Антологическая экранизация фокуса с паровозом :)
Не буду с головой нырять в океан проблем «короткого метра».
Скажу лишь, что одна из базовых сложностей — соотношение демонстрации продукта и затрат на его производство.
Если у вас двухчасовой фильм — вы можете пригласить в кино зрителей, получить от них деньги. Значит, надо заботиться о деталях — нужен хороший грим, костюмы, декорации. И эти детали есть на что купить.
Если пятиминутка — её товарность ничтожна. Она — неформат.
Энтузиасты без спонсоров или все делают для себя (Жиртрест, Гамлета будешь играть. Назовём артхаусом / хотя порой случаются маленькие шедевры) или не доделывают (куча обрывков на ю-тьюбе — мы начали снимать «Титаник», но что-то пошло не так).
А если приходят спонсоры... — это фактор хаоса. Потребует спонсор больше пуделей в фильме про динозавров, и куда бежать?
Острота проблемы снижается, если вместо эпических декораций короткому метру требуются рисованные пейзажи. Заодно в дело идут компьютерные герои. Но и тут персонажа требуется прорисовать, задний план придумать, попыхтеть над проектом.
В «Любви, смерти, роботах» все удачно совпало: спонсоры, альманах из рассказов (львиная доля опубликована), команда художников (привлекли режиссеров и команды из разных стран). Не сразу — рожали лет десять, меняя по ходу дела режиссеров и количество серий.
В чем смысл?
Режиссер может сделать упор на базу визуальных эффектов — смещений камеры, движений персонажа. На причудливую внешность персонажа и зеленые пожары на заднем плане. Сочетать эти эффекты с сюжетными твистами так, как невозможно сделать в кино с реальными актерами.
Собственно, в этом и есть основная ценность данной экранизации.
.
Первая серия — перед битвой монстров с арены надрывается «конферансье». Образ его — натуральный пиратский боцман, только с британским значком на пиджаке. Монстры сходятся все ближе, и тут выясняется, что боцман — это была голограмма, она идёт рябью, исчезает. А «Дракон», в теле которого бьется главная героиня — удивляет силой щупалец, что растут из головы и первоначально изображают из себя прическу. Сюжетный твист — киберпанковский, потому лица персонажей соответствуют «технологии вверх, уровень жизни — вниз».
Вторая серия — пластика трех роботов — игрушки, «атлета» и пирамидки. Три разных характера. И появляется говорящий кот.
Третья серия — анимэшные лица вполне человеческих персонажей. Ядовитые оттенки должны сочетаться с цветом одежды, татуировок. Абсент и половые девиации как матрица для взгляда сходящего с ума персонажа.
Четвертая серия — абсолютно хайнлайновский милитаризм. Мирный американский трактор, мирные американские фермеры и мирные американские элеваторы — еще не знают, что надо заниматься любовью, а не войной. Соответственно типажи персонажей и фактура техники — мультяшные.
Пятая серия: экспрессивная тварь из гробницы, потребляет людей вместо пиццы, штрих короткий вот тут, персонажа несут, и другим есть куда торопиться... Сочетание ужастика и грубой рисовки, в стиле умеренного качества комиксов.
Шестая серия: разумный йогурт берет власть у милых, овцеподобных, округло-комфортных людей. И да, йогурт вместо компьютеров — а сюжет повторялся десятки раз: альтернативная цивилизация оставляет людей на Земле, а сама уходит в даль светлую.
Седьмая серия: филипподиковщина с космонавтом, которого держит в «матрице» иная форма жизни. Реалистичность графики — весьма и весьма высокая, как отражение глючного сюжета.
Восьмая серия: стимпанк и лиса-оборотень. Графика, которая должна показать сочетание эротики и шестеренок. Лиса-человек-робот — получилась очень хорошо. Не смогли вплести китайскую графику, но поскольку главными злодеями выступали британцы...
Девятая серия: городской фольклор про монстров на свалке. Сочетание карикатурности человеческих лиц — и условности мусора.
Десятая серия: вервольфы в американских частях — в Афганистане. Тут не удалась работа с шерстью, и графика — очень реалистичная — оказывается недостаточно реалистичной, чтобы показать совершенно обычные лица.
Одиннадцатая: А вот тут графика лица оказалась адекватна задаче — космонавтка, зависшая рядом со станцией без «космического мотоцикла» жертвует рукой, чтобы приобрести вектор движения. По сути эквивалент фильма «Графитация», только без падения на Землю, а просто с единственной проблемой на орбите.
Двенадцатая: контурная прорисовка персонажей на фоне отличных пустынных закатов и летучих призраков-рыб. Контраст предельно четкой ограниченности человека и призрачности мира.
Тринадцатая: вариация «HALO» и некоторых других игр на тему звездного десанта. Мрачноватая претензия на реализм.
Четырнадцатая: самая абстрактная графика (под стиль экспериментов с изображениями середины века) и самая едкая насмешка над абстрактным искусством.
Пятнадцатая: хай-тех «грабеж корованов» со счастливым концом. Доведенный до современного уровня дизайн компьютерных игрушек 80-х. Робототехнический вид персонажей, как намек на их бессмертие.
Шестнадцатая: цивилизация в холодильнике — маленькая такая, но между собой воюет на все сто. Супружеская пара (живые лица) заглядывает в холодильник для развлечения — чего у них там?
Семнадцатая: издевайтунг над идеей вмешательства в прошлое. Поскольку объект вмешательства — юный Гитлер, то все абстрагировано до почти полной неузнаваемости. Абсурд сюжета и абсурд картинки — отлично работают на пару.
Восемнадцатая: Сибирь, Союз, зима 42-43 годов (авиация бомбит немцев под Сталинградом), отряд идет бить неведомых упырей, портал для которых открыл во время Гражданской какой-то чекист (хотя по рассказу-первоисточнику — белый :) ). Степень реалистичности — умеренная, клюква местами развесистая.
.
Небольшое отступление: и Британия, и Россия/Союз выступают тут в качестве «империй прошлого». В части серий или намеки на них, или их культуры становятся центральными факторами сюжета. Причем российская команда художников сделала все максимально приближено к стандартам американской игрушки, а серию про Сибирь — сняли венгры, во главе с Иштваном Заркоци. Стимпанковские проблемы с британцами — делали южные корейцы. и т.д. Образы индустриальной цивилизации (а большей частью на экране именно они) не могут обойтись без нескольких культурных матриц. Одна из которых — русская.
.
Итого: вторичность сюжетов маскируется живостью картинки. Вообще-то говоря такой альманах (за вычетом обнаженки) мог появиться и в 1970-е. Но сборники рассказов любят не за это. Разнообразное единство, в котором можно отыскать привлекательные мотивы. Шведский стол со зрелищами.
цитировать
свернуть ветку
