Хьюз — мастер психологического портрета. В его текстах человек всегда — в центре поля зрения читателя при том, что сам текст в значительной степени сосредоточен на окружении человека, о котором автор хочет рассказать, так что портрет проступает из действий, поступков, чужих мнений и...окружающей физической реальности: лесе, замке или плохой холодной погоде. Так, косвенно, по-импрессионистски, едва заметными мазками нарисован Огастин — малозначительный человек в центре всей истории. Всё происходящее вокруг него: тайные дела молодой нацистской партии, слепнущая молодая красавица — дочь барона фон Кессена — всё это остается для Огастина обрывками, эпизодами восприятия. Он так и остается чужим на этом...нет пожалуй не празднике жизни, этот спектакль слишком мрачен для того, чтобы называться праздником. Скорее на действе, обличающем лицемерие и цинизм богатых людей из общества. Но оно всё равно проходит мимо. Лисичка, которая живет в замке вполне годится на роль воплощения злого духа, поощряющего ложь — однако, так можно написать, только воспринимая сюжет как действо, мрачный спектакль. В определённом смысле книга не совсем приземленно-реалистичная. В ней есть что-то от мистерии.

Шизофрения у бесов, дело очень плохое. То доводит человека до ада, то пытается протолкнуть этого самого человека в рай. А вот история про жену пастора так и не получила развязки, только вскользь о ней упомянули в конце.

Ричард Хьюз теперь, кажется, хорошо забыт. И идеи не совсем созвучны господствующим ныне, и ритм повествования неподходящий. Но перечитывал его книгу с удовольствием. «Деревянная пастушка» — второй роман из незаконченного цикла, посвящённого межвоенному времени. В первой книге события разворачиваются на протяжении нескольких недель и заканчиваются «пивным путчем» 1923, во второй растягиваются на 10 лет и завершаются «ночью длинных ножей» 1934. Автор старался создать максимально полную картину мира, объективную в его понимании и при этом донести до читателя свои идеи, выдержанные в леволиберальном духе. В результате сюжет получился рваным, объективности не хватило, а идея сформулирована не вполне убедительно. Но сами эпизоды, из которых складывается повествование, получились очень яркими и создают, пусть неполную, картину межвоенного двадцатилетия. Времени, когда стремительно менялись все привычные нормы в области человеческих и социальных отношений, быта, культуры, когда люди всех классов жили хуже, чем их родители, и хуже, чем будут жить их дети, когда все говорили о мире, а мир неудержимо катился к новой страшной войне.

Героев, как и сюжетных линий, слишком много, и они часто теряются или отходят на второй план. Главный герой — Огастин, новый тип джентльмена-бездельника. Не все джентльмены бездельники, но это как раз тот случай. Предок Огастина в шестом поколении разгонял скуку озорством, переходящим в уголовщину, и точно знал, что ничего ему за это не будет. Прадед вёл жизнь добропорядочного человека, лечил скуку путешествиями и охотой, слегка оригинальничал, слегка интересовался наукой, политикой, искусством. Огастин полон новых идей, желает скорой смерти всем традициям и привилегиям, читает фабианцев, Фрейда, Маркса, теоретиков нового искусства и при этом сам ничего не делает и делать не хочет. Из всех вариантов это, кажется, наихудший. Самое обидное, что человек хороший, очень добрый, порядочный, но никому не нужный и даже самому себе.

Рассказ о том, что Добро не всегда доброе, а Зло — злое.

Лично мне этот рассказ напомнил рассказ Рюноскэ Акутагавы «О-гин», в котором семья христиан отреклась от своей веры, ради высших целей. Бывает ли чтото выше веры? Оказывается бывает.

Оба рассказа написаны примерно в одно время.

Рассказ, напоминающий бытовые сказки. Старый пастор приютил чертенка. Тот не забыл старика, и в нужное время отплатил добром за добро.

Написано образно и красиво, причем красота немногословная, северная и суровая.