Прочитал роман Дорога Кормака Маккарти.

Книга не большая, тоненькая — 300 с небольшим страниц, четверть из которых это пустые пространства между главами-абзацами.

Кажется, что книга реалистичная, местами ультра-жестокая, но ключевое здесь — кажется. Есть ряд совсем неправдоподобных моментов, один из них даже ключевой для истории.

Далее идут спойлеры по сюжету.

Описания выживания, поиска еды, разведения костров, приготовления пищи, сбора валежника, обшаривания заброшенных домов, все очень мелко и детализировано.. открывания консервных банок и конечно ходьбы, бесконечной ходьбы по дороге. Это все читается очень медленно, но тут приходят на выручку главы с абзац. Малый объем на самом деле спасает произведение. Прочитать можно, но зачем, наверное, лучше фильм посмотреть один раз. Соответствие почти полное, кроме ненужной шок-сцены у костра.

Получилась сказочная история. За псевдореализмом автор скрыл рассуждения, которые в старости волнуют всех — о конце дороги жизни человека.

Язык своеобразный. Без местоимений. Диалоги скупые и специально холодные, односложные.

Книга очень «старческая», личная (потому что не все люди в старости настолько впадают в уныние, которым изливается автор в книге), нарочито депрессивная.

6/10.

Да, издание 18 года от Азбуки с супер-обложкой, белыми листами, компактное, но не карманное, шрифт не мелкий — великолепное. Приятно держать в руках. Перевод и корректура на высшем уровне, встретилась лишь одна ошибка — два слова слились в одно. Спасибо.

Утопленник.

Маленький мальчик ,воспользовавшись тем, что младшая сестра заснула посреди бела дня, отправился на прогулку вблизи своего поселка. Лето, жара, природа расцвела. На берегу пруда мальчик продолжает познание мира, но вдруг видит проплывающего под узким деревянным мостиком утопленника...

Вот это Маккарти, которого мы так любим! Смерть , во всем ее натуралистическом безобразии, бессмысленная жестокость, бескомпромиссное насилие. А всего-то малец погулять вышел!

Меня всегда удивлял и восхищал этот метод и умение Маккарти — создать настроение и даже показать строй мыслей персонажа, не прибегая вообще к описанию его внутреннего мира, подчас даже не транслируя его ощущения. Только поведение, только поступки и взаимодействие с предметами окружающей реальности. Он так ловко группирует материал, что в голове читателя все нужное как-будто самостоятельно выстраивается без манипуляций автора.

Мастак! Ну и «жестокий талант» разумеется))

П.С. Этот рассказ ,как и дебютный, я прочитал в чудесном переводе Сергея Карпова. низкий ему поклон за отличную работу, и всем тем, кто опубликовал эти ранние произведения начинающего Мастера!

Будущий великий классик виден уже в первом опубликованном произведении. Он нашел и свою основную тему — одинокий человек посреди мироздания, на ветрах истории. Вечный путник из вчера в завтра. И метод тоже уже обретен — сопряжение предельной предметности и самого высокого символизма. Но низкий и высокий план пока остаются на своих местах, не создают контрапункта или симфонии, скорее это просто напряжение между полюсами. Но в поле между полюсами уже создается отличная проза.

Собственного стиля пока почти нет, но читать Маккарти уже одно сплошное удовольствие.

Настроение — это даже почти не мысль — ради которого рассказ написан ,меня также подчас обуревает. Сколько людей в прошлом прожили свои незаметные жизни и никакого следа на Земле, часто даже потомков, не оставили! И скольких из нас будут помнить в веках? Как говорил Сергей Есенин ,от таких мыслей «пла-а-акать хочется!»

Да ,и теперь это рассказ мне по-своему дорог. Он переведет меня на новую ступень развития на Фантлабе))

„Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать.“ — Роберт Пенн Уоррен

Гиперреалистичный роман. Последняя дорога человечества в никуда в образе отца и сына. Дорога на обочине которой встречаются различные люди-как правило «плохие люди». Человек нового мира. Здесь торжествует первобытное-выжить. А цена и способы не имеют значения. Но отец постоянно внушает сыну, что это неправильно. Так быть не должно. Мы другие. Казалось бы, вот она преемственность отец- сын. Но этого слишком мало, чтобы победить зло. Роман с заведомо несчастливым концом. Дорога не имеющая смысла.

Что, чёрт возьми, это было? И не пытайтесь меня убедить, что это была литература! Литература подразумевает, нет, не запятые, как таковые, а интонацию, которую эти запятые обозначают. А здесь невоспринимаемый набор слов!

А главное – зачем? Я могу принять многие новаторства, но только если они имеют художественную ценность или практический смысл. Вот в «Цветах для Элжернона» коверканья языка были уместными, а тут? Как сей «гениальный» выверт помог донести до читателя основную мысль? И в чём была основная мысль? В динамике, брутальности и натурализме погони? О, настигнуть свою жертву, навести на неё пушку и долго-долго говорить по душам, прежде чем нажать на спуск, – очень брутально, динамично и натуралистично! Или главными были стариковские брюзжания шерифа из серии «раньше было лучше»? О, революционная мысль, до которой никто никогда прежде не додумывался!

Говорят, по этой книге снят неплохой фильм. Не знаю, не смотрела. Но не удивлюсь. Текст книги – готовый сценарий с отличной визуализацией. Ноль внимания на движения мысли, зато подробно каждое движение тела. Часто бывает, что удачная экранизация бессмертит проходную книжонку.

Но помимо экранизации, чем запомнится книга сама по себе? Отсутствием, мать их, запятых! Да, да, кто о чём, а вшивый о бане! Ладно, в англоязычном тексте это может прокатить, там одна запятая на десять предложений, но в русском, где на одно предложение десять запятых? Понятно, что автор в последнюю очередь думал об особенностях русской пунктуации, но о чём думали те, кто отвечал за русский перевод? Причастия, деепричастия, сложносочинённые и сложноподчинённые предложения, вводные слова – сплошным текстом? Почему нельзя было хотя бы разбить сложные конструкции на простые – это гораздо лучше передало бы «уникальный авторский стиль», нежели отсутствие запятых. Покойся с миром, русская школа перевода… И не надо прикрываться уважением к первоисточнику. Почему ради того, чтобы уважить забугорного писателя, переводчик, корректор и редактор так легко выказывают неуважение к родному языку и собственному читателю?

Есть книги как литературные события (удачные или неудачные). А есть книги как перформансы (эпатаж неудачным не бывает). Геростратов комплекс налицо: очень уж хотелось выделиться, но всё хорошее, нужное, правильное (знаки препинания в том числе) уже изобретено, теперь в историю можно войти лишь от обратного – отменить запятые! А я традиционалистка, я против перформансов, я за то, чтобы человек входил в историю, умением творить в строгих рамках своего искусства, а не тем, что к чертям разносил все эти рамки… Как однажды сказал один мой приятель (цитата): «Художники, которые умею писать картины, пишут картины, а которые не умеют – прибивают яйца к брусчатке Красной площади».

Мир «Дороги» удручающе безрадостен и сер. Апокалипсис уже произошел. Об этом говорится в воспоминаниях. Длинная вспышка света, а затем серия слабых сотрясений. Мы никогда точно не узнаем, что стало причиной катастрофы. Все органы власти и все коммуникации исчезли. Не осталось никого, кто мог бы дать ответы. Из других воспоминаний и из состояния мира мы узнаем, что произошло после катастрофы. Мир горел. Горели деревья.

Я допускаю, что мог произойти обмен ядерными ударами, или падение астероида, но что меня действительно озадачило, так это то, что нет иной жизни. Земля покрыта пеплом. Пепел засоряет реки и скрывает солнце. Воздух наполнен пеплом. Здесь трудно дышать и часто невозможно что-либо увидеть. Ничего. Деревья мертвы. Откуда берется кислород? Здесь нет ни крыс, ни мух, ни тараканов... Эти животные довольно живучи. Но здесь бродят люди. Людей немного, но достаточно, чтобы мы видели их раз в двадцать-тридцать страниц. Но в поле зрения не было ни одной мыши. Реки описываются как отвратительный ил. Даже снег выпадает серым. Возникает закономерный вопрос: где герои берут воду, достаточно чистую для питья. Временами они натыкались на несколько забытых тайников с едой и водой, только на последних нескольких страницах мы действительно увидели, как они набирают воду из ручья, процеживают ее, чтобы очистить.

Автор демонстрирует духовную деградацию человечества. И лишь главные герои — безымянные отец и сын — преодолевают сотни миль без травм. Нет никакого объяснения тому, как у них оказалась тележка, полная припасов. И по мере продвижения истории герои неизменно натыкались на другие тайники. И все это досталось нашим героям. Как удобно! Нет никакого объяснения, что именно стало с мамой мальчика. Мы узнаем, что она покончила с собой еще до того, как началась история. Но что к этому привело?

Всю книгу пронизывают важные вопросы. Есть ли смысл жить дальше, если нет абсолютно никакой надежды? Где грань цивилизованности? Напряжение нарастает, когда мы видим человека, выкашливающего свои легкие, больного и раненого, голодающего, ковыляющего навстречу собственной смерти. Нам остается до конца гадать, хватит ли у мужчины мужества убить своего ребенка и спасти его от того, что постигнет его, когда его заберут каннибалы. И в конце, когда отец умирает, а мальчик находится на грани смерти приходят хорошо вооруженный мужчина, его жена и двое их детей, которые примерно того же возраста, что и мальчик. Конечно, здесь нет еды, и Земля не способна что-либо вырастить. Остается ли нам верить, что мальчик был спасен? Или он будет жить в страдании и отчаянии до тех пор, пока, так или иначе, тоже не умрет?..

Автор поднимает вопросы смысла человеческого бытия. Это сильные стороны романа. Помимо экстраординарного письма и потрясающе мрачного видения, Маккарти создает чувство постоянной опасности, которое усиливает урезанный язык автора. Каннибалы тоже пугают. Они шли, шаркая по золе, мотая из стороны в сторону головами в капюшонах. Некоторые из них были в масках. Один в костюме биологической защиты.

Книга великолепна, и я настоятельно рекомендую ее.

Вестерн — (полу)Дикий Запад, ковбои и мексиканцы, стрельба и погони, верная дружба и роковая страсть. Всё это есть в «Пограничной трилогии», хотя и несколько не в том виде, что мы привыкли видеть в разного рода «блокбастерах». Трилогия весьма условна, книги вполне могут быть прочитаны в любом порядке или по отдельности без какого-либо ущерба для восприятия. У меня чтение заняло больше года, каждая отдельная книга прочитывалась довольно быстро, но читать сразу следующую не возникало никакого желания, очень уж тоскливо.

Три книги, три истории, очень разные, но в то же время неуловимо похожие. XX век давно вступил в свои права, цивилизация наступает, вовсю ездят автомобили, но для кого-то лошади остаются чем-то большим, чем просто домашний скот. Ковбой — это, наверное, не просто профессия, это состояние души. Бескрайние просторы, рассветы и закаты в горах и предгорьях, простая жизнь и простые мужские ценности. Жизнь в двух странах, одной ногой в США, другой — в Мексике. В двух измерениях — в середине XX века и где-то, где время остановилось. В рациональном мире и в мифологическом пространстве.

Немногословные, довольно меланхоличные герои, всё делающие основательно, без особой спешки. Суровая красота окружающих мест. Приглушённые краски пейзажа, сдержанные эмоции. Патриархальная жизнь, скитания и много тяжёлой работы. Противопоставление цивилизации и порядка США с хаосом и беззаконием Мексики. Пограничье — местность между двух миров, жители которого дома и там, и тут (ну или ни там, ни тут, это уж как на это посмотреть).

Спокойное, размеренное повествование. Остатки Америки времён фронтира и пионеров. Совершенно не развлекательное, тяжёлое чтение, заставляющее подумать. Вестерн, который совсем не вестерн.

Очень кровавый жестокий роман, в котором показана Америка 80-х, в которой жизнь совершенно не ценится. Поначалу я не мог понять, что в романе такого, что он настолько знаменит. Он состоит из причитаний старика-шерифа между которыми киллеры, наркоторговцы, мексиканцы, сварщики палят друг в друга из пистолетов, автоматов, ружей, обрезов, оборудования для убоя скота. В книге показан хаос безысходной погони. С самого начала понятно, что все кончится плохо, причем для всех.

Чем дальше читаешь, тем все больше проникаешься задумкой автора. Разрушение старого мира, показанное через монологи шерифа, идеально подчеркивается отсутствием пунктуации в тексте. В результате роман становится похож на предсмертный бред больного человека. В то же время, новые правила написания символизируют их затушевывание в реальном мире. Есть Шериф — как столп старых законов. И есть Чигур — как символ того, к чему все может прийти. Но между ними в кровавом хаосе рождается новый мир, которому плевать как на старые законы, так и на новую, еще не созданную идеологию инфернального киллера.

Книга интересная, в ней почти нет передышки, монологи и диалоги героев интересны, Маккарти в конце почти все разжевывает, но это никак не может уберечь вас от безжалостной концовки. Все было плохо изначально, то, что казалось хорошим, было всего лишь ширмой, и прошлое обязательно воздаст всем, но не по заслугам.

Очень мрачная книга, нам со стороны американская жизнь такой не видится.

Но что мы о ней знаем?

Я очень долго (ОЧЕНЬ ДОЛГО) читал эту не такую уж и длинную книжку. И не потому что она плохая или неинтересная – просто очень тяжелое впечатление производит. В хорошем смысле! Но больше одной главы подряд как-то и не тянет читать. При том, что на первый взгляд это действительно вестерн про ковбойцев и индейцев, выполненный формально по канонам даже не приключенческой литературы 20 века, а скорее поучительных жизнеописательных романов века 19, временами заходя на территорию чуть ли не классического мифологического эпоса древности. При этом абсолютно лишен какой-либо романтизации, причем в любую сторону. Без голливудских героев с клинтиствудовским прищуром, без современной (и вообще какой-либо) морали, но и без натужного нагнетания гримдарка и жести. Жестокости ровно столько, сколько ее было в том месте и в то время, где разворачивается действие книги. То есть, довольно много.

Это история одного безымянного парня из Теннеси 15 лет от роду, который в силу ряда жизненных обстоятельств пускается в странствия, в конечном итоге приведшие его в начале 1849 года на юго-западные пограничные территории – специфическую зону, образовавшуюся после войны с Мексикой, где какой-либо закон и порядок по факту отсутствовали, где одни люди творили что хотели, а другие — выживали как могли. Остатки мексиканского населения, кочевые индейцы, караваны переселенцев и золотоискателей с востока, банды разбойников и авантюристов – кругом взаимная резня и хаос, а человеческая жизнь не стоит примерно ничего. Зато кое-чего стоит смерть — рынок скальпов переживает небывалый рост, и это один из немногих товаров, за который платят твердой валютой. Судьба приводит героя, известного нам лишь как «Малец» (Kid) в банду Джона Глэнтона – отряд наемников, завербованных губернатором штата Чиуауа для борьбы с набегами дикарей.

Сразу стоит обозначить, что герои этой книги – абсолютно ублюдочные, аморальные и потерявшие человеческий облик существа, которые убивают ради наживы людей, любых людей — и это все, чем они по сути занимаются. Показано это так, как оно происходит, без приглаживания и без попыток приписать какие-либо минимально приемлемые мотивы (таковых нет и не будет). Вот сначала они честно отрабатывают плату, уничтожая банды индейских налетчиков. Индейских детей, женщин и т.д. при обнаружении тоже естественно убивают, потому что скальпы это скальпы. Если вооруженных дикарей долго не попадается, они вырезают и удачно подвернувшихся мирных индейцев – потому что а почему бы и нет? А потом режут и мексиканских крестьян, которых их и наняли защищать, если можно вину удобно свалить на набег варваров. Скальпы имеют одну цену, происхождение их проверить невозможно, а поскольку известия распространяются не слишком быстро – банда разыскиваемых головорезов в соседнем штате может еще долго почитаться за героев, борцов с язычниками. Пока не наследит и там тоже, после чего можно просто пересечь границу и скрыться от преследования на формально американской территории. И заняться там тем же самым делом...

Часто доводилось слышать, что роман переполнен какой-то запредельной, неслыханной жестокостью и шок-контентом. Может, люди подобным образом рекламируют книжку, но это не совсем так. Шокировать она, конечно, способна – но цели такой автор явно не ставил. В ней нет какого-то смакования и живописания натуралистичных деталей. Насилие описывается всегда сухо и отстраненно, чему способствует некая отрешенность повествования от протагониста. Тут автор, на мой взгляд, проделывает также интересный фокус. Если в начале истории герой действительно подолгу находится в некотором охреневании от творящегося вокруг ада (не без его непосредственного участия), то уже к середине описания всех зверств, которые мы видим его глазами, приобретают максимально скупой характер. «Они приехали к ничего не подозревавшему селению и сделали с его жителями то, что делали всегда.» Да и сам пацан надолго пропадает из истории, словно растворяясь в массе всех этих черных-черных людей с черными сердцами. Очень много сцен, описывающих не процесс, а последствия боевых действий и резни: разоренные деревни, пришедшие в упадок города, и просто зарисовки из серии «недавно кто-то здесь кого-то убивал, а кто, кого и зачем – уже не так уж и важно».

Над всем этим нагромождением человеческих (слишком человеческих) мерзостей возвышаются две вещи: во-первых, феноменально яркие и красивейшие описания природы американо-мексиканского пограничья, и во-вторых, монументальная во всех смыслах фигура такого персонажа как Судья Холден. И если с пейзажными очерками все понятно – ими надо просто наслаждаться – то касаемо Судьи существует множество теорий, как следует интерпретировать этого человека (?) и его метафорическую роль в происходящем. Не буду их пересказывать, можете сами поискать в интернетах, там крайне широкое пространство для СПГС. И да, персонаж получился на редкость инфернально-жуткий и интересный. Его фразу из романа, зажившую своей жизнью, вы наверняка встречали: «Всё в мироздании, что существует без моего ведома, существует без моего согласия.» Можно это считать своеобразным девизом эпохи модерна. Ну, или нет... :)

Авторский стиль, который Маккарти использовал, насколько я понял, во всех своих произведениях — довольно своеобразный. Самым заметным, конечно, является полное отсутствие выделения прямой речи в тексте. Кому-то это может потребовать некоторого привыкания, меня лично практически не раздражало, читалось вполне органично. Перевод Игоря Егорова довольно хорош, сопровожден большим количеством комментариев исторического и культурно-бытового характера о разных деталях, которые могут быть неочевидны отечественному читателю.

Невзирая на то, что автор эксплуатирует явные эмоциональные триггеры в своем романе (детские вопросы ребенка, слезы и болезни ребенка, в общем ребенка со всех его жалостливых и веселых сторон) роман очень достойный и качественный. Кроме того, автор пытается угадать мироощущение ребенка в постапокалипсисе, если он никогда и не знал другого мира и жизни.

Не очень динамичный и насыщенный событиями роман, он скорее про «а поговорить!», а все события и описания в нем лишь для того, чтоб нарисовать мир в котором наши персонажи живут и дать им темы для переживаний и разговоров.

По сути, у романа вообще нет недостатков и если кому-то он покажется неинтересным, то это не потому, что роман плохой, а потому, что читатель хотел читать другое и о другом!

Хотите юмора — Вам не сюда!

Хотите экшена — снова Вам не сюда!

Здесь хмурые тяжелые облака безнадеги и конца человечества, здесь весь ужас бытия первоистекает даже не от угроз от других существ, а от враждебности самого окружающего пространства к человеку, независимо от его пола и возраста....и от этой гнетущей круговой враждебности и звери, и в своем большинстве люди теряют напыление гуманности и человечности отдаваясь первобытным инстинктам выживания.

Я обычно дочитываю всё что начинаю читать. Какой бы мутью мне не казалась книжка, я почти всегда даю автору шанс и страдаю до самого конца. Это я смог осилить максимум на треть. Книжка невыносимо плохо написана. Издатель в предисловии извиняется и поясняет, что это не рукожопый переводчик так перевёл, а гениальный автор выбрал такой неповторимый авторский стиль.Не понимаю такого. Зачем сознательно заставлять читателя страдать? Я не вижу в этом никакой гениальности, а только лишь неуважение. Проще всего было бы сказать, что автор по-другому не умеет и под видом своего гениального замысла маскирует свою косноязычность, но нет — «Дорога» написана изумительно. Про сюжет, героев и пр. — ничего сказать не могу, за попытками продраться сквозь этот корявый текст на всё остальное не обратил внимания.

Пожалуй, один их самых суровых и натуралистичных романов постапокалипсиса. С первого взгляда в нем много традиционных для жанра элементов: экологическая катастрофа, люди, выживающие на развалинах цивилизации и уничтожающие друг друга за банку тушенки, кочующие банды головорезов – но мало какие произведения описывают человеческие зверства столь бескомпромиссно. Судите сами: банды настолько одурели от голода, что не гнушаются человечиной; кто-то держит людей в подвалах как скотину, а кто-то (например, беременные женщины) делает шашлык из своих новорожденных младенцев...

От такого накала страстей тошнота подступает к горлу.

Как и многие другие образцы жанра роман демонстрирует технологическую и духовную деградацию человечества, при чем акцент делается на второй. Большинство людей лишились каких-либо моральных и, собственно, человеческих ориентиров, и такие качества как доброта, взаимопомощь, забота и доверие – отжившие свое анахронизмы. Реалистично? Очень даже. Но, конечно, не все стали нелюдями.

Например, двое главных героев: безымянные отец и сын. И вот они, «хранители огня», бредут по просторам постапокалиптического США, держа путь на юг, ибо предполагается, что там жить будет полегче. Спросите, что за огонь такой? А это, ребята – аллегория. Роман по мнению некоторых рецензентов, включая нижеподписавшегося, вовсе не реалистический, а философско-аллегорический с огромными и жирными библейскими отсылками. Да и не только библейскими. Но вернемся все-таки к огню, что же он символизирует? Они (отец и сын) несут в себе крупицу человеческого, огонь – это и есть утраченные анахронические доброта, взаимопомощь и доверие.

Многие комментаторы критикуют роман за отсутствие в нем правдоподобности. Самый очевидный и непростительный ляпсус это отсутствие радиации, которая по всем законам здравого смысла должна была прикончить героев быстрее любых каннибалов. Ляпсус он и есть ляпсус, если допустить, что автор в качестве глобальной катастрофы имел в виду именно ядерный взрыв. Да, в тексте упоминается некая вспышка, толчки, а в качестве последствий мы наблюдаем пепел, пыль, серые тучи. Но есть также мнение, что описываемый в романе апокалипсис не техногенный, а библейский, отсылающий нас прямиком к Откровению Иона Богослова. Потому-то он на реалистичность и не претендует. Так ли оно? Не знаю. Либо так, либо автор просто забил на правдоподобность в угоду общему замыслу и идее. А замысел тут есть, и проблематика, и отсылки (и к пещерам Платона, и к Данте, и к Библии) и полет мысли как полагается. Чего нет, так это установки неукоснительно следовать реализму. Еще раз повторяю для тех, кого не устраивает то, как нереалистично герои тащат тележку по снегу, как нереалистично они сидят в шалаше или не подыхают от радиации – ну нет у автора такой задачи: описать всё со стопроцентным правдоподобием. Художественная литература, по определению не об этом и не для этого, она не делает слепок действительности, а предлагает образное ее осмысление.

Автор ставит в своем произведении вопросы взаимоотношения людей в семье и взаимоотношения человека с Богом, смысла человеческого бытия и места человека в мире. Проблемы связи поколений, человечности, жертвенности и т.д.

Почему отец с сыном сохранили этот огонь? Имеет ли смысл нести его дальше и есть ли другие подобные им люди? Пойдем по порядку. Смысл жизни для отца – это его сын, он живет чтобы заботиться о нем, а сын не дает ему скатиться подобно остальным, он своего рода моральный триггер, голос совести. Порой мальчик прямо вылитый ангел, добрый, заботливый, готовый поделиться с другими ценной едой, а отец вовсе называет его Богом. И как это понимать? А так, что Маккарти тут выстраивает какую-то свою религиозность и суть ее не столько в вере в Бога, сколько во взаимодействии между людьми, основанном на доверии, любви, отречении и искуплении. То есть, если Маккарти и видит спасение для людей, то не в боге, а во взаимопомощи, но сменит ли она повсеместную жестокость и эгоистические принципы – большой вопрос. Финал открытый и скорей пессимистичный, но и нотки оптимизма тоже есть –

Сюжет прост, книга читается легко и интерес не ослабевает до самого конца, автор постоянно держит нас в напряжении, заставляя переживать за судьбы героев. Язык простой, лаконичный, кто-то проводил параллели с Хемингуэем, думаю, уместно. Диалоги соответствующие – короткие и немногочисленные, но они от того хуже не становятся, даже наоборот. Топографические подробности минимальны (где идут? откуда?), герои то и дело сверяются с картой, но географические названия почти не употребляются, автор и про США то ни слова не говорит, хотя действие очевидно происходит там. Львиная доля текста — это бытовые подробности: как ищут еду, что едят, во что одеваются, как тащат с собой припасы, короче все подробности выживания освещаются. Если читали Робинзона, или «Я легенда» Ричарда Мэтисона, то знаете, о чем я толкую.

Подводя итоги скажу, что роман многоплановый, тут и драма, и робинзонада, и библейских пласт, короче, все, что полагается серьезной литературе. Люди диссертации пишут по данной книге, так что я бы не спешил относить ее к беллетристике.

Случилось так, что примерно на середине чтения романа «Кровавый меридиан» я узнал о смерти его автора, Кормака Маккарти. Есть ли в этом какой-то символизм? Понятия не имею, просто эдакий интересный факт.

Главный герой романа, чьего имени мы не узнаем, и которого все называют Малец, сбегает из дома в Теннесси. Во время своих скитаний малец попадает в банду Глэнтона – банду охотников за индейскими скальпами. Суть такова: индейский скальп стоит денег, и неважно, срезан он с ребенка, женщины, старика или воина. Никто не будет разбираться, это индейский скальп, или не повезло какому-то мексиканцу. Постепенно опьяненные жестокостью и безнаказанностью, банда Глэнтона совершает все более ужасные зверства.

Авторская пунктуация Кормака Маккарти (полный отказ от привычного оформления диалогов) и его стиль письма, напоминают идеально заточенное лезвие – здесь нет абсолютно ничего лишнего, повествование сухое, но режущее по живому. Сцены насилия описаны буднично и обыденно, словно мимоходом. Никакого смакования жестокости, никакой красочности, только нужные слова, только нелицеприятные детали. Насилие – неотделимая часть романа, но благодаря этой сухости, автор проводит границу между читателем и текстом. Посмотри, дорогой читатель, что они творят. Посмотри и ужаснись. Не ассоциируй себя с ними, ты здесь сторонний наблюдатель.

Все происходящее на страницах завораживает, но не жестокостью, а красотой окружающей природы. Скупые описания только подчеркивают эту красоту, также, как и безразличие окружающего мира к героям. Что есть люди? Лишь пыль. Жизнь их подобна мигу, после чего они возвратятся в землю. Прах к праху, пепел к пеплу. Но пустыня останется, останутся горы и озера, леса и реки, а звезды все так же будут молча наблюдать в ночи за миром смертных…

Про героев ничего особенно не скажешь. Все они люди своего времени, ступившие на путь убийства. Каждый из них получит по счетам – кто пулю, кто виселицу. Банда Глэнтона с ее жадностью и жестокостью не заслуживает на «долго и счастливо». Возможно мне показалось, а может автор специально в начале романа описал нападение индейцев на солдат, чтобы продемонстрировать, что в пустыне нет хороших или плохих, есть только живые и мертвые. А может это было сделано, чтобы посеять небольшое зернышко уважения к Глэнтону – они ведь убивают злых индейцев. Но этому зернышку судилось быть погребенным под горой трупов.

Стоит отметить одного из головорезов, а именно судью. Он толст, бледен, безволос, умен, хитер и коварен, жесток и талантлив. Это человек, который признал своей жизнью войну, и захотел стать властелином мира. И если путешествие мальца – сошествие в Ад, то судья здесь выступает ужасной и извращенной версией Вергилия.

Книгу хочется советовать всем подряд, понимая, что некоторые «сольются» еще на аннотации; большинство отсеется в процессе чтения, увидев внутренним взором чтеца всю творимую жесть; а тем, кто дочитает «на волевых», скорее всего не зайдет. Но найдутся те, кому понравится «Кровавый меридиан», кто рассмотрит за горами мертвых тел красоту романа. Те, которые увидят не кровавый вестерн, и не реалистичный исторический роман, а нечто большее – историю, в которой до мурашек пробирает не сотня кровавых убийств, а случайная искра от костра, улетевшая в бескрайнюю ночь или горящее посреди пустыни дерево.

Очень тяжёлый, но также и крайне захватывающий роман, который во время чтения вызывал у меня противоречивые чувства. С одной стороны, стиль Маккарти так кинематографичен, что оторваться от «Кровавого меридиана» крайне тяжело: сухой и выдержанный слог не позволяет отойти от книги и заставляет работать воображение на 100%. Но возвращаться в непроглядную бездну ужаса и мрака, правящих бал на этих страницах, оооочень не хотелось.

Главный герой по имени Малец забывается практически на первых же 50-60 страницах, когда его судьба становится полностью поглощена судьбой отряда, к которому он присоединился. Даже в конце книги Маккарти называет его просто «мужчина», будто намекая на тусклость и незначительность его личности. Это касается почти всех персонажей здесь, они растворяются в общем нарративе романа и становятся просто именами на страницах учебника. Более-менее выделен и ярко раскрыт, наверное, только Судья: воплощённое зло и будто бы сам Дьявол в своих варварских умозаключениях, смекалке и жестокости.

В этой книге Маккарти попросту ломает все каноны вестерна и выбрасывает их на свалку. Здесь нет никаких положительных персонажей, никакого героизма и не происходит ничего хорошего. Герои бродят по пустыне, натыкаются на индейскую деревушку — всех убивают, девушек насилуют, снимают скальпы, чтобы заработать побольше губернаторских денег, и оставляют после себя только трупы и выжженную землю. Женщина, ребёнок, собака, лошадь — неважно, убивают всех. Если наткнулись на какое-то ещё поселение, там тоже можно всех поубивать и свалить вину на индейцев. В американских городах, где этот отряд принимали как героев, они напивались вдрызг и продолжали заниматься тем же самым: убийства, насилие, драки, и длится это до тех пор, пока все жители города не перестают попросту появляться на улицах.

Иногда я уставал читать о бесконечных и крайне однообразных приключениях этого отряда конченных убийц, которые сам Маккарти описывает сверхкоротко и выжато, будто в сводке новостей. Выехали из города — шли столько-то дней по пустыне — доехали до деревни индейцев, всех поубивали, поснимали скальпы и поехали дальше — остановились на ночлег в такой-то местности — кто-то из отряда напился и убил своего товарища — доехали до города — их принимают как героев — они опять напиваются, всех подряд убивают и насилуют — едут дальше — и так много-много раз по кругу. При этом быт как отряда, так и всех прочих людей в этом романе описан так щепетильно и с таким вниманием к деталям, что это полностью окупает невыразительность приключенческой части. Я ни из какого фильма-вестерна (а смотрел я их очень много) не узнал столько информации о жизни на Диком Западе в 19 веке, сколько из одной этой книги. Кроме того, большим плюсом для меня являются точно такие же подробные и щепетильные описания природы и локаций, которые сразу создают в голове скрупулёзную фоновую картинку для всего происходящего.

Мне кажется, я никогда не читал книги, которая могла бы посоревноваться с «Кровавым меридианом» в концентрации воплощённого зла. Оно здесь является абсолютным, им пропитан воздух, которым дышат персонажи; вся их система ценностей, если она вообще есть, сводится к замшелому, глупому и всем известному выводу Судьи о том, что война — это естественное состояние человечества, и человек не может жить без войны.

«Кровавый меридиан», по моему мнению, не даёт никаких ответов и только лишь задаёт вопросы, морально опустошает и оставляет в душе выжженную землю, как и герои романа после своих злодеяний. Много читал о том, что здесь Маккарти мастерски исследует т.н. «человеческую природу» и делает несокрушимый вывод, что человек не может жить без злобы и жестокости, и это его естественное состояние, потому что так устроена Вселенная. Не знаю, как нужно читать эту книгу, чтобы увидеть там подобные умозаключения. Я думаю, что слова Судьи о том, что человек не может жить без войны, ну потому что вот такой вот он — это попытка вызвать читателя на диалог с самим собой, а не окончательная мысль всего романа. Как во многих других произведениях без чёткой авторской морали, так и здесь люди, которые разделяют мировоззрение Судьи, построили свою жизнь на насилии, убийствах, грабеже и прочих злодеяниях. Они находят этому оправдание в мыслях об однозначности человеческой природы: это не они плохие, это мир так устроен. Но живёт ли такой человек счастливо, следуя подобным выводам? Вряд ли.

На такие мысли натолкнул меня «Кровавый меридиан». Думаю, этот роман — не завершённая мысль, а призыв к мысли.

P.S. Если вам тяжело даётся смерть животных в книгах и фильмах, НЕ советую читать этот роман — животные умирают здесь очень часто и крайне жестоко.

Отличный роман, проницательный и волнующий. Сопереживал главным героям, сам продумывал где можно скрыться от ненастья. В общем погружение обеспечено)

Отец с сыном идут сквозь чистилище, в которое превратилась Земля после некоей катастрофы. Куда они попадут? Уж точно не в рай.

Окружающее нарисовано очень скупо — буквально штрихами. Взгляд выхватывает ближайшее окружение, всё, что чуть дальше, размыто и скрыто во мгле. Казалось бы, сюжет предельно прост, описаний произошедшего нет, герои весьма немногословны, наверное ерунда какая-то? При всей кажущейся простоте лично у меня временами было абсолютное чувство погружения, до дрожи и ужаса. Книга о том, что значит быть человеком, об упорстве, силе воли, жажде жизни.

Вряд ли я захочу её перечитать в ближайшее время, больно уж она местами страшна и безысходна, но наверное такие книги и не стоит перечитывать, одного раза вполне достаточно, след в душе уже остался. Очень сильная и очень тяжёлая книга.

Живой классик современной американской литературы вне жанров Кормак МакКарти напоминает одновременно Фолкнера и Хемингуэя. Первого – жесткими сюжетами и драматизмом, второго – модифицированным телеграфным стилем письма, который переработан и укрощен как строптивый конь. МакКарти управляет не просто словами, а их звучанием и лепит язык, ломает признанные стилистические приемы письма.

«Дорога» — один из лучших романов автора. Написанный формально в жанре постапокалиптики, этот текст конечно же по содержанию гораздо шире и является жизненной драмой, яркой и пронзительной. Главная тема – любовь на фоне смерти, между отцом и сыном, что бредут по отравленной земле куда-то на юг, силясь выйти к океану, где шанс выжить чуть больше, чем на равнине. Сюжет условный и его протяженность нужна лишь для того, чтобы насытить глубиной и тональностью отношения двух людей.

В романе изображен пост-апокалиптический мир, представляющий собой максимально враждебную среду: очень холодно, с неба сыпет дождь вперемежку со снегом и пеплом, который покрывает собой все вокруг, природа умерла, кажется, окончательно и бесповоротно, цивилизация скончалась в ужасной агонии, оставив после себя лишь останки городов, поселков и массы трупов, техники, дорог, по которым никто уже не ездит – некому, да и некуда. Время действия – спустя несколько лет после условного конца света, когда большинство людей погибло, и остались лишь самые сильные или удачливые. Запасов еды не осталось, выжившие превратились частью в одичавших каннибалов, частью в грязных голодных бродяг, что силятся добраться до более теплых мест. Главные герои, отец и сын, как раз из второй категории.

И вот они идут на юг.

МакКарти не интересует причина изображенного конца света, важен он сам как немая жуткая сцена, на которой будет разворачиваться история борьбы за жизнь. Все описано максимально реалистично. Там, где фантасты ушли бы в приключенческие повороты (Желязны, «Долина проклятий») или мифологию этого нового мира (например, фильмы серии «Безумный Макс»), МакКарти консервативно сосредоточен только на персонажах, которые у него выступают настоящими архетипами. Отец и Сын. Прошлое и Будущее, помещенные в изуродованное настоящее, как бы зависшие в нем, словно в лимбе.

Действительно, есть искушение назвать описываемый автором мир воплощенным адом. Но для преисподней этот мертвый мир оказывается слишком пустынным, и скорее напоминает лимб – промежуточное, буферное пространство вне времени, где неприкаянные души ожидают своей участи перед окончательным вердиктом и отправкой либо на небеса, либо в ад. На протяжении всего романа решается их судьба, и только кажется, что кроме отчаянных поисков пищи и бегства к югу они не заняты ничем. Нет, с каждым пройденным шагом, с каждым вдохом контуры грядущего проступают все отчетливее, а миссия каждого из путников обретает предельную ясность.

Если кругом смерть и разрушение, ты можешь лишь одно – нести в себе свет жизни и добро созидания. И от того, как бережно ты их пронесешь, зависит Будущее в целом, не только твое, а всех выживших. В тексте сквозит очень важная мысль, которая проверяется на практике не раз – и мысль эта звучит так: что важнее, пусть и оправданная жестокость или нечаянное милосердие? Важнее выжить в схватке и скатиться в животную жестокость, или помочь упавшему, пусть даже ценой своей жизни, но остаться человеком? На первый взгляд, все действия и позиция Отца выглядят логичными и абсолютно оправданными, но не так ли уж не прав бывает Сын, желающий помочь безнадежным бродягам, что попадаются на пути? Если люди не увидят добра, зачем вообще жить?

У нас нет больше света, кроме того, что внутри нас. Только он способен разогнать тьму, что окутала этот многострадальный мир.

Это очень простой роман.

Это очень непростой роман.

Он замечательный потому, что ставит важные вопросы, на которые не может быть готовых, однозначных ответов.

Если честно, ожидала от книги совсем другого. И я рада, что ошиблась. Несмотря на всю жестокость и безнадежность описываемого умирающего мира, это одно из самых человечных произведений, полное любви, доброты, надежды. Тем необычнее, что все эти чувства показаны через отношения отца и сына, которые редко изображаются в литературе так пронзительно, трогательно и так… правильно. Обычно всю заботу, нежность и любовь принято ассоциировать с матерью, что, конечно же, неверно. Всегда все зависит от человека, от личности. В романе изображены двое очень сильных людей, которые, несмотря ни на что, не сломались, не деградировали, сохранили достоинство, не утратили способность сострадать и отличать добро от зла. Уже наученный жизнью, горьким опытом, разочарованиями, воспоминаниями об утраченном и более жесткий отец и еще полный доверия к миру и веры в доброту людей сын. Может быть, за последним как раз будущее и возрождение? Хотелось бы верить.

«Кто сказал, что Земля умерла?

Нет! Она затаилась на время».

«Кровавый меридиан» — не хардкорное чтение, не (пост)модернистская удавка на мозге читателя, а крепкий исторический роман о событиях сразу после победы США над Мексикой в 1840-х с интересными повествовательными приемами. Книга оставила меня скорее безразличным, чем впечатленным.

В романе юноша без имени прибивается к шайке головорезов, которая занимается скальподобычей по заказу американских властей. Головорезы режут скальпы индейцам, индейцы режут скальпы головорезам, потом все режут скальпы всем, забыв о госзаказе, потому что звери и дикари. Трудовые будни «три дня ползем по пустыне – ни одного индейца; откуда-то выскочили индейцы – мы умерли» оживляет местный Сатана – огроменный лысый мужик, по имени/кличке Судья Холден, который говорит на всех языках, предвидит будущее, искусно манипулирует людьми, все умеет и вообще непонятно, зачем ему эти жалкие людишки. Событийный ряд в итоге так и делится пополам: что натворила банда Глэнтона – что натворил судья Холден.

Когда говорят о «Кровавом меридиане», то обязательно упоминают отсылочки к Ветхому завету (книгу иногда так и называют – ветхозаветный вестерн) и говорят, что роман написан языком Библии короля Якова, а потому, мол, надо читать в оригинале, переводы этого не передают. Что могу сказать, отсылки есть, но не в событиях, а в пейзажах, и их считывание для понимания истории не обязательно; язык Библии короля Якова, понятно, оценить я не смог) Зато оценил сдержанность и даже сухость текста, которой автор добивается для передачи ощущений от исторических событий через стиль.

«Кровавый меридиан» постоянно называют одним из самых мясных романов XX века с кучей жутчайших сцен насилия. Так вот, их там нет. Насилие есть, его много, но Маккарти подает его отстраненно и кратко – напали на деревню – перестреляли индейцев – срезали скальпы – поехали в город сдавать добычу. Или: ехали по пустыне – нашли заваленное костями поле, где одни индейцы убили других – пожали плечами, поехали дальше. В целом весь текст такой: минимум слов обо всем, с исключениями только для живописных адских пейзажей американского юга. Автор как бы высушивает роман на солнце, выпаривая из него всю воду, в том числе знаки препинания в диалогах, и оставляет от книги один лишь ее сушеный скальп, вокруг которого танцует со скрипочкой вечной молодой сатаноид Судья Холден.

Обязательно перечитаю, вероятно, в оригинале, но без ожиданий, что от языка история как-то преобразится. Там все так же будет скакать по пустыне банда Глэнтона, которой уже все равно, чьи скальпы резать, лишь бы убивать, пока самих не убили. Возможно, американцами эта книга читается более вдохновенно, поскольку это их история, но я не американец.

Мы имеем дело с нацией дегенератов или Carroza de muertos, llena de huesos

Вестерн номер один по версии некоторых рейтингов, Великий Американский Роман.

Авторское отрицание пунктуационного выделения прямой речи поначалу воздвигает между читателем и текстом стеклянную стену. Возвращаешься к началу предложения, когда понимаешь, что сейчас была прямая речь. Кстати, в аудиоверсии таких проблем быть не должно, там актёры озвучки должны акцентировать прямую речь. Ну ладно, и не к такому привыкали, продеремся, хотя раздражало немного.

С переводом имени главного героя не согласен: малец это совсем не то же, что Kid. Называя своего персонажа Кидом, автор протягивает параллели ко всем легендам вестерна с этим именем. Выстраивает коннотации и тут же рушит и высмеивает их. А малец... какие уж тут аллюзии.

Читать жутковато. Как будто про мир убогих и душевнобольных читаешь, одержимых бродяжничеством. И, главное, это не малец малохольный, а, такое ощущение, вся Америка. Жестокая, глупая, оскотинившаяся. Неужели большая часть мира в середине девятнадцатого века такая была? А вся литература — это всего лишь лакировка неприглядной животной действительности, где человек от скота отличается только наличием сапог и револьвера.

Кид родился, дожил до четырнадцати и пошёл бродить по свету, в основном в юго-западном направлении, в сторону Техаса и Мексики.

Драки, грязь, поножовщина, нечистоты, шальная стрельба, сапожная вонь, отсутствие нравов. Место и время, где пытаются убить за то, что не уступил дорогу, где, поджигают двери, чтобы постоялец открыл гостям, где ради шутки на человека возводят напраслину, приводящую к гибели.

Бесконечная череда унылых локаций и персонажей. И насилие, насилие, насилие.

«Видать, не лучшие времена, сынок?

У меня хороших и не было никогда.»

Спустя пять лет бродяжничества Кид прибивается к отряду капитана с говорящей фамилией Уайт. Уайт ненавидит мексов и продолжает свою собственную войну.

Нападение команчей впечатлило насилием, выделяющимся даже на фоне всего остального. Передан весь извечный ужас европейца перед конной ордой дикарей — не зря индейцев сравнили с монголькой ордой. С этой сцены я стал признавать за романом некоторую художественную ценность.

Чуть дальше наткнулся на совсем уже масодовскую сцену с мертвыми детьми, развешанными на дереве, и задумался — а оно мне надо? Это великий роман или торче-порно, смакующее ужасы?

И это, внимание, только первая четверть нетолстого романа. Роман нетолстый, но текст очень плотный, слог местами нарочито шершавый, читается медненно.

Уровень жестокости сравним со всем корпусом натуралистичных текстов про Гражданскую войну в России. «Конармия» и «Железный поток», только с мексиканцами и апачами.

Ничья жизнь не стоит ничего. Жестокость, зачастую изощренная, обыденна. Проще встретить смерть, чем доброе слово.

Не знаю, что хотел сказать автор, но если целью было деконструировать и деромантизировать жанр вестерна, ему это удалось на сто процентов.

Во второй половине тома Маккарти излишне ударяется в пейзажистику. Десятки раз читать похожие описания суровой природы техасских пустынь достаточно утомительно.

Стоит отметить, что, как только автор забывает, что каждый абзац надо кого-то зверски умерщвлять, роман начинает сиять. Например, практически жюльверновская история про судью и порох прекрасна. Правда, и она заканчивается бойней индейцев.

За весь роман наберется ещё с десяток крайне ярких и выразительных сцен.

Есть завуалированные и прямые отсылки к христианской мифологии.

Вот антагонист в начале последней главы:

«В круглой шляпе с узкими полями он сидел за столом, и его окружали самые разные люди — пастух и погонщик, гуртовщик, фрахтовщик, рудокоп и охотник, солдат и торговец, жулик, бродяга, пьяница, вор.»

Внимание — перечислено ровно двенадцать людей. Что это, как не умеренно богохульная аллюзия на Тайную Вечерю, Христа и апостолов.

Вообще, мне не очень ясны мотивы и истоки противостояния мальца и Судьи, этого маньяка-эрудита и проповедника войны, как высшего предназначения человека.

Ближе к концу я просто заталкивал текст в себя.

Роман несколько раз собирались экранизировать. Безуспешно. И это понятно. В лучшем случае получился бы трэш в духе творений Ходоровски, в худшем — очередной вестерн. А вот в формате артхаусного сериала я бы «Кровавый Меридиан» посмотрел. Чтобы нарочито затянутые панорамы пустынь, насилие без причины и конца. Получилось бы бессмысленно и беспощадно.

Важное наблюдение, упускаемое в том числе западными рецензентами: главного героя зовут Кид. Настоящая фамилия легенды Дикого Запада, Билли Кида — Маккарти! То есть можно предположить, что роман написан, в том числе, как некий странный оммаж знаменитому однофамильцу-соклановцу.

Немного забавных совпадений:

I. Из текста романа впервые узнал о городке Накогдочес (старейший город Техаса, кстати). На следующий день услышал этот топоним в «Детстве Шелдона»

II. У меня на очереди пара романов Переса-Реверте: «Тень орла и «Территория команчей». Оба этих выражения встречаются на страницах «Кровавого меридиана».

Веха в жанре. Кровь просто хлыщет со страниц этого знакового антивестерна.

9(ОТЛИЧНО)

Напряжённый,плотный,кровавый вестерн/драма/философская притча.Местами — сюрреализм и психоделия.Странно,что этот кровавый эпос ещё не перенесли на экран,как это было с Дорогой и Стариками...

«Дорога» – мрачное и пронзительное произведение на тему постапокалипсиса. Мужчина и его сын пытаются выжить на опустошенной (возможно, постъядерной) земле, засыпанной пеплом. Они идут по пустынной дороге, которая, кажется, никуда не ведет. Они голодают. Иногда удача улыбается им, и они находят немного еды. Иногда удача поворачивается к ним спиной, и они вынужденны спасаться от групп людоедов.

В этой книге не так много сюжета, и все по большей части выглядит как бессмысленная и болезненная попытка двоих людей выжить в уже обугленном и мертвом мире. Большинство описаний посвящено пейзажам или подробностям выживания: герои исследуют заброшенные дома или собирают ржавые вещи. Большинство диалогов между двумя главными героями сводятся к тому, что они просто хотят убедиться, что с другим все в порядке. Повествование Кормака Маккарти необычайно тонкое и лаконичное.

В конце концов, чтение может показаться довольно унылым и мрачным, но на протяжении всей книги (главным образом через отношения между отцом и его сыном), меня поразило по-настоящему волнующее чувство человечности, сострадания, любви, надежды, которое возникает в этой истории.

Если честно, то отзывы об этом произведении Маккарти лучше не читать. Самоуверенность коментов просто зашкаливает! Каждый видит что то свое и иногда так непостижимо развивает свою мысль, что просто диву даешься. Короче. Замечательная, своеобразная и интересная книга талантливого автора. Читайте, думайте и получайте удовольствие от этих двух процессов.

Иногда кажется, что авторы, подобные Маккарти, сгущают краски. Что их мрачное и апокалиптичное вИдение несправедливо, однобоко и мизантропично. Бывают у меня такие приступы идеализма и верхоглядства.

Но вот на работе я вижу каждый день людей, которые не за два миллиона долларов, а за кусок хлеба тебе горло перегрызут, не хуже зомби из «Ходячих». Читаешь отзывы лаборантов на лютый роман Маккарти и думаешь, что поверхостность мышления уничтожит человечество раньше, чем полный экономический коллапс, тотальная война или очередная пандемия.

Не сгущает краски Маккарти и не подслащает пилюлю. Бьет точно в самое сердце и лобные доли мозга, генерирующие когнитивные функции. Отличный стрелок, в отличие от собственного персонажа Ллуэллина Мосса («Мосс, лежащий на столе, был похож на убитого гангстера в морге»).

Ниже на этой странице идет дискуссия — интересный кровавый триллер написал автор или не интересный? Это как же нужно объестся литературных сладостей, чтобы вкус напрочь отбило. Чтобы не видеть, что, например, Стивен Кинг — лучший автор кровавых триллеров — просто младенец в подгузниках и слюнявчике по сравнению с этим колоссом жестокой правды — Маккарти (Я недавно перечитал один из лучших романов Кинга «Темную половину», так что без обиняков сравниваю).

Не писал Маккарти никакого триллера. И задачи такой перед собой не ставил. Он написал парадный портрет капиталистической мир-системы во всем его великолепии. Вот встреча кандидата на выборах со спонсорами в отеле «Хилтон» — это грязное закулисье капитализма. А темная подворотня, где тебе за пару баксов глотку перережут — это его сияющая витрина.

В экранизации «Зова кукушки» Роберта Гилбрейта один «эффективный менеджер» говорит детективу Страйку, что от жизни под мостом нас отделяют два неверно принятых решения. Это близорукая глупость или вранье. Суровый реалист Маккарти считает, что от соснового ящика и двухметровой ямы нас отделяет одна ошибка. И он прав.

В своем жутком романе Маккарти пытался донести до читателей простую мысль (и в этом смысле действительно, философия его проста): мир глобального капитализма — это лагерь уничтожения «Аушвиц-Биркенау» планетарного масштаба, в котором нет охранников-эсесовцев, а есть только заключенные, живущие по принципу «Умри ты сегодня, а я завтра».

Чтобы не прослыть экстремистами, издатели пишут в аннотации, что это притча об алчности. Конечно! Можете себя этим утешать. Но на самом деле это роман о тотальном царстве беспощадного зла. И чем более вы успешны в этом мире, чем эффективнее и адаптивнее, тем больше вы укрепляете это царство, тем больше жестокости и страха поселяете в людских сердцах. В конце концов, Антон Чигур — это портрет наиболее успешного бизнесмена. Он принял все правила игры и полностью в них растворился.

А потом еще удивляются: почему это Маккарти вел затворнический образ жизни, мало общался с прессой, не участвовал в ток-шоу?! Так и представляю себе шоу Опры, где эта сверх-«повесточная» дама спрашивает автора: «Вот у вас есть в романе сцена, где пятнадцатилетней девчонке вышибли мозги ни за что, ни про что. Что эта сцена символизирует?» И как ответишь на такой вопрос в двух словах. Лучше еще один роман написать. «Дорогу», например. Где все интенции «Стариков» доведены до крайнего предела существования человечества. (Тут читатели жалуются, что женские персонажи в романе плохо прописаны. А это призыв автора — включиться читателю в творческую работу. Представьте себе на месте застреленной школьницы свою сестру, дочь ,племянницу, соседку. И вы сразу поймете замысел писателя).

Замысел Маккарти свой реализовал очень хитро, умно и талантливо. Вот он ведет повествование — перестрелка, убийство, погоня, перестрелка, арест, убийство и так далее. И ты думаешь — ну, это мастер показа, никаких идей он не предложит, умных мыслей не выскажет. И тут — раз! Разговор двух стариков и очередной монолог шерифа, где он заявляет: а вы чего хотели? Это страна создана рабовладельцами и массовыми убийцами. Сто пятьдесят лет она ведет хищнические и захватнические войны, уничтожая целые народы и государства. И чем больше было совершено преступлений, тем хуже и гаже становился каждый член общества в этом государстве, тем в более глубокой выгребной яме зла все оставались барахтаться. Тем меньше у нас шансов, что все закончится более-менее сносно. (Один лаборант это назвал — «Антон Чигур уже всех убил ,а шериф все нудит и нудит»). Именно поэтому при всех своих талантах «эффективные менеджеры» и «капитаны бизнеса» братья Коэны обрывают повествование раньше, чем это сделал писатель. Им нужна забористая картинка, а не выводы, которые из нее следуют.

Маккарти более глубок и разносторонен. Он может быть метафизиком, как в «Кровавом меридиане», может сыграть на поле онтологии и гносеологии, как в «Пограничной трилогии», а вот «Старики» — это чистый, как последние слезы Карлы Джины Мосс, застреленной в день похорон матери, социально-политический роман о стране, находящейся на грани глобальной катастрофы. Ведь книга написана после Войн в Заливе и Югославии, после 11 сентября, после вторжения в Ирак. О стране, грань катастрофы перешагнувшей, Маккарти опубликовал роман уже через год. И тут он сыграл на пространстве Откровения.

Напоследок, чтобы снизить регистр, я ударюсь в чистую эстетику и скажу, что книга Маккарти — это невероятный сплав Фолкнера и Хэмингуэя, самого главного и самого влиятельного из писателей 20 века в США. Не только их техник, но и мировоззрений. Фолкнер, который весь в прошлом как становлении настоящего и Хэм, который весь в сиюминутном, мгновенном, репортажном. А оба, как оказалось, были писателями будущего. И Маккарти всем своим творчеством, и не один он, это плодотворно подтвердил.

Он написал одну из самых жутких книг, что я читал в жизни. Ни Достоевский, ни Альфонс де Сад такое создать не смогли бы. Только поэты «после Освенцима» вроде Алеся Адамовича, Вольфганга Кеппена, Уильяма Берроуза, Имре Кертеса, Томаса Пинчона смогли докопаться до самых основ вселенского зла, в котором человек лишь исчезающая песчинка, крупица тьмы.

Кровавый меридиан — это 96й меридиан, южная граница США, за которой после окончания войны с Мексикой в 1849 году оказалась «буферная зона». Практически бесконтрольная и незащищенная армией территория, чем воспользовались племена индейцев, небезосновательно считавших эти земли своими. Они вырезали целые деревни мексиканцев, убивая как детей, так и женщин. Власти Мексики, а именно губернатор штата Чиуауа, в ответ на действия индейцев назначает цену за каждый скальп индейца — сотня долларов, а за голову вождя — Гомеса — и вовсе тысячу. Фермер такие деньги мог не заработать и за целый год работы.

В такое непростое время и стартует наша история. Главный герой — Kid (малец) — четырнадцатилетний парень. Он сбегает из дома, от пьянствующего отца (мать умерла во время родов), и пытается найти себя в этом мире. В итоге попадает в отряд Глэнтона. Глэнтон — бывший военный — реальная историческая личность, после войны сколотил отряд охотников за скальпами. Именно их нанял губернатор Чиуауа, чтобы разыскать зверствующее племя апачей.

И если вы думаете, что отряд Глэнтона вместе с Мальцом займётся спасением бедных мексиканцев, а-ля герои классических вестернов, то нет. Эту банду интересует не помощь людям, а набивание собственных карманов золотом. Причём действуя совершенно безнаказанно, они выходят за все рамки. Убивают воинов-индейцев. Воинов нет? Убивают женщин индейцев, стариков. Нет индейцев? Убивают мексиканцев. Скальпы ведь не отличаются. Причём в отряде Глэнтона особо зверствуют несколько индейцев делаваров, убивая младенцев апачей. Есть в отряде и мексиканец, и чернокожий. Никаких расистских предрассудков. Они все бесславные ублюдки, они одинаковы. В этой книге нет хороших персонажей.

Стилистически книга исполнена великолепно. Придраться абсолютно не к чему. Интересно, что здесь нет напыщенных диалогов Фенимора Купера, эти ублюдки разговаривают просто, как им и положено. Описания природы — великолепны. Читатель будто бы оказывается среди банды Глэнтона. Описания зверств сухие, омерзительные своей подробностью. Вся книга сухая, как пустыня, по которой путешествует Малец и компания.

Очень много интересных вопросов поднимает Маккарти в книге. Без войны человечество не может. Даже боксёрский поединок — своего рода война, где на кону репутации спортсменов. Если в соревновании на кону ничего не стоит, то оно ничего и не стоит. Во время войны на кону стоит все — жизнь и смерть. Кроме того, во время военного конфликта не бывает хороших и плохих. Не бывает такого в реальной жизни, чтобы зло воевало с добром.

Книга начинается после окончания американо-мексиканской войны, заканчивается после гражданской. Показана молодёжь, как войны влияют на молодёжь.

Кроме того, книга о том, что нельзя стоять в стороне. Если ты видишь, что происходит ужасное, но ты ничего не делаешь против — ты соучастник. Ты это одобряешь.

Скажу честно, посыл Маккарти в этой книге я понял в лучшем случае процентов на десять. Но и этого достаточно, чтобы поднять в моей голове целый ряд вопросов.

Подытоживая, могу порекомендовать книгу людям, которые хотят думать над прочитанным. Это не развлекательное чтиво, это серьёзная книга, которую нужно читать неспешно и вдумчиво.

Я уже несколько лет «всем, имеющим уши», рассказывал о том, какой великий писатель Маккарти. И тут «Азбука», наконец, издает всю «Пограничную трилогию» в «правильном» типографском оформлении, как ее задумывал автор. Это был повод перечитать книги любимого автора, ведь любовь нужно поддерживать делами, а не только рассказами о ней.

Что ж, при повторном обращении роман ничуть не теряет своей мощи воздействия на душу и ум. Даже наоборот, я меньше своего восхищенного внимания уделял внешней стороне прозы автора — стиль, образы, поэтический дух, сколько смотрел вглубь того, что собственно сообщает своим романом автор, его мировоззрение, миросозерцание.

Он, безусловно, метафизик реального. И метафизика у него негативная. Вот как он это делает.

Вскоре после начала романа два юных ковбоя отправляются в дальний путь на Юг, и по ходу дела устраиваются на ночлег:

«Джон-Грейди лежал, завернувшись в одеяло, и смотрел на узкий серпик месяца, зацепившийся за горный хребет. В сине-черном небе Плеяды устремлялись вверх, в ту самую всепоглощающую тьму, что правит миром, и тянули за собой и бриллиант Ориона, и ожерелье Кассиопеи. Плеяды двигались по фосфоресцирующему мраку, как гигантский бредень. Джон-Грейди лежал, слушая, как сопят его спутники, и созерцая дикую природу вокруг и неведомые дали в самом себе».

Вот так — всепоглощающая тьма, что правит миром. Это — зло, оно словно «темная материя» пронизывает нашу реальность и в его поле тяготения и приходится существовать и мучиться всему живому. Заметьте, еще до открытия и широкого распространения новейших идей о физике мироздания, художник со своей сверхчувственной интуицией понял, как дела на свете делаются. С такой могущественной силой, что формирует галактики и скопления галактик, спорить, конечно, бессмысленно. И никакой Бог или вера в него помочь не могут. Сатирический образ из финала романа — радиопастор, который благословляет скотину без наложения рук, а воскресить присланных ему по почте покойников не может, более чем характерен для раскрытия авторской позиции.

Возможен только свободный выбор, но и он не несет никакого облегчения уготованных «всякой плоти» страданий. Можно не соглашаться с Маккарти (я не могу), но нельзя не восхититься его мужественному и требовательному вглядыванию во мрак «неведомых далей» человеческой души.

Один из его выводов оставляет Маккарти среди моих любимых авторов ,пусть и с некоторым расхождением позиций. На протяжении всего романа он не устает показывать, что зло, страдание и жестокость очень четко разделяет людей по классовому признаку. Словно существует некоторый имущественный ценз в принятии и неприятии зла, жестокости ,страдания. От испытаний сердце богатых людей, привыкших и жаждущих неги и комфорта, только ожесточаются. Что умная сеньорита Альфонсина, что горячая юная красотка Алехандра, которая

не выдерживают испытания любовью, испытания злом-под-солнцем. А вот бедняки ,стойко перенося свои неизбывные страдания, остаются за редким исключением гуманными, отзывчивыми людьми. С радостью окажут помощь и поддержку в меру своих ничтожных социальных сил: накормят усталого путника, поделятся последним одеялом в зимних горах, угостят сигаретой замордованного арестанта. Есть исключения, но именно гуманизм повседневности бедных людей, а Джон-Грейди Коул один из них, и от его щедрости и доброты щемит сердце и согревается душа, и позволяет нашему миру продолжать свой бесконечный полет через бесконечный мрак Вселенной.

Вера в душу простого человека, подкрепленная фактами и требовательной совестью художника, оставляет Маккарти среди моих любимых писателей.

Книга понравилась правильным ощущением безнадежности возрождения умершего мира. Было и страшно, и горько читать. Мальчику сочувствуешь, это беспроигрышный вариант выбора главного героя, когда слабый противостоит всему миру. Пугали бесчисленные орды каннибалов, неужели человечество скатится до этого? Поход к побережью кажется абсурдом, но в мире постапокалипсиса логика своя.

Безоговорочно данное произведение является шедевром литературы на тему постапокалипсиса. Кормак Маккарти мастерски передал атмосферу отчаяния, и повествует о нелегком выживании отца и сына, вынужденными скитаться на руинах цивилизации.

К сожалению первым был фильм. Саму книгу я понял как алегорию жизни человека: постоянную дорогу, движение. На ней встречаются хорошие люди, но в основном плохие. Не всегда ты можешь помочь хорошим и не всегда хочешь помочь плохим. Главное нести огонь.

Ну такое себе. Очень чернушная книга, по своей сути притча. Для своего времени наверно неплоха, сейчас подобное уже изъезжено и не цепляет, хотя пару моментов конечно заставляют сердце забиться быстрей. Эмоциональным людям стоит наверно воздержаться, иначе от каждостраничного уныния и безнадеги можно депрессию заработать.

Вероятно просто не мой жанр, я люблю более сюжетно ориентированные произведения. В свое время, на волне хайпа я ее пропустил и если честно жалею, что потратил время сейчас. Особой литературной ценности Дорога не представляет, зато после прочтения сразу хочется немного больше уделить времени своему сыну и на том спасибо.

Чтобы противостоять Судье недостаточно быть просто «человеком», недостаточно просто «не делать зла».

Малец, по простоте своей, этого не знал.

Надо «любить» и «иметь идеалы», а с этим у Мальца были проблемы — он был «прохожим» для этого мира, тем и заинтересовал Судью.

И всеядный Судья, этот антипод Бога, нашёл Мальца и съел.

Просто чуть позже, чем всех остальных.

15 «знаю твои дела; ты и не холоден и не горяч. О, если бы ты был холоден или горяч!

16 Но, как ты тёпл и не горяч, ни холоден, то извергну тебя из уст Моих.

Кто во всём этом виноват?

Очевидно, что никто.

Просто такова жизнь в стране серых пустошей и красных теней, по которой бродят лихие люди-големы.

Так получилось, что я не читал первые две книги «Пограничной трилогии» (о писателе я узнал после просмотра фильма «Дорога», вывернувшего жанр постапокалиптики. Затем прочитал первоисточник, потом еще несколько книг автора, в том числе и эту).

Это книга о завершении эпохи героев Дикого Запада, когда постепенно уходят герои Майн Рида и Луиса Лямура, а их места занимают обычные труженики. И об этих героях уже не пишут крутых вестернов, скорее производственные романы. Но Кормак Маккарти простых книг не пишет, он умеет немного вывернуть все и найти необычный угол зрения.

Это жесткая мужская проза, суровый быт обычных парней из глубинки на границе с Мексикой, тяжелая работа, крепкая дружба, редкие радости, которые могут принести крупные неприятности.

Вот и один из героев вляпался в опасную игру. Автор неспешно ведет повествование, чтобы оно взорвалось в мозгу убаюканного читателя взрывом дикого натуралистичного насилия.

Кто прочел хотя бы несколько книг Маккарти поймет, хэппи-энда не будет.

Роман мне понравился, но как и другие книги писателя, он своеобразен, всем не посоветуешь.

Произошла катастрофа. Какая-то. Отец и сын идут по дороге из ниоткуда в никуда. По большому счету, больше ничего нет. Только остатки былой роскоши.

И писатель четко передает безысходность этого мира. В отличие от других постапокалипсисов здесь нам дают понять — человечество допрыгалось и надежды нет. Мрак, пепел, развалины, последние выжившие. Но это ненадолго — привычный мир перестал существовать навсегда.

Герои идут к морю, Отец верит — там еще сохранилось что-то хорошее, хотя и понимает, что это мираж. Но человек не может жить без надежды. Даже в таких жутких условиях.

Я бы не сказал, что философская книга в антураже постапокалиптики — то, что нужно. В таком антураже более привычен итальянский трэш и вооруженный до зубов Мел Гибсон. Но такие книги нужны. Этот роман не посоветуешь каждому, местами он неприятен. Он очень мрачен и пугающ (но не в том смысле, что фильмы ужасов).

Необычная книга и один из лучших постапокалиптических романов, мною прочитанных.

Прочитал вчера «Дорогу», Кормака Маккартни.

Мрачно, безнадежно. Голод. Кругом трупы, пустые дома, кучи пепла, кости, тусклое солнце, серый снег, завывание ветра и звук качающихся обгорелых деревьев.

Двое выживших, отец и сын идут по дороге, идут на юг, все, что у них есть — небольшая тележка с провизией, одежда, кусок полиэтилена и — самое главное — вера в хорошее. Об этом книга. 8/10

А ПО БОКАМ-ТО ВСЕ КОСТОЧКИ...

Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах,

в избах, банях, лабазах -- в бревенчатых теремах,

чьи копченые стекла держат простор в узде,

укрывайся тулупом и норови везде

лечь головою в угол, ибо в углу трудней

взмахнуть -- притом в темноте -- топором над ней,

отяжелевшей от давеча выпитого, и аккурат

зарубить тебя насмерть. Вписывай круг в квадрат.

Есть авторы, от которых стараешься держаться подальше. Неважно, какими лаврами увенчаны. Сколько людей, к чьему мнению прислушиваешься, ценят их. Насколько удачными оказываются экранизации. Просто знаешь — не твое. Шестое чувство подсказывает, что ничего, кроме беспросветной безнадежности такая встреча не принесет. И оно не обманывает. Не знаю, каким было бы бы мое отношение к Кормаку Маккарти, случись начать знакомство с «Саттри» или «Коней, коней», но вышло как вышло, первым оказался фильм «Старикам здесь не место» братьев Коэн по одноименному роману живого классика. Впечатление, не вызвавшее желания продолжать знакомство.

Не случись «Дороге» попасть в список премии «Ясная поляна», и дальше благополучно избегала бы встреч. Но тут взяла себя на слабо: неужто сдрейфишь? Тронула-ходи. И стала читать. Оно конечно, шедевр, и Пулитцер две тыщи седьмого, и всякое такое, но это не делает роман менее ужасающим и сколько-нибудь пригодным для того, кто хочет сохранить душевное равновесие. То есть, вопросов, почему постапокалиптический вестерн, когда в этом жанре пишет каждый первый, роман с абсолютно непрописанным миром, неясными причинами коллапса и большей частью отсутствующей мотивацией поступков — почему шедевр, не возникает. На то у тебя встроенный детектор

У всякого свой талант, мой в умении определять качество текста, без хвастовства, но и без ложной скромности. Таки да, это хорошо. Невероятная мощь и изобразительная сила, достигаемая предельно экономными средствами. Одно-, максимум двухсложные слова, короткие предложения с абсолютной доминантой глаголов. Прилагательные истреблены как класс, немногим больше повезло наречиям. Имена собственные тоже отсутствуют, лишь местоимения третьего лица: он, она; отношения родства: отец, сын; гендерные характеристики: мужчина, женщина. Действие линейное с двумя флэшбэками. В обоих случаях речь идет о женщине, жене, матери.

Безымянные герои движутся по безымянной местности. Вдвоем, после того как третья их спутница предпочла самоубийство перспективе быть изнасилованной, убитой и съеденной очередной шайкой бандитов, которая встретится на пути. Описательная часть сведена к минимуму, но по некоторым косвенным признакам кругом мерзость запустения. Что явилось причиной коллапса, неясно, Мы так и не узнаем этого, но уровень одичания катастрофический, жестокость встречных нечеловеческая, а бесприютность этого нового мира бьет все рекорды.

Холодно, голодно, тяжело, страшно, грязно. И нет внятного объяснения этому волочению, как нет сколько-нибудь вразумительной цели у странствия. Дважды на пути встречаются места, где можно было бы остаться, зацепившись и укрепившись, пересидеть, отдохнуть, подкормиться и подлечиться хотя бы до тепла. Но нет, герой с сыном, понукаемые безжалостной авторской волей, покидают относительно безопасные убежища, продолжают свой бессмысленный и беспощадный поход.

Так-то да, это типа — философская притча, умом не понять, аршином не измерить. Они Несут Огонь, и потому долбанутый папаша то и дело окунает истощенного ребенка в ледяную воду (ага, зимой). Потому что они, типа, чистые. Но мать-мать-м-мать, какая все-таки гадость эта ваша заливная рыба!

Эту книгу я уже читала в прошлом году, но в тот раз её буквально проглотила — так хотелось поскорее узнать, что же там за поворотом дороги и куда же выйдут герои? В этот раз читала книгу не спеша, отмечая некоторые детали, которые в прошлый раз прошли мимо.

Очень атмосферная книга! Причем у нее по сути нет ни начала, ни конца как такового. От нее так и веет безнадегой. С миром что-то произошло, хотя и не понятно, что. Наступил всеобщий хаос. Людей осталось совсем немного, а те, что есть, привязаны к дороге, по которой они идут, превратившись в большинстве своем в монстров в человеческом обличии, утратившими человечность. И ты шагаешь по дороге вместе с героями, чувствуя их безнадежность и страх перед будущим, которого вполне может и не быть. Это совсем не легкое чтение, но оно того стоит!

В постапокалиптике — это один из лучших романов. Пустынность, одиночество и безнадежность. Что тут ещё скажешь? Нужно читать. Время не будет потеряно зря, гарантирую.

За такую пунктуацию надо убивать. Отсутствие каких-либо знаков препинания и обозначения прямой речи приводит к тому, что разобраться, кто какую реплику говорит, можно далеко не всегда. Каждого персонажа Кормак МакКарти называет просто he, так что зачастую даже не знаешь, а о ком идет речь, собственно, пока наконец автор не сжалится и не назовет имя. К тому времени, когда он это сделает, ты уже успеешь забыть или запутаться в происходящем, и придется перечитывать несколько абзацев или диалог заново.

Слог у автор тоже нелегкий — очень близок к разговорному, с пропавшими глаголами, массой просторечных выражений, которые даже по контексту не всегда понятны, с множеством нарушенных грамматических и синтаксических правил (вроде повсеместного двойного отрицания), слава богу хоть техасский акцент не имитирует. К сожалению, заметно, что все персонажи говорят одинаково — что маньяк-убийца, что шестнадцатилетняя девушка — то есть очень сдержанно, с ограниченным вокабуляром, постоянно повторяя последнюю фразу собеседника, как будто соревнуются, за кем окажется последнее слово.

Стиль смахивает на необработанный сценарий — простое перечисление действий персонажа, излишняя детализированность, явно нацеленная на готовую картинку, а не на воображение читателя, когда даже фраза «вытер руку о джинсы» подается в форме «вытер руку о шов джинсов» — точное указание, что именно актеру делать.

Несмотря на все странности стиля, книга производит немалое впечатление — в первую очередь, конечно, благодаря мощной истории и эффектным персонажам, так что цепляет сразу и не отпускает почти до самого конца. Почти — потому что остановится вовремя автор не сумел и концовка завалена: вроде бы уже все закончилось, а шериф все нудит и нудит.

Другое дело, что в книге очень легко идентифицировать момент, сильно выделяющий ее от массы подобных историй про наркоденьги, наемных убийц и крутых шерифов. И нет, это не постоянное нытье шерифа Белла про то, что раньше было хорошо, а теперь все плохо, я слишком стар для этого дерьма, сплошной понос и падение нравов. Это фигура антигероя (сложно сказать злодея, больно уж он далек от добра и зла) Антона Чигура, добавляющего в текст непреходящее ощущение хтонического зашквара. Потом, в более смягченном варианте этот прием будет использован в первом сезоне сериала Фарго — также весьма успешно.

«Дорога» Кормака Маккарти – это сферическая постапокалиптика в вакууме.

Минимум конкретики. Вот безымянный отец, вот безымянный сын, вот Америка после не ясно какого апокалипсиса. Весь сюжет романа укладывается в нехитрую схему: персонажи идут из пункта А в пункт Б, наблюдая все те кошмары, что творятся по округе. А кошмаров много: банды мародеров, каннибализм, умирающая земля, трупы, жестокость, безнадега, безнадега и еще раз безнадега. Роман оставляет давящее впечатление, но, по сути, в нем ничего особенного не происходит. Просто путь главных героев в никуда, по завершении которого у читателя возникает вопрос: «И что?».

«Дорога» Кормака Маккарти – глубоко философский роман.

Несмотря на явный уклон в постапокалиптику, это фантастическое допущение используется лишь как антураж, как фон и не более. Сам автор таким необычным способом высказывается на многие сложные вопросы большой литературы, как-то: проблемы отцов и детей, что значит быть «человеком», какие ценности и идеалы должны сохраняться в любых условиях, а какие следует отринуть и так далее. Конец света уже произошел, но конец человека еще пока не наступил, и каким он будет – решать только читателю.

«Дорога» Кормака Маккарти – один из тех романов, что вызывают у меня смешанные чувства.

Я как будто прочитал два совершенно разных романа, написанных с разными целями и для разных аудиторий. Эта книга меня не захватила, она не дала мне ничего особо нового, более того, местами мне было неприятно ее читать. Но после прочтения мне захотелось с автором подискутировать, а некоторые сцены подтолкнули к интересным размышлениям.

Что ж, как постапокалиптике ставлю книге четыре балла, как философской притче – восемь, итого средняя оценка получается шесть баллов. На ней и остановлюсь, по крайней мере, до повторного прочтения.

Три книги, объединённые общими героями.

Место действия — Техас и Северная Мексика.

Герой первого романа — Джон Грейди, решает отправиться в путешествие по Мексике. Там попадает в опасную ситуацию. Проходит через тюрьму, погони, убийства. Полная приключений книга.

Во втором романе — ковбой Билли совершает ряд рейдов по пограничным областям. Драки, погони, перестрелки — парню чудом удаётся живым вернуться в Штаты.

Ну а в третьей книге, герои вместе работают на скотоводческой ферме в Южном Техасе. Жизнь американского ковбоя. Тяжелая работа, но верные друзья. Только, долго спокойно и без приключений герои жить не могут...

Жестокая трилогия. Реалистичная. Даже, безжалостная. Жизнь очень сурово относится к героям. Хэппи-энд тут не в чести.

Читать интересно, но, достаточно сложно из-за множества сносок с переводом испанских фраз. Впрочем, к этому привыкаешь.

Для меня, первый роман — лучший, но, это субъективно. Хорошие, серьёзные книги. Много приключений, но, много мест, заставляющихся задуматься.

Но, если Вы ожидаете от этой трилогии того, что это — обычный вестерн, легкий и развлекательный, то, наверное, это не те книги. Сурового реализма и философии здесь больше, чем опасных приключений.

Третья, заключительная часть «Пограничной трилогии»

Два героя — Джон Грейди, из первой книги, и, Билли, из второго романа, встречаются вместе.

Конец сороковых годов XX века. А на границе США и Мексики, в Техасе, заканчивается эра ковбоев. Правительство забирает земли скотоводов под военные нужды. Легковые машины и грузовики совсем заменяют лошадь.

Герои трилогии тут уже не подростки, хотя им нет и двадцати лет, они уже многое повидали, особенно в Мексике.

Книга менее динамичная и остросюжетная, чем первые два романа.

Повествование о буднях ковбоев.

Лошади и коровы. Пастбища и объездка молодых жеребцов. Охота на диких собак и аукционы по продаже породистых лошадей. Завтраки в темноте, когда солнце ещё не поднялось, поздние ужины, среди ночи. И — тяжелая мужская работа. Дикий Запад, но, уже без индейцев, скальпов и прерий, где не ступала нога белого человека.

Впрочем, цивилизация наступает на пятки и этой ковбойской жизни.

Достаточно спокойная книга. Я бы сказал, производственный роман из жизни американских скотоводов. О суровом труде, о нелегких, но честных деньгах, о дружбе.

Но, к концу романа все меняется. Джон Грейди впутывается в очень опасное дело. И друг Билли никак не может отговорить его от безрассудных поступков.

Тут автор в своей стихии — книга становится не менее кровавой, жестокой и реалистичной, чем первые произведения этого цикла.

Отличный, грустный финал.

Начинаешь читать — довольно скучный, однообразный роман. Прочтёшь — книга оставляет прекрасное послевкусие, жаль, что трилогия завершилась.

книга-сценарий. третья экранизация (до этого были «Дорога» и «Старикам тут не место»). старик Маккарти пишет книги жесткие, конкретные, философские, используя пунктуационный минимализм. а где-то просто игнорирует любые знаки препинания. лично мне этот прием не нравится, т.к. он усложняет чтение. про «Дорогу» я отдельно напишу. про «Стариков...» уже оставлял свой отзыв.

итак, книга.

успешный американский адвокат под 40(имени мы его не узнаем, все называют его Советником), привыкающий к роскошному образу жизни, решает ввязаться в крупную сделку, связанную с мексиканским наркотраффиком, возможно, разово, чтоб укрепить свое финансовое положение для поддержания luxury lifestyle. плюс отношения с любимой женщиной сыграли в этом не последнюю роль. несмотря на советы прошаренных людей из ближнего окружения этого не делать и предупреждения о немыслимо жестких последствиях, он из «игры» не выходит, легкомысленно отметая мысль о возможном риске провала плана. не объясняется: как он пришел к сделке, с кем договорился, история знакомств тех, с кем он общается, кто стоит за убийствами и охотой на него, особенность женщины за решеткой и ее роль в повествовании. ответа нет. нет начала истории, нет конца. есть только середина с переходом от белого цвета к черному. о том, что было «до» и будет «после» автор намекает и оставляет додумать читателю самому. с первых страниц нам видится сильно запутанный клубок из разных нитей — поначалу красивых золотых, платиновых и серебряных, затем по мере распутывания сменяющихся ядовитыми, острыми, металлическими, покрытыми мелкими лезвиями и шипиками. паника начинает накрывать Советника с каждым новым распутанным витком. план рушится. сделка ломается. время встретиться со страшными последствиями. а они появляются бысто.

жесткий и непрощающий текст. никакой лишней воды. все на месте. любовь, секс, жадность, азарт, извращения, холодный расчет, деньги, связи, репутация, опасные сделки, обесценивание человеческой жизни, human trafficking, жестокость, забавы богатых, убийства.

отдельная тема — монологи. люди так не разговаривают в реальной жизни. фразы красивы, умны, метафоричны и наполнены темной философией, что, тем не менее, не увязывается со сценарием, претендующему на реализм. чувствуешь себя немного befuddled.

итог: эта книга (сценарий) однозначно стоит потраченного на нее времени

Занятно наблюдать, как потихоньку восторженные отзывы десятилетней давности к данной книге сменяются на диаметрально противоположные, написанные совсем недавно.

Сам бы ещё каких-то пять лет назад похвалил бы и роман, и экранизацию, но как известно, только дурак не меняет своего мнения.

Ну как же — добрые папа с сыном противостоят негостеприимному миру, и противостоят довольно успешно, судя по тому что сын родился уже после апокалипсиса, а значит прошедшие десять лет со дня его рождения были не такими уж и плохими — не съели, и на том спасибо, хотя как жили, чем питались отец с сыном, да при ещё живой матери все эти десять лет ни написано ни буквы...

Хорошо быть добрым, когда можешь — например угостить старика банкой с фруктами, которые он немедленно выблевал, или не убить чернокожего грабителя, обглодавшего свои пальцы.

А ведь могли не угостить старика и убить грабителя.

И сюжет от этого ну никак бы не захромал, постапокалипсис же, что вы хотите?

Сложнее когда помочь ты уже не только не хочешь, но даже и не пытаешься — как например той матери с ребёнком в лесу или тем бедолагам в подвале.

Своя тележка с одеялом и парой банок консервов ближе к телу конечно, тут никто спорить не будет, думаю.

Мир и персонажи крайне скверно прорисованы — либо ты хороший, либо гоняешься за хорошими.

Деревья и трава перестали расти (хотя думаю, если даже травы уже нет, людей не было бы и подавно), хотя какие-то насекомые всё же присутствуют...

Да и конкретно что за катастрофа произошла?

Почему автор решил что это неважно, почему не счёл нужным нам поведать об этом, а оставил додумывать то, о чём лень было написать самому?

Что вообще хотел донести читателям автор таких нудных произведений, и таких же нудных и непонятных экранизаций как «Старикам тут не место», «Советник» и др.?

Оставаться человеком и не есть ближнего своего, даже если планета практически умерла?

Как-то банально, согласитесь.

У меня другой вариант — просто-напросто любит Кормак Маккарти писать чернушку и всё.

Вот и весь секрет.

Да, самую обычную чернушку, причем даже не такую, какую иногда пишет Сорокин (Маккарти до Сорокина как до Луны пешком), а такую, какую печатал «Крокодил» в перестроечные времена.

Ну а навоз всегда в цене, без не него не удобрить мозги особо неприхотливого читателя, который видит только черное и белое, и для которого даже Матесон уже сложен и непонятен, а тут на тебе — хорошие, за которых можно и нужно переживать, и плохие — за которых переживать вовсе не нужно.

Извините что так резко высказался, по-иному не получилось.

Скорее всего Кормак Маккарти включил в свое произведение множество смыслов. Наверное он хотел, чтобы кто-то увидел в «Дороге» постмодернистский роман воспитания, где непростые отношения отца-одиночки и его сына разыгрываются посреди серых пейзажей умирающей Земли. Вероятно, что не удержался автор и от пацифистских и «зеленых» манифестаций, основанных на мысли о том, что с ролью палача жизни человек справляется лучше всего. Вызов христианской морали неспособной противостоять звериной жестокости отчаявшегося? Вполне может быть. Ничего из этого я не нашел.

Я не нашел в произведении прочих смыслов и значений, кроме одного. Емкой формулой его выразил персонаж художественного фильма «Письма мертвого человека»: «Пока человек в пути — есть у него надежда». Когда жизнь лишилась прежних ориентиров, а маяки идеалов погасли, целью существования становится простое механическое движение.

Безликие герои автора (у них нет ни имен, ни подробного описания — вот Отец, а вот Сын) бредут к морю, из последних сил борясь с побеждающей уверенностью, что это шествие обреченных. Автор детально описывает их маршрут, живописует методы, при помощи которых они выживают и как сталкиваются с теми, для кого биологические основы существования вытеснили все остальное.

«Постапокалипсис» Кормака Маккарти, конечно, чудовищен. Дело не только в депрессивных полотнищах текста, с черным дождем, растворяющихся в бесконечных хлопьях пепла деревьях, зараженной воде и уничтожающих моральные остатки цивилизации бандитах и каннибалах. Смерть правила бал раньше, когда горела земля и на разрушенные города выбрасывались кипящие волны. Теперь и смерть напугана тем, что пришло ей на смену. Это нечто преследует героев и даже проникает в их сны. Самый страшный момент произведения — ночной кошмар мальчика, который видит, как из-за темного угла вдруг появляется заводная игрушка-пингвин. Он машет крыльями и неспешно приближается, но мальчик ясно видит, что завод игрушки давно остановился и даже заводного ключа в ней нет! Автор нащупал интересный образ кары человечеству, последовавшей за окончанием Судного дня, и за это хочется поставить ему «плюс».

Краски будущего высохли и осыпались. Его главный капитал — воспитание следующего поколения — обесценился, потому что гибнущий мир не оставил детям иной участи, кроме голода, рабства и неминуемой смерти. Но дорога уходит в даль, она еще не затерялась в грязи осыпающихся пеплом небес. Пока дорога куда-то ведет, всегда остается, пускай и ничтожная, возможность окончить путь у врат Спасения. Движение — это жизнь, даже если жизнь и оставила эти края.

Обидно, что автор явно напортачил с концовкой, увлекшись пафосом повествования и пространными рассуждениями о философии прощения. Я бы хотел сказать, что к финалу сюжет поблек, вот только сюжета тут не приключилось. Да и может ли в подобном произведении быть сюжет как таковой? Напоминаю: жизнь ушла из мира.

Никакая это не Большая Литература. И даже не жанровая проза. Это вообще не литература. Это подделка. Весьма качественная и потому популярная. Ничего удивительного: читатель — он же не халявщик, а партнер автора в деле создания нарратива. Данная книга относится к литературе примерно так же, как «акции» МММ к ценным бумагам. Не вижу в ней ни красоты, ни смысла — ничего, кроме умело созданной видимости.

Достоверного антуража — нет. Мир не прорисован, он чисто условен. Что случилось с ним (лет 15 назад, видать) — непонятно... да и, в общем-то, не важно. Но литература, как и дьявол, в деталях, а если начать вдумываться в детали мироустройства, несуразица полезет изо всех щелей. Автору, видимо, в голову не пришло напрягаться и что-то продумывать, он просто взял типовой антураж из компьютерных стрелялок типа Фоллаута. Ладно; условность — дело обычное.

Но и сюжета нет. Фабула банальна: двое идут на юг. Происходящие с ними события — примитивное PvE из тех же стрелялок: периодически возникающие трудности, преодолеваемые путем шаблонной последовательности действий, а также падающие плюшки (читай, рояли огромного размера) — чтобы геймовер до времени не настал. Обычная RPG-фабула. А сюжет-то где? Почему они идут на этот самый юг? С какой целью? В чем мотив? Один из ГГ прям так вот жестко настаивает: «Надо идти!» Кому надо? Зачем надо? А десять лет назад не надо было? Только вот теперь вдруг вперлось? Хрен его знает... Надо — и всё тут! И ладно. «Надо так надо». (c) Видимо, цель, как и мир, условна. «Нести свет», ага.

Однако, живых героев, которым можно было бы сопереживать, в книге тоже нет. И понятно, почему. Сюжет — он ведь беллетристике не просто так нужен, без него лишь эссе получится. Если герой, выйдя на сцену, немедленно формулирует вопрос «быть или не быть?», после чего рассматривает его в семнадцати различных интерпретациях — это кагбэ не совсем художественная литература. Лаконичностью диалогов можно создать иллюзию психологической глубины (якобы два слова произнес, а двадцать мудро умолчал), но чтобы глубина возникла взаправду — нужны сюжетные конфликты. Желательно еще и внутренние, нравственные. То есть, автор должен героев загнать в драматичные ситуации — и поглядеть, как они будут выкручиваться. Ситуации нужны жесткие, но типичные, чтобы читатель их узнал, был лично задет и озадачен. Вопрос «быть или нет?» не с потолка падает, смыслом его наполняет весь предыдущий (и/или последующий) сюжет… ну и плюс читательский опыт.

Здесь, однако, ничего подобного. Герои получились компьютерные, их действия и слова недостоверны, будто с экрана переписаны — и сочувствовать им не получается. Вот представьте: не евший уже много дней, замерзший, грязный, измученный человек смотрит поутру на небо и вдруг «осознает суть этого мира: Земля погибла, не оставив наследников»… и так далее, с нарастающим пафосом. Это он с голодухи белочку словил, что ли? А вот нифига — у автора это всерьез... Увы, не верю! Автор пишет о том, чего не знает. Он никогда не испытывал голода, никогда по-настоящему не замерзал и, добавлю аккуратно, никогда не любил детей. Потому и любовь, и голод в книге — компьютерные. Эдакая надпись на экране возле аватарки: «Вы не ели четыре дня. Запасов жизненной силы осталось на неделю. Вам требуется срочно найти еду».

...И вот они идут, идут, идут. Трудности преодолевают, плюшки ловят. Десять страниц, сто страниц… Ну и? Смысл какой-то должен же быть? Ради чего всё это занудство? Что мне хотят донести? Месседж в чем? Где интерес? Взамен мне пытаются подсунуть какое-то распальцованное глубокомыслие. ГГ «...заглянул под одеяло и понял, что что-то в сыне надломилось. Навсегда. И уже никак этого не исправить». Нет, ну вот как на подобную сентенцию реагировать здоровому на голову читателю? И так вся книга...

На самом деле месседж есть. Просто его трудно разглядеть, если полагать, что читаешь не комикс, а художественный текст. Слишком уж он банален: «Нужно быть хорошим человеком и не быть плохим». При этом автор прямым текстом, внятно и четко, как на открытой проповеди, разъясняет, кто такой хороший человек. Это тот, который не ест других людей, и даже собачек старается не потреблять в пищу. Жалеет потому что. А главное, он «продолжает начатое и не сдается». (Видимо, вне зависимости от наличия цели и смысла начатого.) И еще хорошему человеку пристало всегда заочно говорить спасибо тем людям (очевидно, мертвым), чье имущество он присвоил. А еще почаще с напускным вниманием спрашивать своего спутника, не устал ли тот и не страшно ли ему (видимо, таковы представления автора о заботе)...

Да уж… И кому может потрафить такая дутая моральность? Понятно, кому. Любому нормальному американцу, у которого по вторникам и четвергам фитнесс, по субботам церковь, и всё прочее в жизни устроено так, как положено — поэтому он всегда прав. Автор, будучи признанным в США «современным классиком», хорошо знает, что нужно массовому американскому читателю. Собственно, тут секрета и нет. Всякий разумный здоровый обыватель, опора стабильного социума, хочет чувствовать себя полноценным, значимым, белым-пушистым и облагороженным непререкаемой собственной правотой — и ищет тому подтверждения везде вокруг, в том числе в т.н. «искусстве». При этом обыватель искренне уверен, что уж он-то, даже прям вот умирая от голода (и/или холода), обязательно поделится с ближним своим последним куском хот-дога и сдобной булки с маслом. Ни малейших сомнений! Значит, лично он — хороший человек! А те, кого он полагает плохими — плохие. (И наверняка не поделятся.) Правда, обыватель не представляет себе, что такое настоящий голод, поскольку никогда его не испытывал, к тому же никогда не мерз до смерти. И, кстати, совершенно не намерен и впредь знакомиться с этими ощущениями... ну и незачем тыкать его в это носом. Антураж компьютерных стрелялок ему знаком — вот и хорошо. Ведь особой разницы между жизнью и игрой нет — об этом и Великие писали. Смерть — тот же геймовер. Что чувствует человек, реально стоящий на краю — неважно и неинтересно. Обыватель прав — вот что главное!

И ведь действительно прав. Всегда и во всем. Спорить глупо. И «бояться глупо»… А коли автор не сумел донести, кто из героев хороший, а кто плохой — значит, он сам плохой и неумелый автор, и его такая книга народу нафиг не нужна...

Ага. И дальше можно с удовольствием удариться в быковский снобизм, присвоив себе право судить о вкусах и не спорить о них потому лишь, что глупо же спорить с теми, у кого их нет. Но что, собственно, такое «вкус»? Всего лишь способность словить некий особый кайф от чтения некоей последовательности знаков. Сопровождаемая, заметим, неспособностью словить кайф попроще от некоей иной последовательности — например, этой вот «Дороги». А что литература должна чему-то там учить и наставлять — фигня. Литература ничего не должна. Никому. Мне в том числе. Никто не заставлял меня читать этот текст. Я сам этим занялся. Кайфа не словил. Ибо одно унылое занудство. Но это же мои проблемы...

Слушайте, а может быть, автор пытался тут эдак заочно подискутировать с цинизмом нуара? Хотел попробовать натянуть обыденную мораль на неординарные условия постапа? Можно, мол, и в таких условиях оставаться хорошим (sic!) человеком. Ну, если и пытался, то получилось у него плохо. Нежизненно получилось. До Веркина с его ИНФЕРНО — как до Пекина раком. А вот цинизм как раз — штука жизненная, увы. Пусть не такой выпяченный, как у Аберкромби. Но если вспомнить, например, Громова с «Вычислителем» и «Крыльями черпахи», или Дивова… ну ладно, русскоязычную прозу не будем трогать, у нас-то с вами в багаже и ЛНТ с ФМД, и Чехов с Булгаковым. Но и на английском есть Воннегут, есть Оруэлл, в конце концов. И как после этого воспринимать Маккарти?

Да так и воспринимать, очень просто. Вспомнив замечательный термин «целевая аудитория»...

Ну и всё, на этом оборву свою нудятину. Не претендуя на истину, а лишь надеясь, что хоть кому-то помог с вопросом «чтить или не чтить».

Нудная книга о постядерном апокалипсисе.

Отец и сын бредут по дороге мимо сожженных городов. Практически ничего интересного не происходит. Язык написания ужасен.

Единственное, что хочет передать автор, похоже в пику хепи эндам, это пессимизм и унылость. Но сделать, это так что бы читалось интересно он не смог.

Книга ничему не учит. Будут только рады любители скулежа и ужасов, они то и ставят высокие оценки, невзирая на скучность, монотонность и отсутствие сюжета и смысла.

P.S.

Самый худший пост апокалипсический роман, что я читал.

Видно, что автор не фантаст (читай его биографию), а из другого класса писателей, и просто не представляет себе, что такое фантастика. Получилось, как что-то слепленное, неумело студентом в первый раз для зачета.

Прочитал этот роман за два утра по дороге на работу, в электричке. Очень, знаете ли, бодрит — начать день с подобного чтива. Все умерли, просто кого-то забыли проинформировать, и они тащатся по дороге за грань жизни и смерти. Казалось бы, руки должны опускаться, но нет — упорство Отца и Сына в нежелании отдать концы и читателя заряжает большой дозой витальной энергии.

Книга действительно страшная, но этот страх мотивирующий, а не парализующий. Потому что это притча, а притча пишется для поучения. То есть для живых, а не мертвых.

Герои притчи отец и сын. А вместо Святого Духа — полиэтилен. Очень мощная деталь и метафора. После гибели природы, единственное, что осталось целым — произведение рук человеческих. Тут тебе и мотив богоборчества и вера в бесконечное могущество человека. Тонны смысла в единственной детали. Если это не Мастерство художника, то что тогда мастерство? (Кстати, никакие санки из полиэтилена сделать невозможно. Трение и мороз их в пять минут уничтожат)

Многих взбесило, что не рассказана причина всеобщей погибели. Судя по скупым описаниям, больше всего это похоже на цепочку взрывов нескольких супервулканов. Возможность подобной катастрофы наука не отрицает. Йеллоунстоун сожжет большую часть территории современных США, и наступит «вулканическая зима». Другие вулканы «поработают» над прочей поверхностью земного шара. Наступит очередное массовое вымирание.

Единственная серьезная претензия к книге, коя может возникнуть — трехкратное появление Бога-из-машины. Да, в жизни бывают такие удачи, но момент действительно скользкий. Лично у меня наибольшее доверие вызвала выброшенная на мель яхта.

Заканчивается роман отличным стихотворением в прозе, где Отчаяние уступает место Надежде и Вере. Так что и от всей книги остается светлое впечатление. От подобного чтения только сильнее жить хочется. Полезная книга.

Необычная книга.

Начинается, вообще, странно. Я ожидал того же стиля, что и в предыдущей книге этой трилогии, но первая глава — смесь Д. Лондона и С. Томпсона. Мальчик и волк. История любви к животным. Интересно, но, для этого автора — необычно. Вместо крови и грязи «Кровавого меридиана» — трогательные сцены приручения дикой волчицы.

Но, уже во второй части писатель возвращается к привычному стилю и сюжету — путешествие двух братьев по Мексике. Да, как пишут и в других отзывах — повтор первой книги трилогии. Похищения лошадей, погони, перестрелки. Ярко, динамично. Тут Маккарти «играет на своей половине поля». Опять красные горы, дикие ущелья, кровавый закат солнца...

Все бы хорошо, но:

- во-первых, эта книга, процентов на семьдесят, повторение романа «Кони, кони...». Все тоже самое, только «с перламутровыми пуговицами».

- во-вторых, диалоги на испанском... Их много, очень много. И к каждой реплике — сноска с переводом. По-моему, больше 800 сносок. Да, тут писатель, или переводчик, хоть выделил диалоги, в отличие от других книг Маккарти. Уже прогресс. Но, читать перевод каждой фразы — утомительно. Уж лучше бы весь диалог сразу переводили. А плюс к этому — ещё и комментарии, поясняющие происходящее — тяжело читать.

- в третьих, философские отступления, мне кажется, совсем не к месту.

Вот таких моментов — много. Это, смотрится, как-то, негармонично. Автор пытается из вестерна, каким, по-сути, и является роман, сделать сложную философскую книгу. Реализма роману это не придаёт.

Впрочем, это мое мнение.

Если бы, перед этим, я не читал «Кони, кони», оценил бы этот роман повыше. Но, он повторяет первую книгу трилогии, а читать, по-сути, одно и то — скучно. Герои — одинаковые, сюжет — аналогичный.

Роман хорош.

Правда, если сравнивать его с «Кровавым меридианом» — книга попроще, нет того волшебного погружения в жестокий мир Мексики. Меньше крови, меньше насилия.

Техас. Конец 40х годов XX века. Никого не удивить тем, что мексиканцы хотят попасть в США. Деньги, работа. А вот юный герой — Джон Грейди — наоборот, уезжает через реку — в Мексику. Там — другой мир. Как будто, время повернули вспять на сотню-другую лет.

В книге много от вестерна — кони, драки, перестрелки, погони. Ковбои и мустанги. Ночевки у костра и охота на оленей. И, разумеется, красное солнце, встающее из-за гор...

Но, книга — не простой боевичок в декорациях Дикого Запада. Роман сложнее, глубже.

По-жанру, реализм, в стиле Хемингуэя. Жизнь — суровая штука.

Но, несмотря, на какое-то, прям-таки, мощное погружение в атмосферу книги, созданное автором, пишет К. Маккарти довольно специфически.

Книга — без выделенных диалогов. Без восклицательных и вопросительных знаков. Испанские слова и фразы написаны в русской транскрипции (или, это уже прихоть переводчиков?) — читать непривычно и неудобно. Довольно сложно.

Многие философские размышления и вставки о истории Мексики — кажутся ненатуральными, неестественными.

Герой — обычный американский подросток, под конец, становится почти супергероем.

В общем — книга интересная, остальные части этой трилогии я читать, конечно, буду. Но, все-таки, такого шокирующего впечатления, как «Кровавый меридиан» не произвела.

В этом проиведении вы не найдете экшена, не найдете интересных диалогов, не найдете прописанных персонажей...

И тем не менее книга цепляет, своей откровенностью, при всей монотонности и моей любви к событиям, мне эту книгу было интересно читать и узнать конец, она грустная, она о безысходности, о том что порой добро не даёт ничего...

Хотите поразмышлять о чем то высоком? — эта книга вас настроит на нужный лад.