Готическая повесть в белорусских реалиях с отличным литературным языком и моралью.

Буквально с первых строк я поняла, что Короткевич мой автор. Мысли главного героя резонируют с моим внутренним философом.

Истории о дикой охоте я встречала у Сапковского в цикле о Ведьмаке и не сильно знакома с изначальной легендой о призрачных всадниках.

Повесть Короткевича наполнена мистикой, детективной составляющей, рассуждениями о своем народе, жизни, матушке — земле, долге и чести, мужестве и любви.

Есть родовое проклятье, привидения, простые люди, жизнь и смерть, и главный герой обязательно выяснит где собака зарыта. В потустороннее он не верит, а возможно стоило бы..

«Чертов клад» — самая известная сказка Владимира Короткевича, классика белорусской литературы. Не зная этого, вполне можно посчитать, что произведение относится к народному фольклору. Ещё со времен «Шляхтича Завальни» белорусский народ любит себя позабавить историями про нечисть. Причем, в отличие от западных веяний, наша нечисть свойская, шкодит, конечно, помаленьку, но вполне находит общий язык с простым людом.

Вот и здесь, проучили малость перегнувшего палку черта, который заменял домового, а потом пожалели и стали жить дружно. Хоть и нечисть, но не пан какой-нибудь — тех традиционно не любят. Легкий беззлобный юмор Короткевича и полная универсальность сказки позволяет её включать в любые антологии. Единственно, что немного выпадает — занудная мораль в конце. Ну, представьте, читаете вы «Красную шапочку», а в конце пара абзацев в духе — дети не разговаривайте на Патриарших (зачеркнуто) в лесу с волками — съедят.

Сеанс черной магии с последующим разоблачением

«И в это время из кармана графа выпал партбилет» — бодрым голосом закончил фразу писатель.

Муровицкий «Идеальный роман»

Это было абсолютным хитом моего пионерского детства. Помню, в дворовом обсуждении на очередной вопрос «О чем ты мечтаешь?», — ответила дежурное? «500 эскимо, чешские пластиковые заколки с розочками и чтоб показали «Дикую охоту короля Стаха». Тогда я этого фильма еще не видела, но по рассказам старших представляла что-то немыслимо крутое. На самом деле, когда телевизор наконец расщедрился, была скорее разочарована, но нипочем не призналась бы — иметь собственное, отличное от принятого в социуме, было не слишком здорово для места в дворовой иерархии.

Теперешние времена не то, чтобы сильно отличались, высказав недостаточный восторг перед литературной основой, запросто можно подвергнуться остракизму в респектабельном книжном сообществе, где Владимира Короткевича чтут, и надеюсь — по праву, сама я других его романов не читала, теперь уж и не прочту. Но сетевая реальность выгодно отличается от офлайна тем, что синяки оставляет, на самолюбии, а не на физическом теле. Потому наберусь храбрости и скажу — не впечатлило.

История от первого лица, герой рассказчик старый, очень старый человек, вспоминающий дни своей молодости, когда в последнем десятилетии уходящего века отправился в фольклорную экспедицию в глухие закоулки Северного Полесья. Едва не погибнув в топи во время грозы, чудом выбрался к большому господскому дому, молодая хозяйка которого предложила ему остановиться на время пребывания здесь, в одной из пустующих комнат. Все тут помнит былое, ныне обветшавшее, великолепие. Девушка нехороша собой и поначалу производит почти отталкивающее впечатление, вдобавок кажется нестабильной психически, то и дело твердит о проклятии Яновских, предрекающем ей раннюю смерть, которая оборвет земное существование несчастного рода.

Постепенно Белорецкий на правах гостя оказывается вхож в местное общество, включающее весьма колоритных персонажей, с которыми у него устанавливаются отношения дружбы и вражды (с крестьянами, ради которых приехал. он не встречается — а зачем?). Танцует с панной Надеждой на балу в честь ее совершеннолетия, знакомится с безнадежно влюбленным в нее революционно настроенным шляхтичем, вусмерть напивается в гостях, дерется на дуэли и едва не погибает после, преследуемый легендарной Дикой охотой. Вот кстати о легендарном. Замок и окрестности кажется кишат аномалиями, тут и Малый Человек, появление которого предвещает смерть кого-то из Яновских, и Голубая Дама (то же предзнаменование), и пресловутая Охота, которая догадайтесь с трех раз, к чему? С одного догадались? Не сомневалась.

И вот, наш храбрец, распутывая клубок интриг оплетающих окруженную врагами девушку, попутно разоблачает мистику, которую нагромоздил вокруг нее автор. И неожиданно для себя влюбляется в Надежду. При этом на каждой пятой примерно странице он произносит пламенные монологи об ужасах положения крестьянства при царизме, иногда устами кого-то из персонажей, часто прерывает такого рода филиппикой действие. На мысли о бедственном положении белорусов наводит его буквально любая деталь: елки, болота, пашни, богатый ужин у соседа-шляхтича, полусумашедшая соседка-помещица. Такое, некрасовское «неурожайка тож», но без его таланта.

Все «безупречные» объяснения притянуты за уши и, будучи подробно рассмотренными, расползаются в клочья, но автора не волнует, что большинство разоблачений не выдерживает никакой критики. Главное — опасная мистика к финалу полностью удалена со страниц и соцреализм воссиял во славе. Что до сюжета, то Короткевич компилятор от бога. Дикую Охоту утащил из «Иерусалима» Сельмы Лагерлёф (странно, что в этнографе не откликнулась узнаванием тема Охоты Одина, просится вывод — автор не знаком с происхождением этого мифа), бесшумно скользящую по замку в лунном луче женщину из «Консуэло» Жорж Санд, общую депрессивную атмосферу Гримпенской трясины — из Конан-Дойла, газлайтинг — у Уилки Коллинза.

Единственное в романе, за чем было по-настоящему занятно наблюдать — явный интерес альтер-эго писателя к мужчинам, не в пример неприязни до отвращения, питаемой им к женскому полу. Даже о Надежде, которую позже (какбэ) полюбил, он говорит с отвращением, сравните два описания:

«редко увидишь столь неприятное, достойное жалости лицо. Губы искривлены, у носа глубокие тени, цвет лица серый, черные брови в каком-то странном изломе, глаза огромные, черные, но в них застыло какое-то непонятное выражение.«Бедняжка дьявольски некрасива», — с сочувствием подумал я и опустил глаза.»

«Мертвый, он был красив какой-то необычайной красотой. Лицо закинуто, голова повисла, стройная шея, словно из белого мрамора изваянная, лежала на моем колене. Длинные светлые волосы перепутались с сухой желтой травой, и она ласкала их. Рот улыбался, как будто смерть принесла ему какую-то разгадку жизни, глаза были мирно закрыты, и длинные ресницы затеняли их. Руки, такие красивые и сильные, что женщины могли б целовать их в минуты счастья, лежали вдоль тела, словно отдыхали.Как скорбящая мать, сидел я, положив на колени сына, принявшего пытки на кресте. Я выл над ним и проклинал бога.»

Несколько излишне эмоционально по отношению к тому, кого узнал пару дней назад, вам не кажется? Что до стилистических достоинств, в переводе они более, чем скромные. Возможно в оригинале лучше. Язык — мясо книги и если он достаточно хорош, ей можно простить и откровенную нелогичность, и не выдерживающие никакой критики мотивации. Но советскому человеку заходило.

Второй роман из цикла преданий о роде Яновских. Хронологически он предшествует «Дикой охоте короля Стаха», но читать можно в любом порядке, так как сами истории не связаны. Единственное, что их объединяет — это фамилии Яновских и Светиловичей.

Сюжет романа сводится к тому, что главный герой (предок Надеи Яновской) просит цыганского «короля» помочь ему отбить родовой замок у захватчиков. По ходу сюжета он лучше узнает, что из себя представляет король и чего стоит его помощь. Все герои в итоге раскрываются с разных сторон, проявляя такие черты характера, какие от них не ждёшь. В этой психологичности сильная сторона книги. Есть и много типичных для Короткевича рассуждений о том, что «шляхта уже не та» и нет среди неё героев, забыто понятие чести. Однако здесь ещё нет того явного вырождения дворянства, как в «Дикой охоте», где этот процесс зашёл ещё дальше и в «благородном сословии» уже не осталось ничего благородного. Возможно, потому, что шляхту (дворян) долгое время не «перевоспитывали» так, как короля цыган в концовке этой повести. Ему это, как показывает роман, помогло стать ближе к народу и осознать ошибки. И невольно возникает мысль — не это ли лучшее «лекарство» , которым потчует народ своих господ при необходимости?)

Название этой книги я слышал с детства, даже не знаю откуда. Но вот прочитать руки дошли только сейчас, в рамках ликвидации литературной безграмотности. Писатель считается белорусским классиком. Ну таким, современным классиком, советским. Атмосфера книги периодически напоминала то Собаку Баскервиллей, то Дом Эшеров, то Призраков дома на холме, то других аналогичных произведений. Та же атмосфера распада и декаданса. Произведение в таком классически романтическом стиле конца 19 века – положительные юноши с горящими глазами, злобные и подлые отрицательные герои, романтические девушки, все черно-белое, без тонов и переходов. Но в целом, вполне себе, читать можно, хотя о таинственном главном злодее я стал догадываться уже ближе к середине книги:).

Есть многое на свете, друг Горацио …

Исторический детектив. Или детективная история. Я бы к этим определениям для полноты добавил термин «мистическая». А потом, подумав, присовокупил бы ещё и «готическая» и «романтическая».

Повесть написана в лучших традициях книг этого комбинированного многожанрового определения. Сначала ввод в тему и в игровое пространство — автор объясняет своё появление в месте всех действий и слегка погружает нас в некую мрачноватую таинственность местности, на которой были, совершаются и будут происходить сюжетные события повести, и страшноватую мистичность сути происходящего и самой легенды о Дикой охоте. Затем начинают сгущаться тучи — герои повести попадают в эту смертельную ловушку и с трудом из неё выбираются, скорее волей случая, нежели из-за собственной доблести и славы.

Атмосфера замка рода Яновских уже напоминает приснопамятные картины дома Эшеров и прочих мистических домов с фронтонами и без оных. И тут постепенно, по мере накручивания всякого таинственного и страшноватого начинают проглядывать профили Эдгара По и Николая Гоголя — повествование заполняется мрачными деталями и мистическими сказками и пророчествами, старинными проклятиями и всем прочим. И параллельно наш герой знакомится со всеми действующими и злодействующими на этой местности лицами, со всем этим местечковым беларуским панством, и заодно начинает анализировать их личности и персональные заинтересованности в сбыче старинного проклятия.

А затем события и вовсе принимаются нестись вскачь, происходят всякие выстрелы в спину, угрозы и нападения, участившиеся появления этой самой Дикой охоты, а также всех прочих таинственных явлений и образов замка Яновских, пока, наконец, всё не попадает в событийно-приключенческую воронку развязки — все маски сорваны, все тайны объяснены, все проклятия… а вот тут ничего говорить не буду, читайте-ка сами, повесть небольшая и написана лёгким внятным языком, я прочитал за полдня.

Впечатление от книги неоднозначное. Работа масштабная, вопросы поднимаются не только общенациональные, но и философские. Но, во-первых, книга предназначена сугубо для белорусов, остальных проблемы, почему тутэйшие должны зваться белорусами, и чем приднепровская воля отличается от занеманской, сильно не впечатлят.

Историческая беллетристика местами весьма живая, образы Алеся и старого Вежи красочные и яркие, ноостальные — какие-то дискретные. Майка-Михалина то Мадонна, то дура. Кастусь Каплиновский, как в кино, вошел. отыграл эпизод, вышел, а большинство персонажей не дописаны, не доведены до конца. Ровный повествовательный ряд срывается на прыжки то в общую диалектику. то в литературные экзерсисы.

Да и общая парадигма вызывает вопросы — вот, например, есть добрый пан Раубич, замышляющий бунт против царизма и злой пан Кроер, самодурствующий с мужика. Кого идут жечь лесные братья? Разумеется, Раубича, потому что у Кроера местное войско есть, могут самих порубить, а панов добрых не бывает — гаси Раубича. То есть, Короткевич хотел показать, что пан мужику не товарищ и рано или поздно от него отгребет любой.

И не забываем. что роман писан и опубликован в середине шестидесятых (эпоха развитого социализма), которая совершенно не способствует роману о национальном освобождении. Вероятно. цензурные ножницы и рекомендации тоже прошлись по произведению.

Даже историческо-религиозный «Христос приземлился в Городне» выглядел куда цельнее.

Произведение, которое ставит Владимира Короткевича на недостижимую высоту в белорусской литературе. К сожалению, уровень восприятия у современных читателей достаточно низкий, чтобы полностью проникнуться романом. Вот у Булгакова «Мастер и Маргарита» подан намного беллетристически или у Сенкевича в «Крестоносцах» быт средневековья выписан намного более доступным языком для понимания.

А «Христос приземлился в Городне» читается намного труднее. Ты понимаешь, что перед тобою неординарное произведение с многими аллюзиями и философиями, но снимаешь только низшие слои замысла автора.

И первая мысль после прочтения «Евангелия от Иуды». Появись сейчас настоящий Христос — распяли бы ещё быстрее, чем в Иудее. Именем Христа. Под активным руководством церковников всех мастей.

Потому что, осознаешь, что в заповеди и существование бога они не верят от слова совсем. Оттуда мостик к власть имущим. Оттуда...

Сами понимаете до чего можно додуматься. И это в первом приближении романа. Поэтому с ним поступили наиболее правильно. Ни в кое случае не запретили. Ограничили локальной белорусской областью. Немного напечатали. Немного даже сняли кино малопонятного содержания. Интерес размылился. Массам интересен Штирлиц и дАртаньян.

Короткевич спился. На белорусском языке читает все меньше белорусов. Нобелевскую премию получает как бы белоруска за литературу уровня репортажей «Ты не поверишь».

Дикая жизнь.

Без спойлеров не обошлось в моем отчете, так что, если их не любите, то читать не стоит, они тут везде понатыканы)

Начинаешь читать и думаешь, неужели будет мистика, в советской книжке и мистика? Не может этого быть и походу книги успокаиваешься, мир стабилен — эта книга об интеллекте, об объединении. Красиво, жутко и символично.

Немного о том как пишет автор, просто не думаю, что белорусский далеко ушел от русского языка, поэтому и перевод не должен был быть спасением книги. Мою душу и глаз порадовали некоторые описательные моменты в книге. Они бывают достаточно однообразны, похожи на многие книги, где нужно описать природу, на многие хорошие книги, хотелось бы уточнить, где не просто надо, а описывают и дают возможность ее почувствовать. В детстве я такие описания в подобных, драматичными событиями наполненными, книгах пропускала. То есть читала буквально пару предложений и скорее бежала к диалогам, к тому, что же, что же там с героями! Сейчас я люблю и эти удивительные описательные моменты, они создают нужный фон, атмосферу, как мы сейчас говорим. Мир начинает дышать, ты начинаешь понимать, как серость за окном действует на людей, как важно знать какие тут болота и туманы, так же как важно, что в конце все заискрилось инеем под солнцем.

Вот в этой книге я и получила от Короткевича некоторые образы, которые не применялись, да и не применяются в любом другом произведении.

«Казарменный, однообразный лежал передо мной пейзаж.»

Да когда еще и кто назовет пейзаж казарменным? Как можно было это увидеть и умудриться с этим сравнить?! Красиво. Очень понятно и красиво)

А есть то, к чему привык глаз и сознание, но вдруг это обернулось другой нацией и ты задумался о звуках, о месте, о том, что горе, оно беспредельно и можно создать казалось бы штамповое сравнение с новой жизнью, где нет самого штампа.

»... слушать протяжные, как белорусское горе, песни баб на завалинках.»

Я сейчас чуть-чуть убегу в сторону для небольшой оговорки — я посмотрела и фильм по мотивам книги. И если в книге, большую часть занимает все же интеллект человека. Главный герой приехал, огляделся и сказал, да вы мол что, с ума тут сошли, какие призраки, какая охота, какой маленький человек, какие женщины в голубом? Все это бредни и домыслы, мне ли собирателю фольклора, просвященному человеку, который за развитие не знать этого и давай семимильными шагами разбивать все, что нагромоздили люди.

В книге же главной темой послужило объединение. В книге оно тоже было, потому что интеллект знает, что надо объединяться, что в одиночку ты только в поле воин, а не в поле и не в книге — нет. В фильме же апогей истории в том, что люди с косами и вилами, всей деревней вышли и побили охоту, что убивала, гнала и топтала их.

Я это отклонение сделала для того, чтобы подчеркнуть цитату о белорусском горе, которое было не только белорусским и что книга наполнена ужасом того, что происходит на земле. Что в книге, есть герой, который старается задушить гидру жадности. И да, тут не только детектив, тут монологи, диалоги и размышления на тему того, как живет самый простой народ, что нужно делать, как нужно делать и что нельзя не делать, нельзя отвернуться и не смотреть, слишком далеко все зашло. И, если в книге вроде бы все хорошо заканчивается, только в самом конце как намек идет о том, что герой оказался в Сибири, то в фильме явно показано, что то, что он совершил (ну не сильно-то он в фильме-то) каралось законом и мятежников ссылали в Сибирь. Так что книга пропитана революционными идеями. Даже сейчас не вредно об этом прочитать, а может и полезно.

Так что кратко о сюжете получается, что жадность людей дошла до того, что они готовы действовать как угодно, хоть вот в призраков наряжаться, лишь бы отхватить не нужный кусок земли, который и дохода-то не приносит никакого. Что ожирение мозга дошло до того, что решения принимаются не простые, а символичные. Ты понимаешь, что человек тебе мешает и не убиваешь его топориком в темном углу, а создаешь обстоятельства свойства мистического... Что глупость человеческая дошла до абсурда, считая, что если отказала девушка, то обязательно она никому и достаться не должна. Ханжество и лицемерие дошло до того, что главный злодей умиляется красотой, нежностью, грацией, девушки, буквально плачет, но убивает ее. «Ах, какая красота, но должна она погибнуть». Да почему должна-то? Да купи ты у нее этот домина! Дай ей свободу от него, можно подумать, она в него когтями вцепилась, да она там каждый кирпич ненавидит. Ну и о любви, конечно, книга, о том, как постепенно главный интеллектуальный герой влюблялся в главную героиню, которую замуровали какими-то документами в доме, который она не любит, боится и уже умерла, хоть еще живая, и вот оживляя ее он влюбляется в свет ее жизни. И вот она до сих пор с ним, даже в Сибирь)

Есть в книге трогательные моменты про сдружение, понимание людей, доброту. И смешное, нелепое, которое казалось может быть только в сказках музыкальных, а оказывается действительно в жизни было:

«Она кокетливо улыбнулась и начала строить глазки по неписаным правилам пансионов благородных девиц: «глазки на собеседника, потом в сторону с легким наклоном головы, снова на собеседника, в верхний угол зала и в землю».»

Хотя, конечно, самые пронзительные цитаты из книги — это про людскую жизнь:

«Боже, какая темнота! Какая забитость! Как своротить эту гору? У Дубатовка мы сожрали столько, что хватило бы спасти от смерти сорок Ясиков. Голодному не дают хлеба, его хлебом кормят солдата, который стреляет в него за то, что он голоден. Государственная мудрость!»

Да и для меня книга как раз и была про ужас жизни людской.

ps. Так как я сейчас активно учу болгарский, то не смогла пройти мимо вот этой фразы:

«Не ИМАМЫ князя, вождя и пророка и, как листья, метемся по грешной земле.»

Ах, прародители языки, ах революция в русском, которая избавила нас от «Я ЕСТЬ», «Я ЯВЛЯЮСЬ» и дала возможность язык упростить. И как сейчас легко понимается старый текст из-за изучения языка, который все еще в старине, хоть и пытается собраться и обновиться) И как порой забавно находить слово, которое кочует из языка в язык по славянской группе языков)

Для меня эта повесть — что-то взаимоисключающее.

Готический роман с острыми нотками классовой борьбы и призывами уничтожить всех аристократов-угнетателей.

18-летняя романтическая героиня, не знающая что такое чувства, но прекрасно подкованная в вопросах классовой ненависти, осуждающая всех до единого собственных предков из шляхетного рода Яновских и всецело одобряющая их уничтожение «и через 1000 лет, включая малых деток».

Колоритные, аутентичные беларусские герои, разыгрывающие целые сцены и монологи из «Собаки Баскервилей» Конан-Дойля.

Мне с первых глав были неприятны оба героя — и Надежда Яновская, напоминающая артистку провинциального театра — слишком экзальтированную, черезчур вжившуюся в роль бедной жертвы кровожадных вырожденцев-предков. И ГГ Андрей Белорецкий, скорый навесить ярлыки и заклеймить едва встреченного собеседника всеми мыслимыми пороками. Этакий «вот стою я весь в белом и даже не порчу воздух, а вокруг все г*** и моральные уроды». Но стоит Ригору проделать с Андреем то же, и откуда столько возмущения берется?

Поначалу книга мне нравилась — редким «сеттингом» и атмосферой. Потом недоумение стали вызывать призывы изничтожить всю шляхту, но, думаю, времена, конъюнктура... А потом посыпалось все. И сюжет что-то мне напомнил, и с атмосферой автор переигрывает, и кровожадность героев уже зашкаливает выше отметки необходимого.

Самое смешное, что сюжет, ободранный до костей, — это такая подростковая приключенчески-романтическая повесть о любви отважного рыцаря и прекрасной принцессы. Герой Короткевича совершает свой подвиг ради прекрасной аристократки, все по канону. Не на селянке же ему жениться. И не ради так любимых им селян, больше похожих на медведей, чинить добро и справедливость.

Лицемерно, наивно, излишне пафосно.

Живая история.

Удивительно все же Короткевич умеет передавать эмоции, рассказывать истории, роднить человека с природой и одновременно оставлять его в реальном современном мире.

Я не буду тут обсуждать женский персонаж, йоба, она йоба и есть. Про нее говорить скучно и не интересно. А вот главный мужской персонаж истории — великолепен и его хочется обсуждать. так же как умение автора показать любовь. Вроде бы молниеносную, то что мне не нравится в подростковых книгах, но он передал ее так, что в эту молниеносную, пережитую влюбленность веришь.

Начну с самого важного. С названия книги, потому что уверена, никто не понимает этого названия. А оно важное, вдумчивое, как все, что делает автор.

«Чозения — реликтовая ива. Это значит, что она пережила оледенение Земли. Она первой укрепляется на голых каменистых берегах, на безжизненной лаве, разрывает нежными корнями камень, удобряет его листвой и, наконец, собою, когда упадет. Потом на ее место могут прийти другие растения. Но она первая. В ней сила жизни.»

Автор воспевает любовь. Хоть, когда читаешь, думаешь, это синонимично главной героине, женщине, но дочитывая, понимаешь, нет — это про единственную любовь. И даже не первую, а именно единственную, важную, ту любовь, что ломает камень и обращает внимание на мир:

«Я сделал в предшествующей жизни все, что мог. Я перерос то, что делал. Мне по плечу большее. И я хочу жить этим большим.

Укорениться на каменистом, неустроенном береге жизни, мудро, властно, нежно сверлить корнями землю. Пахать ее для будущего.

Жить, как все они. Как люди, что трудно добывают свой лесной хлеб, но не утратили доброты, а умножили ее. Как те, у кого хватает доброты на всех. Как Денисов, как Павлов, как ты, любимая.

И как кедры, как лианы винограда и белорусский хмель, как изюбры, что кричат в ночи, и как беловежские олени. Как чозения.

Он закончил один круг, и ему мало дела до того, чем он жил до этих пор. Человек должен обновляться, иначе он умирает для всех.

Пришла, дана была единственная любовь. И эту единственную любовь нужно беречь даже ценою жизни.»

История не уникальна, встретились мужчина и женщина. Только оказалось, что мужчина он из тех, что смотрит в будущее. Тот человек с советских плакатов, что держит атом.

«У фантастов все это выглядело куда привлекательнее, потому что они отвечали совсем на другие вопросы, среди которых главными были человеческое и человечность, потому что они звали к иным берегам.»

Она же оказалась той, что есть здесь и в сейчас, и возможно немного в прошлом. Она природа, она охранительница и собирательница. Для нее важно сберечь то, что есть, продлить жизнь тому, что существует. И она не умеет смотреть как мужчина, который видит прекрасное во всем и в природе сегодняшней и в природе завтрашнего дня. Для него так важно развитие, не останавливаться и уж точно не возвращаться назад, а сделать так, чтобы мир был в равновесии. И он понимает:

"— Ради жалости иногда приходится и убивать. Чтобы знать про зверей все: что едят, что любят, кого и когда от них надо оберегать. Мы — хозяева. Может, мы и не имеем на это права, но так сложилось. Этого не изменишь. И мы должны научиться быть разумными хозяевами. Вот и приходится отнимать у некоторых жизнь, чтобы знать, чтобы потом уже ни у кого не отнимать, а, наоборот, помогать каждому существу… Чтобы жили остальные. Вот как.»

А любовь, она не разбирает куда ты думаешь, что смотришь. Она видит, что люди идеальное дополнение друг друга и объединяет их. И в несколько страниц мы видим, как быстро приходится принимать решение, как страшно, даже большим и сильным, что они могут показаться навязчивыми, что могут не нравится, видим именно в этом ту трогательную любовь, о которой книжки читать любим. И женщина на страницах книги тоже раскрывается, и ее чувство любви показана именно с ее стороны, с ее мыслями, с той трогательной женской доверительностью и женской ответственностью за силу, какую они получают от мужчины рядом. только женщина здесь глупая, она бежит от места, где безопасно, бежит неведомо куда, ни за чем, просто потому что дура. И радостно, что мужчина оказался умным, хоть его и жаль, он был готов, он притянул ее и встретил, но она еще не готова, слишком еще глупая. Еще много веков пройдет, прежде, чем она вырастет, а ей с ней жить. Там собака умнее женщины. И становится хоть как-то спокойнее, что у мужчины появился этот умный пес и он рядом. Что появились друзья.

«Каждый знал, что приобрел двух друзей. Верных. Настоящих. На всю жизнь. Тех, кто не забудет, не бросит, не продаст, пусть даже и редко придется встречаться друг с другом.»

И в этом находишь красоту и успокоение. Пусть баба глупая, но есть те, кто поддержит, поможет дожить до момента, когда в голове у нее расцветет и все станет таким, каким и должно быть.

Удивительная повесть, с удивительными героями мужского пола (даже собака и та Амур, мальчик). С удивительным поющим языком:

«Длинные черные тени стволов легли на малахит листвы.»

С деталями, на которые ты не обращал внимание, а герой подметил, тебя самого заставил сопоставлять. Не просто смотреть, а видеть:

«Брюки до колен были словно в зеленом панцире. Теперь ему было ясно, почему эта гадость только возле тропинок. Люди разносят на одежде. Он попробовал, пристанут ли семена к рубашке. Нет, прилипали только к сукну. Значит, первоначальный расчет этого пустозелья был на шерсть животного.»

И во всем этом глубокая красота автора, человека, мира, истории.

Если вы не читали Короткевича, то обязательно выберете время и прочитайте, он оживляет истории, он учит через них. Его герои так прекрасны, что вы хотите встать с ними рядом, смотреть как смотрят они. И рассказывает он истории для нас, в любом времени. Удивительно, красиво, радостно и печально.

Историко-приключенческий, в какой-то степени плутовской роман о жизни белорусского населения времён середины 16 века. Центр событий, как и следует из названия — город Гродно и его окрестности, ключевая интрига — пришествие «спасителя», талантливого человека, волею судеб сыгравшего Христа. Много действия, много философских размышлений, много критики людей и их представлений о боге, много юмора и сатиры в отношении христианской церкви, как католической (в особенности ордена Иисуса), так и православной. А вот в отношении местных феодалов (кроме эпизодических плевков в адрес короля «Жигмонта») критики нет, наоборот большинство показаны твёрдыми и правильными действительно «лучшими» людьми. Возможно именно поэтому — не выдержан классовый подход, а также из-за использования термина «диссидент» (в понимании того времени — схизматик, христианин, не относящийся к римско-католической церкви) роман отдельным изданием на русском языке в советское время и не издавался, а экранизацию отложили на дальнюю полку.

Тем не менее, роман не устарел и сейчас, если несколько убрать многословные, хотя абсолютно правильные рассуждения о человеческой натуре, по качеству фактуры — художественным описаниям, историческим деталям, юмору — всех современных польских авторов, кормящихся на почве «исторического средневекового фэнтези», оставит далеко позади (может за исключением Сапковского).

Рекомендую.

Исторический детектив, при этом историческая часть — заговор, предательство и чёрное преступление князя Ольшанского (условное владение недалеко от условного Гродно) изображены великолепно. Детективная часть — смесь разгадывания тайны замка князя Ольшанского с вполне современными и не имеющими срока давности преступлениями пособников немецких оккупантов в период Великой отечественной.

Много различного рода научно-популярных вставок, вовсе не утомительных, характеризующих высокую эрудированность автора в различных сферах, прежде всего конечно истории Белоруссии. Хватает кровавых жертв и покушений на убийство главного героя, причем разнообразными способами. На мой взгляд, именно такая «глобальность» со стороны преступных элементов — одно из немногих вызывающих недоверие мест в книге. Прямо какое-то анти-КГБ с соответствующими организационными и техническими возможностями. А вот рассуждения главного героя плюс диалоги — размышления в принципе выглядят естественно и достоверно, без нагнетания скуки и уныния.

В целом, вполне достойный и интересный и в настоящее время литературный труд, и не только для белорусов.

Короткевич считал, наверное, что не нужны советскому читателю мистические повести, где главный герой – собиратель песен и сказок, а героиня – шляхтянка, запертая в родовом замке. То ли дело, если история с призраками обернётся

Нет, нельзя разъять неразделимое. Хотя Короткевич всё время пытается сделать именно это – книгу писали как будто два разных человека. Её начало отсылает к эпохе национального возрождения, её герой вышел прямиком из романтических немецких новелл, из «Локиса» Проспера Мериме, он из когорты тех известных и безвестных энтузиастов, юных учёных, кто ходил налегке по просёлкам, ловил вымирающие виды устного народного творчества для зоопарка фольклористики, подслушивал в сёлах исчезающие языки, не имевшие письменности. Короткевич и сам был таким восторженным студентом, бродягой, собирателем легенд. Он всё это знал, видел, прошёл сам: «Это была византийская Беларусь! Это был край охотников и номадов, черных смолокуров, тихого, такого приятного издали звона церквушек над трясиной, край лирников и тьмы». Короткевич поэт, и поэт влюблённый. На этом фоне даже пассажи о народовольчестве и ненависти к аристократии смотрятся органично, как мнение интеллигента-разночинца, взгляд живого человека. Чувства его противоречивы и потому правдоподобны.

И хотя Короткевич пишет о деградации и вымирании шляхты, что «это было уже не поэтично и совсем не грустно, а мерзко, подчас даже жутко», он поэтичен даже здесь. И веришь его словам, потому что не нотка ли сочувствия звучит вместе с отвращением в его голосе, когда он говорит: «они жили в полуразрушенных дворцах, ходили едва ли не в домотканых одеждах, но их спесь была безгранична. [...] Топили печки, облицованные голландским кафелем, пощепанными обломками бесценной беларусской мебели семнадцатого столетия, сидели, как пауки, в своих холодных покоях, глядя в безграничную тьму сквозь окно, по стеклам которого сбегали наискось флотилии капель».

В начале повести шляхта – цельное явление, в чём-то омерзительное, в чём-то пленительное, но, несомненно, воспеваемая и любимая Короткевичем Беларусь – и шляхта тоже. Однако в конце читателя ждёт неприятный сюрприз:

Поджидает в конце и сюрприз с главным героем. Собиратель песен, занявшийся расследованием сверхъестественных преступлений, сперва обретает риторику революционной агитки, потом вдруг вызывает аристократа на дуэль, начинает стрелять в людей и лупить по морде полицейских, и наконец возглавляет целый крестьянский бунт. От таких интеллигентских фантазий даже в беллетристике делается неловко, настолько в этом просматривается «мерисью».

Не знаю, понял ли сам автор, что вышло в итоге. Он хотел рассказать нам о том, что кровопийцы-шляхтичи – это ужасные, но уже бессильные призраки прошлого; или, может быть, так: страшна не мифическая дикая охота, а страшен галантный с виду шляхтич. А вышла история про зверей, до которых и дикой охоте далеко: крестьяне спорят, вилами заколоть побеждённых хозяев или на кол посадить. Интеллигент пытается удержать народ от лишних убийств, но его учат уму-разуму: «Ты думаешь, из этого молодого не вырастет старый гад?» Впрочем, и сам столь милый нашему сердцу романтик вдруг выдаёт о людях, с которыми пил ещё вчера: «Эту породу нужно уничтожить».

Но всё-таки «Дикую охоту короля Стаха» стоит читать, и не только как нечастый образец (пост)романтизма и (квази)мистики в белорусской литературе. В конце концов, «Собака Баскервилей» тоже теряет добрую половину очарования к концу, где всё таинственное становится понятным и прозаическим. А среди фальшивых и бравурных нот всё равно то в голос, то шёпотом звучит любовь. Это я не про выдуманный, искусственный роман разночинца и шляхтянки. Это любовь искренняя – к протяжным песням, скудным равнинам и живым, настоящим людям Белоруссии.

Повесть предшествующая более знаменитой «Дикой охоте короля Стаха». Тоже Белоруссия, её народ и тот же общий тон повести. К добру или худу, трудно сказать, но я начала именно с Охоты. Однако устав от стенаний в «охоте» я дочитала «Цыганского короля» лишь до середины и больше не выдержала, читала по диагонали, выхватывая лишь сюжет. Мне очень надоело стенание над несчастным народом, которого ужасные, тупые, вечно пьяные, оскотиневшиеся шляхтичи обирают и всячески притесняют. Вообщем-то это едва ли не главная мысль обоих произведений. Владимир Семёнович ооочень часто съезжает на эту тему и тут его слог делается чрезвычайно высокопарным, прям ода нищете и горю. Ну ладно, я не знаток истории Белоруссии, возможно это так и было. Правда вот эта зашкаливающая высокопарность наводила на меня скуку. Потому и такая суровая оценка, однако, все же, если кому-то будет интересно, то возьмите и почитайте, вдруг понравится.

Я не знаток белорусской литературы, да и эту повесть прочла, можно сказать благодаря случаю, книга досталась в подарок и в таком шикарнейшем издании, что невозможно было удержаться и не взяться за нее.

Сюжетная линия у нее довольно проста. Как мне показалось, вдохновился автор «Собакой Баскервилей», заменив собаку дикой охотой и королем Стахом. А в остальном все настолько похоже, что просто кажется заимствованием. Даже место действие почти аналогично, не английские болота и пустоши конечно, но белорусские дикие уголки и болота.

Детективная линия тут оказалась настолько примитивной, что найдя злодея почти уже на балу, я не поверила себе, решила, что этого не может быть, слишком уж очевидно. И дочитала уже только что бы узнать, кто же все таки главный злодей. Какое же разочарование было, когда я убедилась, что все до такой степени просто! Развитие детектива, расследование белорусского «Доктора Ватсона и Шерлока Холмса» в одном лице было нудным. Как-то все получилось само собой. А, ну конечно же пришлось несчастному противостоять и продажным, грязным, почти свинским чинушам, но герою помогал народ в лице умного, храброго крестьянина. Революционная интеллигенция тоже рвалась с благородной помощью, но подкачала. Да и то правда, что взять с недоучки студента? Но, все равно все злодеи наказаны, добро победило. Ну и конечно высокопарный стон об угнетаемом величественном народе и прогнившей и изжившей себя шляхте. Теперь о языке повествования. Столько логических ляпов, что один раз я даже хохотала в голос. Не могу удержаться и не привести цитату :«Молодая, еще довольно красивая, но лицо ее, обтянутое желтой кожей, было такое страшное, что я опустил глаза.» Краткость не всегда сестра таланта. Это как красивая, но страшнолицая? Вообщем как-то вот так не всегда понятно. То ли красивая фигурой, то ли лицо красивое, но искаженное горем и изможденное непосильным трудом, то ли болела желтухой. Кстати, желтолицых там вообще много. Это ещё один любимый прием автора. И таких нелогичностей, повторюсь, очень много.

Если же говорить о слоге, то вообще, язык красивый, где-то даже поэтичный. Прочитав тут, историю написания этой повести, я чуть смягчилась, стала менее критично относиться, но все же считаю её очень и очень средненькой. Если только окунуться в местный колорит.

Сборная солянка из исторических событий и детектива

Лет десять назад я прочитала «Дикую охоту короля Стаха» и, наверное, ожидала чего-то подобного, сказочно-мистического, и от романа «Черный замок Ольшанский». Но, к сожалению, этот роман меня не тронул. То ли свою роль сыграло специфическое переплетение времен, то ли загадка оказалась легко разгадываемой, то ли герои раздражали (особенно вечно стенающий и разглагольствующий Космич), то ли историческая детективная линия показалась слишком наивной и непродуманной, но мне все время чего-то отчаянно не хватало. Безусловно, книга очень эмоциональна, но эмоции не всегда закрывают дыры в канве повествования, а порой наоборот мешают восприятию.

Роман мне показался лихорадочно беспокойным, поскольку герои все время дергались в разные стороны, резко сменялись локации, да и намешано в сюжете много всякого, наверное, чтобы приключений было побольше, да подросткам читать было интересней. Возможно, если бы я прочитала «Черный замок...» в детстве, впечатление было бы ярче, а так...

P.S. Считаю, что эту книгу все же стоит читать школьникам, да хотя бы с целью узнать больше об истории Беларуси, а такой информации автор дает предостаточно.

«Собака Баскервилей» на белорусский манер. Неожиданно очень понравилось и было очень интересно, хотя в общем-то суть сюжета стала понятна довольно быстро. Фольклорист приезжает в глухой угол Белоруссии и там обнаруживает полузаброшенное дворянское поместье, в котором живет почти одна молодая наследница. Преследуемая сначала полумифическими, а потом неожиданно ставшими реальностью ужастиками из древних преданий — Голубой женщиной, Малым человеком и, наконец, собственно Дикой охотой. Хозяйкины страхи поначалу выглядят глуповато, потому что на дворе уже совершенно новое время, но постепенно ими начинаешь проникаться, тем более, что сам герой понемногу становится свидетелем явлений этих персонажей.

Повесть очень хороша своей атмосферой и языком. С одной стороны, мистика «медвежьего угла», все эти таинственные и жутковатые явления, с другой стороны — шикарный белорусский колорит. Даже постоянные причитания героя-автора на тему «бедная моя страна» не раздражают, как должны были бы, хотя если бы их не было, текст ничего бы точно не потерял.

В отличие от Конан Дойля, текст Короткевича оказывается в итоге куда более «активным» в плане как действия, так и крови. Если Холмс решает загадку собаки Баскервилей усилиями интеллекта, то герой — с помощью грубой физической силы, причем не только своей. Не хочется спойлерить, но «разгадка» «Дикой охоты», пожалуй, более интересна, хотя логически выстроена ровно в том же духе, что и у Конан Дойля. Но при этом, даже имея в голове общеизвестный образец и представляя, как будет построен сюжет — все равно очень интересно читать. Язык прекрасный, образы прекрасные и яркие, особенно этих диких окрестных помещиков, очень интересна трансформация несчастной хозяйки поместья в глазах героя. И подоплека всего преступления, кстати, совсем другая. Если у Конан Дойля это обреченность бедного мошенника, то у Короткевича — вседозволенность людей, которые привыкли к тому, что им поколениями сходило с рук еще и не то, и которые никак не могут осознать, что мир изменился. Борьба со Степлтоном в этом плане несравнимо проще того, с чем приходится столкнуться герою Короткевич — всего лишь *интеллектуальное* упражнение, а не вызов от нового мира старому, но еще сильному и очень агрессивному.

Получила большое удовольствие от текста неожиданно и была расстроена, когда он закончился. Лишнее доказательство тому, что *как* часто важнее, чем *что* написано, и один и тот же сюжет можно переворачивать на разные лады, чтобы при этом он утратил интересности.

Совершенно волшебное произведение. Берёт за душу и не отпускает. Уже через несколько страниц не замечаешь, что читаешь на белорусском языке, настолько органично авторский слог вливается в тебя. Ощущение, будто проживаешь все перипетии вместе с героями. Очень впечатлена.

Сочно написано. Начал читать, стало интересно, кто такой Короткевич, что за автор. Залез на фантлаб, прочитал биографию... ёлы-палы... ладно отзывы, отзывы читаю после книги. Так тут спойлер по «Охоте» прямо в биографии. Вот зачем?

Меня удивило, что повесть издана «Детской литературой» (я читала в издании 1990 г.). Детское в книге найти трудно. Или в советские годы история о страшных призраках, преследующих помещицу, воспринималась как детская сказка? Или детям рекомендовалось читать о том, как в забитых мужиках просыпался революционный дух и они шли убивать «панов» вилами и дубинами?..

Герои повести получились, с одной стороны, типажами, характерными для литературы критического реализма, а с другой — вполне живыми: хозяйка майората, уродливая от постоянного ужаса; её случайный гость, безмерно любопытный и плохо понимающий, что творит; прекраснодушный романтик — готовый сюжетный труп, но при этом типичный борец за абстрактное светлое будущее; мужицкий главарь, угрожающий убить даже того, кто ему помогает, только потому, что тот «пан»; толстяк и добряк широкой души — такой широкой, что дна в ней не видать...

Повесть буквально просится на экран.

Когда-то давно, в начале 80-х, я видела в кино замечательный фильм Валерия Рубинчика. Увы — в памяти остались лишь смутные положительные впечатления, да яркий образ, сыгранный Борисом Хмельницким. Теперь, после прочтения, хочется пересмотреть. Но как бы ни был хорош старый фильм, очевидно, что сейчас, при наличии современных спецэффектов, из этого сюжета можно было бы создать нечто грандиозное.

Причём экранизировать Короткевича можно в разных жанрах: книга это позволяет. Можно снять «ужастик» про монстров, появляющихся в ночи; приключенческий триллер, насыщенный саспенсом; готику в духе «Сонной Лощины»; мелодраму про роковую любовь; исторический боевик или патетический фильм о нищете и революции.

В повести есть всё. И наверное, именно этой разноплановостью она мне и понравилась.

Впрочем, злая сословная ненависть ко всем без разбору, призывы уничтожать и шляхтичей и их детей — всё это для меня выглядит более жутко, чем фантасмагорическая скачка по болотам молчаливых всадников.

Интересная книга про научный поиск, про решение исторической загадки трехсотлетней давности и про то, как копаясь в прахе столетий, можно очень легко налететь на вполне современный и материальный нож.

Чем меня эта книга удивила — своими очень не советскими, что ли, рассуждениями о подполье и подпольщиках, церкви и людях. Вместе с тем книга проникнута верой в человека, в его лучшие качества, в идеалы дружбы и справедливости

Книга хороша благодаря интересному языку автора, антуражу и колориту темной болотной местности с «болотными» людьми. Но вот детективная составляющая довольно банальна.

Собственно, половина всего сказана в аннотации «князь Алесь Загорский, один из лидеров движения, готовящего восстание(!) в Беларуси(!!), прибывает в Москву(!!!) для закупки оружия(!!!!)». Но лучше оставлю белорусов, Белорусси... прошу прощения, опять опечатался, политкорректно исправляюсь... беларусов, Беларусь наедине с их восстаниями и страданиями и перейду к тому, что есть действительно хорошего и интересного в этой повести.

Написана она превосходным языком, и, пожалуй, мне искренне жаль всех тех, кто не может читать Короткевича в оригинале. Поверьте, при переводе теряется очень многое.

Второе. Очень красочно и вдумчиво описана современная Загорскому Москва, её люди, нравы. В частности, беседы и описание быта старообрядцев.

Если вкратце, то впечатление весьма противоречивое. С одной стороны хороший красивый язык, интересный сюжет, но вот всё портит проходящая насквозь линия страданий белорусского народа, которая давным-давно из реального переживания за судьбу своей земли превратилась в... Даже не знаю как сказать.

Осторожно, неполиткорректное мнение:

Откровенно перераздутый и слабый роман, не выдерживающий никакого сравнения даже с той же самой «Зброей (Оружием)», которая помещена сразу следом за ним в издании «Чорны замак Альшанскі» Минск: Мастацкая літаратура, 1983 г. Раздутые и надуманные размышления о белорусской культуре, языке и прочем, хождения главных героев вокруг замка, бесконечные переезды туда-обратно. Сплошная суета и винегрет изо всех пластов истории Белоруссии. В целом, если выделить отдельные сюжетные линии (в частности, Валюжинича и Гордиславы) и «спаять» их в одно целое, то получилось бы несколько вполне хороших рассказов/повестей. А так... Язык хорош, но вот общее впечатление...

P.S. Экранизация по части сюжета — ещё хуже: и без того «винегретистую» сюжетную линию покромсали до полной невнятицы.

Читал на языке оригинала, благо белорусский понимаю весьма хорошо. Замечательное произведение, прекрасный язык и неповторимая атмосфера заброшенного болотного поместья. Сцены с «дикой охотой» прописаны превосходно, основные действующие лица выписаны крайне убедительно и профессионально (ну, так это же Короткевич!) Впрочем, не обошлось и без неприятного осадка. Поставить книге, казалось бы, заслуженные 9, а то и 10, баллов не поднимается рука по причине общей вторичности сюжета. Вот не могу я отделаться от ощущения, что это «Собака Баскервилей», заплутавшая где-то в дебрях белорусских болот и лесов.

Да, справедливости ради отмечу и то, что экранизация «Дикой охоты» выше всяких похвал. Редко встречается настолько качественная работа. Пожалуй, по части мастерства адаптации к экрану, я бы её поставил вровень с «Преступлением и наказанием» 1969-го года (Г. Тараторкин — Раскольников, И. Смоктуновский — Порфирий Петрович).

С моим «ником» сам бог велит написать хоть какой-то отзыв об этой повести.

Как и многие, сначала посмотрел фильм В. Рубинчика — это было потрясение. Помню, по нескольку раз сбегали с лекций в университете, чтобы в летнем кинотеатре Владивостока вновь и вновь окунуться в таинственную атмосферу «Дикой охоты». Атмосферности фильму, несомненно, добавила пленительная, щемящая музыка Евгения Глебова — слушаю ее до сих пор (позже главная мелодия вошла в оперу как «Адажио Принца и Розы»). Интересный факт: фильм побил все рекорды по количеству международных наград, — причем, в основном, это были призы с фестивалей фантастического кино.

Не буду анализировать содержание и художественные достоинства книги, — об этом тут достаточно написали. И книга, и фильм одинаково равноценны — что бывает редко. И главное достоинство обоих произведений — именно атмосферность, умело выстроенная интрига. Что же касается жанровой определенности, для меня «Дикая охота короля Стаха» — несомненная фантастика и мистика, несмотря на все реальные объяснения и разоблачения в финале...

Очень атмосферная повесть. Короткевич, взяв по-сути за основу «Собаку Баскервилей», добавил мрачности, загадок, а главное — белоруского фолка, и на выходе появилась замечательная самобытная история, которая своей мистичностью, психологизмом не оставит никого равнодушным. Пожалуй, Короткевич взял из «Собаки Баскервилей» всё лучшее: родовое мистическое проклятье, торфяные болта, на которые лучше не выходить после получочи, даже дедуктивный метод (Рыгора отличился). Да, они время от времени бередят в памяти приключения Шерлока Холмса, но в данной повести есть и те вещи, которые делают повесть Короткевича многограннее, более глубокой.

Погружение загадочного, по-сути детективного сюжета в пучину белоруской истории и социально-бытовой ситуации делают повесть остросоциальной, позволяющей лучше понять не только переживания героя, но и всю печаль белоруского народа, олицитворением лучших качеств которого ГГ и является. А это уже делает повесть не просто приключенческой, а еще и с философской изюминкой.

В повести заметно больше загадок: и дикая охота, и Маленький Человек, и Голубая Женщина. При чём каждая мистичиская составляющая имеет свои отдельные истоки.

Атмосферность событий до сих пор остаются в памяти целыми сценами: бал, дуэль, дикая охота, полоумная женщина... Короткевич, на мой взгляд, сделал повесть более мрачной и более жёсткой. Порой, мне казалось, что автор проявит добродушность, мягкосердечность. Но нет — до конца, так до конца...

Всё это вкупе делают повесть настоящим шедевром белоруской, да и вообще славянской литературы. Даже захотелось рискнуть и прочесть овесть на белоруском.

Владимир Короткевич

Чёрный замок Ольшанский

Этот роман входил в школьную программу по литературе. Может поэтому и читал я его с пробуксовками (тогда у школьников сложился устойчивый стереотип — книги по программе не могут быть интересными). Остались обрывки воспоминаний — ну замок, ищут вроде сокровища, у главного героя , судя по всему, «не все дома», убийство там, что то с войной связано...И всё.

А когда посмотрел одноимённый фильм, то понял что дело плохо, вообще ничего не понятно — кто, кого, кому, за что, когда и зачем... Вопросов было больше, чем ответов.

Когда я перечитал сие творение годы спустя, моё мнение кардинально изменилось. Такого удовольствия я не получал давно. Куда там Брауну со своим «Котом да Винчи». История, рассказанная историком Антоном Космичем — это хитроумный клубок из легенд, преданий, преступлений, поисков сокровищ XVII столетия, человеческих взаимоотношений. Потянув за ниточку, доморощенный детектив разворошил воронье гнездо и за это не раз становился объектом покушения на свою жизнь.

Поразительный роман — тут вам и военные преступления Великой Отечественной, и шляхецкое восстание XVII века, и история превращения вроде бы нормальных граждан в нелюдей, которые ради своей цели идут и на убийство, и на подлог и просто на подлость. Книга построена таким образом, что если выкинуть из повествования какой-либо кусок, то «Чёрный замок» просо развалился бы — настолько грамотно и умно автор комбинирует историческими ремарками. Органы правосудия в лице Клепчы и Хилинского выглядят живыми людьми, а не картонно- положительные персонажи, как изображали их тогда писатели. Да и вообще многие герои этой истории сами по себе прописаны очень здорово и ярко. Оптимист Змогитель, не сломавшийся после своего проступка в конце войны и яростно защищающий историческое наследие предков, бедный Лопотуха, злодеяния карателей которого привели к умопомрачению, несущий свою боль сквозь годы, принципиальный Космич, в одночасье потерявший и близкого друга, и «любимую женщину» и веру в себя, но всё также настырно ищущий истину, ради которой погибло множество людей.

Написана книга очень красиво и сочно я сказал бы, причём при чтении или прослушивании ёё (в исполнении А.Коляды) на языке оригинала эффект усиливается в разы- настолько мелодичен и певуч белорусский язык. Даже самые кровавые сцены на мове выглядят мягче и легче. Такой вот парадокс.

Конечно, не обошлось и без недостатков. Их немного, ног они есть...

Слишком много внимания Короткевич уделяет рефлексии Космича, и по поводу «паршывага беларускага рамантызму», и по поводу своих комплексов, образа жизни и мыслей. Эти стенания сбивают темп повествования и навевают тоску.

Не совсем реальная комбинаторика и выполнение преступных замыслов преступников. Например, постепенное отравление посредством сигарет, догадки дворника, слишком быстрые выводы «агента Смит с Бобкин-стрит», причём все бьют точно в цель. Из области современных сериалов.

Исторические параллели проведены таким образом (галопом по Европам), что иногда приходится отдельные куски текста перечитывать несколько раз, понимаю, что исторический промежуток в 300 лет впихнуть в современную сюжетную линию тяжеловато, но можно было 1. либо увеличить роман, 2. либо каждому историческому циклу посвятить отдельную книгу. Вроде цикла «Историк Антон Космич». Но как получилось, так получилось, не мне указывать Мастеру.

А Владимир Короткевич действительно Мастер с большой буквы, все его произведения пропитаны любовью к своей Родине, к её культуре, истории, традициям, людям.

Спасибо за внимание!

Всадники Дикой охоты

Мчатся над сонным Полесьем —

От буреломов в болотах,

Рысью — до поднебесья.

Хвои сосна не уронит,

И не плеснет вода..

Лютые их кони

Не оставляют следа.

Славная будет потеха –

Пир для ночного страха!

И прогремит эхом

Смех короля Стаха!

Кто на пути нашем?

Смотрит сова с елки.

И удирает в чащу

Лось, обгоняя волка…

Быль порождает небыль.

В тучах сверкают искры.

Мчится над пущей в небе

Страх на конях быстрых.

И прижимает уши

Хищный лемпарт (1) в засаде —

Там, где убили душу

Царству мужицкой правды.

Не по судьбе корона!

Ветви от ветра гнутся.

Всадники Дикого Гона

Уходят…Скоро вернутся.

Очень атмосферное произведение, способное «затянуть» с первых страниц. Напрашивается сравнение с той самой трясиной, поросшей вереском, по которой вместе с Андреем Белорецким читателю приходится убегать от необъяснимой, не поддающейся рациональному осмыслению, а потому – ещё более жуткой погони. Короткевич в «Дикой охоте» не просто хорош, как рассказчик – он поистине великолепен : сочный, образный язык, сверхудачная композиция книги, рельефные, колоритные образы, правдивое описание быта и обычаев крестьян и «шляхты», окончательно разложившейся как сословие, к концу XIX века. Автор настолько убедителен, а происходящие события – настолько невероятны, что поневоле и сам начинаешь допускать существование неких потусторонних сил в этой Богом забытой глуши. Но – только до определённого момента. Вдумчивому Читателю, знакомому с «Замком Ольшанским» (композиция которого во многом «выросла» из «Дикой охоты»), скрытых намёков Автора будет вполне достаточно, чтобы самому дойти до объяснения многих вещей, творящихся в Болотных Елинах. Остальных – ждёт весьма логичная развязка, в очередной раз напоминающая о том, что Зло – каким бы сверхъестественным оно ни казалось – почти всегда пускает ростки из гнилых человеческих душ. И, как правило, платит по счетам – особенно, в том случае, если даже терпеливый и спокойный белорус озлобляется настолько, что берётся за вилы...

Довольно неплохой исторический детектив. Чем то напоминает Эдгаро По с его «Золотым жуком», где расшифровывают тайные записи. Что то есть от Конан Дойля. Есть и скелеты в подземельях замка и привидения и древние легенды. В дело вмешиваются оставшиеся после фашистов прислужники и бандиты. Великолепно описана природа Белоруссии, быт и нравы её жителей. Смесь готического романа с историческим детективом.

Из недостатков упомяну затянутость повествования, очень длинные рассуждения и размышления главного героя Космича.

Прекрасная историческая повесть. Крестьянские войны в Белоруссии. История восстаний и прекрасная история любви. Победы и поражения, предательства и дружба, на фоне этого разворачивается любовная истории предводителя восставших холопов нобиля Романа и простолюдинки Ирины.

Хороший готический детектив. Замок на болотах, призраки и приведения.

Но:

Огромное число заимствований из повести Конан Дойля «Собака Баскервилей». Иногда, в описании болот и замка попадаются целые куски текста почти не отличимые от вышеуказанного произведения. Сюжет аналогичный — борьба за наследование родовым поместьем. Параллели с ночным хождением по коридорам замка дворецкого и экономики. Масса таких аналогий.

Мрачный готический детектив превращается в книгу о революционной борьбе белорусского народа против помещиков.

Читается книга достаточно легко, сюжет захватывает, ищешь злодея, а в конце преступниками оказываются почти все второстепенные герои.

Но, как детективный роман, книга достаточно предсказуема и шаблонна. А как исторический роман — слишком поверхностна.

И всё-таки, Короткевича нужно читать в юношеском возрасте, и взахлёб. Скользить по сюжету вместе с «белорусским Индианой Джонсом» Антоном Космичем, всё дальше и дальше, в погоне за разгадкой древней тайны... И не обращать внимания на слишком затянутый и временами «провисающий» сюжет, на обилие вставок, не несущих в себе особой смысловой нагрузки, на эмоции, временами переходящие чуть ли не в пафос, на пусть и логичную, но слишком уж невероятную развязку, на «лоскутность» повествования, сплетающего в себе несколько, казалось бы, несочетаемых, сюжетных линий…

Несмотря на это, у книги есть ряд неоспоримых достоинств, с лихвой окупающих вышеперечисленные недостатки. В первую очередь, к таким достоинствам следует отнести язык, которым она написана: сочный, колоритный, образный, и в то же время – поразительно лёгкий и воздушный – я говорю в первую очередь об оригинальном тексте «Замка». Второе достоинство книги – то, что написана она с предельной любовью к Беларуси, её людям, её истории и тому культурному наследию, которое эту историю составляет. Исподволь, мимоходом Короткевич затрагивает актуальные до сих пор проблемы: с горечью пишет о «охране» памятников архитектуры (как не вспомнить мемориальную доску в бурьяне), с гордостью – о людях, с достоинством прошедших горнило Великой Отечественной и поднявших с колен народное хозяйство, выжженное войной, с ненавистью – о тех, кто после войны сменил волчью шкуру на овечью и «даже льготы имел»...

Однако главное в «Замке» — не это. Для нас, белорусов, главная заслуга Короткевича состоит в том, что он напомнил нам о красоте и богатстве нашего края, и о том, что у края этого — древнейшая история, которую ни в коем случае нельзя забывать, и которой можно (и нужно!) гордиться.

Лучшее, на мой взгляд, произведение современной беларуской литературы. Невероятно поэтичная повесть о любви к жизни и страхе смерти, о самопожертвовании и самой человеческой природе — «Ладья отчаяния» просто рвёт душу на части. Я перечитываю её каждый раз, когда на сердце тяжко и когда за окном начинает цвести «шипшина». А эти слова, думаю, надолго запоминает всякий прочитавший:

Одноимённый аудиоспектакль «Старога Ольсы» также заслуживает пристального внимания. Очень талантливая и «живая» интерпретация; особенно запоминается разудалая песня, которую затягивают на ладье узники Харона.

Мои рекомендации! Ещё не встречал человека, который остался бы равнодушен к «Ладье отчаяния».

Так уж вышло, что в переводе не читал, даже в руках перевода не держал и считаю, что «Ладдзя Роспачы» такое произведение, которое очень много потеряет в переводе, пусть даже очень хорошем (кстати,это верно для всего творчества Короткевича).

Полностью присоединяюсь к написанному GoldenFox. Я считаю, что «Ладдзя Роспачы»- одно из самых сильных произведений Короткевича.

И не могу удержаться и не сказать про язык произведения. Немного в белорусской литературе вы найдёте произведений с таким богатым, ярким языком.

Поэтому, если возможно, читайте в оригинале.

В целом неплохо, хотя Короткевич остался Короткевичем со всеми своими недостатками. Крайняя неуравновешенность, детский романтизм (в том числе и в восприятии мировой истории), самокопание, сентиментальность... Это всё у него тут есть, как и всегда.

Но в то же время он написал классный детектив-боевик, который было весьма интересно читать. Я бы, конечно, эту книгу подсократил, вылил из неё воду, так сказать... но в сухом остатке она мне вполне понравилась.

А вот два фильма по книгам Короткевича, которые я видел — «Чёрный замок Ольшанский» и «Дикая охота короля Стаха» — вообще никуда не годятся. Я бы им поставил четыре балла из десяти. Впрочем, и сам Короткевич, кажется, был недоволен тем, как его экранизируют.

Впечатление от книги неоднозначное. Вроде бы и интересно, и авторский стиль хорош — но там ТАКОЕ количество штампов, что периодически начинаешь просто обалдевать. Извините, у меня не получается воспринимать всё это серьёзно. Трудно сказать, насколько Короткевич сумел вжиться в то время (об этом пусть скажут профессиональные историки), но из-за этих штампов у меня просто не возникает доверия к книге. Конан-Дойля читаешь — вроде бы примерно то же самое, но доверие есть. Стопроцентное. А здесь — нету. Такое количество романтизма... я просто не понимаю, в каком мире автор живёт. Мне даже оценивать это трудно.

Кстати. Есть хорошая историческая справка об одном из главных героев книги — «Кастусе» Калиновском. Это статья историка Александра Гронского «Кастусь Калиновский: как был сделан белорусский герой из участника польского восстания 1863-1864 гг.»

Роман-притча на историческом материале. Автор допускает немало анахронизмов, но, как следует из его примечаний, это не ляпы, а сознательный ход, видимо для того, чтоб уйти от исторической конкретики к той самой притчевости.

Автор довольно удачно сочетает приключенческий сюжет вполне в духе того же Вальтера Скотта с поединками, сражениями, народными выступлениями, «коварством и любовью», и даже

с социально-философскими размышлениями. Не всем, конечно, эти размышления придутся по душе в наше время. Как, впрочем, не всем они были по душе тогда. Не случайно роман так и не был при советской власти издан на русском языке в книжном варианте (был опубликован лишь сокращённый вариант в журнале «Неман»). Само обращение к фигуре Христа и явные евангельские параллели наверняка казались весьма сомнительными начальству. С другой стороны, сейчас те же параллели некоторые могут счесть и кощунством, и «оскорблением чувств верующих». И критика церкви нынче тоже чревата (в первую очередь автор кроет католиков, но и православным досталось).

В общем толковать смысл этого романа каждый может, как сам захочет. Но, в конце концов, это просто хорошая литература. Хотя переводчика и ругают, утверждая, что в оригинале произведение гораздо сильнее, но и в таком переводе по-моему очень неплохо.

Книга — шедевр, а Короткевич — лучший белорусский писатель, читанный мною. Интереснейшая этнографическая основа, красивые и сильные герои, удивительно высокие чувства, которых уже не встретишь в современной литературе. Каждый герой — со своим запоминающимся лицом. Главных героев просто начинаешь любить. Образ Нади Яновской выписан просто великолепно. А уж умение создавать «эффект присутствия» у В.Короткевича потрясающий: при чтении текста возникает ощущение, что ты сам попал в Болотные Ялины. Блестяща композиция романа. Полагаю, что В.Короткевич — один из тех писателей, которые оказали огромное влияние на формирование самосознания белорусского народа.

Книгу я читал после просмотра фильма, который великолепен и, на мой взгляд, лучшее произведение белорусского кинематографа, поэтому «эффекта неожиданности» не возникало. И, честно сказать, фильм, все таки несколько сильнее. Хотя, возможно, если бы смотрел его после прочтения книги, такого ощущения бы не возникло.

Дата выхода романа и его «прощальный статус» многое объясняют. Славный Короткевич решил выложить скороговоркой все, что знает про краеведение, детективы, подземелья, старение, эхо войны и все вкупе. Стилистика кочует от мэнэсовской манеры к мистике. Замаскированные князья, аж две невероятной силы любови, тайные ходы, найденные клады, замаскированные нацистские недобитки — ни о ком не забыл. Собственно, исчерпывающим определением романа является английское слово Bathetic. Эрудиция, энергетика и даровитость автора вне сомнений, но по факту получилось достаточно подростковое чтиво с роялями и совпадениями, вкусными цитатками насчет запрета блевать посредине стола. Квинтэссенцией является диаллог повествователя с третьестепенным персонажем о литературе — «Быков, дескать, хлебнул, а о Короткевиче говорят, что бабник»- автор впихнул все, что мог. Местами это напоминало потуги и стремления Ефремова в «Лезвии бритвы». Краеведение не претворилось в историческое осмысление и какие-то сущностные параллели. На момент выхода книги Короткевич был очень статусный автор и писал вольно и насчет нравов и завоза пива накануне выборов — вольный слог обращает внимание, раскрепощенности тоже не отнять. Но сравнительно, например, с ранее читанным романом про Христа в Гродном «Ольшанский» эдакое затейливое чудо-юдо, смешение несмешаемого в развлекательном жанре. «Его прощальный поклон» вышел несколько сумбурным и клоунским.

В целом получилось неплохо, весьма неплохо. Я б сказал, на крепкую четвёрку (или, по 10-балльной шкале, на крепкую восьмёрку). Причём недостатки есть, и они даже бросаются в глаза. Явное сходство с «Собакой Баскервилей», чрезмерное количество соплей, социалистические штампы... Это всё есть, из песни слов не выкинешь. И тем не менее, в итоге получился вполне приличный боевик, причём не бездумный боевик, а со смыслом. Захватывающе. Отличный литературный стиль. Не идеально (вот из-за тех вышеперечисленных недостатков), но вполне прилично.

И ещё, у меня возникло любопытство. Автор так смачно описывает «загнивание» белорусской шляхты в конце 19 века! Было ли на самом деле нечто похожее или это всего лишь социалистические штампы? Понятное дело, меня там не было — мне трудно спорить с автором. Но ведь и сам Короткевич там не присутствовал! Хорошо ли он знает этот вопрос или всё придумал?

Конец 19 века, белорусское Полесье. Вольнолюбивый ученый из только народившейся породы фольклористов попадает в мрачный замок, юная хозяйка которого готовится скоропостижно прервать историю древнего шляхетского рода в связи с общим нездоровьем и обострившимся родовым проклятьем. Под стенами замка все активней топочет конница призраков, наводящая ужас на всех, кроме пришлого этнографа, который бросается на защиту сперва естественной картины мира, потом справедливости, потом любви.

Тридцать лет назад «Дикая охота» была вполне культовым явлением — и сама по себе, и как основа громкого фильма. Оба культурных явления прошли мимо меня, теперь половину наверстал.

Оказалось, очень годная книга — и как готический роман, и как наш ответ «Собаке Баскервилей», и как народно-освободительная ода. Даже перебор пафоса и поэтической ярости воспринимается как примета жанра, а не места и времени написания.

Заодно мне стал чуть понятней феномен популярности ансамбля «Золотое кольцо». Его главный хиток про напилась я пьяна, оказывается, сперва был мощно процитирован в «Дикой охоте» — вот и зашел в публику как родной.

«В последнюю осень, ни строчки, ни вздоха.

Последние песни осыпались летом.

Прощальным костром догорает эпоха,

И мы наблюдаем за тенью и светом»

Юрий Шевчук

Удивительно подходят эти строки к «Дикой охоте короля Стаха». Учёный-фольклорист Андрей Белорецкий занимается сбором легенд, но кажется той осенью он не записал ни строчки, хотя очень близко познакомился с одной из них. Не единожды его тело замирало, будучи не в силах сделать ни вздоха. Краски, которые смешал автор, чтобы создать своё полотно, в самом деле настолько мрачны, что понимаешь — песни действительно осыпались летом. И догорает эпоха — та, о которой многие из нас и не ведали. В конце 19-го века в глухих уголках Беларуси шляхта, местное дворянство, местами живёт так, словно на дворе век 17-й или 16-й. Осколки той эпохи вспыхнут и сгорят на наших глазах, а пламя охватившее их, будет окрашено колдовским зеленоватым цветом. И уж совершенно точно, на редкость причудливой и изменчивой будет игра света и тени в этой истории, в этом готов присягнуть вам, друзья.

Конечно, есть у повести недостатки, но не столь уж значительны. Не избежать параллелей с «Собакой Баскервилей» Артура Конан Дойла, даже не столько из-за сюжета, сколько из-за того что болота Минской или Могилёвской губернии с первых же страниц удивительно напоминают топи Дартмура в графстве Девоншир. Описание увядания дворянского гнезда напоминает мне о романе «Капитан Фракасс» Теофиля Готье и родовом замке баронов де Сигоньяк. А в стиле изложения чудится влияние Александра Куприна. Ну и что? Даже в худшем случае всё вышеперечисленное значит лишь, что автор любил хорошую литературу и умел взять от неё наиболее ценное. В лучшем же случае это не значит ровным счётом ничего. Наиболее существенный недостаток — вкрапления социалистического реализма, которые выглядят довольно чуждыми. Я не знаю сколько здесь от авторских убеждений и позиции, а сколько от того факта, что без них с публикацией наверняка были бы большие проблемы, но осознание последнего факта сглаживает для меня этот недостаток.

Давно стал замечать за собой, что разные народы ассоциируются у меня с конкретными литературными произведениями национальных авторов. Франция — «Три мушкетёра» Александра Дюма, Польша — «Крестоносцы» Генриха Сенкевича, Испания — «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигеля Сервантеса и так далее. Беларусь отныне в этом плане будет для меня связана с «Дикой охотой короля Стаха» — прекрасной повестью Владимира Короткевича.

Вот странный случай .Короткевич написал много хороших книг .Если считать лучшей , то наверно это «Колосья под серпом твоим».Но сильно подозреваю , что в памяти масс медиа он останется автором Дикой охоты. Случайному читателю надо понимать ,что эта повесть написана в стол 19 -летним учителем , это — проба пера , кто мог предположить , что случай подтолкнет его переработать и опубликовать юношеский опус ,такое бывает и , о ирония ! ,это маленькая книжка сделает его знаменитым. Я помню , как Антониони извинялся за фильм Блу Ап « ...ну знаете , тогда были в моде фотографы и маникенщицы...,ну кто мог подумать..!» Смешно...В чем тут дело , не знаю. Подозреваю ,что дело не в таланте или случае . Где то на небе совпадают множество шестеренок и , щелк !,«зеро»

А книжка очень хорошая. Если сделать , некую скидку на обстоятельства ее написания — это шедевр , который останется в культурном коде белорусского народа.

Такой книжкой надо гордиться , как гордяться слуцкими поясами , на подделках которых зарабатывали ткачи половины средневековой европы.

А если вы попробуете ее читать на белорусском...O ! сколько вас ждет странных открытий !

«Любопытно, так ли устроены мозги у этого варвара, как у нас» думали члены Высокой Коллегии принимая экзамен на звание доктора медицины у некоего рутена из далекого Полоцка. Блестящще ответив на все впросы, он получил заслуженное звание. Да -это еще одна ступенька в жизни Франциска Скорыны. Заслуженная, но не особо принесшая ему славы. А СЛАВА его в том, что он первый книгопечатник выпустивший книги на родном языке, потом пойдет И.Федоров и Лютер. Но он первый. И еще он будет лечить людей, разводить целебные травы, но в историю войдет: как первый книгопечатник- выпустивший книги на родном языке.

И еще в очерке приводятся переводы с латинского, заключения о приемке экзамена, и немного позабавило, как обозначаются звания экзаменаторов. « Выдающийся доктор искусств и медицыны», «Превосходительные ученые священной коллегии» — как было далеко еще до профессоров, академиков, доцентов и других званий.

Написано великолепно, но кроме языка, всё — не то. Театральность, искусственность, нарочито создаваемые препятствия, истерическая взвинченность диалогов, даже простая мужская дружба — с налётом лихорадочного возбуждения. Понимаю: поэт, тонкая кожа, пятками по лезвию ножа... Но эта экзальтация в нашем-то двадцатом веке ничего, кроме иронии, не вызывает.

Красивая, полу-мистическая история белорусского автора, с элементами готичности. Дело происходит в затерянном между болот имении, где есть все необходимое для лучших образцов жанра: привидения (в том числе упомянутая «Охота» и Голубая Дама), наследственное проклятье, изящная юная леди, ее недоброжелатели и, разумеется, «принц на белом коне», роль которого играет молодой этнограф.

В общем, эдакая белорусская «Собака Баскервилей».

Немного простовато, неторопливо, с некоторым несколько нарочитым осуждением шляхты, но в целом — мне понравилось.

подскажите пожалуйста главу или момент диалог мотылька со звездой