цитата Ray Garraty

фантаста Кубатиева уличили в плагиате.

цитата bbg

Кто такой вообще Эллман и почему его текст нельзя использовать на русском языке?

цитата Торквемада

Я вот чего теперь не понимаю: это Макс — он кто? Лох, придурок, клоун, или личный враг Кубатиева, который захотел сделать ему пакость, в расчёте на то, что читатели статьи поверят ему на слово и поленятся полезть проверить?

цитата PetrOFF

Алан, залогиньтесь!

сообщение модератора

Торквемада получает предупреждение от модератора
Совокупность вызывающего поведения с оскорблениями и неподобающей для литературного форума речью

цитата

Визитные карточки были всего лишь, так сказать, предисловием. Следуя церемонным правилам светского обихода, Арсен Люпен представлялся начальству Морского корпуса, а представившись, сразу начал действовать. Командир четвертой роты капитан первого ранга Ханыков, по прозвищу Ветчина, после многотрудного дня, проведенного в дежурстве по корпусу, готовился отойти ко сну. Чувствовал он себя неважно, потому что на утреннем батальонном учении его рота нарочно шла не в ногу, а за обедом эконом подал на второе ветчину с горошком, что вызвало бестактный восторг всего столового зала. Всякие неприятности, однако, рано или поздно кончаются, и теперь перед Ханыковым стояла превосходная мягкая кровать, на которой устав разрешал ему отдыхать раздетым. А был он человеком пожилым и тучным, медлительным в мыслях и движениях и отдыхать любил больше всего на свете. Не спеша он разделся. На стуле рядом с кроватью в строго установленном порядке разложил: портсигар, серебряную спичечницу, часы и кобуру, в которой для легкости вместо нагана он носил сверток мягкой туалетной бумаги. И так же не спеша полез под одеяло, но тут с ним случилось нечто неожиданное. Ноги его встретили какую-то непреодолимую преграду и, несмотря на. все его усилия, застряли на половине кровати. От обиды он чуть не заплакал. Это был мешок, точно такой же, в какие заворачивали тридцать с липшим лет тому назад, когда он учился в корпусе. Верхняя простыня, вдвое сложенная и нижней своей частью подвернутая под тюфяк, так что в ней непременно запутаешься. Даже в те времена ему ни разу не пришлось сесть в мешок, а теперь, на старости лет, он попался, как какой-то мальчишка. Не хватало только, чтобы ему узлами завязали рукава ночной рубашки. Рукава ему тоже завязали. В этом он убедился на ощупь, как только сунул руку под подушку. Тогда им овладел гнев. Такой гнев, что он весь затрясся, закашлялся и чуть не задохся. Кто мог позволить себе такую шутку? Кто посмел? С невероятной для него резвостью он соскочил на пол, обеими руками раскидал постель и увидел: на его ночной рубашке лежала визитная карточка Арсена Люпена. Тут он испугался. Почему испугался, сам не смог бы сказать, но со страху сел на стул, прямо на свое имущество, и от этого пришел в себя.

цитата

За стол Арамона уселся в преотвратном расположении духа, но ужин и вино его успокоили. В кастрюлях и супницах не оказалось ничего предосудительного, мясо было прожаренным, с перцем и солью повар тоже угадал, в комнатах было тепло и уютно, и давешние неприятности не то чтобы вовсе забылись, но как то померкли. Арамона немного посидел у огня с кружкой горячею вина и направился в спальню вкушать заслуженный отдых. Господин капитан разложил на ночном столике нужные мелочи, подумал и принес бутылку вина, не спеша разделся и с наслаждением полез под одеяло. Неожиданно капитанские ноги во что то уткнулись. Арнольд поднажал — препятствие не поддавалось. До Арамоны дошло, что он глупейшим образом «сел в мешок»! Школярская шутка, старая как мир! Верхнюю простыню складывают вдвое и нижней частью подворачивают под тюфяк так, что не запутаться в ней невозможно. Арамона грязно выругался и потянулся за ночной рубахой, предвидя, что его ждет новая
пакость. Так и оказалось. Суза Муза был человеком обстоятельным, он не мог не позаботиться о ночной рубахе и хорошенько завязал рукава и тесемки у воротника, на которых теперь красовалась восковая блямба печать с гербом таинственного графа — свинья на блюде с воткнутым в пузо ножом. Усилием воли сдержав рвущийся из груди вопль. Арнольд вскочил и замер посреди спальни, лихорадочно размышляя о том, что еще натворил его враг. Комнаты пустовали целый день — времени у Сузы Музы было достаточно. Капитан вздохнул и принялся обшаривать спальню. Делал это он весьма тщательно — погубил дело всей жизни обитавшего за гардеробом паука, отыскал пропавшее пять лет назад письмо, несколько монеток, какой то ключ,... Никаких следов проклятущего Медузы обнаружить не удалось. Арамона почти хотел отыскать ловушку, избежав которой почувствовал бы себя победителем. Без толку! Суза Муза ограничился «мешком» и изгаженной рубашкой. В четвертом часу ночи Арамона медленно и осторожно выдвинул самый дальний ящик комода, где его ожидал привет от зловредного графа. Поверх залитых чернилами простынь лежало письмо, запечатанное «свинской» печатью. Суза Муза Лаперуза в изысканных выражениях желал доблестному капитану Арамоне покойной ночи и выражал восхищение произведенной им в собственной спальне уборкой.

цитата Конни

Сходство между приведенными отрывками не мной впервые замечено и обсуждалось неоднократно.

цитата

мне трудно поверить, что это "идея общего информационного поля" или постмодернизм

цитата mischmisch

Будем так рассуждать, использование мемуарной литературы и документов в исторической прозе плагиатом называть начнем.