У жены есть родственница в Уфе — Лиля. Однажды у Лили выдалось трудное лето.
Дисклеймер: это реальная история :)
Лиля опаздывает на работу.
Она летит, вся прекрасная, тоненькая, в узкой длинной юбке, на высоченных каблуках. И вот остановка уже рядом. Лиля может успеть... Лиля почти успевает. Водитель смотрит на нее равнодушно.
— Подождите! — кричит Лиля. — Пожалуйста!
В последний момент маршрутка закрывает двери и отъезжает. Лиля видит, как за грязноватым стеклом медленно проплывает лицо водителя...
Циничное лицо.
Это был удар. Подлый и предательский удар в спину красивой женщине на каблуках и на нервах.
Вспышка. Лиля остается на остановке, дрожа и задыхаясь от гнева.
В жару иногда так хочется пить, как Лиле захотелось справедливости.
Лиля поднимает руку. Маршрутка — другой номер — тормозит. Она пустая.
— Следуйте за той машиной! — потребовала Лиля.
Где-нибудь в Нью-Йорке эта фраза звучит как обыденность. В Уфе она пока еще вызывает некоторое недоумение. Особенно если произносится не помятым частным детективом, а красивой девушкой на шпильках. Водитель моргает. Это молодой парень:
— Ээ... зачем?
— Надо, — говорит Лиля. И в двух словах, но ярко, описывает ситуацию. Голос ее дрожит от негодования. Обертоны вибрируют. Гнев, богиня, воспой...
— Ну, хорошо, — говорит водитель, чтобы отвязаться. Только мстительной восточной красавицы ему сегодня не хватало. — До следующей остановки, а там пересядете.
Маршрутка аккуратно подъезжает к остановке, притормаживает...
Лиля выскакивает.
Не тут-то было. Первая маршрутка, увидев прекрасную охотницу, вдруг резко трогается. Набирает скорость.
Лиля возвращается в машину, вся кипя. Второй водитель удивлен. "Может, не заметил?", неуверенно говорит он. Но когда тоже самое повторяется на следующей остановке, сомнения исчезают. Это война. Лиля настаивает на продолжении погони и она чертовски убедительна. На ходу водитель косится на точеный Лилин профиль и думает, что, возможно, всю жизнь ждал именно этого. Этой невыносимой красавицы. Все приключения начинаются именно так. Брюс Виллис в "Пятом элементе" дождался, теперь его очередь. Водитель не знает, что это действует стокгольмский синдром.
Вторая маршрутка на полной скорости настигает первую, следует за ней впритык.
Водитель сигналит тому, первому маршрутчику. Стой, гад.
А тот не останавливается.
Ничего себе! Водитель впадает в нешуточный азарт. Ах так, он нажимает на газ.
— Вот сволочь. Ну, смотри.
Что может быть более захватывающим, чем погоня?
Особенно когда твоя маршрутка преследует другую, точно такую же, а красивая женщина взволнованно дышит на соседнем сиденье, переживая с тобой все взлеты и падения...
Эта погоня длится и длится. Маршрутки проскакивают остановки.
Маршрутки пролетают перекрестки.
Маршрутки входят в повороты с заносом и взревывают изношенными движками.
Маршрутки летят, как стремительные быстроногие лани.
Водитель чувствует странное.
"Все, кто любит меня, за мной", сказала когда-то Жанна Д'Арк. И была права. Священный огонь возмездия, что горит в Лиле, освещает ее прекрасное лицо. Уже не Лиля рядом с водителем, а сама богиня охоты Артемида, мстительная дочь Зевса, преследует убегающего оленя. Она загонит его и встанет длинными ногами над издыхающим зверем. Ее псы с железными зубами разорвут еще теплый труп.
Маршрутка обходит первую, подрезает. Жуткий, нескончаемый скрежет тормозов. Маршрутки останавливаются в миллиметре друг от друга, из открывшейся двери выскакивает разгневанная и прекрасная Лиля, следом водитель — с монтировкой.
Первый маршрутчик хватает ртом воздух. Но это его не спасает. Лиля набрасывается и отчитывает его так, что в воздухе сверкают молнии и слышен небесный гром. Воздух гудит и плавится. Пахнет озоном и освежителем "елочка".
Когда Лиля заканчивает отповедь, наступает тишина.
— Понял? — спрашивает второй маршрутчик у первого. Тот кивает, потрясенный. Кажется, даже удар монтировкой произвел бы на него меньшее впечатление.
С гордо поднятой головой Лиля шествует в свою (уже свою) маршрутку, водитель закрывает за ней дверь. Маршрутка трогается...
Маршрутка везет ее к офису, величественно и плавно, словно роскошный лимузин. Останавливается. Водитель открывает Лиле дверь и подает руку.
Лиля сходит на землю. Она умиротворена и царственна.
И прекрасна, как богиня.
— Девушка.
Она поворачивается.
Огонь слепой преданности горит в глазах водителя. Все-таки историки недооценивают роль сексуального влечения к лидеру. Англичане сожгли не Жанну, они сожгли культ.
— Спасибо, — говорит Лиля. — Вы мне очень помогли.
— Девушка, — водитель вспыхивает, как роза. — дайте мне свой номер телефона. Пожалуйста! Я за вами куда угодно приезжать буду, в любое время! Только скажите. Хоть на край света!
Лиля недоуменно смотрит на него. Затем надменно вскидывает бровь:
Так я и знал, что Рома из истории про ссору Златы с Ульяной снова проявится. Как в воду глядел.
Забирал дочь из садика. В раздевалке мелкие тусят, ссорятся, общаются, один надевает штаны, другой ищет варежки, жизнь кипит. Гвалт, как в парламенте. Воспитательница Наталья Николаевна практикует измученный монотонный дзен: "Аня, одевайся. Семен, надень штаны. Кирилл, не кусайся. Аня, я что сказала". Злата разгуливает в джинсах и свитере.
— Папа, смотри! — показывает два свертка. Злата всегда рисунки складывает так, что они становятся размером с карманный календарик. Злата разворачивает один и показывает:
— Это мама, это я, это Машка, это Ульяна...
Белобрысая девочка заглядывает Злате через плечо:
— А где я?
— А ты не поместилась! — отрезает дочь. Разворачивает второй рисунок:
— Это я, это мама со мной за ручку, это собачка. Смотри, какая милая! — переворачивает рисунок. — Это опять мама, это я. А это наша Фифочка.
То есть, кошка.
— Здорово, — говорит папа. Он начинает постигать дзен. — А теперь одевайся дальше.
— Эй, Злата. А ты чего меня не замечаешь?
Мальчишеский, с грубоватыми нотками, голос. Папа поднимает голову.
На стуле у двери развалился он. Лопух.
Мелкий какой-то пацан, думает папа, но на Злату этот "лопух" производит совсем другое впечатление.
— Ой, Ромка! Ты что, Ромка! — говорит Злата и смеется. Смех странный. И голос какой-то высоковатый, непривычный. Я даже прищурился. Однако. Мне ли не знать момент, когда все твои шутки кажутся девушке ужасно смешными? И ты такой ловкий, смелый и удачливый, а она все заливается и заливается, и глаза у обоих блестят, и она такая хорошенькая, такая юная и красивая, что светится в темноте, и весь мир подождет.
— А я здесь, — добавляет пацан и хохочет. Видимо, это особо убойная шутка. Злату сносит. Папа мрачнеет.
— Ой, Ромка, ты такой смешной! — Злата заливается.
Вчера жена встречалась с троюродной сестрой, которая приехала в Москву на семинар. Продвинутые современные женщины решили совместить приятное с полезным — какое кафе, это мужики вечно бухают, а мы культурно развиваемся.
В театре не поговорить, в кино тоже. Третьяковка и музей Пушкина рано закрываются. Решено. Пойдем в музей Современного искусства, он до десяти.
Приходят. На входе дают солидную толстую книжечку — с описанием выставки. И вот женщины внутри...
Огромные залы, приглушенный свет. Экспонатов немного. Там палка торчит, стена в пятнах, здесь какие-то бумажки и дохлая муха под стеклом, тут одинокий провод на стене. Хотя, может, кто-то удлинитель забыл.
Продвинутые женщины растерянно оглядываются. На что смотреть? Куда идти? Это ж современное искусство, тут без поллитры... в смысле, не все так просто. Ржавая ванна в кровати — это не ржавая ванна в кровати, а художественное высказывание. Сад расходящихся тропинок. Хеппенинг и сайнс-арт. Понятно, мужики с пивом тут бы вообще прекрасно время провели, но мы не такие. Нам нужно развиваться.
На помощь приходит приятный молодой человек. Подсказывает:
— Идите вон в тот зал, там сейчас свет выключат, увидите.
Прибегают. Там вроде натюрморта из мусора... Свет выключается — и вдруг! Вместо свалки — ночной город, освещенный огнями. Взгляд с высоты птичьего полета. Красота.
— Нижний Тагил, — говорит молодой человек. — Впечатляет?
Продвинутые женщины кивают.
Посмотрели на Тагил, пошли в другой зал. Какие-то цифры на стене, помятые, ржавые. Что это?
Хорошо, рядом тот же молодой человек.
— Это номера уцелевших домов из Грозного, — со знанием дела поясняет он. — Художник составил из них высказывание за мир.
Женщины кивают. Все ясно.
— А вот это что? — спрашивают. Молодой человек терпеливо объясняет.
— А это? — не унимаются женщины. Они вошли во вкус. Понимать искусство — это здорово.
— Не знаю, — говорит молодой человек. Продвинутые женщины переглядываются. Как же так?
— А вон то?
— Не знаю.
— А там? А вот это что?..
— Женщины, — взмолился наконец молодой человек. — Не спрашивайте у меня больше. Я честно не знаю. Я вообще здесь охранник.
"Изгой один" на удивление понравился. После седьмой части ЗВ (фальшивые елочные игрушки) я как-то вообще ничего хорошего не ждал, а тут настоящее ретро, настоящие Звездные войны. Хотя режиссер, имхо, делал стилизацию не под классические ЗВ, а под трилогию "Индиана Джонс". Все эти характерные ракурсы, крупные планы, наезды камеры, цветная подсветка лиц, клубы пара, трюки и прочее. И это сработало.
Удивительно -- фильм более условен, ироничен в подаче, открыто стилизован, даже театрализован, чем седьмая часть ЗВ, -- но смотрится намного убедительней.
Компьютерный Питер Кушинг впечатляет. Молодая Лея -- скорее пугает, но ее, слава богу, было всего секунд десять.
Робот клевый. Злодей вообще отличный. Замечательное сочетание амбиций, ума, мерзости, сарказма и обаяния -- то, что нужно. Его лицо -- словно прямиком из "Индианы Джонса". Бен Мендельсон -- надо запомнить актера.
Диего Луна -- неплох. Впрочем, он всегда неплох:)
Донни Йен с напарником -- клевые.
Бои впечатляющие. Хотя никакого реализма "а ля черный ястреб" тут даже в помине нет. Скорее "Индиана Джонс" и "Империя наносит ответный удар" -- и это правильно.
Не понравилось -- что разведчик повстанцев убивает информатора (!!) и стреляет в повстанца с гранатой (!). Такой реализм -- из другой оперы, не из ЗВ. Раньше повстанцы себе такого не позволяли:)
На самом деле недостатков можно найти до фига, но в целом -- я даже пожалел, что не сходил в кинотеатр, а смотрел по телевизору. Атмосфера ЗВ -- отлично! Хороший фильм.
И, конечно, проход Дарта Вейдера сквозь строй повстанцев -- это было мощно.
Воображаемый друг Лиза занимает все больше места в нашей жизни.
Благодаря Лизе в нашем семье появилось слово "импрекция" и Великая Зеленая Книга.
ВЕЛИКАЯ ЗЕЛЕНАЯ КНИГА
Недавно Лиза рассказала Злате про "импрекцию". И теперь Злата несет это откровение нам, темным слабообразованным родителям и любимой старшей сестре:
— Все сюда! Слушайте! — созывает она нас. Жесты и экспрессия достойны негритянского проповедника. — Сейчас я покажу вам импрекцию!
— Расскажешь стихотворение?
— Нет!
— Споешь песню?
— Нет!
— Покажешь балет? — с надеждой спрашивает папа. У Златы в два года началось увлечение мультфильмом «Розовая туфелька», где барби танцуют классическое «Лебединое озеро». Злата требовала «платье-туфельки-колготки» и оттанцовывала весь мультфильм от начала до конца. А это час с лишним. Каждый день. К сожалению, заснять это ми-ми-ми шоу так и не удалось, только фрагменты. У Златы сверхестественное чутье на камеру.
— Да нет же! Это им-прек-ци-я, — Злата демонстрирует толстую зеленую книгу. — Слушайте! Это книга импрекций! Лиза сказала, что ее нужно положить под подушку. И тогда будет импрекция.
Книга называется "Девочки, книга для вас". Издание 62 года, современный репринт. Мы подарили ее Василисе на 8 марта. Там в основном рецепты котлет и как сшить ситцевую юбку. Сны на ней должны сниться упитанные и хорошо обшитые.
— Так что такое импрекция? — спрашивает мама.
— Импрекция — это импрекция.
Ответ, достойный "Государство — это я" Людовика XIV.
На самом деле, это, видимо, управляемые сны. Я так думаю. Возможно, это подразумевает личную встречу с миром воображаемого друга Лизы. Кладешь книгу под подушку, закрываешь глаза -- и вперед. Туда, где газовые кометы, шипя и тая, проносятся сквозь астероидный пояс. Туда, где папа Лизы несет свою бессменную звездную вахту в ледяной пустоте космоса. Туда, где мама Лизы дает концерт перед всегалактической конференцией гуманоидных рас по вопросам изменения спектра излучения нормальной звезды Альдебаран. Мама Лизы в сверкающем синем платье с шикарным разрезом на бедре, поет что-то вроде джаза, я даже слышу эту мелодию. Блестящие и бархатные ноты летят и ударяются в прозрачное стекло, за которым медленно и величественно крутит свои кольца газовый гигант Сатурн.
Где-то на воображаемой Земле встает солнце.
Маленькая Лиза сопит на своей подушке, досматривая сны.
Она смешно и серьезно кривит губы, как ее воображаемый друг Злата...
Маленькая Злата из мира серой Земли, где никак не закончатся войны.
облако тэгов
