Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Подданные лесного королевства Мирисгаэ в панике. Их ужасающий и обожаемый правитель Тамлин Наэндир пытается покончить жизнь самоубийством. Как ещё можно назвать его одиночные вылазки за границу внешней защитной Сферы, к Большому кольцу аномалии? Конечно, за века таких попыток он стал непревзойдённым воином, но всё же, всё же! После гибели возлюбленной он до сих пор и слышать ничего не хочет о брачном союзе! Его геном бесценен и уникален – а он гоняется в чаще за призраком белой лани с серебряными копытцами! Именно тогда, когда наступает время Багровых сумерек, а Говорящие с Бездной выдали очередное пророчество о конце света!..
***
«Три Солнца Аэд» от Demacawr – научно-фантастическое философское фэнтези с поминутно интригующим сюжетом, полным безумной любви и сарказма. Оригинальный мир с историей в десятки тысяч лет, населённый полнокровно живущими здесь и сейчас, но не забывающими о прошлом и устремлёнными в будущее персонажами. До мелочей отлаженный, но вынужденный постоянно подстраиваться под катастрофически изменчивую реальность процесс экстремального выживания на видовом уровне, зависимый от полной отдачи каждого индивида. Ежедневная борьба за существование высокотехнологичной цивилизации – и воплощённое в древних, забытых символах пророчество о надвигающемся конце света. Пока – первый том ненаписанного цикла.
Прямого подобия нет, но общая схема мироустройства и эмоциональный фон романа напоминают «Сагу об Эрикёзе» Майкла Муркока. Обитаемая часть Аэд – лишь маленький пузырёк Порядка и гармонии в океане Хаоса. Народ элле-сейде подобен и людям, и эльфам, а на гипотетическом Колесе Времени может как предшествовать, так и наследовать реальному человечеству. Тамлин Наэндир – раздираемый на части сонмом противоречий герой-чудовище, ненавидящий всех и вся коронованный хранитель и альтруист, способный стать предателем своей расы. Подражания М. Муркоку нет и быть не может, поскольку у Demacawr основа глубже, а исполнение красочнее и детальней. Быть может, есть доля полемики – на новом уровне?
Автор виртуозно срастила фольклорные представления об эльфах и наработанные не одним поколением фантастов технологии будущего, безжалостно отсеяв устаревшие элементы. Мономолекулярные ножи и световые мечи в её романе не водятся, зато в лабораториях кипит непрекращающаяся работа по улучшению сплавов, освоению доставшихся от пришельцев трофеев и проведению генных и пси экспериментов. Добавив, что элле-сейде прибыли с другой планеты, а также состоят в сложнейших, если не симбиотических взаимоотношениях с действительными обитателями Аэд – Истоками, получаем глубину «Князя Света» Роджера Желязны. Увы, не в масштабе индийских мифов! Сама Demacawr скромничает, называя своё произведение версией сказки о Царевне-лягушке.
«Элле» – одно из малоизвестных датских именований существ, занимающих нишу эльфов, «сиды» – ирландское словечко, а на светлых-верхних и тёмных-нижних они разделены уже в скандинавских «Эддах». Но никак нельзя утверждать, что роман перепевает сюжет какого-либо конкретного мифа или легенды. Автор сознательно вводит в заблуждение, дразнит – и одновременно искренне говорит с читателем на языке общекультурных символов. Накрытый защитным куполом волшебный дворец, прекрасные воины в плащах, мечи и луки, непрекращающиеся схватки с монстрами на границе. Веками страдающий от несчастной, утраченной любви король и призрак белой лани в чаще, уводящий его за собой всё дальше и дальше… Вот только куда и зачем: в будущее или прошлое, спасти или уничтожить?
Предки элле-сейде прибыли на Аэд с умирающей планеты около пятидесяти тысяч лет назад. Вокруг первого поселения тут же образовалась пространственно-временная аномалия, регулярно выплёскивающая существ из иных миров. Выжившие разделились на приспосабливающихся к окружающей среде элле и меняющих среду под себя сейде. Поселение элле – живое строение, город-дворец, окружённый двумя полупроницаемыми сферами из плазмы. Поселение сейде – искусственные, автономные и замкнутые экосистемы с замком-крепостью в центре, внутри которого заключён Исток. На момент происходящих в романе событий существуют три города-королевства сейде и три – элле, окружённые расширившимся Большим кольцом аномалии. Главный герой, Тамлин Наэндир – правитель лесного королевства элле Мирисгаэ.
Социальную структуру элле можно назвать кастовой, хотя она заметно модернизирована. Хранители отвечают за защитные Сферы, выведение, генные модификации и развитие общего потомства элле. Воины охотятся, обеспечивают физическую защиту и сопровождение в условиях соприкосновения с аномалией. Ремесленники обустраивают быт поселения, занимаются ремёслами и торговлей. Повелители стихий – учёные, контролирующие дворец и экспериментирующие над живой и неживой природой. Организация сейде в первом романе лишь чуть приоткрыта: есть бесполые «рабочие особи» и полноценная «аристократия». Они различаются, как два вида, но посредством некой трансформации каждый из «низших» может при желании подняться на «высшую» ступень. Роль Истоков в жизни сейде доподлинно не ясна.
«Три Солнца Аэд» – произведение с чётко прослеживающимся и дополнительно выделенным стилистически и композиционно философским пластом. Всего полнее о философии расскажет сам роман – однако, утрируя, можно свести её к теориям симбиогенеза и кооперации. Поселения элле и сейде, растущие внутри Аномалии, напоминают отдельную живую клетку, её развитие и деление в среде наподобие первичного океана. Касты и значимые персонажи сравнимы с органеллами. Система коллизий, конфликтов и выхода из них (как в случае решения, так и его невозможности) показывает сложнейшую взаимозависимость находящихся внутри ситуации участников и их целей, а также взаимодействие соперников взамен уничижения или уничтожения. Достаточно спорно – но в эпоху, морально изнасилованную «Игрой престолов», необычно и жизненно необходимо.
Противовесом посылу немодной философии романа служит сарказм Тамлина Наэндира. Его многочисленные сентенции резки, искромётны и – о чудо! – не всегда известны читателю из других источников. Герой не просто их изрекает: кажется, будто он живёт ими, как Пёс-призрак директивами Пути самурая. Учитывая, что автор – женщина, хочется рукоплескать ей стоя. Однако внутренняя пустота Тамлина не равна безмятежному спокойствию, столь необходимому средневековому японскому воителю; его душевная пустота – это выжженная пустошь, личная опустошённость и верность долгу, не дающая возможности покончить с собой. Циник – бывший романтик… нет, не то. Словами С. А. Есенина будет лучше: «Но коль черти в душе гнездились – значит, ангелы жили в ней». Была у Тамлина роза белая, повстречает он и свою чёрную жабу!
Композиционно роман тяжеловесен. Миллион и его пятая часть знаков на первый том оформлены как три части по две длиннейших главы и два микромеждуглавия в каждой. Вероятно, задумывалось нечто логически изящное, причём гораздо меньшего размера – но кризис первоначального плана выразился уже в том, что во второй части одна из глав разбита на два куска, а в третьей эта участь постигла сразу обе. Агглютинативные эксперименты с языком элле восхитительны – но мало кому из читателей удастся по полному имени персонажа определить все его генно-модифицированные скиллы и перки. Без внешнего глоссария точно. Диалоги ведут по три-четыре участника одновременно, и впечатление от виртуозного жонглирования «ножами», «мячами», «факелами» и «утюгами» разом лишь чуть портит склонность автора вульгаризировать речь второстепенных персонажей.
Бегство из гибнущей системы тройной звезды в мир с двумя солнцами, разумными негуманами несопоставимых масштабов и пространственно-временной аномалией. Вселенские категории Порядка и Хаоса. Человекоподобная раса, взявшая под контроль собственную эволюцию. Наука, что сродни магии. Схватки с пришельцами непредсказуемых форм, размеров и качеств. Фольклорные и культурные аллюзии. Прихотливо сплетённые романтика, фантастика и чёрный юмор. Практически детективные расследования, от пропажи вина в кладовой до истинного смысла Пророчества о Трёх Солнцах Аэд, что приходится вести персонажам. Всё это само по себе ужасно интересно. Но главное достоинство книги я вижу в манере дозированной подачи информации, что и сама по себе создаёт интригу. Книга лишь первая в будущем цикле, но задел на будущее у неё огромный.
Джон Р. Р. Толкин был велик и хорош всем. Но тогда, в девяностые, его книги, как и прочие сказки о счастливом будущем, кончились слишком быстро. Мы фактически остались без родителей, один на один с внезапно изменившейся реальностью. Врата чудесного мира захлопнулись перед нами навсегда. Именно тогда, в полной тишине, и возник Зов. Некто Ник Перумов показал, что сталось со Средиземьем триста лет спустя. Оно изменилось; стало жёстче, но ближе и понятнее.
Новый автор и сам был молод, лих и ликом странен. Фотографировался с чудным мечом, в интервью утверждал, что способен управлять эротическими снами, а его гномы, эльфы и хоббиты в пересчёте на сантиметры и килограммы поначалу выглядели здоровее героев американских боевиков. Но это оказался наш, русский автор, и он сделал огонь Профессора земным. Мы встали под его знамя, умудряясь доставать деньги на каждую новую книгу в свои десять-пятнадцать лет самостоятельно.
И отделил Он Добро от Света, а Зло от Тьмы
Детьми девяностых биполярная чёрно-белая расстановка сил у Профессора воспринималась абсолютом, недостижимым идеалом, подобным Заветам непонятного бабушкина Христа. В благой свет истины Амана на Заокраинном Западе полагалось верить не думая, стремиться к нему вечно и безропотно; он утешал праведных и помогал малым. Увы, расовые ограничения не давали и шанса тем, кто родился на Востоке, Севере или Юге и при всём желании не походил на светлого эльфа.
Ник Перумов дал шанс каждому: человеку, полурослику, урукхаю, гоблину, гному, эльфу, орку, троллю и даже мёртвым. Раса и вероисповедание из сакральной касты стали тем, с чем можно бороться и что можно превозмочь. Ведь Пламень Неучтожимого, его божественная искра горит в каждом. Даже в тех, кто лишён души. Добро оказалось не генетически обусловленной данностью, а тем, что необходимо добывать и поддерживать, как огонь в каменном веке. А Злу достаточно и бездействия хороших людей.
И показал, что нет пределов духу человеческому
Вместо блаженного вечного ребёнка-хоббита и последышей "чистых" рас Ник Перумов дал подросткам другие примеры для подражания. Бунтарей, раз за разом поднимающихся из бездны, откуда обычно не возвращаются. Мужчин и женщин, наперекор всему выросших в трущобах и подворотнях, на развалинах некогда могучего государства. Побеждённой поборниками Света и вольностей строгой Империи Тьмы, так созвучной данному на Западе прозванию СССР.
Показал людей, что грешат, чтобы Зло не восторжествовало окончательно, а после не вымаливают прощение, не терпят кармические воплощения лягушкой или гусеницей, а сами исправляют свои ошибки. Особенно мучительный в детстве разлад из-за того, что в реальной действительности хорошее ещё вчера сегодня объявили плохим, был доходчиво объяснён. Более того, вчерашним детям дали образ действия: учиться, соответствовать не моде, а велениям совести, и отстаивать собственные убеждения, даже если весь мир клеймит тебя Тёмным.
Так первые стали Верными
Дети росли, и постепенно всех арьят и фессов им затмил Хедин. Спокойный и рассудительный аналитик в итоге всегда оказывался способным преодолеть то, обо что с наскока разбивались и герои новомодного аниме, и традиционные варвары. Стиль автора, ставшего Мэтром, будто бы засбоил или раздвоился. Понятно, почему: к нему снова пришли молодые читатели. Вторые, а следом и третьи – дети последующих Поколений.
Увы, первые слабо понимают проблемы подрастающей молодёжи, а та воспринимает тёмные расы вне культурно-исторического контекста недавнего, но книжного для них прошлого. Гоблины-дворники, умеющие только воевать орки и обманчиво спокойные тролли значат для одних не больше Проклятия Эльфрана, хаоса в крови и белой прядки в причёске для других. А цикл всё продолжался и продолжался.
Но душа их искала и желала большего
Сиквелы и приквелы плодились, как пустые миры, творимые для сдерживания Неназываемого. Спорное решение и вынужденная мера, которые отвратили многих и многих. Повторения одного и того же были приняты Верными ещё хуже. Однотипные ситуации, герои-типажи, выхолощенный до кочующих описаний экшен. Как привлечь Новых читателей, удержав Молодых и не потеряв Старых? Кто важнее в храме – священник, Бог, король или паства? А на книжном рынке?
Нерешаемое уравнение Бога довольно шаблонно в литературе и массовой культуре. После сольфеджио из наиболее распространённых мифологических систем, религий, философских и научных теорий остаются фантасмагорические путешествия-квесты в стиле Юрия Петухова и Василия Головачёва. Плюс эзотерическое утверждение, что мёртвых больше, чем живых, наложенное на закон сохранения энергии. Осталось добавить хранителей, злодея, любовь и политику.
Тогда рассыпался Он мириадом знаков огненных
Средиземье Толкина фантазией Перумова было разрушено, и спаслись лишь немногие избранные. Это выглядело трагедией эпического масштаба, но тут же предложенные взамен миры мультивселенной Упорядоченного оказались ничуть не хуже. К сожалению, конец света вошёл в многосерийное крутое пике. Армагеддец поточного производства стал потряхивать книгу за книгой, и лишь немногие из оставшихся Верных обманывали себя, ожидая чего-то иного от цикла в целом. Увы.
Легко было увлечь брошенных на тропах Междумирья детей девяностых, но нам уже исполнилось сорок. Сложно расти вместе с читателями и невозможно писать для трёх Поколений сразу, удовлетворяя запросы всех и каждого. Рано или поздно приходится прощаться с теми, кто пришёл первым. Трудный выбор, требующий немало воли и мужества. Ник Перумов сделал его и всё-таки закончил основной цикл. Теперь я могу сказать только одно: спасибо, Мэтр-р-р!
И поймал каждый, сколько сумел, горстью, и пошёл своим путём
Спокойствие тихого кроличьего городка под рябиновым деревом нарушено побегом юнцов. Всё потому, что безумцу Пятику приснилось поле, обагрённое кровью, а его брат Орех набрался наглости напроситься на аудиенцию к старшине. Заявить самому Треараху, что всему племени надо оставить обжитые норы и немедленно перебираться на новое место! Странно, что панике поддалось не только несколько первогодок, к ним почему-то примкнул даже офицер ауслы Шишак. Какой стыд!..
***
«Обитатели холмов» Ричарда Адамса уже на этапе выбора книги завораживают не меньше, чем «Хоббит…» и «Властелин Колец» Джона Толкина, вместе взятые. Что это за существа такие: природные духи, призраки прошлого, древние кельты? Оригинальное Watership Down способно ввести в ступор не только переводчиков восьмидесятых-девяностых годов прошлого века, но и современных читателей. Кто же знал, что во всём виноват реальный холм из детства писателя!
Казалось бы, что может быть интересного в кроликах – для фэнтези есть рыцари, маги и варвары – но от чтения буквально за уши не оттащишь. Автор, конечно, сравнивает уровень их развития то с людьми каменного века, то с маленькими детьми, но постоянно напоминает читателю, что это именно кролики. Причём не какие-то особенные, сказочные или дочеловеческих времён, а самые обыкновенные, живущие бок о бок с нами в эпоху автомобилей, ружей и железных дорог.
В чём секрет притягательности истории основания новой кроличьей колонии, одной из многих? Такое случается часто, ведь плодятся вредители садов и огородов быстро. Первое, что приходит на ум, это искусно, на манер профессора Толкина, введённые в сюжет сказания кроликов – от мифов сотворения мира до легенд о лохматых королях и феях. Животные, которые садятся кружком и рассказывают друг другу сказки, внезапно перестают быть животными. После веришь уже во всё.
Пускай персонажи щиплют травку и оставляют кучки помёта, встают столбиком, барабанят лапками и нюхают воздух – у них уже не отнять личность, осознание себя и окружающей действительности. Да, их убивают все, не только лисы и человек, но такова судьба всех кроликов от прародителя. При этом никакого фатализма: жизнь воспринимается как увлекательные салочки со смертью, один против тысячи врагов. Прятаться, убегать, плодиться – ведь они не люди в ушастых масках, как у Брайана Джексона в «Рэдволл».
Не скрываясь, Р. Адамс в кроличьих сказаниях объединил фольклор Британских островов и «Сказки дядюшки Римуса», а после адаптировал материал сообразно детскому сознанию вымышленных носителей и реальных реципиентов. Обошёлся без сюсюканья и решился прямо говорить о смерти и рождении как о естественных аспектах бытия. Его герои гибнут, получают увечья и кровавые раны, не могут жить без крольчих и даже подумывают затащить в норы кошку.
Главных героев четверо, они ядро нового поселения и сюжета. Пятик – провидец, столь милый легендам Туманного Альбиона. Орех – истинный предводитель, способный взять на себя ответственность, вести других личным примером и готовый жизнь отдать за племя. Шишак – могучий воин и весёлый малый. Традиционную троицу жреца, вождя и охотника дополняет современный типаж изобретателя – раскрывшийся позднее прочих и не столь полно Черничка, чью функцию мог бы поглотить, как Мерлин, Пятик.
До обретения истинного дома на холме четвёрка героев проходит также четыре его подобия. Родительский дом, который суждено покинуть всем. Обитель мира, спокойствия и культуры, за жизнь в которой всегда приходится платить страшную цену. Сытую клетку, в которой не нужно и лучше вообще не думать ни о чём. Наконец, Место Силы, обернувшейся страхом и принуждением. Орех, Пятик, Черничка и Шишак последовательно проходят в них инициацию, а дети, читая, становятся чуточку старше.
Примечательно, что в эпилоге романа описывается смерть Ореха. Учитывая почти шестилетнюю военную службу автора, вместе с путешествием Эль-Ахрайраха в будущее, где тот общается с поколением, ничего не знающем о войне и презирающем её, получается весьма занимательный диптих. Этот момент, как и некоторые другие по тексту, не позволяет причислить «Обитателей холмов» к исключительно детскому произведению и переводит его в разряд семейных и даже иносказательных.
Каждый охотник желает знать (Костяной меч, том 1), Discane (Дис Кейн), 2021
В базе Лаборатории Фантастики отсутствует
***
Юный охотник Кенрон исследовал лес вместе со своими друзьями. Обитатели того леса обладали магией и людей не жаловали, и добыть их было непросто даже взрослому охотнику. На берегу озера компания повстречала старика-отшельника со стрекозами вместо глаз. Тогда Кенрон не мог и предположить, что незнакомец после неосторожно оброненного им слова откажется от добровольного изгнания и навсегда изменит его жизнь…
***
«Каждый охотник желает знать» можно назвать литературным экспериментом. Янг эдалт здесь лишён «отношений» – того, что обычно и позволяет повысить градус самой банальной и заезженной истории. Главному герою Кенрону четырнадцать лет, и он асексуален. Все стандартные схемы развития сюжета – любовь, страсть, выбор между умной и красивой, ревность, обиды, истерики, ритуальный мордобой и родительские матримониальные планы – в этом романе не сработают и потому отсутствуют.
Чем берёт автор? Лихо закрученной интригой, достойной детективного или шпионского триллера. Сюжет дополнительно осложняется тем, что ни персонажи, ни читатель до последнего не подозревают, с какой проблемой вскорости придётся разбираться. Проблем, надо сказать, много, возникают они с кажущейся хаотичностью и на ровном месте, а решаются по мере поступления. Совсем не так, как планировалось, и приводя к неожиданным результатам и непредсказуемым последствиям.
На примере Кенрона поневоле задумаешься, что было бы, употреби каждый из нас юношескую энергию не на мало что дающие в этом возрасте ухаживания за столь же юными девушками, а на что-нибудь полезное. Прогулки при луне, экстатические полёты в небесах и падения в бездну на одной чаше весов, целесообразность, тренировки ума и тела на другой… Герою такой выбор не предоставлен, и потому он развит, собран и рассудителен, как тридцатилетний, и сексуально образован на шесть лет.
Отсутствие психо-гормональных обострений настолько непривычно, что поначалу создаётся впечатление полной безэмоциональности Кенрона. Быть может, он аморальный психопат? Позднее сюжет не раз и не два доказывает несостоятельность этого предположения. Мальчик остаётся добрым, наивным, способным сопереживать и совершать ошибки, а его отточенные почти до гениальности таланты и способности проигрывают в столкновении со взрослыми и опытными персонажами.
Мир произведения схематичен и напоминает сеттинг компьютерной игры: маготехнологии, город и лес, люди и монстры. Всё дееспособное население – охотники, совершающие вылазки, добывающие и сбывающие трофеи. Но простым он кажется лишь персонажам-подросткам, и то лишь в самом начале. По мере взросления границы расширяются: городов много, не все в окружении лесов и монстров, да и с условно имперским объединением всё гораздо сложнее, чем представлялось.
Неизвестно, будет ли автор использовать намеченную возможность критики современного общества в цикле, но сатиру можно усмотреть уже здесь. Люди искусственно поставлены в условия, заставляющие заниматься добычей «природных ресурсов». Кроме охоты, работы нет – всё остальное, от чистки сортиров до банковских операций, делают завезённые имперцами кобольды. Выборное наместничество, кредитная система, ценообразование, жильё, медицина, образование – все аналогии прозрачны.
Есть у Кенрона и друг, и подруга. Но, учитывая его сексуальную нейтральность, какие отношения даёт ему и сюжету дружба? Зависть от менее развитого со стороны мальчика, непонимание со стороны девочки. Те же соперничество и обиды, что и при стандартной ориентации. Героя жаль, ведь он получает весь тот же негатив без позитива. Читателю достаётся несколько условно смешных моментов, позволяющих взглянуть на сексуальное манипулирование со стороны личности с иммунитетом к нему.
Композиция усложняется и словно растёт параллельно с развитием сюжета. Фокус действия постоянно сменяется, ветвится, меняет время, переходит от персонажа к персонажу, от детского сознания полуразумного ящера в лесу до циничного наместника и магички-имморалистки. Одно и то же событие может быть представлено с двух сторон. Но здесь, в первой книге цикла, повествование не выходит за рамки янг эдалта. Структура усложняется, но действительно взрослого наполнения не получает.
Подростковая литература прошлого позволяла детям взрослеть, а взрослым вновь окунуться в период эмоциональных бурь и жизнеопределяющего выбора юности. Учила одних и молодила других. Современный янг эдалт паразитирует на нежелании взрослеть и делать выбор. В этом романе герою и читателю отказали в сексуальном начале. Результат эксперимента можно рассматривать как попытку отказа от другой беды – порнографии, но выбор метода духовно-личностной кастрации кажется мне радикальным.
Исау Каирну не повезло родиться не в своё время. В эпоху политиков, бизнесменов и клерков нет места людям, способным одним неосторожным движением крушить мебель и ломать чужие кости. Куда податься герою, если даже американский футбол и профессиональный бокс отвергли его за чрезмерное применение силы? Когда вся Америка стала травить Исау, как зверя, за убийство высокопоставленного чиновника, судьба дала ему шанс. Билет в один конец: случайно встреченный учёный мгновенно перебросил отторгнутого современным обществом дикаря на Альмарик – далёкую планету, чьи условия походили на земные. Оказалось, что в новом мире беглецу уже не надо было сдерживаться и осторожничать. Условия его оказались столь суровы, что даже Исау Каирну пришлось напрячь все силы и волю, чтобы выжить. Наконец-то – впервые в жизни – он оказался в соответствующем ему месте. Он был счастлив.
***
Доподлинное «отцовство» романа «Альмарик» неизвестно и, более того, неопределимо. Точных данных нет. Считается, что его дописали по черновым наброскам Роберта Ирвина Говарда. Не то Отис Клайн, известный в России омнибусом «Опасная планета» от издательства «Армада» 1997-го года. Не то Отто Биндер – автор комиксов, специализировавшийся на Мэри и капитане Marvel, Супермене, Супербое и Супергёрл.
Моё мнение заключается в том, что «Альмарик» – компиляция условно говардовских сцен и образов, проделанная коллективно, как минимум двумя указанными авторами. Существование черновика представляется мне сомнительным. Почему? Weird Tales сенсация потребовалась не для того, чтобы заполнить колонку с мая по август 1939-го года, но чтобы реанимировать интерес постоянных читателей и привлечь внимание публики. Напоминаю, что журнал потерял сразу двух авторов подряд: Р. И. Говард застрелился в 1936-м году, а Г. Ф. Лавкрафт умер в 1937-м.
Почему именно компиляция? Потому, что фрагменты творчества Р. И. Говарда узнаются, но они будто взяты из разных его произведений (и даже циклов). Их слишком много, и они так криво сшиты, что произведение не дотягивает до стилизации. Скорее всего, соучастником (если не инициатором) мистификации был сам Фэрнсуорт Райт, редактор-составитель журнала с ноября 1924-го по март 1940-го. Для чего он пошёл на это? Для того же, для чего почти в каждом номере после самоубийства автора публиковались его стихотворения, а после и рассказы умершего Говарда Филлипса Лавкрафта. Надо было не только почтить память друзей, но и удержать покупателей.
Вероятнее всего, эксперимент не удался, именно потому в «кладовочке» больше ничего и не «нашлось». Спустя номер после финальной части «Альмарика», в октябрьском Weird Tales, словно на пробу повторно печатаются «Черви земли» Роберта Говарда, написанные и опубликованные ещё в 1932-м году – и на этом всё. Автор пропал (как и Г. Ф. Лавкрафт), редактор сменился, журнал и его наполнение стали другими.
***
Персонажи, мир и темы «Альмарика» в равной мере могут принадлежать как Р. И. Говарду, так и любому другому автору. Вот всего несколько примеров.
В повести 1911-го года «Лютый зверь» Джек Лондон уже изобразил молодца из Скалистых гор, способного нокаутировать медведя, но не прижившегося в современном боксе.
У О. Клайна в трилогии «Роберт Грэндон» 1929-1933-го годов есть учёный, открывший мгновенное перемещение на другую планету.
Э. Р. Берроуз в романе «Тарзан и сокровища Опара» 1916-го года описал половой диморфизм затерянного города-государства, женщины которого прекрасны, а мужчины мало чем отличаются от обезьян.
С летающими людьми воевали говардовские Соломон Кейн и Конан.
Подземные вырожденцы, додревние монстры почти божественной силы и последыши нечеловеческих рас, бывшие богами и демонами пращуров человечества, равно встречались у Р. И. Говарда и Г. Ф. Лавкрафта.
Сторонником теории внеземного и гибридного происхождения человечества был О. Биндер.
Откуда могла взяться Стена, разделяющая северное и южное полушария планеты Альмарик, мне не известно, но она более чем интересна.
Главное отличие Исау Каирна от всех подлинных героев Р. И. Говарда в том, что он занимается отстранёнными размышлениями и самолюбованием. Поразительно – но восхваление собственной мощи и неукротимости здесь вложены в уста героя. Вместо монолитного в единстве тела и духа, желания и поступка дикаря или фанатика, от которых даже магия отскакивает, в «Альмарике» изображён рефлексирующий в пределах своих скромных возможностей атлет, похожий на устроившегося работать журналистом выпускника спортфака.
Наконец, если говардовские персонажи живут в тексте, то Исау рассказывает о жизни. Да, есть у Р. И. Говарда и цикл о видениях Джеймса Эллисона, но в каждом из них рассказчик чётко отделён от деятеля, одновременно являясь им в другом воплощении. Здесь подобный персонаж тоже есть – учёный, спасший Исау от правосудия – но это другой человек, который лишь ретранслирует чужое послание. Убери его, и останется один хвастливый рассказчик.
Наконец, герои Р. И. Говарда всегда были самодостаточной неодолимой силой, даже если и водили ватагу. Уж на что-то – но на то, чтобы спасти любовницу, попутно разрушив какой-нибудь тысячелетний культ вместе с городом-крепостью и убив бессмертное чудовище, способностей им хватало. Здесь же Исау для осуществления задуманного потребовалось собрать целое войско.
***
Сюжет романа можно охарактеризовать тремя словами: реактивный, заимствованный и фрагментарный. События, условия и локации сменяются быстро, но связь между ними условна, и никакого плавного перехода даже предусмотрено не было. Будто к одному фрагменту спешно подставляют другой, надеясь, что за их частой сменой никто не заметит некоторых странностей. Например, поразительного сходства сюжетной схемы «Альмарика» с берроузовской «Дочерью тысячи джеддаков» 1912-го года. Или того, что внутренняя логика повествования регулярно подменяется желанием автора сделать что-нибудь неожиданное. Или упрощения условно говардовских сцен до описательных пиктограмм.
К примеру, перечитайте внимательно шестую и начало седьмой главы – ночные злоключения Исау и Альтхи в руинах мраморного города и странная буря, заставшая их утром на равнине. Выбраться из-под трупа гигантского «единорога», обнаружить остатки трапезы людоедов и останки самих каннибалов, бегать во тьме за манящим женским голосом бесформенного монстра, подраться в подземельях с собакоголовыми карликами, закидать камнями огромного паука, встретиться с ходящим в буре Великим Слепым… Не слишком ли много всего и сразу? Р. И. Говард писал проще, но зато полнокровно. А здесь просто свалили всё в кучу.
Что удивительно, «Альмарик» при всех своих недостатках и неустановленном авторстве отторжения не вызывает. Читается запоем, и даже хочется продолжения. Но при внимательном рассмотрении он оказывается не литературным романом, а графической новеллой без иллюстраций. Произведением, в котором рисунки имеют основное значение, а текст на подхвате. Учитывая брата-художника Отто Биндера – Эрла Эндрю Биндера – нельзя отрицать того, что Weird Tales и планировал графический роман, но коллективу не хватило времени, таланта или желания. Жаль. В исполнении Фрэнка Фразетты или отца и сына Ройо я бы ознакомился с комиксом даже сейчас.
облако тэгов
