| |
| Статья написана 13 марта 2017 г. 00:52 |
Без малого год назад я написал статью про “пенную волну”. Была довольно обширная дискуссия, потом она завяла, и я больше эту тему не поднимал. Однако за последнюю неделю и, видимо, в связи с грядущей серией авторских сборников от авторов пенной волны, я услышал в том или ином виде “оказывается, существует пенная волна, а я и не знал(а)”. Услышал человек от десяти, разных, и с разным отношением к сказанному – от скептической ухмылки до подлинного интереса. Скепсис превалирует. “Тоже мне волна, а я никого из них не читал”, — это усреднённый комментарий по поводу, с интонациями гордости в виртуальном голосе. “Что это за волна, которая сама себя объявляет? Это бездарные графоманы, которых никто не печатает”, — ещё один усреднённый комментарий. Пришла пора рассказать, как я лично к этому отношусь.
Начну с заявления. Я не считаю себя ни выдающимся писателем, ни писателем вообще. Я много раз это говорил и не поленюсь повторить. Я — литератор, одержимый вредной привычкой, аддиктом писать рассказы. Эта привычка – доминирующая, я не могу от неё избавиться, несмотря на то, что вот уже много лет осознаю тщетность своих усилий. Другими словами, я — графоман. Прошу не искать здесь кокетства – его нет. Десять с небольшим лет назад я написал свой первый рассказ. За последующие пару лет я написал их ещё два десятка – от совсем слабых и беспомощных до тех, за которые мне и сейчас не стыдно. После чего я стал пытаться их опубликовать. Я получил от ворот поворот отовсюду, куда совался. Чаще всего ответом на мои письма было молчание. Иногда меня награждали словами “не подходит”, “не годится”, “не интересует”. Так было до тех пор, пока меня не заметил Борис Натанович, вечная, светлая ему память! Я стал публиковаться. В журналах, в сборниках, в антологиях. Сначала со скрипом, через пень-колоду, потом всё чаще, регулярнее и шире. Так продолжалось и продолжается восемь лет. Я писал. Сегодня некоторые мои рассказы читают на уроках литературы в школах. По одному сдают ЕГЭ. Ещё по некоторым чего-то ставят в уездных театрах и на любительских студиях. Всё. Если взять усреднённого потребителя фантастики и спросить, кто такой Майк Гелприн – он чаще всего ответит “а х-р его знает”. Таким образом, не прошло и десяти лет. как мне удалось осознать, что мой путь ведёт в никуда. В тупик. Мой авторский сборник, изданный в “Астрель, Спб” с треском провалился. Меня взяли в штат журнала “Русский пионер”, я пишу туда тексты, и читатели их потребляют. Читателей много, но это не мои читатели, не моя аудитория. Я сомневаюсь, что кто-то из них помнит мою фамилию. Это было то, что касается меня, грешного. Но я уже не первой молодости человек, я начал писать в возрасте, в котором пора заканчивать. И я десять лет бил в двери лбом. Некоторые распахивались от дубизны моего черепа, другие так и остались запертыми. Так вот – вокруг меня десятки таких же, как я. На моих глазах многие из них взлетали, бились лбами в закрытые двери, расшибались и бросали писать. И среди них – крайне талантливые парни и девочки, разочаровавшиеся, уставшие слушать, что “фантастика умерла”, что “мы не будем читать отечественное говно”, что “нас кормят всякой парашей”, что “мы, читатели, платим свои кровные за экскремент”. Много их бросило, много. Но некоторые остались. И некоторые ещё пока остались. Несмотря на то, что за последние десять лет короткую форму угробили. Несмотря на то, что пробивать запертые двери башкой больно. Несмотря на то, что бесперспективно. Несмотря на то, что опубликоваться по знакомству – как высморкаться, а по таланту – накось, выкуси. Отдушиной для таких, как я, стали конкурсы. Мы встречались на них, общались на них и продолжаем это делать под снисходительные замечания ‘конкурсы — зло”, ‘конкурсы – дерьмо”, “конкурсы – куплены”, “конкурсы – занятие для закомплексованных бездарей”. Без малого год назад я назвал тех, о ком говорил выше, пенной волной. Я не нашёл лучшего сочетания. Я перечислил, чем мы схожи. Чего мы хотим. Что делаем. Как относимся к тому, что делаем и хотим. Но не сказал главного. Сейчас скажу. Мы пишем о людях, и мы умеем о них писать! Во всех жанрах, в множестве форм, времён, тем, идей, подач, фабул, концептов. Умеем! Не хуже тех, кто был до нас. Не хуже тех, кому повезло, потому что они писали, когда ещё короткую форму не затоптали ногами, когда ещё издатели обращали внимание на авторов не по количеству производимой макулатуры за единицу времени и не (только) по размеру сисек. Когда ещё были журналы и в них публиковали рассказчиков, когда ещё выпускали сборники и не вынуждали читателей брезгливо плеваться от их содержания. Мы есть. И нас много. Сейчас выйдут авторские сборники лучших из нас. Линейка, основанная на пенной волне. Очень возможно, что мы провалимся — для этого в течение десяти лет сделано много всего. И, возможно, мы прорвёмся. Куда? Я не знаю. И напоследок. Почитайте нас, люди добрые! Бросьте в издательскую шапку грошей. Скажите о нас “говно” – но после того, как прочли. Не до. Не по суждению заносчивых знатоков. На своём читательском опыте – непредвзятом. И тогда, может быть, некоторые из вас согласятся, что пенная волна есть. Что она – вот. И, может быть, таких согласившихся будет немало.
|
| | |
| Статья написана 11 марта 2017 г. 20:45 |
Похоже на то, что писатель Золотько после бурного начала по-тихому слился. Я приветствую это решение и считаю лучшим из возможных. Однако в течение конфронтации я ответил на поступившие мне вопросы, за исключением самых одиозных. Теперь настала моя очередь спрашивать. У меня поднакопилось немало вопросов к господину Золотько, но пока задам лишь пару. В своей статье Золотько пишет о том, как получил премию Интерпресскона. Он приводит примеры нечестного голосования на этой премии, вскользь упоминает, что нечестно голосовал сам, а заодно и писатель Леонид Каганов. Браво! На основании этого господин Золотько проводит “логическую” цепочку к литературным конкурсам. Ни в одном из них оный господин не участвовал, зато дважды их судил. И, разумеется, составил “авторитетное” мнение, что голосование на конкурсах тоже липовое. Каким образом составил – умалчивается. Но это мнение господин Золотько с жаром доказывает, ссылаясь при этом на мою статью о конкурсах в фейсбуке , и в результате делает следующий вывод: “Майк Гелприн может говорить и писать по поводу премий и конкурсов что угодно, с каким угодно апломбом и накалом патетики. Про сто профессионалов может рассказывать, про объективность участников конкурсов-междусобойчиков. Чушь он несет. “ /А. Золотько/ Почему-то господина Золотько ничуть не смущает, что говорит он о совершенно разных мероприятиях. Не смущает и то, что ничего общего липовая раздача липовых премий с серьёзными конкурсами не имеет. И то, что Гелприн, на которого он ссылается и называет фактически пустобрехом и болтуном, ткнул его носом в статью не только о конкурсах, но и о премиях, не смущает также. Так вот, вопросы по этому поводу. 1. Признаёте ли вы, господин Золотько, себя профаном в теме, за которую взялись? Или по-прежнему будете утверждать, что ваше нечестное голосование на липовой премии и два случая приглашения вас в судьи невесть каких конкурсов дают вам основания утверждать, что конкурсы и премии суть одна и та же профанация? 2. Признаёте ли вы своё утверждение, что я “несу чущь”, сделанное вопреки всяческим фактам, с использованием передёргов и подмены понятий, напраслиной? Не желаете ли за него извиниться? Пока больше вопросов не имею.
|
| | |
| Статья написана 10 марта 2017 г. 19:07 |
Ушёл в типографию первый том серии "Зеркало", А второй том, который его авторы уже скоро анонсируют, отправился в вёрстку. Обе обложки, кстати, рисовал художник Анатолий Дубовик. И у коллег (завидует) вышла лучше. Ну и так как им пока свои имена раскрывать нельзя (некие странности издательской политики) — но угадывать их можно, то желающие могут попробовать. Скажу лишь, что оба — из пенной волны, и оба — прекрасные рассказчики, так что задача более-менее простая.
|
| | |
| Статья написана 9 марта 2017 г. 02:18 |
Как и ожидалось, началась вторая стадия На этот раз господин Золотько задает множественные вопросы некоему господину Г. По всей видимости, "Г." — это образец эдакого изысканного юмора, а возможно, даже сатиры. У неведомого "Г." Золотько спрашивает позволения продолжить свои литературные изыскания, приводя различные резоны, по которым лишить его такого права немыслимо. Речь снабжена диковинной смесью фамильярности, пафоса и досужих домыслов, в том числе о злокозненных планах "Г." и собственной трагической участи. Ближе к финалу в ассистенты господин Золотько призывает не абы кого, а Всемогущего личной персоной. Я, право, в затруднении, потому что отвечать за неизвестного "Г." мне несколько несподручно. Но за себя лично прокомментирую: выпад хиловатый, глуповатый, весьма неумелый. Ожидал большего. Но я надеюсь, вы еще наберете форму, Золотько, раньше вон быком на людей пёрли, а тут пока будто барашком. Впрочем, возможно, быком вы исключительно на тех, кто послабже. Ну да ладно, продолжайте сдавать литанализы, позволяю. Гелприн Майк, врио "Г." P.S. Кстати, на третьей-четвёртой стадии бычки, получив по рогам и соплям, обычно прекращают терзать сборники и берутся во всеоружасе за личное творчество объекта наезда. Готов поспорить, что и этот побредёт той же тропой. Ставки принимаются в комментариях.
|
| | |
| Статья написана 8 марта 2017 г. 19:07 |
Господин Золотько. По сути вашего вопроса, обращённого в вашей статье почему-то не ко мне лично, а к публике, имею вам сообщить следующее: 1. Не являясь литературным редактором, я не исправлял ошибки ни в текстах авторов сборника, ни в вашем тексте, одном из самых безграмотных среди поступивших. 2. Литературный редактор и корректор пропустили эту ошибку, что, безусловно, является досадным фактом, о котором я сожалею. Надеюсь, ошибки, которыми изобиловал ваш текст (у меня сохранилась изначальная копия, их количество воистину ужасно ), корректор исправил. Сожалею, если образцы вашей безграмотности проникли в печать. 3. Я глубоко сожалею также, что, будучи человеком слова, не настоял на исключении вашего текста из сборника, несмотря на его очевидные литературные достоинства (безграмотность не в счёт). Я не сделал этого (хотя сам никакого слова вам не давал), о чём сейчас скорблю. Оснований у меня было, как вы знаете, предостаточно, но я не воспользовался ими, моя вина. Будучи, однако, человеком последовательным, заверяю вас, что в дальнейшем постараюсь сделать всё, от себя зависящее, чтобы ситуация касательно вашего присутствия впредь не повторилась. 4. В заключение позвольте поблагодарить вас за неравнодушие к качеству сборника, продиктованное, несомненно, лучшими побуждениями и намерениями. Я уверен, что ваши усилия не пропадут зря, и те, кто будет составлять следующий сборник, учтут ваши ценные замечания. Более того, я обязуюсь ознакомить с обстоятельствами касательно вас всех причастных и, уверяю вас, сделаю это непременно, как и всё прочее, что в моих силах. Творческих успехов! Майк Гелприн
|
|
|