Во всём цикле у автора нету практически ни одного доброго рассказа, чтоб было что-то хорошее, чтоб люди были друг к другу люди, а не звери. Одни только былинки и небо голубое, утро прекрасное, но как только дело до человеческих отношений и поступков доходит — сразу вся красота заканчивается. То ли автор людей ненавидел, то ли чем его так клинило не понятно. Если же человек более менее не плохой, то так уже жизнь или нечисть скрутит, что тоже тоска непроглядная. А этот рассказ, про местного сельского Самсона, так и вообще верх людской подлости и скотства на весь цикл наверно. Надоело уже, хоть бы искорку чего-то доброго уже...

Да и хоть бы реальность автор описывал, а то пишет свою «балладу» про листики и лучики и нечисть всякую, получается реальной гадости в жизни не хватает, чтоб ещё по придуманной сокрушаться...

Я уверен, что и на такой рассказ обязательно найдётся любитель, только это не я. Мне рассказ показался гаденьким, а наиболее правильным окончанием сюжета, как по мне, было бы оставить главного героя, пана Твардовского, висеть на каком-нибудь суку. Герой мне антипатичен, я сомневаюсь, конечно, что автор питал к нему другие чувства, но так уж получается, что это весьма мало вероятно, чтоб мне понравился рассказ, если меня отталкивают его события и отталкивает его герой.

В отличии от предыдущего рассказа («Відьма»), где тоже фигурирует этот пан в качестве второстепенного персонажа и там у него образ эдакого мистического рассказчика, почти товарища князю Долинскому, человека в состоянии найти и привести ведьму; здесь его образ раскрывается более полно. На самом деле это мерзкая пиявка живущая за счёт стравливания местных, более богатых помещиков, имеющая где-то жену, но живущая лишь ради упиться до состояния риз и уснуть где-то в шинке под столом. При чём в данной истории он осознанно приводит к насилию, крови и грабежу относительно нескольких персонажей, чьим доверием он пользовался и за чьим столом он не раз сидел как друг. Ему наиболее подходит образ шакала Табаки из мультика про Маугли, только у шакала было меньше возможностей гадить. На самом деле проблема, конечно, не исчерпывается лишь одним Твардовским: будь у других персонажей больше человеколюбия, христианства, лишь мимоходом декларируемого на страницах цикла, — и у них было бы на порядок меньше шансов попасть в такую ситуацию. А так они всего лишь попадают в яму, которую копали другому. Но рядом с ними страдают и другие люди.

Ещё одна отвратительная кровавая сцена — устраиваемая местная коррида, где под дикий пьяный угар гибнут и животные и люди, а пан Твардовский валяется где-то под столом пьяный и, по видимому, это и есть наступившее на миг счастье.

Вроде бы, после сильно утомившей меня первой части, рассказ пошёл веселее и интересней, но всё равно я не понял, к чему всё это? Где центральный посыл рассказа? Но надо отдать должное автору, картина получилась мрачная и атмосферная, эдакий сюр в готических тонах. Этот сюр, может и с натяжкой, но я бы сравнил с творчеством По; По в национальном украинском сельско-провинциальном колорите. Если б я читал рассказ отдельно от романа, который мне уже порядком поднадоел, вполне возможно, я бы поставил оценку выше, а так, по инерции, уже хотел ставить ту же отметку, что и стартовой повести. ...Но через пару дней после прочтения, оценивая послевкусие и сравнивая со следующими рассказами в цикле, оценку на бал таки поднял.

Кстати, в следующем рассказе «Дочь сотника», мы снова встретим домового, которого так манила дорога, и узнаем кусочек (продолжение) его истории.

На землю выпускают молодого, ещё неопытного чёрта. Читателю предстоит немного расширить свой кругозор об этих существах, узнав его поближе. По своей сути он не желает никому зла, просто не может существовать без шалостей, а уже его «шалости», как правило, имеют на людей определённое действие. Чёрт из рассказа тоже не бессмертный и наворотив на земле делов по неопытности, может иметь для себя определённые последствия. Наш чёрт, например, отрываясь и наслаждаясь жизнью по полной, оборачиваясь разными образами, узрел для себя дочь сотника... С тех пор её стали посещать странные видения.

В рассказе читатель также встретит домового из предыдущего рассказа цикла, того которого манила дорога и узнает кусочек продолжения его истории. Так что, кого заинтересует его история — как он дошёл до такой жизни — читайте предыдцщий рассказ цикла: «Дорога».

Для себя рассказ, как, наверно, и остальные из цикла, расцениваю как на любителя, себя к каковым не отношу. К тому же через чур образный, витиеватый язык автора, с кучей «былинок», поэтикой к самым простым вещам, словосочетанием «высокое небо...» и т.д.и т.п., уже порядком меня подустал. Но, думаю, любителям мистического сюра, с определённым местным колоритом, может быть в самый раз.

Вторая часть романа «Дом на горе», хотя какая между ними связь — загадка. Если ещё в тексте стартовой повести и есть какие-то намёки на цикл в виде козопаса с созвучной автору фамилией Шевчук, то в рассказах цикла никакого намёка ни на козопаса, ни на дом, ни на гору вы не найдёте. Связь то между самими новеллами цикла тоже весьма условна (если не считать, что они все собраны под вывеской одного романа) и можно выделить лишь несколько пар связанных даже не общими событиями, а лишь некоторыми действующими персонажами: «Дорога» — «Дочь сотника» (домовым); «Відьма» — «Сиві хмари» (паном Твардовским); «Свічення» — «Чорна кума» (белым пёсиком).

Соответственно создается устойчивое впечатление, что такой сцепкой автор решал сугубо свои проблемы с публикацией собственных произведений. Надо было издать сборник разрозненных рассказов, добавили в повесть второстепенного героя козопаса-писателя с тетрадями, собрали под одну обложку — и уже роман вышел в печать с галочкой — «баллада». Возможно и на такой продукт найдутся ценители, но я не из их числа.

Что до самих рассказов, то от них веет сумраком, они гнетут и давят своей безисходностью. При этом их герои практически не вызывают сопереживания, а сюжет интриги. Да в них есть некая мистика, проявления тьмы, немного под нестандартным углом, но никакого откровения, свежего взгляда или чего то подобного, я не нашёл.

В классификаторе стоит метка психологическое, хотя вся психология осталась от меня далека, мне сложно представить себя в роли персонажей этих историй, чтоб проникнуться их психологической подоплёкой. Просто более подходящей характеристики нет, но и эта не без изъянов.

Наиболее понравившийся рассказ — тёмная недетская сказка «Чорна кума», как одна небезизвестная дама в тёмных одеждах стала кумой селянину обиженному местным атаманом. Но и здесь получилась недописанная концовка, когда есть нужда выбора, есть намёк на возможную расплату, но так и остаётся загадкой: и что в результате?

Лидеры же моего антирейтинга «Сиві хмари» и «Самсон», оба за простое человеческое скотство, низость и подлость, положенные в основу.

Оценка на бал выше чем за повесть-преамбулу, так как рассказы короче и разноплановей, чем тягучая повесть, соответственно было легче читать.

Никогда до этого писателей-«шестидесятников» не читал (или не осознавал их таковыми). Вот и стало интересно ознакомиться для себя, столкнувшись с творчеством В.Шевчука, как одним из характерных авторов этого пласта. «Дом на горе» преподносится как одна из вершин в творчестве данного писателя, характеризуется как мистико-психологический роман, а сам автор называет его романом-балладой. Осознав, что у меня пробел не только по литературе шестидесятников, но и в мистико-психологическом жанре, к тому же заинтриговал термин «роман-баллада» — очень захотелось узнать поближе, что же это такое. Оценки на фантлабе (хоть их и было не много) сулили надежду, а единственный отзыв вселял интригу. Так было принято решение на чтение данного произведения.

Да уж, что баллада, то баллада. У автора здесь действительно самобытный, ни на кого не похожий язык, каждая былинка, вздох ветра, лучик солнца не обходится его вниманием. Поначалу было интересно окунаться в этот поток мироощущений автора. А уж как он любит небо... и траву... и... Так что этот стиль мне быстро надоел и дальше всё было в тягость. За время, которое я мучил данный текст, я смог бы легко прочитать 2-3 произведения сходного или большего объёма.

Другой особенностью есть рваный сюжет, тягучесть действия, события вроде бы происходят, но между ними такая баллада... Сюжет прыгает и по времени и по героях, то действительно покалеченный войной герой возвращается к своей малой родине, занимает пост директора школы, потом юность его героини, потом его уже нет, но его приёмный сын возвращается в этот зачарованный Дом на горе, тем самым идя в разрез сложившейся традиции дома и уже его дочь посмеивается над мамиными рассказами, а к ней самой начинает наведываться всё тот же франт, оборачивающийся на птицу, как несколько частей перед тем он наведывался к её матери Гале. Потом есть очень красиво описанный швец (обувщик), который так вдохновенно подгонял утончённые туфельки к дамским ножкам, тем самым просто окрыляя их. В нём чувствовалось нечто авторское, так как автор Шевчук сам был из семьи шевчуков, обувщиков. Но я уже просто начал терять основную нить сюжета, тут просто надо было или записывать, или читать ещё более внимательно, или начинать сначала, так как у меня остались только предположения, кто здесь кто. Какой либо философии, сатиры, идеи, банальной критики жизни/власти, авторской позиции или хотя бы тоски по родному краю, своему народу — ничего этого нет.

А ведь ещё есть старый козопас Шевчук, который то и дело выныривал из главы в главу и писал свои тетради, которые есть суть — вторая часть романа — цикл мистико-куда-то-там новел. Про него я могу лишь сказать — как ему повезло с женой, равно как редко какая жена выдержит такого мужа. Человека просто время от времени дико так плющило, что он впадал в детство, гоняясь за теми же былинками. Один раз он посреди рабочего дня ни с того ни с сего кинул работать и уволился, по дороге домой купил пару коз и с тех пор стал козопасом. Но когда его опять плющило, козы стояли в хлеву голодные, а жена помимо основной работы ещё бегала им травку рвать и в хлеву кормить... Повезло, наверно, что у них детей не было, а то бедовые были бы... Кстати их семья в каком-то родстве с семьёй с Дома на горе. Но и их дом тоже на горе был, но не на той, при этом они друг к другу пешком могли ходить и весь городок перед собой лицезреть, как эту всю конфигурацию представить на местности — ума не приложу, я эти горы путал, но автору до этого дела мало.

А с теми тетрадями, которые козопас писал, как носились, думал: ну там наверно весь смысл зарыт, со второй части всё раскроется: и что за горы, и что за заклятье, и что за джигун в лакированных туфлях без пылинки, и что ему за дело до женщин в доме на этой горе. — Не тут то было! Абсолютно никакой связи в рассказах с основным сюжетом! Они то между собой едва связаны и то не все.

Так что сказать, что я разочарован — это почти ничего не сказать. Перед этим знакомился с другим украинским автором Винниченко. Там была и идея, и жизнь, что-то родное чувствовалось. Тут же я полностью утратил всяческий интерес к автору и никакого желания открыть другую какую-либо его книгу у меня не осталось. Хотя вот, читал детям его сказку «Панна цветов» — так просто прелесть, а не сказка, да уж, не ожидал...

На поверку получается весьма оригинальная и замечательная сказка, очень лирическая и немного философская (Надо ли хвалить доброго человека, или его дела должны говорить за него? Делает ли постоянное восхваление доброты какого-либо человека, его действительно добрым?). Особенно мне понравились персонажи, которые на редкость для сказки получились яркие и не тривиальные. Начиная с самой девочки-героини, по описанию одинокой сиротки, которая не может найти себе постоянного приюта и вынуждена скитаться по земле от одного хозяина до другого, но девочки с удивительными зелеными глазами. Зеленоглазку, впору пожалеть, но сама она не грустит подолгу, наоборот, можно сказать, что она счастлива и счастье свое находит в созерцании, как по небу плывут облака, как пчела собирает мед на цветке и подобных вещах, которые мы, взрослые, зачастую не замечаем. А образ старого Криноса?, доброго старикана, в легкой усмешке которого таится мотив, как кошка смотрит на мышку? Мистическое, печальное поле тюльпанов, ремень Криноса, превращающийся в ужа, сон Зеленоглазки, который ночью бродит и ищет ответы на вопросы, которые волновали девочку днем... Но больше всего мне запомнился Дымок — маленький прозрачный человечек, который топчет жар в трубке Криноса и восхваляет его.

Роман-баллада «Дом на горе»- одно из наиболее необычных произведений в мировой литературе. Но в украинской литературе подобные традиции были. Традиции сюжета, своеобразная философия, сочетание легенд, мифов, с реализмом, уходят корнями в культуру барокко и украинского площадного театра-вертепа, в наследие самого свободного мыслителя Григория Сковороды, в творческие эксперименты поэтов и писателей И.Котляревского, Н.Гоголя, Л.Украинки, М.Коцюбинского. Своеобразные языческие традиции персонификации природы, смешиваются в книге с чисто христианскими понятиями вечного противостояния Добра и Зла, Бога и Дьявола, а также темного и светлого в самом человеке.

Роман необычно выстроен. Повесть — преамбула «Дом на горе» имеет реалистическую основу, но и в ней присутствуют необычные фантастические, мистические допущения. Владимир возвращается с войны, получает назначение -должность директора школы, расположенной на окраине города. Недалеко на горе стоит дом. Дом этот находится под необычным заклятием, или можно сказать имеет странную судьбу. Об этом в свое время рассказывала живущая в нем бабушка внучке Гале: «Рождаются в доме как правило девочки, мужчины сюда приходят... Они поднимаются снизу и просят выпить воды. Тот, кто напьется с наших рук, переступает этот порог и остается в доме навсегда. Так было у моей бабушки, у моей мамы и у меня. Так было и у матери твоей, так должно произойти и с тобой». Галя не верит, считая эти пророчества сказками. Бабушка отвечает: «Это только полсказки. Приходят к нам и другие мужчины. По крайней мере — ко мне и к моей бабке. К матери твоей и матери моей. Они не поднимаются снизу, не просят выпить воды, они появляются бог знает откуда»... Галя смеется и не верит. И вскоре на горе появляется красавчик — джигун(модник) в нарядном костюме. Зовут его Анатоль. Лаковые его туфли его даже не запылены, блестят. Он начинает соблазнять Галю: сыплет комплиментами, назначает свидание. А после каждого свидания улетает, обернувшись в птицу. У Гали рожается сын, а Анатоль исчезает навсегда. Через много лет на гору будет подниматься директор школы Владимир. У него ранена на фронте нога, ему трудно взбираться наверх в такой жаркий день. Из дома выходит немолодая женщина. Владимир просит напиться воды...

Роман не исчерпывается этой сюжетной линией. Он многозначен, его можно рационально объяснить, только от этого он многое потеряет... Как нельзя разложить по полочкам симфонию...

Вторая часть романа «Голос травы» — это цепь различных философских, мистических, сказочных, героических новелл, записанных одним из героев первой части — пастухом Иваном Шевчуком. В них по сути — развернутый комментарий части первой. Действие новелл относится к украинской жизни 17-19 веков, действуют в них реальные и фантастические герои. Вот некоторые названия: «Панна сотникова», «Джума», «Ведьма», «Перелесник», «Самсон», «Черная кума» и пр.

Это замечательный роман интересно перечитывать. Каждый раз открываешь что-то новое.