Книга затягивает, с первых страниц создавая впечатление, что написана человеком, который не ленился изучить эпоху, которую взялся описать, что нечасто встречается в современной фантастике. Но увлекла меня не познавательность повествования, которую не могу не отметить, а его фееричность:

Чем не героическая фэнтези, подумал я, прочитав вступление... и оказался прав, причём героизм этот оказывается не только обычным, но и религиозным — нам повествуется о становлении паладина, сочетающего классы рыцаря и клерика... но в лице простого русского мужика. А простой русский мужик он какой? правильно — мудрый... В самом деле, как бы ни старался автор сделать сказку более реалистичной, добавляя жедрой рукой местами натурализма, слишком явно торчащий наружу сюжет и полное отсутствие случайностей не позволяют добиться такого эффекта.

Если бы не РПГшно-целеустремлённый сюжет, и удивительная религиозная образованность крепостного мужика, история получилась бы более душевной. Именно духовностью(тм) призван захватить читателя этот роман и ему действительно удаётся заставить задуматься о чём-то таком... но о каком — думать некогда, пора бежать дальше — сюжет зовёт! Впечатление остаётся, как от искреннего порыва, искажённого в процессе наполнения смыслом и поспешного декорирования.

Кому понравилась книга, рекомендую старый отечественный фильм «Султан Бейбарс» (там вы увидите %60 этой книги, включая концовку).

Одна из интересных черт произведений Масодова — это отсутствие в них какой-либо идеологии. Как же так? ведь тексты полны вполне идеологических фигур: советских и мистических. Дело в том, что фигуры эти поданы не как метафоры или даже символы, а скорее — как элементы гротескной атмосферы, как готический замок в фильме про вампиров (здесь это — Кремль)... Масодова называют советским писателем, — за СССР-сеттинг, пользовавшийся дикой популярностью в 90х и подачу этого сеттинга, столь мрачно-притягательную, что она успешно конкурирует с не менее модной нынче атрибутикой Третьего Рейха.

Кто-то может находить в его текстах и метафоры (чтобы хоть как-то объяснить происходящее), выводить тематику творчества из школьного фольклора, выдумывать другие оправдания автору. Я же предпочитаю воспринимать Масодова как эстета-визионера, а его творчество — как живописание, а не иносказание.

Цикл «Мрак твоих глаз» состоит из трёх не связанных между собой сюжетно частей, но вопроса, по какому принципу они объединены не возникает. Да и слишком слабый это был бы вопрос после прочтения столь жестоких, отвратительных, мерзких, тошнотворных, но тем не менее завораживающих и в чём-то красивых повестей. Впрочем, «эстетика безобразного» — характерная черта всего масодовского творчества. Эти повести (романы?) объединены героинями — это разные девочки: некоторые мёртвые сразу, некоторые живые и после конца, но последовательность фраз-заглавий тут неслучайна: «Мрак твоих глаз» — в моём понимании советско-мистический фанатизм («Глаза горят», только наоборот), «Тепло твоих рук» — история дружбы-покровительства: неприкаянная Мария согревается «в руках» покойницы Юли, которая воплощает своего рода идеального друга для обиженной школьницы — ласковая и мстительная, она пробуждает дух мистической революции... Ну а «Сладость твоих губ нежных» даже я, самоотверженный защитник Масодова не стану перечитывать — слишком много мрака и безысходности, явный передоз. Так что за смыслом названия, своего рода реквиемом по Кате из начала повести, желающие могут нырять, как паж из баллады Жуковского «Кубок»...

В этой трилогии (я бы сказал, хрестоматийной), как и в остальном творчестве Масодова, неразрывное соседство мерзости и красоты, насилия и нежности, ужаса и повседневности очаровывает читателя, как змея кролика, провоцируя не менее противоречивую бурю эмоций: от ненависти до обожания, но не скатывается в простой эпатаж, а, благодаря мастерству описаний, демонстрирует эстетично-безобразную фантасмагорию, оторваться от которой так же трудно, как бросить курить.

Самое замечательное, что я читал о Крапивине, начиная уже с псевдонимов... Те, кому знаком восторг, сопровождающий обнаружение в тексте аллюзий, столь явных для того, кто способен их узнать, что словно бы возникает мистическая связь автора и читателя, вероятно, поймут, сколь велика радость от умело и необычно использованных цитат любимого автора, чьи тексты ещё с детства знаешь практически наизусть.

Честно говоря, надоело читать о «поисках» в крапивинских текстах очередного «позитива», типа православия. А тут — блестящий анализ ради анализа, с юмором и подлинным фанатским интересом. Увлекательный повод взглянуть с нового ракурса на любимые книги, которые, как и авторы этой статьи, знаешь вдоль и поперёк...

К тому же исследование не лишено смысла — любой автор, волей-неволей, переносит на страницы своих книг собственные страхи и чаяния. Командор — не исключение, как ни печально, никто не вечен, и тема смерти не редкость в его произведениях. Авторы статьи полушутливо полусерьёзно пытаются подвести под это некую аналитическую базу, при этом не прибегая к затасканным околофрейдистским клише. Разумеется, они необъективны — никакая критика необъективна. Но это исследование, вне зависимости от его аналитической ценности, демонстрирует важность роли Крапивина в современной фантастике: знаменитый писатель и известный переводчик старательно анализируют его тексты, знакомые не по наслышке — они на них выросли. Результат их работы, как бы ни оценивал читатель его достоверность, вызывает, по крайней мере, интерес и улыбку — скептическую, ироничную, печальную...

Кому-то, конечно, подобное исследование может показаться кощунственным, но сам В.П.К., не спешит обрушиться на псевдо-Скицыных, — очевидно, здоровое чувство юмора ему не чуждо, в отличие от некоторых особо фанатичных фанатов.

Добро пожаловать в детско-юношеский литературно-туристический клуб «Чергид», наш девиз: «Через реки, горы и долины». В клуб принимаются исключительно юноши в возрасте от 14 лет.

В наших литературных походах юные читатели смогут на практике познакомиться с такими важными вещами, как верность, честь, дружба, любовь и ненависть, а так же научатся обращаться с различными видами холодного и огнестрельного оружия, выживать в условиях дикой природы незнакомого Мира, охотиться и вести партизанскую войну. Основная деятельность клуба посвящена борьбе за свободу благородных Славян и их чуть менее благородных, но тоже достойных соседей Анласов против фашистско-Данванских оккупантов.

Клуб назван так не случайно — его руководителем и автором является идеологический продолжатель идей небезызвестного Анатолия Сливко — Олег Марычев, известный в клубе под прозвищем Вольг. Выражается это вот в чём:

В первой (да и второй, по большому счёту) книге девушка всего одна (их вообще там штучно — каждому по одной); результат — очевиден: ГГ в неё влюбляется. Это даже не спойлер, хотя именно кажущаяся невозможность подобного исхода заставила меня прочитать первую треть истории про очередного юного попаданца. Банальность, казалось бы, — подумаешь, ГГ влюбился в девушку из другого Мира — тем более, что сюжет развивается отнюдь не вокруг их романа. А вот то-то и оно — повторюсь: девушка всего одна (и в следующих книгах их не становится намного больше), а юношей — мноооого... и между ними развиваются гораздо более тесные взаимоотношения. Нет, ну правда: плотская любовь юноши и девушки упомянута, но никак не описана, лишь обозначена (те, кто удовлетворённо кивает, что-де сексу — не место в «подростковых» книгах — читайте дальше), и даже какой-никакой фансервис, но — только на первых порах, а дальше — сугубо мужское занятие — война.

Да, вот оно — сюжетообразующее событие, полностью занимающее всю вторую книгу («Красный вереск») — партизанская война в горах. Война средствами вполне современного огнестрельного оружия (почти исключительно отечественного производства) и руками 14-летних мальчишек из нашего «Чергида». Именно на второй книге я сумел окончательно определить жанр — снова прояпонским термином — «гуро».

Термин этот происходит вовсе не от славного индейского племени гуронов, а подразумевает такие весёлые вещи, как расчленёнка, посажение на кол, выпускание кишок, сжигание заживо и многое другое, до чего даже упомянутый выше Сливко не додумывался, и всё это — в гротескном изобилии прилежно и детально живописуется — какой уж там секс в подростковой литературе. Кстати, об этом. Как подмечено выше, про девушку просто заявлено: мы сделали это два раза. Но враги гораздо настойчивее всяких там девушек: в Мире есть специальная раса эфебофилов — пародия на столь отвратительных любому Славянину монголо-татар. И есть в книге специально отведённая глава для описания всех прелестей плена у этих весельчаков — здесь авторская фантазия хорошенько развернулась...

Другая бросающаяся в глаза особенность — текст просто нашпигован стихотворениями, как правило, известными всем, кому сейчас за 25, единственное оправдание которым, помимо увеличения числа страниц, — просветительство-назидание тем, кому сейчас за 12.

Что ж, может это и имеет какой-то смысл, но вот незадача — других назидательных моментов там не шибко много, и, если кто и воспитается таким текстом, так какие-нибудь гоп-наци. Не патриоты, так как неведома мне горная страна Славяния (где брат-хохол на русском сидит да белоруссом погоняет); а именно Славянам, да, колоритным, справедливым, волевым, этническим таким (в противовес городской безнациональности и бесхребетности) отданы все лавры, какие только вообще могли быть в фэнтези-цикле, вторые места отданы варягам-анласам, нам не жалко.

Впрочем, дочитавшие до сюда, верно решили, что мне глубоко отвратителен этот цикл (за которым без труда угадывается: «Кто не спрятался — я не виноват»). А вот и нет. Иначе что бы меня заставило всё это читать? (Гнусные догадки — неверны).

Вообще, я взялся всё это читать по мимолётному совету одного из лаборантов, сравнившего О.Верещагина и В.Крапивина («от Крапивина полтора шага до небесталанного писателя Верещагина»). Очень скоро я понял, что первый второго читал, но, похоже, не особо проникся, либо пошёл по пути противоречия, как С.Лукьяненко в «Рыцарях 40 островов»... только зашёл гораздо дальше. Если кому-то претит сравнение со Сливко, у Крапивина был подходящий персонаж, который вполне мог бы развлекаться подобной прозой — Феликс Антуан Полоз («Кораблики...»). Дело в том, что я полагаю, что писатель создаёт так или иначе интересный, привлекательный для себя мир, иначе ему просто было бы скучно о нём писать. Мир, где главное действо — гуро с детьми-подростками, борющимися за светлые идеалы — это ФАП (Феликс Антуан, ага), Сливко и иже с ними.

С другой стороны — все мы живём не в сказке и насилие окружает нас в реальном мире (пусть и не такое гротескное), ФиФ (фантастика и фэнтези) как эскапизм — давно уже моветон, времена Конана давно минули, настала пора смотреть правде в лицо даже на страницах сказок-фэнтези... вон и сказка про гусей (которые «га-га-га»), где мальчик вынужден был кормить проклятых тварей собственным телом не отличается гуманизмом.

На самом деле все эти военные жестокости, например, с лихвой компенсируют дефицит крови в современных компьютерных играх (кому её не хватает — поймут). Компенсируют не кровожадности ради (будем надеяться, хотя сомнения на этот счёт у меня вполне серьёзные), а в качестве честного описания реалий войны, лишённой всякого ореола романтики. Если бы главными действующими лицами были не дети, а скажем, юноши призывного возраста — я бы не начинал этот отзыв со столь недвусмысленной аналогии.

Не обойдена авторским вниманием и религия — христианам (если они до сюда дочитали и до сих пор сомневаются, читать или нет) — чтение однозначно (противо)показано, ибо официальной религией клуба является Славянское язычество, каковое довольно убедительно противопоставляется «рабской» вере христиан.

Самым важным, на мой взгляд, недостатком цикла является микрохэппиэндность 99% эпизодов — ГГ всегда выживает, хотя это, конечно, не новость, отсутствие значимых трагедий — их хватает, но все какие-то побочные, «чужое горе» и тотальная предсказуемость сюжета — как в среднестатистическом голливудском боевике.

В целом, если бы не выпяченный героизм —

чтиво было бы гораздо увлекательнее и поучительнее, ведь, как правило, читающий подросток не занимается боксом и фехтованием, а скорее наоборот...

Мне кажется, я слишком мало внимания уделил достоинствам цикла, например, вполне, на мой дилетантский взгляд, достоверной натуралистичности, особенно там, где речь идёт об оружии (но, ради всего святого, — мир не сошёлся клином на AK-103 (класс!) и M-16 (отстой!) — извечные враги славян, немцы, и их замечательная Heckler & Koch покорили своим оружием весь мир, в т.ч. и страну, которую многие почему-то ненавидят, только в РФ продолжают выпускать модификации разработок 40-50-х годов и давать им крышесносящие названия). Видите, «минус» в скобках всё равно получается длиннее, чем «плюс»... Хотя, я что-то не припомню, чтобы мне доводилось читать отечественную фэнтези с элементами огнестрела, так что в этом плане сравнивать мне особо не с чем.

Баста. Казалось бы по такому незначительному поводу, а уже второй отзыв подряд... видимо что-то есть цепляющее в этом цикле. :glasses:

NB: Я читал сетевые публикации, печатные могут и отличаться.

Рекомендуется любителям слешеров, шутеров, Jagged Alliance, Юрия Петухова (о да, славянофильский бред тут столь же гипнотично-фанатичен, правда полёт фантазии грань бреда всё же не переходит), Сливко, кровавого мочилова и Славян с большой буквы.

Ну и напоследок несколько любопытных цитат:

Это единственный MF эпизод в книге «Красный вереск».

А вот парочка MM+ оттуда же:

Фантазии и изобретательности автора в отдельных вопросах можно только завидовать.

Вот оно, наилучшее проявление таланта Лукьяненко (наравне с «Линией грёз») — таланта готовить винегрет из прочитанных книг, посмотренных фильмов, поигранных игр...

И я не имею в виду, что это плохо (нет ничего нового под солнцем), даже наоборот, — как, наверное, любой читатель я часто, по завершении хорошей книги или цикла, жажду продолжения. Но, как и у большинства читателей, эта жажда сопровождается (за редкими исключениями) пониманием, что это продолжение может уже не вписаться в тот органичный мир, где бывал, читая оригинал.

Но, помимо продолжений, есть ведь ещё такая штука, как «Остров Русь» — не пародия и не продолжение, а такая аппликация, вырезающая всё самое интересное из разных мест и склеивающая в некий новый набор. Особая прелесть такого подхода в том, что, нет никаких обязательств перед мирами, откуда родом заимствуемые реалии, тк подобные аппликации обычно не претендуют на связь с оригиналами. Это, как минимум, избавляет от преследований толпы разъярённых фанатов, а как максимум — предоставляет огромное поле для творчества, ведь (до-при-пере-)делывать существующее гораздо легче, чем создавать новое. В такой коллаж отлично впишутся и злоба дня, и замаскированная эпиграмма или просто шарж на нелюбимого критика-коллегу-писателя, и, конечно же, щедрая порция юмора, ибо без него в таком жанре делать нечего.

Замечательно, что у авторов получился текст, интересный не только им и их ближайшим друзьям (хотя некоторые эпизоды, судя по приложенным комментариям, предназначены в первую очередь для узкого круга).

Вот чего не ожидал, так это того, что главная героиня станет путешествовать. Я в других отзывах уже писал про своеобразие мироописания Танит Ли, а тут — на тебе — целое путешествие... Впрочем, оно тоже оказалось не слишком информативным в этом плане: реалистичное «здесь и сейчас» и зашоренность «там, кругом, чуть подальше».

Из нехарактерных для фэнтези элементов в «Игроках» — темпоральная петля в лучших традициях НФ. Из характерных — воин-с-мечом, волки-обортни и магия, странная такая, непонятная, но — на то она и магия, от этого она только выигрывает. Ну и интересно разыграные шаблоны из традиционной для фэнтези колоды.

Думаю, те, кто купили книгу, не пожалели.

Довольно необычный рассказ для фэнтези. Скорее в духе Лавкрафта — неведомое тёмное проклятие, давлеющее над героями, сон-бред и прочее... Не лишён, конечно, некоторого, несвойственного Лавкрафту морализаторства (страдают герои по большому-то счёту от жадности), да и концовка не в том ключе, однако от «чистого фэнтези» там только начало. И вообще, отнести Танит Ли к классическому фэнтези довольно сложно (разве что «Игроки зимы», да и то — с оговорками). Характерна своеобразная детализация мира (как и в «Одержимом Шоне»): мир хорошо описан в пределах маршрута героя, а чуть в сторону, — словно растворяется в тумане... но! тот отрезок, что показан зрителю, изображён вполне атмосферно и живо, со всеми мелочами.

Достаточно взглянуть на аннотацию (она же, по совместительству, начало повести), чтобы провести некоторые параллели с «Чёрным отрядом» Глена Кука — суровые армейские будни без прикрас... но это ненадолго — те, кому показалось, что речь пойдёт о битвах, будут разочарованы — никакого экшена в повести нет и в помине. Зато есть незабываемый саспенс, который может заинтересовать любителей хоррора.

Перечитав цикл несколько раз, укрепился в выводе, что «Хроники Дюны» — это такое духовно-политически-экономически-экологическое учение, поданное автором в виде НФ. Вроде книг Кастанеды, только без ненужной мистификации и выдачи за откровение. Судите сами: на протяжении всего цикла автор рассуждает о ряде проблем в довольно разных (на первый взгляд) областях, начиная, например, с экологии — в «Дюне», всё больше внимания уделяя политике, религии и мистицизму.

«Бог-Император Дюны» — самый что ни есть социально-политологический трактат, вроде «Государя» Макиавелли, впору рекламировать с подзаголовком: «Как установить диктатуру и удерживать её 3500 лет». К тому же это — самая трудная для праздного читателя книга цикла, где мало экшена, но множество рассуждений и философствований.

Не лишены этого и две последние книги: «Еретики» и «Капитул» — методы управления Бене Гессерит представлены в нескольких диалогах как альтернатива демократии, проблемы которой также не обойдены вниманием. Вообще, дилогия «Еретики»-«Капитул» большей частью посвящена именно общественно-политическому устройству, поискам и проблемам воплощения оптимальной модели, известной как «Золотой путь». Хотя в последней дилогии хватает боевых сцен с участием сверхчеловека, которых не дождались читатели первой «Дюны», они, пожалуй, не так впечатляют, как спокойная самоуверенность прозревшего Муад-Диба.

На первом плане в цикле всё таки тема духовности, религии, мистицизма (но мистицизма рационального или перманентно рационализируемого. «Мы здесь, значит — ...»), пророчеств и наркотиков — в первую очередь вселенная «Дюны» — это вселенная спайса, видений будущего и прошлого, и, разумеется, настоящего, с его «планами внутри планов внутри планов»...

"…А тут и баб нет, и выпивки нормальной нет, и смотреть не на что, делать нечего, говорить не о чем, чувствовать нечего и думать не о чем», — такие невесёлые мысли одолели однажды знакомого нам и по другим рассказам рядового Ортериса. Для меня рассказ является квинтэссенцией одной из обязательных составляющих солдатской жизни всех времён — рефлексии, мыслей о своём месте в рядах армии и смысле пребывания в этих рядах.

Более полувека спустя после написания этого рассказа подобные мотивы вновь возникнут в контексте Вьетнама и Афганистана, когда подобное безумие пройдётся по всему миру, породив различные дауншифтерские феномены, вроде хиппи и рок-музыки... Привет, старина Ортерис!

Удивительно, но многие читатели слишком всерьёз воспринимают этот роман, хотя, казалось бы, шутка заключается уже в самом составе дуэта: фэнтезийщик-Перумов, автор длиннннных эпопей с магом в главной роли и фантаст-Лукьяненко, которому совершенно чужда магия. Для меня эта книга — один их бонусов для фэндома, вроде «Острова Русь», — писателям тоже хочется поразвлечься. И с этой точки зрения результат вполне хорош — тут тебе и множество магических кланов (The Last Airbender, умноженный на 9000) и паропанк-гномы, эльфы в непривычном ракурсе, короче, весь комплект взаимных подшучиваний и пародий двух популярных писателей.

Возможно, и не шедевр получился, ибо ни одного из соавторов я «мэтром» не назову, но интересно, причём, как любителям фэнтези, так и НФ.

Не буду оригинален: это лучший из миров Лукьяненко, радующий и удачно позаимствованными из «Ориона» расами с очень удачной их социокультурной детализацией, и экскурсами в историю Смутной войны (собирательного образа бесчисленных партий автора в Master of Orion), с их курьёзами, и парой-тройкой примечательных технологий, одна из которых дала название циклу.

Хотя, несмотря на попытки местами придать циклу серьёзный вид, дальше космооперы дело не ушло, весь цикл получился вполне качественным — ещё без рекламы, но уже зрелищно (не самый лучший термин для книги, но именно так) и захватывающе. Образец того, что я называю развлекательной фантастикой (не путать с юмористической).

Излишне заострять внимание на сюжете — он давно уже разложен по полочкам и рассмотрен во всех ракурсах. Несколько мыслей о романе в целом, как некой вехе в карьере писателя Лукьяненко.

Беспроигрышный вариант для поклонника В.П.Крапивина, вознамерившегося стать писателем, к тому же фантастом: на сколько хватит чувства крапивинского стиля (а у тех, кто перечитал всего ВПК не по разу оно, как правило, неплохо развито) проецировать самого популярного героя (мальчик, 11 с половиной, «нос сапожком», светловолосый) на специально разработанную для него полосу препятствий, где он лучше всего сможет проявить свои «рыцарские качества», обрести Друга... шпаги прилагаются.

Надо тут заметить, что я таки поклонник творчества ВПК, особенно до 2000-х, как, совершенно очевидно, и сам Лукьяненко (по крайней мере на момент написания романа), свидетельством чему множество аллюзий в тексте. Но я не настолько фанатичен, чтобы стать некритичным, пусть и к любимым книгам.

Само собой, столь очевидный факт не мог остаться незамеченным: появилось множество публикаций, обвиняющих Лукьяненко в эпигонстве и просто возмущённых читателей... но это было давно. Сегодня, по прошествии полутора десятков лет, можно резюмировать (так как, на мой взгляд, Лукьяненко как писатель исчерпал себя): после «Рыцарей 40 островов» мы получили ещё немало интересных книг: «Мальчик и тьма» уже пытается отходить от крапивинского канона, «Лорд с планеты Земля» наращивает дистанцию, а в «Линии грёз» (пике развития) имеем интересную развлекательную фантастику, а-ля «Матрица»... увы, начиная с первых же «Дозоров», и без того свойственная Лукьяненко блоговатость, возобладала. Его новые романы — как посты в ЖЖ — призваны собирать аудиторию, а не описывать новые миры.

О «вкусностях». Так неприятно читать чужие, походя проведённые, сравнения Толстой с Набоковым, что решил написать своё...

Tertio, подходы к «кулинарии» у них, на мой взгляд, довольно разные (если не сказать противоположные): Владимир Владимирович склонен писать в «Поваренную книгу» живого великорусского языка свои рецепты (и повод листать её у «голодного» кембриджского студента самый что ни есть благородный), а вот Татьяна Никитична заглядывает в неё как исправная стряпуха, готовящая праздничный ужин по случаю удавшегося ужина (такой вот каламбур). Очевидно, что именно словарю Даля мы обязаны появлением этой «женской вкуснятины» (ничего не имею против женщин, но -) на полках наших «продуктовых» магазинов, что поделать — время полуфабрикатов.

Secundo, много писали о «поэтизации прозы», а мне почему-то послышалось: «гальванизация трупа». Поэзия она, конечно, наше всё. Только в данном контексте она напоминает постройку корабля среди пустыни — хорош, красив — спору нет, только вот поплавать ему негде — моря ещё не выкопали... Вообще, это, конечно моё крайне субъективное мнение, но вроде бы книги до сих пор писали, когда было что сказать и выразить, а теперь вот — целый роман ради самого голого выражения (читать — «от скуки и ради красного словца»). Книгу читал давно, когда она только раскручивалась, но, через призму времени, видится мне, что Кысь есть скука, против которой можно и словарь полистать и «Кысь».

Primo, искусство, оно, конечно, развлечение, но не всякое же развлечение — искусство.

По сути весь роман — исследование социокультурных, экономических ну и вообще последствий относительно простого, на первый взгляд, изобретения, того, какие неожиданные и разносторонние изменения могут произойти в обществе в результате его повсеместного внедрения за пару десятков лет. Образец самой, что ни есть, научной фантастики, тк является своего рода умозрительным экспериментом. Книга-лаборатория.

Прекрасный пример ироничной фантастики с отличным чувством юмора! Причём фантастики довольно необычной: вроде и не особо, на первый взгляд, фантастичной, но на удивление увлекательной — стоит взять книгу в руки (в который уже раз!) и — оторваться невозможно: неспешное описание быта обыкновенного маленького городка оборачивается самым настоящим фантастическим детективом, полным лёгкой иронии, местами даже сатиры.

Повесть, хоть и названа детской, на самом деле — вне возрастов, её герои — деловитый школьник и его слегка расеянный учитель, оба — словно и дети, и взрослые, а обстоятельства, в которых разворачивается эта необычная история, отчётливо-реалистичны. По сути, рецепт вполне классический: самые обыкновенные люди в необычных обстоятельствах, но литературное мастерство и чувство юмора вдыхают в произведение жизнь, такую, которая отличает хорошие книги.

Одна из самых «взрослых» книг автора. На этот раз главный герой — не мальчишка (хотя, конечно, без них не обошлось) а стареющий неудачник, неожиданно выпавший из размеренного течения своей ненужной жизни. Несмотря на «детское» название, книга довольно жёсткая. На мой взгляд, она гораздо естественнее изображает современный мир, чем поздние (конца 90х — начала 2000х) произведения автора, активно смешивающие сказку с суровой, но какой-то внешней, отстранённой действительностью. В «Гусях...» тема бегства от реальности тоже затронута, но в виде мечты, надежды а не постоянной и повседневной практики, как, например, в «Ампуле Грина».

Рекомендую желающим познакомиться с творчеством Крапивина в зрелом возрасте начинать именно с этого романа.

Повесть поразила неожиданным сочетанием совсем-уж-детской-сказки и суровой реальности реального мира. Мне она представилась своеобразным ответом Крапивина на «Рыцарей сорока островов» Лукьяненко: дети здесь не воюют с детьми, но жестокий мир не делает для них исключений, в итоге — детский загробный мир, Астероиды... После описания сборки по кусочкам погибшего от взрыва ребёнка и судьбы несчастного мальчика-ацтека я понял: что-то в Крапивине радикально изменилось, несправедливость перестала быть «достаточным злом», что ли... А концовка и вовсе озадачивает...

Для меня повесть входит в серию заключительных шедевров одного из любимых писателей. Мир здесь уже не из старых добрых реалистичных сказок, но ещё не бредово-сказочный, каким он станет в поздних произведениях. Здесь ещё есть место для трудного выбора и неумолимой действительности, где война — не в параллельной вселенной, а здесь и сейчас, а умиротворённый, но кратковременный отдых героев на маяке — не спасает их от тягот — оба вернутся в строй, чтобы занять единственно верную сторону в ставшем чуждом обоим, но пока не потерявшем актуальности конфликте.

Мне «Обитатели холмов» понравились гораздо больше, например, «Властелина колец». Видятся между ними определённые сходства: далёкий поход в неизведанное, собственный язык и мифология кроликов, история развития и становления персонажей, эпичное сражение в конце... Ну и кроличьи норы, само-собой :lol:

Ещё замечательно, что кролики практически не делают ничего, что им не свойственно в природе, — не даром там, видимо, эпиграфы из «Жизни кроликов»...

Надпись на заборе «Регент — пиписька», оставленная детьми... :confused:

Эта книга стала последним, что я прочитаю из позднего Крапивина. Вместе с «Рыжим знаменем упрямства», которое я вообще не осилил, потому о нём промолчу («Мальчик со шпагой» зачитан до дыр!).

Большая часть того, что есть в этой повести, уже давно знакомо поклонникам творчества писателя по ранним книгам.

Главный герой сирота-детдомовец (объединённые в одном лице безынды из «Гусей»?) — по-современно-так-детдомовски грубоват и страдает заниженной самооценкой (реализьм, ага). Самое оригинальное, что есть в «Ампуле» (и чему она обязана названием) — т.н. «residual poison», придуманный в «Дюне» Френка Герберта ментатом Питером де Вризом. Это не намёк на плагиат, просто замечание в духе известной статьи «Так умирают Ёжики».

Практически все события — откровенно бредовы. Можно было бы назвать их «сказочными», в духе тех же поздних (но ещё вменяемых) «Чоки-чок...» или «Серебристого дерева с поющим котом», но на фоне имперского мрачняка и чекистов — бред чистой воды. И не говорите о контрасте, что-де в Инске как раз всё замечательно ВОПРЕКИ... Так было бы, если бы в Инске делали что-то полезное для борьбы с Империей, а не строили дурацкую крепость-НИИ, не пользовали психоделлические плитки и самовары, сносящие крышу неместным, не сбивали спутники самодельными фонариками... Но не подумайте чего, я могу понять, почему в «Голубятне» манекена можно убить детским мячиком, а «Тополиная рубашка» и «Ковёр-самолёт» — одни из моих любимых сказок...

А куда делось напряжение, которое было ещё в «Корабликах...»? В «Ампуле» все проблемы решаются по щелчку пальцев — надо мальчику архиредкое противоядие? На, пожалуйста, на следующий же день.

А этот псевдостаринный высокопарно-игривый тон, которого придерживается большинство героев («Чуден ты, город Инск» и т.п.) — к чему он, откуда?

Т.о. Инск предстаёт не как оплот чего-то доброго, а как место бегства от страшной реальности. Мне скорее верится, что в первой ампуле был какой-то галлюциноген...

ИТОГ: Трагедия позднего Крапивина состоит в том, что созданный писателем мир чудесного, доброго и чистого, когда-то ранее незримо соединявшийся с нашей повседневной жизнью, теперь настолько от неё далек, что может показаться кому-то неестественным...

И, да — отвратительный неологизм — «ментухай». :insane:

Как ни странно, но мне именно «Голубятня» не слишком понравилась. Слишком тусклый какой-то в ней мир, словно выцветший — его сложно представить, в него сложно погрузиться. Не понимаю, почему многие считают именно эту книгу «программной», есть гораздо более яркие экземпляры, не лишённые присутствующих здесь достоинств. Те же «Гуси», например...

Японская фантастика вообще довольно своеобразна. Я как раз читал сборник «Продаётся Япония» 69 года. Большинство рассказов там были ненаучно-фантастическими, а «Совсем как человек» и вовсе фантастикой назвать сложно. Но это скорее достоинство.

Та логическая эквилибристика, которая составляет основу сюжета, будет покруче всяких тахионных излучателей с нарушением принципа причинности :glasses: Несмотря на то, что весь рассказ — по сути разговор двух людей и немного действий, я бы назвал его триллером, вполне себе остросюжетным.

Когда я (в детстве) читал «Уральский следопыт», никакой идеологической подоплёки в «Чакре» я не находил, хотя про перевод слова jasper, совершенно случайно наткнувшись в англо-русском словаре, знал... Какими ещё быть космонавтам в отечественной фантастике 80х, как не советским — тоже не представляю. А что до Юхана, ставшего героем, так на то она и космическая опера.

Меня «Чакра кентавра» поразила прежде всего своим сильно нестандартным для знакомой мне тогда (да и теперь, пожалуй) фантастики миром: это и звёздные Таро, и сама идея симбиоза люди-крэги + идея о возможности злоупотребления этим, как и вообще идея об искажении восприятия, и феодально-аристократическое общество Джаспера (не особо, видимо, многочисленное) и, наконец, великолепные иллюстрации :smile: