Павел Поляков Жизнь и ...

Издательства

загрузка списка...


Вы здесь: Форумы fantlab.ru > Форум «Другие окололитературные темы» > Тема «Павел Поляков. Жизнь и творчество»

Павел Поляков. Жизнь и творчество

 автор  сообщение


философ
Ссылка на сообщение 23 октября 2019 г. 07:18  
цитировать   |    [  ] 
Еще говорили о судьбе "Аэлиты"-95. Вопрос совсем не праздный. Устроители фестиваля опасались, что не соберут в этом году "кворума", но, как уже понятно, "кворум" был, люди приехали. Но, но, но... Не было в этом году ни фэнов-москвичей и петербуржцев, ни волгоградцев. Надо отдать должное — ребята из этих городов составляли актив фэндвижения. Слухи ходили самые разные, но бесспорным было одно — представители вышеперечисленных городов пытаются создать нечто альтернативное "Аэлите" и сплотились вокруг "Интерпресскона", на котором Борис Натанович Стругацкий вручает свои персональный приз "Бронзовую улитку", отмечая тем самым наиболее понравившиеся ему произведения. Что ж, попытка — не пытка. Таких попыток уже достаточно случалось — и "Комариная плешь" в Керчи, и "Шлях" под Киевом, и "Волгокон" в Волгограде, и даже что-то происходило совсем недалеко от нас, под Бийском, и в далеком Красноярске... Но Екатеринбургская "Аэлита" жила и намерена жить и впредь.
Мысль вроде бы здравая: а почему, действительно, не организовать свой фестиваль, придумать свой приз, ведь на Западе есть не только "Хьюго". Но получалось так, что на "Волгоконы", "Плеши", "Шляхи", "Аэлиты" приезжали одни и те же люди, и явилась миру новая категория фэнов — "профи".
Теперь, похоже, действительно наступило время размежевания по региональным квартирам, у каждого будет свой праздник фантастики. Я не хочу сказать, что это плохо, потому что не знаю, насколько это хорошо. Я никогда не встревал в эти споры. На мой взгляд, не о чем спорить. Хочется волгоградцам проводить свой "Волгокон" — проводите; есть свой приз — вручайте. А спорить, кто главнее и что престижнее — удел чиновников от литературы. Я знаю, что Барнаул — Столица Мира, и мне достаточно этого знания.
Не раз Москва хотела "переместить" "Аэлиту" к себе. Помню прецедент, произошедший, кажется, в 1989 году. Какая-то барышня из Министерства культуры (какой-то там отдел по работе с самодеятельностью) вышла на сцену — такая бодрая, как "Пионерская зорька", — и заявила залу: "Ребята, мы вас всех забираем!" "Куда?" — спросили ее из зала. "С сего момента, — отвечает барышня, — "Аэлита" будет проводиться под эгидой Министерства культуры!" Поднялось такое свисто-топанье-улюлюканье, что барышню буквально сдуло со сцены. Возмущение фэнов сводилось к одному: "Хватит нам московских командиров и командиров вообще хватит!" Анархисты? — спросит кто-то. Да нет, просто к тому времени клубы любителей фантастики уже существовали почти в каждом городе (и не по одному, в нашем Барнауле их было аж три!), и был уже избран свой (в то время союзный) совет КЛФ. Москва же традиционно попыталась прибрать к рукам готовую структуру. Довелось быть свидетелем и другого случая. "Аэлита"-92 проводилась на базе МВД по биатлону. Уже по окончании всех торжеств, в последний день, собрались за одним столом писатели, издатели, редакторы, актив фэнов, и Виталий Бабенко, талантливый писатель-фантаст, один из лидеров издательства "Текст", предложил финансовую помощь "Уральскому следопыту" в проведении следующего фестиваля, но с условием — вручать "Аэлиту" в Москве. Обсуждали недолго, выведя следующее резюме: "Аэлита" — изобретение города Свердловска, пусть в нем и остается, а Москва пусть придумает свое.
На фестивале царит удивительная дружеская атмосфера. Все общаются со всеми. Это, конечно, не значит, что можно подойти, скажем, к лауреату или именитому гостю и, хлопнув того по плечу, заорать: "А-га-га! Достал-таки я тебя, однако!" Нет, конечно. Но если действовать в рамках норм поведения в обществе, то интересующий вас автор не откажет в отдельной беседе, а то, глядишь, и книжку подарит или пригласит на рюмку-другую кофе.
О фэнах. Фэнами называют тех, кто не может жить без фантастики. Здесь не играют роли ни возраст, ни должность, ни что-либо еще Главное — человек любит фантастику и зачинивается ею до самозабвения. Фэны классифицируются в зависимости от того, какой вид фантастики они потребляют: научную, фэнтэзи, социальную и т. п. Мое долгое общение с ними показало, что расстояние для них не преграда, едут туда, где что-то интересное происходит, едут, чтобы посмотреть, а если удастся, то и поучаствовать. Последние два года выделили категорию фэнов, у которых средств хватает только на дорожные расходы (в этом году появились еще и те, у кого деньги были только на приезд в один конец — до Екатеринбурга). Эти люди нелегально селятся в гостиничных номерах у своих более состоятельных сотоварищей по движению, либо живут в редакции (в буквальном смысле слова), либо где-то как-то пристраиваются еще. Зачастую они привозят с собой массу книг или другого товара, чтобы продать и тем самым хоть что-то поиметь на обратный путь. И, увы, им почти ничего продать не удается, поскольку привезенные ими книги есть почти у всех приехавших на фестиваль. Они часто занимают в долг (безвозмездно). Все эти люди первое время питаются тем, что привезли с собой из дома, а затем тем, что приносится в редакцию сотрудниками: там — чашка кофе, там — бутерброд, там — огурец... И после этого мне кто-то еще будет говорить, что фантастику у нас не любят!!!
Почему люди едут на "Аэлиту"? Бесспорно — посмотреть на церемонию вручения главного приза и на лауреата и самим поучаствовать в сем действе. Но что так же бесспорно — едут ради общения, ради общения с себе подобными. Отдадим должное ребятам из "Уральского следопыта", это очень терпеливые люди, они стоически выносят все выпадающее на их долю за время фестиваля.
Закрытие проходило в ДК Автомобилистов. Главный приз — премию за лучшее фантастическое произведение года "Аэлита" — получил новосибирец Геннадий Мартович Прашкевич за повесть "Спор с Дьяволом" и цикл "Записки промышленного шпиона".
Я Геннадия Мартовича знаю давно. Мы познакомились на Всесоюзном семинаре молодых фантастов в Юрмале в 1990 году. Он — мэтр, привезший с собой на семинар троих новосибирских авторов; я — начинающий, приехавший хоть и по приглашению Союза писателей СССР, но без "опекуна", но поскольку все сибиряки, сошлись быстро. В тот год в отделявшейся Латвии начались трудности с табачными и спичечными изделиями, но я привез с собой из дома коробок "Спичек хозяйственных", а у него был запас сигарет... Геннадий Мартович — постоянный почетный гость "Аэлиты". В этом году в Екатеринбурге выходит его двухтомник.


философ
Ссылка на сообщение 23 октября 2019 г. 07:19  
цитировать   |    [  ] 
Андрею Щербак-Жукову, начинающему писателю из Москвы, вручили приз "Старт" за книжку "Сказки о странной любви". Если "Аэлита" вручается за лучшее произведение года, то приз "Старт" вручается начинающим за первую книгу, признанную экспертами лучшей в сезоне (подчеркиваю — за книгу, а не за публикацию). Вот здесь и начинаются те споры, которые постоянно сопутствуют "Аэлите". И вообще, вручение призов и премий — самый больной вопрос, подолгу затем муссируемый в различных литературных и фэновских кругах.
Не миновал споров и Щербак-Жуков. Его книжка выпущена тиражом в 500 (пятьсот!) штук, объем — 64 страницы. Встает вопрос, кто ее читал? Сами понимаете, до широкого круга читателей она просто не дошла. Но автор сразу разослал книжку по экспертам (учись крутиться, провинция!), которые и утвердили кандидата на приз. Уже потом, когда отгремели тосты и речи, все задались вопросом — а как так получилось? Мое мнение — "Старт" следовало бы отдать томичу Юлию Буркину за книгу "Бабочка и василиск" и прилагающуюся к книге пластинку с собственными песнями автора, иллюстрирующими книгу. Книга Буркина вышла тиражом 5000 экз, объем — 416 страниц; в книгу вошли лучшие его повести, написанные в разное время, а запись пластинки потребовала титанических усилий и как автора, и как финансиста (спонсоры! спонсоры! спонсоры!). Чувствуете разницу — 500 и 5000? Но... Но Буркин не додумался распространить комплект по нужным адресам. И здесь вырисовывается проблема, о которой тоже говорилось на "Аэлите". Тиражи упали до 20 тысяч, а это означает, что книги разойдутся в основном там, где издались. И, скажем, книжку С. Лукьяненко "Рыцари сорока островов", изданную тиражом 30 тыс. экз. петербургским издательством "Terra Fantastika" ("Terra Fantastica" — Ю.З.) и получившую приз "Старт" в прошлом году, в нашем Барнауле просто не увидят (и не увидели). И вообще, что касается всех этих голосований... Я никогда не понимал, когда мне говорили: "У нас самые крутые эксперты, они читают все и очень грамотно оценивают". И каждый раз на "Аэлите" появлялось несколько книжек, которые эти эксперты не читали, потому как до них они не дошли (опять же, пример с томичом Буркиным). В конечном итоге, мнение эксперта — это его личное мнение и не больше, понравилось-не понравилось — все кончается этим. Другое дело — престиж приза. Но мир изменился. В прежние времена лауреаты издавались и раскупались в первую голову. А теперь хоть ты трижды лауреат "Аэлиты" или "Бронзовой улитки", или просто нелауреат, книжный рынок диктует свои законы.
О чем еще говорили на празднике фантастики? Обо всем. Помимо разговоров были речи: речи приветственные, речи торжественные, речи застольные. Еще были встречи и со старыми друзьями, и деловые, и многообещающие. Был и приятный сюрприз для меня. Наша с братом повесть "Серый" попала в сборник фантастики "Поиск"-92, вышедший в прошлом году, и мне вручили два авторских экземпляра, которые я с превеликой гордостью привез домой.
В заключение список лауреатов по годам.

Лауреаты приза "Аэлита":
      ( Список лауреатов за 1981 – 1992   см. в предыдущей статье)
1993 — Василий Звягинцев (роман "Одиссей покидает Итаку");
1994 — Геннадий Прашкевич (повесть "Спор с Дьяволом" и цикл "Записки промышленного шпиона");
Приз имени И. А. Ефремова,
вручаемый за вклад в развитие отечественной фантастики. Его лауреатами стали:
1987 — Георгий Гуревич,
1988 — Дмитрий Биленкин (посмертно) и Виталий Бугров,
1989 — летчик-космонавт Георгий Гречко,
1990 — Виталий Бабенко,
1991 — Игорь Халымбаджа,
1992 — Игорь Балабуха (Андрей Балабуха — Ю.З.).
(Из-за ограниченных материальных возможностей приз в дальнейшем не вручался).
Лауреаты приза "Старт":
1989 — Борис Штерн (Киев),
1990 — Андрей Столяров (Ленинград),
1991 — Вячеслав Рыбаков (Ленинград),
1992 — Александр Тюрин и Александр Щеголев (Ленинград),
1993 — Сергей Лукьяненко (Алма-Ата),
1994 — Андрей Щербак-Жуков (Москва).
Сергей ОРЕХОВ.
*. Когда материал готовился к печати, стало известно, что В. И. Бугров скоропостижно скончался в ночь с 23 на 24 июня 1994 года.


________________________________________


философ
Ссылка на сообщение 24 октября 2019 г. 13:06  
цитировать   |    [  ] 
ПАМЯТИ ВИТАЛИЯ ИВАНОВИЧА БУГРОВА

Я написал эту песню давно. Она написалась сама собой, как обычно пишутся только лучшие песни. Она написалась так, потому что я точно знал, для кого я её пишу.

Настройтесь на свердловскую волну,                                                                                                                    И стрекот всех кузнечиков эфира                                                                                                          Пропустит вдруг: «Я жду тебя, мой милый…»                                                                                                     И ты поймёшь, что медлить не к чему.
Что где-то далеко, в горе из малахита                                                                                                            Ждёт именно тебя среди высоких круч                                                                                                    Хозяйка той горы колдунья Аэлита -                                                                                                                    И только у тебя к её богатствам ключ…

На моей второй «Аэлите» мне так и не удалось спеть её в его присутствии. Не получилось. Что ж подумал я, успею. Прошло пять лет. Мы встречались на Ефремовских чтениях и «Интерпрессконе» в Питере, на других съездах и конференциях – и под рукой всегда не оказывалось гитары, или мешало ещё что-то, или… Ладно, думаю я, ладно, успею!

…Закон пути немыслимо суров:                                                                                                                           Мы делим расстояние не скорость,                                                                                                            Вычитываем время словно корысть,                                                                                                  Молитвами торопим без часов.

Там где-то замок есть из теплого гранита,                                                                                                          И обвился кольцом вокруг стены дракон…                                                                                                          А в замке том грустит принцесса Аэлита…                                                                                                            Ей страшно без тебя в огромном замке том…

На этом «Интерпрессконе» я как-то в разговоре упомянул об этой песне. Должен приехать Виталий Иванович, сказал я. У меня давно припасен для него подарочек. Если он приедет, я на концерте специально для него спою…

… Посадка. Самолет на полосе.                                                                                                                              К перрону подкатил свердловский поезд.                                                                                                 Ямщик заткнул двугривенный за пояс                                                                                                                И звездолет в Кольцово мягко сел.

И вот в конце пути — последняя молитва:                                                                                                Прими нас и спаси от будничного сна,                                                                                                   Прекрасная, как жизнь, богиня Аэлита,                                                                                                   Распахнутая в мир свердловская весна!

Он так и не приехал.
Сергей Бережной
ДВЕСТИ № А Журнал под редакцией Сергея Бережного и Андрея Николаева Август 1994

ВИТАЛИЙ ИВАНОВИЧ БУГРОВ БЫЛ ДУШОЙ ФЕСТИВАЛЯ ФАНТАСТИКИ «АЭЛИТЫ»


философ
Ссылка на сообщение 25 октября 2019 г. 13:24  
цитировать   |    [  ] 
П О Н Е Д Е Л Ь Н И К       1 (130)

Абакан 13 февраля 1995

Так вот, господин Паприкаки, наша подборка основана на тщательном анализе поступивших в редакцию писем. Господин Убуката совершенно прав: мы располагаем корреспонденцией, гораздо более резкой и невыдержанной. Но в подборку мы включили как раз самые спокойные и сдержанные письма.

А.Воронин


Долог был сон разума, но всему приходит конец, и очередная смена цифры в написании текущего года подвигла-таки меня на выполнение своих прямых обязанностей, а именно: на выпуск очередного "Понедельника". Год прошедший был мною совершенно бесстыдно провален в этом отношении, никак не смог я вырваться из "черной дыры" всяческих суетливых обстоятельств... Остается надеяться лишь на вашу любовь и всепрощение...

В году прошедшем ушли из жизни Елена Ильинична Стругацкая и Виталий Иванович Бугров. Requiescant in pace!

Я практически не был знаком с Еленой Ильиничной, хотя и встречался с ней несколько раз. И коротенький эпизод, упомянутый в недавней статье Бориса Натановича "Больной вопрос", для меня ярко высветил тот нравственный категорический императив, присущий этой женщине, прошедшей по жизни вместе с Аркадием Натановичем:

К сожалению, образ жизни нашей на протяжении многих десятилетий был таков, что поступки элементарно порядочные выглядели вызывающе красиво: слишком часто поступить порядочно означало – совершить маленький (а иногда и не маленький) подвиг. И когда моя невестка Елена Ильинична Стругацкая (урожденная Ошанина) в лицо разбушевавшемуся антисемиту, поддерживаемому глухим одобрительным ропотом подмосковной электрички, объявляет себя еврейкой (потомственная дворянка с родословной, уходящей в глубь истории, в доромановские времена) – это маленький подвиг, нисколько не меньший, чем легендарная прогулка датского короля с желтой звездой на рукаве (под неприязненными взглядами гебитс- и штадтскомиссаров оккупационных войск).

С Виталием Ивановичем мне посчастливилось встречаться чаще. Этот человек, казалось, не менялся с того далекого 1980 года, когда я впервые шагнул в его маленькую комнатку еще в старом здании "Уральского следопыта".

Который час сижу за компьютером, но не могу выдавить из себя подходящих слов, перебираю в памяти встречи на конах или в Свердловске-Екатеринбурге... Ограничусь еще одной короткой цитатой, из статьи Андрея Черткова:

А общаться с Виталием Ивановичем всегда было приятно. Уж очень человек он был такой необычный – мягкий, добрый, немножко стеснительный – один из последних интеллигентов чеховского типа. Определение, может быть, и неточное, однако среди моих знакомых в фантастике он был единственный такой человек. Казалось, у такого человека не может быть врагов...

Светлая им память!

Владимир Борисов


философ
Ссылка на сообщение 26 октября 2019 г. 12:48  
цитировать   |    [  ] 
ИНТЕРПРЕССКОН – 93

Предлагаем вашему вниманию мнение нескольких членов оргкомитета конференции и Положение о номинационной комиссии по премии «Бронзовая улитка» и «Интерпресскон».


Борис СТРУГАЦКИЙ

«Интерпресскон» хотелось бы видеть ежегодным творческим общественно полезным собранием писателей, переводчиков, публицистов, киношников, художников издателей, книготорговцев и литагентов, работающих в области фантастики.
Главные цели и задачи «Интерпресскона»:
1. Подведение литературных итогов года. Вручение премий и призов.
2. Подведение деловых итогов года: обмен мнениями между профессионалами по поводу торговой и издательской конъектурой.
3. Установление личных деловых контактов по типу писатель — издатель, издатель – книготорговец, кинорежессёр – сценарист.
4. Обмен мнениями между писателями и публицистами по поводу важнейших (коньюктурных и вечных) проблем литературы, социума и Вселенной.
«Интерпресскон» должен быть собранием профессионалов, приехавших работать, а не развлекаться, хотя известные элементы развлеченчества – кинопросмотры, умеренные посиделки с выпивкой по вечерам – отнюдь не возбраняются. Неким прообразом идеального «Интерпресскона» могли бы быть т.н. школы (физические, математические и пр.). некогда весьма распространённые в СССР.
В принципе не вызывает возражение и присутствие на «Интерпрессконе» людей (заплатившие наличными) приехавших только для развлечений и отдыха для – пусть их, но при условии: отдыхать тихо, без буйств, воплей, драк и скандалов.
О фэнах. Фэны, приезжающие для активного участия в обсуждениях, дисскусиях и полемиках – приветствуются безусловно. Фэны, приезжающие поглазеть и послушать, приветствуются, если готовы заплатить за удовольствие.
Категорически отказывать всем, не умеющим или не желающим вести себя прилично. Категорически отказывать всем, норовящим побездельничать и оттянуться на дармовщинку. Время бездельников и поддавал кончилось. Рынок.


Андрей СТОЛЯРОВ

«Аэтита» иссякла. Появился «Интерпресскон».
«Аэлита» иссякла не потому, что катастрофически не хватало денег – у организаторов, чтобы провести зрелищное мероприятие, а у фэнов и писателей, чтобы приехать в достаточно далёкий Екатеринбург.
«Аэлита» иссякла потому, что не хватило культуры.
Выразилось это в обоих смыслах: литературном – так как присуждения последних двух лет однозначно продемонстрировали отсутствие у жюри литературного вкуса (в связи с чем репутация премии упала почти до нуля) и в организационном – поскольку самым ярким впечатлением об «Аэлите» остаётся количество, употребленных на ней напитков.
Той же болезнь заразился немедленно и «Интерпресскон»…
…Вероятно не совсем удачен сам принцип положенный в основу «Интерпресскона». Собирался он как обычный фэновский кон – с добавлением известных критиков и писателей, разве что писатели здесь были немного известнее, чем на других такого рода мероприятиях да присутствие и роль Бориса Стругацкого придавали «Интерпресскону» оттенок некоторой элитарности.
…Нужны новые принципы:
— на «Интерпрессконе» должны приглашаться писатели, критики, деятели культуры – причём далеко не все, а лишь те, кто уже доказал свою профессиональную подготовленность. Приглашение на «Интерпресскон» должно быть почётным
— уже на «Интерпрессконе-94» необходимо организовать творческие семинары по вопросам культуры, фантастики и связанными с ними проблемами. Этим будет создана аура , влияющая на творчество и сознание;
— надо превратить «Интерпресскон» в эффективное действо, для чего помимо «Улитки» задействовать и другие премии, если, конечно, таковые появятся;
… — на «Интерпрессконах» не должно быть никаких посторонних;
— для участия в «Интерпрессконах» могут приглашаться отдельные фэны, но в разумных пределах и только на персональной основе;
- все не получившие приглашение, должны понимать: приезжать не следует. «Интерпресскон» их не примет…


Александр НИКОЛАЕВ

…Однако проблема пьянства на «Интерпрессконе», хотя и является проблемой, вытекает всё-таки из другой, более острой – проблемы непрошенных гостей.
…Утверждать список приглашенных (каждую кандидатуру!) будет комиссия, в которую входит добрый Александр Сидорович, объективный Борис Натанович Стругацкий, строгий, но беспристрастный Андрей Михайлович Столяров и ваш покорный слуга, которого непрошенные гости на прошлом «Интерпрессконе» довели до нервного срыва.
…А посему убедительная просьба, не приезжайте без приглашений! Вы допущены не будете!
И ещё: на следующем «Интерпрессконе» вся программа будет подготавливаться под руководством Бориса Натановича – он берёт на себя обязанности договариваться с писателями и критиками о проведении семинаров, докладов и дискуссий – сам назначит ответственных и, соответственно, проконтролирует. Это внушает изрядную надежду, что и в этом параметре «Интопресскон-94» будет лучше предыдущих…


ПОЛОЖЕНИЕ О РАБОТЕ НОМИНАЦИОННОЙ КОМИССИИ ПО ПРЕМИЯИ «БРОНЗОВАЯ УЛИТКА» И «ИНТЕРПРЕССКОН»


1. Задачей номинационной комиссии является обсуждение, составление и распространение номинационного списка наиболее знечительных произведений русскоязычной фантастики и критико-публицистических материалов о фантастике за текущий год.
2. Комиссия исходит из того, что премия «Интерпресскон» может вручаться одному и тому же автору за различные произведения неограниченное количество раз.
Принципы и критерии присуждения премии «Бронзовая Улитка» определяются единолично Б.Н. Стругацким
3. В состав комиссии входят семь человек, постоянно следящих за текущими публикациями русскоязычной фантастики.
На настоящий момент состав комиссии: Д. Байкалов (Москва), В. Борисов (Абакан), В. Казаков (Саратов), А. Николаев (С.-Петербург), П. Поляков (Омск), А. Сидорович (С.- Петербург), А. Чертков (С. – Петербург.
4. Б.Н. Стругацкий имеет право дополнять номинационные списки по своему усмотрению.
10 Разделение художественных произведений производится исключительно по объёму. Категории разделения следующие:
а) малая форма – до лвух авторских листов (180 тысяч печатных знаков):
б) средняя форма – от двух до восьми авторских листов (80 – 320 тысяч печатных знаков:
в) крупная форма – свыше восьми авторских листов ( свыше 320 тысяч печатных знаков).
11. В течение каждого года, в пределах каждой категории в номинационный список включается не более двух произведений одного автора.
….
Положение разработано и утверждено на общем заседании номинационной комиссии 7 марта 1993 года

«ИНТЕРКОМ» № 4 ЛЕТО 1993 ГОДА.


Как видите, всё сделано, чтобы «Интерпресскон-94» был образцово-показательным. Правда несколько раздражают излишне резкие нападки на «Аэлиту» и необходимость писателям доказывать свою профессиональность, чтобы попасть на кон. С фэнами тоже не совсем понятно.

.


философ
Ссылка на сообщение 27 октября 2019 г. 10:28  
цитировать   |    [  ] 
ОБЕРХАМ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СИДОРКОН – 94


Андрей Николаев

                ИНТЕРПРЕССКОН: ЧАСТИЦА ЖИЗНИ

Интерпресскон начался для меня в 15.00 третьего мая. Вер-
нее в половине восьмого утра, когда из Дома Творчества Кине-
матографистов позвонил Юлий Буркин и недоуменно спросил: по-
чему никого нет. Пришлось спросонья объяснять, что заезд
завтра, и не в ДТК, а в пансионат "Заря" в том же Репино.
А в три часа я с Серегой Бережным встречал на Московском
вокзале поезд из Саратова. Чуть раньше подошли Паша Поляков
из Омска, Николай Калашников из Новокузнецка и Юра Флейшман.
Тут же начались разговоры. Бесконечные (к слову сказать и
начала сих разговоров никто не помнит). О "Бронзовой улитке"
-- Паша член номинационной комиссии. Дотошный он человек,
однако: "Почему "Жизнь насекомых" в крупной форме, когда там
меньше знаков, почему повесть Тюрина по категории "малой
формы", когда в ней..." и так далее. Мне хорошо. Я такие
разговоры люблю, это моя жизнь. Хотя иногда утомляет. А впе-
реди... впереди целых пять дней подобных разговоров. Нако-
нец подъехал поезд... И для меня "Сидоркон" начался. Начал-
ся с того, что великий критик, полпред д-ра Каца взвалил мне
на плечо свой рюкзак -- новые рукописи наверняка.
Пока доехали до Репино наш маленький коллектив увеличил-
ся за счет взявшегося откуда-то Сережи Лукьяненко. Прямо в
электричке вовсю шло дарение изданий: "Миры" -- от Лукьянен-
ко, "ZET" от Бережного, д-р Кац раздавал собственные творе-
ния. Впрочем, у меня все это давно есть. Бережной горделиво
выпячивал грудь на которой красовался бэдж Интерпресскона
(без которого пускать не будут) и все ему жутко завидовали.
Даже я.
Вот наконец и "Заря". "Интерпресскон" начинается. Реали-
зуются три месяца (да какие там три месяца -- с девятого
марта прошлого года!) напряженной работы, мечтаний, тща-
тельного планирования мероприятий.
Впрочем, стоп. Весь план мероприятий начинает трещать
сразу же. Великий критик Арбитман вместо доклада, тезисы ко-
торого уже украшают наш скромный буклет, привез другой (при-
чем заставляет меня принять решение немедленно, а этот но-
вый доклад... ладно, о нем потом). А в пансионате следующий
сюрприз: пятого мая, в час когда у нас главное событие, вру-
чение "Улиток", у них в большом зале симфонический концерт.
Я лично присутствовал на встрече Сидоровича с руководством
пансионата и нас ответственно заверяли, что концертный зал
на весь срок конференции наш... Да уж...
Это лишь начало -- я не впервые участвую в организации
"Сидоркона", чтобы не понимать этого. Поэтому близко к сер-
дцу и не принимаю: сколько прекрасных людей вокруг. Уже. А
будет больше. И предстоит провести вечер в приятных беседах
-- всего два десятка человек, пока еще можно будет неспеш-
но-спокойно и приятно беседовать.
Прибыл сам Александр Викторович с компьютером и Олексен-
ко. Сейчас начнется регистрация. А пока Юлий Буркин в холле
вгоняет публике холод в жилы своим потрясающим "Василиском".
Женщина-администратор за своей стойкой поражена. Навсегда. И
смотрит на всех нас восторженными глазами. Наконец-то и у
меня есть бэдж. Даже два (один на супругу). И я утираю нос
Бережному.
Вечер. Позади первые впечатления от встреч, вселение,
быстрый чай у Казаковых, отказ от ста грамм у Лукьяненко,
утрясание первых оргнедоразумений с Сашей Сидоровичем. Вро-
де можно и чая попить. Приглашаю в номер Андрея Михайловича
(для тех кто не понял -- Столярова), попить чай и тихо, не
на бегу побеседовать, отдохнуть перед бурным днем после дней
не менее бурных. Столяров -- член оргкомитета, один из ини-
циаторов премии "Странник", и усилия, вбабаханные им за пос-
ледние месяцы в "Интерпресскон" (только лишь прочитанный
листаж произведений-соискателей на премию заставляет уважи-
тельно замолчать), производят на меня колоссальное впечатле-
ние. Хочется сделать ему что-то очень-очень приятное, но мо-
гу предложить лишь чай. И тот не дают даже испробовать: ве-
ликий критик Роман Эмильевич приглашает к себе на рюмку бла-
городного напитка. Не согласиться нельзя, хотя ни Андрей, ни
я уже какое-то время не принимаем спиртное принципиально.
Берем бокалы с горячим чаем, идем. Неспешные беседы начи-
наются... Карма моя -- все на бегу, все в цейтноте. Из
приятной компании Ромы меня выдергивает Александр Викторо-
вич... И нигде больше десяти минут не задерживаюсь, хотя с
каждым хочется говорить часами... Одно слово -- "Интерпрес-
скон". Засыпаю во втором часу ночи с медной головой.
Встаю в семь. День заезда -- самый тяжелый для меня день.
Потом все пойдет по плану с соответствующими коррективами --
мне лишь народ на заседания собрать, да вовремя эти самые
коррективы внести... Самое тяжелое -- день заезда.
Но в этом году все прошло на удивление тихо и спокойно.
Всем рад, кому не рад, тот не приехал. Здорово.
радость от многочис-
ленных встреч переполняет душу.
гости все прибывают и прибывают. И каждому хочется уделить
внимание, а я сижу в помощниках у главного нашего админис-
тратора -- импозантного Сергея Боброва, запомнившегося всем
по прошлогоднему "Сидоркону". И здесь помощь Андрея Столяро-
ва, принимавшего писателей и занимавшего их, пока шла нуд-
ная регистрация, умными интеллигентными разговорами, поисти-
не неоценима -- как он выдержал? А как выдерживаем мы все?
Все на нервах. Лишь Шура Олексенко невозмутимо сидит
идеально трезвый за огромным столом -- словно большой на-
чальник с ручкой с золотым пером. Но вместо ручки -- импор-
тный утюг и Шура сосредоточенно, не обращая внимания на шум,
гам и шутки, готовит бэджи вновь прибывшим. А ведь если за-
думаться -- действительно сейчас в руках Шуры огромная
власть: не сделает непонравившемуся гостю бэдж и того не
пустят в корпус!


философ
Ссылка на сообщение 27 октября 2019 г. 10:30  
цитировать   |    [  ] 
День заезда традиционно был у нас днем свободным. Но эту
конференцию было решено попробовать провести под знаком
трезвости. Хотя бы относительной. Но какая к черту трез-
вость в день заезда, когда все встречаются после утоми-
тельной разлуки?! На сухую просто невозможно -- чем вре-
мя-то занять? И на следующий день, как следствие, до вруче-
ния "Улиток" добираемся с ощутимыми потерями в личном соста-
ве. Никакие запреты пить не помогли бы. Да и какие запреты,
если мы строим демократическое общество?! В огркомитете воз-
никло мнение -- а не занять ли людей чем-либо, чтобы време-
ни на дегустацию привезенных и местных напитков было по-
меньше. В таком случае почему бы не попропагандировать на-
род перед предстоящим голосованием на премии "Интерпресско-
на"? И ничего неэтичного в этом не вижу -- Жириновскому мож-
но себя всенародно хвалить, а чем писатели хуже?
В три часа собрались участники первого заседания. Много
интересующихся пришло, я даже не ожидал столько. Борис Ната-
нович открыл заседание, я скромно отчитался о работе номина-
ционной комиссии, ожидая каверзных вопросов. Я не ошибся:
Леша Керзин спросил (привожу дословно): "Какой мудак вклю-
чил в номинацию роман Перумова?". Пришлось ответить: "Сидо-
рович предложил, никто не возражал, а я и сейчас уверен в
необходимости включения романа Перумова в списки". Сказал, а
на душе тревожно: вдруг посттолкинская эпопея возьмет приз,
как в прошлом году роман Звягинцева. Страшновато -- ведь в
списке мои любимые "Иное небо" и "Гравилет "Цесаревич"! Бы-
ли ко мне еще какие-то вопросы по мелочи, я уже и не помню
сейчас. Наконец мне позволили сесть, а Б.Н. пригласил высту-
пать желающих, призвав лишь агитировать либо "За" какое-то
произведение, либо "Против", без анализа всего списка. Бе-
режной, долго и нудно агитировал за "Иное небо"; Поляков за
"Гравилет Цесаревич" и рассказ Андрея Лазарчука "Станция
назначения"; Максим Качелкин и Леша Свиридов агитировали
против романа Перумова; Алан Кубатиев призывал народ заду-
маться о величественности предстоящей процедуры голосования
и отнестись ко всему серьезно; людены агитировали за по-
весть С.Ярославцева. Роман Арбитман призывал отдать свои го-
лоса книге Эдуарда Бабкина, Николая Блохина и Сергея Потапо-
ва, а по критике -- фундаментальному труду д-ра Каца; Лева
Вершинин был честнее -- без изысков и ужимок он призвал го-
лосовать за повесть Льва Вершинина. Запомнились слова Алана
Кубатиева по поводу повести С.Ярославцева: "В списке должно
быть лишь одно это имя, либо его не должно быть вообще"! Зал
аплодировал. Было здорово, весело и интересно, хотя, навер-
ное, все остались при своих мнениях и мировоззрениях Но цель
-- отобрать время у спиртных напитков оказались достигнута.
А вообще -- плодотворная идея эта агитационная кампания, на
будущее надо бы ее (идею) углублять и развивать.
Прекрасная все-таки штука "Интерпресскон", я без устали
молюсь за Сидоровича. Сколько любимых лиц, сколько прекрас-
ных встреч и содержательных разговоров -- только о ней, о
фантастике. О завтрашнем голосовании, о вручении "Бронзовых
улиток" и премий "Интерпресскона", о послезавтрашнем вруче-
нии "Странника"...
О "Страннике". Я люблю эту идею, мне безумно нравится са-
ма статуэтка. Казалось бы: чувство ревности за премии, при-
думанные нами ("Улитку" и "Интерпресскон"), должны терзать
Сидора и мою души. Ничего подобного нет! Я считаю, что это
прекрасный триумвират: волюнтаристская (как обозвали в од-
ной из питерских газет, и этот термин мне почему-то очень
нравится) премия Б.Н.Стругацкого "Бронзовая улитка" -- воп-
лощение строго определенного и пользующегося авторитетом ли-
тературного вкуса; премия "Интерпресскон" -- как глас наро-
да; и "Странник" -- мнение профессионального писательского
жюри. Меня в "Страннике" устраивает практически все: и идея,
и состав жюри. Есть шероховатости (куда ж без них) но время,
без всякого сомнения их отполирует. Да, не все в "Страннике"
так, как хотелось бы фэнам (и мне в их числе), но надо твер-
до помнить: премия отражает мнение писателей-профессионалов
строго определенных вкусов и ориентации.
Да, обидно было до слез, когда выяснилось,
что в списки трех финалистов по крупной форме не попал ро-
ман Рыбакова. Я сперва не поверил, но увидел рабочие мате-
риалы: все справедливо. Но до чего же порой несправедлива
бывает справедливость!!! Хоть головой об стену бейся -- ни-
чего не изменишь. Бездушная, отвратительная, мерзкая скей-
тинговая система. Зато -- "справедливая". И вынужден сми-
риться и уважать результаты, как бы внутри не бурлило. Я и
уважаю. И к "Страннику" отношусь со всей серьезностью и ува-
жением
.
А пока я с Рыбаковым у Сидоровича. Сидим в роскошных
креслах и пьем чай (Рыбакову с утра делать доклад). Слава
тяжело переносит то, что его роман не попал в список фина-
листов. Он ничего не говорит -- и так вижу. И как он вол-
нуется пред завтрашним вручением премий -- вижу. И мы с Си-
дором стараемся отвлечь Славу от дум тяжелых, костерим не
приехавших на нашу поистине замечательную конференцию. Хотя,
вряд ли Слава нас слышал...
Подходит время, к которому Рыбаков зван на чай к Б.Н.
Слава зовет меня с собой -- еще бы я отказался. Я уже давно
понимаю, что писатели и в том числе Б.Н. не небожители, а
обычные люди, но от этого уважение не становится меньше. Со-
бираются сливки общества -- Столяров, Геворкян, Лазарчук,
Успенский, Ютанов с Яной Ашмариной, Лукин... Впервые в жиз-
ни я увидел Баканова, о котором много слышал -- очень симпа-
тичный человек, произвел на меня самое что ни на есть прият-
ное впечатление. Как ни странно, но говорили в высшем об-
ществе о том, же, о чем и в остальных номерах. Все о том же,
о ней, любимой. О фантастике. Разве что абсолютно не фигури-
ровали повествования о том кто сколько выпил и   чего
именно... Вышел оттуда, стараясь не шевелить головой, дабы
не расплескать приятные впечатления.


философ
Ссылка на сообщение 27 октября 2019 г. 10:36  
цитировать   |    [  ] 
В коридоре трезвые Завгородний и Цицаркин соревновались:
кто быстрее. Завгородний с палочкой, Цицаркин на костылях.
На костылях-то куда сподручнее. Полное фиаско фэна номер
один. Но он свое наверстает когда придет черед состязаний по
стойкости к спиртному -- здесь рижанину рассчитывать не на
что.
Пусть у вас не сложится превратное впечатление с моих
слов, будто в этом году на "Интерпрессе" не пили. Это не
так. Радостно уничтожили бутылку водки Олексенко с нашим
программистом Александром Пирсом, по случаю окончания хоро-
шо проведенной работы по обэджеванию всех гостей; самоотвер-
женно дегустировали в номере Николаенко "Букет молдавии";
хлебосольный Коломиец многократно зазывал меня отведать рюм-
ку коньяка; в номере, где собирались людены, все время на
столе стояла полная бутылка водки, словно (как в повести
Шефнера) постоянно обновляющаяся сочным градусом от света
лампочки; Корженевский, собрав народ, активно готовился к
своему докладу, в результате чего не был готов все четыре
дня; в номере Измайлова пробовали дорогое вкусное вино и
постепенно замедляющий движения Лукин пел свои неспешные
ироничные песни; в баре, работающим до трех ночи, еле держа-
лись на ногах Кудрявцев и Федоров, а Воху Васильева я прос-
то не узнал -- таким я его еще не видел... Профессор Сини-
цын, как приехал с утра подогретым, так и не остывал до кон-
ца конференции. (Синицын прославился в фэндоме тем, что мно-
го лет назад пил пиво с самим Гарри Гариссоном. Это меня
всегда поражало и восхищало. Когда обиженные Байкалов и Се-
мецкий как-то сказали, что они тогда тоже пили пиво с тем же
Гаррисоном, я ответил: возможно. Но прославился этим -- Си-
ницын! А профессора уважаемый Андрей получил за выведенную
формулу: "Промежуток времени между принятием энной рюмки
водки и эн плюс первой, где эн стремится к бесконечности,
стремится к нулю.")


философ
Ссылка на сообщение 28 октября 2019 г. 08:58  
цитировать   |    [  ] 
Утром я направился на станцию -- встретить супругу. От
нечего делать мне составил компанию вставший спозаранок
Алексей Свиридов. Он впервые в жизни на коне (почти неве-
роятно). Да, тот самый Свиридов, что столь ехидно отозвался
в своем "Фэн Гиль Доне" по поводу моих слов в антирекламном
буклете о "симпатичных, безукоризненно вежливых молодых лю-
дях из группы здоровья". Я не придал его ехидству значения,
списывая Лешин сарказм ("молодые люди качают бицепсы") на
отсутствие опыта поездок на конференцию. "Приезжай, -- пола-
гал я, -- и скажешь еще, что эту группу следовало сделать
еще более многочисленной!" По счастью, ошиблись оба: всего
четыре молодых парня сделали, казалось бы невозможное. Кон
прошел здорово не без их участия. Все носили бэджи от --
Стругацкого и Сидоровича до гордого Коломийца. И ни одного
эксцесса за весь кон! Татьяна Приданникова несколько раз
восхищенно рассказывала такую историю: сидели в номере Нико-
лаенко, еще трезвые (середина первого дня) и общались. Федо-
ров зашел в туалет, а ручка вывалилась. Он зовет на помощь
-- дверь не открыть. Тут Олексенко случился. Его как специа-
листа просят помочь. Шурик слегка ножичком язычок поддел и
бахнул по двери. Федоров освобожден! Но в номер тут же вва-
ливаются двое ребят: что случилось, кого бьют. Немая сцена.
Короче: Свиридов доволен, что выбрался на кон и признает
свои ошибки. Хотя наверняка в "Фэн Гиль Доне" что-нибудь яз-
вительное про "Сидоркон" напишет -- специфика издания.
Мимо проходит Васильев в утренних поисках пива.
Встречаю, наконец, Татьяну. Из той же электрички выходят
Кирилл Плешков и Борис Александрович Миловидов, прославлен-
ный своими пьяными подвигами. В том году мы его не приглаша-
ли. Я позвонил тогда и сказал: Боря, три слова "Я не пью" и
ты почетный гость. Он отказался. Его привез Ефанов. Мы пре-
дупреждали, просили, уговаривали, запрещали Ефанову делать
это. Он не послушался. Результат самый плачевный. И я вновь
в этом году, чтобы очистить собственную совесть, позвонил
Миловидову с тем же предложением. И, вопреки всем моим ожи-
даниям, он заявил: "Я не пью!" Пришлось его пригласить. Но
не на весь срок, а с условием -- приезжаешь на день вруче-
ния, и если действительно не глоточка спиртного -- на сле-
дующий будешь почетным гостем. Но сейчас, видя Миловидова,
немного нервничаю: слабо верится, что он сдержит слово, а
пьяный Миловидов -- зрелище не для слабонервных. Сурово воп-
рошаю: "Боря, ты помнишь, что обещал?" -- "Конечно, -- отве-
чает Борис Александрович. -- Специально аж с третьего мая ни
ста грамм". Приходится поверить.
Странно -- стоит чисто побриться, одеть костюм с галсту-
ком и появиться в обществе с красавицей-женой, как на меня
смотрят совершенно по-другому. Набираюсь смелости и на-
хально представляю Татьяну Б.Н. "Очень приятно", -- вежливо
говорит он. А уж как мне приятно...
С утра у нас доклад Рыбакова. И голосование. Все пробле-
мы по голосованию я свалил на Казаковых и гордо сбросил свои
бюллетени в склеенный мною накануне черный ящик. Собираю на-
род на первое заседание. Гости, еще не утомленные, идут
охотно. Слава Рыбаков зачем-то показывает мне свой бюлле-
тень: по крупной форме "Гравилет..." жирно вычеркнут и отме-
чен роман Лазарчука. Да... Я не знаю, как к таким вещам от-
носится. С одной стороны, конечно, неэтично автору голосо-
вать за свое произведение, а с другой: зачем писал, если сам
же не считаешь свой роман достойным? Сложно все это. Но в
случае со Славой сложнее втройне.
Доклад Вячеслав Михайлович (совсем не тот, что в тезисах)
отчитал здорово -- не выйдешь покурить ни на минутку. Зато,
когда он закончил и пошли вопросы к докладчику (когда высту-
пающего интересует не столько спросить, сколько быть услы-
шанным), я воспользовался тем, что меня вызвали опознать
очередного безбэджного гостя и покинул высокое собрание.
Стыдно, но желания вернуться не испытал.
Перед обедом делаю очередную попытку договориться о кон-
цертном зале с администрацией -- Боброву и Александру Викто-
ровичу ничего не удалось. Не удается и мне -- зал только с
пяти. Что делать -- ужин в семь, как уложить все в один ве-
чер? Хорошо, удалось в столовой перенести ужин -- довожу ин-
формацию до всех. И очень удачно до ужина ставлю доклад ве-
ликого критика. Доклад -- очередная мистификация, пусть у
людей будет предпраздничное настроение.
На ужине за столиком Успенский напротив оказался. Миша,
кто: "Гравилет" или "Иное небо"? Не помню, -- говорит. Миша,
ведь я же... Не помню, сидел, смотрел, чтоб бюллетени не
крали и не подбрасывали, а кто победил -- прослушал...
Так и надо, молодец Михаил Глебович.


философ
Ссылка на сообщение 28 октября 2019 г. 09:00  
цитировать   |    [  ] 
Рассиживаться некогда -- скоро начнется. Заботы. Подхо-
дит Женя Лукин: хочешь чтоб я пел? Тогда сто грамм перед
концертом. Подходит Сидорович: вручать "Интерпресскон" бу-
дешь ты! Как я -- договорились же, что Казаков! (Не люблю я
этих дел -- на сцене сидеть, все на тебя смотрят, и не
знаешь куда руки деть.) Сидорович непреклонен: ты будешь,
телевизионщики заснимут. Как еще и телевидение? Ни за что.
"Это приказ, -- обрубает Александр Викторович. И успокаи-
вает: -- Это не "Пятое колесо" я нанял для себя лично".
Мандражирую, к главному залу собираются гости. Идет Сла-
ва Рыбаков с гитарой. Вижу: то что он будет петь весьма
проблематично. Он переволновался и принял на грудь успокаи-
вающего. Да-а... Тут опять Сидорович в сторонку отводит.
"Премию за среднюю форму получил Ярославцев. Кому вручать
статуэтку и диплом? Тебе решать..." А чего решать, сейчас
подойду к Б.Н. и спрошу. Ненароком взгляд падает на Рыбако-
ва и я интересуюсь у Сашки невзначай: "Гравилет" победил?"
Да -- одними глазами произнес Сидор. ДА! ДА!!! Нет, "Иное
небо" тоже, конечно, прекрасный роман, и достоин не меньше.
Я лечу к Рыбакову. Нет, не сообщить ему, лишь намекнуть,
поддержать. Но он, похоже, намека не понял. Вопрос с Ярос-
лавцевым был решен однозначно -- приз вручать Б.Н.
Сидим на сцене. Все готово -- ждем, пока соберутся. Я ти-
хонечко у Вадима листочек с результатами выдираю и под стол
прячу -- чтоб не видел никто. Я-то уж все равно никому ска-
зать не успею. Б.Н. сидит рядом, улыбается хитро, но сам не
заглядывает -- терпит. Хотя видно -- ему тоже интересно.
Роман Перумова -- четыре голоса! Какой прекрасный сегод-
ня день!
Б.Н. начинает свое интеллектуальное шоу. Я уже видел по-
добное и жду: кто? А он все говорит и говорит -- прекрасный
Б.Н. оратор, знает психологию. Зато кроме него ни одна жи-
вая душа не знает, кому достанутся "Улитки". Начинает с кри-
тики -- Кац. Довольный великий критик, напыжившись, подни-
мается к нам. Флейшман кричит из зала: "Доктора Каца на сце-
ну!" Я уже знаю, что Роме придется идти еще раз -- дубль,
как в прошлом году. Как говорит моя мама: "Везет же дуракам
и пьяницам!" Это я не про Рому, то есть Романа Эмильевича, а
так, к слову пришлось...
По малой форме за премией поднимается бородатый Лазарчук.
Наконец-то и он "обуличен". Заслужил.
По средней форме лучшее, по мнению Б.Н. произведение --
С.Ярославцева. Далее ряд прекрасных повестей, примерно одно-
го уровня, но уступают. А Ярославцеву дать "Улитку" Б.Н. не
может -- всем понятно почему. Посему премия не присуждена и
бронзовый приз возвращается Сидоровичу с незаполненным дип-
ломом.
И, наконец, крупная форма. Вот уж Б.Н. нервы помотал --
это он умеет. Итак... Ну сколько ж можно ждать, ну говорите
же! Итак... премию по крупной форме за тысяча девятьсот де-
вяносто третий год получает... Зал замирает. Получает роман
Вячеслава Рыбакова "Гравилет Цесаревич".
Слава выходит на сцену и в ответ на поздравления Б.Н.
разводит руками. Рыбаков, по-моему, доволен. Еще бы! И я
знаю, что ему придется испытать такое же удовольствие еще
раз. Какой сегодня прекрасный день!
"Стопроцентное совпадение результатов" -- тихо говорю я
Борису Натановичу, пока Вадик Казаков идет к микрофону
объявлять результаты голосования. "Это ж еще не известно,"
-- отвечает Б.Н. "Уже известно -- стопроцентное совпадение!"
Такого не бывало еще, и, быть может, больше не будет -- хо-
тя чем "Интерпресскон" не шутит!
Довольные лауреаты поднимаются на сцену по второму разу.
Самое главное -- когда Вадик объявил, что премию получил
С.Ярославцев зал встал. Я смотрел со сцены, как встали люде-
ны и Горнов, как поднимаются остальные я почувствовал, как
что-то большое распирает мне грудь, как чуть слезы на глаза
не наворачиваются. Я вручил премию Б.Н. и он сказал в микро-
фон какие-то красивые слова -- он был взволнован, возможно,
больше всех.
Да -- отрыв повести Ярославцева от конкурентов более чем
убедительный. Но за громом литавров я сразу обратил внима-
ние на скромную, но очень важную победу повести Лени Кудряв-
цева "Черная стена". А ведь в прошлом году другая его по-
весть (опубликованная к слову сказать в популярной "МЕГЕ")
получила ноль голосов. А эта повесть издана в не очень уж
распространенном алма-атинском журнале "Миры". Это победа
Лени. Маленькая -- но лиха беда начало! Когда-нибудь и он
выйдет на сцену за премией -- не сомневаюсь в этом.
Вопросы к Б.Н. Встал Горнов и спросил: нет ли злого умыс-
ла в полном совпадении лауреатов? Совесть моя чиста и спо-
койна -- нет вообще никакого умысла, чистая случайность. Но
какая кайфовая, однако, случайность! Б.Н. правда, посмотрел
на меня, и заявил, что не удивлен, что так и должно быть --
хорошее всегда хорошо!
По плану я намечал концерт сразу после вручения. Недур-
ная была идея в прошлом году -- концерт писателей-фантастов.
Но реализовали ее не то чтобы очень плохо, а так... В этом
году хотелось бы лучше: праздник, так праздник! Вообще-то
ответственный за концерт Серега Бережной -- он это дело
знает, любит, понимает. Но народ сразу после объявления лау-
реатов повалил из зала. Я соскочил со сцены, пытался удер-
жать -- бесполезно, такое событие надо перекурить (и бар ря-
дышком от зала).
Курю, обсуждаю, поздравляю лауреатов -- внутри все бур-
лит. Агитирую гостей смотреть концерт. Подходит Лукин -- без
очереди в бар (служебная необходимость! -- кричу) и нарко-
мовские сто грамм. Женя готов к бою -- к Бережному его. А
сам на улице встаю, как танк -- "Все в зал!". Навстречу Б.Н.
с жюри "Странника" в полном составе. Я говорю: как же так? В
ответ: ну когда еще собираться жюри, работы часов на пять, а
завтра вручать! Все правильно, но обидно. "Борис Натанович,
но ведь и ДЛЯ ВАС тоже петь будут! Имя Стругацкого много
значит, для тех кто будет выступать! Хоть немного посидите!"
Б.Н. вздыхает и покорно возвращается.
Но концерт уже начинается, спешно возвращаюсь в зал.
На сцене Бережной -- умеет вести. И первый поднимается
Лукин. Песни Лукина широко известны, но послушать их прият-
но всегда. Женя был в ударе -- у него получалось все. И за-
кончил он выступление ударным хитом (без аккомпанемента на
гитаре) "Казачья раздумчивая". Зал тихо стонал от восторга.
Следующим Васильев. Условия концерта жестоки -- только
собственные песни. И прошлогодний концерт вдруг неожиданно
открыл мне Воху с новой стороны -- не разухабисто-веселой, а
тонкой, лирическо-мечтательной. Это выступление подтвердило
прошлогоднее впечатление. Единственное замечание -- он сел
далеко от микрофона и я с трудом разбирал слова. Песни Вохи
рассчитаны на тонкое понимание, проникновение в душу, а не
на срыв бурных аплодисментов. И зал воспринял их адекватно
(ну и словечко ж, однако!). Концерт взлетел на высокую лири-
ческую ноту после выступления Лукина и Васильева.
И тут настал черед Алексея Свиридова. Наверное его песни
хороши, не знаю. Но чисто фэновские залипухи на мотивы "Дю-
ны" и "Аквариума" после Лукина и Васильева не греют душу. К
выходам потянулись гости, ради оправдания доставая на ходу
сигареты -- мы, мол, не уходим насовсем, организм, мол, тре-
бует. Под эту струю тихо ушел и Б.Н.: напрасно, ибо следую-
щим -- Юлий Буркин. Я тоже воспользовался моментом и встал в
коридоре, жадно затягиваясь. Все-таки всему надо знать вре-
мя и место -- у Свиридова, говорят, есть неплохие песни, без
заимствований чужих мелодий, и шаржевых толкинских текстов.
Бережной тонко прочувствовал такое дело и уселся перед
микрофоном сам, спасая положение, стараясь вытянуть концерт
на достигнутую было, но утерянную тональность. Что ж, у Се-
реги получилось. Он мастерски владеет инструментом и голо-
сом, который впрочем тоже инструмент, и прекрасно находит
темы для своих песен. Зрители постепенно вернулись на места.
Буркин был на высоте. Но мое внимание занимал Рыбаков.
Сразу после вручения я думал, что Слава выступать вновь не
будет. В прошлом году он вышел, на половине песни забыл сло-
ва, сказал, что простудился и ушел. Сейчас он тоже честно
предупредил: переволновался, может забыть слова. И Бережной
смирился с мыслью что Слава петь не будет, даже объявил, что
"завершает концерт Юлий Буркин". Бережной смирился, но не я.
За время концерта к Рыбакову подходили члены жюри "Странни-
ка", звали -- но Слава не пошел. И когда он вдруг взял гита-
ру и вышел в коридор, я (а как хотелось Юлия послушать) вы-
бежал за ним. Слава не ушел -- он настраивал гитару, "Может,
для лучшего выступления, тебе, как Лукину сто грамм?" --
предлагаю. "Пятьдесят".
Слава выступил. (Лучшую песню Буркина, "Василиска", я
все-таки успел послушать). Слава выступил, а телевизионщик
снял. Правда Слава действительно дважды забывал слова -- в
первый раз ему помог Логинов, с места выкрикнувший продолже-
ние, во второй раз песня оборвалась. Но две мои любимые пес-
ни Слава сделал на "ура". Прекрасный концерт, прекрасный
день, лучший в моей жизни!
Я пошел провожать Татьяну на станцию -- в душе все бур-
лит и требует шампанского. Как вернулся обратно -- не помню.
Я понимаю -- самые счастливые мои дни -- день свадьбы, рож-
дения детей. Но поделать с собой ничего не могу -- я счас-
тлив. Получилось, вопреки всем опасениям. И пусть в остав-
шиеся дни все пойдет кувырком -- праздник удался!


философ
Ссылка на сообщение 29 октября 2019 г. 08:24  
цитировать   |    [  ] 
Следующий день для меня выходной. Сегодня "весь вечер на
манеже" Николай Ютанов. С утра пресс-конференция издателей.
По привычке, прошу гостей пройти в малый зал. Сам не сажусь
-- всегда найду оправдание административными заморочками,
курсирую по просторной светлой галерее, заставленной кадка-
ми (возможно, с пальмами -- не обращал внимания) между прек-
расными людьми. В зале за длинный стол рассаживаются Чер-
тков, Людмила Михайловна и Наташа Резанова из "Флокса",
представители "Поляриса", Алан Кубатиев, Ефим Шур, ребята из
"Галактических новостей"... Первыми выступают представители
"Флокса". Из всего выступления Людмилы Михайловны (пропус-
тив мимо ушей объективные трудности) я запомнил одно: они
предполагают выпустить роман Логинова. Людмила Михайловна
уже прочитала рукопись, и, как главный редактор, решила. И
объявила во всеуслышание. (Все это здорово и прекрасно,
только договор-то так и не подписали...)
Затем меня что-то отвлекло и больше я в зал не возвращал-
ся -- каюсь. А, вспомнил, приехало "Х.колесо" и Сидор пору-
чил мне показать им главный зал. Вот уж действительно... Я
хорошо отношусь к Луизе и режиссеру Елене (сколько раз пы-
тался запомнить отчество и фамилию и забываю через пять ми-
нут, как расстаюсь с ней), но творчество их органически не
приемлю -- скучно. Это хорошо было в конце восьмидесятых --
заставлять думать, а сейчас извольте меня прежде всего раз-
влечь, а пищу для ума, которая необходима (кто ж спорит?)
замаскируйте. Иначе я зевну и переключу программу, благо те-
перь их много.
И вот: вручение "Странников", грандиозное шоу. Вновь
пришлось тщательно бриться и залезать в костюм с галстуком.
На сцену вышел лысый профессионал со щегольской бабочкой
и в пижамно-полосатом костюме, глубоко чуждый самому духу
"Интерпресскона". И с непередаваемыми профессиональными ап-
ломбом и вальяжностью он зачитал глубоко чуждый ему текст. Я
не обиделся, я ждал результатов. А мне показали длинноногих
красоток, никаких чувств, кроме досадливого недоумения у ме-
ня не вызвавших -- я ждал других зрелищ. И время им пришло.
Б.Н. выступил с предварительной речью, рассказав набив-
шую оскомину историю про Гамбургский борцовский кабак и
сравнив "Странника" именно с этим действом. Затем на сцену
вызвали Владимира Дмитриевича Михайлова, для вручения пре-
мий. Затем по очереди поднимались члены жюри, вскрывали кон-
верты и объявляли лауреатов.
Геворкян (вскрывая конверт): "Сейчас назову своего канди-
дата, а конверт в рот и проглочу!"
Столяров (вскрывая конверт с именем лауреата по критике):
"Критик -- злейший враг писателя, ибо вместо того, чтобы
хвалить, он незаслуженно ругает. Или хвалит не тех."
Столяров (вскрывая конверт с именем лауреата по перево-
дам): "Переводчик -- злейший враг писателя, ибо слишком хо-
рошо переводит никчемных западных писателей и создает нам
ненужную конкуренцию".
Стругацкий (вскрыв конверт с именем главного лауреата, по
крупной форме): "Премию получает Андрей... (Пауза. Длинная
пауза. Очень длинная пауза. Он смотрит с неподдельным инте-
ресом на сидящих рядом Столярова и Лазарчука. И смягчается)
...Лазарчук". Позже Б.Н. признавался, что после   слова
"Андрей" хотел произнести речь минут на пятнадцать, но не
выдержал. Богатые тоже плачут.
Высказывания эти я привел по памяти, за точность ру-
чаться не могу, пусть не обижаются авторы и цитировать по
мне их не рекомендую. Но смысл, как мне кажется, я передал
точно, пусть если не так, меня поправят.
Б.Н. объявляя лауреата-издателя, заметил: "Я доволен".
"Терра Фантастика". Все были бы довольны -- действительно
заслужили. Если бы не одно но: учредила премию сама "Терра
Фантастика". И, из девяти членов жюри, у троих в этом изда-
тельстве книги вышли, еще у четверых готовятся, и все жюри
приглашено за счет этого издательства. Другой результат поп-
росту был невозможен, остальные издательства ИЗНАЧАЛЬНО бы-
ли обречены на роль статистов в списке. Но с другой-то сто-
роны: ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО "Терра Фантастика" достойна премии.
Кажется, это дурацкое противоречие и вызвало не совсем
объяснимое неудовольствие не только у меня. Вот если бы уч-
редитель был другой... -- тогда все прекрасно, а так...
Что-то царапает душу, и никуда от этого не деться.
     Когда Лазарчук получил премию ("Иное небо" все-таки не
осталось незамеченным, чему я рад безумно. И отмечен, нако-
нец-то мою любимый "Маленький серый ослик" -- на мой взгляд
в прошлом году его совершенно незаслуженно обошли рассказы
Пелевина и Булычева. Впрочем, на мой взгляд, если уж быть до
конца честным, так же незаслуженно обделен внимаем прекрас-
ный рассказ Щеголева "Кто звал меня?"), я встал и пошел к
выходу -- ведь все закончилось. Оглянулся -- все сидят, че-
го-то ждут. Чего? Еще поглазеть на красоток? Я не понимал.
Никто ничего не понимал -- аплодировали и стали подниматься
с мест. После вчерашнего вставая на присуждении премии Ярос-
лавцеву, я ничего не понимал вообще. Что происходит? Оказы-
вается народ ждал еще какого-то шоу... странно.

После ужина зашел к Ефиму Шуру: поздравить от души с при-
суждением "Странника". Водка мне теперь просто отврати-
тельна (теплая, вонючая -- бр-р), но посидел неплохо -- Ефим
Леонидович рассказывал о болячках и планах издания, к кото-
рому я далеко не безразличен. Затем поднялся в бар выпить
чашечку кофе, а на пороге второго (тайного) зала Чертков и
Бережной машут руками -- они, говорят, полчаса ищут меня по
всем этажам (хорошо же они меня ищут). Захожу -- огромный
хорошо накрытый стол, Б.Н. и все жюри "Странника", Сидоро-
вич и Бурдэ. Банкет, оказывается. Николай Ютанов дает час-
тный банкет в честь успешного присуждения "Странника". Сидо-
рович получил свою долю похвал, Сергей Александрович Бурдэ
наконец-то смог выпить рюмку благородного напитка. Про Сере-
жу Бурдэ не могу не сказать несколько теплых слов. Его учас-
тие в коне почти не заметно, но это подводная глыба нашего
айсберга. Пока я бегаю с гостями, пока Сидорович величес-
твенно блистает на сцене, пока Бобров самоуверенно админис-
трирует, Сергей в поте лица своего обеспечивает сам процесс
-- он финансовый мозг нашего содружества. И впервые смог
расслабиться после бесконечных деловых переговоров, разгово-
ров, договоров и рукопожатий. Но и сейчас к нему подходит
кто-то -- работа продолжается...
В одиннадцать покидаю банкет. Столяров    удивляется:
"Андрей ты куда?" -- "Я пьян, -- говорю, -- мне пора." --
"Так ты же выпил всего бокал шампанского!" -- "Да, -- отве-
чаю. -- Но мне уже хочется еще и, значит, пора уходить." Он
понимает и соглашается.
Иду по коридорам, заходя в номера. Где-то дым коромыслом
и несвязная беседа, где-то вставляют в руку стакан и че-
го-то требуют, где-то трезвые ругают "Странника", где-то му-
чают гитару. Везде мне хорошо -- я на гребне большой волны.
Но нигде больше четверти часа не задерживаюсь.


философ
Ссылка на сообщение 30 октября 2019 г. 06:36  
цитировать   |    [  ] 
И вот -- четвертый день. Казалось бы, все устали и ниче-
го серьезного произойти не может уже...
     Прошу людей пройти на заседание. Планы полетели все к
чертям (Арбитман уже докладывался, Балабуха заболел и к со-
жалению не смог приехать), но вида не подаю -- есть два док-
лада: Алана Кубатиева "Эротика в произведениях Стругацких" и
Андрея Ермолаева из Казани "Миры Стругацких". Сам же Б.Н.
вести не может -- итоговое заседание жюри "Странника". Исте-
рик на сей раз не закатываю -- понимаю необходимость. Справ-
ляемся своими силами. Алан Кайсанбекович прекрасно владеет
аудиторией, а доклад его, несмотря на эпатирующее название,
был серьезен и захватывающе интересен. Меня вновь вырвали из
зала -- приехали очередные телевизионщики, на сей раз из
"Зебры". Хорошо хоть доклад успел прослушать, начались пре-
ния.
Решил все проблемы, возвращаюсь. В огромном светлом фойе
стоят группы и разговаривают, работают книжные лотки. В за-
ле -- Ермолаев докладывает. Интересно, но текст я уже про-
чел -- когда принимал решение. Поэтому присоединяюсь к од-
ной из групп. Спрашиваю: "Как кон"? (Вчера спросил об этом у
Юры Флейшмана и он ответил: "Конференция слишком заумная и
слишком занудная".) Дима Богуш отвечает: "Так себе, работы
мало, вот "Фэнзинкон" -- это да!"
Черт, ведь никак не угодить! Вступаю в диспут: ну чего
вам не хватает? Самих же вот на заседания с трудом уговари-
ваю пройти! Да, "Фэнзинкон" удался -- все впервые собрались
вместе, вс± было внове, и говорили, говорили, говорили об
общих проблемах -- работали, корректировали взгляды. К тому
же мелкие шероховатости забылись давно и остались лишь
приятные воспоминания. А сейчас уже все давным-давно обгово-
рено и известно, обсуждается лишь текущий процесс, встре-
чаются старые знакомые. То состояние прошло навсегда. Да. Но
помяните мои слова -- через пять-шесть лет этот кон, 1994
года, будет восприниматься, как недостижимый идеал.
Они меня не поняли. Во всяком случае, остались при своих
-- Богуш известный критик и отрицатель, он по натуре кадавр.
Обед. Затишье перед боем. Все уже прочитали тезисы докла-
да Столярова в буклете и тихо, без ажиотажа и предвари-
тельных обсуждений, готовят ответные выступления. На этот
раз народ собирать не пришлось -- сами набились в холодный
зябкий зал. Но очень быстро стало жарко -- доклад оказался
много резче тезисов.
После доклада начались обсуждения -- первым вышел Щего-
лев. Я рванул к дверям -- курить очень хотелось, следом по-
дошел сам докладчик. Из коридора внимательно слушаем Щеголе-
ва. Мне показалось (я и сейчас так уверен), что Саша гово-
рил по существу и корректно. И тогда это прошло тихо. После
него говорил великий критик из Саратова -- говорил долго.
Вроде критиковал доклад Столярова, но так профессионально,
что на деле как бы и похвалил. Говорил он очень долго -- я
еще раз сходил покурить, вернулся -- он все говорил. Ему три
раза передали записку со словом "регламент", а он говорил,
сглаживая остроту и нагоняя сон. Большой профессионал, опыт-
ный. Он почти добился желаемого, когда вышел Лев Рэмович
Вершинин. Зал проснулся мгновенно. Лева начал с того, что
заявил "не желаю совершать ошибку Робеспьера, который не на-
зывал имена." И Лева, закаленный предвыборной борьбой в ук-
раинский парламент, назвал. Он сказал, что Андрей Михайло-
вич возрождает "густопсовый молодогвардиизм", что... он мно-
го чего сказал. На что
Б.Н. заявил, что недоволен Левиным выступлением, что тот
на практике, с отрицательной стороны, иллюстрирует положе-
ния докладчика. Выступить желали все.
Я вновь стоял в дверях, заталкивая очередной окурок в
многострадальную кадку, земля которой была переполнена уже
останками разносортных сигарет, под тенью захиревшего расте-
ния. По-моему даже продавцы книг бросили прилавки и стояли у
дверей, слушали.
"Не умеет эта аудитория воспринимать адекватно полемичес-
кие выступления, к которым мы привыкли на семинаре, -- ска-
зал мне тихо Андрей Столяров. -- Здесь спорят с личностью, а
не с выступлением". Я с ним согласен. Я тогда еще не знал,
что он болезненно воспринял выступление Щеголева. Уж оно-то
точно было адекватно докладу, что в конце-концов признал сам
Б.Н.
После очередной резкой нападки на доклад Борис Натанович
встал и минут десять объяснял залу, что хотел сказать Столя-
ров. Похоже, что и сам мэтр объяснить не смог -- все рва-
лись выступить.
Б.Н. зябко ежился -- прохладно. Я этого не замечал, мне
было очень жарко. Я жалел лишь, что на сем действе не при-
сутствуют Бережной, Казаковы, Рыбаков, Логинов и другие --
им тоже было бы что сказать. И не вредно было бы послушать.
Заключительное слово докладчика. Я изумлен -- Столяров
сказал про Щеголева. Не про резкое, оскорбительное выступле-
ние того же Вершинина, нет -- про Щеголева и только про не-
го. К сожалению выступление Андрея Михайловича привести не
могу -- дословно не помню, а перевирать ЭТИ его слова не же-
лаю. В ответ на заключение Столярова Б.Н. заметил, что те-
перь он недоволен докладчиком -- на личности переходить
нельзя.


философ
Ссылка на сообщение 30 октября 2019 г. 06:38  
цитировать   |    [  ] 
Краткая перышка -- ужин. После него -- заключительная
прессконференция. Сидорович ходит устало-мрачный. И я прошу
несколько друзей: Горнова, Щеголева, Тюрина, Коломийца в
случае если вопросы будут лишь по "Страннику" спрашивать Си-
дора или меня -- о чем угодно, задавать самые что-ни на есть
каверзные вопросы, лишь бы не стягивать все внимание на
"Странника", а уделить хоть что-то и Сидоровичу -- ведь зас-
лужил же, черт возьми! Были у меня опасения (небезоснова-
тельные) -- участники конференции очень неоднозначно воспри-
няли премию "Странник", еще не вникли в нее.
Итак -- на сцене Стругацкий, Сидорович, Ютанов, Столяров,
Бобров и я. Слово просит Б.Н. и предваряя всю критику в ад-
рес "Странника" пытается объясниться. (Вовсю уже ходит в на-
роде шутка, что "Странник" напоминает несколько другое заве-
дение в том же Гамбурге). Его слова словно падают в пустоту.
Вопросы не снимаются. Первым вновь вышел Александр Щеголев и
честно изложил свою точку зрения на то, какой должна быть
премия "Странник", если учредители хотят, чтобы ее уважали.
Б.Н. ответил, что Саша сказал об очень, наверное, хорошей,
но ДРУГОЙ премии. Кто-то что-то спрашивал еще по "Страннику"
и конца этому было не видно.
Наконец моя "мина" сработала, но не так, как я ожидал --
вышел Коля Горнов (шутник и балагур, но когда он возмущен,
то говорит крайне прочувствованно, серьезно и с непередавае-
мым пафосом) и заявил: Сколько можно про "Странник", он что
заслонил собой "Интерпресскон"? Не было что ли "Улиток", нет
других тем?
Б.Н. согласился, что действительно хватит про "Странник",
вопросы по нему больше не принимаются. Руки продолжали тя-
нутся. Б.Н. дал слово Флейшману, тот встал, а мэтр добавил:
"Юра, если вы опять про "Странник" я вас сам заткну". Юра,
пробубнил что-то и сел. Мне было больно на него смотреть --
получить такой отлуп от Бога... Ни от кого другого Юра бы не
стерпел -- знаю точно. Он был расстроен и я, сам не понимаю
почему, расстраивался за него.
Ко мне были вопросы, как и к Александру Викторовичу --
вопросы ненапряжные, на которые отвечать было легко, просто
и прятно. На сей раз мы не подставились и загнать нас в ту-
пик или в неловкое положение по проведению конференции нико-
му не удалось. Либо никто и не хотел этого делать.
Заключительные слова: Ютанов: спасибо всем; Стругацкий: я
доволен; Бобров: было хорошо, будет еще лучше; Сидорович:
спасибо всем и будем продолжать!
Выхожу из концертного зала в неком отупении. Вижу Казако-
ва, набрасываюсь: где ты был весь день, мне без тебя тяжело!
И где Бережной? В ответ Казаков заявляет: "Я принял решение.
Выхожу из номинационной комиссии "Сранника". Не желаю с ним
иметь ничего общего." Я еще надеюсь Вадика переубедить --
наивный!

На душе тревожно, но иду по номерам. Поговорить, от-
влечься.
В комнате люденов Казаков официально заявляет о выходе из
номинационной комиссии "Странника". Окончательно и беспово-
ротно. На что я так же официально заявляю, что пока меня не
выгонят, я из этой самой комиссии никуда не уйду. И я не
разделяю отрицательного отношения к "Страннику". Это строго
определенная по статусу премия и относиться к ней нужно
соответственно. Другое дело, что заставить ее уважать я ни-
кого не могу. Но со временем все сами так или иначе изменят
свое отношение к "Страннику" -- убежден. В ответ мне было
заявлено, что в следующий раз не пойдут на вручение, прого-
лосуют ногами. В спорах прошел вечер.
Собственно, все. С утра стали разъезжаться.
Я не склонен самообольщаться -- да, это лучший "Интер-
пресскон" из всех, что мы провели, а ведь уже пятый. Но я
знаю -- можно лучше. И надо приложить все усилия, чтобы по-
нять, осмыслить и сделать. Будем стараться.
Извините меня те, кого не упомянул в этих строках -- то
без злого умысла. Не все, наверное, я написал, как было на
самом деле, но это тоже без злого умысла -- я так помню и
так воспринимаю. Кто-то, возможно, помнит по другому.
И напоследок -- как бы трудно, сколь бы дорого не прихо-
дился "Интерпресскон", бледнеет это все пред счастьем ви-
деть ВАС.
Сердечное спасибо всем, кто приехал! Я люблю вас. "Интер-
пресскон" -- не самая большая, но очень важная частица моей
жизни. До следующих встреч!


философ
Ссылка на сообщение 31 октября 2019 г. 15:10  
цитировать   |    [  ] 
А СЕЙЧАС ПРЕДЛАГАЮ ВАМ   ВАРИАНТ ИНТЕРПРЕССКОНА-94 В ПОНЕДЕЛЬНИКЕ 6 (129).

П О Н Е Д Е Л Ь Н И К       6 (129)

Абакан 27 июня 1994


Слияния и Одержания

Доктор Кац лихой – да, С мордой гуманоида, Ой-да... А за ним второй...


Этим несколько изуродованным (но тем не менее вполне отражающим гомеостатическую реальность) вариантом несомненного хита Евгения Лукина на "Интерпрессконе-94", а по-нашенски, по-люденски, "Сидорконе-94", позвольте начать отчет об очередном Великом Слиянии и Одержании, которое имело место быть в славном пансионате "Заря", что находится в Репино, на берегу Финского залива, неподалеку от Санкт-Петербурга...

Отличная, просто невероятная для этих мест погода весьма способствовала прекрасному настроению люденов и люденствующих, коих и нынче набралось немало, несмотря на беспрестанные повышения цен на билеты и проживание (то есть во что это стало мне, я не осмеливаюсь признаться даже самому себе). В той или иной мере в мероприятиях приняли участие: Роман Арбитман, Дмитрий Байкалов, Сергей Бережной, Светлана Бондаренко, Владимир Борисов, Игорь Евсеев, Рихард Ерумс, Виктор Ефремов, Марат Исангазин, Вадим Казаков, Юлия Казакова, Николай Калашников, Алексей Керзин, Андрей Коломиец, Виктор Курильский, Андрей Николаев, Александр Николаенко, Сергей Переслегин, Павел Поляков, Борис Стругацкий, Юрий Флейшман, Андрей Чертков, Михаил Шавшин, Михаил Якубовский.

Хронологически все это выглядело примерно так:

4 мая народ заезжал, а после обеда под председательством БНС прошла агитационно-пропагандистская кампания, на которой все желающие могли высказываться в пользу того или иного кандидата на премии. Забегая вперед, скажу, что произведения, реально получившие премии по крупной и малой форме, во время проведения этой кампании вообще не упоминались. Что наводит на некоторые размышления.

5 мая с утречка В.Рыбаков зачитал некое автоинтервью, главную мысль которого я выразил бы словами: "Давайте быть друг к другу чуть-чуть добрее...". Затем Р.Арбитман ознакомил собравшихся с конспектами своих исследований двух работ Аркадия Данилова "Две тайны советской фантастики", касающиеся жизни А.Казанцева и И.Ефремова, каковые, по мнению А.Данилова, в свое время были "подменены" по тем или иным причинам другими людьми. Бред, конечно, но было занятно. В это же время шло перманентное голосование по номинационным спискам премии "Интерпресскон".

После обеда начались торжества. Первым выступил БНС. Лауреатами "Бронзовой улитки" за 1993 год стали:

Крупная форма: Вячеслав Рыбаков. ГРАВИЛЕТ "ЦЕСАРЕВИЧ"//Нева. – 1993. – ## 7-8.

Средняя форма: Премия не присуждалась.

Малая форма: Андрей Лазарчук. МУМИЯ//Лазарчук А. Священный месяц Ринь. – СПб.: Terra Fantastica, 1993

Критика, публицистика: Рустам Кац. ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКИ. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1993.

Затем Вадим Казаков огласил результаты голосования, в котором приняли участие 122 человека. Лауреатами "Интерпресскона" за 1993 год стали:

Крупная форма: Вячеслав Рыбаков. ГРАВИЛЕТ "ЦЕСАРЕВИЧ"//Нева. – 1993. – ## 7-8. – 36 голосов. На втором месте был роман А.Лазарчука "Иное небо" (30 голосов).

Средняя форма: С.Ярославцев. ДЬЯВОЛ СРЕДИ ЛЮДЕЙ//Ярославцев С. Дьявол среди людей. – М.: Текст, 1993. – 55 голосов. Остальные кандидаты собрали единичные голоса.

Малая форма: Андрей Лазарчук. МУМИЯ//Лазарчук А. Священный месяц Ринь. – СПб.: Terra Fantastica, 1993 – 23 голоса. На втором месте с небольшим отставанием была книжечка Э.Бабкина, Н.Блохина и С.Потапова "Большое космическое приключение Арика и Пети".

Критика, публицистика: Рустам Кац. ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКИ. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1993. – 44 голоса, также с огромным отрывом от остальных.

Вечер завершился гитарными выступлениями Евгения Лукина, Юлия Буркина, Владимира Васильева, Сергея Бережного, Вячеслава Рыбакова. Несомненным хитом вечера стала песня Е.Лукина "Казачья раздумчивая", искаженный куплет которой вынесен в эпиграф настоящего сообщения.

6 мая до обеда состоялась пресс-конференция представителей издательств.

А после обеда состоялось действо по вручению профессиональной литературной премии по фантастике "СТРАННИК", учрежденной издательством "Terra Fantastica" компании "Корвус" и корпорацией "РОССКО". Премии получили:

Крупная форма: Андрей Лазарчук. ИНОЕ НЕБО

Средняя форма: Андрей Столяров. ПОСЛАНИЕ К КОРИНФЯНАМ

Малая форма: Андрей Столяров. МАЛЕНЬКИЙ СЕРЫЙ ОСЛИК

Переводы: Александр Щербаков. – Хайнлайн Р. Луна жестко стелет

Критика, публицистика: Р.С.Кац. ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКИ

Редактор / составитель: Ефим Шур. – "Фантакрим-MEGA"

Издатель: Николай Ютанов. – "Terra Fantastica"

Художник / оформитель: Сергей Шехов. – Сб. "Английский фантастический роман", Дик Ф. Свихнувшееся время

Присуждение вышеперечисленных премий вызвало среди народа самые противоречивые чувства, вплоть до полного неприятия, несмотря на уважительное и в большинстве своем очень доброжелательное отношение к членам жюри, присуждавшим премию (в жюри входили: К.Булычев, Э.Геворкян, А.Лазарчук, Е.Лукин, В.Михайлов, В.Рыбаков, А.Столяров, Б.Стругацкий, М.Успенский).

Ну а вечером сего дня произошло очередное пиршество духа: БНС общался с люденами. Поговорили об истории написания и публикациях "Сказки о Тройке" и "Отеля "У Погибшего Алпиниста", за жизнь и вообще.

7 мая народ прослушал доклады А.Кубатиева "Эротика в творчестве братьев Стругацких" [не путать с порнухой в рижской газете "Еще", каковая не имеет к творчеству Стругацких никакого отношения] и А.Ермолаева "Эволюция коммунизма в произведениях братьев Стругацких", а затем оттянулся на дискуссии после выступления А.Столярова "Правила игры без правил". Что-что, а дискуссия точно шла без правил: каждый трактовал услышанное, как хотел, и БНС даже был вынужден пересказать сообщение Столярова своими словами... [А еще мне запомнилось, как Елена Мурашова рассказывала о своей знакомой, каковая после прочтения "Улитки на склоне" заявила: "Или я дура, или Стругацкие – сумасшедшие..." Затем Елена немного помолчала и раздумчиво сказала: "Но вообще-то она – не дура...". Зал радостно грохнул.]

Вечером же состоялось закрытие "Сидоркона". Опять пошумели по поводу премии "Странник", с Сидоровичем случился нервный криз, но он помаленьку отлежался...

Быстро проходят эти дни, и вот уже стучат колеса поезда по железной дороге, а потом проносятся облачка за бортом самолета...

А еще в сборничке японских хокку "Летние травы" нам понравился стих несравненного Басё:

Смотри же, друг мой, не проспи С похмелья и второе утро Прекрасной, как цветок, весны.

На этом описание праздника заканчивается, и переходим к суровым будням...

В.Борисов


философ
Ссылка на сообщение 1 ноября 2019 г. 07:08  
цитировать   |    [  ] 
ОБЕРХАМ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СИДОРКОН — 94


С.БЕРЕЖНОЙ

                    ПАРА СЛОВ ПО ПОВОДУ

Итак, первое же вручение премии "Странник" вызвало более
чем острое неудовольствие значительной части присутствовав-
шей публики. Причины этого неудовольствия, как мне кажется,
очевидны.
Первое. Многих впрямую оскорбило то, что списки лауреа-
тов "Странника" подозрительно совпадают со списком жюри, оп-
ределявшего этих лауреатов. Получается, члены жюри сами се-
бя наградили. Подобная ситуация фэнам прекрасно знакома --
стоит вспомнить приснопамятный "Кубок Андромеды" Юрия Медве-
дева или недавний казус с "Золотым Змеем" Юрия Никитина. Так
что, если продолжить аналогию, в образе "Странника" мы имеем
возрождение "молодогвардейщины" в худшем ее виде. Заключе-
ние, мягко скажем, малоприятное.
Это у нас было contra. Теперь выслушаем pro. В выступле-
нии Бориса Натановича Стругацкого прозвучало упоминание о
"гамбургском счете" борцов. При всей натянутости этой анало-
гии (писатели в подавляющем большинстве вовсе не борются
друг с другом, так что и по ранжиру их строить незачем, ли-
тература -- не рестлинг и не бокс), рациональное зерно в ней
все-таки есть. Если авторы хотят определять лучшие катего-
рии по своим собственным критериям, кто может возражать? А
то, что критерии эти внутригрупповые, то тут уж ничего не
поделаешь: объективных критериев оценки    художественных
произведений пока, увы, не существует, литература была и в
ближайшем будущем останется предметом сугубо субъективных
оценок. Отсюда впрямую следует вывод: критерии оценок произ-
ведений впрямую зависят от взглядов и вкусов конкретных
групп читателей и писателей. Вопрос соответствия взглядов
разных групп -- это, практически, и не вопрос: отличия есть
всегда. Ничего не поделаешь. Другое дело, какая именно груп-
па... Если не учитывать этический аспект (иезуитская форму-
лировочка, однако!), то между произведениями, получившими
"Странник" и произведением, получившим "Кубок Андромеды",
разницу заметит любой мало-мальски разбирающийся в литерату-
ре читатель.
"Странник", как можно понять из Положения, по определе-
нию является премией, присуждаемой группой авторов, близких
к семинару Стругацкого. Как говорит Борис Натанович, таким
он задумывался и таким его и следует принимать. По его мне-
нию, жюри премии должно состоять из самых авторитетных авто-
ров, а раз так, то нет ничего удивительного, что и премия
будет присуждаться этим же авторам. Приглашение участвовать
в работе жюри получили практически все авторы "верхнего эше-
лона" фантастики -- но если Пелевин, скажем, отказался, то,
например, Геворкян согласился. Кто из них более прав?
Если принять концепцию Бориса Натановича, то "Странник"
просто обречен на обвинения в клановости и групповщине и на
дальнейшее ухудшение отношения к нему фэнов. Выход Вадима
Казакова из номинационной комиссии "Странника" -- достаточ-
но показательное событие, которое должно так или иначе нас-
торожить всех, кто связан с присуждением премии, если они
заинтересованы в том, чтобы премия имела позитивный отклик в
фэндоме. Боюсь, однако, что в концепцию премии фэндом не ле-
зет никаким боком. Учредители сознательно вывели фэндом за
скобки, как бы забыв, что премия не может иметь хорошую ре-
путацию в писательской среде и при этом не признаваться в
читательской. Как мы назовем автора, которого не интересует
мнение читателей? Слово из пяти букв, начинается на "д", га-
дать до трех раз.
Конечно, у фэндома есть свои премии, вручая которые он
может выражать свое мнение о лучших произведениях года.
Пусть такие же премии будут у писателей -- в этом тоже ниче-
го страшного нет. Лишь бы писатели, излишне увлекшись кучко-
ванием и фракционной борьбой (которая частенько не имеет от-
ношения к литературе), не забыли, что портить отношения с
читателями просто опасно. Репутация может пострадать. Медве-
дева помните? Нет? Был такой... С другой стороны, и фэндом
должен бы толерантнее относиться к коллективному желанию ав-
торов повесить каждого фантаста на свою прищепку по ранжиру
(почему бы, собственно, и нет -- лишь бы классные вещи писа-
ли, а там пусть хоть хоккейными клюшками дерутся). Добрее
надо быть.
Интересен сам по себе тот факт, что претензии к премии
имеют ярко выраженный этический характер. Представьте себе,
что БНС все-таки вручил "Улитку" повести С.Ярославцева...
Полагаю, без попреков дело бы не обошлось -- если принять во
внимание тактичность некоторых фэнов, для которых слово "ав-
торитет" -- звук пустой. А кто смолчал бы, все одно удивлен-
но качали бы головой: "Это Стругацкий-то... При его-то обос-
тренном чувстве этичности..."
То, что не произошло (и не могло произойти) при вручении
"Улитки", оказалось практически запрограммировано при вруче-
нии "Странника" -- пусть даже автор не имел права голосо-
вать за свои произведения, все равно -- "одна шайка-лейка,
друг за друга голосовали"... Неужели такой удар по репута-
ции может быть проигнорирован? Сомневаюсь...
Будем считать, что с первой претензией нам более-менее
все ясно. Обратимся ко второй: премия "Странник" недемокра-
тична.
Ну, с этим практически все ясно: недемократичность при-
суждения премии не имеет ничего общего с ее репутацией.
"Бронзовую улитку" Борис Стругацкий присуждает совершенно
волюнтаристски -- и при этом престижность премии не вызы-
вает сомнений. С другой стороны, престиж присуждаемой с не
меньшим волюнтаризмом "Аэлиты" держится только на добром от-
ношении фэндома к Виталию Ивановичу Бугрову. Отсюда вывод:
репутация премии в массах зависит впрямую только от личности
-- или личностей -- которую массовое сознание связывает с
этой премией. И если к этой личности (этим личностям) начи-
нают предъявляться претензии этического порядка... престиж
премии ставится по сомнение.
Претензия номер три: "Terra Fantastica" вручила премию
сама себе как лучшему издательству. Упрек совершенно спра-
ведливый. По словам Николая Ютанова, если бы он мог хоть
как-то предполагать, что такое может случиться, "TF" не поя-
вилась бы в номинационном списке вообще. С одной стороны,
совершенно правильное соображение. С другой -- нужно быть
очень наивным, чтобы думать, будто Лазарчук, Столяров, Рыба-
ков, Лукин и Геворкян будут голосовать за "Северо-Запад",
который выпускает что угодно, только не их книги. Для них
"TF" -- выбор совершенно естественный.
Претензия номер четыре: жюри берет на себя смелость при-
суждать премии переводчикам в отсутствии в жюри переводчика,
художникам -- в отсутствии в жюри художника, и так далее.
Вопрос, конечно, интересный, но малоосмысленный. "Странник"
по статусу присуждается писателями -- тем, кто их лучше всех
издает, иллюстрирует, редактирует и критикует. Переводчики
же оцениваются ими с чисто писательской точки зрения: нас-
колько хорош перевод как самостоятельное художественное
произведение.
Резюме. Концептуальные претензии к премии   "Странник"
имеют, в основном, этическую подоплеку и неразрешимы в рам-
ках существующего Положения о премии. Замораживание неприят-
ной конфронтации между жюри премии и публикой чревато пере-
растанием в открытую войну между группой авторов, близких по
эстетическим критериям к семинару Стругацкого, и фэндомом
(по определению самым влиятельным и активным читательским
корпусом). Исход этого конфликта, буде он все-таки возник-
нет, практически предрешен: кому нужны подробности, спроси-
те у Александра Бушкова.
Выход видится в налаживании активного диалога на страни-
цах фэн-прессы между заинтересованными сторонами. Просьба
всем, кто считает нужным высказаться по этому поводу, обра-
щаться в "Интеркомъ", "Фэн Гиль Дон" или в "Курьер SF".

С надеждой на предотвращение кровопролития, С.Бережной.


философ
Ссылка на сообщение 2 ноября 2019 г. 11:51  
цитировать   |    [  ] 
ОБЕРХАМ #5
"ИНТЕРПРЕССКОН-94" (материалы номера

                      АЛЕКСАНДР ЩЕГОЛЕВ

                 ПРОТИВ -- ЗНАЧИТ "КОНТРА"

                      (МАЙСКИЕ ТЕЗИСЫ)


"Ведущие фантасты России" не пожмут мне теперь руки. И
даже не подадут. Так было торжественно решено в Высоких Ку-
луарах. Мне, посредственному писателю, отказано в этих бла-
гословенных прикосновениях -- что может быть естественнее?
Правила личной гигиены побеждают здравый смысл. Впрочем, у
меня теперь также отпадает необходимость часто мыть руки или
брать на конференции-семинары-сейшены резиновые перчатки. В
общем, всем будет хорошо.
"Ведущие фантасты России" не устают подтверждать свое
звание незаурядной догадливостью. Они знают правду обо мне,
они насквозь видят мотивы моего поступка (оказывается, вслух
не согласиться с докладчиком -- это поступок!). "Щеголев
есть переметнувшийся обиженный демократ, которого товарищи
по партии плохо кормили (раз!); Щеголев не получил никакой
премии, из-за чего и взбесился (два!); и вообще, Щеголев --
скользкий тип, он, знаете ли, подносит подарочки, если ему
что-то надо, и предает всех, кто становится ему бесполезен
(три! -- уносите посредственного писателя!)". Так было заяв-
лено уже не в кулуарах, а с Высокой Трибуны. Заявлено гром-
ко, открыто, без всяких там бесфамильных намеков. Собствен-
но, сначала был доклад, потом были прения, открытые моим
выступлением, а потом докладчику дали заключительное слово,
которое он целиком потратил на то, чтобы утопить меня в ядо-
витой слюне и растоптать генеральскими сапогами. Почему ме-
ня? Прения длились больше полутора часов, а я (напоминаю)
выступил первым. Забавно. Неужели генерал от литературной
войны все полтора часа только и ждал, чтобы расправиться со
взбунтовавшимся солдатом?
Это не забавно, это симптоматично. Уничтожающее заключи-
тельное слово как нельзя лучше укладывается в концепцию док-
лада. СВОЙ выступил против. Тот, кому положено согласно ки-
вать, отрицательно покачал головой. "Против" по латыни "кон-
тра". Я -- контра, причем особого рода, из бывших СВОИХ.
-- Знаешь ли ты иностранные языки, товарищ?
-- Слово контра я знаю на любом языке...
Конечно, мне следовало бы оскорбиться или, например, оби-
деться. Однако, есть люди, на которых не обижаются. Я мог бы
составить список "подарочков" и договориться с докладчиком о
времени, когда я подъеду за ними на грузовике, чтобы заб-
рать обратно. Но деловая хватка у меня не та, не та у меня
хватка. Поэтому я просто воспроизведу по памяти свое выступ-
ление, прозвучавшее вслед за докладом опытного литературно-
го бойца. И сделаю это письменно. Меня попросили. Сам я не
хотел делать ЭТО, потому что меня нисколько не интересует,
чем же я умудрился столь болезненно зацепить генерала, кото-
рый ведет за собой всех остальных ведущих фантастов? МЕНЯ
ПОПРОСИЛИ.
Журналистам и критикам нужна драматургия, понимаю. Удар,
еще удар. Ничто так не бодрит публику, как легкий словесный
бой. О, смотрите, писатели дерутся! Скандал, еще скандал. Но
как там у нас с весовыми категориями, господа зрители? Взве-
шивание участников, насколько мне известно, не проводилось.
Вы, которым нужна драматургия скандала, понимаете ли вы, чем
грозит легковесу (то есть мне) тяжелая мощь "Заключительно-
го слова -- два"?
Рискнем.
                          * * *


философ
Ссылка на сообщение 2 ноября 2019 г. 11:54  
цитировать   |    [  ] 
Итак, опыты литературной войны, доклад.
Начнем с того, что я искренне удивлен. Все прежние пуб-
личные выступления уважаемого Андрея Михайловича, которые
мне довелось слышать, строились по принципу максимальной
концентрации очевидностей: обычно он оперирует настолько
бесспорными и простыми формулировками, что возникает стран-
ное ощущение, будто это не его, а твои мысли, будто спроси
тебя, и ты скажешь то же самое. Но здесь... Как его угораз-
дило так подставиться? Не спасает положение кокетливое пре-
дуведомление автора о полемичной заостренности доклада, о
том, что "можно соглашаться или не соглашаться, но ситуация
в литературе все равно именно такова." Ситуация не такова. И
доклад вовсе не полемичен, а попросту ошибочен.
Во-первых, исходная посылка: мол, мы, новая фантастика,
победили. Кого? ВТО, что ли? ВТО развалилось в силу грубых
просчетов руководства, не имеющих отношения к творчеству
(точнее, к качеству публиковавшихся там произведений), прос-
четы эти лежат только в финансово-производственной сфере.
Может быть, новая фантастика победила "молодогвардейцев" и
других их серых собратьев? Еще более нелепое предположение.
Головачев, Павлов, Гуляковский издаются и продаются массовы-
ми тиражами, даже одиозные Медведев и Щербаков недавно вы-
пустили свои книги. А как отлично издаются и -- внимание! --
продаются Никитин, Петухов, Малышев -- слюнки капают, когда
держишь в руках их роскошные фолианты. Или победой считает-
ся то, что новая фантастика уцелела? А разве она уцелела? Те
три-четыре автора из "наших", которые не имеют проблем с
публикациями -- это еще не "новая фантастика", а только
три-четыре автора. Остальные по уши увязли в... ну, скажем,
в кипах своих неизданных рукописей. Остальные тыкаются по
редакторско-издательским углам, испытывая унижения, ничуть
не меньшие, чем во времена торжества советской литературы. И
отчаянием наполнены их метания. Для большинства авторов так
называемой "новой фантастики" проблема публикации пишется с
прописных букв -- Проблема Публикации.
И это победа?
Иначе говоря, отправная точка доклада -- ложна. Логично
предположить, что дальнейшие тезисы доклада, основанные на
ложной посылке, так же страдают недостоверностью. Что нам с
блеском и продемонстрировали.
Это было во-первых.
Пункт два. Для создания эффекта достоверности докладчик
воспользовался проверенным большевистским средством -- упро-
щением всего и вся. Самый яркий пример -- утверждение, что
плохой писатель, как правило, вдобавок и плохой человек.
Термины вроде "непорядочный", "нечестный", "необразованный",
"глупый" докладчику не подошли, потому что слишком конкрет-
ны и требуют доказательств. Лучше сказать "плохой". Просто
-- плохой, и все тут. Не наш какой-то. Бейте его, товарищи.
Другой пример -- утверждение, что война в литературе неиз-
бежна. Как в условиях развитого социализма классовая борьба
будет нарастать, так и с развитием литературы будет нарас-
тать война между "плохими" писателями и "хорошими". Будьте
бдительны, товарищи!
На самом деле борьба в литературе имеет совершенно дру-
гую подоплеку, и происходит она вовсе не по принципу: пос-
редственное против художественного. Не надо упрощать, това-
рищи. В конце концов докладчик САМ признал, что понятия "ху-
дожественности" м "таланта" неопределимы, эфемерны. Следова-
тельно НЕТ единой демаркационной линии, нет линии фронта,
очерченной докладчиком -- это очевидный логический вывод.
Процесс гораздо сложнее, потому что он многофакторный, мно-
гополюсный. Нет двух полюсов. Есть борьба разнообразных
группировок, которые возникают, распадаются и снова возни-
кают. Какие мотивы, какие общие интересы объединяют писате-
лей в группы? Какие угодно -- от территориальных (живут в
одном городе, микрорайоне, доме), до национальных   (мы
р-р-русские писатели, не какие-нибудь там "юскоязычные"); от
меркантильных (организовать свое издательство и издавать се-
бя), до творческих (семинар, группирующийся вокруг одного
Мастера). В этот перечень мотивов вполне укладывается и
принцип, предложенный докладчиком: мы, мол, настоящие писа-
тели, мы цвет русской фантастики, возьмемся за руки, чтобы
не пропасть поодиночке. В самом деле, почему бы нет? Не
имеет значения, что "настоящие писатели" назовут таковыми
сами себя, важно, чтобы их собралось побольше, и тогда полу-
чится нормальная группа, не хуже других. В каждой группе
есть свой лидер, и в этой будет лидер (заранее ясно, кто
персонально).
На чем основана борьба между группами? Иногда присут-
ствует элемент дележа чего-либо, иногда хочется крикнуть о
себе погромче, да еще по телевидению. Но главное -- и это,
по-моему, предельно очевидно, -- борьба в литературе ведет-
ся между людьми, между КОНКРЕТНЫМИ людьми, имеющими фамилии,
имена, отчества, которые по каким-то причинам испытывают
друг к другу жгучую личную неприязнь. Талант и художествен-
ность здесь ни при чем. Всюду видеть синдром Моцарта и
Сальери -- это паранойя. Хотя, конечно, ревность, рожденная
эстетической несовместимостью -- тоже причина для вражды.
Одна из многих. Если лидеры групп ненавидят друг друга, то
группы идут "стенка на стенку" (фигурально выражаясь). Бы-
вает и так: хороший писатель недолюбливает другого хорошего
писателя, и каждый сладострастно клеймит соперника "графома-
ном" Что, мало таких случаев? Вот вам и война между талан-
тливым и посредственным. Психологию нужно знать, товарищи,
видеть сплетение личных и групповых интересов, понимать,
насколько ранима душа отдельно взятого литератора, учиты-
вать, насколько литератор самолюбив и честолюбив, а не пред-
лагать красивые, но эфемерные понятия в качестве объяснения.
Красивые слова, которые все и сразу объяснят, годятся только
для лозунгов. А под лозунгами очень удобно ходить группой.
Так куда же нас зовет товарищ докладчик?
Хотелось бы надеяться, что никуда. Однако не следует заб-
луждаться. У меня припасен пункт три -- о выводах, сделан-
ных в докладе.


философ
Ссылка на сообщение 2 ноября 2019 г. 11:56  
цитировать   |    [  ] 
Пункт три: большевистская демагогия. Призывая не созда-
вать каких-либо организационных структур, докладчик словно
не замечает, что такие структуры уже созданы. Членство писа-
телей в оргкомитете "Интерпресскона" позволяет им осаживать
провинившихся коллег по перу -- смотри, мол, друг-брат, в
следующий раз тебя могут не пригласить. Членство писателей в
номинационных комиссиях и в жюри дает им еще большую власть
-- над произведениями коллег. Мне это кажется страшным.
Власть олигархического типа под лозунгом: "Талант, мораль и
новая фантастика!" -- страшно. Раздача новеньких, спе-
циально придуманных премий -- только своим, только Истинным;
попытки создать общественное мнение -- на деньги заинтересо-
ванных издательств; отторжение всякого инакомыслия -- хотя
бы в отношении меня. Разве это стыкуется с провозглашенными
докладчиком принципами? И на самом ли деле велико наше "эти-
ческое дистанцирование" от стай неистинных писателей? И не
для того ли сделан этот поразительный доклад, снабженный
прекрасным завлекательным названием, чтобы промыть мозги
хоть кому-нибудь из слепых, чтобы опередить всех зрячих и
заранее ответить на вызревающие вопросы?
Говоря о премиях, я имею в виду только премию "Странник".
Постыдное зрелище, которое мне (нам?) представили, является
самым убийственным аргументом в моих рассуждениях о "больше-
вистской демагогии". (Для товарищей, которые теперь не по-
дают мне руки, я повторю по слогам:    зрелище    было
по-стыд-но-е.) И не случайно докладчик именно"Странник" пос-
тавил на первое место по "престижности", ох не случайно. По-
тому что при существующей системе определения лауреатов-пи-
сателей, эта премия полностью управляема. Обратите внимание
-- "Улитка" оказалась на втором месте по значимости, а са-
мая демократичная и ясная премия "Интерпресскон" просто уни-
жена, низвергнута в докладе до уровня какого-то ученичества.
Воистину, на войне, как на войне.
Жалко скромного и порядочного Женю Лукина, которого неве-
домым мне образом втянули в жюри, причислив его к лику "ве-
дущих фантастов России". Сочувствую Успенскому, который уже
достаточно взрослый, чтобы посмотреть на эти игры сверху
(игра без правил, хм-м...). Но самое горькое, самое обеску-
раживающее -- это... Рука отказывается писать. Ладно, нече-
го трусить, если уж принял гордое звание посредственного пи-
сателя. Почему, зачем Б.Н. прикрыл своим авторитетом стран-
ную процедуру по имени "Странник"? Странную от начала и до
конца. Странное жюри (по численности и по персоналиям),
странный состав номинационной комиссии, странный ажиотаж,
уходящий корнями в рекламные проблемы одного уважаемого из-
дательства. Вот только результат абсолютно закономерный: как
по итогам голосования, так и по отношению к "Страннику" со
стороны фэн-элиты. Почему Б.Н. не увидел всей нелепости, не-
суразности системы, по которой присуждалась премия? Мистика.
Мне кажется, его просто околдовали. Заговорили, загипнотизи-
ровали колдовским словом: "Надо, надо, надо..." Людены! Вы
слышите меня? В ружье, людены! Бей, колокол! Наш Б.Н. в
опасности!.. Но шутки в сторону, тем более, вовсе не о
"Страннике" меня просили написать.
Я завершаю анализ доклада, и осталось мне сказать о
большевистском чванстве, которым пропитан каждый тезис "Игры
без правил". Пункт четыре.
Какой же бескомпромисностью и отвагой (или непробиваемым
самомнением?) должен обладать писатель, вот так запросто
расставивший коллег по местам. Дескать, этот уже ушел в не-
бытие, этот скоро уйдет, а этот, может, ненадолго задержит-
ся в литературе, если критически переосмыслит свое творчес-
тво. И хотя фамилии кандидатов на забвение в докладе дипло-
матично не названы, подразумевается, что в случае необходи-
мости докладчик готов лично судить и выносить приговоры. А
если не он, то кто? Кому передоверить такое ответственное
дело? И еще подразумевается, что сам докладчик определил
свои отношения с Вечностью всерьез и надолго. Мы -- это МЫ,
Я -- это Я, и этим все сказано. Да, фамилии российских кол-
лег не называются, однако термины типа "второсортный", "пос-
редственный", "серый", "чтиво", "бурда" легко слетают с уст
потенциального судьи. Указующий перст дрожит от нетерпения.
Обвинение "ты не писатель" вдруг оказывается вовсе не обви-
нением, и тем более, не оскорблением, а нормальной констата-
цией факта. Почему бы не назвать бездарность бездарностью --
прямо в лицо? Ах, кто-то из читателей не согласен с пригово-
ром? Отойди в строну, мальчик, не мешай работе компетентных
органов. Ах, кто-то из молодых авторов хочет поучаствовать в
расстановке художественных приоритетов? Похвальное желание,
только сначала нужно поаплодировать всем предыдущим оценкам
и решениям, а затем соглашаться с любым мнением старших то-
варищей... Тоскливые картинки, не правда ли? И очень узна-
ваемая система взаимоотношений. Черно-белый пафос доклада
рождает в головах слушателей чудовищ -- если бы вдруг кто-то
из публики вскочил и отрапортовал: "Новая фантастика все-
сильна, потому что она художественна!" докладчик, вероятно,
воспринял бы это, как должное. С чувством глубокого удовлет-
ворения. Да здравствуем Мы, то бишь Я...
Таково мое понимание и моя интерпретация доклада "Правил
игры без правил". Я закончил реплику и вернулся в зал.

                          * * *


философ
Ссылка на сообщение 2 ноября 2019 г. 11:57  
цитировать   |    [  ] 
Здесь написано гораздо больше и гораздо резче, чем я ска-
зал в действительности. На Конференции я выступил трусова-
тее и короче. Но! Все, что я сказал ТАМ, найдется и в этом
тексте -- ничего не утаено, ничего не сглажено. Я вынужден
акцентировать внимание читателя на подобной мелочи, потому
что заинтересованными лицами уже начата работа по распрос-
транению слухов (специально для тех, кто не присутствовал на
докладе и на прениях), будто Щеголев вывалил на публику
та-а-кие мерзости, что и вслух-то не повторишь. Понимаю, на
войне, как на войне. И все же я говорил ТОЛЬКО о докладе,
который меня возмутил. Умеющий читать, да прочитает. Опыта
литературной войны у меня нет, в отличие от оппонента, поэ-
тому я не знаю, что такое "маргинальные формы" и "действия
сомнительного характера". Может быть это как раз то, что
докладчик позволил себе в заключительном слове? Может быть
именно это и будет осуждаться в мире фантастики -- с после-
дующим вытеснением на периферию (в строгом соответствии с
предложениями докладчика)?
Мне остается признать, подняв руки, что уважаемый Андрей
Михайлович сформулировал несколько прекрасных мудрых правил
-- для нас. Не пришло ли время и ему воспользоваться плода-
ми собственной мудрости?

                          * * *

В заключение -- одна отвлеченная, чисто теоретическая
мысль. Мои "интерпрессконовские" выступления (вышеизложен-
ное и плюс к нему -- на итоговой пресс-конференции) имели
совершенно неожиданный для меня результат. Оказалось, что
большое число участников полностью со мной согласны, и даже
-- невиданное дело! -- целыми компаниями подходили ко мне
выразить моральную поддержку и торжественно пожать мою руку
(не боялись испачкаться!). Вокруг меня завитали слова типа
"подвиг", "герой" -- и смешно, и приятно. Я долго думал: что
же такое ОБЩЕЕ я ухватил? Какие настроения, зревшие у фэнов,
я случайно умудрился выразить? Понял в тот же день, но к ве-
черу. А сейчас поделюсь догадкой с вами, господа (с товари-
щами я разобрался).
У Конференции есть Мастер, есть живой бог, всеми без ис-
ключения признаваемый таковым. Я говорю о Б.Н. Он -- в един-
ственном числе, и в этом его статус на Конференции в час-
тности, и в нашей жизни вообще. Когда же появляется амби-
циозный некто, претендующий на статус бога No 2, в крайнем
случае, на статус заместителя бога, когда некто беспрерывно
находится рядом с Мастером, временами как бы заменяя Его со-
бой, это не может вызвать иной ситуации, кроме всеобщего
раздражения. Что, собственно, и произошло. Нужно хорошенько
подумать, прежде чем подняться на пьедестал, сооруженный не

тобой.
Давайте хорошенько подумаем об этом.

Александр Щеголев,

                                    посредственный писатель


философ
Ссылка на сообщение 3 ноября 2019 г. 13:19  
цитировать   |    [  ] 
Валерий ОКУЛОВ (Иваново): "ИНТЕРПРЕССКОН": ЧАСТИЦА "ИНОЙ ЖИЗНИ"…
"…А все же странным было это действо, донельзя, до фантасмагоричности странным…"
Так начинает свою статью "Интерпресскон, Странник, Бронзовая Улитка…" ("КО", 24.05.94) Людмила Нукневич из Риги. А затем задает вопрос "Что останется в активе конференции? Если оставить безумно дорогую по нынешним временам возможность творческого общения…и приятность акции парада награждения победителей?"
"— …Не знаю…"
Но вот Андрея Анатольевича (для тех, кто не понял — Николаева) никакие сомнения не тревожат:
"Сколько прекрасных людей вокруг… Предстоит провести вечер в приятных беседах… Прекрасная все-таки штука "Интерпресскон", я без устали молюсь за Сидоровича… Сколько любимых лиц, сколько прекрасных встреч и содержательных разговоров… Встречаются старые знакомые… Реализуются три месяца напряженной работы, мечтаний, тщательного планирования мероприятий…"
Э-эх, господа, мне бы ваши заботы!
Позволите ли вы мне, любителю фантастики из "глубинки" России, сказать пару слов о "Сидорконе", "Страннике", да еще пару слов о жизни вообще!..
Понимаете ли вы, как все изменилось вокруг? Или в своем узком кругу "иной жизни" даже не замечаете изменений, приводящих в ужас тех, кого они непосредственно касаются?
Саше Сидоровичу, проводящему кон за свой счет, действительно будут не совсем понятны заботы инженеришки по добыванию всего-то пятидесяти долларов (а ведь это его месячный доход…)
Но "Интерпресскон" — для профессионалов! Но и тут: печатающийся регулярно Андрей Михайлович не поймет забот какого-то (не только провинциального, а даже и питерского) "писателишки", пытающегося пристроить свой (быть может, даже и неплохой) рассказик…
Господа, вы же видите, что на прилавках и лотках (даже у вас, в Питере)… А у нас же российской фантастики нет (почти нет!).
Журналы трудно найти даже в библиотеках, да и ходить туда просто некогда…
Любящий фантастику до благородного безумия, но не умеющий на ней заработать, я так и не прочел до сих пор ни "Гравилет…", ни "Иное небо", ни "Историю советской фантастики". Где и как их взять? Это не раньше, теперь и других забот хватает…
Меняются времена….
Читаем американцев! Да уж лучше их, чем "Монахов под луной"!
Три года назад я восхищался рассказами Андрея Столярова! Амбициозный Андрей Михайлович, претендующий на роль мэтра и судьи последней инстанции, мне не интересен… Пусть он получает "Странников" хоть каждый год!..
Что до призывов к войне, так видно вам, господа, хорошо, но скучновато живется, если хочется чего-то "остренького"!
"Мир российской фантастики", создаваемый А.М. и Кo "Ведущие фантасты России", настораживает… Я бы "неторжественно" пожал руку Саше Щеголеву, высказавшему свои опасения в прениях. Только вот боюсь, Александр руки какому-то "любителишке" НФ так просто не подаст…
Э-эх, господа, оставьте вы ваши игры"! Пишите! Больше да лучше! И как можно оригинальнее, не равняясь даже на "Живого Бога, всеми без исключения признаваемого таковым"!!!
Валерий Окулов
Страницы: 123...1011121314...545556    🔍 поиск

Вы здесь: Форумы fantlab.ru > Форум «Другие окололитературные темы» > Тема «Павел Поляков. Жизнь и творчество»

 
  Новое сообщение по теме «Павел Поляков. Жизнь и творчество»
Инструменты   
Сообщение:
 

Внимание! Чтобы общаться на форуме, Вам нужно пройти авторизацию:

   Авторизация

логин:
пароль:
регистрация | забыли пароль?



⇓ ⇑ Наверх