Смешались в кучу кони, люди или же галопом по Европам — такова краткая суть данной повести.

  Судите сами, произведение небольшое, где-то на полтора часа не быстрого чтения. В этот промежуток автор умудрился втиснуть: завязку в виде фрагмента коммунистической утопии (без фанатизма, характерной для поздней советской фантастики), детектив с убийством, перстень-артефакт, хронопутешествие, воина-колдуна, тёмного властелина, магию, оборотней-вурдалаков, упоминание об эльфах и гномах...

  Смотрю на год издания — 1991. Создаётся впечатление, что ближе к развалу СССР автор открыл для себя фентезийную литературу, читал её взахлёб огромными дозами и тут его «Ð¿Ð¾Ð¿Ñ‘Ñ€Ð»Ð¾»... Произведение это в результате выглядит то ли как повесть-пролог к немалому (увы, отсутствующему) циклу, то ли как недоработанный фрагмент романа-эпопеи.

  Вместе с тем повесть читается хорошо, на одном дыхании. Логики здесь никакой, но факты именно таковы.

  P.S. Ниже было высказано, а позже опровергнуто мнение, что без влияния Анджея Сапковского здесь не обошлось. Я же рискну предположить, что здесь не обошлось без влияния Роберта Ирвина Говарда и его Конана.

  «Ð§Ñ‚обы написать хороший фельетон, тема не нужна, – заявил француз. – Надо просто уметь хорошо писать.»

  Так говорит Борис Акунин устами одного из своих героев. В данном случае у нас рассказ, а не фельетон, но это выражение по прежнему справедливо. Сюжет в самом деле не нов — на отдельно взятой жилплощади герои сталкиваются с последствием изобретения машины времени или в данном случае открытия окон в параллельные миры, а именно: в квартиру ломятся жутковатого вида посетители предлагающие завязать торговые отношения с адом или прикупить молодильных яблок. Но написано это так живо, так естественно — слова в тексте льются как вода в горном ключе, в фирменном стиле Ольги Громыко, которая ещё раз подтверждает вынесенное мной в начало отзыва утверждение.

Году так в 93-м или 94-м, взял я ребята эту книгу с полки. И было мне лет 9-10 пожалуй. И был уже за плечами изрядно изученный Александр Беляев с его «ÐŸÐ¾ÑÐ»ÐµÐ´Ð½Ð¸Ð¼ человеком из Атлантиды», «Ð§ÐµÐ»Ð¾Ð²ÐµÐºÐ¾Ð¼-амфибией» и «ÐŸÑ€Ñ‹Ð¶ÐºÐ¾Ð¼ в ничто» и замечательный советский мультфильм про Алису и трёх капитанов. Но всё же по тем временам мне больше нравилось бродить со Зверобоем по лесам нынешнего штата Нью-Йорк и защищать в одной весёлой компании некий бастион напротив Ла-Рошели.

И вдруг я открыл для себя ЭТО! Тогда не знал конечно, кто такие Саймак и Шекли да и вообще мало обращал внимания на имена авторов. Ну как спустя годы можно выразить, уж простите, щенячий восторг перед этой книгой?! Навряд ли это вообще возможно. Я был поражён, восхищён, удивлён, потрясён! Спустя двадцать лет почти все произведения вошедшие в эту антологию остаются любимейшими. Однозначно, что книга сыграла огромную роль в формировании моего литературного вкуса. Наверное тогда, без чётко сформулированной мысли, но с подспудным пониманием пришло ко мне осознание, что фантастика для меня — это на всю жизнь.

  Ну как? Сюжет знаком? Что-то напоминает? О-о, вариантов оказывается много? То-то же!

  Теперь о хорошем. Всю иронию и весь сарказм, содержащиеся доселе в отзыве, прошу считать сердитой, но не злой и вызванными тем, что хорошая книга могла бы быть замечательной, будь автор поопытнее, а его талант многограннее. Роман имеет очевидные достоинства. Он динамичный, местами даже разухабистый и залихватский, что значительно компенсирует предсказуемость — читатель торопиться перевернуть очередную страницу, на удивление не замечая тех самых роялей. Он написан автором с любовью, это чувствуется; несмотря на некоторую корявость и неумелость стиля, это однозначно не графоманство и не проект по заполнению кубышки деньгами. И наконец это роман, который принадлежит к той славной когорте книг, которые призваны сделать человека лучше, а мир светлее и чище. Может эта книга-мостик слегка покосилась сразу после сдачи в эксплуатацию и выглядит непрезентабельно, но она вполне надёжна и именно по ней к душам и сердцам людей в который раз пробираются и стучаться доброта, честь, мужество, честность, дружба, человечность и верность. Пожелаем же им в этом удачи!

О, Эсмеральда! Он посмел тебя желать!

Эта встреча случилась в лесу. Прелестная незнакомка вышла из чащи и положила голову на колени автору. Больше всего в ней его поразили золотистые, светящиеся мудростью и озорством глаза. Она также любезно согласилась разделить с ним трапезу. Увы, как оказалось, она принадлежала другому. И хотя автор не посягнул на невинную деву, нашёлся другой. Мерзавец похитил красавицу, а такое оскорбление может быть смыто лишь кровью...

Не торопитесь переводить свой взгляд на следующий отзыв. Это вовсе не дешёвая мелодраматическая любовная история, как вы, быть может, решили. Я уверяю вас, что вам стоит открыть этот рассказ и познакомиться с красавицей Эсмральдой, ведь она такая замечательная

У Нила Геймана есть рассказ-зарисовка "Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира". Этот сборник можно было бы назвать в том же духе — скажем, "Тридцать восемь карт из колоды несчастной любви", если бы автор не придумал своего и куда лучшего: "Тёмные аллеи".

Ближе к концу своей жизни классик русской литературы проживал в оккупированной бошами Франции. Было ему и грустно и тоскливо и вероятно вспоминалось о чём-то своём, несбывшемся и не случившемся. Но зато писалось. Результатом стал этот сборник, рассказы из которого я не зря сравнил с картами, ведь они очень похожи друг на друга и в тоже время отличаются так, что одну с другой не спутаешь.

Это в общем-то совсем не моя литература, но как-то неожиданно хорошо пошло. Под дождливую погоду прочёл за несколько часов. Не взялся бы рекомендовать кому-либо книгу о любви, да ещё на Фантлабе, но всё же примите во внимание — исключительно высокий литературный уровень, прекрасный русский язык, сильная психологическая составляющая.

Невероятно сильный трагикомический рассказ от Джека Лондона. Там где самолюбие, глупость и гордыня пытаются подменить собою гордость — недалеко до беды. Вероятность трагического исхода увеличивается, когда подобная напасть обнаруживается у двух человек одновременно. Спор, возникший по пустяковому поводу превращается в крупную ссору и приводит к дуэли, событию не шуточному во все времена, а уж в маленьком посёлке среди снегов Юкона.... К счастью, в этой истории был ещё один герой — Мэйлмют Кид, персонаж, который не раз встречается на страницах рассказов Джека Лондона. В литературе в подобной ситуации мне чаще встречались противоположные ему люди — интриганы, злодеи и подстрекатели, чьи действия и приводили к трагедии. Но Кид не таков — понимая, что положение требует немедленных и решительных действий, он проявляет редкую находчивость и непреклонность, доведя эту историю до... Оставим финал загадкой для тех кто не читал, это одна из двух интриг этого рассказа. Вторая — вопрос, который задали Киду и ответа на который не знал он сам.

Мало найдётся на свете вещей более банальных, чем любовный треугольник. Однако же за каждой такой банальностью на самом деле скрывается вихрь неистовых эмоций и чувств. Кроме того, если автор талантлив, то он и из самого обычного сюжета способен сотворить нечто особенное.

При иных обстоятельствах этот рассказ мог бы быть триллером, хоррором или даже фарсом, но его автор Джек Лондон, так что это остро-реалистическая проза о безболезненной мести, но безболезненной лишь физически. Итак, конец 19-го века, Канада, Юкон, за окном -60 градусов. В затерянной среди снегов хижине судьба свела троих...

«Ð“рустно, девицы...» — О. Бендер

Этот рассказ Роальда Даля я вспоминаю очень и очень часто. А на самом деле хотелось бы делать это куда реже, потому что вспоминаю я его тогда, когда мне на глаза или в руки попадает слабая книга.

Наверняка, многие, прочтя этот рассказ, задумались — не был ли автоматический сочинитель или подобное ему устройство изобретены в самом деле изобретены и не отрабатывают ли теперь эти аппараты вложенные в них средства на всю катушку. Очень похоже, что так оно и есть. Причём заказчики, разработчики, операторы и программисты этих аппаратов вероятно напрочь лишены литературного вкуса. Как следствие, в лучшем случае она штампует банальные, слишком похожие книги, которые не содержат в себе настоящей искры. В худшем же случае книжные прилавки оказываются завалены посредственной, напичканной штампами, лишённой художественного вкуса макулатурой и откровенно трэшевым, без проблеска мысли и чувств шлаком.

Когда-то давно, будучи прочитанным в сборнике «ÐÐ° суше и на море» за 1987 год, этот рассказ казался мне смешным. Теперь смеяться не приходится. Хотя дельцы-издатели по-видимому обошлись без фантастической машины (люди оказались экономически выгоднее), положение в реальной жизни стремительно приближается к тому, что мы видим в финале рассказа. По моим наблюдениям, всё чаще закрываются букинистические лавки, всё чаще придя в один из книжных, я узнаю, что он ужался в два раза. Недавно я имел беседу с продавцом-консультантом, этакой девочкой-колокольчиком, которая могла без запинки рассказать всё что угодно о каждой из книг вампирической тематики, занимающих три стеллажа, которая сносно ориентировалась в «Ð¿Ð¾Ð¿Ð°Ð´ÐµÐ½Ñ‡ÐµÑÐºÐ¾Ð¹» литературе, и которой мне пришлось дважды повторять фамилию Брэдбери, понимаете — Брэдбери!...

С нечистью и нечестивцами бороться нелегко. Георгию Победоносцу понадобилось копьё, чтобы сразить не то змея, не то дракона. Архангел Михаил у врат рая не может обойтись без огненного меча. Даже Иисус — и тот взял в руки бич, когда изгонял из храма торговцев.

Профессор Саймон Флэгг рискнул померятся силами с самим дьяволом, вооружившись всего лишь Великой теоремой Ферма да ещё получив от автора рассказа в виде бонуса издевательски вежливые манеры джентльмена и неподражаемую ироничность.

Приди мне в голову такая дикая фантазия — загадывать загадки Сатане, разыгрывая свою душу, я бы уж потребовал бы поставить на кон со стороны ада что-либо равноценное. Например, детальный проект звездолёта, включая теоретические выкладки и подробные чертежи. Тогда, поджариваясь на адской сковородке, можно было бы утешать себя оказанным человечеству благодеянием.

Знаете, лучшие из рассказов О. Генри, а таких я насчитываю десятка два-три, я ставлю вровень с рассказами Джека Лондона. А «ÐÐ»ÐºÐ° с сюрпризом» ещё и наиболее близка к ним по тематике и духу повествования. К сожалению, не знаю, были ли эти джентльмены знакомы. По-идее должны бы, ведь жили и творили в одно время, в одной стране и прославились, к счастью, ещё при жизни.

А сам рассказ чертовски хорош. Не всегда человек понимает, что вот сейчас судьба вовсе не улыбнулась, скорее это была лёгкая ухмылка и щедрый взмах руки с барского плеча. А Чероки посчастливилось невероятно, вслед за той самой ухмылкой, Судьба улыбнулась ему по-настоящему, так как умеет только она. Это очень «Ñ€Ð¾Ð¶Ð´ÐµÑÑ‚венская» история о человеке, который нашёл больше чем искал.

Некогда не то что любимый, но охотно читаемый цикл, сейчас не вызывает у меня сильных эмоций. То ли я совсем повзрослел, то ли мой литературный вкус улучшился.

Сначала мне казалось, что это будет сплав двух типов сюжетов. Тип А – укрощение строптивого (ой). Тип Б – «Ð¥Ð¾Ñ‚табыч». Первый чрезвычайно распространён, многократно апробирован и имеет успех, как правило, даже при среднем уровне исполнения. Второй же настолько знаменит, что используется довольно редко, ввиду старания избегать плагиата. На этом фундаменте, скреплённом юмором, по идее и должен был основываться успех автора.

И если в начале цикла мое предположение более или менее соответствовало реальному положению вещей, то в дальнейшем повествование выродилось в описание бесконечной войны с превосходящими силами противника. В качестве такового Рудазовым были позаимствованы твари из бестиария Говарда Филипса Лавкрафта. К слову, может быть, секрет успеха в том, что в этих книгах всем Ктулху, Ньярлатхотепам и Дагонам наконец (очень вероятно) надают по шее? Одалживали то этих персонажей многие, но таких случаев, чтобы исход противостояния остался не за ними, очень мало. Я, например, припоминаю только один из романов Вадима Панова. Собственно, против описаний магических сражений я ничего не имею, это одна из основ фэнтези, но хотелось бы большего сюжетного разнообразия, а не только описание мясорубки в меняющихся декорациях.

  Неприятный главный герой. Братец самого известного в наших краях джинна, Омар ибн Хоттаб — сущий паинька по сравнению с Креолом. Говоря без обиняков – это надменная, высокомерная, эгоистичная, самодовольная сволочь. Он настолько плох, что даже когда, согласно авторской задумке, проявляет, наконец, такие человеческие чувства как любовь и дружбу, это кажется неправдоподобным. В общем, характер скверный, не женат. Но это лишь в начале цикла. Спутница Креола, Ванесса, обладающая намного более высокими моральными качествами, но уступающая ему в интеллекте, своего, конечно же, не упустит.

Он фактически бессмертен – такая мелочь, как отрубленная голова его, разумеется, не остановит. Герой непобедим – враги истребляются поодиночке, группами, а впоследствии целыми армиями. Меняются только виды врагов да способы уничтожения. Да ещё для пущей эффектности и эффективности поднимается из мертвых гениальный полководец, в котором сложно не разглядеть А.В. Суворова. Это, видимо, и есть юмористическая составляющая. Может это нормально, но меня почему-то покоробило.

В преддверии выхода заключительной книги цикла у меня нет особого желания читать её. Поставленной некогда мною восьмерке удивляюсь и нахожусь в неуверенности, насколько именно её нужно опустить.

Города, которых не стало…

Среди тех, которых не стало…

Но которые по-прежнему с нами.

Песня группы «Ð—имовье зверей», наложенная на любительский видеоряд из Звёздных войн, услышанная мной некогда на YouTube – это первое, о чём я подумал, прочтя о решении компании Disney, которое в одночасье торпедировало один из самых масштабных циклов в фантастической литературе. Десятки романов и повестей, сотни рассказов – всё это теперь не более чем «Ð»ÐµÐ³ÐµÐ½Ð´Ñ‹». С выходом седьмой и последующих частей киносаги так оно и станет де-факто.

Сложно критиковать такое решение, учитывая события книжной части вселенной так разрослись во времени и пространстве, что понадобилось создание энциклопедий и путеводителей для ориентирования даже самых преданных поклонников. Наверное, эту перезагрузку можно назвать логичной. Тем не менее, она меня огорчила. Не потому что множество полюбившихся ярких героев и запоминающихся событий как бы перестали официально существовать. Вполне может быть, что новую версию вселенной Star Wars мы полюбим не меньше чем старую, а персонажи написанных и изданных ранее книг уже никуда не денутся. Скорее потому, что «Ð»ÐµÐ³ÐµÐ½Ð´Ñ‹» стали теперь огромным кладбищем сюжетов. По всей видимости, никогда не суждено увидеть нам на киноэкранах адмирала Трауна, Коррана Хорна, Мару Джейд, Дарта Бейна и множества прочих. Конечно, какая-то часть колоссального потенциала расширенной вселенной неминуемо будет использована, судя хотя бы по сообщениям со съемочной площадки «Rogue One» и намерениям Disney снять фильм о молодом Хане Соло. Но всё же, всё же…

Попечалившись о вселенной, которая через несколько часов обратится в сингулярность, чтобы родится вновь, обратимся к её книжному наследию. Объем его не оставляет возможности уместить свои впечатления от прочитанного, даже прибегнув к формату «Ð¿Ñ€Ð¾ÑÑ‚ыни». Считаю нужным отметить следующее:

— несмотря на большое количество авторов цикла, откровенно слабых книг в нем не так уж много. Я бы сказал, что основная масса историй находится на уровне выше среднего.

— рекомендовать что-либо конкретное не вижу смысла – читатель-новичок должен отталкиваться от любимого персонажа или эпизода – в книгах они обязательно описаны более детально, имеют и предысторию и дальнейшее развитие (если уцелели). Может быть Вам интересны ситхи? Их есть у нас! Или Вы интересуетесь происхождением доспехов Боббы Фета? Расскажем и об этом. Заметили мелькнувшего в кадре ксеноса, о котором ничего не известно? Поищите, быть может о нём написали целый роман. Или же стартовать с романов о Старой Республике, чтобы начать с событий, отделённых на тысячи лет от оригинальной трилогии.

— цикл хорош тем, что практически никогда не закончится. Конечно, есть фанаты, прочитавшие все. Но большинство читателей может читать его чуть ли не всю жизнь, периодически возвращаясь к нему, чтобы перечитать любимые части, с появлением новых переводов или после временной потери интереса ибо даже самое лучшее со временем приедается. Собственно, я так и делаю.

Мне лично особенно пришлись по душе подциклы «Ð£Ñ‡ÐµÐ½Ð¸Ðº джедая» Волвертона и Уотсона про молодого Оби-Вана Кеноби – люблю этого персонажа и ценю возможность увидеть его не таким как в кино, «X-Wing» Стэкпола и Оллстона о самой знаменитой боевой эскадрилье истребителей повстанцев и трилогия Криспин о капитане Соло.

В заключении хочу поблагодарить многочисленных энтузиастов, которые даже не годами, а десятилетиями на добровольных началах занимаются переводами этой саги. Бо́льшая её часть обязана своим русским переводом именно им. Спасибо!

Выводить среднее арифметическое для этих книг было бы просто нелепо. Поэтому ставлю Расширенной Вселенной 10 баллов и никак не меньше.

Красивое название для отличного рассказа. На русском языке он издан в составе антологии ужасов и если наткнуться на него именно таким образом, то наверное от него можно было бы ждать чего-то в духе «Ð¢ÐµÑ€Ñ€Ð¾Ñ€Ð°» Симонса или каких-нибудь оживших снеговиков-убийц или ещё какой-нибудь холодной дьявольщины. Но всё иначе. Я читал рассказ отдельно, но замечу что человек способен познать ужас не только перед лицом угрозы собственной жизни или от встречи со сверхъестественными силами.

Немолодой сотрудник издательства в результате стечения обстоятельств получает рукопись гениального и нового романа. Имя автора явный псевдоним, но опыт позволяет ему узнать авторский стиль и почерк. Одна закавыка — они принадлежат знаменитому писателю, ныне считающимся мёртвым...

Прежде всего это произведение — острая критика нынешнего положения вещей в издательском деле США, а уже во вторую очередь её можно рассматривать как сильную психологическую историю и при желании — как своеобразную историю ужасов. Некогда профессия редактора и вся деятельность редакции были не только способом заработать, но ещё и своего рода искусством. Отобрать в кипе поступающей макулатуры достойную вещь, найти в посредственном тексте какие-то начатки таланта, вести начинающего автора, помогая понемногу раскрывать его дар, быть не шлагбаумом и насосом по выкачиванию денег, но другом, мотиватором, соратником, даже соавтором — всё это некогда делалось людьми, достойными своей профессии. Но теперь всё по-другому. Вот цитата из рассказа, полно характеризующая нынешний издательский бизнес:

Читая эту историю, вы неизбежно вспомните о затворнике Селинджере, 45 лет проведшем в затворничестве. Кто знает, может этот рассказ и о нём тоже, вопрос этот, буде он у вас возникнет, останется открытым...

«Ð­Ñ‚ого не может быть, потому что не может быть никогда...» Ничего удивительного, когда это произносит герой Чехова, который не смотря на всю свою комичность, в целом «Ð¶Ð°Ð»ÐºÐ°Ñ, ничтожная личность». Но история знает немало примеров, когда учёные мужи в разные времена и по совершенно различным поводам, презрев великое сократовское «Ñ знаю только то, что ничего не знаю», с глупейшим апломбом и упорством, достойным лучшего применения, почти дословно повторяли вышеозначенную фразу Василия Семи-Булатова, Войска Донского отставного урядника. Причины для этого бывали разными, но убеждённость в собственной правоте достаточно редка среди них. Намного чаще в этой роли выступали самодовольство, зависть, ограниченность, стремление к получению кафедры, званий и должностей, а в наше время — всё больше грантов, борьба за славу, публикации и прочее. Иногда доходило до абсолютного абсурда: кибернетика — реакционная лженаука. Короче, учёные тоже люди и бывает, что они изменяют выдержанному, методичному, спокойному, объективному подходу в науке.

Рассказ относится к любимому мною типу сатирико-юмористических произведений. Читается легко, от смеха сложно не удержаться. Очень рекомендую.

Прилетит вдруг волшебник

В голубом вертолёте...

На самом деле всё произойдёт немного не так. Вертолёта не будет вовсе, а будет нечто сферическое и похожее на аэростат. Мы ещё такие штуки «Ð»ÐµÑ‚Ð°ÑŽÑ‰Ð¸Ð¼Ð¸ тарелками» называем, не иначе как от глупости, конечно. И вовсе не будет он голубого цвета, зато голубыми будут его пассажиры и экипаж. Ага, знаю я о чём вы подумали! Нет ребята, это цвет кожи у них такой. У них — это у марсиан, прибывших на Землю. Из-за уже упомянутой мной глупости встречать гостей некому — земляне вроде как вымерли. Унылая пустынная планета не заинтересовала пришельцев и все они быстро засобирались восвояси. Все, кроме одного...

Повесть полностью соответствует одному из двух своих переводных названий — «ÐœÐ¸Ð»Ñ‹Ð¹ дьявол». Оно в самом деле очень мягкое, лиричное, доброе и милое. В прежние времена можно было бы сказать, что это почти детская фантастика, но сейчас читательские возрастные границы сильно размыты. При чтении возникло ощущение, что и Рассела посетило то ощущение надвигающейся на человечество беды, которое кочевало от автора к автору во время холодной войны. И стало писателю тоскливо и чтобы развеять это ощущение он написал для себя и читателей немного наивную и бесконечно добрую сказку о добром самаритянине, то есть марсианине. Кстати это красит произведение — оно написано в те годы, когда истории о «Ð´Ð¾Ð±Ñ€Ñ‹Ñ… пришельцах» были намного более редки, чем о злых. Эта нехарактерная история о нашей планете в период, наследующий апокалипсису, тем не менее числится у меня в cписке лучших на эту тему.

Давно нравится мне этот маленький рассказ и малость расстраивает меня слабая средняя оценка его читателями. Конечно, с литературной точки зрения это не бог весть что — шутка, юмореска, анекдот, а юмор как известно, разными людьми может восприниматься по разному.

Но всё же я полагаю, что рассказ и сегодня способен найти своего читателя, особенно среди многочисленных «Ð·ÐµÐ»Ñ‘ных», экологов, натуралистов, защитников живой природы или просто тех тех, кто как и я считает охоту почти безоговорочным злом.

Книгу эту я в руках пока что не держал. Наткнулся на эту антологию, обнаружив, что уже давно прочитал все входящие в неё произведения. До сих пор я считал, что лучшие русскоязычные фантастические антологии — это "Стрела времени" Севера Гансовского и "Ключи к декабрю" Владимира Баканова. Теперь для меня лучших — целых три. "Пасынки Вселенной" ничем не уступают вышеназванным книгам и в чём-то, возможно, их превосходит.

Прекрасная подборка рассказов от столпов фантастики и признанных корифеев — Саймака, Брэдбери, Шекли, Азимова, Каттнера, Брауна, Кларка, Дика, Гаррисона, Андерсона, Хайнлайна, Ван Вогта, Тенна, Рассела. Не факт, что в антологию попал ваш самый любимый рассказ того или иного автора, но что составитель выбрал один из лучших у каждого автора — это точно. В случае если авторство произведения в этой антологии принадлежит менее знаменитому фантасту "второго эшелона" или такому же замечательному как ранее перечисленные, но менее плодовитому автору, рассказ ни в коем случае не будет проходным — он тоже окажется лучшим или одним из лучших. Это я про истории Киза, Порджеса, Табба, Янга, Гаррета, Лейнстера, Энвила, Кэмпбела, Уоллеса, Блиша, Ганна.

Всё-таки даже такое чудо не могу назвать идеальным. В книге целых четыре рассказа Андерсона и по два от Брэдбери, Азимова и Каттнера. То есть имеем шесть "дублей". Ими можно было бы на сей раз поступиться, чтобы освободить место для представителей творчества Уиндема, Финнея, Фармера, Диксона, Воннегута и конечно Желязны. Это было бы как "вишенка на торте"...

Но, повторюсь, и так превосходно. Дайте почитать её любому — она лучше любого полиграфа выявит, способен ли человек не только любить фантастику, но и покажет, ощущает ли он потребность мыслить, чувствовать, сопереживать. Подарите её другу — это превосходный подарок. Дайте её своему чаду — пусть приучается к первоклассной литературе. Хорошо бы некто додумался переиздать её, а пока-что бегу к букинистам. В общем, это книга-тест, книга-манок и, как символ — книга-ключ от волшебных ворот, по арке которых змеится надпись "Фантастика". Молви ей — "друг" и она подарит тебе множество чудес и занимательных историй, необыкновенных путешествий, новых мыслей и приятных часов.

«ÐŸÐ¾ÑÐ»ÑƒÑˆÐ°Ð¹Ñ‚е!

Ведь, если звезды зажигают —

значит — это кому-нибудь нужно?»

                                            Владимир Маяковский

Каждому автору, не только знаменитому или великому, но и вполне среднему, хоть раз в жизни да задавали вопрос — где он берёт сюжеты. Ответы, как правило, самые разные, но многие просто улыбаются — спросили бы ещё, как вы дышите? «Ð—везда» сэра Артура Кларка блистательный пример того, как выловить потрясающую мысль в том, о чём размышляли на протяжении веков тысячи и тысячи мудрецов и увидеть сюжет в том, на что миллиарды людей ежедневно смотрят уже многие тысячи лет. Это ли не признак огромного таланта писателя?

И да, этот рассказ способен задеть чувства религиозных людей. Более того, рискну предположить, что такой убеждённый и непримиримый атеист, как Артур Кларк не мог этого не понимать и писал именно так абсолютно намеренно. Впрочем, вряд ли рассказ оскорбит того, кто в своём общении с Богом ограничивается короткой самодельной молитвой на подобии: «Ð“осподи, защити всех тех, кто мне дорог». А вот те, кого принято называть людьми глубоко религиозными, могут отреагировать по-разному. Как говорится, есть варианты — молчание укоризненное или презрительное, вздёрнутый нос, кроткая улыбка, подразумевающая собой пресловутое «Ð¿Ñ€Ð¾ÑÑ‚Ð¸ им ибо не ведают что творят» или даже поток яростной площадной брани и сжатые кулаки. И ничего в этом удивительного — уже две тысячи лет христиане реагируют на подобные хлёсткие пощёчины (или увесистые затрещины, это как угодно) именно так — некоторые подставляют вторую щёку, но немало и таких, что хватаются за меч.

Не только вышеперечисленным дорог для меня этот рассказ. Прекрасен он и тем, что спустя века или тысячелетия наши потомки могут вполне могут установить, что фантастического в этой поразительной истории нет даже на медный грош. А именно — тогда когда они достигнут не то созвездия Ориона, не то беты Козерога, где по прикидкам астрономов должна находиться Вифлиемская звезда.

Upd: В ответ на некоторые упрёки (недоумение) в последующих за моим отзывах, должен заметить, что я не вывожу логического заключения об атеизме автора, но! Достоверно известно, что сэр Артур был непримиримым, активным атеистом, о чём он сам неоднократно заявлял публично в устной форме, равно как и письменно.

Мало, очень мало пока что тех, кто оценил повесть, которая является обладателем премий Хьюго и Небьюлы.

Команда антропологов исследует некое ущелье. Хотя исчезнувшая цивилизация оставила после себя очень немного, обладающие особыми способностями исследователи-профессионалы — историки, экзобиологи и даже мистики, способны восстановить очень многое по казалось бы элементарным предметам — камню, звену металлической цепи, рукояти ножа, кости и ещё нескольким предметам...

Объект исследований — Человек!

Повесть перекликается со многими произведениями самых разных фантастов, например с «Ð§ÑƒÐ´Ð¾Ð²Ð¸Ñ‰ÐµÐ¼» Альфреда Ван Вогта. Ещё больше она напоминает рассказ Артура Кларка «Ð­ÐºÑÐ¿ÐµÐ´Ð¸Ñ†Ð¸Ñ на Землю». Как по мне — то почти спустя 50 лет Майк Резник смог таки «Ð¿ÐµÑ€ÐµÐ¿Ð»ÑŽÐ½ÑƒÑ‚ÑŒ» сэра Артура, хотя повесть наверняка и навеяна работами этого мастера, в том числе и «2001: Космическая Одиссея».

Там, где всё началось, там всё и закончится — в ущелье Олдувай. Но закончиться ли?

Редкий случай, когда история одновременно имеет пессимистично-оптимистичный финал. Нет, это не блестяще, это гениально!

Грустно-ироничная история о некрасивой женщине. А также о странных ситуациях, в которых неблаговидный поступок провинившегося был так желанен и приятен мнимой жертве. И сейчас девушке, которую природа обделила привлекательной внешностью, приходится нелегко. Но всё же теперь у неё неизмеримо больше возможностей, чем век тому назад, заставить окружающих по достоинству оценить свои способности, свой характер, свои душевные качества. Тильди, официантка из ресторана на Восьмой авеню, была напрочь лишена таких возможностей, что и заставило её однажды произнести странную, нелогичную и нелепую фразу: «ÐžÐ´Ð¸Ð½ джентльмен оскорбил меня».

Вниманию мужской части Фантлаба я рекомендую эту историю, после которой я признал за женской логикой право на существование.

Рассказ, в котором золотой телец казалось бы, наконец одержал верх над «Ð¿ÑƒÑ…Ð»Ñ‹Ð¼ мальчишкой с луком и стрелами и совсем раздетым». В самом ли деле Купидон был повержен, каждый вправе решать для себя сам. Но думается, что большинство согласится со мной и тем, что и на сей раз любовь не была куплена за деньги. Хотя и приходится признать, что зелёная бумага оказалась небесполезной — за неё купили возможность, обстоятельства, шанс, она в какой-то мере возместила молодому человеку недостаток мужества и что приятно, помогла преодолеть тогдашние нелепые светские условности. Это мог бы быть очень печальный рассказ, но к счастью, истинная любовь по прежнему не оценивается в денежных знаках.

Довольно неожиданный рассказ. Использована очень популярная наверное, вечная тема — кто в доме хозяин? В антураже Дикого Запада она выглядит свежо и по-новому. Двое сердец обрели любовь, но полноценному счастью помешало мужское самолюбие и гордыня, подменившая собою гордость. Когда два сердца разрываются на части от боли, никто не может знать заранее, чем это закончится. Героям повезло, в самом деле повезло — природа решила всё за них, подарив им третий и единственно правильный ответ вместо двух первых предложенных.

Эта история также и своеобразный гимн Женщине и некоторым из лучших её качеств: терпению, уму, стойкости и больше всего — её умению прощать.

Статистически ум чаще берёт верх над силой. Со времён охотников на мамонтов и до наших времён, нами всё чаще правят люди, сильные именно разумом. Нет, я могу объяснить именно таким образом эту историю — дескать с точки зрения эволюции всё логично и закономерно. Но к чему это? Просто прочтите, как Джедсон Верная Смерть оказался бессилен перед Шелудивым Ослом Джексоном Птицей и улыбнитесь.

Интересно получилось. Система рекомендаций одновременно с этим рассказом предложила мне и рассказ Конни Уиллис «ÐœÐ½Ð¾Ð³Ð¾ шуму», 1988 года. Два автора — мужчина и женщина, американка и русский, две разных части света, 24 года разницы между появлением на свет произведений. Тем не менее мысли авторов занимает одно и тоже — куда приведёт нас нездоровая, искусственно гипертрофированная, доходящая до абсурда политкорректность. Основная мысль после прочтения — где-то на своей дороге общество уже не в первый раз ошиблось поворотом и точно так же не в первый раз не торопиться этого замечать. Очень советую прочесть оба рассказа связкой.

Многие, очень многие писатели пытались как-то переосмыслить библейскую легенду о грехопадении. Очевидно же, что в своём традиционном виде она просто зияет логическими дырами, пестрит несуразностями и вообще нелепа. Доселе лучшими такими попытками в моём виртуальном рейтинге были «ÐšÐ¾Ð³Ð´Ð° не вышло у змея» Пьера Буля и стихотворение Вадима Шефнера «Ð›Ð¸Ð»Ð¸Ñ‚». Рассказ Харлана Эллисона после прочтения занимает место где-то посредине между ними. Вообще такое типично эллисоновское произведение — если человеку, читавшему ранее хоть пяток его рассказов, дать прочесть этот маленький шедевр без обложки, автора он угадает с первой попытки.

«Ð£Ð¶ сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали!» Оная бездна здесь, правда, не та, что у Цветаевой, а другая, имени одного литературного персонажа. Перефразируя графа Монте-Кристо: разве это заслуга жить через полтораста лет после Раскольникова и не превзойти его? С моей точки зрения, Звягин это современный Раскольников и есть. О, характерами то они весьма разнятся, отставной майор и наш с вами почти современник — куда более зрелая, целостная и уверенная в себе личность. Тут главное то, что он тоже считает, что «Ð¿Ñ€Ð°Ð²Ð¾ имеет». Почему? Потому что может и хочет.

Роман составлен из нескольких рассказов, в каждом из которых герой, применяя и свои личные качества и авторитетно влияя на подопечных, коренным образом меняет судьбы встретившихся ему на пути людей. Кто-то марки собирает, кто-то разводит породистых собак, а товарищ Звягин имеет в качестве хобби реставрацию и реконструкцию человеческих жизней.

По стилю это типичная проза Веллера — резкая, стремительная, бескомпромиссная. Удачно гармонирует с главным героем.

Итак, это роман о манипуляторе и психологе-самоучке. Такие герои всегда популярны, достаточно вспомнить хотя бы любимого многими (и мною) доктора Грегори Хауса. Звягин тоже не тривиален: волевой человек, убийца, друг, сводник, спаситель, врач, семьянин, логик. Иногда читатель хочет рукоплескать майору, иногда – едва ли не убить.

Взять хотя бы то, как он поступает с Валей в «Ð›ÑŽÐ±Ð¸Ñ‚ – не любит». Совершенно безукоризненно проведённая операция с технической точки зрения, но как минимум сомнительная афера с моральной. Чем заслужил парень такую перемену в жизни? Чем был плох соперник? Почему девушка стала не более чем объектом манипуляции? Её мнение не важно? С другой стороны, рассказы «ÐÐµÐºÑ€Ð°ÑÐ¸Ð²Ð°Ñ», «Ð’ытрезвитель» или «Ð–Ð¸Ð²Ñ‹ будем – не помрем» представляют собой однозначный пример сугубо положительного влияния доктора на жизни людей, никакого вреда или сопутствующего ущерба. Ну, и есть рассказы, в которых отношение читателей к описываемым событиям будет сильно отличаться. Поступки майора вряд ли оставят равнодушным любого.

Вместо заключения. Отзыв вчерне накропал ещё до того как дочитал книгу полностью. И тут на тебе: в эпилоге, черным по белому написано: «â€“ А при столкновении в жизни какой человек победит – добрый или злой? Хороший или плохой? – Плохой, – без колебаний признал Звягин. – В борьбе всегда победит кто? Сильный. Вот два человека равной силы – физической, ума, связей. Один плохой: он способен и на плохие поступки, и на хорошие. Другой – хороший: он не способен на плохие поступки! Получается, что плохой как бы в два раза сильнее, вооруженнее хорошего». Вот тебе на: здравствуй Аку-нин, злой человек, за семь лет до появления на литературном горизонте автора с таким псевдонимом. Стало быть, Веллер смотрит на своего героя иначе, чем я. Тем не менее, свои мысли я решил оставить как есть.

Я недоверчиво отношусь к фразе «ÑÑ‚Ð° книга изменила мою жизнь». Но должен признать, что роман этот – самая сильная книга-мотиватор из тех, что я читал.

  Ð¡Ð»ÑƒÑ‡Ð¸Ð»Ð°ÑÑŒ эта история более чем за полтора века до того, как в наши дни в сети появился довольно глупый, с моей точки зрения, интернет-мем "В Бобруйск, животное". В 1837 году царь Николай I, который, между нами говоря, сам был порядочной скотиной, посещая Кавказ и инспектируя состояние военных частей, обнаружил, что Эриванский карабинерный полк находится в состоянии воистину скотском — солдаты привыкли к барщине, подневольному тяжёлому труду, телесным наказаниям, а случись война — сражаться вовсе непригодны. Виновник этого непотребства — полковник, князь Александр Дадиани был публично унижен, смещён с командной должности и заключён в форт Вильгельма, что в Бобруйске. Не так страшен сам острог, как особая яйцевидная камера-мешок в нём, созданная безвестным немецким инженером по образцу средневековых темниц. Всего три года понадобилось, чтобы бывшего баловня судьбы превратить в кхекающую развалину и полубезумца.

  Ð­Ñ‚а история, помимо интересных исторических сведений, даёт информацию к размышлению о том, что ничто не ново в этом мире. Показательные наказания казнокрадов и мздоимцев случались в веке 19-м, случаются они и в 21-м. При этом, отмечая заслуженность кары, постигшей виновных, всё равно хочется задать вопрос Чацкого: "А судьи кто?"

Трио рассказов неразрывно связаны в моём сознании. «ÐžÑ‚ель «Ð¢Ð°Ð½Ð°Ñ‚ос» Андре Моруа. «Ð¡ÐµÐ´ÑŒÐ¼Ð°Ñ жертва» Роберта Шекли. «ÐœÑ‘ртвое и живое» Роджера Желязны. 1937, 1953, 1974 года. Сюжетно эти произведения родные братья. С большой долей вероятности можно предположить, что Шекли читал рассказ Моруа и почти наверняка, что Желязны читал рассказы обоих. Моруа был первопроходцем. Шекли поднажал на психологическую линию и перевёл основу сюжета на социальные рельсы. Следующему желающему надлежало очень постараться, чтобы перекроить и перелицевать эту историю почти до неузнаваемости и сказать что-то новое.

Он смог. Совершив при этом своего рода литературный подвиг, Роджер преобразовал тёмную, жестокую, давящую историю в повествование настолько лиричное, насколько это вообще возможно, когда речь идёт о смерти. Читая Моруа, я ощутил шок. Читая Шекли — гнев. Читая Желязны — глубокую печаль. А имя существу было Борк и родилось оно в ядре умирающего солнца...

Сильный психологический этюд от Джека Лондона. О том как быстро меняются в этой жизни роли. О ложном благородстве. О коварстве. О презрении. О том что то что мы видим не всегда является тем, чем оно нам кажется. О законе и справедливости.

Не знаю как можно уметь так писать. Очень малый объём рассказа, всего два героя, само действие занимает едва ли полчаса, но такие сильные эмоции, такая буря чувств и внутри рассказа и снаружи, в душе читателя. Великолепно!

За тридцать лет до того как Дэн Симмонс, обратившись к творчеству Джона Китса, написал свой «Ð“Ð¸Ð¿ÐµÑ€Ð¸Ð¾Ð½», Роберт Янг написал этот поэтический и лиричный рассказ, прибегнув к наследию другого английского поэта — Перси Шелли. Хотя, вполне вероятно, что Китс повлиял и на Янга, на что указывает фамилия героя и название рассказа. Я, признаться, не ахти как знаком с творчеством обоих названных мною поэтов, но то что они жили и творили в одно время и то, что характерно для многих поэтов, рано ушли из жизни (одному было 26, другому 30) и то, что оба спустя полтора века после собственной смерти протянули руку помощи своим коллегам-прозаикам производит невероятно сильное, почти мистическое впечатление.

Это рассказ о человеке, который к концу жизни оказался на её обочине. Об одиночестве. И ещё о той неистовой тяге к звёздам, которая сродни другому влечению. Уже тысячи лет, начиная с древних финикийцев и отважных полинезийцев, моряки всего мира, погостив какое-то время на берегу, обращают свой взгляд к морю, испытывая объединяющую их всех тоску по морским просторам. В будущем, люди избравшие для себя профессию звездоплавателя, по мнению автора будут испытывать точно такие же чувства по отношению к необъятному космическому пространству.

Это история о том, что человек может быть одинок, находясь в обществе родственников и ещё миллиардов себе подобных и вместе с тем навсегда забыть об этом чувстве, находясь посреди космоса в обществе одной-единственной птички и следя за звёздами.

P. S. На эту же тему — «Ð—елёные холмы Земли» Роберта Хайнлайна

Как доказать свою способность мыслить инопланетянину-негуманоиду, если под рукой нет ни одного объекта материальной культуры? Считаете, что ответ очевиден? Как бы не так...

Рассказ по структуре похож на плоскость, которую перегнули под углом девяносто градусов. Уже было настраиваешься на космическую робинзонаду с социальным элементом, но вдруг оказывается, что повествование резко сворачивает на тему контакта и всё затевалось для того чтобы в очередной раз высмеять, пожалуй даже высечь людей. Я не скажу, что они или правильнее сказать мы, того не заслуживают, нет. И критерий оказался, к сожалению, вполне объективным. Но можно ли ждать от такого контакта чего-то хорошего? Как относится к «Ð±Ñ€Ð°Ñ‚ÑŒÑÐ¼ по разуму» которые его применили? Ведь такой способ выявляет не только разумность, но и...

«Ð¯ люблю рассказы о мелких жульничествах» О.Бендер

О сюжете сложно сказать хоть что-то, не выдав при этом гигантский спойлер. Поэтому туда его и упрячем.

Эх, и пишет же О. Генри — как олимпийский чемпион по стрельбе из лука, кладёт стрелы «Ð² яблочко» — десять, девять, десять!

Судьба и рок в тот день были не в настроении и очень зло пошутили над бездомным бродягой... Говорят, что человек сам хозяин своей судьбы, однако это не всегда так, во всяком случае в полной мере. В любом правиле есть исключения. Это история о том, как жизнь играет человеком, словно листом на ветру. Мораль и смысл рассказа — торопитесь реализовать и осуществить «Ð´ÑƒÑˆÐ¸ прекрасные порывы», совершить добрые дела, которые пришли вам на ум, потому что человек никогда на самом деле не знает, сколько у него Времени.

С интересом прочёл роман, который является если не дедушкой, то наверняка дядей многим книгам в жанре постапокалипсиса. Хотелось бы сразу похвалить автора за урок литературного мастерства. Оказывается, наличие зомби, мутировавших тварей и прочего типичного антуража, вовсе не является необходимым условием привлекательности книги. Также по ходу чтения уже заготовил фразу о том, что неторопливое, размеренное развитие событий нисколько не портит роман, но положив руку на сердце, всё же вынужден от неё отказаться, поскольку уже после первой половины повествование стало мне несколько в тягость.

Роман психологический, роман отчасти философский и пусть речь и идёт о небольшой группе людей, но коль скоро население планеты катастрофически уменьшилось, то и роман социальный. Текст воспринимается довольно сложно. Прежде всего нужно видимо быть французом и более того, уроженцем конкретной части страны, чтобы действия героев не казались нам странными, а местами нелепыми. Действие произведения разворачивается в южной Франции, по-видимому где-то около Тулузы. Мне всегда казалось, что это исторически бунтарский регион — альбигойцы, близость Испании, рядом древняя Наварра и страна басков. Поэтому провинциально-патриархальныР¹ уклад жизни, большое влияние церкви и местных кюре на жизнь общества стала для меня неприятным сюрпризом. В наше время и в нашей части мира люди не используют таких речевых оборотов, не разводят таких церемоний, в принципе не ведут себя как герои романа. От сопряжённых с этим ощущений я отрешиться по мере чтения не смог.

Современный автор уложил бы события романа в как минимум наполовину меньший по объёму текст. Это не хорошо и не плохо, но это так и это стоит учесть, если вы раздумываете, читать ли вам эту книгу. Моя оценка была бы выше, если бы не

Такую беззаветную преданность и самоотверженность вы нынче встретите нечасто, если встретите вообще. Ибо современный человек редко на неё способен. Он нет, нет да и оценит друга критически, подумает о том, насколько крепки узы, связывающие их, о том, каковы причины дружбы. Другое дело — дикарь и язычник, уроженец знаменитого Бора-Бора, который в те времена был далёк от теперешней туристической славы. Никаких сомнений, никаких колебаний, никаких упрёков, хотя долг жизни он выплатил с лихвой давным-давно...

Этот рассказ недаром назван автором «Ð¯Ð·Ñ‹Ñ‡Ð½Ð¸Ðº», потому что если туземец Отоо был Чарли другом, то сам он был для канака богом.

Столкновение двух миров, двух культур, двух разных моделей социума — это всегда интересно. Личность, причём неординарная, зажатая между ними как между молотом и наковальней — интереснее вдвойне. Когда за такую тему берётся мастер калибра Ле Гуин, интерес удваивается ещё раз. И результат не подкачал — мощное, глубокое, многоплановое произведение, заставляющее читателя мыслить. Достоинства романа подробно описаны в нескольких развёрнутых отзывах коллег-фантлабовцев ниже к которым я и присоединяюсь. Отдельно замечу лишь, что мне особенно импонирует такой элемент композиции романа, как чередование глав в стиле тогда и сейчас.

Единственной ложкой дёгтя, о которой и хочется и не хочется говорить —

  Потрясающий рассказ. Тема сделки с дьяволом многократно использовалась самыми разными авторами. Изредка человек побеждает (совсем уж фантастика), во много раз чаще проигрывает (реализм). А сегодня Роберт Блох поведал мне историю, где этот раунд вечного противостояния закончился... вничью. Ну, по крайней мере так это выглядит для меня.

  Это произведение, содержащее давнюю и простую жизненную истину, которую мы все знаем и о которой тем не менее забываем, наверное, ежедневно. Так что спасибо Роберту и Мартину за напоминание.

Когда кажется, что литературных стереотипов и предубеждений в твоей голове уже не осталось, всегда за поворотом обнаруживается ещё парочка новых. Рассказ от человека, придумавшего Рэмбо, вряд ли бы приковал моё внимание, поскольку подобного рода истории если и заинтересовывают меня, то исключительно в формате кино. Но, как часто бывает на Фантлабе, зацепившись за отзыв на другое произведение автора и одобрив его, решил познакомится и с другими его работами.

Я принадлежу к той категории несчастных, которым решительно невдомёк, чем пейзаж от уличного провинциального художника хуже картин многих из тех, кого называют великими. В поисках не очевидных для меня объяснений свои варианты предлагает и фантастика. Люблю фантастические произведения на тему искусства. Несколькими годами раньше, в поисках сюжета, к теме творчества Винсента Ван Гога обращался Север Гансовский. Рассказ Моррелла, хоть и совершенно иной по содержанию, понравился мне не меньше.

Писатель умело нагнетает напряжение и интригу вокруг обнаружения в полотнах Ван Гога того, чем на самом деле притягивают его картины и тяжелейших последствий для каждого из тех исследователей, которым удавалось обнаружить феномен. Сильная психологическая линия — главное, чем может похвастаться этот рассказ. Разгадка, предложенная автором, может понравится вам, а может и нет. Я, к слову, остался ею недоволен. Но то, как писатель подводил меня к ней, оценил. Иногда классификатор бывает лишним, в тех случаях когда до самого конца произведения, а иногда и после него, остаётся вопрос — что, собственно, это было? Мистика? Фантастика? Реализм? Комбинация всех указанных или нечто совершенно иное? Эта дополнительная интрига — ещё один плюс рассказа. Интересная тема, хорошее исполнение. Понравилось.

В замечательном мультфильме Владимира Пекаря «Ð—агадка сфинкса», 1985 года выпуска ближе к концу есть такие строки:

«Ð Ð°Ð·Ð³Ð°Ð´Ð°Ð» ли ты сфинкса загадку?- спросил ученик Амонехта.

Да, ответил старик, Сфинкс хотел, чтобы я жизнь свою прожил, как должно прожить человеку

Голова моя сделалась белой, Золотом в книге отмечены три моих главных деяния

и ответ получил ученик, тот кого возлюбил я всем сердцем, сказал Амонехт и с грустью добавил:

Свершилось, жизнь прожита»

Нет, это не мемуары, это «Ð—Ð°Ñ‚ÐµÑÐ¸». Как поясняет сам автор, затеси — это стёсы на стволе деревьев, которые таёжники издавна использовали для ориентации в тайге. Но для самого Виктора Петровича это слово обрело и другое значение — это также и меты, отмечающие течение вод рек его памяти.

Боже мой, насколько же полна эта книга! В ней, кажется, есть всё. Горечь, боль и страдания. Радость, удивление и счастье. И те лица, что почти забылись и имена, что почти изгладились из памяти. Взгляды, которые и хотелось бы забыть, но которые забывать он не имел права. И люди, друзья, знакомые, современники с их судьбами и характерами. Память о детстве и годы войны. Там гнев, отчаяние и презрение, но есть также надежда, любовь и прощение. Думы о судьбе народа, пусть не кажется вам это банальностью. Сибирская природа, с которой он жил в полной гармонии и не мог понять, почему не могут другие, описанная так живо, что я, человек южный и в краях тех никогда не бывавший, проникся и полюбил её заочно, по-настоящему. И мечущиеся души и души очерствевшие. Ужас, ставший повседневностью и повседневность, ставшая серостью. И вопросы, вопросы, вопросы...

«ÐœÐ¾Ñ душа рвалась в набат, его — тихонько пела» — это Юрий Шевчук. Но это у него о двух людях. А у Виктора Петровича Астафьева душа могла и петь и рваться в набат поочерёдно и подчас одновременно. Но поверить и прочувствовать это можно только прочтя эту книгу.

Хотя книга эта очень разная, но общий тон её грустен, тревожен и печален. Недаром в своей миниатюре «Ð›ÑƒÑ‡ÑˆÐ¸Ðµ слова» автор выразил полное согласие со словами Сомерсета Моэма: «Ð–изнь сладка и печальна»

Книга, которую он писал всю жизнь, правдивая, искренняя, она словно вырвана из души и хотя содержит в себе немало грязи, на поверку оказывается белее свежевыпавшего снега. Восторг, потрясение и великая благодарность Виктору Астафьеву!

В предисловии к одному из изданий этого цикла справедливо замечено, что рассказы эти в большинстве своём смешные, но невесёлые. Сколько правды, а сколько вымысла в этих байках достоверно не знает, наверное, сам автор. А сами истории очень разные, классифицировать их довольно сложно. Скажем так, чем больше в конкретном рассказе социальной составляющей, тем меньше хочется смеяться. Сейчас принято говорить о СССР, как о стране, которую мы потеряли, большинство бывших его граждан говорят о нём с ностальгией и сожалением. Не буду затевать здесь такого рода полемику, но скажу, что такая позиция свидетельствует о хороших душевных качествах нашего народа: мы по-прежнему склонны помнить хорошее, а забывать плохое. А плохое конечно было и в этих байках уделено этому немало внимания. Например, Веллер напомнил нам о том, что для того чтобы при СССР пойти в гору, крайне желательно было, чтобы к способностям и талантам прилагался бы партбилет. Зато к владельцам партбилетов не всегда прилагались человеческие достоинства... Или о постоянных перестраховках — как бы чего не вышло и не пришлось бы за это отвечать («Ð¿Ð¾Ð»ÐµÐ·Ð½ÐµÐµ всего — запретить» — В. Пикуль). И так далее в том же духе. Но таких историй не более трети. Остальные можно делить по принадлежности к флотскому, армейскому, медицинскому юмору. Есть истории о коллегах великого комбинатора. Есть рассказы откровенно скабрезные и даже намеренно пошловатые.

Также можно рассматривать этот цикл, как своеобразный тест. Вы смеётесь, читая о похождениях аферистов? Ничего, все смеются. А как на счёт социальной сатиры? Тоже смеётесь? Ладно, тогда попробуем что-нибудь более серьёзное? Сумасшествие, зоофилия, суицид, убийство, наконец смерть детей — Веллер как будто испытывает каждого из читателей, его местами очень чёрный юмор перетекает в область, где юмора как такового быть уже не может, как не может быть жизни в вакууме.

Этот сборник — череда очень ярких, запоминающихся историй. Составлен он так, что вряд ли вам понравится каждый из составляющих его рассказов, но что-нибудь вам точно да понравится, как минимум. Очень рекомендую.

Не стану отрицать утверждение одного из лаборантов, что рассказ этот на любителя. Но дело в том, что я этот самый любитель и есть. Я не моряк, но родился, вырос и живу в почти приморском Николаеве, городе корабелов. С детства люблю морские рассказы во всём многообразии этого жанра, учился в судостроительном институте, имею специальность инженера судовых энергетических установок и оборудования, до последнего времени работал на предприятии, которое имеет самое непосредственное отношение к судостроению. Кроме того, как и все люблю и ценю хороший юмор, профессиональный же в особенности. Поэтому для меня ряд морских баек, знакомых и не очень, объединённых в единое произведение, поданное как советы и наставления от старого матёрого спеца молодому и начинающему — безусловный шедевр. Вместе с тем не считаю, что рассказ узкоспециализированный и подходит для ограниченного круга читателей. Уверен, что он способен подарить многим из вас по пятнадцать минут жизни, которую, как известно, продлевает смех.

Социальная сатира — частое явление в произведениях Джека Лондона. Юмор гостит на страницах книг этого писателя немного пореже, но тоже довольно часто. А вот и то и другое в одном флаконе для данного автора в общем-то не характерно.

Это рассказ о столкновении человека и системы. О, все мы знаем, чем обычно заканчиваются такие истории, многие из нас сами пытались и прошибить эту стену лбом и подкопаться под неё и попробовать перескочить через неё... Получилось у немногих, а некоторые и вовсе предпочли стать частью этой стены.

Картер Уотсон, герой рассказа, смог если не одолеть систему, то по крайней мере не то взять у неё реванш, не то дать ей сдачи. Для этого он использовал ту единственную стратегию, которая способна время от времени принести успех: используй систему против неё самой или иначе говоря побей своего противника его же оружием.

Они называют её просто и без затей — Трасса. Двадцать километров ледяного ужаса с перепадом высот до двух с половиной километров. Средняя скорость — 133 км/час. Рекорд Трассы — 9 минут и 1,14 секунды. Победитель получает всё что угодно, правда процент выживших в этих состязаниях невелик. А на вопрос зачем они делают это, часто можно услышать: — «ÐŸÐ¾Ñ‡ÐµÐ¼Ñƒ бы и нет?». Тоже ответ не хуже прочих...

Знаете, я под впечатлением от этого короткого рассказа. О сколько нам открытий чудных готовит система рекомендаций, особенно тогда, когда запрашиваешь её в трёхсотый или около того раз. Именно тогда ваши сети начинают приносить любопытный улов в малой форме. Это малоизвестные рассказы таких же малоизвестных или не плодовитых авторов, как правило, с крайне небольшим количеством оценивших их читателей, среди которых попадаются временами такие произведения, что многие мэтры и мастера фантастики нисколько не постеснялись бы поставить под ними свою подпись.

Таков и этот рассказ. Больше всего в нём от санного и бобслейного спорта, но то что происходит в рассказе — это совершенно точно не спорт. Эта история приходится дальней родственницей рассказам Роберта Шекли «Ð‘ÐµÑÐºÐ¾Ð½ÐµÑ‡Ð½Ñ‹Ð¹ вестерн» и «Ð‘Ð¾Ð»ÑŒÑˆÐ°Ñ охота».

Безумству храбрых поём мы песню, но как быть, если безумие в этой паре первично?

Хороший рассказ на тему временных парадоксов и петель. В мире фантастики таких сотни и тысячи, поэтому сюжет и развязка как не крути, — предсказуемы. Но переставить мебель в комнате тоже можно сотней разных способов и остаться при этом недовольным. А потом придёт дизайнер-профессионал или же просто человек со вкусом и всё поставит на свои места. Так же и в случае с этим рассказом. Артур Кларк выбрал для своей истории интересные декорации и обстоятельства, добавил пару мелких, но интересных деталей, написал концовку настолько неожиданную, насколько это было возможно и подал всё это очень лаконично. Получилось отлично!

Достопочтенный сэр, будучи большим энтузиастом науки, тем не менее посчитал нужным именно в такой форме предупредить людей об опасности безответственных и неконтролируемых экспериментов. Перефразируя известную присказку, скажем: энтропия учёным не игрушка!

Вы уверены, что Вам уготовано место в раю? Не убивали? Не крали? Не лжесвидетельствовали и не чревоугодничали? Прелюбодеяние — не ваш грех? Не поддались ни гордыне, ни алчности, ни лени? Всегда держали в узде свой гнев?

Даже если так, поверьте, это ещё ничего Вам не гарантирует, ибо прежде убийц, воров, насильников и других негодяев всех мастей первыми в адской очереди стоят совсем другие личности. Прочтите ещё один блестящий рассказ О. Генри и убедитесь, что Вы не из их числа.

  Хороший цикл. Очень жаль, что из-за какой-то тёмной истории, связанной с конфликтом писателя и издательства, он до сих пор не издан полностью. А ведь он достоин этого, всяко будучи не хуже того, что сейчас издаётся как «Ð½Ð°ÑƒÑ‡Ð½Ð°Ñ фантастика». На самом же деле, его уровень значительно выше.

Что есть в этих книгах? Есть популяризация науки — книги написаны в целом в жанре «Ð³ÑƒÐ¼Ð°Ð½Ð¸Ñ‚Ð°Ñ€Ð½Ð¾Ð¹» фантастики — в основе лежат распространённые фантастические сюжеты — параллельные миры, ксенофантастика, а на более «Ð½Ð¸Ð·Ð¾Ð²Ð¾Ð¼», не сюжетообразующем уровне повсеместно встречаются фрагменты, которые безусловно относятся уже к «Ñ‚Ð²Ñ‘Ñ€Ð´Ð¾Ð¹» фантастике.

Есть то, что можно охарактеризовать словами дружба, товарищество, «Ñ‡ÑƒÐ²ÑÑ‚во локтя», сплочённость. И ещё — доверие, которого многим не хватает в реальной жизни. Очень много юмора, задорной и не злой иронии. Хватает разнообразных приключений, но без того, что называют экшеном.

В меру социальные, в меру приключенческие, в целом это романы о становлении и поиске своего места в мире личности. Да на сей раз личности, а не человека. Точнее не только человека, но как следует из названия цикла — и дракона.

Понравилось, что автор привязал действие романов к некой условной Метавселенной, посредством заимствования и упоминания некоторых известных идей. Окно контакта от Станислава Лема, кажется «Ñ€Ð¾Ð´Ð´ÐµÑ€Ñ‹» из Лукьяненко, ну и конечно больше всего взято от Стругацких.

Отельной строкой о статусе «Ð»ÑŽÐ±Ð¾Ð¹» в классификаторе.

Позволю также дать совет всем не читавшим, но собирающимся это сделать, хоть и с оговоркой, что подобные вещи достаточно индивидуальны. Я как правило понравившиеся циклы читаю запоем, проглатывая их в один присест. Этот же цикл — исключение. Советую делать перерывы в месяц-другой между партиями по два-три произведения, чтобы не возникло чувство однообразия. Несмотря на то что сюжеты сильно разнятся между собой, несмотря на то, что меняются и тасуются герои, некоторое чувство предопределённости и ощущение предсказуемости имеет место быть. Более развёрнуто без спойлеров об этом сказать не могу.

Лучший стрелок всей Полинезии — белый и имя ему Саксторп. А рассказ этот без положительных героев, потому что когда сходятся в схватке профессиональное, почти механическое мастерство глупца и неизбывная, первобытная ярость дикаря, «Ð±Ð¾Ð»ÐµÑ‚ÑŒ» не за кого. И хотя бесстрастно наблюдать за событиями рассказа практически невозможно, ничего другого как прочесть и ужаснуться, нам не остаётся.

Я знаю Брэдбери — фантаста. Я знаком с Брэдбери — романтиком и мудрецом. Старина Рэй превосходный футуролог. Кажется, пару раз мы беседовали с ним о лирике и мистицизме. А ещё ему всегда ничего не стоило как следует напугать меня. Как психолог и философ он даст Фрейду и Канту сто очков форы.

Но, проклятье, до сего дня я и не подозревал, что ко всему прочему он ещё и хулиган!

P.S. Находчивые и весёлые люди, эти фермеры с зелёных холмов. Боже, Храни Ирландию!

Лет эдак больше ста тому назад, классик американской и мировой литературы Марк Твен взял да и написал два коротких рассказа. С присущим ему остроумием он рассказал мужчинам всё что им нужно знать о женщинах, а женщинам — о мужчинах.

Забавная, ироничная, искристая пара рассказов. Но ошибётся тот, кто сочтёт их обычной безделушкой. Чтобы понять насколько это было бы ошибочно, достаточно прочесть первую строчку первого рассказа и последнюю второго: