Кейт Аткинсон «Человеческий крокет»
Живет на свете девочка по имени Изобел. (Ну, как девочка… Девушка уже, ей как раз первого апреля исполнилось шестнадцать лет.) У нее есть старший брат Чарльз. Красотой и ростом он не вышел, зато у него необычное хобби. Он интересуется всякими загадочными происшествиями, связанными с инопланетянами и неожиданными исчезновениями людей. Еще у Изобел есть тетя Винни – помешанная на кошках старая дева с прескверным характером. Есть у Изобел и подруги, одна другой примечательней. Не обошлось и без прекрасного принца: Изобел без памяти влюблена в Малькольма Любета. Но вот незадача – он в ее сторону с таких позиций и не смотрит, она для него всегда была просто подругой, а не объектом воздыханий. Все это, конечно, замечательно, но, позвольте спросить, а кто родители героини. Тут все гораздо странней, чем можно было бы подумать. Прежде всего, про папу. Гордон взял да и пропал как-то без вести, чтобы через семь лет вернуться домой. Оказалось, что у него была потеря памяти, он каким-то образом оказался в Новой Зеландии, где умудрился жениться на суетливой толстушке Дебби, которая теперь для Изобел и Чарльза новая мама. А вот их настоящая мама Элайза пропала с концами, взяла и однажды исчезла – никто не исключает, что ее могли похитить фейри, ведь нечто подобное уже происходило в этих краях, но, если реалистично смотреть на вещи, то, скорее всего, она просто убежала с любовником, когда ей опостылела жизнь с Гордоном. Изобел и Чарльз все ждут, что Элайза вернется (ведь Гордон, вон, вернулся), пытаются не забыть ее. Отсутствующая мать является для них той осью, вокруг которой вращается вся их жизнь. Необходимо уточнить, что действие этой сказки разворачивается в шестидесятых годах прошлого века в маленьком английском городке. Сексуальная революция еще не постучалась в двери, условности играют огромное значение, в душах подрастающего поколения зреет бунт, а в каждом шкафу каждой семьи, разумеется, спрятано по нескольку скелетов.
Повествование ведется от лица Изобел. И начинает она многозначительно – с Большого Взрыва. Что сразу же указывает на эрудицию и начитанность рассказчицы, а еще на ее огромное самомнение. Это же не шуточки – начинать историю своей не самой выдающейся жизни с сотворения мира. И вот тут-то (с самых первых строчек) читатель и должен смекнуть, что ждет его далеко не тривиальная проза про взросление подростка. Хотя да – «Человеческий крокет» можно толковать, помимо прочего, и как роман об инициации, историю потери невинности. Тема, безусловно, в мировой литературе важная, кто только ее не разрабатывал. Вот и (тогда еще начинающая) английская писательница Кейт Аткинсон за нее тоже взялась.
«Человеческий крокет» все время оказывается не тем, чем кажется. Сперва перед нами этакий дневник девочки-подростка. Язвительной и остроумной, конечно, но никакие шутки с прибаутками не сделают из подобного текста что-то по-настоящему интересное. Нас ждут описания домочадцев и соседей, подружек и врагов, мальчиков, которые не нравятся, и мальчика, который нравится. Есть, правда, один нюанс. Изобел периодически проваливается в прошлое. И это не метафора. Она может вдруг оказаться в самом начале двадцатого века. Или в доисторическом лесу. Правда, это ненадолго. Очень быстро она возвращается в свое настоящее. Почему это происходит, объяснять нам не спешат, читателю остается только пожимать плечами и продираться через текст дальше. Но стоит ко всему этому привыкнуть, как вдруг «Человеческий крокет» оборачивается семейной сагой, которая чуть позже превратится в самый натуральный детектив. Читатель должен встрепенуться, обрадоваться, вчитаться в книжку. И вот тут-то ему нанесут очередной удар. Детектив сменяется уже натуральной фантастикой, в которой нашлось место даже инопланетянам. А дальше будет еще странней, еще непонятней, еще абсурдней и неправдоподобней. Может показаться, что Кейт Аткинсон просто пародирует все эти жанры – начиная с готического романа и заканчивая научной фантастикой. Но это лишь поверхностное впечатление. Когда надо, автор становится невероятно серьезен и даже исторический любовный роман становится чем-то большим, чем просто мелодрамой. Создается впечатление, что Кейт Аткинсон поставила перед собой нелегкую задачу постоянно удивлять читателя. И она делает это до самого финала, ни на секунду не расслабляется.
Мелкие детальки, ироничные наблюдения, речевые обороты постоянно повторяются и рифмуются. Количество аллюзий на Шекспира, Кэрролла, фильмы середины двадцатого века, народные баллады, сюжеты из античной мифологии (всего не перечислить) должно повергнуть любого литературоведа в восторг, тут же можно составить том комментариев толще, чем сам роман. А вот проблема жанровой принадлежности «Человеческого крокета» должна повергнуть любого литературоведа в ужас. Тут понамешано столько, что роман можно воспринимать и как мистику, и как магический реализм, и как фантасмагорию. Аткинсон словно бы тесно в рамках одного жанра, поэтому она осваивает пограничные территории. И разведка боем, надо признать, удалась.
Та же самая проблема встанет перед читателем, если он попытается определить основную идею «Человеческого крокета». Его можно интерпретировать и как социальный роман. Тут много про неустроенных детей с паршивым детством, и про гендерное неравенство (мужчины у Аткинсон, как на подбор, либо безвольные тряпки, либо садисты и твари, а женщины из-за этого несчастны), и про насилие в семье. Кому-то может показаться, что автор переборщила с чернухой. Но если бы все романы про семейные ужасы были написаны так, то это пошло бы им только на пользу. Кому-то может показаться, что «Человеческий крокет» про то, как люди порой бросают все, рвут все связи и уходят вдаль в поисках лучшей жизни. Кто-то скажет, что здесь про власть прошлого написано, про то, как на нас влияют дела давно минувших дней, при этом про них мы можем и не знать. Несложно увидеть в «Человеческом крокете» и гимн солипсизму – реальность не реальна, мир – сон, сознание само решает (хотим мы этого или нет), что будет дальше. Думается, каждый читатель сам выберет ту интерпретацию, которая больше ему по душе. Поэтому стоит сказать о своей читательской интерпретации.
Лично для меня это роман про силу детского воображения. Все дети придумывают истории про своих близких и друзей. У кого-то это хорошо получается, у кого-то – слабенько. Изобел – девушка с выдающимся воображением. Она не просто сочиняет все эти истории, она в них самозабвенно верит. Да, она – ненадежный рассказчик. Но не тот ненадежный рассказчик, которого хочется поймать за руку, а тот, кому хочется доверять. В конце концов, стоит отказаться от любых интерпретаций, не выдумывать всякие банальные толкования (происходящее может быть лишь метафорой полового созревания героини), а просто принять все за чистую монету. Ничто не выдумано, все так и было. Детское воображение работает именно так. А следовательно, подобный подход позволяет посмотреть на мир детскими глазами: просто солнце светит, дождь идет, на кухне ворчат родители, а еще происходят чудеса, и мы в эти чудеса верим, без них наша жизнь была бы слишком обыденной, слишком взрослой, слишком скучной. Пусть автор то и дело дает объяснения тому, что и так давно ясно, чтобы позже их опровергнуть. Сперва мы поверим в одну версию событий, потом – в другую. Противоречия и в жизни случаются. Но мы же не хватаемся за голову и не кричим, что Бог что-то там не так сочинил, а принимаем их как должное.
Если вам хочется от книги определенности и четких объяснений, то вам явно не сюда. А вот если душа желает странного, то попробуйте почитать «Человеческий крокет», вдруг это та самая книга, которую вы долго искали и все никак не могли найти.
цитировать
свернуть ветку
