Когда был Доктор старенький (2)

(О первых двух Докторах см. ранее.)

Третий Доктор (Джон Пертви) — мой любимый из олд-скульных. Отчасти потому, что, глядя на него, я впервые признал того Доктора, с которым познакомился в новых сезонах. Это было в серии «The Time Warrior», при знакомстве с Сарой-Джейн Смит.

DOCTOR: It's a rhondium sensor. It detects delta particles. At a preset spectrum density of fifteen ams, it oscillates this little cylinder there, which promotes a vacuum in there which wakes me up. Clear?

SARAH: Well, why do you want to be woken up when it detects delta particles?

DOCTOR: Because I'm very fond of delta particles.

Сказано таким же мэттер-оф-фэктным тоном, как и «Lots of planets have a north». Да, подумал я, он и вправду Доктор.

Но дело не только в этом: именно в эпоху Третьего сериал окончательно стал британским. Третьего Доктора, с его любовью к хитроумным приборам и стильным машинам, часто сравнивали с Джеймсом Бондом, но это лишь видимость. Главный образец — разумеется, Шерлок Холмс. Как персонаж Дойла был современной инкарнацией героя рыцарских романов, так и Доктор — новая версия того же рыцаря без страха, но не без упрека. Ученый, интеллектуал, денди, защитник. Он владеет не борьбой баритсу, а венерианским карате, гипнотизирует инопланетное чудище при помощи звуковой отвертки и венерианской же колыбельной на мотив «God rest ye merry, gentlemen» («Roughly translated it goes, 'Close your eyes, my darling. Well, three of them, at least'») и время от времени бросает реплики вроде: «Good grief, man, it's as simple as Einstein's Special Theory of Relativity».

Что Доктор — это новый Холмс, придумали еще в начале шестидесятых, но вот реализовали — только в 1970 году. Неудивительно, что вскоре появился и Мориарти, сиречь Мастер.

Доктор сослан другими тайм-лордами на Землю, запустить ТАРДИС не может и вынужден сотрудничать с секретной военной организацией — небезызвестным ЮНИТом, во главе британского отделения которого стоит бригадир Алистер Гордон Летбридж-Стюарт (с ним успел познакомиться еще Второй Доктор, прогоняя снежных человеков и Great Intelligence из лондонской подземки). Вот тут-то и начинается самое интересное.

Не помню, кто сказал, что в английской приключенческой литературе равно обязательны само приключение и уютный дом. Пять сезонов Третьего Доктора — это типично британская, очень уютная (несмотря на всех монстров и злодеев) история о том, как ворчливый пришелец, страшно недовольный своим изгнанием, нашел новый дом и друзей. Большинство серий олд-скула можно смотреть в любой последовательности, но приключения Третьего — лучше по хронологии, чтобы увидеть эту динамику.

А вот и команда ЮНИТа:

Бригадир — идеальный офицер и джентльмен, невозмутимый в большинстве ситуаций (хотя привыкнуть к тому, что инопланетную нечисть не берут пули, он так и не смог), столь же невозмутимо ироничный и невероятно обаятельный. Одна из моих любимых сцен: в серии «Invasion of the Dinosaurs» Бригадир просматривает дела, заведенные на арестованных мародеров, и внезапно видит фотографию широко ухмыляющегося Доктора. После паузы, спокойным голосом: «Typical. Absolutely typical». Взаимная симпатия Бригадира и Доктора постепенно становится очевидной, а их постоянные подначки — оптимальной для обоих формой общения. И что бы там Доктор ни говорил Бригадиру в лицо, но как только на ЮНИТ начинает давить какое-нибудь министерство обороны, таймлорд моментально становится на защиту своих. Только посмотрев старые сезоны, понимаешь, почему по Одиннадцатому так ударила смерть Летбридж-Стюарта и каким подарком судьбы для него стала встреча с Кейт.

Капитан Йейтс — отличный порученец, но, как выясняется, слишком молодой и слишком наивный для ЮНИТовца.

Сержант Бентон — человек нерушимо надежный, верный и куда более умный, чем кажется на первый взгляд (однажды перехитрил самого Мастера!). Бентон как будто был первым, кого не изумил интерьер ТАРДИС («Well, Sergeant, aren't you going to say that it's bigger on the inside than it is on the outside. Everybody else does». — «It's pretty obvious, isn't it? Anyway, nothing to do with you surprises me anymore, Doctor»).

О спутницах — чуть позже, а пока что пройдем по лучшим сериям. Их больше, чем у любого другого Доктора олд-скула — да, я пристрастен.

Первый сезон (седьмой по общей нумерации), как обычно, был раскачкой. Серии слишком затянутые, плюшевые монстры попросту смехотворны, но кое-что посмотреть можно:

«Spearhead from Space» (7/51) — прибытие Доктора на Землю, знакомство с новой спутницей и бунт манекенов. Конечно, Дэвис очень хорошо помнил эту серию, когда писал «Розу». Лучшие моменты — не сюжетные, а бытовые: Бригадир пытается поверить, что ВОТ ЭТОТ и есть его старый знакомый; Доктор представляется мисс Шоу на языке планеты Дельфон — шевеля впечатляющими бровями; Доктор подбирает себе новый костюм и тырит очередное транспортное средство — желтый автомобиль, который получает табличку с номером «WHO 1» и имя Бесси (в одной из следующих серий таймлорд не может удержаться, чтобы не устроить гонки с Бригадиром). А еще враги привязывают Доктора к инвалидной коляске и похищают.

Так вот, Лиз Шоу — ученая из Кембриджа, ушедшая после первого сезона: авторы сериала еще не решились наделить героинь способностью хоть что-то делать, а интеллектуальной ровней Доктору кто же может быть? Фальстарт.

«Inferno» (7/54). Доктор попадает в параллельный мир, где сбылся самый страшный кошмар англичан: в стране победил развитой фашизм, с концлагерями и всем прочим, и честный служака Бригадир становится безжалостным «бригадным лидером». Всё бы ничего, но это олд-скул, и по экрану начинают бегать зеленые волосатые чудовища, а это скучно. Финальная сцена — очередное противостояние Доктора и «подлинного» Бригадира — хороша как никогда.

Второй/восьмой сезон: появляется Мастер в исполнении Роджера Дельгадо, столь же идеального партнера Пертви, каким был Симм для Теннанта. Да, это еще те славные времена, когда герои были настоящими героями, а злодеи — настоящими злодеями, с мефистофельской бородкой, дьявольским смехом и неистребимой склонностью рассказывать о своих планах («Итак, Доктор, поскольку ты все равно умрешь, я могу раскрыть свой замысел...»). Это очень трогательно и, как ни странно, увлекательно. Вот что говорили о Дельгадо те, кто его хорошо знал: «Because he was such a nice, good person, he could play villains wholeheartedly. Whereas people who've got a dark side of their own, can't go for it a 100 percent because of not giving it away. Roger hadn't anything to give away, so he could do a 100 percent nasty.»

Первая серия с Мастером, «Terror of the Autons» (8/55) примечательна разве что появлением самого злодея и новой спутницы, Джо Грант, глупенькой и отважной. Доктор быстро нашел с ней общий язык («Do you know, Jo, I sometimes think that military intelligence is a contradiction in terms»), а вот Мастера не прочь был изничтожить вовсе. (Как говорится, «Десятый бы никогда!..»)

«The Mind of Evil» (8/56) — пожалуй, первая полностью удачная серия с Третьим; столкнувшись со злобным пришельцем в банке, который вытаскивает из подсознания самые большие страхи, мы узнаем, чего же больше всего боятся наши таймлорды (Доктор видит гибель планеты в огне из “Inferno” и слышит вопли “Exterminate!”, Мастер же — разумеется, хохочущего над ним Доктора).

«The Daemons» (8/59) — самая знаменитая, но не самая лучшая из серий с первым Мастером (впрочем, хорошая). Один из любимых приемов сериала: мистика объясняется квазинаучно, демоны и горгульи оказываются инопланетянами. Голос Дельгадо из этой истории мы, кстати, слышим в нью-скуле, когда профессор Яна открывает старомодные часы.

«Day of the Daleks» (9/60) — первая удачная серия с далеками (из сохранившихся) и одна из первый попыток устроить timey-wimey, time loops и переписывание истории. Спойлерить не буду, скажу только, что в начале истории перед изумленными Доктором и Джо появляются Доктор и Джо из будущего (но дураки-продюсеры вырезали финальную сцену, в которой Д. и Д. отправлялись в прошлое, чтобы замкнуть кольцо).

«The Sea Devils» (9/62) — еще одна затянутая серия с дурацкими... э... планетянами (силурианами), которую стоит смотреть только ради Мастера в тюрьме. Да, его повязали-таки и приговорили к пожизненному заключению, а уж в тюрьме он развернулся, как мог. Пристрастие Мастера к детским телепередачам — из этой серии, фраза «The Master is our friend» — тоже (а в «Даймонах» он произносил монолог «What this country needs is...» — Мастер всегда был политиком, хотя в олд-скуле и довольно топорным). Фехтовальная дуэль Мастера и Доктора снова напоминает нам, что в прежнее время борьба зла с добром умела быть изящной. Именно здесь Третий Доктор первый и последний раз произносит знаменитую фразу: «I reversed the polarity of the neutron flow», которая для нескольких поколений зрителей станет неразрывно связана с ним.

«The Time Monster» (9/64). Эту серию вы не найдете ни в одном списке старых добрых хитов, напротив — ее чаще всего поминают среди худших. Между тем, я ответственно заявляю — это если не лучшая, то одна из лучших серий олд-скула. ЮНИТовцы во всей красе, Мастер злобен и хитроумен, Доктор сооружает timey-wimey detector (конечно, иначе называемый) из винной бутылки, пробки, штопора и чайной чашки; а еще там тонет Атлантида, и в костюме Минотавра бегает Дэвид Прауз — будущий Дарт Вейдер. Серия ближе всего к нью-скулу из девяти первых сезонов — потому-то, видимо, и вызвала отторжение у тех, кому до Экклстона оставалось еще тридцать лет и три года. Обратите внимание на воспоминания Доктора о галлифрейской юности («Yes, it was the daisiest daisy I'd ever seen...») — они аукнутся в финале последнего сезона с Третьим.

Серия «The Three Doctors» (10/65) открыла юбилейный сезон и заложила традицию встреч нескольких Докторов. Все они, кроме моффатовских, откровенно неудачны, и эта не исключение. Вернее, сюжет, злодей и чудища сверхнелепы, а на взаимодействие персонажей (Второй, Третий, Бригадир, Бентон) не наглядеться. «Wonderful chap... both of him», — говорит Летбридж-Стюарт на прощание (с Первым он так и не увиделся). А еще — именно в этой серии Доктор впервые (кажется) устроил big bang, в хорошем смысле слова.

Доктору наконец-то разрешили вновь бороздить просторы вселенной, и он немедленно этим воспользовался. «Carnival of Monsters» (10/66) — одна из тех серий, в которых сначала вообще не понятно, что происходит (корабль в Индийском океане? плезиозавр? и почему все пассажиры вместе с динозавром повторяют одни и те же действия, не догадываясь об этом?). Даже плюшевые монстры не портят впечатления.

«Frontier in Space» (10/67) — Доктор и Джо оказываются буквально на линии огня в войне, которая вот-вот начнется между землянами и драконианами. Нетрудно догадаться, кто стоит за провокациями, посмеиваясь в бородку, а вот кто стоит за ним... К сожалению, Дельгадо погиб, не успев сняться в конце сезона, и поэтому, хотя следующая серия прямо продолжает «Фронтир», история выглядит оборванной. Приятно запомнить Дельгадо таким блестящим, каким он был здесь: читающим «Войну миров» с несколько ироничной улыбкой; важно цитирующим Теннисона («Well, Miss Grant, as an Earth poet once said, «my strength is as the strength of ten, because my heart is pure»)...

А в последней (и хорошей) серии сезона, «The Green Death» (10/69), Джо Грант обручилась и покинула ЮНИТ. Доктор печально уезжает на «Бесси», и Пертви даже не нужно ничего говорить: печальные глаза, грустная улыбка — нет, Джо явно не была для него лишь очередной ассистенткой.

Зато в первой же серии следующего сезона, «The Time Warrior» (11/70) возникла Сара-Джейн Смит. Она не первая спутница, которая спорила с Доктором и защищала право иметь свое мнение; но именно с появлением Сары стало понятно, что наконец пришли новые времена — времена работающих молодых женщин, которые умеют за себя постоять... если, конечно, они не окажутся в прошлом, среди разбойников-норманнов и инопланетян, похожих на печеную картошку. Первую актрису, которую взяли на роль, пришлось заменить — зато между Пертви и Элизабет Слейден сразу возникла та «химия», без которой сериал вообще не возможен. Я не назвал бы Сару Джейн лучшей спутницей времен олд-скула (предпочитаю Лилу, первую Роману, а также Тиган и Эйс, до которых речь еще не дошла), но одной из самых обаятельных — безусловно.

История о сонтаранце в Англии XIII века вполне увлекательна (кстати, в ней Доктор впервые называет свою планету — Галлифрей), но сердце мое отдано ЮНИТу, и следующую серию я люблю больше. «Invasion of the Dinosaurs» (11/71): как ясно из названия, динозавры вторгаются в современный Лондон — вернее, возникают из ниоткуда и в никуда исчезают. Доктор и Бригадир, как всегда, показывают себя с лучшей стороны. Николас Кортни, исполнитель роли Летбридж-Стюарта, долгие годы тепло вспоминал качество тогдашних спецэффектов... пока однажды не пересмотрел серию. Динозавры трогательно-игрушечные, и я до сих пор не могу понять: сцена, в которой Доктор отбивается шваброй от резинового птеродактиля, должна быть жуткой или гомерически смешной? В любом случае, смотрел я с удовольствием.

И, наконец, «Planet of the Spiders» (11/74). Несмотря на то, что пауки (огромные говорящие инопланетные мутанты) по достоверности не превосходят динозавров, это достойное завершение истории Третьего Доктора. Очень британское: без особой надежды пойти навстречу почти неминуемой смерти, но... «A tear, Sarah Jane? No, don't cry. While there's life there's...» — и Джон Пертви превращается в Тома Бейкера. «Well, here we go again», — говорит Бригадир, не поведя глазом.

И он, разумеется, прав.