Зарождение жанров (Эрнст Теодор Амадей Гофман. Песочный Человек)

Эрнст Теодор Амадей Гофман. Песочный Человек

СПб.: Аркадия, 2019 г., 112 страниц

Серия: Black&White

«Песочный Человек» — знаковое и одно из самых известных произведений Гофмана. По количеству публикаций этот небольшой по объёму рассказ или новелла уступает разве что «Щелкунчику» и «Золотому горшку».

После весьма аморфных и тяжеловесных с точки зрения сюжетности «Фантазий в манере Калло» Гофман приступает к своей второй книге — «Ночные этюды». Здесь от музыки как основного сюжета он больше переходит к живописи, а она гораздо более конкретна, сюжетна и визуальна. Если «Фантазий в манере Калло» были скорее набором эмоциональных переживаний и размышлений, которые они вызывают, то «Ночные этюды» уже полны событий. И «Песочный Человек» стал первой новеллой новой книги.

Жанровую принадлежность «Песочного Человека» можно определить как нечто среднее между литературой ужасов и фантастикой, к тому же с элементами детектива и при этом еще и с лёгким налётом сюрреализма и сатиры. Но Гофман писал в те времена, когда все эти жанры литературы практически отсутсвовали вовсе. Так что, собственно, именно Гофман и стоял у истоков зарождения всех этих жанров в Европе.

Ужасы в «Песочном Человеке» очевидны. Сам образ «Песочного Человека», которым пугают маленького Натанаеля, берёт начало из народных сказаний. Он приходит за непослушными детьми, может вырвать у них глаза и даже утащить их на обратную сторону Луны...

Но при этом эти ужасы во многом преувеличены больным сознанием главного героя — его расшатанной психикой. Изначально излишне впечатлительный, он еще в детстве был напуган рассказами о Песочном Человеке, а внезапная гибель отца во время неудачного алхимического опыта — еще больше усилила эти страхи и ассоциировала их с Песочным Человеком в лице Коппелиуса, который приходил к отцу Натанаеля. Но поскольку всё это мы видим именно глазами главного героя, достоверно судить о реальности или надуманности происходящего нельзя...

Детективные нотки состоят в том, что герой в течении рассказа как бы пытается раскрыть истинную личность Песочного Человека, который вроде бы и Коппола и Коппелиус в одном лице. Но опять же — достоверно мы этого не узнаем...

Фантастика в рассказе не менее интересна. В «Песочном Человеке» появляется один из первых роботов в мировой литературе — механическая кукла, которая ведёт себя как обычная красотка. Она двигается и танцует как прекрасная девушка, спокойно слушает всё что ей говорит главный герой и лишь иногда восклицает «Ах, ах!»... Фантастика Гофмана очень тесно переплетается с сатирой — общество после разоблачения этой куклы не удивляется самому существованию робота, а тому, как это допустили, что на балу присутствует не живая женщина... Подобные нотки можно будет позже встретить, например, у Салтыкова-Щедрина...

Интересен и психологический портрет самого Натаниеля, находящегося полностью во власти своих грёз и страхов. Он настолько погружён внутрь себя, что ему проще найти общий язык с практически бессловесной куклой Олимпией, нежели с критически настроенной Кларой. Героем овладевает идиализация в любви, причём настолько, что он, разочарованный в своём идеале, готов покончить с жизнью. Много позже эта тема еще не раз прозвучит в мировой литературе, в том числе в «Мартине Идене» Джека Лондона...

Но самое ценное в том, что всё это изображено в двойственной манере — с одной стороны впечатления самого главного героя. С другой стороны — то что читатель видит либо между строк, либо в словах других рассказчиков. Поэтому такой небольшой по объёму текст даёт столько тем для размышлений и обсуждений.

Не удивительно, что Зигмунд Фрейд выбрал именно этот рассказ в качестве иллюстративного материала для своих трактовок. Но оставим мнения Фрейда ему самому и его больному сознанию.

PS: Огромным плюсом конкретно этого издания стали иллюстрации В. Золотухина — вполне в духе фантасмагоричного Гофмана.