Прочитала “Непогребённого” Чарльза Паллисера. В восторге. Неторопливый английский детектив, стилизованный под XIX век.
Эдвард Куртин, историк, приезжает к своему институтскому приятелю Остину Фликлингу, с которым не виделся больше двадцати лет. Тогда друзья серьёзно разругались, но со временем обида угасла, и вот Фликлинг пригласил друга в гости, и тот, решив, что действительно пора всё простить и помириться, согласился. Тем более, что был и другой повод: в архивах местной библиотеки, возможно, хранится старинная рукопись, которая может пролить свет на весьма неоднозначные события английской истории Х века, и если Куртин рукопись обнаружит, это значительно продвинет его карьеру.
Через день после прибытия Куртина в городе произойдёт убийство, причём Куртин и Фиклинг оба будут замешаны в деле. Что касается рукописи, Куртин найдёт её в архивных завалах, но она окажется не такой, как он ожидал, и даже не такой, как он не ожидал. Кроме того, во время реновации в местном соборе рабочие будут апгрейдить орган и случайно повредят стену, в результате чего, тоже при участии Куртина, раскроется ещё одно убийство, произошедшее за двести лет до, в XVII веке.
В общем, прекрасный детективный роман с тремя сюжетными линиями: “современное” убийство XIX века, в которое вляпался Куртин, убийство XVII века в соборе и неожиданный привет из Х века. Все линии тесно переплетены и хотя на первый взгляд друг с другом не связаны, в конце сходятся в одну точку. Основное внимание приходится, конечно, на убийство, где задействованы Куртин и Фиклинг. Автор даёт читателю массу подсказок, и уже с середины можно примерно догадаться, кто злодей и как провернули злодейство, но истинная причина и обстоятельства раскроются только в самом конце, в послесловии, и будут поразительны.
Исторические сюжетные линии тоже хороши. В них меньше остросюжетной детективности, но они лучше демонстрируют мораль книги. Взять хоть рукопись, которую ищет Куртин. Он историк и знает, что факты все учёные перечисляют более-менее одинаково, но к фактам каждый что-то домысливает и добавляет свою интерпретацию, а следующий — свою, следующий — ещё более свою, в результате такого сломанного телефона уже через несколько лет одно и то же событие в двух разных редакциях выглядит совершенно по-разному, что уж говорить о Х веке. Поэтому Куртин и ищет свою рукопись, потому что она, предположительно, была написана раньше остальных документов, а потому должна содержать меньше всего искажений и быть ближе к действительности. Эта рукопись как бы квинтэссенция идеи, которую автор несколько раз толкает в книге: во всяком деле “факты”, изложенные даже очевидцами, всегда искажены в пользу того, кто их преподносит, и даже самые уважаемые историки, бывает, грешат тем, что ретушируют, корректируют, а временами и просто фальсифицируют.
На эту тему из “Непогребённого” цитата (я читала в оригинале):
“Когда расследуют преступление, принимают не ту версию, которая наилучшим образом объясняет все обстоятельства дела, а ту, которая подходит тем, кто ведёт следствие”.
Что подводит меня к цели моей статьи. “Непогребённый” не только отличный детектив, но и источник интереснейших цитат на самые разные темы. Как-то:
“Счастье — это гораздо больше, чем просто отсутствие несчастья”.
или (эта, пожалуй, самая знаменитая):
“Когда любишь, доверяешь другому человеку своё чувство собственной ценности и значимости, и если этот человек бросает тебя, ты веришь глубоко и искренне, что тебя бросили, потому что ты ничего не стоишь и ничего не значишь. Это своего рода смерть”.
Если вы любитель англоязычной литературы и цитат из неё, остальные интересные цитаты я запостила на странице “Непогребённого” на американском ГудРидзе.
Прежде всего, почему кликбейтные названия такие вульгарные? Такая книга хорошая, а название с этими бабами … пошлое и ширпотребное… Тю.
А книга действительно хороша. Роман из 1990-х про то, как московская художница Кира Мурашова поехала в гости к дочери в Израиль, а там случайно встретила дочериного отца, с которым они когда-то, двадцать лет тому, познакомились и с первого взгляда воспылали друг к другу неудержимой страстью, но он был женат, поэтому свою страсть пару раз не удержал и вернулся в лоно семьи, даже не знал, что от его недержания дочь родилась.
Звучит не слишком позитивно, но книга на самом деле радостная, лёгкая, добрая и оптимистичная (как следует из первой, непошлой части названия). Она про любовь и легкомысленных, в хорошем смысле слова, женщин. Про то, как хорошо, когда вокруг человека большая семья из родственников и друзей, про то, что жизнь прекрасна и всё делается к лучшему и непременно закончится хорошо. Про то, что любовь — это приятно и возможно во всяком возрасте и для всех. Главная героиня влюбляется в нескольких мужчин и влюбляет их в себя, бегает на свидания, страдает вместе с подругами над своим разбитым сердцем, и всё это в декорациях солнечного Израиля под гефилте фиш и мацу с хумусом.
Конечно, действительность в книге сильно приукрашена и в романтическом плане, и в том смысле, что все персонажи, хотя представители обычных профессий, живут в завидном достатке: у всех есть жильё, деньги, все покупают друг другу много подарков и ездят за границы. Это в девяностые-то. В какой-то момент писательница, видно, и сама поняла, что не бывает так на самом деле. Пошла было на попятный, но не приблизила материально-бытовые условия к реальным, а, например, придумала, что один из персонажей, чей образ жизни никак невозможно было бы вести на зарплату научного сотрудника, вдруг получил наследство от дальнего родственника из Европы и поэтому может теперь позволить себе поездки, подарки и т. п.
В таком разрезе роман Вильмонт вполне заслуженно занимает место в лаборатории фантастики. Хехе.
Впрочем, всё это детали, а в основном книга про любовь, поэтому цитата из неё тоже любовная:
Главная героиня в самом начале книги, ещё даже до того, как встретила двадцать лет не виданного отца своей дочери, познакомилась с мужчиной и, кажется, влюбилась, а он так и вовсе потерял голову и даже зовёт её замуж. Она при этом трезвости не утратила, и помнит, что куда важнее знать недостатки будущего партнёра, чем достоинства.
Справедливо, докежьте? Взять любое долгосрочное партнёрство, не обязательно романтическое. Чаще всего, если союз существует успешно, то не столько потому что люди имеют впечатляющие достоинства, сколько потому, что имеют такие недостатки, с которыми оба согласны мириться. Достоинства нужны, чтобы привлечь партнёра и заинтересовать (опять-таки, не только в романтическом плане, а вообще), а дальше их ценность снижается по синусоиде. Если один из партнёров разрывает союз, это, как правило, не потому что в другом человеке не хватило достоинств. Это, как правило, потому что в нём стало слишком много недостатков.
В общем, мудрая женщина была Екатерина Вильмонт, а её роман “Путешествие оптимистки” весьма неплох, рекомендую.
Завершают серию “Интересные слова и выражения из “Трёх возрастов Окини-сан” Валентина Пикуля” две цитаты о том, как стать умнее.
Это середина романа, Цусимское сражение. В этом месте оно уже проиграно, флагманский броненосец “Князь Суворов” горит, командующий эскадрой адмирал Рожественский тяжело ранен, и его, беспамятного, матросы передают с “Суворова” на миноносец “Буйный”.
Собственно, цитата к сюжету не относится никак, но она однозначно заслуживает собственной статьи в колонке. Чем дальше живу, тем больше убеждаюсь, что этот принцип есть истина и правда жизни.
цитата
Меньше думай — умней станешь.
Вторая цитата о том, как стать умнее, похожа на — помните, Филипп Филиппович Преображенский рекомендовал Ивану Арнольдовичу Борменталю не читать перед обедом советских газет? Пикуль не Булгаков, а командующий флотом Эссен не профессор Преображенский, но суть та же:
Это из третьей части, где по всем признакам вот-вот должна была начаться война, отчего адмирала Коковцева уже отправили заведовать минными заграждениями в Финский залив. Очевидно, газеты подогревали ажиотаж, публикуя разные теории и прогнозы насчёт вероятности военных действий, но Эссен на домыслы журналистов не обращал внимания, держал флот в повышенной готовности, а своим офицерам рекомендовал газет не читать.
В общем, народная мудрость в изложении В. С. Пикуля гласит, что чтобы быть умнее, надо меньше думать и не читать газет. С народной мудростью, однако, не поспоришь.
***
На этом интересные слова и выражения из “Трёх возрастов Окини-сан” закончились. Фух. Ура. Роман Пикуля, хоть он мне и не особо понравился, всё ж рекомендую. Большинство отзывов о нём хвалебные, значит, что-то в нём все-таки есть, ну и, как всякий исторический роман, познавательно, конечно.
(предыдущие интересные находки из книги зацените тут, тут и тут)
1913-14 год. К этому времени адмирал Коковцев уже прошёл Цусиму, вернулся из японского плена, вышел в отставку, послужил на гражданке и пожил с любовницей на югах, но международная обстановка накалялась, было ясно, что будет новая война, поэтому Коковцева, специалиста по минному делу, вернули из отставки и отправили заведовать минными заграждениями в Финский залив, на базу в Порккала-Удд.
Где он, очевидно, слишком много кушал, в смысле зажрался. Мокко со сливочным тортом ему осточертело, гляньте на него! Хотя если выбирать между супом и гречневой кашей, я тоже за гречневую кашу.
На минные заграждения в военно-морском ведомстве возлагали большие надежды. Подчинённые Коковцева целыми днями тренировались ставить мины на точно рассчитанную глубину, делать так, чтобы они взрывались, когда надо и не взрывались, когда не надо, в общем — репетировали. Финский залив дело северное, зимой — ледяное, поэтому командующий балтфлотом Николай Оттович фон Эссен подогнал Коковцеву ледоколы, чтобы тренировки продолжались бесперебойно. Ибо:
цитата
Делать хорошо можно лишь то, что делаешь не от случая к случаю, а постоянно.
Мысль очевидная и бесспорная, но сформулирована красиво и потом, никогда не мешает себе напомнить о пользе тренировки.
***
Про цитату всё, а вот бонус: фрагмент из этой же части романа, Коковцев с минзагами у берегов Финляндии, но несколькими месяцами раньше:
Докежьте, странно видеть слова крейсер “Аврора” в предложении, где нет слов великая, октябрьская и социалистическая? До того с детства приучили, что “Аврора” — это крейсер, который дал залп, после которого начался штурм, который закончился известно, чем, что сложилось впечатление, будто “Аврору” только для того и построили, чтобы в 1917-м один раз пальнуть, а потом встать музеем у набережной и смотреть сны в час, когда утро встаёт над Невой. Очень непривычно думать, что “Аврора” до революции была обычным крейсером и рассекала с “Палладой” и “Дианой” по Финскому заливу, как всякий другой корабль.
Добро пожаловать, дорогие лаборанты, в ХорошуюГромкую колонку. Здесь я пишу про интересные цитаты, слова, фразы и факты, которые встречаю в книгах. Сегодня следующее интересное из “Трёх возрастов Окини-сан” Пикуля:
Это по-прежнему начало романа, тот же эпизод, откуда были предыдущие слова — лудить и почечуйная болезнь. Молодой мичман Владимир Коковцев в составе экипажа клипера “Наездник” следует в Нагасаки.
Клипер идёт Зондским проливом мимо острова Раката, где тогда располагался вулкан Кракатау. Вы знали про Кракатау? Как минимум слышали наверняка все. Я тоже слышала и даже предполагала, что это, наверное, вулкан, и этим мои познания о Кракатау исчерпывались. Встретила название у Пикуля, заинтересовалась, что ж там именно произошло, загуглила, и оказалось ого-го-го.
Во-первых, Зондский пролив разделяет острова Ява и Суматра, это в Индонезии.
Во-вторых, вулкан Кракатау до упоминаемых Пикулем событий двести лет находился в спячке. В мае 1883 года вулкан проснулся, начал вздрагивать и срыгивать то дым, то пепел, открылись кратеры. Геологическая артподготовка продолжалась целое лето, и в конце концов вечером 26 — утром 27 августа Кракатау извергся. И это было куда сильнее “Фауста” Гёте.
Сила взрыва равнялась четырём Царь-бомбам*, остров, где располагался вулкан, был полностью разрушен, грохот было слышно аж в Австралии, из-за пепла, выброшенного в атмосферу, температура на Земле на целых полгода опустилась на полградуса ниже нормы, а Луна по ночам светилась синим цветом.
Сам остров Раката был необитаем, поэтому непосредственно от извержения погибло всего несколько случайных туристов. Зато цунами, которое образовалось в результате, смыло моментально в море (в буквальном смысле) всё население близлежащих островов, а это, по разным оценкам, от 36 до 40 тысяч душ в том числе и тех самых жителей Батавии (так тогда называли Джакарту), о которых пишет Пикуль.
А что интереснее всего — вулкан жив и сегодня (см. фотографию выше). В 1927 году Кракатау снова начал извергаться, постепенно на месте старого вулкана опять появился остров, сейчас он возвышается над водой на несколько сотен метров, называется Анак Кракатау (дитя Кракатау) и периодически извергается то дымом, то пеплом, то лавой.
К вопросу о том, что бесполезных книг не бывает. Роман “Три возраста” мне не понравился, но если б Пикуль, где б я ещё Кракатау встретила и пошла б гуглить?
-------------
* термоядерная бомба, самое мощное взрывное устройство, изготовленное за всю историю человечества, испытано Советским Союзом на полигоне на Новой Земле в 1961 г.
облако тэгов
