Читая Бахтина


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «kagerou» > Читая Бахтина
Поиск статьи:
   расширенный поиск »

Читая Бахтина

Статья написана 15 декабря 2009 г. 23:19

...а именно — "Эпос и роман", поневоле начала думать о взаимоотношениях "Сильмариллиона" и "Властелина колец", и беря шире, взаимоотношениях толкиеновской мифопоэтики и написанных "по мотивам" Толкиена книг, из них же не последней есть моя.

Действительно, с точки зрения Бахтина "Сильмариллион" — несомненная эпопея со всеми ее характерными признаками, "мир «начал» и «вершин» национальной истории, мир отцов и родоначальников, мир «первых» и «лучших»". Как и положено эпопее, "Сильмариллион" и тексты-предтечи никогда не были повествованием о настоящем. События и герои "Сильмариллиона" стоят на ином ценностном уровне: "богатыри, не вы". Наконец, "Сильмариллион"на каждом этапе становления текста стремится к тому чтобы восприниматься как "совершенно готовый". Например, все варианты истории Галадриэль, несмотря на различия в них, преподносят нам каждый раз "совершенно готовую" Галадриэль, персонажа вне процесса становления, персонажа эпического.

Бахтин переход от эпоса к роману видит как переход для начала, к смеховой культуре, которая уничтожает эту ценностно-иерархическую дистанцию и вводит в литературу современность. "В далевом образе предмет не может быть смешным; его необходимо приблизить, чтобы сделать смешным; все смешное близко; все смеховое творчество работает в зоне максимального приближения. (...) Смех уничтожает страх и пиетет перед предметом, перед миром, делает его предметом фамильярного контакта и этим подготовляет абсолютно свободное исследование его. Смех — существеннейший фактор в создании той предпосылки бесстрашия, без которой невозможно реалистическое постижение мира. Приближая и фамильяризуя предмет, смех как бы передает его в бесстрашные руки исследовательского опыта — и научного и художественного — и служащего целям этого опыта свободного экспериментирующего вымысла".

Если мы обратимся к Толкиену, мы найдем блестящее подтверждение этого тезиса: между эпосом, который Толкиен создавал с юных лет, и романом, который увенчал его писательскую зрелость, имел место быть "Хоббит". Персонаж в начале повествования совершенно комический, пузатый коротышка с шерстью на ногах. Гэндальф дурит его, вовлекая в поход за сокровищем, которое ему было совершенно не нужно, и даже события, которые в "Сильмариллионе" несли бы несомненно героическую патетику, в "Хоббите" поданы как комические: приключение с троллями, плен у гоблинов, битва с волками. Чудовищ и героев "мифического прошлого" автор показывает глазами хоббита, почти англичанина, почти современника — и к тому же присутствует в тексте сам, присутствует как эксплицитный автор, уже не отделенные от текста иерархической ценностной дистанцией (в отличие от эксплицитного автора "Нарн и Хин Хурин", ""Лэ о Лэйтиан", Айнулиндалэ и других текстов, написанных как бы современниками либо людьми Второй эпохи).

Правда, чем ближе к концу повествования, тем больше комический пафос сменяется героическим. Битва Пяти Воинств и гибель Торина выдержаны уже в чисто героическом ключе, но это не эпическая героика: в противостоянии Торина и Бильбо развиваются их характеры, герои не даются нам авторам "готовыми", и не проходят весь свой путь неизменными.

Особенный интерес представляет то, что переход от эпической героики к романной через комическое Толкиен совершил интуитивно.

А теперь сосредоточимся на "Властелине Колец". Это — совершенно безусловно — роман, причем один из лучших образцов жанра, причем он наделен всеми характерными чертами романа, как их видит Бахтин, в той же полноте, в какой "Сильмариллион" и его предтечи наделены чертами эпопеи. "Властелин колец" многоязычен и многоголос: эльфы, гномы, потомки дунэдайн, хоббиты и орки говорят каждый на своем языке, каждый наделен своим индивидуальным стилем, и чересполосица стилевых пластов образует характерную для романа полифонию, "стилистическую трехмерность", как разывал это Бахтин. Далее, временные координаты литературного образа в романе действительно изменены: автор рассказывает о героях как о своих современниках. Этот тон задает уже пролог, "О хоббитах":

"Хоббиты — неприметный, но очень древний народец; раньше их было куда

больше, чем нынче: они любят тишину и покой, тучную пашню и цветущие луга, а

сейчас в мире стало что-то очень шумно и довольно тесно. Умелые и

сноровистые, хоббиты, однако, терпеть не могли — не могут и поныне -

устройств сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы и прялки.

   Издревле сторонились они людей — на их языке Громадин, — а теперь даже

и на глаза им не показываются. Слух у них завидный, глаз острый; они,

правда, толстоваты и не любят спешки, но в случае чего проворства и ловкости

им не занимать. Хоббиты привыкли исчезать мгновенно и бесшумно при виде

незваной Громадины, да так наловчились, что людям это стало казаться

волшебством. А хоббиты ни о каком волшебстве и понятия не имели: отроду

мастера прятаться, они — чуть что — скрывались из глаз, на удивление своим

большим и неуклюжим соседям."

Как видим, повествование идет в настоящем времени, и автор говорит о хоббитах как о современниках. "Властелин колец" не апеллирует к юмору, чтобы разрушить ценностно-иерархическую дистанцию: это уже сделано в "Хоббите". Тон первых глав выдержан в мягко-ироническом ключе, но в этой мягкой иронии уже сокрыто присутствие угрозы, которую эта ирония оттеняет и подчеркивает. Во второй главе угроза уже озвучена, и дистанция между мрачно-героическим прошлым Средиземья и солнечно-радостным "хоббитским" настоящим стягивается до диаметра Кольца.

И наконец, во "Властелине Колец" мы видим то, что Бахтин называл "новой зоной построения литературного образа в романе" — образы сформированы настоящим временем в его незавершенности. Никто из персонажей не дан "готовым", каждому предстоит пройти через становление, трансформацию "в реальном времени".

"Сильмариллион" и "Властелин Колец" блестяще иллюстрируют следующее положение:

"Для эпоса характерно пророчество, для романа — предсказание. Эпическое пророчество всецело осуществляется в пределах абсолютного прошлого (если не в данном эпосе, то в пределах объемлющего его предания), оно не касается читателя и его реального времени. Роман же хочет пророчить факты, предсказывать и влиять на реальное будущее, будущее автора и читателей. У романа новая, специфическая проблемность; для него характерно вечное переосмысление — переоценка. Центр осмысливающей и оправдывающей прошлое активности переносится в будущее".

Действительно, весь сюжет "Сильмариллиона" проходит под тенью пророчества Мандоса, а центральным элементом "Властелина Колец" является предсказание о Кольце и полурослике.

К сожалению, Бахтин и Толкиен, будучи современниками, не пересеклись друг с другом и Бахтин не получил такой блестящей иллюстрации к своим тезисам, а Толкиен — теоретического обоснования своим поискам.





206
просмотры





  Комментарии


Ссылка на сообщение16 декабря 2009 г. 21:48

цитата kagerou

Бахтин и Толкиен, будучи современниками, не пересеклись друг с другом
Действительно, жаль. Ведь Сэм Гэмджи полемизирует с работой Бахтина «Формы времени и хронотопа в романе», конкретно — вот с этим:

цитата

Герой греческих романов стремился восстановить закономерность, снова соединить разорванные звенья нормального хода жизни, вырваться из игры случая и вернуться к обычной, нормальной жизни (правда, уже за пределами романа); он переживал авантюры как ниспосланные на него бедствия, но он не был авантюристом, не искал их сам (он был безынициативен и в этом отношении). Герой рыцарского романа устремляется в приключения как в родную стихию, мир для него существует только под знаком чудесного «вдруг», это — нормальное состояние мира.


Ссылка на сообщение16 декабря 2009 г. 21:50
А кстати: может, ВК — «рыцарский роман»?;-) По Бахтину?
свернуть ветку
 


Ссылка на сообщение17 декабря 2009 г. 10:13

цитата Veronika

А кстати: может, ВК — «рыцарский роман»? По Бахтину?


Нет. Совершенно точно. Начиная с того, что время в ВК не является «авантюрным» — т. е. не делится на отрезки-приключения.


Ссылка на сообщение21 декабря 2009 г. 20:14

цитата kagerou

К сожалению, Бахтин и Толкиен, будучи современниками, не пересеклись друг с другом и Бахтин не получил такой блестящей иллюстрации к своим тезисам, а Толкиен — теоретического обоснования своим поискам.
Спасибо за Ваши обоснования. Приятно, что мы с Вами пересеклись. Давно хотела узнать, кто такие Хоббиты. Очень исчерпывающая характеристика. Захотелось к ним — хоббитам. Вот бы научиться исчезать из поля зрения Громадин...


⇑ Наверх