Кыргыз эл жомоктору / [Көркөмдөгөн К. Сейталиев; Басмага даярдап түшүндүрмөлөрүн жазган А. Токомбаева]. — Ф.: Кыргызстан, 1985. — 224 бет.
Киргизские народные сказки / [Художественная обработка — К. Сейталиев; Подготовила к печати и написала комментарии А. Токомбаева]. — Фрунзе: издательство "Кыргызстан", 1985. — 224 с. (на киргизском языке)
с. 19-20
Лиса, тигр, медведь, волк
Тигр, волк, лиса и медведь стали вчетвером товарищами. Договорились они все добытое делить сообща. Как-то, идучи, повстречались они с верблюдом. Приняли четверо верблюда к себе — "будь нам товарищем".
Долго они были в дороге, проголодались. Предложила лиса:
- Если этот верблюд согласится, назначим ему цену в десять овец. Весной, с каждого по две овцы, всего вчетвером выставим восемь овец. Еще две овцы пусть будут за его счет, так и выйдет ему цена.
Вот начала лиса такие речи, обратились они к верблюду, с намерением зарезать его:
- Возьми с нас четверых восемь овец, две овцы за твой счет. Если все решится по уговору, зарежем тебя, а по весне возьмешь овец, вот и будет тебе радость. Не будем разбирать овец на стельных и яловых, какие попадутся, тех и отдадим. Если окажутся овцы стельными, после окота станет у тебя шестнадцать овец. Ягнята это тебе прибыток, где еще найдешь такую выгоду для себя? — обхаживает лиса верблюда, не подавая виду.
Задумался верблюд: "И впрямь ведь изрядная была бы прибыль, надо брать у них этих овец". Оценил он себя в десять овец, опустился, растопырившись, на колени, и улегся, вытянув шею и прикрыв глаза.
"Хитрая лиса, искоса смотрящая, где она, там веселье настоящее, верблюд этот — добыча ей принадлежащая" — с этими словами лиса разделила верблюжью тушу на пять частей: одну часть тигру, одну часть медведю, одну часть волку, одну часть себе. "Что же, верблюд с пустыми руками останется?" — сказала лиса, еще одну часть назначила верблюду и добавила ее к своей доле мяса. Оставшиеся после раздела верблюжьи почки, лисонька исподтишка проглотила. Когда же она делала знаки волку, чтобы он и себе взял, медведь, вздыбив шерсть, пробурчал — "а сердца-то нету".
Взметнулся тигр, заревел:
- Где верблюжьи почки?
Тут лиса скосила глаза на волка, как бы намекая "похоже, волк их съел". Разъяренный тигр тут же убил волка одним ударом лапы. Медведь и тигр сложили свое мясо отдельно и отправились поразвлечься. Ну а лиса, пока их нет, разве будет теряться? — перенесла она все верблюжье мясо в одну пещеру. Через некоторое время вернулись медведь и тигр, опешили:
- Где мясо?
Ответила на это лиса:
- Засомневался верблюд, "уже теперь они ссорятся и грызутся, как же от них потом овец дождешься", передумал, встал, да и ушел прочь.
Поверили они ей. Лиса, чтобы отвлечь их внимание, привела медведя и тигра к огромной скале и обратилась к тигру:
- Покойный твой отец бывало с этого края ущелья на другой перебирался одним прыжком! Тебе, похоже, не перепрыгнуть, что-то трусоват кажешься!
Тигр неприязненно, с видом "что это ты говоришь?", уставился на лису и, расправив плечи, пошел к краю. Захотелось ему, видно, похвалиться, разбежался он и встал на изготовку на вершине скалы. А лиса еще пуще подливает масла в огонь:
- Вышагивает, да землю лапами взрывает, прямо как его покойный отец. Аяй-аяй, если бы не трусоватость, был бы прямо вылитый отец!.. Был твой отец большим смельчаком, если собрался напасть, не отступал, и пойманным пощады не давал. Встав лицом к преграде, никогда он не пятился, как сжался для прыжка, так и прыгал. Не хочу я сказать, что у тебя боязливое сердце, это все, видно, молодость твоя сказывается.
Тут тигр, неуклюже подобравшись, прыгнул. Так и загремело его тело с камня на камень, сломав хребет, погиб тигр. Сказала лиса: "Пойду, похороню Жоке (фамильярное сокращение киргизского слова "жолборс" — тигр) на чистом месте", — надежно спрятала его труп, чтобы потом съесть. Остался с ней один только медведь, всех остальных погубила лиса своей хитростью.
"Ну теперь пришла очередь дядюшки медведя, надо и ему дать расчет" — задумалась лиса. Залегла лиса над спрятанным мясом, изловчившись, тихонько стала поедать это мясо. А медведь об этом не ведает, изнывает от голода, совсем обессилел.
Не может медведь заснуть, кажется ему, что лиса что-то с хрустом поедает. Вот говорит он жалобно лисе:
- Эй, друг любезный, лиса, что это ты ешь?
- Ээ, могучий медведь, не выдержала я мук голода, вспорола себе брюхо, вытянула толстую кишку, ее и ем. Голод такое мучение.
- Раз так, значит и я могу вытянуть свою толстую кишку и есть ее?
- Отчего же не мочь, и ты такая же живая душа как и я, вытягивай кишку, да и ешь ее. Завтра же все заживет.
Собрался медведь с силами, прикусил свое брюхо и дернул, но не выдержав боли, воскликнул:
- Эй, лиса, дружище, не стерпеть мне, кусая самого себя, как ты это делаешь?
- Не сможешь ты сделать как надо, давай я проткну тебе живот без боли и вытяну кишку.
Лег медведь, развалившись, на спину. Запустила лиса морду ему в брюхо, вытянула его толстую кишку. Застонал медведь, когда распороли ему брюхо, света белого невзвидел от боли, тут и помер.
Завладела кумушка лиса мясом медведя, тигра, волка и верблюда. Ест она мясо с одного края, спит вволю, соскучится — опять за мясо примется, жажда одолеет — пьет, пошла у нее раздольная жизнь. Обросла она жиром на целую пядь.
Ох и ловка лиса, хоть и слаба. Всех хищников, которых она боялась, при которых тряслась, одолела она. "Ну а теперь избавлюсь-ка от блох" — решила она, закусила клок войлока и отправилась к реке. Осторожно опустила она хвост в воду. Блохи, спасаясь от воды, перешли с хвоста на спину. Погрузила она туловище в воду, блохи со спины перебежали на шею. А лиса и шею погрузила в воду, перебежали тут блохи на войлок в ее зубах. Разжала лиса зубы, пустив войлок с блохами по течению. "Дерзость блох сносить невмочь, посему плывите прочь!" — сказала лиса и важно пустилась в путь.