Рецензии

Ганс Гейнц Эверс "Альрауне. История одного живого существа"

Никто никогда не задавался вопросом — почему человека тянет создать свою искусственную копию? Что такого привлекательного может быть в недочеловеке, искусственном воплощении самого совершенного создания на земле? Любой клон, синтетический образец, созданный по образу и подобию, будет лишь напоминать нам о своем собственном несовершенстве. Ученые не задумываются об этом как о тупиковом варианте человеческой расы. А вопрос искусственного человека стоит перед нами с античных времен — вспомните миф о Галатее. Поговорить об опасности вторичной формы человеческого бытия не преминул и мастеровитый немец Ганс Гейнц Эверс, создатель романа «Альрауне».

Магистральная тема романа: отображение жизни искусственного человека в обществе времен самого писателя. Книга начинается с событий, развернувшихся за приличный срок до рождения самой Альрауне. Откровенно говоря, роман очень долго раскачивается, и пока автор подходит к рождению героини, не замечаешь, как пролетает треть книги. И не стоит сетовать на писателя за такое долгое вступление, великолепный язык повествования — насыщенный, образный, льющийся подобно ручью, завораживает своей красотой. Редкое произведение может похвастаться таким смачным стилем, изобилующим множественными метафорами и аллегориями. Языком Эверса можно восхищаться до бесконечности, перечитывая моменты и пробуя на вкус сочные фразы.

Куда любопытнее авторского стиля — идея романа. С момента знакомства с Альрауне у читателя пойдет гамма смешанных чувств и, скорее всего, преобладать будет отвращение. Героиня не вызывает ни капли симпатии — властная, гордая, привыкшая требовать и получать желаемое, да еще планомерно использующая людей вокруг себя ради собственной выгоды. Читатель имеет право рассчитывать, что автор сломает антипатию к Альрауне, но нет, вместо этого он противопоставляет ей современное ему общество со всеми его многочисленными грешками. Фактически весь остаток романа мы наблюдаем личностные конфликты между героями. Наблюдать за такими мизансценами — это истинное удовольствие, они емкие, живые и до ужаса правдоподобные, пробирают прямо до костей! Чего только стоит сцена, где Блан решает покончить жизнь самоубийством по наущению Альрауне. Этот момент можно перечитывать не единожды, и каждый раз будет становиться не по себе. Не менее живо и жестко Альрауне обходится и с кавалерами, которые буквально умирают из-за неё.

Все деяния жестокости проходят через роман красной нитью. Хотя, к финальным главам романа куда больше проникаешься образом Альрауне как беспощадного существа, которое олицетворяет насущную жизнь обывателей начала XX века. Второстепенные герои романа поданы очень хорошо, симпатизируешь неоднократно Манассе и Гонтрам, а особенно — Франку Брауну, неутомимому исследователю, чье любопытство отчасти и породило Альрауне.

Этот роман куда больше вызывает отвращения и мерзости, пока бредёшь по его бесчисленным ступенькам к концу. Ядовитая желчь общества наглядно противостоит холодной жестокости Альрауне. И мы видим столкновение человека настоящего и искусственного. Чью сторону выбрать, решать только вам, но решить, кто прав — сложно. Видение картины Эверсом заключается в том, что ни правых, ни виноватых в конфликте нет. Не права Альрауне своим отношением к людям, как и homosapiens со своим фирменным эгоцентризмом и неисчислимыми пороками. Судить здесь можно почти всех, даже Франка Брауна за его любопытство к эксперименту. И куда ни глянь, везде на протяжении романа мелькает злая сатира.

Эверс написал идеальную историю как поучение всем будущим экспериментаторам и ученым, желающим получить искусственного человека. Мы не можем заранее знать последствия вживания в нашу среду искусственного человека. И предложенная изнанка науки, полная мистического холода, пугает не на шутку. Современные идеи о клонировании могут тоже привести к побочному эффекту, подобному Альрауне и её магнетизму, с помощью которого она усеивает свой путь смертями. Главная героиня — в некоторой степени, вполне себе человек, только холодный и опустошенный, лишенный эмоций и человечности. И это поколение искусственных людей?

Грандиозный замысел Эверса напоминает в итоге камерную театральную постановку с длинным вступлением. Читать его книгу — сплошное эстетическое удовольствие для любителей языковых причуд, содержание тоже радует своими поворотами и колкими ситуациями. Книгу можно настоятельно советовать любителям качественной литературы и тем, кто хочет прочесть что-то по теме искусственных людей. Увлекательная история, рассказанная настоящим мастером слова, способна увлечь вас долгим камерным представлением, длящимся до последних строк.

Когда в первый раз входишь в сад слов Маргарет Этвуд, то теряешься. Изменчивость в её прозе – это скорее плавность и лёгкость текста, зато амплитуда сюжета редко сильно колеблется. Крупная проза Этвуд всё больше кажется закрытой подчинённой авторской системой, нежели хаосом и оригинальной энтропией в мире большой литературы.

Выхолощенные и почти сладковатые романы канадки – смотрятся отлично. Только одно «но»: больно они плавные, мягкие и текучие; выстроенные по принципу классического романа, внутри собственного микрокосма Этвуд. Плохо или хорошо – решать не мне. Но «Мадам Оракул» не обошли все классические минусы и плюсы произведений букеровской лауреатки.

Прежде всего, перед нами не magnum opus из разряда «Слепой убийца» (пожалуй, один из лучших романов Этвуд), но и не коммерческая поделка в стиле «Ведьмино отродье». И в коем-то веке надписи на русском издании не обманули: действительно самая жизнерадостная и светлая книга писательницы, притом довольно забавная и добрая. Только смешно не было. В остальном можно легко согласиться с высказываниями на задней обложке от Newsweek, Washington Post, Time. Книга лёгкая и вполне забавная, нет в ней этвудовских стандартных депрессивных настроений.

Сюжет больше всего похож на автобиографию: местами скучноватую, местами интересную, и даже как ни странно, достаточно правдивую. Но всё натуральность происходящего постепенно смещается. В роман проникает свет ирреального мистицизма, святое таинство расплывается во все стороны по страницам. Жизнь главной героини при этом приобретает новый оттенок. Как бы живой интерес сталкивается с неподатливой реальностью и происходит конфликт, из которого рождается новая ткань мира. И именно из неё – этой ткани – сплетается особый мир «Мадам Оракул».

«Мадам Оракул» – роман-синтез или даже симбиоз. В нём неустанно переплетается правда и вымысел, порождая новую, неизведанную реальность. Магический реализм приоткрывает двери в знакомый мир и со всей лёгкостью поражает всё, что нам известно. Новое полотно, или вернее – ткань, и есть миросозидание по Этвуд. Космос одного человека, который нам недоступен.

В чём же, прежде всего уникальность? В довольно чётком и увлекательном паззле. Понять кто такая главная героиня, можно только дочитав до конца и составив своё собственное мнение. Это всё классическая Этвуд, но уже вполне осознанно перешедшая от эмоциональности бытия к интеллектуально-мистическому восхищению и философским вопросом XX века о самоидентификации человека.

Забегая вперёд для читателя: не самый лучший вариант для знакомства с писательницей. Уж больно много магическо-интеллектуальных игр вокруг главной героини, и довольно добродушное настроение у всей книги.

Вердикт: вполне хороший, но не без провисов роман со своей индивидуально тёплой и мягкой атмосферой.

В тот самый момент когда, кажется, что литература исчерпала себя, обязательно найдется книга, что перевернет ваше сознание. К несчастью русского читателя, самые главные, самые самобытные и уникальные романы Запада до нас доходят с огромным опозданием. Всяческие массовые фэнтези, НФ, детективы и прочая поп-литература будет пусть не в счет. Я говорю о том, что разбивает разум читателя на осколки и заставляет собирать его по паззлам. Таких книг к вящему сожалению много и не все они доступны на данный момент для нашего читателя.

На скромный взгляд рецензента, постмодернистская литература до нас доходит семимильными шагами и проза Джона Барта здесь не исключение. Я, конечно, не говорю о таких идолах как Томас Пинчон или там Дон Деллило. И в ряд с ними встают имена не меньшей значимости: Бартелми (70% переводов на наш язык), Уильям Гэддис (ни одного), Дэвид Фостер Уоллес (ни одного, готовится выход ключевого романа на русском языке). И все они значимы. А еще Хеллер, Кувер, Перек, Остер, – а это все только малое культурное влияние жанра постмодернизма.

Джон Барт во многом является классиком интеллектуальной стороны постмодерна. Признан, велик, имя его ставится в один ряд со школой черного юмора как Воннегут и Хеллер. Впрочем, как и Воннегуту, Барту не была чужда фантастика в обширном смысле этого слова. Но изданные на русском романы «Конец пути» и «Плавучая опера» к фантастике отношения не имели.

Отношения «Химеры» и высокой литературы непростые. Перед нами не просто роман, а закрученная как спираль прямая с множеством узелком, пометок, а то и разрывами в пространственно-временной связи произведения. Читать «Химеру» без знания материала древнегреческих мифов и сказок Шахерезады, это то же самое, что пытаться применить математическую формулу без понимания куда подставлять значения – занятие безнадежное. Для начала надо приготовиться. Ничего просто и прямого в книге нет. Для начала сюжет. Три повести склеенные между собой сначала вызывают много вопросов. «Дуньязадиада», «Персеида», «Беллерофониада» – это один роман и сие стоит запомнить. Удивительно то, как автор их склеивает, используя элемент метапрозы, чем и шокирует, когда сталкиваешься с перекликанием сюжета. Но это лишь крохотная часть фишек романа, и в ней можно запутаться.

В принципе каждая часть это продолжения жизни знакомых героев мифов и сказок, после занавеса произведений. При этом каждая история снабжена своими исключительными находками и интеллектуальными играми. Так по всему тексту разбросаны лингвистические шутки, числа Фибоначчи, сложными формулами и просто диким-диким уровнем аллегорий, аллюзий, скрытых цитат, отсылок и просто огромного количества пасхалок – что мне сразу напомнило произведения другого постмодерниста – Томаса Пинчона. Культурный багаж писателя Барта неизмеримо огромен. И не странно, что «Химера» так легко соотносится с любимыми произведениями автора как «Сказки тысячи и одной ночи», плюс «Океан Сказаний» Сомадевы.

По существу перед читателем выражаясь клише: мифологическое фэнтези. Но Барт никакое не фэнтези, а настоящая интеллектуальная литература. Все его истории закручены настолько лихо, что вскоре кружится голова. И роман не зря носит своё название, он как заядлый зверь Химера спаян из кусков, сшит из частей из разных животных. Но только читателю придется самому расчленить весь текст, собрать его по кусочкам в то, чем он должен быть.

Рекомендовать «Химеру к прочтению всякому – было бы безумием. Несмотря на все заимствования и некоторую фэнтезийность, это, прежде всего сложная, наполненная необычным сюжетом, головоломками и недетским содержанием книга. Древнегреческие герои ругаются, много говорят о сексе, вспоминают всякие жестокости и прочие страсти. Арабская линия практически аналогична. Но написано все великолепным и четким языком. Стилистика Барта выдержана в близкой к Набокову манере письма. Настолько она витиевата и красива, мощна и поэтична – врезается в память и остается там. Читать Барта это истинное удовольствие для тех, кто обожает максимальную литературность, уникальные лингвистические приёмы, сложные системы из семиотических значений.

И да, Бартелми – уже упомянутый постмодернист времён самого Барта – будучи преподавателем Хьюстонского университета включал «Химеру» в список чтения для студентов. Довольно необычный, но в тоже время интересный способ прививания новых форм и значений молодому поколению.

Вердикт: о Барте и его книге можно говорить долго, размышлять, расфасовывать, складывать на свой лад. Чтобы найти свою истину, книгу нужно прочитать и прочувствовать. Приятного чтения всякому, кто со смелостью решит отыскать все ключи к повествованию.

Вы любите исповеди сверхъестественных существ? Например: языческих богов? Мало ли в какие дебри можно забрести, выслушивая такую исповедь. И некоторые истории могут быть воистину диковинными! Не будем далеко ходить, а возьмем знаменитого трикстера Локи. Его история – исходя из первоисточника – вот это увлекательная биография бога! Ни какая-нибудь сопливая дамская история о Зевсе и его женщинах, и ни исповедь брутального божка вроде Тора и обожествленного героя Геракла. Локи – персонаж увлекательный и даже интеллектуальный. Но справилась ли с таким героем романа Харрис? Давайте наконец-то разберемся.

Локи, чертов пройдоха Локи… Я думал ты меня повеселишь, покажешь знакомые события на новейший лад. А что я в итоге получил? Немного не то, чего ждал. Все-таки у твоего жреца крутились мысли об веселье и интригах, множестве юмора и холодного колорита северных народов. Держи карман шире! Вроде бы книга задалась и все на своих местах: юмор, приключения, события из мифологии, но как-то все выглядит, будто в сотый раз пробуешь пресные пирожки с капустой. Изюминки не получилось. И виной тому хочется поставить авторскую позицию.

Прежде всего, знакомым со скандинавской мифологией, книга ничего нового не откроет. Прямо-таки исповеди трикстера, можно не ждать. Скорее перед нами юмористическое мифологическое фэнтези от лица бога. Исповедь – так себе, а юмор чуть лучше. Как лучше? Остроумные авторские находки нашлись, но не могу сказать, что десяток оных спас роман. Отличные авторские замечания со стороны Локи соседствуют с посредственными, а иногда пошловатыми шутками. И они получаются ужасно. Если среди тонких замечаний по поводу богов Асгарда находятся смешные высказывания, то более конкретные шутки пропадают втуне, они как выстрелы в молоко.

Не способствует тексту так же некоторая неотесанность и кирпичность. Выражается это главнейшим образом в персонажах. Они либо тупы, либо умны, либо прекрасны – грубо и ненаходчиво. Более подробно характеры героев просто не выражаются. Сюжет ничем новым не заденет читателя. Это фактически знакомый пересказ песен о главном. Сдобренный псевдоисповедью Локи и его как бы гениальными шутками. Нет, как минимум средненький стенд-ап комик мог бы получиться из Локи, но в этом сумбуре и типичности, делать ставку на Локи-юмориста, просто невыгодно.

Как бы там не было, главная заслуга Харрис – текст приятен глазу и слуху. Написан он мастерски и в этом автора не упрекнуть. Можно поругать автора за простоту языка, за упрощенные языковые изыски, – но все же филологическую манеру письма никому не обещали.

Тем не менее, роман получился ровный и в чем-то приятный. Ничего выдающегося в нем, конечно, нет, скоротать пару вечеров на пару со скандинавским божком, вполне может получиться. Советовать этот роман надо, прежде всего любителям юмористического фэнтези и ненавязчивого отдыха. В нем не нужно путаться в сетях словесных баталий, искать смыслы уловок Локи или еще чего. Отдохните за чтением и возможно, эта книга вам приглянется.  

Итог: неплохая книжка на несколько зимних вечером, но не без огрехов и замечаний. Локи мог бы быть колоритнее. Обидно!

Когда я впервые прикоснулся к жанру ФиФ, для меня это было сродни чуду. Более того, проникновению в ту самую страну Чудес. Я стал маленькой Алисой, озирающейся в царстве безграничных возможностей. И вот – моему чуду пришел конец. Любые произведения с фантастическим допущением стали повторяться и друг дружку копировать, а мой личный мир — стоять на месте. Представляете, как это обидно, стоять на этом вот самом сокровенном месте и ничего не видеть? Но чудеса случаются. Иногда. И не с каждым. Смотря, что вы сами ищете. Поэтому Роберт Шекли с романом «Оптимальный вариант» оказался для меня сродни новым во всех смыслах – откровением.

Если смотреть на любой жанр под обычным углом, он замкнут на своих основах и — более того скажу я вам — ограничен собственными рамками. «Оптимальный вариант» Шекли с этим не согласится. Ему все эти пресловутые рамки глубоко по самую бездну космоса. Сюжет с виду прост, как палка: торговец Том Мишкин отправляется в путь по миру, в поисках детали. И ничего особенного, кажется, не будет: обычная такая вот для читателя гуманитарная НФ, там поболтают, там озорство, тут приключения. Как бы ни так! Весь роман – гимн писательской фантазии. Два миллиона осколков немаленького фантастического витража, склеенного изо всех сил специфическим клеем "Роберт Шекли". При этом автору, профессионально удается избегать всяческих клише и картонов. Цена этому – запредельный уровень психодела и сюрреализма.

Безумия, галлюцинаций, сумасшествия и прочего в романе с лихвой. Но сколько оригинальных ходов при этом открывается! Поразительно бывает, как легко и уникально возможно выйти писателю из блеклой рутины рамок. Роман как бы пронизан иронией и не в сторону читателя, а скорее по направлению других писателей. Возглас фантаста – как ужасно, что ФиФ оказалась в положении клетки. Финальный аккорд, с той постмодернистской иронией: ребенок, легко создающий невероятное полотно. Это вызов всем фантастам мира.

Что касается самого произведения, оно бесподобно. Над ним можно хохотать целую вечность и, снова взяв в руки роман, вы будете смеяться. Прежде всего, перед нами толпа клише мизансцен, превращенных в маленький театр абсурда. Написано так же легко и увлекательно, как рассказы автора. Вообще, «Оптимальный вариант» больше похож на огромную сюрреалистическую книжку россказней — роман в новеллах. Отчего на ум немедленно идут лучшие образцы малой прозы замечательного фантаста. Например, «Кое-что задаром», или «Бухгалтер» и «Демоны».

«Оптимальный вариант» – редкой душевности и мысли фантастика. Его разница не в том, что только способно развлекать: неожиданными поворотами, крышесносящим юмором или абсолютно бестолковыми, но очаровательными диалогами. Но и задаться вопросом: насколько глубока фантазия в современной ФиФ, ни это ли уровень мастера? Все-таки мастер любого жанра фантастической литературы должен обладать для создания миров богатой фантазией, разнообразящей сюжет и действие. Не давать своему читателю заскучать.

В итоге получилась замечательная насмешливая книжка. Её нужно и надо читать. Хотя бы ради того, что весь мир еще не познан, а авторская фантазия, бегущая впереди всего многообразия миров в нашей и без того огромной вселенной, должна занимать свое место на пьедестале уважения.

Вердикт: замечательная психоделическая НФ, имеющая вагон иронии и постмодернистские замашки. Шекли можно аплодировать. И не как фантасту, а как замечательному творцу литературных произведений.