Очередная «Пиковая дама». Восьмидесятые. Художник Коноплёв. Миниатюрное издание для библиофилов — небольшой по тем временам тираж, высокая по тем временам цена. Вот экземпляр из моей коллекции.
Библиографическое описание даю собственное (в каталог-справочник иллюстрированной пушкинианы это издание не успело попасть).
Пиковая дама. — М.: Книга, 1986. — 238 с.; 10 см. (84х108/128) .
КОНОПЛЁВ А.Г. — иллюстрированная суперобложка, 44 цв.илл. (в т.ч. страничных и на разворот).
Тираж 7.000 экз. Цена 6 руб.
Этого Коноплёва-художника на Фантлабе нет (есть почти полный тезка, но отчество на другой инициал начинается: https://fantlab.ru/art9576 — может где-то опечатка?). Книги на Фантлабе тоже не обнаружил.
В доперестроечные восьмидесятые пришла пора поиска новых форм, наступила переоценка концепции книжной графики. Смена эпох в искусстве — обычное явление (политических потрясений ещё никто не предвидел). Всегда есть знаковые вещи, которые так и просятся под эксперимент. В книжной графике под эксперименты просилась «Пиковая дама». Критики требовали вернуть символизм и зелёное сукно. Но как это могло выглядеть? Издательство «Книга» художникам площадку для экспериментов предоставляло, особенно в малотиражных миниатюрах. Так что картинки в нашем издании — попытка вырваться за пределы традиционной манеры иллюстрирования «Пиковой дамы».
Оригинальность этого цикла — в том, что на иллюстрациях нет ни одной человеческой фигуры, только вещи и пейзажи. Правда, набор вещей беден (в основном подсвечники). Как можно без персонажей обойтись? А вот как.
Играют в карты у конногвардейца Нарумова? Рисуем стол с картами, стулья, а на стульях — накинутые мундиры.
Германн в игре делает первую ставку? Вот зелёное сукно, банковский билет и надпись мелом («Сколько?» — спросил Чекалинский, — «Извините, я плохо вижу».).
Есть и приверженность традиции. Вот особняк графини (из контекста) — многие его рисовали.
Ну, давайте посмотрим, как художник разрешил выбранные нами узловые точки. Напоминаю: ни одного персонажа в иллюстрациях нет. Только вещи и пейзажи.
Нотр-Дам видно? Значит, Париж, он же Версаль.
Бродит по городу? Вот вид из окна (Нева не замёрзшая — лето, как в опере?), а вот статуэтка Наполеона для непонятливых (по Пушкину, Германн в профиль напоминал Наполеона).
Германна, понятно, не надеялись увидеть, но нет и картинки с пистолетом. Часы, показывающие час ночи, — есть. Поваленные погашенные свечи (типа смерть графини) — есть. А пистолета нет.
На картинке нет привидения — видимо, тоже к одушевлённым предметам приравнено (что небесспорно). Но есть изображение комнаты, в которой мёртвая графиня беседовала с Германном. Блестящий выход из положения...
Что в итоге? Как-то пресновато.
Концепция иллюстраций была незаурядной, но реализация получилась слишком искусственной и умозрительной.
Хотя была ли вообще новизна (оригинальность) в концепции? Вроде бы, проповедь минимализма — но это возрождённые идеи Ю.Тынянова о том, что иллюстрация не нужна произведению, ибо отвлекает от текста. Отсутствие людей на иллюстрациях? Но это напоминает литературные передачи тогдашнего советского телевидения: за кадром читается текст, а камера показывает музейные экспонаты соответствующей эпохи.
Для творческих отношений в авторском праве новизна идеи не столь важна, как новизна формы. Но мастерство исполнения этих картинок...
В общем, знаковой эта книга не стала. Бывают ведь и неудачные эксперименты.