Рецензия Геннадий Прашкевич ...


  Рецензия. Геннадий Прашкевич, «Адское пламя»

© Иванченко Валерий


Архипелаг исчезающих островов

Когда-то, в середине 80-х годов, Геннадию Прашкевичу и его ташкентскому другу Николаю Гацунаеву пришла счастливая мысль составить антологию старой советской фантастики — экзотической тонущей Атлантиды, от которой к тому времени только немногие острова торчали над морем забвения. (От себя замечу, что успел в детстве, в 70-х, побродить по этим территориям. На притягательно-истрепанные, таинственные книжки можно было наткнуться в пыльных ведомственных библиотеках, на старых квартирах друзей с захламленными стеллажами — и это казалось прикосновением к недоступному настоящему миру. То, что открыто предлагалось тогда для всех — читать было невозможно. Раритеты, наверное, были не лучшей литературой, но куда как более интересной. Магия времени тоже сказывалась: самая зачитанная книга представлялась увлекательнее всех.)

Времена изменились быстро, и задуманной антологии не суждено было выйти. Но комментарии к несбывшемуся двухтомнику Геннадий Мартович все-таки выпустил. Они не выглядят картой забытой страны — скорей, это отрывочные рассказы путешественника, фрагментарные записи, воспоминания, связанные причудливой ассоциацией. Всем, кто был когда-либо к теме причастен, будет необыкновенно интересно прочесть их. Каждое упомянутое имя, название, обстоятельство — подобны камню, упавшему в заросший пруд памяти. Только потревожь эти глубины — что только не всплывет... Первый том антологии должен был представлять 20-30-е годы: от Александра Чаянова до Николая Шпанова, от Вивиана Итина до Григория Адамова — от утопий до шпионских и военных боевиков. Здесь есть имена известные каждому: Толстой, Грин, Платонов. Но не все помнят, что кроме Александра Беляева был и Сергей Беляев, или что первая повесть долгожителя Абрама Палея вышла в 28-м. А имена Сергея Буданцева, Льва Гумилевского, Бруно Ясенского уже мало кому что скажут. Последний — автор романа «Я жгу Париж» (Москва, 1929 год). Вот бы переиздать!

Среди авторов первого тома есть расстрелянные, посаженные, высланные. Судьба попавших во второй (40-50-е годы) была полегче: их давили идеологически. Здесь памятные всем патриархи — Лазарь Лагин, Леонид Платов, Александр Казанцев, Иван Ефремов. Здесь впервые появляются авторы, определившие облик НФ 60-70-х: Георгий Гуревич, Александр Шалимов, Анатолий Днепров, братья Стругацкие. А есть имена дорогие немногим; к счастью, я в их числе. Это Борис Анибал, Владимир Брагин, Юрий Долгушин, Виктор Сапарин...

Автор приводит редкие цитаты, извлекает чудные факты, делится парадоксальными соображениями. Траектория его мысли не просто нелинейна и прихотлива, она выписывает мертвые петли и отбивает рефрены. То и дело всплывает имя фантастического жупела — В. Немцова (я тоже держал его книги в руках, даже читать пробовал!). Но он не одинок. «Страшный сон, – делится Прашкевич, – все фантастические книги мира написаны Владимиром Немцовым или Андреем Столяровым». И нельзя тут не испугаться вместе с автором. Но, вместе с тем, нельзя не признать, что сторонник «фантастики ближнего прицела» Немцов оказался провидцем. Когда его любимых героев — молодых инженеров Багрецова и Бабкина — спрашивали, хотят ли они первыми побывать на Марсе, каждый из них, не сговариваясь, отвечал: «Только для познания и славы? Не хочу!». Очень актуальная реакция.

«Эх, Булгаков, если бы ты что-нибудь понимал!» — на самом деле это цитата из повести Чаянова, но Г.М. Прашкевич не единожды повторяет в книге эту фразу, вкладывая в нее свое, выстраданное...

 

источник: top-kniga


⇑ Наверх