Василий Владимирский безусловно прав, это редкое произведение, выдающееся на общем фоне нашей фантастике, достойное разнообразных конвентных наград, которые оно, я уверен, в большом количестве соберет. Впечатляет проработка исторического материала, на уровне, доступном лишь считанным единицам писателей ( в современной русской литературе мне лично известны лишь два имени писателей, способных на такую работу- Алексей Иванов и Андрей Валентинов). Но в то же время, надо честно признаться: литературные достоинства огромного романа весьма средние. Книга явно затянута, скучна, и более чем на половину состоит из эпизодов, во-первых, однообразных и похожих друг на друга, и во-вторых, проходных и не нужных для выстраивания сюжета.У этих эпизодов две функции: либо они являются поводом для произнесения персонажами речей- а сами речи нужны для трансляции концепции автора, либо они должны показать атмосферу войны «изнутри» — причем с немецкой стороны.
Поскольку сами авторы эту атмосферу представляют лишь умозрительно, и поскольку собственная концепция для авторов дороже правдопобие, то в эпизодах, посвященных танкисту Эрнсту Шпееру, читатель окунается в «облако голубых соплей»- извините за неудачную метафору. Перед нами предстает идеальный, жестокий, но благородный, хотя и несколько картонный нацист, у которого даже мама, варя суп, рассуждает о фюрере. В написании военных главах романа явно проступает доминирующее присутствие женской ипостаси коллективного автора: слишком много офицеров с нервными пальцами, с интеллигентными лицами, даже с девичьими локонами. И возникает слишком мужской вопрос: всерьез ли это все? Авторы так себе представляют нацистов? Или они рисуют их так, как сами нацисты представляли себя? Или они рисуют их так, как должны их представлять российские поклонники Третьего Рейха? Или это самоописание нацистов в представлении российских поклонников? Или может быть, это ироническая пародия на что либо из всего этого?
И еще один вопрос, фоилософский, и не имеющий отношение к достоинствам книги: почему вообще нас должен интересовать Третий Рейх? Как раз сами Мартьянов и Хаецкая в своем романе убедительно показывают что ничего интересного с цивилизационной точки зрения, никакой новой возможности для человечества он не представлял, наоборот – он был варварским и неумелым растрачиванием индустриального и культурного потенциала Германии созданного до нацизма. Начать вносить в этот неудачный «исторический механизм» исправление – значит, собственно говоря, отменять именно то, почему мы Третьим Рейхом интересуемся – отменять нацизм с его мифологией, злодеяниями и авантюрами. Начать вносить в эту «историю» исправления, стараясь вернуть силу — как это пытаются делать герои романа — «культурному потенциалу кайзеровской школы» — значит собственно предполагать, что Гитлер к власти так и не пришел и дальнейшей катастрофы не наступило. Исторический проигрыш и способность привлекать к себе внимание у Третьего Рейха неразделимы. Впрочем, интерес к третьему рейху придумал не Мартьянов, и теперь, идя навстречу коллективному спросу, он сделает так, чтобы любимый Чапаев все-таки выплыл. Но идя навстречу общественному запросу на игры с историей третьего рейха, авторы предприняли исследование, которое убедительно показало, что запрос был напрасным.