Объединяет две сюиты только то, что художники были проверенные советские, а книги выходили в частных недолговечных издательствах. Может, потому и не выжили эти издательства, что предлагали необязательную русскую классику на добротном полиграфическом уровне.
Худ. Д.Титов (1992)
К моменту выхода книжки Титов был зрелым художником. Иллюстрации, вероятно, выполнены в технике ксилографии. Они скучноватые. Заставка — интерьер с клавесином.
Две иллюстрации: Сальери до отравления проговаривает свой гнусный замысел, и Сальери после отравления слушает игру Моцарта.
Хорошо прорисованы крупные черты лица Сальери, он выставлен угрюмым твердолобым персонажем — именно такой типаж режиссёры, наверное, и выбирали на роль завистника.
Худ. А.Борисов (1996)
Сейчас иллюстрации Борисова переиздали в серии "Школьная библиотека" но, в традициях этой серии, обесцветили картинки. По крайней мере, стало окончательно понятно, что художник А.Борисов — тот самый , который иллюстрировал всю трилогию о Незнайке в конце 1970-х гг.
Утомляясь от однообразия трактовок художников, иногда думаешь: "Хоть бы Чижиков, что ли, эти маленькие трагедии проиллюстрировал". Чижикова не дождались, но хоть Борисов нарисовал.
1) Шмуцтитул. Чёрный человек вынесен как символ пьесы.
2) В книге богатое оформление — на всех листах, где нет страничных иллюстраций, нарисованы всякие символические фигурки в орнаментальном обрамлении. Вряд ли они подчинены самостоятельному замыслу. Привожу их только на иллюстрированных разворотах. Первая иллюстрация — Моцарт ведёт слепого скрипача на встречу с Сальери. Оригинально — никто этот пролог к игре скрипача ещё ни рисовал.
3) Моцарт за фортепьяно (так у Пушкина), Сальери слушает. Это первая игра, ещё до отравления — скрипач встретился случайно, а так Моцарт шёл к Сальери представить свою "безделицу" (уважал его критику). Сальери не скупится на комплименты: "Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь". На рисунке Сальери сосредоточен, его льстивые слова идут от сердца.
4) А вот теперь вторая игра — "Реквием" после отравления. Мизансцена почти такая же, только под другим углом. Сальери плачет.
Ну, наверное, у Пушкина — любителя симметрии — эти две игры Моцарта были не случайны. Внимательный художник обратил на это внимание.
Приобрёл букинистическое издание "Руслана и Людмилы", изданное в предверии 200-летнего юбилея Пушкина (М.: Прибой, 1996). Значит, появилась возможность посмотреть ещё одни иллюстрации к вступлению "У Лукоморья дуб зелёный...". На Фантлабе творчество художника В.Бочкова представлено, но информации о нём нет. Мне тоже не удалось идентифицировать художника с однофамильцами, чья информация есть в Интернете. В книжной иллюстрации он ни до, ни после Девяностых, не отметился — видимо, сменил амплуа.
Худ. В.Бочков (1996)
Художник В.Бочков — заметный иллюстратор детских книг, выходивших в частных издательствах в Девяностые годы. Уже его обложки отличались какой-то "несоветскостью", навевали мысли о некоей дореволюционной традиции (что тогда было в фаворе). Лицо эпохи художник в какой-то мере отразил.
Задняя крышка переплёта: композиция с тщательно прорисованными деталями. Картинка к иллюстрируемому произведению отношения не имеет. Тоже знаково. А тут сделано со вкусом.
Имеется и иллюстрированный форзац. Форзац — важная часть книги, даже скромное оформление выделяет художника и издательство из толпы халтурщиков.
Ну и собственно лист, посвящённый Вступлению. Не иллюстрация, конечно, а настенная фреска. Для иллюстрированного вступления к "Руслану и Людмиле" такое часто бывает (как в музыкальной увертюре концентрация основной темы). Но в этой книге и дальше в тексте картинки будут как эскизы плафонов для дворцов и станций метрополитена. Такой стиль у художника.
Кот, конечно, очаровательный. Наверное, не пушкинский, но в Девяностые по-другому было нельзя рисовать. Котики — это святое (вспоминается злобствующий Набоков, который писал в газетной заметке о молодой советской литературе, что в ней кровавый чекист в конце произведения обязательно пригревал бездомного котёнка на груди).
Чем-то иллюстрации Бочкова напомнили мне рисунки Г.Спирина — и по цветовой гамме, и по выпуклости персонажей. Но вспомнился и псевдо-русский стиль времён празднования в 1913 году 300-летия дома Романовых, памятником которого остались образы с известной карточной колоды.
Сюиты иллюстраций начала и середины Девяностых — первого пост-советского пятилетия. Робкие, а потом всё более уверенные опыты частного книгоиздательства. Неоднозначный результат в обоих случаях.
Две книги (на Фантлабе представлены): 1) Книга большого формата Маленькие трагедии. — М.: Костик, 1996. Худ. А.Борисов. 2) Книга маленького вытянутого формата Маленькие трагедии. — СПб.: Час пик, 1992. Худ. Д.Титов
Худ. Д.Титов (1992)
1992 год. Книга полу-"подпольного" издательства (ставили вымышленные isbn). Но неплохо сделано для эпохи кооперативных издательств: оригинальный формат, суперобложка, специально заказанные иллюстрации. Художник Д.Титов — возможно, это его страничка на Фантлабе ("дипломная работа — оформление и иллюстрации к трагедии А.С. Пушкина «Каменный гость», была удостоена оценки «отлично»): https://fantlab.ru/art3324.
На форзацах изображены декоративные композиции-эмблемы к каждой пьесе. Первая эмблема — со шлемом, мечом — к "Скупому рыцарю".
Техника, судя по всему — ксилография. Оформление — как в классических "книгах художника": фронтиспис, заставки к пьесам.
Три страничных иллюстрации к "Скупому рыцарю". Хорошая техника. Интересные находки (жид Соломон — страшный карлик).
Учитывая предшественников в этой области, художник ищет новые ракурсы для типовых сцен.
Игра светои и тенью в ксилографии — показатель мастерства.
Но вряд ли можно найти в этой сюите в целом большую оригинальность.
Худ. А.Борисов (1996)
1996 год. Иллюстрации А.Борисова к "Маленьким трагедиям" где-то на форумах назвали самыми мрачными. Скорее, они самые мультяшные (что не исключает возможность воссоздать хоррор средствами анимации). Надо разобраться с личностью художника.
Фамилия, конечно, распространённая, но у меня после тщательных сопоставлений почти не осталось сомнений в том, что иллюстратор А.Борисов — это Анатолий Борисов, художник, известный своими картинками к "Приключениям Незнайки" и обложками к журналу "Пионер". По поводу "Незнайки" мы с этим художником встречались: https://fantlab.ru/blogarticle67220. Почему остаются некоторые сомнения? Всё-таки сильно отличается яростная манера в "Маленьких трагедиях" от флегматичных кукольных картинок для детей. Показывает художник, что может быть разным. Но страсти всё равно остаются кукольными, почему и видно детского иллюстратора. Однако попытки вырваться за рамки амплуа вызывают уважение. И становится всё же понятным, что художник должен сначала отрисовать Пушкина, а уж потом обращаться к "Незнайке" (как это было с братьями Ружо: https://fantlab.ru/blogarticle66940). К "Незнайке" нужно подходить подготовленным.
Цветные полностраничные иллюстрации в книге большого формата.
Я думаю, художник с воодушевлением работал над "Маленькими трагедиями". Интересно, что на обложке нарисован ангел со свечой и мечом. Какое отношение ангел имеет к "Маленьким трагедиям"? Вижу косвенную связь. "Маленькие трагедии" написаны в Болдинскую осень 1830 года. Там же, перед женитьбой Пушкин написал несколько потрясающих прощаний с мёртвыми возлюбленными (см., напр., "Заклинание"). Но в первый раз эти некро-мотивы возникли в 1828 году в стихотворении "Воспоминание", а именно в неопубликованном окончании, оставшемся в рукописи
цитата
И нет отрады мне — и тихо предо мной
Встают два призрака младые,
Две тени милые,— два данные судьбой
Мне ангела во дни былые;
Но оба с крыльями и с пламенным мечом.
И стерегут... и мстят мне оба.
И оба говорят мне мертвым языком
О тайнах счастия и гроба.
То есть это такой подступ к болдинской лирике, а заодно и к "Маленьким трагедиям". Вот почему на этом сборнике пьес — ангел с мечом и с пламенем (со свечой). Надо было художнику глубоко погрузиться в мир Пушкина, чтобы сделать такую обложку.
Введение в сюиту
С точки зрения макета — это "книга художника". Длинное вступление с многочисленными символами.
а) Форзац с готическими окнами.
б) Авантитул с ангелом и терниями (?).
в) Титульный разворот с фронтисписом, на котором Пушкин в Болдино и с двумя ангелами, но без мечей.
б) Разворот со шмуцтитулом к "Скупому рыцарю". Слева — аллегорическая фигура смерти с дудкой и барабаном. Ко всем пьесам цикла подходит.
Страничные иллюстрации
Три страничных иллюстрации, к трём сценам пьесы. Рисунки определённо демонстрируют свежий взгляд на "Скупого рыцаря".
а) Альбер и слуга Иван.
б) Барон в подвале над сундуками с золотом. Безумный взгляд. Но слишком гипертрофировано, потому и напоминает кадр из мультфильма (пусть даже для взрослых).
в) Конфликт Альбера с отцом на глазах у герцога.
Развороты со страничными иллюстрациями
Страничные иллюстрации надо смотреть с разворотом полностью. Страницы с текстом имеют богатое декоративное обрамление — и именно это обрамление усиливает сходство с рисованной анимацией.
а) Иван с Альбером, а также геральдический лев, терновое дерево и купидон, трубящий, видимо, военную славу.
б) Барон над золотом, а также геральдический дракон — наверное, страж золота, а может и аллегория скупости.
в) Конфликт в рыцарском семействе, а также человеческое лицо, насаженное на терновый сук — символ страсти.
Обрамление страниц
На каждой странице с текстом имеются обрамляющие рисунки на полях.
а) Реалистические фигурки, создающие общий фон повествованию.
б) Символические и геральдические фигуры, подчёркивающие страсти героев.
в) Бывает и попадание в текст: например, скелет — барон после смерти, приходящий к своим сокровищам.
г) Концовка — химера с кипящим мозгом: "Ужасный век, ужасные сердца".
Возвращаюсь к пройденным темам: кое-что появилось новое. Сначала — Пушкин.
Поэмы (худ. А.Самохвалов, 1937)
Мне удалось собрать почти всю условную лениградскую юбилейную серию 1937 года: маленькие изящные томики, изданные к столетней годовщине смерти Пушкина.
Не складывалось только насчёт последней книги в серии: поэм. В книгах этой серии добротный редакционный и научный аппарат, всё ещё представляющий интерес. Но меня, понятно, интересуют иллюстрации. И вот Ivan Novak, наш зарубежный лаборант, выложил иллюстрации из книги "Поэмы" (Л., 1937) среди прочих богатств в своём ЖЖ: https://ivannovak10.livejournal.com/78105....
Библиографическое описание книги в каталоге-справочнике "Пушкин в русской и советской иллюстрации".
Иллюстрации выдающегося художника А.Самохвалова. У нас уже были обзоры четырёх поэм Пушкина. К "Графу Нулину" картинка Самохвалова нашлась в альбомах пушкинианы, а к другим поэмам ничего не было даже в Интернете, пока Ivan Novak не разместил их. Так что иллюстрации редкие.
Решения художника без сюрпризов: автолитографии отражают привычные сцены из произведений. Но техника хороша, герои с собственным характером.
Благородная девица Параша (Прасковья) представляет своей подслеповатой матери новую кухарку. Зрителям понятно, что это мужчина. Но понятно не с первого взгляда: надо всмотреться. Мастерство художника: пол угадывается не по одежде и не по бороде, а по особенностям мужской фигуры на контрасте с женской (ну, ещё "выправка", кухарка-то — гвардеец).
С первого взгляда на картинке — пикник трёх приятелей. Но присмотревшись к движениям рук, понимаешь, что это беспощадный бой архангела с сатаной. А Мария-то в каком ложном смущении: драка из-за неё.
цитата
«Не трепетал от ваших я придворных,
Всевышнего прислужников покорных,
От сводников небесного царя!» —
Проклятый рек и, злобою горя,
Наморщив лоб, скосясь, кусая губы,
Архангела ударил прямо в зубы.
Раздался крик, шатнулся Гавриил
И левое колено преклонил...
Полтава
Здесь начиналось про "Полтаву": https://fantlab.ru/blogarticle60776. А на картинке из нашего сборника — побег Марии из отчего дома. Мазепа её увозит.
Сказка о золотом петушке (худ. А.Сухоруков, 2018)
Меня давно интересовал вот этот сборник пушкинских сказок, вышедший в 1996 году. Художник А.Сухоруков (мне неизвестный). Несколько картинок из сборника есть в Интернете. И даже есть полные сканы пары сказок, о-очень подробно проиллюстрированых. Но не попадается сборник на глаза у букинистов.
Худ. А.Сухоруков (М.: ТЕРРА,1996)
И тут увидел в продаже современный сборник с теми же картинками. Долго топтался, поскольку в издании художник по фамилии Сухоруков был обозначен с другим инициалом (оказалось, описка). Наконец, установил тождество, заказал в Интернет-магазине.
Худ. А.Сухоруков (М.: Стрекоза, 2018)
Хороший форзац (можно и к "Золотому петушку" отнести).
Худ. А.Сухоруков (М.: Стрекоза, 2018)
Многообещающий титульный разворот.
Худ. А.Сухоруков (М.: Стрекоза, 2018)
Но дальше — лёгкое разочарование: иллюстраций в этом издании в несколько раз меньше, чем в первоиздании 1996 года. Сдержанность — это, конечно, очень хорошо, но в безудержном графоманском иллюстрировании 1990-х гг. была своя изюминка — такое советское представление о комиксе. В малом-то количестве видно, что художник очень скромный.
Но как бы то ни было, есть вот такие картинки к "Золотому петушку".
1) Шмуцтитул. Приём, многократно использованный предшественниками: вид сверху на Золотого петушка, который и сам высоко сидит на спице. Какие просторы открываются!
Худ. А.Сухоруков (М.: Стрекоза, 2018)
2) Звездочёт дарит царю Дадону петушка. Царь встретил Шамаханскую царицу. Выражения лиц у всех простовато-глуповатые.
3) Дадон убил звездочёта. Петушок убивает Дадона. Эмоций ни у кого не прибавилось.
Худ. А.Сухоруков (М.: Стрекоза, 2018)
Но художник Сухоруков хороший рисовальщик и колорист. Посмотрим как-нибудь и его полные комиксы к пушкинским сказкам.
После иллюстраций к "Метели" из белкинского цикла уместно будет посмотреть картинки к пушкинскому стихотворению "Бесы" (http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push1...). Стихотворение очень известное:
цитата
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Есть у "Метели" и "Бесов" общее. Во-первых, тема зимней непогоды. Во-вторых, "Бесы" — это первое произведение, написанное в Болдинскую осень 1830 года (тогда же, когда и "Повести Белкина"). Есть и отличия: метель в прозе — это у Пушкина реалистическое описание, а метель в стихах — психическое переживание. Интересно, как художники отобразили эту разницу.
1) Передвижники и примитивисты
Бесы в стихотворении про метель, потому что мельтешение снега и вой ветра вызывают такие ассоциации:
цитата
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре...
И вот кружащихся в снегу бесов — буквальное прочтение — изобразил в самом начале XX века серьёзный художник И.Симаков, а в конце XX века — художница-примитивист Л.Усатова (первая иллюстрация — из альбома "Пушкин в русской и советской иллюстрации", а вторая — из альбома "Пушкин в творчестве примитивных художников").
И.Симаков (1904)Л.Усатова (1998)
Такое соседство совсем не случайно: русская иллюстрация до эпохи художников круга "Мира искусства" — это и есть примитивизм (не по технике, а по концепции: рабское буквальное сопровождение текста). Пожалуй, современный примитивизм даже и предпочтительнее будет: в нём, чаще всего, здоровый юмор интеллектуалов виден.
2) Заставки и виньетки
Но когда запретили рисовать чёртиков, советским художникам-реалистам пришлось перейти на пейзажные зарисовки. Вот Ф.Константинов награвировал вьюгу (в трёхтомнике 1949 года и в "Избранном" 1959 года). Ямская тройка — непременный атрибут, поскольку в "Бесах" барин беседует с ямщиком.
Заставка. Худ. Ф.Константинов (1949-1959)
В пушкинских изданиях взрослую аудиторию картинками к "Бесам" не баловали. Следующие картинки появились только в 1979 году, когда был издан аккуратный томик пушкинской "Лирики" с иллюстрациями А.Иткина.
"Лирика". Худ. А.Иткин (1979)
Раз уж в первый раз с этим изданием встречаемся, вот его библиографическое описание из каталога-справочника:
После такого пышного представления собственно иллюстрации к "Бесам" впечатления не производят: это просто маловыразительная заставка с темой "мутной ночи" и крохотная концовка — силуэт лошадок с повозкой.
Но это уже общая проблема иллюстрирования лирики (не только пушкинской), т.е. бессюжетных стихотворений. Душевно лирику рисуют хорошие художники-пейзажисты. Ошеломляющим, но и не повторённым был в 1949 году успех монументальных силуэтов Н.Ильина (вот это). Опыт реалиста Иткина в иллюстрировании лирики был не самым удачным. Сейчас его дополненный томик 1979 года переиздали в огромном формате (вот это). Может, к "Бесам" что-то поинтереснее есть в современном издании, но я покупать не стал.
3) Картинки в детских книжках
Бесы — совсем не детское стихотворение. Но первая строфа из него — хрестоматийная, в советское время использовалась в младших классах школы в качестве примера описания природы. Поэтому несколько строк ("Мчатся тучи, вьются тучи...") помещались в тонких серийных книжках.
Россыпь детских книжек
Ну а поскольку проилюстрировать здесь можно было только природу (и ездока), все картинки одинаковые у совершенно разных художников: метель забрасывает снегом возок. В книжке 1985 года поместили всё стихотворение без купюр ("Перемен! Мы ждём перемен..."), но художник оказался не готов его развёрнуто отобразить.
Все картинки моноцветные, а невысокое качество воспроизведения их ещё более обезличивает. Особенно не повезло посмертному изданию Конашевича: ничего не разобрать.
"Радуга", 1983. Худ. В.Конашевич
Жалко, что для советских малышей пропала страшилка (они тогда наперечёт были)
цитата
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
4) Картинки для взрослых
Никто не против пейзажей в качестве иллюстраций. Но в "Бесах" всё же одного изображения стихии недостаточно. Самые поздние из известных мне профессиональных иллюстраций датированы концом XX века. П.Бунин передаёт страшное напряжение стихотворения в образе обезумевшей тройки. Но достаточно механистически — руку набил на рисунках конницы в боях.
"Жизнь и лира", 1996. Худ. П.Бунин
Простодушный Д.Арсенин вернулся к истокам: нарисовал чёртиков. И много других элементов белой горячки.
"Александру Пушкину...", 1994. Худ. Д.Арсенин
На стену такую картинку, конечно, не захочется вешать: китч. Но приходится признать, что эта композиция Арсенина оказалась иллюстрацией, по которой всё же можно идентифицировать пушкинских "Бесов".
облако тэгов
