У меня такое ощущение, что писать о войне нам, по счастью живущим вне этого кошмара, как-то немного нечестно и даже неэтично. Чаще всего получается до ужаса топорно и бравурно. Кровища, кишки, предательство и стр-растная секса в окопах... Не знаю, возможно, это лишь впечатление. Но именно отстраненность порождает цинизм и желание брать горлом. Война — это значит именно красота большого боя или ужас этого самого боя. Это архитектура своеобразная, что ли. Вот солдатики, вот командиры, вот они идут, вот падают — экшн у нас, че не ясно? Камера ближе — орут, мля...
Я люблю немного утрировать. Но это самое отсутствие боли внутри порождает смакование боли внешней, проявляемой явно — и часто делает описания для меня отвратительными. Похожими на китайское или японское кино с летающими меченосцами, орущими в голос, визжащими пронзительно и умирающими как-то ожидаемо, так, что это уже и не больно, поскольку — война, правда жизни... Следствие — очень легкое, ужас какое легкое отношение к смерти, сформированное у читателя. Это тоже имхо. Если нет смертей или они не просмакованы качественно — все, отстой. Как будто это красиво должно быть — смерть. И просто. И часто. И сюжетооформительно. Если угодно, смерть стала для литературы неким наркотиком, вызвавшим привыкание. Нет смерти — нет кайфа.
В итоге после «нашего нового кино/книг/телепрограмм и прочего очень хочется для очистки души и настройки читать и смотреть то, другое. Сделанное знавшими войну.
Собственно, все эти торопливые размышления я написала с единственной целью: чтобы снять шапку и глубоко поклониться Леониду Соболеву. Человеку сложной и трагической судьбы, ушедшему из жизни в феврале 71-го, немного не дотянув до весны... Потому что и без войны иногда бывает невыносимо жить, увы...
Если каким-то случаем вы не читали Соболева (хотя он в свое время немало издавался и славой не был обижен) — так что если не читали, это ужасный и непростительный грех, и его надо немедленно искупать чтением. Он был фронтовым корреспондентом, что говорит о его таланте не так уж много, поскольку писал он действительно гениально. Он умел видеть то малое — прекрасное и страшное — что пробуждало отклик в душе и продолжает творить это чудо: сострадание, сопереживание, слезы, боль, отчаяние, ненависть — или восторг и гордость.
Он писал небольшие очерки, это жанр для современного журналиста мертвый, хотя я полагаю его насильнейшим и наисложнейшим, мы — нынешние — сгнили до обезлички и похабности непрерывных интервью (это не я сказал, ага, ко мне не придраться — не мои ляпы стиля, не мои ляпы фактуры, все не мое).
Пожалуйста, если не знакомы с автором — прочтите хотя бы два рассказа, они совсем короткие, из сборника «Морская душа» — это «Соловей» и «Парикмахер Леонард». Там боя-то толком нет, но это такой концентрат отчаяния, гордости за людей и город, какой-то не нашей, не нынешней надежды...
В сети по имени все ищется на ура. Смысла оценивать или пересказывать не вижу — это по сути не пересказывается.
Впрочем, я надеюсь, что Соболева здесь все читали и просто охотно вспомнят и может — добудут с полки еще раз...
цитировать
свернуть ветку
), но это их тараканы. А вот что касается нашего кино, европейского кино и американского — экма, расступись: «Sin City», «Пипцы» etc., не говоря уже про «Пилы» и «Хостелы». Впрочем, то же самое и в литературе — «Террор», 