Тема двойничества – одна из самых таинственных, мистических, тревожащих человека, недаром к ней обращались такие знатоки темной стороны жизни как Гоголь и Достоевский. Двойничество ¬ – это нарушение вселенского порядка, в котором нет места двум абсолютно одинаковым сущностям. Время не может течь вспять, а один и тот же объект занимать два места в пространстве. Кстати, своё отличие есть и у Тертуллиано Максимо Афонсо и Антониу Клара: последний родился на полчаса раньше, а значит претендует на «оригинальность», подлинность. Тертуллиано же, получается, всего лишь копия, напялившая для конспирации нелепую бороду. Как жить с этим дальше? Оказывается, и на этот вопрос есть ответ, ни Тертуллиано, ни Антониу не знают, но «Хаос – это порядок, который еще не расшифрован», а значит в отношении их действует какой-то высший скрытый механизм целесообразности, который приведет героев туда, где им место.

Тема женщины, измены, неверности, предательства также важна для понимания романа. Именно через нее будет разрублен гордиев узел, связавший воедино жизни героев. И вообще, мне показалось, что в отличие от экранизации книги, женщина показана как спасительница, как светлая сторона бытия, как тот, кто способен увести от беды, подарить тепло и мир. И хотя именно женщина приводит одного из героев к гибели, она это делает из правильных побуждений, из жажды разобраться, победить обман.

Возвращаясь к вопросу, почему тема двойничества интересует нас, можно сказать, что, наверное, в каждом из нас есть тот самый двойник, который знает о нас все: он осуждает нас, когда мы творим что-то неподобающее и доволен нами, когда мы сделали что-то приятное, он корит нас за несбывшиеся надежды и напоминает нам о наших утратах. А еще у нас есть удивительное чувство, что мы не случайны в этом мире, да и вообще, что весь мир – это мы, и когда не будет нас (хотя, по-настоящему, думаю, мы не можем представить себе мира, где нет нас), не будет никакого мира и жизни, а поэтому ощущение нашей исключительности отторгает тему чужого, иного, воплощенного в копии.

П.С.: забавным показался такой ход от автора: Тертуллиано обнаруживает своего двойника, при этом выясняется, что скорее сам Тертуллиано двойник Антониу (тот родился раньше). При этом Антониу, будучи копией Тертуллиано, актер по профессии, то есть создает, или опять же копирует разных героев. Тема перевоплощения актера, и, шире, магия кино, тоже важна для понимания романа. И еще, Тертуллиано по итогу романа становится двойником своего двойника, взяв его имя, жизнь и женщину. Удивительно.

Внезапная слепота, как какое-то проклятье, а затем неожиданное прозрение – это намекает на вселенскую, архетипическую историю подобно истории царя Эдипа или воскресшего Лазаря, но кульминации, катарсиса, увы, не случается. Внезапно начавшись история внезапно обрывается, а в промежутке между зрением, в состоянии белой слепоты мы узнали, что способны на грязь, кровь, скотство. Да только было ли это для кого-то тайной? Остались хоть какие-то иллюзии относительно человека после Холокоста? Конечно, нет. И в чем ценность именно этой книги? Подобный сюжет расчеловечивания встречался и ранее, причем более талантливо исполненный (мне на память пришли «Повелитель мух» Голдинга, «Благоволительницы» Литтела и «Превращение» Кафки). Что может быть интересным: что время действия – наши дни? что герои, лишенные имени, отождествляются с самими нами? что мы тоже хотели бы добавить на какое-то время хаоса в эту беспросветную серую жизнь? Возможно. А, может быть, история понравится тем, кто не читал Голдинга, Литтела и Кафку?

Самое сильное место в книге — это беседа троих в лодке. Пожалуй, только ради этого отрывка стоило прочитать всю книгу.

В остальном — довольно скучный, безрадостный и тяжелый текст.

Для меня эта книга оказалась с сюрпризом. Первую треть романа — по чайной ложке — одолевал четыре дня, а потом две трети проглотил залпом.

Даже порывался бросить поначалу, но уж очень тема для меня завлекательная. Одинокий стареющий корректор совершил большую ошибку, точнее, тяжкий проступок и от этого попал в тяжелую жизненную ситуацию. Которая тут же усугубилась появлением в его жизни нового грозного фактора — строгой начальницы, которая взяла его на особый контроль.

Это же история мой жизни! Как ,интересно, Сарамаго повернет это в своей своеобразной манере? А он и не торопится. Что очень удивительно для этого автора. Ведь я читал его более ранние и последние романы. Обычно он по-крестьянски прочно берет быка за рога. Начали строить монастырь. Некто Рикардо Рейс ,сразу после смерти автора, его выдумавшего, приезжает в Лиссабон. Иберийский полуостров оторвался от Европы. В некой стране исчезает смерть. Каин убил Авеля. Сразу, с первых же строк, без проволочек!

А тут словесные кружева, описывающие маленькую жизнь маленького человека, а конфликт завязывается где-то около сотой страницы. Возможно, это был необходимый противовес произошедшему в дальнейшем...

Но главное, характер этой книги таков, что действует она — очень люблю это давнее определение — как глубинная бомба. Вначале скорость невелика, потом идет шибче, а когда текст ближе к завершению достигает дна души — бам! — килотонный взрыв ,поглощающий тебя целиком. Дочитывал, на свою голову, на ночь глядя ,а потом с разнесенной вширь и вглубь душой не мог заснуть. Помогла только лошадиная доза снотворного.

Потому что под видом истории об одиноком корректоре Сарамаго предложил читателю сразу штук пять замечательных романов ,свернутых в узел сверхплотной гравитацией его витиеватой прозы.

Это история любви. Даже две истории. Очень трогательные, тонкие, нежные. (Как невероятно чувственно и свежо он описал первый плотский акт любви — будто не старик пишет, а талантливый молодой романтик. Сколько в этом энергии и эмоционального насыщения!)

Исторический роман о яростной и жестокой эпохе Реконкисты на Иберийском полуострове.

Производственный роман, в котором описан коллектив одного издательства и его многоплановая напряженная работа.

Это фантастический роман. Ибо пишет-то наш корректор вымышленную «историю осады», а значит это полновесная, классическая «альтернативная история». И какая увлекательная!

Настолько разноплановая проза, что — мне потом пришла аналогия в голову — словно это «Шинель» и «Тарас Бульба» Гоголя в одном флаконе. (Тут я собирался сказать, что такое совмещение бы и самому Гоголю в голову не могло бы прийти, а потом, к стыду своему, вспомнил, что Гоголь написал ведь «Мертвые души» ,в которых есть и героическое, и эпическое, и комическое, дрянное, великое и мелкое! Так что пришло бы в голову, он так и сделал)) Или, если брать современников Сарамаго и наших соплеменников, будто Саша Соколов и Эдуард Лимонов решили написать роман в соавторстве.

Как же у него получается сказать так много в столь малом объеме текста? А он антипостмодернист ,можно было бы сказать, но уже есть отличный устоявшийся термин, который хорошо описывает творческий метод Сарамаго. Метамодернизм. Это когда художник признает, что есть иерархия ценностей, и ВСЕ они важны. И все нужно описать как можно более полно.

Не только история кровавого и сурового зарождения Португалии, но и любовь простого солдата и потаскухи. Не только любовь маленького клерка, но и преступление, которое он совершил, что привело к тягчайшим последствиям...

И вот тут мы подходим к самому важному — сингулярности романа — его основной идее. Ведь корректор Раймундо Силва изменил историю, и история в ответ едва не закончилась катастрофой. Всего одно слово лишнее нужно оказалось вставить. И выяснилось, что мелкий человечишка может рулить судьбами мира.

Вот почему эта книга так невероятно важна для нас — именно для нас — сегодня.

По пушкинскому «странному сближению» она вышла в год — 1989 — когда чудовищный вал исторических фальшивок, инспирированный и поддержанный двумя мелкими людишками Александром Николаевичем Яковлевым и Михаилом Сергеевичем Горбачевым, подготавливал почву для уничтожения нашего Отечества. А сегодня — когда я прочитал этот роман — на фронтах гражданской войны — последствии той катастрофы — тысячи молодых и красивых людей гибнут из-за одного лишнего слова — определения Киевская перед Русью — которое используют другие мелкие людишки для своих чудовищных людоедских целей.

И вот эта основная идея книги — последствия фальсификации истории — и была для меня главной болевой точкой при пристрастном чтении. Ведь последствия всегда чудовищны. Почему же Сарамаго написал счастливую историю исторической фальшивки со счастливым финалом и даже положил ее в основание своей родной Португалии? В насмешку что ли над муками и страданиями нашими? Не мог этот великий гуманист возрожденческой закалки совершить столь тяжкий грех!

И только закончив чтение, после взрыва романа на самой глубине, я понял сакральный его посыл. Не хотел Сарамаго писать только об ужасах. Да, отчаянный жест корректора Раймундо Силва непростителен и чудовищен. Но это был жест протеста маленького и слабого против угнетающего его величия. И этот крик НЕТ! был услышан, принят, понят, проступок милосердно прощен, а любовь, воспоследовавшая за прощением помогла вывести заблудшего к свету добра, справедливости и правды.

Жестокости, наполняющей наш мир, можно противостоять не еще большей жестокостью — это будет просто бесконечная резня, как у крестоносцев с маврами — а милосердием и любовью. Это путь к свету. Любовь солдата Могеймо и прачки Оуруаны у стен осажденного Лиссабона имеет будущее, резня — нет!

Величие Сарамаго как автора, что он эту не новую, но не банальную идею не декларирует, как я сейчас, не агитплакат пишет, а всем своим изумительным мастерством подводит читателя за ручку и позволяет самому сделать единственный правильный выбор. Что за мудрый старик! И что за могучее наследие он нам оставил!

И этой книгой он подтвердил свое величие бесспорного классика. Не он достоин Нобелевской премии, а он своим именем поднимает ее статус, как и многие другие великие авторы до него.

О самой «Истории осады Лиссабона» можно бесконечно говорить, так много там всего, но надо вовремя закруглиться. Лучше прочитайте!

П.С. Добавление на следующий день. С таким склерозом только отзывы на исторические романы писать! Ведь вот что еще удивительно в этой книге, и делает ее особенно близкой нам. Осада Лиссабона, описанная в романе и ставшая точкой отсчета в истории Португалии, случилась в тот самый год, когда Владимиро-Суздальский князь Юрий Долгорукий пригласил Черниговского князя Святослава (отца будущего героя «Слова о полку Игоревом») для совместного празднования и обсуждения дел будущего устройства Руси в одно из мелких поселений своей земли — Москву. 1147 год. Это стало первым упоминанием города и считается точкой отсчета его жизни. Будущей столицы Великого Княжества Московского, Московского царства и России. Не грех еще раз процитировать нашего великого Александра Сергеевича Пушкина: «Бывают странные сближения».

В темные времена хорошо видно светлых людей.

Э.М. Ремарк.

Страшная штука — слепота.

Вроде, человек есть, вроде думает, дышит, говорит, но не видит абсолютно ничего из того, что разворачивается у него перед глазами. А ведь через глаза мы получаем 90% информации. Хотя 100% проходит еще и через сердце и мозг. Просто у некоторых она проходит навылет, не задев жизненно важные центры, а у иных попадает, куда нужно.

Об этом ли книга? И об этом тоже. Внезапная инфекционная слепота поражает весь мир, в считанные дни ввергая его в пучину хаоса, неверия, непонимания и жестокости. Человечность слетает, как шелуха, остается на виду настоящее. То, что составляет суть. То, что под шелухой. И это, истинное, далеко не всегда человечно, приятно и гуманно.

Цивилизация разрушена, города полны слепых людей, которые рвут друг другу глотки за кусок еды, насилуют, убивают, гадят и живут в тех же нечистотах. Физических и душевных. Вся мерзость, таящаяся в глубине людей, выплескивается наружу таким неостановимым, мощным потоком, селем, лавиной, что сметает на своем пути жалкие, беспомощные остатки человечности. Мир тонет в дерьме. Мрак захватывает все на своем пути. Душу за душой.

Лишь единицы могут остаться нормальными. Не до конца. Не целиком. Но насколько это возможно. В отбросах, в нечистотах, в беспроглядной тьме, они сохраняют маленькую толику света. Света своих сердец. Маленький лучик надежды на то, что люди могут оставаться людьми даже в самые гадкие времена. Не все. Но хотя бы немногие.

Маленький лучик света в бездонном мраке будет ярче, чем сотня тысяч ламп солнечным днем. Ярче, важнее, заметнее. Нужнее.

А потом приходит дождь. Смывает нечистоты, смывает пропитавшиеся зловонием дни, и зрение начинает возвращаться. Люди снова смогут видеть, но теперь им дано увидеть не только свет, но и тьму внутри них самих. И им решать, что с этой тьмой делать и как жить дальше с этим чудовищным знанием. Даже не знанием. Осознанием своей темной, мрачной, жуткой стороны.

Об этом роман. Об огне и тьме внутри нас. О том, как тяжело светить в темные времена. Когда кругом мрак, свету в сердце неуютно и страшно. Одиноко. Холодно. Жутко. Но у многих он продолжает гореть. Несмотря ни на что. Мой текст, и эта книга, — гимн таким людям и свету внутри них.

Потому, что без них, этот мир был слишком уж безнадежным, безысходным, убийственным местом. Сарамаго дарит нам надежду на свет. На человечность. На то, что отчаяние не беспредельно. Беспределен только свет, что внутри нас. Надо лишь дать ему немного надежды и веры. И желания оставаться человеком в любых условиях. Всегда. Даже когда вокруг беспомощные и озлобленные от своей слепоты, потерявшие человеческий облик люди. Особенно тогда.

Сарамаго безусловный гений. И подсказывающий блерб самого Харолда Блума, предпосланный первому изданию, по которому я книгу и читал, вовсе не нужен, чтобы это понять. Однако, гениальность его четче высвечивается, если почитать нижеследующие отзывы лаборантов. От сугубо личностных впечатлений и умозаключений, сделанных в самом конце «блаженных нулевых», до уже кое-какого прозрения в первой половине «штормящих десятых». А сейчас-то каково читать этот роман-опыт, роман-манифест?

Придется мне, потому что я продержал эту книгу в узилище книжной полки целых пятнадцать лет.

Читая роман несколько дней назад я с ужасом и трепетом вспоминал, как покупал эту книгу в Мега-молле в Химках в 2006 году. Все эти радостные толпы веселых и беззаботных людей, что меня окружали. Сытость, довольство, полная беспечность — мне это тоже было более чем присуще. Беззаботная молодость после тяжелого полуголодного детства в предыдущее десятилетие. Хотелось только веселиться и радоваться жизни, как и прочим окружающим. Книгу купил, потому что понравились ранее прочитанные романы более раннего Сарамаго, написанные на как будто безопасном историческом материале.

Но читать о смерти ,когда ты счастливо влюблен и все тебе дается запросто?! Увольте!

Я прочитал эту книгу ровно пятнадцать лет спустя.

Ну, допустим, мировой экономический кризис, длящийся более десятка лет, точнее мировая Депрессия 2.0.

А Депрессия плюс мировая война, пусть пока якобы «гибридная».

А Депрессия, война и мировой мор, пандемия, которая убивает без разбора и престарелых режиссеров, и молодых ученых, и безвестных детей?

Кажется, в нашем случае роман о смерти ,которая устраивает погибельные игры с человечеством будет уже несколько по иному восприниматься? Не как отвлеченная игра изощренного ума, а?

И вот представьте, что роман, описывающий с документальной дотошностью наши чудовищные будни был написан стареньким — ему уже за восемьдесят было! — дедушкой с отсталыми коммунистическими воззрениями.

Но как же он хирургически точен!

Беспомощность высшего политического руководства перед лицом внезапной тотальной угрозы, паника и трусость «эффективных менеджеров», этих капитанов бизнеса на борту «Титаника», бравурная растерянность СМИ, полное беспредельничанье криминалитета при попустительстве властей. Да я как будто сжатый дайджест мировой прессы за последние двенадцать лет пролистал! И все это Сарамаго описал в зажравшемся 2004 году, когда только иракским и осетинским детям, а также пассажирам российских авиалиний не до веселья было.

И вот когда я думал, что так до последней страницы и продлится эта суровая политэкономическая сатира и беспощадное срывание всех и всяческих масок... Бах! Начинается прекрасная и трагическая история любви смерти и человека. Во всяком случае мне, с моими 40+, эта музыка чувств звучала слаще и горше, чем пресловутая «Песнь песней». (Кстати, Сарамаго несколько раз специально отмечает, что смерти 36 лет, и что она некогда трагически погибла с посторонней помощью, а также, что она необыкновенно красива. И я не мог отделаться, да и не собирался, от впечатления, что смерть — это Мэрилин Монро, что автор ее имеет ввиду).

Действительно, удивительный роман написал бодрый, на пике формы, восьмидесятилетний автор. Не выхолощенная до пустоты притча а-ля Паоло Куэльо, не развенчанный миф «магического реалиста», а роман-эссе, роман — мысленный эксперимент. У него далеко не все книги в этом жанре написаны, но они мне очень нравятся. Как «Каменный плот», например. Они соединяют в себе мысленную абстракцию и животрепещущую, крайне детализированную реальность. А потому невероятно эффективно работают.

В доказательство один только пример. Этот как будто бы схоластический роман не мог быть написан раньше 11.09.2001 года. смерть в нем ведет себя как террорист-смертник и глава ячейки, жаждущей паблисити и точного отражения в прессе своих ужасающих идей. Она даже письма, отравленные смертью, рассылает, как это делали террористы в 2003 — 2004 годах. И жертвенная любовь террористки и массовой убийцы к талантливому обывателю обретает новые, страшные, драматические, но и очень реальные черты.

Если у нас будут потомки, и если искусство сохранит в туманном будущем хоть сколько-нибудь значимую роль, вероятнее всего будет подтвержден вердикт авторитетнейшего Харолда Блума, что Сарамаго — «самый выдающийся романист нашей эпохи».

Удивительный роман и по форме и по содержанию! Будущие читатели должны быть готовы к длинным предложениям величиной со страницу или более, к абзацам размером с предложение, которое, как уже было сказано, может быть длинной в одну страницу, к отсутствию диалогов в привычном понимании. Вот здесь, кстати, хочется указать на один необычный момент. Когда я столкнулась с таким изложением диалога, чтобы не запутаться, кто что говорит, я более отчетливо проговаривала в голове разными голосами и тембрами каждую реплику! Обычно я так не делаю, ну или не так выраженно, а здесь постаралась. Все-таки диалог мог происходить на двух страницах, и уследить за сменой реплик не всегда легко. Несмотря на такую форму, роман написан легко, иронично и не представляет труда уследить за развитием действия.

Сложно понять, кто является главным героем. Конечно, само название указывает на то, что Смерть\смерть играет важную роль в повествовании, однако персонифицированная смерть появляется во второй половине книги. Да и в принципе сюжет в типичном понимании начинает разворачиваться после пройденной середины романа. Все-таки мне казалось, что автор (голос за кадром, рассказчик) является главным героем. С его точки зрения мы рассматриваем ситуацию. Автор абстрактнее смерти, он ставит мысленный эксперимент и преподносит нам результат этого эксперимента, перед нами проносятся судьбы различных структур и людей: политиков, министров, кардиналов, мафии, внутренних сил, журналистов, крестьян, руководства иностранных государств, монаршей семьи и т.д. — в том случае, если начнутся перебои в смерти.

Во второй половине книги начинает развиваться в некотором смысле вторая линия сюжета — появляются более оформленные герои, однако и они похожи на элементы данного мысленного эксперимента, где смерть оказывается одним из героев. Она не предстает перед нами, как бич божий. Она в большой степени очеловечена и следит за соблюдением законов Бытия, как и все мы выполняем свою работу, исходя из должностной инструкции. Окончание же книги является открытым финалом, где возникает больше вопросов, чем разрешений тех вопросов, которые уже возникли к моменту завершения чтения.

Я советую ознакомиться с романом; пересказ не расскажет ничего, здесь важны формулировки, отдельные мысли и идеи, которые могут вдохновить, или по другому взглянуть на такое явление как смерть. Все-таки не случайно, что Сарамаго написал этот роман в почтенном возрасте незадолго до своей смерти. Возможно — это в некотором смысле попытка взглянуть другими глазами на событие (то есть смерть), внушающее страх, и попытка побороть в себе этот страх.

Может быть, прозвучит жестко в отношении одного из самых заметных романов нобелевского лауреата по литературе. Однако после прочтения романа «Слепота» в голове крутится единственное слово «словоблудие», как наиболее подходящее этому произведению. Создалось ощущение, что мэтр решил вывалить на читателя весь свой немаленький словарный запас, жирно приправив его, к месту и не очень, пословицами и поговорками. Мне, как читателю, лучше от этого явно не стало, слова ради слов, а не для раскрытия главной мысли или сюжета. Что касается сюжета, это, извините, чернуха. По мнению автора потеряв зрение, люди тут же теряют и разум, и становятся гадящими под себя идиотами, независимо от возраста, пола и социального положения. Чем-то они напоминают новорожденных детей: первый крик, связанный с шоком от потери зрения, а после него апатия, абсолютно детская логика поступков и неспособность сдерживать в себе продукты жизнедеятельности. К продуктам этим, кстати, у автора особое отношение... Странная мысль, что незрячим ни к чему имена, по логике у слепых на первое место выходят звуки, а чем, как не звуком, является произносимое имя. Впрочем, с логикой у писателя явно проблемы. Сюжет, по законам жанра, закольцован, вот только как все началось, непонятно почему, так и закончилось без каких бы то ни было объяснений. Автор не потрудился придать достоверности произошедшему. Зато г-но описал красочно...

Когда я перевернул последнюю электронную страницу этой книги, то не сдержал вздоха облегчения. Труд, на который я обрекал себя на протяжении двух с половиной недель нового года – завершен. У труда этого есть вполне конкретное имя: Слепота Жозе Сарамаго.

Немного предыстории. До этого я читал у Сарамаго лишь «Каменный мост» — роман, после прочтения которого автор запомнился мне искусным мастером слова, обладающим бурной фантазией и богатым чувством юмора. И вот, размышляя над тем, какой бы книжкой порадовать себя в новогодние каникулы, я выбрал Слепоту. Руководствовался я следующими соображениями: а) от Нобелевского лауреата можно не опасаться некачественного текста; б) поскольку мозг отдыхает от повседневной напряженной работы за кусок хлеба с маслом, то можно почитать что-либо посерьезнее Колобка.

Надо сказать, что и по пункту а), и по пункту б), попадание мной в книгу было стопроцентным. Текст и вправду – был очень качественным, и ох каким серьезным!

Что же до остального… Мне кажется, что любой мало-мальски грамотный человек, и уж точно – каждый посетитель данного сайта, слышал хоть пару слов об этой книге. Слышал о ней эту пару слов и я. Вот они: «эта ух какая крутая книга о том, что в некоем не названном городе, в некоей неназванной стране начали слепнуть люди. Ужас-ужас, просто эпидемия слепоты. Непонятная неизлечимая болезнь.»

После прочтения, если кто меня спросит – стоит ли читать эту книгу, я отвечу следующее.

Книга – очень тяжелая. Автор исследует такие глубины человеческой психики, опускается на такое дно человеческих душ, всесторонне, кропотливо, скрупулезно и ужасно подробно показывает нам мразь, мерзость, вонь и смерть. Смерть личности, смерть плоти, смерть общественных институтов. Говорит о том, что века современной цивилизации сумели нанести лишь легкую патину культуры на звериную сущность человека. Патину, мгновенно слезающую с душ – достаточно пройтись по этим душам скребком непреодолимых несчастий.

Да, несмотря на все невзгоды, у некоторых людей остались и крохи благородства, и толика здравого смысла, и какое-никакое человеколюбие. Но лишь – у некоторых. И то – относительно.

Уже одно это делает чтение весьма непростым. Автор же, не жалея читателя, усугубляет мрак картины и чтения особо изощренным садистским стилем. Самые сильные особенности этого стиля: А) очень плотный, практически без диалогов, с огромными абзацами, текст. Длиннющие предложения, которые (пусть меня поправят знатоки, если я ошибаюсь) называются, по-моему, сложноподчиненными. Кстати, должен сказать, что подобный витиеватый стиль, вкупе с прекрасным владением автором словом (спасибо переводчики, представляю, насколько непростой была у вас работа. И вы, на мой взгляд, справились с ней отлично) Б) На моей памяти это единственный роман, в котором нет ни одного имени! Представляете, Сарамаго, вместо того, чтобы дать своим героям имена, каждый раз выводит их свойства: первый слепой, жена первого слепого, доктор, жена доктора, девочка в очках, косоглазый мальчик, и т.п. Жуть!

Прошу понять меня правильно – я не то чтобы ворчу, я просто предостерегаю – не стоит браться за эту книгу, не собравшись с духом, в раздражении, усталости, депрессии, не располагая достаточным количеством времени и надежными друзьями, с которыми в любой час дня и ночи можно обсудить книгу за чашкой ароматного чая, кофе или какао.

Несмотря на все вышесказанное, книга очень понравилась. Чувствую, что запомнится она мне надолго.

И знаете еще что – книга, насколько я могу судить по собственному опыту, очень честная. Дело в том, что летом прошлого года я пару часов побыл слепым. Нет, я не просил милостыню у метро с картонкой на шее. Я прошел квест Мир наощупь. Пара часов, полгода назад.. а ощущения, полученные от этого квеста, до сих пор ярки, сидят под кожей, и с готовностью вылезают мурашками по всему телу, едва я заговорю об этом. Так вот… когда о Слепоте говорил Сарамаго, я постоянно был в мурашках – вспоминая тот квест. Из чего могу заключить – несмотря на всю фантастичность сюжета, автор не только в том, что касается физиологических ощущений слепого говорит правду. Скорее всего он говорит правду и тогда, когда говорит о физиологии душ и физиологии общества.

Много раз обкатанная мысль Адорно чаще всего теперь звучит так: «После Освенцима поэзия невозможна». Так и живем уже почти столетие с невозможной поэзией. И последний роман Сарамаго — это тоже высокопоэтический вопль: «Да что же это делается на белом свете!»

Сетуют, что мол сюжет не нов. Действительно, уже две с половиной тысячи лет все больше людей вчитываются и задумываются над этими кровавыми скрижалями и пытаются вычленить из них хоть толику смысла. И многим удается))

Почему бы и Сарамаго было не помучиться над этими главными вопросами бытия. К тому же получилось очень талантливо. Пусть и жестоко, пусть и печально.

он ведь даже не пытается оправдать бога. Приговор тому вынесен чуть ли не на первых страницах книги. Для Сарамаго это главный капиталист, хищник и угнетатель. Могущественный и безответственный. А ведь Сарамаго — коммунист. Поэтому для него важнейший вопрос к людям: Почему вы безропотно подчиняетесь столь наглой и беспардонной тирании? Жалкое потакание малейшим прихотям властительного тирана не делает вам чести, не облегчает вашу жизнь и не приведет ни к чему хорошему.

С другой стороны, он не оправдывает и Каина, да и сам Каин не ищет себе оправданий: чужая жесткость не дает права на собственную жестокость. Это путь в никуда. И страшный финал книги именно об этом. Нужно разорвать порочный круг власти и подчинения, ведущему к взаимоистреблению и полной аннигиляции. В этом простое, не новое, но важное завещание великого гуманиста.

А чисто по-человечески мне понравилась история про Лилит и землю Нод из начала романа. Она простая и незатейливая, нужна только как альтернатива для выбора Каина. Но в ней есть «ламповая теплота» сюжетов из эпохи зарождения цивилизации.

Думал чуток снизить оценку, мол, действительно не лучшая работа Сарамаго (хотя для своего возраста он просто жжет напалмом), но чудовищная и парадоксальная концовка книги еще раз подтвердила: Сарамаго — великий мастер!

Меня уговорили почитать данный опус, но 80 страниц описывать то что можно было разместить на 3х с украшением повествования... извольте-с, закинул в топку.

Тем более что историческую прозу и альтернативную историю воспринимаю неплохо, здесь вода льется океаном.

Резюме: Словоблудие

«Антиутопия по Летову в платонических одеждах,

или слишком не магический реализм»

С латиноамериканской традицией и вообще иберийской современной классикой я знаком крайне слабо. Громкие имена знаю, главные произведения «магического реализма» — тоже, но до чтения их не успел дойти. Когда-то давно, в гостях у подруги, в руки попали «Сто лет одиночестве». На рассвете, по ходу наступления нового дня, в романтической не только для погружения в книги обстановке, я прочитал одну главу, но потом было не до этого. Вот и подруга ушла, и к творчеству Габриэля Маркеса давно не возвращаюсь.

Тем не менее пробел в литературном познании давно хочу устранить. А заодно и разбавить бесконечные потоки философской и иной не художественной прозы, которые последний год овладевают моим свободным и не очень временем. К сожалению, избранный для этой цели роман — «Пещера» Жозе Сарамаго — оказался не подходящим для ликбеза. Так или иначе, но одна из последних работ известного нобелевского писателя разочаровала и заняла свое место рядом с «Пчелами» Полл, «Дневником неудачника» Лимонова, «Ка» Краули, «Восхождением Сенлина» Бэнкрофта. Т.е. с той беллетристикой, которая лишь украла время и не развеяла невыносимую легкость бытия последних десяти месяцев.

Но что же не так с книгой столь номинированного и почитаемого писателя, «либертарного коммуниста» и справедливого критика действий Израиля на палестинских землях? Я не имею возможности сравнивать «Пещеру» с другими, более ранними работами автора. Знаком только с двум экранизациями и указанными регалиями. Поэтому говорить буду только о том, что я увидел и испытал в прочитанном, без ссылок на прошлые заслуги и высокие авторитеты.

Итак, «Пещера» Сарамого — одна из последних работ писателя, пропитанная глубокими философскими, религиозными, житейскими и экзистенциальными проблемами с зашифрованными на эти вопрошания ответами и критическими замечаниями автора. Во всяком Жозе Сарамого постарался, чтобы такие вопросы и глубинные ответные реплики на них были внедрены в текст. Начнем с того, что все, возможно, актуальное, необходимые и тонкое глубокомыслие умирает в муках от непомерных объемов книги. Точнее от очень нудного, затянутого и грубо размазанного по нескольким сотням страниц повествования в «Пещере». И это притом, что, по сути, особых действий в книжке и нет. Перед нами чрезмерно подробные без всякого на то резона описания каждой мелочи в походке героев и уходящих книжных суток, сюжетного времени. Зачем читателю чуть ли не сотню страниц наблюдать за неспешной поездкой Сиприано Алгора (главного героя) и его зятя, Марсала, по маршруту от окраинной халупы с гончарной к до крайности, без всякой пользы введенного, клишированного Центра, о котором чуть позже? Зачем нам три десятка страниц следить за обедом и неспешными, немногочисленными репликами героев? Зачем по четыре десятка раз слышать однообразные рассуждения Алгора о своей новой возлюбленной, если в этих речениях нет никакого прогресса и развития, а сами они превращаются в угрюмое и лишь надоедающее топтание на одном месте? Зачем читающему этот талмуд стенограммы и расшифровки километровых телефонных разговоров главного героя с администраторами из Центра, которые еще больше, чем сама фигура Центра, переполненными штампами и набившими оскомину клише?

Это — воистину главная беда книги. В «Пещере» объемы описаний и всего текста вообще никак не оправданы. Они просто не соответствуют содержанию, которое, как правильно замечают на других ресурсах рецензаторы, вполне адекватно пересказано в аннотации к книге. В принципе, ее без всяких потерь положительных впечатлений и важной информации можно редуцировать если не к этой аннотации, то хотя бы к рассказу или небольшой повести. Тогда отсутствие всякого развития сюжета и персонажей — я этого повествовательного прогресса и эволюции и вправду нет — осталось бы незаметным из-за краткого объема произведения. Но все равно остался бы вопрос — а зачем? Какова сверхзадача «Пещеры»? Что в ней есть кроме статичного сюжета, нейтральных персонажей-функций, гимна провинциализму и гармоничному, зеленому укладу жизни?

Сарамаго, на мой взгляд, заложил две основных линии в книгу. Первая — критический выпад в сторону массового потребления и «победившего пластмассового мира». Вторая — квазиплатонический, перемешанный с мифологическими вставками, гимн творцам. В принципе, обе линии эклектично входят одна в другую. Если кратко о каждой, то первая — не новинка для современности. Безусловно, критика консьюмеризма и «потреблядства», дегуманизации человека в товарном мире, господства «общества спектакля» и т.д., и т.п. — это круто, это актуально, это нужно. На мой левацкий взгляд. Но на мой же взгляд читательский, такая критика должна стараться быть новой и уж точно быть интересной. Ни того, ни другого в «Пещере» нет. Мир плохого капитализма, уничтожающего старые, простые и романтичные домики крестьян, лишающего работы стариков, выбрасывающего на помойку ручные, прикольные товары, с тоталитарными, обезличенными и бесчеловечными торговыми корпорациями вроде Центра — вот и все, что может представить Сарамого. И да, забыл добавить — еще отсылки и оммаж в сторону Кафки с его абсурдистскими нападками на бюрократию. Что в этих фразах и описаниях нового? Что интересного? Может, есть какой-то фантастический или остросюжетный, не знаю, дрматичный ряд, где все эти моменты становятся классными и окрашенными жизнью для читателя? Нет. Жозе Сарамого, уж извините, но тупо и напралом просто перечисляет все эти «удары критики» правлению капитала, даже не пытаясь их приукрасить литературностью. Это скучнее эпигонства вокруг «1984».

А с фантастическим осадком что? Во-первых, его почти и нет, а я ожидал увидеть в книжке, исходя из аннотации, любопытные сюжетные повороты с ожившими куклами и их использованием злобной корпорацией. Вот такие линии повествования можно было богато наполнить метафорами с критическими выпадами. А что в итоге? Один раз Сарамаго пересказывает пару мифов о сотворении человека из глины, второй раз добавляет к этому мотивы деизма и покинутости человека богом, третий раз намекает, что куклы Алгора — живые, и в конце добавляет совершенно на пустом месте, без всяких предпосылок к этому, супер-крутой-от-неожиданности поворот — открытие в глубинах Центра платоновской пещеры! Зачем — непонятно. Видимо, чтобы подчеркнуть мотив, что Алгор — это платоновский освободившийся творец и философ (хотя он никогда и не сковывался «пластмассовым миром»), а эти чертовы сотрудники Центра — пещеристые консерваторы и материалисты в самом грубом смысле слова! Круто — более посредственной эксплуатации философских сюжетов писателями я давно не видел. «Ка» Краули, который не сильно меня впечатлял, хотя бы старается как-то обновить ницшеанские мотивы и концепты иррационального волевого немца, а Сарамого в принципе никак не обновляет, не украшает, с делом не использует идеи ученика Сократа. Наплевательски забрасывает его в конец книги — и точка! Вкупе со всем выше изложенным перед нами — не платонический роман, а парменидовский, элеатский. Мертвенная статичность, которую в «Софисте» Платон и критиковал.

Не знаю, чем может понравиться это творение Сарамаго. Не знаю, когда вернусь к другим эпизодам его творчества. Не знаю, когда вернусь к магическому реализму. Хотя присутствовал ли он в этой книге? Или это лишь претенциозный набор слов и абзацев? Решать вам.

Более чем удивлён. Содержанием отзывов. Не только здесь, но и на иных сайтах (полюбопытствовал).

Неужели никто не склонен воспринимать эту книжку в качестве именно ФАНТАСТИКИ? Но – почему?! Это же прекрасный, интересный, оригинальный кирпичик Светлого Храма Фантастики. Более того – чуть ли не единственный в своем роде. И потому – гораздо более привлекательный, чем все прочие, именно своей редкостью, непохожестью на «основной поток». Разве обязательно воспринимать написанное с точки зрения идеологии?

Хотя… «…Церковь окрестила ее «пасквилем на Новый Завет»…». Ну да, ну да, ну да… Как же иначе-то. Прежде всего – «…кто боле прав…», все прочее – потом и после...

Но, ещё раз, со всей возможной настойчивостью: никогда не понимал сей необходимости, и — никогда не пойму. Маленький пример: Иисус в 12-летнем возрасте в Храме (цитата): «..,Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его. И, увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами?..». Неужели же НЕинтересно, как ИМЕННО это могло бы быть в авторской интерпретации, в тексте фантастического плана? Точно? НЕинтересно???

Н-да. Прекрасная Литература. Но — противоречащая Лозунгам. Усомнившийся в святости оных лозунгов — да будет посрамлен. Вот так и живём. А то, что за этот роман (в том числе) Автор удостоен Нобелевской премии по литературе — это... так, малозначимый факт, не суть важно. Н-да

Этот миниатюрный шедевр, почти-завещание-мастера, конечно же создан в жанре притчи. А притча по самой своей специфике обязана быть простой и очень глубокой. У Сарамаго не все романы так написаны, далеко не все, но этот жанр также хорошо, очень хорошо ему подвластен.

В простую историю так всех изумившего «странствия слона из пункта А в пункт Б» великий писатель умело «напихал» множество тем и собственных медитаций над ними. Политика, религия, быт разных народов, заблуждения и суеверия человечества, к сожалению ,присущие ему во все эпохи.

Но для меня — так получилось — эта книга прежде всего оказалась размышлением о тщеславии. О его бесплодности и греховности. Тщеславие — не абстрактное зло, это выверты и уродства в проявлениях человеческого эго. Раздутое без меры самомнение, корежащее душу, ломающее жизни.

«Продать» слона, бесполезную скотину, и обставить это как величайший дар, притворяться великим воином, возглавляя шайку бедных и голодных оборванцев, изображать из себя нового Адама, дающего всему живому имена, и являясь при этом всего навсего австрийским эрцгерцогом, удивлять дурацкими и поддельными чудесами во славу Христову безграмотных крестьян на зависть клирикам-соседям. Целый карнавал бессмысленного выпендрежа, спровоцированный глупостью и жадностью захудалого монарха.

И слон. Одна из бесчисленных жертв борьбы тщеславий. Его последний, к сожалению, путь не был ни легким, ни простым. Сейчас только понял — учитывая, что шел он в гору, его путь можно уподобить, наверняка Сарамаго и это имел ввиду, пути на Голгофу. Вот только ради чего была принесена его жертва? Ни для чего, стать подставкой для зонтиков — это горчайшая из ироний.

Нет благости в потакании собственным прихотям, один из последних уроков мастера в почти-завещании. Мысль не нова ,конечно, но притча и не обязана открывать нам новые чудные чудеса Она соотносит нас с самыми глубокими и важными основами человеческого бытия. Она призвана возвращать нас нам самим, только очищенными катарсисом ПОНИМАНИЯ. У Сарамаго — получилось!

А какой у него блестящий стиль и выраженное им мировоззрение! Как он умело красиво сплавляет воедино подлинное барокко, реализм, постмодернизм и исторический материализм! Вот из каких книг узнаешь, что классификации нужны только гуманитариям-аналитикам и творческой серости. Подлинный художник не знает границ, он создает собственный мир и собственный законы и ограничения.

Отбери у человека палку, и он снова станет обезьяной.

Психологически тяжелое произведение о том, как в мире слепых душой и телом очень трудно оставаться зрячим и не потерять себя. Жестокая и гнетущая атмосфера в бывшей психбольнице передана в лучших традициях подобных остросоциальных антиутопий. Люди превращаются в зверей прямо на глазах читателя. Одна за другой рушатся нравственные рамки и моральные устои. Местами человеческая натура изобличается настолько откровенно, что и читать становится мерзко, подступают позывы тошноты и рвоты. Цензура в этом произведении отсутствует напрочь, что для ряда читателей может показаться серьезным минусом.

Автор старается подвести к мысли, что люди не должны существовать разобщенно. Сила в коллективе, а эгоизм — зло. В неумелых попытках слепых самоорганизоваться чувствуется коммунистическое начало писателя, а многие события, связанные с распределением продовольствия, являются метафоричными выпадами в сторону иных политических философий, представленных здесь крайне негативно.

Из серьезных недостатков стоит отметить следующее:

- персонажи получились ни хорошими, ни плохими. Словно бы они есть, а словно бы их и нет. Сочувствуешь событиям, через которые проходят герои, но никак не самим персонажам. Писателю не удалось их оживить; не удалось вложить душу в свои детища. Они обезличены.

- стиль повествования крайне специфичный и очень неприятный для среднестатистического читателя, привыкшему к более общепринятым стандартам. В самом начале чтение дается невероятно сложно, даже не сразу понимаешь, где именно начинается диалог. Восклицательные и вопросительные знаки превращаются в запятые, отчего разговоры кажутся безэмоциональными и пресными. Впрочем, это создает иллюзию компактности произведения.

В своих мыслях и суждениях Сарамаго до крайности витиеват и вычурен. В этом есть некая эстетика и удовольствие для читательских глаз, однако в этом же и заключается ложная растянутость произведения. То, что можно было бы описать пятью словами, Сарамаго своим «красноречием» превращает в пять строк. Поэтому можно смело заявить, что весьма значительная часть «Слепоты» является водой.

Считайте меня мазохистом, но целом книга мне понравилась. Уверенная четверка, но не более того

Присоединяюсь к мнению Гарольда Блума и Камило Хосе Селы, Сарамаго — гений. У меня не получилось читать его, как я люблю, по порядку, но я не жалею, ведь «Двойник» — настоящий шедевр.

Как всегда Сарамаго танцует на тонкой грани между игривым постмодернизмом и сугубым реализмом. Его книга одновременно и перформанс и выкрикнутая суровая правда о человеке и мире, в котором он живет. Кто я? И почему я живу так, как живу? Вот важнейшие вопросы, поднимаемые в романе. Поэтому эту книгу лучше читать тем, кому уже хорошо за тридцать. Более молодые просто как следует не проникнутся. Они еще ищут, а эта книга помогает подбить дебит с кредитом. Ее лучше читать, если у вас период раздумий о себе, но не тягостных, а саркастически-остраненных. Еще не все потеряно, и есть возможность переменить судьбу.

Это тоже привлекает в Сарамаго. Он не грузно-серьезен, в его текстах полно юмора, скрашивающего, помогающего не закричать от ужаса. Я раз десять в голос ржал, пока читал эту довольно грустную историю.

Кстати, в оригинале роман назван не скучно — Двойник — а Человек дублированный. Видимо с намеком на Homo Sapiens — человек понимающий, Сарамаго опять шутит, говоря, что большинство ни черта не понимает, что происходит.

И тут в пору сказать пару слов об экранизации. От Вильнёва я такого не ожидал. Это же какой-то позор! История скомкана и толком не рассказана, персонажи не прописаны. Даже идея полностью извращена. Например, в романе женщины спасают ГГ, а в кино топят. Да, я все понял про пауков. Но в том-то и беда, что в фильме полно дурацких символов, художественной работы, а смысла нет. Всем рекомендую посмотреть это кино, благо что короткое, чтобы хотя бы сравнить, насколько драйвовее, жестче, парадоксальнее, интереснее, наконец, получился финал у старенького дедушки Сарамаго. И какой тупорылый сюр у здорового мужика на пике формы.

И тогда придется согласиться, Сарамаго — гений.

Книгу я прочла без малого год назад и сразу после прочтения была в восторге, хотя и тогда отметила про себя, что сюжет и развитие событий предсказуемы и совершенно не оригинальны. В тот момент, все же мне казалось, что в целом книга очень хороша, достойна наивысшей оценки и пусть не по сути, но по манере изложения, по некоторым моментам она замечательна. Вообщем, книга может увлечь и захватить. Можно сказать, что это модель социального эксперимента, поведения людей в чрезвычайной ситуации, при этом показано как поведение всего общества, так и отдельных индивидуумов. Так что в этом смысле это стандартный постапокалипсис. Героиня романа сразу же противопоставляется всем остальным, как в начале, так и в последних строках. Автор, явно жесток к ней, не дает шанса на жизнь «как все». А в целом книга о том, какая низкая скотина человек, как легко он превращается в «свинью» стоит лишь оказаться в изоляции или быть уверенным, что тебя никто не увидит и не укажет на тебя пальцем, что всю нашу цивилизованность держит лишь общество, но в то же время, общество ведь состоит из индивидуумов...

Построение книги, отсутствие диалогов и громоздкая конструкция предложения, на мой взгляд подчеркивает сложность коммуникации слепых, или то как зрячие люди представляют эту сложность. То, что автор регулярно отступает от основного повествования и пускается в рассуждения, позволяет вынырнуть из книги и отдышаться, потому мне эти моменты не мешали, а позволяли чуть прейти в себя после гнетущей атмосферы. Однако, даже в этом, во всех смыслах, беспросветном мире все же есть светлые моменты и нормальные, светлые чувства, доверие, любовь, взаимопомощь. Они как маячки.

И все же, сейчас я уже не так восторженно смотрю на книгу. Спустя время, эмоции укладываются и остаются трезвые мысли, а они таковы, что по сути это лишь один из многих очередных романов о том, как может низко пасть человек и как, по сути, эгоистичны и нецивилизованны люди. Если тогда, сразу после прочтения, я готова была рекомендовать эту книгу всем и каждому как отличнейшее и достойное социальное произведение, то теперь разве что для общего развития.

Эта книга более всего мне напомнила Маркеса с его «Осенью патриарха». Те же самые литературные приёмы — бесконечный поток сознания, одно сплошное длящееся предложение размером в несколько страниц печатного текста, сложно расставленные знаки препинания, которые порой вместо разъяснения смысла запутывают его. И с сюжетом тоже невнятно — ну, обет, ну, летательная машина, ну, строительство всем миром, ну, личная жизнь... Что для чего, почему и зачем — непонятно. Фактологии — мизер. Эмоции — маловыразительные. Состояние изменённого сознания — нетушки. Второго-третьего смыслового планов — да вроде тоже не шибко выпячивают сквозь ткань повествования. Тянется куделя, скручивается нить, бормочет рассказчик, растут волосы, в огороде бузина, а дядька в зарубежье...

Ни удовольствия, ни отвращения. Ничего. Ноль. Зеро. Вначале было слово. Оно же и осталось — не выродилась Вселенная, извините. За что там Нобелевки дают?..

Каменный плот — удивительный синтез, романа-катастрофы, притчи и сатиро-критического романа. Когда его читаешь, становится понятно, что это творение одного из лучших мастеров-новелистов 20 века. В таком гармоничном соответствии у него находятся социальные, психологические, лирические, сатирические линии романа. Одно переходит в другое, третье и т.д. Постоянная смена регистров не дает заскучать над страницами, и книга читается с жадностью сенсационного романа.

Но ко всему прочему у КП есть еще один аспект, который был неизвестен первым на него отозвавшимся. Это пророческая книга, рассказывающая о крушении, пожалуй, главного западного мифа конца прошлого века. Мифа о воцарении победившей либеральной постистории, о конце старого-доброго исторического процесса, открытого просветителями 18 века. И причем пророчество о крушении мифа прозвучало тогда, когда миф этот только входил в апогей своего могущества и даже знаменитая статья Фукуямы еще не потрясла умы человечества. ТАкже поступали ветхозаветные пророки. Они бичевали довольных и сытых своими инвективами в тучные годы, а не раздавленных и заморенных уже наступившим апокалипсисом обывателей. Нужные слова были сказаны Сарамаго вовремя, но вовремя услышанными они не были. Опять же как и положено — несть пророка в своем отечестве.

А ведь он ярко показал, что все эти бредни о трансатлантическом единстве и бесконечном доминировании на планете коллективного Запада будут существовать только до первого катаклизма. Случись что и все посыпется со скоростью курьерского поезда. Она даже точно названа — 75 км в час. Вот как быстро распадется единый Альянс Запада и начнется — голод, разруха, война всех со всеми и мародерство.

Печальная была жизнь у этого мудреца, наверно. Он все прекрасно видел, понимал и даже застал начало предсказанного Армагеддона.

П.С. Хочу и от себя добавить глубокую признательность переводчику книги Александру Богдановскому. Роман Сарамаго — произведение искусства, но и перевод стал таким же конгениальным произведением.

Уважаемые русские издатели. Осталось неизданными у нас еще четыре романа Сарамаго. Дайте доделать Богдановскому его важную и нужную людям работу.

С некоторых пор я стал больше ценить не тех писателей, что будят мысль и будоражат воображение, а тех, что способны пробуждать во мне самые глубокие и лучшие чувства. Ибо ум легко может подвести, а чувства всегда подлинны и высвечивают самую суть человека, мою в том числе. Поэтому мне больше всего в лекции Сарамаго понравилась ее первая половина, где он вспоминает свое детство и своих близких. И у меня был такой же мудрый всезнающий дед Семен Михайлович и добрая любящая бабушка Ольга Борисовна. Не португальцы, а евреи из Западной Украины. Я много времени проводил с ними в детстве и спасибо Сарамаго,что он напомнил мне о них и том, как я их любил.

Краткий синопсис своих основных работ, который далее дает Сарамаго также любопытен и помогает сориентироваться в его витиеватой прозе. Но это уже пища для ума, а как мне теперь кажется она менее калорийна. И тем не менее нельзя не восхититься интеллектуальной глубиной и смелостью Сарамаго. Хорошо, что человечество сумело по достоинству оценить этого автора при жизни и воздать ему как адекватную хвалу, так и хулу. Одного без другого, как доказал Гегель, не бывает.

П.С. Спасибо Warlock9000 за его отзыв, благодаря которому я отыскал и прочел это замечательное эссе. А также огромная благодарность А.Богдановскому за как всегда отличный перевод.

«Слепота» от Жозе Сарамаго — это рассказ, который автор с надрывом старался растянуть (за уши и очень неумело) до формы романа.

Чего-то нового в этом бездарном произведении нет, зато много пошлости, глупых и ненужных мыслей Сарамаго, которые он, наверное, считал философскими. Идею можно назвать хорошей (за это и ставлю 1 балл), но все настолько растянуто, настолько нудно и монотонно, что читается с большим трудом и иногда с отвращением. Вот-вот, — думаешь, сейчас что-то будет, может даже интересно, но НЕТ, опять много грязи, пошлости и откровенного дерьма (извините, но дерьма в этом «романе» действительно много).

Назвать это творение фантастическим романом нельзя, не вижу ни одного сценария подобного развития событий, тем более, что роман-катастрофу и Постапокалиптику считаю своим любимым жанром и прочитал множество книг на эту тему — ВСЕ они в разы лучше «Слепоты».

P.S. Конечно, есть шанс, что я не понял этот роман, но на самом деле, мне жаль тех людей, которые тратят свое время на подобную муть, читая положительные отзывы. «Слепота» худшее, что с чем я ознакомился в последние годы.

P.S.S. Остался только один вопрос — где теперь взять силы, чтобы забыть этот срам??? Такое ощущение, что в бочке с гноем искупался.

По мне — так проходной роман. В начале и, собственно, всю дорогу я очень надеялась, что «Книга имен» окажется такой же неожиданно (для творчества Сарамаго) милой и позитивной, как «Перебои в смерти». Ну посудите сами: хрестоматийно серая личность, мелкий служаший архива ЗАГСа, немолодой, одинокий, внезапно находит у себя на работе, в коллекции знаменитостей, карточку неизвестной женщины. Обычной, тоже ничем не примечательной, но главное что живой и живущей в том же городе. И загорается безумным желанием отыскать ее, для чего предпринимает целый ряд совершенно нелогичных, дурацких, энергозатратных и вообще сомнительных действий. Зато с потрясающим упорством.

Всю книгу мы наблюдаем за тем, как он очень медленно и довольно нелепо, шажок за шажком, приближается к своей цели. При этом поиски — единственное, что происходит в совершенно пустой, скучной и серой жизни этого человека.

Сарамаго, видимо, задался целью выписать идеальную серую личность, идеально пустую жизнь, не озаренную ни радостями, ни особыми заботами. Работа в архиве — отличный вариант для такого персонажа, конечно. С одной стороны, в архиве царит авторитарный начальник, с другой стороны, героя-то никто совершенно не угнетает и не обижает, так что сочувствовать ему и нечего. И сам он, конечно, ни капли не страдает ни от скучной работы, ни от одиночества. Потому что если б герой страдал и метался, прибавь к этому серому бытию внутренние страсти Достоевского — серое бытие отошло бы на второй план. Но нет, в эмоциональном плане до начала поисков так же пусто и тихо.

Я пыталась проникнуться симпатией или сочувствием к герою, но так и не смогла, увы, потому что он сам явно кузнец своего состояния, а не зловредные личные обстоятельства. Поэтому и его приключениям сочувствовала так, вполсилы, в основном изумляясь тому, насколько плохо человек без некоторого опыта может справляться с элементарным общением с себе подобными.

И все время, конечно, ждала логического завершения поисков, встречи с таинственной героиней. Это была бы совершенно классическая история о любви, как он бы ее наконец нашел, и серая его жизнь заиграла неожиданными красками — и все преобразилось бы. Любой из «серых» эпизодов и деталей можно было бы изменить буквально чуть-чуть — а общий контраст был бы разительным.

Но Сарамаго в это играть не захотел, наоборот, он пошел от серого не к свету, а скорее дальше в темноту, и это меня как-то разочаровало и озадачило. После такой длительной «вступительной», поисковой части хочется более яркого и вразумительного финала, хочется, чтобы что-то наконец *произошло* — но ничего не происходит, только в архиве появляется карточка с немного другими данными.

Для такого скучного романа (будем уже называть вещи своими именами) это слишком тонкий финал, он подошел бы куда больше роману с активным действием. Хотя, возможно, кто-то скажет, что Сарамаго выдержал стиль (я не имею в виду стиль письма, а скорее стиль обращения с читателем) до конца — с этим не поспоришь, но это какой-то слишком серый стиль.

После прочтения прошло уже больше месяца. Зашел снизил оценку потому, что до сих пор не смог сформулировать, что особенного в этой книге. Тщетно пытался и похоже напрасно. Стараюсь не писать отзыв, если нечего сказать, но здесь не могу смолчать. Это как оценить изобретенный каким-то умельцем в наше время велосипед. Да неплохо сделано и хочется сказать хорошие слова автору, а в глубине души его жалко.

Ничего такого, что заставило бы взглянуть на мир другими глазами, прошу прощения...

Это безусловно глубокое, талантливое, шокирующее, впечатляющее произведение. Однако мне его было неимоверно сложно читать. Язык автора мне показался ужасно тяжелым. Постоянно используются бесконечно длинные предложения, в конце которых уже начинаешь забывать, что собственно было в начале.

Вот для примера всего лишь одно и, поверьте, не самое длинное предложение:

Сарамаго на страницах «Слепоты» розмышляет о том, как низко может пасть человек, если лишить его дара зрения. Как быстро человек отбрасывает маски, как пробуждаются животные инстинкты, когда он уверен, что его никто не видит... Повествование идет от лица женщины, единственной сохранившей зрение в мире слепцов... Она видит людей, которые уверены, что их никто не видит и не может видеть.

Плюс книга имеет свою «изюминку» — во- первых, все герои намеренно обезличены, что еще более погружает читателя в мир «Слепоты». Зачем слепому знать как зовут соседа? Саромаго дает своим героям обезличенные имена : Жена доктора, Доктор, Девушка в темных очках, Косоглазый мальчик, Старик с повязкой на глазах и др... Во-вторых, в тексте книги нет обособленных диалогов.... История идет сплошным текстом. Думаю,это сделано автором для того, чтобы еще больше погрузить читателя в мир «Слепоты». Ты не знаешь, когда герой скажет фразу...

Сначала отсутствие диалогов напрягает, но потом этого даже не замечаешь.

Очень интересно было узнать, чем же закончится книга... Приятным бонусом был финальный штрих после развязки полностью скрепляющий общую логику книги.

Очень сильная и поучительная книга... Книга из тех, которая ломает мировоззрение: читать ее заканчиваешь, пусть немного, но другим человеком, не тем, который начинал ее читать, заставляет по иному взглянуть на вещи — как низко мы ценим величайший дар — Зрение.

По дорогам Европы середины 16 века неторопливо и с достоинством шевствует слон, вовлекая в орбиту своего движения невообразимо разнообразную компанию людей,от погонщиков волов до августейших особ,что приводит к череде забавных и драматических эпизодов и позволяет Сарамаго в своем несравненном стиле поразмышлять,как о судьбах отдельных людей,так и о человеческом обществе с его достоинствами и недостатками, о религии в различных культурах,о природе власти,дружбе и чувстве долга. Все это в сравнительно коротком и увлекательном романе. Если прочитать книгу за один присест, можно получить дополнительное удовольствие от завораживающего ритма повествования,напоминающего поступь слона. За это отдельное спасибо переводчику. Хорошая,трогательная история к тому же блестяще переданная.

А хороший бы вышел фильм...

В целом книга не плоха — читается, по крайней мере, легко. Другой вопрос в том, в чем её польза? — Напомнить, кто мы, люди, есть на самом деле? Что ж, если так, то это не так и плохо, ведь, как говорится, повторение — мать учения.

Ну и да, отмечу особенный стиль изложения: ни одного имени за всю книгу — только приметы и профессии. Ну и довольно специфичная манера изложения: то это простой, грубый слог, то такое закручивание фразы, что мозг на пару секунд сворачивается в трубочку.

Книга чем-то похожа на «Lucifer» и «Sandman». Хотя они были уже после «Евангелие от Иисуса». Знаю, сравнивать их странно, но они действительно похожи.

Если в этой книге и была, что называется фабула, я её не понял. Во-первых, с самого начала понятно чем все закончится. Во-вторых,

Конечно, в книге есть масса забавных высказываний и диалогов. Но опять же, недостатка в стебе над религией и церковью сейчас нет.

Португальскую литературу я практически не знаю. Попроси без раздумий назвать имя португальских кровей писателя, так разве что Камоэнс всплывёт с перепугу, и всё... Пустыня. Так что книга в этом смысле пришлась весьма кстати. Зато теперь могу смело утверждать, то у испаноязычной литературы есть своё особенное собственное пиренейское лицо (да знаю я, что Испания и Португалия разные страны, и что испанский и португальский языки не совсем похожи). Наверное всё дело в том, что и Испания и Португалия территориально-географически близки, ибо находятся на одном и том же европейском полуострове и соседствуют. А географическая близость порождает сходство внешних условий жизни этих народов, и, соответственно, сходство и близость их культур и литератур.

И вот как раз это-то географическое общее испано-португальское место автор и отправляет в своеобразное плавание по просторам Атлантического океана — Пиренейский полуостров решительно отмежёвывается от остальной континентальной Европы и, разорвав все кабели и провода, подобно каменному «Кон-Тики» плывёт, плывёт, плывёт... Вместе со всеми (ну, или почти со всеми) своими народообитателями и полуостровожителями.

Понятное дело, что событие это является не просто неким фантастическим допущением, на основе которого автор раскручивает маховик сюжета, но ещё и аллегорической картиной — по крайней мере такие мысли в голову во время чтения неизбежно приходят. И когда Сарамаго упоминает и покидаемой европейской семье народов и об отделении испанцев и португальцев от всех прочих европейцев, то сразу предполагаешь, что автор имеет ввиду гипотетический выход этих государств из Евросоюза со всеми вытекающими отсюда последствиями. И подтверждением этого предположения могут являться те описываемые и рассматриваемые в книге картинки широких социально-политических волнений, охвативших самые разные страны материковой Европы, — волнения охватывают самые широкие народные массы в разных странах, и народы дружно скандируют и пишут лозунги «Мы тоже иберийцы!» — анархистские и антиглобалистские тенденции явно плещут через край. Куда как более живая, волнующая и беспокойная тема на фоне последних событий мировой и европейской истории...

Можно рассматривать эту книгу и как некую модель вот такого своеобразного постапокалипсиса — не менее сильные социальные волнения и великие переселения народов происходят и в пустившихся в путешествие странах, в Испании и в Португалии. И хотя никаких особых катаклизмов и всего прочего, состоящего из глада, мора, войны и смерти, в книге не происходит, тем не менее постапокалиптические странички тут явно имеются — многие люди срываются с насиженных мест и перемещаются как по просторам родного теперь уже острова, так и выезжая за его пределы; .мародёрствующие шайки маргинального сброда активизируются и играют всё большую роль в жизни полуострова; ну и прочие разные движухи и житухи...

Но чтобы не было скучно и оторвано от жизни, автор выводит несколько главных героев книги. Сначала это просто двое мужчин и одна женщина, которые по воле автора непонятным и полумистическим образом фактически становятся виновниками этого мирового тектонического и геологического происшествия (типа мышка бежала хвостиком махнула, тут Кащееву яйцу и смерть пришла). А потом компания странствующих по плывущему в Атлантике Пиренейскому полуострову (и потому фактически ставшему уже островом) постепенно увеличивается, к ней присоединяются некоторые животные и происходят разные удивительные, но вполне вероятные события.

Читать всё это дело совсем не скучно, разве что нужно немного привыкнуть к своеобразной писательской манере Сарамаго.

Традиционно для знакомства с новых автором выбираю не самый раскрученный роман, а тут прикупил издание 2008 года. Первые впечатления: автор не церемонится с читателем, без подготовки бросая его в водоворот истории. Не будет вступительных монологов или диалогов, описаний природы или экскурса в прошлое. Все заменит фраза, упоминаемая в отзывах не раз «На следующий день никто не умер». А потом абзацы по нескольку страниц; предложения,- не результат работы мысли, но поток сознания, куда впадают попутные абстрактные ручейки, изменяющие русло начальной идеи. Обрушиваемая водопадом информация оглушает и вводит в ступор, но при этом затягивает в водоворот повествования.

Нежданное счастье оборачивается проблемами для небольшой страны. Никто не умирает, смерть взяла отпуск и государство оказалось в качестве подопытной мыши. Назревает кризис: экономический, социальный, политический. А что есть кризис? Возможность заработать деньги, репутацию, поднять статус. Смерть становится товаром, причем свободным товаром. Пока государство не успело подгрести под себя новые возможности в дело вступают криминальные элементы, и оказывается, что монополия на захоронение весьма прибыльный бизнес.

Предварительное знакомство с автором говорило о специфических взаимоотношениях с церковью, и этот роман показывает в чем не сошлись взгляды Сарамаго и церкви. Весьма занятно высказывания о страховых компаниях — «уж эти то всегда найдут свою выгоду и не прогадают».

Вторая часть романа посвящена собственно смерти, которая меняет правила игры по своему усмотрению. Меняет до тех пор, пока ей не бросают вызов. Она в недоумении и в растерянности. Невозможность происходящего заставляет смерть выйти к людям.

Образ смерти создавали многие писатели, но смерть по Сарамаго наиболее близко к образу Смерти из рассказа Питера Бигля «Приходите, леди Смерть». Там она юная и беспечная танцует на балу с людьми, у Сарамаго — молодая женщина наблюдающая за упрямым музыкантом. Оба автора подчеркивают, что Смерть не страшна сама по себе, просто работа у нее такая.

А если есть работа, то должен быть и отпуск. И тогда никто не умрет.

Необычный роман отличного автора.

Так-с, что мы имеем? Постапокалиптический концлагерь. Поменять местами время действия, болезнь на социальную принадлежность, психушку на Колыму или Освенцим, то получим того же Шарламова, Солженицина и иже присных. Даже из философских мыслей о человечности, о религии торчат большие лагерно-солженицинские ушки.

Скажу, что прочитал с удовольствием. Но особенного ничего нет. Это всё мы проходили — так что книга целиком вторична.

Автор выбрал своеобразный способ изложения ( нет имён, прямых диалогов). И таким образом он как бы намекает на обыденность, мол, так должно и быть в такой ситуации, именно так люди и поступят, что ещё можно ожидать. Чего этой книге, действительно, не хватает, так это сильной кульминации, чтоб шокировать уже усыплённого читателя. Но так ничего из ряда вон и не случилось. Так что просто не понятно, зачем столь заунывный способ изложения. Или это просто ради оригинальности?

Возможно, отсутствие сильного финала — это способ показать то, что общество готово простить себе любое преступление и мерзость, что ПОСЛЕ всё снова будет, как и прежде — жизнь продолжается, совесть никого не мучает. Да и вообще, есть ли совесть у общества...

Может г-н Сарамаго решил призвать нас поразмышлять над тем, что между строк. Но тогда следовало давать больше намёков, чтоб книга не производила впечатления нечто серенького, пытающегося выдать себя за шедевр.

Первое что бросилось в глаза -авторский стиль, которым написана вся книга. Возможно на португальском языке предложения длинной в 5-10 страниц — явление нормальное. Как и большие буквы после запятых, передача реплик диалогов через запятую, возможно по-португальски это читается нормально. Но я читал книгу на русском. Я люблю русский язык. Мне нравится специальная пунктуация русского языка для передачи реплик в диалогах, мне нравится его систаксис и то как должны составляться предложения.

Поэтому могу сказать, что стиль Сарамаго мне не понравился совершенно! В конце рецензии приведу цитату, как пример, как раз одно предложение, а там сами решайте осилите ли вы целую книгу написанную такими языковыми конструкциями...

Возможно, поскольку мне не понравился стиль изложения, я не оценил и сюжет. История Балтазара и Блимунды спокойно уместилась бы на 100 страницах, написанных нормальным языком. Да вроде как эта история и не главное в романе. Строительство монастыря — это тоже не главное в сюжете, это скорее зарисовки. А что было главным я не понял. Я вообще не понял зачем это все было написано, что автор хотел сказать этим романом. Сочувствия и переживаний у меня никто из героев не вызвал. Читать про стройку, перевозку камня и про кортеж короля мне было неинтересно. А больше ничего в книге то и не было.

В общем было не чтение а мучение. Местами еще и пошловато на мой взгляд.

А теперь обещанная цитата: (Всего одно предложение)

Продолжаю знакомиться с наименованиями из своего списка на прочтение. В этот раз настал черёд романа с глобальным событием, но не являющегося постапокалиптикой, с кошмаром в социуме, но не являющегося антиутопией (по крайней мере, в моём понимании). Итак, это история об эпидемии «белой» слепоты и её ужасных последствиях.

Прежде всего, конечно, хочется отметить специфический стиль романа. Привычного оформления диалогов нет и в помине, а рассуждения автора необычайно длинны. К этому быстро привыкаешь, даже забавно проговаривать про себя такие объёмные мысли, стараясь не потерять сути. Но, признаться, разговоры героев читались у меня в голове голосом не то Веллера, не то Жванецкого (уж не знаю, почему). Ещё одной яркой чертой произведения является отсутствие имён у героев, зовутся они по роду деятельности (доктор) или же какой-то черте (девушка в тёмных очках).

Если коротко описывать происходящее в книге большую часть времени, то можно обойтись двумя словами: «Всё плохо». Пояснение: в «Слепоте» рассказывается о том, как низко может пасть человек, потеряв главный ориентир в жизни, зрение. Точнее, как низко может пасть человек, если вокруг все так же слепы, как и он. Какие-то вещи остаются неизменными, например, среди слепцов, как и среди обычных людей, встречаются воры и откровенные негодяи, наравне с людьми порядочными, однако с основной массой дела обстоят крайне печально. Нельзя сказать, что это удивительно, но тем не менее это очень расстраивало меня по ходу чтения.

По характерам персонажей сказать мне, в общем-то, нечего. Не сочувствовать героям нельзя: ну, слепота же, безысходность, одна только попытка поставить себя на место несчастных вызывает приступ отторжения, смешанного со страхом. А вот сказать, что за кого-то я переживала особо, не получается.

Должна сделать ещё одно признание. Как бы меня ни впечатлила книга, я не уверена, что поняла, что автор хотел до меня как читателя донести. Уж явно не мысль, что всеобщая слепота — это нехорошо. В моменты, когда у героев случались «приступы» философствования, я испытывала скорее раздражение, потому что как-то не вязались у меня эти неожиданные мудрости с атмосферой творящегося кругом безобразия. Кроме того, простая вроде бы идея «будучи зрячими, мы более слепы, чем сейчас» вызывает у меня вопросы. Вот эта внутренняя слепота, она по отношению к чему проявляется? Что, по мнению автора, значит «прозреть по-настоящему»? Отринуть в себе животное начало, подняться над ним? Стать более чуткими по отношению к окружающим? Возможно, вся книга является ответом на эти вопросы, но, увы, я не в состоянии окинуть её всю анализирующим взглядом, так что остаётся довольствоваться догадками. Глядишь, хоть одна из них окажется верной.

Рекомендовать книгу к прочтению буду в первую очередь за форму, а во вторую — за содержимое.

P.S. Не могу не упомянуть об обложке издания, в котором читала «Слепоту» (2009 года). Обложка эта создаёт ложное ощущение, что берёшься за любовный роман.

Тяжелая книга, которую почему-то дочитал. Хотел бросить честно и искренне, но случился продолжительный перелет обратно из командировки, когда работать не хотелось, и книга была добита. Или нет, я был добит — ожидал завершения такого же витиеватого и изощренного, как стиль текста, а он оказался мыльным. Сюжет очень прост — рассказ о шизофренике, некогда клонированном. Или о клонах. Если точнее, мы не знаем, сколько всего клонов, встретили ли мы на страницах только их или нам попался первоисточник. Кто бы это ни были, они достаточно занятны. У главного из них, того, кого мы встречаем раньше, свой мирок в голове, но он не буйный и для окружающих может показаться почти нормальным. Если не сближаться. Нам же автор выворачивает почти все, поэтому чудесно видно, что человек неадекватен и нуждается в помощи. Болезнь обостряется, когда он встречает своего клона или собрата по клонированию. Последнему повезло больше — видимо, профессия позволила для его случая ингибировать процесс развития болезни, но и здесь обострение провоцируется самой встречей. Далее следует абсолютно мыльный, но, к счастью, быстрый финал...

А вот тяжесть книги в другом, в стиле писания. Возможно, это мне так не повезло, но в моей электронной версии не было абзацев, не выделена была речь героев, все бежало сплошным потоком. Мне это мешало погрузиться в книгу, поскольку я все время отвлекался на то, что бы понять, кто говорит — главный ли герой, собеседник, автор, здравый смысл кого-то из них, или кто-то еще. Вначале книги дополнительно напрягали странные отвлечения от сюжета, кои я принимал за чистую монету. Например, я ждал появления врача, который сможет если не вылечить, то сыграть некую консолидирующую роль в жизни героя. Он быстро появился, но затем сразу исчез. Оказалось, это и не врач был совсем, и в книге он сыграл совершенно эпизодическую роль.

В общем, очень таинственное произведение, хотел бы порекомендовать к прочтению тем, кому нравится стиль. Определиться с этим можно сразу, буквально через пару страниц. Наверняка, любить автора и эту книгу в частности считается крутым и интеллектуальным, как, например, ценить европейское кино. Но, как и в случае с европейским кино, не мое.

А потом я сходил по большому, давайте расскажу в подробностях. (С)

Книжку я прочитал всего несколько часов назад, не могу сказать, что книжка мне очень понравилась, тут дело даже не в эмоциях, которые возникают по мере прочтения данного произведения, и даже не в стиле написания, он не самый сложный по своей сути, а в некоторых недочетах, которые впоследствии оставляют крайне противоречивые впечатления от написанного. Я не буду обсуждать сюжетную затравку, о ней тут уже много чего было написано, отмечу только то, что атмосфера получилась потрясающая. Ужасы, которые порождает неизвестная эпидемия слепоты, описаны в мельчайших подробностях, жестоких, не всегда поддающихся какой-то классификации, надолго западают в память и избавиться от них не так уж и просто. Всю книжку можно разделить на две части, которые достаточно сильно отличаются друг от друга, как в эмоциональном плане, так и по качеству рассказываемой истории.

Первая часть, назовем её «Жизнь в карантине», знакомит нас с главными действующими лицами этой книжки, дает небольшое представление о их характерах, рассказывает как кто ослеп, после чего здесь начинается сложный, сопровождавшийся ужасами, процесс адаптации к жизни в условиях всеобщей слепоты. Паника, отвращение, отсутствие дисциплины и организованности, жестокость и страх со стороны ещё не ослепших людей, стеснение и неведение о происходящее в мире, всё это реализовано великолепно и оставляет сильный эмоциональный след, который заставляет задуматься, если ли черта, которая отделять нас от животных, или животное и так находится внутри нас, ожидая определенного катализатора, который выпустит настоящую сущность наружу? Все действия описаны в малейших подробностях, будь то справление нужды или изнасилование, у кого-то подобные подробности могут вызвать непонимание и отвращение, но это добавляет произведению особый шарм. Стоит отметить, что у Сарамаго есть какое-то не слишком здоровое отношение к фекалиям. О них пишется часто и во всех подробностях, что впоследствии вызывает недоумение, зачем все это описывать по десятому разу, да ещё так смакуя? Ясное дело, что автор пытался вызвать отвращение у читателя, но подобный метод срабатывает только первые несколько раз, потом это уже воспринимается не как что-то омерзительное, а как, своего рода, визитная карточка автора. Здесь же перед читателем предстает одна из главных проблем этой книги-логика главных героев. Она, мягко говоря, упоротая. В попытках сохранить человечность, ведь главная идея книги-слепота духовная, они совершают поступки, которые не поддаются какому-либо рациональному описанию. Постоянные разговоры о выживании идут вразрез с действиями и оставляют читателя в полном недоумении, особенно это относится к главной героине этой книги, которая по какой-то причине осталась зрячей и очень быстро принимает на себя роль поводыря. Муж занимается сексом с другой женщиной? Не страшно. Нас насилуют? Да пустяки. Дать отпор? Да вы что, мы же не звери! Впоследствии автор исправляется, но подобные моменты возникают очень часто.

Вторая часть книги, назовем её «Жизнь после карантина», является основным её провалом, так как автор ударяется в философию и проваливается почти что сразу. Все эти разговоры больше напоминают откровенную билеберду и не дают пищи для размышлений, а ведь должны, иначе зачем они присутствуют в книге? Единственный светлый момент-город, в котором оказываются главные действующие лица. Разруха, смерть, безысходность, все это описывается достаточно подробно, без какого либо преувеличения, даже невольно начинаешь рисовать у себя в голове все эти страшные картины. Есть множество упоминаний о фекалиях и процессах справления нужды, но куда уж без них? Написанное уже не вызывает какого-то интереса, по сути практически ничего не происходит, поэтому стараешься поскорее добраться до финала этой истории, который, как уже говорилось ранее, ничего нового из себя не представляет.

В завершении хочу сказать, что эта книга не является плохой, она скорее странная. Кто-то захочет её перечитать, кто-то забросит в самом начале, а кто-то, например я, поставит её на полку и, по прошествии определенного времени, больше никогда о ней и не вспомнит. Идея великолепная, хоть и не новая, но реализация подкачала.

Сарамаго много чего написал разного, но более всего в его творчестве социологических вольтерьянских зарисовок на тему несовершенства человеческого общества и власти. Используется художественный прием изменения физической сущности мироздания, а затем изобретательно показана реакция общества.На ум приходят в первую голову «Перебои со смертью» и «Каменный плот». В «Слепоте» — не только на мой взгляд лучшем романе португальца — изменен угол зрения и от взгляда сверху на муравейник автор воспользовался ручной камерой, создал удивительно эмоциональную и сочную картину «снизу» со святой в качестве центрального образа. В «Слепоте» при сохранении особенностей синтаксиса почти не было риторических оборотов, словесных вычурностей и игр с поговорками, до которых Сарамаго охоч. Я от его стиля в такой манере в восторге страниц пять, затем резко надоедает — патетика и риторика со времен по крайней мере Карлейля в сущностных моментах не изменились.

Настоящий роман более половины представляет собой типичный рациональный рассудочный социологический роман среднего Сарамаго, занятный, с премилыми пикировками членов правительства, и вполне себе логичным описанием сгущения красок как попытки ответа на вызов неизвестного ( собственно, и «Жук в муравейнике» о том же и с теми же конечными итогами). Меня искренне умилило сообщение переводчика, что в политической жиззни со времен выхода романа не произошло ничего, что не было бы там описано. Как будто ради этого стоит читать роман? Полагаю, со времен латиноамериканксих как минимум романистов ничего такого. что не нашло отражение в их книгах, в политической жизни не произошло.

Прекрасный поворот произошел вновь с переходом на ручную камеру и появлением Савла, который от встречи со святой преобразился. Страниц сорок с преображением комиссара и его попытками изменить ситуацию представляют собой великолепный образчик политического триллера, очень эмоциональны и заставляют повысить на балл общую оценку роману. Персонажи «Слепоты» мало чем изменены и интересны, ххотя, понятно. приятно встретить старых знакомых. С высокими оценками концовки не соглашусь, поскольку заканчивать, на мой вкус стоило именно в ожидании утра комиссаром — открытый финал определенно более напрашивался. А так, ну чего там неожиданного — предполагалось, что конец-делу венец, так и получилось. Посследними двумя страницами меня Сарамаго совсем не удивил.

Ролик на книгу

http://youtu.be/ugi3aBf5bas

«Странно», — подумала я, начав читать… Первая неувязочка состоит в том, что в книге нет диалогов, в том виде, в каком мы привыкли их видеть. По крайней мере для меня поначалу это было непривычно и даже немного раздражало и напрягало. Довольно тяжелый для восприятия слог. Но со временем, влившись в историю, я бы сказала больше, слившись с ней, я совсем перестала это замечать. Более того, со временем создается эффект непрерывных событий. Событий, в стихию которых ты плавно погружаешься и уже живешь в угнетающем жестоком мире ослепших людей.

Эпидемия слепоты поистине страшная штука. Даже представить сложно каково это. Я представляю это потому что 10 лет прожила со слепым человека в семье. Это мучительно и страшно не иметь возможности видеть, созерцать… Но жить можно, другой вопрос: Как?

Если отлучившись от книги на какое-то время, ты остаешься с ней, постоянно в голове возвращаясь к описанным событиям, это никак иначе как очень хорошая книга. Ты возвращаешься к ней разумом не смотря на то где ты находишься и чем занимаешься. Это книга не такая. Её не хочется вспоминать, но она лезет тебе в мозг. Ты хочешь отрешиться, но не получается. Хочешь забыть, но не удается…

Душещипательная история пронизывающая насквозь. История о людях. О том как легко мы можем превратиться в звероподобных существ. Как жестоки можем быть друг к другу.

Все время в голове крутился вопрос, как посмели оставшиеся зрячие повести себя по отношению к слепцам так жестоко, согнать как скот в одно помещение…? Все эти бесчеловечные картины жестокости со стороны военных… Как могли они та поступить вместо того чтобы помогать? Тем более на тот момент еще неизвестно было что это за эпидемия такая. И вместо медицинской помощи от больных незрячих просто избавились, как при гангрене отрезАли части тела, так и от них отгородились и пусть подыхают.

Человеческие существа, прежде бывшие врачами, полицейскими, инженерами, обезумели от отчаянья и превращались в животных.

Подводя итог хочется сказать, что я не получила от книги никакого удовлетворения. Она жестокая и мерзкая. Книга заставляет задуматься… В первую очередь о том, о чем не хочется говорить вслух… От этого можно сойти с ума…

Те события что описываются на страницах этой чернухи, повергнут вас в жесткую депрессию вперемешку с непониманием того, как может так поступать человек с другим человеком. Настолько все реально описано, не хочется верить, а веришь, так как в глубине души знаешь, что человек запросто может стать таким, каким его показывает автор. Все это очень портит настроение… мягко говоря… и надолго…

Далее, какого черта было писать все в одну строчку, без диалогов, без каких-либо отделений?! И так-то читать тяжело, а тут еще и этот стиль написания, такой, что просто хочется кричать и умолять перестать делать это!

Из этой книги можно точно вынести только, что автор большинство людей считает аморальными УРОДАМИ! Может это так и есть, но я не хочу об этом думать… Книга вызывает сильные эмоции и эмоциональную нестабильность от ужасающих зрелищ. Вызывает страх оказаться на их месте или оказаться ими... События описываемые в книге вызывают отвращение, как и люди описанные в ней.

Я очень люблю книги Сарамаго. Мне случалось из-за этого пропустить остановку в транспорте и однажды даже уйти с пары в университете. Это так, маленький дисклеймер, чтобы никто не принял оценку слишком всерьёз. Потому как книжка далеко не самое лучшее в творчестве автора и, если уж на чистоту, не тянет на ту оценку, что я ей поставил. Так что всё, что ниже, написано сквозь призму фанатского восприятия.

Итак, что же мы имеем? Во-первых, фирменный синтаксис и строй фраз, намеренное игнорирование всяческой «излишней» пунктуации, «утопленные» в текст диалоги, плавное сползание от собственно наратива к авторским лирическим отступлениям и обратно. Это всё характерно для Сарамаго и уже давно стало его визитной карточкой, но конкретно здесь выглядит слегка вымученным, тяжеловесным. В той же «Книге имён» те же приёмы работают несравненно лучше, именно так, как задумывалось, погружая читателя в текст.

Во-вторых, сюжет, слегка напоминающий «Слепоту». Точно так же в центре внимания Сарамаго некий мистический катаклизм, выворачивающий наизнанку привычную жизнь героев. Автору интересно посмотреть на функционирование общества и поведение людей в переломных, нетипичных ситуациях. Но опять же, здесь впечатление оказывается несколько смазанным, психологизм заменён какой-то фальшивой нарочитой иронией, создаётся впечатление не драмы, но гротескной комедии с чёрным юмором.

Впечатление в некоторой мере поправляет финал романа, где Сарамаго наконец переходит от общества вообще к конкретным персонажам. Ситуационно эта часть книги довольно проста, финал читается заранее, но эмоциональность и неподдельная доброта, присущая всем, даже самым жестоким книгам Сарамаго, играет свою роль и тут. Притом эмоциональность эта при всей своей глубине очень мягкая и аккуратная в отличие, например, от ряда авторов, которых принято обвинять в наигранной патетике и провокации читателя на жалость.

В общем, книгу я могу смело посоветовать только любителям творчества Сарамаго, которые уже прочитали многие его романы и знают, чего стоит ждать. Для первого же знакомства рискну посоветовать что-то другое, вот хотя бы «Слепоту», о которой упоминалось выше.

Этот роман на первый взгляд прост; да, никуда не делся вычурный стиль сарамаго, его безумная — в лучшем, самом лучшем из имеющихся смыслов этого слова, — фантазия, пренебрежение общепринятой передачей прямой речи и прочими условностями письма, то есть описания происходящего в реальности — пускай даже измышленной, несуществующей, нереальной реальности — на бумаге; но на первый взгляд здесь всё действительно просто, то есть что значит просто? — то, что просто для одного может быть не так просто для другого, например, дошкольникам, складывающим в уме два и три яблока, таблица умножения кажется непостижимой мудростью, но она перестаёт быть таковой уже к концу начальной школы, и тогда интегральное исчисление уходит горным пиком интеллектуального великолепия в небеса, вершина его сдаётся тем, кто лезет всё выше и выше в горы познания, но и этот пик не последний в бесконечной, наверное, цепи горных вершин, за каждым покорённым сияет новый, ещё выше; итак, простота — это возможность понять, объяснить в некоторых заданных условностях происходящее; здесь, в романе, есть две большие истории, история про людскую смерть и её любовь и история страны, в которой эта смерть сначала приостановила свою деятельность, а после повела дела по-новому — обе эти истории вполне понятны и умопостигаемы в рамках фантастических допущений автора. Но на второй и последующие взгляды всё оказывается не так просто, конструкция книги оказывается сродни невозможным фигурам оскара реутерсварда, кубу маурица корнелиса эшера и лестнице пенроуза, в общем, тому роду картинок, которые кажутся совершенно правильными — но только пока ты закрываешь пальцем часть изображения, любую; стоит же взглянуть на картинку целиком — и мозг взрывается невозможностью конструкции; книга эта словно головоломка, в которой есть лишние деталь, которую как не собирай, а всегда один или другой кубик останется не при деле.

Посудите сами: книга начинается с середины истории взаимоотношений смерти и музыканта; смерть влюбляется в человека и происходит самое фантастичное из всего, что описано в книге: смерть смежает веки, засыпает; никто не умирает на следующий день, никто не умирает ещё полгода; страна погружается в социальный, демографический, политический кризисы и вот наконец смерть идёт навстречу людям — хотя, если вдуматься, смерть всегда идёт навстречу людям, и встречает их, каждого, рано или поздно, каждого в свой срок, обязательно; и возобновляет свою деятельность, но теперь она берёт обязательства предупреждать нас, смертных, о сроке встречи с нею за, скажем, неделю; предупреждения смерть рассылает обычной почтой, но необычными письмами, и вот в этой вновь налаженной системе происходит сбой: одно из писем не может быть доставлено, и стало быть, человек, которому назначено самой судьбой, самой, то есть смертью, умереть, умереть не может; нонсенс! скандал! — смерть делает одну попытку за другой — всё тщетно! — тогда она берётся следить за непокорным, она, смерть, живёт с ним одной жизнью, и — чудо, чудо! — влюбляется; здесь и наступает конец романа, продолжение истории находится в его начале.

Так скажите, уважаемые читатели, что же было в начале — курица или яйцо?

Браво, Маэстро, браво, брависсимо! :)

Библейская история о Каине и Авеле вдохновляла многих гениальных людей. Байрон, Бодлер, Франко, Рейлес, Доре, Дюрер — лишь немногие из этого списка. В этом рассказе продолжает свое развитие библейская тема моральной ответственности, впервые прозвучавшая в рассказе об Адаме и Еве. Имя Каин стало нарицательным для завистливого человека, злобного и подлого по своей сути. Так кто же он, Каин? Братоубийца, отступник, завистник, или, может, не справедливо отвергнутый Богом человек? Над этим вопросом спорили тысячи раз, и еще будут спорить столько же. У Сарамаго по этому поводу свое мнение...

Мы переносимся во времена Ветхого Завета. Тогда все было ново, все было впервые: первый мужчина, первая женщина, первое грехопадение, первый убийца, первая жертва... Мир был молод, но зло уже тогда начало уверенно пускать корни. Осужденный за убийство брата Каин обречен на вечные скитания, причем, не только в пространстве, но и во времени. Его глазами мы увидим многие ключевые ветхозаветние события: жертвоприношение Авраама, разрушение Содомы и Гоморы, страдания Иова, вавилонское смешение языков, падение стен Ерихона, всемирный потоп. Все эти сцены показаны Сарамаго с одной единственной целью — задать вопрос: почему? Почему Господь испытывает веру праведников таким жестоким способом? Зачем карает невинных наравне с грешниками? Для чего препятствует стремлениям человека?

Сказал ли Сарамаго что-то новое в «Каине». Скорее, нет. Озвученные им вопросы задавались и раньше, ответы на них у богословов припасены давно. Кого-то эти ответы удовлетворяют, есть и несогласные. Лично меня он не убедил. Если следовать логике автора, то за убийство соперника надо судить не совершившего преступление, а отдавшую предпочтение другому девушку. Можно зарезать коллегу по роботе лишь за то, что руководство ценит его больше, хотя тот и не очень напрягался на роботе. Прекрасный тогда у нас мир получится!!! Будем судить не злодеев, а тех, кто, якобы, толкнул их на преступление.

Это вторая книга Сарамаго в моем списке прочитанного и точно не последняя, несмотря на то, что не все его взгляды разделяю. Сарамаго — Писатель с большой буквы, хоть и пишет имя Бога с маленькой. Его стиль великолепен, погружающий в атмосферу книги с головой, речевые обороты текут ровной полноводной и глубокой рекой. От книг Сарамаго всегда остается приятное послевкусие, побуждающее возвращаться к его творчеству снова и снова.

Всё содержание романа от первой до последней страницы передано в названии. Это действительно книга о странствии слона. Причём на пути слона не возникает каких-либо проблем, преград или горестей — всё течёт на удивление положительно, на удивление спокойно, слон вместе с погонщиком преодолевает весь свой длинный путь. Сарамаго, конечно, прекрасен языком, но чаще всего в его романах есть некая странная, страшная материя, которая остаётся загадкой и переворачивает всю стройность с ног на голову — например, чаша Сатаны в «Евангелии от Иисуса» или концовка в «Двойнике». А тут... Слон шёл и слон пришёл. Красиво пришёл. Но скучно.

В самом начале действительно переживаешь и задумываешься, ждёшь дальнейшего развития сюжета, что нового хочет сообщить автор, однако ничего в конце не получаешь. Для людей не задумывающихся о Боге, и вообще о Божественном в их жизни эта книга может быть просто вредна. Больше всего не понравилось, что автор из Бога сделал зловредного дядюшку Рокфеллера, думающего только о своём благополучии, что есть неправда. Дьявол в этой книге несёт больше любви, чем сам Господь, что тоже не есть правда. В общем «начали за здравие, а закончили заупокой». Для общего развития можно почитать, но глубоких размышлений и умозаключений эта книга у меня не вызвала. Булгаков более глубоко описал эту проблему, всего в нескольких главах своего великого произведения.

По идее, у Сарамаго есть многое, чтобы стать определенно близким мне писателем: он стилист, обладает прекрасной фантазией, имеет отношение к «магическому реализму»( что бы это ни значило). Вдобавок, многие романы Сарамаго переведены Богдановским, чьи работы порой производят впечатление конгениальности с авторским замыслом. Наконец, «Слепоту» я нежно люблю и ценю.

«Перебои в смерти» именно показательный зрелый роман, прочитав который я понял, что слог Сарамаго все же видится мне избыточным. Понятно, Гоголь, Сервантес и на кого там еще он ссылается. У каждого есть своя мера, которой определяется грань от стилистического многословия и маньеристских завитушек. Очень субъективно, для меня Сарамаго балансирует постоянно на этой грани, а во второй части, когда начались мытарства смерти страниц на семь ( еще до появления виолончелиста) грань эту автор перешел и имело место пустопляшество.

Первая часть — прекрасная вольтерьянская социологическая зарисовка на тему прекращения смерти — забавная и прекрасная интеллектуальная гимнастика, освежающая ум. Рассказ про смерть и виолончелиста, имеющий самостоятельную природу и вполне независимый от предыдущей части книги ( пусть и элегантно закольцованный последней фразой с началом романа), напомнил мне определенно именно что рассказ Горького про девушку и смерть.Тот самый, который «посильнее Фауста» Гете. И опять же, чистая вкусовщина, но мне подобные совершенно романтические абстрактные истории про любовь, что побеждает смерть( с маленькой буквы, с косой, являющуюся в образе красивой женщины) очень идейно и эмоционально не близки, как не близок кроме Горького еще и Александр Грин. У Сарамаго в ранее прочитанных романах подобной тяги к сказкам не замечал.

Тяжелое, мрачное чтение. Ужас нарастает с каждой страницей. Порой испытываешь желание отложить книгу в сторону и никогда больше не раскрывать. Но явная притчеобразность (как и в романе А. Камю «Чума») заставляет читать дальше, потому что ты видишь: это как дантовы круги ада, по которым спускаешься вниз, чтобы потом попасть в чистилище, а дальше... А будет ли дальше? Этот вопрос постепенно невольно возникает при чтении. И, видя перед героями книги два конца: всеобщую смерть или внезапное излечение, — чувствуешь порой, что смерть будет лучшим исходом.

Вопрос, который остался открытым, или, точнее, который не прозвучал, но по логике повествования должен был прозвучать — как жить дальше? Выйдя из белого кошмара, люди не могли остаться прежними, такими, какими были до эпидемии. Естественный вопрос — как смотреть в глаза друг другу — не прозвучал, и поэтому мне повествование кажется оборванным, будто автор строил колодец, но не докопал до пластов земли, где струится вода. Но это мелочь.

Автор пишет «по-слепому»: без имен собственных, часто — потоком сознания. Реплики героев часто обезличены — нет привычных диалогов. Талантливо. Мир под его пером и впрямь перестает быть привычным нам миром красок и видимых предметов. Это, без сомнения, произведение мастера.

Но также это одна из редких книг, которая способна нарисовать передо мной (говорю только о себе) абсолютно безрадостную картину. Это книга, которую я не захочу перечитывать. Поэтому — автору спасибо за талантливую, глубокую работу, которая приносит много размышлений, но — книгу в сторону после прочтения. Возвращаться во мрак не хочется. Возвращаться можно к тому, что животворяще. Эта книга — увы — нет. Она не рождает. И не надеется на лучшее, несмотря на всеобщее неожиданное прозрение в конце повествования.

Излечение было, спасения — нет. А я предпочитаю спасение. Даже если бы все жители безымянной страны погибли. Честное слово, конец света, если рассудить, не худшее, что может произойти с человечеством. После прочтения «Слепоты» в этом убеждаешься с особенной силой.

Что-то попал второй раз подряд на «страшную» книгу. Перед «Слепотой» читал «Кровавую купель». Брррр.

В обеих книгах показано, как быстро человек превращается в животное, при тяжелых обстоятельствах. В Купели это были дети, здесь ВСЕ. Показано как быстро, после катастрофы, вскрываются все язвы человеческих душ, как вылезают все пороки и гадости. От обеих книг за версту несет плохим «душком». Но конечно остаются люди с положительными качествами даже в таком обществе. Вызывают уважения те люди, кто остался хотя бы на малую толику человеком в таких условиях. Конечно и главным героям не остаться в стороне от всей грязи, но они хотя бы пытаются. И не опускают руки.

Я не знаю, как бы поступал я в обстоятельствах, показанных в обеих книгах, и не могу утверждать на 100%, что был бы эталоном честности, порядочности и всего положительного. Но такие книги НАДО читать, чтобы тебе было от них «плохо», но читать до конца. Чтобы когда произойдет что-то похожее,- Не дай Бог!,- вспоминать эти книги и задумываться, когда, что и как ты делаешь в таких обстоятельствах. Чтобы вспоминать тех ублюдков, которые беспредельничают в обеих книгах и не уподобляться им.

Так что всем «ужасненького» чтения! =))))

И снова купилась я на аннотацию в новинках. Ощущения спорные.

Самая близка аналогия: к вам подходит малыш лет четырех-пяти и начинает своим языком художественно рассказывать, как по дороге только что размазало собачку. Ну или кошечку – не суть. Трогательно, самобытно, талантливо, но ОТВРАТИТЕЛЬНО.

Гений автора сродни гению ребенка, плюс интересный стиль изложения. Я еще такого не встречала. Прямая речь зашита в текст, текст стилизован в изложении, но при этом остается изысканным. Это надо читать. Описать это невозможно. Но только вот лично у меня осталось такое грязное чувство, будто я за оргией уродов подглядывала. Нет, в тексте нет ничего такого, но, если бы подглядывала, наверняка почувствовала бы то же отвращение, замешанное на удивлении: «Эк они!». И оттого была бы сама себе противна. Наверняка.

Фишка в чем: в некоей стране (вроде не конкретизировано) начинается эпидемия слепоты. Ощущения героев, блин, достаточно шокирующие. А герои – те, кто заболел. Естественно. Правительство благополучно запрет товарищей в резервацию в здании старого дурдома. И тут, насколько я понимаю, начинается свой Повелитель мух, которого я пока не читала, но наслышана и предвкушаю.

Снаружи дома будут донЕльзя перепуганные люди с автоматами. Ну я себе представляю – если от надуманного свиного гриппа люди с ума сходили, то эпидемия слепоты ту еще панику создала бы. С гриппом я вообще была в шоке. Ну я знаю, чего я боюсь: у меня ребенок с неприятным диагнозом, нам противопоказана температура выше, чем 37,5. А какого рожна бились в припадке взрослые дядьки и тетьки – вообще неясно. Со слепотой, конечно, очевиднее. Даже я бы впала в панику и двинула бы и в глушь, и в Саратов. ;)

Так вот, эти ощущения паники вовне изолированного социума тоже описаны очень странно и всепроникающе. Людей, которые боятся НАС так, что способны убить. И убивают.

А мы-то не виноваты, но не виноваты и они. Детский страх, желание забиться под одеяло, чтоб потом проснуться и все было бы хорошо. Ощущения безысходности и окончательности, которые дает только смерть, автором подчеркиваются и преподносятся в качестве основного блюда. Но даже гений повара не может изменить кучу удобрения, которым представляется наш внутренний мир. Пусть даже в книге он представлен как ИХ внутренний мир.

Мир глазами кого-то. Слепого, или близкого к этому. Глазами других людей.

Ну например мы видим два фото: полноцветный панорамный рассвет в джунглях и черно-белую сельскую тропинку после дождя. Только вторая – с резкостью, акцентами, размытым фоном, мыслью и талантом. Это – слепота. Это некрасиво, но это прекрасно. И отвратительно. По сравнению с рассветом в джунглях, да.

Талант автора несомненен, но мир, показанный его камерой, уродлив.

Читабельность недурна, но не гениальна.

Слишком уж грязная эта изнанка жизни, не всем нравится на такое смотреть. И нет того гениального обращения со словами, которое заставляет тебя читать даже про экскурсию в Освенцим. Плюясь и чертыхаясь. Нет такого. Есть язык и очень своеобразная манера – тенденция в литературе, если угодно.

Интрига как бы есть и как бы ее нет. Вот представим себе поезд с беженцами под обстрелом. Один автор накалит каждую минуту, насытив межвременье философскими диалогами и не давая вздохнуть после каждой просвистевшей мимо пули. А другой напишет про тиф и вшей, про невозможность уборки отхожих мест, голод и ненависть. Тоже художественно и в некотором роде интересно, но эта та сторона медали, которая восхищения у меня не вызывает. Я реалии и без того вижу, спасибо. Так что – нет, не зацепило.

Персонажи хороши, но испорчены стилем изложения: при использовании настолько оригинальной манеры тяжело акцентировать внимание читателя на чем-то еще. Да, они разные, но а) проблема если не одинакова, то схожа: или герой ослеп, или к этому близок; б) упомянутая манера. В результате герои слипаются в ком, как ириски.

А вот идейности повествования подпортили эмоции. За ними мысли прячутся, да так, что не отыщешь, все на уровне ощущений.

Очевидно, что автор воспевает честность и самоотверженность, бесстрашие и профессионализм, порицая жадность, глупость и тоталитаризм. Только все это доносится до нас через ощущения героев, которым вовсе не до рассуждений. Если кто-то попадет на волну, будет хорошо, а кто не попал – не будет думать, будет удивляться ощущениям, как я.

Душевность тоже испортила сама себя. Получается, что проникаешься влет, но потом отплевываешься. С чем бы таким сравнить? Ну вот когда душевность средненькая, и больше не требуется, это как видишь гнилой помидор и не ешь его, и нормально тебе. А здесь – тебя заставляют его откусить и прожевать, хоть и так видишь, что жрать это невозможно. И толку с резонанса, если он отвратителен. Хвалю за наличие, за поднятие животрепещущих проблем, но хочу оказаться от там подальше.

С погружением такая же фигня (с): вполне можно было бы без этого обойтись. Нет, я допускаю среди читательской аудитории некоторое количество мазохистов, которые получат удовольствие, катаясь в удобрениях. У меня собачка такая была: как увидит где кучу или рыбу гнилую, вываляется и бежит к тебе довольная. Пудель. Бежит, а с ушей свисает это самое… Вот чувствовала я себя ну не то чтоб на ее месте, а очень даже на своем: предвкушая отмывание ушей… Удобрение такое натуральное-натуральное… Лепше даже, чем у Баркера, а тот в таких вопросах спец. )))

Страшная книга. Даже не по сюжету, и скорее всего не по сюжету. Хотя и сюжет заставляет в ужасе замирать сердце. Страшная потому, что выворачивает наизнанку все внутренности человека (иногда даже в прямом смысле), все его духовное наполнение., обнажает сущность, показывает, кто на что способен.

Странная книга. Книга о людях, у которых есть олько настоящее. Белое настоящее. Слепое. Болезнь под названием «Белая слепота» охватила мир. И в этом белом, а от этого чужом и страшном мире, оказались люди, у которых даже нет имен. Жена Доктора, Первый Слепец, Девушка В Черных Очках... Под такими именами они и проходят в книге. Борются за существование в Городе, у которого тоже нет имени. И живут. Как могут.

Вероятно, только в мире слепых все становится таким, как оно есть на самом деле.

И это, то, что стало таким, как оно есть на самом деле, страшно. Сохранить ли себя? Остаться ли человеком в таких условиях?

Мысль

Если не можем жить совсем как люди, постараемся жить не совсем как животные.

проходит красной нитью через всю книгу.

Книга заставляет о многом задуматься. Уверена, что прочитавший ее, после закрытия последней страницы уже по-другому будет смотреть на мир. Потому что нельзя относиться к миру по-прежнему, пройдя вместе с героями романа через тот ад, который предстал перед ними, а также и перед нами.

Что точно можно сказать, книга удручающая. Удручает неспособность людей быть людьми. Удручает почти мгновенная потеря человеческого облика перед лицом опасности. В несколько мазков создана картина предрассудков и фобий общества, жестокости и недостатков системы власти, которая оказалась совершенно не готова к вспышке болезни .

Но, в тоже время произведение рождает надежду, что не все так плохо. Видимо, задумка автора и заключалась в том, чтобы показать, как низко может пасть человек, но все же найти силы вернуться на достойный уровень понимания и уважения.

Книга из разряда «на любителя». Я оказался не из их числа. История, начавшаяся как жизнеописание семьи богочеловека, вернее даже человека, не подозревающего, что он бог, в конце концов превратилась вначале в еврейскую сказку, а после и вообще скатилась до всем известной банальной истории. И то, что в начале показалось оригрнальным взглядом, по ходу книги оказывается чрезчур наиграным. Из плюсов: красивый язык (как сказала одна моя знакомая: автор будто бы специально старается писать красиво), заметно, что автор нарочно перегружает текст огромным числом художественных оборотов; детально описан быт евреев I-II веков нашей эры; интересная завязка и . . . всë

Из минусов: тянучее как кисель действо; прыжки во времени (некоторые моменты расписаны чуть ли не по минутам, при этом пропущены несколько лет); неубедительные диалоги с богом, современные слова в репликах бога; размазанная концовка.

Итог: читать можно, но не обязательно. Перечитывать точно не буду. Советую ее прочесть тем кто интересуется историей древнего мира, любителям искать философию там где ее нет и желающим познакомится с литературой авторов современной Латинской Америки.

Оценка:6.5 из 10

Хорошая книга, плотный, типичный Сарамаго, современность, переплетённая с безумными его словоформами, выкрученными фразами и перевёрнутыми сравнениями, о служащем архива, ищущем женщину, которая для него — никто, и он для неё — никто, но поиск в данном случае становится больше, чем поиском, даже больше в некой мере, нежели смысл жизни; книга напоминает «Двойника», хотя тот, безусловно, сильнее, и чётче, но и здесь Ариаднина нить повествования практически одной фразой, без разрывов и провисаний, протягивает читателя от входа в архив до самых дальних пыльных полок, где мертвецы соревнуются с живыми.