сабж

Роман был бы неплох, если б не представлял собой компиляцию идей из предыдущих. Явный детский восторг Мьевиля перед поездами уже сыграл в "Железном совете" — и концепция мира, в котором земля опасна, поскольку населена огромными страшными роющими животными, а передвигаться людям можно только по рельсам, которые почему-то безопасны и не проседают — не более странная, чем идея о поезде, перед которым поездная бригада постоянно прокладывает новые рельсы. И то, и другое демонстрирует триумф любви к поездам над практическим смыслом. Другой источник для "Рельсов" — "Шрам". Если первую половину "Рельсов" довольно скучно и, собственно, не происходит ничего внятного, кроме формального представления мира и героев, то во второй начинается настоящий сюжет. Как и в "Шраме", смысл — движение некоей внутренне противоречивой, но в общем сплоченной группы на транспортном средстве к краю мира. Чисто чтобы посмотреть, что там. Цель похвальная, но как и в "Шраме", больше всего удивляет, что никто из отчаянных одиночек туда еще не добрался, учитывая, что не так уж и безумно сложно оказывается. Весь этот "Покоритель зари" в итоге начинает казаться достаточно скучным, тем более что цель путешествия поезда не столь очевидна и романтична, как плавание к Шраму, да и концовка представляется какой-то висящей в воздухе.

Изначально мир Рельсоморья, несмотря на все отчаянные усилия Мьевиля создать впечатление "опасного моря огромных кротов" выглядит малодостоверно. Почему вместо того, чтобы просто закатать опасные участки в толстый слой асфальта и камня, люди понастроили на них рельсы? Вся эта морская тематика и романтика слишком притянута за уши, хоть переводчик и старался, а поезда, ходящие под парусами, просто смешно, извините. У каждого поезда есть капитан, и каждый уважающий себя капитан в этом мире считает своей обязанностью гоняться персонально за какой-нибудь особенно огромной и зловредной подземной тварью — это они называют философией. Аллюзии на "Моби Дика" смотрятся не то чтобы неуместно, но их слишком много, а у Мьевиля все-таки ждешь увидеть оригинальые идеи и персонажей.

С героями как раз основная проблема романа, потому что главный герой — хороший скучный мальчик. В нем нет ничего сколь-либо привлекательного, и наблюдать за ним скучно, все его мысли и поступки абсолютно предсказуемы. Печально, что и вокруг не наблюдается сколь-нибудь ярких героев, на которых было бы интересно посмотреть (какие прекрасные персонажи были в "Шраме"). Даже зло, выраженное в виде огромного крота, слишком далекое и абстрактное, чтобы как-нибудь заинтересовать. Никакой особой идеи в тексте, кроме квеста за краем мира, тоже нет, хотя, возможно, это и хорошо, учитывая, что знаем мы мьевилевские идеи о мире победившего социализма.

Мьевиль, конечно, слишком интересный писатель, чтобы написать откровенно плохой роман — но у него есть вещи гораздо лучше подобного же толка.

сабж

Честно говоря, удивительно, как от этого вымученного и бездарного текста, обладающего всеми признаками проходной тусовочной литературки ("о, смотри, Вася и про нашу подвальную группу написал!") Мьевиль умудрился всего через пару лет перейти к прекрасному "Вокзалу" и тем более — к "Шраму". Зачатки того, что раскроется в последующих книгах, конечно, есть. Например, противостояние монстров и монстров: никаких *нормальных* персонажей ни с одной стороны противостояния у него нет, только так или иначе ненормальные, поэтому и выбор "правильной" стороны — исключительно вопрос точки зрения.

В "Крысином короле" автор решил поэксплуатировать давно набившую всем оскомину историю о Гамельнском крысолове и зря это сделал. История сводится к противостоянию собственно крысиного короля сотоварищи с Крысоловом, причем товарищи у него — пауки и почему-то птицы (никто не задался вопросом, что они вообще-то довольно близко в пищевой цепочке?), так что я лично болела за Крысолова. Больше ничего интересного нет. Отвратительный главный герой, типичный образчик недоделанного мальчика, который внезапно обнаруживает (c) за собой некую суперсилу итд, но при этом как был глупым неудачником, так и остается. Смакование омерзительных бытовых деталей в духе Паланика: как они бродят по канализации, как едят из помойки, флиртуют с бомжихами. Двинутость на никому не нужной локальной музыкальной субкультуре. Надо уже законодательно запретить авторам фантастики писать в романах про свои любимые песни, каждый раз получается просто караул, причем о какой именно музыке идет речь, совершенно не важно. А также усталый помятый полицейский детектив (в экранизации он должен был бы помешивать кофе в пластиковом стаканчике шариковой ручкой, это так аутентично!), который непонятно зачем появляется в тексте и в итоге ничего не делает для сюжета.

Что самое главное, совсем нет того, за что мы так любим Мьевиля последующих романов: таинственного необъятного фантастического мира, жуткого и захватывающего. Есть только эти привычные городские трущобы и герои, которые на фоне мусорных куч практически не видны. Сама собой напрашивается мысль, что нет никакого крысиного короля и никакого дудочника, это просто группа бомжей перепила этанола и посходила с ума, причем фантазии у них в целом очень подходящие к их реальной жизни. Скучные и мерзотные.

сабж

Собственно, мне нечего прибавить к тому, что все уже сказали до меня: третий роман Нью-Кробюзонского цикла самый слабый. Честно говоря, если бы я по случайности именно его прочитала первым, я не стала бы читать Мьевиля дальше вообще.

Трабл в том, что советская детская и приключенческая литература внушила нам всем дикое отвращение к тематике борьбы против угнетателей, народных восстаний и тд. Не то чтобы в теме как таковой было что-то плохое — но я столько сожрала этой дряни в свое время, что уже больше не могу и не хочу. Вероятно, не я одна. Поэтому то, что именно эту тему Мьевиль сделал главной в романе, уже вызывает тоску, хотя я прекрасно понимаю, конечно, что в рамках близкой ему, эмн, литературной традиции, она не успела стать таким дурновкусьем. С другой стороны, напиши Мьевиль "Совет" на пятьдесят лет раньше — не исключено, что он в сильно подредактированном варианте изучался бы в советских школах. В общем, я, конечно, понимаю, что это издержки скорее моего персонального восприятия, чем романа, но тут уж ничего не поделаешь.

С другой стороны, вообще подобные остросоциальные темы в развлекательной литературе (коей фэнтези является по определению) вызывают ощущение, что тебя подло надули. Если бы я хотела почитать что-то "с идеей" и про "борьбу с угнетателями", я бы смотрела в совсем другом пласте литературы. А если уж я беру фэнтезийный роман про вымышленный мир, населенный удивительными существами, со странными физическими законами, магией и тд, наверное, я беру его не для порции нотаций, а прежде всего, чтобы выключить им мозг.

Увы, возможно, это опять же издержки социальной темы, но беда в том, что Мьевилю она удалась даже слишком достоверно, и именно поэтому получилось неинтересно. Объяснюсь: подобные стихийные народные восстания, коммуны, дурканутые революционеры, вымещающие на общественном строе собственные беды и комплексы — это все очень похоже на правду, да. В итоге получается такой пестрый бестолковый балаган, ни в коей мере не двигающий сюжет, и ни один из героев не вызывает не то что симпатии, а даже интереса особого — с ними и так все понятно. В отличие от первых двух романов, где общий сюжет, несмотря на многочисленные ответвления, был очень четкий (с мотыльками боролись и победили, к цели плыли и доплыли), в "Железном совете" герои мечутся туда-сюда, непонятно, зачем, и в итоге странная концовка не изменяет ничего по сравнению с тем положением, с которого все начиналось — не считая судеб отдельных людей, да и то погибших в основном по глупой случайности. Глобальное зло на горизонте в виде запланированного нападения Теша на город остается слишком таинственным и неясным, чтобы избавление от него можно было оценить столь высоко. Путешествующий поезд, перед которым кладут рельсы, снимая старые — слишком нелогично даже для Мьевиля, он себе вообще как этот механизм-то представляет?

Кстати, вот еще один вопрос, который меня внезапно начал волновать: если биомагов достаточно, чтобы создавать такое количество переделанных на карательных фабриках, неужели не нашлось достаточного же количества для подпольных магов, возвращающих переделанным их нормальный человеческий облик за большие деньги? Прекрасный рынок ведь, работай — не хочу. Ведь логично, что если можно изменить живую плоть в одну сторону, то можно и в другую, во всяком случае, иногда. Странно, что этот вопрос никак не поднимается.

Возвращаясь к тексту: интересно все, что связано с путем от точки А до точки Б, первая часть до того, как герои нашли тот самый Железный Совет. А вот дальше начинается совсем бестолковая чехарда, потому что совершенно неясно, кому он нужен и зачем — очевидно, что для города никакой пользы от этой колонии хиппи нет и быть не может, и для "угнетенных масс", ни для кого. Потому и обратное путешествие поезда выглядит по крайней мере нелогичным, да и к тому же оно так и осталось незавершенным. Эта общая бессмысленность всех глобальных действий героев как-то снижает общее впечатление от их приключений, жертв и тд — потому что в моих глазах как читателя финальная цель этих действий не имеет ни ценности, ни смысла. Да, похоже на бестолковые метания, происходящие около каждой революции, удавшейся или неудавшейся. Но жизнь — одно, а литература — все-таки другое, и тем более в рамках фантастического города вся эта революционная борьба смотрится очень вымученно.

сабж

Мне давно не было ТАК интересно

Нет, я, конечно, уже по первому роману поняла, что фантазия у Мьевиля работает так, как ни у кого больше из всех, кого я могу припомнить из создателей своих миров. И при этом сами его миры получаются необычайно наполненные, живые, многообразные, но ничуть не фантастические по сути — ни в одном моменте нельзя сказать, что здесь "очень сильное колдунство", а не объективное действие неких законов реальности. То есть да, мир наполнен разной степени невероятности фантастическими существами — но при этом описаны они не как нечто волшебное, а как еще один биологический вид, со своими физическими и психическими особенностями, сильными и слабыми сторонами. Да, помимо Нью-Кробюзона есть еще множество неизведанных, полулегендарных городов и стран — но все они расположены в рамках существующей географии, связаны торговыми и политическими взаимоотношениями.

"Шрам" сюжетно — это отчасти продолжение "Вокзала". Главная героиня, Белис Хладовин — бывшая любовница и друг дер Гримнебулина, которая вынуждена уехать из Нью-Кробюзна в колонию, опасаясь преследования нью-кробюзонских властей после событий "Вокзала", для которых надо было найти виноватых. Но добраться до колонии, спокойно там поселиться и тихо-мирно сидеть несколько лет, пока все не уляжется, Беллис не суждено. Потому что на пути у нее встречается сначала странный пассажир, заявляющий от имени Нью-Кробюзонских властей права на судно, а потом и вовсе пираты. В результате Беллис оказывается пленницей-гражданкой плавучего пиратского города, который, в свою очередь, направляется по морю с вполне определенной целью.

"Вокзал", если угодно, был более детективным романом. Вся цель сюжета сводилась к тому, чтобы найти и обезвредить преступников, в данном случае — жутких мотыльков. "Шрам" по своей сути роман приключенческий. Сюжет движется небольшими рывками, очередное приключение (очередная цель путешествия) — небольшое затишье, подготовительная стадия. И так далее.

Чем ближе к концу романа, тем чаще я вспоминала, как ни странно, христианско-романтическое "Повелитель зари, или Плавание на край света" Льюиса. Пиратский плавучий город, Армада, тоже по сути движется на край света. Точнее — к загадочному разлому в реальности, оставленном столь же загадочными пришельцами из иной вселенной. Выясняется, это, конечно, не сразу, вожди проекта открывают гражданам ровно столько информации, сколько нужно, чтобы не допустить бунта. Есть в городе и ученые, готовые жизнь положить во имя удовлетворения своего любопытства, и преданные сторонники вождей, и оппозиция, b и рядовое население, которому вроде не все равно, но которое ничего не понимает. Героиня, как ни странно, относится именно к такому населению — она не глупа, не эгоистка, но не выделяется ничем настолько особенным, чтобы сыграть некую собственную роль, не случайную. При этом Мьевиль так ловко прописал ее линию, что она не вызывает никаких эмоций, кроме абсолютного приятия — ее глазами смотришь, как собственными. Ее поступки безупречно логичны из ее шкуры. При этом с точки зрения сюжета в целом она совершает иногда фатальные ошибки, но четко осознаешь, что будучи собой, она не могла бы их не совершить.

Зато перед глазами героини проходит целая плеяда великолепных характеров и образов. Увлеченный ученый, хитрый шпион, простой парень из работяг, фанатики-правители и их идеальный телохранитель, который по какой-то загадочной причине решил сделать ее своим конфидентом. Самое потрясающее в романе — что все фигуры, от главной героини до второстепенных — очень живые, очень разные и очень понятно (применительно к своему статусу и ситуации) действуют. Понятно, в смысле, логично и по-человечески естественно. При этом, как ни странно, большинство действующих лиц вызывает огромный, буквально нездоровый интерес — большинство как раз из тех, кто решает судьбы остальных армадовцев. Утер Доул, к примеру, который при первом появлении кажется бессмысленным рубакой, а в итоге оказывается чуть ли не главным специалистам по полумистическим-полунаучным тайнам, на которого персонально и завязана вся экспедиция. Корбюзонский прокуратор, сумевший похитить у враждебной расы некие секреты и не постеснявшийся устроить в Армаде войну, чтобы передать их своему городу. Любовник и Любовница, безымянные правители Армады, одержимые друг другом и сумасшедшей идеей. Мы знаем о них едва-едва больше, чем видит Беллис, а это слишком мало, чтобы понять, что это за люди и что ими движет. Все они — очень яркие и сильные характеры, и их взаимодействие производит как раз необходимый детонирующий эффект, который, собственно, и двигает сюжет. При этом каждый поворот событий, каждый их шаг с одной стороны вполне логичен, а с другой — совершенно неожиданен для читателя. Поэтому все время сидишь и гадаешь, что же будет дальше.

Никого не слушайте. Это просто невероятно интересно.

сабж

Мьевиль страдает тем же пороком, что и, пардон, некоторые мужчины — периодически сбивается с ритма Я не знаю, как еще это описать: у него встречаются отличные, очень динамичные страницы, полные мгновенно меняющихся событий, напряжений и тд, когда действительно *интересно* и не хочется отрываться от книги. Но они сменяются длинными, скучными и никчемушными периодами — двадцать страниц про то, как тянут по городу пресловутый кабель, на что не пожаловался только ленивый. Пафосные и скучные излияния Ягарека (зачем они там вообще)? Все это очень сбивает достигнутый за счет этапажности текста и стремительности сюжета уровень напряжения практически до нуля. Дорогие читатели, кагбэ говорит автор, я сейчас остановлюсь, подышу, а потом мы продолжим. Ок, продолжим, но необязательно в момент восстановления дыхания безостановочно нудеть — даже Дюма с построчной оплатой так не делал. Собственно, это основной минус романа, по моим ощущениям.

Со всем остальным, пожалуй, можно вполне смириться — если подходить к тексту без предвзятости. Я счастливый читатель, не имеющий привычки и не умеющий визуализировать — поэтому обилие грязи, кишок, крови и прочих физиологических жидкостей, а также насилия и паразитов меня не сильно смущает. Тем более, что в отличие от Паланика, они все же существуют не сами по себе, но как часть антуража, оригинального мира Нью-Кробюзона. Который, к слову, именно этим-то и отличается приятно от большинства остальных фантастических миров, в которых все мостовые чисто помыты, волшебники почтенны, крестьяне довольны, правители мудры, кумачи пламенны и дальше по тексту. В таких мирах тоже могут происходить очень интересные события, точно так же, как театральная постановка может полностью увлечь — но все равно ты четко осознаешь, что вон та гора нарисована на полотне, дверца в замке ведет всего лишь за кулисы, и все декорации колышутся ветром. Мьевиль же выдает на-гора огромный объем ненужной, в общем, для сюжета информаци об окружающем мире (и зачастую довольно нелицеприятной), но именно эта информация в сочетании с ее нелицеприятностью создают эффект если не достоверности, то присутствия. Мир Нью-Кробюзона огромен, это ощущается, и герои в своих похождениях захватывают лишь небольшую его часть. Именно этим он, собственно, и интересен — как мир, существующий в том числе там, где, фигурально выражаясь, не ступала нога ни одного из героев. Я такие миры очень люблю, ценю и про Нью-Кробюзон по этому поводу еще с удовольствием почитаю.

Собственно, к сюжету этого романа — не знаю, то ли это плюс автору, то ли минус, то, что сначала побежали в одну сторону, потом в другую и, наконец, в третью. Первую половину текста нельзя даже близко предположить не то, чем все закончится, а куда все пойдет в целом. При этом начатые сюжетные линии (которые в начале кажутся основными) тоже не остаются в подвешенном состоянии, но просто отходят на второй план как менее важные и срочные. Сюжетные линии, к слову, весьма разнообразны: тут и проект помощи несчастному птицеобразному созданию, в результате наказания за таинственное преступление лишившемуся крыльев; и скульпторша, ваяющая в полный рост жуткого мафиозного босса; и, наконец, ловля зловредных созданий из другой реальности, терроризирующих город. В принципе, они интересны не сами по себе даже, а через то, каким образом они поданы: по ходу действия текста появляется множество новых персонажей, мест, информации и мире, и вся она очень логично и аккуратно укладывается вокруг предыдущей, нарастая этаким культурным слоем. Именно в создании культурного слоя и его проработки, по-моему, Мьевилю в фантастике мало равных.

Некая схематичность персонажей и их психологии в этой связи — не то чтобы большой недостаток. Тут уж либо антураж, либо психология, совместить то и другое удавалось мало кому из бессмертных классегов. При этом к логичности действий героев, а также их человеческим слабостям, недостаткам и достоинствам как раз нет претензий. Просто суть отношений между героями не расписана особо — но за скоростью движения сюжета на нее и нет времени. Да, никто из главных героев (а таковыми можно считать, пожалуй, Айзека, Дерхан, Лин и Ягарека) не вызывает особой симпатии и сочувствия. К тому же у Мьевиля герои вокруг мрут, как мухи, с ними периодически случаются такие жуткие, но сюжетно логичные вещи, что подсознательно и не тянет ни к кому привязываться. Бывают романы о характерах и романы об обстоятельствах. Где-то я увидела фразу о том, что вся классическая литература — это литература о противоборстве характера и обстоятельств, или даже исключительно о противоборстве характеров. В этом плане Мьевиль — чистый анти-классик, поскольку "Вокзал" — роман исключительно об обстоятельствах, а характеры там дело десятое. Что не делает его лучше или хуже с точки зрения вечности, конечно. Впрочем, нет, один персонаж все-таки вызывает во мне нежную симпатию и интерес — это Ткач. Ткач is love. С другой стороны, он тут как раз deus ex machina, и в меньшей степени, чем остальные, подвержен риску "внезапной смертности" — нему испытывать читательскую симпатию как-то надежнее. В остальном же злоключения героев вызывают интерес ровно постольку, поскольку они связаны с движением сюжета, а в остальном оставляют равнодушными (поэтому самый конец так скучен и вял).

Напоследок хочу похвалить перевод, он действительно хорош, и адекватно перевести многочисленные имена, названия, топонимы и термины (которые как раз и придают тексту особую прелесть) — это большой труд.