По сходням корабля, осторожно подобрав платья, спускаются две сестры. Они проделали долгий путь: от сахарных плантаций сонной, жаркой Луизианы — в туман и холод энергичного Лондона, в негостеприимные объятья скаредной тетушки, которая должна сыграть роль загонщика в охоте на женихов. Девушки настроены всерьез, особенно старшая, Флоранс, которая чувствует ответственность за проказливую красавицу Дезире. И кажется, что сестры выделяются среди прочих благопристойных барышень только своей южной кровью, экзотичным для бледных англосаксов сочетанием смуглой кожи, черных волос и зеленых глаз.
Груз прошлого невидим, шрам от плети скрыт под платьем, а синяя бабочка, порхающая над точеными головками, разве что удивит случайного наблюдателя своей стойкостью в лондонском климате.
С момента прибытия сестер мог бы начаться роман нравов о ярмарке невест, в духе язвительного остроумца Теккерея, или сенсационный роман тайн Коллинза; но Флоранс и Дезире — родом с Юга, и, значит, в этой истории будет кровь, пот и плетка, будет жестокость джентльменов, ограненная в самую изысканную форму вежливости, будет сопровождающий Барона Субботу аромат рома и табака.
Повествование разделяется на две временные линии: настоящее, в котором девушки обживаются в Лондоне и честно ищут себе женихов, и прошлое, которое не хочет отпускать ни Флоранс, ни Дезире.
цитата
А еще лучше, конечно, если б я могла вновь надеть то платье, которое было на мне в ночь дебюта. Из белого атласа, отделанное валансьенским кружевом. Но пятна крови с него так и не удалось отстирать. А кружева как ржавчиной покрыло.
Автор досконально изучила времена, в которых пришлось жить ее героиням; и поэтому вуду в «Невесте Субботы» — не дешевый сувенирный скелетик, который бряцает пластиковыми костями; это полноценное культурное явление, искусно вписанное в умы и души всех обитателей плантации.
цитата
Впереди торжественно белеет алтарь, а за ним Христос протягивает руку Богородице. О, Мария, отврати от меня лик, ибо я тебя недостойна. Вижу ли я тебя плачущей или счастливой, мне представляется Эрзули любящая и любимая. Тебе, Эрзули, открыто сердце моей сестры, ведь она, как и ты, любит переливы шелка и мягкое колыхание вееров, утопающие в глазури пирожные, ароматы, от которых кругом идет голова. Неужели ты за нее не заступишься? Я застелю атласом твой алтарь, окроплю его духами и поставлю для тебя хрустальную чашу с прозрачным липовым медом. В нем увязнут стручки ванили, коричные стружки и звездочки аниса.
Ужаса в «Невесте Субботы» предостаточно. Это и страх за близких, и страх перед близкими, и ужас сверхъестественного, и жуть повседневности. В одной из самых сильных сцен романа вообще не пролито ни капли крови, если не считать крови мучеников на аляповатых литографиях. Бодрые, жизнерадостные, гордые собой святые улыбаются Флоранс с каждой стены будуара, и от этих улыбок становится душно и дурно до обморока.
цитата
Подернутые экстазом глаза следят за мной со стен. Губы улыбаются, стоит мне переступить порог. Руки протягивают блюда, с которых сладким сиропом стекает кровь.
Хотя немало места в книге уделено любовным перипетиям, мужчины, что бы они не делали, все же остаются второстепенными персонажами. Движущая сила Флоранс — это любовь сестринская. Недаром в качестве эпиграфа выбрана цитата из «Базара гоблинов» Кристины Россетти. «Пей меня и мной питайся, / Мной, родная, исцеляйся».
С момента загадочного убийства, в котором подозревают Флоранс, начинается роман тайн; роман нравов властно напоминает о себе в главе о посещении приюта магдалинок.
Ну а если говорить о недостатках, то они тесно связаны с достоинствами книги и выбранной манерой повестования. В своей любви к подробностям автор напоминает травелоги лорда Мортона. (Он тоже искренне восхищался как преисполненными исторического значения развалинами аббатства, так и обычным придорожным камешком, — и тратил на них равное количество слов). Порой создавалось впечатление, что автор старается удержать в фокусе одновременно и передний, и задний план картины.
А повествование от первого лица неизбежно связано с самоосмыслением героя и его самоцензурой. Это зеркало, которое он постоянно держит перед собой. И потому иногда казалось, что Флоранс не действует и чувствует, а обдумывает и описывает. Героиня кажется более спокойной и хладнокровной, чем она есть на самом деле.
Тем не менее, «Невеста Субботы» — увлекательная и любовно сработанная книга. Она пропитана ароматом кофе, апельсинов, речной воды, сигарного дыма, тягучей патоки, лондонского тумана, вымоченных в роме фруктов и железистым запахом крови.
цитировать
свернуть ветку
)
