|
Перечитывать в скором времени вряд ли буду, а вообще — замечательный мистический писатель, предтеча Достоевского. Один жуткий Хлестаков чего стоит... Несколько лет назад писал для учителей методические рекомендации, в том числе в виде ответов на вопросы:
У Н. В. Гоголя с детства был глубокий интерес к истории. Историю он знал не только русскую и украинскую, но и всемирную, включая историю архитектуры, изобразительного искусства.
Во многих своих произведениях («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Мёртвые души», «Петербургские повести», «Тарас Бульба») Н. В. Гоголь часто обращался к российской истории – к царствованию Екатерины Второй, к Отечественной войне 1812 года, к борьбе запорожских казаков с поляками в XVII веке, широко использует исторические анекдоты, народные песни и предания.
Гоголевский историзм имеет свои характерные особенности. Н. В. Гоголь выискивал историю в фольклоре и языке, его историзм носил черты былинности и легендарности, ныне выродившиеся и принявшие комические формы.
Опасность для России Н. В. Гоголь видел прежде всего в измельчании характеров людей, забывших о своих героических предках и опустившихся до мелочных недостойных дрязг, приобретающих всё более абсурдные формы. Он видел постепенное уменьшение людей, обладающих достоинством, умом и благородством и способных на значительные поступки. Внутреннее замещается внешним эффектом, и о человеке судят только по одёжке. Человек таким образом исчезает и превращается в носителя этих внешних признаков – титулов, причёсок, одежды. Все собственно человеческие качества становятся опасными для тех, кто центр личности вынес за пределы себя и перенёс на неодушевлённые предметы (богатство, титул), стал рабом собственных порождений.
Н. В. Гоголь надеялся, что с помощью смеха можно выдернуть людей из этого болота, в которое они сами себя загнали, предполагал, что смех заставит осознать весь ужас положения. Чтобы многие люди окончательно не превратились в роботов, он заставлял их проявлять искренние эмоции, — ведь роботам эмоции недоступны. Н. В. Гоголь считал, что ужаснувшийся человек перевоспитает сам себя, возжелав жизни по божеским заветам, тогда и возродится старинная простота и чистота, появится простор для проявления высших душевных и духовных качеств. Люди тогда смогут совершать богатырские подвиги, прославляя Россию.
Считать, что мысль Н. В. Гоголя о создании в одном городе специальной улицы, в архитектурном ансамбле которой отражалось бы развитие мировой культуры, в некоторой степени воплощается в жизнь сегодня, например, при создании Диснейленда, конечно же, нельзя. Внешнее воплощение нисколько не отвечает тому глубокому наполнению, которое хотел бы видеть писатель при реализации такого проекта. Такая улица мыслилась им не в качестве пустого развлекательного центра, большого аттракциона, но как наглядное воплощение поучительного рассказа о развитии творческой мысли человечества.
Сейчас же подобные проекты служат сугубо развлекательной цели, не призывая задуматься над человеческим гением и его разнообразием, над тем длинным путём, что проделали люди за десятки веков.
Н. В. Гоголь придавал театру очень большое воспитательное значение, понимая, что быть осмеянным, потерять лицо человек боится больше всего. Мечтая о театре как о «великой школе» для общества, он представлял его «кафедрой, с которой читается разом целой толпе живой урок».
Впервые «Ревизор» был поставлен в Петербурге на сцене Александринского театра 19 апреля 1836 года; на представлении присутствовал император Николай I с наследником. В Москве «Ревизор» был поставлен 25 мая 1836 года на сцене Малого театра. Зрители на премьере восприняли комедию с недоумением, которое к концу спектакля превратилось в ярость. Даже не самые проницательные догадались, что каким-то образом она задевает и их. Николай I тоже прекрасно это понял. Широкая общественность и демократическая критика, напротив, встретили пьесу восторженно.
Н. В. Гоголь в течение нескольких лет продолжал дорабатывать пьесу, и окончательный вариант был готов в 1842 году. В окончательном тексте появляется знаменитое выражение: «Над чем смеётесь? Над собой смеётесь!», появился эпиграф («Неча на зеркало пенять, коли рожа крива»), также была изменена немая сцена.
В. Г. Белинский дал оценку «Ревизору» как «истинно художественному произведению». Главную заслугу Н. В. Гоголя он увидел в том, что он произвёл поворот всей русской драматургии к социальным темам, к отображению действительных процессов в русском обществе.
Уже в 1846 году Н. В. Гоголь придумал и написал «Развязку «Ревизора»». В ней он уточнял, что под провинциальным городом подразумевается «душевный город» человека, чиновники – это «бесчинствующие страсти», а Хлестаков – «ветреная светская совесть». Таким образом, он предложил аллегорическое толкование пьесы.
Вовсе не следует так понимать, что пьесой возмутились все сословия. Возмущение было среди дворян и чиновников, которые увидели в пьесе самих себя, недаром царь сказал, что ему досталось больше всех. Пьеса была направлена против глупости, взяточничества, казнокрадства и пресмыкательства, а почти все в то чиновники воровали, брали взятки и вели себя лицемерно.
Н. В. Гоголь сильно переживал, видя злобную реакцию тех, кого, по его первоначальному мнению, здоровый смех мог вылечить, как-то пробудить. Он начинает понимать, что в людях недостойных истина вызывает не желание жить в соответствии с ней, а, напротив, желание её, истину, унизить и оскорбить. Действительно, количество правды, которое человек может вынести, не озлобившись, является показателем внутреннего роста.
Первый сообщил о ревизоре городничий, а Добчинский и Бобчинский подумали, что ревизором является Хлестаков.
Остальные чиновники поверили этому сообщению, потому что привыкли считать слухи самым надёжным методом получения информации. Кроме этого, зло, которое имеет конкретные очертания, гораздо проще можно принять, нежели мучиться неизвестностью. Можно сказать, что чиновники приняли желаемое за действительное.
Хлестаков, конечно же, не является значительным лицом, он мелкий и ничтожный человек.
Гоголь объяснял это противоречие так: «Хлестаков, сам по себе, ничтожный человек. Даже пустые люди называют его пустейшим. Никогда бы ему в жизни не случилось сделать дела, способного обратить чьё-нибудь внимание. Но сила всеобщего страха создала из него замечательное комическое лицо. Страх, отуманивши глаза всех, дал ему поприще для комической роли».
Хлестакова сделали вельможей те извращённые отношения, в которые люди в городке были поставлены друг к другу.
Когда человек напуган, то самое эффективное – это дать людям возможность и дальше запугивать самих себя, не мешать нарастанию всеобщего страха.
В разговорах с чиновниками Хлестаков предстаёт вдохновенным вруном, используя их, чтобы набрать денег «в долг», причём его аппетит всё растёт и пугает его самого, отчего он почти вскрикивает, прося тысячу рублей у Бобчинского и Добчинского, и довольствуется гораздо меньшей суммой даже с некоторым облегчением. С купцами он вообще не знает, что делать, и автоматически выпрашивает у них подарки. С женой и дочкой городничего он заигрывает и кокетничает совершенно искусственно, за секунды переходя от мамы к дочке и наоборот.
Завязка комедии в сцене получения и чтения письма о скором приезде ревизора, слова: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор». С развязкой не так просто. В традициях театра во времена написания комедии был такой тип развязки, когда все внутренние конфликты произведения разрешены, добро торжествует, порок наказан. Н. В. Гоголь на место традиционной развязки ставит немую сцену, которая была новшеством в театре того времени и играла особую роль. Зритель выходил из театра не успокоенный, а, наоборот, озадаченный.
Хлестаков не вынашивает никаких планов обмана чиновников, не ведёт никакой продуманной интриги – для этого у него слишком мало хитрости и слишком много простодушия. Ситуация, в которую Хлестаков попал в городе, вдруг дала простор для его сдерживаемых желаний. По сути, он только любезно принимал те почести и подношения, которые – он убеждён в этом – полагались ему по праву. Ибо они адресованы именно ему, а не какому иному, несуществующему лицу. «Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжёт, и уже сам почти верит тому, что говорит», — писал Гоголь.
Городничий, помещики Бобчинский и Добчинский обманываются, потому что все они сразу начинают вспоминать, в чём их можно уличить, каковы их последние преступления и как их скрыть. Таким образом, их мысли тут же переключаются на самооправдание, и вопросу о личности ревизора просто не хватает места. Это показывает размеры их страха, таившегося глубоко и мигом затопившего разум при малейшей угрозе. Будь на месте Хлестакова человек с какими-то своими планами и сильными устремлениями, он бы, не желая того, расстроил всю игру. Но ничтожный и недалёкий Хлестаков сделать это не в силах. Он бессознательно и потому наиболее верно ведёт ту роль, которой от него требует ситуация.
В этом – причина мистификации, жертвой которой сделались чиновники и особенно городничий. Его тактика была рассчитана на настоящего ревизора. Раскусил бы он, без сомнения, и мнимого ревизора, мошенника: ситуация, где хитрость сталкивается с хитростью, коварство с коварством, была для него привычной, и он не раз выходил из неё победителем. Но чистосердечие Хлестакова обмануло городничего. Ревизор, который не был ревизором, не собирался себя за него выдавать и тем не менее с успехом сыграл его роль, — такого никто не ожидал…
Чиновники верят Хлестакову в сцене вранья, потому что он проявил себя человеком с хорошо подвешенным языком, а чиновники были в сущности больше тугодумы и при этом достаточно косноязычны. Хлестаков своей лёгкой безудержной болтовнёй просто не дал им опомниться и как-то здраво оценить его слова. Для них всякий человек, говорящий много и самоуверенно, ассоциировался с большим начальником.
Роль ремарок в комедии: комедия – это произведение, предназначенное для постановки на сцене, поэтому ремарки предназначены актёрам для того, чтобы они лучше поняли свою роль. Если же эту комедию читать, то ремарки помогают увидеть авторское отношение к героям.
Известие о прибытии нового ревизора можно понимать по-разному. Если толковать пьесу аллегорически, то и Хлестакова можно воспринять, как «ветреную светскую совесть»; тем более это будет относиться к новому ревизору (он тогда станет более глубинной совестью, всплывшей на поверхность, будучи растревоженной подозрительным мельтешением на поверхности). Если понимать произведение сугубо реалистически, то новый ревизор — как раз тот чиновник, которого так напряжённо ждали.
Экспозиция в произведении отсутствует. Завязка комедии: сцена получения и чтения письма о скором приезде ревизора, слова: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор». Кульминация – чтение письма Хлестакова, его разоблачение. В таком случае развязкой будет немая сцена.
Н. В. Гоголь использует живой экспрессивный язык. Чиновники часто используют разговорные выражения: «экивоки», «аллегории», «финтирлюшки», «архиплуты», «надувайлы морские», «протобестии». Постоянно как показатель благополучия возникает тема еды. «Вы будете в большом, большом счастии, в золотом платье ходить и деликатесные разные супы кушать, очень забавно будете проводить время», — говорит Добчинский (Действие Пятое, Явление V).
Хлестаков – фамилия поверхностная, ассоциируется со светским «острословием», пустым и самодостаточным. Такова и его речь – отрывистая, перескакивающая с темы на тему, какая-то вибрирующая, пощёлкивающая, полная быстрых бездумных выводов и пошлых трюизмов. Например: «С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну, что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то всё…» Большой оригинал». (Действие Третье, Явление VI). Или: «Вздор – отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа, хорош… я доволен, я доволен. (С декламацией.) Лабардан! Лабардан!» (Там же).
У уездного лекаря фамилия Гибнер, и больные у него и вправду гибнут, потому что он их не лечит, а полагается во всём «на природу». Сам он по-русски не говорит, поэтому о его методах и результатах сообщает Земляника, его покровитель и сообщник: «О! Насчёт врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше; лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрёт, то так умрёт; если выздоровеет, то и так выздоровеет…» (Действие Первое, Явление I), «С тех пор как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все, как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров, и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком» (Действие Третье, Явление V). Здесь Земляника неумело врёт, потому что автоматически использует оборот выражения «мрут, как мухи» и тут же готовит путь для отступления, говоря, что выздоравливают не медикаментами, а честностью и порядком – медикаментов-то в больнице не сыскать, начни ревизор это проверять!
Характерны фамилии полицейских: Уховёртов (словно только и делает, как вертит за уши провинившихся), Свистунов (словно основная функция его работы – свистеть, чуть что), Пуговицын (как будто с глазами, как оловянные пуговицы), Держиморда (наглый, грубый, драчливый).
|
цитировать
*
![8-]](/img/smiles/blush.gif)
)
