Все отзывы на произведения Андрея Лазарчука

Miya_Mu, 17 декабря 2012 г. в 11:52

Очень противоречивое впечатление, очень. За язык, стиль и прочую внешнюю форму поставила бы десять, за содержание – единицу. Язык и другие литературные красоты, правда, резко обрываются к последней трети книги, зато конспирологический бред растет по экспоненте...и ведь так все хорошо начиналось, эх.

В какой-то момент мелькнула мысль, что авторы предвосхитили Маятник Фуко, сделав из конспирологических теорий шутку-обманку; когда главный герой появляется под именем Бонда, совсем было приготовилась радоваться изящному юмору – а вот же нет, если здесь и был юмор, то настолько тонкий, что заметить его мне не удалось. До сих пор ломаю голову – что это было? Ящеры все эти (тоже конспирологический жупел, если вдруг кто-то не знает), пинки в сторону коммунистов, гомосексуалистов, масонов, перепало даже суфиям и барону Субботе;   букет из конспирологических фетишей, замыленных уже в середине девяностых, в полный рост.

Однако мистерия ПВГЧ не в ящерах, не в Туле и не в тайниках под сухаревской башней; главная загадка в том, для кого это написано. Ну то есть читатель, не знающий поэта Гумилева, не оценит аллюзий и отсылок — ни путешествий полковника, ни пылающего жирафа, ни мелькающих упоминаний Ахматовой, ни имени новой жены, всех этих деталей, придающих тексту объем и обаяние. Зато с большой вероятностью доверчиво и радостно проглотит весь конспирологический компот, сервированный как наилучший коньяк.

Читатель же, отягощенный интеллектом и элементарной эрудицией, хоть и будет в состоянии оценить культурологический комикс, к конспирологии заведомо не предрасположен и брезглив, даже если речь идет о конспирологии инфантильной.

Так я и осталась в некоторой растерянности – а что это было-то? Зачем и для кого?

etoneyava, 26 августа 2008 г. в 19:49

Трудно, ох, как трудно пропускать такую повесть сквозь призму рационализма, выискивать те самые зёрна, что придали неповторимый вкус одной из лучших вещей в отечественной фантастике... Однако буду пробовать.

Смятение. Это первое осмысленное чувство, пришедшее после прочтения последней страницы. Да что там последней – смятение рождалось всякий раз, когда Петер Милле сталкивался с бронированным, бесформенным, безжалостным и слепым левиафаном государственной военной машины. Хотя, почему именно военной? Просто – государственной, поскольку на войне работа этой самой машины становится более размашистой, а значит, и опасной для составляющих её клеток. Пропагандистский фильм, снимаемый под патронажем жуткого Мархеля, овеществлённой аскариды, обитающей в недрах титанического организма и кормящейся в её булькающих кишках, фильм, подчинивший себе всё, даже самоё строительство моста, обещающего переломить ход войны, этот фильм превратил съёмочную бригаду в призрачные тени, мечущиеся меж миром живых и миром мёртвых. Страшное дело, когда пресловутое «становление/взросление героя» происходит в таком вот тартаре. Тут не на теле – на душе раны и рубцы остаются. И такие стигматы имеют обыкновение знаменовать переход человеческой личности в совсем иное качество – недаром ведь в конце эпопеи престарелый Милле окажется носителем некоего надмирового знания, знания, неподъёмно тяжкого для просто человека.

Страх. Ничего собственно фантастичного и невероятного в событиях «Моста Ватерлоо» нет и в помине. Такое в истории нашей страны бывало и, наверное, ещё будет. Жутко представить себя на месте любого из персонажей, жутко и гнетуще тяжело.

Извращённый восторг. Бесприукрасная панорама массового страдалища пополам с агонией государственного голема захватывает дух и поражает воображение. Сложно понять, каким образом Лазарчуку удались эти картины, сплетаемые в трансцедентного рода полиптих…

Надежда. На руинах прошлого тем охотнее произрастает Новая Жизнь, чем эти руины качественнее раскиданы. Правда, та самая жизнь, как выяснится в дальнейших вещах эпопеи, не вполне нам по плечу в плане даже простого понимания.

Чудо. Тяжеловатый язык, нарочито удлиненные словесные конструкции лишь дополняют общую картину, а вовсе не портят её. Батальные сцены, в конце-то концов, в пастельных тонах не пишутся!

Фикс, 06 декабря 2011 г. в 17:56

Чтобы написать хороший апокриф надо уж если не любить, то как минимум знать первооснову. Здесь же связь с миром Средиземья совершенно номинальная — коверканье слов на узнаваемый обывателем лад, например, Минас-Тирит => Монастырит (в беспомощности хоть какого-то внятного обосновании замены «урук» на «урус» сам же автор буквально признается со страниц своего рассказа), и нет здесь никаких лингвистических или постмодернистских игр (и это в мире, скрупулезно и бережно созданном филологом!); эльфы зачем-то получают явно не осознаваемую привязку к гельветам (кельтам обитавшим на месте теперешней Швейцарии), при этом вопреки всему мифотворчеству Толкина эти «гельвы» вместо всеобщего исхода в заповедный край за морем по неизвестной причине заняты вторжением на территории других народов, более того — среди них каким-то образом обнаруживается чернокожий (у автора текста видимо всплыло в голове сакраментальное «а у вас негров линчуют!» (с)), даже мумак-олифант зачем-то превращается в мамука-верблюда, а уж имена урусов, терминология, быт и псевдославянский язык повествования совершенно чужд миру Толкина и даже не делает каких-либо попыток замаскировать свою полную искусственность, надуманность и чуждость. Декларируемая через имена и названия привязка к миру Средиземья не несет какой-либо смысловой нагрузки, это просто такой прием — не более чем попытка дешевенького пиара на известной «вселенной», Лазарчук вступает в спор не с Толкиным, а с какими-то своими фантасмагорическими чудовищами из подсознания.

Так что же останется от текста, если забыть попытку неудачного заочного спора? Довольно посредственное и невзрачное псевдославянское фэнтези, с обилием чернухи в сочетании с психологической недостоверностью (как в боевичках категории Б зрителей постоянно развлекают борьбой, смертями, пытками, увечьями и прочими щекочущими нервы аттракционами без какой-либо реакции протагониста и прочих участников на происходящее), с избитым сюжетом, превратившимся на последних страницах в фарс («панаехали!»), и основным идейным посылом в духе квасного патриотизма, мало сочетающимся с содержанием самого произведения.

Отечественными авторами, как профессионалами, так и любителями, мир Средиземья не обижен — существует масса разного качества текстов, в том числе и на тему «мир глазами побежденных» (хотя при ознакомления с данным произведением почему-то при каждом переиначенном названии или имени навязчиво всплывали скорее даже не любительские потуги, а «братва и кольцо»). Данный рассказ Лазарчука — это, по-существу, плохонький фанфик на Толкина с преобладающими элементами какой-то совершенно невнятной «славянской фэнтези» (с образцовым набором симптомов, начиная с совершенно нелепого псевдодревнеславянского языка повествования) — вещь маловразумительная и конъюнктурная, в которой кроме эпатажа, политической ангажированности и сознательной провокации слишком мало всего остального, присущего хорошему художественному произведению.

kkk72, 07 марта 2009 г. в 14:35

Вот умел же когда-то писать Лазарчук. Это ж надо — из одной фразы «Ленин и сейчас живее всех живых» создать такую историю! История получилась жуткая, пронзительная, запоминающаяся и до ужаса правдоподобная. Просто чувствуешь атмосферу тягучего липкого страха и всеобщей лжи. Как знакомы эти учительницы! А каков получился сам Ильич! Несмотря на то, что политических взглядов автора я не разделяю, рассказ произвел на меня сильное впечатление.

born2die, 19 июня 2008 г. в 04:29

Заключительная часть «Опоздавших к лету», где сходятся сюжетные линии предыдущих частей, и открывается кое-что новое. Работает на многих уровнях. Кто-то из читателей получит удовольствие, складывая воедино кусочки мозаики и смакуя доскональнейше прописанную историю альтернативного мира, так похожего и не похожего на наш, со всеми его проблемами, кто-то оценит фантастическую составлющую (за одну концепцию кодонов Лазарчук заслуживает прижизненного памятника от благодарных фэнов), кто-то проникнется оригинальными философскими теориями, кто-то будет тащиться от атмосферы полной безнадеги и великолепного языка, которым все это описано...

В принципе, все это относится к «Опоздавшим...» в целом. Оценивать отдельные части — дело неблагодарное. Как, например, флойдовский мегаальбом «The Wall». Тем не менее, конкретно «Солдаты Вавилона» заставили меня вспомнить «прогрессорскую» линию Стругацких, особенно «Обитаемый Остров», «Жук в Муравейнике», и «ВГВ».

Когда некто, например спецслужба/организация/суперцивилизация (нужное подчеркнуть) втайне подталкивает развитие какого-то другого государства/планеты/уровня в нужную ему сторону, добро это или зло? Особено если этот некто пользуется очень грязными методами? А если у этого некто бесконечно благие цели? А если «прогрессируемый» мир — наш, мы являемся разменной картой в чьем-то непонятном нам плане, и никто нашего мнения не спрашивал? А если на карту поставлено будущее многих других миров? Оправдывает ли цель средства? И что будет, если поступить по совести, и незванным прогрессорам навалять?   А последствия?   Готовых ответов нет, читателю предлагается включить голову и попытаться ответить самому.

Со времен Стругацких ничего подобного не читал. Боюсь, и не скоро прочитаю...

10 баллов.

Sawwin, 02 мая 2020 г. в 13:14

О чём кино? Проклятые буржуинства сгинули или доживают последние денёчки из-за ужасного коронавируса, а суровые сибирские мужики героически пьют апельсиновый сок, договариваясь с китайскими товарищами о разделе сфер влияния на обломках бывших США. Спрашивается, как западный мир дошёл до жизни такой? В 1918 году от испанки, которая, кстати, пришла из США и ударила по Америке больнее всего, погибло не сотня тысяч, а несколько миллионов человек. Это при том, что население США было гораздо меньше теперешнего. И ничего, страна не развалилась. Может быть, дело в экономике? Так ведь была Великая депрессия, когда население США было меньше, а число безработных больше, чем сейчас. Или Андрей Лазарчук пророчит, что вторая волна коронавируса унесёт несколько сот миллионов американцев, а Россию не затронет?

Так ведь Лазарчук врач, должен бы понимать, что может быть, а что не может, потому что не может быть никогда.

В сухом остатке видим угодливое желание выполинть соцзаказ, не считаясь ни с чем, и в первую очередь с правдой жизни. Не ждал я такого от Андрея Геннадьевича.

ismagil, 16 декабря 2013 г. в 16:08

Планета Саракш, городок солекопов на границе с Пандеей. Гимназист из шахтерской семьи с дружком из военных-благородных вяло шляются в поисках приключений, пока их не берет в оборот страшненькая умница, предлагающая наладить бизнес, связанный с отловом, засолкой и продажей глубоководных деликатесов. Быдловатая солдатня сразу валит бизнес набок – и тут пацаны находят на берегу ледяного озера умирающего чужеземца с диковинным оружием. Такова завязка первого романа дилогии «Соль Саракша».

Планета Саракш через полтора десятка лет после событий первой книги (и в период, описанный в последних главах «Обитаемого острова» Аркадия и Бориса Стругацких). Власти центра провинции на границе с Пандеей, получив сигнал о скорой то ли войне, то ли беде, вывозят школьников в лесной лагерь. Там их и накрывает война-беда, смысла и сути которой никто из действующих лиц не понимает, хотя в паузах между беготней, перестрелками, похоронами товарищей и карательными вылазками судорожно пытается понять, и найти родителей – или хотя бы смысл выживания в сдохшем мире. Об этом второй роман – «Любовь и свобода».

Романы задумывались и писались для цикла «Обитаемый остров», который должен был снять часть пенок с волны, поднятой экранизацией Бондарчука, ничего не снял и бесславно заглох. Дилогия не была напечатана и не стала трилогией, как задумывалось изначально. Лишь этой осенью, выждав полтора года и убедившись в тщетности дальнейших ожиданий, Лазарчук выставил книги в довольно специальном магазине и предпринял ряд промо-акций, ставших поводом для мощных бурлений разнообразных масс. Да и пусть их.

Некоторое время назад я описывал свою реакцию на курс, выбранный любимыми авторами, термином «уважительное недоумение». Еще есть «сожаление» — в связи с тем, что Лазарчук раз за разом пытается играть на чужой поляне. Да, хорошим инвентарем. Да, по своим правилам, которые мне нравятся куда больше дефолтных. И да, впихивание в которую подряд коммерческую шнягу качественно сделанного кунштюка с социально-психологическим и философским подтекстом можно считать если не выигрышем, то достижением и подтверждением верности однажды поднятому флагу. Беда в том, что любой флаг на каком-то обширном фоне становится частью чужого флага – и не всегда того, которому хочется присягать.

Я понимаю как объективные, так и субъективные причины этого подхода. Я знаю, что мировой масскульт накопил массу примеров того, как подсаженный на низменный гумус высоколобый росток на сороковом году шараханий по колено в помянутом гумусе делает пейзаж ослепительно прекрасным — и все радуются, а также танцуют (обычно в этом месте приводится в пример сериал Dr Who, который типа обязателен к просмотру, но сугубо с шестого или какого там сезона). Я даже верю, что когда-нибудь на похожие чудеса будут способны холмики, обозначающие отеческие гробы. Но в правило грабель я верю сильнее.

Лазарчук и Успенский заслуженно относятся к видным ученикам Стругацких, в связи с чем, похоже, и считают необходимым вписываться в проекты, связанные с именами наставников. Вспомним «Время учеников», вспомним ненаписанного «Белого ферзя», вспомним сталкера с точками, в рамках которого (-ых) авторы не столько отрабатывали франшизную повинность, сколько пытались напомнить о бесточечной поре.

Сверхзадача «Всего этого джакча» сопоставимая. Успенский (очевидно, более-менее сольно написавший первую книгу дилогии) продолжает эксперименты с «Парнем из преисподней», отыгрывая не сюжетом, но духом той повести мотивы отдельных глав «Полудня» (который «XXII век»). Лазарчук же (явно ответственный за вторую книгу) со свойственной ему лютой честностью и в близком ему апокалиптическом режиме пытается ответить на вопросы, которые ставил перед молокососом по имени Мак некто по прозвищу Странник («Тебе вообще известно, что такое инфляция? Тебе известно, что надвигается голод, что земля не родит?.. Тебе известно, что мы не успели создать здесь ни запасов хлеба, ни запасов медикаментов? Ты знаешь, что это твое лучевое голодание в двадцати процентах случаев приводит к шизофрении?»).

Я не могу сказать, что эксперименты мне не понравились, а ответы показались неубедительными. Но я должен сказать, что за пределами сферического непроницаемого мира, в который добровольно загнали себя авторы, им и мне было бы проще.

Любовь и свобода плохо совместимы с неволей.

Buhrun, 04 декабря 2010 г. в 22:49

Сильнейший цикл в русскоязычном нереализме.

Глыба. Монумент. Евангелие.

Авторский замысел — как это и должно быть в подлинной литературе — точен и искреннен.

Драма высшей пробы — кусками, не в каждом произведении цикла, но осязаемая, прочная, связующая своей настоящестью все мир от Алеф и дальше.

Бесподобные «Мост Ватерлоо» и «Солдаты Вавилона».

Жесткие, неуютные, взрывоопасные тексты.

Богоискательство и богостроительство.

Жертвенность.

Холодное равнодушие пульта над Ошеровым.

Текст-кодон, меняющий читателя так, что тот сам не понимает, кем он теперь стал.

Героем фильма? Оператором? Режиссером?

«Никого не жалко, никого, ни тебя, ни меня, ни его».

Nog, 29 ноября 2006 г. в 22:57

Я могу понять, почему этот роман стал явлением в постсоветской фантастике, но мне лично это явление совсем не по душе. Прекрасный язык — это да, это замечательно, но вот то, что этим языком описано, вызывает куда меньше восторгов. Завязка была удачна (хотя зачем тут Гумилев, я так и не понял), но развить ее в должной мере не получилось.

Сюжет: супергерой бродит по миру, убивает врагов и... мнээ... спит с красавицами. Как книга называется? Кто сказал «Конан»? Неправильно, «ПВГЧ» она называется. Ладно, утрирую, конечно, все здесь значительно глубже, но основа-то та же. Плюс от постоянного желания авторов как-нибудь извернуться и еще разок побольнее пнуть коммунистов мне лично становилось просто противно.

Ev.Genia, 10 ноября 2015 г. в 15:19

Потрясающий антивоенный роман. По–настоящему чудовищная в своей фантастической нереальности и удивительной правдоподобности одновременно история. История, которая по–началу заставляла от недоумения пожимать плечами, затем возмущаться, удивляться, негодовать, с болью соглашаться с увиденным на страницах этой короткой, но такой эмоционально мощной книги. Соглашаться, потому что это, к сожалению, возможно – ведь так много исторически знакомого вывел Автор в своей придуманной истории.

Невероятно быстро становится понятно, что здесь самое главное и самое важное. И это вовсе не мост, ради, которого всё задумывалось, который был так стратегически необходим. Фильм, кинолента, нужные кадры на плёнке, правильная постановка и, как следствие, правильный отчёт, утвердительный рапорт о ,, проделанной'' работе, кинохроника, которая в очередной раз затуманит разум, усыпит бдительность, заставит верить в миф, в легенды, которых, наверняка уже существует бесчисленное множество, продолжит манипулировать и играть судьбами и настроением. И для этого все приёмы и любые средства хороши. Всё идёт на службу и на ,, пользу''. А сам мост, ради которого положено столько сил и жизней уже никому и не нужен. Как оказывается реальность никому не нужна, её можно заменить макетом – на экране всё выглядит настоящим.

Для меня ещё главным в книге были сами люди, солдаты. Когда я, читая ещё в самом начале, впервые поняла, что перед ними, и передо мной естественно, рисуется реальная постановка снимаемого на камеру действия, что вот сейчас – это будет не сыграно и снято, а прожито и снято, мне стало так тяжело и плохо, что я на три дня отложила книгу. Я не могла согласиться и принять прочитанное. Автор очень просто, местами тяжело и сумбурно заставил меня почувствовать чудовищность происходящего. И нет ничего удивительно, что для людей, там, на этом мосту не было покоя никогда и нигде, даже там, куда они уходили после жизни.

Великолепная, сильная, страшная история. Она произвела на меня сильнейшее впечатление. Наверное, это одна из самых сильных книг, прочитанных мною в этом году. Не знаю пока, так ли сильны будут последующие части ,,Опоздавших к лету'', но эта история однозначно стоит ознакомления.

ismagil, 06 июля 2011 г. в 22:13

Разведчик-старлей ни за что выпинывается из армии, оклемавшись, устраивается охранником, счастливо влюбляется и опять-таки ни за что почти теряет счастье: умная, красивенная. но шибко независимая и взбалмошная девица с визгами удаляется в одну из Зон на стыке усердно объединяющихся славянских республик будущего Союза. Зон на Земле куча (Чернобыль угодил в одну из них по совпадению), артефактов, страшных чудес и сталкеров еще больше — а значит, и вакансий в государственных, негосударственных и надгосударственных службах безопасности. Отставной старлей вербуется в одну из них поближе к той самой Зоне — и принимается возвращать любовь сперва из непоняток, потом с того света.

Поплит все-таки сломал Лазарчука. На сегодня библиография лучшего (по уровню, потенциалу и сумме сделанного) российского фантаста чуть ли не на треть состоит из прогулок (разной степени развязанности ног) по чужим мирам. До сих пор лучший российский фантаст даже на чужой территории (в том числе Дика с Хайнлайном) истово пытался играть по своим правилам, главное из которых предусматривает подсовывание второго дна, сумрачного и горького, даже в абсолютно безмозглые коробки типа «Жары». Пресловутый «С.Т.А.Л.К.Е.Р.» свою пресловутость с блеском доказал: Лазарчук дебютировал в проекте книгой, полностью подчиненной правилам этой, прости господи, вселенной.

Формально-то все как раз наоборот. Формально-то автор всех обманул, и в первую очередь массового поклонника этого проекта, привыкшего, что последний зомби брызнул червями на припеве «Алюминиевых огурцов», как раз в тот момент, когда хрущевка напротив с ультразвуковым воем распахнулась фиолетовой пастью прямо по шву панели, и Хрюндель утомленно щелкнул автоматическим переводчиком с одиночного на украинский. Потому что «Спираль» — это отличный мистический роман из современной жизни, к которой в первой половине текста привязан просто чарующе. Это умелая боевка с человеческим и самую малость нечеловеческим лицом. Это «С.Т.А.Л.К.Е.Р.», в котором «С.Т.А.Л.К.Е.Р.о.в.», Зон и прочего ребячьего смрада шиш да маленько (весьма смачный шиш, чего скрывать). Это отличный слог, спокойный драйв и расторможенное образное мышление. Это фашина аллюзий и кайфов для умелого глаза. И это, увы, сивка-бурка промеж крутых горок. А Рэдрик велел промеж горок не ходить.

Впервые Лазарчук, привычно снабдивший плоскость текста громыхающим поддончиком, четко говорит читателю, что там пусто. Нет совсем ничего. Есть победа голой техникой почти без мошенства и совсем без волшебства. Это правильно, конечно – с точки зрения бисера, Оккама и вседержателей энтропии. Не надо ломать голову над тем, при чем тут дмитровские склады, безглазые псы, убиенные татары (отмечу, что мне сей тренд решительно не нравится), немотивированные подляны, губные гармонисты бундесвера и прочие ложноножки квеста, некоторые из которых автор заботливо перечислил – чтобы подтвердить: чушики. Nevermind. Было да бельем поросло, чего вспоминать-то. Неважно, что ты несешь, свежесть ты ощутил.

Ну да, ощутил, много кто. Я получил кусок классно выписанного текста про нас с вами и хлеб с ними (опять скоропостижно оборванный приключенческими чудесами, ну да к этому нам со времен «Кесаревны Отрады» не привыкать). Подростки получили (возможно) некоторое представление о том, чего еще иногда получается из напечатанных слов. Любители альтернативной истории получили о дивный новый мир. Любители русского оружия получили кучу высококвалифицированных ТТХ и очень симпатичный (честно) образ простого русского офицера, которых своих не бросает, чужим не спускает, призывает милость к падшим, ох как стреляет, бабам нравится, а спящих представителей невероятного противника расстреливает только потому, что иначе никак. Неуловимая секта поклонников АБС получила кучу крючков и веревочек, притягивающих помянутую прости-господи-вселенную к вселенной, аллилуйя, АБС (и не только в пикниковой ее части: отсыл к центральному образу, вдохновившему АБС на «Град обреченный», в финальной части «Спирали» почти назойлив, да и в целом повесть является профессиональным упражнением на тему «Что увидел Саша за стеной» (начиная с фразы про пять моих чувств, пораженных одновременно – и увы, не в пятку)). Лазарчук получил, надеюсь, немало.

Никто не ушел обиженным. А то, что прежние елочные игрушки совсем иные чувства внутри меня вырабатывали – это только моя проблема. И я бы вообще не выступал, если бы после «Спирали» Лазарчук взялся за что-то свое, фирменное и давно анонсированное – «Рай там, где трава», «Богов ближнего боя» или «Парфянскую стрелу».

Cледующей книгой Лазарчука будет текст в проект «Обитаемый остров».

Shean, 24 октября 2010 г. в 21:15

Интеллектуальный блокбастер. И именно ты, читатель — «бегущий по лезвию». Чуть прослабил внимание, перескочил строчку, мазнул мимо крохотной детальки... Все. «Ниччё непонятно». Кто-то пнет книгу «перезакручено», кто-то закусит губу, потрясет головой и решительно отмотает на первую страницу...

На второй (или третий) раз деталька с громким металлическим щелчком найдет свое место. Метания одного героя отразятся в памяти другого и снах третьего, по одной и той же кровавой луже уже прошел тот, чья кровь ее создаст, по следу того, кто ее прольет.

Наконец, постепенно, из кошмаров, флэшбэков и реконструированных воспоминаний, из разорванных в клочья многократным хроноклазмом секунд и событий медленно вылепляется объемная форма вопроса. Глобального вопроса, Лазарчук не разменивается на мелочи.

Может ли быть допустима жестокость, если она является залогом выживания? До какой степени, в процессе адаптации к агрессивной среде мы можем изменяться, оставаясь при этом собой? И где граница себя и не-себя? Сколько невинных жертв может оставить за своей спиной добро, чтобы продолжать чувствовать добром даже не себя (об этом у разумных людей уже и заикаться не получается...). а свои главные цели?

А боевик ли это — вопрос совершенно отдельный. Да, много стреляют. И прыгают на суперпуперранце вместо парашюта. И взрывают чужие посольства руками зазомбированных смертников. Но боевик? Ой, вряд ли...

Добавим политическую составляющую. Грузинские террористы — в общем-то фигня на фоне победы третьего рейха (и позора 20 съезда фашистско партии). это — успокоимся — сильно не наш мир. Просто наш к моменту происходящего уже погиб... Но об этом читайте сами.

kkk72, 04 апреля 2008 г. в 21:30

Повесть не понравилась. Я, как правило, с интересом читаю книги, написанные по мотивам знаменитых фантастических и фэнтезийных произведений. Нередко авторам в них удается посмотреть на события с несколько иной точки зрения, постараться дополнить чужой мир чем-то своим. В этой же повести автор относится к миру Толкиена без малейшего уважения и какого-либо понимания, и лишь пытается эксплуатировать чужую популярность для проталкивания своих идей. Идей, кстати, тоже изрядно набивших оскомину — дескать, все кругом гады и пытаются нас изобидеть. Написана повесть не просто жестко, а жестоко, даже грязно, хотя и не без определенного таланта. Я еще понимаю, когда так пишут книги во время войны, но зачем же сеять ненависть в мирное время. И все же ознакомится с повестью стоит. Она — яркий образчик настроений, царящих в значительной части российского общества.

alexey1978, 14 марта 2008 г. в 08:52

«Мост Ватерлоо» — очень сильный, жестокий и страшный роман. Фантастики, как таковой, в нем нет, не хочется верить и в то, что это реализм в чистом виде, но очень на него похоже.

По ходу чтения очень скоро начинаешь понимать, что главное в романе вовсе не пресловутый мост, вокруг которого крутится сюжет, и не люди, которые находятся на строительной площадке, хотя их жизнь и судьба очень интересны – среди них есть и честные труженники, и трусы с предателями, и двуличные офицеры. Но, главное — фильм. Тот самый фильм, который первоначально задумывался как обычная кинохроника, но в процессе создания подчинивший себе всех и вся.

Тем более страшно становится тогда, когда понимаешь, что мост, ради которого было положено столько сил, времени, ресурсов и человеческих жизней попросту уже никому не нужен – главное снять красивое кино, отчитаться перед руководством и для достижения этой цели хороши любые средства. Даже те, которые, казалось бы, и вовсе неприемлемы.

По настоящему антивоенный роман в котором показана бессмысленность войны как таковой.

Книга очень сильная, но понравится далеко не всем. Читается тяжело, местами очень сумбурно, оставляет тяжелый осадок, но любителям серьезных книг должно понравиться.

sergio22, 30 июля 2017 г. в 18:03

Каким же было моё удивление, когда я узнал, что переводчик Лазарчук, которого хвалили за Убика, и писатель Лазарчук – это один и тот же человек. И дело даже не в стилистике и грамотности текста. Дочь белого меча читается легко, и там почти нет ляпов, но содержание книги создаёт впечатление, что автор, решив сэкономить на своей фантазии, написал её на отвяжись. Задумка хорошая, но реализация просто никакая.

«Дочь белого меча» нам преподносят как некое «альтернативное фэнтези», хотя как такового фэнтези с привычными эльфами, драконами, феями и гномами там и в помине нет. Напротив, книгу заселили персонажами русских сказок, собрав их отовсюду в один большой мир, как героев комиксов. Кроме того авторы решили, что альтернативы должно быть как можно больше, и переместили действия во времена Александра Македонского, который успел мелькнуть в самом начале книги, где нарёк своего бешеного коня Буцефалом.

В итоге мы получили гремучую смесь, состоящую из сказочных персонажей, худо-бедно соответствующих оригиналу, и исторических экскурсов, которые смотрятся весьма убого, потому что в большинстве своём сводятся к перечислению географических объектов, народов или мер длины и времени. Об атмосфере речи не идёт вовсе. Нельзя перенести читателя в мир Древней Греции и Персии, назвав горы и реки другими именами и на этом успокоившись.

На деле книга оказалась совсем сырой и не проработанной. Ни в сюжете, ни в персонажах нет почти ничего достойного внимания. Повествование гладкое, но развитие сюжета нулевое и заключается только в перемещении персонажей по Становому царству. Самое ужасное, что Лазарчук совершенно ничего не объясняет: ни самостоятельно, ни с помощью героев, диалоги которых сводятся к переливанию из пустого в порожнее.

Взять, например, одного из главных героев Ния, у которого отшибло память. Кстати, так и непонятно, почему. Он периодически что-то вспоминал, но, увы, каждый раз всё завершались примерно следующим: «Нет, не место… другое… иное… не понял. Не могу объяснить, слов не подобрать… может, потом…»; «Просто… тело что-то такое помнит… или не тело… не знаю. Не заставляй меня вспоминать, мне худо становится…»; «Знаешь, я кое-что понял… вспомнил… на знаю, как объяснить»; «Ты знаешь, у меня иногда что-то возникает в голове… но неуловимое. И тут же забывается»; и самое потрясающее: «И из этих разговоров я… узнал… не знаю, как правильно сказать… В общем, у меня есть мать».

И так на протяжении половины книги. На поддержку Нию приходят другие герои, которые разбавляют события бесполезными разговорами, полными загадок. Излюбленным ходом персонажей является попытка отложить объяснения на потом. Разумеется, никакого потом не будет, и о нерешённой загадке все благополучно забудут.

Несмотря на уверения Бахшиева о том, что «Дочь белого меча» была написана за девять месяцев, верится в это с трудом. Нет цельности, завершённости, проработки. Детали опущены, объяснения отвергнуты. Весь мир находится в подвешенном состоянии, и совершенно непонятно, что мы должны считать основой: богов, героев, Древнюю Грецию. Лазарчук жадно накидал в книгу всего и вся, не потрудившись хоть как-то это связать.

История похожа на дерево со спиленными ветвями. Как только в книге появляется что-то новое, способное украсить, оживить, обогатить мир, наполнить его подробностями, деталями, Лазарчук тут же, не утруждая себя описанием, добавляет что-нибудь ещё, а к старому не возвращается. И так каждый раз.

Dentyst, 22 сентября 2009 г. в 21:50

                                                                                                                 Эпиграфы: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань.» ( А.С.Пушкин )

                                                                                                                        «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень.» ( А.С.Пушкин )

Сначала случился «Жихарь» — полюбил. «Опоздавшие к лету» — тоже не оставили равнодушным. А когда увидел на одной обложке обе фамилии , то задумался — «А это как это понимать?» Для прояснения ситуации пришлось купить (тогда ещё дилогию) и с пристрастием изучить и изучаю до сих пор, потому как с первого раза кроме того, что очень понравилось сказать ничего не смог бы. Теперь, по прошествии лет сложилось более-менее внятное впечатление.

Дуэт двух таких незаурядных мастеров дал миру качественно новый стиль. Нельзя сказать, что в «сольных партиях» авторы звучали лучше или хуже, они звучали просто по другому. Как из меди и олова получается бронза , так и из этих двух талантливых авторов выплавился новый со своим творческим почерком, можно сказать уникальным. Яркость языка, необычность сюжета сделали роман весьма заметным явлением в российской фантастике.

Выбор Гумилёва на роль главного героя мне кажется не случайным. По ходу повествования выясняется, что Пятый Рим давно следил за творчеством Николая Степановича, с целью использования его творчества для нужд магии. И оценён он был очень высоко, раз сам Брюс, известный чернокнижник не постоял за ценой когда представилась возможность выкупить поэта из неволи. (А может и на самом деле Гумилёв мог «солнце останавливать словом» ?) И после выкупа началась «посмертная жизнь и деятельность» Гумилёва, которая и описывается в романе.

Пятый Рим , с которым судьба связала героя — своего рода Ночной дозор. Только к сотрудничеству в нём привлечены маги с мировым именем, занимающиеся охраной миропорядка. От опасностей непонятных простым людям. В общем «бойцы невидимого фронта». Ох и нелегко же им приходится...

Роман состои как-бы из двух слоёв (а может и из большего количества) один — современный (борьба с новым врагом), другой — «исторический»(раскрывающий действия героев в прошлом). Оба слоя читаются с живейшим интересом — сюжеты и про «тогда», и про «сейчас» закручены лихо. Некоторая «сумбурность» изложения может отпугнуть приверженцев традиционной манеры письма, но почти всё новое не сразу получает признания.

И в заключение совсем коротко — это один из немногих современных отечественных ШЕДЕВРОВ.

etoneyava, 28 марта 2009 г. в 14:12

Всегда с громадной осторожностью сажусь писать отзывы по произведениям любимого писателя. Как будто от моих строк что-то зависит... Впрочем, когда речь заходит о Лазарчуке, ничто не представляется малозначительным.

«Транквилиум» попал в мои руки после «Цесаревны Отрады», длинной, как фура с прицепом, и заунывной, как шотландская баллада на волынке. Начать вещь с латинизированным названием — вообще дело не мелкое, а тут ещё такая преамбула...

Однако история Глеба Марина взяла меня за читательское живое с самого начала. Что-то в этой истории почудилось по-хорошему диккенсовское, с пряным викторианским душком. Впрочем, темп и дух повествования быстро сменился — Лазарчук вообще обожает жонглировать темпом, делая это мастерски и непринуждённо. Далее в романе мощный шлейф конспирологического «нуара» будет тянуться неотступно за каждым сюжетным извивом, уязвляя терпение и будоража воображение. Частички мозаичной смальты, не обинуясь размерами романа, встанут на место — конечно, же, далеко не все — Андрей Геннадьевич изменит сам себе, ежели не оставит простора для воображения. И — никаких вам пафосных сценок, никакого обетования всех благ в финале: читайте и понимайте — пред вами Реальность. Маэстро и креатор турбореализма верен себе, и «Транквилиум» по праву занял место среди самых замечательных произведений отечественной фантастики.

Shalalak, 22 января 2017 г. в 23:37

У меня вот к этому произведению очень двойственное отношение.

Первую его часть «Иное небо», от лица Игоря я прочитал еще в начале 90-х в сборнике, помнится, «Солдаты Вавилона». Тогда это была одна из первых альтернативок, да еще и в которой победили гитлеровцы. Этакий «Человек в высоком замке», только отечественного разлива. Написано было очень сильно. И здорово зацепило и понравилось.

А потом я купил уже полную книгу. С двумя дополнительными персонажами — Зденом и Михаилом. И начал читать. Через какое-то время, когда большая часть книги была за плечами возникло негодование на автора. В книге все три части пошинкованы и перемешаны между собой как форшмак. В итоге логические линии сюжета разваливаются и рвутся. Цельные описания трех временнЫх периодов, в которые происходит действие, пропускаются через мясорубку, образуя неудобоваримый фарш... При том, что внутри каждого временнОго промежутка все написано просто блестяще — логично, кристально четко, с высоким напряжением.

Перелистнув последнюю страницу я понял что не просто зол на автора — а прям-таки взбешен. Как можно было так испортить такую замечательную книгу?... Как говорил Кир Булычев (правда по другому поводу) «разберем бела лебедя на перышки да молекулы, а потом соберем рака — вот такого большого и красного!» Именно это и проделал Лазарчук со своей книгой.

А потом я успокоился и сделал вот что:

Раздобыв fb2-файл и загрузив его в редактор, я взял и объединил три отфоршмаченные части от лица трех героев в одну из трех глав. Каждую от лица одного персонажа. Причем, что самое интересное, для развития интриги, первая часть должна быть от лица Игоря, 1991 год. Вторая — от лица Михаила, 2002 год. Третья от лица Здена, 1961 год. И потом Финал — в Константинополе, 2002 года, четыре последних главы, начиная со Здена «29.04.02 около 14 час. Девятый полк» от лица каждого персонажа.

И вот в таком виде книга становится логически цельной, потрясающе динамичной и держащей в напряжении даже при повторных прочтениях. А что до копирайта... Копирайт я со всем уважением посылаю... любителям копирайта :))))

ismagil, 17 сентября 2010 г. в 16:16

«Посмотри в глаза чудовищ» — классика, как и сказано в диагнозе. Безумец Аль-Хазред из Конотопа, конец света, Николай Гумилев – ну, все помнят.

«Гиперборейская чума» показалась странноватой и как-то откровенно амбидекстерной, что ли. В первой книге нельзя было уверенно сказать, что вот эту линию писал Лазарчук, а вот эту – Успенский, все как заверте… в начала, так и верте… до победного звонка в дверь. В «Чуме» идентификация проходила гораздо легче: видно было, что большую часть современщины (кроме откровенной юмористики) ваял Геннадьич, а большую часть флэшбэков (кроме жесткача и тонкостей темпоральных перескоков) гнал Глебыч. При этом «Чума» была стройнее, мускулистее, и не наследовала дисквалифицирующий порок сиквелов. Их, как известно, губит желание автора дать читателю все любимые компоненты первой части, только с коэффициентом 2. А в «Чуме» не то что ящеров – даже Гумилева не было. Кабы не Коломиец и не иоаннобогословские интонации, ни одна бы зараза не сказала, что это второй том трилогии.

Про «Марш экклезиаста» сказать подобное невозможно. Он четко привязан и к первой, и ко второй книгам. И в этом его главная беда.

Авторы попытались доказать, что можно и омуля съесть, и подняться высоко. То есть сделать классический народный сиквел, в котором увязать все разбросанные по стартовой дилогии линии и вообще, смастерить замысловатый бантик на всем, что шевелилось. И при этом сделать аутентичный лазарчуковско-успенский сиквел, в котором герои, проблемы и заморочки первых книг – лишь ступень для подскока.

Эксперимент удался. «Марш экклезиастов» отвечает на большинство вопросов, родившихся у пытливых читателей «Чудовищ» и «Чумы». При этом книга не пережевывает заявленные уже сюжеты, а бойко движется вперед, выдерживая фирменный стиль и уровень лучшего тандема (или как его там теперь назвать) современной отечественной литературы.

А книга не удалась. Не потому что там слишком много героев и слишком много сюжетных линий. Сроду это Лазарчука с Успенским не выбивало из седла. Просто пучок вышел незаарматуренным. Нет среди героев главного, нет среди сюжетных линий основной, и нет среди мелких стычек той глобальной войны, в которой не стыдно сгинуть.

Зато есть ощущение, что и Лазарчуку, и Успенскому прежние персонажи надоели настолько, что они решили просто над своими героями поиздеваться – за читательские деньги. А Андронати, выполнявшая, видимо, функцию редактора, бороться с этим не решилась.

Правда, есть подозрение, что питерская чета отодвинула Успенского от основной работы, подрядив писать только арабскую линию, ту самую, что в издании «Амфоры» выполнена почти нечитаемым шрифтом. Но это подозрение мы отбросим как недостойное и продолжим расстраиваться по совокупности факторов.

В «Посмотри в глаза чудовищ» поэт и всеобщий спаситель бился за выживание человечества с цивилизацией ящеров. В «Гиперборейской чуме» сыщик-саксофонист и добродушный врач бились за смысл жизни с бандой доисторических богов, а два красных машиниста – с интервентами и коллаборационистами. В «Марше экклезиастов» поэт и спаситель бьется головой о стенку, а остальные десятки героев то вяло, а то и резво нарезают круги по планете в поисках друг друга. Степан Николаич оказывается обаятельным подростком, но на главного подчеркнуто не тянет: авторы постоянно стягивают с него одеяло в пользу змеиного куратора и таджикского строителя, но и тех чести не удостаивают. Получается рассыпушка.

Прежние враги оказываются друзьями либо придорожными столбиками – и неминуемо сваливаются в разряд милых второстепенных персонажей. Новый враг проявляется дважды и исчезает, не оставив даже запаха серы. Может, это намек на четвертую часть. Может, очередной бантик, не докрученный до фиги.

А может, отсыл к заголовку: маршируй — не маршируй, и это тоже пройдет.

etoneyava, 02 октября 2008 г. в 20:15

Ах, зарекался ВПС читать чужие отзывы пред написанием своих... Прочитал, но, рискуя обидеть уважаемых мною лаборантов своим корявым мнением, всё же нащёлкаю, что сам думаю...

1. Да, Андрей здорово потрудился над одной из самых любимых моих книг, неподражаемой и великой Трилогией. Да, не посчитался с чётко прописанной схемой мэтра Толкиена. Да, охально изобидел её в своих собственных интересах. Разумеется, сделал это со всей силой своего недюжинного таланта. Но:

2. Красной нитью в рассказе служит вовсе не ненависть автора к Западу как к иной системе ценностей. Мишенью для изобличения служит знакомый нам всем черный PR, придуманный и овеществлённый как раз-таки на благополучном Западе. На том самом Западе, где за убийство соседского кошака можно огрести срока в пять раз больше, нежели за совращение ребёнка. ИМХО, ЭТО ненавидеть стоит...

3. А великий сэр Джон от такого приёма хуже не станет.

Seidhe, 13 сентября 2016 г. в 11:57

Давно собирался прочитать данный рассказ Андрея Лазарчука, ожидая чего-то интересного и необычного. Зря.

По всей видимости, Лазарчуку просто не давали покоя лавры Еськова с его превосходным «Последним кольценосцем», вследствие чего и была создана эта нетленка. Только вот есть одна проблема: у Еськова получился ДРУГОЙ взгляд на историю Средиземья — неожиданный, смелый, эпатажный — но при этом внутренне непротиворечивый. А вот рассказ Лазарчука иначе как порождение больной фантазии автора и его внутренних комплексов я воспринять так и не смог. Прежде всего — это проявление посконного патриотизма в его худших проявлениях, когда текст как минимум на четверть состоит из «псевдодревнерусских» слов, что утомляет. Во-вторых, как уже справедливо было замечено, отождествление автором славян с урук-хаями — это его личные проблемы, совершенно меня не трогающие, так как я по-другому отношусь к своим корням и своей истории. И не могу себе представить, что мои предки могли творить любые зверства, оправдывая это обрядом отречения. Мы, мол, отреклись, Богов своих не позорим! В-третьих, сравнить уничтожение Ородруина (ну, или Ородной Руины по мнению автора) с атомной бомбой — это вообще за гранью. Или я чего-то неправильно понял? Так вот прямая цитата из текста: «как видел сам, своими глазами, запечатлённые на кирпичной стене тени сгоревших в той чудодейной вспышке». Ничего не напоминает? В тексте есть ещё много всего, один страшный эльф-негр «с вывернутыми губами и синими белками глаз» чего стоит, но перечислять нет никакого желания. От прочитанного осталось ощущение какой-то брезгливости. И дело вовсе не в том, что в рассказе слишком много жесткости и жестокости. Просто доводилось мне читывать и куда более талантливые произведения о том, как на нас «капиталисты-то эти рыпаются», а перенесение этих настроений автора в мир Толкина показалось не более чем заманухой.

В общем, если хотите Средиземья глазами побеждённых — прочтите лучше «Последнего кольценосца» Кирилла Еськова или ''Урук-хай, или путешествие Туда...'' Александра Байбородина.

Балл накину только за попытки придумать для топонимов Толкина более-менее «славянские» наименования — видно, что автор старался. В остальном рассказ, как это ни печально, твёрдая и редко выставляемая мной единица...

demihero, 24 октября 2010 г. в 18:51

Умная, психологичная — но невероятно тяжёлая вещь. События вокруг героя похожи на болезненный бред, похожи и тем ещё, что нет ни малейшего просвета и никакой возможности вырваться из этого бреда или хоть что-то изменить. Наверное, я не умею читать такие книги — как, например, не умею слушать музыку некоторых жанров — чтение «Моста Ватерлоо» для меня оказалось весьма болезненным опытом, настолько, что вся авторская философия прошла мимо меня: я фиксировал в памяти отдельные моменты — но по прочтении никакого желания вернуться к ним и поразмышлять не ощутил; напротив, захотелось поскорее заесть неприятное чтение чем-нибудь лёгким и жизнеутверждающим.

K_Serg, 05 мая 2009 г. в 10:38

При чтении книги не оставляет впечетление. что смотришь на пазл из которого выбросили большую часть элементов, сложили кое-как, а пустые места заполнили чем под руку попалось. Это очень усложняет чтение, но это можно было бы простить, если б первоначальная картинка была бы хороша, а так примитивный боевик, ну разве что приукрашенный мистикой, масонами, тайными расами, Гумилевым, Говардом, Лавкрафтом и т.д. и т.п.

Kriptozoy, 28 марта 2009 г. в 17:12

Увеличенного формата книга из серии «Библиотека фантастики», которая называется «Опоздавшие к лету». Вот она лежит рядом со мной, из нее прочитан лишь крохотный кусочек, вступительный рассказ «Колдун», но где-то на границе разума и подсознания словно открылась на миг дверь в запредельное. Такое запредельное, что этого даже не передашь словами. Не дверь платяного шкафа из «Нарнии», не криогенная камера, являющаяся «Дверью в лето», не дверь голубятни, стоящей на поляне, желтой от одуванчиков, ведущей в мир сказочного будущего. И даже не «Дверь во тьму», потому что всякая тьма имеет сотни оттенков. Словно бы заглянул в глазок калейдоскопа, увидел один из множества вариантов узора и когда в следующий раз я загляну в этот мир, стеклышки встанут совсем в другом порядке. «Что-то страшное грядет...»

Читал и наслаждался буквально каждым словом. Давно такого не было, чтобы я прочитал вот такой текст, абсолютно не привязанный ни к каким событиям (цикл для меня только начался, поэтому рассказ и не привязан ни к каким событиям) и чтобы несмотря на это он увлек меня с самого начала, а к финальным строкам просто покорил. Таких примеров очень мало и случается такое всё реже и реже. Угнетающие события, обнаженные нервы и чувства, начинающие открываться человеческие пороки. И всё это прекрасным, живым, красочным языком. Стиль писателя великолепен. Главный герой и второстепенные персонажи стопроцентно реалистичны. Атмосфера чего-то неосознанного, но надвигающегося. И описания жестокости вписаны в атмосферу неотъемлемо и гармонически.

Оценку ниже поставить просто не могу, несмотря на то, что рассказ пока не относится для меня к циклу. Оценка девять.

napanya, 12 января 2009 г. в 15:59

Андрей Лазарчук уже давно не балует читателя оригинальной прозой. Последний сольный роман «Штурмфогель» вышел у него в 2000 году. После этого талантливый автор отодвинулся в тень и в основном занимается литературной подёнщиной, если называть своим именем деятельность по переводу на язык литературы разнообразной кинопродукции вроде «Секретных материалов». С недавних пор выяснилось и то, что не одним лишь американским сериалом ограничивалось своеобразное сотрудничество писателя с кинематографом. В 2006 году вышел роман «Жара» (точнее — «Жаra»), автором которого значился Лазарчук. Рекламщики громогласно заявили, что роман «лег в основу одноименного фильма», однако скоро выяснилось, что всё произошло с точностью до наоборот и роман — лишь новеллизация фильма Резо Гигиниешвили. Так что оснований считать Лазарчука единственным и неповторимым автором романа нет; иначе, если взглянуть на ситуацию с другой стороны, с таким же успехом Кинг Видор или Сергей Бондарчук могут считаться соавторами Льва Толстого.

К прискорбию, последний роман Лазарчука так же не является предметом самостоятельного творчества и сильно привязан к одноимённому фильму. Юсуп Бахшиев, продюсер ленты «Параграф 78», говорил, что «дал общую установку, а Андрей её уже доработал.... Я набросал, что бы мне хотелось в итоге получить, но поскольку на писателя трудно влиять, то написал он всё равно своё, и получилось очень хорошо». Такова в двух словах история появления романа «Параграф 78». Снова мы имеем дело с новеллизацией, и «Параграф 78» по сути является развёрнутым пересказом литературного сценария Ивана Охлобыстина. Когда-то трудно было представить Лазарчука, имеющего проблемы с сюжетами, но реальность такова, что приходится привыкать и к этой мысли.

История проекта «Параграф 78» органично встраивается в новомодную тенденцию создания романов по мотивам кинофильмов. Когда-то писатели вдохновляли сценаристов и режиссёров на экранизации, ныне происходит обратный процесс и уже писатели без смущения пьют из киноисточника. В 1996 году роман Александра Тюрина и Александра Щёголева «Доктор Джонс против Третьего Рейха» смотрелся как забавное чудачество двух самобытных авторов. Ныне, во времена всевластия слова «формат», самобытность приходится держать в узде, и некогда оригинальные писатели с готовностью превращаются в киносписывателей: Андрей Измайлов новеллизирует «Жмурки» и «Охотника», тот же Щёголев переводит с языка Эйзенштейна на язык Чехова «Жесть». Так что Лазарчук не одинок в стремлении нести киноискусство в читательские массы и претворить в жизнь издательский брэнд «смотрим фильм — читаем книгу».

Но не будем о грустном. В конце концов каждый пишет, как он хочет. Если абстрагироваться от сопутствующих деталей, нельзя не признать, что роман захватывающий и заставляет вспомнить Лазарчука лучших времён. Интрига, динамика, нарастание напряжения от эпизода к эпизоду, нетривиальный финал — всё на высшем уровне.

Близкое будущее. Мир на Земле, до спокойствия в котором так же далеко, как и в наше время, или в любой другой отрезок человеческой истории. Впрочем, постоянным читателям Андрея Лазарчука не надо объяснять, что покой его героям только снится. Группа спецназа отправлена на объект, где в обход международных запретов производились нелегальные исследования по вмешательству в работу мозга. Необходимо было на месте разобраться, что за проблемы возникли на сверхсекретном объекте и попутно замести следы незаконной деятельности накануне визита международных наблюдателей. Группа состояла из великолепно подготовленных боевиков и с поставленной задачей справилась. Однако выяснилось, что возвращение с задания правилами игры не предусматривалось, потому как члены группы однажды совершенно случайно засветились при проведении другой операции и командование отправило их на смерть, что бы таким радикальным, но самым действенным образом замаскировать прокол. Смерти медленной и мучительной люди дела предпочли смерть быструю, а руководитель группы по кличке Гудвин сделал всё, что оказалось в его силах, чтобы организаторы операции, столь цинично употребившие своих сотрудников, имели на ближайшее время массу проблем.

Да, это великолепный боевик. Но это именно боевик, незамутнённый излишней психологией или нетривиальными картинами будущего. Отыскать иные достоинства, кроме отлично проработанного сюжета, представляется затруднительным. Просматривается так же несомненное сходство с главной сюжетной линией романа «Все способные держать оружие», что придаёт отчётливый привкус вторичности.

Как сказал поэт, жизнь такова, какова она есть, и более никакова. Много лет назад Артур Кларк после долгого перерыва вернулся в НФ с романом «Свидание с Рамой» и получил кучу призов — от избытка благодарности заждавшийся читатель не особенно обращал внимание на литературные достоинства новой книги любимого автора. Так вот, на улице поклонников Андрея Лазарчука праздник: любимый автор написал новый роман. Отнесёмся к их радости с пониманием.

Ev.Genia, 13 августа 2015 г. в 13:09

По мне, так эта книга совершенно невероятна, а главное, неожиданна по содержанию. Мне было очень интересно, как представят Авторы в своём труде известного поэта, его трагичную судьбу, не будет ли это слишком вычурным или, хуже того, пошлым. И как же здорово было увидеть рыцаря, настоящего рыцаря, спасителя человечества. И как жаль, что это не наяву. Авторы по–настоящему порадовали своим мастерством.

Книга читается невероятно легко и с большим увлечением. Никак не угадаешь, где, в каком году, в какой стране окажешься в следующей главе, какие тайны и секреты откроются, кого спасать или что узнавать будет главный герой, с кем он встретится и какая задача встанет перед ним. Так много известных фактов представлено и как замечательно неожиданно они обыграны. Так много известных людей встречаются на страницах книги и пусть их портреты прописаны не основательно, ну так это и ни к чему здесь, ведь все они, большинство, проходящи и только еденицы остаются надолго. Вот они то являют настоящую суть романа, раскрывают многослойный сюжет основательно. Приковывают внимание читателя своим талантом, умом, мастерством, могучим характером, ненасытной жаждой справедливости и такой же сильной усталостью, иногда грустью, но совершенной судьбоносной неизбежностью и невозможностью уйти с выбранного пути.

Обилие аллюзий, имен, дат, названий – здесь очень много всего встречается знакомого, а также и незнакомого, поэтому потребовался весь накопленный культурный багаж, чтобы понимать сюжет, но без особого напряжения и особо в уяснении сути я не усердствовала. Может я предвзято отношусь к оценке, ведь книга мне безумно понравилась. Я чувствала настроение главного героя. Вместе с ним мне было тревожно, грустно, довольно часто я улыбалась, оценивая его иронию и юмор и довольно часто я испытывала гордость за него.

Изложение книги рождает вопросы. Зачем нужны были здесь Марлен, Говард или Лавкрафт – особо то ничего для развития сюжета они не дают. Но ведь с их участием так классно описаны нюансы, детали – тонко, со вкусом, что в контексте всего повествования выглядит на своём месте, поддерживая сам стиль изложения. Мне кажется невозможно что–то изъять из сюжета.

Конечно, можно спросить – почему именно Гумелёв. Наверное любой поэт подошёл бы – их так много с трагичной то судьбой. Но только у него родились строки:

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.

На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ

И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Книга написана стильно, со вкусом и со знанием дела. Не знаю пока, что даст продолжение, но эта книга великолепна. Мне не сложно было увлечься ею, её прсонажами, сюжетом, способом изложения, стилем написания – всё очень здорово. Только не нужно к ней относиться серьёзно. А ещё её смело можно растащить на цитаты, их здесь много – ярких, сочных и точных.

amak2508, 14 июля 2011 г. в 09:12

Наверное, Лазарчук все-таки несколько переусложнил сюжетное построение романа. Множество сюжетных линий и большое количество действующих лиц только в начале повествования, когда читатель находится в предвкушении, выглядят привлекательно: разные миры, разные люди — «ну то-ка, что там дальше будет?». Однако те кусочки мозаики, которые начинает выкладывать по очереди автор, неожиданно оказываются какими-то уж очень расплывчатыми, полными неких, не всегда понятных ассоциаций и аллюзий. Казалось бы — чего проще: есть набор часто довольно увлекательных, часто с интересными мыслями кусочков текста, но вот не складываются они у Лазарчука в одно повествование, и все тут... А дальше, ко всему прочему, все эти миры и многочисленные герои, плавно переходящие друг в друга, начинают понемногу еще и путаться между собой.

Итог, к сожалению, печален — интерес к роману по мере продвижения по тексту постоянно снижается, а совершенно невнятный (а ля «додумай сам, что тебе нравится») его финал просто разочаровывает. В результате вдруг оказывается, что многие сюжетные линии книги уходят «в никуда», а многие его герои тихо исчезают со страниц, так и не доказав необходимость своего на них присутствия...

ismagil, 12 октября 2010 г. в 19:28

Группа студентов СПбГУ отправляется в фольклорно-этнографическую экспедицию по заброшенным карельским деревушкам и прочим приютам убогого чухонца. Общение с болтливыми старичками и добродушными ведьмами (в бытовом смысле слова) перемежается мелкими и почти не пугающими хтоническими выплесками. Потом одна из девочек проваливается в гробницу неведомой лесной королевы, с неба рушится вертолет типа stealth с солдатиками, стреляющим на поражение – и герои опрокидываются в самую середку затяжной войны магов с чертями и оборотнями.

Андрей Лазарчук пишет третью подряд новеллизацию амбициозного кинопроекта. «Люди в черном» и X-files не в счет, там была массовка и поденщина – ну и выход на кинониву, с которой у автора было связано много совершенно не оправдавшихся надежд. «Жаrа», по уму-то, тоже не в счет – там все делалось в три дня, на коленке, да и если есть что-то менее сочетаемое с фамилией «Лазарчук», то это (я надеюсь) «простенькая романтическая мелодрама».

В счет «Параграф 78» и «Темный мир». Оба проекта крайне амбициозны, пафосны и сюжетно ушиблены. Создатели фильмов намеревались побить Голливуд на его территории, отталкиваясь от не слишком корректного тезиса «Умное кино вам не нравится – будем снимать глупое». На самом деле с умным кино в Отечестве хронический недобор куда хлеще голливудского, а вот глупости делать у нас получается замечательно и всю дорогу. Достаточно вспомнить историю «Параграфа 78» — даже не распальцовку продюсера и бессмысленное дробление с бурлящим сливом, а байки про легший в основу сценария ранний рассказ Охлобыстина – которого на самом деле не было, как, впрочем, и внятного сценария.

По слухам, с внятным сценарием не повезло и «Темному миру». Тем не менее, фильм, говорят, получился вполне смотрибельным и уж по-любому первым 3D-блокбастером в российском кино (в советском-то полно было). Сам проверять не намерен, хотя предыдущая работа режиссера, «Бой с тенью-2», была заметно приличней первого «Боя», снятого лично Алексеем-«Бригада»-Сидоровым, который как раз продюсер и сценарист боксерской дилогии и «Темного мира».

А книга Андронати-Лазарчука получилась просто очень хорошей.

С каким сором авторам пришлось работать, понятно по цветным вклейкам с кадрами. Ну и по отдельным репликам в тексте. То есть понятно, что Лазарчук снова, как в «Параграфе», пытался придать признаки смысла сюжету, смысла не нюхавшему – и подтягивал какие-то медицинские, технические и психологические мотивировки. В «Параграфе» это почти получилось, в «Темном мире» получилось совсем (если не считать последнюю часть книги, в непрерывной боевке которой подзахлебнулся даже опытный баталист Лазарчук – а может, снова времени не хватило). Фабульные извивы класса «Да пусть просто взорвется» удалось перепрыгнуть или обойти по длинной дуге, картонные декорации оштукатурить, а в картонных героев впрыснуть жизни с андрогенами-серотонинами, чтобы больно было. Но это не помешало рассказчику (отличный, кстати, герой получился) тоскливо заявить в связи с категорически необъяснимым эпизодом: «Ну не понимаю я, почему он перекинулся» — и читателю ясно, чья это тоска на самом деле.

Но в целом за небольшие деньги читатель получает отличный молодежный триллер, мистическую драму с плотным этноэкзотическим сопровождением (и очень добротным – утверждаю как человек, шибко интересующийся нерусской мифологией России вообще и финно-угорской – в особенности), неплохую боевку – ну и россыпь симпатичных гэгов в качестве бонуса. Остальное – мелочи. Для меня, впрочем, существенные.

Мелочь номер раз.

Отдельные персонажи, сюжетные ходы и чудища «Темного мира» интенсивно рифмуются с сольными книгами Лазарчука. В смысле, если колдун собирает магическую машину из амулетов и подрезаемых людей – то почти как в «Солдатах Вавилона», если есть запрятанная в чужом мире наследница, то это в ноль Санечка из «Кесаревны Отрады», а если отовсюду выползают пауки – то почти как в «Штурмфогеле». И поди знай, это Лазарчук забивал подручным материалом лакуны исходника, или ему просто аукаются ранние сотрясения ноосферы, теперь воплощенные в режиссерском сценарии (как аукнулась форма «Сокол» из «Всех способных держать оружие» в сценарии «Параграфа»).

Мелочь номер два.

Лазарчука часто упрекали в сливании концовки, связанной то ли с фабульной недостаточностью, то ли потерей интереса к героям.

Лазарчуку часто указывали на тяготение к чужим сюжетам – в стилистике «нэ так всо было»: в «Кесаревне» работают «Принцы Амбера», а на «Мосту Ватерлоо» — пол-Ремарка.

Многие мировые шедевры написаны с чужих слов: тем известны Шекспир, Дюма, Гоголь и кто только не.

Если соединить эти разрозненные фактики, что получается? Получается, что зря мы на Лазарчука наезжаем на тему «Пиши свои книги,а новеллизации оставь ремесленникам»? Получается, что для него это не только способ заработать на хлеб с маслом, а, как положено, вызов: можно ли сделать из мякины не конфетку даже, а манну на мильон пытливых ротков? Или что вообще получается?

Не знаю. И подожду с выводами. Хотя бы до следующего полноценного романа.

Vladimir Puziy, 08 сентября 2009 г. в 04:11

Дочитал. Странное и, откровенно говоря, печальное ощущение.

Если трактовать роман как беллетризацию «Китирского кодекса» (который пока не опубликован, в свободном доступе его нет и т.д.; о его существовании мы пока знаем только со слов Лазарчука) -- тогда одно дело. Но чтобы понять, что, где, как «беллетризировано», нужно иметь представление об исходнике.

А без представления? Или, если угодно, при варианте, когда «кодекс» -- просто удачная мистификация? Имеем роман-гипотезу, ещё одну вариацию на тему, ещё одну трактовку.

Иешуа -- внук Ирода, неидеального, однако «в целом положительного» правителя. (Тут никакого особого спойлера, т.к. автор выкладывал в ЖЖ главы романа -- и в них уже это сказано как бы не открытым текстом). Роман -- история того, что «было на самом деле». С бездной неизбежных параллелей с теми же Евангелиями (т.е. читатель поневоле будет сравнивать описываемое с ними; куда деться). С, безусловно, отсылкой -- скрытой или нет -- к источникам, которые большинство читателей, подозреваю, не читали. С множеством чисто литературных «цитат»: из Шекспира, Борхеса, «Семи самураев», -- если, конечно, это не простые совпадения.

На мой взгляд -- излишне суховато и местами слишком скороговоркой. Я бы даже сказал, что это такая беллетризированная гипотеза, ничего подобного у Лазарчука не вспомню, а из других авторов -- ближе всего к Еськову или к «Спартакам» Валентинова (нечто среднее между этими самыми «Спартаками» по вовлечённости читателя в текст; у Лазарчука всё это -- с этакой эмоциональной отстранённостью, почти нет конкретных сцен-эпизодов, есть чаще пересказ событий; только иногда через эмоц.отстр-ть пробиваются живые чувства рассказчицы, сводной сестры Иешуа). Может быть, «Симон...», когда будет дописан, встанет вторым камешком в головоломке и что-то добавит для понимания.

Если сравнивать с «Аборигеном» -- безусловно, лучше. Если сравнивать с «Опоздавшими», «Всеми, способными...» или «Кесаревной» -- слабее.

Если сравнивать с Еськовым, Сарамаго (без привязки к «правда/неправда» и т.д., исключительно как художественные тексты) -- имхо, слабее.

Но вполне допускаю, что чего-то не понял и, видимо, через какое-то буду перечитывать.

Ashenwail, 30 сентября 2018 г. в 21:40

Прочитал только что, в «белой серии» «Мир Фантастики». Впечатлён.

Учитывая возраст книги, легко просматриваются две линии, которые в 90-х были мэйнстримом: социальная антиутопия и сатира на гигантские, никому не нужные стройки. Но гениальное произведение тем и гениально, что оказывается современно и спустя годы. Так, в наше время в первую очередь в глаза бросается господство медийной информации (которое, конечно было и на рубеже 80-90, но за прошедшие 20 лет необычайно усилилось). Подобно тому, как в нашем мире реальность — это медиатекст, месседж в СМИ, так и в книге, важно не фактическое состояние моста, а то, как оно передано в материалах пропагандистского фильма. То, как империя наблюдает за деятельностью героев книги — операторов, строителей, военных, прослеживаются элементы современных реалити-шоу.

Доставила и отсылка на классический «Мост Ватерлоо» — историю о том, как ошибочное сообщение в газете сломало жизнь и любовь двум людям (героям Р. Тэйлора и В. Ли). Только в фильме 40 года пострадали двое, а в книге Лазарчука сломана жизнь множества людей (по скромным оценкам — полнокровной дивизии), а так же вся Империя оказывается обманутой лживыми сообщениями со стройки этого моста.

Понравились мрачная, пугающая атмосфера, дозированные элементы абсурда (чего стоит частично-полное развоплощение операторов!), декаденствующая эстетика имперских войск (форма от Хьюго Босса, коллекция 34 года), всеобщая слежка и паранойя. Но тоскливое предчувствие трагической развязки не оправдалось. Автор то ли пожалел ГГ и читателя, то ли — слил концовку, сделав её умеренным хэппи-эндом.

Ирония судьбы состоит в том, что Лазарчук писал антитоталитарную антиутопию, ориентируясь на классический тоталитаризм середины 20 века, но мог ли он предположить, что 20 лет спустя его роман будет по-прежнему антитоталитарным, только тоталитаризм сменит окраску с брутального на медийный и прописку — с одного континента на другой?

Спустя годика 2-3 перечитаю. Доставляет

wayne coyne, 17 мая 2019 г. в 13:28

Ощущения примерно такие же как от прочтения «Аборигена». Красивая обертка, потенциально сильная фабула, хороший язык и книга читается легко, но в сухом остатке создается ощущение какой-то подделки, суррогата. Мое мнение, что с классическими произведениями 90-х («Транквилиум», «Солдаты Вавилона») этот роман сравниться не может. Мне видятся две причины этого:

1. Утрата творческой формы ввиду длительного клепания второсортных новеллизаций сугубо ради коммерции. Причем с унизительностью этой ремесленнической работы неоднократно соглашался сам автор, сетуя на то, что интересную фантастику сейчас якобы не продать (большие тиражи книг таких авторов как Питер Уоттс его почему-то не смутили).

2. Неизбежная, увы, старомодность автора по причинам естественного рода, которая особенно сильно проявляется в диалогах подростков. Дети так могли общаться в 90-х или начале 00-х, но никак не в 2019. Перлы в духе «сцуко» ит.д. в книге 2019г заставляют лишь печально покачать головой. В книге про подростков отсутствует ютуб, соцсети, мессенджеры, инстаграмм. Кто-то скажет что это мелочи, но зачастую именно такие мелочи определяют мотивацию персонажей. Буду краток — она хромает.

beskarss78, 08 декабря 2018 г. в 21:37

Когда есть все компоненты блюда, и вроде вкусно, но нет гармонии?

Вот то и означает.

Хороший, читабельный текст. Всё, как обычно у Лазарчука:

а) гиперболические коллизии на ровном месте. Вот сидим, а тут метеорит, да такой, чтобы полгорода снес (в книге метеорит упоминается, но не тот, серьезной роли не играет, и вообще — обманка). Если коньяк — то практически лучший на свете, но из пластиковой бутылки и вот прям в сибирской глуши. Если перестрелка, то у кого-то откажет автомат по странной, очень редкой причине, про которую все знают и понимают, но вот именно здесь и сейчас он — внезапно, тыщу лет до того стрелял и в руках он у опытного стрелка — перестает стрелять. И т.д, и т.п.;

б) хроническая недосказанность в диалогах. Постоянно одни герои начинают что-то объяснять другим, но всё идет как в истории Никулина про анекдот: ему двадцать лет начинают рассказывать анекдот про попугая самые разные люди, но всех дергают в середине анекдота, буквально на минуту, а дослушать уже нет возможности — или сам Никулин уезжает, или рассказчиков убивает.

в) постепенно вырисовывается картина и к концу первой части — что-то понятно, но масса дыр. Прием построения сюжет вполне лазарчуковский, когда берется известная история — «Дом скитальцев» Мирера, и фильм «Посредник» как экранизация — и на её основе выстаивается более сложный и реалистичный сюжет. Фраза «Здесь красивая местность» — присутствует :)

г) есть отсылки к актуальным политическим моментам, и ставится стандартный лазарчуковский мысленный эксперимент: мы слабее, враги технически более развитые, но мы вот такие хитровжаренные...

д) всегда есть хорошие, решительные люди, на которых всё держится. И, разумеется, дети пойдут на войну...

Чего лично мне критически недоставало в первой части, и на что надеюсь во второй:

а) если у вас есть громадное сообщество планет, где враждующие группировки стремятся завладеть телами, то неизбежен технический прогресс. Я понимаю, что проблема сингулярности как бы выведена за скобки, но у пришельцев должны быть постоянно новые фишки в карманах. А тут мы видим ребят, которые придетели, и за несколько лет буквально растратили свой потенциал, вроде как попаданец, который в 19-м веке рассказал, все что знал полезного и конкретного, и теперь на него смотрят скорее как на плохонького романиста, что и фильмов прилично пересказать не может, только ядрёной бомбой пугает. Есть к примеру, эпизод, где землянин пугает пришельца тем, что того пустят в расход свои же, потому как тот допустил какую-то ошибку. Как пугали некоторых эсесовцев партизаны («Посмотри в глаза чудовищ»). Но если у вас настолько велик разрыв между цивилизациями, настолько утилитарно отношение к землянам, то протокол поведения пришельца должен быть построен таким образом, чтобы его в принципе не волновало мнение землянина. Тем более, если это субъект из передовой волны десанта, и на переднем крае много чего может быть.

б) сразу возникает вопрос — почему искусственные тела такие угребищные, и нет выращивания клонов для использования? Пришельце должны сеять не только сознания в тела землян, но и фабрики по производству подходящих киборгов-носителей. Так же не отыграна тема виртуального тела — то есть сознания должны пребывать в виртуальных вселенных, посматривая, чего там в реальности творится. Тогда, кстати, получает объяснение тот фанатизм, с которым они стремятся к обладанию именно живыми телами и захвату чужих цивилизаций: только так можно поучаствовать в настоящем деле, в реальном проекте — а не в 100500-й версии виртуального парка развлечений (потому, кстати, в дело должны идти волевые и властолюбивые пришельцы — остальные останутся по виртуальным гаремам);

в) стандартный лазарчуковский приём, когда некто старший в иерархии говорит младшему/обывателю/ученику/ребенку — у нас война, иди в бой, некогда объяснять. И тот отвечает — да, иду.   Ну блин, должен же быть значимый процент людей, которые говорят «Вот никуда сволочи не пойду, пока все досконально не объясните. А будете давить — сделаю, как считаю нужным (а считаю нужным какую-то глупость вашему мнению)». И даже умная улыбка — то, что ты считаешь действием вопреки, это тоже действие на пользу — совершенно не поможет. Чего это требует? Долгого, детального объяснения, убеждения, борьбы с предрассудками и т.п. Это может сильно сбить темп подачи событий. Но иногда это совершенно необходимо делать персонажам — потому что очень много вокруг любителей сказать «вот веревка и мыло, некогда объяснять, покупай биткойны»

Nikonorov, 06 октября 2018 г. в 23:22

Вот есть книги, читая которые — или даже по прочтении — постоянно задумываешься, «похрустываешь», так сказать, прочитанным. Как было, например, с «Градом обреченным» Стругацких, «Городом» Саймака или, скажем, с «Москва—Петушки» Ерофеева. Сидел себе, устраивал ретроспективу прочитанного, думал чего-то там, думал, предполагал. Такие книги клевые. Многое, наверное, не понимал в них в силу возраста или каких-то еще факторов, но они заставляли извилины шевелиться.

От «Моста Ватерлоо», особенно после отзывов, я ждал чего-то похожего. Увы, этого не произошло.

Сперва я думал, что это будет такой-то милитаристский боевик в стиле «Череп на рукаве» Перумова или «Звездный десант» Хайнлайна, а получил что-то в духе «Замка» Кафки — как по атмосфере, так и по языку, абсурду, бюрократии. При, казалось бы, открытой локации, роман вышел камерным, душным, потным — я бы даже сказал ВОНЮЧИМ, — ощущение фантасмагорического абсурда, смешанного с реализмом, зашкаливает. В какой-то момент переход повествования от третьего лица к первому напомнило «Голод» Гамсуна, особенно в те моменты, когда герой сходил с ума от голода. Я тщательно пытался состроить целостную картину бытия мира романа, но мозаичность и отрывочная манера повествования разламывали слаженное полотно. Резкая смена настроений, локаций, событий, километровые абзацы не шли на пользу восприятию. Ну да, снимают для Императора. Ну да, подлог, красивость, всё то, что мы наблюдаем и по сей день. Идея с подставными героями первых лиц, помню, также фигурировала в «Generation П» Пелевина, но не суть. Все надеялся на какое-то внезапное событие, которое подведет черту. Концовку, которая ошеломит, перевернет все с ног на голову или даст ясность. Но нет.

Мир очень груб, он в набросках и абстрактах. Почему перестали бомбить? Почему никто не боялся приезда Императора? Почему все так яро строили декорации, не боясь, что кто-то может донести фактическую картину? В общем, много неясного. Герои не вызвали никаких эмоций или душевного отклика. Их поведение и метаморфозы вкупе с ситуацией, в какую они попали, вообще напоминает какое-то реалити-шоу (небезызвестное).

Но впечатления неоднозначные. Первая половина романа определенно лучше. Потом начался сумбур. Язык вязкий и тяжелый. Атмосфера хороша (не без помощи абсурда).

Что сказать большего — не знаю.

NataBold, 23 января 2014 г. в 13:27

«Весь этот джакч» дилогия, представленная двумя повестями известных писателей, не раз выступавших в соавторстве: Андрея Лазарчука и Михаила Успенского. Искушенный читатель без труда, по одному только стилю, определит, кому принадлежит авторство каждой части. Если «Соль Саракша» — рассказ от первого лица, живо напоминающий внутренний монолог парня из преисподней, то «Любовь и свобода» изобилует пространными диалогами, отличается несколько рваным повествованием, нечеткой картинкой, результатом крайне скупых описаний, что в сумме придает повести довольно мрачную и гнетущую атмосферу.

Не равны части и по смысловой составляющей, но об этом чуть позже.

«Весь этот джакч» — параквел к роману братьев Стругацких «Обитаемый остров». На страницах двух повестей мы узнаем историю Поля Гнедых – одного из второстепенных персонажей мира «Полдня». Не являясь главным действующим лицом и здесь, Поль Гнедых тем не менее постоянно присутствует и в «Соли Саракша», и в «Любви и свободе», выступая скорее как символ и путеводная звезда в довольно мрачном мире Страны Неизвестных Отцов. Действие повестей разворачивается на окраине бывшей Империи, на самой границе с Пандеей, где в Верхнем Бештоуне идет стратегически важная добыча соли, а потому городок солекопов становится средоточием самых разных сил, преследующих совершенно разные цели.

Первая повесть – «Соль Саракша» представляет собой классический роман взросления. Запутанный сюжет снабжен несколькими довольно шаблонными, но ярко прописанными и оттого живыми персонажами. Сумасшедший ученый и его страшный слуга – классические персонажи подростковой прозы – поднимают на страницах повести достаточно сложные вопросы, далеко уводящие их от штампованных, неживых образов. Вообще «Соль Саракша» переполнена узнаваемыми образами. Едва не на каждой странице авторы отсылают читателя к тем или иным реалиям мира Стругацких, и разгадывать эти аллюзии и отсылки довольно приятно. Сами герои обладают живыми, и главное – меняющимися характерами. Практически все персонажи даны в развитии, их становление наблюдаешь своими глазами, им сопереживаешь, что наряду с прекрасными описаниями – природы, быта, нравов – дает высокую степень погружения в текст. «Соль Саракша» читается очень легко, буквально на одном дыхании и оставляет приятное послевкусие.

К сожалению, «Любовь и свобода» представляет собой вещь совершенно другого плана. Несмотря на то, что в первой части главные герои уже вышли из детского возраста, они больше похожи на подростков, чем одиннадцати-тринадцатилетние мальчишки и девчонки второй повести. Повесть «Любовь и свобода» рассказывает о событиях, произошедших в Верхнем Бештоуне спустя пятнадцать лет после событий, описанных в «Соли Саракша». На сцену выходят дети героев первой повести. Им предстоят совершенно не детские испытания. Выбранный стиль повествования нагнетает зловещую атмосферу неизвестности и безысходности. Со страниц повести ощутимо веет холодком. Почти бесстрастны дети, столкнувшиеся с тяжелыми потерями и вынужденные действовать абсолютно самостоятельно, без всякой поддержки взрослых. Они то скованы страхом, то переполнены ненавистью. Весь их внутренний мир показан скупо, на расстоянии, и можно лишь догадываться, что именно происходит у них в душе. Главный герой, показанный наиболее приближено слишком погружен в проблемы выживания. Это помогает ему не думать о произошедшем, соответственно произошедшее практически никак не отражается на нем. Да, он взрослеет, взяв на себя ответственность, но это вынужденное, практически неосознанное, рефлекторное вступление во взрослую жизнь. Даже становление героя как мужчины происходит не по его инициативе. Не зря один из персонажей почти в самом финале истории говорит ему, что он, в отличие от прочих, почти не изменился. Таким образом повесть «Любовь и свобода» никак не может быть названа ни подростковой повестью, ни повестью взросления. Ничего этого там нет. Есть безжалостный триллер с прекрасно выписанной атмосферой апокалипсиса, но на фоне «Соли Саракша», столь богатой на живые, развивающиеся характеры, этого не достаточно. Не спасает и сюжет. По большому счету его нет там: повесть «Любовь и свобода» представляет собой историю выживания и в отрыве от первой части, которая является вполне самостоятельным, законченным произведением, воспринимается с трудом.

Тем не менее, цикл «Весь этот джакч» можно смело рекомендовать как поклонникам братьев Стругацких, так и тем, кому нравится творчество Лазарчука и Успенского.

sarthur71, 19 сентября 2013 г. в 00:32

Сразу хочу предупредить — это не «чтиво» и не для слабонервных! Очень сильные, глубокие, жесткие, не побоюсь даже сказать — жестокие — произведения, но, о чудо!, при всей своей жестокости, не оставляющие привкус чернушности! Они — как «матрешка» — с каждым прочтением открываешь для себя всё новые и новые смысловые слои. Сколько их? «Солдаты Вавилона», например, прочитаны мною раз пять или шесть, а я до сих пор не уверен, что до конца понял всё, что хотел сказать автор.

Не стоит ругать и режущую глаз «рванность» сюжета — турбореализм и должен резать глаза... и мозг... Такой стиль лишь усиливает эмоциональное воздействие на читателя. Более того, такой стиль не позволяет книге отложиться в памяти, и в пятый раз её читаешь словно бы в первый. А ведь это, согласитесь, огромный плюс — книга никогда не стареет и не утрачивает новизны!

Эти книги не для того, чтобы расслабится перед сном после трудового офисного дня. Нет, перед тем, как открыть книгу, нужно заставить свой мозг работать на все «сто». Это — классика турбореализма, must read однозначно.

jamuxa, 26 апреля 2012 г. в 19:34

Александр Грин, написавший феерию «Алые паруса», написал ведь и «Крысолова»...

Андрей Лазарчук пишет рассказ-эпиграф «Колдун» к лучшему русскому роману конца 80-х «Мост Ватерлоо»...

«Алые паруса» и «Колдун», что общего? — «Алые паруса» это зазеркалье «Колдуна»: так в наших измерениях случилось, что по «такому» Александру Грину совсем не бывает, а вот по «этому» Андрею Лазарчук есть, было и будет. И это не пессимизм, а реальная жизнь — без Золушек, но с бесчисленными «слезами ребенка» и без шелеста «доброго леса»: лишь просто люди, сказочники, и... колдуны.

«Алые паруса» зазеркалье, всмотримся же в зеркало, где чУдные и чуднЫе метаморфозы:

— герои Грина живут в приморской деревушке, с единственной улицей, Каперни, а герои Лазарчука на хуторе, неподалеку от сухопутного уездного города Капери, от перрона которого отходят поезда в портовый город Скрей....

— шелк алых парусов — это выцветающая цветная картинка в рамке «пальмы-прибой-и-голые-негритянки-купающиеся-в-п рибое»;

— Лонгрен, однажды сделавший «черную игрушку» — это постепенно ушедший с ума в сюрромантику отец Освальда, преследующий на «летучем голландце мечты» Полярную звезду, накрепко прибитую гвоздем в бушприту;

— Артур Грей — это Освальд, обворованный отцом, похитившим мечту об «алых парусах»: просто сын, которому достался по наследству не волшебный кот в сапогах, а прозаическая, приносящая реальный денежный навар, мельница, но и не только — ещё и наследственное право (через романтичного Грина) сделать уже свою «черную игрушку»....

— Ассоль — немного не от мира сего Моника (как у Грина)..., но она же и Моника Лазарчука, органично вписавшаяся в существующую реальность — откровенным пренебрежение нравственными устоями, скотством и бесстыдством пьяного блудом, низведения явного колдовства в рутинную обыденность, отрезвляющей покорностью насилию....

— а, превратившаяся, до поры до времени в злую насмешку, фантазия сборщика сказок Эгля — это бросившие вызов засухе и местному населению, а потому колдовские, грядки крошечного огорода безымянного китайца (просто младшего брата Лю Шичена).

Рассказ не просто хорош — это камертон, как и должно быть, эпиграфу, к «зияющим высотам» «Моста Ватерлоо», к одному из самых честных текстов в русской фантастике, да и пожалуй в русской прозе последних десятилетий: зеркало, которое, к сожалению совсем ничего не искажает.... Свет мой, зеркальце, скажи.

armitura, 20 августа 2010 г. в 18:10

С одной стороны, замысел романа попахивает откровенным маразмом — за несколько минут до казни таинственный Пятый Рим спасает великого поэта Николая Гумилева и тот под его знаменами борется за матушку-Россию против тех самых чудовищ, которые заявлены в названии. В абсолютном большинстве случаев такая завязка предполагает чудовищный треш, в котором желание выпендриться оказывается единственным сомнительным достоинством автора.

Лазарчуку и Успенскому надо отдать должное — литературного мастерства и вкуса им не занимать. Это ни в коем случае не китч, уж больно хорошо написано. Стилистически — гораздо выше среднего уровня отечественных фантастических текстов. Это не трешевый боевичок, это размышление о судьбах гениев, это увлекательная игра, в которой Дали рисует портрет Гитлера, Булгаков находит стартовую точку для романа «Мастер и Маргарита», а Маяковский проигрывает в русскую рулетку...Да, роман читается тяжело, отсутствие внятной хронологической структуры разбивает его на грандиозный паззл, который мне в процессе прочтения не особо хотелось собирать воедино. Наверное, потому, что каждый его фрагмент в принципе в чем-то самодостаточен. Из-за этого, даже получив изрядное удовольствие от прочтения, я в итоге так и не получил целостного впечатления от книги. Нет в ней законченного романа, точно так же там можно добавить еще кусочков на три больших тома, а можно практически безболезненно для сюжета половину выкинуть. Но, в любом случае, «Посмотри в глаза чудовищ» крайне интересная и самобытная штука, интересный эксперимент в жанре фантастики и я с удовольствием ознакомлюсь с продолжением.

saddlefast, 11 июня 2009 г. в 11:00

Роман Лазарчука «Все способные держать оружие» — это парафраз распространенного в современной фантастике сюжета о существовании исторических альтернатив развития Земли в рамках некоей искусственной или иллюзорной реальности. Сразу вспоминается масса произведений на эту тему. Что не уменьшает достоинств этого произведения – сила писателя не в оригинальности сюжета, а в мастерстве его использования.

Сюжет эллиптичен, многое читатель должен выдумать за автора сам. Дополнительные усилия читателю требуются и благодаря используемому писателем приему хроноклазма, раскола романного времени, когда действие у него параллельно ведется в нескольких временах сразу, что символизирует расколотое сознание героев, их кризис и отчаяние

Игра с понятием Времени и с механизмами восприятия человеком реальности – тематика книги. Хотя, чисто внешне книга представляет собой неплохой боевик из жизни спецслужб, ее одномерные герои, невыразительные и похожие друг на друга, имеют двойное дно, которое всплывает в их наркотическом бреду и иных измененных состояниях сознания.

Человек в романе Лазарчука постепенно перестает понимать в какой реальности он находится, и находится ли он вообще в реальности. Для героев Лазарчука — это опыт Танатоса, опыт полной деструкции собственного «Я» под давлением жуткой саморепрессии.

В романе показана тяга к «Сверх-Я», к Государству с большой буквы, к фрейдистскому метафорическому Большому Отцу. Такому, который все знает о тебе и видит тебя насквозь. Но, конечно, это не слабый и безвольный отец-государство. Нет, Лазарчук вполне критичен к публичной сфере, к «болтовне политиков». Он везде указывает на то, что есть некая «внутренняя реальность», а вся публичная политика и вообще общественная жизнь – есть только ширма.

Когда герои Лазарчука в жутком напряжении пытающиеся найти «двойное дно реальности», стать бравыми спецслужбистами, видящими все в истинном свете, от тщетности этих попыток приблизиться к идеалу своего «Я», к «Сверх-Я», сходят с ума. Автор снабжает своих героев кошмарными снами, в которых подсознание, униженное и запуганное невыносимой репрессией «Сверх-Я», сигнализирует об их невротическом состоянии, и порой труднопонятным ходом мысли, который есть выражение их внутрених конфликтов.

Для Лазарчука истинный Большой Отец – это тот, кто видит тайные пружины человеческих поступков, смотрит на мотивировку, и понимающе ухмыляется, глядя на попытки людей скрыть свои истинные намерения. Автор преклоняется перед спецслужбами, и именно в спецслужбистах, таких крутых, все понимающих людях, находит свой идеал.

Но разведчики уже должны заниматься не простыми интригами, а приобретают метафизический характер. Идет разведка самого сущего. Герои Лазарчука хотят стать разведчиками бытия, Штирлицами реальности, следователями подвалов собственного подсознания.

hattifnatt, 13 августа 2008 г. в 15:39

Одна из лучших, если не самая лучшая сага о нечеловеческом будущем человечества. И пусть никого не смущает, что дело в основном происходит в прошлом, ведь именно из этого прошлого прорастает и просачивается Будущее. Не стоит пугаться, если эпопея не пошла у вас сразу, может, вы просто не дорасли до неё. Пройдёт немного времени, и у вас обязательно получится.

Немногие авторы пытаются достучаться до читателя с вестью о том, что в будущем нас ожидают не гигантские галактические империи с мириадами звездолётов, а нечто совершенно непредставимое... Корпоративный разум уже стучит в ваши двери: разве вы этого не слышите?

Вертер де Гёте, 12 января 2008 г. в 13:03

Для меня, сюжет рассказа не выглядит фантастическим: слишком хорошо я помню школьные годы чудесные и пионерские линейки, никому не нужные, тупые, вытягивающие из тебя все силы. После многочасового сидения за партой хотелось скорее отдохнуть, а приходилось целый час участвовать в непонятном, плохо организованном ритуале в душном актовом зале. Некоторые дети в обморок падали от усталости и нехватки воздуха. Вот такой вампиризм.

arturramires, 02 сентября 2019 г. в 03:07

Читал долго, два месяца, короткими перебежками. Было непереносимо скучно.

Чего не бросил? -- Купил красивое издание (чёрная-чёрная книга), поставил себе задачу ознакомиться с «культовым» произведением...

Вот с ними, с культовыми, просто беда — их изготавливают видимо для особых людей, к коим я, естественно, не отношусь.

Держало лишь то, что авторы обладают несомненным литературным мастерством (чисто технически). Это очевидно.

Всё остальное мимо и без песен.

Меня поражает практически полное отсутствие каких-либо внутренних движений души (исключение, пожалуй, — сцена гулянки по Парижу, под занавес) у действующих лиц. Всё это на фоне беспрерывной смены декораций, стремительной гонки сюжетных поворотов и рваных перескоков времени повествования то вперёд, то назад. Приходится прилагать ощутимые усилия, чтобы просто хотя бы не потерять нить событий. За ради чего? -- Ни уму, ни сердцу.

Ах, да.., до кучи выясняется, что это же роман о Бонде! __Квазиэзотерический боевик с упоминанием по десятку исторических персон на квадратный сантиметр текста. (И Марлен Дитрих была какой угодно, но не дурой — я читал двухтомник её дочери о ней.) Короче, я не нашёл у себя душевных сил и возможностей поверить хоть сколько-то в эти нагромождения фантазмов.

Но, главное — мировоззрение авторов источает аромат.., который лично мне неприятен.

Читать их больше желания нет.

Ev.Genia, 02 февраля 2016 г. в 15:36

Так получается, что эта книга вновь открыла для меня жанр альтернативной истории мира. Конечно, что-то читалось, но по-видимому не произвело особого впечатления, чтобы я поосновательнее его изучила. Хотя ведь формулировка «что было бы, если бы...» даёт потрясающий полёт фантазии. Но тут главное не переборщить, не скатиться в пошлость и мультяшность. И вот получается, что такой потрясающий экземпляр от Андрея Лазарчука был упущен мною — я выпала от знакомства с ним практически на два десятка лет.

А книга потрясающая. Великолепно выдержанная стилистически, сюжетно. Всё продумано до мелочей и подано так потрясающе тонко, что я постоянно пребывала с чувством, что да — такое вполне было бы возможно. А почему бы и нет. И ведь при этом Автор практически ничего не раскрывает о своём мире, не рисует досконально подробности, не рассказывает в полной мере какие силы и стороны участвуют в конфликтах, не даёт подробнейших отсылок и объяснений. Но при этом он много внимания уделяет деталям, именам, фактам, при этом ни всегда явным, ясным и понятными. И именно благодаря этому его мир такой живой и правдоподобный — и к сожалению в этот мир вовсе не трудно поверить. Я говорю «к сожалению», потому, что этот мир вовсе не радует. Проходят годы, десятилетия — ведь Автор рисует три временных среза из жизни представителей трёх поколений — а их жизнь продолжает оставаться в постоянном конфликте, в напряжении, на грани жизни, смерти, провала, катастрофы — этому миру нет покоя.

Как-то практически сразу мне стало понятно кто из героев кому и кем приходится. Для меня это оказалось только плюсом, т.к. это позволило отслеживать наследственность в персонажах, предугадывать их шаги. Хотя некоторые раскрытия фактов из эпизодов жизни персонажей откровенно задевали за живое. И Пану, человеку с железным сердцем, я нисколько не завидовала, несмотря на его потрясающий профессионализм. Ведь только где-то «там» они люди, а «здесь» они боевые единицы — как же жутко страшно это признать, потому что каждый из участников живой человек, индивидуален, интересен. И ведь это их собственный выбор быть «здесь» — сделанным, слепленным, возможно на один раз. А если уцелеет, то его подправят, снимут гарь с панциря или и вовсе наденут новый — и снова за Родину!

Как итог открывшаяся правда приводит в ужас — какая-то сила извне умело, на протяжении длительного времени целенаправленно двигает этот мир в нужную для себя сторону, негласно предъявляя свои требования и выдвигает собственные условия. При этом кажется, что выбирает то наиболее худший сценарий из возможных, по которым мог бы пойти мир. И делается это для того, что долги то нужно отдавать и давность лет значения не имеет, и не важно собственно чей этот был долг и чья была ошибка. И в таком ракурсе ситуация вовсе не вселяет уверенности в завтрашнем дне и не воодушевляет. Но люди всё равно каким-то образом находят силы, время и возможность воевать, устранять конфликты, любить, учиться, играть свадьбы — жить. Внутренняя человеческая сила, его основная природа остаются непоколебимы, а источник жизненных ресурсов неиссякаем.

Несмотря на то, что книге почти двадцать лет она и сегодня читается с огромнейшим интересом. Повторюсь, книга великолепная и замечательная. Захватывающий сюжет, проработка персонажей, ситуаций, диалоги — для меня всё оказалось невероятно интересным. И однозначно, эта книга войдёт в топ моих «самых-самых» книг.

ismagil, 17 сентября 2010 г. в 19:55

Стыдиться оказалось нечего – хотя казалось бы.

Вкратце напомню: в январе 2007 года в России стартовал очередной первый фильм года, молодежная мелодрама «Жаrа», снятая командой, совпадающей до степени смешения с бригадой «9 роты». Бог знает почему, но эта команда решила фальстартануть с новеллизацией: издательство «Амфора» получило срочный заказ, редактор Бережной упросил Лазарчука, тот за три дня отформовал режиссерский сценарий, и через месяц одноименная книжка поступила в магазины.

Для Лазарчука это не первый опыт новеллизации: он как начал с идиотских «Людей в черном» (о насколько страстно я искал эту книжку… о насколько ядовита была моя слюна, когда нашел…), так и не останавливается. Но тот же «Параграф 78» — таки фантастический боевик с прописанной псих(пато)ологией – то есть если не родная, то соседняя Лазарчуку стихия. А «Жаra» — животное совсем другой породы. Если бы я смотрел «Питер FM», я бы предположил, что «Жаrа» – московский ответ этому славному продукту. Но я не смотрел, потому ограничусь констатацией следующих фактов: Лазарчук писал книгу в издевательские сроки на далекую от него тему, не по своей воле, не по своему сюжету, не в своей манере, не имея права на шаг в сторону и тем более вперед. Должна была получиться полная дрянь (на что прямо указывал сам Лазарчук). Получилась не дрянь – но и не Лазарчук, конечно.

По сути, он выполнил роль литредактора, а точнее, переводчика с киношного на литературный русский. Известно, что переводчик прозы раб автора, а переводчик стихов — соперник. Известно также, что это вранье, по поводу чего кучу примеров вывалит любой человек, знакомый с историей отечественной литературы, а хотя бы и фантастики («Юнармия», Стругацкий и Гребнев, Галь и Воннегут, Гуляковский и Бугров).

Вышел не каменный цветок, а вполне удобоваримая книжка для чтения в метро (карманный формат, 200 с чем-то страниц, буквы с детский ноготь), приятная и легкая. Сюжет, очевидно, от первоисточника: компания друзей по случаю прихода одного из них со службы отправляется в кафешку, вскоре обнаруживает, что рублей с собой нет, а доллары и кредитки заведение не принимает. Парни один за другим удаляются к обменнику и не возвращаются, потому что их подхватывает мелкое приключение, для каждого свое (обманутый дембель встречает любовь, теряет и снова находит, негр-рэпер бежит от скинов, связывается с добродушными отморозками и попадает в КПЗ, неудачливый актер вваливается на съемочную площадку к Бондарчуку и выпрыгивает из-под машины). Потом все встречаются, и будет им всем счастье, не сразу, так потом — привет от «Магнолии» и мексиканского кинематографа в целом.

При чем тут латинское «р» в названии, остается непонятным – от Мексики досталось, не иначе (где Бондарчук прошел, там с названием беда – формально и «9 рота» читается в каком-то сербском стиле: «Девять рота»).

Лазарчук попытался малость вспенить этот компот ремарками, авторскими отвлечениями и легкими телегами на подшипниковом ходу. Имплантаты прижились, хотя их чрезмерность очевидна – не того публике надо. Зато всякий желающий поймет, что начало «Космополитов» писал все-таки Лазарчук, а не Андронати: в «Жаrе» выламывающиеся из повествования куски написаны именно таким стилем.

Главная загадка осталась нерешенной: для чего издательство настояло на том, чтобы книжку украшала фамилия Лазарчука, а не псевдоним (да еще запустило на своем сайте тифозную легенду про роман писателя, ставший основой фильма). Таргет-группа фильма прочитает книжку, кем бы она ни была подписана. Таргет-группа Лазарчука на фильм не пойдет. В любом случае, Лазарчук, поставивший свое имя на книжке, выдал «Амфоре» довольно крупный товарный кредит – и не его проблема, что кредит вышел нецелевым. Будем надеяться, издательство его как-нибудь, да отработает. Пусть даже не в этой жизни.

etoneyava, 10 августа 2008 г. в 17:16

Повесть, открывающая одну из самых величественных и недооценённых саг в истории отечественной фантастики, вовсе не так проста, как может показаться после первого прочтения. Та чудовищная сила, что играючи разметает не только описываемую Лазарчуком цивилизацию, но и самый здравый смысл в ней, та одушевлённая и оразумлённая надчеловеческая туча, что снесёт преграды между мирами, впервые являет себя здесь в огородных деяниях скромного китайца. А люди... люди начинают обороняться от этой силы чисто инстинктивно, ощущая в ней грозного конкурента в борьбе за место под солнцем одной лишь «пятой точкой». То ли ещё будет, уважаемый читатель!

de_the, 30 марта 2018 г. в 16:38

Ух, как же я разочарована!

Читала все три романа серии в каком-то болезненном запое, словно вернулись мои пятнадцать лет, и та ночь, проведённая на... с «Обитаемым островом«! Первая и вторая книги вдохновили и порадовали, но не насытили. Тут же взялась за третью... Где-то с середины до меня начало доходить, что ничего, кроме прежних авторских приёмов Лазарчука, в романе нет. Ладно, думаю, приёмы-то классные. Обожаю я их, чего уж там.

Дочитала. Отложила. Полистала ещё: может, пропустила пару десятков страниц?

Нет. Не пропустила.

Почему, ну почему осталось чувство, будто третью книгу Андрей Геннадьевич дописывал «на отстегнись»? Словно конструктор текстовый по методу Остапа Бендера собирал из своих же мозаик. Обрывы смысла сплошь и рядом. Нет, не фирменные недосказанности Мастера — обрывы. Я настаиваю.

Дальше будут спойлеры.

Что вообще, блин, происходит?!

Зачем Вы так, Андрей Геннадьевич?

Вы ж не роман слили, а, простите, общее дело с Михаилом Успенским...

Но может, я и не права, и тогда последние слова пусть останутся на моей совести.

heleknar, 27 ноября 2013 г. в 04:03

Полная ерунда. Ерунда такого-же типа как и .С.Т.А.Л.К.Е.Р. от Лазарчука и Успенского. Авторы привычно работают заученные до автоматизма трюки (марш Берегового Патруля: «Не боимся Белых Субмарин, Белых Субмарин, Белых Субмарин»), а у меня в голове три вопроса:

1) Кто все эти люди?

2) Какое отношение они имеют к роману братьев Стругацких?

и 3) Зачем я вообще это читаю?

Из первой трети книги, ответа ни на один вопрос, я так и не получил. Спасибо, но дальше читать нет ни какого желания.

Видимо годы написания новеллизаций и .с.т.а.л.к.е.р.и.з.а.ц.и.й. дают о себе знать.

Ждать новых вещей от Лазарчука, я перестал. Успенский пока ещё держится.

tochinov, 02 марта 2013 г. в 15:54

Первая книга трилогии стоит в моем рейтинге постсоветской фантастике на первом месте. Вторая -- очень сильный роман с неожиданно слитым финалом. Обе иногда перечитываю...

А третью прочел и забыл, вспоминается только чувство дикого разочарования при чтении...

mick_ekb, 13 января 2013 г. в 13:47

Начало было многообещающим. Мрачное тоталитарное общество, абсолютный контроль, министерство пропаганды расставило сети. Герой, преследующий светлые идеалы не сломлен, готов к действиям. Коммендатура зверствует. Информационная война становится важнее войны реальной, люди уходят на второй план. На первый выдвигается человек официальный и театральный. Показуха с некоторого момента становится настолько абсурдной, что конкурирует с реальностью. И вправду, если Император выдумает издать декрет, который обязывает называть кошку собакой, ежечасно и повсеместно, то почему не считать, что кошка становится в некотором смысле собакой? Язык определяет реальность, мышление символично и так далее...

До определенного момента все шло хорошо. Автор не путался и не повторялся. Герои не вымирали пачками, абсурда было ровно столько, сколько должно быть, в меру. Автор не переходил ту черту, где кончается изящество и начинается фарс. До поры. до времени. А потом пошло-поехало. Брунгильда, Старый Хрен, потеря плотности и ее обретение, лагеря мертвых, живых и так далее. Символизм начал подменять реальность, а асбсурд — логику.

Итак, автор захотел описать нечто, что основано по вранье и больном бреде идеалогии. В силу ли мастерства, случайно ли, но получилось хорошо — похоже на больной бред идеалогии. Хорошая ли эта книга? Если кто-то напишет книгу о непознаваемом, которую нельзя познать и понять? Если кто-то напишет книгу о бреде, которую от бреда по естественным причниам нельзя отличить? Этот кто-то, он слишком хороший писатель или слишком плохой?

Вот так и здесь. До определенного момента тянуло на 8. После определенного — на 4. Итог где-то посередине.

morbo, 14 ноября 2011 г. в 07:41

Первое же предложение убило наповал. Как только я дочитал до первой точки, у меня волосы на голове встали дыбом. Я испугался, что в таком же духе будет продолжаться дальше и уже пожалел, что купил эту книгу не глядя, просто из-за того, что она долгое время висела у меня в рекомендациях на первом месте. Но продолжение вызвало вздох облегчения — видимо автор первым предложением просто пошутил.

В остальном, рассказ оставил довольно противоречивые впечатления. Написано вроде бы неплохо, но ради чего написано и что хотел сказать этим автор — для меня осталось непонятным. Читать его как самостоятельное произведение особого смысла нет, оно скорее играет роль подготовки атмосферы следующих произведений цикла. Атмосфера эта тревожная, и сюрреалистически безумная — в ней по соседству уживаются война, голод и мирная сытая жизнь, которой рано или поздно должен был прийти конец.

Buhrun, 04 декабря 2010 г. в 22:41

Повезло, что первой в цикле, прочел именно ее.

Блестящая завязка, отличные герои

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

хороша парочка Холмс-Ватсон, бррррррррр, саксофонист-доктор

спорое, динамичное развитие сюжета

недурное глубинное обоснование сюжетных перипетий = финальное объяснение всего

НО:

ближе к середине пьесы действие начинает лихорадить — что-то похожее с легкостью обнаруживается в более ранних сольниках Лазарчука (Солдаты Вавилона, Кесаревна Отрада, Транквиллиум), события сплетаются в клубок, почище десятка спаривающихся змей, причинно-следственные связи надрываются, герои дублируются, «драма-сопли-вырви мозг»

ПВГЧ впечатлило заметно сильней именно стройностью замысла и его реализации.