SHTrassEr 
 
философ |
 Отправлено 14 августа 2007 г. 04:53 |
|
Ничего личного, просто очень понравилось. Мысли вслух (правда не мои).
Мужской мир
На стекле маршрутки висела бумажка со строгой надписью: «15 руб.». На оборотной стороне этого официального документа какой-то шутник написал фломастером: «Для каментов». Ниже шло народное творчество: «Первый нах», «Киса, ку-ку» и даже «Аффтар, убей себя».
Рядом с этой бумажкой сидело чинное семейство: папа, мама и грудной младенец. Младенец весь извертелся. Папа вертелся тоже, рылся в карманах куртки и что-то шептал жене. Та хлопала его по рукам, хмурила брови и произносила с равными промежутками: «Даже не думай… Не позорь меня… Даже не думай… Не позорь…» Наконец угомонились. Женщина успокоила малыша и закрыла глаза. Ее супруг, воровато оглядываясь, вытащил из кармана ручку, быстро написал внизу бумажки «+1» и откинулся на сиденье с чувством исполненного долга. Миссия была выполнена.
Что мне нравится в мужчинах, так это их способность к озорству. Всю жизнь им удается оставаться мальчишками с сорок четвертым размером ноги. В их мире полно смеха, баловства и анекдотов про блондинок. В их мире можно кататься на тележке в супермаркете и на замечания подруги: «Тебе тридцать лет, дурень» – отвечать: «Ну я же должен выяснить, выдержит ли она недельный запас продуктов». В их мире можно высовываться в окно автомобиля, чтобы просто поорать: «Куда-а-ааа прешь?», и тут же засовываться обратно с жалобой: «Мне какая-то сука в ноздрю залетела», чихать и плакать всю дорогу, а потом рассказывать друзьям, какой ты крутой мэн и как тебя боятся даже самые навороченные джипы. В их мире можно и нужно прибегать домой в страшном возбуждении: «Дорогая, ты видела список жильцов-неплательщиков на дверях в подъезде?» – и, дождавшись темноты, пробираться к этому списку, чтобы добавить букву «Е» к неплательщику с милой фамилией Бать.
В мужском мире одинаково ценны олигарх Абрамович и Вася из отдела распространения, который умеет показывать оргазм мустанга. Причем еще неизвестно, кто круче. И если женщины тащатся от доктора Курпатова, «Квартирного вопроса» и Белянчиковой с ее «Здоровьем», то мужская классика – это Мистер Бин, КВН, «Комеди Клаб» и хит всех времен и народов «Тупой и еще тупее».
Среднестатистический парень никогда не упустит возможности посмеяться. Более того – он нарочно ищет этого. Создается впечатление, что тяга к веселым приключениям заложена в мужской ДНК. Однажды моего приятеля забрали в вытрезвитель в славном городе Рыбинске. Вечером он пошел с друзьями выпить пивка, а утром – опа! – проснулся в незнакомом заведении. Вокруг сновали какие-то люди, таскали кровати и прибивали на стены плакаты «Соблюдайте тишину!». Приятель почесал раскалывающийся затылок и поинтересовался: «Это ад?» Ему объяснили, что это новое «отрезвляющее учреждение № 2»: «В старом мест уже не было, вот тебя к нам и доставили в порядке исключения. Мы только завтра открываемся». Что сделал бы нормальный человек в таком случае? Постарался бы слинять поскорее, дав сержанту взятку, чтобы не сообщал на работу. Но это нормальный. Мой приятель потребовал книгу жалоб и предложений, где оставил запись: «Тут был Ковалев, сервисом доволен». А потом настоял, чтобы ему выдали грамоту, как первому посетителю. И что вы думаете? Мужики его поняли. Они оживились, бросили свои кровати, стали дружно искать бланк «Почетная грамота», затем составили текст и вручили документ, хором исполняя при этом туш. У приятеля до сих пор весит в прихожей эта грамота, в рамочке и под стеклом: «Гражданину Ковалеву В.В. за примерное поведение в вытрезвителе № 2».
Скажите, возможно ли такое в женском мире? Разве будет женщина устраивать комедийное шоу из серьезного события своей жизни? И разве поддержат ее в этом начинании подруги? Вряд ли. Мир женщин сколочен из маленьких «нельзя» и «фу, какая гадость». Короче говоря, в женском мире можно умереть со скуки.
Если женщины тащатся от доктора Курпатова, «Квартирного вопроса» и Белянчиковой с ее «Здоровьем», то мужская классика – это Мистер Бин, КВН, «Комеди Клаб» и хит всех времен и народов «Тупой и еще тупее»
«Кругом сплошная дикая серьезность, – пишет в своей книге «Моя подруга всегда против» Мил Миллингтон. – Взять, например, автомобильную сигнализацию. На кольце с ключами болтается пультик с кнопкой. Нажал кнопочку – сигнализация включилась, опять нажал – выключилась. Чудесно! Можно на ходу, не оборачиваясь, щелкнуть и включить сигнализацию: щелкнуть вальяжно, через плечо. Когда подходишь к машине – еще интереснее. Начинаешь нажимать издалека, проверяя, на каком расстоянии сработает. Иногда, если поднять руку повыше, сигнализацию можно отключить, находясь на другом конце стоянки! А можно подойти поближе и – паф! – отключить выстрелом с бедра. Жаль, что у нас замок не центральный, какой смачный «клац» раздавался бы каждый раз, когда открываются все двери. Приготовиться! Огонь! Клац! Прелесть. Я много раз наблюдал, как моя жена включает и выключает сигнализацию, такое чувство, что ее это совсем не забавляет».
Забавы – это привилегия детей. А женщины рождаются сразу взрослыми. Они всегда знают, что такое хорошо и что такое плохо. Девочка никогда не будет подкладывать одноклассникам кнопки на стулья. Девушка никогда не будет свистеть вслед симпатичному юноше и с религиозным почтением относиться к спортивным играм. Женщина, расставшись с партнером, никогда не пойдет в бар, чтобы хвастаться перед приятельницами своими гигантскими сиськами и тем, что мужчины обливаются слезами благодарности каждый раз, когда она позволяет им прикоснуться к счастью своей жизни. Бабушка никогда не встанет на ролики и не щипнет молодого мальчика за попку, как бы ей этого ни хотелось.
Мальчики – совсем другое дело. Когда им говорят что-то не делать – им хочется сделать это больше всего. «Не трогай Барсика, когда он кушает», – сказали родители моему брату. Бах! – и у него уже 36 царапин на физиономии, и он толкает друзьям во дворе речь на тему «Как я прикололся». Ему весело. И я в восторге от этого чудесного свойства его характера. Ведь если уныние – страшный грех, то мой брат всегда будет оставаться святым.
Конечно, иногда нам приходится несладко от мужского озорства. Мужчины постоянно переключают телевизор на футбол или мультики. Они смотрят тупые комедии, которые мы терпеть не можем. Они захламляют кладовку рыбацкими снастями, чтобы раз в год съездить куда-то за сто километров и поймать карасика. Они шепотом интересуются в музее, увидев средневековые доспехи: «Интересно, а если дать смотрительнице сто баксов, она позволит нам с Андрюхой их надеть и сразиться?» Они предлагают установить в гостиной настольный хоккей и, когда у них заканчиваются деньги, бегут в игровые заведения «Вулкан удачи», надеясь на выигрыш. Они заменяют нас резиновыми куклами, тайком съедают приготовленный для гостей торт и играют в свои чертовы компьютерные игры ночи напролет. Ужасно. Помните, как общались подружки в сериале «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво…»:
- Я хочу купить ему на день рождения «Плейстейшн».
- Нина, тебе нравится секс?
- Да.
- Тогда не покупай ему «Плейстейшн».
Мы злимся на мужчин. Мы возмущаемся. Мы делаем серьезные лица и строго произносим: «Как можно быть таким мальчишкой?»
- Все дело в том, – сказал мне как-то мой знакомый, – что у вас, женщин, нет чувства юмора. Поэтому мы никогда не поймем друг друга.
Не знаю, не знаю. Да, иногда мы отказываемся проявлять понимание, в кино требуем смотреть только мелодрамы, и нам, по большому счету, плевать, что будет, если засунуть в ксерокс голову. Но чувство юмора у нас есть. Иначе мы бы не соглашались на отношения с мужчинами. | |
SHTrassEr
философ |
| Отправлено 26 июля 2007 г. 20:03 |
Leya, спасибо, лежу под столом .
Еще одна история, вроде не было. Она довольно старая, но, может, кто не читал.
Сделка.
------------------------------------------------------ --------------------------
Дьявол изобразил на лице бесконечное долготерпение.
- Поймите же, уважаемый, я ведь прошу сущую безделицу. Буквально ничего. Буквально! А что даю взамен? Всё! Только представьте: все вместо ничего! По-моему, это более чем справедливо. Вы так не считаете?
Я подозрительно посмотрел на него. Смотреть подозрительно сразу двумя глазами получалось слабовато: Дьявол то и дело расплывался, и очертания его колебались будто бы в кипящем в летний зной воздухе. Одним глазом было значительно легче. Я немного порассуждал, каким глазом все же смотреть – и выбрал правый. Поэтому стал смотреть левым.
Дьявол заложил ногу за ногу и покачал копытом.
- Ну, так как? Согласны? – снова спросил он. – Поверьте, это в ваших интересах.
- Что? – я удивленно приоткрыл второй глаз.
- Как что?! – занервничал он. – Я уже в который раз предлагаю вам архивыгодную сделку, самую большую удачу в жизни: за вашу, прямо скажем, сомнительной ценности душу, я предлагаю не много ни мало – все! Все без исключения!
- А! – сразу вспомнил я. Я всегда все очень быстро вспоминаю. – Верно, верно. А я?
- Что, вы? – удивился Дьявол.
- Ну, — я многозначительно помахал ладонью возле уха, — вы мне предлагаете, а я что?
Дьявол заерзал на стуле.
- Вот это я и хочу узнать!
- У кого? – заинтересовался я.
- Да у вас же! У вас! – Дьявол нервно задышал – и из его ноздрей повалил густой серный дым.
- Вот оно как! Ага! – глубокомысленно изрек я, и почувствовал, как наполняюсь гордостью от осознания собственной значимости. – Ну, это дело так, с кондачка, не решается. Сейчас мы все хорошо обдумаем. По полной, так сказать, программе. По полной, так сказать, — я запнулся, — стакане?... Нет.… А! Стакану! Полному стакану! Вот!
Я прищурился и поймал взглядом бутылку. С руками оказалось сложнее, после моей третьей попытки схватить непослушный предмет, Дьявол нетерпеливо прищелкнул пальцами – бутылка поплыла над столом, наполнила оба стакана, и ровно встала на место.
- О! – я одобрительно поднял палец. – Надо же, и вы на что-то годитесь!
Дьявол поморщился.
- Ну, за успех нашего предприятия! – провозгласил я тост.
- Да, да, да! – оживился Дьявол. – Совершенно справедливо! Именно за успех! За успех нашего исключительно взаимовыгодного предприятия!
Он одним глотком осушил стакан и удовлетворенно крякнул – из пасти полыхнуло огнем.
- Недурственно, недурственно, – прокомментировал он, причмокивая губами. – А вот закусывать, тем более, холодными закусками – дурной тон.
Я, смутившись, аккуратно уронил огурец.
- Ну, так вот, — продолжил Дьявол, пальцы его выбили по крышке стола виртуозную дробь, — на чем мы с вами остановились?
- Я! Я знаю! – потянул я руку, подпрыгивая от нетерпения.
- Да, – милостиво разрешил он.
- Между первой и второй наливай по небольшой! – отчеканил я.
Дьявол удивленно округлил глаза, однако через секунду бутылка снова поплыла над столом – стаканы наполнились.
- Между первой и второй перерывчик небольшой! – радостно сообщил я, как только стаканы стали на место.
- Позвольте, — нахмурился Дьявол, — а только что была разве не вторая? Я полагаю, что теперь будет третья, а посему стоит сделать небольшую паузу – и обсудить наши с вами дела, не так ли?
- Нет, что вы, что вы! – замахал я руками. – Первая, вторая и «между первой и второй» — это большая разница! Можно даже сказать: две большие разницы! И даже, — я перешел на заговорщический шепот, — три большие разницы! – я многозначительно подмигнул всеми глазами по очереди.
- Не совсем понимаю, — Дьявол скривился как от зубной боли, — вернее, я совсем не понимаю. Что-то здесь не так.… Но, в общем-то, не столь суть важно. Давайте перейдем к нашему делу. Вы согласны на сделку? Подумайте хорошенько, я предлагаю исключительно выгодные условия.
Вместо ответа я многозначительно постучал ногтем по стакану.
- Ах, да, конечно! – спохватился Дьявол.
- Однако! – осушив стакан, заметил он одобрительно и от удовольствия закатил глаза.
- Да, есть в этом что-то божественное.
Дьявол дернулся и снова забарабанил пальцами.
- Поговорим о деле, — сказал он сухо.
- Как же, как же! Безотлагательно! – весь мой вид выражал крайнее внимание и стремление решить любой вопрос, в чем бы он ни заключался. – Так что у нас за дело?
Дьявол издал стон страдания и с силой полоснул когтями по столу.
- Вам плохо, да? – участливо поинтересовался я. – Вам непременно нужно выпить.
- Нет! Даже не говорите мне об этом! Если так будет все продолжаться, мы не решим ровным счетом ничего до самого Армагедона. Сначала ваш ответ: вы согласны?
- Ну.… А на что? Ах, да! Я должен вам ничего не отдать взамен на все, верно? Согласен. Конечно, согласен! Мне представляется это очень выгодной сделкой.
Дьявол схватился за голову.
- Нет, это меня убьёт! Вы опять все не так поняли! Не «ничего не отдать», а «отдать ничего». Понимаете? Здесь есть некоторый нюанс. В первом случае вы не отдаете ничего вообще, а во втором отдаете мне ничего. Это «ничего» есть ваша душа. Теперь ясно?
Я утвердительно кивнул.
- Нет.
- Не ясно опять?
- Конечно! То есть, нет! То есть, это совершенно меняет дело! В первом варианте сделка мне представлялась очень неплохой, а во втором – увольте – за какое-то «все» я должен отдать аж целую душу, которую вы почему-то считаете ничем! Кстати, потрудитесь объяснить, почему?
- Ну, это же совершенно очевидно! – Дьявол удобно откинулся на спинке стула и сложил лапы на животе. – Как может быть чем-то то, чего не существует?
- То есть, как это, не существует? – удивился я.
- А вот послушайте. Давайте, чтоб вам было понятнее, разберем все на отвлеченном примере. Представьте, скажем, шар. Представили? А теперь скажите, вы уверены, что это шар?
- Ну-у-у-у, — протянул я с особенно умным видом.
- То есть, я хочу сказать, что это, возможно, и шар в вашем четырехмерном, с учетом времени, мире. А вот, что это будет в трехмерном?
- Круг? – осторожно спросил я.
- Правильно, круг. В двумерном – отрезок. А вот, скажем, в пятимерном?
Я усиленно запыхтел, пытаясь представить себе пятимерный шар.
- Вот вы уже сходу и не ответите. Так, где же, собственно, шар?.. Нету! Потому что он, как шар, существует только в умах четырехмерных существ. Заметьте, именно в умах, а значит – не наяву.
- Ну, это и так понятно, – сказал я важно. — Но какое отношение этот шар имеет к моей душе? Пусть шара нету, но, вот, водки уже тоже почти нету. И что? А то, что я еще сильнее чувствую, как душа от этого болит и стенает, и не находит себе места, и мечется в ужасном предчувствии…
- А теперь? – Дьявол прищелкнул пальцами – и на столе появилось сразу несколько бутылок, запотевших, только что с мороза, и абсолютно полных.
Я прислушался к ощущениям в районе желудка и с удивлением обнаружил, что душа куда-то неожиданно отлучилась.
- Вот, чувствуете? – восторжествовал Дьявол. – Только что она была, а теперь нету, почему? Из-за водки? Какое отношение имеет душа к какой-то там водке?
- Но-но! – я грохнул кулаком по столу. – Что значит «какой-то»? Это про водку-то?!
- Простите великодушно. – Дьявол смиренно сложил на груди лапы. – Я ни в коем случае не хотел обидеть вас в ваших лучших чувствах, но согласитесь, что вряд ли можно назвать реально существующим предмет, которого большой частью нет. Давайте еще один пример. Возьмем тот же шар, скажем, обычный чугунный шар…
- Нет, возьмем лучше выпьем!
- Ну, хорошо, хорошо! – нетерпеливо наполнив стаканы, Дьявол немедленно выпил. — Продолжим…
- О! За продолжение! — поднял я тост, с нежностью глядя на батарею бутылок, и осушил стакан.
- Так вот, — Дьявол покачал копытом и задумался, — что же я хотел вам рассказать? Ах, да! — вспомнил он. – Чугунный шар, обычный чугунный шар. В глазах математика – это геометрическая фигура, так? В глазах физика – это тело, обладающее определенным набором физических свойств, например, ему будет интересно знать массу, трение качения, что-нибудь еще, в зависимости от задачи, скажем, какую-нибудь теплоемкость. Металлург видит совершенно определенно, что это кусок чугуна. Военный распознает в нем ядро. Дикарь – удобный камень, чтобы охаживать по голове ближнего. А какая-нибудь бабушка найдет ему применение в качестве груза на бочку с капустой. Поэтому, на самом деле, никто никогда не знает, что же такое находится перед ним. Вы меня понимаете? Нельзя сказать, что это шар, или это ядро. А если это не шар и не ядро, значит ни шара, ни ядра не существует! Ведь верно?
- Дался вам этот шар! – я по длинной синусоиде потянулся к бутылкам. – Ядро, чугун!.. Под любое утверждение можно подобрать массу примеров. Что за доказательство от частного к общему?! – я наконец-то поймал бутылку и наполнил пространство, где предположительно находились стаканы.
- Ну, хорошо! – с плохо скрываемым нетерпением сказал Дьявол. – Поговорим об общем. – Он мгновенно опрокинул стакан себе в пасть. – Вы согласитесь с тем, что пустота – это то, где ничего не существует?
- Предположим.
- Вам не жалко отдать мне пустоту?
- Ничуть.
- Тогда я вам сейчас докажу, что окружающая нас действительность – пустота. Готовы?
Я кивнул.
- Вот смотрите. – Дьявол закатил глаза и протараторил, как по заученному. — С рождения мы учимся воспринимать мир таким, каким его воспринимают окружающие. Даем предметам названия, отождествляем их с определенными ролями, функциями, навешиваем ярлыки, всеми доступными средствами поддерживаем наше восприятие предметов таким, каким его сделало наше окружение. Все наши органы, чувства привыкают видеть в предметах только их определенный аспект, не замечая всего остального. Таким образом, узость восприятия позволяет фиксировать лишь малую картину мира, стимулируя ум достраивать ее согласно выученным концепциям. Большинство из того, что мы видим, ощущаем — является иллюзией ума, его порождениями... Следовательно, мир в том виде, в котором мы сейчас его ощущаем — не существует. Суть всех проявлений является иллюзией, пустотой!
- Ух, ты! – восхитился я. – Как здорово изложено!
Дьявол самодовольно ухмыльнулся.
- Но все равно, это совсем не то, — продолжал я, — из-за того, что я не понимаю истинную сущность предмета, предмет не исчезает, не становится ничем. Если я не знаю, скажем, о законе всемирного тяготения, это не отменяет самого закона. Он будет существовать независимо от того, что я по этому поводу думаю.
- Ой, ли? – хитро улыбнулся Дьявол – и бутылка вновь поплыла над стаканами. – А если я скажу, что сейчас бутылка летает только потому, что я знаю: никакого тяготения нет?
- А как же льется в стаканы водка? – я, прищурившись, погрозил ему пальцем. – При отсутствии тяготения, ее должно было бы выталкивать вверх этой… как её… Архимедовой силой!
- А такой силы тоже нет, поэтому водка льется вниз. – Дьявол призадумался и поскреб лоб. — Точнее, для бутылки нет тяготения, а для водки есть – все очень просто.
- А! Значит, все-таки есть!..
- Да?
Водка собралась в шарик и стала выплывать из стакана – я быстро накрыл её рукой.
- Ничего не понимаю. Это какие-то фокусы, – я выпил враз успокоившуюся водку – и не почувствовал вкуса. – Давай еще по одному?
Дьявол снова наполнил стаканы – мы выпили.
На этот раз молчание затянулось.
- Странно, — наконец сказал Дьявол, — отчего-то я не могу собраться с мыслями. Какой-то туман в голове.
- То ли еще будет! – успокоил я его, окидывая взглядом частокол бутылок.
Дьявол посмотрел на меня изучающе и наморщил лоб.
- Мы, кажется, о чем-то с вами говорили.… Не подсказывайте, я сам вспомню… Что-то про водку… Что-то про то, почему она не льется в стакан…
- Да! – возмутился я. – Почему она не льется в стакан?!
- Верно! – зарычал Дьявол и хлопнул лапой по столу. – Безобразие! Налить – и немедленно!
Он щелкнул пальцами — и в воздух поднялась пепельница. Дьявол глупо хихикнул.
- Кажется, это не совсем бутылка, — заметил я.
- Да, — задумался Дьявол, — наверное.
- То есть, как это, наверное?
- Просто мне пришла в голову одна интересная мысль: если все в мире – пустота, то пепельница от бутылки ничем не отличаются. Можно с одинаковым успехом налить из пепельницы водки, а из бутылки – насыпать пепла.
- Ну, я пока еще в этом не убедился. Я полагаю, что в любом случае из пепельницы посыплются окурки – и мне придется мыть стаканы.
- А это мы сейчас проверим!
Пепельница, пошатываясь, скользнула над столом — и наполнила стаканы густой жидкостью зеленого цвета. Я обомлел.
- Хм, — смущенно пробормотал Дьявол, — я подозреваю, что это не совсем водка. – Он понюхал свой стакан и поморщился. – Я сегодня совершенно не в форме. Да. Но, эксперимент, однако, удался, вам не кажется?
- Фух! – с шумом выдохнул я вместо ответа и вытер платком мгновенно вспотевший лоб. – Пошел я за чистыми стаканами, — добавил я, безуспешно пытаясь подняться.
- Я сам! – Дьявол привстал, опершись на стол – и тут же рухнул обратно. – Что-то мне нехорошо, — пробормотал он побелевшими губами.
- Тогда – с горла! – решил я и, отхлебнув глоток из бутылки, неверным движением протянул ее Дьяволу.
- Вот это да! – восхитился я, когда тот влил в себя чуть ли не половину.
По его лицу расплылась самодовольная улыбка. Он откинулся на спинку стула и вдруг запел.
- Черный ворон, что ж ты вьешься…
- Над моею головой, — фальшиво подхватил я.
Дьявол икнул и подозрительно на меня уставился.
- У вас ко мне какое-то дело?
- М-м-м, — задумался я, — кажется, вы обещали научить меня наливать водку из пепельницы.… Или.… А! Вы мне обещали вообще ВС Ё, но водка из пепельницы – это, конечно, самое главное. И еще – чтоб огурцы солененькие сами появлялись, а то, что ж я без закуски?
- Да? – наморщил лоб Дьявол. – Что-то не припомню.… А что я просил взамен? Я же ничего не делаю даром,… кажется.
- А! – махнул я рукой и потянулся к бутылке. – Абсолютно ничего! Пустоту.
- Странно. – Дьявол задумчиво принял бутылку и припал к горлышку. – А впрочем, какая разница? Обещал – научу! – он сделал еще глоток. – Тут очень важно представить себе суть предметов. Любой предмет есть пустота. Соответственно, все в нашем мире — одно и то же, пустота. Окурки ничем не отличаются от водки, водка – от этой, хм, гадости, – он с отвращением покосился на зелень в стакане. – Все отличие сидит у нас здесь, в голове, в нашем представлении о мире. Таким образом, если представить себе, что, скажем, вон тот огурец – и не огурец вовсе, а сарделька, то так и будет, — он напрягся – и весело расхохотался, когда огурец вместо обещанной сардельки превратился в свечку. – Ничего не получается! – смеялся он с глупым видом, вытирая лапой слезы. – Ах, давайте выпьем!
- Давайте! – махнул я рукой. – И все же я не могу поверить в то, что все вокруг пустота. Это как-то необычно. Ново. Странно.
- Объясняю в последний раз! – Дьявол уже не выпускал бутылку из лап. – В последний, понятно? У меня есть дела и поважнее! – он многозначительно продемонстрировал бутылку и снова глотнул. – Ну, так вот…. Сейчас я вспомню, как это делается…. А! Вспомнил! – он снова, как бы впав в транс, заговорил размеренным менторским тоном. — Можно объяснить так: рассмотреть два предмета, между ними есть какое-то расстояние ничем не заполненное — пустота. Она потенциальна, ее можно заполнить чем-то — это ее основное свойство. Например, дом, он ценен тем, что он пуст, и эту пустоту можно чем-либо заполнить. Проем в стене ценен тем, что туда можно поставить окно или дверь. Стакан — тем, что в него можно налить водки, да! – он глотнул и продолжил. — Сами предметы тоже состоят из атомов, молекул, которые разделены между собою пустотой. Пространством. Таким образом, проникая все глубже и глубже, можно видеть, что на самом деле все в мире состоит из пустоты. Суть предметов — это пустота. Только пустота, имея потенциальность проявляться в предметах, является их сутью.… Ну, теперь понятно?
Он посмотрел на меня так выразительно, что мне сразу же расхотелось признаваться в том, что я ничего не понял.
- Скажите, — вместо этого спросил я, — а можно научиться превращать… э-э-э… всё во всё без того, чтобы понимать суть? Ну, вот просто щелкать пальцами – и все? Ну, вот, что б я загадал что угодно, пальцами, щелк, — и все готово?
- А! – устало махнул рукой Дьявол. – Бестолочь! Ну, да ладно, раз обещал – пользуйся! – он прищелкнул пальцами – и по мне прошла странная покалывающая волна. – Готово!
- Бутылку водки! – немедленно крикнул я, не обращая внимания на фамильярность, и щелкнул пальцами – на столе мгновенно появилась одиннадцатилитровая бутыль с краником для налива. – Ах! – умилился я. – Какая прелесть! Большое, большое спасибо! Это.… Это… — я не находил слов. – Это великолепно! За это.… Да я за это не просто пустоту готов отдать!.. Да я вместо нее вам отдам.… Я вот эту бутылку отдам! Берите! Дарю!
Дьявол с усилием прищурился, как бы наводя резкость.
- Честно? – в его голосе послышались жадные нотки.
- Ну, конечно! Да разве я могу отпустить вас с какой-то там пустотой, когда вы столько для меня сделали?! От чистого сердца! В знак благодарности! Берите!
Дьявол, обхватив бутыль обеими лапами, прижал его к груди.
- Все! Мы договорились! Не смейте теперь пойти на попятный! Бутылка моя! – он радостно расхохотался. – Я ж говорил, что ничего не делаю даром! Не родился еще тот, кто обвел бы меня вокруг пальца! – он неожиданно икнул и уставился на меня прищуренным глазом. – Это… Сделка заключена! – добавил он, как я понял, традиционную фразу, и вдруг ехидно ощерился. – Сколько же дураков на свете! Сколько дураков!..
Под насмешливое хихиканье его очертания начали медленно таять в воздухе.
Я задумчиво подцепил огурец, дотянулся до чистого стакана, и легко щелкнул пальцами.
- Черный ворон, что ж ты вьешься… — затянул я тихонько, наливая себе из совершенно новой бутыли… | |
. А вообще я IrfanView пользуюсь.
. Очень понравилось))
. Сделать его очень легко, для этого надо пустой стержень от гелевой ручки, иголка и пружина от автоматической ручки. Это приспособление помогало пускать зажженые спички довольно далеко, не уверен, правда, что спички взлетали на 6 метров вверх, но что-то около того.
). Храбрые земные войска сражались как могли
, но этих тварей было слишком много, поэтому в скоре все было захвачено недругами
. Последним пал какой-то российский храм, в котором укрылся наш доблестный спецназ
. Повествование ведется от лица одного спецназовца
. Потом, как выяснилось, людей не убили, а отправили куда-то под землю (в ад?
) практически круглосуточно катать какие-то круглые камни (вообще не понять для чего
). За этим общественно бесполезным делом наблюдали какие-то надсмоторщики с плетьми (демоны?
). При этом на них (людей) навешали каких-то медицинских приборов для того, чтоб не умерли раньше времени
. Наличие таких некомфортабельных жизненных условий сподвигло нашего героя на разработку плана побега
.
.