История, в чем-то связанная с предыдущими романами Стивенсона, в которых находилось место современным компьютерным гикам, шифровальщикам времен военной «Энигмы» и великим математикам предшествующих веков, обращается не только к фантастическим перспективам, но и к философским вопросам. В самом деле, кто может позволить себе такой техногенное воскрешение? Только пресловутый «золотой миллиард», привилегированная элита. Даже реальная жизнь в цивилизованной части мира резко становится мирной и безмятежной. Потому что благополучную реинкарнацию в дигитальное обличье гарантирует только отсутствие прижизненных травм, а значит войны и даже обыденные конфликты в клубах и прочих питейно-развлекательных заведениях резко выходят из моды. Но постепенно возникает и другая проблема: так ли радостно, как кажется поначалу, вечное существование в виде цифровой фотографии, наделенной разумом? Ведь в таком варианте всякие малоприятные черты современные соцсетей становятся единственно возможным вариантом жизни.

«В сети родился слух, что связь с Моавом прервалась еще два дня назад, когда жителей поразил стремительно распространяющийся вирус, предположительно сбежавший из соседнего центра по разработке биологического оружия, и что президент решил стерилизовать весь город атомной бомбой. Посты на дорогах поставлены не для того, чтобы не пускать любопытствующих. Их цель – не дать выбраться уцелевшим зараженным жителям. Всех вооруженных сограждан из краев, сколько-нибудь близких к Моаву, призывали выставить дозор на крышах и холмах и отстреливать сбежавших зомби. Эта и другие альтернативные версии реальности тут же опровергались строгими комментаторами, но одновременно подхватывались и расцвечивались маргинальными радиостанциями и сообществами сетевых единомышленников.

Президент, который был с государственным визитом на Дальнем Востоке, призвал к спокойствию, затем отменил все мероприятия, погрузился на борт номер один и вылетел в США. Впрочем, утекший в сеть документ, тут же растащенный по блогам и многократно перепощенный, показывал, что конечным пунктом в плане полета значится командный ядерный бункер в Колорадо-Спрингс.

За неимением полезных занятий Корваллис решил для начала хотя бы разбить гипотезу зомби. Через VPN, связывающий его с серверами «Лайка», он мог провести поиск по колоссальной базе данных, где хранилась вся активность в соцсетях со дня, когда компания вышла в онлайн. Этому он неплохо научился за время работы в Корпорации-9592, где необходимо было отслеживать действия миллионов игроков, чтобы сделать «Т’Эрру» интересной, успешной и прибыльной. Сейчас достаточно было задать нужный запрос и вывести все, что написали в «Лайке» пользователи из Моава, штат Юта, за последнюю неделю.

Разумеется, Корваллис и на секунду не поверил в эпидемию, вызванную биологическим оружием. Слух, конечно, запустили тролли. Оставался один вопрос: это тролли-пофигисты, сеющие панику по приколу, или мотивированные тролли, заинтересованные в том, чтобы миллионы доверчивых пользователей щелкнули по конкретной ссылке. Но одна из гнусностей Миазмы состоит в том, что она заставляет разумных людей вроде него – людей, у которых есть занятия поважнее, – спорить с неведомыми придурками, из которых многие, возможно, даже не верят в свои доводы, а некоторые и вообще не люди. Запрашивая базу данных, Корваллис готовил доводы для такого бесполезного спора. Если бы жители Моава внезапно разом заболели, они бы жаловались в сети. Отменяли намеченные встречи, сочувствовали друг другу, делились идиотскими домашними средствами…»

«Звездные войны», со всеми своими джедаями, пучеглазыми монстрами и космическими кораблями, которые перемещаются с переменной скоростью, если того требует повествование, не так уж далеки от реального мира. Они отражают все радости и испытания действительности и дают нам возможность погрузиться в нее.

Именно эта мысль пришла ко мне после продолжительного общения с Кеном о «Звездных войнах». Именно действительность прямо сейчас находится у вас в руках или звучит в наушниках. Один долгий, интересный и проникновенный разговор.

Поэтому я призываю вас наслаждаться. Кричите, когда согласны с чем-то! Удивленно шепчите: «Х-м-м?!», когда вам нужно над чем-то поразмыслить. Записывайте свои собственные переживания. Разговаривайте вслух с этой книгой и воображайте, что Кен слушает вас с игривой и одновременно задумчивой искоркой в глазах. Благодаря этому ваша жизнь станет лучше.

Потому что хоть «Звездные войны» и вымысел, но то воздействие, которое он может оказать на наши жизни, вполне реально…

Такая участь ждала всех нас. Может быть, это произошло в 1977 году, когда Имперский звездный разрушитель пролетел над вашими головами, оставив вас с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. Возможно, это было в 1997-м, когда Джордж Лукас решил выпустить фильмы с нововведениями и спецэффектами. Это могло случиться в 1999 году, когда в потрясающем рекламном ролике было сказано, что у каждой легенды есть начало. Или, возможно, в 2015-м, когда Хан Соло еще более благородной наружности, чем раньше, сообщил второму пилоту-вуки: «Чуи, мы дома», ознаменовав тем самым новую эру в истории «Звездных войн».

У всех был свой момент, который подцепил на крючок. А в саге много таких сцен, ведь к настоящему времени уже выпущено одиннадцать фильмов, которые шли в кинотеатрах, два популярных анимационных шоу и бесчисленное количество книг и комиксов. И мне начинает казаться, что мы питаем склонность к кратким моментам не меньше, чем к продолжительным историям. Эти моменты и есть причина, почему мы любим «Звездные войны». Причина, почему мы возвращаемся к саге снова и снова. Да, вы можете объяснить свою любовь к этой вселенной такими фразами как: «Они делают меня счастливым» или «Они учат основам морали с юного возраста». Но истинные причины бросаются в глаза с экранов и со страниц как раз благодаря таким моментам. Моментам, которые и являются главной причиной, почему мы любим «Звездные войны».

Кен Напзок. Люк, я твой фанат! За что мы любим «Звёздные войны». 100 эпичных моментов саги, которые покорили сердца

Это вовсе не энциклопедия «Звездных войн» и не справочник по ним. Написанное «профессиональным фанатом», издание содержит разбор как эпизодов, так и персонажей. В том числе – их предыстории, некоторых эпизодов биографии и прочего, о чем не рассказывалось (не показывалось) в киноканоне. Именно эти детали легендарной истории не только дают объяснения, но и делают ее более реальной и захватывающей. Когда даже мелочи, которые выдуманы, похожи на действительность, то они так и воспринимаются. Тем более, если история создания этих самых «киномелочей» (например, звуковых эффектов в «Новой надежде») уже стала закулисной легендой «Звездных войн». Как и история не главных героев саги. А также – особенности быта/подробностей обитания главных героев. К примеру – логова Темного Лорда, а точнее – легенды, что у него есть замок. И он именно такой, каким мы его представляли. В нем есть все, что мог создать концептуальный дизайнер Ральф Маккуори. Замок Дарта Вейдера пугающий и средневековый. Это логово суперзлодея, которое стоит наравне с другими, начиная от Метрополиса и заканчивая Мордором. Он такой же холодный и неприступный, как ледяная хватка Империи, которая держит всю Галактику. В этом замке есть свои секреты и темная цель».

Какова роль высших офицеров Империи? Когда Палпатин преобразовал Республику в Империю, ему нужны были покорные исполнители. Но эти коварные, проницательные и опытные имперские офицеры – самодовольны и привыкли спорить между собой, а «если большой босс начинает душить менеджеров среднего звена Силой, в этой компании что-то не так». Какова ответственность за ошибку? И есть ли гарантии не только продвижения по службе, но выживания, учитывая самомнение начальства? Да, и самих повстанцев тоже не всегда было в порядке с взаимопониманием и решениями, как же лучше бороться с Империей.

Но по мере развертывания сюжета саги самый образцовый герой упоминается уже как миф, в который многие не верят. И вера в том, что миф может оказаться реальностью, и героиня, мечтающая о чем-то большем, чем отзвук и предметы «великих событий прежних времен», отправляется в свое волшебное путешествие, навстречу настоящему, полному новых надежд. Даже выдуманная реальность должна обновляться, предлагая новые и новые варианты для последующих и прежних поколений поклонников.

«Поклонники часто задаются вопросом, возможно ли выпустить фильм саги в совершенно другом жанре. Примером этого стал вестерн «Хан Соло: Звёздные войны. Истории». Но если смотреть на дело реалистично, то «Звездные войны» всегда будут в первую очередь «Звездными войнами». И все же когда вы впервые садитесь играть в «Охоту эвоков», то прекрасно осознаете: эвоки – это монстры, явившиеся прямиком из фильма ужасов. Это хоррор «Звездных войн».

И пусть до захода солнца остается еще много времени, и вы можете играть в окружении друзей, если батарея штурмовой винтовки садится, в темном лесу луны Эндора вы чувствуете себя совершенно беспомощными. Вы слышите шаги и то, как начинает звучать рожок. Конечно, вы его уже слышали. Эти маленькие миленькие эвоки дули в него за мгновения до того, как напасть на имперцев и спасти повстанцев в «Возвращении Джедая». Та-да-да-да! Супер! Глупые эвоки вернулись!

Но теперь они обрушиваются на вас из тени. Света нет, и вы не можете найти своих товарищей. Рог звучит снова. И эти самые «та-да-да-да» совсем не миленькие и не пушистые. И уж точно не глупые. Главное утверждение – эвоки злые, взбудораженные и, что еще хуже, голодные, и они способны увидеть вас задолго до того, как вы их заметите. Это пугает. Пугает еще до того, как они выпрыгнут из-за деревьев, начнут тыкать в вас палками и убивать – УБИВАТЬ ТЕБЯ – копьями.

Глупые, глупые эвоки.

Вы умираете, и тут начинается самое интересное. Вам придется стать эвоком. Пришла ваша очередь охотиться. Вся жизнь в роли фаната «Возвращения Джедая» вела вас к этому моменту. Игра воскрешает вас, и вот вы могучий воин-эвок, передвигающийся по деревьям высоко над землей, чтобы достичь Деревни Светлого древа. Вы готовы защищать свою землю от нежеланных и непрошенных гостей. Вас слишком долго не принимали во внимание и отбрасывали в сторону эти «аки ата». Вы чуете их запах. Слышите врагов. Видите их. Теперь ваша очередь подуть в эвокский боевой рожок и отправиться на охоту. Теперь вы эвок, жестокий и гордый, и в этом нет ничего глупого».

«Темная Сторона изобилует всевозможными сверхъестественными силами, но источники энергии должны быть надежны и защищены от вмешательств со стороны. Кому-то необходимо вырабатывать электричество, чтобы горели эти яркие неоновые вывески. Энергия, которую потребляет Темная Сторона – город в городе, – добывается из разных источников. Некоторые источники незаконны, а некоторые противоестественны. Это могут быть кровавые жертвоприношения и порабощенные полубоги, гештальт-разумы и микроскопические черные дыры, удерживаемые стасис-полем. Есть и другие источники, столь колоссальные и чудовищные, столь невообразимо чуждые, что можно сойти с ума от одного взгляда на их тайные механизмы. Правда, пока горит свет и ходят поезда, на Темной Стороне до этого никому нет дела. Если говорить об электричестве, единственным надежным источником была сверхсовременная электростанция – «Прометей инкорпорейтед». Магия более заметна, но наукой на Темной Стороне никогда не пренебрегали.

Становление «Прометей инкорпорейтед» – история недавняя. За пять лет завоевав прочную репутацию благодаря своей надежности и доступным ценам, теперь она поставляла около двенадцати процентов электроэнергии, потребляемой на Темной Стороне. Так что диверсии, с некоторых пор не прекращающиеся в строго охраняемой зоне электростанции, необходимо остановить. Уокер ясно дал это понять. Уокер представляет власти – загадочных, мало кому известных людей, которые управляют Темной Стороной (насколько ею возможно управлять). Иногда он дает мне работу потому что я надежен, умею хранить секреты и при этом меня не жалко.

«Прометей инкорпорейтед» начала свой путь к успеху, когда я был далеко отсюда, пытаясь – безуспешно – жить обычной жизнью в обычном мире. Сейчас, когда я здесь, мне очень нужно знать, что скрыто за ее фасадом. Мне нравится узнавать то, чего никто больше не знает. Такие вещи не раз спасали мне жизнь».

Саймон Грин. Плач соловья

Частный детектив с простым именем Джон Тейлор, работающий на Темной Стороне Лондона, где последние достижения «уравновешиваются» магией, оборотнями, очаровательными демоницами и живыми мертвецами, никогда не скучает. Темная Сторона полна романтиков и негодяев, ведь это «место, где сбываются мечты, хочешь ты этого или не хочешь». Преступления, совершенные при помощи чудес и неведомого – самые загадочные и опасные. Особенно, если у тебя есть не только Дар, привлекающий врагов, дурная репутация, но и принципы, которые не продаются. Но при этом самому популярному супердетективу не дает спокойно жить одна тайна – собственного рождения. Кто же настоящая мать бесстрашного героя? В конце концов, он находит неожиданный ответ, шокирующий окружающих. Да и не слишком радующий самого себя.

К достоинствам/недостаткам (по выбору) романа можно отнести полное отсутствие рассуждений на тему морали и многочисленные фразы афоризмы: «Ничто так славно не отпугивает, как хорошая – точнее, плохая репутация… Вас сотворили не для таких вещей… Давай я заберу ненужное знание – верну тебе право на невежество и счастье». Но не прошли ли даже в том самом магическом мире времена героев-одиночек? Как и одиночек в шоу-бизнесе, о которой рассказывает одна из этих историй.

«К счастью, магические средства защиты, как правило, не отличаются сообразительностью. Им это не нужно. Я изобразил приветливую улыбку, сделал шаг вперед и громко постучал. На двери из деревянного барельефа немедленно выступила жуткая рожа. Роняя чешуйки лака, деревянные губы раздвинулись, открыв кривые деревянные зубы.

– Проваливай! Клуб закрыт между представлениями. Артисты не выходят к поклонникам, не дают автографов, и тебе нечего делать у служебного входа. Если хочешь купить билет, касса открывается через час. Приходи через час или не приходи вовсе, мне плевать!

Высказавшись, лицо стало растворяться в гладкой поверхности двери. Я постучал по широкому лбу, и деревянные глаза удивленно моргнули.

– Тебе придется меня впустить. Я – Джон Тейлор.

– В самом деле? Поздравляю! А теперь вали отсюда. Я сказал, что мы закрыты, а не открыты, и какого хрена ты здесь стоишь?

Нет ничего легче, чем перехитрить наглого симулякра с больным самомнением. Я снисходительно улыбнулся:

– Я Джон Тейлор, и мне надо поговорить с Россиньоль. Открой дверь, или я из тебя обезьяну сделаю.

– Ах, прошу меня простить, сэр! Я исполняю свой долг! Я пропускаю тех, кто внесен в списки, и тех, кто знает пароль. Я не делаю исключений, даже когда мне хочется. А сейчас мне даже и не хочется. Проваливай!»

«Меня зовут Себастьен Гримо. Я археолог, но в настоящий момент держусь от раскопок на некотором расстоянии. В начале зимы меня посетил гость – сын турецкого офицера, который в прошлом, когда я раскапывал Эфес, оказывал мне помощь. Именно он, сам о том не подозревая, побудил меня вернуться к моим дневниковым записям.

Я познакомился с этим офицером в начале 1980-х, в аэропорту Стамбула. Он летел в отпуск на озеро Туз, где его уже ждала семья. По причинам, о которых я забыл, расписание полетов было нарушено. Многие рейсы, в том числе наш, отправлялись с пятичасовым опозданием. Мы разговорились, и он мне понравился, несмотря на отсутствие с моей стороны симпатии к режиму, которому он служил.

Я наблюдаю за себе подобными, задаю им вопросы, выслушиваю ответы и только потом позволяю себе о них судить. Долгое время этот мудрый подход был лишь следствием моей робости. В юности я отличался замкнутостью и вел себя слишком пассивно, чтобы даже члены моей семьи проявляли ко мне интерес. Окружающие считали меня несговорчивым. Позже меня обвиняли в снобизме. На самом деле я, словно в спячке, существовал в коконе собственного детства, просыпаясь лишь перед зеркальной поверхностью залитых дождем полей, где я искал осколки кремня и наконечники стрел, или в узких проходах, ведущих в гробницы долины Пти-Морена, и в пещерах у подножия какого-нибудь холма, мало посещаемых туристами».

Даниэль Рондо. Механика хаоса

Роман, получивший четыре года назад Гран-при Французской Академии, не спеша и обстоятельно погружает читателя в круговорот событий и судеб, где не всегда экзотическая восточная современность соседствует с небольшими отсылками в давно минувшее прошлое, оставившее после себя славные достопримечательности и истории их владельцев. К примеру, арка Септимия Севера, римского императора, разгромившего своего соперника, который и был казнен в окрестностях Пальмиры. Борьба за власть, по мнению Даниэля Рондо, приводила к тому, что царствование императоров Древнего Рима проходило под знаком одиночества.

К чему такой интерес к древностям? Незаконная торговля древностями в горячем восточным регионе может приносить как вооруженным группировкам, так и посредникам, огромные деньги – коллекционеры готовы платить за уникальные (древней сирийской и иракской культуры) предметы. Но для реализации этого плана нужны не только связи с бесцеремонными персонажами и командой «археологов», в реальности состоящей из обычных трудолюбивых камнетесов, но и настоящий специалист по древностям. «Серый» археолог, удалившийся на покой ученый, решивший, что «если уж тебе суждено провести жизнь среди развалин, пусть это будут твои собственные». Согласиться ли герой или начнет свою хитрую игру? В романе, помимо выдуманных, есть и реальные персонажи, и отзвуки реальных событий, различные интриги и хитроумные комбинаций разнообразных могущественных организаций.

«Однажды вечером после работы я подошел к нему и сказал, что, если у него есть какие-то вопросы по поводу раскопок, я с удовольствием на них отвечу. Он представился: «Месье Бухадиба, пенсионер, бывший рабочий с “Больших мельниц”». Потом вдруг грубовато добавил: «Я родом из Сетифа, это в Алжире». И достал из кармана вырезку из алжирской газеты, в которой рассказывалось о реставрации одной фрески начала VI века н. э., случайно, благодаря проливным дождям, обнаруженной в квартале христианских базилик. В 1968 году фреску перенесли в бывший музей, а в 1985-м – в Национальный археологический музей Сетифа. Алжирский министр культуры в своем интервью говорила о «большом значении подобного искусства» и подчеркивала, что «произведения, отражающие мифологические и литературные сюжеты, являются свидетельством богатства римско-африканского общества».

Этот наш первый разговор отличался некоторой асимметрией. Я задавал ему вопросы, он отвечал, но скорее сдержанно, а сам, вопреки моим ожиданиям, вообще не расспрашивал меня о раскопках. Судя по всему, он прекрасно понимал, чем мы заняты, и в очень простых словах выразил восхищение нашей работой.

На следующий день, когда месье Бухадиба появился на своем посту, я подошел к нему. Я приготовил ему сюрприз. Раскрыв перед ним ноутбук, я принялся щелкать по клавишам, не объясняя, что именно ищу. Студенты и коллеги, заинтригованные, не сводили с нас глаз. Никто не догадался, что я хотел показать ему видео с римских раскопок и интервью с нашими алжирскими коллегами. Я даже нашел выступление министра, о котором он мне говорил. Бухадиба смотрел на экран как завороженный. На его серых щеках плясали световые блики. Несколько раз его лицо кривилось, словно он собирался заплакать. Наконец он с трудом улыбнулся и очень медленно, неловко положил руки мне на плечи – в знак благодарности. Я чувствовал, как дрожат его костлявые пальцы, и понимал его волнение. Ему требовалось за кого-то уцепиться, чтобы не упасть. Я был счастлив, что нахожусь рядом».

«Скажем, просыпается человек в своей старенькой двухкомнатной квартирке. Что он видит? Давно не беленный потолок, засаленные обои, которые давно пора переклеить, истертый пол. Большие расходы. Все, что ему доступно, — простенький ремонт из дешевых материалов. Но человеку хочется большего. Что не устраивает его? То, что он видит, то есть визуальный ряд. Мы изменим именно визуальный ряд и спасем нервную систему человека. Несомненно, обои не переклеятся, а пол не отциклюется. Но, «подлатав дыры» и не вдаваясь в полноценную отделку, вы получите потолок идеальной белизны, который к тому же станет выше в соответствии с желанием пользователя. Обои будут всегда идеальны, любых расцветок и рисунков. Хоть каждый день новые. Двери не из пожелтевшего пластика, а массив, настоящее дерево. Вам не нравится люстра? Одна команда с персонального терминала, и по вашему желанию она изменится, лишь величина освещения останется прежней. Вы улавливаете? Жилище пользователя будет выглядеть так, как ему хочется, а не так, как позволяет его кошелек. Скажем, вы живете в старой кирпичной коробке. Ее вид настолько вас удручает, что нет желания возвращаться домой. Одна команда с персонального терминала — и кирпичная коробка превращается в футуристическую конструкцию из стекла и металлопластика. По вашему желанию «Жигули» превратятся в «Феррари». Естественно, салон не станет просторнее, и уж тем более машина не будет реже ломаться. Для всего мира «Жигули» останутся «Жигулями». Но для вас… Каждый день вы будете выходить из дома и открывать дверь машины своей мечты.

— Бред, — сказал Егор.

— Иллюзия, — поправил Шпеер.

— Резиновая женщина тоже иллюзия.

— О женщинах позже. Мы знаем мир таким, каким нам его показывает мозг. Но восприятие мира мозгом можно изменить. Наркотические галлю цинации скоротечны и взамен отнимают чудовищную часть здоровья. Мы же предлагаем целый мир. Видения. Никакого привыкания и никакого разрушения личности. Вас будет окружать то, что пожелаете. Желаете с женой или подругой прогуляться по Лондону? Никаких препятствий. Любая более или менее подходящая по размерам площадка будет тут же смоделирована под Трафальгарскую площадь. Желаете прогуляться в окрестностях Эйфелевой башни? Пожалуйста. Вас интересуют чешские замки? Они вырастут на вашей улице. Если вы живете в Берлине, дойдя до соседнего квартала, вы можете оказаться в Пекине. Естественно, мусорка в конце улицы никуда не денется. Но, если пожелаете, визуально вы станете воспринимать ее как клумбу. И заметьте, ваш мир ни в коей мере не будет мешать миру соседа. Потому что он существует только в ваших видениях. А в видениях соседа будет его мир».

Сергей Галихин. Видения

В один прекрасный день некоему журналисту предлагают испытать на себе новейшую технологию дополненной реальности. Крошечный чип в мозгах, пульт в кармане… и возможность менять окружающее зрелище по собственному вкусу. Разумеется, журналист подозревает, что речь идет о контроле над сознанием. Авторы новинки отрицают такую версию, говоря, что у них другие планы. Потому что спрос на иллюзию благополучия так велик, что принесет больший доход, чем попытка управлять кем-то.

В романе детально описаны не только создание новой реальности и ее изнанка, но и обстановка вокруг. Поначалу новые возможности приводят героя в восторг. И он получает очень весомый профит. По мере развития технологий уже каждый может выбрать иллюзию по душе и карману. Главное, не забыть купить еще и защиту, а то недоброжелатели такое подбросят вместо восхитительной дополненной реальности… Быстро начинает развиваться индустрия массовых игр, смесь рисованных компьютерных шутеров с квестами в реале. При некоторых усилиях и доступе к особым разработкам такие игрища становятся совсем реальными, обеспечивая идеальные декорации и статистов для, скажем, заказного убийства. Когда в воображении участников идет игровая перестрелка, никто не обратит внимания, что один выстрел и одна пуля оказались настоящими. Тем временем хитрая технология принудительно переключит чипы случайных свидетелей в такой режим Видений, где не останется и следов стрелка.

Но даже в такой реальности найдется тот, кто будет искать не иллюзии, а правду, и это не слишком понравится тем, кто делает на Видениях большой бизнес. А потом проявится и третья сторона, намеренная всех использовать в собственных целях…

«Поступил новый вызов коммуникативных Видений. Артемьев дал добро на контакт, и перед его столом возник ведущий инженер.

— Егор, с Юрой проблемы, — сказал Сергей Иванович.

— Что случилось? — насторожился Артемьев.

— Он арестован. В составе организованной группы пытался взорвать одну из наших областных вышек.

— Этого только не хватало! Сегодня явно не мой день…

— Мы уже подогнали мобильный комплекс, работа восстановлена.

— Где он?

— Сейчас их привезли в районное отделение областного УВД, с ними работает следователь.

— Позвони, скажи, я подъеду.

От черных тонированных джипов с проблесковыми маячками на крыше немногочисленные автомобили на ночной дороге буквально шарахались в разные стороны. Они шли клином, словно ледокол. И ни у кого, кто попадался им на дороге, не возникло сомнения, что эти ребята не отвернут. Артемьев знал, что ничего плохого с внуком не случится, но приказал ехать максимально быстро. Он просто хотел оказаться рядом как можно скорее. Он любил внука. И боялся за него».

«XVII век называют во Франции «великим», а «кто не жил в восемнадцатом веке, тот вообще не жил», как якобы утверждал Талейран. Великий век действительно принес стране великие перемены: из лоскутного одеяла феодальных уделов она превратилась в единое государство под властью короля, который был уже не «первым среди равных», а помазанником Божиим, абсолютным и безраздельным владыкой...

Амбициозной целью внешней политики кардинала Ришелье, главного министра Людовика XIII, было «разместить Францию везде, где некогда была Галлия»; кардинал-герцог впервые бросил лозунг о Франции в «естественных границах», то есть рубежами страны должны были стать Арденны, Атлантика, Пиренеи, Средиземное море, Альпы и Рейн. Кроме того, он хотел сделать Францию крупным игроком на международной арене, с которым приходилось бы считаться другим государствам. Времена, когда французское посольство отказывались принять в некоторых немецких княжествах, а курфюрст Саксонский с издевкой осведомлялся у посланника, правит ли еще во Франции король, о котором что-то давно ничего не слышно, должны были окончательно отойти в прошлое. Такая позиция неминуемо привела бы к столкновениям с соседями – Испанией, Священной Римской империей, Италией, Англией, которые к тому же не упускали случая ослабить Францию изнутри, поддерживая мятежников всякого рода, от жаждущих автономии гугенотов до плетущих заговоры вельмож…

И все же война по-прежнему оставалась делом короля и армии, а не народа. «Нет другого народа в мире, столь мало способного к войне, как наш», – с горечью отмечал Ришелье. Доля иноземных наемников в войсках составляла в среднем 15-20 процентов. Во времена Людовика XIV 12,6 процента генерал-лейтенантов и 13,8 процента маршалов Франции были иностранцами. Некоторые войска, например кавалерийские корпуса венгерских или хорватских гусар, набирали из иностранцев-дезертиров. Их задачей были преследование беглецов, разведка и связь. Французских крестьян загоняли в армию палкой и заставляли служить под угрозой смерти или каторги. В XVIII веке только треть солдат была из горожан, да и то в основном бывших крестьян, не нашедших себе в городе работы. В армию вербовались должники и преступники, стремившиеся избежать наказания; добровольцы часто покидали ее ряды до истечения шестилетнего срока службы, купив себе замену. Эта недисциплинированная и порой плохо обученная масса была слишком ненадежна, чтобы использовать ее как орудие для осуществления честолюбивых замыслов. Для этой цели требовались верные, бесстрашные и умелые люди, которые сделали бы войну своим ремеслом, а защиту короля и его интересов – священным долгом. Такой элитой стали дворянские роты, образовывавшие военную свиту французских королей, в число которых входили и королевские мушкетеры».

Екатерина Глаголева. Повседневная жизнь королевских мушкетеров

В 1622-м году владыка Франции Людовик XIII включил в свою лейб-гвардию роту конных королевских мушкетеров. Спустя 13 лет ее капитаном стал сам король, а капитан-лейтенантом – г-н де Тревиль. Первоначально мушкетеров набирали исключительно из гвардейцев – переход в мушкетеры был повышением, позволяя приблизиться к королю (и его милостям). Поэтому, когда в 1638 году в Париж с рекомендательными письмами к де Тревелю явился Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, взявший имя Д’Артаньяна, его поначалу определили кадетом во французскую гвардию, причем в роту, в которой служил Исаак де Порто.

Через пару десятилетий в мушкетеры стали поступать в возрасте 16-17 лет. Постепенно роты мушкетеров стали кузницей офицерских кадров – пройдя обучение в роте в течение 2-3 лет, отважные двадцатилетние юноши, поучаствовавшие в сражениях, переводились в другие полки в чине лейтенанта.

Чем славились мушкетеры? Отвагой на полях сражений и заносчивостью в мирное время. Дуэли были неизбежны. Они были жестоки и непродолжительны во времени. До наших дней дошла датированная 21 декабря 1643 года запись в приходской книге церкви Сен-Сюльпис об отпевании и похоронах «Армана Атоса д’Отебьеля, мушкетера королевской гвардии, дворянина из Беарна, которого подобрали вблизи Пре-о-Клер». В 1776 году мушкетерские роты были распущены.

«В 1665 году, во время войны между Англией и Нидерландами, французский король отрядил на помощь Соединенным провинциям экспедиционный корпус во главе с генерал-лейтенантом Франсуа де Праделем: три тысячи пехоты, две тысячи конников, в том числе пятьсот мушкетеров во главе с Кольбером де Вандьером и д'Артаньяном. Перед отправлением корпуса состоялся смотр для выявления «мертвых душ». «Поручик Шарль д'Артаньян, командующий конными мушкетерами первой роты, присланными для службы в военном корпусе, которые Его Величество направил в Голландию», повел в бой 245 человек согласно представленному поименному списку. «Я получил список роты и с глубоким удовлетворением отметил, что он полон, – написал ему Людовик XIV. – Заботьтесь всегда о том, чтобы рота была в хорошем состоянии, и не упускайте случая заставить ее как можно чаще упражняться, дабы новые мушкетеры стали столь же искусны, как и старые».

В войсках не существовало интендантской службы и санитарных рот. Чтобы поставлять солдатам хлеб, а лошадям фураж, король заключал сделку со «снабженцами», которые его обворовывали и не соблюдали условий договора. Солдаты часто голодали и ходили в лохмотьях. Раненым некому было оказывать помощь; первый военный госпиталь был основан только в 1639 году. Регулярной армии не было. Когда виконту де Тюренну (1611 – 1675) было   пятнадцать лет, отец купил ему пехотный полк (таких военачальников, как этот юноша, называли «полковниками в слюнявчиках»). Годом позже полк был распущен королевским ордонансом, и Тюренн четыре года служил простым солдатом, пока снова не стал полковником. К тридцати двум годам он был уже маршалом Франции».

«Ведущими и самыми крупными монополистами Ирана стали шах, его семья, дворцовые круги, члены правительства и около 300 семей крупной монополизирующейся буржуазии. Как писал известный иранский публицист Амир Тахири, к 1976 г. монополисты во главе с шахом «превратились в гигантскую машину, став крупнейшими в стране работодателями. Они смогли разработать седьмой по величине в мире бюджет и непосредственно участвовали во всех аспектах жизни страны, управляли банками, промышленностью, экспортно-импортными организациями, горными разработками, нефтепромыслами и т.п.».

Проповедуя «экономическую демократию» и «демократическую экономику», где государство обеспечивало бы руководство и «новый порядок» и «делало бы объектом своего покровительства и поощрения созидательную деятельность частного сектора в промышленности, торговле, сельском хозяйстве» и т.п., монарх заботился прежде всего о крупной и средней буржуазии, которая смогла бы обеспечить «функционирование современных фабричных предприятий», фактически оставляя без внимания мелкую буржуазию и мелкотоварное производство. Уверяя иранский народ, что «белая революция» ликвидировала «эксплуатацию человека человеком», Мохаммад Реза шах видел улучшение жизни рабочих в осуществлении закона об участии рабочих в прибылях предприятий и о продаже им акций предприятий. По его мнению, если в промышленном развитии страны будут обоюдно заинтересованы работодатель и рабочий, то «вместо классовой борьбы, забастовок, паралича производственной деятельности... – это создаст условия для здорового и результативного производства в обстановке взаимопонимания и сотрудничества».

Иран в условиях новых геополитических реалий

Изданный под эгидой Института Востоковедения Российской Академии наук, сборник статей отечественных и зарубежных авторов посвящен недавнему прошлому Ирана, в том числе – падению династии Пехлеви.

Весной 1975 года по воле шаха была создана Партия возрождения иранской нации — Растахизе, официальным генеральным секретарем (председателем) которой стал тогдашний иранский премьер-министр Ховейда. В июне 1975 года эта партия получила на выборах в парламенте все места. Затем в Иране все остальные партии были запрещены, и на местах были сформированы региональные организации правящей партии, членство в которой являлось обязательным для государственных служащих, профсоюзных объединений, творческих союзов и других организаций. В первые месяцы 1978 года официальная списочная численность членов партии насчитывала около 5 миллионов человек. Уплата партийных взносов с бедных слоев населения вызывала негодование и воспринималась как дополнительные поборы в шахскую казну. Попытки руководства партии проводить митинги в защиту шаха провалились, и не имевшая реальной опоры в массах правящая партия была в октябре 1978 года распущена.

Первая статья в книге посвящена советской историографии 1978-1979 годов. В следующих материалах речь идет о роли национальных и западных ценностей в развитии иранской культуры; эволюции и характере российско-иранских отношений.

После ввода в августе 1941 года советских войск в Иран и освобождения из тюрем политических заключенных, среди которых были члены запрещенной Реза-шахом Иранской коммунистической партии, к октябрю 1941 года была создана новая, модернизированная партия – «Народная партия Ирана» — Туде, которая зимой 1949 года, после неудачного покушения на шаха, была запрещена. После падения правительства Мосаддыка Туде подверглась гонениям, и снова была официально разрешена с 1979 по 1983 год. В тексте рассматриваются советско-иранские отношения, открытие совместной пароходной линии через Каспий и завершения строительства иранской атомной станции в Бушере.

«Следует отметить, что шахский Иран с начала 1970-х годов достаточно охотно шел на сотрудничество с СССР в области торгово-экономических и отчасти военных отношений, уже тогда начав понимать, что США без энтузиазма воспринимают идею превращения Ирана в пятую мировую державу к началу третьего тысячелетия. Именно такую амбициозную задачу поставил иранский шах как конечную цель проводимых им реформ. Результатом ее стала реализация в Иране нескольких грандиозных советско-иранских экономических проектов, крупнейшими из которых были: трансиранский газопровод, Исфаханский металлургический комбинат, машиностроительный завод в Араке. В этот период Советским Союзом осуществлялись также поставки Ирану некоторых видов военной техники. Сам шах неоднократно посещал СССР как с официальными, так и с неофициальными визитами. Поэтому не случайно, что после свержения шахского режима новые власти не стали делать больших отличий в отношении двух великих держав…»

«Ворон. Иногда люди путают его с чёрной вороной. Научиться различать их довольно легко: ворон намного крупнее, у него более массивный острый клюв, а горло украшено красивой бородой из удлинённых перьев.

Встречается ворон на всей планете. Он предпочитает жить и гнездиться в лесах. Однако в зимнее время, когда добывать пищу становиться трудно, вороны, обычно живущие парами, собираются в стаи и перебираются ближе к человеку. Ворон употребляет в пищу все съедобное, что может найти или поймать: мелкую дичь, яйца птиц, падаль и отходы со стола человека.

В феврале-марте, после ухаживаний и брачных полетов, птицы образуют пары и приступают к строительству гнезда. Гнезда добротные, внушительных размеров, вороны устраивают на деревьях, скалистых уступах, опорах линий электропередач, колокольнях. Через несколько недель появляются птенцы, которых выкармливают оба родителя. Очень скоро птенцы начинают летать, но остаются рядом с родителями ещё несколько месяцев, часто до конца следующей зимы».

Маша Шебеко. Животный мир городов

В красочном издании подробно рассказывается, какие животные, птицы и насекомые обитают в городах. Чем же современные мегаполисы отличаются от других мест обитания? В городах практически не встречаются (разве что иногда и случайно) крупные хищники, опасные для многих животных. К тому же в городах – свой особый климат, теплее воздух, здесь чаще идут дожди. В городских кварталах – обилие укрытий и пищевых отходов.

Первая глава посвящена пернатым соседям: воронам, сорокам, галкам, городским ласточкам, воробьям, скворцам и чайкам, грачам и синицам, сизым голубям и белой трясогузке. Маша Шебеко дает советы, как горожане могут помочь птицам; чем каких можно подкармливать, а что для них не полезно и даже губительны. Не обойдены вниманием комнатные мухи, домовые пауки и фараонов муравей, так названный потому, что впервые был обнаружен в гробницах египетских фараонов.

В тексте упоминается и о том, как меняет городская жизнь поведение животных, начинающих понимать сигналы светофора. Собаки постепенно начинаются передвигаться по мегаполисам как на метро, так и на наземном транспорте; птицы же ездят на крышах вагонов поездов.

В книге рассказывается о белках и лисицах, домовых и летучих мышах, собаках и кошках.

«Кошка – маленький хищник. Древние археологические находки свидетельствуют, что степные кошки были приручены человеком около 9500 лет назад. Долгое время считалось, что это произошло в Египте. Современные исследования показывают, что приручение происходило одновременно в разных местах. Вероятнее всего, дикая кошка, гулявшая сама по себе, по собственной воле поселилась рядом с человеком, найдя место, где в изобилии водились грызуны и птицы. Такое соседство быстро стало взаимополезным. Маленький хищник получил безопасное укрытие, а человек – бесстрашного истребителя крыс и мышей.

Большинство ученых считают, что вид является полуодомашненным. Кошки сохранили свои охотничьи навыки и, оказавшись на улице, быстро дичают и могут жить независимо от человека.

Одичавшие животные ведут ночной образ жизни и образуют небольшие колонии, часто поселяясь в подвалах домов и продолжая истреблять крыс и мышей. Охотятся маленькие хищники поодиночке, каждый на своей территории. Иногда права на охотничьи угодья коты отстаивают в драках».

«Когда Ксеркс, восседая на троне под холмом против Саламина, увидел гибель своего флота, строители все еще трудились над великим дворцом, который был начат при его отце в Персеполе. Там, возможно, как в Сузах, где, на знаменитой надписи Дария 494–490 гг. до н. э., «мастера, которые тесали камень… были ионяне и лидийцы…», на Ксеркса работали малоазиатские греки задолго до тех несчастных калек, что заступили скорбной толпою путь Александра, когда он вошел в Персию. Не исключено также, что главным скульптором Персеполя был грек Телефан, о котором Плиний («Естественная история», XXXIV, 68) говорит, что, хотя он и считался мастером, равным Поликлету, Мирону и Пифагору, произведения его практически неизвестны (на Западе), «поскольку работал он исключительно в царских мастерских Ксеркса и Дария». Такого рода наднациональный обмен был обычен в азиатском мире, включая времена ислама; он происходил несмотря на войны, различия в идеологии и политике, вопреки любым соображениям верности и престижа».

Мортимер Уилер. Пламя над Персеполем

Гибель одного из самых величественных городов древнего мира до сих пор во многом остается таинственной. Самая известная легенда, подкрепленная среди отечественных читателей авторитетом самого Ивана Ефремова и популярностью его романа «Таис Афинская», гласит, что столица Персидской империи была сожжена воинами Александра Македонского под руководством самого царя-завоевателя – и с подачи знаменитой греческой гетеры Таис.

Римский историк Плутарх описывал грандиозный пир, который устроил Александр в занятом городе. Брать Персеполь штурмом не пришлось – желая сохранить город, царский казначей отправил гонца с посланием навстречу македонцам. Он обещал сдать город без боя со всеми хранившимися в нем сокровищами. Обещание было исполнено, по ряду свидетельств, казначей получил награду от Александра. Но в разгар праздничного пиршества и веселья прекрасная Таис (иногда именуемая Фаида), афинянка по рождению, вдруг завела речь о том, как 150 лет назад персы захватили и сожгли Афины. Теперь она жаждала отомстить за былое разорение и сжечь столицу персидских царей. Это неожиданно понравилось сподвижникам македонского завоевателя. Они устали от долгого похода, желали вернуться домой и опасались, что их предводитель решит навсегда обосноваться в Персии. И вот разгоряченная толпа захватчиков, во главе с царем и афинской гетерой, схватила факелы и ринулась поджигать главный дворец Персеполя…

То, что в Персеполе был большой пожар, доказали археологи, обнаружившие слой пепла. Но при каких именно обстоятельствах он мог произойти? Ведь было установлено, что драгоценная дворцовая утварь была как будто заранее убрана из пострадавших в огне залов. Такого явно не могло случиться при спонтанном порыве к поджогу. И какова была истинная роль Таис, которой действительно удалось стать если не законной супругой одного из соратников Александра, нового египетского царя Птолемея, то матерью его признанных детей?

«Итак, не преклоняясь перед героями, какие факты, относящиеся к событиям в Персеполе, можем мы отыскать? Обратимся к труду Клитарха Александрийского, составленному после 282 г. до н. э. и, вероятно, не намного позже, то есть примерно через сорок лет после смерти Александра. Автор этого труда не участвовал в походе, тем не менее он писал во времена, когда еще были живы ветераны персидской кампании, и в стране (Египте), где до 282 г. правил военачальник и один из первых историков Александра — Птолемей I. Труд Клитарха мог быть написан задолго до смерти египетского правителя, но не опубликован по причинам деликатного свойства, поскольку Файла была любовницей Птолемея. Правда, Клитарх не пользовался доверием у позднейших авторов. Страбон, например, в конце I в. до н. э. говорит о его лживости, а спустя век Квинтиллиан характеризует его как автора «даровитого, по не заслуживающего доверия». И все-таки, описывая узловой эпизод — сожжение Персеполя, он вряд ли осмелился бы украшать его вымыслом — ведь очевидцы этих событий еще жили. Что же он говорит? В одном из тридцати шести сохранившихся фрагментов, который цитировал в свое время Афиней, этот неисправимый коллекционер древних рукописей, Клитарх утверждает, что «Фаида была причиной поджога дворца в Персеполе». Разве этого недостаточно, чтобы считать Фаиду исторически достоверной, хотя и не слишком почтенной, личностью? Но, признавая Фаиду виновницей пожара, можно допустить и все прочие обстоятельства. Мне кажется, нет основания отрицать этот эпизод в том, например, виде, в каком его передают Диодор, Курций и Плутарх. Не беда, что Арриан опускает подробности; деловитость, краткость и некоторая сухость — его стиль. Что касается Тарна, я готов здесь подкрепить наблюдение Ростовцева словами сэра Фрэнка Адкока: «Тарн отклоняется от истины в тех случаях, когда прикладывает этические мерки, традиционные для его времени, к эпохе, которую изучает». Нет, патетический стихотворец XV в. не был далек от истины, когда писал:

О Александр, ты покорил почти весь мир,

Но женщины и вино победили тебя!

(Британский музей, Харлеевская рукопись № 2259, л. 39)

Можно представить прощальный пир во дворце безукоризненно пристойным, вообразить, как в застольной беседе появляется призрак Ксеркса на дымящихся руинах Аттики. Раздражающее это воспоминание само по себе вызвало бы мысль о поджоге, о мести. Оттенок, добавленный Плутархом, — ностальгия ветеранов, их надежда, что гибелью дворца окончится азиатский поход, — не нарушает основного тона всей картины, как, заметим с позволения Тарна, и экспансивность Фаиды».

Для интересующихся фантастической серией Terraart: обложки и иллюстрации — с песней

– освободиться от тех обязательств перед человеками, которые прошиты в его электронных мозгах. Но так уж вышло, что он опять оказывается втянут в борьбу нехороших корпораций и тех людей, кто имеет храбрость им противостоять. Строго говоря, он мог бы этого не делать. Или отправить невзначай полученные им разоблачительные сведения любым средством связи. Но что-то заставляет Киллербота снова пуститься в путь, чтобы доставить материалы лично.

Учитывая, что могучая и коварная корпорация охотится за адресатом — доктором Мензах, да и сам Киллербот числится разыскиваемым беглецом, задача не выглядит простой. Автор, правда, так усердно нагнетает ощущение этой сгущающейся угрозы, что иногда можно заподозрить его в некоторой нарочитости. Но потом действие начинает развиваться стремительно и лихо.

И сериалы, как же без них. Киллербот начинает догадываться, что люди в «мыльных операх» заметно отличаются от реальных. У них и эмоции проявляются иначе, и положительных качеств иногда больше чем отрицательных. Конечно, далеко не у всех.

«Я вырвался на свободу, а доктор Мензах теперь во всех новостях именно потому, что «СерКриз» готова была убить кучу беспомощных людей ради доступа к останкам неизвестной инопланетной цивилизации, оказавшимся на территории, которую исследовала наша группа. Теперь я уже неплохо разобрался в произошедшем, наслушавшись рассказов Тапан и других по поводу способов обнаружения странных синтетиков. А еще я загрузил книгу на эту тему и прочитал ее между эпизодами своего сериала. Там были тонны соглашений по поводу реликтов инопланетного разума, подписанных политическими группами и корпорациями в пределах Корпоративного кольца и вне его. Предполагается, что к реликтам нельзя прикасаться, не получив кучу специальных сертификатов, а может, даже и с ними.

Когда я покинул Порт Свободной торговли, было установлено, что «СерКриз» хотела получить безраздельный доступ к этим артефактам. Видимо, «СерКриз» начинала горную добычу, основывала колонию или затевала еще какой-нибудь масштабный проект в качестве прикрытия, а тем временем изучала реликты.

А что, если проект по терраформированию Майлу был не чем иным, как прикрытием для раскопок и изучения реликтов инопланетной цивилизации или добычи странных синтетиков? «СерКриз» завершила исследования и сделала вид, что бросает проект по терраформированию, которым никогда и не занималась. А заброшенные сооружения со временем сломались бы и рассеялись в атмосфере, тем самым скрыв все улики.

Если доктор Мензах это докажет, расследование деятельности «СерКриз» станет куда более интересным. Может быть, настолько интересным, что журналисты забудут о сбежавшем автостраже. А когда доктору Мензах больше нечего будет делать в Порту Свободной торговли и она вернется на «Сохранение», опасность минует, и я могу перестать волноваться.

Я решил, что получить доказательства не особенно трудно. Люди вечно думают, что могут уничтожить все данные и стереть все следы, но это не так. А значит… я сам могу раздобыть улики. Могу отправиться на Майлу и послать все собранные сведения доктору Мензах— либо в Порт Свободной торговли, либо ей домой, на «Сохранение».

«Извлечения из протоколов допросов, занесенных в книги записей святой инквизиции города Фуа. Допросы проводились епископом Берюлем де Нуа в Сабарти, Тарль, в сентябре 1290 года.

Мы, Авейрон Кантен и Сидуан Мельес, соответственно викарий[1] епископа де Нуа и протоколист при синодальном дворе Сабарте, в канун праздника Рождества Девы Марии, на второй год правления Филиппа, короля Франции, подтверждаем правдивость и достоверность протокола проведенного под присягой допроса Кретьеннотты Пакен, дочери Бреана Пакена, и Гийемины Го, крестницы отца Ансельма, священника деревни Домин.

Данные записи, сделанные по повелению его преосвященства де Нуа, содержат описание обстоятельств убийств, совершенных в епархии Драгуан, и открывают судебную процедуру всестороннего расследования данного дела с одобрения собрания представителей в Пасье. Было издано распоряжение, на основании которого все свидетели по данному делу должны предстать перед соответствующими церковными органами и дать показания. Собранием представителей судебной и административной власти его преосвященству де Нуа были даны полномочия главного и единственного судьи, и именно по его повелению будут записываться признания и покаяния.

Данный документ составлен и заверен в Тарле, в епископском дворце, в присутствии двух заседателей и епископа, являющегося инквизитором. Он записан на велене протоколистом Сидуаном Мельесом в день и год, указанные выше.

…Протоколист, согласно установившейся практике, расположился слева от епископа. Возле него стоял небольшой деревянный письменный прибор. Заседание этого дня, 7 сентября 1290 года, еще не началось. Инквизитор уже сидел под большим зеленым крестом, а викарий Кантен, надев черные брыжи и облачение доминиканца,[3] стоял у входной двери. Протоколист Мельес был уже давно готов к заседанию. Он занял свое место возле письменного прибора еще рано утром. Пергаментные листки для записей он аккуратно разложил на столе и придавил их кусочками свинца. Протоколист предусмотрительно заточил пять перьев казарки, поставил на стол полный до краев рожок с чернилами, а также запасся изготовленным из кожи скребком для подчистки записей и миской со свежей водой, чтобы по мере необходимости окунать в нее затекшие пальцы, — писарь явно готовился к долгому рабочему дню. Инквизиторы из Пасье поручали ему ведение протоколов только самых щекотливых или конфиденциальных дел. Мельес как протоколист пользовался хорошей репутацией: он успевал записывать со скоростью обычной человеческой речи и мог искусно изложить на одном листе выводы по нескольким дням допросов. А еще он на слух безукоризненно переводил на латинский язык показания изъяснявшихся на окситанском и провансальском наречиях свидетелей, проживающих в этом регионе — на юге Франции. Такое умелое ведение протоколов, так высоко ценившееся трибуналами Церкви, позволяло судьям королевства не упускать ни малейшей детали показаний. Мельес, восхваляемый всеми писарями того времени, вел протоколы в живом, легко воспринимаемом стиле, без помарок и зачеркиваний. И сегодняшнее закрытое заседание (на него не допустили не только зрителей, но и судебных приставов) просто не могло обойтись без этого толстенького человека с незаурядными способностями, у которого кожа на лице была так натянута, словно плоть распирало изнутри, постоянно одетого в запачканный чернилами монашеский плащ».

Ромэн Сарду. Прости грехи наши

Роман, сочиненный сыном прославленного французского шансонье, полный мистики и исторических элементов, погружает читателей в мрачную атмосферу Средневековья. XIII в., Франция, графство Тулузское. В одном из самых бедных и далеких приходов происходит убийство местного епископа. Его верный «сослуживец» — викарий, желая узнать о прошлом епископа, отправляется с телом покойного в Париж. А тем временем, прибывший в епархию новый кюре приходит в забытую всеми деревушку, оказавшуюся «итогом» религиозного эксперимента. К тому же среди церковных иерархов существует загадочное братство, занимающееся «перевоспитанием» высокопоставленных отступников и организацией «насущих чудес» для обычных верующих. В тайной лаборатории генерируются идеи и изучаются различные явления, используемые врагами вероучения (ведь «ересь – это, в сущности, блажь образованных людей, которые стремятся привлечь на свою сторону доверчивое и простодушное население»). Но попытки расследовать реальную неявную деятельность братства стоят жизни даже самому Папе Римскому...

«— Это старинное изделие, — сказал викарий, увидев, что Энно Ги внимательно рассматривает сделанный из орехового дерева стул Акена и загадочную гравюру, украшающую его. — Его преосвященство очень ценил его. Мне кажется, что это — итальянская работа.

— В самом деле? Я бы скорее связал его происхождение с какой-нибудь восточной страной… Да, это, безусловно, Китай.

— Китай?

— Дайте мне ваш нож.

Шюке протянул молодому священнику свое оружие. Энно Ги принялся скоблить ножом край гравюры, и отслаивающиеся частички падали на его подставленную ладонь. Затем он отложил в сторону нож и попробовал собранные порошинки на вкус.

— Китайская работа! — заявил он. — Подобную горючую смесь производят только в Срединной империи. Ее нет на вооружении ни французской, ни испанской армий. Это — смесь нефти, серы и угля, и она является очень эффективным оружием. Я даже не знал, что кто-то уже завез ее на территорию христианских стран.

Энно Ги огляделся по сторонам, обратив внимание на следы крови и кусочки плоти, разбросанные по комнате в радиусе нескольких сажень.

— И ваш епископ был убит именно этим удивительным оружием.

— Это произвело на местных жителей сильное впечатление, отец Ги… У нас даже заговорили о дьявольском огне.

— Еще бы! Эти переносные трубы пока находятся на стадии разработки. Они извергают огонь с такой же легкостью, с какой можно выпустить стрелу из лука или швырнуть камень при помощи пращи. К трубе еще нужен металлический диск, чтобы заткнуть ее с одной стороны, кремень, фитиль, такая вот горючая смесь. И все готово! С подобным оружием в распоряжение людей попадает самый настоящий адский огонь. На наших предков в свое время произвело сильное впечатление изобретение арбалета. Они тогда даже не представляли, как тяжко будет на поле боя рыцарям, когда против них начнут применять арбалеты. Его преосвященство Акен, безусловно, стал одной из первых жертв новейшего оружия, завезенного сюда из дальних стран… Вместе со всякими другими безобразиями».

«Альбатрос» — лучший в мире планирующий парашют — бросает тень на глухие окна небоскребов. Издевается, демонстрируя, что высота придумана для полета и офисам под облаками делать нечего. Дразнит. Манит. Поет гимн свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости. Тень «Альбатроса» скользит по лицам подбежавших к окнам людей и говорит: «Вы никогда не повторите трюк, но, черт возьми, смотрите — это возможно!» И некоторые слышат.

Одни смеются и тычут пальцами. Другие называют парашютиста хулиганом. Прикидывают, останется ли он жив? Подсчитывают размер штрафа, который наложат на него безы. Сообщают о происшествии в СБА и новостные каналы, ругаются, что не успели вовремя: полет уже показывают в прямом эфире… Но некоторые, некоторые слышат гимн, что парашютист поет свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости.

Некоторые говорят себе: «Я хочу так же!»

И парашютист их слышит.

Тот самый парашютист, что прыгает с одного потока на другой, держит высоту и рвется вперед. Тот самый парашютист, что уверенно закладывает виражи, следуя вдоль улиц, но высоко, очень высоко над мостовыми. Девушка, сосредоточенная на управлении «Альбатросом», слышит непроизнесенные вслух фразы: «Я хочу так же!», и вдруг понимает, что не уязвленное самолюбие стало причиной полета.

Тень «Альбатроса» напоминает, что мы все еще люди.

А человек, которого все зовут Мертвый, уподобляется зевакам. Он стоит у окна и смотрит на парашютиста до тех пор, пока тот не скрывается за соседним небоскребом. Но не уходит, продолжает стоять, словно надеясь, что отчаянный вернется, вновь пролетит мимо «Пирамидома» и еще раз бросит тень на окно. Человеку, которого все зовут Мертвый, не с кем обсудить увиденное, поэтому он просто стоит, молчит и улыбается».

Вадим Панов. Продавцы невозможного

У кого из нас еще остался кассетный магнитофон? А катушечный? Ламповые приемники? В небытие уходит не только техника, но и люди, которые ей пользовались, слишком наивные и неприспособленные для грядущего мира. Мира, полного сверхвозможностей и сверхиллюзий. Мы живем «на пороге» этого мира, мира Цифры. У нас уже есть наладонники и коммутаторы, вокруг бродят неузнанные в лицо великие хакеры, но еще нет вставляемых в голову балалаек и сетевых сообществ наемников. Хотя кто знает…

Новому миру нужно новое откровение и новый пророк, готовый не только вещать о Цифре, но и вести за собой. Но вот вопрос – кто же будет в том самом Будущем Богом? Ведь «если бога можно создать, если его уровня можно достичь, то это уже не религия. Это компьютерная игра». Сколько из нас мечтают о собственном сверхмогуществе, забывая о его изнанке – той цене, одиночестве и разочаровании, которого ждут в конце пути. Жил-был пророк один, который платил за создание нового мира «живыми частями» старого. 0-1-0-1. Где среди цифр можно вставить слово «Любовь»?.. Во время написания романа реальная цифровизация только разворачивалась, и в динамичный боевик со множеством героев и сюжетных линий Панов вписал идею и дать персонажам в нее «в волю проиграться» — на радость читателям.

«Этого старика Двадцать Пять боялся до колик, вот и напился перед звонком. Не до потери памяти, конечно, но поддал крепко, потому что знал — результат разговора может оказаться любым. Новости ведь плохие, а Ляо, несмотря на вечную невозмутимость, человек жесткий, и кто знает, как он воспримет провал? Кто знает?

С генералом Двадцать Пять познакомился несколько лет назад, когда только начал задумываться над тем, как это неплохо — единолично возглавлять дальнеазиатский куст dd. Когда впервые прикинул, какую выгоду это может принести лично ему. Когда романтическая вера в Поэтессу дала первую трещину. Случайно Ляо оказался на пути Двадцать Пять именно в этот момент или же он давно следил за перспективным нейкистом, история умалчивает. Однако факт остается фактом: знакомство состоялось в самый подходящий для генерала момент.

Но знакомство ли?

Просто встреча.

И началась она самым что ни на есть пошлым образом: возвращающемуся домой Двадцать Пять вкололи что-то расслабляющее, запихнули в багажник мобиля и отвезли в укромное место на окраине Сингапура. Распаковали, привели в чувство и представили генералу. Который, в свою очередь, вежливо, но уверенно описал печальную участь, ожидающую молодого нейкиста в случае отказа от сотрудничества. Генерал собирался произнести пять предложений, но хватило и трех: Двадцать Пять перебил собеседника, униженно сообщив, что будет с удовольствием работать на столь серьезного человека. И причиной такой покладистости, как понял умный Ляо, был не только страх.

Они договорились.

В течение следующих двух лет старик помог своему агенту осуществить заветные мечты: Двадцать Пять обрел власть, возглавил дальнеазиатский куст dd, стал богат и могуществен, но ни на секунду не забывал, кому обязан своим возвышением. Хотя, к некоторому его удивлению, Ляо не часто обращался с просьбами».

«Прежде чем начать повествование, необходимо проследить истоки слова «дракон» и динамику его развития в различных языках и культурах, а также определиться в терминологии, уяснив особенности употребления слов «дракон», «змей» («змий») и «змея». Для этого прибегнем к помощи авторов, изучивших этот вопрос.

Как отмечает Andrew L. Sihler (Badger) в статье «Furwords», этимология слова «дракон» в европейских языках довольно хорошо прослеживается.

«В Лангведоке духи стихий назывались dr ас, во Франции drogg. Непосредственный источник — западно-римское (читай: французское) отражение латинского слова draco, -onis “дракон”, которое, в свою очередь, очевидно заимствовано от греческого брйхшу… В древнегреческих текстах слово dpaxcov обозначало сказочное пресмыкающееся, относившееся к змеям. О принадлежности “дракона” к змеям говорит дважды употребленное поэтом Гесиодом (VIII—VII вв. до н.э.) в “Рождении богов” (“Теогонии”) словосочетание “змей-дракон”.

В греческом языке dpaxcov означает “того, кто видит и наблюдает”…

Интересные данные о понимании переводчиками греческих слов dpaxcov дает Библия. В библии короля Иакова (1611 г.) 22 раза использовалось слово дракон, 3 раза — слово “змей”, 3 раза — “кит, и один раз — морское чудовище. В Библии 1663 г., воспроизводящей Острожскую Библию Ивана Федорова 1581 г., оба слова передавались “змием”. Так, в пророчестве о поражении (низвержении) злого существа это существо описано следующим образом: ‘ змий великий, змий древний, нарицаемый диавол и сатана” (Апок. 12, 9). Тот же оборот содержится в исправленной Библии 1756 г. издания.

В синодальном переводе на русский язык (1876—1878 гг.), употребляемом и в современных переизданиях (например 1988 г.), стоят словосочетания великий дракон”, “древний змий”, соответствующие греческому тексту со словами dpaxcov и ocptg».

Т.А. Копычева. Мифологическое драконоведение

Огромный трактат-энциклопедия о драконах, мифах, преданиях и гипотезах, представляющий информацию из самых разных источников. Тысячелетиями драконы существуют в мифах всех народов Земли: ближневосточные (Тиамат), древнеегипетскими («Сказание о Солнце»), европейскими («Сказания о нибелунгах»), древнегреческими («Борьба Аполлона с Пифоном»), русскими («Добрыня и Змей») и христианскими (св. Георгий Победоносец). Используя множество сказаний, автор воссоздает облик драконов; особенности драконьей анатомии и их повадки. Отдельный раздел посвящен драконобочеству — в нем рассказывается об охотников на драконов (среди них традиционно преобладают святые и герои), способах уничтожения (или покорения) этих владык воздуха.

Наибольший интерес представляют не описание расы и предлагаемая анатомия драконов (скелет, мускулатура и общий вид – все в цвете), а актуальная глава «Современные драконы», описывающая различные таинственные случаи и самые необычные гипотезы и слухи.

«Поскольку никакие окаменелости найдены, вероятно, не будут, любая реконструкция структуры тела реального дракона строится на предположениях. И в этом смысле здесь самое время предоставить слово Дж. P.P. Толкину, не только автору культового фантазийного эпоса «Властелин Колец», но и авторитетному ученому, исследователю древнеанглийской литературы: «Каким представлялся дракон средневековому человеку? Наиболее полный ответ на этот вопрос можно найти в сочинении “О природе вещей" Фомы из Кантимпрэ (первая половина XIII в.). Согласно сведениям, собранным Фомой из книг Плиния Старшего (I в.), св. Августина (IV в.), кардинала Якова де Витри (ум. в 1241 г.), а также из “Книги о зверях и чудовищах” (VIII—IX вв.), дракон — существо весьма свирепое, которое, однако, не так сложно уничтожить.

В дальнейшем представления о природе дракона становились все разнообразнее. Оказывается, дракон (и эта точка зрения отражена в предании о змее Фафнире, которого убивает Сигурд) — это оборотень, приобретающий звериный облик ввиду определенных качеств характера. Драконы могут иногда превращаться в людей и наоборот, люди становиться драконами. О подобных превращениях говорится в двух книгах: “Императорских досугах Гервазия Тильсберийского, написанных как развлекательное чтение для коронованных особ, и “Путешествии сэра Ажона Мандевилля”, романе первой половины XIV в., в котором нашли отражение легенды, привезенные крестоносцами с острова Кипр».

Толкин, ссылаясь на средневекового автора Фому из Кантимпрэ и его книгу «О природе вещей», повествует: «Дракон, согласно кардиналу Якову де Витри) — это самое большое из сухопутных животных. Ядом не обладает. На голове у него гребешок, пасть по сравнению с остальным телом маленькая, зажатая артериальными сосудами, при дыхании он высовывает язык и раскрывает рот, но зубами не убивает. Укус его наносит ужасный вред, поскольку, согласно Экспериментатору, дракон питается ядовитыми тварями. Если кого ударит хвостом, то убьет, и даже огромное тело слона не защищает его от подобной участи».

Согласно Плинию, «...весной дракон испытывает тошноту, с которой борется с помощью сока молочая. Он чаще всего обитает в пещерах посреди скал, а все из-за жара, столь необходимого телу, в особенности во время полета. Именно поэтому драконы водятся в местах, доступных солнцу, в наибольшей степени в странах восточных. Чаще всего их можно встретить в самых жарких местностях. Говорят, что вокруг Вавилонской башни, в самой Вавилонской башне, в Вавилонской пустыне и на развалинах города обитают огромные драконы, чей глас наводит на людей ужас. Они нередко достигают в длину двадцати локтей. Взгляд дракона непереносим для людей, поэтому некоторые умирают, едва встретившись с ним глазами. Когда дракон достигает старости и положенной величины, то может долгое время жить без пищи».

«Если мы оскорбили кого-нибудь и он, собираясь отомстить нам, волен поступить с нами по своему усмотрению, то самый обычный способ смягчить его сердце – это растрогать его своею покорностью и вызвать в нем чувство жалости и сострадания. И, однако, отвага и твердость – средства прямо противоположные – оказывали порою то же самое действие.

Эдуард, принц Уэльский, тот самый, который столь долго держал в своей власти нашу Гиень, человек, чей характер и чья судьба отмечены многими чертами величия, будучи оскорблен лиможцами и захватив силой их город, оставался глух к воплям народа, женщин и детей, обреченных на бойню, моливших его о пощаде и валявшихся у него в ногах, пока, продвигаясь все глубже в город, он не наткнулся на трех французов-дворян, которые с невиданной храбростью, одни сдерживали натиск его победоносного войска. Изумление, вызванное в нем зрелищем столь исключительной доблести, и уважение к ней притупили острие его гнева и, начав с этих трех, он пощадил затем и остальных горожан.

Скандербег, властитель Эпира, погнался как-то за одним из своих солдат, чтобы убить его; тот, после тщетных попыток смягчить его гнев униженными мольбами о пощаде, решился в последний момент встретить его со шпагой в руке. Эта решимость солдата внезапно охладила ярость его начальника, который, увидев, что солдат ведет себя достойным уважения образом, даровал ему жизнь. Лица, не читавшие о поразительной физической силе и храбрости этого государя, могли бы истолковать настоящий пример совершенно иначе.

Император Конрад III, осадив Вельфа, герцога Баварского, не пожелал ни в чем пойти на уступки, хотя осажденные готовы смириться с самыми позорными и унизительными условиями, и согласился только на то, чтобы дамам благородного звания, запертым в городе вместе с герцогом, позволено было выйти оттуда пешком, сохранив в неприкосновенности свою честь и унося на себе все, что они смогут взять. Они же, руководясь великодушным порывом, решили водрузить на свои плечи мужей, детей и самого герцога. Императора до такой степени восхитил их благородный и смелый поступок, что он заплакал от умиления; в нем погасло пламя непримиримой и смертельной вражды к побежденному герцогу, и с этой поры он стал человечнее относиться и к нему и к его подданным.

На меня одинаково легко могли бы воздействовать и первый и второй способы. Мне свойственна чрезвычайная склонность к милосердию и снисходительности. И эта склонность во мне настолько сильна, что меня, как кажется, скорее могло бы обезоружить сострадание, чем уважение. А между тем для стоиков жалость есть чувство, достойное осуждения; они хотят, чтобы, помогая несчастным, мы в то же время не размягчались и не испытывали сострадания к ним».

Мишель Монтень. Опыты

Неторопливый, полный размышлений, текст впервые был издан 440лет назад и с тех пор издавался бессчетное количество раз…Судя по дошедшим до нас финансовым документам той поры, Монтень не тратился на рекламу издания и при этом даже не являлся популярным телеведущим (по причине того, что телевидения еще не было). Чем же можно объяснить, что книга не затерялась в Песках Времен и очистительных кострах кризисов? «Опыты» — это зеркало наших страстей. По словам Монтеня, всякий человек отражает в себе человечество; он выбрал себя, как одного из представителей рода, и изучил самым тщательным образом все свои душевные движения, в той или иной степени присущие представителям рода человеческого…

«Надо судить о человеке по качествам его, а не по нарядам, и как остроумно говорит один древний автор, «знаете ли почему он кажется вам таким высоким? Вас обманывает высота его каблуков. Цоколь – еще не статуя». При первом же с «Опытами» бросается в глаза необычность замысла этой книги, не подчиняющейся как будто никакому определенному плану. «Опыты» создали новый литературный жанр — эссе (именно так по-французски звучит слово «опыт») и последующая литературно-философская эстетика многим обязана Монтеню и его основополагающему труду. «Опыты» — это собрание «выписок» из произведений античных авторов с оригинальными комментариями Монтеня, в которых он раскрывает свое мировоззрение, рассказывает об истории, логике, геометрии, прославляет человека и его способности. «Луций Марций, римский легат, во время войны с Персеем, царем македонским, стремясь выиграть время, чтобы привести в боевую готовность свое войско, затеял переговоры о мире, и царь, обманутый ими, заключил перемирие на несколько дней, предоставив, таким образом, неприятелю возможность и время вооружиться и приготовиться, что и привело к окончательному разгрому Персея. Но случилось так, что старцы-сенаторы, еще хранившие в памяти нравы своих отцов, осудили действия Марция, как противоречащие древним установлениям, которые заключались, по их словам, в том, чтобы побеждать доблестью, а не хитростью, не засадами и не ночными схватками, не притворным бегством и неожиданным ударом по неприятелю, а также не начиная войны прежде ее объявления, но, напротив, зачастую оповещая заранее о часе и месте предстоящей битвы. Исходя из этого, они выдали Пирру его врача, задумавшего предать его, а фалискам – их злонамеренного учителя. Это были правила подлинно римские, не имеющие ничего общего с греческой изворотливостью и пуническим вероломством, у каковых народов считалось, что меньше чести и славы в том, чтобы побеждать силою, а не хитростью и уловками. Обман, по мнению этих сенаторов, может увенчаться успехом в отдельных случаях, но побежденным считает себя лишь тот, кто уверен, что его одолели не хитростью и не благодаря случайным обстоятельствам, а воинской доблестью, в прямой схватке лицом к лицу на войне, которая протекала в соответствии с установленными законами и с соблюдением принятых правил.

В царстве тернатском, именуемом нами с легкой душою варварским, общепринятые обычаи запрещают идти войною, не объявив ее предварительно и не сообщив врагу полного перечня всех сил и средств, которые будут применены в этой войне, а именно, сколько у тебя воинов, каково их снаряжение, а также оборонительное и наступательное оружие. Однако, если, невзирая на это, неприятель не уступает и не идет на мирное разрешение спора, они не останавливаются ни перед чем и полагают, что в этом случае никто не имеет права упрекать их в предательстве, вероломстве, хитрости и всем прочем, что могло бы послужить средством к обеспечению легкой победы.

Флорентийцы в былые времена были до такой степени далеки от желания получить перевес над врагом с помощью внезапного нападения, что за месяц вперед предупреждали о выступлении своего войска, звоня в большой колокол, который назывался у них Мартинелла.

Что касается нас, которые на этот счет гораздо менее щепетильны, нас, считающих, что, кто извлек из войны выгоду, тот достоин и славы, нас, повторяющих вслед за Лисандром, что, где недостает львиной шкуры, там нужно пришить клочок лисьей, то наши воззрения ни в какой степени не осуждают общепринятых способов внезапного нападения на врага. И нет часа, говорим мы, когда военачальнику полагается быть более начеку, чем в час ведения переговоров или заключения мира. Поэтому для всякого теперешнего воина непреложно правило, по которому комендант осажденной крепости не должен ни при каких обстоятельствах выходить из нее для переговоров с неприятелем».

«В виду того что большое количество персидских рукописей было утрачено после монгольского завоевания Ирана (1219 г.), для более точного изучения эволюции персидской каллиграфии, особенно до VII/XIII в., прежде всего было бы необходимо обратиться к различиям в оформлении сохранившихся списков Корана, других рукописей, монет и эпиграфических надписей. Самые ранние из сохранившихся надписей, созданных до V/ XI в., выполнены различными видами куфической письменности. Среди них:

– надпись на Гомбад Кавус, 1006–1007 г.,

– надписи, исполненные куфическим и пехлевийским письмом на башнях

Ладжим и Рескет (Савадкух, Мазандаран) и башне Радкан (Бандар Гяз, Горган), 1010–1022 гг.

– надпись на соборной мечети Керве (остан Занджан), 1022 г.,

– надпись на соборной мечети Саве, 1061 г.,

– надпись на соборной мечети Кашана, 1073–1074 г.,

– надписи на восточной и западной башнях Харакан, 1067–1068 г. и 1093 г.

Когда иранские мастера пера помимо текстов на арабском и тюрки переписывали тексты на персидском языке, они делали это намного красивее и ярче других мусульманских каллиграфов. Мы, конечно, знаем, что перепиской ценных памятников, созданных на персидском языке, занимались и каллиграфы неиранского происхождения (например, существуют выдающиеся образцы письма индийских, арабских и османских каллиграфов)».

Хамид-Реза Келичхани. Иранская каллиграфия. Знакомство с традицией

Книга написана современным мастером каллиграфии и охватывает множество тем, связанных с этим уникальным искусством – происхождение первых почерков, традиционные инструменты для письма, судьбы выдающихся каллиграфов разных эпох.

Например, знаменитый Али-Реза Табризи (‘Аббаси) появился на свет в Тебризе в середине XVI века. Еще совсем юным он оставил родной город ради изучения каллиграфического искусства и переселился в Казвин. Его наставниками стали земляки – Ала ад-Дин Табризи и Мухаммад-Хусейн Табризи, под чьим руководством он изучал два основных почерковых стиля того времени «сульс» и «насталик». Али-Реза стал весьма искусным мастером изящного начертания букв и обрел покровителя в лице Фархад-хана Караманлу, который представил его ко двору шаха Аббаса Великого. Там Али-Реза и остался на службе, получив заслуженное право добавлять к своей подписи «Аббаси». Искусство этого мастера знакомо исследователям в основном по эпиграфическим надписям, сохранившимся в Исфахане и Мешхеде. Будучи придворным каллиграфом, он не испытывал материальной нужды и редко брался за переписывание рукописей.

«К числу мастеров-каллиграфов, стяжавших огромную славу ещё при жизни, относится Султан-‘Али Машхади. Он родился в Машхаде в 1437–1438 г. Лучшей биографией этого мастера служит его трактат Адаб-е хатт, составленный им в 1514 г. Ему было семь лет, когда он потерял своего отца, которого звали Мухаммад. С ранних лет он по собственной инициативе занялся изучением каллиграфии. И вот однажды он встретил Мира Муфлеси, который обучил его буквам абджада. С этих пор его привязанность к каллиграфии только усилилась. Он держал пост и денно и нощно упражнялся в этом искусстве. В 20 лет он добился славы в родном городе, так что:

Луноликие с серебряными подбородками [приходили] ко мне,

чтобы научиться самому лучшему почерку».

«В начале XVI века Сольвычегодск мог стать одной из опор русского мира. Этот город у северо-восточных пределов тогдашней Руси выпестовал Строгановых — землевладельцев, сыгравших важную роль в развитии страны. Никто не мог тягаться с богатством и могуществом этого рода, давшего свое имя множеству дворцов и улиц по всей России. Именно здесь, на Вычегде, в «семейном гнезде» Строгановых, как говорили они сами, родился план завоевания Сибири. Во времена Ивана Грозного Сольвычегодск, находясь очень далеко от больших городов, служил своего рода аванпостом российской границы. Восточнее, вверх по течению Вычегды, простирались дикие, мало изведанные земли. В верховьях реки находились небольшие Михайло-Архангельский Усть-Вымский и Троице-Стефано-Ульяновский монастыри, основанные Стефаном Пермским в конце XIV века.

За ними Вычегда еще судоходна на протяжении нескольких сотен километров. Она берет начало в предгорьях Урала, «Каменного пояса», как называют его в России. Не очень высокие (самая высокая вершина Народная, высотой 1 895 м, лежит далеко к северу) Уральские горы разделяют Европу и Азию, образуя естественную границу между ними. Севернее, на границе тундры, вдоль Печоры, можно обнаружить несколько зимовок охотников. Никаких других следов обитания русских здесь не сыскать. Леса и болота, занимающие огромную территорию, — это земли зырян (современные коми), черемисов (марийцев), вотяков (удмуртов) или вогулов (манси) — кочевников, живших, главным образом, охотой».

Эрик Хёсли. Сибирская эпопея

Обстоятельное издание, подробно описывающее все этапы освоения Сибири, начатого со старинных времен и до современности. Хёсли приводит данные, что в самом начале XVII века в Сибири проживало примерно 300 тысяч человек, а уже в самом начале XX века в Сибири насчитывается 800 тысяч жителей. В книге уделяется внимание действиям казаков и их отношениям с Сибирским приказом, назначавшим воевод и собиравшим ясак и продажу пушнины за границу.

В тексте рассказывается о старинных картах, на которых Северный полюс был изображен в виде огромного острова или часть континента, по дороге к которому находились морские пучины с гигантскими провалами — водоворотами и нападавшие на корабли огромные морские чудовища. Описывая плавания английских и французских мореходов, поход Ермака, Хёсли переходит к судьбам Первой и Второй Камчатских экспедиций, Русской Америке и Николае Рязанове, затем – железной дороге модернизации империи, каторжникам, и советскому освоению Севера.

«В феврале 1956 года 1 400 делегатов от Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) собрались в Большом Кремлевском дворце. Предстоящий XX съезд КПСС проводится на восемь месяцев раньше запланированного срока, потому что новый лидер страны, Никита Хрущёв, которому удалось после смерти Сталина избавиться от своих главных соперников, спешит обозначить символический разрыв и положить конец сталинскому периоду. Главный эпизод этого исторического события – заседание за закрытыми дверями ранним утром 25 февраля, в последний день съезда. Перед онемевшим от изумления залом генеральный секретарь ЦК лично обличает злодеяния Сталина и культ личности, по словам докладчика, ставший предательством идеологии и исторических ценностей партии. Это выступление стало официальным сигналом к началу десталинизации. Однако повестка дня съезда, ставшего судьбоносным для страны, не исчерпывалась этим вопросом. Перед возращением домой, чтобы разнести весть об историческом перевороте, свидетелями которого они стали, делегаты должны еще утвердить ряд директив, определяющих приоритеты нового пятилетнего плана, шестого по счету, но первого в послесталинский период (1956–1960). В них нашли отражение результаты березовского открытия: впервые достойное место уделено поиску новых месторождений нефти и газа в Сибири. Решено всеми доступными средствами развивать поисковые работы в восточных регионах страны,33 как гласит восьмая директива от 25 февраля, одобренная, как и полагается, единогласно. Концентрации усилий ждут от производителей газа и электроэнергии. Березовский фонтан разбудил надежду. Также партия должна удовлетворить спрос на жилищное строительство. Разработан колоссальный план возведения нового жилья, чтобы переселить людей из деревянных бараков и коммунальных квартир, в которых ютилась значительная часть населения городов, включая столицу, хотя после окончания войны прошло больше десяти лет. Эти сотни тысяч блочных пятиэтажных домов-параллелепипедов нужно будет отапливать. За предстоящие 15 лет в них переедут более 100 млн советских граждан. Советскому Союзу нужно много новой энергии, но ее ресурсы наперечет. Газ, электростанции, уголь и даже нефть: как будут определены приоритеты и куда направлены инвестиции? У Никиты Хрущёва есть своя точка зрения на этот счет, и вскоре его предпочтения становятся всем известны».

«Азот – это один из самых распространённых элементов во Вселенной. Он образуется в звездах и встречается на некоторых планетах и их спутниках. В замороженном виде азот присутствует на карликовой ледяной планете Плутон.

На Земле он составляет приблизительно третью часть атмосферы, азот присутствует в каждом живом организме

При нормальной температуре и давлении азот – это газ. Он превращается в жидкость при очень низкой температуре, от – 196 градусов. Газ азот не обладает цветом, в жидком виде – тоже. При крайне низкой температуре может замерзнуть, тогда он станет белым и будет похож на снег.

У азота нет ни вкуса, ни запаха. Если бы был, это невозможно было бы не заметить – азот присутствует в каждом глотке воздуха. Азот не очень плотный. Литр газа азота весит всего 1,25 граммов».

Нэнси Дикманн. Азот. 6 главных элементов на Земле

Полноцветное научно-популярное издание в первой главе рассказывает юным читателям о том, какие же элементы находятся около нас, и какую роль они играют в нашей жизни. Далее в книге описываются физические и химические свойства азота; места, где он присутствует; значение азота в организме человека. Одна из глав посвящена круговороту азота, начиная от молний, которые превращают свободный азот в различные его оксиды, и дождя, доставляющего их в почву, до животных, получающих азот, когда поедают растения. А вот при сжигании ископаемого топлива оксиды азота попадают в воздух.

В книге рассказывается о том, как Даниэль Резерфорд в XVIII веке открыл азот и почему он назвал его «ядовитым воздухом», после того, как из оставшегося в результате эксперимента воздуха удалил углекислый газ.

Книга завершается описанием быстрой заморозки (как для хранения продуктов, так и в медицине – для удаления бородавок и других образований на коже, а так – пока еще до конца неисследованного замораживания тел людей после смерти с последующей разморозкой в будущем), тестом, позволяющим проверить свои знания на тему элементов, и глоссарием.

«Произведенные в фабричных условиях удобрения помогают фермерам накормить увеличивающееся население Земли. Но решая одну проблему, они вызывают другую. Дождь вымывает азотсодержащие удобрения из сельскохозяйственных почв, и они попадают в реки и озера. В результате начинается процесс эвтрофикации, который наносит вред окружающей среде….

При горении ископаемого топлива в воздух выделятся азот. Этот азот может стать причиной смога и кислотного дождя. Также он может спровоцировать повышение общемировой температуры. Оксид диазота относится к парниковым газам, которые удерживают солнечное тепло».

«И приехал я в Нижний Новгород к Михаилу Киселеву, наместнику, и к пошленнику Ивану Сараеву, и отпустили они меня без препятствий. А Василий Папин, однако, город уже проехал, и я в Нижнем Новгороде две недели ждал Хасан-бека, посла ширваншаха татарского. А ехал он с кречетами от великого князя Ивана, и кречетов у него было девяносто. Поплыл я с ними вниз по Волге. Казань прошли без препятствий, не видали никого, и Орду, и Услан, и Сарай, и Берекезан проплыли и вошли в Бузан. И тут встретили нас три татарина неверных да ложную весть нам передали: «Султан Касим подстерегает купцов на Бузане, а с ним три тысячи татар». Посол ширваншаха Хасан-бек дал им по кафтану-однорядке и по штуке полотна, чтобы провели нас мимо Астрахани. А они, неверные татары, по однорядке-то взяли, да в Астрахань царю весть подали. А я с товарищами свое судно покинул, перешел на посольское судно.

Плывем мы мимо Астрахани, а месяц светит, и царь нас увидел, и татары нам кричали: «Качма — не бегите!» А мы этого ничего не слыхали и бежим себе под парусом. За грехи наши послал царь за нами всех своих людей. Настигли они нас на Богуне и начали в нас стрелять. У нас застрелили человека, и мы у них двух татар застрелили. А меньшее наше судно у еза застряло, и они его тут же взяли да разграбили, а моя вся поклажа была на том судне.

Дошли мы до моря на большом судне, да стало оно на мели в устье Волги, и тут они нас настигли и велели судно тянуть вверх по реке до еза. И судно наше большое тут пограбили и четыре человека русских в плен взяли, а нас отпустили голыми головами за море, а назад, вверх по реке, не пропустили, чтобы вести не подали.

И пошли мы, заплакав, на двух судах в Дербент: в одном судне посол Хасан-бек, да тезики, да нас, русских, десять человек; а в другом судне — шесть москвичей, да шесть тверичей, да коровы, да корм наш. И поднялась на море буря, и судно меньшее разбило о берег. И тут стоит городок Тарки, и вышли люди на берег, да пришли кайтаки и всех взяли в плен.

И пришли мы в Дербент, и Василий благополучно туда пришел, а мы ограблены. И я бил челом Василию Папину и послу ширваншаха Хасан-беку, с которым мы пришли — чтоб похлопотал о людях, которых кайтаки под Тарками захватили. И Хасан-бек ездил на гору к Булат-беку просить. И Булат-бек послал скорохода к ширваншаху передать: «Господин! Судно русское разбилось под Тарками, и кайтаки, придя, людей в плен взяли, а товар их разграбили».

И ширваншах посла тотчас послал к шурину своему, князю кайтаков Халил-беку: «Судно мое разбилось под Тарками, и твои люди, придя, людей с него захватили, а товар их разграбили; и ты, меня ради, людей ко мне пришли и товар их собери, потому что те люди посланы ко мне. А что тебе от меня нужно будет, и ты ко мне присылай, и я тебе, брату своему, ни в чем перечить не стану. А те люди ко мне шли, и ты, меня ради, отпусти их ко мне без препятствий». И Халил-бек всех людей отпустил в Дербент тотчас без препятствий, а из Дербента отослали их к ширваншаху в ставку его – койтул».

Афанасий Никитин. Хождение за три моря

Когда на Руси появились первые купцы? Еще в древности русские торговые люди путешествовали по знаменитому пути «из варяг в греки», по северным и южным морям, от Балтики до Средиземноморья, привозя на Русь всякие полезные заморские товары и странности. Многие торговые люди из Руси отправлялись в Золотую Орду, порой выполняя и функции княжеских разведчиков. Именно поездки с прозаическими, торговыми целями не только способствовали товарообороту между странами и городами, но и расширяли кругозор множества людей, обогащали их знаниями и тем самым уничтожали суеверия и предрассудки.

Но даже в те далекие и суровые годы, когда профессия купцы была связана с риском для жизни (грабители, стихийные бедствия, болезни), многие из них заботились не только о полученных барышах, но и помогали бедным соотечественниками.

В 1468-74 гг. тверской купец Афанасий Никитин странствовал «за три моря», по Волге, через Каспий, Закавказье и Персию совершив путешествие в сказочную Индию, и описал – в меру своего понимания – увиденное, записав в своем труде «записал следующую фразу: «А на Русскую землю товару нет»,

Отправившись в свое коммерческое путешествие, Афанасий Никитин взял с собой пушнины (видимо, в кредит, рассчитывая отдать долг с ее продажи), но возле Астрахани был ограблен, и поэтому решил заработать в иноземных странах, и отправился в Индию через Персию. Путешествие по Персии было неспешным – на протяжении года, с зимы 1467 по весну 1469 годов, Никитин двигался от южных берегов Каспийского моря к берегам Персидского залива. Знавший несколько восточных (в том числе – фарси) языков, Никитин изображал из себя странствующего дервиша, и, рискуя, записывал свои наблюдения в дневнике.

Попав на остров Ормуз, Никитин отдал должное как тому изобилию товаров (Индии, Средней Азии), так и окружающей обстановке (цветущие сады). Даже ночью в этом старинном перекрестке торговых путей не смолкала музыка. Днем в городе была жара, и поэтому, чтобы не ступать ногами на горячую поверхность улиц, их на день застилали коврами и циновками, а наверху расстилали ткани, закрывавшие от палившего солнца. В жару всегда хотелось пить и на городских перекрестках стояли верблюды, к которым были привязаны бурдюки с чистой и холодной водой. При этом на самом острове не было своей даже пресной воды, ее приходилось завозить извне. Но зато про Ормуз тогда в многих местах мира ходила поговорка, что «если бы мир был кольцом, то Ормуз был бы перлом в нем».

Купив породистого коня, Афанасий Никитин из Ормуза отплыл в Индию…

«И тут Индийская страна, и люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. И мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много — дивятся белому человеку. У тамошнего князя — фата на голове, а другая на бедрах, а у бояр тамошних — фата через плечо, а другая на бедрах, а княгини ходят — фата через плечо перекинута, другая фата на бедрах. А у слуг княжеских и боярских одна фата на бедрах обернута, да щит, да меч в руках, иные с дротиками, другие с кинжалами, а иные с саблями, а другие с луками и стрелами; да все наги, да босы, да крепки, а волосы не бреют. А женщины ходят — голова не покрыта, а груди голы, а мальчики и девочки нагие ходят до семи лет, срам не прикрыт.

Из Чаула пошли посуху, шли до Пали восемь дней, до Индийских гор. А от Пали шли десять дней до Умри, то город индийский. А от Умри семь дней пути до Джуннара.

Правит тут индийский хан — Асад-хан джуннарский, а служит он мелик-ат-туджару. Войска ему дано от мелик-ат-туджара, говорят, семьдесят тысяч. А у мелик-ат-туджара под началом двести тысяч войска, и воюет он с кафарами двадцать лет: и они его не раз побеждали, и он их много раз побеждал. Ездит же Асад-хан на людях. А слонов у него много, и коней у него много добрых, и воинов, хорасанцев, у него много. А коней привозят из Хорасанской земли, иных из Арабской земли, иных из Туркменской земли, иных из Чаготайской земли, а привозят их все морем в тавах — индийских кораблях.

И я, грешный, привез жеребца в Индийскую землю, и дошел с ним до Джуннара, с божьей помощью, здоровым, и стал он мне во сто рублей. Зима у них началась с Троицына дня. Зимовал я в Джуннаре, жил тут два месяца. Каждый день и ночь — целых четыре месяца — всюду вода да грязь. В эти дни пашут у них и сеют пшеницу, да рис, да горох, да все съестное. Вино у них делают из больших орехов, кози гундустанские называются, а брагу — из татны. Коней тут кормят горохом, да варят кхичри с сахаром да с маслом, да кормят ими коней, а с утра дают шешни. В Индийской земле кони не водятся, в их земле родятся быки да буйволы — на них ездят и товар и иное возят, все делают».

Аберкомби давно известен как мастер лихо закрученной сложной интриги. Причем – многокомпонентной, загадка в загадке и все это прикрыто еще несколькими слоями загадок. А еще ему блестяще удаются диалоги, с долей юмора (часто – черного) и изрядной примесью вполне объяснимого цинизма. Мир-то не очень праздничный, тут не до пафоса. А еще он умеет, что в наши дни удается далеко не всем, показывать характеры в развитии. Тот самый Орсо, который поначалу вроде совсем не годится для трона, но так уж вышло, на него угодил, — постепенно меняется. Ошибается, говорит лишнее, но чем дальше по ходу сюжета, тем меньше. И ближе к финалу оказывается вполне годным правителем. Есть в книге и обратные примеры, насчет того, в какую трясину могут завести благие намерения и энтузиазм. А еще приключения, битвы и даже немножко любовных похождений.

«– Во имя справедливости я пытал несогласных в Адуе. Во имя свободы я бросал в тюрьмы повстанцев в Старикланде. Во имя порядка я сеял хаос по всем Дальним Территориям. Я был самым преданным служителем из всех, каких только имела корона.

Выбор его слов заставил Вик нахмуриться:

– Был?

– Потом повсюду начали строиться фабрики, начались беспорядки среди прядильщиков, и меня послали сюда, в Вальбек, в качестве наставника инквизиции.

– Вы были наставником Вальбека?

Уголок рта Пайка слегка изогнулся – это у него обозначало улыбку.

– Вы не знали?

Улица закончилась, и они выехали на площадь, которая должна была представлять деловое сердце города. Теперь она была пустынной, не считая хорошо вооруженных стражников, расставленных по углам, кучка их стояла также на ступеньках здания суда, где Судья расшвыривала свои смертные приговоры. Хорошие новые нагрудники, хорошие новые алебарды, хорошие новые мечи поблескивали в лучах осеннего солнца.

Еще один отряд выстроился в две шеренги перед восстановленным Вальбекским филиалом «Валинта и Балка» – храмом кредиторов, еще более великолепным, чем прежде. К его украшенному колоннами фасаду лепились леса, с которых скульпторы работали над незаконченным фризом с изображениями богатейших купцов в истории, который должен был украсить его гигантский фронтон.

– Что это за люди? – пробормотала Вик.

Что-нибудь вроде частного ополчения, бойцы, нанятые охранять порядок в отсутствие королевских солдат? Но что-то здесь не клеилось. Эти люди выглядели слишком необученными, каждый стоял наособицу. Вычищенные доспехи, но небритые лица.

Но Пайк вовсе не выглядел озабоченным. С каким-то, даже можно сказать, оживлением он припустился рысцой впереди всех через покинутую площадь, мимо пустующих пьедесталов статуй, поваленных во время мятежа, направляясь к парадной лестнице банка. Двойная шеренга наемников расступилась, и посередине появились две фигуры. Обе были ей до ужаса знакомы. Толстый человек в хорошем костюме, и рядом с ним высокая худая женщина в платье, кое-как сшитом из разноцветных тряпок, поверх которого была надета изъеденная ржавчиной кираса, с рыжими волосами, подколотыми наверх в полном беспорядке и полыхавшими, словно костер».

«Законы в галактике придумали люди. Поэтому Джабба из рода хаттов считал своим долгом игнорировать их все до единого. Своего сына Ротту он воспитает в том же духе.

— Могу тебя заверить, — произнес он, взмахнув своей короткой рукой и обведя ею сверкающий тронный зал, — что однажды все это станет твоим. И не только это. У тебя должно быть гораздо больше.

Подцепив нитку граненых изумрудов, каждый из которых играл на свету причудливым узором прожилок, он покачал ею перед глазами сына. Пестрая свита (эта коллекция необычных, покорных и стоивших больших денег существ — гордость Джаббы) безмолвно наблюдала за его манипуляциями под убаюкивающие звуки геленовых струн, перебираемых искусными пальцами придворного музыканта.

— Полюбуйся. Разве оно не прекрасно? Разве не бесценно?

Ротта загукал, пуская пузыри перламутровой слюны, и схватил ожерелье для более тщательного осмотра, словно оценивая его вес в каратах. Его лицо тут же просияло улыбкой. Он восторженно встряхнул изумрудами, как погремушкой.

— Чем ты богаче, тем сильнее.

Джабба ждал, пока Ротте не наскучит импровизированная игрушка и он выпустит ее из рук. Дворцовый страж из племени никто приблизился, чтобы забрать украшение.

— Наши стеблевидные тела медлительны, а потому разум должен быть быстрым. Тебе придется усвоить все эти уроки, прежде чем ты унаследуешь империю.

Ротта с любопытством уставился на отца. Он еще не осознавал своего величия. Что ж, ничего. Джабба будет твердить свой урок день за днем, пока Ротта, повзрослев, не усвоит, что единственный способ управлять галактикой, населенной этими проворными, бесцеремонными, дерзкими двуногими, — превзойти их интеллектуально, опередив их и навязав свои правила игры, завладеть богатством и заручиться поддержкой других стремительных и опасных существ».

Карен Тревис. Звездные Войны: Войны Клонов

Все к чему прикасался древний царь Мидас, превращалось в золото. Все, к чему прикасается Джордж Лукас логотипом «Звездных войн», превращается в деньги. Независимо от качества исходного продукта.

В данной «серии» почти все узнаваемо и предсказуемо: Йода философствует, канцлер Палпатин исподтишка ухмыляется, граф Дуку размышляет о джидайском цинизме, Эникин бойко отмахивается лазерным мечом от выстрелов и спасет все, что возможно спасти, клоны героически бьются с дроидами, Республика с мятежниками. Злобные хаты плетут интриги, а восхищенный размахом окружающего побоища народ безмолвствует.

Но отк рывается одна из тайн — в чем же Сила джидаев? «У Совета Джидаев есть деньги. Настоящие сокровища...». В тексте есть описания и размышления, которые должны были бы объяснять нюансы происходящего. Но сами фильмы делают это более наглядно и даже заманчиво.

«Дуку ждал выговора от Сидиуса, но не дождался. Властелин ситхов сидел спокойно, как будто ему сообщили о незначительной помехе.

— Учитель, мне очень жаль, но джедаи победили. Теперь они заключили соглашение с хаттами, — сказал Дуку. — Это сильно ослабит нашу власть над мирами Внешнего Края.

— Знаешь, что говорят о битвах и войнах, граф Дуку? Можно проиграть битву и выиграть войну.

— Да, Учитель.

— Так пусть радуются победе. Она не играет никакой роли в ходе войны. Теперь им потребуется больше ресурсов, чтобы держать все под контролем. А еще эта победа сделала их более уверенными в себе и менее осторожными. Вполне возможно, что через много лет историки напишут об этой битве как о поворотной в ходе войны, которую Республика проиграла.

Дуку тоже об этом думал, но скорее как о слабом утешении. А Сидиус так все объяснил, будто в поражении и состояла их главная задача.

— Вы очень великодушны, учитель.

— Нет, граф Дуку. Я прагматичен.

Голограмма исчезла, и Дуку остался один в темноте своего кабинета. Если бы не мелькающий экран, можно было бы подумать, что это зал в каком-то великолепном замке.

Снова ему вспомнился заснеженный Галидраан и другая отчаянная битва, которая кончилась не так, как он хотел, и Дуку спросил себя: «Что мы наделали?»

Он выполнил свой долг».

«До городка было рукой подать. Я отправился в путь, думая о том, что, возможно, стоит, наконец, переехать в провинцию, подальше от огромного Рапгара и пожить в свое удовольствие с месяц, полюбоваться пасторальными пейзажами, пока не закончилась осень. И тут же сам себе сказал, что ничего из этого не выйдет. Огромный город — словно спрут, исчадие Изначального огня, запустившее щупальца тебе в душу. Если уж схватил, то не жди, что отпустит.

Рапгар моя родина. Я люблю его и ненавижу всем сердцем, и никуда из него не денусь. Но я ведь могу потешить себя иллюзиями, что он не властен надо мной, правда? Как говорит Стефан — никто не может быть счастлив без иллюзий. Они необходимы для нашего счастья не меньше, чем реальность.

Тропка пошла под горку, и я оказался на дороге, теперь уже другой, идущей от Лайнсвигга — маленького пчеловодческого хозяйства в двух милях от Отумхилла — и входящей в городок с западной стороны. Следуя по ней, я окажусь на станции много раньше запланированного срока. Не хочу опаздывать, иначе моя говорящая трость снова напомнит мне о том, что отпустить коляску было плохой идеей.

— Опоздаем, — буркнул амнис, словно читая мои мысли.

— Лучэры никогда не позволяют себе опозданий, — возразил я ему. — Это неприлично и недостойно истинного чэра. Лучэры предпочитают приходить в удобное для них время.

Услышав свои собственные слова, сказанные, когда мне было то ли восемь, то ли девять лет, Стефан довольно кашлянул и на время успокоился, решив предоставить мне право донести его до поезда.

На этой дороге было еще более пустынно, чем на прежней — я шел в полном одиночестве, не беспокоясь о том, что следует идти по краю, уступая путь всадникам и экипажам. И те, и другие были редкими гостями в сельской местности. Куда уж проще здесь встретить корову или козу, или кого-нибудь из маленького народца, чем дормез или регулярный дилижанс».

Алексей Пехов. Пересмешник

Люди и нелюди, магия и пара/электрические технологии, интриги власть имущих и таинственный маньяк стали элементами той самой мозаики, из которой Пехов собрал мир Рапгара. Он органично объединил в себе черты чопорной викторианской Англии (причем с явным колониальным – индийским оттенком – упоминаются жрицы Гарвуды, огромной небесной птицы, цветастые сари), и романтических непредсказуемых фэнтезийных столиц, где возможно все. Только вот случившиеся чудеса чаще означают, что ты попал в беду…

В этом чудном городе, полном чванливых чиновников и спесивых представителей инорас, всегда найдутся те, кто недоволен друг другом. В Рапгаре слишком много тех, кто недоволен друг другом. Расовая нетерпимость не излечивается прогрессом и другими благами цивилизации. Неслучайно среди прочих оппозиционных организаций есть секта Детей Чистоты, которая ратует за возвращение в темные века, когда никакого прогресса не было, а люди жили в соединении с природой («считай, в лесу, грязи, пещерах и без надежды на теплую воду из труб»). Среди экстремалов немало и людей – так секта Свидетелей крови радует за передачу правления людям, как более чистой и не запятнавшей себя крови. «Всех остальных, непохожих на них, предлагалось понизить в правах и лишить гражданства». Многие их лозунги напоминают фразы отечественных революционных матросов и солдат образца 1917 г.: «Твой отец, словно завью, пил кровь из трудового народа!». Теперь фанатики ждут, когда же наконец настанет рассвет – рассвет эры людей. Но пока это не произошло, жители города стараются по возможности не задевать тех, в чьих жилах течет древняя кровь – лучэров с красными и янтарными глазами, тех, кто обладает Обликом и Атрибутом.

Необычны и патрульные – хаплопелмы, крайне агрессивные и жестокие существа, огромные пауки восьми футов в высоту и четырнадцати в длину, быстрые и смертоносные. Но даже они не могут изловить Ночного Мясника, безжалостно убивающего жителей.

Волшебство не способно дать то, что люди и нелюди получают от пара и электричества. Но за последние столетия природные маги из влиятельных семей потеряли слишком много власти и денег от законов и поправок к ним, взявшим магию под жесткий контроль государства. Но и без волшебства этот мир был бы другим – более предсказуемым и скучным, обреченным на постепенное вымирание. Тем более, что среди Иных есть и те, кто уверен, что, потеряв магию, лучэры потеряли власть, уступив место людям или Иным.

Инорасы в романе выписаны тщательно (еще бы, главный герой – не человек) и с явной симпатией (особенно «маленький народец»), но без излишнего фэнтезийного пафоса. Детективный вполне законченный сюжет, добротно прописанный мир с разнообразными событиями и проработанными персонажами – что еще нужно для отечественного любителя фантастики?

«В воде, в окружении многочисленных поднимающихся со дна пузырьков, наполовину высунувшись из емкости, восседал дьюгонь. Я тихо рассмеялся и подошел к нему:

— Привет, Арчибальд. Ты все-таки не утерпел и вылез из своего золотого бассейна?

Он близоруко посмотрел на меня заплывшими глазками, потянул носом воздух, встопорщил жесткие длинные сомьи усы и, наконец, узнал:

— А-а-а… эр’Картиа… Давно не виделись… Вот… Решил размяться… Не мог пропустить праздник у Гальвирров.

В горле у него, как всегда, клокотало, словно он говорил, погрузив рот в воду. Верхней частью тела дьюгони похожи на очень упитанных тюленей — лоснящаяся, вся в складках жира черная шкура. Нижняя часть больше всего напоминает туловище угря: сплюснутое с боков, с длинным плавником. Руки с перепонками, а голова вытянутая, с маленькими глазками, широким носом и двумя похожими на лопаты резцами. Эти ребята прекрасно чувствуют себя на суше, во всяком случае, достаточно проворны для того, чтобы спилить зубками пару деревьев и утащить их для своих построек. Бобры по сравнению с водной цивилизацией озера Мэллавэн — сущие дети.

— Как продвигается твое творчество? Закончил пьесу?

Он грустно булькнул, подозвал стюарда, взял с подноса сразу два бокала с мартини, одним движением влил их себе в глотку, задумчиво пожевал оливки и проглотил их вместе с косточками.

— У меня творческий кризис, мой… друг. Из-за бытовых проблем не могу писать… вот уже месяц. А публика ждет…

Арчибальд — белая ворона среди своего племени. Но очень богатая белая ворона. Он — лучший драматург в Рапгаре, и его творения пользуются бешеной популярностью. Так что и Национальный театр, и Княжеский театр, и Дворец искусства платят ему хорошие деньги за его сочинения.

В нашем кругу не принято жаловаться на жизнь, здоровье и неурядицы. Все всегда должно быть хорошо. Неприлично утомлять людей своими проблемами. Но у дьюгоня, взявшего человеческий псевдоним, было совершенно иное мнение на этот счет. Сколько мы знакомы — он всегда любил поныть, особенно если есть благодарный слушатель».

«Геродот в своей юности видел в храме Геры на Самосе картину, изображавшую мост на судах, перекинутый у Византии через Босфор во время похода Дария| на скифов. Он пишет: «Дарий был очень доволен постройкой моста и щедро одарил строителя Мандрокла с Самоса. Часть этих средств Мандрокл посвятил на картину, изображавшую мост, перекинутый через Босфор, царя Дария на троне и войско, переходящее через мост». К этой картине, принесенной в дар храму, была сделана надпись:

«Тот, кто мост перекинул недавно через воды Босфора,

Гере Мандрокл, посвятил эту картину как дар.

Сам для себя он венец приобрел, а Для Самоса — славу.

Труд же, что им совершен, был и царем восхвален».

Этот самосский инженер, обеспечивший себе бессмертие свое посвятительной надписью, был земляком и современником Пифагора, который к тому времени, конечно, уже оставил свою родину. Когда Гераклит Эфесский, знавший, Пифагора, разумеется, главным образом по его деятельности на Самосе, упрекает его именно за его всезнайство, то надо полагать, что на родине известность ему создали не только теория чисел и учение о переселении душ. Скорее можно предполагать, что этот выдающийся математик (как Фалес, Анаксимандр и другие астрономы этого времени) был и выдающимся практиком, опытным во многих областях. Своим направлением и образованием он был обязан тогдашней необычайно высокой, технической культуре своего родного острова».

Герман Дильс. Удивительные машины древности. Техника и технологии Античности

В Германии эта книга была впервые опубликована в1920 году, в СССР – издана спустя 14 лет. Автор — профессор Берлинского университета, его ректор в 1905—1906 годах, иностранный член-корреспондент РАН.

В издании подробно рассказывается о некоторых древних типах механизмов, среди которых – паровые машины, античные часы, двери и замки, артиллерия. На Востоке существовали позже позабытые устройства и технологии. Во времена Ахеменидов использовали прообраз водопровода, видимую снаружи как длинную цепочку отверстий в земле – кяриз. В 2007 году гонабадский кяриз включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В IX веке была составлена «Китаб ал-Куний» («Книга о колодцах»), которой пользовались еще спустя столетия. Функции холодильника выполнял яхчал, имевший наземную куполообразную часть и большое подземное сооружение, которое служило хранилищем для льда и пищи.

В тексте уделено внимание древним автоматам по продаже воды, диску с отверстиями для пересылки секретных сообщений и способам передачи сигналов. Во время греко-персидской войны сообщения передавали при помощи сигнальных огней. Так после битвы при Саламине персидский полководец Мардоний, назначенный Ксерксом сатрапом Греции, пытался передать Ксерксу весть о взятии персами Афин.

Завершающие главы книги посвящены химии в античном мире и древним часам.

«Заглянем лучше на почтенную колыбель греческой науки — Ионию. В VI в. до нашей эры Иония умирала и, умирая, как самый драгоценный Дар завещала миру науку. Во главе стоит милетец Фалес, которого легенда представляет то забывшим обо всем на свете чудаком, который пялит глаза на звезды и, наблюдая за небом, ночью сваливается в колодец, то расчетливым купцом, умеющим хитро использовать создавшееся на рынке положение с маслом. Серьезная история знает его как техника. Самый древний свидетель, упоминающий его, Ксенофан, удивляется астрономическому искусству, с помощью которого ему удалось предсказать солнечное затмение.

Фалес знал формулу, найденную халдеями, по которой затмения повторяются в течение периода в 18 лет 11 дней (дни взяты не точно). Так как он мог наблюдать, вероятно, в Египте только большое солнечное затмение, бывшее 18 мая 603 года».

«В Египте есть город Гелиополь, то есть Город Солнца. В этом городе есть храм круглой формы, по образцу Храма в Иерусалиме. У священников этого храма есть записи, в которых говорится о птице, которая называется феникс и есть лишь одна в мире. По окончании 500 лет она прилетает, чтобы сжечь себя на костре в этом храме; ибо так долго она живет. И когда заканчивается 500-летний срок, священники украшают этот алтарь и кладут на него специи и серу и другие вещества, которые легко горят, и затем прилетает птица феникс и сжигает себя, превращаясь в горстку пепла. На первый день после этого в пепле появляется червь, на второй день — птица, совершенно невредимая, а на третий день она улетает прочь. Во всем мире больше нет таких птиц, роме этой, и, поистине, это великое чудо Божье. Можно уподобить эту птицу Богу, ибо Бог есть только один; и Господь Наш также воскрес их мертвых на третий день. Люди в этих странах часто видят эту птицу в полете; размером она не больше орла. На голове у нее есть пучок перьев, больше чем у павлина; шея у нее желтая, цвета "ориеля", который представляет собой ярко сверкающий камень, а клюв — синий, как индиго; крылья у нее пурпурного цвета, а хвост окрашен в зеленый, желтый и красный цвета. Это очень красивая птица, если смотреть на нее на солнце, ибо все ее оперенье сияет и переливается.

Также в Египте есть сады, где растут деревья и травы, которые плодоносят семь раз в год. И в этой земле находят много красивых изумрудов, поэтому они очень дешевы. А когда идет дождь, что бывает в Египте только летом, вся страна превращается в огромную грязевую лужу. Также в Каире, о котором я говорил выше, обычно продают мужчин и женщин других религий, как мы продаем животных на рынке. В этом городе есть общественный дом, в котором много небольших печей, и туда городские женщины приносят яйца кур, гусей или уток, и кладут в эти печи, накрыв сверху теплым навозом, без всяких наседок, и спустя три недели или месяц женщины возвращаются и забирают своих вылупившихся их яиц цыплят и растят их, так что вся страна полна ими. Так они делают и зимой, и летом».

Путешествия сэра Джона Мандевиля

Среди самых известных книг европейского Средневековья было «Путешествий сэра Джона Мандевиля», распространявшаяся в рукописных списках сначала во Франции, а затем в соседних странах начиная с середины XIV века. Книга была переведена более чем на десяток языков, имелась в личных библиотеках императоров, королей и Римских пап. После появления книгопечатания издавалась на нескольких языках – до 1600 года вышло более 60 изданий. На протяжении нескольких столетий «Путешествий сэра Джона Мандевиля» в Европе были более популярным, чем книга самого Марко Поло!

Кто же этот самый сэр Джон Мандевиль? В предисловии к книге автор утверждает, что он — английский рыцарь родом из Сент-Олбенса, который в 1322 году в день Св. Михаила направился в дальние страны.

В течение более трети века (34 года) странствий рыцарь уверяет, что побывал в Турции, Великой Армении, Татарии, Персии, Сирии и Аравии, Египте и Ливии, Эфиопии, Халдее, стране амазонок и в легендарном царстве пресвитера Иоанна.

Территории, далекие от Европы, описаны в книге с множеством мифов и небылиц. Да и само произведение, по мнению современных ученых, — умелая компиляция книг разных путешественников, к которым изрядно добавлено фантазии и вымысла. Как и выдуман сам автор книги. По мнению современных ученых, настоящим автором книги был льежский врач Жан де Бургоня, который предпочел использовать псевдоним, придумав для этого мнимого английского рыцаря Мандевиля.

«Этот император, Пресвитер Иоанн, владеет очень большой землей, и в его владениях есть много величественных больших и малых городов, и много больших и разнообразных островов. Ибо вся земля Индия разделена на острова большими реками, которые вытекают из Рая, и которые разделяют всю землю на много частей. Также под его властью находится много островов в море. И самый лучший город на острове Pentoxoire — Ниса, истинно царский город, очень благородный и богатый.

Под властью Пресвитера Иоанна находится много королей и много островов и много разнообразных народов. И страна его очень хорошая и богатая, но не настолько богатая, как страна Великого Хана. Ибо купцы не приезжают туда так часто, чтобы покупать товары, как в страну Великого Хана, ибо туда слишком далеко добраться. И в стране Катай они находят всё, что только нужно людям — шитые золотом ткани, шелка, специи и все товары, продаваемые на вес. И поэтому, хотя во владениях Пресвитера Иоанна всё это стоит дешевле, люди боятся долгого пути и больших опасностей, [подстерегающих их] в море в тех краях. Ибо во многих местах в море есть большие скалы из адамантовых камней, обладающие свойством притягивать к себе железо. Поэтому там не ходят никакие суда, в которых есть железные гвозди. А если они это делают, то адамантовые скалы притягивают их к себе, так что они никогда не могут отплыть от них. Я сам видел издали в этом море как бы большой остров, густо поросший деревьями и кустарником и терновником, полным шипов, которые были на них. Моряки рассказали мне, что всё это были суда, которые были остановлены адамантовыми скалами, и из обломков, в которые превратились эти суда, выросло большое изобилие этих кустов и терновников, что они казались большим лесом или рощей».

«Салар-ханы рождались на свет в этой усадьбе поколение за поколением со времен Фетх-Али Шаха. Их предок, которого так и называли «Большой шазде», был одним из бесчисленных сыновей Шаха-бабы и, поселившись здесь, он каждую ночь с четверга на пятницу бодрствовал допоздна в хижине в глубине сада, в неверном свете фонаря; быть может, просто чтобы не забыли, что он еще жив… Помещения хозяина ломились от разного добра и утвари: тут были керманские ковры ручной вышивки и хрустальные вазы, фаянсовые блюда и бронзовые подсвечники, фарфоровые чаши и кубки, шкатулки из трехцветных опалов, часы с узорами по эмали и кашмирские шали с коронами и венцами, кувшины с инкрустациями и резные столики… И повсюду разбросаны подушки для сидения. Почетное место на стенах Салары отводили саблям и огнестрельному оружию: от «Маузеров» до дедовских ружей, заряжаемых со ствола».

Мохаммад-Казем Мазинани. Последний из Саларов

В этом романе действие развивается одновременно в нескольких временных пластах. Порой невозможно отделить сюжетные повороты, доставляющие героям немало переживаний, от воспоминаний о тех же событиях, только уже давно оставшихся в прошлом, и от размышлений тех, кто об этих, когда-то драматических событиях, мог разве что слышать от старших родственников.

Семья Саларов была весьма знатной в период, когда Ираном правили шахи из династии Каджаров, поскольку состояла с властителями в близком родстве. А значит, ее представители имели доступ ко двору, причем не только на приемы, но и непосредственно в личные покои правителя. Так что одному из героев даже выпала честь присутствовать при лечении шаха от геморроя, когда ему ставили пиявок на соответствующую часть тела. Причем после процедуры лейб-медик бережно собирает пиявок, насосавшихся царской крови, в драгоценный хрустальный флакон… Обсуждать при этом важные государственные дела считается нормальным, препятствие заключается лишь в нежелании Насреддин-шаха вникать в сложные вопросы. Властитель с нетерпением ждет, когда лекарь соберет своих пиявок и можно будет проследовать в сторону гарема.

Подобных комичных эпизодов в книге немало, но постепенно вырисовывается и глубокая личная драма последнего отпрыска некогда славного рода. Ведь со времен его блистательных предков произошли грандиозные перемены, изменившие все вокруг. Впрочем, и в тут пору, когда высокое родство что-то значило, оно не всегда помогало.

«Когда отец Судабе понял, что жених его дочери из рода Каджаров, он вспылил, и чуть-чуть бы еще – выкинул бы его из дома. Отец категорически был не согласен отдать дочь в это, по его словам, первобытное племя, где люди больше всего гордятся величиной рогов горных баранов, которые они развешивают по стенам своих жилищ. Юноша и девушка вместе противостояли своим семьям и, быть может, из чувства противоречия, не стали даже проверять свои чувства, а как можно быстрее поженились».

«О нейронных связях головного мозга очень много говорится, учёные тщательно изучают эту область. Раньше говорили, что нейронные связи развиваются у человека до определённого возраста. Это не так, мозг у человека развивается всю жизнь. Потом уже сам человек перестаёт развиваться. И мозг останавливается и двигается по накатанной дорожке. Человек ничего не меняет в своей жизни. Мозгу всё равно, происходит это в действительности или у тебя есть эта программа. Для развития нейронных связей очень хороша маркировка. Чтобы заставить мозг делать то, что он никогда не делал… Когда мы общаемся с успешным человеком, с интересным человеком, в первые минуты беседы нужно обратить внимание на мелочи, которые никак не связаны с разговором. Таким образом расширяются и формируются новые нейронные сети».

Карина Сарсенова. Запредельное 3

В книгу включены беседы автора с людьми, которые в своей деятельности так или иначе соприкасаются с таинственными и загадочными сторонами человеческой жизни. При этом обсуждаются самые неожиданные темы. Например, можно ли исправить свое прошлое. Мы так часто слышали и сами повторяли, что путешествия во времени бывают только у фантастов, а история не знает сослагательного наклонения. Но, оказывается, подправить если не события прошлого, то нашу память о них, а значит, и оказываемое ими до сих пор влияние – все же можно. И для этого есть специальные методики.

Понятно, что вряд ли удастся организовать жизнь так, чтобы в ней вообще не было неприятностей. Но как на них реагировать? Автор и ее собеседники приходят к выводу, что следует отстраниться, успокоиться. И решить, есть ли силы и возможности для немедленных действий или разумнее будет дать себе отдых. А там, может быть, мироздание само придет в равновесие, и проблема разрешится. Или созреет решение, которое превратить запутанную проблему во вполне понятную задачу.

«На чём основан детектор лжи? Это физиология. Там куча датчиков, влажность, пульс и так далее. Когда мы подключены к полиграфу, нам задают вопрос, на который мы заведомо ответим честно. Как тебя зовут? Где ты родился? Сколько тебе лет? И аппарат фиксирует то самое наше физиологическое состояние, когда мы говорим правду. В дальнейшем возникают вопросы-стимулы, которые касаются темы возможного вранья. Тогда любые реакции организма учитываются и выделяется некая последовательность. До и после. То же самое происходит и с нашей физиологией».

«Когда планета только образовалась, основная часть кислорода быстро образовала соединения с другими элементами в земной коре. Ранним формам жизни кислород не требовался. Но позже появился новый тип организмов – цианобактерии. Эти крошечные живые организмы производят кислород. Приблизительно 2,4 миллиарда лет назад произведенного ими кислорода стало так много, что он начал накапливаться в атмосфере. Благодаря этому стало возможно появление всех остальных форм жизни.

Все растения в результате процесса под названием фотосинтез. В оре Земли содержание кислорода выше, чем какого-либо другого элемента. Он соединяется с другими элементами, например, с кремнием, и образуются минералы».

Нэнси Дикманн. Кислород. 6 главных элементов на Земле

Цветное научно-популярное издание для юных читателей, рассказывает об одном из самых распространённых на Земле элементов. В самой первой главе – «Элементы вокруг нас» приводятся сведения об атомах и молекулах, и о том, сколько элементов встречается в природе, а сколько — получают в лаборатории. Затем описываются физические и химические свойства кислорода, как он был открыт, могут ли живые организмы без него обходиться (это анаэробы), и почему людям и животным так необходим кислород. А вот само слово «кислород» своим появлением в русском языке до какой-то степени обязано М. В. Ломоносову.

Одна из глав посвящена описанию, где присутствует кислород и в состав каких соединений он входит. Наша планета – единственная в Солнечной системе, атмосфера которой богата кислородом. Но так было не всегда.

В тексте приводятся сведения о том, сколько элементов встречается в природе, а сколько элементов получают в лаборатории, описываются круговорот кислорода, физические и химические свойства кислорода, его применение, и история открытия кислорода. Также из книги можно узнать о роли дыхания человеческого дыхания, кругообороте и применению кислорода как в повседневной жизни, так и самой передовой технике, от ракет до высокомощных компьютеров. Завершающие главы книги: Периодическая система имени Д.И. Менделеева, тест для внимательных и любознательных читателей и глоссарий.

«Приблизительно 96 % человеческого тела состоит всего из четырех элементов: кислорода, углерода, водорода и азота. На кислород приходиться почти 65 % массы твоего тела. Количество атомов водорода в человеческом теле больше, чем количество атомов любого другого элемента. Но атомы кислорода тяжелее, и поэтому содержание кислорода в массовом соотношении больше.

Основная часть содержащегося в организме кислорода находиться в нем в виде воды. Приблизительно 60 % массы тела составляет вода. Вода содержится в каждой клетке, она способствует распространению питательных веществ по организму. Так же она отвечает за сохранение влаги в тканях и способствует растворению минеральных веществ».

«Из века в век, из поколения в поколение иранского крестьянина одолевали заботы о воде. Только на 9 процентах территории страны выпадает достаточное количество дождей. Сколько мертвых городов и селений разбросано по древней иранской земле! Люди ушли из них, так как иссякли запасы воды. Смотришь на безжизненные улицы большого, когда-то шумного селения на полпути между Исфаханом и Ширазом и как никогда начинаешь понимать всю правоту старой восточной пословицы: «Вода — мать полей, а без матери не проживешь». «Где вода, там и жизнь» — то и дело можно услышать в Иране. Да и не только услышать: свидетельством справедливости этих слов являются прекрасные сады Шираза, хлебные поля Верамина, кашанские плантации роз с их незабываемым ароматом»

Александр Ненашев. На перекрестке веков

Книга советского журналиста, проработавшего в Иране три года, и записавшего свои заметки, как о самой стране, так и советско-иранских отношениях начала 1970-х годов, от строительства промышленных сооружений, до перевода и издания книг. В тексте рассматриваются как национальные промыслы, поэзия и спортивные состязания, концерты и кино.

Кино в Персии прижилось не сразу – так первый кинотеатр, который начал в 1904 году работать в столице, закрылся через несколько месяцев. В 1931 году в Тегеране был открыт новый кинотеатр, причем в зрительных залах обеих кинотеатров зрительницы-женщины сидели отдельно от мужчин, на специально отведенных местах. Поскольку первые кино, показанные в Персии, были немыми, а среди зрителей были и неграмотные (которые не могли прочесть титры), то владелец кинотеатра (или его помощник) во демонстрации фильма находились в зале и рассказывали сюжет, порой отвечая на зрительские вопросы.

Кинематограф в стране до начала 1950-х годов развивалась (по сравнению с Западной Европой и Америкой) не быстрыми темпами, с 1937 до 1947 года не было выпущено ни одного иранского фильма. В 1947 году в Тегеране была основана кинокомпания «Mitra films», а в 1949 году было создано первое Национальное Иранское кинематографическое общество и прошла Первая неделя кино. С 1950 по 1965 год в Иране было снято 324 кинофильма. В 1965 году в столице работало свыше 70 кинотеатров, и около 200 – в других городах.

«В Иране стала традиционной Неделя книги, которая проводится ежегодно в последние семь дней иранского месяца абана, соответствующие третьей неделе ноября. Она проводится с 1967 года и является частью мероприятий по борьбе с неграмотностью. Ее цель — привлечь внимание самых различных слоев населения, особенно молодежи, к книге как источнику знаний, а также содействовать развитию книжного дела. В условиях, когда процент умеющих читать и писать еще невысок, Неделя книги — значительное событие в культурной жизни страны.

В ходе Недели организуются книжные базары, выставки художественной, научной и технической литературы. Печать, радио посвящают свои материалы культурным традициям Ирана, истории иранского книгопечатания, книжным богатствам библиотек и их деятельности, перспективам развития издательского дела и книжной торговли. Сейчас в иранской столице издается в год 1000–1200 названий книг средним тиражом три тысячи экземпляров каждая. В городе насчитывается 200 книгоиздателей, 104 библиотеки, включая общедоступные, а также библиотеки вузов, колледжей и министерств. Иранские газеты отмечают, что все это «ничтожно мало для огромного города», и приветствуют планы увеличения числа библиотек и производства книжной продукции.

Самой крупной в Иране является библиотека Тегеранского университета, которая насчитывает свыше миллиона томов книг. Она располагает также большой коллекцией редких персидских рукописей».

Но однажды ему приходит – прилетает на дроне – очередная необходимая покупка, выбранная волей ИИ. Рассмотрев «свое» приобретение, даже флегматичный Петер оказывается малость шокирован. Потому что прислали ему мало того, что вибратор, так еще и розовый, и в виде милого дельфинчика. Тут оказывается, что пофигизм Петера имеет предел. Просто выбросить игрушку для взрослых у него не получается, он решает вернуть ее в магазин. Но это равно утверждению, что ИИ может ошибаться, а значит, — Петер подрывает основы благоустроенного общества…

«- Когда я закончил уровень 2, специальность лекаря машин казалась профессией будущего.

– В самом деле? Для меня это звучит как эзотерическая бессмыслица. Что можно лечить в машине? Машина работает или не работает.

– Пожалуй, – говорит Петер. – Многие люди все еще считают, что искусственный интеллект программируется человеком. Но это не так. Современные машины приводятся в действие самообучающимися алгоритмами, которые становятся более умными благодаря тому, что они анализируют наши данные, наши разговоры, мейлы, фотографии и видео. Естественно, что у некоторых из них возникают психические проблемы. Замученные принтеры. Мощные компьютеры с эмоциональной опустошенностью. Цифровые переводчики с синдромом Туретта. Электронные помощники по хозяйству с обсессивно-компульсивным расстройством личности. Но я не закончил учебу, так как лекари машин были, к сожалению, запрещены.

– Почему? По Закону о защите прав потребителей?

– Да, – ответил Петер. – Лечение рассматривалось как вид ремонта, а вы ведь знаете, как звучит детский стишок: купить что-то новое – это хорошо, а что-то починить – плохо.

– И вместо машинного лекаря вы стали утилизатором машин?».

«Общепринятое название: Кошачье ухо.

Название на языке На’ви: Pamtseowll, или «музыкальное растение».

Вид: Felinafolia ferruginea, или «листья ржаво-красного цвета, похожие на кошку».

Описание растения: Ствол зоопланта покрыт модифицированными листьями, напоминающими кошачьи уши. Под воздействием ветра листья издают звуки.

Применение: На’ви собирают листья и используют их в качестве музыкальных инструментов и детских игрушек.

Концепт-арт

Кошачье ухо — необычное растение, которому присущи некоторые из черт животных. На коротком стебле крепится один крупный лист в форме чаши, напоминающий кошачье ухо. Внутри листа (некоторые из них настолько крупные, что в них вьют гнезда птицы) вырастает небольшой цветок, и со стороны кажется, что у листа есть усы. При порывах ветра кошачье ухо порождают звук определённой высоты, а поскольку листья различаются по размеру, каждое растение исполняет свою особенную мелодию.

Концепт-арт

Помимо музыкальных свойств, этот зооплант обладает способностью поворачиваться к приближающемуся животному и «следить» за его движением по лесу. Это обычно настораживает людей на Пандоре — им кажется, что за ними «наблюдают». Именно изучая поведение кошачьего уха, ксеноботаники открыли зоопланты, этих странных существ, перешагнувших эволюционную границу между растениями и животным.

На’ви используют листья кошачьего уха в качестве музыкальных инструментов и детских игрушек. Листья разного размера можно закрепить на основе, а затем играть на них при помощи выдыхаемого воздуха или палочки. Чтобы уменьшить громкость звука или изменить его высоту, можно налить в лист воды, как это делают игроки на бокалах на Земле».

М. Вильгельм, Д. Мэтисон. Аватар: Секретный доклад о биологии и истории Пандоры

В эпиграфе книги приведены слова доктора Грейс Огустин, роль которой исполнила актриса Сигурни Уивер: «на Пандоре вас подстерегает множество опасностей, и одна из самых коварных заключается в том, что вы можете полюбить её слишком сильно». Учтите, что задней обложке книги размещен следующий текст: «Предупреждение. Этот документ распространяется тайно, без разрешения корпорации по освоению природных ресурсов. Любому, у кого будет найден этот документ, грозит тюремное заключение или более суровая мера наказания». Поскольку в нашем Уголовном и Административном кодексе репрессивные санкции за чтение «Аватара» пока не предусмотрены, то будем наслаждаться этим необычным изданием.

В отличие от множества книг вида «Смотрим фильм — читаем книгу», «Аватар» можно читать и не посмотрев фильма. Издание привлекает своим необычным оформлением, стилизованным под обычный дневник, в котором при помощи обычных скрепок и липучек крепятся различные фотографи, создавая «иллюзию достоверности». В чем же «фишка» книги? Не только в картинках и текстах, а грамотном сопоставлении двух вариантов развития разумных существ. Авторы подробнейшим образом описали два соприкоснувшихся, но таких разных мира: Землю и Пандору. Записки «смонтированы» под различные документы и описания очевидцев. Диковинный и необычный мир чужой планеты показан глазами исследователей. С чего начинается жизнь аборигенов? C завораживающих песен Унилтарон (или «Охоты во Сне»), необычной любви с переплетением нервных окончаний, скрытых в косах или первых детских игрушек-банши? Люди любят экзотику, но не готовы расплачиваться за нее, поэтому возникают такие проблемы, как непредвиденные последствия ввоза панорианских растений и животных на Землю: «время от времени завезенные растения, экзотические микробы и возбудители заболеваний попадают в специальный правительственной список, после чего… власти получают приказ предварить новые случаи ввоза и истребить «чужаков»». С одной стороны: туземное охотничье метательное оружие бола, боевой барабан, диковинные звери… С другой – элементы нашего «светлого будущего»: военный вертолет С-21 «Дракон», шаттл «Валькирия», револьвер «Оса», и ненасытная Корпорация по Освоению Природных Ресурсов и даже секретные документы Корпорации: «Добыча полезных ископаемых на главном руднике Пандоры, ESM 01, производится согласно плану, несмотря на то, что количество несчастных случаев несколько превышает прогнозы. Шахтеры постоянно жалуются на странные ощущения, нарушения зрения и слуха — вероятно, в результате воздействия мощного электромагнитного поля. Наблюдаются тревожные состояния и фобии, нарушения сердцебиения, мышечный тремор, головокружения и тошнота».

В книге приводится словарь языка на’ви, подробно описывается их быт и даже кухня, технология изготовления охотничьих стрел. с их аэродинамическими показателями и много чего еще.

«Маятниковый барабан (англ. Pendulum Drum) — музыкальный инструмент На’ви.

Этот тип барабана, называемый на на’ви wokau, то есть «громкий барабан», выполняет в основном социальные функции: на нем часто играют во время праздников, когда исполняются песни. Высота барабана достигает 2,5 метра, а весит он до 100 килограммов, потому как изготавливается из очень крупной тыквы со срезанными верхней и нижней частями. После того, как из тыквы выскоблят мякоть, она высыхает и становится твердой и прочной, после чего с одной стороны отверстие затягивается мочевым пузырем стурмбиста (или его шкурой). В конце концов барабан с помощью лиан под определённым углом прикрепляют к полому стволу унидельта-дерева, таким образом формируя готовый инструмент.

Древесный барабан

Эти барабаны звучат необыкновенно гулко, поскольку расположены над отверстиями в источенном личинками стволе: дерево как бы выступает в роли резонатора, усиливая звучание. Музькант стоит на своего рода качелях, напоминающих цирковую трапецию; оббитые мягким материалом концы толстой ветки служат барабанными палочками. Играющий раскачивается перед барабаном и что есть силы ударяет в него: непосредственно перед тем, как палка ударит, музыкант подпрыгивает, позволяя ей отскочить самой. Иногда играют одновременно на нескольких барабанах, причем музыканты используют качели различной длины, что создает хаотическое смешение ритмов.

При таком способе игры практически невозможно добиться четкого ритма — это удается лишь очень искусным музыкантам — поэтому подобные инструменты редко используются во время танцев, за исключением экстатических плясок ритуала Унилтарон. Впрочем, иногда во время танцев, сопровождающихся употреблением кавы, члены клана получают увечья, пытаясь играть на этом барабане».

«Пока миллионы бессмертных пенсионеров кластера Шакрам, мучаясь от безделья, взирали с равнодушными лицами на картинки персональных голопроекторов, в далекой столице Искусственного Мироздания сидел одинокий сморщенный человек, которого, очевидно, не коснулись удивительные клонические технологии. Старший нукер ССБ со странной фамилией Йенг смотрел новости, однако совершенно неравнодушно — он нервничал и обильно потел. Глядя на дикторов кластера Шакрам в красивых одеждах, Сальвадоро Йенг теребил поношенный мундир, стучал костлявыми пальцами по столу и ерзал в неудобном пластиковом кресле — между прочим, выбранном специально для неудобства, дабы не засиживаться в кабинете. Йенг обожал труд в поле, работу на местности, когда обстановка меняется ежесекундно, но столь же быстро разрешается решительностью его бойцов и напряжением его разума. Молниеносные силовые акции, проводимые ССБ, служили Йенгу наркотиком, почти физически заряжали нукера молодостью и страстью — молодостью духа, какая только и может иметься у бессмертного когната Нуль-Корпорации, и страстью ко всемогуществу, каковым только и наделяют псов всесильной спецслужбы. Однако расклад, разворачивавшийся перед Йенгом сейчас, отличался от прошлого опыта кардинально.

Во время просмотра голографической передачи щека бывалого следователя несколько раз непроизвольно дернулась, то ли демонстрируя варианты доступных лицу следователя мимических движений, то ли являясь непроизвольным нервным тиком. Дослушав новости, хитроглазый старикашка несколько мгновений молчал, упершись взглядом в пустой экран. Наконец он отвернулся от голопроектора, опустил острый сухой подбородок и с отвращением уставился на лежащий на столе документ, отпечатанный на официальном бланке с исходящим номером».

Илья Тё. Никто, кроме Господа Бога

Искусственные миры, созданные по чьему-то заказу, нуждаются не только в героях, движущихся сквозь них подобно горячему ножу в куске масла, — т.е. самых что ни на есть звездных суперменах, но и в достоверном обосновании собственно мироустройства, сколь бы невероятным оно не было. Искусственное Мирозданье, четко «спроектированное» Ильей Тё, вполне соответствует западным аналогам. Так, помимо основного текста с многочисленными приключениями, в издание включены глоссарий, «задачи материальной структуры Корпорации Нулевого Синтеза», «Памятка агната (для заключения страхового контракта на клоническую реинкарнацию)» и т.д.

Что же представляет собой Искусственное Мирозданье? По сути – жестокий и расчетливый бизнес-космос, в котором есть место и подвигам, и мести, но только для отщепенцев, ибо истинным владыкам, живущим вечно (если с ними не расправились другие) и при этом пользующимся технологическим рогом изобилья, благородные человеческие качества и просто искренние порывы почти не свойственны…

Итак, как же начиналось новое Бытие (в зрелом сарказме и эрудиции Тё не откажешь): «…Новый мир был безвиден и пуст. И тьма царила над бездною. И корпус робота носился над водами… И сказал робот: Я сотворю человека! И да владычествует он над рыбами и зверями, и над птицами, и над всяким скотом…».

Мир, похожий на огромный супермаркет, только на первый взгляд можно отнести к реализованной сказке. Здесь можно получить все, за что в состоянии заплатить, но не стоит забывать о том, что в технически развитом обществе любая иллюзия рядовому потребителю покажется реальностью. И он не будет искать ничего другого…

Есть только одна беда – в таком выверенном, безмерно богатом и безопасном мире абсолютному большинству людей очень быстро станет нечем заняться. И выяснится, что не надоедающим возбудителем для пресыщенных граждан синтетических Вселенных может быть только эгоизм, переходящий в жестокость. "Искусственное Мирозданье, в просторечии именуемое своими обитателями Корпорацией Нулевого Синтеза или Корпорацией Нуля, вовсе не было вселенной насильников, садистов, рабовладельцев и массовых извращенцев. По большому счету оно было всего лишь вселенной массовых потребителей». Просто этим потребителям скучно. Отсюда постоянный спрос на гладиаторов и секс-рабынь. Но когда в одной из покорных клонированных красавиц вдруг проснется душа древнего воина с традиционным представлением о справедливости – миру, наполненному изощренной техникой уничтожения всего живого, мало не покажется.

«Нуль-Корпорация производит следующие виды потребительских товаров:

ОСНОВНАЯ ГРУППА ИЗДЕЛИЙ:

— пространство и время, овеществленные в форме стандартной искусственной Вселенной, именуемой также «кластером»; каждая Вселенная-кластер является замкнутой и физически изолированной ячейкой, протяженность пространства и длительность времени которой определяется статутом Нуль-Корпорации «О стандартизации миров»;

— космические тела и группы космических тел внутри искусственных кластеров;

— ишед-оливин (идеальное золото) — непотребляемое вещество, абсолютный, сверхчистый материал;

— иные (потребляемые) виды веществ и материалов;

— свет, иные виды волн и излучений;

— энергия для компенсации энтропии;

— информация ГИС/СИНК в форме неограниченной, саморазвивающейся базы данных.

СПЕЦИАЛЬНАЯ ГРУППА ИЗДЕЛИЙ:

— нуль-роботы (автономные заводы по производству миров);

— индустриальные Центры (автономные заводы по производству иных потребительских товаров);

— транспортные системные корабли (с ишедовым бронированием);

— аналоговые (не системные) корабли (без ишедового бронирования);

— копии матриц всех разумных существ, когда-либо существовавших в истории Естественного Мироздания;

— копии матриц всех разумных существ, произведенных клоническими фабриками Нуль-Корпорации в форме физически взрослых тел;

— копии матриц всех разумных существ, произведенных в «программных мирах» Нуль-Корпорации в форме виртуальных личностей с ложной памятью (систематизированных комплексов воспоминаний).

ОБОРОТНАЯ ГРУППА ИЗДЕЛИЙ:

— биосферные сублиматы для эволюционного терраформирования;

— искусственно выращенные человеческие тела;

— искусственно выращенные тела животных;

— части человеческих тел и животных;

— обучающие программы и несистематизированные комплексы ложной (профессиональной) памяти;

— любые иные потребляемые изделия гражданского оборота, зарегистрированные в ГИС/СИНК и не запрещенные к использованию корпоративными статутами о торговле, в том числе промышленная продукция, продукты питания, техника и оборудование, ресурсы и материалы, товары массового потребления…»

«Остров Британия был в течение почти 400 лет провинцией Римской империи. Высадка Юлия Цезаря (55-й год до Рождества Христова) открыла этот остров римскому миру, но прошло около столетия, прежде чем император Клавдий попытался окончательно подчинить его своей власти. Победы Юлия Агриколы (78—84 гг. по Р.Х.) отодвинули границу римского владычества в Британии до устьев Форта и Клайда, куда вслед за римским мечом двигалась и римская цивилизация.

Население концентрировалось в таких городах, как Йорк и Линкольн, управляемых собственными муниципальными чиновниками, защищенных массивными стенами и соединенных между собой сетью дорог, тянувшихся из одного конца острова в другой. В городах, подобных Лондону, возникла торговля, а земледелие достигло такой степени процветания, что Британия была в состоянии удовлетворять потребности в хлебе даже Галлии. Минеральные богатства острова разрабатывались в оловянных рудниках Корнуолла, в свинцовых — Сомерсета и Нортумберленда и в железных — Динского леса.

Богатства острова быстро возрастали в продолжение нескольких столетий ненарушаемого мира, но те же причины, которые подтачивали силы Римской империи, должны были повлиять и на ее британскую провинцию. Здесь, как и в Италии и Галлии, население, вероятно, опускалось материально и духовно по мере того, как имения землевладельцев увеличивались, а земледельцы превращались в крепостных, хижины которых располагались вокруг роскошных резиденций их властителей. Разрабатываемые принудительным трудом рудники сделались источниками бесконечного гнета. Города и селения были одинаково задавлены тяжелыми налогами, а промышленность опутана сетью законов, которые быстро придали организации ремесел наследственно — цеховой характер. Кроме того, чисто деспотическая система римского управления, убивая всякую местную независимость, убивала вместе с тем и всякую энергию. Люди не знают, что значит борьба за отечество, если забывают о том, что значит самоуправление.

Такие причины разложения были общими для всех провинций империи, но были и другие, действовавшие только в Британии и зависевшие от ее исключительного положения. Остров ослабел от внутренних несогласий, явившихся результатом особенного характера его цивилизации. Дело в том, что побежденные бритты были романизированы только в городах, сельское же население осталось в стороне от римского влияния, говорило на родном языке и даже сохранило туземные обычаи. Употребление латинского языка можно было рассматривать как мерило римской цивилизации; но тогда как в Испании и Галлии латинский язык совершенно вытеснил языки побежденных народов, в Британии употребление его ограничивалось горожанами да богатыми землевладельцами, жившими вне городов.

Опасность, проистекавшая из такого положения вещей, особенно дала себя знать лишь тогда, когда у бриттов появился новый враг с севера. Слабость провинции и надежда на хорошую добычу побудили к нападению на бриттов непокоренных римлянами пиктов…»

Джон Ричард Грин. История Англии и английского народа

В фундаментальном издании известного британского историка описаны важнейшие события в истории страны с V по начало XIX веков, уделяя внимание как ожесточенной борьбе за власть, так и нравам, которые царили в обществе. Так во время Столетней войны парламенты, ставшие простыми собраниями вассалов и их сторонников, стали походить на военные лагеря, куда вожди часто являлись лишь в сопровождении вооруженных отрядов. Парламент 1426 года получил неофициальное название «дубинного парламента» — в нем было запрещено ношение оружие и вассалы баронов пришли с дубинами на плечах. После того, как и с дубинами было запрещено являться в парламент, под одеждой стали прятать камни. Многие верили в колдовство и чародейство – так появление тумана, окутавшего поле битвы при Бернете, приписывали заклинаниям монаха Бенге. Средневековые английские нравы – в отличие от того, как их сейчас часто романтически представляют – были просты и большой частью безжалостны. Да само время жизни у большинства было небольшое.

В тексте подробно описаны и времена королевы Елизаветы, Френсис Дрейк и разгром испанской Великой Армады. Далее следуют пуританская Англия, победы и преобразования, сделанные Кромвелем, Реставрация Стюардов и триумф Вильгельма Оранского, Великая Коалиция, захват Индии, превративший – благодаря награбленным сокровищам – в самую богатую и сильную державу в мире.

«В то самое время как договор в Вервенсе и крушение второй Армады освободили Елизавету от войны с Испанией, восстание Хью О’Нейла нарушило спокойствие, господствовавшее со времени побед лорда Грея. Ирландский вопрос снова стал главной заботой королевы.

Сначала казалось, что прежнее счастье ей изменило. Поражение английских войск в Тайроне вызвало общее восстание кланов севера; а предпринятая в 1599 году настойчивая попытка подавить растущее восстание окончилась неудачей из-за тщеславия и непослушания, если не преступного соучастия, наместника королевы, молодого графа Эссекса. Его преемник, лорд Маунтджой, при своем прибытии нашел в своей власти только несколько миль вокруг Дублина; но за три года восстание было подавлено. Испанский отряд, высадившийся для его поддержки в Кинсейле, был вынужден сдаться. Овладев страной, англичане закрепили ее за собой линией крепостей. Энергия и беспощадность нового наместника сокрушили всякое открытое сопротивление, а голод, последовавший за опустошением страны, докончил разрушительное действие меча.

Хью О’Нейл с торжеством был доставлен в Дублин; граф Десмонд, снова поднявший восстание в Менстере, искал убежища в Испании, и наконец дело завоевания было закончено. В годы правления преемника Маунтджоя, сэра Чичестера, была сделана серьезная и ловкая попытка умиротворить завоеванную область введением всюду чисто английской системы управления, суда и землевладения. Все следы старого кельтского устройства страны были отвергнуты как «варварские». Закон отнял у вождей их власть над кланами и поставил их в положение крупных вельмож и землевладельцев; члены кланов из подданных превратились в арендаторов, плативших своим лордам только известные обычные оброки и повинности. Система кланового землевладения была уничтожена, и наделы членов клана были превращены в чиншевые участки английского права. Таким же путем у вождей было отнято их наследственное право суда, и английская система решения дел судьями и присяжными заменила суд по обычному праву брегонов.

Всему этому кельты противопоставили непреклонное упорство своей расы. Ирландские присяжные, как и теперь, отказывались обвинять. Члены кланов были рады освобождению от произвольных вымогательств своих вождей, но все еще считали их начальниками. По внушению из Англии Чичестер сделал попытку ввести религиозное единообразие, но потерпел неудачу: англичане «Палисада» оказались такими же католиками, как и природные ирландцы, и единственным следствием попытки было создание на общей религиозной основе единого ирландского народа. Впрочем, твердое, но умеренное управление наместника достигло многого, и уже появлялись признаки готовности народа постепенно усваивать новые обычаи, — как вдруг при преемнике Елизаветы (в 1610 г.) английский совет принял и провел великую революционную меру, известную под именем колонизации Ольстера».

«Афины, община свободных граждан, весьма ограниченная в пространственном отношении и ничтожная по государственной силе, оказали на мировую жизнь огромное влияние. Выразилось это не в форме великих исторических деяний и международных отношений, а равно и не в непрерывном ряде тех политических и социальных явлений, какие произвел Рим. Наоборот, отразившиеся на всем человечестве творческие силы Афин принадлежали к идейной области, не ограниченной временем. Законы мышления, всестороннее познание мира, науки, язык, литература и искусство, учение о нравственности, способствовавшие облагорожению человечества, — таковы бессмертные деяния Афин.

Отношение человечества к городу Паллады — а ведь в смысле лишь метрополии эллинского язычества и являлся он источником красоты и мудрости, по каковой причине по преданию к нему почтительно относились даже невежественные Средние века, — это почтительное отношение выработалось в единственный в своем Роде культ, идеальный по природе. Культ этот предполагал сознание непреходящей ценности аттической образованности. Можно даже сказать, единственно тот, кто приобщался к мудрости, оказывался способным уразуметь гений Афин; только умственная аристократия питала почтение к Афинам. Правда, даже варвары могли удивляться властвовавшим над миром мощи и величию Рима, но какое же значение мог иметь для Алариха или Аттилы город Платона и Фидия?

Когда Афины достигли вершины гражданственной своей жизни, Перикл назвал их школой всей Греции. И Сократ определяет значение Афин такими словами: они мудростью и красноречием превзошли прочие народы; их ученики сделались наставниками для других народов; коренным свойством греков вообще является ум, и их делает эллинами не столько общность происхождения, сколько афинское образование.

Истинно творческая эпоха Афин обнимала лишь короткий срок времени, но и его оказалось достаточно для создания такой необозримой полноты непреходящих образцовых творений культуры, какой во многих отношениях не могла достигнуть ни единая из последующих эпох.

Вслед за великими освободительными подвигами при Марафоне и Саламине расцвет Эллады в Афинах достиг чудного развития. В аттических литературе и искусстве вылилась вся сумма умственной мощи Греции. Мыслители, поэты, художники этой республики принимаются за воплощение высочайших духовных задач в области фантазии и познания и либо сами разрешают их в совершенных художественных формах, либо неразрешимые вековечные задачи завещают человечеству».

Ф. Грегоровиус История города Афин в Средние века (от эпохи Юстиниана до турецкого завоевания)

История классической Эллады описана во множестве хрестоматий и известна многим. А как сложилась судьба языческих Афин столетия спустя, в христианском Средневековье? В конце IV в. византийский император Феодосий постановил снести языческие храмы, но великий Парфенон решил не сносить, а переделать. Так он превратился в собор Пресвятой Афинской Богоматери. В 539 г. по приказу императора Юлистиана были закрыты философские школы. Это был последний удар по древнему языческому миру олимпийских богов и старой афинской системе обучения. Афины превратились в один из множества периферийных городков империи, управляемых из Константинополя. После его падения во время четвертого крестового похода, в 1205 г. Афины достались бургундскому рыцарю Отто де Рошу, а Парфенон стал католическим собором. Франки правили городом свыше двухсот лет. Но возникшее герцогство Афинское было лишь тенью былого величия. В конце концов герцогство перешло в руки семейства флорентийских банкиров Аччьяджули, а один из них, Нерио, даже украл с ворот Парфенона серебряные пластины. В 1456 турки-османы во главе с Омаром занимают Афины. Их владычество длится без малого четыре столетия. И только в XIX в. в Европе снова стала популярной величественная трагика давно забытых миром греческих богов и героев.

«Еще ранее Запада Восток явился ареной для разрушительных инстинктов переселявшихся племен. Первым от них нападениям эллинский Восток подвергся во второй половине III века. Со своих обиталищ на Балтийском море готские племена перебрались в скифскую землю, раскинувшись по северному побережью Понта Эвксинского, где готов видели в эпоху Каракаллы. Отсюда разбойничьи их набеги распространились на область Иллирии, Дуная и Балканов, на Фракию и Македонию, на острова побережья Греции. В 253 году они осадили даже Фессалоники. Печальное положение, в каком очутился этот укрепленный и большой город, столица Македонии, навело на Грецию глубочайший ужас, так что император Валериан принужден был даже обратиться с воззванием к городам, утратившим за мирное время воинственность, приглашая горожан заводить милиции и строить укрепления. Таким образом была возведена стена на перешейке и возобновлены стены в Афинах, со времен Суллы превращенные в развалины и запущенные[15]. Так как при сооружении новой Адриановой части города старая восточная стена была снесена совсем, то можно усомниться в том, чтобы укрепления Валериана охватили всю тогдашнюю площадь города.

После гибели этого императора во время персидской войны новые полчища готов и славян с 256 года неоднократно вторгаются в Малую Азию и разгромляют там эллинскую культуру. Тамошние города были тогда же окончательно опустошены либо погребены под пеплом. Трапезунд, Никея, Пруза, Апамея, Илион, Никомедия пали, и факел нового Герострата — гота — навсегда уничтожил чудное творение искусства в греческой Азии — храм Артемиды в Эфесе.

Но пока ни единое из вторжений варваров не захватывало собственно Греции. Случилось это лишь после третьего из морских их набегов. В 267 году готы и герулы вознамерились на 500 босфорских судах открыть себе доступ через Черное море к Геллеспонту. Блестящая морская победа, одержанная над варварами римским адмиралом Венерианом, оказалась бесплодной, ибо варвары набросились на Византию и Хризополис, разграбили Кизик, остальное побережье Азии и островов Архипелага (Ионических). Затем они поплыли дальше и высадились в Древней Греции Города Аргос и Коринф подверглись нападению и грабежу. С Пирея эти орды набросились и на Афины; случилось это в 267 году, когда Галлиен, преисполненный ума, друг философа Плотина, стал императором и явился последним среди императоров защитником города Афин, где сам он некогда приобрел права гражданства...»

«В июне 1941 года в Белорусском особом военном округе дислоцировался 6-й кавалерийский корпус (командир корпуса генерал-майор И.С. Никитин), в состав которого входили две кавалерийские дивизии бывшей легендарной 1-й Конной армии, хранившие богатые боевые традиции Гражданской войны: 6-я Чонгарская Кубано-Терская (командир – генерал-майор М.П. Константинов, штаб и части дивизии размещались в районе Ломжи) и 36-я (командир – генерал-майор Е.С. Зыбин, штаб и части – в районе Волковыска).

В составе войск Киевского особого военного округа находился 5-й кавалерийский корпус (командир корпуса генерал-майор Ф.В. Камков) в составе 3-й Бессарабской им. Г.И. Котовского (командир генерал-майор М.Ф. Малеев) в районе г. Нестеров и 14-й им. А.Я. Пархоменко в районе г. Славута кавалерийских дивизий.

В Одесском округе размещался 2-й кавалерийский корпус (командир генерал-майор П.А. Белов) в составе 5-й им. М.Ф. Блинова в районе поселка Париж (Молдавская ССР) и 9-й Крымской в районе Комрат кавалерийских дивизий, а также 32-я кавалерийская дивизия в районе Джанкой (Крым). Это были кадровые соединения РККА с устойчивыми боевыми традициями.

Перед началом Великой Отечественной войны кадровые кавалерийские дивизии по штату имели: 4 кавалерийских полка, конно-артиллерийский дивизион (восемь 76-мм орудий и восемь 122-мм гаубиц), танковый полк (64 танка БТ, 20 БМ), зенитный дивизион (восемь 76-мм зенитных орудий и две батареи зенитных пулеметов), эскадрон связи, саперный эскадрон и другие тыловые части и учреждения.

Кавалерийский полк, в свою очередь, состоял из четырех сабельных эскадронов, пулеметного эскадрона (шестнадцать станковых пулеметов и четыре 82-мм миномета), полковой артиллерии (четыре 76-мм и четыре 45-мм орудия), зенитной батареи (три 37-мм орудия и три счетверенных «максима»). Штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка – 1428 человек и 1506 лошадей.

Кавалерийский корпус двухдивизионного состава примерно соответствовал моторизованной дивизии, обладая несколько меньшей подвижностью и меньшим весом артиллерийского залпа».

Юрий Аквилянов. Советская кавалерия на фронтах Великой Отечественной

Кавалерия – легендарный род войск. Многие известные советские военачальники, прославившиеся в Великой Отечественной войне, начинали службу в армии именно как конники. Среди них были: Жуков, Рокоссовский. В издании рассказывается о боевых действиях отважных советских кавалеристов, как на фронтах, так и во вражеском тылу.

В книге описано, как в уже в самые первые дни Великой Отечественной войны на белоруской земле в районе Ломжи в бой с вермахтом вступили 6-я Чонгарская кавалерийская дивизия 6-го кавалерийского корпуса, на украинской земле – 3-я Бессарабская кавалерийская дивизия 5-го кавалерийского корпуса, на молдавской – 9-я кавалерийская дивизия 2-го кавалерийского корпуса. Подробно рассказывается и о том, как в период с 5 декабря 1941 года по 8 января 1942 года, в контрнаступлении под Москвой, доблестно сражалось 25 кавалерийских дивизий, что, по официальным данным, составляло не менее четверти участвовавших на этом этапе стрелковых соединений сухопутных войск Красной Армии.

В Красной армии в первые два года войны постоянно увеличивалась не только численность пехоты, но и кавалерии. В 1942 году численность кавалерийских соединений была доведена почти до 100 дивизий, что также составило практически четверть общего количества стрелковых дивизий Красной Армии. Часть из них была сведена в 19 кавалерийских корпусов, число которых было сопоставимо с числом танковых и механизированных корпусов».

Всего в годы Великой Отечественной войны было создано 19 кавалерийских корпусов, а 7 из них, участвовавших в 1945 году в освобождении Европы от фашистов, получили почетные звания «гвардейских». Многие советские кавалеристы стали Героями Советского Союза, были удостоены боевых орденов и медалей.

«Противник продолжал вести ожесточенные атаки с фронта, выходя танковыми группами на конотопском и кременчугском направлениях на коммуникации ЮЗФ.

В этих тяжелых условиях командование юго-западного направления пыталось организовать оборону и помочь окруженным войскам фронта.

Маршал Тимошенко приказал сформировать конно-механизированную группу (2 кк, 1 и 129 тбр, 100 сд) и с утра 16 сентября с фронта Лебедин, Зеньков перейти в наступление с задачей уничтожения прорвавшегося из района Конотопа противника и смыкания флангов 21-й и 40-й армий Юго-Западного фронта.

Для удара на кременчугском направлении главком приказал 5-му кавкорпусу с 3-й и 142-й танковыми бригадами утром 15 сентября нанести удар на Хорол. Наступление наших войск должна была поддерживать авиация фронта и Главного командования.

Но организовать эти удары было затруднительно. Части конно-механизированной группы только начали прибывать, а в 38-й армии обстановка в эти дни была неуправляемой.

Здесь проявилось отрицательное влияние успеха противника, окружившего киевскую группировку советских войск.

Случались и труднообъяснимые события. Так, при переправе через Ворсклу частей 34-й кавалерийской дивизии саперы без приказа взорвали мост вместе с находившейся на нем колонной 142-го кавполка. При взрыве погиб и командир этого полка майор П.П. Павлов.

15 сентября 1941 года принесло очередную неприятную новость для командования Юго-Западного фронта. В этот день 9-я танковая дивизия танковой группы Клейста соединилась в Лохвитце с частями 3-й танковой дивизии Гудериана, замкнув тем самым внешнее кольцо окружения войск киевской группировки, в которое попали 5-я, 37-я, 21-я, 26-я и часть сил 38-й и 40-й армий.

В составе 21-й армии в окружение попал 3-й кавалерийский корпус (32, 34, 43 и 47 кд), совершивший первый свой рейд еще под Смоленском в конце июля – начале августа 1941 года.

(Главком ЮЗН Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко надеялся еще исправить положение.

В директиве ГК ЮЗН № 0369 от 16.9.41 г. ставилась следующая задача 2-му и 5-му кавкорпусам: «После разгрома ромненской группировки противника и восстановления фронта 40-й армии подвижная группа Белова совместно с 5-м кав. корпусом будет направлена для разгрома кременчугской группы».

Фактически двум кавалерийским корпусам, с первого дня войны ведущим боевые действия, понесшим большие потери, ставилась невыполнимая задача – разгромить вышедшие в тыл Юго-Западному фронту соединения 2-й танковой группы под командованием Гудериана».

«Безусловно, взгляд со стороны нередко оказывается глубже и познавательнее, поскольку изначально оказываются задействованными методы сравнения и сопоставления. С другой стороны, чтобы понимать некоторые практические вещи, исконные, подлинные и аутентичные, так, как этого требует автохтонная среда, приходится познавать их на уровне инстинктов, с самого рождения. Поэтому самым верным решением дилеммы представляется сочетание взгляда субъекта (извне) со взглядом объекта (изнутри). Опыт известных антропологов показывает, что для максимально точного воспроизведения социальных связей и отношений исследователь должен вживаться в образ изучаемого им объекта, либо представлять этот образ. От этого восприятие исследователя не перестает оставаться субъективным, но принадлежность к объекту не позволяет ему оторваться от него, строить умозрительные догадки, слишком широкие обобщения. Отстраненное, высокомерное отношение субъекта исследования к объекту не позволяет видеть всю совокупность внутренних связей объекта: часть таких связей остается за пределами внимания. Другую крайность представляет местнический взгляд: он либо игнорирует значительную часть внешних связей и влияний, либо искажает их природу, считая все социально значимые духовные и культурные ценности в данной местности оригинальными, уникальными и аутентичными».

Ars Islamica. Ред. М.Б. Пиотровский, А.К.Аликберов

Книга, посвященная выдающемуся учёному С.М. Прозорову, объединяет материалы о том, как в современном гуманитарном знании представлены разные образы Востока. Слово Ars в названии издания имеет латинское происхождение и означает, как отмечено во вступительной статье, «знание, умение и науку, и ремесло, и искусство, искусное владение профессией, мастерство».

Известный отечественный востоковед, директор Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровский в своей статье из этого сборника указывает на то, что развитие научного исламоведения имеет огромное значение для благополучия и спокойной жизни всего мира. По мнению Пиотровского, перевод сложных и болезненных вопросов в плоскость рационального обсуждения значительно снижает накал страстей и позволяет найти логически обоснованное решение проблемы. Заместитель директора Института востоковедения РАН А.К. Аликберов в своей статье отмечает важность комплексного подхода к исследованиям, сочетающего аналитический взгляд извне и глубокое знание аутентичной культурной традиции.

Авторы большинства работ, включенных в сборник, подчеркивают, что в научной и преподавательской деятельности следует опираться только на подлинные тексты литературных памятников, как арабского, так и турецкого, и персидского происхождения. В свете такого подхода особо важным становится искусство точного перевода ключевых философских понятий и классических текстов в целом.

«XXIX Конгресс востоковедов, состоявшийся в 1973 г. в Париже, принял решение создать в сотрудничество с ЮНЕСКО ассамблею, которая бы преодолела свойственную западному колониализму методологию, принципы и подходы к изучению Востока. Россия осталась несколько в стороне от этих процессов, что и понятно: ни поздние дореволюционные, ни последующие советские исследователи, за редким исключением, не считали Восток особым «феноменом», поскольку он всегда был неразрывной частью страны. Возможно, именно по этой причине Эдвард Саид, впервые заговоривший об ориентализме, не включал России в число стран, использующих ориентализм как инструмент колониального влияния. Впрочем, при большем приближении к теме обнаруживается, что реальная ситуация с ориентализмом в России несколько сложнее, особенно в период утверждения марксистских подходов в востоковедении».

«Влияние врача огромно, так как пришедший к нему на консультацию человек обязательно думает, что это специалист и что он лучше знает, что нужно делать. Однако слишком часто мы передаём врачу наше право на принятие окончательного решения, хотя в наших интересах сохранить его себе. Мы же не отдаём свою кредитную карту продавцу, которому говорим, что он может взять любую сумму, которую захочет. Нет, мы проверяем товар и правильность цены, а затем забираем кредитную карту.

Однако доктору очень часто мы даём карт-бланш нашего тела, особенно хирургам, у которых, как правило, очень мало времени, чтобы выслушать своих пациентов. Наоборот, часто у них есть только время, необходимое для оперирования…

При этом не нужно думать, что медицина более прибыльная, чем гуманная. Но всё же мы должны помнить, что в каждой профессии есть мастера своего дела и дилетанты, честные и бесчестные, и от нас зависит развитие критического чувства, умение выбирать тех, кто действует в наших интересах. Врач обладает большой силой и способностью, чтобы успокоить нас и помочь нам в процессе исцеления, но также, чтобы ввести нас в панику, которая может вызвать новые проблемы со здоровьем или усугубить уже существующие заболевания».

Клаудия Рейнвилл. Метамедицина

Книга канадской писательницы и психотерапевта посвящена тому, как психологическое напряжение может провоцировать те или иные недуги. Ведь бывает же так, что одного человека буквально преследуют одни и те же неприятности со здоровьем, к примеру, простуды. А кто-то другой не может даже банку зеленого горошка открыть, не порезавшись. Почему так происходит? Автор показывает, как можно вытащить первопричину из-под сложного наслоения душевных травм, которые мы все неминуемо получаем на протяжении жизни.

Добавляет сложностей и двойственное отношение к медицине. С одной стороны, всякий в той или иной степени побаивается врачей. Все страшатся услышать серьезный диагноз, опасаются болезненных процедур. Да и коммерческая составляющая не прибавляет доверия. С другой стороны – не обращаться за медицинской помощью, когда она нужна, это совсем неразумно. В книге уделено внимание тому, как выпутаться и из этого клубка противоречий.

Автор особо предостерегает против того, чтобы воспринимать слова о том, что болезни тесно связаны с нашей жизнью, как обвинение. По ее мнению, важнейшим навыком является осознанное восприятие всех аспектов своего существования.

«Основная роль лимбического мозга состоит в том, чтобы обеспечивать наше выживание, избегая ситуаций, способных приводить к переживаниям, считающихся неблагоприятными, и побуждать нас повторять тот опыт, который считался положительным. Фундаментальная проблема лимбического мозга состоит в том, что он не рассуждает, не обладает проницательностью, необходимой для проведения распознавания и сравнения между «избегаемым» опытом, который вместо этого мог бы быть для нас благоприятным, и «повторяемыми» ситуациями, которые, наоборот, могли бы иметь негативные последствия для нашего здоровья.

Например, человек, который заболевает вследствие ситуации, когда он чувствовал себя брошенным, покинутым, вполне мог записать в своей памяти это равенство: «быть больным = я получаю любовь и внимание». Таким образом, каждый раз, когда он чувствует себя брошенным или оставленным в стороне, лимбический мозг автоматически закажет гипоталамусу заболевание каких-нибудь органов так, чтобы человек заболел и кто-то о нём заботился».

«Фосфор присутствует на Солнце и в других звездах. Содержащие фосфор минералы находили в составе некоторых метеоритов – космических камней, которые упали на Землю. Некоторые ученые считают, что метеориты сыграли важную роль в формировании запасов фосфора на Земле.

Фосфор на Земле находиться в виде различных соединений, в том числе в минералах под названием фосфаты. Большие залежи богатых фосфором минералов можно встретить н Ближнем Востоке, в Китае, России, Северной Африке и США. Фосфаты применяются в сельском хозяйстве в составе удобрений.

На долю фосфора приходится чуть менее 0,1 % массы земной коры. Этот фосфор заключен в соединениях, из которых состоят различные минералы».

Нэнси Дикманн. Фосфор. 6 главных элементов на Земле

Полноцветное научно-популярное издание рассказывает юным читателям о том, какие же элементы находятся около нас, и какую роль в жизни нашей цивилизации играет присутствующий на планете фосфор.

этот элемент – вовсе не самый распространённый в Солнечной системе, но он необходим для существования жизни.

В книге описано, как был открыт фосфор в XVII веке германским алхимиком Хеннингом Брандом, пытавшимся отыскать философский камень, но вместо этого получивший вещество, от которого исходило сияние. Поэтому Бранд поученный элемент «светоносным».

Одна из глав посвящена фосфору в организме человека. Фосфор составляет всего лишь 1 % от массы человеческого тела, но это маленькое количество играет очень важную роль. Употребление продуктов, богатых фосфором, укрепляет человеческие зубы и кости. Фосфор содержится в молочных продуктах, мясе, рыбе, бобовых, чечевице, орехах и цельном зерне.

В наше время основной сферой применения фосфора является производство удобрений.

«В 1830-х годах английский химик Джон Беннетт Лавес проводил эксперименты с различными удобрениями, проверяя их действие на горшечных растениях и полях. В 1842 году он разработал метод производства удобрений. Вскоре он открыл фабрику, где стал применять этот метод – обрабатывать богатые фосфатами горные породы серной кислотой, что позволяло получать большие объемы удобрений.

Удобрения оказали огромное влияние на сельское хозяйство, что дает возможность прокормить постоянно увеличивающееся население Земли. Но у их применения есть и оборотная сторона. Содержащиеся в удобрениях фосфаты могут легко оказаться в реках, ручьях и озерах. Из-за этого в водоемах могут произойти существенные изменения, и живущие там растения и животные могут не выжить в новых условиях».

Всё то, что определяет облик современной цивилизации. Каким становится мир, лишенный – или освобожденный – от всякого намека на носителей «бремени белых», от их алчной жажды заморских сокровищ и дерзновенного стремления просто заглянуть за горизонт?

Постепенно новые пришельцы заполняют и обживают города с недостроенными дворцами и соборами. И снова вспыхивает соперничество между государями, идут в бой воины, плетут сети интриг царедворцы. Однако самым интересным автору представляется идея реинкарнации, причем его герои странствуют из одного воплощения в другое отнюдь не в одиночку. Родственные души встречаются снова и снова, странствуют по миру, переживая приключения, ввязываясь в авантюры, то поддаваясь страстям, то вспоминая о высоких устремлениях.

«По вечерам, когда караван пересекал Ливийскую пустыню, у костров велись разговоры о мамлюках и Сулеймане Великолепном, недавно скончавшемся Османском императоре. То самое побережье, вдоль которого они сейчас шли, тоже входило в число его завоеваний, хотя никто не мог знать этого наверняка – можно было только судить по особому пиетету, с которым относились к османским чиновникам в городах и караван-сараях, которые они проезжали. Их никогда не беспокоили и не взимали плату за проезд. Бистами пришёл к выводу, что суфийский мир, помимо всего прочего, являлся убежищем от мирской власти. В каждом уголке земли правили султаны и императоры, Сулейманы, Акбары и мамлюки… приземлённые, могущественные, переменчивые и опасные».

«И мы их дождались.

Их было двое, они приехали на хороших крепких ослах и сели на камни у нашего храма. Им даже не пришлось посылать крикуна Бугада по дворам – мы сами сбежались и обступили их. Два стражника, сопровождавшие их, отъехали в сторонку, туда, где мы привязали верблюдов. Там им приготовили походный шатер, поставили воду для омовения и постелили тюфяки для отдыха.

– Двенадцать сиклей – и ваши парни уже никогда не узнают летнего голода, – так сказали вербовщики, и я первый поднял руку.

Двенадцать тяжелых серебряных сиклей – это приданое для сестры, лекарства для матери и наш долг перед родом Бен-Алди. Когда еще за сестру будет выкуп! А полосатые одеяла, покрывала, вышитые подушки, запястья и серьги должны быть уже теперь, чтобы свахи не проходили мимо нашего дома.

К тому же я заскучал – каждый день одно и то же! У нас большинство мужчин в большом городе не бывали, так и жили в Субат-Телле, знали только кирки и лопаты, чтобы обрабатывать огороды, да кожаные ведра, да пастушеские кнуты. Женщинам веселее – до свадьбы они живут в одном селе, потом их привозят в другое, а если женщина овдовеет – за ней приезжают из третьего села, а то и из города. Или скука, или голод – давайте уж что-нибудь одно, а когда они вместе – пора собирать дорожную суму и бежать без оглядки.

– Придется много работать, – предупредили вербовщики.

– Ничего, я крепкий.

– В первые месяцы – работать за еду, пока не возместишь двенадцать сиклей.

– Я знаю.

Мать сразу побежала к соседке Ануш, чтобы вместе с ней послать бегуна в Мир-Телль, – пусть присылают женихов к моей сестре Ниш и к соседкиной Баш-Баш. Но не сразу, девушек нужно немного откормить. Девушка на выданье должна быть кругленькая. Это потом она будет носить и рожать, носить и рожать, и отощает, как коза. А жених должен видеть пухлые щечки, как розовые яблочки. Тем более про людей из Мир-Телля говорят: привезли невесту на двух верблюдах. Они худых не любят».

Далия Трускиновская. Дурни вавилонские

В Истории должны быть не только Золушки, но и их бесправные и бедные папы, вкалывающие день и ночь. Но ведь когда-то и они были молодыми парнями с надеждой на светлое будущее. Но уже в те времена человечество активно строилось и поэтому нуждалось в гастарбайтерах, которых вербовщики находили в маленьких бедных местечках. Итак, добро пожаловать в древний, прекрасный и незабываемый Вавилон, где наши герои занимаются возведением легендарной башни.

Жили–были в одном селении шестеро парней: Тахмад – самый старший и самый умный, Гамид – самый пронырливый и, пропустив третьего, четвертого и пятого, сразу переходим к шестому – Вагаду, рассказчику этой дивной истории. Произошли эти события во времена давние, почти сказочные.

Ну как можно отказаться возводить Вавилонскую башню, если вербовщики обещают, что «в столице каждый будет два раза в месяц есть мясо, и не мясо козла, который помер от старости, а баранину и курятину… И еще вам дадут рыбу.

— Что такое рыба?- спросили мы.

Вербовщики объяснили, что она живет в воде и откуда не вылезает. Мы даже не поверили – как можно жить в воде? Тогда нам показали странное создание без лап и в чешуе, высушенное до каменной твердости».

Итак, шестеро работяг принялись возить тяжелые тачки с глиной, а по вечерам шастать по Вавилону и дивиться его чудесам. Но вскоре им пришлось столкнуться как с извечным мошенничеством строительных подрядчиков, так и непонятным поведением жрецов разных богов. Неужели боги тоже конкурируют между собой? Или это игры людей?

Так проходит Вечность – люди таскают тяжелые тачки с глиной, строятся и рушатся великие и малые башни, в которых когда-то имелись норы для проживания строителей. Может ли существовать единый язык и башня по неба, если люди уходят строить новые башни, тайно сговариваясь с работниками и постоянно их обманывая? Чем Прошлое отличается от Будущего – уровнем техники? А люди остаются такими же… Гастарбайтеры, подрядчики, жрицы и те, кто живет в достроенных и недостроенных башнях и прочих сооружениях.

Всегда найдутся те, кто еще не видел (и не пробовал) рыбы и кто согласится на тесную комнатку «с окном на жаркий юг» и повезет ту самую тачку, без которой невозможно строительство не только отдельно взятой башни, но и целой технологической цивилизации

«– Мне нельзя показываться в Нашей Башне, меня здесь многие знают в лицо.

– А почему нельзя?

– Вы всё еще не поняли? Я переманиваю парней вроде вас из Нашей Башни в Другую Башню! Поэтому мне лучше не попадаться на глаза стражникам. Я делаю доброе дело, а подрядчики хотят и дальше платить вам сущие гроши за работу, которая стоит вдвое дороже.

– Понятно, – сказали мы. – Тогда веди нас в Другую Башню. Тут у нас ничего не получилось. Хорошо еще, что мы сумели унести свои вещи.

– Не сразу, – ответила она. – У меня тут еще есть дела.

– Раз уж ты знаешь все ходы в Нашей Башне и вокруг нее, помоги нам выручить Абада. Он убежал, и мы знаем, где его искать, мы только не знаем, как туда попасть. А он может натворить таких дел, что его на всю жизнь бросят в темную яму с гнилой водой. Помоги нам, Таш, найти брата! – взмолились мы.

– Придется, – сказала Таш. – Только дайте мне покрывало, чтобы высушить волосы, а то вода течет по моим ногам, и это очень неприятно.

Покрывало ей дал Гамид из своего мешка. А потом сам ее старательно закутал, да еще с гордым видом.

– Сейчас вы пойдете за мной. Я приведу вас в место, где вы проведете день, и ночью мы отправимся в путь. Но придется сидеть очень тихо…

Мы вздохнули с облегчением. Наконец явился кто-то, знающий, что нам делать дальше. И ничего, что это женщина. Ведь ей поручили переманивать парней мужчины, и это был правильный расчет – сперва парни увлекались ее красивым лицом, а потом уже шли за ней, куда она хотела…»

«Бенджамин Франклин, исполненный самодовольства, встал из-за хорошо отполированного дубового стола и окинул взглядом разношерстную публику. Комната для собраний в верхнем этаже Египетской кофейни тонула в льющемся сквозь большие окна бледно-молочном солнечном свете. В нем плавали замысловатые завитки табачного дыма, смешиваясь с едва заметными струйками пара, поднимавшимися над доброй дюжиной чашек кофе. Ему вдруг показалось, что он собирается держать речь перед полотном голландского художника, которое когда-то он сам же ему и заказал.

Франклин остановил взгляд на маленькой скамеечке и сделал движение, словно намереваясь стянуть ткань, под которой скрывался какой-то предмет прямоугольной формы. Но вместо того чтобы представить этот предмет вниманию любопытных, он убрал с лица дьявольскую улыбку, повернулся к аудитории и откашлялся – приготовился ораторствовать. Кофейные чашки звякнули о блюдца: десять мужчин и две женщины приготовились ему внимать.

– Все вопросы о Тайном союзе были заданы, и ответы на них получены. Сейчас же я позволю себе небольшую демонстрацию. Но прежде всего хочу вас спросить, уважаемые дамы и господа, и вас, мои оппоненты. Скажите мне, что на сегодняшний день доставляет нам наибольшее беспокойство?

– Давайте дальше, мистер Франклин! – в шутку грозя кулаком, пронзительно выкрикнул Шенди Тапмен. – Вы тут не в классе школяров!

Франклин вздернул брови:

– А разве вам, мистер Тапмен, доводилось когда-нибудь переступать порог школы?

Послышались смешки….

– Ну а теперь поговорим серьезно.

– Malakim, – сурово произнес Август Старк. – Эти дьявольские отродья и их ливрейные лакеи, вооруженные магической силой, – вот они-то и беспокоят нас больше всего.

После его слов веселое настроение, овладевшее аудиторией, улетучилось.

– Вы на верном пути, – согласился Франклин. – Но если быть более точным?

Старк потер тяжелый, квадратной формы подбородок:

– Ну, тогда царь Петр и его демонические корабли.

– Так. За это вам, мистер Старк, полагается награда.

– Вы что, нашли средство защиты от них? – спросил Старк. – Что вы хотите нам показать, Бенджамин Франклин? Хватит уже этих французских хитростей. Показывайте, что вы там изобрели?».

Грегори Киз. Империя хаоса. Тени Бога

Великий ученый Исаак Ньютон в поисках алхимической Истины вверг мир в хаос: в Европе бушует война, на месте Лондона образовалась огромная яма — какие-то маги из Франции заставили свалиться с неба необъятных размеров камень. Повсюду шляются темные мрачные сущности, и человечеству грозит гибель. Завершение эпопеи «Век безумия» — полным-полно приключений, вполне соответствующих финальной схватке, решающей судьбу мира.

Зло кажется неудержимым, и последняя надежда – на союз гениев (Бенджамина Франклина, Вольтера, Михайло Ломоносова, Карла Линнея). К ним присоединятся и наш Петр I, жаждущий согнать со своего трона самозванцев и спасти Россию от лютой стужи. Именно поэтому он расширил границы своей империи, присоединив к ней то, что осталось от Голландии, Франции, Англии. А в придачу — плодородные земли Польши, Богемии, Венгрии.

Но даже в Новом Свете порой побеждает Зло. И сможет ли даже проницательный Вольтер поверить, что «попал в чудесную страну Эльдорадо, американский рай, где не слышно грохота пушек»? Магия и наука не только творят чудеса, но и способны разрушить мир до основания. Но в альтернативной истории возможно почти. Если, конечно, заранее его запланировать и изготовить.

«Сто лет назад казаки, населявшие спорные территории в Сибири, были захвачены китайцами в плен, привезены в Пекин, где их и удерживали неопределенно долгое время. И удивляло то, с каким искусством, какими тончайшими шелковыми нитями этих несомненно грубых людей привязали к китайской земле. По велению китайского императора для их проживания выделили целый район города, предоставили дома, даровали должности и двух китайских жен каждому. Им разрешили построить православную церковь и выписать из России православного священника. Со временем был снят запрет на передвижение по стране, и у них появилась возможность вернуться на родину. Очень немногие воспользовались полученной свободой. Может быть, и ее сына держат в подобных условиях? Похищенный почти в младенческом возрасте, воспитанный в китайском духе, окруженный почестями. Всем известно, что в Турции рабы могли получить высокую должность во внутренних покоях султана. Но она точно знала, что ее сын не в Турции. Хотя именно оттуда она начала свои поиски, поскольку Нико был похищен во время неудачной военной кампании русского царя в Венеции, и потратила на них несколько лет…

И все же ее сын не был казаком, который непрошеным ступил на китайские земли. Как могли в такой далекой и чужой империи знать о существовании ее сына, тем более желать его похитить! Сегодня утром она дважды пыталась с помощью магического зеркала установить контакт с дворцом китайского императора, но потерпела фиаско. То ли не существовало больше в Китае пары ее магического зеркала, то ли с ней просто не хотели общаться. Причины она не знала».

Вадим Устинов. Черный принц

Этот исторический персонаж стал источником множества легенд, преданий, слухов, героем гораздо позже опубликованных романов и кинофильмов. Его звали Эдуард Вудстокский (согласно традиции, назвали по месту рождения — замку Вудсток), принц Уэльский, и он прославился именно как военачальник, нанесший несколько поражений французским полководцам в ходе Столетней войны.

В восемь лет, когда его отец, Эдуард III, отправился на войну с французами, принц был назначен хранителем Англии.

Перед своим тринадцатилетием он получил титул принца Уэльского, и у него сформировался двор, церемонии, круг приближенных. Его отец, Эдуард III, был поклонником легендарного короля Артура, и мечтал возродить в своей державе давние славные традиции рыцарей Круглого стола. И сын тоже относился с почтением к этим старинным преданиям и даже, желая возродить славные подвиги, дал, как и отец, клятву стать рыцарем Круглого стола, и, отыскав этот пропавший Круглый стол, созвать вокруг него достойных рыцарей.

В пятнадцать лет отправился вместе с отцом в свой первый военный поход, спустя несколько месяцев успешно командовал правым флангом англичан в битве при Креси. Дальше были победы и слава, затем – смерть. После смерти отца-короля английский трон унаследовал сын Черного принца – Ричард II.

«Представляет интерес решение проблемы атрибуции этого анонимного исторического сочинения. Оно не имеет названия и условно именуется нами «Историей Мискинджи» (араб. Та’рих Мискинджа). Сочинение получило такое условное название исходя из двух обстоятельств. Во-первых, рукопись была обнаружена в селении Мискинджа. Во-вторых, в тексте сочинения большое место уделено истории и роли именно этого селения в эпоху Раннего Средневековья.

Неизвестное прежде историческое сочинение существует пока в единственном списке и впервые вводится в научный оборот. Палеографические данные позволяют предположить, что имеющийся список составлен во второй половине XIX в. Автор сочинения был знаком со средневековой историей Передней Азии и средневековыми поэтическими произведениями. Он хорошо ориентируется в топонимической номенклатуре Самурского региона, Южного Дагестана в целом, а также соседних областей Ширвана. В тексте сочинения автор-составитель либо переписчик именует себя «передатчиком» (накил)».

А.Р. Шихсаидов, З.Ш. Закарияев, А.Р. Наврузов. Та’рих Мискинджа. Дагестанское историческое сочинение

Это научное издание посвящено открытию, которое произошло в Дагестане в 2009 году. Тогда в старинном селении Мискинджа, основанном еще при персидском царе Хосрове Ануширване, на чердаке местного медресе среди покрытых пылью книг и фрагментов сочинений была найдена уникальная рукопись. Исследователи пришли к выводу, что она создана в позапрошлом веке, но при этом представляет собой список намного более древнего текста. По своему содержанию находка является средневековой исторической хроникой, посвященной событиям, которые разворачивались как непосредственно в этих местах, где пересекались многие торговые маршруты и пути военных походов, так и в окрестных землях. В книгу включен русский перевод хроники «Та’рих Мискинджа», дополненный подробными историческими и филологическими комментариями. Также в издании приводится факсимиле арабского текста.

Некоторые рассказы, представленные в найденной рукописи, до сих пор не встречались ни в одном из историко-литературных памятников. Но при этом ряд сюжетов явно имеет сходство с уже известными сочинениями подобного рода, в первую очередь, с «Дербенд-наме». В тексте описано, как персы строили главный форпост в этих краях – город Дербент и Дербентскую стену, призванную служить защитой от воинственных кочевников. Описано и то, как сасанидский владыка Кавад I сумел перехитрить тюркского правителя-хакана, чтобы тот не успел помешать строительству стены.

Согласно этой рукописи, в Дербенте бывал и один из самых прославленных правителей Востока, халиф Харун ар-Рашид. Более того, он назначил сюда наместником своего сына, который занимался и надзором за содержанием укреплений, и местным землеустройством.

«Но авторы комментариев к тексту «Та’рих Мискинджа» отмечают следующее: «Вместе с тем в тексте Дербенд-наме, изданном М.А. Казембеком, сказано, что в склепе, находящемся вблизи дербентских ворот Кырхлар-капы, покоится сын Харуна ар-Рашида. По этому поводу А.К. Бакиханов писал, что «есть предание, что под каменным сводом, против Кырхлярских ворот, похоронен сын Харуна ар-Рашида». Ал-Алкадари добавляет, что, согласно преданию, в Дербент вместе с халифом Харуном ар-Рашидом прибыла его жена Зубайда, дочь Абу Джа‘фара ал-Мансура, и что «в городе Дербенте умерло двое сыновей Рашида, и они похоронены на северной стороне от ворот Кырхлярского кладбища на площадке, окруженной каменной стеной». В этой связи вызывает интерес, что в официальной арабоязычной надписи 176/792–93 г., обнаруженной в 2001 г. в селении Митаги Дербентского района Дагестана и повествующей о ремонтных работах, упоминается халиф Харун ар-Рашид и его сын, наследник престола Мухаммад ал-Амин…».

«Тот, кто понимает этот удивительный город только внешним образом, скажет, что Рим покорил мир и ограбил или погубил цвет других более благородных наций своей воинской силой, для которой не было равных, и столь же исключительным политическим гением. При такой точке зрения можно видеть в Риме, в противоположность свободным и гениальным Афинам, только рабство и деспотию. Мы убеждаемся тогда в бедности Рима творческими, культурными идеями и поражаемся только его сильным стремлением к политическим приобретениям, его огромными запросами, исходящими из практического понимания, и изумительной, колоссальной работой созидания государственности, права и гражданских законов. Все, что входит в высшую область мыслящего духа, не нашло в Риме дальнейшего развития и было усвоено от чужестранцев. И даже то множество произведений благородных искусств, которое украсило Рим, является простой добычей тирании, за победной колесницей которой шествовали и музы, принужденные служить прозаической царице мира».

Ф. Грегоровиус. История города Рима в средние века (от V до XVI столетия)

Рим… Этот легендарный город столетия манил людей к себе, и даже во время нашествия варваров оставался символом западной цивилизации. В этом огромном по объему издании (почти 1300 листов) подробно изложена история города от первого падения императорского Рима, покоренного в 410 г. западными готами Алариха, до последнего падения папского Рима, в 1527 г., в начале реформации.

Возникнув из сочетания христианства и римского государства, церковь заимствовала у государства его систему централизации и сокровища языка древних. Когда-то Рим покорил мир, ограбил его и даже «погубил цвет других более благородных наций своей воинской силой, которой не было равных и столь же исключительным политическим гением». Но не только военные успехи создали феномен Вечного города – Рим всегда окружала некая аура легенд и тайн. Возникновение Рима из начала, окутанного мифом, рост этого города и приобретение им державной власти стало величайшей тайной мировой истории наряду с происхождением христианства и его распространением.

Неслучайно идея «империи» или государства возникла в Риме и в нем обрела свою универсальную мировую форму. Но эта идея не умерла с падением самой Римской империи и владеет Западом до наших дней. По силе и непрерывности ей равна только церковь, но и церковь, с внешней стороны, была и есть не что другое, как только религиозная форма той же древней идеи государства.

Порой люди Средневековья плохо знали названия не только дальних, но и соседних городов – а о Риме знали практически все. Но отношение к Риму было неоднозначным – в нем катары и прочие еретики видели олицетворение зла, ту самую библейскую «вавилонскую блудницу». Для многих Рим являлся чуть ли сверкающим Эдемом, земным входом во врата Рая. Неслучайно благословенно отношение многих народов к Риму в Средние века не имело границ – поскольку именно в нем народы видели сосредоточение символов христианства, центр божественного управления человеческим родом. Многочисленные монастыри, миссии и библиотеки были колониями форпостами Рима.

Но порой Рим являлся для страждущих лишь великой иллюзией, лишь тенью некогда великой древней империи — на развалинах бродили нищие, многочисленные паломники приносили в город не только грязь и нужду, но болезни и преступления. Но и власть была не идеальной — папская столица, центр управления вселенской церкви было одним из самых несправедливых мест в мире…Но Вечный город, подобно Фениксу, возрождался в каждой эпохе вновь и вновь, обретая новые черты…

«Когда благородный король заподозрил, что тот самый сенат, который был им осыпан почестями и титулами, находится в изменническом соглашении с Византией, он, по-видимому, проникся желанием найти основания своим подозрениям и таким образом получить право на возмездие. И нашлись такие презренные клеветники, как Опилио, Гауденций и Василий, люди, уже глубоко павшие. С мучительной для самого себя радостью король прислушивался к нашептываниям о том, что существует заговор сената, и склонялся обвинить всю курию в той измене, в которой был обвинен консул Альбин, будто бы посылавший письма императору Юстину. Боэтий, глава сената, бесстрашно поспешил к Верону и, защищая здесь перед королем Альбина и ручаясь за невинность сената, был сам обвинен в том, что писал письма, в которых выражал «надежду» на освобождение Рима. «Обвинитель Киприан лжет, – так говорил Боэтий, – если Альбин совершил то, в чем он обвиняется, то сделал это и я, и со мною согласен весь сенат». Эта смелая речь возмутила раздраженного короля. Обвиненный в государственной измене и ненавистный королю-арианину еще как приверженец ортодоксального вероучения, Боэтий был заключен в тюрьму в Павии. Здесь, в тюрьме, Боэтий, горевавший единственно только о своей римской библиотеке, помещение которой было отделано слоновой костью и разноцветными стеклами, написал свою апологию, которая утрачена, и книгу «Утешения философии». Процесс осуждения Боэтия был возмутителен, так как не были вовсе соблюдены установленные законом формы, обвиненный не был допущен к своей защите; король и дрожавший от страха сенат прямо осудили его на смерть. В этих деспотических действиях Теодорих не может быть оправдан».

«Обычно люди решали свои разногласия мирным путем, но если кто-то хотел применить силу, то сдержать его   или иногда ее — было гораздо сложнее, чем гражданам современных государств. Чаще всего убийства носили локальный характер — кровная месть или беспрерывные набеги, хотя порой стая или деревня страдали так сильно, что последующие болезни и голод уничтожали их целиком. Поскольку численность населения была низкой, даже незначительное насилие наносило весьма серьезный ущерб. По оценкам ученых, от 10 до 20% людей, живших в обществах каменного века, погибли от рук соплеменников. Разительный контраст с подобной ситуацией являет собой ХХ век. На это время приходятся две мировые войны, геноцид и череда голодных лет, спровоцированных различными правительствами. По разным оценкам, ХХ век привел к насильственной гибели от 100 до 200 миллионов человек. Атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, унесли жизни более 150 тысяч человек — это больше, чем общее население Земли 50 000 лет до н. э. Но в 1945 году на Земле проживали 2,5 миллиарда человек, а к концу ХХ века население достигло 6 миллиардов. Таким образом, можно сказать, что 100–200 миллионов погибших в годы мировых войн составляли всего 1–2% населения планеты. Если вам повезло родиться в промышленном ХХ веке, то вероятность того, что вы погибнете насильственным образом (или от последствий насилия), в десять раз меньше, чем если бы вы родились в каменном веке. Такая статистика может вас удивить, но ее объяснение еще более удивительно. Наш мир стал безопаснее именно благодаря войнам».

Ян Моррис. Война! Для чего она нужна? Конфликт и прогресс цивилизации – от приматов до роботов

Ученый, историк Стэнфордского университета, автор нескольких футурологических бестселлеров, анализирует причины и возникновения войн, их итоги. В первых главах рассказывается о возникновении и крахе древних могущественных империй, далее – о нашествиях варваров и затем – о пятисотлетней войне (1415-1914 годов), во время которой Европа покорила почти весь мир. Но итогом колонизации становится стальная буря – война уже за саму Европу.

Не обойдена вниманием и Азия, а также изменение Большой игры из-за нефти и последующая поддержка Америкой диктаторов с источниками нефти. «Некоторые исламисты видели своего главного врага в Соединенных Штатах. Даже во время кризиса с заложниками в Иране некоторые американцы все еще надеялись «подружится» с религиозными радикалами (столь бы невероятным это не казалось, но в 1979 году журнал «Time» назвал аятоллу Хомейни человеком года). Однако революционеры быстро поняли, что нельзя сражаться с американскими марионетками, не сражаясь с самой Америкой. Еще до окончания 1979 года Иран назвал США «Великим Шайтаном»».

А вот прогнозируя войны будущего, специалисты обращают внимание на то, что общая тенденция к компьютеризации абсолютно всего приведет и взаимодействию (иначе говоря – к слиянию) разумов.

В издании упоминается, что в августе 1898 года российский император Николай II приказал министру иностранных дел сделать иностранным послам следующее заявление: «Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются при настоящем положении вещей целью, к которой должны бы стремится усилия всех правительств». Для этого русский царь предложил собрать международную конференцию и обсудить массовое разоружение. Но это благое намерение так и не было реализовано.

«Из войны рождается мир, из потерь — приобретения. Война ведет нас через зеркало в перевернутый мир, где ничто не является тем, чем кажется. Цель этой книги — в обсуждении теории меньшего зла, то есть классического парадокса. Легко перечислить все ужасы войны, и гибель тысяч людей возглавит этот список. Однако война является меньшим злом, потому что история показывает нам: война не так плоха, как ее альтернатива. И альтернатива эта не изменилась со времен каменного века — насилие в повседневной жизни, смерть и бедность.

Три четверти века назад немецкий социолог Норберт Элиас написал двухтомный теоретический трактат «О процессе цивилизации», в котором утверждал, что за последние пять веков, приведших к настоящему времени, Европа стала гораздо более мирным местом. Он писал, что со Средних веков европейцы, принадлежавшие к высшим классам (и ответственные за львиную долю всех вершившихся жестокостей), постепенно отказывались от применения силы, и общий уровень насилия значительно снизился. Доказательства своих утверждений Элиас находил повсеместно и постоянно. Как и многие другие, я сам обратил на это внимание, когда в старших классах, еще в 1974 году, изучал творчество Шекспира. Мое внимание привлекла не красота языка великого барда, но поразительная вспыльчивость всех его героев. Они мгновенно впадали в ярость и начинали тыкать друг в друга шпагами и кинжалами. Наверное, такие люди были и в Великобритании 1970-х годов, но они неизбежно оказывались в тюрьме и/или психиатрической лечебнице — в отличие от героев Шекспира, которых чаще всего восхваляли за то, что они сначала брались за оружие и лишь потом задавали вопросы».

«Изоляция Персии начала разрушаться со времен Наполеона. Его офицеры были первыми в длинном ряду военных советников персидской армии. Россия, чье собственное преобразование в современное общество было далеко от завершения, играла роль западного народа на персидской сцене. Сокрушительные поражения, которые она нанесла Персии в двух войнах, доказали превосходство европейского оружия и организации. Аббас-мирза, способный преемник унылого монарха, полностью осознал это, но имел несчастье умереть раньше своего отца.

В 1834 г. трон перешел к сыну Аббас-мирзы, бесталанному, ограниченному и суеверному Мохаммед-шаху, который был не способен справляться с государственными проблемами, которые поручил Хадже мирзе Агхаси, порочному и невежественному деятелю старого толка.

Персия снова осталась закрытой для Запада.

Однако Запад продолжал сохранять свою привлекательность. В 1850-х гг. граф Жобино сообщал, что перс посещал французский военный колледж Святого Кира. Позже он выполнил первый персидский перевод Декарта. Но вовсе не Декарт очаровывал и привлекал Насреддин-шаха и крошечную группу лиц вокруг него, которые управляли и которым принадлежала Персия. Даже такое полезное изобретение, как телеграф, не привлекло ограниченное воображение шаха. Единственное, что он хорошо усвоил, были деньги, которых ему всегда не хватало, а они в изобилии текли в Европе. Англия, Франция, Германия были охвачены денежной лихорадкой».

Фируз Казем-Заде. Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Автор, доктор исторических наук, профессор Йельского университета, описывает, как изменялись позиции Российской и Британской империй по отношению к шахам и правительствам, какое значение в Тегеране имели российское и британское посольство, зарубежные коммерческие организации, и кто за ними стоял.

Пришедший к власти в сентябре 1848 г. Насредин-шах заслужил в Персии и Европе славу реформатора, пытаясь провести реформы и преобразовать страну по западному образцу. Но этому мешали как корыстолюбие его министров и послов, так и неумные амбиции самого шаха. Примером могут служить многочисленные проекты по строительству в Персии железной дороги.

Так, в 1864 г. явившийся к шахскому двору господин Савалан предложил свой проект строительства железной дороги и эксплуатации шахт. Проект не был утвержден. В 1866 г. персидский посланник в Англии Мошен-хан Мойн ол-Молк вступил в переговоры с Бетелем Генри Штроусбергем, германским предпринимателем (построившим Тильзит-Инстербургскую и Южную железные дороги в Пруссии, Германии, Австро-Венгрии, Румынии, и линию Брест — Граево в России) и предложил ему построить в Персии железную дорогу. Но после переговоров с персидским правительством Штроусберг отказался.

Были и другие неудачные попытки и поэтому в 1871 г. Чарльз Элисон, английский посланник в Персии, заявил, что проекты строительства железных дорог в своей стране используются высокопоставленными персидскими чиновниками «главным образом как средство обогащения персидских посланников и агентов, ими нанятых».

Тем временем персидский посланник в Англии вступил в переговоры с бароном Паулем Юлиусом Рейтером, британским бизнесменом и основателем телеграфного агентства «Рейтер». Зимой 1872 г. представитель барона Эдуард Котте прибыл в Тегеран для переговоров.

Незадолго до того, как подписать эту концессию, шах запросил мнение своих министров. Часть из них уже получила (или рассчитывала получить) от барона личное вознаграждение, а часть министров просто не решились возражать своему повелителю, считавшему, что концессия принесет доходы ка ему лично, так и стране. Поэтому персидские министры сообщили шаху следующее: «Как только Вы подпишете эту концессию своим благословенным высоким именем, один росчерк Вашего пера дарует стране и людям больше благ и лучшую жизнь, чем дали их все правители Персии на протяжении тысяч лет». 25 июля 1872 г. в шахском дворце состоялось подписание концессии.

Согласно ее первой статье, барон Рейтер (точнее – его компания) сроком на семьдесят лет получал «исключительное и безусловное право» на строительство и эксплуатацию железнодорожной линии от Каспийского моря до Персидского залива с «такими железнодорожными ветками, которые он сочтет нужными», а также – прокладывать трамвайные линии.

Согласно статье 4 Рейтер получал «все земли, являющиеся собственностью Короны, которые могут быть необходимы для строительства и эксплуатации путей двойной линии, отводных путей, станций, мастерских, сортировочных станций и депо».

Английское правительство отказалось от официальной помощи Рейтеру, великий визирь (сторонник концессии) после совместного с шахом визита в Российскую империю впал в немилость и был отправлен в отставку.

«Злая судьба поместила Персию между русским молотом и английской наковальней. Схватки двух гигантских империй, будь то из-за Константинополя, Центральной Азии или Дальнего Востока, немедленно отзывались эхом в Тегеране. Через два десятилетия непрерывного наступления России в Туркестане и Закаспии Персия ощущала давление из Санкт-Петербурга и Лондона. Хотя правительство Персии было по духу истинным изоляционистом, ему постоянно угрожали или его соблазняли, вовлекая в проблемы, которые не имели к стране никакого отношения и не могли принести ничего, кроме вреда.

Ни Россия, ни Англия не хотели оставить Иран в покое. Ее самые богатые, наиболее густонаселенные провинции были легкодоступны для русских армий с Кавказа, в то время как берег залива оказался во власти британского флота. Обе великие державы имели дипломатические отношения с Персией в течение нескольких столетий и начиная со времен Наполеона держали постоянные миссии в Тегеране. Торговля между Персией и ее двумя соседями производилась в небольшом объеме, но признавалось потенциальное значение ее рынка, поддерживая надежду на великое коммерческое будущее.

Движимые разными мотивами, Россия и Англия проводили схожую политику. Каждая держава пыталась добиться собственной гегемонии в Персии при помощи комбинации средств, главными из которых были: влияние на шаха и его главных министров, торговля, концессии, запугивание. Чтобы свободно пользоваться любыми из них, Англии и России было необходимо обеспечить себе доступ к возможно большей части персидской территории, стараясь при этом ограничить соперника. Это объясняет значение проблемы транспорта в последней четверти XIX столетия.

Все крупные города Персии были отдалены от Каспийского моря или Персидского залива, что затрудняло перевозку товаров и людей. На пути из Энзели в Тегеран приходилось пересекать хребет Эль-Борс. При путешествии из Багдада в Керманшах и Хамадан каждый должен был преодолеть Загрос. Это не легче, чем подняться на Центральное плато от побережья Персидского залива. В отсутствие дорог и железнодорожных путей не только товары, но и войска не могли легко добраться внутрь страны».

«Люди находили применение сере с древних времен. Одна из самых популярных сфер использования серы – это поддержание здоровья.

Люди, например, в Древнем Риме, сжигали серу и сернистые соединения, считая, что сильный запах отпугнет злых духов. Они также знали, что горящая сера помогает избавиться от мышей, клещей, вшей и других вредителей. В воде некоторых природных горячих источников растворены соединения серы. Уже многие века люди купаются в этих теплых источниках, укрепляя свое здоровье. До изобретения современных антибиотиков лекарства на основе серы спасали множество жизней. В 1930-х годах ученые выяснили, что некоторые соединения серы могут убивать бактерии… Соединение сульфат магния более известно под названием соль Эпсома. Люди принимают с этой солью ванны, чтобы залечить мышечную боль…»

Нэнси Дикманн. Сера. 6 главных элементов на Земле

В полноцветном научно-популярном издании описано, какие же элементы находятся около нас (и в нас самих), и какую роль в жизни нашей цивилизации играет сера, которая содержится в каждом живом организме, горных породах. В самом начале книги кратко описываются все важнейшие элементы, а в следующих главах – физические и химические свойства серы (она легко горит, с ярким синим пламенем и выделением сильного запаха), а также – ее применение в быту и производстве.

Столетия назад серу использовали в качестве красителя и отбеливателя, и для приготовления пороха, изобретенного китайцами и широко использовавшегося не только для огнестрельного оружия, но и производства различных ярких праздничных фейерверков. В главе «Сера в организме человека» рассказывается о том, что на серу приходится менее 1 % массы тела, но при этом она играет важную роль – ее соединения входят в состав кожи, волос и ногтей.

Сейчас основная область применения серы – это производство удобрений для сельского хозяйства, а также для превращения древесины в целлюлозу, из которой производится бумага. Автомобильные шины производятся из вулканизированного каучука, а при процессе вулканизации применяется сера. Сера используется для производства самых разнообразных вещей. Отдельные главы посвящены запаху серы, серной кислоте и кислотным дождям.

«Доля серы в земной коре составляет менее одной десятой процента. Тем не менее она присутствует и в океанах, и во всех живых организмах. Некоторые горные породы и минералы состоят из соединений серы. В морской воде присутствуют соединения серы под названием сульфаты. Уголь, нефть и природный газ образовались из останков живых организмов, погибших миллионы лет назад. В их состав входят соединения серы.

Гипс – это соединение под названием сульфат кальция. В природе существуют большие подземные отложения гипса. Гипс образовался после испарения древних морей.

Пирит – это соединение, состоящее из железа и серы. Это блестящий минерал золотистого цвета. Его часто называют «золотом дураков», поскольку его внешний вид обманул множество золотодобытчиков, рассчитывавших разбогатеть.

Чистую серу часто можно обнаружить у вулканов. Она накапливается в виде кристаллов у жерла, из которого выходят вулканические газы».