Нил Гейман. Океан в конце дороги: Роман / Neil Gaiman. The Ocean at the End of the Lane, 2013. Пер. с англ. В. Нуриева. — М.: АСТ, 2013. — 320 с. — ISBN: 978-5-17-079158-3

У него есть родители, но они заняты своими взрослыми делами. Он окружен сверстниками, но никто не приходит к нему на день рождения. Книги – его убежище, ведь они надежнее людей. Самоубийство случайного человека приводит в мир тварь из Древнего Края. Люди хотят денег и она готова дать их. А взамен ей нужен весь мир… В облике няни она вторгается в дом, разрушает и подчиняет.

Вместе с врагом появляется и настоящий друг – Лэтти, младшая из семейства Хэмпстоков. Тех самых Хэмпстоков, чей пруд – океан, чья луна урожайна. К ним бежит несчастный ребенок от тирании няни-оборотня, от предательства отца, от слепоты матери.

Рядом с ними он в безопасности: старая миссис Хэмпсток вырежет все лишнее из ткани событий и подлатает время, ее дочь Джинни накормит и обогреет, а Лэтти не пожалеет себя, чтобы спасти его.

Щемяще-грустный финал: повзрослевший герой возвращается на ту самую ферму, к тому самому пруду, и события из детства ненадолго всплывают в его памяти. Но стоит ему выйти за ворота, как он вновь забывает все.

Ох уж эта забывчивость взрослых! Испокон веков было известно, что только детям открыто подлинное видение мира, а взрослые смотрят, но не видят. Велико искушение и в этой книге искать лишь собрание стереотипов. Тем более, что Нил Гейман заслуженно пользуется репутацией автора, любящего и умеющего обыгрывать старые истины. Однако в этих волнах кроется совсем иное. Не все дети на страницах этой книги обладают способностью видеть суть вещей. Младшая сестра героя полностью подпадает под влияние «няни» Урсулы Монктон и нежный возраст не делает ее прозорливее. Безымянный семилетний мальчик – исключение из многих правил. Именно его книжное одиночество открывает дорогу в край неведомого (очередное Задверье, страну по Ту сторону). Итак, перед нами не мир детей, которые все видят и помнят, и взрослых, которые все забыли. Перед нами лишь один ребенок, которого коснулась тайна.

Это прикосновение было мощным и стремительным как океанский прибой. Океан – сама воплощенная мистерия. Окунувшись в его воды, герой все понимает, все сознает. Он чувствует сопричастность всему на свете. Океан – это всеединство, неразделенность, монистичность. Но нельзя долго находиться в его среде и оставаться собой, иначе придется стать всем. Океан – это колыбель мира и даже его утроба. Частичка его струиться в жилах каждого живого существа и зовется кровью («Вы же не выпьете воды из моря?.. Это все равно, что пить кровь»). Океан не только в конце дороги, он и в начале ее. И, похоже, эта дорога водит кругами.

Кому же, как не женщине, быть рядом с колыбелью-утробой? Символический ассоциативный ряд продолжается. Три дамы Хэмпсток соотносимы со многими триадами и троицами, но, прежде всего, они олицетворяют триединую космическую Богиню-мать. Хотя у семейства и есть некая предыстория появления в этом мире, но эта туманная прелюдия никак не меняет ни функций, ни ниши Хозяек мира, которым все по плечу и ничего не слишком. В этом монистической вселенной нет сил добра и зла в христианском понимании. Есть порядок и его блюстители и есть нарушитель, превращающий космос в хаос. Его нужно водворить на место, но не покарать. Собственно, невольным свидетелем довольно неуклюжей попытки водворения и стал семилетний герой.

Некоторые семантические мотивы уже знакомы читателям Геймана: монета-апотропей ограждает героя от злой воли, жертвоприношение служит прологом магического действа («Американские боги»), кошки с необычными глазами и нездешним видом, как водится, гуляют сами по себе по страницам его книг («Коралина», «Звездная пыль»). Да и образ ребенка, окруженного странными друзьями, сквозной для автора.

Интересно, что в книге много безымянных персонажей, начиная с главного героя и его семьи. Такая абстрактность кажется продуманным ходом, намеком на обобщение, архетипичность. Имена зачастую условны – ни Хэмпстоки, ни «няня» Урсула не являются их подлинными носителями. Это заменители, скрывающие истинную природу их обладателей. И только второстепенные персонажи, многие их которых вовсе не влияют на развитие событий, щедро одарены автором и именами, и фамилиями.

Архетипы «Океана» не составляют системы, автор лишь лениво поигрывает символами, не задаваясь целью создать альтернативную картину мира. Как это часто бывает у Геймана, загадок и смутных теней больше, чем объяснений и четких силуэтов. В конце этой дороги еще и туман.

При всей своей внешней обособленности «Океан в конце дороги» с полной очевидностью примыкает к «Звездной пыли», в послесловии к которой автор говорил о нем, как о еще ненаписанном романе. Место, выбранное автором для своего таинства, – пограничье двух миров. Еще один излюбленный прием автора – поместить героев на фронтир реальности и волшбы. История о парне из Застенья, деревушки времен юной королевы Виктории, происходит в стране По Ту Сторону стены, действие же «Океана» разворачивается, в основном, в реальных декорациях сельского Сассекса. Но нет сомнений – та единственная тропа, что вела из Застенья в сторону Лондона, за полтора столетия превратилась в дорогу, в конце которой Океан.

Множество тоненьких ниточек-намеков связывает обе книги: котенок с колдовскими глазами, подаренный юному Торну, семейство Хэмпстоков, к которому принадлежала приемная мать Тристрана, вредная сестренка, вечно дразнящая и провоцирующая героя. Наконец, недалеко от викторианской деревеньки имеется озеро. Конечно, и Хэмпстоки совсем не та матриархальная семья, что в «Океане», и котенок не той масти, и озеро далеко не пруд. Однако если уж целый океан может показаться прудом, то озеру это сделать гораздо проще.

Роман, который больше похож на повесть, в творчестве Нила Геймана в хорошем смысле маргинален. С первых же страниц слышна новая интонация, глубоко искренняя, честная, даже исповедальная, разбивающая привычные стереотипы о стиле автора. «Океан» – в значительной мере книга размышлений, в которой портрет героя не менее важен, чем его поступки. Автор и сам признает, что сюжет прост до чрезвычайности, в то время как «центр тяжести» приходится на реконструкцию игр памяти – чистого детского взгляда на жизнь через призму воспоминаний взрослого. Из попытки передать эту сложную ретроспективу и выросла стилистика романа: длинные сложные мысли взрослого и простые эмоциональные детские.

«Океан» тем и ценен, что позволяет не только приобщиться к еще одному сюжету Геймана, но и взглянуть на его «мир образца 1968 года» изнутри, заглянуть вместе с автором за поворот той пресловутой дороги. Роман написан и комментируется автором с позиции «все было и ничего не было». «Было»: волшебная поляна, куст рододендрона, любимые книги и многие другие памятные мелочи, дорогие уже потому, что ушли навсегда. Самоубийство в машине тоже было. «Не было»: ничего, что случилось с героем и его семьей. Все книги в определенной степени отражают личность творца, но те, что позволяют заглянуть в закулисье – редкий подарок от автора. Пожалуй, о рождении нового жанра – «автобиографическое фэнтези» – говорить рановато.

Когда между тобой нынешним и тобой семилетним неожиданно образовалось почти полвека, когда от детства в вещественном измерении не осталось ничего, порой хочется окунуться в океан памяти, в котором есть все – и старый дом, и любимые книги, и долгая дорога длиною в жизнь впереди.

Рецензия участвовала в конкурсе Фанткритик — 2014, заняла второе место и была опубликована в сборнике Фанткритик: 10 ярких лет.