Хотя «Северный удел», первый роман в издательской серии «Темное фэнтези», и является дебютным, Андрея Кокоулина трудно назвать новичком, ведь его перу принадлежат десятки рассказов, занимавших призовые места на сетевых конкурсах. Тем интереснее посмотреть, насколько удался переход от малой формы к крупной, справиться с которым получается далеко не у всех.

Империя, которая привольно раскинулась от Полонии до Сибирского Края, от южных предгорий до северной тундры, похожа на альтернативную Российскую на рубеже 19 и 20 веков. Почтовые станции и телеграф, поместья и крепостные, конные жандармы и шарабан, грохочущий по бревенчатому мосту. И все казалось бы знакомо, но есть одно обстоятельство, в корне меняющее положение вещей. Цветная кровь. Кровь, подаренная семи главным фамилиям в Ночь Падения, когда разделилась Благодать...

...Кровь — это сила и власть. Носители высокой крови могут подчинить, скрутить десятки низших простолюдин. Могут оживить гомункулюса, видеть сквозь препятствия или отправить весточку, отвести глаза или просто убить. Кровь императора и вовсе полностью подчиняет даже высококровных, давит на плечи, требуя неукоснительного послушания. Построенная на дарованных высокой кровью способностях империя некогда грезила о владениях от океана до океана, однако со временем кровь начала вырождаться. Слабеют силы, уже не скрутить сотню и даже полсотни низкокровных, способности блекнут, а таланты некому развивать. В западных краях вспыхивают восстания и плетет заговоры Орден Мефисто, а в кругах молодежи бродят идеи о равенстве и братстве. Империя иссыхает, истощается, теряет былую силу и волю — кто знает, во благо или на беду? Но в этот момент неизвестные убийцы открывают охоту на членов высших фамилий. Ради мести, из ненависти или заговора? Выяснить ответ предстоит Бастелю Кольваро.

...Кровь — это память и знания. Прошло пятнадцать тысяч лет с тех пор, как произошло разделение по крови. Забыты древние языки, утрачены рукописи и трактаты, истина рассеялась в сказках и легендах. И даже кровь безмолствует... Занимаясь расследованием, Бастель будет постоянно сталкиваться с лакунами, забывчивостью и нехваткой времени. Пустая кровь — вынырнувшая из ниоткуда — оборачивается бездной, из которой нет возврата. Ей нет, а точнее почти нет, противодействия. Заговорщики же вновь и вновь оказываются на шаг впереди, предугадывая ходы следователей и полицейских. Как будто это бой с тенью — или с пустотой.

...Кровь — это честь и доблесть. Пусть далеко не все носители высокой крови достойно служат отечеству и проявляют заботу к своим подопечным, но Кольваро всегда выполняли долг и становились на защиту. На защиту правды, на защиту близких, на защиту императора. Но хватит ли сил Бастеля и его немногочисленных соратников? И здесь проступает, пожалуй, ключевой эмоциональный мотив романа — мотив близящегося отчаяния, безысходности, ощущения краха. Высокие фамилии разлагаются, погрязнув в лени, эгоизме, трусости и алчности. Еще пара поколений — и первое восстание играючи сметет их. Ослабевает высокая кровь, угасают способности и силы. Магия вытекает по капле, медленно и неумолимо, приближая закат эпохи. И неизбежно возникает вопрос — а стоит ли защищать такую империю, стоит ли сражаться и жертвовать всем, что дорого? Вопрос, который заставляет выбирать между старым злом и новым. Между древним предательством и свежими смертями. И отвечает на этот вопрос долг, впечатанный в кровь.

Итог: трагическая детективная история, пропитанная кровавой магией.

Согласно результатам последних научных исследований предполагается, что количество землеподобных планет должно быть весьма большим. Тем актуальнее становится парадокс Ферми, в котором подчеркивается противоречие между высокой вероятностью возникновения разумной жизни и отсутствием каких-либо сигналов от иных цивилизаций. В романе «Бытие» Дэвид Брин предлагает достаточно изящный и оригинальный ответ, одновременно делая футурологический прогноз и занимаясь философскими размышлениями о будущем человеческой расы, опасностях на пути прогресса и хронических социальных проблемах.

Брин широкими штрихами набрасывает картину обозримого будущего, в котором человечество пережило ряд кризисов, сплотилось заключением Великого Договора, который узаконил сословия, погрузилось в слои виртуальной реальности и впервые приняло послание от инопланетных цивилизаций. Послание, способное открыть новые горизонты или уничтожить привычный мир. Автор скрупулезно конструирует обыденность будущего глазами космонавта, семей аристократов и мусорщиков, через умные очки журналистки и знаменитого писателя. Многослойная виртуальная реальность оказывается превосходной площадкой для вездесущих масс-медиа, которые играют важную роль и для мира, и для сюжета, и для самого Брина.

Вездесущая связь плотной сетью окутала планету, позволяя людям координировать свои действия — весьма любопытна модель «умной толпы», которая самоорганизуется, усложняется и способна решать более трудные задачи, чем одна-две личности; позволяя быть в курсе новостей и быстро обучаться. Но с другой стороны, открывается широкий простор для манипулирования общественным мнением и вредоносных воздействий на сеть, которые распространяются в мгновение ока. Отсюда вытекает следующая проблема — наступает эпоха дилетантов, поскольку базовые знания общедоступны, а чтобы превзойти энтузиастов-любителей, надо быть великолепным профи. И опять же есть обратная сторона — поверхностность знаний, рассеянность и рассредоточенность, доходящие до патологии.

Вот так красной нитью через роман проходит мысль, что человечество движется по минному полю Бытия, постоянно скользя между крайностями и едва избегая роковых ошибок. Человечество движется почти вслепую, зачастую не имея достаточных сведений, опираясь на сдерживающий чувственные порывы многовековой опыт и жажду знаний, толкающую к новым открытиям. Мимо экологических и климатических катаклизмов, избегая глобальных войн с атомным и бактериологическим оружием, без самоубийственного религиозного или политического радикализма, защищаясь от нанотехнологической катастрофы или бунта ИИ, не попадая под астероидную бомбардировку, наконец. C такой точки зрения наша цивилизация предстает крайне хрупкой и уязвимой, балансирующей на лезвии энтропии. Остановка, по мнению Брина, означает смерть, но и необдуманная спешка опасна, поэтому важно находить компромисс и прислушиваться к голосу разума.

Стремясь охватить, как можно больше социальных и философских идей, научных гипотез о развитии инопланетной жизни и будущем человечества, Брин поначалу воздвигает довольно гармоничное и сложное здание, которое сложено из фрагментов выдуманных книг, стилизованных интервью и монологов, историй многочисленных персонажей. Но затем желание поделиться мыслями играет злую шутку с автором, разваливая здание текста. Сюжетные линии рвутся на полуслове, событийные кульминации пропускаются — чтобы в следующей части дать краткое содержание случившегося за прошедшие годы. Из художественного произведения роман постепенно дрейфует к футурологическим эссе и утопическим гипотезам, что особенно ярко проявляется в последней части, где события происходят в некоем квантово-фрактальном пространстве. Любовь к манифестам свойственна умной научной фантастике и здесь скорее вредит, чем заставляет прислушаться к вопросам автора.

Итог: добротная футурологическая философско-социальная фантастика с элементами эссе.

Олдовый киберпанк, искрящий бунтарскими лозунгами и драйвом, воспевающий героев-одиночек и противостояние с корпорациями или государством, в последние десятилетия скорее мертв, чем жив. Стремительное развитие интернета и компьютерных технологий привело к тому, что многие смелые фантазии давно стали реальностью, а человечество приняло новые правила игры. Поэтому в «Фрагментации памяти» Поярковой исполнила пронзительный реквием по киберпанку, по крайней мере, по его изначальной олдовой ипостаси.

Главная особенность романа заключается в рваной, психоделической, предельно эмоциональной и зачастую сюрреалистической стилистике. Предстающий перед взором читателя, Тиа-Сити неприветлив, грязен и переполнен страстями. Изъеденные смогом и кислотой стены, заброшенные и обшарпанные здания, хмурые и злобные прохожие. Средоточие жизни сместилось в Среду, виртуальную реальность, где воздвигаются мириады миров — дворцы, бордели, исторические имитации, зоны для перестрелок и многое другое. Главное, чтобы игроки и гости удовлетворили свои желания — секс, мании, фобии, честолюбие, алчность.

Но технарь-Грайнд, бывший проповедник Гарри, загадочная Стар и хакер Мэд хотят зайти дальше и не желают довольствоваться запрограммированными иллюзиями. Они бросают вызов обществу и правилам, бесцельно шляются по улицам и барам, любят, завидуют и ненавидят — пылко, истово и до потери рассудка. Пояркова в своем фирменном ключе упивается эстетикой саморазрушения и бунта, протаскивая героев через галерею декадентских сцен, галлюцинаций и синестетически сплавленных эмоций. Протаскивает, чтобы подвести к финальной точке, где встанет выбор между свободой и сном.

Итог: психоделический реквием по бунтарским идеалам киберпанка и контркультур.

Несмотря на тернистую судьбу книжного стимпанка в России, досадные провалы в продаже многих романов и циклов, произведения на стыке фэнтези, детектива и стимпанка чувствуют себя комфортно. Таким был «Пересмешник» Пехова, уже успевший послужить источником вдохновения для некоторых молодых авторов. В «Сиятельном», первом романе одноименной дилогии, Павел Корнев взял эти же составляющие, но собрал другую конструкцию, более альтернативно-историческую.

Улицы Нового Вавилона полны неожиданностей, под гудки паровиков и грохот подземки, среди толчеи, под тучами смога и тушами дирижаблей, поверх двухтысячелетних фундаментов и катакомб вьются сюжетные ниточки. Вьются, охватывая иудейские банки и полицейское управление, затхлые трущобы и китайские кварталы, богемные заведения и даже древний амфитеатр. Эпоха правления Падших — созданий, обладавших неземным могуществом — закончилось в Ночь титановых ножей, когда наука обогнала сверхъестественные возможности и нанесла упреждающий удар чересчур много возомнившим о себе повелителям. И теперь Империя жесткой рукой правит значительной частью мира, а пар и всеблагое электричество служат ей в этом незаменимыми инструментами.

История детектива-констебля Леопольда Орсо достаточно запутана и витиевата. Корнев постоянно переплетает сюжетные линии, то рассказывая о служебных делах, то перескакивая на дружеские просьбы, то выдергивая из небытия тени прошлого и фамильные скелеты, то погружаясь в шпионские интриги. Динамика событий потрясает отточенностью сюжетного механизма. Одно расследование тут же сменяется другим, тупик по розыскам перекрывается прорывом в ином направлении. Невинная просьба приятеля оборачивается неожиданным открытием. А финансовые проблемы с алчным и лживым дядюшкой могут получить далеко идущие последствия. Леопольду приходится постоянно быть начеку, ежедневно выбираться из очередных проблем, крутиться вьюном, чтобы сохранить шкуру и свободу.

Все три вышеупомянутые составляющие играют немаловажную роль в антураже и сюжете. Фэнтези — спустившиеся с небес Падшие, чья кровь подарила избранным особые способности. Умение различать ложь, подавление чужой воли или... талант чуять и раздувать страхи, как у Леопольда Орсо. Помимо бывших властителей есть малефики, вампиры и оборотни. А также инфернальные создания — демоны, суккубы и прочие твари из преисподней. Детектив — множество загадок в прошлом и настоящем Леопольда, который с поистине редкостной удачей увязает все глубже в основном расследовании, которое начинается с невероятно дерзкого налета на банк, и попутных проблемах, которые регулярно выныривают из будничной суеты. И наконец стимпанк — умело встроенный в декорации альтернативной истории начала двадцатого века. Истории, в которой европейские державы выступают единым фронтом против Египта, Китая и Ацтеков. Истории, где христианство строжайше запрещено за мистицизм. Где тарахтят пороховые двигатели, искрят электрические банки, а оборотни плохо переносят урановую начинку пуль.

В первом романе цикла «Всеблагое электричество» автор скорее набрасывает фон для основной линии сюжета, знакомит с историей мира, щедро рассыпает известные фамилии, развешивает множество ружей. Наряду с главным расследованием Леопольд разбирается еще с кое-какими делишками, в которых более полно и красочно проявляются особенности Нового Вавилона. И если уж речь пошла о ружьях — то надо отметить, что Корнев активно оставляет мелкие подсказки и намеки, чтобы совершенно внезапно вернуться к ним. Поэтому не стоит выпускать из вида газетные заголовки или досужие сплетни. Ведь мир Нового Вавилона и всеблагого электричества получился живым, зримым и ощутимым.

Итог: динамичный и увлекательный авантюрно-детективный роман.

К жанру социальной фантастики отечественные авторы обращались в последние годы не часто. Наверное, отчасти это связано с тем, что хороший социальный анализ и прогноз заденут болевые точки всех политических фракций: от революционеров и либералов до консерваторов и государственников. Прогноз Галихина является скорее антиутопией-предупреждением, чем радужной утопией, хотя окончательный мрачный смысл история обретает в эпилоге. Но есть и вторая сторона романа — киберпанковая, неразрывно завязанная на социальный подтекст. Проект «Видения».

Представьте себе мир, где каждый человек способен корректировать настройки своего зрения, видоизменяя окружение под стать фантазии, желаниям и ситуации. Отдаленно знакомо? Однако Галихин раскручивает идею максимально глубоко, придумывая и раскрывая многочисленные возможности по применению этой технологии в обозримом будущем от бытовых нужд до запросов спецслужб с опорой на отечественную специфику — в отличии от чем-то созвучного романа «Сфера» Эггерса.

Однако при этом автор рискованно выбрал вариант с почти полным отсутствием четкой сюжетной линии. Вместо этого мы получили обширную галерею социальных зарисовок с героями из разных слоев общества — всевозможный менеджмент и программирование, строго следующий законам следователь, революционеры, крупные руководители и чиновники. Получается и эволюция общества, и последствия от «Видений», и под занавес — идейный посыл-предостережение. Предостережение о Системе, которая сама себе создает и сама же себя защищает. Жестко и беспощадно. Не жалея упрямцев, сохранивших веру в чудеса.

Итог: сплав социальной фантастики и киберпанка.

В результате чудовищного программного сбоя главный герой романа «Нас здесь не было. Холодный мир» оказывается заперт в локации виртуального мира, где нет ни игроков, ни возможности для нормального развития персонажа. Выход из игры тоже не работает, зато со дня на день должен начаться ледниковый период.

Что делать? Разумеется, робинзонить. Искать любые способы для прокачки, осваивать разнообразные профессии и навыки, прокладывать путь в неизвестное. Однако автор подошел к поставленной задаче предельно механистично. Декорации описаны не просто скупо — даётся лишь костяк, например: город, таверна и избушки. Как именно выглядит город и предметы, должен додумывать читатель, самостоятельно выбирая архитектурный стиль, временную привязку и прочие детали.

Аналогично обстоят дела и с сюжетом. Здрав подробнейшим образом расписывает свойства артефактов и постоянно приводит раздражающе длинные характеристики персонажа, но скуп на его мысли и чувства. Да что там, мы даже не знаем реального имени, возраста или профессии героя! Какое-то время, пока работает эффект новизны и первооткрывателя, интерес к его барахтаньям еще тлеет. Но вскоре однообразный роялепад и неудачные второстепенные персонажи окончательно перечёркивают впечатления. Только ленивый автор еще так или иначе не упоминал в романе хомяка-жадюгу. Довольно быстро идет переход от качественных побед — крокодила завалил! — в количественные — а теперь герой еще круче, валит второго, третьего и так далее.

Итог: занудная и блеклая ЛитРПГ-робинзонада в ледяном мире.

Писатели часто наделяют героев своими профессиями. Бывшие военные пишут про спецназовцев и телохранителей, врачи надевают на героев белые халаты, а историки реконструируют альтернативные исторические реальности. Однако Блейк Чарлтон пошел дальше и одарил мага Никодимуса своей болезнью — дислексией, нарушающей навыки чтения и письма. Учитывая, что система магии в романе «Чарослов» имеет лингвистическую основу, такое заболевание — какография — приносит Нико сплошные разочарования и обиды. Даже библиотечные горгульи, одушевленные создания из кусков магического текста, с недоверием относятся к юному кандидату в чарословы.

Дебютный роман Чарлтона имеет двойственную конструкцию. С одной стороны, он выстроен по правилам классического становления-взросления героя в декорациях магической школы-академии, где юноше приходится преодолевать сомнения, знакомиться с коварством и верностью, открывать в себе новые способности и самостоятельно принимать решения. С другой же стороны, скелетом для антуража и сюжета служит нестандартная магическая система, в которой ключевые роли играют различные языки, имеющие свои характерные особенности. Например, магнус влияет на физический мир, а вот нуминус воздействует на восприятие и другие магические тексты. Стоит иметь в виду, что магические руны не произносятся или пишутся, но создаются в мышцах рук мага, обретая энергию и очертания, а потом пробиваются наружу.

Итак, вернемся к Нико. Древний город, выстроенный хтониками задолго до прибытия людей на этот континент, дремлет под защитой метазаклятий. Но в момент проведения Совета, на который съехались волшебники со всех концов света, при неясных обстоятельствах погибает грамматесса Нора. Подозрение падает на магистра Шеннона, опытного мага-лингвиста, и его учеников-какографов. В том числе и на Нико, за чьей спиной темнеет вроде бы опровергнутое пророчество о Зимородке. Или же верен его зловещий вариант — о Буревестнике?

Первые две трети автор тщательно составляет сложносочиненные и сложноподчиненные предложения сюжета из множества обособленных и однородных интриг. Неспешно повествует об академии и библиотеках, заглядывает на первый самостоятельный урок Нико, вместе с Шенноном блуждает по древним улочкам в поисках врага. В свою очередь странное существо внимательно наблюдает за обитателями башни, ведя свою игру и безжалостно устраняя помехи. Фракции волшебников, прибывших на Совет, озабочены признаками пророчества — его Чарлтон затем обыгрывает на отлично, вопреки классическим клише. И для полного счастья в происходящее вмешиваются друиды, последователи одной из местных богинь. Какографу Нико придется резко взрослеть, учась самостоятельно определять для себя правила и принимать ответственность за неоднозначные решения. Ведь так трудно отказаться от шанса излечить свою болезнь и стать полноценным чарословом... вот только какой ценой?

И если поначалу повествование действительно напоминает по обстоятельности стиль Уильямса, то в последней трети события пускаются вскачь. Наружу выламывается прежде скрытое под напластованиями легенд и пророчеств мироустройство. Начинает прорисовываться подлинная древняя история, расклад сил в теологической сфере и геополитическая обстановка, связанная с противостоянием демонов и человечества. Кое-где автор едва ли не прокручивает сюжет ускоренной перемоткой, что несколько контрастирует с неспешным зачином, но зато не дает сюжету увязнуть в трясинах рефлексии и рутины. Финал «Чарослова» закладывает основу для отличного цикла с оригинальным мироустройством и увлекательным сюжетом.

Итог: удачное сочетание магической лингвистики и классического взросления.

Иногда читатели жалуются, что отечественной фантастике не хватает настоящих приключений и азарта. Разумеется, это не так. Например, дебютный роман Стаса Тихонова «Отличительный признак», ориентированный скорее на подростковую аудиторию, содержит всё вышеперечисленное.

В недалёком будущем Земля стала враждебна к людям. Агрессивная биосфера, аномальные катаклизмы, взбесившийся климат – угрозы неисчислимы. Остатки человечества укрылись в изолированных прочных Городах, способных устоять перед натиском природы. Там правит балом генетика, дающая специальные способности синтетам, борющаяся с инфекциями и улучшающая растения. Лишь маргиналы пытаются выжить на Открытой земле. Но главного героя, Кима, куда больше заботит успешная сдача экзаменов, последняя для него возможность получить полезную профессию. Как назло, из внешнего поселения доставили дикаря, присматривать за которым велено Киму. А тут ещё сверстники дразнят за бесталанность – и когда готовиться?!

Главное достоинство романа – сочетание цепляющей атмосферы и увлекательного сюжета. Тихонову отлично удались описания подросткового быта – учёбы, ссор и дружбы, яркая галерея персонажей – особенно детвора и наставники, хорошо придуманные термины и жаргонизмы.

Для подростковых романов характерна проблема – как логично объяснить выдающиеся успехи юных героев. Существует две крайности – гениальность подростков, которые всегда легко находят решение, или глупость взрослых, не замечающих очевидных путей. Выбрав золотую середину, Тихонов наделил Кима даром чтения мыслей, а взрослых заставил строго следовать старым инструкциям и обычаям. Но иногда всё равно возникают претензии к логичности, в том числе потому, что автор оставил множество вопросов открытыми. Локальные интриги распутаны, а вот глобальные конфликты лишь обозначены. Что касается борьбы Кима с неуверенностью – тема актуальна, но его особый дар сводит на нет часть воспитательного эффекта.

Итог: приключенческая история о взрослении с примесью генопанка и антиутопии.

В зарубежных рекомендациях говорят об интеллектуальности и мультижанровости романа «Стеклянный Джек». Впрочем, чего еще ожидать, если Адам Робертс — литературный критик и университетский преподаватель литературы, читающий курсы по научной фантастике, постмодернизму и популярной культуре. Кроме того, Робертс уже отметился пародиями на произведения Толкиена и фильм Вачовски. Однако сюжет «Стеклянного Джека» выдержан в серьезных тонах, а ирония вплетается достаточно изысканно, чтобы не выбиваться из общей картины.

Вопреки мечтам об экспансии к другим звездным системам, человечество по-прежнему заперто в границах планетных орбит вокруг Солнца. После Торговых войн власть захватил клан Улановых, которые разделили старую иерархию на отдельные ярусы и ввели новые законы — Lex Ulanova. Из-за перенаселения триллионы людей ютятся в трущобных пузырях во внеземелье, латая трещины в старом пластике и питаясь однообразной жижей зеленоватого ганка. В столь напряженной социальной среде неминуемы вспышки недовольства. Но для полноценной революции толпе нужен герой — недосягаемая легенда! Такая, как неуловимый и вездесущий Стеклянный Джек.

Стекло — хрупкий, но вместе с тем и довольно податливый материал, если его хорошенько нагреть. Отшлифованное, оно превратится в острейший стеклянный клинок. Так же можно охарактеризовать и Стеклянного Джека. В трех историях Робертс поочередно демонстрирует разные грани личности этого незаурядного преступника. Умеющего терпеливо выжидать подходящий момент для решающих действий и скрывать свои подлинные мысли от окружающих. Организовывать сложные многоходовые комбинации с несколькими слоями смыслов. Служить верой и правдой во имя идеи освобождения человечества. Нести надежду, зная, что ее оборотная сторона — смерть. И умеющего делать выбор между триллионами жизней и любовью.

Если говорить о мультижанровости, то проще перечислить, чего в «Стеклянном Джеке» нет. Здесь почти отсутствует боевик, нет ужасов и мистики. Зато в наличии уйма других вещей: за описанием многоярусного, расколотого неравенством и безжалостного скованного Lex Ulanova общества проступает проблематика социальной фантастики. Элементы киберпанка наглядно представлены идеальными дворцами и миртуальностями. От замкнутого пространства в недрах астероида порой веет леденящим холодком триллера. В тех же пещерах разворачивается и тюремная история. Зато на подмостках солнечного острова Коркура автор ставит почти Шекспировскую пьесу. И конечно, найдется пара бутылок НФ с шампанским сверхновых.

Обобщая все, что уже сказано про роман, резюмируем, что это литературная игра, основанная на правилах классического детектива. Игра, в которой автор уделяет внимание стилизации, декорациям и аллюзиям. В которой важна не только последовательность ходов, но и то, как они обыгрываются. Именно поэтому бессмысленно и даже вредно пересказывать сюжет детективных историй. Все предварительно необходимое автор любезно продокторватсонит в предисловии, обозначив героя, локации — ибо истории в значительной степени камерные, и типы сюжетов. Преимущественно Робертс ведет рассказ в ироническом ключе, иногда опускаясь до натуралистичных подробностей, а изредка воспаряя до серьезно-пафосного тона.

Итог: стильно-декоративный детектив в космических декорациях и с классическими аллюзиями.

Будущее уже рядом. Оно накатывает морской волной, ударяется о скалы запретов, впитывается в человеческую инертность и отступает, чтобы повторить попытку. Будущее неумолимо. Рано или поздно оно сметет преграды и разрушит старое общественное устройство. Но пока прибой прогресса неустанно штурмует берега цивилизации, и даже один человек может кардинально повлиять на развитие событий. Особенно, если в его руках препарат Нексус-5.

Дебютный роман «Нексус» Рамеза Наама, специалиста по поисковым системам и искусственному интеллекту, относится к тому типу фантастики ближнего прицела, в которой ключевую роль играет всего одно изобретение. Первоначально фантастические препараты нексус считались наркотиками, однако вскоре обнаружилось, что его легко превратить в наномашины. Тот, кто создаст операционную систему, управляющую этими наноструктурами, контролирующую их воздействие на нейроны и передающую сигнал вовне, не просто сорвет джекпот. Он станет обладателем прорывной технологии, способной открыть людям новые горизонты. Или же способной уничтожить цивилизацию и поработить человечество.

Прогнозы на тему транс- и пост-человеского уровня развития возникают в НФ довольно регулярно. Наам рассматривает ситуацию, когда из-за сопутствующих рисков — подчинение, повреждение и даже стирание личности — правительство США вводит запрет на подобные технологии. Однако несмотря на громкие заявления и звучные приставки, на роль пост-человека среди героев никто не тянет. Ни в плане физических возможностей — генетические модификации мышц и тканей описаны скупо, ни в плане интеллектуальных и психологических. Достаточно сравнить с вампирами и пост-разумами Уоттса, чтобы понять — Наам предлагает тех же людей, но под брендом «пост-«, маскируя разницу пафосными рассуждениями и эффектными манифестами.

И здесь на первый план выступает главное достоинство и недостаток «Нексуса». ДНК сюжета свито из двух основных нитей — истории молодого наивно-идеалистичного нейробиолога Кейда, который в своих исследованиях нексуса вышел далеко за рамки законов, и целеустремленной оперативницы УПВР Саманты, задача которой — обнаруживать и пресекать деятельность подпольных научных групп. Внедрение под прикрытием, рукопашные схватки, погони и засады, запутанные игры разведок — Наам выстраивает зрелищную цепочку событий, однако постоянно скатывается в чистую голливудщину, где логика и реалистичность уступают место эмоциям и эффектности. Книга прекрасно подошла бы для экранизации — сцены подаются ярко, кинематографично, но идейная составляющая не выдерживает пристального изучения.

Дело в том, что Наам воспевает свободу информации и права на самостоятельный выбор. С одной стороны, нагнетает мрачность вокруг правящих режимов Китая, Казахстана и России, государственной машины США — создавая антиутопичные декорации. С другой — идеалистично живописует контркультуру, близкую к анархизму. Это сообщество мечтателей, грезящих о мысленном и личностном слиянии с помощью нексуса, которое подарит людям блаженство. Однако оказавшийся на крючке у спецслужб Кейд вынужден постоянно выбирать между идеалами и безопасностью своих друзей, ощущает ответственность за применение своего открытия. И колеблется, пытаясь найти лазейку, которая откроет доступ к нексусу всем людям. Но какая цена будет уплачена за реализацию мечты и чем обернется это для человечества? Наам оптимистичен, но из самого текста следует обратное.

Итог: анархичная компиляция из нейро-киберпанка, боевика и дистопии.

Перед нами история юноши, стоящего на крыше локомотива и возглавляющего целую колесную армаду: парусные тележки, кротобойный состав и даже сальважирская проходческая машина. Вот он едва сдерживает волнение, нетерпеливо высматривая следы друзей, которым грозит опасность.

Но мы начали слишком рано. Прелесть историй заключается в том, что рассказчик сам решает, где прозвенит колокол отправления, а где поезд повествования замедлит ход и подойдет к перрону. Поэтому сдадим назад туда, где гигантский крот едва не заманил своих преследователей в смертельную древнюю ловушку. Еще назад, туда, где гремел бой между пиратами и манихийским бронепоездом. Туда, где мальчишка обнаружил в руинах разбитого поезда крохотный фрагмент утиля. Еще дальше. Вот! Это история Шэма, юного помощника поездного доктора, и она начинается с его первого рейса на кротобое.

Море рельсов растекается от горизонта до горизонта, вливаясь во впадины, расступаясь вокруг островов и континентов, перепрыгивая мостами через провалы, и наполнено ритмами без устали мчащихся поездов. Драгндрагун — поют колеса мчащегося за добычей кротобоя, на высокой скорости колеса вопят — радагадан, а по мерзлым рельсам — шеккачашек. А если оторвать взгляд от рельс, шпал и виднеющейся между ними смертельно опасной земли — грязной, отравленной, населенной хищными созданиями, лениво проследить за уносящимися ввысь нагорьями и пиками вершин, то взору откроется низкое лохматое небо, за токсичными желтыми облаками мелькнут обитающие на большой высоте чудища. Но вернемся к земле, к рельсам.

Обратившись в «Рельсах» к подростковому жанру, как и в «Нон-Лон-Доне», Мьевиль в своей фирменной манере пародирует, иронизирует, высмеивает и отражает сложившиеся штампы, устои и символы. Подтрунивает «философиями» над одержимостью гонки в «Моби Дике». Отсылает к «Пикнику на обочине» Стругацких сальважирами — охотниками за утилем, в том числе и высотным, то есть выброшенным на орбите визитерами из иных миров. Издевается над робинзонадой Дефо. Отдает дань уважения приключенческим романам Стивенсона — как отдельными сюжетными поворотами, так и общей атмосферой, увлекательной, задорной и по-юному искренней. Но приключение немыслимо без тайны, героя и путешествия!

У кажущегося бескрайним рельсоморья есть конец, утверждают легенды. Есть Рай, где обитают духи всех богатств. Поэтому за сведения об этом месте готовы убивать многие — от манихийских военных до одиночек-авантюристов. В отличие от большинства своих сверстников, Шэм понятия не имеет, к чему у него имеются склонности. Тщетно перепробовав многие занятия, он так и не выяснил, чего жаждет его душа. Слишком задумчивый, неуклюжий и любящий безделье, Шэм размышляет о стезе сальважира, полной странствий, древних руин и загадок утиля. Впрочем, кто сказал, что для этого обязательно быть сальважиром? Ведь когда ты невольно окажешься вовлечен в погоню за сведениями о крае рельсоморья, то в пути повидаешь далекие уголки и затерянные земли, а в финале, быть может, даже найдешь свое призвание...

Стоит отметить, что роман получился чрезвычайно атмосферным за счет необычных декораций, включающих в себя проработанную мифологию, теологию, биосферу и технические детали. Антураж оказался достаточно диковинным, чтобы, затаив дух, следить за фантазией Мьевиля, и достаточно сложным, вычурным, чтобы не придираться к условностям. Автор регулярно делает небольшие лирические отступления, охотно иронизирует над героями и читателем, неизменно сохраняя доброту и благожелательность. И конечно, Мьевилю не удалось обойтись без традиционных шпилек в адрес капитализма и корпораций.

Итог: антуражное и атмосферное путешествие по рельсам классических приключений.

Триумфально уничтожив обитавших в зловещем поместье Кум Кери Холл призраков, агентство Локвуд восстановило пошатнувшееся финансовое положение, получило достаточную долю славы, а заодно и клиентов. А где заказы — там и Гости — Мороки, Тени, Фантомы, Холодные Девы, а то и вовсе неупокоившиеся духи оккультистов.

Если в первой книге Страуд знакомил читателей с главными героями — Энтони, Люси и Джорджем — то во второй запустил настоящий круговорот событий. Старое кладбище и зловещий железный гроб, пари с Киппсом — конкурентом из другого агентства — и пугающая история бесчеловечных опытов доктора Байкерстаффа, заброшенное поместье и похитители Источников, а на десерт — беседы с болтливым и сварливым черепом. Да еще и стал намечаться сквозной сюжет — уж больно подозрительные дела творятся вокруг внешне респектабельного агентства Фиттес, старейшего и авторитетнейшего в Англии.

Как и прежде, сюжет развивается чрезвычайно динамично, но при этом появляется гораздо больше колоритных второстепенных персонажей. Страуд подает увлекательно даже торжественную вечеринку высшего общества и нагнетает атмосферу при каждом удобном случае, тем более что обстоятельства благоприятствуют. Вновь героям предстоит расследовать старинное преступление, тесно связанное с опасным Источником. Вновь их попытаются предать в финальной схватке. И вновь Страуд, почти завершив историю, небрежно подбросит завлекательную информацию, чтобы разжечь любопытство.

Итог: замечательные подростковые приключения с элементами детектива и мистики.

Странные времена и места в странном мире. В мире, который все еще незавершен и продолжает рождаться из бесформенных земель, обезумевших небес, грозных огней и бурных вод. И если центральные области уже давным-давно застыли, обрели имена и неизменность, то свежесотворенные территории за Крайней Грядой еще хранят дыхание первородной магии. Магии, которая проявляется в виде таинственных сущностей, духов и демонов — обитающих в Локомотивах или Стволах, загадочного Первого Племени, иначе говоря, холмовиков. Холмовиков, которые, по слухам, бессмертны и единственные, кто способен остановить жестокие войны Запада, уносящие десятки тысяч жизней.

«Расколотый мир» Феликса Гилмана до краев наполнен аллюзиями, символами и отсылками. Старый Свет и его Семь Государств традиционно олицетворяют Европу с ее благоденствием, умиротворенностью и умеренной мечтательностью, присущим середине девятнадцатого века. В факультетах Кенигсвальдской академии, где берет начало история доктора психологии Лив, решившей отправиться на Край Мира, вовсю обсуждаются теории, напоминающие о Фрейде и Гегеле. Но стоит пересечь Крайнюю Гряду, где столетия назад пролегала старая граница сотворенного мира, как попадаешь в совершенно иное пространство.

При желании в романе можно найти следы самых разных жанров. С вестерном его роднит атмосфера фронтира на Крайнем Западе, лихие и наглые агенты Стволов — обитающих в огнестрельном оружии демонов. Стволы дают носителям славу, силу и свободу, однако Кридмур, еще один главный герой, уже давно пресытился дарами и теперь крайне неохотно отправляется на новое задание — отыскать в Доме Скорби умалишенного Генерала. За огнедышащими громадами Локомотивов, чья мощь и воля выковали предельно механистичное государство Линии, явственно встают тени железнодорожных романов Мьевиля. Хаос и Порядок вновь и вновь сходятся в схватке, перемалывая и расстреливая все новые поселения и городки.

Боящиеся железа Холмовики напоминают фольклорных фейри, владеющих силами природы и действующих по загадочной, нечеловеческой логике. Как и фейри, они обитают в Холмах и появились прежде людей, но не способны бороться с неумолимой машиной прогресса. Или же просто не хотят? Быть может, их куда больше волнует сохранность незавершенных, свободных от человеческой воли и мысли земель?

Гилман активно смешивает альтернативную историю — ведь его мир похож на кривое отражение нашего прошлого, социальную фантастику — рассуждения о формах общественного устройства, стимпанк — продвинутые паровые и механические технологии, мелькают яркие осколки фольклора и притч. Тем не менее, основной акцент автор делает не на экшен — а на состоянии души, становлении характера, со-размышлении и со-переживании основным персонажам: линейщику Лаури, агенту Стволов Кридмуру и старательной, но немного наивной доктору Лив. Этому способствует вязковатый и чуть витиеватый слог, впечатление усиливают вкрапления сюрреализма и фантасмагории. Гилман рассказывает историю о человеческой воле, о выборе между двух зол, о поиске иного выхода, об ответственности за свои решения. Потому что чудовищ создают сами люди, создают из своих страхов, ненависти и печали. Но открытый финал обрывает песню на полуслове в ожидании...

Итог: хороший образчик «new weird», в котором стерты границы между фэнтези, научной фантастикой и триллерами.

Научная фантастика ближнего прицела с упором на киберпанк и культурно-историко-географические особенности — так можно охарактеризовать целую ветвь творчества Йена Макдональда, которая включает в себя романы «Река богов», «Дом дервиша» и «Бразилья».

В данном романе Бразилия предстает перед читателем пестрым красочным карнавалом, в котором погони и схватки соседствуют с барными вечеринками, офисные заседания — с музыкальными поединками капоэйры, Санта Муэрта танцует с Любовью, влажные дебри Амазонки граничат с гигантскими мусорными холмами Тодуз-ус-Сантус, речь героев пестрит диалектами, а местные верования сшиты из католицизма, спиритизма и старинных культов. Получается эклектичный и экзотический коктейль, которому придает еще большую остроту активное использование местных жаргонов, сокращений и многочисленных отсылок к бразильским реалиям. Что-что, а погружение в ритмичную и бурлящую уличную атмосферу Рио-де-Жанейро Макдональд обеспечивает на полную катушку!

Три основных сюжетных линии, три разных временных потока сходятся издалека и затем свиваются в головокружительном узоре, сродни то ли дредам, то ли петлям квантовой гравитации, в которых время и пространство переплетаются сами с собой. Наша современница, Марселина Хоффман, сотрудница развлекательного телеканала, некогда сделала выбор в пользу яркой звездной жизни, а не размеренного и рутинного быта. Теперь она рыщет аки безжалостная акула в поисках острой и скандальной темы, которая гарантирует рейтинги и просмотры для телешоу. Новая идея толкает ее на поиски бывшего вратаря Барбозы, ставшего парией за поражение сборной в финале чемпионата мира по футболу.

В 2032 году Эдсон, предприимчивый и амбициозный ловкач, случайно сводит знакомство с квантумейрос, работающими с квантовыми компьютерами хакерами, а потом и вовсе влюбляется в одну из них. В мире, где все помечено айшэдами, где за каждым шагом следят с небес Ангелы Постоянного Надзора, очень трудно сохранить тайны, но еще труднее — выжить, когда впутался в чужие секреты. Впрочем, Эдсону, любителю скрывать под масками свои развлечения, порой нетрадиционные, не привыкать прятаться и путать следы. И последний слой — история иезуитского адмонитора, Льюиса Квинна, прибывшего в Сальвадор, чтобы расследовать деятельность собрата по Ордену, вынести приговор и привести в исполнение, если понадобится. Попутчиком же иезуита становится Робер Фалькон, географ, вольнодумец и просто мечтатель.

Взяв довольно распространенную идею о множественности миров, Макдональд инсталлирует ее на многокубитный квантовый компьютер и получает возможность вдоволь наиграться с альтернативными ветвями реальности и виртуальной моделью Мультиверсума. Так что фантдопущение получается чрезвычайно масштабным. Однако и на более локальном уровне автор добивается высокой детализации. В одних главах он прекрасно имитирует историческую прозу, отсылая читателя к эпохе испано-португальской колонизации Южной Америки, в других — то производственный роман о телешоу, то конспирологические теории. Их объединяет голубое свечение квантовых точек, а подрагивающие лезвия квант-ножей отсекают лишние сюжетные линии. Остается главная мысль: мы — люди и сами должны творить свою судьбу.

Итог: качественная НФ, в которую вплетены детектив и альтернативная история.

На первый взгляд, тетралогия «Спиральный рукав» Майкла Флинна относится к чистой космоопере, и объем научности в ней чрезвычайно уступает фэнтезийной составляющей. Расколотое на враждующие фракции — Конфедерацию и Лигу, человечество разбросано по сотням планет. Старая Земля стала вечным символом и утраченной мечтой для рассеянных по многочисленным мирам Периферии изгнанников-терран. Сквозь пышные названия государств просвечивает типично феодальное устройство общества, когда власть короля распространяется настолько далеко, насколько он может добраться за несколько дней. Традиции сильнее, чем законы и здравый смысл. Люди живут пересказами и легендами, замыкаясь на островках местных культур.

Однако при подробном рассмотрении выясняется, что с помощью фэнтезийного антуража Флинн подчеркивает отдаленность будущего. Будущего, где великие ученые — Эйнштейн, Максвелл, Ньютон — превратились для людей в недосягаемые божества, способные повелевать времени и пространству, физическим законам и константам, и тем самым заложили основу всеобъемлющей мифологической системы. Будущего где история обросла таким ворохом ошибок, что рассыпалась на бессвязные легенды, в которых даже старательный исследователь не сможет отделить зерно истины от шелухи искажений и вымысла. А наука откатилась до методов эмпирического познания, когда ученые лишь собирают, упорядочивают и категоризируют информацию, но не создают революционных теорий, не разрабатывают прорывные концепции и парадигмы. Получается своего рода ретроэволюция, обусловленная огромными пространственными масштабами, социокультурными потрясениями и величиной деградации после Золотого века.

Если в «Танцоре Января», Флинн расставлял на планетной шахматной доске фигуры и знакомил читателей с преданиями, то в «Реке Джима», втором романе цикла, преобладает уже полноценное действие. Арфистка Меарана отправляется на поиски своей матери, Гончей бан Бриджит, в компании Человека со шрамами, чье сознание расщеплено на десяток субличностей, каждая из которых имеет свое предназначение. Галерея архетипов оживает прямо на глазах: Внутренний Ребенок, Шелковистый Голос, Педант, Ищейка, Силач и другие. Увы, жестокий эксперимент, приведший к расщеплению, оказался, мягко говоря, не вполне удачным. И теперь Человек со шрамами вынужден непрерывно контролировать поведение непокорных субличностей, постоянно ища компромиссные решения, страдая от раздробленности и бессилия в решающие моменты. Вынужден бороться одновременно со страхами перед последствиями поступка и перед последствиями бездействия.

По ходу поисков к арфистке Меаране присоединяются и другие спутники, ведомые разными мотивами — служение, тщеславие, долг. Многих мы помним по предыдущей книге. Но в отличие от «Танцора Января», где погоня за древним артефактом, шла очень неспешно, а сюжет сплетался из многочисленных преданий, воспоминаний, историй, в «Реке Джима» герои неуклонно идут навстречу неприятностям, наперегонки с агентом Конфедерации, пытаясь выяснить, что искала Гончая бан Бриджит и какое преимущество это может дать Лиге. Череда небольших квестов и загадок постепенно объединяется в стройную линию, указующую на затерянную планету, где в предгорьях таятся долгожданные ответы...

Итог: классический поиск-странствие в антураже космической научной мифопоэтики.

Постсингулярное будущее создано из мрака и сияния, плена и свободы, страхов и мечтаний. Соборность неутомимо стремится к Великой Всеобщей Цели, чтобы усмирить реальность и создать новую вселенную, где воскреснут все умершие. Тем не менее, Основатели плетут интриги, а кланы зоку ведут запутанные игры. И теперь вор Жан ле Фламбер отправляется на Землю, претерпевшую немалые изменения после Коллапса, чтобы исполнить приказание богини и отыскать ключ к разуму Основателя Чена.

Однако Земля стала малоуютным уголком. В бескрайних пустынях властвует дикий код, среди руин кружат бесплотные джинны и горе тому, кто попадется похитителям тел, не имея защитных Печатей и не зная Тайных Имен. В отличие от Соборности, народ Сирра придерживается разделения между материй и разумом. Пока что их защищает власть и сила Ауна, но с появлением новых игроков перемены неизбежны.

И вновь у Райяниями наука неотличима от магии, впрочем, за восточными Историями и могуществом Соборности стоят вполне конкретные квантовые процессы и законы. Материя и разум сливаются в единую форму, информацию, которая и является первоосновой всего сущего. Основой для многослойных виров и алмазных губерний, армий гоголов и нанотехнологичных фабрикаторов, самомодифицирующихся кодов и обычных людей.

Сыграв вничью первый раунд в Ублиетте, на Марсе, Жан устремляется в новую авантюру и бросает вызов врагам, временным союзникам — и даже самому себе, прошлому, который запечатал свои воспоминания и попался в тюрьму. А тем временем в Сирре свивается история необычной женщины Таваддуд, которая носит в сознании часть разума Аксолотля, самого страшного джинна и Отца похитителей тел.

Итог: сплетение постсингулярной-НФ и увлекательной авантюры.

Роман «Ложная слепота» принес Питеру Уоттсу известность, внимание критиков, созвездие литературных наград и номинаций. Поэтому ничего удивительного, что отвлекшись на новеллизацию компьютерной игры «Crysis», писатель вернулся к своему прославленному детищу и продолжил историю о мрачноватом будущем. Будущем, где ожили вампиры и существуют зомби, а люди массово переселяются в виртуальные Небеса, сливают мозги в роевые сверхсознания, укрощают солнечную энергию и управляют вращением торнадо. Будущем, где человечество столкнулось с неопознанным гостем, решившим заглянуть на огонек радиоволн и посмотреть, что за биомасса правит балом на столь комфортной планете. И вердикт гостей оказался нелицеприятным.

Если первая книга была посвящена Контакту во всех его гранях, начиная от этической и математической, а заканчивая вопросами биологии и нейрологии — что есть сознание, нахлебник-паразит или важное эволюционное достижение? — то вторая делает следующий шаг, рассматривая постразумы и фундаментальные основы мироздания. Многочисленные роевые разумы, технологические и органические, поглощающие отдельные сознания и создающие хрупкие гибриды, чтобы вознестись на следующий уровень понимания вселенной, переменные которого невозможно поместить в человеческий рассудок даже жаргонавта-синтета. Человечество раскалывается на фракции — мемозги, вампиры, мультиядерщики и ИскИны — сингулярность все ближе, но осознают ли отдельные индивиды, что гигантская машинерия разума достигла вершины саморазвития? И что познает такой сверхразум, обратив свой взор на вселенную, проникая в глубинные тайны, где наука оказывается бессильна, а на первый план выходит интуиция и предвидение.

Пытаясь охватить все больший диапазон научных проблем и тематик, Уоттс делает сиквел еще более громоздко-угловатым, неудобопонимаемым, все дальше заходя на территорию твердой-НФ. Порой «Эхопраксия», словно оправдывая свое название, начинает уже лишь имитировать художественное произведение, становясь более похожей на термоядерный философско-научный трактат, где плазма десятков гипотез и предсказаний мечется в туго закрученном тороиде ограничений на воображение и длину ассоциативных цепочек. Сюжет, туго сжатый и прямолинейный в «Ложной слепоте», здесь оказывается почти пунктирным и еще более коротким, почти декоративным, чтобы только донести до читателя философские вариации на тему соперничества науки и религии — ведь далеко не факт, что первая реально вернее, тонкостей зомбофикации — ведь в мозгах любого хомо сапиенс хватает переключателей и вложенных программ, а также вариантов транслюдей и места человечества во вселенной.

Но несмотря на обилие сверхспособностей, сверхлюдей и сверхсознаний, для фокальной точки зрения автор выбирает просто «исходника», «старомодника», биолога Дэниела Брюкса, у которого нет даже современных нейроимплантов, лишь обычные мозгоусилители. Он ковыряется в полевых исследованиях, потрошит змеек и зайцев, скармливая баркодеру мешанину из исходных и мутировавших фрагментов ДНК. И внезапно вовлекается в чудовищный вихрь событий, который заносит его и других героев к самому Солнцу, а затем низвергает в руины, на Землю. Компанию ему составляют Джим Мур, полковник с особыми полномочиями, разрывающийся между планетарной безопасностью и жизнью единственного сына — Сири Китона. Валери, беглая вампирка со сворой зомби, представляет собой фракцию нежити. И Лианна, синтет-переводчик, связывающая членов ордена Двухпалатников с человеческим миром. Вновь автор играет с мотивациями и целями, то сталкивая, то сближая персонажей во имя научной игры и диспутов.

Как и подобает Уоттсу, в послесловии он вываливает полторы сотни ссылок на научные статьи, попутно расшифровывая свои основные разработки. Несмотря на то, что сюжетно-художественная составляющая ослабла, «Эхопраксия» остается шикарной гимнастикой для интеллекта, изысканным пиршеством для ценителей смелых научных идей и гипотез. Даже не разбираясь досконально в мельчайших тонкостях, Уоттс мастерски жонглирует теориями и экспериментами, выстраивая иллюзию безошибочной картины, втягивая читателя в умопомрачительные игры софистики и космологии. Расширяет кругозор и заставляет по-новому взглянуть на красоту и сложность окружающего мира.

Итог: острый и жесткий роман гранитно-твердой НФ с множеством гипотетических примесей.

Представьте себе, что после смерти человек не исчезает безвозвратно, а попадает в библиотеку мертвых, Архив, пополняя шкафы его бескрайних секторов и комнат. В ящиках мирно покоятся Истории — в телах людей, но изредка они пробуждаются и выбираются в Коридоры, соединяющие Архив с Внешним миром. И тогда на поиски беглеца выходят Хранители — чтобы изловить и отправить на Возврат. На словах — просто, а на деле...

Юная Маккензи получила свой Ключ от деда, сменив его на посту Хранителя. Теперь ей приходится вести двойную жизнь — ускользать от родителей, ловить Истории и выдумывать объяснения для синяков и царапин. Традиционно для подростково-юношеской западной фантастики в романе присутствуют и семейные проблемы, и любовный треугольник, к счастью, слабо выраженный — без монотонных переживаний и мучительных колебаний. Пожалуй, мораль получилась несколько прямолинейной и очевидной, впрочем, это извинительно для начинающих писателей.

Главное, что автору удалось сотворить атмосферу тайны и приключений, которая постепенно отягощается угрозами, нервозностью и напряжением. Нераскрытые убийства полувековой давности, нарастающий поток беглых Историй и обрушение Архива свиваются в одну детективную историю. К сожалению, интрига выписана довольно схематично, а также с легким намеком на возможное развитие. В целом, несмотря на небольшие натяжки, история оказалась неожиданно любопытной и динамичной. И со счастливым финалом, конечно!

Итог: увлекательные, хоть и простоватые подростковые приключения в оригинальном антураже.

Несмотря на ставшую модной и популярной «Песнь льда и пламени» Мартина, особого расцвета отечественного эпического фэнтези не наблюдается. Но все-таки со временем появился цикл, сочетающий обилие интриг, многочисленные и разветвленные династии, ярких персонажей, географический размах и уходящую в глубь веков предысторию.

Предысторию с эпохальной битвой, где погибли сотни тысяч воинов, когда слуги Лучезарного и сам богоравный властитель сражались с полками древней империи и знающими тайны мира угодниками. Предысторию, где волшебные камни отправились в долгий полет сквозь века, чтобы вновь полить кровью земли Анкиды, чтобы расползлись пустыни Сухоты, ожили древние сущности и сошлись в бою за власть, за наследие павшего господина.

Изначально история вьется вокруг Игниса и Камы, королевских детей, приехавших на ярмарку Ардууса. Первая влюбленность, поединки на турнирной арене, встречи с друзьями. Но уже раскручивается колесо перемен, история охватывает все больше персонажей — бастарда Литуса, королевской дочки Фламмы, сыщика и охотника за головами Кракса.

Творчеству Малицкого характерен мотив приближения всеобщей беды. Короткое предгрозовое затишье, первые смерти, как далекие вспышки молний, и трагедии, как раскаты грома. Давящая атмосфера бессилия и непонимания, откуда появится враг и как защитить друга. Но несмотря на все беды, есть таинственные угодники, помогающие в критический момент, есть дружба и преданность, сходящиеся в схватке с изменой и коварством.

Итог: эпическое-фэнтезийное полотно с мрачными, предгрозовыми мотивами.

В последние годы отечественная научная фантастика встречается все реже. Чуть больше шансы найти ее в заповедниках антологий и сборников, куда волей составителя или по закону больших чисел попадают удачные повести и рассказы. «Отель для троглодита» можно считать хорошим примером русского хард-НФ, в котором концентрация научных понятий, теорий и идей чрезвычайна высока.

Традиционный прием с аварией космического корабля и посадкой на закрытую/неисследованную планету абсолютно уместен, поскольку используется, чтобы разметить должную площадку для пьесы о столкновении с непознанным. Из советской фантастики соавторы позаимствовали атмосферу вызова неизведанному и бравурный марш о разгадке тайн мироздания, впрочем, отказавшись от каких-либо идеологических штампов. Вместо этого они сделали акцент на аналогиях с древней Одиссеей. Помимо изучения загадочных феноменов Каллипсо, параллельно завязывается и детективная интрига, связанная с целью экспедиции и личностью самого пилота.

Пожалуй, главная особенность повести — читателю желательно либо быть знакомым с терминами и понятиями, либо искать их описания, иначе значительная смысловая часть останется за кадром.

Итог: детективно-психологическое хард-НФ с элементами советского ретро.

США все-таки доигрались. Великая и единственная сверхдержава треснула по швам, теряя остатки авторитета, расползаясь на соперничающие штаты, спешно выводя базы с чужих территорий. Мечта ура-патриота или антиглобалиста, скажете вы? Отнюдь.

Золотько очень четко, ярко и хлестко описывает картину разваливающейся изнутри империи. Описывает настолько честно и объективно, что сразу понимаешь — это подойдет к любой стране. Раз, и появится Зеленая Зона в Брюсселе, Берлине, Пекине, Москве или Киеве. Два, и прибудет международный контингент миротворцев, включая «заклятых друзей». Три, и понятия суверенности и законности станут фикцией, уступая праву сильного. А уж когда в схватке сойдутся сильные...

Перед нами, господа, отличный шпионский роман с элементами журналистской работы — пресс-конференций, расследований и — конечно! — масовых попоек. Главный герой, журналист Михаил Лукаш, слывет веселым, болтливым, нагловатым и чуть глуповатым парнем, но своим в доску. И все у него было хорошо — вечеринки, отель с кондиционером, пока не отправился он за эксклюзивным интервью с предателем родины.

Разговорный стиль повествования облегчает вхождение в атмосферу хаоса. А еще — позволяет автору убедительно показать, как Лукаш «прокачивает» обстановку, анализируя малейшие намеки, оценивая расклад и выстраивая цепочки действий. Получается очень живо и увлекательно. Яркость впечатлений усиливают подробно выписанные процессы распада — крах экономики, ослабление армии, потеря контроля над штатами, уличные беспорядки и этнические чистки. И на этом фоне закручивается шпионская интрига со многими неизвестными.

Итог: смесь журналистских будней и шпионского триллера.

Роман Марушкина подобен чудесной изысканной вещице, богато украшенной изящным орнаментом сложных отношений между государствами, эмалевыми миниатюрами красочных зарисовок, пронизанной хитрыми механизмами причин и следствий.

Разгорается притихшая было война между Бриллиантидой и Титанией, вылавливают нарушителей королевские паровые корветы, грозно смотрят в бушующее море стволы республиканских броненосцев, а по улицам Уфотаффо разъезжают в черных электрических каретах люди с оловяными глазами. Из прошлого тянутся загадки — как сеть спиритических обществ породила революцию и какую роль сыграли братья Тролле? Но основное внимание приковано к главным героям — юной Клариссе и ее отцу Атаназиусу.

По форме роман многое позаимствовал от классических приключенческих книг о подростках 19 века. Разлука с отцом, приживальчество в недоброй семье, бегство и бродяжничество, погони и тайны. Автор проводит героиню через различные социальные слои, от подворотен и ночлежек до тайных обществ и заморских стран. Изумительно выписанный антураж затягивает без оглядки. Марушкин сотворил мир в духе Грина, сочетая возвышенную романтику и мрачный реализм.

Главный недостаток — смазанная кульминация и будто обрубленная на полуслове концовка. Хотя закольцовывание и пояснения в послесловии дают кое-какие ответы на вопросы, остается ощущение незавершенности. Да и становление характера Клариссы оказалось прервано на самом интересном месте. Впрочем, уже за фантазию и атмосферу хочется простить автору многое.

Итог: приключения в изящном и атмосферном стим-панк антураже прогресса, магии и войны.

Говорят, когда человек умирает, солнце заходит лишь для него одного. Но что, если обречен и сам мир, неуклонно приближающийся к роковой черте?

Если определять жанр произведения, то оно принадлежит не столько фантастике, сколько психологической прозе, в которой важнее атмосфера, чувства и ощущения, мысли и побуждения главных героев. Да и много ли фантастичного в неумолимо наступающих песках, медленно умирающем городе и неизлечимой болезни? Анаадитва — или просто Ана — изо дня в день едет на работу в шумных, душных и качающихся поездах, что с воем проносятся по эстакадам мимо острых шпилей старых башен и стеклянных панелей икавезменов. Она носит на улицах дыхательную маску, ставит каждое утро уколы и воюет со стареньким приемником.

Быть может, сказалось, что я читал роман будучи простуженным, но вместе с героиней я чувствовал горечь на губах после маски и головокружение в толчее, грезил о голубом небе и старте межзвездной ракеты. Или бродил вместе с Нивом возле внешней станции, мотался над дюнами в жарком салоне вимана, слушал загадочные песни песка...

Роман предельно атмосферен и психологичен, он требует, чтобы читатель слился с героями, подстроился под ритм их жизни и дыхания, вместе с ними радовался и страдал. Но есть и «но» — играющие важную роль для антуража элементы — метеориты, час тишины, наступление песков, бюрократическая система — для сюжета не более чем рисованный задник, который статичен и не получает никакого развития. Автор мог бы безболезненно отсечь большую часть ритмичных повторов рутинных эпизодов, чтобы сократить объем и добиться пущей пронзительности истории.

Итог: трагическая психологическая проза на фоне пустыни.

Благодаря новым фэнтезийным сериям «Азбуки» отечественные читатели смогли познакомиться с авантюрно-воровским фэнтези Хьюлика, маго-пороховым эпиком Макклеллана. Теперь к дебютантам присоединился и первый роман Бретта — «Меченый» — открывающий фэнтези-цикл «Война с демонами» с пост-апокалиптическими мотивами.

Едва алеет небо и гаснут последние солнечные лучи, предвещая наступление темноты, как над землей появляется дымка, в которой сгущаются демоны, поднимающиеся из Недр. Хищные, злобные, смертельно опасные и неуязвимые для обычного оружия существа. Лишь метки — особые начертанные или вырезанные знаки — способны стать для них невидимой магической стеной. Но горе тому дому или селению, в чьей сетке меток отыщется слабое или стертое звено — демоны будут утолять голод до самой зари, терзая истекающие кровью тела.

В Эпоху Избавителя человечество однажды низвергло демонов, но за благополучную и счастливую Эпоху науки успело позабыть древнее знание и было жестоко наказано Эпохой разрушения. Теперь ночами или в дождливую погоду люди прячутся в домах, дрожа от страха. Они также вынуждены защищать метками загоны для скота, амбары и даже поля — иначе огненные демоны выжгут их дотла. Города превратились в хорошо укрепленные крепости, а путешествия стали уделом редких смельчаков — купцов и вестников, которые являются единственной связью между поселениями.

Так начинается история Арлена — будущего воина и путешественника, Лиши — будущей лекарки и алхимика, Рожера — будущего музыканта и сказителя, каждому из которых суждено пройти собственный трудный и тернистый путь. В общем-то Бретт нисколько не скрывает, что на протяжении всего первого романа готовит героев к роли спасителей, проводя их через испытания, обучая, а затем объединяя в команду. По сути, роман является чистейшим становлением-взрослением со всеми традиционными моментами, как то — побег из семьи, бунт против обычаев и правил, одержимость целью, обретение наставника и другие хорошо известные приемы, характерные для этого жанра. Возможно, даже слишком хорошо известные. Кроме того, иногда Бретт идет против логики развития событий, чтобы создать комфортные условия или сюжетообразующую ситуацию — особенно это касается зрелищной, но бессмысленной финальной битвы.

Занятно, что конфликты героев с окружающим миром неизбежны и заложены автором изначально, поскольку характеры и мировоззрение Арлена, Лиши и отчасти Рожера скорее соответствует современности, в то время как второстепенные персонажи живут и мыслят по законам средневекового общества. Хотя порой Бретт охотно использует физиологичные или натуралистические описания, роман вряд ли можно отнести к жанру темного фэнтези. Слишком много энергии, упорства и жизнерадостности в сердцах героев. Именно эта бодрость и твердость заражают читателя энтузиазмом, заставляют сопереживать и напряженно следить за приключениями ребят.

Итог: концентрированное становление-взросление героев в жестком фэнтези-антураже.

Сначала люди вволю наигрались с генной инженерией, а потом силы, выпущенные на волю в ходе Генных Войн, зло подшутили над человечеством, раздробив его на сотни анклавов. Изолированные поселения окружены опустошенными землями, в которых безраздельно властвуют всепоглощающие плесени. Наследие предков все чаще сбоит и ломается, уменьшаются пашни, становятся опаснее моря. И лишь Небесные Властелины величественно парят над безрадостными картинами угасания цивилизации. Гигантские дирижабли, которые раньше назывались Ангелами и несли помощь, а теперь повелевают живущими на поверхности.

Сильная сторона романа заключается в мире, полном ярких образов и удивительных достижений, но без аляпистости, часто свойственной постапокалиптике. Интересен последовательный футурологический прогноз, где показаны этапы развития — Альянс супердержав и эгида ООН, власть корпораций, хаос. Довольно неожиданно встретить в книге автора-мужчины феминистические мотивы. К сожалению, прописаны они шаблонно, с ходульными персонажами: агрессивными и самовлюбленными мужчинами, мудрыми и понимающими женщинами.

Главная героиня Джен, последняя из города амазонок Минервы, попадает в плен на «Властелин Панглот» и колеблется между местью, выживанием и поисками будущего. Несмотря на регулярное использование удачных случайностей — роялей — Броснан сделал сюжет довольно увлекательным, даже периодические мини-лекции по истории, генетике и социальным проблемам нисколько не портят впечатление.

Итог: оригинальный генетический постапокалипсис на базе феминизма и приключений.

Среди десятков антологий, вышедших за последние годы, оказалось не так уж много серийных, посвященных одной тематике. Условная серия стимпанковых антологий, собранных Бакулиным и его коллегами, открывалась книгой «Призраки и пулеметы», которая получила оригинальное оформление и собрала под обложкой немало интересных авторов.

Составители, Аверин и Бакулин, отобрали как рассказы ярких и неформатных звезд, например, представителей «цветной волны» — Врочека, Шаинян или же конкурсных завсегдатаев — К.А.Терину и Давыдову, так и произведения постоянных «проектных» авторов — Силлова, Гребенщикова, Вардунаса, Левицкого. Возможно, таким образом они собирались охватить максимально широкую аудиторию, привлечь фанатов «Метро» и «Сталкера» знакомыми именами, однако уровень их текстов оказался ниже среднего по антологии, что значительно подпортило впечатление. Впрочем, всему свой черед.

Вынесенная в заголовок фраза — «призраки и пулеметы» — довольно точно определяет основополагающий мотив, который объединяет и связывает весьма пеструю подборку рассказов. Призраки против или вместе с пулеметами. Мистика то вступает в схватку с материализмом, то действует на равных, а то и вовсе заменяет собой. Потусторонние завывания добавляют грохочущему паропанку некоторую толику загадочности и легендарности.

В некоторых произведениях авторы пошли наиболее легким путем, делая акцент на антураже — автоматонах, паромобилях и пневмопочте. Сами по себе литературной ценности такие рассказы не представляют. Ни «Deum Machina» Гребенщикова — история бесконечно инфантильного и наивного механика, рассказанная школьным языком, ни «Чуждое» Левицкого и Глумова — пафосная история с банальнейшей фабулой, где погрязшее в мракобесии и косности быдло восстает против существования механического человека, механоида.

Многие же участники антологии решили сделать ставку на заимствование известных литературных персонажей. Так, Шерлок Холмс фигурирует аж в четырех рассказах — в четырех, Ватсон! — еще в двух действующими лицами становятся Дракула и капитан Немо. Теоретически в умелых руках любимые фигуры могут облачиться в одеяния постмодернизма или же сыграть новую партию на старый лад. На практике, в лучшем случае образы Холмса и Ватсона служат дополнением к пестрому миру — как у Тихомирова с Тулиной в «Эра Мориарти. Хрящи и жемчуга», где марсиане Уэллса соседствуют с атомными котлами, а беспроводной микротелеграф с бэббиджевым калькулятором. Или как с Удовиченко — дополнением к черному юмору. У прочих же авторов — Силлова, Вардунаса, Свержина — вся история держится на знаменитых именах и воспоминаниях о любимых книгах. Уберите капитана Немо из «Хозяина морей» или Холмса из «Нераскрытого дела» и останется невыразительное, пресное, бессодержательное чтиво.

Между тем есть в книге и весьма приятные, занимательные и чудесные рассказы. Например, «Ыттыгыргын» неоднократной победительницы «Грелки» К.А.Терины, в котором смешались космологические мотивы северного фольклора, устаревшие научные теории об эфире и флогистоне, механические изобретения и мистические способности. Помимо экзотического антуража восприятие затрудняется подачей важной информации через флэшбеки и выдержки из новостей и документов, поэтому читатель должен собирать общую картину по фрагменту, чтобы понять, что такое на самом деле черный лед и чем отличаются луораветланы от британцев.

Весьма удачна детективная история Уланова «Шкатулка с сюрпризом», где полковник Кард устремляет взор на провинциальный замок, в котором по упорным слухам водятся призрак и уже произошло несколько смертей. Несмотря на то, что рассказ является скорее дополнением к роману «Никакой магии», повествуя о прошлом главных героев, он вполне самостоятелен в плане интриги и сюжета. Разве что совмещение классических фэнтезийных рас — эльфов, гномов, орков — и викторианского антуража может смутить иного читателя. Напротив, в детективном рассказе Раткевич «Убийце требуется сыщик» декорации предельно скромные и традиционные. Частный сыщик, ирландец Шенахан, упрямый материалист и практик, получает задание — найти вампира. Далее начинается классическое расследование с тщательным сбором улик и сужением круга подозреваемых. Стимпанк в истории отсутствует даже в следовых количествах, но увлекательный слог и умело закрученная детективная линия исправляют положение.

Если говорить о сплаве мистики и механизмов, то таковыми являются истории Гуровой, Давыдовой и Шаинян. В «Подкрадывающемся танке» оживает тень страшной Войны, расколовшей некогда единую страну. Каждую ночь боевая машина зловеще приближается к деревне, и никто не знает, что приводит механизм в действие и куда стремится ржавая громада. В рассказе же «Ниточки и марионетки» на фоне респектабельной электростатики и механики скрыто творится алхимическая ворожба. В красочной же и напряженной «Руке полковника» вивисекция и механические импланты внезапно оказываются чем-то большим, давая власть над душами людей.

В завершение обзора, нельзя не упомянуть отлично стилизованный под приключенческий палп «Прожигатель» Бачило. Лондонское дно, экспедиция воровского короля на застрявший на мели механический остров, неожиданные повороты сюжета и скелеты в шкафу прилагаются. Еще бы ударный финал... Соавторский рассказ Врочека и Давыдовой «Огонь под железным небом» написан в привычном для них стиле яркой головоломки, требующей пристального внимания, но стоит ли того финальный фейерверк смыслов? Что же до «Права третьей петли» Бакулина, то это прекрасная стилизация по исполнению и содержанию под ирландские легенды и поверья. Мятежные графы и война с англичанами, горячие страсти и горская гордость, суровые порядки и маленький народец.

Оглядываясь, хочется отметить, что чисто стимпанковой антология не является. Это именно подборка мистических, детективных и паропанковых историй, которые разнесены вдоль всей шкалы материализм-мистика, от полюса до полюса. Большая часть произведений публиковалась впервые, что несомненно выгодно отличает ее, поскольку далеко не все любят в третий-пятый-десятый раз получать одни и те же, пусть и хорошие, рассказы. Как показало время, серия достаточно успешна, чтобы вышла уже третья антология — «Бомбы и бумеранги». Что же, посмотрим и на нее.

Итог: разнородная, пестрая подборка, в которой перемешано потустороннее и паропанк.

Королевства и земли Этории, еще недавно цветущие и благополучные, теперь охвачены пожарами войны и беспорядков. Сходятся в боях наемники и ополченцы Свободных Городов, торжествуют мародеры в разграбленных селениях Нордении, войска Северной Империи победно маршируют по просторам Лорандии, и никому нет дела до набирающих силу полудиких племен на дальнем Севере, а точнее — до их вождя и того, кто стоит за ним — Господина Древности.

Истории об Избранных уже давно стали классическими для подросткового фэнтези, что легко объясняется любовью юных читателей к невероятным приключениям и красочной магии, которые удобнее подать через особого героя. К счастью, Михаил Костин не стал наделять Дарольда Ллойда и его друзей чрезмерными способностями, скорее они оказались в нужное время и в нужном месте, превратившись в мишень для всевозможных интриг и заговоров, что плетутся влиятельными игроками. За «избранность» героям приходится расплачиваться долгими странствиями, сталкиваться с предательством и ложью, наживать врагов и терять друзей. Каждый из компании — Дарольд Ллойд, его братья Рик и Эйв, приятели Айк, Роб и Арк, оруженосец Минар — следует своему пути. Начинаясь с поисков пропавшего каравана, история постепенно мрачнеет, а дороги друзей расходятся все сильнее. Если в первой книге цикла Этория предстает мирной и благодушной землей, похожей на Хоббитанию, где путников всегда сытно и вкусно накормят, дадут кров и постель, то уже в третьем томе нравы становятся более жесткими и суровыми.

Случайность и неисправный портал забросили Айка в Свободный Город Лима Оз, где магические способности обеспечили и решительность подарили ему трон правителя. Но скипетр власти оказался слишком тернистым и опасным орудием. А война с соседними Городами, разожженная происками давнего врага — дельца Ориса, лишила его права на ошибку или слабость. Еще меньше повезло Рику, попавшему в далекую северную Цитадель, в руки загадочного мага. Дарольд перенесся в родной Виллон, опустошенный Орденом Духа, и теперь очертя голову отправляется в погоню за врагами, чтобы спасти мать и сестер. Роб и Арк же тратят все силы, чтобы защитить племя нордов, считающее их рускас — этакими шаманами, предсказателями и врачевателями. А Минару выпала нелегкая доля стать провожатым для целого народа — дааров, которые возвращаются к солнечному свету после векового пребывания в подземельях. Фигуры уже давно расставлены, игральные кубики успели несколько раз прокатиться, определяя первые ходы. И теперь друзья, порой даже бывшие, становятся частью гигантской схватки, в которой немало могущественных участников. Участников, мнящих себя чрезвычайно мудрыми и единственно правыми.

Чем особенно радует магическо-политическое устройство Этории, так это тем, что Костин на протяжении всех книг постепенно вводит новые действующие силы. К первоначальным правителям Нордении, Лорандии и Северной Империи, а также Ордену Духов, добавляются живущие под сенью волшебных лесов аалы, враждующие с ними Хранители и преследующие уже Хранителей дорсы. Каждая из сторон имеет многовековую историю, в которой охотно выделяет положительные моменты и тщательно скрывает, вычеркивает и отрицает любые неприглядные эпизоды. Все они претендуют в той или иной степени на абсолютную власть, а борьба с Господином Древности служит лишь довеском к ней.

Не забывает автор и о декорациях, охватывая взором холодные пустоши севера и бурлящие жизнью, праздниками и торговлей Свободные Города на юге. Тихие деревеньки и рыцарские замки Нордении, быт и нравы уединенных селений нордов, красоту древнего города Рам Дира и очарование волшебных лесов аалов. Но хотя Этория полна красот и чудес, хотя считавшаяся ушедшей магия вновь возвращается, тем не менее, этому миру предстоит пережить немало испытаний, выстоять в борьбе с Разрушителем, и никто не знает, какой станет Этория впоследствии. Изменится ли она к лучшему, будут ли не напрасны все подвиги и жертвы?

Столь масштабную историю со множеством персонажей связывают воедино видения Дарольда, в которых он соприсутствует во время всех ключевых событий, таким образом, становясь одним из немногих, кто видит всю картину происходящего — своего рода хронистом Этории. Вместе с товарищами он переживает победы и провалы, удачные решения и роковые ошибки, радости и печали. Познает, как выглядит предательство и преданность, как рождается дружба и устанавливается вражда, какова тяжесть ноши долга и ответственности. А вместе с ним узнает и юный читатель, сопереживая героям, увлеченно следя за приключениями и строя догадки, что ждет Дарольда и его друзей в следующих томах.

Итог: красочное полотно эпического подросткового фэнтези с увлекательными приключениями.

Грань между научной фантастикой и фэнтези довольно тонка, когда речь заходит о мистических материях. А уж если роман посвящен миру, где демоны регулярно вторгаются в сознание людей, вынуждая их на безумные поступки, то грань растворяется вовсе. Зато хорошо видно, почему «Пандемоний» трудно отнести к удачным книгам, заслуживающим рекомендации, несмотря на весьма многообещающую завязку.

Возьмите комиксную фант-культуру с ее культами супергероев и зачерпните оттуда самые яркие образы. Да, Капитан Америка и Джонни Дымовая Труба и Марвел Бой. Добавьте собирательные образы Ангелочка — милосердной убийцы стариков, Правдолюба — поборника истины, Камикадзе — любителя ужасающих взрывов. И позвольте творить им все, что захочется. Однако, главный герой Дэл не намерен мириться со своим демоном, поэтому его ждет немало испытаний.

Но теперь о плохом. Несмотря на частые появления демонов, все объяснения сводятся к разрозненным выдержкам из теорий Юнга и Фрейда да паре строк из Писания. Никаких попыток предъявить нечто оригинальное нет. Автор предпочитает жонглировать парой гипотез об архетипах, коллективном бессознательном или внутренних мотивах, чем конструировать собственную теорию. А в итоге припорашивает все вздором Глаза Шивы и аналогиями с богами. Скрупулезная фиксация всех мыслей и поступков героя также неоправданна, поскольку опресняет и без того не богатое на эмоции повествование. Материнская любовь, чувство вины — все, что можно выделить.

Лишь концовка насыщена красками, словно роман писался ради нее одной. Если так — автор сделал скучный и слабый роман из отличного рассказа.

Итог: ученическая подделка под психо-НФ с примесью комиксов.

Удар гонга, взмах кнута, и поединок начинается. В синем углу — Ойкумена, просвещенная и цивилизованная, миролюбиво оскалившаяся парализаторами, стаями беспилотников, силовыми и камуфляжными полями. В красном углу, обильно политом кровавыми жертвоприношениями, изготовилась Астлантида, Остров Цапель, обреченно щерящаяся устаревшими зенитками, винтовками и примитивными ракетами. Исход конфликта предрешен, полагаете вы? Как бы не так.

Астлантида полна сюрпризов — цивилизационных, с которыми нелегко будет справиться даже знатоку цивилизаций и народов, маркизу этнодицеи, научно-технических — которые по силам лишь гениальному физику. Олди расширяют масштаб поединка на всю Ойкумену. Пока ВКС Лиги стягиваются к Астлантиде, на Тренге долечивается Марк, на Тишри проводятся исследования пленных астлан, а вудуны сворачивают свои опыты с коллантами — в Совете Лиги сплетаются сложные интриги, дипломаты и политики ведут многослойные споры, где важен каждый оттенок смысла, каждый жест. Но и мудрецы способны ошибаться.

Отменно сочные диалоги приправлены иронией и сарказмом, словно хорошо изготовленный бифштекс. Ойкумена готова поглотить Остров Цапель, Помпилия ищет применение астланам, и в обоих случаях ключевую роль сыграет испытавший плен и боль от потери волчонок, рано заматеревший волк и новоявленный вожак — Марк Тумидус. Финальный аккорд, торжественный салют! Очередная трилогия завершается, но Ойкумена полна неизведанного. И кто знает, как эволюционируют клыки на путях цивилизации по мере новых открытий?

Итог: отличная масштабная и яркая кульминация целого букета конфликтов.

Хорошие книги можно разделить на две группы. После прочтения первых хочется немедленно поделиться эмоциями, рассказать городу и миру о замечательной находке. Закрыв же последнюю страницу книги из второй группы, наоборот, хочется запрятать драгоценность, как можно глубже, чтобы ни с кем не делиться своим открытием. Как не трудно догадаться по тону вступления, именно ко вторым относится сборник Михеевой «Где светло».

И дело не только в том, что ее рассказы представляют собой интеллектуальные психологически-этические головоломки. Читатель, погружаясь в историю, собирая детали мозаики и осмысляя ее, привносит в нее свои собственные переживания и ассоциации, мировоззрение и приоритеты. Происходит редкостный случай, когда текст и человек взаимодействуют на равных, рождая понимание, мысленный образ истории, индивидуальные и уникальные в каждом конкретном случае, чрезвычайно зависящие от самого читателя — от его и воспитания, психотипа и склада характера. А учитывая, что рассказ требует определенного багажа знаний и умственной работы, это сразу отсекает привыкшую к развлечениям аудиторию.

Авторский стиль отличается довольно слабой внешней эмоциональностью — чтобы ощутить чувства, надо пропустить события через себя, влезть в шкуру героев, окунуться в иную реальность. Окунуться и быть готовым к подвоху, потому что у Михеевой не бывает просто. Всегда есть второе дно, а то и третье, четвертое...

«Поэт и Хромой Лосось»

Один из наиболее характерных для Михеевой мотивов — научная фантастика с явным уклоном в культурную, ксенологическую и этическую сферу. Хотя классифицировать ее правильнее, как гуманитарную, это не мешает автору прорабатывать и научно-техническую сторону. Просто акцент делатся на иных вещах.

На первый взгляд, перед нами классическая ксенологическая задача-упражнение. Необходимо собрать данные об инопланетной цивилизации, выяснить причины нестандартного поведения и последовавшего кризиса, а затем найти решение проблемы. На второй — злободневное отражение столкновения антогонистических позиций «жить для себя» vs «жить для вечности» и притча-предостережение об ответственности гениальных творцов. На третий — интересная теория о приоритетах разума, инстинктов и поэзии. И это лишь одна точка зрения — уверен, что другой читатель найдет еще минимум парочку.

«Где светло»

«Ах, как страшно и светло. Зато в конце все будет хорошо. Наверное» — примерно так хочется перефразировать известные строки из детской песенки для этого абсолютно недетского рассказа.

В форме устного ненаписанного письма струится ручеек истории, из которого по крупицам вылавливаются обстоятельства давней трагедии. Еще лет пять назад местом действия однозначно читался бы Северный Кавказ, но теперь это могло бы случиться и в соседних странах.

А в Антарктике сияющее хрустальное небо, снег чистый, то синий — то медовый, то розовый — то золотой. Там светло, и разорванная искалеченная душа поет, постепенно исцеляясь.

«Народ боддхи»

Можно ли найти мудрость в тюремном ящике, приколоченном к трясущейся телеге? Что будет, если встретятся два человека, умеющих задаваться вопросами и не имеющих иного времяпрепровождения, кроме как разговора о жизни, которой они могут лишиться в любой момент? Встретятся — бродяга из дальних земель и последний из вымирающего народа, подпавшего по пяту Великой Империи. Встретятся — и колесо судеб покачнется, когда одна жизнь оплатит другую. Философская притча Михеевой получилась многогранной и пронзительной. И пожалуй, это тот случай, когда финальный сюжетный твист при всей его неожиданности и оригинальности служит своего рода тестом, последней проверкой для читателя. Поменяешь ли ты решение, зная о последствиях? И так ли важна внешняя роль по сравнению с тем, что сокрыто в душе?

«Бурса»

И вновь Михеева обращается к вопросам культуры, ксенологии и этики. Пожалуй, данный рассказ — один из лучших среди тех, что развивают, дополняют, расширяют вселенную Полдня на примере прогрессорства. Главный герой — практикант из института практической ксеноантропологии — должен внедриться, сродниться и исследовать цивилизацию, находящуюся примерно на средневековом уровне развития, используя свое сходство с погибшим учеником. Автор охотно и умело оперирует научным аппаратом, создавая свою терминологию, систему приоритетов и методик, алгоритмов и схем поведения. Весьма интересно смотрится сочетание колоритных нравов, религии, присловьев и параллельные комментарии-пометки главного героя. Повествуя об учебе, вхождении в коллектив, трудностях и победах, попутно Михеева тонко высмеивает шаблонные сюжетные ходы, свойственные развлекательным романам. К заимствованию у АБС можно отнести лишь сущности матриц: «Абалкин», «Сикорский» — реверанс классикам. Остальное в рассказе оригинально и прелюбопытно, даже несколько смазанная концовка не портит впечатления.

«Станцуй»

Магический реализм, полный противоречий. Лаконичный — но с цветистыми выражениями. Выдержанный в серо-желто-коричневых тонах сепии, но с яркими, насыщенными красками. Легкий испанский флер подчеркивает чувства и страсти героев, обогащая эмоциями рассказ. И вновь Михеева играет на недомолвках, разбрасывая сеть намеков и подсказок, большинство из которых находишь лишь при повторном прочтении. Волшебство таится на периферии, в сумраке и тенях от керосиновых ламп, но в свой час оно властно выступает вперед и помогает раскрыться сущности людей. Заслушает дело и вынесет приговор. И подкинет напоследок вопросы — благословенно ли бессмертие и в чем разница между человеком и животным?

«Малый бизнес Салли Мэшем»

Очередной научно-фантастический рассказ с чуть большим акцентом на некоторых технических деталях, однако основные смысловые слои по-прежнему лежат в психологической и этических плоскостях. Космическое поселение, расположенное под толстым слоем грунта. Новый арендатор — Салли Мэшем, одержимая идеей необычного кладбища. Необычного, поскольку покойник не просто приносит пользу, но и создает свое зримое воплощение в виде дерева, которое будет жить еще долго, радуя и близких, и незнакомых людей. А вот каковы причины такого стремления Салли, каким образом она претворяет в жизнь свою идею — и узнаем мы постепенно вместе с Лоренцом Нейманом, любителем периодически по-дурковать.

«Долгая служба»

Небольшая атмосферная зарисовка, стилизованная под народный фольклор, заимствующая элементы сразу нескольких мифологий — в первую очередь восточно-азиатскую — и вкратце отражающая историю Дальнего Востока. Внешне, хороша незамысловатая притча, но Михеева традиционно сделала последнее предложение ударным, добавляя новый подтекст и смысл.

От взрыва атомных бомб океан содрогнулся и обрушился чудовищным цунами на атлантическое побережье Северной Америки. Однако молот ударил впустую, поскольку двум целям удалось выжить в толще воды, превратившейся в гигантскую наковальню. И потому миллионы жертв — лишь начало. Бетагемот выбирается на сушу, теперь корпам придется пойти на новые жертвы, чтобы совершить невозможное и предотвратить гибель биосферы и человечества. Водоворот событий, разросшийся от океанских пучин до целого континента, вовлекает в себя миллионы судеб и безжалостно ломает их.

Увеличение интереса к теме постапокалипсиса в последние годы, можно объяснить двумя путями. Во-первых, как скрытое желание самого человечества или коллективного бессознательного покончить с собой. Во-вторых, как крайнее проявление эгоизма — пусть умрет весь мир, а я спляшу на руинах. Если перемножить эти мотивы, то получится новая роль Лени Кларк, ставшей в «Водовороте» воплощенной Мадонной Разрушения и Русалкой Апокалипсиса. Оставляя за собой смертоносный след Бетагемота, она ведет Крестовый поход против врагов — призраков прошлого, энергетической корпорации и всего земного шара.

Расширяя поле действия по сравнению с «Морскими звездами», Питер Уоттс играючи вводит новых персонажей, как эпизодических, нужных лишь, чтобы показать события с иного ракурса и ярче описать очередной психотип, так и ключевых, за которыми читателю предстоит следить на протяжении всего романа. Ахилл Дежарден, «правонарушитель», судья и палач в одном лице, когда дело доходит до разрешения экстремальных ситуаций и выбора сценария с наименьшими человеческими жертвами. Убей десятерых, чтобы спасти тысячу. Нормальный рассудок не способен постоянно выносить такую нагрузку и оставаться абсолютно беспристрастным, поэтому в крови Ахилла полным-полно специальных препаратов и химии.

Жива и Лени, еще недавно бывшая прирожденной жертвой, а теперь обращающая всю накопленную ненависть и гнев на окружающих. Но даже у воплощенного символа Апокалипсиса есть предел сил, особенно, когда окажется, что нельзя доверять даже собственной памяти. А прирожденный убийца с правилами, Кен Лабин, вскоре вновь отправится в погоню. В начале — за ответами, а потом — за угрозой миру. Су-Хон Перро, оператор «оводов» — патрулирующих побережье ботов. И другие — корпы и сотрудники УЛН, молодая шпана и боязливые обыватели. Десятки глаз следят за Лени, гадая о ее мотивах, целях и союзниках. Союзниках, которые внезапно возникают в Сети — Водовороте, как ее теперь называют.

Но все вышеперечисленное в значительной степени является лишь оболочкой, формой, позволяющей автору поместить в книгу научные теории, футурологические модели и прогнозы. Законы термодинамики и теория информации — вот базис, фундамент, минимально достаточный набор инструментов, по мнению Уоттса, чтобы отпрепарировать любую проблему, смоделировать необходимый процесс. Вооружившись этими методами, можно покорять вершины экосистемного моделирования или опускаться в бездны социальных стратегий, сражаться с заполонившими компьютерные сети вирусными программами или анализировать решения энергетической корпорации. Уоттс откровенно развлекается, используя пестрые метафоры с разнообразными ассоциативными цепочками — от библейских цитат, до научных аналогий. Следить за его логикой и улавливать намеки между строк — превосходная гимнастика для ума!

Итог: отличная НФ с мрачным апокалиптическим сценарием и динамичным сюжетом.

Возможно, на свете не так уж и много различных историй, зато рассказчиков хватает с избытком. И только от них зависит, какое звучание обретет та или иная история, рассказанная на новый лад. Даже столь привычный некогда жанр, как производственный роман.

Сразу стоит отметить, эта книга не из тех, что пьянит разум и кружит голову невероятным, бурным водопадом событий. Отнюдь. Но зато после нее остается приятное чувство легкости и приподнятости настроения. Потому что в ней спокойно и деловито описывается постепенное освоение Марса. Эпохальные шаги делают не сверхлюди, а обычные энтузиасты и труженики, которые не боятся стоящих перед ними задач. Тем более что инструментами и материалами, а главное, смекалкой, они наделены более чем щедро. Получить необычную краску для стен? Пожалуйста. Выработать оптимальный принцип слежения за состоянием растений? Сделаем.

Автор уверенно насыщает текст научно-техническими деталями, но не превращает его в сухое руководство пользователя, удерживаясь в области производственного романа-освоения. Минимум конфликтов — максимум задач. Хорошо передана радость от сделанной работы, решенной проблемы, найденного ответа.

Катлас широкими мазками набрасывает общественно-политические сдвиги и чаяния, сделавшие возможными освоение Марса, и немногим внимательнее относится к психологическим моментам, зато научно-техническая составляющая сверена по статьям и формулам. Поэтому при желании читатель может провести вычисления, потренировав себя в математике и физике с химией. Но главнее, пожалуй, вера в светлое и созидательное будущее.

Итог: производственный роман в оптимистичных и созидательных тонах.

Фольклор и история викторианской Англии богаты диковинными приметами, забавными и жестокими обычаями, но, главное, затейливыми сказками о фейри, загадочных существах, которые обитают по соседству с людьми. В ручьях и рощах, на лугах, в развалинах и на кладбищах — всюду кипит иная жизнь, таинственная, манящая, чарующая и совершенно безжалостная, потому что фейри неведомы понятия милосердия и жестокости. Они беззаботно играют, то помогая, то разрушая судьбы людей. Но есть те, кто замер между волшебным и человеческими мирами, полукровки. Для них открыта Третья Дорога, ведущая туда, где нет ни греха, ни спасения.

Хотя по форме «Жемчуг проклятых» подобен классическому любовному роману, по содержанию он резко выделяется из общего ряда. Во-первых, он до неприличия детализированно и подробно описывает повседневную жизнь провинции в викторианскую эпоху. Во-вторых, соавторы предельно гармонично сплели сюжетные линии, а именно приключенческую, социальную, психологическую и романтическую, создали зримых и объемных персонажей. Воспитанница Агнесс, пастор Линден, леди Лавиния и другие, хоть отрицательные, хоть второстепенные герои.

На вышивке текста поблескивает гладь подросткового задора, золотые нити мудрых фраз, розовый бисер романтики и жемчуг трагичных историй. Несмотря на печальные моменты и драматичные коллизии, роман получился удивительно светлым, хоть и с толикой грусти. Единственный недостаток — то, что соавторы, увлекшись игрой в фольклор и быт, не рискнули развернуть сюжет, насытив ее событиями.

Итог: приключенческо-романтическая история в подлинно викторианском обрамлении.

Наблюдая за множеством разнообразных пост-апокалиптических романов, невольно задаешься вопросом, что служит причиной их появления или популярности. Неужели человечество настолько одержимо идеей суицида? Или же наоборот, это крайнее проявление эгоизма — пусть умрет весь мир, но я все равно должен выжить? Данный роман относится скорее ко второму варианту.

Содержание можно исчерпывающе уместить в пару предложений. По всей Земле прошел смертоносный красный дождь, убивший все живое, включая людей, собак и птиц. Загадочным образом выжившая, репортер Эмили отправляется на поиски других спасшихся. Весь остальной объем достигается подробным перечислением поступков героини и ее бессодержательными размышлениями.

Никакой фактуры или ярких образов — книга служит типовым убийцей времени в поездке или после рабочего дня — этакая жиденькая кашица рутинных действий, не требующих ни малейшего умственного напряжения или работы воображения. Сюжет прямолинеен до скуки и снабжен рядом роялей, чтобы вытаскивать героиню из неприятных ситуаций. Особенно веселят логические нестыковки и ляпы. Так, журналистка Эмили лишь через два дня догадывается выйти в Интернет и поискать сведения о выживших там.

Судя по невероятно низкому темпу событий, автор растянет цикл минимум на три, а скорее всего и на пять-шесть книг, чтобы выжать максимум из загадочного явления, уничтожившего человечество, и появившихся затем чудовищных созданий.

Итог: рутинное чтиво с элементами постапокалиптики и внеземных феноменов.

Город Осень по-прежнему утопает в молочных туманах, моросящих дождях и уличной грязи. По-прежнему, несутся в подземке поезда, сплетаются политические интриги в городском совете, а в сердцах людей пылают жаркие страсти. В новогоднюю ночь вместо того, чтобы играть в карты с друзьями, специальный комиссар Виктор Грай совершает должностное преступление, уничтожая следы преступления и увозя тело. Однако это лишь начало...

Расследуя убийство, Виктор вскоре убеждается, что дело очень и очень нечисто. Что еще хуже — тень подозрения ложится на всю верхушку мэрии, а потому следствие превращается в бег по минному полю. Неосторожное слово, неосмотрительный поступок — и комиссара сожрут отнюдь не в фигуральном смысле. Более того, Корнев уже привычно накручивает параллельные сюжетные линии, увеличивая темп и концентрацию событий. Странные и неуловимые бомбисты взрывают одно здание за другим, угрожая прорывами Безвременья. Жуткая бойня в подземке, шантаж дочери одного из глав департамента, проблемы с дивизионом внутренних расследований и прочие «радости» полицейской службы. Работать без гнева и пристрастия? Легче сказать, чем сделать.

По сравнению с предыдущей книгой нуарные нотки несколько ослабли, особенно во второй половине, где им на смену пришел ураганный экшен. Впрочем, общая атмосфера города Осени — мрачная, меланхоличная и циничная — осталась неизменна. В целом же — новые тайны мироустройства, новые враги и друзья — цикл идет на отличном уровне, обещая еще немало отличных историй.

Итог: запутанный детектив со вставками экшена и нотками нуара.

Лишь в книгах морские пираты являют собой образчик благородства, честности и справедливости. На практике дела обстоят печальнее и трагичнее. Работорговля, контрабанда, грабежи и запретные кровавые культы — далеко не полный послужной список пиратских экипажей и капитанов. Поэтому владычице океанов нужен верный охотник, крысолов, который будет неустанно отыскивать и отправлять на дно нарушителей закона. Таковым становится молодой тан Диего Раскона, готовый без устали вершить правосудие во славу Короля и Костра на коронном фрегате «Мститель». Впрочем, сперва ему предстоит сдать «выпускной экзамен», выполнив кажущееся почти невыполнимым задание министра.

Начнем с того, что Уланов досконально ознакомился с историческими сведениями, включая матчасть. Поэтому он легко и доступно показывает изнанку флота, начиная от постройки кораблей, а заканчивая их снабжением и особенностями вооружения. Возведя же систему знаний — указывает на бреши и лазейки, позволяющие превзойти более сильного противника, вывести из игры преследователей, обвести вокруг пальца гарнизон форта.

Добавьте умную иронию и колоритный антураж, в котором аналогии с нашим миром дополнены эльфами, гномами и гоблинами, чтобы получить экзотический авантюрно-исторический коктейль. Правда, в него изрядно плеснули крови, но не спрашивайте когда и почему. Почему лучшие погибают первыми, почему убийцы и предатели остаются безнаказанными, почему герои-одиночки вынуждены вычерпывать дерьмо чайной ложкой. Впрочем, плевать. Руби концы, поднимай паруса, пусть Морской Старец устанет принимать зияющие пробоинами пиратские суда, чтобы спасти Иторену, пока не поздно.

Итог: увлекательный морской авантюрно-исторический коктейль.

Пожалуй, точнее будет назвать роман «Эпохой лишних книг». Ведь именно из-за «лишних», выложенных в сеть, не изданных на бумаге историй и возникает феномен фантастических реальностей, которые пытаются прорваться в наш мир. Препятствует им в этом небольшая команда деконструкторов, задача которых — войти в прорыв, определить точку напряжения и сломать выдуманный мир изнутри, обнаружив несостыковки и ошибки.

Увы, реальность дебютного романа Гардт деконструируется невероятно легко. Во-первых, множество внутренних противоречий в теории фант-реальностей. Создаются миры воображением тысяч читателей, но закрыть их можно уверенностью в своей правоте одного-двух деконструкторов. Ликвидацией прорывов занимаются писатели, а не литературные критики, которым казалось бы и карты в руки при анализе чужих произведений. Впрочем, деконструкция описана на уровне сетевых библиотек и форумных знатоков — «списано из Стар Трека», «физика идиотская», «неправильная география». Я уже молчу об избирательности нужных носителей — только печать на бумаге «закрывает» лит-реальность без деконструкции. CD-болванки или камень не пробовали?

Во-вторых, в плане сюжета и героев перед нами стандартная вариация на тему «богатые тоже плачут». Наследница олигарха, ссора с родителями, элитные рестораны и вечеринки. Много мишуры и эмоциональной шелухи, когда однообразными душевными метаниями заполняются целые главы. Есть сильные сцены — связанные с переломными моментами и вводными в фант-реальности — но они теряются в общей массе.

Итог: дебютная смесь любовного романа и магреализма.

Каждый из нас знает, что в темноте могут обитать создания, отнюдь не дружелюбно относящиеся к людям, поскольку человеческие души для них являются лакомыми блюдами, а тела — сосудами и подручными средствами. Проникая в наш мир, благодаря собственным способностям или помощи извне, создания скрываются в спасительном мраке ночи и осторожно приманивают жертв неслышным для обычного уха зовом. Человечество для них не более чем скот или материал, и лишь немногие могут остановить и уничтожить коварных плотных и бесплотных врагов. Вот почему служители Конгрегации вновь и вновь вступают в противоборство с потусторонними сущностями. Но даже опытные инквизиторы — не идеальные орудия, не ведающие страха и сомнений.

Место действием «Пастыря доброго», третьего романа в цикле Поповой «Конгрегация», опять становится Кельн. Уже знакомые чистенькие улочки, дома добропорядочных бюргеров, трущобные кварталы и прочные стены Друденхауса. Но что может защитить и помочь, когда неизвестный совершает загадочные жестокие убийства, по страшному расправляясь с детьми? Как и предыдущие части цикла, роман несколько отличается по антуражу, атмосфере и архитектуре, являясь смесью элементов городского фэнтези и триллера, а в качестве основы беря, естественно, детектив. Расследование продвигается поэтапно, своего рода слоями, когда сначала герои выясняют все возможное при данных условиях, а потом очередной рывок выводит их на новый уровень понимания.

Матрешка получилась весьма и весьма непредсказуемая, так как улики и подсказки подаются частями и весьма трудно заранее предугадать, куда повернет сюжет. Зато после ключевого в плане становления характера Курта романа «Стезя смерти» уже понятно, что главный для себя выбор молодой инквизитор сделал, сделал окончательно и навсегда. Теперь мы в большей степени наблюдаем за последующей закалкой и шлифовкой, когда череда испытаний учит Курта самостоятельно принимать решения, особенно тогда, когда без жертв и потерь обойтись нельзя. Когда нужно взять ответственность, когда нужно найти грань между жестокостью к другим и жестокостью к себе. Когда приходится платить чужими жизнями, а когда ставить на кон свою.

Пожалуй, одним из основных отличий романа стало то, что именно в нем впервые в цикле полноценно заиграли все мистические и фэнтезийные мотивы, которые прежде присутствовали в более слабых концентрациях. Здесь окончательно оформляется иное устройство мира, иной расклад высших сил и механизм взаимодействия их с земной реальностью. Магия и колдуны выходят на бой против стали и инквизиторов, и неизвестно, что станет решающим вкладом для весов. Выучка, упрямство, преданность идеям, вера в чудо? Или то, что лишь пастырь добрый полагает жизнь свою за овец, а не наоборот? Общая линия многолетнего противостояния Конгрегации и тайных организаций прорисовывается еще шире и ярче.

Однако если что-то и осталось неизменным, так это слог с его сложными синтаксическими конструкциями, обилием латыни и библейских цитат. Автор по-прежнему предельно подробно и обстоятельно выписывает все диалоги, рассуждения. В отдельных сценах, когда важным становится передать психологическое состояние героя, повествование и вовсе превращается в прерывистый поток мыслей и чувств. Возможно, объемность и подробность порой граничат с избыточностью, замедляя темп развития событий, но в конечном счете это играет на реалистичность хода расследования и обволакивающую атмосферу жутковатых загадок. Тем более что роман получился весьма цельным и приятно впечатляющим.

Итог: пасмурный историко-магический детектив.

К настоящему моменту жанр постапокалиптической фантастики разросся настолько, что впору выделять отдельными поджанрами такие виды как фэнтезийные, психоделические, мистические и прочие постапокалипсисы. В «Ржавчине» Кузьменко соединила мистические и фольклорно-мифологические мотивы, в которых без труда узнаются кельтские легенды — Страна Фей, Томас Лермонт, Полые холмы.

После катастрофы, искалечившей во многом похожий на наш мир, ожили неведомые силы, властно вторгшиеся в привычную людям реальность. Мгновенно обветшавшие здания, сожранные ржавчиной машин — сущие пустяки. Духи мест, обитатели зеркал, странные твари, свихнувшиеся законы природы и тропинки в иные пространства гораздо убийственнее, поскольку против них бессильны обычные люди. И тогда в дело вступают чистильщики, способные ощущать опасность и своим присутствием излечивать большинство странностей и аномалий.

Но все это лишь фон для истории двух любящих сердец — Дэй и Рин. Чередуя эпизоды из прошлого и настоящего, автор чуть сумбурно рассказывает о любви студентки-медика и бродяги, о катастрофе и первых заданиях, в которых раскрылся их талант чистильщиков. Много эмоциональных сцен и красивых зарисовок, Кузьменко явно удаются небольшие мистико-магические истории, городские легенды и эскизы бытовых отношений. Но к общему полотну они привязаны грубо. Постапокалипсис подчеркнуто чистенький, бандиты — это пара строк из воспоминаний, второстепенные персонажи — слишком схематичны. Роман обрезан на полуслове, ибо концовка будет только во второй части. Тем не менее, автор многообещающий, за ней стоит следить.

Итог: богемно-фольклорный постапокалипсис, разбавленный лирикой и романтикой.

Яркость и насыщенность антуража выделяют эту книгу уже по аннотации. В королевстве Аластрия кое-как уживаются гильдии Механиков, Волшебников и Кукловодов, в смертельно опасных туннелях под столицей обитают заблудшие, а над крышами вздымаются шпили башен Надежды и Безысходности, принадлежащих культу богов Близнецов. Мрачную атмосферу усугубляют странные жестокие убийства, которые расследует обладатель зловещей славы и сомнительной магии — Алан Рэвендел, доверенное лицо Его Величества.

Потенциально этой завязки хватило бы для добротной истории, но увы-увы... По ряду причин роман весьма неудачен. Начнем с того, что описания мыслей, чувств и экшена страдают самолюбованием и упоением. Возникает ощущение, что автор получал удовольствие от сладострастно детального описания каждого движения героя, фразы или заклинания. Еще хуже, что это избыточное многословие насквозь пропитано приторно банальным пафосом, сводящимся к дешевым рифмам «кровь-любовь» или «мрак-враг». Разумеется, это не могло не сказаться на развитии сюжета. После атмосферного, хотя и немного затянутого вступления следует череда провалов и всплесков, когда экшен или нагнетание сменяются занудными диалогами и пресными описательными вставками.

Стоит отметить, что помимо главного героя Алана и его демона-дворецкого Винсента — да, аналогия с аниме напрашивается сама собой — прочие персонажи получились плоскими функциями. Даже тонны блесток из нестандартной внешности, сверхспособностей или вычурных манер не способны придать объем картону. В финале же, после ряда сюжетных переворотов, автор откровенно машет рукой на логику, устами персонажей заявляя, что о смысле лучше не задумываться.

Итог: неровный и затянутый фэнтези-детектив с элементами дарка.

Видите ли вы призраков? Можете ли различить в лунном свете что-то кроме тумана, темных крон деревьев и старой паутины? Нет, и не удивительно, скорее всего вам за двадцать и ваш Дар Видеть, если он и был, угас. Но ничего страшного — агентство «Локвуд и Компания» всегда готово прийти на помощь!

С момента возникновения Проблемы — массового появления призраков — прошло более пятидесяти лет. Люди мало-помалу привыкли к антипризрачным лампам на улицах, букетикам лаванды у дверей и железной защите в домах. Дети со слабым Даром служат в страже, а те, кому досталась высокая восприимчивость и умения ясно Видеть, Слышать или Осязать потустороннее, работают в агентствах, зачищая опасные места. Во многом их деятельность подобна детективной или археологической. Нужно собрать сведения из архивов и библиотек, чтобы выяснить причины появления призрака. Затем обследовать местность при свете дня. И лишь подготовившись — посеребренные рапиры, банки с железными опилками, соляные бомбочки, магниевые вспышки и непременно железные цепи — агенты под покровом ночи отправляются на поиски Источника, удерживающего потустороннего Гостя в нашем мире.

При обилии призраков даже маленькое агентство Локвуда не остается без работы. Троим подросткам — Энтони, Люси и Джорджу — предстоит разбираться с самыми разными Гостями — Тенями, Спектрами — и что гораздо опаснее, пережить ночь в зловещем поместье Кум Кери Холл. Страуд создает поразительно достоверную атмосферу опасности и авантюризма, вплетает детективные и психологические линии, незамысловатые, но придающие картине объемность.

Итог: увлекательнейшая подростковая история об охоте на призраков.

Несмотря на обвинения в примитивности, вульгарности и вторичности, любовные фантастические романы продолжают эволюционировать. Одни авторы пытаются освоить научную фантастику, другие экспериментируют с необычным антуражем, третьи чутко следят за модой — все, чтобы удержать читателей и привлечь новую аудиторию.

Райчел Мид в этом романе вступает на территорию социальной фантастики, использует элементы дистопий, моделирует общественные изменения после Упадка — эпидемии с катастрофическими последствиями. Место действия — Республика Объединенной Северной Америки, где считают причинами Упадка биологические эксперименты, религию и культурный сепаратизм. Отсюда контроль за гражданами, мандаты на брак, генетическое смешивание, ограничения на религии. Но есть обратная сторона — блестящие небоскребы, бурлящие медиа, отсутствие преступности, технологические достижения. Две чаши весов, которые вот-вот покачнутся из-за мистических феноменов. Феноменов, которые расследует возвращенный из изгнания служитель Марч и получившая взыскание преторианка Мэй — почти стандартная завязка.

Автор обыгрывает привычную для себя схему возвращения магии в наш мир и сплетает ее с любовной линией. Романтика и психология играют здесь ключевую роль, но хотя, увы, доминируют над детективом и дистопией — все-таки не превращают сюжет в сплошную эротику и чувственные переживания. Жаль, что Райчел довольно невнятно описала многообразие культов, сводя их лишь к язычеству, да и то преимущественно в виде фарса. Тем не менее, конфликты в законах, политике, социуме и между героями обозначены. Вопрос, как они будут раскрыты далее.

Итог: социально-мистическая фантастика с акцентом на любовной линии.

Хвергельмир жесток и беспощаден к людям. Тролли, порождения Железного леса, днем подстерегают путников, а ночью безнаказанно разгуливают по Вормсу, городу-всех-дорог. Если же луна стоит высоко, то над его улицами и домами серебрятся призрачные очертания Лунного города, опасной ловушки для припозднившегося прохожего. Но именно в этот край тропа ведет Игоря Глаз дракона и Олега Фойрига. Профессионального ретурнера и отца застрявшего в игре ребенка.

Это было лишь вопросом времени, когда в ЛитРПГ появится роман, выходящий за пределы первоначальной ниши. Завязка «Хардкора» похожа на сплав японского ранобэ SAO и «Лабиринта отражений» Лукьяненко — с одной стороны, смертельно опасная игра с отключенным выходом, а с другой — герой, обладающий способностью «выводить» зависших в квантово-виртуальном пространстве игроков. Но на этом сходство почти заканчивается, поскольку Венгловский развивает сюжет в неожиданном направлении.

Если обычно герой-игрок старается погрузиться в виртуальный мир, то здесь напротив — ему приходится прилагать значительные усилия, чтобы держать дистанцию. Игра не просто сочиняет легенду — она конструирует, сочиняет воспоминания и переживания герою, которые вытесняют из памяти реальный мир. Никаких справочных описаний — атмосферные обрывки прошлого, ожесточенные схватки, проникновенные беседы, простые и саднящие трагедии — они сами всплывают в нужный момент, окончательно вплетая сознание игрока в виртуальную реальность, делая его неотъемлемой частью Хвергельмира.

Итог: отличное атмосферное приключение на грани игры и реальности.

Если на западе антиутопии появляются с завидной регулярностью в широком диапазоне — от развлекательно-приключенческих до социально-публицистических, то в отечественной фантастике долгое время царило затишье, нарушившееся лишь недавно и сразу несколькими романами. На сей раз рассмотрим книгу Олейникова «Левая рука бога».

Начнем с языка, поскольку с первой же страницы бросается в глаза обилие вроде бы и незнакомых, но составленных из привычных корней слов — телострой, светоплат. Попытки избавиться от иностранных слов для России не в новинку, по меньшей мере со времен Екатерины Великой. В данном случае автор так подчеркивает искусственность устройства общества. Своеобразная ретроспективная эволюция откатила нормы языка до 19 века. При этом очевидная благоглупость поразительным образом сочетается с действительно удачными находками. Занятно, что устами персонажей автор и недоумевает о смысле лингвистической реформы, и признает, что название имеет особое значение. Хотя речь идет об обычном переформатировании сознания с помощью нового смыслового ряда. А переформатирование нужно, чтобы убедить людей в необходимости новой системы...

Да, какая же антиутопия без тоталитарной системы! В данном случае сказываются политические симпатии автора. Многое заимствовано из худших черт Советского Союза — например, публичное лицемерие или жесткое подавление инакомыслие, и при этом резкий разрыв между бедными и богатыми, злоупотребление полномочиями. Драпировка из нарочитой «русскости», с акцентом на вышеупомянутую лингвистическую реформу. Интеграция в геополитическое пространство Китая на правах слабого сателлита.

Но хотя Олейников целенаправленно сужает место действия до Нового Российского Союза, можно попытаться спрогнозировать, что произошло с другими государствами. Одна из ключевых подсказок — водородные двигатели, пришедшие на смену бензиновым. Это не только изменение структуры энергоносителей, но и кардинальное перекраивание экономического расклада в целом. Китайские производственные мощности при низких затратах на перевозку — новый Шелковый путь и морские суда — делают Китай мировым лидером. Европейские страны могут закрыть от него свои рынки, но не азиатские, африканские и латиноамериканские, поэтому немного странно выглядит преклонение перед западными товарами, которые явно будут проигрывать по технологиям.

Что тогда нужно Китаю от России? Как и следует из романа — продукты, рынки сбыта и передовая наука. И что тогда в теории должно достаться Европе или США? Экономическое падение, скачок преступности, бунты мигрантов. При отсутствии жесткой реакции со стороны государства — ослабление центральной власти и усиление корпораций, вплоть до создания своих армий. И возникает вопрос, а хуже ли российский сценарий? При полицейском контроле и скудных гарантированных нормах соцобеспечения, но без разгула преступности и реальной угрозы голода. Не меньшее ли это зло из возможных? Но отвлечемся от социально-политического подтекста и обратим взор на художественную сторону повествования.

Зажатый между Колдун-горой и морем, южный городок с колоритным названием Суджук. Галечные пляжи, осенние набережные, корабли у причалов. Воздух и солнце, рай для детворы и подростков. Но рай ли? Подростки всегда удаются Олейникову, вот и здесь получились яркие живые образы — бунтарей и тихушниц, наглецов и скромняг, романтиков и циников. Влюбленности и соперничество, непонимание и обида. Типичные подростковые беды, плещущиеся в мелкой лужице школьной жизни. Плещущиеся — но до поры. Один из сюжетных узлов находится в гимнасии, элитном и чуть загадочном. Углубленная и расширенная программа — логично. Упор на световой вертеп... допустим. И психологические тесты, цель которых не вполне понимают рядовые душеведы.

Чтобы поймать второй и основной сюжетный узел, нужно взобраться в горы, миновать сложную систему охраны с несколькими полосами проверки и КПП, а потом опуститься на лифтах глубоко под землю, где бьется жаркое сердце реактора, сгущается темнота в коридорах и громоздятся темно-серые кристаллы в рабочей зоне «Невода». В отечественной фантастике не так уж часто авторы используют тематику ноосферы, еще реже из этого получается что-то путное. Однако Олейников сумел нащупать оптимум в сочетании наукообразной терминологии, грамотно построенной теории, отсылок к мифам и легендам, а также элементов мистики. Генерируя н-поля, исследователи пытаются научиться создавать и контролировать психоформы, которые могут подарить огромную власть и могущество. Или убить всех.

В разворачиваемой интриге, казалось бы, почти нет изъянов. Напротив, напряжение поминутно нарастает с добавлением действующих сторон и лиц, вовлекая читателя в гущу событий. Но при анализе выплывают противоречия. К примеру, ученые считают, что дети из благополучных семей более чувствительны к психоформам. Только вот незадача — четверо из шести ключевых героев живут в неполных семьях, а дома их зачастую ждет непонимание и скандалы. Получается, что недавно лишившиеся семьи подростки еще лучше бы подошли для программы. Другое слабое место — обилие персонажей. Если в цикле «Дженни Далфин и скрытые земли» Олейников мог без ущерба для динамики протянуть сюжетные линии сквозь три-четыре книги, то здесь пришлось утрамбовывать, зачастую скомкивая развитие и кульминацию.

Как антиутопия, книга должна либо убедительно предостерегать, либо четко показывать правильный путь из близящегося тупика, вознаграждая читателей за плутания во мраке. Для первого в романе слишком много заимствовано из советского прошлого, слишком многое недосказано или доведено до абсурда. Что же до рецептов, главная беда Нового Российского Союза — диктат формы над смыслом, буквы над духом. Если сон разума рождает чудовищ, то что породит сон души? Но даже принимая отсутствие настоящей идеи и веры в нее за суть тупика, то выход автор очертил крайне расплывчато, будто нарочно, чтобы подросток сам придумал ответ. Или не придумывал, а пожав плечами, потянулся к новой компьютерной игре, чтобы показать врагам — арабам, коммунистам, американцам, зомби — где раки зимуют!

Итог: антиутопичные приключения ручной работы, но не вполне удачно скроенные.

Возле озера Герледан высятся яркие цирковые шатры Собора Магусов, но сквозь веселый гомон фестиваля прорываются тревожные нотки. Уже стоит на пороге великая война. Война между Магусом и подмявшим под себя силы темников Фреймусов, война между защищающими установившийся порядок и алчущими безграничной власти. Война, которая охватит Внешние Земли, Авалон и донесется отголосками до Скрытых Земель. И в схватке сойдутся колдовские куклы, перевертыши, боевые механизмы, воины туата, команды Ловцов и служители Спящего Короля — думаю, уже все узнали в нем Артура Пендрагона?

Несмотря на то что зачастую авторы длинных циклов падки на безосновательное раздувание объема и умножение томов, самоупоительные описания битв и заклинаний, Олейников сохранил высокий темп повествования и должную пропорцию между мыслями и действиями. Отдельные нити сюжетных линий уже почти слились в один широченный поток, где словно стробоскоп выхватывает поочередно прислужников Фреймуса и членов Магуса, людей и Первых, главных героев и второстепенных персонажей.

Круг многовековой истории замыкается, вновь сходятся в кольце огней правда и ложь, чтобы определить будущее Внешних и Cкрытых земель, людей и магических созданий, древних духов и вечных сил. В отчаянной борьбе, из пламени страстей и ледяного расчета, должно родится единственно верное решение юной Видящий, Дженни. Решение, которое способно перекроить весь мир или бесследно стереть чьи-то судьбы.

Итог: предфинальная часть, в которой уже слышен рокот надвигающейся бури.

Цитата из статьи (орфография и пунктуация сохранены):

«Что случилось Шекли? Умер в украинской больнице, поскольку у него не оказалось подходящей бюрократической бумажки.»

Цитата из библиографии Шекли на Фантлабе:

«В апреле 2005 г. Шекли приехал на Украину по приглашению организаторов конвента фантастов «Портал». Там он почувствовал себя плохо и был помещён в частную клинику. После проведения курса лечения, писателя отправили на родину, где поместили в один из лучших госпиталей. Писателю была проведена операция по поводу аневризмы сосудов головного мозга, после чего его состояние несколько стабилизировалось...

Однако в последнее время здоровье писателя стало неуклонно ухудшаться, и 9 декабря в больнице города Пафкипси (штат Нью-Йорк) Роберт Шекли ушёл из жизни»

Вывод — очередная ненаучная фантазия, выдаваемая за логические умозаключения. Печально, что интернет наводняют подобные «желтые» отписки, а не качественные проработанные исследования. Вдвойне печально, что авторы этих отписок не способны воспринимать критику.

Если устраивают революцию идеалисты или мстители, то пожинают плоды циники и мерзавцы. А проливается крови и свершается убийств с каждым днем после начала событий все больше. Конфликт между Адро и Кезом перерос в полномасштабную войну. Даже после чудовищных потерь в сражении у Вершинной крепости основная армия кезанцев насчитывает более миллиона солдат.

Если в первом романе цикла Макклеллану потребовалось время, чтобы набрать темп, то «Кровавый поход» начинается без лишних предисловий, подхватывая повисшие сюжетные нити и бросая читателя в самое пекло. Инспектор Адамат ведет погоню за лидером заговорщиков, но уже не ради справедливости или приказа Тамаса, а для спасения своей семьи. Таниэль пребывает в тоске и унынии после выстрела в божество, не видя смысла в дальнейших усилиях, пока не получает трагическое известие. А фельдмаршал Тамас — его сюжетная линия, пожалуй, одна из ключевых — ведет бригады к спасительному перевалу наперегонки с численно превосходящим противником, который следует по пятам, угрожая полным разгромом адроанской армии. К этим историям примыкают меньшие, хотя иной раз не менее важные — преданность и загадочность сопровождающей Таниэля дикарки Ка-Поэль, уверенность и жесткость последнего Избранного из разгромленного Королевского Совета Бо, жизнерадостность и амбициозностью Тумблара, осторожность и упрямство Нилы.

Сцены отчаянных схваток и кровопролитных сражений перемежаются с напряженными переговорами и коварными интригами. Автор постоянно чередует эпизоды из разных сюжетных линий, работая на динамику. Собственно, по двум книгам уже можно уверенно сказать, что бешеный темп является фирменным приемом Макклеллана, позволяющим ему маскировать досадные мелкие ляпы или поверхностную мотивацию отдельных поступков. Впрочем, по сравнению с первой книгой недочетов стало меньше, и еще теперь автору заметно лучше удается прописывать разнообразные чувства героев, а не только гнев и ярость.

Но главное, в чем хорош Макклеллан — увлекательные приключения, пьянящий азарт и авантюрный драйв. Из жара и копоти масштабной битвы он бросает читателя в атмосферу слежки за людьми опытного манипулятора Ветаса, из отчаянных схваток с бандитами или заговорщиками — в запутанные политические интриги и дрязги полководцев, которые не терпят сокрушительного поражения лишь потому, что их противники еще хуже. При этом автор тщательно бережет всех ключевых положительных героев, изредка жертвуя кем-нибудь второстепенным, чтобы вконец не растерять реалистичность. Божественная линия играет скорее фоновую и познавательную роль, уступая право на подвиги простым и не очень простым людям. По сути, мы имеем динамичную азартную мушкетерскую аля Дюма эпопею, пропахшую магией, порохом и цинизмом.

Итог: удачное продолжение динамичных порохомагических приключений.

Как выясняется, истории про попаданцев сочиняют не только в России. Так, главных героев романа «Незваные гости» неведомая сила вырвала из нашего мира и забросила в загадочное Пустоземье. Вопреки названию, оно все же населено — монстрами, людьми и существами, которые лишь отдаленно походят на людей — кровососами.

По антуражу это довольно типичный вестерн с небольшим добавлением слабо прописанной магии и нескольких чудовищ, а по сюжету — любовно-приключенческая история. Увы, декорации прописаны скупо — словно автор хотела оправдать имя Пустоземья. Пара коротких стычек с монстрами, оставшиеся загадкой непонятные монахи, отчего-то дружащие с демонами. Завязка — гибель члена команды, ссоры между друзьями, вражда со зловещим деспотом Аджани — давала призрачную надежду на интересное развитие идей, но автор предпочла иной подход.

Главная беда романа заключается в его прямолинейности, предсказуемости и том, что из всех вариантов Мелисса выбирала самый лобовой. Если в начале говорится, что Аджани сущий злодей и маньяк — то так и окажется. Если намекают, что некто — друг, так и будет. А уж в том, что герои найдут себе пару — можно даже не сомневаться. Если оставить за кадром примитивную развязку и непрописанный мир, то останутся простые любовные истории, в которых нет особых томлений или метаний, а также вялая приключенческая составляющая, исчерпывающаяся парой-тройкой стычек и финальной схваткой.

Итог: посредственная смесь фэнтези-вестерна и двух типичнейших лав-стори.

Когда Война Гнева и Катаклизм подвели черту под Эпохой Процветания, положили конец Единому королевству, вряд ли кто-то задумывался, что будет с миром спустя века. Среди заброшенных городов, разрушенных статуй и дворцов, из сгоревших книг и пропавшей магии — родилась и властно заявила о себе Эпоха Забвения.

Магия иссякла, погасли защитные изваяния альбатросов, распались рыцарские ордена, но по-прежнему бродят демоны теней — шаутты, пытается вернуть свои силы Скованный, ждут своего часа колдовские вещички. На одну из таких некстати наткнулся акробат Тэо, заработав проклятую метку Той стороны.

Новая история Пехова и его жены вновь оказалась дорожной, состоящей из странствий, поисков и бегства. Три разных путника, три разных судьбы и таланта. Правда, таланты — это скорее осколки былого могущества магии, но даже так указывающая сумеет изгнать застрявшую в теле умершего душу, а убийца-сойка расправится в бою с любым противником.

Соавторы сшили историю из аккуратно подогнанных лоскутов. Из мирных посиделок у костра, когда вспоминают старые предания и жуткие сказки, в которых слишком много правды. Из отчаянных схваток, в которых хорошо продумано фехтование и зримо прописан каждый выпад или шаг. Из вынужденного путешествия, во время которого героям предстоит познакомиться с мертвым герцогством, Летосом, пережить ночь синего пламени, воочию увидеть обломки былого величия, руины некогда прекрасных городов. Три путника, одна судьба, от которой, вероятно, зависит будущее всего мира...

Итог: дорожная история необычных путников в мире забвения, теней и великого прошлого.

Если верить Рэю Бредбери, даже самый незначительный и мимолетный поступок одного человека может переопределить будущее, пустив паровоз судьбы по иной ветке. Тогда, чтобы изменить ход истории, нужно не послезнание о ключевых событиях, не техническая документация из будущего, не вмешательство наших современников, а нечто иное, неуловимое и в тоже время очень простое. Честность? Жестокость? Осторожность? Свой вариант предложил Арабов в романе «Столкновение с бабочкой».

Когда речь заходит об исторических личностях и рубеже эпох, всегда присутствует риск скатиться в сухую документалистику и плоские картинки персонажей, которые будут произносить книжные монологи и принимать великие решения. Арабов заходит с другой стороны, нарочито и щедро расцвечивая текст, частенько создавая сюрреалистические коллизии и абсурдные ситуации. Еще немного — и роман уже можно было бы относить к психоделике. Зато герои получились обостренно чувствующими и нервно реагирующими на любой раздражитель. Томящийся от семейных неурядиц, глупости и наглости подчиненных, общей разрухи и равнодушия, Николай Александрович. Боящийся реального исторического шторма, злящийся на тупость и агрессивность соратников, страдающий от скуки, Ульянов. Прочие персоналии скорее декоративны — подчеркивают и дополняют основную идею своими судьбами — молодой ефрейтор Алоис, бывший часовщик Юровский, граф Фредерикс, товарищ Троцкий. Впрочем, их роли прописаны достаточно интересно, а не ради чистой формальности, чтобы порадовать любителей альт-исторических игр.

Но прежде, чем перейти к идее, стоит вкратце обрисовать сюжетные завихрения. Если точкой бифуркации достаточно предсказуемо стал момент неподписания манифеста об отречении, то в дальнейших поворотах автор руководствовался весьма оригинальной и неожиданной концепцией — переменяя жизнь главных действующих лиц парадоксальными, спонтанными и кажущимися абсурдными решениями, за которыми стоят вполне понятные, хотя и отчасти безумные предпосылки. Если революция и крах предсказуемы и логичны, то нужно действовать вопреки расчетам, поступать совершенно иначе, переменить парадигму личного поведения. Вот тут-то и кроется загвоздка.

С точки зрения Арабова, панацеей как в личном, так и государственном масштабе являются честность, открытость и готовность идти навстречу оппоненту, ища компромисс. Только таким образом можно выдержать любые испытания, сохранить страну и семью, не запятнать совесть. Однако если для личных отношений этот рецепт вполне пригоден, хотя и требует осмотрительности, то в масштабах государства и при грязноте политических игр он смотрится откровенно наивным, что мгновенно переводит роман в разряд утопий, чистых и прекраснодушных. И пусть «Столкновение с бабочкой» более реалистичное и трезвое, чем «Гравилет «Цесаревич»» Рыбакова. Тем не менее чрезмерная идеалистичность идеи превращает попытку взглянуть на историю России под необычным углом в сказку, светлость которой подчеркнута сравнением с реальными событиями в финале в виде кошмарного сна.

В завершение уточню, чем является и не является роман. Это чтение в большей степени для эстетов, которые высоко ценят неожиданность метафорического ряда и красоту хода размышлений. Арабов проходится по всем участникам смуты, беспощадно клеймит борцов за социализм, коммунизм, демократию и монархию, которые больше думают о набивании карманов или своей великой роли, чем о том, как отзовутся их поступки. Зачастую между строк проступают иронические аналогии, например, сравнение Троцкого с альпинистом, который ледорубом вырубает ступени к вершине горы. Авторскому стилю вообще присуща яркая ироничность и сатиричность, проявляющаяся в мысленных ремарках и фееричных диалогах. А ряд сцен получился невероятно удачным за счет смеси сюрреалистичности и здравого юмора — взять хотя бы Вильгельма и Николая, разыгрывающих в бильярд территории — Прибалтику, Финляндию, или выступление Ленина с броневика, когда он лишь делает вид, что говорит, но галдящая толпа принимает это с восторгом. Однако финальное сравнение альтернативной и реальной историй четко показывает, что новое общество — тоже не идеально. Оно погрязло в сытости и лени, в бызыдейности и равнодушии. И сможет ли выдержать серьезные испытания или совершить прорыв в развитии — большой вопрос...

Итог: неформатная историческая утопия, сложенная из иронии, наивности и абсурда.