Ян Ларри «Страна счастливых»

Вероятно, правы те критики, которые считают «Страну счастливых» Яна Ларри ответом на мрачное советское будущее романа «Мы» Евгения Замятина. Противопоставления очевидны. Реальные пятилетки вместо абстрактного будущего. Инженер, строящий космический корабль, но закончивший проект благодаря всеобщей поддержке. Светлое чувство к Кире вместо животной страсти к I-330. Знакомство с жизнью агрогородов, заканчивающееся единением «рабочих» и «крестьян». Вместо казней и бунта — победа большинства на голосовании Совета. При этом сам текст «Страны счастливых» не кажется каким-то глубоким. Создается ощущение, что роман намеренно сделан «заковыристым», ведь все подводки автора к неоднозначности заканчиваются утверждением, что главный герой прав. За этим стоит своя логика: социализм с пережитками в виде государства должен смениться коммунизмом, а дальше все будут счастливы. И такой подход гораздо глупее и опаснее того, что Ларри забыл прописать окружающие СССР капиталистические государства. Странно, но стремление Яна Ларри показать неизбежность перемен вызывает откровенную неприязнь. Не смотря на простор городов, везде говориться, что люди «кишат» и «облепляют». Молибден говорит политически правильные вещи, но намеками постоянно показывается, что попытки цепляться за прошлое делают его мерзавцем. Бабушка рассказывает внуку, что раньше здесь ничего не было, а теперь люди построили невероятные города и заводы — и это не правильно. Павел Стельмах расскажет: как правильно. Оказывается, есть люди, которые постоянно борются за будущее. А есть обычные люди, которые защищали классовое общество, потому что им и так жилось нормально. Общественные классы уничтожили, а обычные люди остались — им и при коммунизме будет нормально. Роман и сам постоянно показывает, что изображаемая система общества не работает. Мир романа населяют полу-роботы. Люди превратились в чернорабочих нажимающих кнопки, и не всегда в нужный момент. Огромные рабармии способны лишь на уборку мусора. И на примере отца Павла можно говорить, что из такого мира нужно уходить добровольно. Ведь социализм полон пережитков и нужно побыстрее идти в коммунизм, где все счастливы. Тоже своеобразный асимметричный ответ на видение Замятина. Но получается, что суть коммунизма в том, что гению все должны. Наплевать на бюджет, наплевать на плановые работы. Есть гении, которые горят идеями: они и будут с проблемами разбираться, главное не мешать. А у Павла своя большая идея, и потому люди построят ему 100500 звездолетов.

Роман «Страна счастливых» — книга наивная, но, тем не менее, с очень большими и конкретными политическими претензиями. Мы каждого осужденного при Сталине интеллигента полагаем невиновным. Но, я думаю, для литературоведов, может стать очень интересным вопрос: а спорил ли Ян Ларри в чем-то с Замятиным?

«Страна счастливых» — государственно-капиталистическая утопия со всеми ее атрибутами — скрытой и явной пропагандой, культом личности, искусственностью побуждений и мотиваций главных героев.

«Страна счастливых» — край, где царит порядок, который, по мнению автора, является коммунизмом. О мире за пределами «Республики», под которой имеется в виду усовершенствованный СССР будущего, ничего не известно.

В «Республике» функционирует безденежная экономика, отменены даже безналичные расчеты социалистическими книгами. В то же время существует понятие «бюджет», себестоимость грандиозных строек подается в рублях.

Общество «Республики» представляет собой вариант завуалированного тоталитаризма. Социум тяготеет над отдельной личностью; постоянно возникает потребность в «мобилизации», «трудовых армиях»: на разгрузку товарных вагонов прибывают тысячи людей, на строительстве электростанции в Сибири работают миллионы. Гигантомания и автоматизация соседствуют с примитивным ручным трудом.

В романе описано прототип скайпа, но в то же время для связи с космонавтами на Луне посылают световые сигналы морзянкой...

Несмотря на невыразительный сюжет, особенно в первой четверти романа, его очевидным достоинством является довольно скрупулезный разбор энергетической проблемы, которая неизбежно встанет перед обществом будущего. В «Стране счастливых» сосуществуют типично волюнтаристские проекты в духе поворота течения рек и рациональные предложения по использованию альтернативных источников энергии.

Я прочитал эту книгу (неожиданно) с большим интересом и удовольствием. В предисловии Н. Глебова-Путиловского сказано: «Без твердой веры в развитие нашей страны, роста ее социалистического строительства и культуры такую книгу написать нельзя». Очень точные слова. Именно эта заразительно-радостная вера автора в описываемый мир передается, мне кажется, и сегодняшнему читателю. Не напрасно «Страна счастливых» имеет подзаголовок «публицистическая повесть». Её отличает динамичный сюжет и «очерковый» стиль. Потому, видимо, и язык этого романа (или повести) кажется легким, приподнятым, лишенным намеренного украшательства, чему способствуют и относительно короткие предложения.

Как и многие ранние советские утописты, Ларри большое внимание уделяет деталям обустройства быта, мечтает об изобилии и живописует его, к примеру, так: «Вдыхая полной грудью очищенный электроозонаторами воздух, Павел с интересом наблюдал, как Майя приготовляла завтрак. Белый кувшин с молоком, терпкие плоды тропиков, аппетитный паштет, кисти бледно-зеленого винограда, золотистый бульон и прекрасное кавказское вино были поставлены среди пышных цветов. Желтая голова сыра сочилась под искрящимся хрустальным колпаком. В узких, сверкающих бокалах качались причудливые солнечные блики». Вообще, пища, её приготовление и употребление – предмет особого авторского внимания. Сейчас такие описания кажутся немного забавными. Не стоит, однако, забывать, что год выхода книги – тысяча девятьсот тридцать первый – время первой пятилетки индустриализации СССР. Это эпоха, далекая как от благоденствия, так и от «застоя», полная романтических (и прозаических, вполне конкретных, конечно, тоже) мечтаний о счастливом будущем. Столь масштабные изменения в стране уже сами по себе можно считать, в некотором роде, фантастическими. Страну счастливых автор часто называет не СССР, а на французско-революционный манер — «Республикой». О мире за пределами Республики не говорится, кажется, вообще ничего. Упоминается, правда, что здание Совета ста в новой Москве (старая превращена в город-музей) далеко превосходит по высоте американские небоскребы. Весьма интересна и важна в идейно-смысловом, программном значении экскурсия по старой Москве, когда Павел Стельмах объясняет школьникам что такое «церковь», «бог», «пивная» и т.д. Эти объяснения звучат несколько (не преднамеренно ли?) иронически в своей прямолинейной простоте. А приехавшие на экскурсию школьники носят не какие-нибудь пионерские пилотки или панамки, а шляпы. Здесь же излагается история первых победных пятилеток, которую можно теперь воспринимать как прогноз. (Войны с фашизмом Ларри не предусматривал.) Меня во всей этой экскурсии больше всего впечатлил так называемый «сектор поэзии». Я живо представил себе эти ряды бронзовых бюстов пиитов, сходящиеся, как античные боги к Зевсу, к огромному бюсту Маяковского. Любопытно, что стихи М. Светлова, Э. Багрицкого, Д. Бедного и проч. в стране счастливых почти забыты, но зато совершенно не забыты имена этих поэтов, как равноправных борцов революции. А само искусство стихосложения претерпело такие же улучшения, как и средства производства.

В целом, автору удалось создать оригинальный, самобытный, даже причудливый мир. Но главное то, что Ларри сосредоточивает свое внимание на внутреннем мире человека нового общества. В книге по этому поводу достаточно много философских рассуждений. Правда, в этом обществе ещё присутствует традиционное противоборство нового «совершенного» мира с пережитками старого, определяющее пружину сюжета. Фигура бородатого Молибдена, олицетворяющая эти пережитки, выглядит одновременно зловеще и карикатурно. («…Молибден — и это тоже знали все — вот уже тридцать лет, как питается сухарями, медом, молоком и овощами». Чем не библейский патриарх?) Общество «Страны счастливых» всеми своими корнями уходит в общество, современное автору. Особенно это заметно, на мой взгляд, по стилю некоторых монологов и публичных выступлений героев. Это не какой-то идеальный «коммунизм», а именно победивший СОЦИАЛИЗМ. (Хотя денег уже нет. Это ли не первый признак коммунизма :). Конфликт, находящийся в центре романа, представляется очень современным. Нужны или нет полеты в космос, если столько серьезных проблем на Земле? Интересно отметить и то, как «по-современному» сторонники строительства звездоплана используют СМИ (газеты) для создания определенного общественного мнения. Показательно, что Ларри не сомневается во всеобщем стремлении людей в космос, к звездам. Что же касается самих космических полетов, то тут автор проявляет полнейшую наивность. Полеты звездопланов на Луну представляются скорее символическими, чем реальными. А эти часы обязательной (даже в санатории!) работы на благо общества. Как мог, Ларри хотел показать радость свободного труда при социализме. При этом он не скупится и на масштабы. Трудовая Армия, занимающаяся, ликвидацией последствий катастрофы, собранная вокруг одного города и размещенная в палатках, составляет аж сто миллионов человек!

Данная книга рекомендуется, прежде всего, тем, кто особенно интересуется утопической ветвью НФ. В ней, может быть, впервые в нашей литературе, достаточно убедительно изображен человек будущего. После прочтения «Страны счастливых», отчасти также и «Страны Гонгури» В. Итина приходит мысль, что не на пустом месте И. Ефремов воздвигал свой мир Великого Кольца. Очевидно, что традиции русского социально-фантастического романа очень богаты и сильны, и должны иметь яркие перспективы в будущем.