Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.
Шапур I напал не только на Иберию: он пошел еще дальше на запад через Армению в Колхиду-Лазаку и покорил махелонов и генниохов… Шапур, как и Ксеркс, решил захватить Черное море. Шапуру повезло: в 260 году он покорил всю Лазику и захватил в плен императора Валериана…
Шапур одновременно объявил Иберию своим вассалом и признал царем Иберии своего ставленника Амазаспа III, которого он считал четвертым по рангу из всех властителей Сасанидской империи. Грузинская летопись Жизнь Картли признает, что Амазасп обладал реальной властью, но упрекает его в «пристрастии к персам»…»
Дональд Рейфилд. Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет
Книга описывает историю этой страны с древних времен – тех самых, когда появилось название Иберия. У иберийцев, как и у многих народов мира, были и свои прародители, свои «Рем и Ромул». В первой главе рассказывается о том, что у многих старинных грузинских городов имеется свой мифический основатель, являющийся наследником Картлоса, в свою очередь происходящего от Фогармы, правнука Ноя. Рейфилд, описывая дела давно минувших столетий, не обходит вниманием Урарту, Мидию и державу Ахеменидов. Затем следуют главы, посвященные происхождению Картлийского царства, арабскому нашествию, объединению, Давиду Строителю, царице Тамар, нашествию монголов и разгрому Грузии Тамерланом.
Один из малоизвестных эпизодов связан с Наполеоном – после разгрома в 1805 году российской армии под Аустерлицем, министр иностранных дел Французской империи Шарль Морис де Талейран получил доклады о том, что «грузинский народ еще больше, чем когда либо, недоволен русскими…. постыдный разврат русских отвращает большинство грузин… которым не терпится сбросить иго, не менее тяжелое, чем персидское». Согласно заключенному 4 мая 1807 года Финкенштейнскому французско-персидскому договору, Наполеон обещал вернуть Ирану Грузию, если владыка Ирана поможет Франции в войне с Российской империей. Договор обязывал французского императора «сделать все от себя зависящее, чтобы заставить Россию освободить Грузию и другие персидские территории». Затем, уже после заключения Тильзитского мира, английский посол сэр Харфорд Джонс обещал персидскому владыке Фетху Али-шаху, что Британская империя поможет вернуть Грузию, если шах объявит войну Российской империи.
В книге уделено внимание революции и советизации, развернувшемуся «Большому террору», роли Лаврентия Берии.
«После падения Ягоды все – от Ежова и Берии до рядового чекиста – поняли, что лучше пересолить, чем недосолить. Все просили разрешения повышать лимит, иногда в 5 раз. Чтобы доказать преданность, чекисты хватали всех, кого могли: в Грузии одного пчеловода расстреляли за то, что оставил пчелам на зиму слишком много меда, а другого – за то, что слишком мало. Расстреливали, как никогда в истории казней: помощник Берии Надария хвастался, что за одну ночь пускал в расход 500 человек, а палач Захар Шашуркин без перерыва расправлялся с тремястами. Пытки были до того жестокими, что большая часть партийцев и комсомольцев назвали родственников и коллег врагами народа. До сих пор полностью не выяснено, сколько было расстреляно. Заместитель Берии в НКВД Авксенти Рапава в 1937 году, до перевода в Абхазию, подписал 2465 смертных приговоров…».
Ф.О. Нофал. Абу ал-Касим ал-Каби и закат багдадской школы мутазилизма
Книга представляет собой первое не только в отечественной, но и в мировой арабистике исследование, реконструирующее философскую систему последнего видного деятеля багдадской школы мутазилизма Абу ал-Касим ал-Каби. Также в издании анализируются философские споры между мутакаллимами Багдада и Басры по важнейшим вопросам этики, политики, онтологии и гносеологии. Как известно, мутакаллимами именовались философы, принадлежавшие к какой-либо школе калама, то есть одного из пяти основных направлений средневековой арабской философии, получившего свое название от слова «калам» в значении «разговор, речь». Мутазилиты, что означает «обособившиеся», были приверженцами первой крупной рационалистической школы калама, придерживавшейся принципа «пяти первооснов».
Среди этих первооснов значилась и справедливость, и обязательность совершения добра при одновременном всяческом отдалении от дурного и порицаемого. Обособление, запечатленное в названии школы, произошло, когда основатель мутазилизма Васил б. Ата со сподвижниками покинул философское сообщество своего учителя ал-Хасана ал-Басри. Автор исследования не только стремится представить общую картину философских воззрений мутазилитов со всеми как сугубо «багдадскими», так и «общемутазилитскими» дискуссиями, но и прослеживает некоторые параллели между их концепциями и построениями европейских философов Новейшего времени.
«Что касается направлений движения, то, как явствует из сохранившихся источников, Абу ал-Касим никоим образом их не ограничивал определенным числом. Движения, согласно багдадскому философу, производятся, в соответствии с логически предшествующими им смыслами, во все стороны — с той оговоркой, что модус движения напрямую связывается с «сущностью» оного. Уникальность движения заключена и в его физической направленности («движение тела вправо нельзя обратить в движение влево»), и в его этико-аксиологической характеристике («дурное движение нельзя сделать добрым… а злое движение вовсе не подобно доброму»). Тела же, в отличие от акциденций, могут менять такие свои свойства, как «добро», «красота» и «мерзость», благодаря определенным смыслам. Впрочем, последнее — как и в случае «добра» или «безобразия» «могуществ», «воль» и «знаний» — противоречит заявленному самим мутакаллимом принципу единичности, неустойчивости и несамодостаточности зависящих от субстанций акциденций — остается неясным, как тела превращаются в «красивые» либо «мерзкие» посредством смыслов «красоты» или «мерзости», тогда как сами акциденции «в самих себе» располагают «красотой» или «мерзостью», — что конечно же закрывает «порочный круг» рекурсии».
А.Е. Снесарев Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе. Избранные статьи. Составитель А.А. Снесарев
Книга представляет собой сборник трудов известного русского и советского военачальника и ученого-востоковеда, действительного члена Русского географического общества. Андрей Евгеньевич Снесарев был на военной службе с 1888 года, а в 1899 окончил Академию Генерального штаба. Потом служил в штабе ТуркВО, участвовал в изучении и описании Среднего Востока. В Первую мировую войну командовал полком, бригадой, дивизией. С 1926 года был военным руководителем вневойсковой подготовки Института востоковедения. В издание включены его работы по востоковедению и военным вопросам, статьи, очерки, выступления и аналитические труды разных лет. Часть материалов публикуется впервые.
Рассматривая Индию как страну, прибыльность и ценность которой заставляет Британскую империю напрягать все усилия для сохранения дорогой колонии, А.Н. Снесарев приводит исторические данные о различных проектах – в том числе Наполеона – сокрушения господства англичан путем захвата Индии. Помимо стратегического значения, владение индийскими землями приносит Британии огромную прибыль. «Как известно, за десять лет до сражения при Плессее Надир-шах совершил поход на Индию; добыча этого завоевателя, успевшего лишь слегка поцарапать Индию, да и то в ограниченном районе, доходила по оценке Малькольма до 700 миллионов рублей, не считая при этом огромных табунов породистых лошадей и значительного числа слонов (500), выведенных персиянами. Англия XVIII столетия представляла собой более скромную страну».
Слава о золотых и серебряных индийских изделиях распространялась далеко за пределы Азии. В издании не обойдено вниманием и исследования Тибета, в том числе и тот факт, что это территория не всегда так ревниво оберегала себя от европейцев. Так в XVII веке в Лхасе побылали иезуиты де Линц и д’Орвиль, пришедшие из Китая в Непал и затем отправившиеся в Индию. Многие из европейцев прожили в Лхасе достаточно долго – так итальянский иезуит Дезидери провел там пятнадцать лет.
В статье «Военно-экономические перспективы Германии» приводится таблица военных расходов ведущих европейских стран и России перед Первой мировой войной, дается экономический анализ послевоенной побежденной Германии и рассматриваются ее грядущие военно-экономические перспективы, в том числе – нехватка нужных материалов на своей территории.
«К сожалению, явления Средней Азии, как я упомянул, очень сложные, сделались предметом выяснения не людей науки, не объективных и холодных толкователей, а прежде всего политиков и националистов. Занимались не спокойным изучением того, что есть и как слагались и взаимодействовали определявшие обстановку факторы, а упорно искали то, что нужно было, что было выгодно, принимая и то и другое за точки отправления для политических и военных предприятий. Изучением стран и народов руководили главным образом политика и те или иные из ее соображений. Такой прием менее всего был пригоден, чтобы выяснить истину, он, скорее, затемнял ее даже там, где она почти прорывалась наружу. Пока дело шло о древних монетах, о топорах, о распространении буддизма, все обстояло благополучно, и наука работала нелицеприятно, но едва только вопросы придвигались к более поздним событиям и начинали касаться областей политики или, в частности, военного дела, появлялись на сцене политическое лицемерие, утайка и даже извращение фактов. Доклады путешественников, несомненно, обильные разнообразным материалом, урезывались и выкраивались так, что от них оставались самые бесцветные отрывки. Эти отрывки — заметим как курьез — опубликовывались нередко с заглавием, относящимся к полному содержанию, вызывая у читателей, незнакомых с цензурными операциями, большое недоумение».
Петр Врангель. Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г.
4 апреля 1920 года барон Врангель, получивший широкую известность как один из самых талантливых полководцев Белой армии, стал главнокомандующим Русской армии в Крыму. Незадолго до того из-за разногласий с Деникиным он был отправлен в отставку, но после многих военных неудач в отставку подал уже сам Деникин, и через день на военном совете главнокомандующим был выбран Врангель. Барон в течение шести месяцев не только руководил защитой Крыма от большевиков, но и пытался провести реформы, которые бы привлекли на сторону его правительства крестьян и казачество. Еще 30 июня 1919 года, до своих разногласий с Деникиным, Врангель сумел нанести Красной армии чувствительное поражение – он взял Царицын, который в течение всего 1918 и начала 1919 года войска атамана Краснова штурмовали трижды и каждый раз безуспешно. Красные отбили Царицын в первых числах января 1920 года. Но Врангель, после его возвращения в Крым из Константинополя, был сразу же назван большевиками самым опасным на тот момент противником. Он возлагал немалые надежды не только на помощь Антанты, но и на совместные действия с польской армией. Тем более, что в польском походе летом 1920 года Красную армию постигла неудача.
«Выполнение намеченных заданий лишило бы большевиков хлебных районов, закрыло бы выход в Черное море и создало бы необычайно выгодное положение для дальнейших действий, причем польская армия могла бы ограничиться активной обороной на Днестре и Припяти, а Русская и украинская продолжали бы дальнейшие операции. Овладение каменноугольным районом и захват Кубани должны быть следующими задачами Русской армии, так как лишение советской России этих источников топлива и хлеба означало бы для нее конец борьбы. Выполнение намеченных задач возможно лишь при надлежащем снабжении, в котором Русская армия испытывает чрезвычайную нужду. Наступающие холода требуют принятия скорейших мер по обеспечению армии обмундированием, а неминуемая сыпнотифозная эпидемия — бельем».
Павел Нефедов, Ирина Коробьина. Путеводитель по ВДНХ
В книге подробно рассказывается о выставке, ее павильонах и связанных с ними монументальных сооружениях, часть из которых дошла до наших дней. На состоявшем в феврале 1935 года в Москве II Всесоюзном съезде колхозников-ударников выступивший нарком земледелия Михаил Чернов внес предложение, единодушно одобренное делегатами: «Просить Центральный Комитет партии и Совет Народных Комисаров Союза ССР организовать в 1937 году в Москве Всесоюзную сельскохозяйственную выставку». Вскоре решение об этом было принято Совнаркомом и ЦК ВКП(б).
Перед этой выставкой ставилась цель продемонстрировать всем (в том числе и иностранцам, посещающим столицу СССР), прогрессивные перемены, произошедшие на селе, новую колхозную деревню, в которой благодаря советской власти появилось электричество и современная сельскохозяйственная техника, улучшился и быт сельчан, причем и на окраинах бывшей империи. В марте 1935 года стартовал конкурс на проект генерального плана и павильонов выставки, который и завершился в начале августа. Под предводительством Михаила Чернова был создан Главный выставочный комитет – Главвыставком.
Торжественное открытие выставки состоялось 1 августа 1939 года — ленточку перерезал председатель советского правительства Вячеслав Молотов. В отечественных газетах пошла согласованная волна публикаций: «Яркая демонстрация победы колхозного строя», «Школа социалистического земледелия», «Исторический смотр побед социалистического сельского хозяйства»…
Всего выставка проработала 85 дней и 25 октября под звуки «Интернационала» была закрыта. В издании, снабженном множеством старинных фотографий, билетов и командировочных удостоверений, марок, значков, рассказывается и о последующем возрождении выставки, ее реконструкциях. Но в ходе строительства выставки многие из организаторов стали жертвами репрессий.
«В ноябре 1937 года был арестован, а в марте 1938 года расстрелян по «делу Бухарина» нарком земледелия председатель Главвыставкома Михаил Чернов. Его место занял Роберт Эйхе, которого через два месяца тоже арестовали и позже расстреляли. Летом был отстранен от должности и арестован Вячеслав Олтаржевский.
«Разоблаченные ныне враги народа, сидевшие в Наркомземе Союза и Главвыставкоме, всячески пытались сорвать выставку. Они сознательно вносили неорганизованность и неразбериху в дело руководства работой по подготовке к Выставке на местах, вредили в строительстве и внутреннем оформлении самой выставки», — объяснял журнал «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства».
Новым главным архитектором ВСХВ был назначен Сергей Чернышев, главный архитектор города Москвы и автор генплана развития Москвы 1935 года. Его замом стал Анатолий Жуков, будущий главный архитектор выставки. Пост главного художника ВСХВ занял Василий Яковлев, получивший известность благодаря таким картинам, как «Купанье краснофлотцев» и «Старатели пишут письмо творцу великой Конституции».
В мае 1938 года строительство выставки было передано НКВД, и к работам были привлечены заключенные».
По большому счету фильм имитировал даже не правду, а некую надуманную правдивость. Он вольготно, зачастую отсебятинно имитировал историю. Имитировал агитационно, публицистично – то гротескно издеваясь над персонажами, то педалируя проявления энтузиазма, то жирно отчеркивая пафосность происходящего…»
Марк Кушниров. Эйзенштейн
Сергей Михайлович Эйзенштейн появился на свет 22 января 1898 года. Получил в юности прекрасное образование, занимался театром. В семнадцать лет стал студентом Института гражданских инженеров в Петрограде. После Октябрьской революции вступил добровольцем в Красную Армию, оборонял Петроград, ставил для бойцов Красной армии агитспектакли и рисовал революционные плакаты. После окончания Гражданской войны получил направление на учебу в Академию Генштаба на отделение восточных языков, но предпочел искусство и стал работать в театре Пролеткульта, затем увлекся кино и снял свою первую картину «Стачка». После этого он снял один из самых популярных фильмов того времени — «Броненосец Потемкин», торжественная премьера которого состоялась 18 января 1926 года.
Фильм, снятый режиссером Сергеем Эйзенштейном, рассказывал о революционных событиях, которые произошли на этом военном корабле в июне 1905 года. На самом деле эта киноверсия не выдерживает никакой беспристрастной критики историков, что впрочем, стало достоянием гласности только в годы перестройки. Неслучайно в архиве отечественного ВМФ отсутствуют следственные материалы о восстании на «Потемкине», хотя при этом в изобилии имеются документы о мятеже на крейсере «Очаков», и восстании в Свеаборге и Кронштадте. Кто и когда изъял материалы расследования «потемкинского дела» — до сих пор неизвестно. Ведь восстание на «Потемкине» стало символом русской революции.
Сама январская премьера фильма была устроена с поистине государственным размахом – все сотрудники кинотеатра «Государственный Электротеатр» (будущий «Художественный» на Арбате) были обряжены в морскую военную униформу. Фильм с успехом демонстрировался не только в СССР, но и в Германии и других странах.
21 ноября 1931 года Сталин направил американскому писателю Эптону Синклеру телеграмму, в которой шла речь о знаменитом кинорежиссере Эйзенштейне, который, по словам советского вождя, «потерял доверие его товарищей в Советском Союзе. Его считают дезертиром, который порвал со своей страной. Боюсь, люди здесь вскоре потеряют к нему интерес». Эйзенштейн с одобрения Сталина уехал творческую командировку в Америку для изучения нового явления — звукового кинематографа. Кроме этого, он совместно с Синклером намеревался снять фильм о путешествии по Мексике. Выполнение этого плана затянулось из-за финансовых проблем, и Эйзенштейн не смог вернуться в СССР в феврале 1931 года, как было намечено. В ответ на грозную телеграмму Синклер сразу же написал Сталину письмо, в котором просил «отложить приговор Эйзенштейну» хотя бы до завершения работы над фильмом.
Помимо рассказа о фильмах режиссера, ставших классикой, в тексте рассказывается о тех не менее интересных замыслах, которые он так и не смог реализовать. Среди них была заявка на фильм «Капитал» по Карлу Марксу.
Эйзенштейна так впечатлил сюжет знаменитого персидского эпоса «Шах-намэ», что он решил в 1933 году экранизировать трагическую историю Рустама и Сухраба на киностудии «Востоккино», обратившись с предложением разрешить начать съемки. Уже была достигнута договоренность о съемках в Иране, но замысел так не осуществился, поскольку у руководства Главного управления кинематографии проект этого фильма «вызвал сомнение в целесообразности». Хотя сам Эйзенштейн вспоминал, что именно мотивы «Шахнамэ» повлияли на него впоследствии во время работы над фильмами «Бежин луг» и «Большой Ферганский канал». Неслучайно в письма Эйзенштейн признавался к своем интересе к этой стране: «Персия — как раз тот материал, на который я готов броситься немедленно же, так как он — «отреагированье» Мексики и меня увлекал с давних пор...». А фильмы по мотивам «Шах-намэ» были сняты Борисом Кимягаровым (учившимся у Эйзенштейна во ВГИКе) на киностудии «Таджикфильм» в конце 60-начале 70-х годов.
Еще один замысел Эйзенштейна был связан с Персией – в 1940 году он собирался снять фильм о Лоуренсе, «полковник Лоуренс и мусульманские восстания в Азии». При этом режиссер, по его собственным словам, «для большей вольности обращения с материалом», дабы не документально-биографическое кино, собирался для съемок использовать не подразумевающий Аравийский полуостров, а «другой, не менее популярный плацдарм деятельности таинственного полковника — Иран». Автором сценария должен был стать драматург Лев Романович Шейнин, автор пьесы «Престиж империи» и занимавший должности следователя по особо важным делам Прокуратуры СССР, начальника следственного отдела Прокуратуры СССР. Фильм не был снят.
«Одиночество – как результат предательства, враждебного окружения, неспособности людей, даже самых близких, понять его душу, его высокие помыслы, — это именно то, что всегда было желанно и близко тиранической натуре. Недаром Сталин так любил фильмы про одиноких, гонимых, неоцененных при жизни гениев. И не только гениев. Он плакал на фильмах Чаплина – «это обо мне». И поэтому одинокий Грозный из первой серии не вызывал у него ничего, кроме сочувствия и восхищения… Важно, что тема единовластия – «политическая тема фильма» — вполне отвечала здесь той исторической концепции, которую исповедовал «кремлевский горец» и которую он приказал (хоть и негласно) считать единственно правильной. Согласно ей любое торжество государственной власти, любой военный, политический или хозяйственный ее триумф есть прямое следствие единения нации вокруг сильного и мудрого правителя (вождя) – как и внушал Эйзенштейну главный идейный рупор Хозяина Андрей Жданов».
Сергей Ларьков, Федор Романенко. «Враги народа» за Полярным кругом. Сборник статей
В главе «Челюскинская эпопея – историческая мифология и объективность истории» рассказывается о том контексте, в котором происходила экспедиция на «Челюскине» и ее спасение. На основании сведений архивов приводятся данные о неточностях и недоговоренностях советской официальной версии событий, в том числе – о том, что «Анкеты награждённых» были заполнены челюскинцами «задним числом», уже после торжественной церемонии награждения в Кремле. С помощью пропаганды лагерь Шмита был превращен в понятие советской идеологии. Этому предшествовала триумфальная поездка челюскинцев через весь СССР, в ходе которой почти непрерывно заседало бюро партячейки, и челюскинцы подавали свои заявления в партию.
Но спасла ли героев их слава? Научное издание объединяет 11 статей, посвященных теме репрессий против советских полярников и против малых народов Советского Севера, истории появления «островов ГУЛАГа» и полярного мифа о ГУЛАГе, острова уранового ГУЛАГа в Восточной Арктике. «Так, более знаменитых полярников, чем папанинцы, в СССР не было, но в 1946–48 гг. и они пострадали – были сняты с должностей, разжалованы из генералов в рядовые, подвергнуты «суду чести», лишились арестованных». Спустя менее чем четыре года после челюскинского триумфа, 3 января 1938 года, члены Политбюро ЦК ВКП(б) визируют один из «сталинских расстрельных списков» — «Список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР по Москве, Московской области и железной дороге им. Дзержинского». Среди сотен фамилий, значившихся в разделе 1-й категории осуждения, находился арестованный 25 сентября 1937 года Алексей Николаевич Бобров. До ареста он проживал в том самом «Доме на набережной» и работал заместителем начальника морского и речного транспорта Главсевморпути. 11 января 1938 года был приговорен к «высшей мере социальной защиты» и расстрелян в тот же день. Семья Боброва подверглась репрессиям…
В 1934 году был выпущен сборник «Славным завоевателям Арктики», в котором был и текст возвышенного благодарственного послания «Семьи челюскинцев – товарищу Сталину», подписанного – среди прочих – и четырьмя членами семьи того Боброва.
Понимали ли чекисты абсурдность подавляющего большинства придуманных ими обвинений? Арестованный после падения Ежова бывший начальник 3-го отдела УНКВД по Московской области И.Г.Сорокин говорил на допросе: «При ведении следствия от них (арестованных. – С.Л.) добивались признаний в шпионской и националистической деятельности (речь идет о лицах „иностранного происхождения“, но это, конечно, можно распространить на всех арестованных. – Авт.), признаний часто нелепых, вроде передачи в виде шпионских сведений данных о режиме льдов в Северном Ледовитом океане» [«Бутовский полигон»]. Из этого признания, однако, следует и другой вывод: о том, что чекисты попросту примитивно понимали сущность понятия «государственная тайна», им в голову не приходило, что любые сведения о будущем театре военных действий не подлежат разглашению; немецкие специалисты по мелочам собирали такие сведения, что, в частности, позволило германским военно-морским силам в первые годы войны вести активные боевые действия в Западной Арктике (назначенный начальником УНКВД Уссурийской области И.Г.Сорокин в августе 1938 года расстрелян [Н.Петров, К.Скоркин]).
К осени 1938 года партийной верхушке становится ясно, что маховик террора вышел из-под контроля, а органы НКВД стали практически самостоятельной, параллельной властью в стране, да и своей главной цели – устрашения населения СССР – террор уже достиг. Для изменения политики был избран проверенный способ – смена руководителей, чтобы свалить потом на убранных ответственность за «перегибы». С осени 1938 года власть над НКВД постепенно переходит к Берия: 22 августа он назначен 1-м заместителем наркома, 29 сентября – начальником ГУГБ (Главное управление государственной безопасности), 25 ноября – наркомом, в то время как Ежов, 22 апреля 1938 года получивший, в дополнение к должности наркома внутренних дел должность наркома водного транспорта, с назначением Берия наркомом первую свою должность теряет, до его ареста остается четыре месяца.
Первым признаком изменения репрессивной политики было решение Политбюро ЦК от 8-го октября 1938 года о создании комиссии (Ежов, Вышинский, Берия и др.) по разработке проекта постановления ЦК, СНК и НКВД «о новой установке по вопросу об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». 14-м ноября датирована Директива ЦК ВКП(б) об учёте и проверке в партийных органах ответственных сотрудников НКВД СССР, цель которой формулировалась так: «В результате этой проверки органы НКВД должны быть очищены от всех враждебных людей, обманным путём проникших в органы НКВД, от лиц, не заслуживающих политического доверия». Наконец, 17 ноября принято Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», По этому постановлению прекращалась деятельность всех чрезвычайных судебных органов, запрещалось проведение массовых операций, аресты разрешалось производить только с санкции суда или прокурора, восстанавливался ранее существовавший порядок согласования арестов с заинтересованными ведомствами и партийными органами. 26 ноября в развитие этого постановления приказом Наркома внутренних дел Берия отменены все приказы и директивы о проведении массовых операций; все следственные дела, находящиеся в производстве, передавались в судебные органы и Особое совещание, декларированием возвращения «к нормам социалистической законности» фактически признаётся её отсутствие в годы террора. Наконец, 22 декабря директивой НКВД приказано считать утратившими силу все приговоры внесудебных органов (тройки, двойки, ОСО), если они не были приведены в исполнение или не были объявлены осуждённым до 17 ноября [«Большой террор»]. Вследствие всех этих мер многие сохранили жизнь, большое количество дел было прекращено или пересмотрено, несколько десятков тысяч (из миллионов) были освобождены из лагерей, тысячам были сокращены сроки заключения».
Кей Джеймисон. Беспокойный ум: Моя победа над биполярным расстройством
Документальная книга написана специалистом-психиатром и посвящена анализу собственного опыта автора в вопросах сосуществования и борьбы с так называемым биполярным расстройством, когда приступы эйфории сменяются периодами тяжелой депрессии. Болезнь известна давно, например, ее признаки можно усмотреть в том, как описывает Тургенев в «Отцах и детях» княгиню Р., великую любовь Павла Петровича, — она то исступленно веселится на балах и раутах, то на несколько суток запирается в спальне и рыдает. Да и среди реальных людей, в том числе весьма известных, найдется немало жертв биполярного расстройства, им многие годы страдала знаменитая актриса Вивьен Ли. По словам автора, она сама, как и многие другие, кому довелось столкнуться с этим недугом, поначалу видела в резких перепадах настроения просто особенности своего характера, склонность к импульсивным вспышкам воодушевления и провалам настроения. Постепенно стало ясно, что простое объяснение не подходит. Но решиться откровенно рассказать читателям о своем недуге автору было не так легко, ведь большинство людей до сих пор относится к любым расстройствам психики не просто с опасениями, а с откровенно средневековыми предрассудками.
«По сколько часов я сплю? Трудно ли мне сосредотачиваться? Бываю ли я болтливее, чем обычно? Говорю ли иногда быстрее, чем обычно? Просил ли кто-либо меня говорить медленнее, потому что не мог меня понять? Было ли у меня желание говорить без остановки?
Чувствовала ли я необычайный прилив энергии? Говорили ли окружающие, что они за мной не поспевают? Брала ли я на себя больше дел, чем обычно? Ускорялись ли мои мысли до такой степени, что мне трудно было за ними уследить? Чувствовала ли я себя беспокойной, взбудораженной? Более сексуальной? Тратила ли я больше денег? Действовала ли импульсивно? Бывала ли более гневлива и раздражительна? Казалось ли мне, что у меня есть особые силы и способности?..».
Временем наиболее «золотым» мне представляется вторая половина ХХ века, послевоенная Россия. Разумеется, я говорю лишь о том временном и историческом пространстве, которое досталось моему поколению людей, живших в эти годы в России…
В последние десятилетия апокалиптические ожидания, которыми всегда полна была история, приобрели черты строгих научных прогнозов. Серьезные ученые, специалисты в разных областях знаний, размышляют о том, сможет ли человечество как вид пережить ХХ1 век, и связывают возможность выживания человечества с полной перестройкой сознания».
The Question. Будущее
Какое оно будет, это будущее? Насколько технически более оснащенным, уже без наличия многих сегодняшних проблем? Сбудутся ли предсказания фантастов (в романах, повестях и рассказах) и аналитиков (в прогнозах)? Среди авторов-экспертов – как известные деятели (которые и значатся на обложке, привлекая залуженное внимание), так и ученные и студенты, которые отвечают на самые различные вопросы. Книга состоит из шести разделов: Человек, Машина, Гаджеты, Космос, Земля, Общество. Первая цитата – это часть ответа на вопрос – почему «золотой век» всегда вчера?
В сборнике помещены ответы на вопросы, как следят за потребителями, в том числе — и бизнесы, которые благодаря этому совершенствуют свое понимание среды, в которой работают и тем самым больше в недалеком будущем продавать товаров и услуг.
На вопрос – есть ли у Вселенной границы и что находится в конце, академик рассказывает о мультивселенной сложности доказательства наличия бесчисленного множества вселенных за пределами нашей Вселенной. Есть вопрос-ответ и о технологии виртуальной реальности, а также – можно ли завести на МКС корабельного кота? Кормить, конечно, придется из тюбика, и помогать коту пережить стресс, который он будет чувствовать в условиях невесомости. Среди прочих в разделе «Человек» есть и такой вопрос – чем опасна возможность иметь «идеальных детей», созданных с помощью генной инженерии?
«Важно понимать, что мы пока довольно далеки от реализации этой возможности. Действительно, геном человека интенсивно изучается, и каждый год исследователи получают много новой информации о том, как последовательности нуклеотидов в ДНК связаны с нашим здоровьем, внешностью и даже характером. Но известно еще далеко не все. Относительно легко выявить ген с конкретной мутацией, которая нарушает конкретный белок и приводит к конкретному заболеванию, и гораздо сложнее анализировать многофакторные заболевания, которые находятся под влиянием целой сети генов и регуляторных участков ДНК, работа которых может к тому же изменяться под действием внешней среды. Еще сложнее с поведением и характером. Да, разумеется, мозг материален. Сугубо биологические факторы, такие как скорость формирования новых синапсов или чувствительность ацетилхолиновых рецепторов на мембранах нервных клеток, влияют на индивидуальные отличия людей, такие как способность к обучению или, например, вероятность формирования никотиновой зависимости. Но, когда мы не говорим о каких-то тяжелых генетических нарушениях, психика человека в огромной степени зависит от тех условий, в которых он развивался».
цитировать