Адаптация
Красочный (хотя и немного затянутый) рассказ с неплохими диалогами и ситуациями, предсказуемым, но довольно интересным сюжетом.
Девочка и выцветший мир
Красивый и грустный рассказ об одиночестве и самопожертвовании, яркие персонажи, приятный качественный сюр. Но космически-колониальная составляющая его совершенно неважна, настолько, что это даже не декорации, а просто граффити на стене, у которой остановилась труппа живого театра и начала играть свою пьесу-притчу.
Имя твоё
Рассказ выезжает исключительно на ярких образах и манере письма – хлесткой, скупой, красивой. Сюжетные повороты довольно стандартны, суровая мужская судьбинушка, война, жертвы, ломки, лучик света из прошлого. Читается хорошо, но тут же забывается.
Ктомыдети
Не без недостатков, но рассказ цепляет четкостью авторской позиции и проработанными героями и фантдопом. Автор знал, о чем именно хотел поговорить с читателем, какие мысли донести, как именно порассуждать на тему доброты, человечности, смертности и вечности. Рассказ грамотно выстроен и хорошо прорисован.
Объект №
Почти все рассказы этого финала депрессивны, и этот — не исключение. Люди долго страдают под чужими небесами, а потом умирают под невыносимым давлением обстоятельств. Ну или выживают, но ничего хорошего. Жил-жил человек, скучал по дочке, как мог тянул лямку, все везде было плохо. Потом пришла буря и все умерли. Я не совсем поняла, что именно положил для меня автор в этот хорошо написанный рассказ.
Сироты Марса
Тоже очень длинный и депрессивный рассказ. Картинки есть классные и герои интересны. Одной из нитей сюжета является «война» планет (прямо как в Экспансе! И не говорите мне, что автор не смотрел) – но здесь на Марсе странный мир «Безумного Макса», холодный, суровый, разрозненный и прижимистый на ресурсы, поэтому как и зачем все эти бедуины воюют с Землей (и знают ли об этом на Земле), не очень понятно. Хотя истовость религиозных исканий и размах блужданий, конечно, впечатляют.
Сказ о том, как сайбер-казаки за зипунами ходили
А вот чрезвычайно оптимичтичный, можно сказать, советский рассказ! Три его эпизода (про любовь роботов, про приключение дурных пионеров и про комсомольский энтузиазм юных строителей БАМа) показались мне не очень хорошо скомпонованными, потому что в результате непонятно о чем именно рассказ. В чем его проблематика и конфликт? Что дети узнали, что родители – роботы и запрограммированы их любить? Что дети решили сбежать и поискать приключений себе на попу и чуть не погибли, но не погибли, потому что рассказ бодрый и оптимистичный? Что планета освоена, дети вступили в возраст согласия и компьютеры отключаются, чтобы теперь сами-сами? Мне не очень понятны причины сворачивания Искры – чтобы не отвлекала от самостоятельной работы над светлым будущим? Очень назидательно как-то все происходит, будто бы по воле доброго автора, который читал много советской фантастики. :)
Слезы Ниобы
Хорошо написано, интересный сюжет, неоднозначный выбор героя. Скорее всего, запомнится. Не очень понравилась только объяснялка Белой Мышки, когда она вышла к герою и прям компактно, без наводящих вопросов ему всю подноготную происходящего рассказала. Будто бы волновалась, что иначе автор в размер не уложится!
Урановые роллы
Я не очень люблю рассказы «разговорного жанра», когда рассказчик вещает в таком малограмотно-разухабистом ключе, воспринимается насквозь искусственно. К тому же стиль выдержан далеко не везде, а часть метафор и сравнений вызывает недоумение. К сюжету тоже много претензий.
Охотник и пряности
Понравился фантдоп и последняя треть рассказа. В первой трети я очень тосковала от фиксации героя на супе и омарах, этой очаровательной детальке уделено совершенно непропорциональное внимание. Ну и шутки типа «зубы были белые а не бордовые» — черезмерны.
Земля-2229.0901
Очень интересная идея, чтобы добраться до которой приходится продираться через такие наслоения сюжета и диалогов (а ведь долго непонятно, кого с кем) что разгадка уже не так уж и радует. А усиливается досада на автора и скепсис по поводу фантдопа.
Упаковали бы их хотя бы человек по пять, что ли, в социум. Мне кажется, все что больше пяти-шести – уже воспринимается как рой, там уже хоть три тыщи, все равно слишком много, чтобы с удовольствием вычислять кто есть кто, и кто кого любит, и какие у них взаимоотношения в коллективе.
Мы — первопоселенцы!
Невыносимо бодряцкий рассказ, напоминающий сразу два детских анекдота, про «поймал как-то царь армяна, грузина и русского» (с естественным превосходством по всем скиллам в национальной прошивке русского) и про «стоит статуя в лучах заката».
Наивный до невозможности, и практически нет национального или гендерного стереотипа, которым автор тут не помахал ради красного словца.
цитировать