Удивительно красивое и мрачное произведение! В столь небольшом объёме Николай Гумилёв сумел с помощью образов и описаний, слов и недомолвок создать этакий могучий, величественный, но безмолвный монолит. Монолит «Ð”очерей Каина» — безмерно, всепоглощающе скорбных семи дев, изумительно прекрасных, но несущих безнадёжность всему, что посмеет к ним приблизиться.

Сюжет в этом произведении, собственно, и не важен, хотя он есть. Рыцарь короля Ричарда спасается от пещерного медведя и находит обиталище семи прекрасных дев, несущих свою стражу. Николай Гумилёв смог не только очень чётко и выпукло передать те ощущения, тот холодный ужас, поглощающий главного героя во время встречи с дочерьми Каина, но и в противовес всему этому — воссоздать дикие картины молодого яростного мира (пещерный медведь — это осколок того мира во времена Ричарда Львиное Сердце). Это единство и противопоставление яркого и горячего прошлого с блёклым и холодным настоящим — дорогого стоит!

Ну, а концовка «Ð”Ð¾Ñ‡ÐµÑ€ÐµÐ¹ Каина» очень сильно мне напомнила завершение не менее прекрасной новеллы «ÐœÐ¾Ð»Ð¾Ð´Ð¾Ð¹ Браун» авторства Натаниэля Готорна. Итоги жизненного пути героев двух произведений не одинаковы, но схожи.

Мне довелось прочитать несколько произведений японского мангаки (в основном, сценариста, конечно, — но очень редко, кажется, даже и художника) и — главное — игродела Одзи Хирои. Интересный товарищ, я бы сказал. Его истории подкупают хорошей проработкой мира и сюжета, вниманием к деталям и, безусловно, прекрасными сильными героинями. Чтобы убедиться в последнем, достаточно взглянуть на состав так называемого «Teikoku Kagekidan», то есть Императорского Театра Цветов, из «Sakura Taisen» («Ð’ойны Сакуры»), а чтобы увериться на все сто процентов, надобно бы обратиться к манге «Karasuma Kyoko No Jikenbo» («Ð¢Ñ‘мные материалы Кёко Карасумы») — там вообще настолько крутые девки, что вах!

Но в одной из ранних работ Хирои женщины не настолько... как бы сказать... неимоверны. В 1992‒1993 годах выходила серия манги «Ð–Ð¸Ð·Ð½ÑŒ Кумомару Орицуина» (довольно пресное название, которое в самой же Японии при переиздании изменили на «Ð”ÑƒÑ… самурая» — гораздо же мощнее! А вот американский вариант «Ð¡Ð°Ð¼ÑƒÑ€Ð°Ð¹-крестоносец» мне кажется не вполне соответствующим сюжету). Эта история повествует не о женщине, а о молодом наследнике знаменитого японского клана. В середине 1920-х годов Кумомару Орицуин отправляется в путешествие — из Японии во Францию, из Франции в Великобританию, а оттуда — прямиком в Китай. В этих странствиях он то и дело сталкивается с заклятым врагом, японским нацистом, мечтающим ни много ни мало о покорении всей Азии. Тот охотится за реликвией — мечом Кусанаги, который клан Орицуин в общем и Кумомару в частности обязан охранять.

Но не только неприятелей юный герой встречает в своём путешествии. В Париже, городе страсти, он находит любимую: проститутку Джиджи, которая так же крепко влюбляется в красавца-японца, как и он в неё. Эта женщина, кстати, тоже не лыком шита, и умеет за себя постоять, но всё-таки сражения — не её стихия.

А всякого рода битв в манге — предостаточно. Кумомару предпочитает сражаться с честной сталью в руке — жаль, что его противники предпочитают более хитроумные и бесчестные способы (в том числе и мистического, магического толка). Но молодой японец не один: в том же Париже он встречает самого настоящего друга, который всегда прикроет спину. Это американский писатель, которого зовут Эрнест Хемингуэй (да-да, тот самый, и появление этого персонажа придаёт истории ещё большую прелесть). Манга динамичная, сюжет её не даёт заскучать. Несмотря на то что, казалось бы, во главе угла — (почти) бесконечная погоня плохишей за хорошими ребятами, а потом — наоборот, реплики героев наполнены ещё и философскими размышлениями, а их поведение то и дело заставляет улыбнуться. И главное — в итоге все компоненты хорошо перемешиваются, без перегибов в ту или иную сторону.

О рисунке стоит сказать особенно. Не знаю, каким образом Хирои получает соавторов-художников — то ли он сам выбирает, то ли ему советуют редакторы издательств? Но, так или иначе, все иллюстраторы, работавшие по его сценариям, меня ни разу не разочаровали (это я говорю только о тех творениях, с которыми более или менее знаком). Известный мангака Рёити Икэгами изобразил «Ð–Ð¸Ð·Ð½ÑŒ Кумомару Орицуина» просто замечательно! Герои — динамичные схватки — монстры — пейзажи! Всё сделано на совесть, выверен каждый кадр, любовно выписана каждая деталь. Графика поражает и радует не в меньшей мере, чем сюжет.

Так что в копилку примечательных манг попадает ещё одно творение Одзи Хирои. Оно немного наивное, одновременно серьёзное и забавное, стремительное и динамичное, не без толики философии. Приключения наследника японского клана и пока ещё не очень широко известного писателя-американца не дают заскучать, а лишь увлекают с каждой страницей. На мой взгляд, лучшая манга Хирои — «Ð¢Ñ‘мные материалы Кёко Карасумы», но тогда он уже был состоявшимся автором, за плечами которого был главный труд — франшиза «Ð’Ð¾Ð¹Ð½Ñ‹ Сакуры». А в начале 1990-х он был только начинающим автором, однако «Ð–Ð¸Ð·Ð½ÑŒ Кумомару Орицуина» красноречиво заявляет о его потенциале.

Ох, ну разве это не прелестно? Всё просто, ясно и чётко. Ничего лишнего.

Они просто хорошо подходили друг другу и разрабатывали хорошие планы — абсолютно надёжные. Ну, что уж делать, раз они решили развестись? И как быть с бизнесом, делить его теперь, что ли? Ни он, ни она не готовы были что-то потерять, каждому были нужны абсолютно надёжные безоблачные перспективы.

Так что весь рассказ, выдержанный в серьёзном ключе, оборачивается авторской ухмылкой в последнем абзаце. Это мы уже видели у Роберта Артура: вспомнить хоть «Ð¡Ð¼ÐµÑ€Ñ‚ÑŒ — это сон» или «ÐšÐ°Ðº избавиться от Джорджа?»

Да, несмотря на то что автор прославился прежде всего детскими детективами, короткие триллеры с нотками иронии ему удавались просто исключительно! В который уже раз в этом убеждаюсь!

На западе цикл об Имаро знают и любят. В общем-то, вполне понятно, за что: хотя, в отличие от его друга и современника Карла Эдварда Вагнера, Чарльз Сондерс не открывает новых горизонтов в жанре «Ð¼ÐµÑ‡Ð° и магии», его тексты чаруют и завораживают любовно воссозданной атмосферой африканских мифов и легенд. Повести и рассказы о чернокожем воине, который, пожалуй, дал бы фору и самому Конану, этим и берут: необычный мир, населённый ожившими поверьями Чёрного континента. Однако большинство произведений хотя и хороши, но всё-таки не добираются до уровня лучших в жанре.

И вот — «Ð”руг Смерти», приятный сюрприз. Это рассказ в основном не о сражениях и смертоубийствах, хотя и им здесь нашлось место. Это такая исполненная светлой грусти история о том, что и сама Смерть не всесильна, а люди, даже самые сильные и крепкие, не всегда могут мириться со Смертью. Имаро здесь выступает фактически наблюдателем: все основные события развиваются, можно считать, без его активного участия. Но одновременно с этим затея Смерти без помощи илиассая не увенчалась бы успехом, так что совсем убрать его из текста никак нельзя.

Хороший рассказ, побольше бы таких в цикле!

В творчестве группы «ÐÐ°ÑƒÑ‚илус Помпилиус» Дмитрий Умецкий сыграл значительную роль в начале пути и на перепутье. Он принимал участие в записях первых трёх студийных альбомов, нескольких концертных и позже — когда «Ð·Ð¾Ð»Ð¾Ñ‚Ð¾Ð¹» состав 80-х был разогнан, а новый ещё не набран (альбом «Ð§ÐµÐ»Ð¾Ð²ÐµÐº без имени»). На первых порах он сочинял и музыку, и даже стихи, но песни эти пользуются не слишком большой популярностью. А между тем, хоть Умецкий текстов создал совсем немного, есть среди них один весьма интересный и сильный.

«ÐœÐ°Ð»ÑŒÑ‡Ð¸Ðº-зима». Уже одно название интригует, верно? И это по-настоящему холодная, неуютная песня.

Для начала, настроение стихотворения. Мрачное, гнетущее, напряжённое. Можно привести аналогию с саспенсом: идёт-идёт нагнетание атмосферы, а потом — р-р-раз! — и вот вам весь ужас. В «ÐœÐ°Ð»ÑŒÑ‡Ð¸ÐºÐµ-зиме» всё примерно так же, но с одним отличием: здесь нет этого «Ñ€-р-раз!» Сгущение атмосферы здесь идёт от первой до последней строчки и в финале достигает наивысшего накала, но разрядки не происходит. Всё так и повисает в воздухе.

К тому же, исходя из заглавия, можно решить, что песня о зиме... или смерти, например. Но на самом деле речь идёт об осени — не о заключительном, а о подготовительном этапе. Это подготовка, безусловно, к чему-то тревожному и жуткому, предвестники которого уже появляются. Однако в полный рост и во всей красе мы этого кошмарного нечто пока не видим. А ведь ожидание ужаса страшнее самого ужаса.

На это сладкое ощущение приближающегося катарсиса замечательно играют образы, созданные Умецким: «Ð² суставы твои впиваются тонкие иглы», «Ñ‚ебя обнимают холодные руки таких, как я», «Ð²ÑÐµ наши бойцы дружно роются в стынущих кучах», «Ð¸ каждый глоток металлом звенит на губах»... Создаётся общая картинка: стылая, холодная, по-моему, приблизительно соответствующая бесснежным заморозкам ноября. Есть во всём этом нечто апокалиптическое...

Так что Дмитрий Умецкий достоин остаться в сердцах поклонников «ÐÐ°ÑƒÑ‚Ð¸Ð»ÑƒÑÐ°» хотя бы благодаря этой песне. На самом деле, его заслуги больше, но если бы он не написал «ÐœÐ°Ð»ÑŒÑ‡Ð¸ÐºÐ°-зиму», думаю, наследие группы стало бы беднее. Да и мы оказались бы обделены.

Древний отзыв, аж 2008 года, но пусть он здесь и сейчас появится. Сия «Ð¯Ñ€Ð¼Ð°Ñ€ÐºÐ° страха», несомненно, достойна внимания.

____________________

В сети встречал положительный отзыв об этой антологии, автор рецензии утверждал, что это едва ли не лучшая антология, которую ему доводилось читать. Я склонен с этим мнением согласиться. Замечательная подборка произведений!

Но начну с начала — с предисловия. А ведь уже одно оно весьма неплохое! В небольшой статейке дается краткий обзор разновидностей жанра литературы ужасов: хоррор и триллер, а также присутствует пара слов и о составивших сборник произведениях. Что интересно, большинство рассказов отобрано из сборников под редакцией А. Хичкока.

И пошли рассказы. Почти все на одинаковом высоком уровне. Не очень понравились только «Ð¯Ð´» Роальда Даля, «ÐšÑ€Ð¾Ð²Ð½Ñ‹Ð¹ сын» Матесона, «Ð”ерзкий человек» Дино Буццати и «Ð Ð°ÑÑ‚Ð¾Ñ‡ÐµÐ½Ð¸Ðµ страсти» Майкла Муркока. Понравились следующие произведения: рассказы Роберта Артура (особенно «Ð¡Ð¼ÐµÑ€Ñ‚ÑŒ — это сон») — своим юмором; «Ð’осемнадцать дюймов» У. Бриттена — смекалистым главным героем; «ÐžÑˆÐ¸Ð±ÐºÐ° кассира» Г. Мэйхема — оригинальным способом наказания виновного; «Ð¯Ñ€Ð¼Ð°Ñ€ÐºÐ° животных» Р. Блоха — своей недосказанностью; «Ð—мея» Д. Уитли — интересной концовкой...

А теперь — самые-самые... лучшие, на мой взгляд, рассказы. Во-первых, «Ð¡ÐºÐ²Ð¾» Брэма Стокера. Вспомнился «Ð§ÐµÑ€Ð½Ñ‹Ð¹ кот» Эдгара нашего Аллана... Не так жестоко, но рассказ пробирает тоже неплохо...

Во-вторых, уже упоминавшееся произведение Р. Артура «Ð¡Ð¼ÐµÑ€Ñ‚ÑŒ — это сон». Здесь есть и мистика, и черный юмор... Убила меня последняя фраза, которую произнес Ричард.

В-третьих, «Ð£Ð¶Ð°Ñ Бодмина» Ч. Хэйеса. Очень понравилось перевоплощение одного из главных героев из обычного человека в умалишенного художника. И конечно, атмосфера безысходности, великолепно созданная в финале рассказа!

Далее, «Ð˜Ð³Ñ€Ð¾Ðº» С. Гилфорда. Хоть и не совсем хоррор, но рассказ отличный! С неожиданной концовкой — как раз так, как я люблю!

Конечно же, «Ð–ивущие под усыпальницами» моего любимого Роберта Говарда. На мой взгляд, один из лучших хоррор-рассказов писателя.

И совершенно потряс меня последний рассказ — «Ð’осковые фигуры» Альфреда М. Бэрриджа. Так упорно автор водит за нос читателя, предлагая ему видение даже не с одной точки зрения, — и так великолепно заканчивает! Как снег на голову! Я-то принимал все за чистую монету, а тут — вон ведь как вышло! Просто блеск!

____________________

Обобщая, скажу, что антология действительно очень хороша! Хоть и всего 192 страницы в мягкой обложке, а сколько хороших вещей поместилось!

То лето было щедро на несчастные случаи и неожиданные смерти. То Рассел прыгнул с сеновала и угодил прямо на вилы, то кое-кто постарше Рассела (это была миссис Роу) увидел фокус Холланда, то кое-кто помладше Рассела (очень помладше, надо сказать!) не понравился Холланду и поплатился за это... Да, это всё случилось из-за него! Холланд, вот кто во всём виноват! Именно он, мой родной брат!..

А я?.. А что я? Холланд имеет надо мной какую-то неведомую власть, и я никому не рассказываю про его проделки. Хотя Ада кое о чём догадывается, но даже она не знает всего. Она такая проницательная, эта Ада, за ней нужен глаз да глаз!

Да и Холланд... Иногда он всё-таки перегибает палку, в результате чего и происходят эти несчастные случаи. Что ж, я для того и стараюсь таскаться с ним везде и всюду, чтобы он дров не наломал!..

«Ð”ругого» нельзя назвать романом ужасов. Уж классическим, во всяком случае — точно. Это триллер, причём и триллер довольно необычный. Здесь нет сногсшибательной динамики, нет нагнетания мрачной атмосферы. Автор буквально день за днём, неделю за неделей восстанавливает то несчастливое лето. Точнее будет сказать, не автор, а Нильс — один из главных героев романа и рассказчик.

Солнце светит ярко, речка манит прохладой — живи да радуйся! И на фоне этой идиллии происходят смерти... И там, где притаилась костлявая, всегда рядом Холланд, старший брат Нильса. Он будто чует, куда идти, его действиями будто кто-то руководит — так вот гладко и случайно на первый взгляд всё выглядит.

Ну, а куда Холланд, туда и Нильс. Он знает о проделках братца, но никому о них не рассказывает: старший имеет над младшим какую-то поистине странную власть. Источник её действительно трудно определить, особенно в свете подробностей, что открываются ближе к финалу истории. Тут уж следует просто принять как факт: Нильс умом понимает, что все эти его «Ñ„Ð¾ÐºÑƒÑÑ‹» не так уж безобидны и до добра не доведут. Автор (или рассказчик) описывает все страшные события довольно просто и бесхитростно, всего несколькими лёгкими штришками. Порой он просто умалчивает о них, предпочитая заострить внимание на последствиях. Это производит своеобразное впечатление обманутых ожиданий и подогревает интерес читателя.

И в этом приходится участвовать Нильсу! И прикрывать Холланда! Впрочем, если вы к середине книги решите, что рассказчик — мальчик хороший, вот только его старший брат уводит не в ту сторону, так тут как раз сам автор возьмёт слово и предостережёт выносить преждевременные вердикты. Да, не всё так просто в «Ð”Ñ€ÑƒÐ³Ð¾Ð¼». Всё тут, если вглядеться, достаточно странно: герои, события.

Взять хоть Аду, бабушку Холланда и Нильса. Некогда она жила в Петербурге, в её речи постоянно проскакивают русские слова и выражения. Нильса она зовёт: «doushka», — а тот её приветствует: «Dobryi den', madam». Бабушка, кажется, совсем не проста: то ли у неё есть какой-то мистический дар, то ли она просто чрезвычайно проницательная. Во всяком случае, Ада начала догадываться о проделках Холланда почти сразу. В долгих беседах с Нильсом она нет-нет да и поинтересуется о житье-бытье старшего внука. Мальчик, как обычно, готов рассказать бабушке обо всём... Ну, или почти всём. Самое сокровенное он, конечно, утаит.

Но вот что самое неприятное: Ада знает, что Нильс что-то скрывает. И уж конечно, попробует докопаться до истины...

Постепенно роман через диалоги бабушки с внуком, через описание приключений Холланда и Нильса подходит к финалу: всё скрывается в тени (из клубящегося мрака только время от времени высовывается тот или иной персонаж), и на свету остаются только двое. Нильс и Ада. Тот, кто недоговаривает, и та, кто хочет знать правду. Собственно, бабушке по большому счёту уже и не нужно, чтобы внук сам сказал, как всё было на самом деле. Её заботит только Нильс. Но тот, подумав, что Ада перешла в решительную атаку, запирается и готовится принять удар. Холланд тут ему не помощник — он скрывается от бабушки. И надо сказать, вовсе не без причины.

В финале романа всё встаёт на свои места и становятся понятными вставки от имени Нильса-взрослого, которыми открывается каждая из частей произведения. Большинство странностей получают объяснение. Порой страшное, жуткое объяснение. Но опять-таки, никакого напряжения, всё просто, будто речь идёт о самых обыденных вещах!

«Ð”ругой» Томаса Трайона — роман, не слишком широко у нас известный. Он и издавался-то на русском всего один раз в начале девяностых. Но произведение заслуживает внимания. Кто знает, может быть вы, перевернув последнюю страницу книги, снова откроете её сначала — чтобы получше понять и почувствовать того, кто находится по ту сторону, — «Ð”ругого»?

Иногда приходится слышать, что Илья Кормильцев как поэт до эпохи «ÐÐ°ÑƒÑ‚Ð¸Ð»ÑƒÑÐ°» представлял собой весьма невзрачное зрелище. В те времена, когда он принимал участие в деятельности группы «Ð£Ñ€Ñ„ин Джюс», его стихи были непонятны, фантастичны и сюрреалистичны. Вот разве что «Ð§ÐµÐ»Ð¾Ð²ÐµÐº наподобие ветра» да «ÐŸÐ¾Ð»Ð½Ñ‹Ð¹ круг» робко заявляют о будущем Кормильцеве — авторе знаменитых хитов.

Всё же это немного не так, и для команды «Ð£Ñ€Ñ„ин Джюс» он написал больше примечательных текстов, чем два. «ÐœÐ¸Ñ€ на стене» как раз из таких — это стихотворение на тему, которая всегда будет актуальна.

С миром грёз и мечтаний надо всегда держать ухо востро, иначе и не заметишь, как он полностью захватит тебя. Ровно то же случилось и с лирическим героем: его будни слились в один бесконечный день, и он всегда ждёт пяти часов вечера, чтобы отправиться домой и погрузиться в мир на стене, обклеенной плакатами. Здесь царит покой и умиротворение, разгуливают знаменитости по известным курортам, вдоволь свободы и развлечений.

Но за иллюзорным миром на стене не видно мира настоящего — где всё куда как менее благополучно, но зато гораздо более реально. Лирический герой предпочитает действительности попросту не замечать. Но рано или поздно его мечты — надо сказать, преувеличенные, недостижимые и поверхностные, без внутреннего содержания — разобьются о жестокую реальность.

Настало пять часов — куда ты так спешишь?

Спешишь домой прийти и шторы опустить.

В бумажный мир войти плакатов на стене —

И там скорей забыть, что зря весь день прожит.

«Ð—везда поэта» вошла в альбом «ÐžÐ²Ð°Ð»Ñ‹» — работу необычную и недооценённую. Наибольшей известностью пользуется композиция «Ð‘ерег», и это вполне оправданно. Но «Ð—Ð²ÐµÐ·Ð´Ð° поэта» вполне могла бы стать вторым «Ð³Ð²Ð¾Ð·Ð´Ñ‘Ð¼ номера» — не сложилось, однако...

Казалось бы, какая банальщина: «Ð¿ÑŒÑÐ½Ñ‹Ð¹ гений выпил яду, распахнул окно...» Но уже с этих первых строк создаётся настроение: мрачное, лиричное, печальное. Да почти смертная тоска, особенно если глянуть дальше! С другой же стороны, во всём этом не чувствуется полнейшей безнадёги и мрака, есть здесь и свет, пусть даже это свет «Ð±Ð»ÐµÐ´Ð½Ð¾Ð¹ как смерть поэта» звезды.

Череда образов, символов, идей — всё это окрашивает данное произведение в какие-то по-декадентски мрачные тона, где возможно любование смертью и увяданием. Это вот таинственное ощущение, на мой взгляд, Бутусову отлично удалось схватить в «Ð—Ð²ÐµÐ·Ð´Ðµ поэта». Здесь, по сути дела, и слова сами по себе не важны, гораздо интереснее настроение, на которое они работают. Красиво, лирично и так привычно по-Бутусовски тоскливо...

«ÐŸÐ¾ небу полуночи ангел летел,

И тихую песню он пел...»

Замечательное стихотворение, со светлой грустинкой, так приятно сжимающей сердце и даже заставляющей затаить дыхание.

Помнится, впервые с этим произведением я столкнулся на уроке литературы, когда писал сочинение — сравнение «ÐÐ½Ð³ÐµÐ»Ð¾Ð²» Пушкина и Лермонтова. Михаил Юрьевич мне ближе, чем Александр Сергеевич, а уж это стихотворение стало одним из первых, если не самым первым, глубоко осмысленным и прочувствованным из творчества Лермонтова. В конце концов даже выучил «ÐÐ½Ð³ÐµÐ»Ð°» наизусть.

В стихотворении всего четыре строфы, но сколько в них заложено! Ангел — молодая душа, благословенные небеса — грешная земля... Песни там — и песни здесь, но какая пропасть лежит между ними! И как влечёт каждый обитающий на земле дух это высокое небо! Только ангелы, витающие в облаках, могут успокоить мятущиеся души, спев им чистыми голосами неземные песни — как колыбельные маленьким детям...

«Ð˜ звуков небес заменить не могли

Ей скучные песни земли...»

P. S. 15 октября 2014 года было отпраздновано 200-летие со дня рождения поэта.

Второе моё произведение цикла о Фафхрде и Сером Мышелове. Сама история, как по мне, необычная (для жанра «Ð¼ÐµÑ‡Ð°-и-магии»), и подана она довольно неплохо. Смерть против двух героев — он предлагает своим жертвам способ умереть в сражении как особую честь, и те, умелые воины, с успехом борются за жизнь. С особым тщанием описана девушка, примерившая на себя роль убийцы. Лейберу, видимо, самому именно эта часть рассказа доставила наибольшее удовольствие.

Да-да, в общем и целом всё неплохо, крепко сработано, но... Не шедевр... Видимо, мои ожидания от этого цикла завышены.

Симпатичный рассказик, простенький, с юморком, но без изысков.

История о контакте, который поднял на уши все СМИ, весь интернет и разные военные и прочие структуры нашей родины. А пришелец в конце концов получил от человечества, что хотел, поблагодарил причастных (точнее сказать, одного причастного) и благополучно отбыл. Повествование густо разбавлено разного рода хиханьками да хаханьками, но, слава богу, автор с этим не переборщил. С другой стороны, попытки юморить кое-где потерпели фиаско.

В целом рассказ неплохой, разок прочитать можно.

Вот она, квинтэссенция творчества Роберта Говарда. В нескольких строчках — всё то, что поэт неярко, завуалированно декларировал во многих своих прозаических текстах, о чём он постоянно спорил со своим лучшим другом по переписке...

Стихотворение до того насыщено чувствами ярости и презрения, что того и гляди они потоком хлынут из каждой строки. Очень ярки образы: первоначальная ночь, прорывающаяся сквозь налитые тёмным светом леопардовые глаза; крадущийся в тенях воин, готовый убить сонных стражей храмов бога цивилизованного человека; Ниневия и Библ, тонущие в огне пожара, что выше их стен... Ну, и конечно, последнее четверостишие, не оставляющее цивилизации никакой надежды.

Безусловно, нельзя считать, что лирический герой чрезвычайно близок мировоззрению самого Роберта Говарда, но то, что он воплощает идеал поэта, который, как понимает и сам автор, недостижим, по-моему, не подлежит сомнению.

<em>Я — Тёмный Варвар,

Возвышаюсь надо всем.</em>

В конце семидесятых годов вышел последний сборник рассказов о Конане Л. С. де Кампа и Лина Картера (плюс примкнувший к ним Бьёрн Ниберг). Это была книжка «Conan the Swordsman», первая из трёх, завершающих «ÐºÐ»Ð°ÑÑÐ¸Ñ‡ÐµÑÐºÑƒÑŽ» Сагу о бессмертном герое. Подборка была неровной, хотя такие вещи как «Ð›ÐµÐ³Ð¸Ð¾Ð½Ñ‹ смерти» — очень даже неплохие, можно сказать, в лучших традициях.

По сравнению с тем сборником следующая книга, вышедшая из-под пера де Кампа и Картера, совсем уныла. Если в поздних рассказах киммериец уже «Ð½Ðµ торт», то в романе «ÐŸÐ¾Ð´ знаменем Льва» он вообще превращается во второстепенного героя, почти никак не влияющего на развитие сюжета. Мы привыкли к Конану действующему — здесь сталкиваемся с Конаном бездействующим. Это почти как говардовский Соломон Кейн в «Ð”ÐµÑÐ½Ð¸Ñ†Ðµ судьбы» или «Ð“Ñ€Ð¾Ñ…Ð¾Ñ‚Ðµ костей» — он просто наблюдает за происходящими событиями. Но то был пуританин, и в историях, что поведал нам Мастер в тех рассказах, от Кейна действительно не требовалось никаких действий — они не ради экшна были написаны. В «ÐŸÐ¾Ð´ знаменем Льва» же просто воротит от Конана-предводителя, постоянно находящегося на втором плане. А колдун, фактический правитель Аквилонии? Откуда он взялся, чем владел и почему без борьбы отказался ото всего этого? Почему он не мстил, а просто ушёл? В общем, переборщили соавторы здесь со второй составляющей жанра «Ð¼ÐµÑ‡Ð°-и-магии». Да и с первой тоже не всё слава богу: битва идёт за битвой, сюжет претендует на глобальность, на эпичность, а толку-то? Стечение случайностей, игра судьбы, рояли в кустах — и ничего здесь больше нет. Видно, что роман писался ради денег, либо, быть может, по одолжению, по чьей-то просьбе, но явно не от души.

Но де Камп и Картер всё-таки неплохие писатели: читается произведение легко и непринуждённо. И если бы не это, оценка данному опусу могла быть ещё ниже.

Ни один рассказ Чехова я не знаю настолько хорошо, как этот. К данному произведению я обращался далеко не один раз в течение нескольких лет! А все потому, что тема моего диплома непосредственно касалась рассказа «Ð–ÐµÐ½Ð°». Ну, и с течением времени многое для меня стало ясным в творчестве Чехова.

Одним из главных требований писателя к рассказу как эпическому жанру была краткость. Следовало убирать все, абсолютно все, без чего можно обойтись. Но вместе с тем важно сохранить самое зерно, то важное и оригинальное, что отличает рассказ. Чехов изображал в своих произведениях события обыденные, непримечательные — то есть повседневную жизнь. И он добивался при возможно меньшем объеме максимальной правдивости, большой глубины и силы изображения действительности. А ведь это очень нелегко!

Однако мое исследование носило прежде всего лингвистический характер, потому язык рассказа я проанализировал в большей степени, нежели сюжет и иные категории, рассмотрением которых занимается литературоведение. И надо сказать, язык у Чехова действительно великолепный! Никаких излишеств, все четко, понятно, логично, но вместе с тем написано не сухо и не бегло. Чтобы так владеть языком — нужно быть очень хорошим писателем!

Приведу пару-тройку цитат из рассказа, которые мне особо понравились в ходе работы с текстом.

Павел Андреевич Асорин, рассказчик: «Ð—емская управа, волостные правления и все вообще уездные канцелярии тоже не внушали мне ни малейшего желания обратиться к их помощи. Я знал, что эти учреждения, присосавшиеся к земскому и казенному пирогу, каждый день держали свои рты наготове, чтобы присосаться к какому-нибудь еще третьему пирогу».

Иван Иванович Брагин, сосед Асорина: «Ð”енег нет, хлеба нет, а работников полон двор, как у графа Шереметьева. Хочу по шеям разгонять, да жалко как будто».

Доктор Соболь: «Ð•ÑÐ»Ð¸, понимаете ли, хорошенько вдуматься, вглядеться да разобрать эту, с позволения сказать, кашу, то ведь это не жизнь, а пожар в театре! Тут кто падает или кричит от страха и мечется, тот первый враг порядка. Надо стоять прямо и глядеть в оба — и ни чичирк! Тут уж некогда нюни распускать и мелочами заниматься».

По-моему, отличный, вкусный (особенно если с ним специально разбираться) язык! Вот как писать-то надо!

Вот рассказ, который постигла участь преобразования в историю о Конане. Леон Спрэг де Камп, найдя это произведение в архиве покойного Роберта Говарда, решил переписать его, создав рассказ «The Bloodstained God» (в переводе Р. Шидфара «ÐšÐ¾Ð½Ð°Ð½: окровавленный бог»).

Всегда приятно почитать первоисточник, то, на чем основывается более позднее произведение. Вдвойне приятно это сделать, если первоисточник лучше. Здесь, кажется, именно такая ситуация. Не скажу, что рассказы Говарда и де Кампа сильно отличаются в качестве, но в некоей обаятельности, притягательности, в чем-то почти неуловимом рассказ-первоисточник все же выигрывает.

Статьи Патриса Луине по творчеству Говарда невероятно интересны. Видно, что автор поработал на славу; по тому, как подробно он описывает работу Говарда над произведениями, ясно, что собрано огромное количество материала. Это уже не просто обзоры или критические статьи — это литературоведческие статьи.

«Hyborian Genesis» посвящена циклу о Конане. Статья очень объемная, ведь в ней рассматривается большой период творческой деятельности Роберта Говарда. Она разбита на три части согласно полному трехтомному изданию произведений о Конане, принадлежащих перу Мастера. Патрис Луине обращает внимание на факторы, оказавшие влияние на создание тех или иных произведений, из чего становится ясно, что Говард почти все свои произведения основывал на прочитанном, услышанном, увиденном. Но при этом он так перерабатывал исходные мысли и идеи, что они терялись, уходили глубоко в рассказы и повести о Конане, так что у не вооруженного специальными сведениями читателя уже не возникало ассоциаций с произведениями, явившимися базой.

Очень хотелось бы увидеть подобные статьи, посвященные другим циклам и героям Мастера.

Невероятно обаятельный рассказ!

Надо же, проклятие самого Дьявола удалось обратить в свою пользу! Уморительны были заклады Сэма и еще более уморительны действия адских полчищ, которые должны были во что бы то ни стало не допустить выигрыша Шея!

В конце концов вышло так, что Сатана проклял не Сэма Шея, а собственных приспешников. И ведь ничего не поделаешь — слово Дьявола крепко, раз он сказал, что Сэм не выиграет ни одного пари, так и не должен выиграть! Приходится исполнять! Даже жаль становится всех этих сатанинских приспешников...

P. S. Сцена разговора демона с Сатаной напомнила мне рассказ Осипа Сенковского «Ð‘Ð¾Ð»ÑŒÑˆÐ¾Ð¹ выход у Сатаны».

Ох, если первый рассказ сборника еще представляет какую-то ценность, то данное творение уважаемого А. Дерлета — практически никакой. Как, каким образом можно так удивительно загубить все произведение отвратительным финалом? Неужели сам автор не понял, что такая концовка — абсолютно верное убийство, в общем-то, неплохого (для Дерлета) рассказа?.. Ужас просто — но не в том смысле, в каком хотелось бы...

Уже самое начало рассказа вызвало ассоциации с другим рассказом этого же автора, «Ð£Ð¶Ð°Ñ Бодмина». Потом все-таки стало ясно, что это произведение — другое. Хотя о финале я задумался... Как же все закончится? Так же, как в «Ð£Ð¶Ð°ÑÐµ Бодмина»? Или по-иному? Да, это было интересно...

Но не только данной интригой порадовал рассказ. Это второе прочитанное мною произведение Четвинда-Хейеса, и хочется еще! Рассказ действительно хорош!

Рассказ Кэмпбелла, оцененный мною довольно высоко. Таких у него немного (не беру в расчет дописанные им рассказы Роберта Говарда и главу романа «Ð’Ð¾Ð¸Ð½ снегов») на данный момент, когда я прочитал еще не все его произведения, что у меня есть. Еще вот «Ð’ечное веселье» оценил более или менее высоко — и все. Не понимаю я рассказы этого писателя и не знаю, почему он приобрел такую известность на западе. Хотя интересно было бы узнать, что же именно в его произведениях читателям нравится.

Третий из рассказов Артура в антологии «Ð¯Ñ€Ð¼Ð°Ñ€ÐºÐ° страха». Первые два весьма неплохие, но этот — лучший из подборки, просто отличный!

Вздумай автор оформить это в виде пьесы, вышло бы, пожалуй, еще лучше! Здесь присутствуют: раздвоение личности героя, раздвоение восприятия происходящего (рассказ героя — явь или сон?), а также многие другие интересные моменты (можно, например, во время прочтения подумать, что из себя представляет бывшая жена Дэвида). Плюс — что немаловажно — неожиданная концовка!

Последние несколько фраз даже заставили меня улыбнуться!

Первый рассказ из цикла, который я прочитал, — «ÐÐ¾Ñ‡Ð½Ð¾Ð¹ экспресс». Тогда я мало что понял, но сам стиль повествования понравился. Уже позже ознакомился и с другими рассказами, и тогда все встало на свои места.

Задумка Алёхина весьма оригинальна. Первый рассказ стоит как бы особняком, служа предысторией одного из главных героев цикла. Оставшиеся рассказы связаны друг с другом героями и сюжетом (а также названиями, начинающимися словом «ÐÐ¾Ñ‡Ð½Ð¾Ð¹/ночное»).

А лучшим рассказом, на мой взгляд, является «Ð¡ÐºÐ°Ð·ÐºÐ° на ночь». Но и в других историях есть своя прелесть. Весьма понравились упоминания о майя, ацтеках, загадочных Хозяевах и затерянных городах — очень уж люблю я такие темы.

Надеюсь, будут еще и продолжения. И новые встречи с полюбившимися героями.

И еще один хороший рассказ от Михаила Загоскина, автора исторического романа «Ð Ð¾ÑÐ»Ð°Ð²Ð»ÐµÐ², или Русские в 1812 году». Пожалуй, стоит познакомиться со всем циклом «Ð’ÐµÑ‡ÐµÑ€Ð° на Хопре». Он достоин пристального внимания...

Интересный рассказ. Сам автор выдвигал идею русской национальной самобытной литературы, тесно связанной с фольклором. Рассказ доказывает: Оресту Сомову удавалось создавать такие тексты.

Рассказ даже упрекнуть не в чем. Все так, как надо: великолепный язык, держащий в напряжении сюжет...

Правда, я ждал другого финала...

Герой испробовал все — и не выбрал нужный момент. Такое уже встречалось. Зато в финале Мартин совершил действительно удививший меня поступок!

Отличный рассказ!

Поскольку издатели не удосужились обозначить автором этого рассказа Дэвида Дрейка, то я продолжительное время искренне полагал, что написал это произведение Роберт Говард. И, более того, мне не казалось это странным. А раз так, раз уж Дрейку удалось написать рассказ так, как это сделал бы Говард, то он заслуживает высокой оценки.

Вот еще один хороший рассказ. Вообще, у Вагнера в цикле о Кейне рассказы, как мне кажется, лучше романов (но почему-то рассказы читатели иногда просто упускают из виду).

Задумка-то вообще неплохая, это произведение так хорошо характеризует весь цикл! Все заканчивается — как всегда (ну, или почти всегда) — плохо, и только Кейн — как всегда (тут уже никаких оговорок) — остается цел и невредим.

Особо не впечатлило. Хотя, не спорю, интересный взгляд...

Однако особенно понравился вот этот отрывок: «Ð’ комнате было уютно. На столе, покрытом плотной темной скатертью, были соль и перец, лежали ножи и вилки. У окна стояло пианино. На полу лежала девушка». Произносить с интонацией перечисления.

Ну вот, прочитал последний рассказ из цикла о Кормаке. Немного напоминает «ÐÐ¾Ñ‡ÑŒ волка». А вообще — отличный рассказ, один из лучших о Мак Арте!

P. S. «ÐšÐ¾Ñ€Ð¼Ð°Ðº <...> клял Хакона последними словами добрых несколько минут, ни разу не повторяясь» — еще и за такие фразы я люблю Говарда!

На мой взгляд, лучший роман Муркока. Читал не отрываясь.

Отличная повесть! Как всегда у Говарда: древние цивилизации (точнее, их последние представители), злые негритянки, да вдобавок смелый и отважный пуританин!

Этот рассказ — разминка перед грядущими шедеврами цикла о Кулле. Но и такая разминка очень-очень хороша! Мастер не разочаровывает!

А вот этот рассказ можно отнести к «Ð´Ð°Ñ€ÐºÑƒ», хотя, конечно, в основном цикл о Сайрионе — это традиционная героика. Мало того что это тёмное фэнтези, так ещё и детектив! Дело происходит в странном доме, а точнее сказать — в склепе, что стоит в саду. Четверо человек, подозреваемых в убийстве женщины, предлагают Сайриону выяснить, кто же из них на самом деле совершил это деяние. Ведь никто из них чистосердечно признаться не собирается.

Воин просит всех поведать свою версию того, что произошло в последний день перед смертью жертвы, и вот тут как раз и вскрываются самые мрачные, мерзкие, жуткие подробности жизни этих людей (включая покойницу). Танит Ли весьма талантливо всё это описывает — полагаю, уж эти-то темы и мотивы были истинным её «ÐºÐ¾Ð½ÑŒÐºÐ¾Ð¼». Сплошной разврат, намёки на инцест, сестринская зависть, коварные планы удачно выйти замуж или жениться, подсидеть друг друга и ещё кое-что... Полный набор, что называется!

Ну, а Сайрион... На то он и истинный герой — разобрался в хитросплетении интриг и недосказанностей, указал на убийцу и скрылся в ночи, даже не взяв большей части той награды, которую ему всё-таки отдали эти четверо. Очень даже можно его понять: подарки от таких людей не бывают чистыми...

Давненько хотел прочитать этот рассказ, в первую очередь — из-за названия; во вторую очередь — потому что Блох написал. Вот и добрался наконец.

Ну, что тут можно сказать? Да это прелесть!

Нет, в общем-то, ничего из ряда вон выдающегося здесь нет, но уважение к великому американскому писателю Эдгару Аллану По видно невооружённым глазом. Блох потрудился хорошо: и сюжет, и слог напоминают По — но вместе с тем видно, что это рассказ палп-эпохи. Блох не допустил «Ð¶ÐµÑÑ‚Ð¸» — в этом рассказе достаточно мягкая мистика, пусть и с финальным вторжением чего-то более ужасного и чудовищного. Зато в произведении действует не вполне психически здоровый (кажется) персонаж, а это уж, понятно, «Ñ„ишка» именно этого писателя, по которой его часто узнают и за которую его любят.

Так что я остался доволен, «Ð§ÐµÐ»Ð¾Ð²ÐµÐº, который коллекционировал По» оправдал ожидания. Да и попробовал бы не оправдать! — сам классик Эдгар мог бы сходу предложить несколько вариантов расправы: от колодца с маятником до бочонка амонтильядо...

Не могу быть уверен, что понял всё в этой истории. Не могу утверждать, что мне понравились все три тома от корки до корки. Не могу сказать, что эта работа — одна из лучших, что мне доводилось читать.

Но «Ð”Ð¾ÑÑ‚Ð¸Ñ‡ÑŒ Терры» явно заслуживает внимания.

В первую очередь потому что это не современная манга, она всё-таки впервые была издана на излёте 1970-х годов... Это очень чувствуется: несмотря на то что сюжет подразумевает погони, перестрелки, смерти и другие примыкающие ко всему этому неприятности, внимание автора сосредоточивается на другом. Главный вопрос, который манга ставит перед читателем — вопрос о положении в обществе особых людей, «Ð½Ðµ таких, как все». Также произведение заставляет задуматься о последствиях неограниченного развития искусственного интеллекта. Ну, и женский взгляд в «Ð”Ð¾ÑÑ‚Ð¸Ñ‡ÑŒ Терры» явно проглядывается, прошу прощения за тавтологию: чувства и переживания героев зачастую выводятся на первый план. Одна только Плачущая Мышь чего стоит!

Сюжет манги концентрируется на группе людей, обладающих экстрасенсорными способностями, — обычные люди называют их «Ð¼ÑŒÑŽ» (как, впрочем, и они сами). Это вечные изгнанники, вынужденные жить где-то на отшибе, вдали от обычных людей, на менее пригодных для комфортного существования территориях. Ведомые своим лидером, мью отправляются на планету, ставшую колыбелью человечества. Когда-то она называлась Земля, но теперь в ходу другое наименование: Терра. Собственно, о долгом космическом путешествии этих необыкновенных людей и повествует манга.

В пути мью вынуждены не раз встретиться со смертью — обычные люди преследуют их, — однако и радостные события на их долю тоже выпадают. Одно из таких событий — первые за много-много лет естественные роды, которые инициировал Джоми Марк Шин, предводитель мью и главный герой истории (ранее все дети появлялись на свет искусственным путём и воспитывались приёмными родителями). На одной из планет необычные люди задерживаются достаточно надолго и замечательно устраивают быт, но оттуда их вынуждают уйти вполне обычные преследователи и притеснители. И одиссея к Терре продолжается...

В манге есть много всего: от простых и незатейливых приключений до глубоких философских размышлений — о человеке и человечестве, о родном доме и чужих планетах, о детстве и расставании с ним... Этим, собственно, и интересно произведение Кэйко Такэмии: «Ð”остичь Терры» складывается в крупное, большое повествование, одновременно не теряя в мелких деталях. Долгое и трудное космическое путешествие расцвечено разнообразными приключениями, событиями локального характера, небольшими, но значимыми успехами и разочарованиями.

И герои мангаке удались замечательно. Целеустремлённый Джоми Марк Шин, в первой главе — совсем ещё ребёнок, который с течением времени набирается опыта и мудрости. Прекрасная предсказательница Физис, одновременно несчастная и счастливая обладательница особо ценного дара. Кит Аниан — главный антагонист истории, приближающийся к идеалу человеческого существа — по мнению искусственного интеллекта. Да и сам этот искусственный интеллект...

Впрочем, кажется, достаточно. Лучше прочитайте эту историю сами. Попробуйте вместе с героями достичь Терры — вернуться из глубин космоса на такую далёкую и близкую матушку Землю!

P. S. В сравнении с двумя аниме-экранизациями, на мой взгляд, манга выигрывает с отрывом. Взять хотя бы рисунок: ни в одном из мультфильмов не удалось передать всей мягкой прелести графики Кэйко Такэмии. Лучший образ Физис — конечно, в манге! Да и сюрреалистические, странные панели с кругами и линиями, которые художник то и дело вставляла в свой чёрно-белый труд, так ведь и не перекочевали в аниме.

Ну что же, в общем и целом получилось неплохо — в первую очередь по той причине, что довольно-таки разнообразно.

Лейбер, я так полагаю, почти во всём своём хорроре пытается сделать что-то странное и необычное, смешивая ужасы с городскими легендами, с научной фантастикой, сдабривая всё это сюрреализмом и психоделикой. Получается не всегда хорошо, особенно в ранних рассказах, представленных в этом сборнике. Я бы выделил только «Ð”Ñ‹Ð¼Ð½Ñ‹Ð¹ призрак», остальные «ÑƒÐ¶Ð°ÑÐ½Ñ‹Ðµ» вещи — порой крепкие и добротно сделанные, порой не очень, но середнячки.

Из завершающей фэнтези-дилогии «Ð—Ð°Ñ‚Ð¾Ð½ÑƒÐ²ÑˆÑƒÑŽ землю» вообще считаю одним из лучших рассказов о Фафхрде и Сером Мышелове, а вот «Ð“амбит адепта» воспринимаю гораздо более прохладно. Жаль, конечно, что Лейбер не написал побольше таких новелл как «Ð—Ð°Ñ‚Ð¾Ð½ÑƒÐ²ÑˆÐ°Ñ земля», где фэнтези объединяется с мистикой и хоррором.

То, что главные персонажи героического фэнтези — прекрасные, сильные, могучие варвары, которые и в бою круче всех, и выпить не дураки, и в постели с красавицей — ого-го! — так вот, это всё никого не удивит, конечно. Что тут скажешь, это закон жанра, хотя лучшие авторы умели обходиться и без этих клише. Гарднера Фокса к числу лучших в «Ð¼ÐµÑ‡Ðµ и магии», конечно, нельзя отнести.

Так ладно бы только варвары! Котар очень мало чем отличается от того же Брэка, скажем... Но тут встаёт и ещё одна проблема, которая в предыдущих книгах не так серьёзно выпячивалась, а вот в «ÐšÐ¾Ñ€Ð¾Ð»ÐµÐ²Ðµ демонов» заявила о себе в полной мере. Это — обилие магии. Завет дедушки Говарда довольно прост: поменьше, поменьше колдунства! А если оно есть, его надо пресекать, желательно — на корню и желательно — добрым ударом меча!

Мало того что Котар у Фокса с удовольствием пользуется зачарованным мечом, так он не против любой помощи от благоволящего ему волшебника! (Конан, помнится, даже к Пелиасу относился с большим недоверием, хоть тот ему и здорово помог.) И ладно бы был один только колдун, так нет же — их в «ÐšÐ¾Ñ€Ð¾Ð»ÐµÐ²Ðµ демонов» как собак нерезаных! И каждый пытается сделать ближнему своему какую-нибудь пакость и стать единовластным повелителем демонов или завоевать мир. Да уж, чего-чего, а эпичности в этом романе хоть отбавляй, причём эпичности в худшем смысле. Зачем нам думать в небольших масштабах, вроде того как бы мне самому было лучше и никого не трогать? Не-не, нам надо управлять, причём желательно могущественными демонами, унижать и доминировать!

И тут как бы ничего необычного: да в каждом средненьком романе таких колдунишек, мечтающих о безраздельной власти над всем миром, — пруд пруди! Но «ÐšÐ¾Ñ€Ð¾Ð»ÐµÐ²Ð° демонов» удручает тем, что здесь всё совершенно всерьёз, без какой-либо тени иронии. Но читатель при этом чувствует вовсе не то, на что, видимо, рассчитывал автор. Там, где нужно восхищаться бравыми героями, скорее пробивает на смех. Каждый второй чародей у Фокса — чуть ли не сверхчеловек, почти бог, могущий создавать настолько могущественные заклинания, чтобы, например, защититься от зачарованного клинка Котара или поднять из могил древних воинов и наделить их тела неуязвимостью. Эпический пафос так зашкаливает, что порой становится смешно — хотя автор, совершенно ясно, не рассчитывал на такую реакцию. Чего стоит один только эпизод с этими воскресшими воинами: чтобы прорваться в запертый город, они снесли створки ворот... с разбегу влетев в них головами! И ничего, бошки не поломались!..

Первые две книги о Котаре были всё же лучше, отдельные новеллы из них так и вовсе оказались весьма интересны. Но «ÐšÐ¾Ñ€Ð¾Ð»ÐµÐ²Ð° демонов» сильно снижает планку. Если так и пойдёт дальше вниз по наклонной, что же тогда ожидает нас в четвёртой и пятой книгах серии? Страшно представить!

Подборка отрывков из писем Роберта И. Говарда Г. Ф. Лавкрафту, составленная говардоведом Расти Бёрком для увесистого томика «The Ultimate Triumph: The Heroic Fantasy of Robert E. Howard».

Воистину, Говард был отличным писателем! Тот пыл и та уверенность, с которой он отстаивает свою точку зрения в этих отрывках, просто зачаровывают. Энергия и увлечённость чувствуются в каждой строчке — собственно, такими качествами славно не только его эпистолярное наследие, но и проза, и поэзия. Хотя писатель и не получил систематического образования, в некоторых областях он мог блеснуть эрудицией. Черпая знания из доступных ему источников (а доступно было не слишком-то много), Говард достаточно хорошо изучил некоторые варварские сообщества и неплохо прочувствовал их, отчего и смог в этой дискуссии говорить доказательно и убедительно.

Раз за разом РИГ втолковывает своему оппоненту, что он не идеализирует варварство, но ровно так же он не идеализирует и цивилизацию. Исходя из слов Говарда, можно сделать вывод, что Лавкрафт не принимает его доводов и как раз считает цивилизацию абсолютным и непреклонным Добром с большой буквы. Жаль, не знаком пока с письмами Лавкрафта (надеюсь, это временно), чтобы по достоинству оценить дискуссию, выслушав обоих оппонентов. Но уж Говард, по крайней мере, рассуждает логично и не даёт воли эмоциям, стараясь быть беспристрастным.

А вот с точкой зрения РИГ я, в общем, согласен: в любую эпоху обычному, среднему человеку жилось не безбедно, но в варварских сообществах жизнь была попросту справедливее и проще. Кто сильнее, тот и прав — вот и весь закон. Важен был сам человек, его сила, выносливость и смекалка, а не богатство и/или предки.

Так что дискуссия о варварстве и цивилизации двух знаменитых мастеров пера — наверное, самая важная и известная часть их переписки — весьма интересна. Надеюсь, когда-нибудь я прочту её в полном объёме. Да и с другими письмами Говарда и Лавкрафта тоже хотелось бы ознакомиться...

Когда в 2008 году Суэхиро Маруо завершил работу над мангой «ÐÐµÐ¾Ð±Ñ‹ÐºÐ½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð½Ð°Ñ история острова Панорама» по мотивам повести Эдогава Рампо, он решил не останавливаться на достигнутом и переосмыслить ещё один сюжет знаменитого соотечественника. Недостатка в достойных произведениях у Рампо нет, и выбор художника пал на рассказ 1929 года под названием «Ð“ÑƒÑÐµÐ½Ð¸Ñ†Ð°».

Фабула произведения довольно проста: с войны возвращается тяжело раненный воин. У него нет конечностей, обезображено лицо, он потерял дар речи и слух. Какая ирония: русско-японскую войну он прошёл и даже получил за это медаль. Но вот когда несколько лет спустя (в первые годы после Гражданской войны в России) японский отряд оказался где-то в районе Иркутска, тут героя и настиг злой рок... Вернувшись на родину в таком состоянии, мужчина уже ни на что не годен. Он не может ухаживать за собой, даже передвигается с трудом.

Его жена Сунага, увидев впервые обезображенное тело в военном госпитале, падает в обморок. Как она была бы счастлива оставаться в беспамятстве, но неумолимая реальность возвращается каждое утро, напоминает о себе каждую минуту... Сунага вынуждена заботиться о муже, кормить и поить его, помогать справлять естественные надобности... Они живут на его пенсию, но денег недостаточно. Сунага могла бы пойти работать, но в таком случае кто позаботится о несчастном?.. Все эти неприятности скрашивает только секс, которым, несмотря ни на что, супруги занимаются постоянно.

Показать ужасы войны в облике отдельно взятого человека — вот, видимо, какую задачу ставил перед собой Суэхиро Маруо. Потому что несчастный муж в его исполнении действительно вызывает омерзение. Испещрённое шрамами лицо, скудные островки волос на безобразной голове, провалившийся нос, беззубый рот, отвратительные культи — всё играет на общий отрицательный эффект, вызывает чувство брезгливости. Он производит впечатление одновременно умалишённого и глубоко несчастного человека, со всей ясностью осознающего своё положение и то, какие хлопоты доставляет жене. Сунага, надо отдать ей должное, поначалу старается держаться, скрепя сердце терпеливо выполняет всё, что надо. Однако так долго продолжаться не может — и женщина не выдерживает.

Суэхиро Маруо изображает жену чаще всего либо испуганной, либо вовсе плачущей... Она давно уже не счастлива — с тех пор как муж вернулся с войны калекой, лицо Сунаги даже в мгновения блаженства скорее не счастливое, а измученное. Теперь она не может общаться с мужем как раньше, никаких изменений в её жизни нет и, видимо, не будет. Во всяком случае, изменений к лучшему. Однажды Сунага не выдерживает этой изматывающей каждодневной работы — и даёт выход своему гневу. Для ослепшего мужа практически ничего не меняется — он только осознаёт, что даже супруга уже не может дальше жить таким образом.

Развязка наступает быстро, и приближает её сам несчастный. Кто сказал, что рождённый ползать летать не может? Превратившись в «Ð³ÑƒÑÐµÐ½Ð¸Ñ†Ñƒ», он просто «Ð²Ð·Ð»ÐµÑ‚ÐµÐ», как взлетала она, но не вверх, а вниз»...

Манга Суэхиро Маруо обращается к самым неприятным чувствам, показывает отвратительные картины с целью показать не сами ужасы войны, а их последствия. «Ð“усеница» здесь — даже не метафора. По сути дела, герой на протяжении всего повествования олицетворяет собой личинку насекомого. Он даже ниже этого существа — практически неподвижен. Лишь в финале герой делает свой выбор, и кто знает, что ждёт его по ту сторону?.. Может, он превратится в бабочку и наконец сможет взлететь?..

На летние каникулы молодая девушка приезжает в поместье Рингстоунз, где собирается приглядывать за троицей детей. Таинственный Уэльс, холмы, вереск и невообразимая красотища. Всё тихо-мирно и... страшно?!

Вообще, со знаменитого «ÐŸÐ¾Ð²Ð¾Ñ€Ð¾Ñ‚Ð° винта» авторства Генри Джеймса сюжет, начинающийся с приезда гувернантки в усадьбу, становится хрестоматийным. Дети, как водится, оказываются... по меньшей мере, необычными, не такими, как все, проще говоря — странными. И тут начинают твориться ужасы и кошмары.

Если в повести «ÐŸÐ¾Ð²Ð¾Ñ€Ð¾Ñ‚ винта» вышеозначенные ужасы и кошмары были весьма мягкими и тонкими, то уж в «Ð Ð¸Ð½Ð³ÑÑ‚Ð¾ÑƒÐ½Ð·Ðµ»-то и подавно!

Итак, повесть Джона Уильяма Уолла, который писал под псевдонимом Сарбан, начинается с того, что рассказчику предлагают прочитать дневник Дафны Хейзел, которая некоторое время провела в поместье Рингстоунз. Само уже предварение растянуто и наполнено деталями, которые нам, в общем-то, ни разу не помогут в дальнейшем. Это настораживает: уж не вся ли повесть такова? Но вот продвигаемся дальше по тексту, погружаемся во впечатления и переживания Дафны, изложенные ею в собственном дневнике, и со всей отчётливостью понимаем: да... дальше будет именно тягомотина.

Чтобы добраться до того момента, когда Дафна появляется в Рингстоунзе, надо преодолеть немало страниц, чтобы познакомиться с обитателями этого места, тоже нужно приложить усилия. Описания, лирические отступления, размышления — всем этим повесть Сарбана наполнена, кажется, с горкой. А вот активные действия, нагнетание атмосферы страха — остаются на втором или даже на третьем плане. Так что ценителей описательной прозы повесть может порадовать, а вот тем, кто предпочитает сюжет, вряд ли придётся по вкусу.

Но обратимся к странностям, уж они-то здесь есть! Обитатели поместья: доктор Ревелин, мистер и миссис Саркисян, дети со странными именами: девочки Марван и Ианте и мальчик Нуэмэн. Последний, пожалуй, и есть второй главный герой повести. Во всяком случае, дальнейшие события будут крутиться вокруг его персоны, а девушка Дафна будет пытаться разгадать его загадку.

Рингстоунз не зря находится в этой примечательной местности: Уэльс, вересковые пустоши, холмы... Это тёмная и таинственная земля, где царствует не только человек. Ещё Артур Макен, сам уроженец этих мест, писал о тех, кто живёт рядом с людьми, а после него — и многие другие авторы. Так что, если вам на память пришло словосочетание «Ð¼Ð°Ð»ÐµÐ½ÑŒÐºÐ¸Ðµ люди», это совсем не просто так.

Сказать, что Нуэмэн имеет отношение к этим «Ñ„ÑÐ¹Ñ€Ð¸», — это не спойлер. Это как бы само собой разумеется. То же касается и Кати, ещё одного персонажа, который появляется в повести позднее всех прочих основных героев. Но какая связь? Кто все эти люди? Чем интересны?

Сарбан напускает такого тумана, что ответов на все подобные вопросы читатель не найдёт, даже осилив повесть полностью. Уж какой мастер был Макен писать подобные мутные вещи, но всё-таки он пускает информацию строго дозированно, чтобы поддерживать читательский интерес. Сарбан, кажется, не даёт и того. По прочтении «Ð Ð¸Ð½Ð³ÑÑ‚Ð¾ÑƒÐ½Ð·Ð°» возникают закономерные вопросы: и зачем это всё?! Что, в конце концов, случилось-то?! За обилием описаний природы и переживаний героини ответы на эти загадки теряются, к сожалению.

Поэтому повесть и производит удручающее впечатление: в принципе, множество описаний сами по себе не портят её, да и пусть бы Дафна Хейзел дальше самоуглублялась, но вот бы всё это — не в ущерб сюжету! Ближе к концу, когда некоторые тайны и белые пятна начинают получать своё объяснение, внимание читателя настолько усыплено, что ему уже некогда вдумчиво вникать в строки Сарбана; он мечтает о том, как бы всё это поскорее закончилось!

История становления супергероев в комиксах предполагает, грубо говоря, всего два варианта развития событий.

Первый — тот, что свойственен первому и главному супергерою, известному как Кларк Кент. Свои силы он получил по умолчанию, или, по крайней мере, приложил к этому минимум усилий. Так же произошло с некоторыми другими персонажами, ставшими героями с приставкой «ÑÑƒÐ¿ÐµÑ€» в результате научного эксперимента, несчастного случая или стечения обстоятельств.

Второй вариант — упорные тренировки и работа над собой. По этому пути пошёл второй и тоже главный супергерой, в миру известный как Брюс Уэйн. В таких случаях говорят, что человек сделал себя сам. Этих героев комиксов знают, наверное, на порядок меньше, но читателей такие привлекают, возможно, значительно больше. Даже лишённые всяческих гаджетов и технических усовершенствований, эти ребята смогут постоять за себя, в отличие от товарищей из первой категории.

Джастин Джордан с успехом объединил оба варианта, придумав «ÐÐµÐ¾Ð±Ñ‹ÐºÐ½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð½Ñ‹Ð¹ талант Лютера Строуда». Заглавный персонаж создал себя сам, по его мнению, вот только дошёл до этого не сам, а с помощью маленькой брошюрки под названием «Ð“ÐµÑ€ÐºÑƒÐ»ÐµÑÐ¾Ð² метод». Впрочем, назвать обычным супергероем Строуда нельзя, но уж приставку «ÑÑƒÐ¿ÐµÑ€» он у себя отнять не даст!

Лютер — обычный парень, ботан, задохлик и всё такое... Никто на него и внимания не обращает — ну, кроме школьных негодяев, вечно не дающих ему прохода. Обычная ситуация.

И тут — о чудо! — Строуд неожиданно узнаёт о системе «Ð“ÐµÑ€ÐºÑƒÐ»ÐµÑÐ¾Ð² метод», позволяющей в краткие сроки сделаться из невзрачного ботана накачанным красавчиком! Он заказывает книжку, та приходит по почте и...

В успехе этого начинания у Лютера были серьёзные сомнения. Уже тот факт, что «Ð“ÐµÑ€ÐºÑƒÐ»ÐµÑÐ¾Ð² метод» ему прислали, вызывает осторожную надежду, что затея не была совсем уж глупой. Но когда парень начинает качаться, когда видит, что медленно, но неуклонно из тощих палок его руки и ноги превращаются в перевитые мускулами столбы, когда начинают налаживаться дела даже на личном фронте, вот и пойдёт житуха!..

Один раз в магазин, где оказался Лютер со своим другом Питом, ворвались грабители, и находчивый Строуд тут же их обезвредил. Естественно, после такого лучший друг нашего парня решил сделать его супергероем, и вот теперь Лютер ночами патрулирует город... Ничего удивительного. Карьера супергероя — она такая: надрать разок задницу хулиганам, осознать свою силу и найти ей применение — выйти на ночные улицы, чтобы защищать слабых. Но в то время пока Строуд геройствует, кое-кто злодействует...

Ну конечно же, «Ð“еркулесов метод» и всё прочее — это не могло произойти просто так, с бухты-барахты. И если в городе появился супергерой, на него всегда найдётся суперзлодей. В данном случае — это исключительно вежливый в общении, приятной наружности мужчина в жилетке и бабочке, представляющийся как Библиотекарь. Он, судя по всему, обладает такой же сверхсилой, что и Строуд, но употребляет её куда чаще, с полным размахом и... как бы это сказать... красочнее.

Встреча этих двух «ÑÑƒÐ¿ÐµÑ€Ð¾Ð²» не за горами — и она будет весьма впечатляющей!

Собственно, из всего того, что вы сейчас узнали, вывод может быть простой: ну и что? Сюжет — обычная супергероика, ничего нового, всё это уже изъезжено донельзя. Однако сценарист Джастин Джордан не так прост: он делает пародию на супергероику — не слишком явный, но точный стёб. А уж глядя на рисунок Трэдда Мура, обмануться в том, что это «Ð¿Ñ€Ð¸ÐºÐ¾Ð»», просто невозможно. Справедливости ради надо сказать, что «Ð¿Ñ€Ð¸ÐºÐ¾Ð»» не всегда на первом месте, но в основном именно развлекательная часть комикса видна невооружённым глазом.

Кровь, кровь, кровь... Мышцы, просвечивающие сквозь кожу, и кровь. Оторванные конечности, головы, распотрошённые тела — и снова кровь. Да, и ещё много мата...

«Ð“еркулесов метод» явно меняет людей: в ярости они уже не видят перед собой обычных хомо сапиенсов — те предстают в виде кусков мяса. Только глаза и зубы выделяются в переплетениях красных-красных мышц. Окровавленные кулаки, прошибающие насквозь двери и стены — обычное дело. Летящие в стороны зубы, с одного удара сломанные конечности — тоже. В общем, комикс-сплаттерпанк, кровавый, стремительный и беспощадный!

Воспринимать шесть выпусков этого удалого экшена совершенно серьёзно — не получится. Местами здесь есть драма, есть издевательства и убийства, которые вызывают чувство сожаления, сопереживания, но, по большому счёту, «ÐÐµÐ¾Ð±Ñ‹ÐºÐ½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð½Ñ‹Ð¹ талант Лютера Строуда» — это чтиво развлекательное. И оно по-настоящему захватывает! Здесь можно, даже не вчитываясь в текст, просто разглядывать картинки и удивляться, до чего же здорово вон тому парню башку вколотили в плечи, а как вот этого ловко разорвали напополам! На страницах царит бесконечное насилие, обёрнутое в упаковку забавности и несерьёзности. Текут реки (а точнее — выплёскиваются фонтаны) крови, но ни герои, ни читатели не испытывают от этого настоящего, пожирающего ужаса. Все привыкли...

По мере приближения к шестому номеру всё больше и больше нам открывается тайна того, как и по какой причине Лютер получил брошюру «Ð“еркулесов метод». Главный злодей (второстепенные там тоже есть — в количестве) связан с этим гораздо прочнее, чем можно было подумать. Пока молодой бойкий Строуд разбирается с паршивцами помельче, он ведёт свою игру. Ниточки натягиваются, переплетаются, и скоро драма достигает предела. В пятом и шестом номерах серии, по большому счёту, уже не до шуток: Библиотекарь взялся за дело всерьёз, а это значит, что Лютеру придётся несладко. Злобный, но вежливый негодяй делает всё так, чтобы полиция или кто бы то ни было подумал на Строуда. Ведь все знают о его невероятной силе, а Библиотекарь?.. Да кто его вообще знает? Кто его видел?..

Таким образом, парень припёрт к стенке. У него нет иного выхода, остаётся только следовать туда, куда указал враг, а именно: в доки. Здесь разыграется финальное сражение, которое принесёт Строуду много боли и страданий. Здесь будут даны ответы на некоторые вопросы, но и оставлены ниточки для продолжения. Ведь герои, а тем более с приставкой «ÑÑƒÐ¿ÐµÑ€», — не умирают, верно?

«ÐÐµÐ¾Ð±Ñ‹ÐºÐ½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð½Ñ‹Ð¹ талант Лютера Строуда» — странный комикс. Он из той когорты, что заинтересовывают не утончённым приятным рисунком, но — привлекательным НЕприятным рисунком! Сюжет здесь всё-таки не на первом месте, хотя и он на высоте. Любителям кровавых динамичных историй не стоит проходить мимо.

Вопреки традиции, предписывающей давать мораль в конце басни, начнём с самого главного, что можно сказать о продукте под названием «Ð¯, Франкенштейн. Зарождение». И это — всего четыре слова: НЕ ЧИТАЙТЕ ЭТУ КНИГУ.

Впрочем, а кто бы мог заинтересоваться этим тоненьким томиком? Люди, посмотревшие и полюбившие одноимённый фильм? (Ха-ха, да есть ли такие?!) Любители темы Франкенштейна, которые не в теме «Ð—Ð°Ñ€Ð¾Ð¶Ð´ÐµÐ½Ð¸Ñ»? (Автор рецензии относится — точнее, относился — именно к этой категории.) Фанаты всех и всяческих графических романов без разбору? (И снова тот же вопрос: а есть ли такие?)

Пожалуй, лучшее в этой книге — это её обложка. Три морды в верхних двух третях обложки — три лица под ними в последней трети. Они служат иллюстрацией к трём частям, на которые поделено само произведение: «ÐÐ°Ð±ÐµÑ€Ð¸Ð¹», «Ð›ÐµÐ¾Ð½Ð¾Ñ€Ð°», «ÐÐ´Ð°Ð¼». Автором сценария везде значится Кевин Гревье, а вот художники разные. Но этот ход не спас «Ð—арождение».

Фоном истории служит слежка неких агентов неких спецслужб за чудовищем Франкенштейна — в нашем времени. Тут же нам показывают события прошлого: сначала — как Наберий когда-то в тёмном Средневековье сменил (в очередной раз) тело и снова стал молодым; затем — как Кельда сделалась Леонорой, королевой гаргулий; следом — о житии-бытии Адама, творения Франкенштейна, от его создания до нападения гаргулий на его дом и обустроенный и мирный, казалось бы, быт.

Адам — существо несчастное (со времён Мэри Шелли обделять творение Франкенштейна удачей и хотя бы толикой счастья считается правилом хорошего тона), да ещё и озлобленное. В «Ð½Ð°ÑˆÐ¸ дни» за ним следят некие спецагенты, часть из которых хочет убить тварь, а начальство запрещает. Одинокий Адам так и скитается по миру, сирый и убогий... Но что же случится с ним дальше? Хотите узнать? Ведь «Ð¯, Франкенштейн. Зарождение» — это только начало истории. Будете ждать продолжения?

Ха-ха...

Ладно, сюжет никуда не годится — это ещё полбеды. Ведь бывают же такие радости/огорчения: сама история — ни к чёрту, но как нарисовано! Закачаешься! Так вот, в случае с «Ð¯, Франкенштейном» это не прокатывает. Тут хочется задать только один вопрос: ЗАЧЕМ? Зачем вообще это было сделано?

Несмотря на то что были задействованы аж четыре художника, каждая страница заставляет плакать. Графическая составляющая комикса выглядит, пожалуй, даже ещё более убого, чем сюжетная. Всё выдержано в тёмных тонах, но темнота эта — пуста. Фонов практически нет, на детали каждый из виртуозов кисти скуп. Пожалуй, только восемь страничек «Ð² наши дни» выглядят лучше, всё же остальное — весьма дешёвенько. Собственно, чего париться с таким-то сюжетом? Видимо, так и решили художники...

Так что, даже если вы поклонник франкенштейновщины со стажем и уже собрались покупать эту книжонку, перечитайте ещё раз мораль сей басни. Если вы к теме монстра относитесь прохладно, тем более смело проходите мимо. Это явно «Ð·Ð°Ñ€Ð¾Ð¶Ð´ÐµÐ½Ð¸Ðµ» чего-то не стоящего абсолютно никакого внимания.

Несколько странно оценивать данный рассказ, ведь он представляет собой практически то же самое, что и давно известный текст «ÐŸÐ»Ð°Ð¼Ñ Ашшурбанипала» («Ð¼Ð¸Ñ„ическая» версия). Первая часть, видимо, совсем не претерпела изменений: даже в этой версии упоминается Альхазред и его «ÐÐµÐºÑ€Ð¾Ð½Ð¾Ð¼Ð¸ÐºÐ¾Ð½». Возможно, это и стало отправной точкой для Говарда, когда он решил произведение переиначить.

Чисто приключенческая версия, конечно, проигрывает в атмосфере мистической, при этом ничего особо не привнося в сюжет. Никакой изюминки в этой пустынной авантюре по сравнению с мистической авантюрой нет, к сожалению.

И всё-таки нельзя сказать, что эта версия не заслуживает внимания. Вовсе нет, рассказ-то хорош, просто «Ð¼Ð¸Ñ„Ð¸Ñ‡ÐµÑÐºÐ¸Ð¹» вариант лучше.

«Ð¤Ñ€Ð°Ð½ÐºÐµÐ½ÑˆÑ‚ейн» — ваша любимая книга, вы всегда не прочь почитать ещё что-нибудь о чудовище и его создателе? Вам не интересна проза Мэри Шелли, потому что это не ужасы, а сплошная мелодрама? Причём наивная и устаревшая? В первом случае вы уже должны были прочесть роман Сьюзан Хейбур О’Киф от корки до корки. А если ещё этого не сделали, обязательно исправьте положение. Во втором случае тоже обратите внимание на книгу. Потому что, согласно цитате из Publishers Weekly на обложке, сегодня это одна из лучших трактовок «Ñ‚ÐµÐ¼Ñ‹ Франкенштейна».

После Мэри Шелли об этом не писал только ленивый. Превращение неживого в живое посредством электричества (впрочем, можно и другими способами) — какая благодатная тема, особенно для хоррора! Однако справедливости ради добавим, что первоисточник не относился к ужасам напрямую. Большое внимание в произведении Мэри Шелли уделялось чувствам и мыслям героев, их взаимоотношениям. И уж конечно, страшно от этой книги в наш век вряд ли кому-то станет.

Сьюзан Хейбур О’Киф, решив написать продолжение классической истории чудовища и его создателя, выбрала правильный путь. Стараясь далеко не отходить от текста предшественницы, она рассказала свою историю на современный лад, добавив несколько неприглядных эпизодов, пару крутых сюжетных поворотов, и в результате получилось весьма достойное произведение, которое могла бы написать сама Мэри Шелли, живи она в наше время.

Десять лет прошло с тех пор, как доктор Франкенштейн и чудовище столкнулись на бескрайних просторах Арктики. Создатель мёртв — но детище его живо. Капитан корабля, где Виктор Франкенштейн провёл последние дни, поклялся своему названому брату отомстить и уничтожить монстра. Чудовище в течение всех десяти лет скрывалось от неугомонного Ричарда Уолтона, которого бесконечная погоня сделала просто одержимым.

Письма монстра рассказывают нам историю его странствий: остановившись на время в Венеции, он попадает в среду нищих и просит подаяние. Краткие беззаботные и даже счастливые мгновения пролетают чрезвычайно быстро — Уолтон выслеживает его и вынуждает бежать. Но теперь чудовище знает, куда направить стопы: надеясь отомстить своему преследователю, монстр отправляется в Англию в поисках сестры Уолтона — Маргарет. С мыслью убить её он появляется в городе Таркенвилле, но после посещения поместья Уинтерборнов планы резко меняются, и, с несколькими остановками, продолжается его путешествие.

Поскольку повествование ведётся от первого лица, все мысли и чувства монстра у нас как на ладони: он терзается своей природой, в нём постоянно борются два начала — человеческое и животное, звериное. Он подвержен приступам дикой ярости, которые старается контролировать; не всегда, однако, это выходит. Впрочем, часто чудовище провоцируют проявить свою «Ñ‚ёмную» сущность. Он не может найти ответ на вопрос — человек ли он всё-таки?

Приключения в Англии разнообразны и пестры: они переливаются цветами крови и холодного голубого неба, склизкой грязи под ногами и свинцовых волн северной Атлантики... Назвавшись именем своего творца — Виктор — монстр скоро получает и фамилию — Оленберг. После посещения Таркенвилля и поместья, где живёт Маргарет Уинтерборн с семьёй, под этой личиной он отправляется на север, в Шотландию, в попытке уйти от себя и своего прошлого и найти ответы там, где «Ð¾Ñ‚ÐµÑ†» когда-то готовил к жизни его подругу, — на Оркнейских островах. Тогда он был один, теперь Виктора Оленберга сопровождает дама, дочь Маргарет Уинтерборн по имени Лили. Рассказывать о том, как они оказались вместе — дело неблагодарное. Стоит упомянуть разве что об их взаимоотношениях, настолько же странных, как и они сами...

В путешествии с «ÐºÑ€Ð°ÑÐ°Ð²Ð¸Ñ†ÐµÐ¹ и чудовищем» случаются разные неприятности: они голодают, замерзают; им приходится воровать, сталкиваться со всяким отребьем... Описания этих неприглядных эпизодов всегда на высоте: если кровь, так уж ярко-красная и желательно фонтаном; если грязь и мерзость, так с деталями и чуть ли не любованием. Да, Мэри Шелли такое вряд ли бы себе позволила, но О’Киф играет подобными вещами без стеснения. В связи с этим роман приобретает некий шарм и притягательность. К тому же, на фоне грязи и крови база оригинального «Ð¤Ñ€Ð°Ð½ÐºÐµÐ½ÑˆÑ‚ÐµÐ¹Ð½Ð°» никуда не делась — мысли и чувства героев всё ещё играют главенствующую роль в движении сюжета. Остроты прибавляют периодические появления Роберта Уолтона — он не отступился от своей клятвы убить монстра. И конечно, кульминация произведения может стать причиной того, что неподготовленного читателя настигнет катарсис.

Роман получился очень динамичным, напряжённое действие не отпускает внимание, а лёгкий язык потворствует быстрому «Ð¿Ñ€Ð¾Ð³Ð»Ð°Ñ‚ыванию» страницы за страницей. Увлекательная история Виктора Оленберга, или, попросту, монстра доктора Франкенштейна — это, как и первоисточник, не хоррор, но гораздо ближе «Ñ‚Ñ‘Ð¼Ð½Ð¾Ð¼Ñƒ» жанру, чем роман Мэри Шелли. В некотором роде это изнаночная сторона рассказа создателя чудовища — а она по определению должна быть мрачнее и таинственнее. Сьюзан Хейбур О’Киф попыталась проникнуть в психологию урода, чудовища, рукотворного монстра, и можно сказать, что ей это удалось — на новый лад, в новых реалиях, но всё так же увлекательно, как когда-то это сделала её предшественница.

Начну, казалось бы, издалека.

Кулл Роберта Говарда — это такой героический «Ð¼Ð°ÑƒÐ³Ð»Ð¸», который неизвестно откуда взялся, но был воспитан в чужом ему племени атлантов. В «Ð¢Ð²Ð°Ñ€Ð¸ в склепе» Л. С. де Кампа и Л. Картера юный Конан находит в древней пещере клинок, после чего сражается с его прежним владельцем и, конечно, побеждает.

Что бы вы думали? Котар-камбериец, подобно Куллу, взялся неведомо откуда, а в первой повести о его приключениях «ÐœÐµÑ‡ колдуна» он, забравшись в усыпальницу, обретает зачарованный клинок Ледяной Огонь! В деталях, конечно, есть отличия, но в общем и целом ассоциации напрашиваются...

С другой стороны, мне неизвестно, когда Фокс написал первую повесть о своём персонаже и, если он сделал это не позднее 1967 года, когда вышли большинство рассказов о Кулле (в том числе и «Ð‘ÐµÐ³Ð»ÐµÑ† из Атлантиды», бросающий свет на детство и юность атланта) и «Ð¢Ð²Ð°Ñ€ÑŒ в склепе», то упрекать писателя в намеренном подражании предшественникам не стоит. Но саму-то историю это не спасает. К тому же, «ÐœÐµÑ‡ колдуна» в общем и целом напоминает «Ð”уара Проклятого» Клиффорда Болла, а уж этот рассказ опубликован значительно раньше, ещё в 1937 году.

Вообще, такое складывается ощущение, что Фокс собрал паззл из других произведений «Ð¼ÐµÑ‡Ð°-и-магии»: его Котар даже внешним обликом здорово напоминает Брэка-варвара. И это печально — каким бы «ÐºÐ»Ð¾Ð½Ð°Ð½Ð¾Ð¼» ни был камбериец, хочется и в нём увидеть нечто оригинальное и неповторимое. К счастью, сагу Фокса я начал со второго романа, в котором с самобытностью дело обстоит уже получше, так что не всё здесь совсем уж плохо.

Однако — первая повесть «ÐœÐµÑ‡ колдуна» оставляет желать лучшего...

Не так уж много я читал разной (в смысле — помногу от одного автора) «ÐºÑ‚улхианы», особенно оформленной как циклы и сериалы. А Дерлет всегда привлекал моё внимание, даже несмотря на то, что его «ÐœÐ¸Ñ„Ñ‹» оставляют желать лучшего.

Лабан Шрусбери — это, если хотите, некий аналог супермена в мире Ктулху. Во время чтения цикла меня не отпускали стойкие ассоциации с сериалом Александра Лидина «Ð›ÑŒÐ´Ñ‹ Ктулху». Хоть я и осилил из четырёх романов только два, этого мне хватило, чтобы составить впечатление о работе Лидина. Фредерикс, один из главных героев «Ð›ÑŒÐ´Ð¾Ð² Ктулху», является действующим лицом первого романа, поучая и наставляя юного падавана на тропах войны с Великими Древними. Во втором романе он уже превращается в этакого всезнающего и вездесущего помощника героя, который не появляется на «Ð¿ÐµÑ€ÐµÐ´Ð¾Ð²Ð¾Ð¹», но без которого тот и шагу бы не ступил. Что там случилось дальше с лидинскими бесстрашными персонажами, не знаю...

Так вот, у Дерлета Лабан Шрусбери — тот же Фредерикс, только американский. Он ведёт борьбу с Ктулху практически в одиночку, путешествует в иные миры, перемещается с Земли на Гиады и обратно... Ужасные птицы-посланницы Хастура Невыразимого у него чуть ли не с руки крошки едят. Он обладает многими знаниями и видит на два, три, десять шагов вперёд! Вылавливает людей, натолкнувшихся на тайны Ктулху, и помогает им скрываться от преследования Глубинных тварей, одновременно агитируя на борьбу с Тем, Кто Сидит В Пруду... то есть, в Р'Льехе!

Но понимаете, в чём дело... Такая постановка вопроса — бравый Шрусбери сотоварищи против всего иннсмутско-глубоководного выводка — как раз и убивает лавкрафтовский ужас на корню! Кто-то находит в этом цикле что-то говардовское — но я обнаруживаю лишь только самое малое сходство. Непреклонная решительность героев присутствует, да, однако она подана совершенно не так, как это делал техасский Мастер. Один на один с каким-нибудь ктулхуподобным созданием мог выйти только Говардов Варвар — в принципе, любой из них, не только Конан. И то это была бы местечковая стычка, уж никак не битва за спасение мира. А чтобы современный человек у Говарда совершил такой подвиг?.. Сильно сомневаюсь...

Но у Дерлета именно так всё и происходит. Шрусбери и его команда — ни много ни мало — спасают мир от вторжения Великого Древнего. Где здесь мрак, кошмар и ужас, где заветы дедушки Лавкрафта? Нет, это понятно, что рассказы изначально не позиционировались как атмосферный затягивающий хоррор, но в таком случае обратим внимание на вторую составляющую и также обнаружим некоторые проблемы.

Приключения. Повествование недостаточно «Ð¶Ð¸Ð²Ð¾Ðµ» для нормальных приключенческих историй, разве что в заключительном «Ð§Ñ‘Ñ€Ð½Ð¾Ð¼ острове» дело идёт бодрее. Описание расследований каждого из героев в каждом произведении не играет ни на «ÑÑ‚Ñ€Ð°ÑˆÐ½ÑƒÑŽ», ни на приключенческую составляющие сюжета, а из таких описаний складывается добрая половина цикла! Опять же, вспомним Говарда — вот кто умел грамотно смешивать динамику с атмосферой! Воспользуйся Дерлет заветами дедушки Роберта, и Шрусбери получился бы гораздо симпатичнее...

Напоследок вспомню и самого Дерлета. Другой его окололавкрафтовский сборник, «ÐœÐ°ÑÐºÐ° Ктулху», состоящий из шести рассказов, я прочитал уже давненько и совсем не был от него в восторге. Однако на фоне этих рассказов те истории в общем и целом выглядят лучше. По крайней мере, они написаны, можно сказать, по «ÐºÑ‚ÑƒÐ»Ñ…Ð¸Ð°Ð½ÑÐºÐ¸Ð¼» канонам.

А ещё лучше выглядят некоторые рассказы Дерлета, к «ÐœÐ¸Ñ„Ð°Ð¼ Ктулху» вообще отношения не имеющие.

«ÐÐ¾Ð²Ñ‹Ð¹ рассказ Леонида Алёхина с неожиданно знакомыми персонажами».

Таким образом «ÐœÐ¸Ð»ÐµÐ´Ð¸» отрекомендована на официальном сайте автора. И действительно, персонажи произведения оказываются неожиданно знакомыми. Но вместе с тем неожиданно незнакомым оказывается сам текст новеллы.

Нет, это не тот Алёхин, к которому я уже почувствовал вкус и, можно сказать, привык. Сюжет нестандартный, постмодернизм постмодернизмом, чего от писателя вполне можно ожидать. Но что привело в уныние — орфография и пунктуация. Алёхинский слог, с которым мне посчастливилось встретиться во всех читанных вещах начиная с трилогии «ÐÐ¾Ñ‡Ð½Ñ‹Ñ… историй» и заканчивая «Ð¡ÐµÑ€Ð´Ñ†ÐµÐ¼ Чёрного Льда», такой лёгкий, динамичный, красочный, в «ÐœÐ¸Ð»ÐµÐ´Ð¸» как-то потяжелел и стал более сложным для восприятия. В первую очередь из-за множества ошибок, чего я от автора уж никак не ожидал...

Вот и приходится констатировать факт: сюжет рассказа — вполне «Ð°Ð»Ñ‘Ñ…Ð¸Ð½ÑÐºÐ¸Ð¹», а вот язык — увы, нет.

Прочитал рассказ. Понял, что он имеет нечто общее с самым известным романом Блоха. Но не знал, когда рассказ был написан. Теперь понятно, что эта вещь явилась предвестником отличного триллера, своеобразной подготовкой к нему.

Ближе к концу произведения я догадался, чем все закончится, в то время как пока читал основную часть, даже мысли не допустил о том, во что все в конце концов вылилось. Роберт Блох — молодец!