Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.
Филипп Уилкинсон. Мифы и легенды. Большая иллюстрированная энциклопедия
Тысячелетние мифы и легенды – это не просто представления далеких предков о мире и его тайнах. Это волшебные зеркала, в котором отражаются мечты, надежды и страхи поколений. Ведь миф – это единственное место, где до сих снова встречаются боги, демоны и люди, как бы они себя не называли...
В этом красочном издании, сделанном под руководством главного редактора Ольги Дыдыкиной не только приведены тексты основных мифов народов нашей планеты, сопровождаемые пояснениями, но и множество иллюстраций, по которым можно проследить эволюцию обликов героев и сюжетов, обретающих черты, свойственные тому или иному времени и месту.
В чем своеобразность северной мифологии? В ее текстах нашли свое отражение не только языческие ритуалы, но и многие архетипы людей Прошлого – неслучайно многие ключевые сюжеты из этого трактата были в XIX в использованы романтиками.
Насколько нордические боги были «родственниками» других древних богов Европы? Волшебник и повелитель магии Один не слишком похож на любвеобильного олимпийца Зевса. Одину был свойственен шаманский экстаз, и впадая в «звериный транс», он совершал путешествия в мир мертвых и там заставлял прорицательницу предсказать судьбу его сына Бальдра.
Нордический миф был моделью, неизменной мерой, которой веками следовали участники множества ритуальных действ. Примером могут служить военно-религиозные обычаи германцев, их сакральный характер, военные союзы, посвященные Одину. Северные боги олицетворяли воинскую отвагу, могущество чар, всеохватность превращений и мудрость поэтических строк, хранивших тысячелетние предания. Многие пережитки язычества сохранились на Севере спустя восемь столетий после принятия христианства и лишь распространение научных знаний в конце XIX в привело к падению веры в сверхъестественных существ. Вместе с древними богами из людских жилищ, озер, рек, лесов и полей исчезли тролли и гномы, кобольды, эльфы и гоблины, являвшиеся как частью сил природы, так и иного мира, существовавшего задолго до людей. В «Эддах» рассказывается о предстоящем Рагнареке, гибели мира и сумерках богов. Но после сражений возникнет новая земля, новое людское племя и новое солнце. И оставшиеся в живых боги, Видар и Вали, будут править под новыми небесами. Этот скандинавский миф о конце мира имеет многочисленные параллели в кельтской, иранской, отчасти индийской традициях, в кавказских сказаниях о прикованных великанах и погибших героях.
Многие северные мифы со временем перешли в разряд средневековых россказней. Их элементы, порой едва узнаваемые, до сих пор присутствуют в народных сказках не только Скандинавии и Германии, но и Италии и Нидерландов…
На различных континентах сохранились мегалитические постройки. «Археологический комплекс Накше-Рустам (то есть «рисунки Рустама») в Иране включает несколько гробниц древнеперсидских царей. На этом барельефе изображена победа персидского царя Шапура I над римскими императорами Валерианом и Филиппом Арабом в III в.»
Мифология и легенды разных народов хранят память о великих катаклизмах (происходящих не однажды) и приплывших издалека «людях моря». Для индейцев Северной и Южной Америки это был основатель доколумбовой цивилизации Виракоча (Инка)… Сцены уничтожения суши в огне и волнах, о людях-богах, владеющих небом и землей, создателях наук, законов и письменности воспроизведены во многих мифах. Индейские племена апачей, алгонкины, айова, хопи, сиу, дакота сохранили похожие легенды, обрядовые песни о «Потерянной Земле». В них говорится о потопе и о высоких белых светловолосых героях или прародителях с типичными признаками европейской расы. Не обойдены вниманием король Артур, Беофульф, древние славянские божества, Баба Яга и Кощей Бессмертный.
«Рустам был величайшим из героев Древней Персии: этот храбрый воин защищал себя и свой народ от самых страшных и сильных врагов. Ему не было равным в искусстве владения оружием и сноровке, с которой он обращался со своим благородным скакуном Рехшем. Но его жизнь омрачала ужасная трагедия: он случайно убил своего собственного сына Сохраба. Рассказ об этом событии является центральным эпизодом персидского эпоса «Шахнаме», а также сюжетом известного произведения английского поэта Мэтью Арнольда (1822-1888) «Сохраб и Рустам»…
Жизнь Рустама в основном была связана с войнами и битвами. Его героические подвиги заключались в уничтожении сверхъестественных существ: драконов, демонов, львов и других хищных животных, а также противников, обладавших колдовской силой, таких как ведьмы. Рустаму приписывались семь подвигов, совершенных для спасения своего повелителя – царя Персии, которого захватили демоны…»
Э.Ф. Малковски. Боги, построившие пирамиды: Египет до фараонов
Когда и как возникла древнеегипетская цивилизация? Как утверждают ученые, с завершением последнего ледникового периода (около 10 000 лет до н.э.) значительно изменилась погода на всей планете. Климат в Северной Африке постепенно становился все более засушливым, что привело в итоге к возникновению пустыни Сахара. Согласно выводам современных египтологов, именно эта засуха и вынудила первобытных людей иммигрировать с запада на восток – непосредственно в долину Нила. Это произошло в последней четверти IV тысячелетия и положило начало египетской цивилизации.
Переселенцы принесли в долину Нила свои мифические предания и религиозные верования, а наличие множества рабочих рук и обильные урожаи привели к всеобщему процветанию. Благодаря этим факторам, как утверждают традиционные египтологи, царям первых династий организовать такие глобальные проекты, как сооружение пирамид, храмов, гробниц, Великого сфинкса. По их мнению, каждый, кто настаивает на том, что Сфинкс был создан до воцарения 4-й династии (2575-2467 гг. до н.э.) сталкивается с серьезной концептуальной проблемой — не существует сколько-нибудь явных свидетельств того, что уже до этой эпохи египтяне были знакомы с техниками и инструментами, позволяющим и создавать столь грандиозные статуи.
В 1998 г. ученые обнаружили в провинции Асуан на юге Египта, в районе местечка Набта-Плайя выложенный из больших камней круг, внутри которого находились поставленные «на попа» массивные каменные блоки. Оказалось, что данное сооружение представляет собой нечто вроде схемы по наблюдению за звездами. Три из шести камней в центре круга отражали положение звезд, входящих в пояс Ориона – в тот момент, когда они появились на горизонте в пору летнего солнцестояния (в период между 6400 и 4900 гг. до н.э.).
Уникальность этого сооружения в том, что обычно мегалитические постройки соответствуют всего лишь одной небесной координате. В результате в любой конкретный момент времени возле этой отметки восходит немало звезд и почему в традиционной археастрологии подобные устройства принято считать слишком нечеткими, и добавление второй координаты выводит «сооружение Набты на новый уровень, превращая его в весьма точную двухмерную карту звездного неба. ...все линии звезд в этой карте сориентированы дополнительно еще на одну звезду – Вегу в созвездии Лиры».
Большинство из наших современников, живущих в мегаполисах, слабо разбирается в астрономии, считая ее лишь одной из абстрактных наук. Время для нас – это прежде всего часы на стене. И мы забываем, что земное время устанавливается по небесным светилам, и хотя нам кажется, что отсчет времени – это современный обычай, на самом деле он уходит корнями в глубокую древность. Феномен времени неслучайно неотделим от самого понятия культуры и цивилизации.
Привычная для нас история Египта начинается приблизительно в начале 3-го тысячелетия до н.э., одновременно с появлением письменности. Однако многочисленные легенды, повествующие о более ранней эпохе, позволяют предположить существование другого – доисторического Египта, культура которого уходит корнями в отдаленное прошлое. И Египет в данном случае – отнюдь не исключение.
Существовавшую доисторическую эпоху ученые называют ее Эпохой Мифов. Что же предоставляли собой эти мифологические истории? Традиционно мифы воспринимаются как выражение религиозных идей, попытку придать смысл и внутреннюю законченность человеческому существованию. Однако некоторые ученые настаивают на том, что «эти истории понимаются нами не так, как следовало бы, и что в действительности мы имеем дело с научным языком, позволяющим выразить основополагающие принципы бытия. Проблема в том, что сами мы используем для этой цели специально созданный технический язык. Здесь же перед нами предстает та уникальная и символическая форма речи, с помощью которой представители древних культур пытались истолковать процессы, протекающие в природе и во Вселенной». Исследуя гипотезу, согласно которой древние египтяне были наследниками более древней культуры, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью осмысления мифов. Именно предания позволят нам воссоздать общую картину древней истории, но иному оценить и великие сооружения древних, которые с помощью звезд измеряли длинные промежутки времени, которые мы называем веками. Действительно ли те, кто жил на берегах Нила тысячи лет назад, считали звезды богами небес или они просто использовали стилизованный язык, желая довести до потомков истину об отсчете времени и пройденной ими Вечности?...
«Греческий остров Кеа расположен на западном конце Киклад – обширной группы островов Эгейского моря. Благодаря близости к побережью Аттики история Кеа тесно связана с историей Афин. Одно время его называли Водным островом (Идрусса). Поскольку остров был очень красивым, боги преисполнились зависти и отправили сюда льва, чтобы он опустошил землю. Испуганные нимфы бежали, что привело к наступлению засухи. Жители Кеа стали молить о помощи Аристея, сына Аполлона. Тот построил храм Зевса, чем умилостивил могущественного бога. Зевс послал на землю дожди, а нимфы вернулись на свой остров.
По утверждениям археологов, поселения на Кеа существовали уже до 4000 г. до н.э. Об этом свидетельствуют находки кикладской, минойской и микенской керамики…»
«Краткое изложение роли полководца на поле боя» Онасандера было написано в середине I века, но оно отражало стиль командования, который сохранялся практически неизменным, по меньшей мере, в течение семи веков и являлся типично римским. Полководец должен был руководить сражением и воодушевлять своих солдат, заставляя их помнить, что за ними внимательно наблюдают, и храбрость будет должным образом вознаграждена, а трусость — наказана.
Полководцу не было нужды разделять с рядовыми воинами опасность, кидаясь в гущу сражения с мечом или копьем в руке. Римляне знали, что Александр Великий, воодушевляя своих македонян личным примером, не раз приводил их к победе, но они не требовали от своих военачальников подобного героизма.
Сам Онасандер был греком по происхождению и не имел военного опыта. Стиль его сочинения являлся типично эллинистическим, но командир, описываемый в его «Полководце», — римлянин. Книга была создана в Риме и посвящена Квинту Веранию, римскому сенатору, который умер в Британии в 58 г., будучи наместником провинции и командуя армией. Римляне с гордостью заявляли, что они во многом копируют тактику и военное снаряжение иноземцев, но что касалось основной структуры армии и функций военачальников, заимствований было меньше всего.
Эта книга рассказывает о римских полководцах — точнее, о пятнадцати военачальниках, добившихся наибольших успехов в период с конца III века до н. э. до середины VI века н. э. Одни из них довольно известны среди военных историков — по крайней мере, Сципион Африканский, Помпей и Цезарь всегда будут включаться в ряды самых выдающихся военачальников в истории; в то же время о других обычно забывают.
Все они (возможно, за исключением Юлиана) были как минимум компетентными военачальниками, добившимися значительных успехов на поле боя, — даже если в конечном счете они потерпели поражение. Многие обладали несомненным талантом. Поэтому отбор персонажей для данной книги основывался в первую очередь на важности этих людей в истории Рима, их заметной роли в развитии римских методов ведения войны. Не в последнюю очередь приходилось учитывать наличие источников для подробного написания биографий. Из-за простой нехватки фактических данных здесь не рассказано ни об одном полководце III и V веков н. э., а из II, IV и VI взято лишь по одному герою. По этой же причине мы не можем подробно обсуждать кампании ни одного римского военачальника, действовавшего до Второй Пунической войны».
А. Голдсуорти. Во имя Рима: Люди, которые создали империю
Как создаются империи? Рим, одна из самых великих держав за всю историю человечества, возникла благодаря военным успехам. Именно победам на поле боя она была обязана своим долгим существованием.
Идеалы воинов и военачальников соответствовали форме правления. Так во времена Республики «идеальный герой должен был стремительно вырваться из рядов остальных воинов и, вступив в бой с вождями вражеских племен, одержать над ними победу на глазах у всех». В битвах древности ценилась личная доблесть, и даже цари и вожди подтверждали свою власть воинскими успехами.
Но с развитием цивилизации постоянно увеличивалась численность управленцев, а поскольку в Риме война была неотделима от политики, то римским чиновникам-магистраторам приходилось не только руководить общественной жизнью, но и командовать армиями. Римские военачальники совмещали два вида деятельности – поднимаясь по стандартной карьерной лестнице, они занимали как гражданские, так и военные посты. «Какими бы талантами не обладал римлянин, он должен был иметь минимальные навыки в обеих областях, если хотел добиться успеха».
Войны, которые вели римские полководцы во времена Республики, оправдывались защитой интересов Рима. Но при этом отношение к чужакам было своеобразно потребительским: «Независимый народ, не проявивший должного уважения к римскому могуществу, считался гордым, и, следовательно, представлял потенциальную угрозу». Поэтому ему обычно преподавали урок, при этом навязывание другим своей воли Рим называл термином «успокаивать». Но даже времена заката Республики, когда сенат уже не мог контролировать ход войн, проводимых в пользу Рима Цезарем и Помпеем, оппоненты обвиняли полководцев в индивидуализме и неуважении римского народа.
Характерным признаком римской стратегии было стремление к абсолютной победе – враг должен быть уничтожен и даже память о нем стерта с лица земли. Но это касалось не только чужаков – все внутренние конфликты велись до полной победы и смерти противника. Компромиссы между врагами были явлением довольно редким и заканчивались новыми сражениями или убийствами.
Цезарь, один из величайших полководцев древнего Рима, прославился не только своими победами, но и популистским подходом – «он знал, как играть на эмоциях солдат, больше всего на чувстве гордости отдельных легионов». Почему был убит Цезарь? Он открыто стремился к абсолютной власти. Его приемный сын Октавиан-Август, создавший режим при котором его единоличное правление государством было завуалировано – он не называл себя ни диктатором, ни царем, а лишь принцепсом сената (первым из сенаторов).
Так постепенно из руин республики проступали черты империи. Август уже не обращался к своим войскам с дружеским «Товарищи», предпочитая официальные «Солдаты», а высшие почести от побед, одержанных его наместниками, получал он сам — как верховный главнокомандующий.
«Деяния», длинная запись на мавзолее Августа, рассказывающая об его подвигах, содержит длинный перечень племен, народов и царей, покоренных и побежденных им. Август не был великим полководцем (ходили слухи, что он даже бежал с поля боя во время первой битвы при Филиппах), но судя по той надписи, по числу одержанных побед, взятых штурмом городов и убитых вражеских воинов, никто не может сравниться с ним, даже Цезарь и Помпей. Никто из римлян отныне не имел права соперничать в популярности с правителем Рима
Отныне мнение народа и сената приобретало лишь символическое, ритуально-оформительское значение. Главное свершилось — рисские легионы находились под непосредственным контролем Августа, который регулярно выплачивал им жалованье, а после демобилизации ветераны получали землю или большую денежную компенсацию.
Пройдет время, и римские воины сами будут выбирать своих императоров, убивать их, сражаться между собой за право очередного претендента править Римом. Но это будет уже закат империи.
«Такие цари и вожди становились лидерами благодаря храбрости, проявленной в военное время. Во многом они походили на героев «Илиады» Гомера, которые сражались так, что люди говорили:
Нет, не бесславные нами и царством ликийским пространным
Правят цари: они насыщаются пищею тучной,
Вина изящные, сладкие пьют, но зато их и сила
Дивная: в битвах они пред ликийцами первые бьются!
Восстание, превратившее Рим из монархии в республику, почти не изменило манеру руководства боевыми действиями, — от самых выдающихся лиц в новом государстве по-прежнему ожидали храбрости в бою. Идеальный герой должен был стремительно вырваться из рядов остальных воинов и, вступив в бой с вождями вражеских племен, одержать над ними победу на глазах у всех. Иногда о поединке могли официально договориться с противником: так трое братьев Горациев сражались с тремя братьями Куриациями из соседнего города Вейи. Как гласит легенда, двое римлян были почти сразу убиты, но прежде они успели ранить своих противников. Затем последний Гораций притворился испуганным и бросился бежать, а Куриации помчались за ним в погоню. Раненые, они бежали с разной быстротой, догоняя единственного уцелевшего врага, и Гораций, неожиданно развернувшись, убил всех троих по очереди. Победитель вернулся в Рим, где его встретили с ликованием, но родная сестра не разделила всеобщую радость — девушка была обручена с одним из Куриациев, — и Гораций убил ее за это.
Это далеко не единственный случай проявления личного героизма. Запомнился не только совершенный Горацием подвиг, но и его бесчеловечный поступок, и попытка судить героя за убийство. Несмотря на то что Гораций был оправдан, его история отражает стремление общества пресекать проявления излишней жестокости.
Еще одним примером личной доблести служил римлянам Гораций Коклес. Он сдерживал наступление целой армии этрусков, в то время как за его спиной соратники разрушали мост через Тибр. После того как мост рухнул, герой бросился в воду и перебрался через реку вплавь. Не важно, есть ли хотя бы доля правды во всех этих легендах или нет, главное, что они характеризуют тип военных действий, свойственный многим примитивным культурам.
В историях о раннем Риме четко прослеживается готовность римлян принимать в свое общество чужаков. Это было крайне редким явлением для остального Древнего мира. Территория Рима становилась все больше, росла численность населения, и соответственно увеличивались масштабы войн. На смену небольшим отрядам воинов под предводительством героя-одиночки пришли рекруты, способные обеспечить себя необходимой экипировкой.
Через некоторое время — историкам до конца не ясно, как происходил этот процесс в Риме, да и в других греческих или италийских городах, — римляне начали сражаться как гоплиты в тесно построенной фаланге. У гоплита имелся круглый покрытый бронзой щит приблизительно трех футов в диаметре. Он также носил шлем, нагрудник и ножные латы, а его основным оружием было длинное копье. Фаланга гоплитов давала гораздо меньше возможностей для проявления индивидуального героизма, поскольку плотное расположение воинов почти не позволяло им видеть, что происходит в нескольких футах впереди.
После того как в битвах перестала преобладать личная доблесть, а их исход начал определяться сотнями или даже тысячами гоплитов, сражавшихся плечом к плечу, изменилось и соотношение политических сил в государстве. Прежде цари и вожди подтверждали свою власть воинскими успехами. Теперь гоплиты начали требовать политических прав, соизмеримых с их ролью на поле боя, прежде всего права ежегодно избирать своих собственных лидеров, чтобы участвовать в управлении государством — как в мирное время, так и в военное. Большинство гоплитских командиров принадлежали к довольно узкой группе семей, ведущих свой род от старой военной аристократии, которая не собиралась делиться властью».
М.Ф. Видясова. Ливия. Куда идет страна 140 племен?
Научное исследование посвящено как древней истории Ливии, так и событиям, которые разворачивались в этой стране и в ХХ веке, и в самые недавние времена. Описано сформировавшееся исстари деление страны на три историко-географические области: Киренаика, Триполитания и Феццан. При этом сама по себе Ливия в современном понимании, с нынешним названием и границами, возникла только в эпоху колониального раздела Африки.
Отмечается, что на жизнь современной Ливии до сих пор продолжают влиять племенные отношения, начавшие складываться в XI веке. Тогда на обширном пространстве от Западной Сахары до Центральной Азии совершались массовые перемещения кочевых народов. Заложенная более тысячи лет назад племенная структура во многом сохранилась до наших дней, и это несмотря на многочисленные войны, миграции населения, рождение и гибель государств. Архаичная племенная система продолжает играть актуальную роль даже в жизни обитателей больших и, казалось бы, современных городов. Именно в ней автор усматривает одну из причин того, почему гражданская война в Ливии оказалась такой продолжительной и жестокой.
«После Пунических войн и падения Карфагена (146 г. до н.э.) Триполитания становится частью Римской республики, затем Римской империи. Расцвет Лептис-Магны пришелся на первые три века н.э., особенно на время правления уроженца этого города, императора Септимия Севера (193–214 гг.), при котором здесь появилось много новых строений. Последнее относится и к Сабрате. Оба города, как и Эя, экспортировали продукты местного производства и слоновую кость из Черной Африки, хотя низкорослые североафриканские слоны, составлявшие «танковый корпус» армии Ганнибала, возможно, еще не совсем вымерли (их изображения встречаются на позднеантичных мозаиках из Туниса и Ливии). Не вышел из употребления и финикийский (пунический) язык. Так, Апулей (ок.125 г. – после 170 г.), женившийся на богатой вдове из города Эя, нелестно характеризуя своего пасынка Сциния Пудента, пишет, что этот именитый юноша – невежда, предающийся безделью и пьянству. «Разговаривает он все время только по-пунийски и едва-едва помнит до сих пор несколько греческих слов, которым когда-то его выучила мать. По-латыни же он и не хочет и не может разговаривать». В ходе распада Римской империи на Западную и Восточную (конец III века) Триполитания отошла к первой из них. В 439–534 гг. она являлась частью Вандало-Аланского королевства со столицей в Карфагене».
Бирманские сапфиры также могут быть отличного качества: цвет у них более насыщенный, стремится к ультрамариновому синему, среди них попадаются качественные образцы весьма крупных размеров. Сапфиры из Шри-Ланки обычно бледнее, с выраженным дихроизмом, некоторые из них практически бесцветные; но лучшие камни тем не менее приближаются по цвету к кашмирским. И в бирманских, и в шри-ланкийских камнях встречаются включения, похожие на белые иглы, как в рубинах, которые улавливают свет, если вращать камень, а также заполненные жидкостью трещинки. В бирманских камнях «шелк» (это общее название подобных включений) обычно состоит из скоплений коротких игл, заметных через лупу и расположенных под углом в 60 или 120 градусов друг к другу. В шри-ланкийских сапфрах «шелк», как правило, длиннее, зачастую он протягивается от одной стороны камня до другой, и только в одном или двух направлениях.
Наличие в камне «шелка» обычно является достаточным доказательством его природного происхождения; однако, если «шелк» виден невооруженным глазом, это может значительно сократить стоимость камня, за исключением случаев, когда он образует «звезду». Правда, «шелк» в форме звезды может встречаться и в искусственных сапфирах. Характерным признаком шри-ланкийских сапфиров являются включения циркона, поскольку в этом регионе они залегают в одних и тех же местах».
Дэвид Беннет, Даниела Маскетти. Ювелирное искусство. Иллюстрированный справочник по ювелирным украшениям
Меняются эпохи, стили, поколения. Неизменным остается лишь одно – человеческая страсть к драгоценностям. Ювелирные изделия, стоившие целые состояния, носили их величества и высочества многих европейских королевств и монархий, владыки Востока и правители Африки, величественные императоры ацтеков и царственные повелители инков. Драгоценности сверкали на вельможах и придворных красавицах, богатейших шейхах и могущественных султанах, промышленных магнатах и крупных финансистах. Теперь в них щеголяют владельцы нефтяных скважин, голливудские звезды и просто богатые ценители прекрасного.
Ювелирное искусство, постоянно совершенствуясь, развивается согласно общечеловеческой моде – здесь, как и во всем другом, определенные стили сменяют друг друга. Эволюция украшений в этом томе (в создании которого приняли участие эксперты знаменитого аукционного дома Сотби) представлена наглядно: 919 фотографий уникальный изделий, сделанных в натуральную величину. Интересно узнать, каких разнообразных цветов бывают «лучшие друзья девушек», бриллианты. Названия некоторых видов их огранки — «маркиза», или «сердце», полны романтики и тепла, они вполне способны стать признанием в любви и талисманом, приносящим счастье и удачу. Идеи для своих творений мастера черпали из окружающего животного и растительного мира. В 1830 гг. стали использоваться особые символы, язык цветов, «секретные коды» и целые сюжеты остававшиеся популярными не менее 20 лет. Ценилось не только золото, в 1819 г. во Франции и Англии было модном носить комплекты изысканных украшений, сделанных их миниатюрных и отполированных до сияния стальных шариков. Моду нередко задавали представительницы прекрасного пола, обладающие безупречным вкусом и пониманием красоты. Среди них были именитые герцогини: Ангулемская – возродившая моду на кораллы и Виндзорская — собравшая бесценную коллекцию редчайших украшений.
Художники живописцы тоже внесли свой вклад, так портрет Леонардо «Прекрасная Ферроньер» подсказал ювелирам идею налобной цепочки с центральной подвеской, получившей название — «ферронье» и ставшей популярной в Италии XV в., до того, как появились тиары и диадемы. Например, серьги в виде жирандолей или подсвечников были распространены во 2-й половине XVIII в., но и последующих веках это форма неоднократно входила в моду. Основной формой подвесок на протяжении веков являлся крест, как правило украшенный драгоценными и полудрагоценными камнями. Так в Англии в моду в начале XIX в. вошли мальтийские кресты, украшенные бриллиантами. Мотив лиры – на подвесках – обычно ассоциируется с неоклассицизмом.
В конце XIX в. в ювелирном искусстве Европы стали использовать обаятельные мотивы стиля ар нуво – всевозможные растительные орнаменты, экзотические цветы и растения, всевозможных стрекоз и букашек.
В 1925 г. вошли в моду экзотические вещицы, напоминающие о индийских колониях и жарких странах. С тех пор восточная символика стала популярной. Авторы считают, что историческая родина браслетов с головами мифических животных – Ассирия. В Индии массивные браслеты с головами полудельфина «макара», означающего знак Козерога, были символом процветания. Древнекитайские — украшены головами драконов, приносящих благополучие и удачу. Стиль, названный «археологическим» и подражающий ювелирам Древнего Рима, Индии, Египта, – распространился в Европе начиная с 1870 годов, только головы этрусских, древнеримских, древнегреческих быков и овнов, заменили химеры и грифоны. Традиционные индийские ожерелья и серьги из яркого «солнечного» золота с жемчугом и цветными камнями (рубинами, изумрудами), не уступили своих позиций и стали стильными произведениями Дома «Ван Клиф и Арпельс» в 1960 г. Их элегантности и восточной фантазии, выраженной в царственных парюрах, клипсах, в забавных брошах и часах с пантерами, рыбками и бабочками, по-прежнему верны «Булгари» и ювелирные коллекции Картье, ориентированные на создание единого ансамбля современной одежды и аксессуаров.
Отдельная глава посвящена «почти современности» — периоду с 1980 по 2000 гг. Перемены в моде повлекли за собой и новые тенденции в ювелирном дизайне: украшения стали более крупными, броскими, отражающими новообретенный статус женщины — теперь материальная независимость позволяла женщине самой выбирать и покупать себе украшения. Но при этом: «работающая женщина 1980-х гг. в своем архетипическом облике хотела приобрести практические драгоценности, красивые и удобные в носке, подходящие к ее насыщенному графику». В отличие от тех, которые носили на балах и приемах…
«В конце XIX века технический прогресс и механизация сделали украшения доступными большему количеству покупателей, при этом снизив их качество. Медальоны и браслеты этого периода изготавливались из низкопробного золота грубой работы и были все «на одно лицо», так что меньше всего к ним подходило определение «ювелирные изделия». Немодно стало носить помногу украшений одновременно, утрачивали популярность гарнитуры из штампованного золота.
Такое положение наблюдалось по всей Европе. В начале 1880-х годов модницы, пресытившись чередой археологических стилей и украшениями, в которых на первом месте были историческая достоверность и сложные техники, на время совсем отказались от ювелирных изделий.
В Англии ситуация усложнялась еще и протестом против избыточности викторианского стиля, его кичливости и ограничений. Последовательницы эстетического движения отказались от изысканных туалетов в пользу простых платьев, с которыми они носили обыкновенные янтарные бусы; в почете у них были также индийские украшения из камней необычной огранки или неограненных, а также с изображениями индуистских божеств из чеканного золота и серебра.
Днем носили украшения небольшие, нежные, непритязательные, на некоторое время бриллианты из дневной носки оказались исключены. На балы, придворные и официальные собрания по-прежнему надевались роскошные драгоценности, но в умеренных количествах; предпочтение отдавалось одному изысканному украшению с качественными камнями, а не нескольким посредственным.
Между 1887 и 1890 годами в Англии носили столь мало драгоценностей, что многие ювелиры оказались на грани разорения, однако полностью отказываться от украшений публика не собиралась,-и в 1890-х годах ювелирное дело снова процветало, хотя и не так бурно, как раньше.
Желание порвать с традициями, вернуться к авторским украшениям нашло подлинное воплощение в изделиях французских ювелиров, приверженцев стиля ар нуво (модерна). Этот стиль, высокохудожественный, декоративный, богатый, пикантный, пышный, как нельзя лучше соответствовал главной функции драгоценностей — подчеркивать женскую красоту.
Эпоха ар нуво в ювелирном искусстве продлилась недолго, с 1895 по 1910 год, и хотя стиль этот был силен в первом десятилетии XX века, его зарождение, развитие и расцвет пришлись на конец XIX века. Лейтмотивом стиля ар нуво была природа как воплощение женственности, и хотя природные мотивы были популярны в течение всего XIX века, теперь они приобрели абсолютно новый характер, утратив стремление к точности воспроизведения и открывшись навстречу воображению и творческому переосмыслению. Искусство ар нуво напоминало о природе, а не копировало ее.
Приход ар нуво в ювелирное дело был бы невозможен без Оскара Массина с его увлечением ботаникой и без японского искусства, изображающего природу в стилизованном виде с использованием асимметричных плавных линий.
Основными сюжетами для украшений в стиле ар нуво стали природные мотивы, традиционные для XIX века: цветы, насекомые, змеи и животные. Однако теперь они воплощались в новых, свободных, полных воображения формах; насекомые, вполне узнаваемые в 1860-х годах, в 1890-х превратились в фантастические создания. Бабочки, стрекозы, цикады и пауки стали неповторимыми и изысканными. Змеи, с их гибкими телами и радужной чешуей, служили символом жизни, вечности, сексуальности. Мотивами для украшений стали орхидеи, лилии, мимозы, хризантемы, одуванчики, подсолнухи, маки и омелы. Растения и цветы, водоросли и морские обитатели, с их извилистыми формами и линиями, напоминали о жизни, движении, неразрывной связи рождения и смерти. Растения изображались не только в полном цвету, но и в виде ростков, бутонов и увядающих соцветий, символизируя периоды жизни: юность, зрелость и старость».
Был задуман хитрый план. Агитацию и пропаганду против христиан, призывы к священной войне, эксцессы правительство объясняло, как народное движение мусульман в защиту единоверцев турок. Нападения, убийства русских и английских граждан, грабежи, выдворение консульств, стычки жандармов с персидскими казаками – правительство объявило мятежом персидских подданных против шаха и поставленных им властей. Персидская жандармерия, во главе которой стоят германские, шведские и турецкие офицеры, якобы восстала против своего законного правительства. Отряды муштехидов – якобы против власти шаха. Мятежники якобы не слушают правительства. Кабинет Мустафиоль-Мамалека шел еще дальше. Он посылал отряды «казаков» на борьбу с мятежниками, но эти отряды или разбегались, или садились в «бест». Правительство делало вид, что жандармы и муштехиды восстали против него. Оно делало вид, что борется с этим движением, при его участии созданном.
Что же получалось?
Когда правительство посылало свои войска против «мятежников», во главе которых стояли германские и турецкие офицеры, признававшие над собой одну власть в Персии, власть своих послов, выходило, что оно ведет войну с германцами и турками. Когда принц Рейс посылал созданные им отряды «мятежников» на борьбу с правительственными войсками, выходило, что он ведет войну с правительством шаха. Германия воевала с Персией. Турция воевала с Персией. Посланники же этих держав жили в Тегеране и находились в самых дружелюбных отношениях с персидскими властями. Выходило: Персия, не объявляя ни нам, ни Англии войны, уже вела эту войну и против нас, и против Англии. Положение становилось невыносимым. Нужен был разряд.
Русский отряд в Казвине получил приказание продвинуться к Тегерану, но самый город не занимать. Выступление должно было носить характер демонстрации. Тегеран кипел. Кто пустил слух – неизвестно. В городе упорно стали говорить, что из Тифлиса отдан приказ о наступлении на Тегеран, что русские займут столицу, что в Персию посылают из России целый корпус».
А. Г. Емельянов. Казаки на персидском фронте
Описанные непосредственным участником событий 1914-1918 годов в Персии, показывают клубок сложных взаимоотношений правительства Российской империи (а потом – и Временного правительства) как с британскими союзниками, так и персидскими властями. В тексте уделено внимание действиям Германии и Турции, и тех, кто в Персии рассчитывал на победу Германии и получение от нее прежних персидских «владений», перешедших к Российской империи.
4 марта 1916 г. было заключено англо-франко-русское соглашение о «целях войны России в Малой Азии», по которому после под победы над Германией, Австро-Венгрией и Турцией Российская империя получала район Константинополя (Стамбула), Проливную зону между Черным и Средиземным морями, а также северную часть Турецкой Армении. Британская империя – при согласии Российской – получала занять своими войсками нейтральную (центральную) часть Персии, и под свой контроль – Палестину, отобранную у Османской империи.
25 ноября 1915 года состоялось тайное заседание Совета министров Персии, на котором симпатизирующий немцам Мирза Хасан-хан Мустовфи аль-Мемалик, уже третий раз занимавший пост премьер-министра (с 18 августа 1915 по 25 декабря 1915 года), заявил, что «Мы вынуждены прервать переговоры с англо-русской дипломатией, ведущиеся в Тегеране, Петербурге и Лондоне о заключении союза с Россией и Англией, ввиду полной безнадежности и невозможности успеха. Общественное мнение Тегерана, его политических кругов, меджелиса, и настроения персидского народа крайне враждебны России и Англии, ведущим войну с единоверной Турцией и защитницей ислама, Германией. Это было бы безумие – противодействовать народному движению, принявшему стихийные размеры. Я отказываюсь от всякого участия в этой беспочвенной и фантастической дипломатической комбинации». Большинство министров проголосовало за это предложение, и на следующей день об этом все стали говорить в Тегеране.
В ответ в столице Российской империи в Тифлис поступила депеша: «Поднять великодержавное имя России в Персии на подобающую высоту. Послать для «активной политики» достаточные вооруженные силы. Незамедлительно». Для посылки в Персию начальником российских войск был выбран генерал Николай Николаевич Баратов.
Баранов, выступая перед казаками на персидской территории, напомнил им о былой славе дедов и отцов кубанского войска, о лихих недавних делах казаков в Турции, о новом фронте, созданном нашими врагами – персидском и о той славе, которая ждет прибывших в Персию на новых полях сражений. «Казаки, задача ваша трудна тем, что, прежде чем пустить в ход оружие и дать волю воинской доблести вашей, вы должны убедиться, точно ли враг перед вами. Помните, что с Персией мы не воюем, мы воюем с жандармами, желающими вовлечь Персию в войну с нами. Но старания подкупленных немецким золотом жандармов – напрасны, и Персия с нами не воюет. Мирным жителям не причиняйте обид. Помните завет Суворова:
– Мирного жителя не обижай, он нас поит, кормит и дает приют.
– Русские невинные мирные люди и союзники англичане, прогнанные с насиженных мест, ждут от вас защиты, а Россия ждет вашего нового подвига».
Несмотря на противодействие разрозненных отрядов германо-турецких наемников, пытавшихся препятствовать движению русских частей к Керманшаху, отряды под командованием передвигались быстро («совершали пятидесятиверстные переходы при перегруппировках») и тем обеспечили успех кампании начального периода персидского похода, не обижая при этом местное население.
«На Востоке люди очень доверчивы и охотно верят тем, кто умеет говорить настойчиво и убедительно. И в Персии верили силе и могуществу Германии и Турции, которые обещали ей свою помощь и говорили о разгроме России. Но на Востоке умеют считаться и с фактами. Падение Хамадана показало, что не все справедливо в словах германо-турок. Престижу германо-турецкого могущества был нанесен жестокий удар, но ни немцы, ни турки не пали духом. Сильные отряды их повели в свою очередь наступление по дороге между Хамаданом и Тегераном, пытаясь отрезать Хамадан от столицы. Силы противника настолько превосходили русский отряд, что сначала мы только оборонялись. Отбив удар, русские войска не дали времени германо-туркам собраться с новыми силами и возобновить наступление. Русский отряд стремительным и неожиданным нападением разбил германо-турецкие части и подошел к Куму…
Первые известия об успешных боях русских войск на Султан-Булахском перевале были получены в Тегеране двадцать пятого ноября, в день исторического заседания кабинета министров. Последующие известия, в особенности взятие Хамадана, произвели в столице большое смятение. Еще двадцать пятого ноября Мустафиоль-Мамалека посетила депутация от тегеранского купечества и потребовала от него объявления войны России и Англии. Падение Хамадана произвело переворот в умах. Купечество выбрало новую депутацию к шаху и уполномочило ее просить повелителя Ирана соблюдать в отношении воюющих держав полный нейтралитет. Уполномоченные заявили шаху, что народ не хочет войны с кем бы то ни было. Переговоры с Россией и Англией о заключении союза также должны быть прерваны, ибо никто в Персии не желает войны с единоверной Турцией. Шах обещал.
Мустафиоль-Мамалек был потрясен. Он ошибся только в одном дне. Он поторопился. Карьера его испорчена…»
Мюнхен-1938: Падение в бездну Второй мировой: сб. ст. / под общей ред. В. Ю. Крашенинниковой
В сентябре этого года исполнилось 80 лет с события, в корне изменившего ход мировой истории и приведшему к развязыванию Второй мировой войны. В книге историки из России, Болгарии, Белоруссии, Америки рассказывают о конференции в Мюнхене, прошедшей 29 сентября 1938 году и получившей название «Мюнхенского сговора» (в результате которого Германия получила Судетскую область Чехословакии), о предыстории, самих переговорах, и последствиях соглашения. В тексте упоминаются Декларация о ненападении, подписанные: 15 июля 1933 г. в Риме «Пакт согласия и сотрудничества» между Великобританией, Францией, Италией и Германией; 26 января 1934 г. между Польшей и Германией; 6 декабря 1938 г. Риббентропом с министром иностранных дел Франции Жоржем Бонне, 7 июня 1939 г. в Берлине с Риббентропом германо-эстонский и германо-латвийский договоры о ненападении с Эстонией и Латвией,
«В марте 1938 г. Германия осуществила аншлюс Австрии, который был встречен большинством британских политиков очень спокойно, почти равнодушно. Следующим объектом германской агрессии стала Чехословакия... Синхронно с Берлином свои претензии на Тешинскую область предъявила Польша. Разразился крупный международный кризис, итогом которого и стал печально знаменитый Мюнхенский сговор. Во время Чехословацкого кризиса, мир стоял перед выбором — давать или не давать отпор германской агрессии. Даже после аншлюса Третий рейх был не так силен, каким стал к лету 1941-го. В 1938 г. остановить Гитлера можно было коллективными усилиями двух-трех государств. Сделать это многократно и неустанно призывал Советский Союз. Однако британские и французские политики предпочли отдать Чехословакию нацистам на растерзание».
Во время обсуждения в британском парламенте отчета английской делегации, участвовавшей в Мюнхенской конференции, Уинстон Черчилль пророчески заявил: «У вас был выбор между позором и войной. Вы выбрали позор – и получите войну…»
В издании дается оценка Красной армии в 1938 году, роль Польши (которая сама стала через год жертвой гитлеровской агрессии), роль СССР (не раз предлагавшего Чехословакии помощь), и сотрудничество судетских немцев с вооруженными силами и спецслужбами нацистской Германии во время Чехословацкого кризиса 1938 года («все структуры судетских немцев во время кризиса осени 1938 г. не только имели плотные связи с нацистскими специальными службами и вермахтом, но фактически и существовали только на правах вспомогательных сил репрессивного аппарата гитлеровской Германии»).
В тексте приводятся данные по программе германизации чехов, которая постепенно реализовывалась в протекторате Богемия и Моравия, роли обергруппенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха и местных коллаборантов и прессы, демонстрировавших оголтелый пронацистский тон даже в последние дни войны.
В приложениях: текст соглашения, заключенного в Мюнхене, запись хода конференции, сделанная делегацией Германии, записка министерства иностранных дел Чехословакии, англо-германская и франко-германские декларации.
«Болгарский историк Борис Боев проанализировал основные тенденции в развитии социально-политической ситуации в Болгарии во время Судетского кризиса и влияние Мюнхенского сговора на внутриполитическую ситуацию в Болгарии. Автор статьи, отмечая косвенный вклад Болгарии в заключение Мюнхенского соглашения, пишет о том, что в сентябре 1938 г. болгарский царь Борис III встречался с главными участниками состоявшейся через несколько дней «международной конференции» в столице Баварии — Чемберленом, Даладье и Гитлером. Их планы по отторжению от демократической Чехословакии части ее территории в пользу нацистской Германии встретили понимание и поддержку со стороны Бориса III. В статье процитировано его письмо Чемберлену, отправленное после встречи царя с фюрером Третьего рейха: «Судетская область должна быть принесена в жертву для того, чтобы спасти Чехословацкое государство и мир в Европе». Мюнхенский сговор, расчленение Чехословакии и последовавший в середине марта ее захват Германией вызвали интерес и отклик в Болгарии. 19 марта 1939 г. была обнародована «Декларация против оккупации Чехословакии нацистской Германией». Особенно подробно Борис Боев пишет о ситуации в молодежных и студенческих организациях, где нашлись как сторонники, так и противники сближения Болгарии с Германией. Впрочем, во все времена, в том числе и в наши дни, характерной чертой болгарской интеллигенции был раскол на сторонников сближения с Западом и на сторонников сближения с Россией».
Деловые круги в США проявляли неподдельный живой интерес к СССР, о чем свидетельствуют и документы фонда Протокольного отдела. Так, в июле 1927 года в Москву прибыл из Ленинграда господин Файлин в сопровождении выезжавшего в Стокгольм секретаря американской торговой палаты господина Смита.
Господин Файлин являлся видной фигурой среди американских промышленников, «будучи крупным авторитетом по вопросу массовой продукции и фордизму. Он является основателем недавно открывшегося в Женеве Международного института по изучению массового производства, считает, что признание СССР Америкой произойдет с укреплением отношений между этими странами».
Господин Смит просил о приеме у Г.В. Чичерина, чтобы сообщить о результатах своей поездки на Стокгольмскую конференцию и о настроениях «царивших там среди делегатов, в особенности об антисоветской пропаганде английских и германских делегаций».
О.Ю. Захарова. Как принимали в СССР высоких гостей
В тексте подробно, на основании архивных документов (и с подборкой старых официальных фотографий) рассказывается о том, как в Советском Союзе были глав других держав, руководителей компартий и известных персон, кто их встречал, чем кормили и одаривали, организовывали поездке по нашей стране, и какой выделялся бюджет на то или иное мероприятие.
Сотрудники Протокольного отдела НКИД занимались не только своими прямыми обязанностями, подготавливая и проводя протокольные мероприятия с иностранными дипломатами, и составляли для руководства своего наркомата досье – характеристику, позволявшую начальству более успешно проводить переговоры. Такой документ на высокопоставленных дипломатов, которые приглашались на прием к советскому руководству. Так 2 декабря 1925 года на прием к К. Е. Ворошилову (занявшему 6 ноября 1925 года, после смерти М. Ф. Фрунзе пост Народного комиссара по военным и морским делам СССР) был приглашен Али Голи Хан Ансори, чрезвычайный и полномочный посол Персии в СССР, о котором была составлена и подана руководству следующая справка: «Очень яркая фигура. При царском правительстве был около десятка лет секретарем-советником Персидской миссии в Петербурге <…>. В Москву Ансори прибыл в ноябре 1920 в качестве Чрезвычайного посла. Вел с тов. Караханом переговоры и в феврале 1921 года подписал договор между РСФСР и Персией <…>. Ансори определенно придерживается ориентации на СССР, а не на Англию. <…> Ансори является дуаэном Дипломатического корпуса и пользуется большим в нем уважением».
Георгий Васильевич Чичерин (с 6 июля 1923 по 21 июля 1930 года занимавший пост Народного комиссара иностранных дел СССР) лично принимал участие в подготовке наиболее важных визитов. Так в июле 1929 года Чичерин обращается к наркому Ворошилову, информируя, что в Москву приезжает высокопоставленный персидский гость – Форуги, который ранее был премьер-министром, а теперь занимает пост военного министра. Форуги, ехавший в Европу в отпуск, собирался на несколько дней остановиться в советской столице. В связи с этим Чичерин, что персидского военного министра на вокзале должен встречать представитель Народного комиссара по военным и морским делам СССР, и если Форуги выразит желание встретиться со своим советским коллегой, то по мнению наркома иностранных дел СССР, не согласиться на его визит Ворошилову «не представляется возможным».
При встрече иностранных министров случались и казусы, особенно во время подготовки церемоний и визитов не в Москве, а в других городах и при одновременной подготовке двух визитов. Так в апреле 1932 года в СССР началась подготовка к планировавшемуся в конце апреля визиту премьер-министра Турции Исмет-паши. В то же самое время готовился визит в советскую столицу министра двора Персии Тей Мурташа. 11 февраля сотрудник (дипломатический агент) агентства НКИД в Баку И. Карташов, получивший от Протокольного отдела НКИД много зашифрованных инструкций, как готовиться к приезду персидского министра двора, ответил на них в Москву посланием, в котором были следующие проникновенные строки: «простите великодушно <…>. Вы сделали их с большим избытком. Я здесь невероятно перегружен делом, не имею сейчас секретаря, расшифровываю сам и только по ночам, и Вы согласитесь со мной, что не спать по ночам для того, чтобы в который раз расшифровать, что надо обеспечить министра машиной, питанием, проверить вагон и сообщить в Москву о прибытии и т. д. немножко досадно!.. Пожалуйста, не обижайтесь за эти строки. Я чертовски утомлен, Вы не представляете, какая здесь куча дел. А насчет проездов знатных иностранцев не беспокойтесь, эта механика здесь уже усвоена с давних пор, предупреждайте только заблаговременно и сообщайте главное — за чей счет, а прочее уже разумеется».
Но и в самой Москве приезд персидского министра двора не прошел без казусов. 13 марта состоялся прием в персидском посольстве по случаю приезда в Москву персидского министра двора Персии, приглашен был весь дипломатический корпус, и высокопоставленные советские деятели.
Заведующий протокольной частью НКИД (1922-1934 гг.) Дмитрий Тимофеевич Флоренский зафиксировал поведение нетрезвого представителя Реввоенсовета Иванова, который «вел себя безобразно. В частности, своими пьяными любезностями и фамильярностями он преследовал турецкого и афганского послов, которые всячески старались от него отделаться. <…> Во время разъезда гостей, когда я сидел с персидским послом, к нам подошел Иванов, еле стоявший на ногах, произнес бессвязное приветствие по адресу посла, выпил за его здоровье очередной бокал вина и ретировался <…>». По мнению Флоринского, генерал Иванов вел себя «безобразно», и он считает своим долгом довести сведения об этом случае до Отдела внешних сношений Реввоенсовета».
«В 1927 году экономические миссии регулярно посещали СССР. В декабре дважды прибывали делегации из Японии. Первая под руководством Кухары, вторую возглавлял виконт Гото.
Главная часть визита господина Кухары прошла в Ленинграде, куда тот отправился сразу после окончания балета «Красный мак» в Большом театре.
В Ленинграде Кухара изъявил желание посетить Детское Село, где японская делегация в течение двух часов осматривала Екатерининский и Александровский дворцы. На обратном пути в автомобиле, в котором ехали Кухара и сопровождающие его лица, от быстрой езды воспламенилась доска у ног шофера. В результате, потеряв управление, автомобиль наскочил на дерево. В город делегация добиралась на другой машине. Кухара воспринял аварию как небольшое приключение.
Вечером того же дня состоялся прием у Залкинда. Кухару привели в восторг художественные произведения, изобилующие на квартире Залкинда. Особенно гостю понравилась одна китайская ваза, о которой он недвусмысленно несколько раз говорил, что она ему «безумно нравится» (видимо, надеясь получить вазу в подарок).
По возвращении в гостиницу за обедом члены делегации спрашивали помощника заведующего Протокольным отделом Костюковского о советской конституции, об экономическом строительстве и структуре НКИД. По мнению Костюковского, вопросы свидетельствовали о недостаточной информированности гостей о ситуации в СССР.
После обеда члены делегации отправились в Мариинский театр на «Эсмеральду». Ленинградский балет понравился гостям больше московского, по их мнению, он «более тонкий», «более одухотворенный».
По возвращении в Москву Кухара преподнес Костюковскому около 3 метров японского шелка. Когда Костюковский отказался от подарка, так как в СССР «было не принято получать подарки», Кухара сказал, что в Японии «это принято, и пригрозил, что он будет оскорблен, если я не приму». Костюковский был «принужден» принять подарок.
10 декабря японская экономическая миссия выехала из Москвы. Д.Т. Флоринским были разосланы телеграммы по все окружные и губернские исполкомы, находившиеся на пути следования поезда, о подготовке проводов Кухары. Таким образом, церемонии проводов были организованы во всех крупных окружных и областных центрах (Свердловске, Омске, Новосибирске, Иркутске, Верхнеудинске).
На вокзалах гостей провожали делегации, состоявшие из: председателя исполкома, членов президиумов, начальников административных отделов. Господин Кухара был очень доволен оказанным ему вниманием и повторял, что увозит с собой наилучшие впечатления об СССР, при этом он сожалел, что ему не удалось осмотреть Сибирь, и надеется еще раз побывать в СССР.
Церемонии проводов не обошлись без курьезов. Так, в одном из городов представитель исполкома просил Кухару передать братский привет всему японскому революционному пролетариату и рассказать ему всю правду об СССР. В Новосибирске Кухару приветствовали от имени новосибирского «революционного пролетариата».
На обедах, организованных для японских гостей Протокольным отделом, Кухара провозгласил тост за здоровье Г.В. Чичерина и Л.М. Карахана (на одном из них он поблагодарил за присланные Л.М. Караханом вино и яблоки).
На вопрос о самом ярком впечатлении от поездки в СССР Кухара заявил, что это виденная им искренняя неподдельная любовь народов СССР и Японии. «Это, – добавил он, – является крепким фундаментом дружбы двух народов». В дороге Кухара устраивал японские ужины (на них подавались блюда японской кухни), после которых члены делегации пели песни, сочиненные членом делегации бароном Ито, о поездке в СССР. В песнях упоминалось слово «Сибирь», на просьбу одного из сотрудников Протокольного отдела к переводчику полностью перевести их текст был получен отказ (ввиду сложного толкования некоторых выражений)».
На самом деле все выгоднее становится не внедрять инновации. Только представьте себе, сколько открытий не было сделано из-за того, что тысячи ярких умов растратили себя на выдумывание сверхсложных финансовых продуктов, в итоге принесших только разрушение. Или провели лучшие годы своей жизни, копируя существующие фармацевтические препараты так, чтобы их отличие от оригинала оказалось незначительным, но все же достаточным для того, чтобы мозговитый юрист мог написать заявку на выдачу патента, после чего ваш замечательный отдел по связям с общественностью запустит совершенно новую кампанию по продвижению не столь уж и нового лекарства.
Вообразите себе, что все эти таланты были вложены не в перераспределение благ, а в их создание. Кто знает, может быть, у нас уже появились бы реактивные ранцы, подводные города и лекарство от рака….
В любом случае сейчас дела обстоят не так, как должны бы. Для того чтобы наша способность к инновациям и творчеству не пропала зря, экономику, налоги и университеты стоит изобрести заново. «Нам не следует терпеливо ждать медленного изменения в культуре», — заявил более 20 лет назад экономист-одиночка Уильям Баумоль. Нам не надо ждать, пока азартные игры на чужие деньги перестанут быть выгодными; пока дворники, полицейские и медсестры начнут нормально зарабатывать; пока математические гении вновь будут мечтать о строительстве колоний на Марсе, а не об основании собственных хедж-фондов…»
Рутгер Брегман. Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир
Когда наступит всеобщее (или почти всеобщее) прекрасное будущее? Скоро ли технологии и правила цивилизованного мира (охватывающего миллиарды человек) станут не только сыты, обуты и иметь свое место для обитания (жилье), но и счастливы? Да и случится ли это вообще?
В последние столетия на Земле многие народы стали жить лучше, но и у этого есть своя изнанка. Так Брегман приводит конкретный пример – в США, где самое дорогое в мире медицинское обслуживание, тем не менее снижается для многих ожидаемая продолжительность жизни. В Америке растет избалованное поколение, но при этом дети стали больше бояться, все большую негативную роль играет депрессия.
И возникает вопрос – всегда ли возросшее потребление приводит и к повышению качества жизни? Как помочь бедным? Но тут надо подчеркнуть, что Брегман рассматривает европейский и американский исторические опыты и приходит к парадоксальному выводу: «все же система, направленная только на помощь бедным, лишь расширяет пропасть между ними и остальным обществом».
Следующая тема, подробно разбираемая в книге – это сколько же нужно работать (в неделю) и что будет с людьми, когда в будущем появятся времена избыточного досуга? Изнанка этой темы — это феномен бесполезной работы, на которую тратят свою жизнь миллионы людей, которые вовсе не заняты разработкой и производством элементов того самого светлого будущего, о котором многие уже и не мечтают…
«Сто лет назад слово computer обозначало род человеческой деятельности. Я не шучу: так называли работников — главным образом женщин, — которые целый день занимались вычислениями. Вскоре, правда, их труд стали выполнять калькуляторы; это были первые из длинного ряда рабочих мест, уничтоженных компьютерами…
Новое поколение роботов превзойдет нас не только силой, но и умом. Добро пожаловать, друзья, во Второй век машин, как уже прозвали этот дивный новый мир чипов и алгоритмов. Первый век начался в 1765 г. с того, что шотландский изобретатель Джеймс Уатт во время прогулки придумал, как повысить эффективность парового двигателя. Было воскресенье, и набожному Уатту пришлось прождать целый день, прежде чем взяться за дело, но к 1776-му он соорудил механизм, способный выкачать 60 футов воды из шахты всего за 60 минут.
Еще в те времена, когда почти все и везде были бедны, голодны, грязны, напуганны, тупы, больны и уродливы, вектор технологического развития устремился вверх. Вернее, он взмыл под углом около 90°. В 1800 г. Англия использовала втрое больше гидравлической энергии, чем энергии пара; 70 годами позже английские паровые двигатели генерировали столько энергии, что могли заменить 40 млн взрослых мужчин. Машинная энергия стремительно вытесняла мускульную.
Сегодня, 200 лет спустя, пришел черед наших мозгов. И давно пора. «Компьютерный век настал везде, но только не в показателях роста производительности», — сказал экономист Боб Солоу в 1987 г. Компьютеры уже способны выполнять очень сложные операции, но их влияние на экономику минимально. Как и паровому двигателю, компьютеру тоже понадобилось время на то, чтобы набрать обороты. Или вспомним электричество: все значительные технологические новшества появились в 1870-х, но лишь около 1920 г. большинство фабрик перешли на электроэнергию.
Перенесемся в сегодняшний день. Чипы теперь умеют делать то, что даже десять лет назад казалось невозможным. В 2004 г. два видных ученых написали книгу, одна из глав которой многозначительно называлась «Почему люди все еще что-то значат». Почему же? А потому, что вождение автомобиля никогда не удастся автоматизировать. Но через шесть лет робоавтомобили Google уже проехали более миллиона километров.
Футуролог Рэй Курцвейл убежден, что в 2029 г. компьютеры будут не менее разумны, чем люди. В 2045-м они могут стать в миллиард раз умнее, чем все человеческие мозги вместе взятые. Согласно технопророкам, экспоненциальный рост машинной вычислительной мощности попросту неограничен. Конечно, Курцвейл наполовину гений, наполовину сумасшедший. И стоит помнить о том, что вычислительная мощность и разумность — не одно и то же.
И все же мы отказываемся от его пророчеств себе на погибель. В конце концов, мы уже не раз недооценивали силу экспоненциального роста…»