Мой новый обзор, опубликованный здесь
История тела. Т. 3: Перемена взгляда: XX век. Под редакцией Алена Корбена, Жан-Жака Куртина, Жоржа Вигарелло
Во второй главе – «Изобретение и осмысление генетического тела» — рассказывается не только о генетических заболеваниях, популяционной генетике и управления рисками, но и обсуждаются юридические и этические дебаты, связанные с собственностью на геном. Один из последующих разделов посвящен рождению и триумфу современной диетологии, а из другого можно узнать о программах для «атлетических» тел.
В разделе «Тело и война» описано расширение понятия врага и изменение телесной практики. Один из изучения «связан с областью антропологии, с тем изумлением, которое испытал Марсель Мосс, увидев во время I Мировой войны, что британская пехота марширует иначе, чем французская, и роет окопы особенным образом. Невозможно представить себе в полной мере, насколько понятие «техника тела» — «традиционные способы, посредством которых люди в различных обществах пользуются своим телом», как сформулировал это Мосс, проанализировав свое удивление, — станет пищей для всех исторических и антропологических рефлексий того времени на этот счет».
Уделяется внимание спортивным зрелищам и – от трибун к экранам — роли тела в кинематографе и в танце. Одна из тем книги – это новое возникновение темы механического человека, начавшееся по мере развития «биотехнической инженерии» (включающей в себя развитие пластической хирургии и практик преобразования тела), получившей в современности оттенок «постчеловеческого». Помимо всевозможных имплантатов и диагностики генетических заболеваний при помощи цифровых технологий создаются виртуальные клоны лица или тела. Также в книге упомянуты созданные при помощи новых технологий перформансы и представления.
Энтони Блант. Теории искусства в Италии: 1450–1600
По мнению Бланта, происходившие в искусстве изменения неизбежно сопровождались и изменениями в теориях искусства, его трактовавших. Это было связано и с изменением роли художника. В XV веке мир вступал в новую эпоху – после эпидемий и войн Европа, получившая первые печатные книги, открывшая Америку, отправившая корабли к африканским и азиатским берегам, казалось, переживает полное перерождение. В это время художники перестали быть безликими членами профессиональных корпораций, обычно выполнявших заказы Церкви и государей. У них появились богатые, просвещенные заказчики, и в соответствии с их пожеланиями (и региональными особенностями) возникли многочисленные художественные течения. Особенностью итальянского Ренессанса было существование одновременно множества художественных центров.
Менялись не только заказчики с их «спецификой», но и само отношение к искусству. «В конце Средних веков народные идеи выражались в искусстве посредством реализма, однако наивный реализм вовсе не тождественен научному реализму Возрождения или реализму, который часто встречается в сочетании с чисто средневековыми элементами фантастики и символизма, отраженной в творчестве таких художников, как Босх или Грюневальд. Поэтому в народном искусстве Позднего Средневековья следовало бы ожидать смешения идеализма и простых натуралистических взглядов».
Одна из глав – «Тридентский собор и религиозное искусство» посвящена роли католической церкви в искусстве и самого религиозного искусства, признанного еще до окончания собора (который длился с 13 декабря 1545 года по 4 декабря 1563 года!) одним из наиболее ценных орудий пропаганды. «Отношение Церкви к еретическим картинам менялось в разные исторические периоды, однако до Контрреформации оно было на удивление либеральным. В Средние века могущество Церкви было столь велико, что она могла позволить себе подобную небрежность. Вместо того, чтобы исключать людей из своего лона, она предпочитала дозволять народным устремлениям выражать себя в широком юморе мистерий и свободном воображении готической культуры. Она позволяла представлять или пересказывать истории, даже если они были легендарными или вымышленными, при условии, чтобы они не выступали прямо против каких-то фрагментов церковного учения или практики. Та же широта взглядов отличала и эпоху Возрождения».
При обсуждении вопроса о пристойности главной мишенью стал «Страшный суд» Микеланджело. Микеланджело первым среди своих современников прославил красоту обнаженного человеческого тела — для него нагота и искусство стали равнозначными. Знание анатомии человека – вот непременное условие высокого мастерства не только скульптора, но и художника. Но никто не отменял условности, даже для гениев. Мастера, возводившего гробницу Папе, руководившего строительством величайшего собора, росписью капелл, многие (и не только священнослужители) называли «изобретателем непристойности».
Александр Ли. Безобразный Ренессанс: Секс, жесткость, разврат в век красоты
«Из-за технологических изменений война стала более профессиональным занятием. Для овладения арбалетом или большим луком необходима была практика. Только тогда это оружие могло использоваться с максимальной эффективностью. Копью тоже нужны были совместные тренировки. Более того, металлические доспехи, сменные лошади и даже арбалеты стоили очень дорого… Усиливающаяся жестокость итальянской гонки вооружений не позволяла государствам возлагать надежды на скромные способности доморощенных волонтеров». Рассказывая о том, как постепенно отряды наемников превратились в хорошо организованные подразделения, Ли приводит численность самых больших из них – Белого отряда Джона Хоквуда и Звездного отряда, насчитывающих до 10 000 солдат и вдвое больше сопровождавших гражданских.
В главе «Ренессанс и мир» приведена история Филиппо Липпи, которого жажда странствий завела в дальние страны. Во время прогулки по морю вдоль побережья небольшую лодку с Филиппо и друзьями захватили пираты с мавританской галеры и продали его в рабство. Однажды на побеленной стене хозяйского жилища Филиппо нарисовал своего хозяина. За это юношу освободили от рабского труда и позволили заниматься живописью. Через полтора года его отпустили, он покинул Берберское побережье и вернулся на родину.
Говоря о Италии XV века, Ли, подчеркивая ее «международный» характер, обращает внимает на то, что «во Флоренции «чуждость» была еще более очевидна. К моменту возвращения Филиппо его родной город уже превратился в один из самых важных перекрестков мира. На рынках процветающего города торговали экзотическими специями и роскошными тканями с далекого Востока. Флорентийские торговцы знали Константинополь, Москву и Левант так же хорошо, как свой родной город. Во флорентийских дворцах можно было увидеть слуг и рабов самых разных национальностей и цвета кожи. На улицах и площадях рассказывали истории о странных и удивительных краях. Более того, когда Филиппо вернулся в Санта-Мария дель Кармине, во Флоренции заседал большой экуменистический совет, который Гоццоли позже прославил в «Шествии волхвов в Вифлеем»».
История с Филиппо Липпи показывает, что именно Ренессанс стал временем разрушения привычных представлений и контактов с другими народами и культурами. Развеялось множество средневековых представлений и мифов о Востоке и Африке, несуществующих державах и непредвиденных чудесах.
Марк Мазовер. Власть над миром: история идеи
В поддержку коммунистических и антиколониальных движений в Европе и Азии устраивались пропагандистские мероприятия. «В середине 1920-х гг. благодаря мастерству Вилли Мюнценберга антиколониализм оказался в центре деятельности Коминтерна. Брюссельская конференция — Мюнценберг специально выбрал этот город, чтобы разоблачить преступления бельгийцев в Конго, — и Берлинская лига за борьбу с империализмом на время объединила европейских антиимпериалистов, путешественников и колониальных националистов, таких как Неру и Чай Кайши».
Во время Второй мировой войны в англо-американском партнерстве ведущую роль в определении формы новой международной организации играли американцы, а Черчилль считал рассуждения о будущем устройстве послевоенного мира пустой тратой времени. Для противодействия немецкой пропаганде Нового порядка был создан Комитет кабинета по военным задачам, в котором участвовал знаменитый историк Арнольд Тойнби, который предупреждал, что именно в противостоянии между «континентальной и океанскими схемами мироустройства» будет формироваться грядущий мир. Описывая процесс создания ООН, Мазовер приходит к выводу, что «в действительности Большая тройка просто создала организацию, сочетавшую научную технократию Нового курса с гибкостью и мощным политическим влиянием европейской системы альянса XIX в.»
Анализируя варианты возможного будущего, и темпов развития робототехники, возникает вопрос об их «системе этического контроля и убеждения». Исследование о нем было заказано уже почти десять лет назад. «Поскольку живых солдат на поле боя сменяют «смертоносные автономные роботы», инженеры стараются создавать для них программы, включающие юридические и этнические нормы. Они превозносят роботов за их свободу от человеческих эмоций и предрассудков, за их превосходящие способности в обработке информации и утверждают, что по этим причинам роботы могут сражаться более гуманно, чем люди… По мере того, как роботы получают права (ВВС США, например, утверждают, что их беспилотники имеют право на «самозащиту») эти же права отнимаются у людей и государств».
Андрей Кудин. Болгарские тайны. От апостола Андрея до провидицы Ванги
«Европа шла в Азию, или Азия просачивалась в Европу, как правило, через болгарские земли, — подчеркивает автор книги. — Контакты и столкновения между двумя трансконтинентальными цивилизациями происходили в значительной степени на территории Болгарии». Именно через Болгарию другие славянские страны восприняли обширное наследие Византии, ее государственные, религиозные, культурные модели. Так родилась, по классическому определению историка Дмитрия Оболенского, византийско-славянская общность.
Книга Андрея Кудина – это своеобразное путешествие по истории Болгарии с опытным гидом-проводником, в роли которого выступает автор. Чтобы путешествие было максимально увлекательным, писатель и ученый нашел любопытную форму рассказа об этой балканской стране через раскрытие ее многочисленных тайн, связанных не только с летописями и археологическими раскопками, но и с поиском кладов, следов внеземных цивилизаций и расследованием громких криминальных историй, противостоянием спецслужб разных стран в ХХ веке и судьбами выдающихся личностей.
Ишрак 7. Составитель Янис Эшотс
Один из самых интересных разделов — четвертый, посвященный философии истории. В нем включены фрагменты из основного сочинения видного ученого Мустафы На'има (1655-1716), считающегося первым официальным историком Османской империи. Родившись в семье янычара, служившего в сирийском городе Алеппо, в юности Мустафа нес службу в дворцовой охране в Стамбуле. Получив образование и стал чиновником. В 1704 году он завершил свое сочинение «Тарих-и На'има», фрагмент которого – «О науке истории природе государства и общества» — опубликован в сборнике. В нем ученый дает советы по спасению государства от упадка и гибели. Поскольку мудрецы традиционно рассматривали общество по аналогии с телом человека, то считалось, что социум состоит из четырех элементов: ученые, воины, торговцы и крестьяне (в совокупности с ремесленниками). Описывая полезные качества историка, Мустафа На'им подчеркивает, что «ему следует, не обращая внимания на ходячие ложные россказни, опираться на людей, кто в состоянии описывать факты такими, каковы они есть на самом деле, и на их достоверные сообщения... будучи справедливым, то есть беспристрастным в своих оценках, а не фанатичным и твердолобым сухарем с помутненным разумом, ему не следует защищать своих знакомых, не достойных похвалы...».
Среди статей пятого раздела выделяется «Язык птиц» Фарӣда ад-Дӣн ‘Аттāра (первая и вторая главы), данный с предисловием и комментариями Ю.Е. Федоровой. Эта философской поэма была написана на рубеже XII–XIII веков и не только принадлежит к шедеврам персидской поэзии, но и по праву считается одним из наиболее авторитетных в традиции произведений суфийской мысли.
История информационных технологий в СССР. Знаменитые проекты: компьютеры, связь, микроэлектроника. Под общей редакцией Юрия Ревича
В тексте рассказывается о том, как была воспринята отечественными учеными и инженерами появившаяся в 1948 году в Парижа книга Норберта Винера «Кибернетика или Управление и связь в животном и машине», и какой залп «разоблачительных» советских публикаций спустя несколько лет обрушился на науку кибернетику.
Не забыт и военный аспект вычислительной техники — в начале 1950-х проблема противоракетной обороны проявилась особенно остро, и появилось «письмо семи маршалов», подписанное, в том числе, и первым замом министра обороны Г.К. Жуковым. Вскоре состоялось обсуждение этого документа на Научно-техническом совете Третьего главного управления при Совете Министров СССР. Несмотря на темпераментное заявление одного из создателей отечественной радиолокации А.Л. Минца, заявившего, что «это просто бред испуганных прошедшей войной маршалов», поскольку не видел возможности перехвата баллистических ракет в воздухе, в декабре 1953 года в КБ-1 создана лаборатория по изучению проблем ПРО.
Среди разработчиков электронно-вычислительной техники в СССР был Анатолий Иванович Китов, в 1952—1953 гг. — начальник отдела вычислительных машин в Академии артиллерийских наук, будущий доктор технических наук, профессор, инженер-полковник. 7 января 1959 года он отправил письмо Н.С. Хрущеву, обращая внимание, что «в настоящее время назрела жизненно важная необходимость в создании автоматизированной системы административного и экономического управления в стране на основе применения научных методов организации управления и внедрения электронных вычислительных машин».
В издании рассказывается не только о советских ЭВМ, но и о различных достижениях микроэлектроники и связи, а также — мобильной телефонной системе «Алтай», которую использовали в странах СЭВ.
цитировать