В совхозе-техникуме-колледже…
В 1993 году в Тирасполе проходил очередной семинар ВТО МПФ (о нём, кстати, писал в «Страж-птице» Николай Горнов — мне понравилось). Разместились мы тогда в общежитии (готовьтесь!) совхоза-техникума-колледжа имени Фрунзе. Вот несколько воспоминаний о той встрече…
Весна, всё цветёт. Каждый вечер налетают короткие грозы, и омытые дождём свечки каштанов наполняют воздух одуряющим ароматом. А ещё — соловьи! Однажды мы не выдержали. Осторожно выбрались на улицу, разместились на лавочках чуть ли не на берегу пруда и добрый час слушали такого пернатого маэстро. Он на людей внимания не обращал — устроился в ветвях дерева прямо над нашими головами и самозабвенно наслаждался собственным мастерством…
Евгений Лукин наутро после посещения бани, а потом и винного погреба, расположенного по местной традиции под гаражом, поинтересовался: «Виталий, вино вчера с какого берега Днестра было?» — «Представления не имею. Наверное, с обеих». — «Во! То-то оно у меня в голове та-акие Бендеры устроило…»
День. По коридору разносится маломузыкальный рёв. Заглядываю в номер. Слава Логинов, облачённый только в трусы, громогласно исполняет комсомольские песни. Аж подпрыгивает на кровати от воодушевления (или напряжения?). Напротив, скромненько сложив ладони на коленях, сидят, внимая «отцу советской фэнтези» молодые авторы — Воха Васильев и Сергей Лукьяненко.
В период проведения семинара в совхозе-техникуме-колледже проходила защита дипломов выпускниками какого-то кулинарного учебного заведения. Специализировались они на изготовлении тортов, и часть «дипломных работ» отдали нам. Это были настоящие шедевры: размером то с колесо от телеги, то со столешницу письменного стола, какие обожают ставить в своих кабинетах начальники немалого ранга. Девушки очень гневались («Так никакой фигуры не сохранишь!»), но на предложение отдать торты прогуливающейся вокруг общежития молодёжи почему-то ответили отказом…
Речь заходит о приднестровской войне. Один из участников семинара, прибывший из Предкавказья, настроен скептически: «Что это за война? Подумаешь, несколько дней постреляли…» Лёва Вершинин поднимает физиономию, аккуратно уложенную между двумя здоровенными кусками торта, и, строго глядя на несущего чушь представителя возрождённого казачества, вопрошает: «Знаешь, кто ты?» — «Кто?» — растерянно спрашивает тот. «Есаул-заочник…»
Это определение участника семинара сильно обидело. Сидим ночью в комнате девчонок (из их окна мы выходили на улицу — не тревожить же уснувшую дежурную по корпусу) и наблюдаем такую картину: обитатель южно-российских земель в сопровождении Пидоренко (ну не может тот бросить представителя курируемого им региона!) решительно пересекает номер, шагает через подоконник (там до земли едва ли полметра было), за ним следует Игорь… Почему-то раздаётся вопль, потом — мат. Подбегаем к окну и обнаруживаем, что наш «есаул» ошибся — перешагнул не тот подоконник и ухнул в подвальный люк. Не успел придти в себя, как на его голову свалился никогда не жаловавшийся на субтильность Игоряша…
Женя Лукин признаётся: «Я после прошлогодней поездки в Бендеры песню написал. “Городок”, называется. Можно, спою?» Едва затихли последние аккорды, в стекло что-то ударилось. Автоматически готовлюсь укрыться под столом (такой рефлекс выработался в 92-м у многих приднестровцев), но замечаю, что на подоконнике лежит большущая роза. В пятне света, падающего из окна, видны парни и девчонки — учащиеся совхоза-техникума-колледжа. И началось! Любая Женина песня сопровождалась новыми цветами. Жасмин и розы грудой теснились на подоконнике и столе. Наконец молодежь принялась скандировать: «Автора! Автора!» — «Не буду!» — наотрез отказался Лукин. Спас его Логинов. Высунул в окно лысину с бородищей, серьёзно раскланялся… Стоит ли говорить, что с этого дня местные обитатели смотрели на Славу с особым уважением?
По коридору общежития, распространяя запах ароматнейшего трубочного табака, неспешно шествует импозантный Женя Дрозд. Возле него вертятся две расфуфыренные девчушки-свиристелки: «Скажите, а вы взаправду писатель?» — «Да-а…» — «Нам давно сказали, что писатели приедут. Мы готовились-готовились! А вы на нас ноль внимания…» Дрозд снисходительно смотрит на обиженных «любительниц литературы», потом вынимает трубку изо рта и изрекает: «Девочки, неужели вы думаете, что мы общение с друзьями на бл… променяем?»
цитировать
свернуть ветку
