В этой книге с интригующим подзаголовком «Марксизм и научная фантастика» все-таки не соблюдены равные пропорции между составными его частями. И хорошо ли это – для книги и для читателя – ответить однозначно нельзя.
Одиннадцать статей плюс, музыкальным языком выражаясь, интро и аутро от редакторов книги исследуют тему взаимоотношений между теорией Маркса и собственно фантастикой с разной успешностью. Если работы Маркса появились еще в середине XIX века, то критическое осмысление научной фантастики через марксизм получило свое начало веком позже, в 60-х годах прошлого века. Родоначальником левацкого подхода стал критик Дарко Сувин (в России практически не известный), который, в общем-то, упоминается в каждой статье рецензируемой книги.
Тему «марксизм и НФ» каждый из авторов трактовал по-своему, поэтому так или иначе варьировались обе подтемы книги. Так, научная фантастика в сборнике представлена примерами не только из классики, будь то Жюль Верн или Урсула Ле Гуин, но и более современными авторами НФ, примерами из кино и даже живописи. Это, безусловно, ход навстречу читателю: тот, кто мало знаком с кинематографом, будет вчитываться в статьи, предметом которых стала литература, тот, кто мало подкован в НФ-книгах, может с удовольствием прочитать статьи о кино.
Еще одним фактом, вызывающим двоякое чувство, стало то, что критики, исследователи, академики, представленные в книге, для своих статей выбирали примеры всем известные. Если это кино – то Ланг, Кубрик, Уайлдер, Вендерс. Если это литература – то Диш, Стросс, Ле Гуин, Стэнли Робинсон, Верн. Это, с одной стороны, способствует наилучшему пониманию статей: всегда легче понимать о том, что когда-то смотрел\читал сам, не полагаясь только на пересказ критика. С другой, это как будто говорит об узости круга рассматриваемых критиками произведений, об их неначитанности\ненасмотренности.
Авторы статей, несмотря на марксистский подход, словно бы чувствуют, что опоры на одни только работы критиков левого крыла им недостаточно, едва ли не в каждой статье вызывая на помощь Жижека, Лиотара, Бадью, Адорно, Альтуссера, Лакана и проч.
Среди числа статей книги неожиданно наибольший интерес вызывают те, которые посвящены отношениям марксизма и кино, а отнюдь не литературы. Так, Карл Фридман в своей статье сравнивает фильмы нуар с НФ-картинами с точки зрения марксизма, а образцовым фильмом, показывающим идеальную смесь нуара и НФ, находит не Blade Runner и не Alphaville, а Dark City Алекса Пройяса. Обстоятельным получился разбор кинокритики времен Веймарской республики у Айрис Люппы в «”Madonna in Moon Rocket with Breeches”: Weimar SF Film Criticism During the Stabilisation Period». Она проанализировала отношение немецких кинокритиков к ранним картинам Фрица Ланга, где показала, что политизированная кинокритика тех времен еще сама не знала, что требовать от кино, смотрящего в будущее, отсюда нетеплый прием фильмов Ланга. Джон Райдер нашел марксистские корни у Вима Вендерса в его «Когда наступит конец света», отмечая ярко выраженную проблему колониализма и технологий в этом фильме.
Книга, безусловно, для своего более полного понимания требует от читателя знакомства с работами многих философов, не обязательно левого толка. Без этого не простой язык статей книги может стать непреодолимой преградой к тому, чтобы книгу дочитать. Сборник выпущен все-таки университетским издательством, так что этого следовало ожидать.
Еще раз возвращаясь к обложке книги и ее подзаголовку, стоит все же признать, что марксизма в книге оказалось все-таки больше, чем фантастики.
Кто такой Джон Клют, объяснять не надо. Он известен своими энциклопедиями (третье издание Энциклопедии НФ должно стать онлайновым), критическими работами и рецензиями. Собственно, рецензиям и отдан этот солидный, более чем 400-страничный том. «Canary Fever» — уже четвертая подобного рода книга у Клюта. В этом издании он собрал свои рецензии как с 2003 по 2008 год, написанные в основном для интернет-журналов, так и более старые.
Книга разделена на 5 частей: три из них отданы под тексты об отдельных, значимых для критика авторов – Томасе Дише (которому книга посвящена), Джоне Краули и Майкле Муркоке; одна, всего в 8 рецензий, составлена из старых рецензий, которые по тем или иным причинам не вошли в предыдущие книги рецензий; а основной корпус составили рецензии последних лет.
Почти в каждой рецензии Клют неизменно упоминает два тех ключевых слова, вокруг которых и строятся критические высказывания британца. Это Фантастика (fantastika) и История (Story). Придумав некогда термин fantastika, он остается верен ему, неизменно выбирая рецензируемые произведения так, чтобы ими можно было проиллюстрировать жизнеспособность термина. Иногда кажется, что автор чересчур заигрывает с fantastika, отдавая ему, термину, слишком много места в рецензии, как будто бы ему нечего сказать о собственно книге.
Story – вообще несущая конструкция его рецензий. Клют мастерски пересказывает сюжеты, иногда его масштабность в описании книги поражает. Пересказы некоторых книг выглядят солиднее и весомее, чем сами книги. В его рецензиях он приводит сравнения с фильмами, античной литературой и даже оперой. Нельзя сказать, что он призывает их на помощь, потому что ему нечего сказать. Ему всегда есть, что сказать о Story, и есть, как сказать. Порой, чтобы понять написанное Клютом, требуется пока еще не написанный словарь «с клютского». Его письмо барочно, но за ним всегда видно, как разворачивается История – История рецензии.
Более того, критику удалось в своих рецензиях создать Вавилонскую башню из десятков языков. (Конечно, не обошлось и без русского.) Однако башня эта не рушится, а всецело служит Клюту. Слова из разных языков критик использует не для показа своих энциклопедических знаний, но в том случае, когда в английском нет нужного эквивалента. Энциклопедичность помогает ему при вылавливании погрешностей в академических книгах.
Критика можно обвинить в его пристрастии к космической опере и британским авторам. Оба упрека не состоятельны: космическая опера (те ее примеры, выбранные автором книги, не повернется язык назвать слабыми книгами) позволяет Клюту в полной мере развернуться, растягивая Story до космических масштабов. А американских авторов в книге, пожалуй, не меньше, чем британских (да и отрецензированные книги британцев самого высшего сорта).
«Canary Fever», пожалуй, не путеводитель читателя за отчетный период (есть здесь и вполне мэйнстримовые авторы, и small press, значимые фигуры внутри фантастики), но я сомневаюсь, что автор книги ставил перед собой такую цель.
Книга Клюта, не смотря на то, что это не фикшн, и есть история.
Сегодня прислали первую книжку, подписанную автором. "Crazy Love", автор Лесли Уот. Не обращайте внимание на название, это один из лучших авторских сборников 2008 года.
В первой, самой короткой, части этой длинной по рамкам комиксов истории мужчина с очень злым лицом огромным топором рубит деревья. За ним наблюдают две девушки, одна маленькая и нос картошкой, вторая повыше, напоминающая, попади она на страницы фэнтезийного романа, принцессу далекого королевства. Маленькая, которую зовут Минерва, называет мужчину папой, высокая же отвечает, что он совсем не их отец. Вскоре то ли папа, то ли не совсем папа хочет показать свою власть и подзывает к себе Пегги, высокую. Вместо разговора по душам папа показывает силу и, кажется, вот-вот изнасилует собственную дочь. Но этому не дает произойти откуда-то взявшийся путник в соломенной шляпе. Девушка скрывается в лесу, а папа с путником начинают мутузить друг друга. Папа все-таки вырубает заступника и заставляет оставшуюся дочь топором отрубить путнику ногу. Девушка не слушается, тогда папа сам делает это, оставляя девушку с юношей, лежащим в луже крови. Всю остальную книгу им двоим предстоит сыграть в любящих супругов: юноша теряет память.
Книга Малкасян вмещает в себе все разнообразие жанров. Это и вполне традиционное фэнтези (королева, кланы, ожидание войны), и не вполне традиционная сказка, и местами физиологический очерк, и сюрреалистическое полотно, и даже отчасти супергеройский комикс (папа здесь как раз в роли главного злодея). Нарисованная в два цвета, история большую часть книги разворачивается вокруг замка, где живет некий народ, который Минерва, одна из дочерей папы, водит за нос уже многие десятилетия. От своего мужа Лестера, потерявшего память, она тоже скрывает, как он попал в замок. Ничего не помнящий, он придурковато бегает ночами за птицами, считая их шпионами врага.
В заключительной части этого графического романа Малкасян, кажется, как и Минерва, потерявшая власть над мужем и городом, потеряла нить истории. В концовке без особой логики перемешиваются папа, вернувший часть памяти Лестер, пропавшая Пегги, деревья, птицы, деревянная кукла, так что спрашиваешь себя: а зачем тогда были нужны две предыдущие части?
В концовке Кэти Малкасян не хватило безумия, чтобы сделать роман по-настоящему психоделическим, так же, как не хватило умения конструировать сюжет. Это была бы значительная книга о лжи, саморазрушении, всепроникновении зла, но получилась всего лишь сказка о том, как опасно иногда бывает вмешиваться не в свои дела.
облако тэгов
