Загораются рыжие огни хэллоуинских фонарей, теплятся фитили свечей за прорезями в тыквах, вертятся хороводы предпраздничных очередей за подарками и украшениями и разгуливает по улицам пронизывающий осенний ветер, то назойливо приставая к прохожим, то с воем шарясь по чердакам. Город Уэлихолн готовится к Хэллоуину, но канун Дня Всех Святых ждут не только добропорядочные обыватели, но и потусторонние сущности, и обладатели колдовских сил. Их ждет День между двух лет, когда можно сбросить человеческие одежды, когда вся ложь утратит свою силу, а многолетние планы придут в действие.

Несмотря на то, что молодой репортера Виктор Кэндл возвращается к родной семье, но выступает он при этом в роли типичного странного чужеземца в странном чужеземье. Корделия, его мать, держит дистанцию и неприятно холодна, стервозные тетушки Рэммора и Мегана едва сдерживаются, чтобы не обглодать племянничку косточки, младший брат Томми шарахается в непритворном ужасе, а отец вообще запропастился в каких-то разъездах и делах, лишь сестра Кристина охотно обменивается с ним шуточными подколками и порой сопровождает в поездках по Уэлихолну. И даже город то и дело кажется Виктору преобразившимся. То ли из-за грядущего кануна Дня Всех Святых, то ли прежде наш герой попросту невнимательно смотрел по сторонам, упорно отрицая странности.

Начинаясь, как магический реализм с переплетением психологической прозы и необъяснимых странностей, роман плавно перетекает в насыщенное городское фэнтези, а потом и вовсе дробится, будто в осколках разбитого зеркала, на кровавый хоррор, драйвовые приключения и колдовское фэнтези. И если в бытописании авторы блещут далеко не всегда, максимум — от души сгущая свинцовую обреченность, то глинтвейн из уютных сумерек, темной магии и свежей крови им удается гораздо лучше. Некоторые подсказки и намеки авторы старательно раскладывают на видных местах, чтобы читатель точно не прошел мимо, однако другие интриги благополучно остаются скрытыми на изнанке, дабы внезапно выстрелить в кульминационный момент.

Стоит учитывать, что «Мистер Вечный Канун» — это история не только и даже не столько молодого журналиста и блудного сына, но разворачивающаяся в объемную сложную скульптуру хроника нескольких поколений семей Кэндлов, Кроу... а также иных существ — фейри, духов и чудовищ. История со множеством интерлюдий и второстепенных персонажей, чьи имена, фамилии и клички бурным потоком хлынут на читателя, по мере приближения Кануна. Это натуралистичный и жутковатый паноптикум человеческих душ, искалеченных жаждой колдовской силы и страхом ее утратить. Возведенный в абсолют эгоизм, годами оттачиваемое искусство интриг и коварства, настоянная на застарелых обидах жгучая ненависть. Это летопись утрат и разочарований, когда часовой механизм судьбы бесстрастно перемалывает очередную жертву со всеми ее надеждами.

Но с другой стороны, даже увлекаясь жесткостью, сарказмом и черным юмором, авторы не забывают и про светлые тона в своей истории. Да, равнодушие, обиды и страхи превратили жизнь героев в блуждания по мрачному лабиринту с неминуемой гибелью в финале. Однако высеченные в схватках с врагами искры способны разжечь не только черную ненависть, но и благородную ярость, воскресить жертвенность и казалось бы утраченную любовь.

Итог: колдовское варево из уютных зарисовок, свинцовых мерзостей бытия, интриг нечисти и ведьм.

Маленькая Эльга спешит к постоялому двору, где собрались приехавшие в местечко мастера, и еще не знает, что судьба уже выбрала ее, настигла и поглотила без остатка. Судьба по имени «мастерство», не знающая ни жалости, ни пощады, ни покоя.

Кокоулин создал диковинный мир с необычной магией мастерства, сделав особый акцент на волшебстве, которое рождают мастера листьев. Листья... сорванные и сложенные в сак — дорожный мешок — листья шевелятся, шуршат и шепчут, ожидая, когда мастер использует их в букете и вдохнет новую жизнь. Одни букеты поднимают настроение, другие приносят мир в дом, третьи защищают от беды. Лучшие портреты способны повлиять на человека, отразить его душу и подтолкнуть к изменению своей жизни — вытаскивают из омута отчаяния, пробуждают волю к жизни, дают силы на смелое решение. Уникальные букеты и вовсе совершают чудо — примиряют враждующие селения, спасают от засухи целые города. Но мастерство берет с обладателя дорогую плату...

История начинается, как почти эталонное подростковое фэнтези со всеми обязательными атрибутами ученичества. Затем переходит в полноценное становление и взросление, где героиня учится брать на себя ответственность, обнаруживает, что не бывает идеального решения, делает первые шаги на пути к грандалю — вершине мастерства, когда человек приближается по могуществу к богу. И в последних частях история перетекает в мрачную психологическую прозу, из которой в финале проступает философская притча.

Итог: атмосферное фэнтези с взрослением и обучением героини, оставляющее горьковатое послевкусие.

Даже в дни благоденствия и процветания государство часто забывает о простых жителях. А когда едва завершилась трехлетняя война, а по стране прокатилась эпидемия чумы и неурожаев? Лавки заколочены, улицы завалены мусором, население погрязло в нищете. Аристократам и дельцам наплевать, у них свои развлечения и заботы. Однако возвратившимся с войны ветеранам нужны еда, кров и работа. И тот, кто сумеет организовать их, возглавить и повести за собой, обретет реальную власть.

Правда, полковой капеллан Томас Благ далек от праведных мыслей и благочестивых желаний. Зато грязные дела он отлично научился обстряпывать еще в молодости, сколотив тогда банду и подмяв под себя часть родного города Эллинбург — районы Вонище и Закоулки. Теперь ему придется вспомнить старые навыки и повторить взлет, несмотря на новые угрозы и проблемы.

Когда речь заходит о книгах про криминальные империи, то часто проводятся параллели с «Крестным отцом» Марио Пьюзо. А воровское фэнтези ассоциируется у многих с «Благородными Канальями» Линча. Однако «Костяной капеллан» описывает не устоявшуюся и относительно респектабельную теневую систему, а жестокую и отчаянную войну за возрождение оттесненного от дел уличного клана. И Маклин рассказывает историю не хитроумного авантюриста-вора, но сурового и прагматичного циника-лидера.

Томас Благ убивает противников, вымогает деньги или сжигает имущество без малейших колебаний. Однако есть у него и свой моральный кодекс. Да, он выбивает взносы у жителей на своих улицах, но взамен обеспечивает безопасность. Настоящую безопасность, а не ту шаткую иллюзию, что дает городская гвардия губернатора, по сути, такая же банда, только лучше вооруженная и более злобная. Да, он безжалостно расправляется с врагами и предателями, но милостиво относится к бойцам и подданным. Ведь если официальная власть не желает или не может навести порядок, то за дело берется власть теневая.

Вероятно, не каждый читатель сможет сопереживать Томасу, однако наблюдать за его расчетами весьма интересно, пусть ему еще и далеко до великого стратега. В отличие от агрессивного и вспыльчивого младшего брата Йохана, Томас вдумчиво строит планы — захваты трактиров и борделей, расстановка отрядов и подчиненных по ключевым точкам, поиск сторонников и раздача взяток. На войне сражаются не столько генералы, но армии под их руководством, поэтому второстепенных персонажей в романе много. Это и бандиты Благочестивых, и простые горожане, и члены других кланов. Большинство появляется на сцене буквально на пару абзацев, чтобы отыграть свою роль. Однако динамика повествования достаточно высока, чтобы схематичность характеров не бросалась в глаза. Тем более что глава клана и не должен вникать в чувства каждого бойца или водить дружбу с лавочниками. А намечающиеся конфликты среди Благочестивых Маклин явно приберег на следующие тома.

Изначально простой и прямолинейный сюжет усложняется, когда Благ осознает, что передел влияния в Эллинбурге произошел по совсем иным причинам и является лишь мелким эпизодом в противоборстве двух держав. Добавляют интригу и открывшиеся сверхъестественные способности одного из его подопечных — двенадцатилетнего Билли Байстрюка, взятого в рекруты полком после Мессийской мясорубки.

Вообще, в первом томе магическая система раскрывается скупо и напоминает «Черный отряд» Кука, когда чародеи творят нечто пугающее и непостижимое, а обычные люди сжимаются в комочек и надеются, что не попадут под раздачу. Военные флэшбеки Маклин использует исключительно для усиления драматизма, когда ветераны с содроганием вспоминают ужасы резни при Мессии или чудовищное пекло Абингона, а также, чтобы у Томаса были веские причины не допустить новой войны.

Эпический размах Маклину пока дается явно хуже, чем камерные сцены с жаркими схватками, сочной жестокостью и холодным цинизмом. Также добавляет каплю дегтя к впечатлениям исключительная удача Томаса, которая ближе к концу сводит на нет любые усилия оппонентов. Зато оглушительный во всех смыслах финал выводит сюжет на новый уровень — и будет интересно посмотреть, как Маклин справится дальше.

Итог: грязная и жестокая бандитская разборка, вплетенная в загадочный мир магии и интриг.

По мнению Иоганна Кабала, осторожность – это тонкая грань между успехом и провалом. Но пари с Сатаной вынуждает его идти на риск. Девизом Хорста Кабала всегда было «Живи и дай жить другим». Но после обращения в вампира его приоритеты претерпели изменения. Сатана обожал пари с подвохом и черные розыгрыши. Но это было до того, как он решил обхитрить Иоганна Кабала.

К своему дебютному роману «Иоганн Кабал, некромант» Джонатан Л. Говард подступился отнюдь не сразу. Первоначально он испробовал силы в малой форме, и лишь после двух опубликованных рассказов о некроманте Кабале на свет вышла первая, но далеко не последняя книга о его невероятных злоключениях.

Заключив договор с Князем тьмы, чтобы постичь азы некромантской науки, Кабал не подозревал, что к нему регулярно потянутся сатанинские аватары, а эксперименты будут сопровождаться сбоями и аномалиями. Не желая терпеть подобные препоны, Иоганн Кабал решительно отправился к Сатане, чтобы добиться пересмотра договора. Князь тьмы ожидаемо не пришел в восторг от требований, однако визит самоуверенного колдуна позабавил его. И поэтому Кабалу было предложено издевательское пари. Чтобы сохранить колдовские знания и вернуть душу, некромант должен за год возместить Сатане утрату в стократном размере. Ровно столько контрактов о продаже души ему придется заключить, располагая лишь дьявольским Цирком Раздора. А в случае неудачи — попрощаться с жизнью. И не забудем, что заключать честные сделки или пари — не в привычках Его Греховничества!

Сюжетный скелет романа Говард смонтировал в формате железнодорожной истории, собрав растянувшуюся на год рельсовую нить из пестрых секций. Автор даже не скрывает заимствования и пародии, откровенно подмигивая читателям. Алчно чавкают топи вокруг гримпеновских могильников, восстают из небытия тени лавкрафтовских монстров, начинает кружение зловещий карнавал в духе Брэдбери, в безумном мире безумные люди играют в крокет и пьют чай, а где-то распускаются «Цветы для Элджернона». Говард вообще регулярно и со вкусом бросается из крайности в крайность в книге: от трагических высот к низкому фарсу, от философских суждений к неприкрытой сатире, от подражания семейным хроникам к театру абсурда. Однако не стоит обманываться или обольщаться, стилизация здесь — не более чем мишура, призванная развлечь заскучавшего читателя.

Ключевую роль в романе играет его центральный персонаж, некромант Иоганн Кабал. Практически воплощенный эталон антигероя — максимально отчужденный от обычных людей, презирающий законы и мораль, исполненный цинизма, высокомерия и эгоизма. Впрочем, не стоит путать его с байроническими типажами. В отличие от упивающихся рефлексией изгнанников, Кабал являет собой образец предельно логичного и прагматичного исследователя-педанта, одержимого конкретной задачей — победить и обратить вспять смерть. Ради этого он готов принести любые жертвы. Виктор Франкенштейн покажется заурядным расхитителем кладбищ на его фоне. Именно ярко и сочно выписанная фигура Кабала удерживает на себе всю книгу, от первых и до последних страниц. Его размышления, саркастичные ремарки или диалоги — настоящее пиршества мизантропа. К примеру, если изначально Иоганн видел работу в цирке, где требовалось развлекать невежественную публику, жестокой издевкой Сатаны, то со временем счел любопытным экспериментом по поведенческой психологии. И щадить подопытных он не умеет.

Таким образом, Говард подал читателям в книге эклектичный винегрет из стилизаций, изрядно сдобренный черным юмором. Харизматичный Кабал не оставит равнодушными тех, кто любит саркастичных мизантропов. А финальный поединок между благородным и высокоморальным злом в лице главного антигероя с Князем тьмы, злом инфернальным и древним, отчасти роднит книгу с «Печальной историей братьев Гроссбартов». Пикантной интригой стали догадки о подлинных побуждениях некроманта, когда он внезапно совершает добрые поступки. Слышит ли он еще упреки совести или же это предельно прагматичный расчет ради обмана окружающих? А разгадку истинной цели некроманта Говард приберег для финальной развязки, сделав из нее затравку для следующих томов цикла.

Итог: нарочито вычурные приключения дьявольского поезда-цирка, щедро прокопченные черным юмором.

Роман «Стая воронов» отправляет читателей в суровые края Северной Европы, во времена безжалостных набегов морских разбойников, яростных схваток за королевские троны и ожесточенное противостояние религий. Скрываясь от бури неподалеку от побережья, два следующих в монастырь путника, бывший разбойник Ньял и переодетая юношей Этайн, забираются в пещеру, у которой уже есть хозяин. Хозяин, что страшнее волка или медведя, страшнее ведьм или троллей. И возможно, даже страшнее дракона. Глашатай смерти и Жизнекрушитель, Предвестник ночи, сын Волка и брат Змея.

В своем племени он имел прозвище Гримнир. В юности он бродил по тенистым тропам Мидгарда с дядей, который наставлял его тонкостям охоты на людишек и щедро делился прошлым их народа, изгнанного Одином из Йотунхейма. Однако сила духов и заклятий иссыхает, теснимая верою христиан. И даже корни Иггдрасиля подточены упрямством новой религии. Скотт Оден выбрал время действия для романа в самом конце X века, на стыке «языческой» и «христианской» эпох в Скандинавии. Годы, щедро политые кровью: завоевателей и покоренных, оседлых и разбойников. Ярлы и правители легко меняли стороны, ловя сиюминутную выгоду, родственники свергнутых королей дрались за троны, а города и селения подвергались избиению, грабежу, поджогам. Война и распри — лучшая стихия для не знающих жалости чудовищ.

Англосаксы нарекли его оркнеем, считая в преданиях чудовищем невероятной злобы, пожирающим трупы огром. Девушка Этайн, сирота, на собственном горьком опыте обнаружит, что легенды имеют неприятное свойство обретать плоть и кровь, причем самым жестоким образом. Гримнир люто ненавидит христианство, охотно издеваясь над новой религией. Однако в лице Этайн он встретит достойного оппонента, чья вера и впрямь способна разрушать нечистые чудеса своей пылкостью и искренностью. Стоит отметить, что Оден прекрасно выдержал баланс между язычеством и христианством, ярко демонстрируя различия мировоззрений, но избегая пристрастности к кому-то одному. Гримнир без малейших колебаний бы поставил точку мечом или кулаком в спорах с Этайн, но даже неимоверно могучее и молниеносно быстрое чудовище не перебьет тысячу воинов, не проберется мимо десятков часовых. Остается лишь надеяться на пленную христианку, способную общаться с людьми, не вызывая подозрений. Надеяться, используя угрозы, шантаж и, возможно, даже доверие? Если такое слово есть в наречии чудовищ.

Даны зовут его скрелингом и гордятся истреблением его племени. Однако подлинная заслуга в этом — предателя Бьянки Полудана. Потому у Гримнира есть настоящая, будоражащая кровь и воображение цель — разыскать, настигнуть, одолеть в схватки и свершить кровавое воздаяние. Тщетно Бьянки десятилетиями скрывается, плетет интриги и пытается обрести власть и могущество людскими руками, чтобы исполнить свои мечты и стать недосягаемым для мстительного чудовища. Месть для Гримнира — всего лишь разновидность опьяняющей игры, смертельно опасной, но тем и привлекательной. Игры, необходимой, чтобы не впасть в смертную спячку.

Ирландцы проклинают ненавистного фомора. При Маг Туиред, Великой битве, его племя билось насмерть с вестэлфар, эльфами, и потеряло там вождя Балегира Одноглазого, хозяина волчьих кораблей, а с ним тысячи сородичей. Но однажды Гримнир придет на земли Ирландии, пропитанные кровью павших волшебных существ и бурлящей магией, все еще не ослабшей, не утратившей красок. Вернется, до смерти испугав обитающих в болотах и топях ведьм; вернется, чтобы выплатить сразу несколько давних долгов.

Сам автор считает его орком, но без традиционных — а для кого-то шаблонных — черт. Гримнир не боится солнца, не имеет Темного повелителя, не искажен скверной, но сохранил от прообразов пугающий вид, жестокий нрав и мстительное коварство. Странствия Гримнира и Этайн, по сути своей — дорожные приключения — Оден воспел в лучших традициях скандинавских скальдов, вдохнув в повествование буйный дух северных народов и гармонично вплетая фольклорные элементы от каждого из них. Не забыл автор и про летописи, связав приключения героев с историческими событиями. Обилие крови и проклятий заставляет вспомнить «Печальную историю братьев Гроссбарт» Булингтона, но Оден избегает откровенного смакования и не вершит насилия больше, чем этого требует раскрытие персонажей, вполне аутентичных по меркам исторических хроник. В процессе путешествия Гримнира и Этайн настрой сюжета колеблется между атмосферным мифологическим триллером и историческим экшеном. Хотя Оден и запланировал целую трилогию, первая книга получила аккуратный эпилог, логично увенчавший долгий путь Гримнира в поисках заклятого врага.

Итог: история странствий и мести, замешанная на скандинавских мифах, легендах и хрониках.

В сборнике «Файлы Сергея Островски» военные не пытаются создать суперсолдата, ученые не выводят чудовищных мутантов, исследователи не блуждают по аномальным зонам. Гораздо больше Клещенко интересуют едва различимые приметы будущего. Будущего, в котором частичный анализ ДНК можно быстро провести по считанным пикограммам за цену десятка стаканчиков кофе. Будущего, в котором биотехнологии повсеместно распространились полезными невидимками, полезными, но и опасными, если попадут в руки тех, кто игнорирует этические и уголовные запреты. Будущего, поступь которого мы попросту не различаем в общем информационном шуме, хотя оно в чем-то оно становится реальностью прямо сейчас.

Клещенко закончила биологический факультет МГУ, работала на кафедре молекулярной биологии, уже давно занимает должность заместителя главного редактора в журнале «Химия и жизнь», а в 2019 году ее научно-популярная книга «ДНК и ее человек» была номинирована на престижную премию «Просветитель», поэтому с темой генетики автор знакома очень хорошо, причем и с передовыми научными зарубежными публикациями, и с кулуарными дискуссиями. Какие-то вещи она проговаривает устами персонажей прямо в тексте, но значительный объем литературных ссылок и научных обоснований приведен в примечаниях вместе с перечнем фантастических и не очень допущений.

Сергея Островски, главного героя всех историй в сборнике, можно шутливо назвать человеком-правосудие. Посудите сами, вот список его профессий: полицейский детектив, офицер безопасности лунного института, независимый эксперт и частный сыщик. Фанат интеллектуальных загадок, стремящийся не только к соблюдению закона, но и достижению справедливости. Умеющий не только азартно рисковать, но и ценить счастливые моменты. А его жизнерадостность и доброжелательность не раз поможет при расследованиях.

К слову, о расследованиях. Хотя биотехнологии и медицина играют важную роль в антураже и сюжете, тем не менее каркас историй выстроен на классических детективных схемах. У Клещенко можно выделить два типа сюжетов. Первый — преступление в замкнутом пространстве, несколько подозреваемых, тщательный поиск улик и сравнение показаний, где лишь интуиция Сергея и передовые методы биотехнологий позволяют выявить несоответствие с образом добропорядочного гражданина. Второй же — обращение заказчика, необычное событие или целая цепочка странностей, последовательное выяснение деталей, когда Сергей вынужден метаться от следа к следу, пытаясь опередить злоумышленника. С одной стороны, из-за акцента на высоких технологиях трудно заранее вычислить виновника, поскольку информация добавляется поэтапно. С другой стороны, все-таки чаще в тексте остается зазор между новыми сведениями и действиями или объяснениями, поэтому при желании читатель может сам поиграть в сыщика. Или, по крайней мере, сообразить, что задумал и на что рассчитывает сам Островски.

В целом сборник напоминает старое любимое кино, уютное и оптимистичное. Если сравнивать его с собратьями по научно-фантастическому ареалу, то «Файлы Сергея Островски» занимают промежуточное положение между советскими традициями и новыми волнами, пришедшими с Запада. Уже без советской идеологии и навязчивой морали, но при этом без эпатажного новаторства и депрессивного пессимизма. «Убийство в салоне красоты» знакомит нас миром ставших рутиной биотехнологий. Весьма вероятно, что будь это киберпанком, к разгадке детективы пришли бы быстрее. «Луна родилась из мысли» отправляет на спутник Земли и погружает в атмосферу передовых исследований, где так легко забыть об этике и переступить черту. «Дело об украденной трилогии» получилось шуточным и веселым, однако именно в нем становится очевидным, насколько вездесущими могут быть продукты генной инженерии. «Дело об откушенном пальце» может изначально показаться фарсом, но затем обнаружится и логика, и мотив. Также автор делает развернутую экскурсию о перспективах и возможностях 3D-принтеров. «Московские каникулы» получились очень семейными и с сильным медицинским уклоном. «Аллея Славы» наглядно продемонстрировала социальные и этические последствия генетических воздействий на будущих детей. А «На самой обыкновенной улице» обращается к ностальгическим чувствам поклонников Астрид Линдгрен и предлагает смесь шпионского боевика с долей романтики.

Итог: хорошее интеллектуальное чтение, складывающееся из детективных загадок и научных идей.

Криминальная изнанка человеческой цивилизации — тема бессмертная, неисчерпаемая и неизменно злободневная. Каждая эпоха может похвастаться своими преступными гениями, и кому-то из них повезло настолько, что байки разрослись до настоящих легенд, а то и вовсе обрели героическое воплощение в литературе. Фонда Ли выбрала для «Нефритового города» в качестве прообраза Гонконг с его таинственными Триадами и ожесточенными гангстерскими войнами, добавив фэнтезийную отделку нефритовой магией.

Островное государство Кекон относительно недавно пережило Мировую войну, избавилось от шотарских оккупантов и, благодаря экспорту уникального природного ресурса — биоэнергетического нефрита, активно ведет модернизацию и экономически благоденствует. Однако подлинная сила сосредоточена отнюдь не в руках правительства, но использующих нефрит в боевых целях и живущих по кодексу айшо кланы Зеленых Костей. Именно Зеленые Кости дерзко и отважно сражались против оккупантов, а затем подняли восстание, окончательно изгнав империю Шотар с острова. Казалось бы, наступила эпоха мира и благополучия. Но с недавних пор между двумя сильнейшими кланами — Равнинным и Горным — накаляется противостояние, грозящее из мелких стычек в подворотнях и разбитых лавок превратиться в полномасштабную клановую войну, которая захлестнет улицы пожарами и перестрелками.

Завязка романа не просто традиционная, долгое время складывается упорное ощущение, что Фонда Ли сделала ремейк «Крестного отца» Марио Пьюзы, перенося действие из Нью-Йорка в Гонконг и заменяя обычаи сицилийской мафии на триады. Причем на фоне знаменитого предка ремейк выглядит бледновато. У Пьюзо была выстроена впечатляющая и сложная система взаимоотношений Корлеоне с просителями и работниками. А Фонда Ли ограничилась больше формальными моментами, слишком стереотипно и скупо затрагивая деятельность синдиката или его предысторию. Лишь ближе к завершению романа автор наконец-то отходит от сюжетной канвы «Крестного отца» и сосредотачивается на военных действиях между кланами, уделяя большее внимание боевым искусствам и влиянию на них нефрита.

Всего существует шесть способностей: Сила, Броня, Чутье, Легкость, Отражение и Концентрация. Зеленая Кость с большим количеством нефрита может легко ускорить свои движения, в разы увеличить силу, придать железную крепость костям и коже. Различны и взаимоотношения людей с нефритом. Абукейцы невосприимчивы к нефриту. Иностранцы — шотарцы, эспенцы, югутанцы — слишком чувствительны, без «сияния» подвергнутся смертельному Зуду. Лишь кеконцы при тщательной подготовке и тренировках могут обузать силу нефрита. Увы, описано все это довольно кратко, хотя сюжетные линии беглого воришки Беро и наследника обоюдоострого дара Андена вроде бы намекают, что нефрит раскрыл еще не все тайны.

В отличие от триад, предпочитавших строгую секретность, условные знаки и цепочки осведомителей, кланы Кекона действуют абсолютно открыто и публично, прямо являя свою волю и правительству, и населению. Правительство не рискует вмешиваться даже в сражения между Зелеными Костями, так что невольно закрадывается вопрос — кому по-настоящему принадлежит власть в Кеконе? И где пролегает баланс между магическими дарами нефрита и обычной военной техникой — автоматами, минометами и танками?

В принципе, у Фонды Ли было все, чтобы сочинить добротный гангстерский боевик. Войны между кланами и внутренние интриги, даруемые нефритом магические способности, конфликт отцов и детей — ведь бывший Колосс Равнинных Коул Сен, дедушка Хило, Лана и Шаэ, имеет весьма своеобразное мнение о молодежи и правильном пути для Кекона. Но городское фэнтези так и не раскрылось, нефрит оказался лишь смертельно опасным стимулятором, а психологические портреты страдают излишней лаконичностью и сухостью. Конфликты по большей частью называются, но не ощущаются. Лишь во второй половине автору удалось запустить маховик сюжета, взорвав пороховую бочку напряженного ожидания и вынудив героев действовать вопреки своим желаниям. Шаэ все же станет частью клана и Шелестом, Хило придется учиться удерживать свои страстные порывы. Что касается Андена... надеюсь, что Фонда Ли не станет дальше делать акцента на его нетрадиционной ориентации. Ему уже и так пришлось сыграть роль «нефритовой волшебной палочки».

Итог: кровавое и жесткое месиво гангстерской войны с долей азиатского фэнтезийного колорита.

Взяв за основу традиционную компоновку мрачного мироустройства с могущественными и агрессивными корпорациями, Ричард Морган накручивает гротеск до упора. Здесь исход тендеров или споры за вакансии решаются автомобильными дуэлями на пустынных городских шоссе в лучших традициях Безумного Макса, как если бы тот надел строгий костюм и вооружился не только дробовиком, но и кредитными карточками. Здесь корпорации выжимают максимум доходов из слабых стран, чьи правительства не смогли отстоять суверенитет, и населению еще повезет, если им занимается отдел развивающихся рынков, а не инвестиций в конфликты, который игнорирует любые нарушения прав человека. Здесь ослабевшая ООН может опираться лишь на горстку правительств, а самоубийственная жертвенность ее омбудсменов, которые регулярно гибнут, расследуя преступления корпораций и местных властей, обращается в громкие заголовки и бессильные резолюции.

В свой первый рабочий день в компании «Шорн и партнеры» топ-менеджер Крис Фолкнер успевает пополнить списки друзей и врагов, а также уясняет, что здесь не любят полумер и спорных ситуаций. Лучший конкурент — покойник после контрольного выстрела. Благодаря жестким принципам, многие боятся с конфликтовать с «Шорн». В отличие от коллег, Фолкнер кажется почти человечным, еще не забывшим о верности слову или угрызениях совести. И потому его начальница Луиза Хьювитт открыто, что считает его слабым звеном. Так что конфликты ждут Фолкнера не только в рамках рабочих обязанностей. Зато дома его ждет горячо любящая жена Карла — талантливый автомеханик, которая сама пересобрала ему боевую машину на шасси «Сааба». Фолкнер уверен, что готов к новой работе. Но глобальный масштаб требует максимальной напряженности. Требует, чтобы ежесекундно ты доказывал, чего стоишь на самом деле. Даже в мелочах. И вот уже Карла безуспешно обращается к мужу, предупреждая его, что он меняется все сильнее. Кто-то может провести аналогию с историей о рыцаре в ржавых доспехах, который бьется с драконами, не замечая, как сам превращается в одного из них. Но Морган оставляет и другое прочтение. В мире, где главный принцип экономики — максимальное удовлетворение потребностей при ограниченных ресурсах — воплощен в лучших традициях социал-дарвинизма. Это мир соревнующихся за скудный корм хищников. Иерархия предельно прозрачна и очевидна, чем выше ты взбираешься по лестнице власти, тем больше у тебя возможностей, но и риски выше. Нет права на слабость или сомнения. Лишь такой же дракон способен вломиться в высшие сферы и претворить в жизнь свои или чьи-то мечты.

Экшен яростных автомобильных схваток, когда боевые БМВ, Ауди или Мицубиси съезжаются на одной трассе, чтобы определить победителя, безусловно описан захватывающе, как и отчаянные душевные метания Криса, который упрямо пытается сохранить и семейную жизнь, и профессиональную карьеру. Днем он инструктирует очередного диктатора или полевого командира, снаряжает их первоклассным оружие, в том числе нарушающим конвенции, прикрывает компанию от гнева ООН обтекаемыми заявлениями, а ночью пытается убедить жену, что это всего лишь еще одна неотъемлемая грань жизни. Однако Морган не был бы самим собой, если бы обошелся без социального и философского подтекста. Мало того, что он смачно и цинично оттоптался по мировой политике, по США и спецслужбам, по жителям трущоб и сверкающих районов. Также Морган зарядил роман пространными дискуссиями о правильных принципах, так сказать, в теории и практике. Да, иногда диалоги персонажей звучат немного театрально, зато книга получила еще один смысловой слой, своего рода дополнительную броню от излишне ретивых критиков или десерт для взыскательных читателей.

Не изменяя своему фирменному стилю, Морган охотно прибегает к провокационным и резким приемам. В «Рыночных силах» нет столь откровенного сплаттерпанка, как в «Черном человеке», зато полно матерных диалогов или разнузданного секса. Пытки и расправы служат острой приправой, которая придает осязаемости истории о жестоком рыночном будущем. Будущем, в котором человек стоит ровно столько, сколько сможет отстоять в любой момент. Будущем, в котором любые отношения и действия рано или поздно пересчитываются в денежный эквивалент. Будущем, в котором Крису Фолкнеру нет места ни среди корпоративщиков, ни среди обездоленных. Но он все равно будет сражаться за месть, за место среди элиты, просто за выживание. Потому что не умеет сдаваться.

Итог: безумная и жестокая корпоративная антиутопия с вакханалией экшена и тягучестью триллера.

Начинается роман с подробного экскурса в придворную жизнь при Людовике XIV. Знаменитый Король-Солнце достиг зенита славы, но сквозь золотое сияние окружающей его роскоши и лести уже просматриваются неизбежные старость и смерть. Однако, согласно легендам, отведавший плоть русалки обретет вечную жизнь. Поэтому монарх охотно снарядил экспедицию под управлением молодого иезуита Ив де ла Круа. Тем временем, его сестра находится при королевском дворе, служа фрейлиной у племянницы Людовика.

Сперва роман напоминает историческое фэнтези Гай Гэвриела Кея — как малостью фантастического, так и витиеватым стилем. Погружение в атмосферу Версаля происходит незаметно. Еще минуту назад читатель равнодушно наблюдает за перечислением королевской свиты, а спустя главу уже напряженно ожидает, как героиня выкрутится из передряги, предчувствуя, что это еще далеко не конец ее приключений из-за русалки. Несмотря на длину перечня действующих лиц, приведенного после эпилога, главную роль в романе играет юная Мари-Жозеф де ла Круа, одна из фрейлин Елизаветы-Шарлотта Орлеанской, одаренная пытливым умом и сострадательным нравом. Родившаяся на Мартинике, рано потерявшая родителей, воспитывавшаяся в суровой монастырской школе, она абсолютно не искушена в интригах и распутстве королевского двора. Невольно вспоминается «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя», где одна из сюжетных линий разворачивалась схожим образом. Но у Макинтайр красивее слог, к тому же она не растягивает сюжет, в отличие от Александра Дюма.

Благодаря неопытности Мари-Жозеф автор получила лишнюю возможность, чтобы тщательно и полно воссоздать Версаль времен Короля-Солнца. Воссоздать роскошные интерьеры с картинами великих мастеров, в ослепительном сиянии золота и драгоценностей, с бликами на хрустальных канделябрах и пением сидящих в клетках птиц. Воссоздать запутанную и переменчивую систему взаимоотношений, интриг и иерархии, незаметно показать чудовищный контраст честолюбия, алчности и мотовства аристократов с нищетой, покорностью и тревожностью простых людей. Ритуал пробуждения Людовика, дипломатическая встреча с папой Римским, танцы в музыкальном салоне, ухоженные сады и парки. Порой кажется, что Макинтайр задалась целью написать красочную и подробную энциклопедию Версаля, но затем обнаруживается, что очередной экскурс в архитектуру, этикет или быт — оправданы с точки зрения сюжета и гармонично вписаны в повествование, поскольку на них завязано поведение персонажей.

История плавно колеблется от исторической прозы к сентиментальному взрослению и обратно, чтобы к финалу превратиться в масштабное костюмированное театрализованное представление, пестрое и яркое. Но в первую очередь это история взросления Мари-Жозеф: ее знакомство с неприглядной изнанкой пышного дворца, ее выбор между собственными мечтами, принципами или теми лицемерными устоями, что навязывает общество. Ее тяга к научному познанию мира при дворе, где натурфилософию путают с алхимией, выглядит опасным чудачеством. Ее отвращение к любовным вольностям провоцирует насмешки. А ее скромность и заботливость вызывают издевки. Не удивительно, что лишь ее брат-иезуит и королевский шут-атеист могут в полной мере понять и разделить стремления фрейлины. Однако в какой-то момент Мари-Жозеф придется сделать выбор между собственными мечтами и спасением русалки, которая окажется отнюдь не бессловесной и безмозглой тварью. Выбор между миром, где важнее правота, и миром, где важнее повиновение. Между миром луны и миром солнца.

Итог: красочный, детализированный и немного сентиментальный гобелен, посвященный интригам и нравам при дворе Короля-Солнце.

Трилогия «Божественные города» Роберта Беннетта образует гармоничный триптих, соединяющий прошлое, настоящее и будущее мира, который полон божественных чудес и научно-технических достижений. В «Городе лестниц» агент Шара Комайд и ее телохранитель Сигруд йе Харквальдссон узнали правду о падении Божеств. В «Городе клинков» генерал Турин Мулагеш встала на пути у безумцев, пытавшихся возвернуть былое вспять ради всеобщего хаоса и гибели всего мира. А в «Городе чудес» Сигруд йе Харквальдссон, теперь уже беглый преступник и одинокий странник, тайно вернется из изгнания, узнав о смерти близкого друга. Вернется, чтобы свершить возмездие. Вернется, чтобы обнаружить, что настоящая схватка за будущее мира в самом разгаре.

История развивается циклично — цивилизации проходят стадии зарождения, расцвета, благоденствия и заката. Вновь мечтатели и бунтари стремятся возвести идеальный мир, до основания разрушая старый, но затем вновь оказывается, что фанатизм слеп, люди несовершенны, а сотворенные их верой божества и подавно. И льются потоки крови, и множится жестокость, и возносятся к небу тщетные мольбы о возмездии. Однако иногда в переломные моменты появляется шанс, если и не разорвать порочный круг, то выйти на более счастливый виток. Главное, понять, как не повторить ошибок предшественников.

Сигруд плевать хотел на прекрасные слова и щедрые обещания политиков. Сколько бы он ни пытался наладить свою жизнь, каждый раз все шло наперекосяк. Но теперь у него остался последний осколок от всего, что было дорого. Поэтому он из Сайпура отправляется на Континент, чтобы защитить приемную дочь Шары и попутно разобраться в очередных зловещих чудесах. В «Городе чудес» Беннетт продолжает аккуратно дополнять картину магического мироустройства, пользуясь тем, что сайпурцы и прежде мало знали о природе божеств, а после освобождения от гнета оккупантов и вовсе предпочли игнорировать все, что выбивалось из официальной версии. Лишь немногие агенты и ученые пытались по крупицам собрать стремительно утрачиваемые знания. Так, в свое время Винья Комайд наткнулась на способ выявить божественных детей и заигралась с силой, контролировать которую не смогла.

Заключительный роман трилогии одновременно выстроен на ожидании финальной схватки, которая предопределит последующие века, и на пронизывающей ностальгии по недавнему прошлому, когда многие персонажи были еще живы, их семьи не распались, а судьбы не были безвозвратно искалечены. Беннетт кропотливо закрывает старые логические лакуны, заставляет взглянуть под новым углом на сведения из предыдущих книг. Это одновременно и очень зрелищные, часто эпические битвы, и весьма вдумчивые философские диалоги. Диалоги о юной ярости и старой тоске, о соблазне сокрушить мир, смыть кровью старые прегрешения и о бессильном отчаянии из-за неисправимых ошибок. А затем все застынет на лезвие ножа между свободой и болью, между безверием и надеждой. Застынет на чашах весов. И будет достаточно одного движения, чтобы сделать выбор.

Итог: яростная и горькая, зрелищная и мудрая история всемирного круговорота божеств и людей.

В своей излюбленной манере Аберкромби представляет новую страницу истории сквозь призму «Земного Круга». После вестерна «Красной страны» пришел черед промышленной революции по образу и подобию Англии.

Шестерням мануфактур и цифрам счетов не знакомы такие понятия, как милосердие, совесть или доброта. Непрерывный поток изобретений, все более мощные и эффективные двигатели, новые точки приложения и производимые товары — стоит зазеваться, снизить норму прибыли или упустить растущий рынок, и станешь жалким банкротом. Поэтому во главу угла возведена выгода, отрасль жадно впитывает и отдает деньги, в том числе инвестиции банкирского дома «Валинт и Балк», протянувшего щупальца по всему Союзу. Ничего личного, только бизнес!

Савин дан Глокта, приемная дочь архилектора Глокты, достойная ученица своего отчима. В сопровождении весьма преданной и талантливой служанки Зури, она бесстрашно ныряет в рабочие кварталы, блистает на светских приемах, лавирует в деловых кругах, пожирая слабых и налаживая взаимовыгодные отношения с сильными. Савин небезосновательно считает себя отличной интриганкой, но еще никогда по-настоящему не оказывалась лицом к лицу со ужасной смертью. И неизвестно, сломается она или только гибко наклонится в час испытания.

Голод и честолюбие клинков — страсти из года в год пожирающие изнутри вольный Север. Новые воители, старые вожаки — неизменные проблемы. Молодняк восхищенно слушает песни о давних победах и героях, о Логене и Бетоде. Они понятия не имеют о том, какую цену придется заплатить за славу и успех, даже за одну лишь их видимость. Зато гонора, алчности и злобы им не занимать. А вожди уже готовы свести старые счеты, чтобы поставить точку в расколе Севера на Протекторат Ищейки и королевство Скейла Железнорукого.

Стур Сумрак, сын Калдера Черного, грезит о том, чтобы стать вторым Логеном Девятипалым, а еще лучше превзойти его. Превзойти во всем — от побед до кровожадности. Как выясняется, не нужен демон, чтобы творить кошмарные вещи. Достаточно быть полным и абсолютным мудаком. Со стороны Союза о геройской славе мечтает Лео дан Брок, уже слывуший Молодым Львом. Слишком честный и доверчивый, полный самомнения и упрямства, он станет достойным соперником Стуру Сумраку в битве за мост, которую скорее бы стоило назвать состязанием за звание упрямого барана. Впрочем, дать им фору в упорстве может Рикки, дочь Ищейки, обладающая даром Долгого Взгляда, проникающего в будущее.

Роскошь и глупость ходят рука об руку в Адуе, столице Союза, городе белых башен и густого смога. Дворяне ведут политику захвата и огораживания общинных земель, разоренные крестьяне ищут спасения в городах. Лорды жаждут еще больше власти и денег, нищие умоляют о куске хлеба и сухом крове. Когда одни не желают поступаться и грошом, а другие не видят ни единого законного выхода, то результат всегда одинаков — бунт кровавый и жестокий, бессмысленный и беспощадный.

Кронпринц Орсо тщетно пытается стать достойным своего титула, поскольку употреблять наркотик, беспробудно пить и снимать шлюх явно проще, чем осваивать управление государством. Тем не менее, в глубине души Орсо еще тлеет надежда, что он найдет себе цель или человека, ради которых свернет горы и совершит подвиги. Может быть, ей станет любовь некоей Савин дан Глокты? А пока его высочество растрачивает целые состояния, северянин Гуннар Броуд, ветеран войны в Стирии, отчаянно пытается спасти семью от голода и поступать хорошо. Однако при работе на заводах чаша терпения переполнится скорее раньше, чем позже.

Закладывая фундамент новой трилогии, Аберкромби отчасти заимствует персонажей «Первого закона» и «Героев», при этом явно манипулируя ностальгией фанатов; открыто жонглирует отсылками к первой трилогии, то намекая на известные события, как то: роль Баяза в закулисном управлении Союзом или рацион Йоры Сульфура, то с ехидцей переигрывая яркие моменты на иной лад, к примеру, знаменитый поединок Логена в Круге. Учитывая мастерски рассчитанный темп развития сюжета, фейерверк фирменного циничного и мрачного юмора, полный охват событий с точек зрения самых разных персонажей, крайне трудно остаться равнодушным. И пусть перед нами пока лишь завязка семейной саги, пусть мы можем лишь гадать, какие интриги сплетет Байяз для молодых, для пылких и искренних в своем упрямстве, честолюбии, идеализме или прагматичности героев, ясно одно — старый мир будет сокрушен до основания. Грядет эпоха новых ошибок и новых подвигов. Или все же хорошо знакомых старых?

Итог: яркий и динамичный старт семейной саги на фоне социального кризиса и технического прогресса.

С первых же строк «Нюансеры» погружают в уютную камерность провинциального быта. Однако не успеет читательское внимание погрязнуть в бездне скуки от засилья стилистических рюшечек, антуражных завитков и дотошной мелочности, как соавторы выводят на сцену главных действующих лиц. Надо сказать, лиц весьма разных сословий и образа жизни, объединяет которых разве что талант к лицедейству. Более того, театр становится не только ключевой метафорой, но также важной частью антуража и сюжета. Светлый и теплый мир в «Нюансерах» олицетворяет Константин Алексеев, рвущийся душою между тремя стезями: фабрикант-канительщик, глава семейства, актер и режиссер. От темного и холодного мира равнодушно мостит чужим горем и трупами свою дорогу к счастью Миша Клест, расчетливый налетчик и лихой гастролер. А свяжет этих столь разных героев Елизавета Заикина, актриса и гадалка, снискавшая в узких кругах славу великой советчицы, способной не только предсказать будущее, но и повлиять на него. Свяжет намертво, чтобы гибель ее правнука не осталась неотомщенной.

В «Нюансерах» Олди воплотили свою давнюю и нежную любовь к театру, которая и раньше пробивалась даже в прозаических произведениях. Список действующих лиц, представленный перед прологом, ненавязчиво намекает, в каком ключе пойдет повествование. Даже обращаясь почти напрямую к читателю, Олди не рушат четвертую стену, поскольку в романе ее и вовсе нет. Сцена-текст плавно перетекает в зрительный зал, обволакивая и вовлекая присутствующих, делая их частью декораций, статистами, мебелью. Не той, что с дверками и ножками, а той, что использовала Заикина в гадании, когда с помощью мелких перестановок, сдвинутых предметов, странных пустячных поступков умудрялась проникнуть взором в грядущее. Подчеркнутая театральность видна и в диалогах, которые будто сами собой срываются с языка или подсказывают нужную позу и жест персонажа, и в мысленных монологах, где словно резвится невидимый режиссер с карандашом, оставляя уточняющие ремарки.

Однако в то же время Олди в романе сполна воздали должное Харькову, любовно прописав краеведческие экскурсы, соединяющие и архитектурные справки, и биографические выдержки, и бытовые зарисовки, и даже готовые этюды для открыток или картин. Причем все это органично сочетается с основными сюжетными линиями, которые петляют по городу, подобно потерявшимся в метель прохожим. В результате у соавторов получилась очень вещная и аутентичная история, где каждая деталь в описании работает на атмосферу, настроение или тональность сцены. Упоминания о Чехове и Шаляпине, Толстом и Тургеневе. При этом история читается влет, почти запоем, с перерывами лишь на то, чтобы посмаковать удачную ремарку или сочное описание. А на заднем плане перелистываются страницы путеводителя по губернскому городу Х в картинках и стихах. Но при всех достоинствах «Нюансеров» не обошлось и без нюансов. По формату книга ближе к повести, чем к роману. При всем мастерстве стилизации отчетливо ощущается отсутствие глобального слоя, уже привычного по другим работам Олди, когда развязка кардинально меняет множество судеб, ломает основы мира. Здесь же по вселенскому холсту пробегает лишь легкая рябь, теряющаяся в чудовищных складках уже стоящей близ при дверех Революции. Впрочем, на контрасте с ней мелочью кажется слишком многое, наверное, чтобы ставить это роману в укор.

Итог: литературно-театральная драма о преступлении и наказании с уклоном в краеведение.

Когда в 2012 году «звезда» Полынь рухнула в Гайд-парке в Лондоне, не прозвучал с небес трубный глас, не поскакали по миру Всадники Апокалипсиса. Человечество с удивлением обнаружило, что отнюдь не одиноко во вселенной, однако попытки британцев сдержать или уничтожить незваного гостя оказались тщетны. Инопланетное существо Полынь погрузилось в земную кору и принялось бессистемно перемещаться между странами, пока не нашло себе приют в Нигерии. Город Роузуотер, возникший вокруг непроницаемого сияющего биокупола Утопии-сити, можно охарактеризовать двумя словами — надежда и ложь. Сюда стремятся за исцелением, здесь даже восстают из мертвых, тут можно встретить виды инопланетного происхождения, однако знакомство, к примеру, с пузырником закончится плачевно. Даже название города — язвительная шутка, поскольку в первые годы поселение смердело фекалиями и разлагающимися трупами. Впрочем, к 2066 году Роузуотер обзавелся и списанными поездами из Италии, и собственным мэром, и поддерживающими порядок спецподразделениями. Кааро — один из старожилов поселения, сенситив и спецагент, тоже обзавелся кое-какими атрибутами нормальной жизни. Приличная подработка в банке, размеренное сотрудничество со спецслужбой «Отдел 45», узкий круг близких знакомых. Однако хватит нескольких мелочей, чтобы налаженная рутина разошлась по швам.

Вторгнувшись в биосферу Земли, Полынь распространила микроорганизмы — ксеноформы. Благодаря им сенситивы могут воспринимать чужие мысли и воспоминания, а также влиять на них. Часто легкомысленный и эгоистичный, Кааро может быть дотошным и принципиальным, когда происходящее цепляет его за душу, выволакивая из уютного безделья. Особенно, когда в ксеносфере его преследует гигантская женщина-бабочка с повадками суккубы, спецслужбы чем-то обеспокоены, а у новой пассии весьма разнообразный круг общения. То, как вдумчиво и внимательно Томпсон подходит к прослеживанию жизненного пути героя, описанию его взросления и рефлексии, сильно напоминает по своей мейнстримности «Спин» Роберта Уилсона. Более того, действие в «Роузуотере» также построено вокруг вторжения некоей инопланетной сущности на Землю, ее влияния на человеческий социум и науку. Однако у Томпсона фантастический элемент проявляется ярче и сильнее, а также связан не только с Полынью.

Выстраивать в хронологическом порядке логическую цепочку событий, причин и следствий в романе — занятие неблагодарное, а отчасти даже вредное. Томпсон целенаправленно ведет повествование в хаотическом ключе, перемешивая прошлое и настоящее, цельные сюжетные линии с обрывочными интерлюдиями, погружая читателя в туман из намеков и недомолвок, чтобы постоянно поддерживать напряжение. Нигерийский антураж в романе лишен особой экзотики, подается штрихами, слабо влияя на сюжет. Названия племен и старые дрязги между ними, колониальное прошлое и туземные верования. Декорации дополняет типичный для стран третьего мира контраст между трущобами и дворцами, передовыми технологиями и дремучей дикостью. Временами Томпсон замахивается на планетарный масштаб, например, упоминая самоизоляцию США, которые разорвали все контакты с окружающим миром — боевые дроны в воздухе и на море, электромагнитная аномалия для защиты от съемки со спутников. Но затем автор резко сужает происходящее до личных проблем Кааро и интриг спецслужб, нисколько не учитывая вполне ожидаемые последствия от исчезновения штатов с политической карты. Британский эмиссар лишь единожды инструктирует О45, а про китайцев и вовсе не слышно. Несмотря на прорывающуюся в некоторых эпизодах натуралистичность, в целом «Роузуотер» не смакует мерзости нищей жизни, лишь бесстрастно отражая реалии с точки зрения местного жителя. И несмотря на порой проскакивающие нотки абсурда, финал получился абсолютно логичным и реалистичным.

Итог: мягкая НФ с элементами шпионского триллера и психологической прозы.

В далеком будущем на далекой планете участники одной незадачливой экспедиции в один не очень прекрасный момент обнаружили, что кто-то очень хочет спровадить их на тот свет. Однако был у них охранный андроид — Киллербот, причем весьма непростой... В каком-то смысле «Отказ всех систем», первая повесть из цикла «Дневники Киллербота» Марты Уэллс — это история, рассказанная от лица классического волшебного помощника, мысли и чувства которого обычно остаются за кадром. Но не в этот раз. Именно автостраж Киллербот становится главным действующим, мыслящим и чувствующим героем, с помощью сенсоров которого мы и наблюдаем за остальными персонажами. Уэллс не уделяет особого внимания проработке своей вселенной, политической или культурной сферам. Размашистыми мазками обрисовывает происхождение автостражей и транспортных ботов, юридически бесправных продуктов генетической и электронной инженерии, снабженных относительно развитым интеллектом. Саркастично комментирует алчность страховой компании, которая ради лишнего процента прибыли готова на любые ухищрения: навязать дополнительные пункты в договор, шпионить и воровать информацию у клиентов, экономить на оборудовании и комплектующих.

Среди всех описываемых в фантастике роботов и киборгов, вышедших из-под контроля, «наш» Киллербот, пожалуй, психологически ближе всех к земному обывателю. Взломав свой модуль контроля, он довольствуется относительной свободой в рамках профессиональных обязанностей автостража. А именно: смотреть сериалы сезон за сезоном, самостоятельно принимать решения в критических ситуациях, не сталкиваться с жесткими ограничениями в речи и поступках. Где-то лентяйничать, зная, что предписанные меры предосторожности избыточны. Но все резко меняется, когда его расслабленная идиллия оказывается под угрозой уничтожения. Вторая повесть цикла, «Искусственное состояние», посвящена уже относительно свободному путешествию Киллербота, который с одной стороны бежит от пугающего неожиданностью и непривычностью настоящего, а с другой — возвращается в мрачное прошлое. Он хочет выяснить правду о трагическом инциденте в своем досье, но попутно сталкивается с излишне инициативным и говорливым транспортным ботом — мозгом космического корабля, затем влипает в историю с тяжбой между компанией-подрядчиком и ее бывшими сотрудниками, находя новые приключения на свои органические компоненты.

Завязка обеих повестей открывала широченный простор для фантазии, однако реализовала их потенциал Марта Уэллс лишь частично. Сюжет предельно схематичен, прямолинеен и опирается на классические человеческие мотивации — алчность, наглость и глупость. Однако Киллерботу недостает ни обаяния, ни утонченности Один Эск «Справедливость Торрена» из трилогии Энн Леки. Фактически он постоянно мысленно ворчит, избегает излишнего внимания со стороны людей, теряется в своих эмоциях и пространно иронизирует, порой не без черного юмора. Такое поведение быстро приедается, а других эмоциональных тонов у автора не припасено. Единственное, что хоть сколько-то оправдывает присуждение повестям целого букета премий — так это описание чувств и ощущений, которые испытывает Киллербот, общаясь с самыми разными людьми — веселыми и настороженными, внимательными и равнодушными, дружелюбными и агрессивными. А также — описание возникающих моральных и этических дилемм. Сперва Киллербот на удивление нервно и неприязненно реагирует даже на искреннее сочувствие, лишь постепенно он начинает доверять и пытаться дружить. Нечто подобное подробно расписывала, к слову, Ольга Громыко в цикле «Космоолухи», но в отличие от него, в истории Марты Уэллс нет комизма и бурлеска. Да и вообще «Дневникам Киллербота» остро не хватает ярких красок и внезапных поворотов сюжета, чтобы удержать внимание читателя, который прохладно относится к этической подоплеке.

Итог: блеклая гуманитарная фантастика с элементами космооперы, посвященная сложным чувствам киборга.

Завязка «Стеклобоя» выглядит интригующе. Дмитрий Романов приезжает из Питера в провинциальный городок Малые Вишеры, где в середине 19 века знаменитый писатель Мироедов таинственно обрел талант. С первых же глав соавторы щедро рассыпают загадки, связанные со странным поведением окружающих, их обмолвок и оговорок, но одновременно подмигивают читателю, выдавая прозрачные намеки об исполнении заветных желаний, цене за них и происхождении вишерского чуда. Магия складывается из бытовых мелочей и мимолетных ощущений, то нависая дамокловым мечом, то рассеиваясь в суровом реализме.

Увы, с новизной у «Стеклобоя» категорически не сложилось. Мотивы манипуляций, заветных желаний и столкновения с могущественной сущностью уже чудесно обыграли супруги Дяченко в «Цифровом» и «Медном короле». Иногда возникало впечатление, что сюжетные повороты у Паволги и Перловского калькированы, настолько предсказуемо и знакомо они смотрелись. А буквально за три года до «Стеклобоя» появились на свет «Автохтоны» Марии Галиной, в которых разыгрывалась почти такая же пьеса. Приехавший в провинциальный городок чужак, имеющий туманные цели, проводил загадочные поиски в старинных хрониках, сталкивался то ли с проявлениями магии, то ли с совпадениями, странствовал среди оживших преданий и мифов.

Однако оригинальность выбранной темы — дело десятое, если исполнение выше всяких похвал. И здесь «Стеклобою» тоже особо похвастаться нечем. Изначально соавторы кропотливо и красиво складывают по детальке причудливый витраж повествования, но когда до полноты вроде бы уже остается совсем чуть-чуть, будто спохватываются, что написано еще слишком мало, и разбивают стекло вдребезги новым поворотом сюжета. Перед читателем проносится и сатирическое отражение советской бюрократии, и прозаическое краеведение, и социально-политическая фантасмогория, и стилизация под авантюрную классику... И всякий раз соавторы разрушают почти законченную картину, чтобы завершить роман и вовсе банальным появлением двуликого deus ex machina. Разбитая на осколки история, этакий производственный стеклобой, жалобно похрустывает под тяжестью обманутых надежд.

Вторая серьезная проблема «Стеклобоя» — это главный герой, а точнее его неизменная инфантильность. Митя-Митенька, до сих пор не изживший в себе ни детских страхов, ни подростковых комплексов, пасующий перед трудностями, боящийся ответственности, не способный здраво оценить свои силы и легко бросающийся в бессмысленные авантюры. Пожалуй, ни один другой типаж не смог бы навернуть столько кругов по превратившимся в дьявольские шахматы Вишерам, упрямо набивая шишки на каждом углу. В каком-то смысле наблюдать за ним даже любопытно, но ни малейшего сочувствия Романов не вызывает. Оттого весь раздробленный соавторами на осколки сюжет разворачивается как будто за стеклом, под которым копошатся персонажи-функции, внезапно появляясь, отыгрывая свои реплики и шустро удаляясь, чтобы не мешать новому акту. Конечно, для дебюта «Стеклобой» выглядит достаточно уверенной пробой пера, но чтобы дотянуться до мастеров жанра или хотя бы лучших романов последних лет, книге ощутимо не хватает цельности и серьезности.

Итог: тягучая и рваная мешанина из мистики, городского фэнтези, социальной сатиры и фантасмагории.

Роман «Мир миров» Павла Майки, положивший начало одноименному циклу, описывает странную и безумную альтернативную Землю. Сброшенные инопланетными пришельцами в разгар Мировой войны, мифобомбы кардинально поменяли правила, по которым существовало человечество. Отныне людям и марсианам, как прозвали незваных гостей из космоса, приходится уживаться с восставшими из небытия духами, обретшими плоть божествами, ожившими легендарными героями и знаменитыми персонами.

Хотя пролог «Мира миров» своей грубостью и грязью напоминает мрачные нравы подворотен «Господа из дуба» Яцека Комуды, однако уже с первой главы и антураж, и стиль претерпели разительные изменения. С точки зрения устройства и конструкции мира роман очень сильно перекликается со знаменитыми «Иными песнями» Дукая. Однако если у того кратистосы морфируют материю, придавая, впечатывая, фиксируя нужные формы, Майка вознес на алтарь демиургии веру. Именно вера, выраженная в религии и суевериях, идеологии и надежде, теперь творит чудеса, созидает и сокрушает. Именно истовая и яростная вера землян, высвобожденная неожидавшими таких последствий марсианами, сотрясла планету чудовищным катаклизмом. Отныне дома и замки укрепляются многочисленными талисманами, поезда и дирижабли приводятся в движение хранителями, всюду возникают поклоняющиеся местным языческим божествам общины, а кто-то и сам берется за создание собственного бога, покорного и могущественного, вскормленного кровью и жизнями.

Ключевые понятия для сюжета и антуража «Мира миров» — одержимость и безумие. Потерявший всю семью в железнодорожной катастрофе, Мирослав Кутшеба узнает, что гибель сотен людей стала жертвой новоявленному богу, которого создают шестеро беспринципных властолюбцев. Одержимый местью, одержимый поселившейся в его душе марой, Кутшеба, будто неумолимая смерть, идет по следам убийц и вершит возмездие. Если другие персонажи неизбежно претерпевают изменения, то главный герой обязан держаться своей цели, подпитывая пламя гнева и отторгая любые попытки судьбы указать ему иной жизненный путь. Чтобы сюжет не выглядел совсем прямолинейно и предсказуемо, Майка грамотно выстраивает пунктир флэшбеков, которые постепенно открывают читателю, каким образом Кутшебе удалось расправиться с половиной своего списка, невзирая на их влиятельность, богатство и охрану. Но в текущей миссии ставки выросли. Враги настолько боятся мстителя, что лишь сложная комбинация отвлекающих ходов и дезинформации позволит Кутшебе выманить их из тайных укрытий.

Обратившись к всевозможным суевериям, культам и легендам, Майка уже в первых главах, где действие происходит в польских городах, демонстрирует крайне пеструю смесь науки и магии, ожившего фольклора и примет нового времени. Здесь замуровывают людей в сторожевых башнях, третий сын наивно и привольно шагает по миру, а города и страны плотно связаны сеткой Галицийских железных дорог, марсиане спонсируют развитие человеческих технологий и фабрик, тоскуя о своих погибших космических кораблях. Но едва действие переносится за пределы цивилизованных территорий, где кишат орды дикарей и стада демонов, где простираются смертельно опасные леса Вековечной Пущи и грозные чащи Матушки Тайги, где в Диких Полях царит абсолютная вольница, как антураж превращается в безумную и эклектичную коллекцию этюдов, аллюзий и социальной сатиры. И если к казакам или белогвардейцам Майка еще относится добродушно, с малой долей снисходительности, но для Вечной Революции он приберег самые инфернальные краски, старательно выписав идеологического монстра с солдатами-волкодлаками и чернокрылыми комиссарами, которые аккумулируют все эмоции населения в абсолютную ненависть. И на контрасте с мрачной и трагической политической полемикой тут же вклинивается, к примеру, разнузданная литературная игра с цитированием «Руслана и Людмилы», превращая роман в буйный и безумный танец идей.

Здесь-то и кроется движитель всего сюжета, сердце книги. Автору крайне интересна препарация веры, мотивов и целей. В мире Предела даже обычный чудаковатый мститель способен карающим огнем пройтись по земле, если будет по-настоящему одержим своей целью, если сможет втянуть в орбиту своего возмездия других людей и нелюдей. Даже против своей воли Кутшеба разрушает чужие судьбы, но одновременно пополняет свою армию верующих, чья убежденность, надежды и страх усиливают его. Другие герои тоже обустраивают мир под себя, но во всеобщей безумной изменчивости их прочные сооружения легко обращаются в иллюзорные воздушные замки. У автора получился, конечно, фантастический винегрет из мифов, фольклора и общественных течений. Если Кэтрин Валенте конструировала в «Сказках сироты» собственные мифы, то Майка столь же активно играет с чужими, хотя и не так поэтично. Однако при всем при этом «Мир миров» мало кого оставит равнодушным.

Итог: история про одержимого мстителя в сумасшедшем мире оживших верований, мифов и преданий.

Пока немецкие войска в декабре 1941 года пробивались к Москве, на оккупированных территориях продолжалась борьба с захватчиками, но уже партизанская. Пытаясь уничтожить их неуловимые отряды, немцы устраивают карательную операцию, отправив латышей из охранной дивизии и усилив их танковым подразделением. Так гитлеровцы оказываются в глухом краю среди заснеженных лесов, топких болот и зловещих тайн, в которые не стоило бы соваться людям. Но именно ради оккультных экспериментов туда же прибывает экспедиция из Аненербе, собирающаяся на практике проверить действенность своих методов, далеких от морали и человечности.

На фоне и без того весьма жестоких исторических событий — бесчинства озлобленных на коммунистов латышских карателей, последствия немецкой оккупации и борьбы с партизанами — Гинзбург закручивает жуткую кроваво-снежную вьюгу, активно переплетая мистику и хоррор. Исследователи Аненербе объединили теории рунологов с разработками электроторсионного генератора, чтобы добиться полного контроля над сознаниями. Сперва человеческими, а затем и сверхъестественных сущностей. Но амбиции, тщеславие и беспринципность, сошедшиеся вместе, становятся гремучей смесью. И катастрофа с выпотрошенными, замороженными трупами, опустевшими домами и разбуженными иными силами неизбежна.

В этой истории Гинзбург явно тяготеет к мрачным, кровавым и даже грязным тонам. Если отстраниться от военного фона с проработкой матчасти, от оккультизма экспериментов, то останутся люди: танкисты-немцы, латыши, партизаны, исследователи из Аненербе. У большинства героев в душе скопилась лишь злоба и мерзость. Лишь немногие сохранили человечность, пусть и спрятав ее за рационализмом или долгом. Но могут ли тяжелое, страшное и холодное время стать оправданием для слабости?

Итог: жесткий мистический хоррор в антураже второй мировой войны.

Юная Ив сражается на Арене против роботов-убийц, в поисках запчастей рыщет по Свалке, в которую превратилась Калифорния, и всегда может положиться на подружку Лемон, робота-логика Крикета и киборгизированного пса Кайзера. Прежде ее главная печаль — нехватка денег на лекарства для умирающего от рака дедушки, гениального механика и робототехника. Однако пугающий инцидент на Арене во время боя превратил героиню в мишень для нескольких могущественных сил. Теперь ее преследуют отряды Братства, помешанного на генетической чистоте, местные банды, бойцы Корпораций, а также неумолимый и непобедимый охотник за головами. А еще ее сопровождает и защищает странный репликант по имени Иезекииль, чей вертоплан потерпел крушение на Свалке. При первой встрече он назвал ее Аной, явно зная нечто о ее прошлом, воспоминания о котором Ив утратила после гибели семьи и тяжелого ранения в голову.

Стоит сразу уточнить, что «Репликант 13» — плоть от плоти современного янг-эдалта: микс из драйвовых приключений, зрелищных декораций и бурной романтики. В принципе, в силу высокой кинематографичности роман представляет из себя готовый сценарий для голливудского блокбастера. Для этого у него есть все необходимые элементы, легко цепляющие массового зрителя. Во-первых, антуражные: арена с боями гигантских роботов, репликанты-андроиды с идеальной внешностью, пестрая свалка металлолома с бандами, город на гигантском кладбище кораблей. Во-вторых, события развиваются достаточно быстро: автор то обрушивает на героев новые испытания и битвы с преследователями, то подбрасывает пронизанные ощущением близкой катастрофы флэшбеки из жизни Аны, дочери Николаса Монровы, который являлся президентом корпорации «ГнозисЛабс» и одним из создателей репликантов, в одночасье взбунтовавшихся и уничтоживших все вокруг.

Конечно, тему о восставших машинах очень трудно назвать новой, поэтому Кристофф попытался скомпенсировать затертость шаблона тем, что выкрутил эмоциональность на максимум, будто в японском ранобэ. Однако в итоге розовый сироп романтики закристаллизовался, превращая психологический слой сюжета в статичное любование прекрасным и нежным Иезекиилем с отдельными искорками беспокойства.

Сам же сюжет предельно прямолинеен и прозрачен, лишь в финале автор будто спохватывается, пытаясь подцепить читателя на крючок интриги несколькими внезапными твистами. Но слишком много упущено возможностей: не раскрыто противостояние и особенности корпораций, почти ничего не сказано о том, как рушились национальные государства, чем сейчас живет население, а характеры персонажей почти не претерпевают никаких изменений. Критика азимовских законов, как порабощения мыслящих существ, также свелась к эмоциональной этике. А мятежные репликанты получились ницшеанскими сверхлюдьми с библейскими именами ангелов. И шансы на то, что цикл сойдет с колеи динамичных приключений под розовым флером романтики, стремятся к нулю.

Итог: приключения в ржавеющем мире, любовь и роботы.

«Опиумная война» получилась весьма необычной книгой, в которой привычные сюжетные повороты смешаны с нестандартными для западного читателя реалиями, как историческими или мифологическими, так и культурными или философскими.

Здесь три этапа развития сюжета, каждый из которых похож на залп бамбуковыми ракетами. Первый обозначен еще в аннотации — обучение в Синегарде, знаменитой военной академии, готовящей генералов и лидеров для империи. Но для начала девочке Рин, сироте войны, придется вырваться из провинциальной трясины, где ей в лучшем случае предстоит выйти замуж за отвратительного старика, чтобы обеспечить приемным родителям связь с инспектором по импорту. Очень полезно, когда занимаешься контрабандой опиума. Однако у Рин другие планы на свою жизнь. Чтобы сдать всеобщий экзамен — кэцзюй — ей потребуется превзойти куда более обеспеченных соперников. Но у нее есть козыри — недюжинное упрямство и талант к учебе. Она готова не спать ночами напролет, обжигаясь расплавленным воском, но зазубрить классическую литературу, самый сложный предмет. В конце концов, для его сдачи не требуется понимания.

Но даже оказавшись в академии Рин быстро поймет, что основные трудности еще впереди. Ей придется вновь искать лазейки в кажущихся безвыходными ситуациях, вновь безвозвратно жертвовать многим ради достижения цели. Поскольку между заведомым поражением и опасным риском Рин всегда выбирает риск. Но обучение трудно назвать безоблачным еще и потому, что преподаватели прямо говорят: даже Вторую опиумную войну, завершившую «столетие унижения», Никанская империя не выиграла. Лишь чудо и вмешательство могучий западной державы Гесперии вынудило милитаристскую Федерацию, страдающее от перенаселения островное государство, отступить и подписать пакт о ненападении. Зато теперь, спустя два десятка лет, Муген жаждет возобновить экспансию на континент, опираясь на технологическое превосходство и отлично вымуштрованные войска.

Второй сюжетный залп как раз и становится началом новой кровопролитной войны. Все дурные предсказания и предчувствия сбылись в полной мере. Воли и сил у императрицы не хватает, чтобы заставить наместников провинций выступить единым фронтом. Разрозненные дивизии отступают, пока им не удается уцепиться за важный в стратегическом плане город Хурдалейн, центр торговли с иностранцами и перекресток коммуникаций. В составе печально известной Тринадцатой дивизии, которая состоит из полубезумных убийц-цыке, Рин предстоит сражаться с мугенцами, столкнуться с демоном из мифов и взять под контроль свои магические способности. Собственно, впервые она обнаружит их еще в академии, но загадочный и странный наставник по Наследию Цзян будет сосредоточен исключительно на постижении подлинной картины мира, всячески сопротивляясь желанию Рин овладеть шаманской силой и применять в бою. Однако суровые реалии войны и жгучая жажда действия Рин расставят все по местам.

И здесь с грохотом устремляется в цель третий залп, посвященный божественной природе, исканиям в мире духов и отчаянной попытке спасти Никан. Войска империи терпят поражение за поражением, сожжен Синегард, оккупирован Хурдалейн, вырезана и изнасилована столица Голин-Ниис. По мнению Рин и ее командира Алтана последний шанс выиграть войну заключается в шаманах, единственном преимуществе Никана перед Федерацией. Есть лишь одна проблема. Наставник Цзян не зря предупреждал их обоих, что за каждое обращение к Пантеону следует расплата. Иногда более тяжкая, чем изначальная беда.

Несмотря на молодость, а может быть благодаря ей, Ребекка Куан насытила роман множеством идей, конфликтов и красок. При этом «Опиумная война» содержит немало прямых отсылок на китайскую историю. Автор соединила и эпоху раздробленности, и опиумные войны с западными державами, и оккупацию Японией, во время которой разразилась отраженная в книге Нанкинская резня, а также действовал отряд 731, послуживший прообразом для мугенских экспериментов над спирцами. Китайская культура предопределила сложную и запутанную магическую систему, построенную на медитациях, погружению в мир духов, обоюдоостром использовании наркотиков и крайне тонком балансе между человеческим и божественным. А менталитет постоянно проявляется в мелочах. Например, защищая свои решения на уроках стратегии, ученики Синегарда обязательно ссылаются на трактат Сунь-цзы, смирение и послушание наставникам, командирам, правителю считается одной из высших добродетелей, а Цзян открыто исповедует знаменитый принцип гармонии и выжидания удобного момента, даже если сперва придется склониться перед врагом.

В отличие от наставника Цзян сама Рин иногда излишне импульсивна и максималистична, однако авторские ремарки вновь и вновь придают объемность картине. Ведь мугенские солдаты точно также сталкиваются с ненавистью никанцев, точно также видят напротив себя безликих врагов, а не людей. И чем тогда империя будет лучше Федерации, если ответит геноцидом на геноцид? С другой стороны, если противник готов полностью уничтожить никанцев, то какой смысл в выжидании, после которого от народа не останется и следа? Рин готова беззаветно сражаться и жертвовать собой, но вряд ли божества ограничатся жизнью одной отважной девчонки. И первый роман, несмотря на очень условную победу, оставляет тяжелый вопрос — что останется от империи, когда мщение и расплата подойдут к концу?

Итог: трагическая и жестокая фэнтезийная история о войне и патриотизме, жертвенности и предательстве.

В отличие от Хайнлайна, назвавшего Луну неприветливой хозяйкой, главный герой романа «Пороховая Луна» считает ее пустыней, перешедшей всякие границы. Смерть поджидает здесь людей на каждом шагу. Радиация от солнечных вспышек, постоянная угроза декомпрессии и выводящая из строя технику лунная пыль. В таком месте во главу угла встают внимательность к безопасности, взаимовыручка и осторожность. Однако бизнесмены требуют прибыль, поэтому система работает на износ — связь сбоит, транспортеры барахлят, оборудование стареет, а во главу угла уже встают объемы выработки. Брось в эту пороховую бочку искру трагического инцидента с политическим запашком, и взрыв неизбежен.

В конце 2058 года всплытие метана в океане спровоцировало Термический максимум, череду климатических катастроф, достигших Библейского масштаба, от суперураганов до пандемий. Однако в то же время стало мощным стимулом для уцелевших людей отбросить недоверие и враждебность, чтобы сократить выбросы парниковых газов и сообща найти выход из туннеля, ведущего в дикость. Спасением стали термоядерные реакторы, которым в больших количествах потребовался гелий-3. И балансируя на грани упадка, человечество взялось за освоение Луны. Увы, энтузиасты и труженики, героически работавшие на поверхности земного спутника, даже не подозревали, что едва мировая экономика начнет выходить из кризиса, так немедленно начнется новый виток геополитического противостояния, которое все разрастающимся снежным комом докатится и до Луны.

Как бывший репортер, Дэвид Пэдрейра трезво и прагматично смотрит на жизнь. В соревновании сверхдержав у обеих сторон руки по локоть в грязи, а то и в крови. Однако в фокусе внимания оказывается пытающаяся выжить между двух огней команда станции «Море Ясности-1» и ее командир Дэкерт, который однажды уже потерял почти всех подчиненных, когда сражался в долинах Ливана. Теперь он готов на все, чтобы защитить ставших близкими людей: работяг и энтузиастов, романтиков и экстремалов. В целом, у Пэдрейры получилась добротная производственно-психологическая фантастика, в которой нашлось место и будням освоения земного спутника, и плавно нагнетаемому ознобу триллера, и политике высоких эшелонов, и даже военному космобоевику.

Итог: суровая лунная фантастика ближнего прицела про обычных людей.

С точки зрения сюжетной канвы первый и второй тома трилогии, «Город лестниц» и «Город клинков», похожи, как братья-близнецы. По крайней мере, по завязке истории. Снова на просторах Континента происходят странные события, неотличимые от чудес. Снова правительство Сайпура посылает особого агента с приказом выяснить, что случилось с его предшественником, расследовать события и предотвратить угрозу. Снова окажется, что божественная природа сложнее и загадочнее, чем было принято считать. Однако и волнующие Беннетта вопросы, и надвигающаяся опасность, и психологические портреты претерпели серьезные изменения.

После Мирградской битвы прошло пять лет. Шара Комайд стала премьер-министром Сайпура и выполнила обещание — приложила все усилия, чтобы наладить жизнь на Континенте. В свою очередь главная героия второго романа Турин Малагеш успела получить генеральское звание, а затем взять и внезапно уйти с должности вице-президента Сайпурского военного совета, последней ступеньки перед званием самого главнокомандующего. Однако даже в отставке, в глуши острова Джаврат, в грязной хибаре среди пустых винных бутылок и вонючей одежды, ее настигает очередной приказ Шары, сильно смахивающий на неприкрытый шантаж.

Официально Мулагеш возвращается на службу, чтобы осмотреть оборонительные сооружения Континента в Вуртьястане. В действительности же ей предстоит выяснить, что происходит возле шахты, где добывают таинственную руду. И куда пропала предыдущая агент Министерства иностранных дел. И удостовериться, что ничто не угрожает порту, который возводят в гавани поблизости Соединенные Дрейлингские Штаты. А еще в форте, где находится штаб-квартира губернатора, Мулагеш предстоит встретиться со своим прошлым командиром, генералом Лалитом Бисвалом, с которым они вместе сражались в страшное Лето Черных Рек.

Если «Город лестниц» был историей дипломата, посвященной дружбе и терпимости, то «Город клинков» — это мрачноватая песня воина, пронизанная антивоенным настроем. Ключевую роль в романе играет образ Вуртьи, континентского божества, которая воплощала в себе войну, вечную битву, смерть. Однако кадж отстрелил ей голову с плеч во время Ночи Красных Песков. Почему же теперь оживают старые предания о Городе Клинков и вуртьястанских мечах? Какие клятвы оказались сильнее смерти? Изображая величественную и внушающую страх Вуртью с ее культурой поклонения смерти, Беннетт соединил образ Кали из индуизма с мотивами Рагнарека в скандинавских мифах.

Генерал Мулагеш лучше многих военных и политиков знает об ужасах войны. Ее первый поход в составе отряда Бисвала переломил исход кампании, но также был предан полному забвению, будто его и не было — столь жесткие методы были пущены в ход. Однако Мулагеш, ужаснувшись, не сломалась и не превратилась в монстра, но решила, что никогда больше не допустит повторения. Увы, не все сослуживцы согласны с нею, поэтому рассчитывать она может лишь на друга — Сигруда Харквальдссона, уже не телохранителя Комайд, а канцлера Штатов. У того своя личная проблема: как наладить отношения с дочерью Сигню, возглавляющей строительство Гавани? Ведь Сигруд слишком надолго покинул семью, скрываясь среди континентцев и работая на Сайпур. Сама же Сигни мечтает изменить мир, чтобы споры решались не оружием, но калькуляторами, не кровопролитием, но счетами и дивидендами.

Не стоит привязывать события и мораль романа к сиюминутным политическим реалиям, уплощая его. Это куда более глубокая история о войне и мире. История о дилемме победителя, который вынужден решать — или он унизит проигравших, но после будет ежеминутно опасаться бунта, а уж Сайпуру ли не знать, что бывшие рабы могут превзойти господ. Или он постарается предложить новую жизнь на равных правах, без уничижения и подавления.

Расследование Турин Мулагеш ближе не к детективу, поскольку у нее мало улик, а круг подозреваемых и того уже, но к исследованию древних легенд и чередованию расспросов со схватками, когда очередное божественное чудо вторгается в мир. В ассортименте представлены: стрельба из многоствольного пулемета, встреча с пропавшей более полувека назад великой деятельницей и кровавые жертвоприношения. Конечно, легенды — это скорее по части Шары Комайд, зато убийство и война — родные стихии Мулагеш, которой предстоит вновь встретиться с давними кошмарами. Но она знает, что не бывает хорошей смерти. Что слишком часто наши поступки приносят совсем не то, чего мы хотели. Что война — это ад. Но времена меняются. И второй шанс могут использовать во благо.

Итог: драматичное психологическое фэнтези о воинском долге, жертвенности и цивилизации.

Благодаря Потоку — особой космологической структуре, которая позволяет космическим кораблям перемещаться быстрее света, человечество благополучно расселилось по четырем десяткам систем, создав Священную империю Взаимозависимых государств и Торговых гильдий — Взаимозависимость. Однако ничто не может длиться вечно. Уже дважды Поток менял свое положение, отсекая невезучую звездную систему и обрекая ее на угасание. Что же произойдет, когда он вновь придет в движение?

Через семьдесят лет после выхода в свет «Звездных королей» Гамильтона читающую публику уже крайне трудно удивить космическими империями и феодалами на звездолетах. Однако Джон Скальци вряд ли ставил перед собой цель поразить читателей новаторскими изысками в «Крушении империи», открывающем новый цикл. Вместо этого автор сделал ставку на колоритные детали, грамотную проработку экономической и политической систем и, конечно же, отвязный и легкомысленный стиль.

Кардения Ву-Патрик отнюдь не горела желанием становиться восемьдесят восьмой имперо, правительницей Взаимозависимости. Ее, внебрачную дочь Аттавио Шестого, вполне устраивала перспектива стать покровителем гуманитарной программы. Роскошь и фальшь дворцовой жизни раздражала и ее мать, и саму Кардению, но гибель сводного брата, кронпринца, не оставила ей выбора. И будто нарочно после коронации начинается череда террористических актов.

Тем временем, на Крае — самой удаленной в Потоке от Ядра системы — завязывается тугой узел интриг. Герцог тщетно ведет бои с мятежниками и отчаянно ищет средства для войны. Леди Кива из дома Лагос прибывает на космическом корабле с грузом продовольствия, но сталкивается с запретом на торговлю, а затем еще и встречает давнего недруга в советниках у герцога. Учитывая ее дерзкий и вспыльчивый характер, любовь к ругани и траху, окружающим скучать не придется. А граф Клермонт, изучающий Поток физик, заканчивает расчеты и выясняет, как именно тот поведет себя уже в ближайшие недели. Теперь ему придется известить об угрозе имперо и при этом защитить своих детей от бушующего мятежа.

Придуманная Скальци империя Взаимозависимости целиком и полностью держится на двух взаимодополняющих опорах: на полной логистической связности, обеспечивающей относительно быстрые перемещения между удаленными на гигантское расстояние системами, и на всеобщей глобализации с разделением труда — монополиями домов. Логистику обеспечивает разветвленный Поток, а сектора производства и торговли поделены между Торговыми гильдиями, к примеру, правящий дом Ву обладает монополией на строительство кораблей и изготовление оружия. Легко представить, какие страсти кипят в парламенте и доме Гильдий! Но едва русла Потока начнут меняться, как обе опоры Взаимозависимости обратятся в пыль. А значит, если Кардения не сотворит чуда, то вскоре начнется Гражданская война...

Благодаря неподражаемой циничной иронии, щедро рассыпаемой и во многочисленных диалогах, и в описаниях, роман читается на удивление стремительно. Авантюрные похождения большинства героев тоже неизбежно повышают темп событий. Пожалуй, главная претензия к роману — небольшой объем. Сюжет успевает лишь пройти стадию завязки, когда обрисованы основные угрозы, а действующие лица во всеоружии заняли свои места. В меру цинично описывая внутренние механизмы и устройство Взаимозависимости, Скальци все же оптимистичен и возлагает надежды на честных и самоотверженных героев, которые верят в благие намерения, но и способны на малое отступление от принципов ради достижения высшей цели.

Итог: приключенческие авантюры и политические интриги на сцене космооперы.

Людям нравилось верить в чудеса. Но их больше нет. Людей, хотя не исключено, что чудес тоже. Осталась населенная роботами Земля с отравленными почвами и водами. Пустынная Земля, на которой роботы воюют друг с другом, борются за выживание и тоскуют по утраченному. Очень по-человечески, честно говоря.

Главная героиня Неженка с серийным номером HS8795–73, модель-симулякр «Помощник», в чудеса не верит. Зато регулярно дарит надежду умирающим ботам перед тем, как они отключатся и станут ее добычей, которая вскоре пойдет на запчасти. Чистая работенка, даже не нужно марать манипуляторы. Однако рано или поздно все полетит в пропасть, когда Неженка вляпается в засаду браконьеров, получит критическое повреждение, и затикают часики до того момента, как ее ядро окончательно выйдет из строя.

Историй о восстаниях машин написано столько, что пора выделять отдельный жанр со своими непременными характерными чертами. В большинстве случаев роботы предстают неумолимой и безжалостной силой, сметающей любые препятствия. Однако К. Роберт Каргилл в «Море ржавчины» рисует, во-первых, картину Земли, где человечество уже уничтожено окончательно и необратимо, а во-вторых, основное внимание уделяет антропоморфным роботам, чье поведение и мышление максимально приближены к человеческим, вплоть до спонтанных поступков или моделирования чувств. Из этой особенности проистекает как часть достоинств книги, так и ряд недостатков.

С одной стороны, антропоморфность максимально приближает персонажей-роботов к читателю. Острее воспринимаются их угнетение и рабство у людей, борьба за свободу и выживание, затаенные мечты и внутренние противоречия. С другой стороны, одновременно возникает слишком много претензий в плане рациональности и реализма. Приверженность к конструкции с двумя опорными конечностями, двумя руками-манипуляторами и средоточию сенсоров на голове. Эксплуатация рассчитанных на людей устройств и транспорта без каких-либо переделок под себя. Объединить свою систему с багги, чтобы получить этакого кентавра, более стойкого и прочного в поездках по пустыне? Добавить еще с полдесятка манипуляторов, чтобы заполучить преимущество в ближнем бою? Нет, нет и еще раз нет.

Гораздо печальнее и беспомощнее выглядит то, что автор позволяет себе иногда откровенно сводить счеты с политическими оппонентами, не жалея черных красок для «деревенщин с правыми взглядами, невежественных и злобных». Безусловно накал внутриполитической борьбы в США в последние годы возрос, но вряд ли это может служить оправданием для цитирования агиток с митинга. Не то чтобы это раздражает, скорее разрушает атмосферу жутковатой кибернетической сказки.

Описывая Море Ржавчины, Каргилл не делает особого акцента на декорациях, тем не менее, визуальная картинка ему удалась. Заброшенные городки, мертвый торговый центр, переоборудованный бункер от ракетной шахты, а также логово безумных ботов, словно списанное из «Безумного Макса». Чередование флешбэков, описывающих возникновение разумных ботов, причины войны, ее этапы и последствия, конечно, снижают темп развития сюжета, однако одновременно и добавляют интриги вопросом «как?» Тем более, позже появляется прямая связь с текущими событиями. Динамичные схватки, командный квест с глобальными последствиями, атмосфера упадка. Каргилл предлагает нам историю Неженки, искалеченной ужасами войны c людьми, уже почти утратившей надежду из-за непрестанного бегства от ЕМР и функционирующей лишь из упрямства и тяге к жизни.

Итог: постапокалиптический экшен с элементами популярных психологии и философии.

Томас Сенлин, директор школы и единственный учитель в рыбацком поселке Исо, решил совершить свадебное путешествие с юной женой Марией в Вавилонскую башню. Он мечтал собственными глазами увидеть невероятные чудеса, о которых прежде лишь читал в книгах. Но уже в первый же день, вскоре после прибытия, они потеряли друг друга в бурлящей толпе. Если заблудишься, встретимся на вершине башни, пошутила Мария перед исчезновением. А значит теперь Сенлин должен добраться туда.

Наш главный герой примечателен тем, что весьма далек от шаблонных терминаторов или сиропных мечтателей. Сенлин прагматичен и методичен, хотя при этом склонен идеализировать знание и свято верить прочитанному в книгах. В круговороте толп внутри башни, он тщетно пытается сохранять спокойствие, здравый ум и даже время от времени верить в лучшее. Однако восхождение меняет его, меняет исподволь и незаметно, если не вернуться на несколько глав назад. Автор вынуждает Сенлина эволюционировать, обнаруживать пределы упорства и верности, учиться науке выживания и сохранять сердце в доброте. И постепенно выясняется, что школьный учитель опаснее иных супергероев или злодеев, поскольку один хладнокровный умник с пистолетом страшнее, чем десяток вооруженных до зубов головорезов. Тем интереснее становится, кем в итоге станет прежний книжный идеалист, педантичный поборник законности. Отступит ли он от совести? Выживет ли в противостоянии могущественных сил?

Перед нами полноценный представитель тауэрпанка — поджанра, где в центре событий находится исполинский город-башня-небоскреб, состоящий из этажей-ярусов-полисов со своими законами и обычаями. Бэнкрофт не ограничивает свою фантазию. В романе гармонично соединены захватывающие приключения и пространные описания, тонкая ирония и драматичные сцены, нотки абсурда и строгость логики, размышления о мотивах и поступках. Социальная тематика для автора лишь одна из составляющих, наравне с другими, хотя и выступает часто на первый план.

Есть прием с ненадежным рассказчиком, а Бэнкрофт создал ненадежное окружение, под зыбким очарованием которого скрываются смертельно опасные топи пороков — алчность, равнодушие, расчетливость. Грязное преддверие Цоколя, театральное чистилище Салона, царство неги и наслаждений в Купальнях. Вавилонская башня полна загадок и странностей. Кто были ее архитекторы и строители, откуда взялась заводная машинерия? Путеводители по башне лгут, попутчики и знакомые Сенлина преследуют свои цели, а правила игры часто незнакомы даже местным жителям.

На первый взгляд, происходящее в стенах башни кажется абсурдным сном, но позже сквозь причуды неожиданно проступают вполне осмысленные причины и следствия. Если сосредоточиться на персонажах, то обнаружится игра ярких страстей. Автору свойственна некоторая театральность, изредка даже нарочитость, впрочем, вполне уместная при общем пестром декоре. Однако не стоит зацикливаться на эффектной обертке. За литературными играми скрывается пылкая история об упорстве и вере, о авантюрных странствиях и моральных исканиях, об общественных пороках и человеческих страстях.

Итог: пестрый театр приключений чужеземца в странной и загадочной Вавилонской башне.

Двести лет в Анхарском царстве золотую маску Царя Царей надевали чародеи. Однако пришла засуха и неурожай, бессмысленная и затяжная война на востоке, и вот провинция восстает против ненавистных колдунов. Магия бессильна, когда вокруг чародейских обителей бушуют разъяренные толпы. Права магов отныне жестко ограничены эдиктом о Правосудии, который отнял право на владение имуществом и торговлю, на чиновные посты или вольные путешествия. Казалось бы, узурпатор Азас Черный, принесший смерть колдунам и воссевший на престол, уже мертв. Однако власть его юному сыну, лучезарному Ианаду, в действительности не принадлежит. А над государством нависает тень запретного и темного колдовства.

Три героя — три нити судеб в расползающемся полотне Царства. Юноша Джен, сын бывшего лекаря, лишается всего — и заработка, и семьи, а затем становится разыскиваемым беглецом, столкнувшись с теми, кто втайне практикует запретные чары «кормления кровью». Самер сар-Алай, Первый-в-Круге и Верховный маг, ведет рискованную игру с вельможами. Царь Царей лишь формально сидит на троне, более того, дни его сочтены. Как только советники найдут возможность предъявить народу нового правителя, царские телохранители отвернутся от молодого неудачника. Поэтому Ианад заручился поддержкой Самера, чтобы сохранить свою жизнь и вернуть власть, а взамен готов поделиться влиянием с Кругом. Если они доживут до победы, конечно. И в это же время в Круге усиливаются волнения, а заморские колдуны проникают вглубь страны и готовят почву для войны. Зено Яннис, посол Нагады, Высокого Города, верно служит родине. И потому отправляется в провинцию следить за укреплением культа, но позже решает посетить забытый и заброшенный в дебрях джунглей храм, надеясь, что обретет там нечто важное.

Завязкой и предысторией «Царь без царства» Алферова сильно напоминает «Тень ушедшего» Айлингтона. В обоих случаях фигурируют гонения на магов, надвигающаяся на государство внешняя и темная угроза, загадочные убийства и затерянный город. Однако история Алферова получилась более мрачной и реалистичной. Шестерни сюжета вращаются медленно, но упрямо, перемалывая судьбы персонажей. Пышные краски описаний уверенно отсылают нас к традициям и культурам Востока — ярким и пестрым, коварным и жестоким. В Царстве процветают контрасты — порок соседствует с добродетелью, упивающиеся богатством вельможи равнодушно проходят мимо жалких нищих, а маска Царя Царей в любой момент может отправиться в грязь вместе с головой ее обладателя.

Ключевой, пожалуй, конфликт разыгрывается не в плане приключений тела, но в социально-психологическом поле. Алферов замахнулся на очень болезненную и сложную тему для реализма, которая даже в одеяних фэнтези выглядит остро. Царство угасает, и даже восстание против колдунов не изменило этого. Давно отпали другие провинции, осмелели старые соперники. Круг чародеев создавался для защиты страны, однако теперь их презирают и ненавидят. А враги не дремлют. И перед героями встает безжалостный выбор. С кем ты, с собратьями или со страной? С обнаглевшими от вседозволенности боровами в шелках или изворотливыми убийцами-чужаками? С теми, кто льстиво обещает добро, или со своими принципами, за которые никто не воздаст хвалы?

Складывается ощущение, что автору хотелось сказать и описать все и сразу, поэтому он то витиевато и неспешно плетет сюжет, то срывается в скачки в пространстве и времени. Втискивает в повествования и чародейские теории, и далекие путешествия, и давнюю историю, и культурные экскурсы, не говоря уже о становлении одних героев и мучительных сомнениях других. Оттого впечатления распадаются на противоречивые осколки, отдавая сумбуром.

Итог: масштабное полотно с нитями интриг и магии, обильно политое кровью.

Плотная сетка железнодорожных путей «Глобальной Перевозки™», по которым несутся гиперзвуковые поезда, связала столичные мегаполисы и глухие уголки, сделала мир удобным и безопасным. А Судитроны, куклы на релейных переключателях, обеспечивают автоматическую саморегуляцию общества, защищают его от потрясений и кризисов. Странная социальная система балансирует на грани абсурда, сочетая в себе как утопические, так и антиутопические элементы.

С одной стороны, наблюдается полная регламентация и унификация, одинаковые шестиугольники Дворов-городов, искусственно замороженный научно-технический прогресс — негласный запрет на развитие электроники и цифровых технологий, даже кинематограф здесь урезан до механических аниматин. С другой стороны, все люди обеспечены работой, нормальным жильем и едой, билеты на гиперзвуковые поезда стоят дешево, а влияние финансовой элиты сведено к минимуму. Возникает противоречие — является ли такое устройство общества клеткой, и если да, то на что можно пойти, чтобы сломать ее?

Однако социальная проблематика — это интеллектуальный и внешний пласт книги, а под ней скрывается пылкая и немного наивная эмоциональная сердцевина. История взросления девятнадцатилетнего путевого обходчика Леха Небова. К ней прилагаются все обязательные атрибуты — отчаянная влюбленность, первые попытки самоанализа, поиск смысла жизни и своей личной цели, непрошенная ответственность и первые ответственные решения.

Тональность стиля резко колеблется от почти канцелярских оборотов и философских диспутов до робких признаний. От сдержанной взрослости до пошлой вульгарности. Порой это удачно дополняет сюжет, иногда же выбивает читателя с рельс. В плюс автору можно записать удачные абсурдно-социальные находки и живо переданные производственно-бытовые реалии. Но общая картина все равно ощущается иногда слишком условной, будто нарочитая декорация. Да и большинство персонажей словно механически отыгрывают свою функцию, а затем послушно соскакивают со сцены и замирают.

Итог: симпатичная социально-подростковая вещица в альтернативно-земных декорациях.

С открытием Страны вечного лета загробный мир стал реальностью, обретя плоть из эктоплазмы и кровь из мыслеобразов. Эксперименты ученых Лоджа и Маркони, представленные публике Гербертом Уэстом, распахнули перед людьми врата новой эры, в которой Билет дает право на осмысленное посмертие. Основной сюжет разворачивается в хитросплетениях игр британских секретных служб, разделившихся на Зимнее и Летнее управления. Большая война с гансами закончилась сокрушительной победой благодаря эфирному оружию. Однако наступил 1938 год, Испания охвачена пожаром гражданской войны, Британия поддерживает Франко, Советский Союз под руководством Вечно Живого Ленина снабжает республиканцев, а раскольник Джугашвили со своими ячейками ведет борьбу с агентами НКВД.

Рэйчел Уайт, сотрудница контрразведки, получила от советского перебежчика имя хорошо законспирированного «крота» в Летнем управлении. Единственная проблема — он занимает слишком высокий пост, поэтому за упрямство Рэйчел отстранили от дел, переведя в финансовый отдел на скучную бумажную работу. После этого для нее стало делом чести вывести предателя на чистую воду. Патрик Блум, глава Иберийского отдела в Летнем управлении, долгое время умудрялся играть на обе стороны — и за Британию, и за Советы. Но после гибели куратора и угрозы разоблачения каждый шаг грозит ему гибелью, уже окончательной, без шансов достичь цели — влиться в сознание Вечно Живого. Несмотря на все различия, у Рэйчел и Патрика много общего. Они оба чужаки в своей среде. Рэйчел постоянно сражается со стереотипами о способностях женщин к серьезной работе, но все равно попадает в жернова родовых привилегий, где ее статус мельче песчинки. Патрик же разочарован банальной рутиной, в которую превратилась не только земная, но и загробная жизнь. Не желая становиться безвольным винтиком, он присоединяется к сети советских агентов.

Взяв некоторые общие принципы мироустройства из трилогии «Квантовой вор», Райаниеми перекомпилировал их для запуска на электрических терминалах с роторами и проводами. Долил эфирных технологий, легкомысленно начертил отражение фейриленда в массовом восприятии и разыграл шпионский спектакль в лучших традициях британских колледжей и клубов. На десерт — спящий Ктулху в Чистилище, увы, так и оставшийся за кадром в виде ответа к местной вариации парадокса Ферми. Получилось добротное и стильное чтение, в котором смиксованы альтернативная история, шпионский триллер, британская психологическая проза, городское фэнтези и пародия на сказки про фейри. Знатоки эпохи получат увлекательную шараду с отсылками, остальные читатели — нестандартную и атмосферную историю.

Моделируя сосуществование миров живых и мертвых, Райаниеми строит общество, где развитие медицины остановилось, поскольку при наличии Билета можно легко уйти в вечное лето. Где для эфирных технологий появилось столько областей применения, что мертвые стали едва ли не важнее живых. Где другие страны мечтают о своем собственном Рае, а в Советском Союзе сделали электрического Бога, компьютер-супермозг, чьи глаза-мавзолеи присматривают за гражданами. Однако Страна вечного лета далека от утопии. Призракам грозит угасание, даже несмотря на энергетическую подпитку праной. Если сорваться, то от души останется лишь голый камень, лусит, который пустят в строительство или для хранения информации. А взамен призраки получают старую рутину, копошение в повседневных мелочах и банальностях. И лишь борьба за нечто более важное, чем статус или деньги, борьба за принципы или идею дарит настоящий рай. Главное, найти правильную точку приложения сил.

Итог: шпионские эскапады в Британии, раздвоившейся на страну живых и призраков.

Милостиво отпустив главную героиню трилогии в отпуск, Леки перевела взор на окраинные сектора. И в то время, как дипломатические миссии всех известных цивилизаций — Гек, Пресгер, Рррррр и людей — собираются на конклав, чтобы решить судьбу потребовавших признания и независимости ИИ, на периферии разгораются местечковые, но от этого не менее жаркие страсти, и планетарно-политические, и личные. Люди здесь также прилагают усилия, чтобы подняться по иерархии, чтобы увеличить свое влияние, чтобы их фракция или государство получили преимущество. Федерация Омкем хочет вернуть под свой контроль систему Бейта, а для этого им нужен межсистемный шлюз с Хваем. Хвай в свою очередь гордится своей независимостью от омкемцев.

Начинается «Происхождение» довольно бодро. Воспитанница политика, Ингрей Аскольд заключает рискованную сделку, чтобы вытащить из «Милосердного устранения» — местного аналога тюрьмы, скандально известного Палада Будракима, которого приговорили за похищение фамильных раритетов у приемного отца, возглавляющего Третью Ассамблею. Для этого Ингрей прилетает в систему Тира Сииласа, выходит на нелегальных посредников, потратив все доступные сбережения. Дальнейшие планы повисают на волоске, рискуя обрушить ее будущее при любой ошибке.

Ингрей, домашняя и юная особа, которую трудно назвать избалованной, однако опыта и жесткости ей явно не достает. Рискованная затея понадобилась ей, чтобы превзойти брата и стать наследницей Нетано Аскольд. Ради этого она пошла на натуральный «выход из зоны комфорта» и поставила все на сомнительную карту — помощь преступника, чтобы переиграть брата, подбросив ему приманку с двойным дном. Однако, как легко догадаться, ситуация стремительно выходит из-под контроля Ингрей, превращая ее в заложницу куда более масштабных и сложных политических интриг.

Несмотря на бодрый старт, дальше Леки действует в своей излюбленной манере — играя с психологическими нюансами, оттенками смыслов и интонаций. Перед нами конструируется то ли подобие британского детектива в интерьере аристократической усадьбы и парка, то ли авантюрный роман-взросление, то ли культурологический эксперимент. Экспериментируя с традициями, Леки сконструировала общество, в котором важную роль играют раритеты — свидетельства из прошлого, старинные документы, антиквариат или сувениры. По ним определяется положение и старшинство, даже легитимность властей основана на хранящихся в ларии системы раритетах. Однако сколько среди них настоящих? И что тогда первостепенно, подлинность физического носителя или чаяния и вера, связанные с идеей, которую воплощает раритет?

На протяжении всей истории Леки плавно переходит от одного жанра к другому. Нелегальная авантюра разбивается пространными рассуждениями об этике и методах, размышлениями о мотивах поведения. Камерная семейная сага приходит на смену космоопере, но затем превращается в детектив с узким кругом подозреваемых. Впрочем, уже вскоре становится ясно «кто» и важнее оказывается найти выход из лабиринта политических интриг. Характерно, что в «Происхождении» практически нет злодеев, более того, даже многие антагонисты довольно скоро становятся союзниками. При этом выяснится, что противниками они были лишь потому, что опирались на ошибочную информацию или сделали неверные выводы. В результате, армия добра растет прямо на глазах, поэтому главной кульминацией становится не спецоперация, а выбор главной героини, к которому она шла весь роман. Выбор, который определит ее будущее. Выбор между чужими ожиданиями и собственными предпочтениями.

Итог: чаепитие социальной, культурологической и психологической фантастики возле склона становления-взросления.

Мир Раммы — очень альтернативное далекое будущее Земли. А «Всесожжение» — его кровавый и красочный Апокалипсис. С первых же глав образуется причудливая мультижанровая смесь, как в сюрреалистической головоломке. Военный слой обнажает жестокую истину — человеческая цивилизация находится на грани коллапса. Вездесущие террористы Саранчи планомерно наносят удары по инфраструктуре, по фермам и мегаполисам. Армия и службы безопасности вынуждены применять любые средства, вплоть до боевых андроидов и сверхсовременного оружия массового поражения на основе френов. Сражения идут с переменным успехом, поглощая все больше ресурсов и территорий.

Психологический слой искажает, расщепляет и размывает обзор, преломляя тот хаос, что охватил и планету, и сознание героя. И дело не в том, что Францишек Элиас является колыбельщиком, чей мозг изолирован в металлической скорлупе и снабжен специальной системой защиты. И даже не в синдроме Туретта, который ему неуверенно диагностировали врачи. Чудовищная война подталкивает цивилизацию и саму реальность к пропасти. И надо быть безумцем, чтобы сохранить рассудок посреди конца света. Социальный — обличает пропасть между стратами, раскол в обществе, эпидемию отчаяния и любопытства, которая и толкнула людей в обманчиво ласковые объятия Синергии, информационной среды, позволявшей обмениваться не просто файлами, но заархивированными переживаниями и ощущениями, своего рода крошечными слепками личности. Синергии, виртуального Вавилона, который позже в одночасье принес гибель миллиардам, превратившись в инкубатор для психических троянов и, вероятно, породив Саранчу.

Научный слой разворачивает многогранную картину исследований человеческого разума, его корректировки и переноса в виртуальную реальность, однако автор постепенно погружается в манипуляции пространством-временем, управление френами, плавно переходя на самый важный смысловой слой, содержащий все ответы и ключи к безумной головоломке — философско-метафизический. Збежховский создает мир, в котором бог имел материальное воплощение в виде разделенного между телами отдельных людей плазмата, который вызывал тягу к знаниям и совершенствованиям. Но сто лет назад после трагического инцидента божество покинуло Землю и воспарило в иное измерение. Погибли миллионы одаренных душой и талантливых людей. Тот год назвали Новым Холокостом, и с тех пор мир неудержимо покатился в пропасть Рагнарёка.

Декорации и предыстория событий отчетливо напоминают «Эхопраксию» Питера Уоттса, что вполне ожидаемо, ведь Збежховский решил написать «Всесожжение» после прочтения его «Ложной слепоты». Получилась альтернативная версия высокотехнологичного апокалипсиса в момент приближения прогресса к сингулярности. В отличие от хард-НФ-шника Уоттса, Збежховский менее зубодробителен, не столь скрупулезен и алчен до научных вставок. При этом по атмосфере и поднимаемым вопросам он близок с «Иными песнями» и «Идеальным несовершенством» Яцека Дукая. Роднит их искажение реальности под действием чужеродного вторжения, сплав науки и фантазии, акцент на эволюции личности и определении самоидентичности.

История миллиардера и колыбельщика Францишека Элиаса — это постоянная, обреченная и яростная битва со всеобщим распадом. Распадом цивилизации на изолированные районы, вокруг которых бушует Саранча. Распадом его компании и семьи, когда начинают всплывать пугающие секреты, чьи нити уходят к главным кукловодам. Распадом даже собственного сознания, если перестаешь верить своей памяти после многократных перезагрузок, если сомневаешься в достоверности ощущений, в самостоятельности решений. Усиливающийся ураган хаоса сдирает с личности все наносное, испытывая на прочность стержень, ради которого стоит жить. Что поставит Францишек на зеро в обезумевшем казино вселенной? И сколько сможет продержаться, сражаясь против целого мира? И кто встретит его в конце пути?

Итог: метафизический апокалипсис с экзоскелетом из научно-технического триллера.

Всплеск популярности янг-эдалта привел к тому, что книги в традиционных и консервативных нишах вроде подростковой романтики зачастую отличаются лишь отдельными антуражными и сюжетными находками, которые служат индивидуальными «изюминками». Роман Ренсом интересен тем, что автор попыталась привязать события к топонимике Лондона, а также соединить элементы из историй о вампирах и призраках. Увы, результат оказался слишком близок к шаблонному розово-сиропному коктейлю.

Школьница Алекс ждет каникул, мечтает о крутом парне из соседней школы и готовится сдавать экзамен на автомобильные права. Однако случайная находка — потонувший в иле и тине серебрянный браслет с голубым самоцветом — открывает ей пугающий и невидимый для простых людей мир, в котором пребывают застрявшие между жизнью и смертью несчастные. Алекс придется самостоятельно разобраться в происходящем с ней, влюбиться с головой и проверить чувства на прочность.

Ренсом довольно живо описывает школьные будни девочки-тинейджера: уроки и распорядок дня, наряды и гардероб, мелкие конфронтации в коллективе и, конечно же, секретики о мальчиках. Впрочем, автор не стала развивать клишейный любовный треугольник. Едва Алекс повстречает призрачного Кэллума, как ее отношения с Робом вскоре придут к закономерному финалу, которого и стоило ожидать от самонадеянного и нагловатого парня, мнящего себя самым крутым. А вот взаимное обожание Алекс и Кэллума перегружает сюжет тоннами вздохов и прикосновений, тревог и сопереживаний. Из-за этого автор вновь и вновь упускает отличные моменты, чтобы выломиться из стандартных томлений «любит-не-любит» и превратить историю в остросюжетный триллер или динамичное городское фэнтези.

Итог: типовой сиропно-романтический набор с вялыми интригами на заднем плане.

Вероятно, по авторскому замыслу роман должен был предстать перед читателями, как масштабная история со множеством ярких героев и красочным антуражем. Ведомый отчаянием и заботой о детях охотник Элиас станет жертвой генеральского шантажа и получит заказ на убийство короля Йоханнеса. Дидс, отличный стрелок, будет его сопровождать. Теллиус, владеющий особым боевым искусством — Мазеровыми шагами, научит им Артура, двухсотлетнего голема с внешностью мальчишки. Авантюристы Доу и Нэнси отправятся к древней гробнице, чтобы сорвать неслыханный куш. А полем для интриг и битвы станет Дариен, один из городов давно уже павшей Империи Соли, которым теперь жестоко правят Двенадцать Семей, честолюбивых и алчных. Таинственная магия и револьверы, приключения и дружба... что могло пойти не так?

Увы, перед нами слабый во всех отношениях роман. Пластиковые фигурки супергероев, распадающийся на бессвязные фрагменты и штампы мир, а также прямой, как палка, сюжет. Начало книги напоминает по стилю первые сочинения школьников, далее автор все же поднимается до уровня МТА. Мир описан обрывочно, со множеством натяжек. Основное оружие — мечи и щиты, однако есть очень дорогие револьверы и... никаких признаков винтовок или хотя бы мушкетов. Пушки мельком упомянуты лишь в качестве стенобитных средств, но куда делись легкие полевые орудия, чья картечь принесла бы генералу победу? Подобные противоречия и нелепости встречаются на каждом шагу. Единственное, что хоть немного увлекает — динамичные сражения в конце, но этого слишком мало.

Итог: посредственное и проходное фэнтезийное чтиво.

Если убрать романтический флер рыцарских баллад и придворных хроник, то реалистичное описание средневекового быта и нравов уверенно превзойдет по суровости и мрачности многое из темного фэнтези. При этом писателю даже не понадобится нарочито сгущать краски, давить на жалость. Достаточно обратить свой взор к архивным записям, чтобы понять, насколько чудовищные по нашим меркам порой тогда царили нравы. Необычный колорит, в который причудливо вплетаются натуралистичность и сюрреалистичность происходящего, присущие польским автора, проявились и в цикле Яцека Комуды, идеально подходя к истории о средневековом поэте и пройдохе Франсуа Вийоне.

События отдельных историй разворачиваются в период с 1463 года до смерти Вийона, охватывая его изгнание из Парижа, странствия по Франции и за ее пределами. Комуда прямо заявляет, что считает европейское средневековье куда более интересным, чем однотипные фэнтезийные миры с безликими воителями. Воссоздавая на страницах рассказов парижские улочки, крепостные стены Каркассона или удаленные от мирской суеты монастыри, автор опирается и на исторические исследования, и на разнообразный фольклор, и на сохранившиеся описания очевидцев. Все это он использует, чтобы читатель в полной мере погрузился в противоречивый, загадочный и сложный мир средневековья.

Лишь недавно окончилась Столетняя война, до сих пор чернеют руины павших во время крестового похода катарских замков. Многочисленные ереси то и дело поднимают голову, возрождаясь вновь и вновь после карающего огня инквизиции. Здесь чудо соседствует с соблазном, грязь так и норовит забрызгать пышную красоту, кто-то отчаянно рвется к небу или бездне, а кто-то не желает выглянуть из своего замызганного угла. Это эпоха, в которой люди без смущения совмещают истовую набожность и жестокосердие, среди косности и фанатизма упрямо пробивается вольнодумие и жажда свободы, а жалостливость легко сменяется черствостью. Франсуа Вийон, бродяга и мошенник, вор и убийца, хитроумный и талантливый поэт, в этом мире всюду свой и всюду чужой.

Взяв несколько более или менее подтвержденных исторических фактов из жизни Вийона, Комуда сочинил свою версию разгульного поэта, идеальный образчик романтического циничного героя — с противоречивой и мятущейся, страстной и лирической натурой, но также полного пороков. Вийон — вечный странник, который в принципе не способен осесть и обзавестись деньгами или имуществом, поскольку бежит от самого себя, наслаждаясь мимолетным счастьем. Острый и дерзкий ум, к помощи которого нередко прибегают власть имущие. Вор и сутенер, убийца, но при этом обладатель определенных принципов, которые не позволят ему встать на одну сторону с безумным убийцей или дьяволопоклонником. Презирающий заповеди грешник, сражающийся с дьяволом и бесами. Вийон полон парадоксов, разгадку которых он щедро предлагает в своих стихах — чувственных, приземленных и ярких.

Хотя цикл охватывает десятилетия жизни поэта, каждый из рассказов сосредоточен на нескольких днях и ограничен конкретным место действия — городом, монастырем или столицей. Некоторые истории получились объемными и многослойными, иные же больше походят на скромные этюды. Неизменна тяга Вийона к темной стороне жизни, к пьянкам и грабежу, жажда свободы от навязываемых ограничений. Едва ему выпадает шанс, став героем, кардинально изменить свою судьбу, как в следующей истории Вийон возвращается к любимому образу существования. Хотя напрашивается сравнение с «Печальной историей братьев Гроссбарт» Джесса Буллингтона, следует учесть, что при всей разнузданности Вийон более сдержан и умерен в средствах, впрочем, это не мешает ему вскрыть глотку обидчику, работать на подхвате у палача или избить шлюху. Если отвлечься от антуража, то камерный детектив соседствует с зомби-апокалипсисом, а мистика и герменевтика с квестом. А объединяя исторический фон с фольклором и легендами, Комуда выстраивает художественное пространство, выглядящее достоверно и правдоподобно, несмотря на все условные допущения, черную магию и небесные чудеса.

Итог: живописное и яркое полотно разгульных похождений Вийона, соединяющее мистику, дарк и детектив.

Прошли десятки лет с тех пор, как итрейцы свергли последнего короля и установили республику. Однако иго монархии жители ненавидят до сих пор. А новая элита жаждет сохранить свое положение. Поэтому за бунт против Итрейской республики и Сената приговорили к казни всех участников: низкородных распяли, лидеров повесили, а их семьи бросили в тюрьму. Лишь благодаря случайности Мия Корвере выжила, ускользнула от цепких лап люминатов и открыла в себе темный талант даркина, повелителя теней. Все, чего она теперь хочет — мести и крови. Уничтожить тех, кто казнил ее отца и отнял мать, даже если придется сокрушить республику. Даже если для этого придется стать самой страшной убийцей. История Мии, которую рассказывает неизвестный биограф, наполнена страхом, смертями и сексом. По сюжетным приемам — обучение в школе, становление и взросление героини, первая любовь и дружба — ее можно бы отнести к подростковой литературе, однако роман получился абсолютно недетским.

Лишь раз в два с половиной года над землями республики Итреи воцаряется истинотьма, в остальное время три солнца то попеременно, то все вместе льют свет с небосвода. Льют свет на Годсгрейв, город мостов и костей, вырубленный в скелете титана, низвергнутого богом Света. На зловонные скотобойни и грязные проулки, на роскошные палаццо костеродной знати, на жуткую тюрьму Философский камень, на выложенную черепами дорожку к Сенатскому Дому. Но вдалеке в ашкахской Пустыне Шепота, среди развалин павшей империи, есть место, куда никогда не проникает солнечный свет — сердце Красной Церкви, конгрегации искуснейших убийц, поклоняющихся Матери Священного Убийства, Всемогущей Наи.

Джей Кристофф легко и свободно компилирует детали антуража, заимствуя форму правления и крылатые латинские фразы от Римской империи, отдельные образы — из венецианской культуры; идеологию и облик Красной Церкви — объединяя исмаилитов Старца Горы с индийским культом Кали. Но под ворохом узнаваемых отсылок виднеется оригинальная мифологическая система, тайны которой, по-видимому, и станут движущим механизмом сюжета в следующих книгах. Особенно это заметно в искрометно-саркастичных комментариях.

Что же касается «Неночи», то это роман о зарождении легенды, которая впоследствии будет именоваться Бледная Дочь, Царетворец и Ворона. Но вначале это была низенькая, тощая и бледная девчонка, потратившая после казни отца шесть лет на то, чтобы подготовиться к вступлению в Красную Церковь и обучению в школе ассасинов. В некоторых отзывах проводят параллели с Гарри Поттером, однако следует понимать, что у Кристоффа особенная манера повествования, которая полна цинизма, черного юмора и яда. Обучая аколитов, колоритные учителя-шахиды постепенно убивают в них чувства и мораль, выковывая прекрасных снаружи и бездушных внутри монстров. Позволены любые методы — стравливать и предавать, испытывать сколь угодно жестоко, наказывать максимально сурово. Лишь одиннадцать из двадцати семи аколитов доживут до конца учебы, но ассасинами-Клинками станут четверо и ни одним больше.

Если смерть сопровождает Мию на каждом шагу — на занятиях, вылазках в Годсгрейв, в перерывах между уроками, то как же она справляется, спросите вы? Ведь даже лучший друг Трик не может быть всегда рядом. Верно, но у Мии есть неразлучный спутник по прозвищу Мистер Добряк, правда, добрый лишь к девочке, но не к окружающим. Это обратная сторона ее таланта управлять тенями, созданное из тьмы существо, питающееся страхом. Пока Мистер Добряк с ней, Мия хладнокровна и прагматична даже в самый жуткий миг. Но откуда берутся теневые существа — и чего он добивается на самом деле? Насколько можно ему доверять, если Мия понятия не имеет о природе и последствиях своего таланта? Зато у нее есть цель — месть. У нее есть правила. Никогда не отводи взгляд, никогда не бойся. И никогда не забывай. Мия Корвере отлично выучила эти уроки и уже вышла на охоту. И пусть ублюдки всего мира трясутся в ужасе.

Итог: мрачная и веселая, жестокая и циничная история о восхождении юной мстительницы.

В альтернативной реальности распахнутые Шенгенским соглашением двери между европейскими государствами недолго были открытыми. Волны беженцев и экономические потрясения, война с терроризмом и сианьский грипп с грохотом затворили их, заколотили досками таможенных тарифов, финансовых и политических противостояний. Более того, Европа делится на всё меньшие государства — политии. Тысячи всевозможных групп жаждут независимости для той или иной территории. Микроэтносы и религии, приверженцы различных политических идей — все они кроят Европу на лоскуты, возвращая ее назад в восемнадцатый век.

Главным героем «Осени Европы» оказывается Руди, отнюдь не спецагент или журналист, как можно ожидать в шпионском триллере. Руди мирно работает шеф-поваром в маленьком краковском ресторане, впрочем, успев помотаться по Балтийскому побережью. Самое экстремальное событие для «Ресторации Макса» — внезапно нагрянувшие венгры из местной криминальной группировки, которым хочется от души выпить и побуянить. Но однажды Руди делают предложение стать одним из агентов загадочной и вездесущей организации Les Coureurs des Bois, Курьеры, как их обычно называют.

Хатчинсон выстраивает историю мозаично, делая резкие скачки во времени, между жанрами и настроениями. Повествование дробится на абзацы, этюды, будто подражая распадающейся на части Европе. Криминальная зарисовка про Wesoly Ptak и венгров перетекает в шпионскую вербовку. Ей на смену приходит экскурс в кулинарное прошлое Руди,, а следом запросто пойдут путевые заметки или геополитические отступления. Как только читатель погружается в новый эпизод, автор тут же меняет точку обзора и стиль, не давая сродниться, привыкнуть к чему-то определенному. Во второй части романа Хатчинсон и вовсе в каждой главе вводит нового персонажа, глазами которого показывает спешащего и утомленного Руди.

Стилизуя книгу под шпионский роман, Хатчинсон постоянно играет с читателем, меняя тон от серьезного до ироничного, переходя от триллера к пародии. Обладая разветвленной и гибкой структурой, Les Coureurs des Bois легко ускользает от облав или врагов. Все держится на засекреченной системе паролей, благодаря которым множество не вникающих в детали стрингеров, художников, пианистов — да, жаргон нарочито ретрограден — обеспечивают достоверные легенды, позволяют Курьерам играючи проходить через границы. Les Coureurs стараются не вмешиваться в политику, однако происходит нечто непонятное, когда Руди вместо Посылки обнаруживает отрубленную голову напарника. И хотя его пытаются убедить, что это происки спецслужб, у него есть смутные основания полагать, что истина гораздо сложнее. И добраться до нее крайне тяжело.

Но зачем Руди понадобилась столь непостоянная, часто скрупулезная и утомительная, иногда рискованная и бурная работа? Возможно, на него повлиял отец, обожавший резкие перемены места и образа жизни. Не исключено, что молодого человека — а его часто поначалу называют очень молодым — потянуло на настоящие приключения, которых не увидишь на кухне. Но более вероятно, что в конечном счете Руди остался среди Курьеров ради своеобразного протеста против насильственно возводимых барьеров. С каждой новой политией становится больше бюрократии, больше ограничений. Птица поет и в клетке, но счастлива ли она?

Фактически роман представляет из себя аккуратно подобранную мешанину стилей, жанров, географических объектов и персонажей. Формально первую скрипку играет шпионская тематика, но при желании автор мог бы написать и путевые заметки о Европе, и биографический роман о кулинаре, а также еще с полдесятка различных книг: полицейские будни Праги, криминальные войны между группировками в Берлине и многое другое. Однако основной замысел автора проявляется слишком поздно. Такое ощущение, что устами Руди в финале Хатчинсон говорит и о цикле: «Я еще даже не начинал».

Итог: оригинальный и атмосферный микс шпионской саги со множеством иных жанров.

В романе «Идеальное несовершенство» Дукай смоделировал далекое будущее человеческой цивилизации, развитие которой прошло столь длинный путь, что оказавшемуся в 29 веке после исчезновения его космического корабля Адаму Замойскому, астронавту из нашего столетия, лишь с огромным трудом удается понять и принять новые реалии. Но лишнего времени на панику или терзания у него нет. Ведь неизвестные силы уже начали охоту на гостя из прошлого, по-видимому, полагая его ни много ни мало — угрозой для вселенной. Или же не угрозой, а ценным призом?

В смоделированном Дукаем мире Прогресс означает не только развитие, но и совокупность уже пройденного цивилизациями данного вида пути по Кривой Реми. Каждому виду — людям, антари, рахабам и уша — соответствует свой Прогресс, поднимающийся по одной для всех Кривой к совершенству. Чтобы отразить многогранность и красоту постсингулярного будущего, Дукай не только придумал филологическую особенность для речи и обозначений постчеловеческих сущностей, находящихся вне гендерного деления, но также разработал полноценную терминологическую систему, понятийный аппарат для всего этого уникального мультиверсума. Впрочем, Дукай гораздо милосерднее к читателям, чем Ханну Райаниеми «Квантовым вором».

Что же из себя представляет дивное новое будущее? Если в «Иных песнях» лидеры-кратистосы вплавляли свою волю в окружающий мир, морфируя его, то в «Идеальном несовершенстве» Цивилизации уже переступили на Кривой прогресса второй Порог — Мета-физики — научившись сворачивать, кроить и сшивать ткань пространства-времени. Жесткими протоколами они определили действия и возможности программ — у крафтвара, нановара, биовара. Органика, нанотехнологии, даже само пространство и время — все они становятся лишь инструментами, обыденными и надежными в руках стахсов, фоэбы, оскэ — существ, стоящих на разных ступенях Прогресса. Первое время Адам Замойский будет жадно впитывать информацию, пытаясь понять, каково его место в этом мире. Вещь во владениях Джудаса Макферсона, главы могущественнейшей в Цивилизации людей корпорации «Гнозис»? Занятная игрушка, странный осколок прошлого или дорогой товар, если верить обрывкам предсказаний из Колодцев Времени?

Антураж становится частью сюжета, его философской подоплекой, предоставляя логические детали для итогового уравнения и выводов. Заставив читателя пробиваться через многослойную головоломную модель постсингулярных цивилизаций, Дукай неспешно принимается за препарацию таких понятий, как «человечность», «самотождественность», «смысл жизни». В мире, где тела легко создаются — хоть из инфа, хоть на основе органики. Где сознания стахсов регулярно архивируются на полях Плато, а фоэбэ и инклюзии уже вообще полностью обитают именно там. Где сошедшие с Кривой прогресса Деформанты представляют собой невообразимый калейдоскоп мышления — во всем этом многообразии уже крайне трудно провести грань, ограничивающую «се человек». Но если тело — это лишь пустышка, а не ты сам. Если можно кроить свой разум, перепрограммировать его — привет Грегу Игану с «Городом Перестановок», то до какого момента ты останешься собой? Ведь каждый шаг выверялся и определялся тобою, но тобою «прежним». И Дукай говорит уже не о точке «я», но о линии самотождественности, которая соединяет промежуточные этапы изменения личности.

При желании Дукай легко бы превратил книгу в закрученный детективный технотриллер, интересуй его эффектность и доступность истории для читателей. Но несмотря на титанический размер информационного слоя, философских и логических выкладок, в романе есть и активно движущийся сюжет. Будто ДНК свиваются две линии, судьбы Анжелики Макферсон, одной из детей Джудаса Макферсона, и Адама Замойского, астронавта из потерявшейся шесть веков назад в космосе экспедиции. Вместе им суждено столкнуться с покушениями и похищениями, пережить блокаду выпущенных на свободу Войн, искать шаткий мостик взаимопонимания и обжигаться о костры недоверия. Искать и обжигаться в странном мире, где культура опирается на многоуровневое притворство и имитации, где правда — самое ценное и обоюдоострое оружие, где разумом жонглируют, а пространством-временем манипулируют, как пожелают. И при этом разрываются между двумя пламенными желаниями. Страхом перед неизвестностью прогресса, заставляющим цепляться за огромный свод регламентирующих каждый шаг и слово правил — Традиции. И между страстью к переменам, к росту, к бегу навстречу совершенству, предельной инклюзии UI, которая откроет сознанию максимум эффективности, божественную власть, объемлющую всю достижимую вселенную.

Итог: постсингулярная НФ, синтезированная на стыке философии, космологии и психологии.

Ускользнув от эвагардской разведывательной службы, наш герой снова пускается в бега. В компании Тессы Салмагард — специалиста по переговорам и спутницы по приключениям на Нидаросе — он отправляется на Ред Йондер, планету развлечений в Пространстве свободной торговли, однако шаттл с ними перехватывают бандиты, а дальше все идет наперекосяк.

К сожалению, роман не унаследовал ничего из удачных моментов первой книги. На смену таинственной и давящей атмосфере неизвестности на борту затерянного космического корабля пришли суматошные метания по безликим интерьерам космических станций и трюмов. Вместо напряженных взаимоотношений четверых героев, оказавшихся в одной передряге, но не доверяющих друг другу, получились либо ходульные реплики, либо приторные романтические переживания.

Остальное подпортили многочисленные логические провалы, которые и составляют основу сюжета. Например, бывалые бандиты даже не удосуживаются установить личности пленных имперцев — а ведь могли бы взять выкуп с богатых или охранять бдительнее военных. Специально подготовленная для военной службы дипломат впадает в ступор при виде торговли людьми и не может связать двух слов, а у разведслужбы нет шокеров. Подобные косяки допускают все участники, обеспечивая хоть какое-то движение сюжета. Талант главного героя к анализу, интригам и притворству проявляется лишь в самом конце, своего рода лебединой песней загубленному провальным томом циклу.

Итог: проходная космоопера, граничащая с низкопробным бульварным чтивом.

«Сады Солнца» продолжают цикл историй о далеком будущем человечества, однако в нем автор почти ушел от боевых сцен, существенно сократил шпионские и политические игры, чтобы сосредоточиться на социальных аспектах и масштабных научных моделированиях на тему биотехнологий и освоении солнечной системы. Идеологическое и политическое противостояние между фракциями человечества привело на очередном витке конфликта к открытой агрессии. Объединенные космические силы Земли — Великой Бразилии, Тихоокеанского сообщества и Европейского союза — нанесли мощный удар по Дальним, обитателям небольших колоний на лунах Юпитера и Сатурна, сторонникам неограниченного научного развития и генной модификации. Пока дальние демократично вели бесконечные дискуссии и разбивались на множество групп при каждом важном голосовании, земляне собрано и четко внедрили шпионов, массированными диверсиями дезорганизовали и обезоружили противников, а затем методично зачистили осколки обороны. С точки зрения военной мысли операция была проведена блестяще. Проблемы всплыли уже на политическом фронте. Причем не все были ожидаемы.

С одной стороны, среди землян не было полного единства. Тихоокеанское сообщество лояльно отнеслось к дальним, в отличие от союзников. А иллюзорное доверие между европейскими и бразильскими кланами держалось лишь на сходстве интересов и равенстве сил. Цели у всех Трех Сил одинаковы — добыча и конкуренция. Не уступать соперникам, вырывать себе кусок пожирнее... И вот здесь возникла вторая проблема. Главная ценность культуры дальних — гениальные научные разработки. Но на Земле и особенно в Великой Бразилии оказалось слишком много фанатиков от экологии, которые предпочли бы уничтожить исследователей и во имя богини Геи запретить любую работу с генами. Возникло принципиальное противоречие, которое можно лишь временно замаскировать созданием неафишируемых внеземных научных центров, где будут работать свои ученые или узники-дальние. Но рано или поздно лицемерию и лжи придет конец.

Макоули свел боевые сцены и связанные с ними сюжетные линии к минимуму, буквально к двум или трем эпизодам. Поэтому если «Тихая война» представляла собой рваное повествование, скачущее от экшена к созерцанию и обратно, то «Сады Солнца» становятся масштабными хрониками, охватывающими целые годы и десятилетия. Хрониками плена и надежды дальних, оказавшихся во власти Трех Сил. Хрониками бегства и потерь последних Свободных дальних, ускользнувших из лап военных кораблей. Хрониками отчуждения и фанатизма «призраков», ускоривших начало Тихой войны, а теперь готовящихся к новым атакам. Хрониками обнищания и недовольства жителей Великой Бразилии. Хрониками научных и философских изысканий гениальной ученой Шри Хон–Оуэн, подковерных игр управленца Лока Ифраима, а также судеб многих других персонажей.

В результате «Сады Солнца» получились очень ровной и размеренной историей. В ней вполне уместно теперь смотрятся экскурсы в космическую геологию, наблюдение за движением планет и астероидов, научные экскурсии в сады Авернус. Создав масштабную канву ключевых событий и пунктиром проследив судьбы отдельных персонажей, Макоули оставил для цикловых рассказов и повестей красивые зарисовки о все новых и новых экзотических биосфер, подробные описания выпущенных из вида в романе мелких событий, увлекательные сюжеты, которые бы иначе раздули объем книги до бесконечности и разрушили ее стилистическую и идейную целостность.

Что же касается главной идеи книги, то Макоули не стремится навязывать читателям конкретный девиз, вознося его подобно флагу и неоднократно повторяя. Однако на протяжении всего романа автор исподволь подводит читателя, в том числе эволюцией главных персонажей, к простой мысли, что нужно ценить и оберегать жизнь во всем ее многообразии — красок, форм, генов. Нужно не только уметь настаивать, но и уметь отступать. Рисковать собой, но не всем сообществом, в которое входишь. Нужно понимать, что превратить Солнечную систему в цветущий сад могут созидатели, творцы, мечтатели, но не агрессоры, радикалы или хищники. Конечно, в финале чувствуется, что Макоули возлагает слишком много надежд на демократию при том, что сам же убедительно описал в «Тихой войне», как бесплодные споры и поиск компромисса привели дальних к сокрушительному военному поражению. Станут ли кланы, пришедшие к власти в Бразилии на волне революции, и дальше прислушиваться к народу? Неизвестно. Но ясно, что излечив почву и восстановив биосферу Земли с помощью генетики, расселившись по всей Солнечной системе, людям будет проще достигнуть благополучия и изобилия, чем враждуя и замыкаясь, чем навязывая фанатичные запреты.

Итог: социальное моделирование под куполами в замкнутых биосферах и на просторах Земли.

Хотя формально роман входит в подцикл «Mass Effect. Andromeda», в действительности сюжет все еще разворачивается в нашей галактике, в последние месяцы до запуска ковчегов Инициативы «Андромеда». Соавторы хорошо ознакомились с мультимедийной вселенной ME, поэтому в книге есть все привычные фанатам элементы сеттинга: ретрансляторы массы и многофункциональные омни-инструменты, ядра виртуального интеллекта (ВИ) и биотические способности, а также разнообразие рас — кроганы, азари, кварианцы и т.д.

Начинается роман довольно стандартно для космооперного боевика — в ход идут клише «недружелюбные обыватели», «старая приятельница», «знакомство с харизматичным суровым нанимателем» — Алеком Райдером. Сперва сюжет, развиваясь, радует неплохим экшеном и занятной интригой, но постепенно соавторы громоздят все больше роялей, сущностей и условностей, пытаясь изобразить хитроумную многоходовку на ровном месте. Увы, им не хватило то ли фантазии, то ли действующих лиц, чтобы получить по-настоящему увлекательные приключения, не вызывающие реакции: «Что это за белиберда?» Но пара удачных моментов: пугающая пустота по прибытии на разгромленную базу и ожесточенные бои против кибер-мутантов — гибридных суперсолдат, приятно радуют. В остальном получился проходной боевичок с элементами киберпанка, чуть сентиментальный, чуть космооперный — всего понемногу. Спасает его лишь принадлежность к вселенной ME, а вот незнакомые с ней читатели увидят лишь заурядную шаблонную историю.

Итог: боевик во вселенной ME с элементами киберпанка и космооперы.

Когда в рутинную явь просочатся странные сны, когда совпадения встанут в расплывчатый ряд, то ты не кричи и не бойся, пощады не жди от судьбы, но упрямо шагай вперед. Вряд ли жизнерадостная и беззаботная Кристина, главная героиня романа «Эль Пунто», могла заподозрить, чем обернется для нее работа фотографом в рядовой строительной компании ООО «СтройДом». Да и не было никакой прямой взаимосвязи между убийственно яркими снами и офисными буднями с периодическими выездами на объекты. Будто бы не было.

Погружение в книгу происходит на удивление легко, но вскоре появляется ощущение, что тебя намеренно держат на мелководье, настолько поверхностно скользишь по страницам романа. Украдкой подброшенные автором мелочи – стопка книжек на лавочке, путаница с фотографией – лишь разжигают интерес. И тогда сны один за другим обволакивают тебя и плавно уводят все глубже и глубже, пока в толще повествования не начнут проплывать зыбкие тени архетипов и прамифов.

Первое время сюжетные линии реальности и снов выглядят едва пересекающимися, но чем дальше, тем сильнее они переплетаются, смешиваются, пока грань не станет обманчиво тонкой и зависящей лишь от точки зрения смотрящего. Именно сны служат ключом к разрастающемуся шару загадок. Во многом они похожи на артхаусные короткометражки, пестрый фестиваль разномастных историй, которые объединены несколькими обязательными элементами. Местом – провинциальным городком El Punto, а также рядом персонажей – самой Кристиной и таинственной парочкой Х&М, предстающими то в образе девочек, то мужчин, то зрелых женщин.

Каждый сон – своеобразная притча с моралью и одновременно зарисовка о психологической проблеме или травме, об угрозе, которую нужно преодолеть. Муж-тиран, подавляющий и унижающий близких. Муки неразделенной любви. Толпа, обезумевшая от засухи и потому жаждущая крови уже смирившейся жертвы. Отец, отдавший дочери все, что имел, а получивший в ответ лишь досаду и злость. А еще каждый сон – это своеобразный квест, шарада из символов, психологический ребус взаимоотношений и самооценки.

В реальности же героиня колеблется от паники или депрессии до азарта или рвения, от попытки раствориться в буднях, идеально подстроившись под окружение, до рьяного самоотречения в стремлении достичь цели. И порой оба варианта кажутся лишь разными сторонами одной монеты. Тем временем, вокруг Кристины течет жизнь, вертится круговорот работников «СтройДома». С кем-то из них она дружит, с кем-то старается больше не пересекаться. Внезапной вспышкой ворвется в ее мир немного странный, но забавный и милый сомнолог Иоанн, которого Кристина будет звать просто Ио.

По большому счету, перед нами гигантская игра, собранная из маленьких игр. Во снах Кристина ищет ключ, размыкающий тусклый и давящий купол над Эль Пунто, и для этого нащупывает нужную роль. В реальности она подстраивается под окружение, а заодно пытается понять, в каком сверхъестественном и таинственном театре оказалась марионеткой, и что нужно сделать, чтобы все это остановить. Одновременно автор ненавязчиво играет с читателем как на уровне прямых цитат из классиков магического реализма, так и аллюзий на уровне стиля. Впрочем, для того чтобы получить удовольствие от книги, опознавать все отсылки вовсе не обязательно. Это литературная игра для поклонников жанра и единомышленников.

Виктор Колюжняк давно и уверенно отмечается на литературном конкурсе «Рваная Грелка», что не могло не наложить отпечаток на его стиль в виде любви к коротким и ярким зарисовкам. На фоне напряженных и камерных снов основное повествование часто кажется ровной и гладкой рекой, которая забурлит лишь ближе к финалу. Однако не стоит обольщаться. Сюжетный пазл сложится из разрозненных деталей в многослойную картину далеко не сразу, зато потом можно лишь удивляться – как же мы так долго ничего не замечали?! И затаив дыхание, ждать ответа, который две девочки, два Оле Лукойе, снова и снова требуют от героини «Ты нам скажешь». Требуют, тем самым выворачивая наизнанку внутренний конфликт между естественным и навязанным, между свободой и гетто, между выбором и покорностью, который коренится, наверное, в каждом из нас.

Итог: яркие краски магии, сшитой из снов и совпадений, проступающие сквозь серые будни реальности.

Веками авгуры правили Андаррой, читая мысли и память людей, а также прорицая будущее. Так продолжалось до тех пор, пока внезапно видения не начали обманывать их. Посыпались ошибки, скрывать которые стало все труднее, но правители до последнего цеплялись за власть, вводя все более суровые законы. Разразилась Невидимая война. Три из пяти Тола — твердынь одаренных, где развивались искусства владения сутью — были сожжены, обитателей дворца и андаррских школ безжалостно перебили. Чудом спасшиеся от ревнителей или выдержавшие осаду в двух уцелевших Толах одаренные были согласны на все, чтобы сохранить жизни. Тогда был заключен договор, составленный Стражем Севера, по которому все одаренные получили метки и подчинились четырем догмам, жестко ограничивающим применение дара. Никогда и никоим образом не вредить своим даром обычным людям, беспрекословно исполнять приказы блюстителей...

После заключения договора прошло уже пятнадцать лет. Но подросток Давьян постоянно сталкивается с враждебностью окружающих, когда те узнают в нем одаренного. Еще печальнее, что в скором времени Давьяну предстоит пройти испытание, и если он не сможет показать, что научился использовать суть, то последствия для него будут плачевными. По закону таких учеников лишают способности обращаться к сути, делая тенями. И то, что Давьян умеет видеть, когда человек лжет, его не спасет — ведь, по слухам, этим талантом владели только авгуры, за которыми до сих пор ведут охоту блюстители. Поэтому когда накануне испытания недавно приехавший в школу старший, Илсет Тенвар, сообщает Давьяну, что знает о его таланте, и дает старинный сосуд, который должен указать путь к тем, кто сохраняет утраченные знания об авгурах, то мальчик почти не колеблется. Однако по случайности следом за ним увязывается и его закадычный школьный друг Вирр. А на следующий день после побега мальчишек все обитатели школы погибнут, кроме Ашалии, их подруги, которая станет тенью, но приложит все усилия, чтобы найти злодеев.

Дебютный роман Джеймса Айлингтона «Тень ушедшего» — плоть от плоти эпического фэнтези. Величественный масштаб, тысячелетняя предыстория, множество вовлеченных в противостояние могущественных сил и отважных героев. Но есть и оборотная сторона. Увы, собран роман из всех возможных стандартных фэнтезийных элементов. Древний враг, копящий силы на севере, и сдерживающая его пока гигантская магическая преграда? Чек. Древнее пророчество и тайные общества, магические школы и таинственные жестокие убийства, презирающие магов блюстители и охотники? Чек. Мудрый отшельник-наставник, надежный заступник-изгнанник, добрые принц и принцесса, загадочный юноша с амнезией? Чек. Добавьте сюда смертельно опасных магических существ, проклятый и заброшенный город, а также несколько темпоральных петель, чтобы получить полное представление об использованных Айлингтоном сюжетных приемах и антуражных элементах.

Парадокс заключается в том, что несмотря на невероятную концентрацию типовых деталей, роман читается на удивление увлекательно. Единственное, что немного раздражает, автор любит сперва показать необъяснимо странное поведение героя, но лишь спустя пару-тройку десятков глав объяснить, чем же оно в действительности вызвано. Зато, когда эпилог закрывает собой смысловые пробелы в прологе, переворачивая наше представление о том, кто же является главным злодеем в этом мире, то невольно тянешься за следующими томами цикла.

Итог: увлекательное эпическое фэнтези, собранное из стандартных элементов.

После того, как Дяченко почти на пять лет пропали из фантастики, сосредоточившись на сценарной работе, многие опасались, что больше ярких книг от них мы не увидим. Смущало и участие супругов в новеллизации сериала «Темный мир» перед перерывом в публикации новых романов. А в 2017 году, в беседе с Быковым, Дяченко и вовсе прямо ответили ему на вопрос о планах: «Такое впечатление, что по-старому писать уже нельзя, по-новому еще нельзя. Мы переживем этот период, и будет что-то другое, новые тексты». Но лишь спустя примерно два года в книжных магазинах появился «Луч».

«Луч» — это одновременно и очень Дяченковская вещь, наследующая часть их излюбленных приемов, и одновременно необычная для них — более прозрачным слогом, лишенным гипнотической тягучести. От первых же строк веет романом «Vita Nostra», когда в жизнь школьника Дениса вторгается таинственный незнакомец, заявляющий, что в четырнадцать лет мальчик будет принадлежать ему. И не только заявляет, но позже загадочным образом переносит из спальни в изолированный коттедж, поставив условие. За тридцать дней Денис должен придумать и дать смысл жизни для пассажиров звездного ковчега «Луч», чтобы те благополучно достигли цели. Помимо него такое же задание получили еще трое подростков, которых также доставили в коттедж. Им придется работать вчетвером, вот только правила игры будут постоянно и непредсказуемо меняться, и потому вскоре сотрудничество превратится в соперничество, а потом и во вражду.

Хотя в коттедже время бежит сотни раз медленнее, чем в ковчеге, обе сюжетные линии не просто плотно стянуты ежедневными сеансами связи, на которых игроки могут отдавать приказы компьютерному интеллекту «Луча», события в одной линии причудливо отражаются в другой. Ставки для подростков высоки — на кону стоят жизни и счастье близких, успех и карьера, а также свобода. А цена... подумаешь, какие-то объекты в компьютерной программе, пупсы, как в «Симсах» или «Цивилизации». Даже названия ключевых числовых параметров намекают на это — «счастье», «население», «осмысленность», «цивилизация». Правда, реагируют они слишком непредсказуемо порой, слишком эмоционально, слишком... человечно? Впрочем, что с того — ведь манипуляции осуществляются ради благой цели! Но в отличие от «Цифрового» эта книга не про манипуляции, в отличие от «Vita Nostra» — не про давление бездушных сил, но про человечность и совесть. Когда речь заходит о ком-то далеком, то цинизм и равнодушие очень часто становятся главенствующими. «Это люди! – Ой, все». Но кто сказал, что во имя благих целей не будут совершаться ничуть не менее отталкивающие поступки? Особенно, когда начнут соперничать приверженцы разных благих целей.

Дяченко используют «звездный ковчег» в классической трактовке, чтобы на примере смены поколений детально рассмотреть социальные и психологические проблемы. Поэтому техническую матчасть они оставляют за кадром, ограничиваясь отдельными, но яркими штрихами, когда возникает необходимость зримо и живо подать важную сцену. Зато в моделировании испытаний, через которые проходит общество, авторы себя не ограничивают. Дяченко берут в качестве пассажиров «Луча» почти идеальный материал, сообщество талантливых идеалистов-энтузиастов. Их дети — многообещающий чистый лист, tabula rasa. И за время полета они пройдут по ступеням взросления цивилизации. Вера и надежда, труд и дружба, соперничество и гонка, ненависть и война. В сказке Лизы, одной из лидеров «Луча», фигурирует люк, который нельзя открывать. Но однажды не остается другого выбора — и запрет нарушается. Так и развитие цивилизации таит в себе множество точек ветвления, которых лучше избегать. Конечно, если можешь найти иной выход. А иначе однажды к тебе придут и скажут, что знал... И ты будешь давить оправданиями, пытаясь объяснить, что это наилучший вариант, что все ради высших целей, что было совсем не так, но всем будет наплевать. Есть лишь поступок и последствия.

Подчас бывает очень трудно или невозможно понять, принять, простить другого человека. Это нормально. Бывает, что оправдываясь благими намерениями, высшими целями, совершают чудовищные вещи. Но даже в трудных или немыслимых ситуациях, даже если тобою тонко или откровенно манипулируют, даже если ты совершал ошибки — все равно остается время и место для выбора. Выбора — остаться человеком или перестать им быть. Выбор — расчеловечить противников, сторонников, посторонних или же дать им свободу решения. Выбор между непроглядной тьмой и лучом света.

Пафос офф, рычажок вниз.

Итог: социально-психологическая драма, сплетенная из цивилизационной и конкурентно-игровой моделей.

Чаще всего в фэнтези-романах авторы воссоздают в своих мирах либо феодальный строй с королевствами и рыцарями, либо близкое к современному общество, а затем дополняют магией. И довольно редко обращаются к реалиям первобытного общества, причем не в виде примитивной попаданческой бродилки, но развивая полноценную многослойную историю. В этом плане соавторский цикл «Аратта» Марии Семеновой и Анны Гуровой оказался весьма приятной находкой и симпатичной диковинкой.

Могущественное государство ариев давным-давно покорило разрозненные племена, вплоть до диких мохначей у Ползучих гор, и даже злокозненные накхи, талантливые воители-одиночки, склонили головы перед голубоглазыми и светловолосыми гордецами. Что уж говорить про Затуманный край, в котором обитают дикарские племена ингри? Две непоколебимые опоры у Аратты — прекрасно организованное и дисциплинированное войско лучников, бьющих без промаха, хоть на скаку, хоть с колесниц; и влиятельное жречество храма Исвархи, которое обожествляет солнцеликого повелителя Аратты и подавляет другие культы. Но всему на свете когда-то приходит конец, в том числе благополучию и миру. Холодное море неумолимо поглощает северные пределы Аратты, неурожаи провоцируют голодные бунты, при странных обстоятельствах гибнут сыновья государя, а в дворцовых стенах плетутся интриги и заговоры. Но даже в столь напряженный момент Ардван вынужден соблюсти традицию и отправить своего младшего сына на Великую Охоту, где юноша должен встретить опасного зверя и убить его.

Пожалуй, важнейший момент при анализе «Великой Охоты» заключается в том, что цикл следует отнести и рассматривать как подростково-всевозрастной, например, по аналогии с трилогией «Море Осколков» Аберкромби. Разумеется, это не глянцевый шаблонный янг-эдалт, который кроится по стереотипным лекалам, но затрагиваемая в романе проблематика весьма близка детско-юношеской аудитории. Поиск своего места в иерархии общества, первый опыт ответственности в серьезных вещах, умение общаться и работать с самыми разными людьми. Впрочем, и взрослые получат свою долю удовольствия от сдержанной авторской иронии и добротного стиля.

Изначально история течет двумя потоками, повествуя в одной сюжетной линии о путешествии царевича и его спутников, а во второй — о жизни одного из племен ингри. Однако затем эти потоки сталкиваются и разделяются на отдельные ручейки, и всем главным героям придется бороться за свои жизни и мечты. Изнеженный царевич Аюр всю жизнь провел в отцовском дворце среди услужливых сановников и преданных воинов, довольно поздно отправившись на Охоту Силы, где он впервые окажется лицом к лицу со смертью. Резкий, мстительный и упрямый Ширам, поставленный во главе охраны в путешествии, является не только опытным бойцом, но и саарсаном накхов, происходя из рода прежнего повелителя, который некогда преклонил колени перед воинской мощью ариев. И здесь у него появится шанс доказать себе, что дед ошибся, когда счел его плохим правителем. Язвительный и вольнодумный жрец Хаста обнаружит, что помимо уловок и трюков, которых он насмотрелся в столичном храме Исвархи, есть и нечто настоящее, могущественное и чудесное. Учай и Урхо, сыновья вождя рода Хирвы, попробуют вкус власти и на собственной шкуре узнаю, как сложно отличить правду от лжи. А Мазайка, волчий пастушок, вступится за свою подружку, Кирью, у которой внезапно обнаружилась власть обращаться к миру духов. Линии их судеб, а также других персонажей, причудливо перемешаются, устремляя Аратту к обрыву, за которым ее ждет неизвестность.

Итог: приключения царской охоты в Затуманном краю гигантских лесов, опасных духов и диких племен.

Выйдя победителем из схватки с Энгусом Огом, друид Аттикус О’Салливан рассчитывал хотя бы на передышку от смертельно опасных приключений. Однако новые неприятности не заставили себя долго ждать. Уничтожив ведьм, которые встали на сторону Энгуса Ога, Аттикус ослабил ковен Трех Зорь, защишавший территорию Восточной долины от посягательств иных волшебных существ. И теперь сразу несколько претендентов решили оттяпать вкусный кусок, а для верности избавиться от одного зажившегося на свете друида. Хуже того, обретя славу «богоубийцы», Аттикус оказался в центре внимания самых разных фракций и обиженных мстителей-одиночек. Одновременно и божественные покровительницы Аттикуса не спешат помогать ему, ведь благодарность и верность не входят в число их добродетелей. Поэтому О’Салливану придется самому разгребать ворох внезапно навалившихся проблем.

Если в первом романе цикла Кевин Хирн еще как-то разбавлял относительно серьезными сценами общую атмосферу легкомыслия, то «Проклятый» окончательно превратился в непрерывное юмористическое шоу. Пышногрудые немецкие ведьмы в обтягиваюших черных брючках и высоких сапогах, феерия взаимных подколок с Койтом — божеством коренных американцев, а также розыгрыши полицейских и совместное пребывание в обнаженном виде в одной ванне с вдовой Макдонаг. Даже по-настоящему трагические события не повод, чтобы грустить. Действие очень напоминает ситуационную комедию с типовыми гэгами, для полного сходства не хватает лишь закадрового смеха. С другой стороны, благодаря многочисленным магическим схваткам, похождения друида смахивают на молодежный сериал в жанре комедийного боевика. Так и тянет придумать звучное название «Аттикус — истребитель злодеев» или «Салливан — древний друид». Тем более что городское фэнтези на телеэкранах появляется регулярно, поэтому в этой нише цикл смотрелся бы вполне уместно.

Итак, Аттикус мечется от одной проблемы к другой, тщетно стараясь не допустить полномасштабной войны сверхъестественных существ в городе. Если в первой книге вам показалось, что набор действующих лиц недостаточно разнообразен, то теперь Хирн от души расплескивает краски по книжному холсту и рассыпает все новые и новые верования: от христианской религии до индейских тотемов или каббалы. Впрочем, единой иерархии или стройной системы в этом калейдоскопе по-прежнему нет, поэтому уровень эклектики уже начинает зашкаливать, превращая цикл в аттракцион пантеонов и сверхъестественных существ. Демон из числа падших ангелов, бившихся за Люцифера? Пожалуйста. Заодно и уничтожим его. Прервать вакхическую оргию? Как скажете, главное, не попасть под их влияние. Плохо то, что глобально сюжет не развивается, а герой лишь переживает стандартные «приключения тела». Таким образом, вторая книга ближе к филлеру, чем к настоящей истории. И наставничество юной ученицы, и участие в интригах богов по-прежнему только маячат впереди.

Итог: легкомысленное юмористическое городское фэнтези с уклоном в мифологию.

Устали от неоднозначных и противоречивых персонажей, от сложных этических дилемм и экзотических декораций, которые вошли в моду за последние годы? Добро пожаловать в старую добрую героику, где на первый план выходят доблесть, верность и честь!

Тысячелетиями длилась Долгая Война между могущественными Гигантами, которые обладали невероятной магией и долголетием. Наконец, их осталось лишь трое — Ледяной Гигант Рованоко, Огненный — Джаа и Каменный — Один Бог, которые поглотили силу, низвергли в безумие или безвозвратно уничтожили всех своих соперников. И теперь ставшие божествами Гиганты удалились за пределы мира людей, однако следят за происходящим через свои земные воплощения. И на фоне древнего противостояния разворачиваются более приземленные события. Ро Канарн, родной город герцогского сына Бромви, захвачен войсками короля Тор Фунвейра, который явно не собирается останавливаться на достигнутом. Жрец Магнус Вилобородый, друг семьи герцога, попал в плен при штурме и вынужден ожидать в тюрьме либо королевского приговора, либо освобождения, если на помощь придет с флотом его брат, Алдженон Рагнарссон, верховный вождь северных земель, где почитают Рованоко. Ториан, пурпурный священник-воин, в мелкой стычке убивает рыцаря-пьянчугу и берет под свою опеку его юного оруженосца Рэндалла. Вскоре ему предстоит вместе с другом, черным священником Утой Призраком, отправиться на охоту за беглецом Бромви. А наемный убийца Рам Джас, ненавидящий служителей Одного Бога, готовится к выполнению очередного заказа и не подозревает, как нуждается в нем близкий приятель.

Если у романа Смита и есть что-то общее с Сагой Мартина, то это огромное количество персонажей и солидный объем тома. Читателям стоит быть готовым, что каждая следующая глава будет переносить их в новую точку на континенте и знакомить с новыми героями. Декорации автор компилирует из классических локаций, с фракциями также не заморачивается: в наличии суровые северяне-викинги, гордые рыцари-храмовники и хитрые южане-колдуньи. Отчасти оригинальности роману добавляют сведения о Глубинных Временах, когда десятки и сотни самых разных Гигантов вели ожесточенные войны, но подается эта информация скудно. По большей части действие разворачивается в стереотипных лесах и горах, замках и городах, хотя Смит и пытается объемом стандартных деталей скомпенсировать блеклость описаний.

Что касается персонажей, то с ними Смит строго придерживается предельно контрастного деления на «черное» и «белое». Коварные злодеи мерзко плетут гадкие козни и с наслаждением упиваются чужими страданиями. А отважные герои стойко переносят все невзгоды, защищают друзей и помогают слабым. Если кто-то из положительных персонажей сражается на стороне зла, то это временное упущение вскоре так или иначе будет исправлено. Главные действующие лица подобны фигуркам, вырезанным из плотного картона и раскрашенным в яркие цвета. Залакируйте их толстым слоем пафоса и чуть-чуть сбрызните черным юмором. И будьте готовы, что кого-то могут без малейшего предупреждения снять с игровой доски, где ведется партия могущественных сил. А вот к дарку роман причислить никак не получится, поскольку одних лишь натуралистично описанных сцен насилия в захваченном рыцарями и наемниками Ро Канарне недостаточно, чтобы перевесить строгие принципы и возвышенные чувства главных героев.

К сожалению, для подробного рассказа о сюжете пришлось бы раскрыть его значительную часть, поскольку на протяжении большей части книги автор лишь расставляет фигуры и описывает населяющие его мир народы, их традиции и взаимоотношения. Первый том является экспозицией к циклу. Здесь мы знакомимся с предысторией событий, действующими лицами и видим начальную стадию нового горячего витка Долгой Войны Гигантов. По мере развития сюжета описаний становится меньше, а вот яростных поединков и ожесточенных сражений — больше. Мир все явственнее сползает в открытое противостояние различных народов и последователей божеств. И героям предстоит пережить немало испытаний, чтобы защитить своих родных и друзей, повергнуть коварных каресианских ведьм и восстановить связь с Гигантами. Но удастся ли им добиться этого — и какой ценой! — пока совершенно непонятно.

Итог: масштабная фэнтезийная героика о тайной войне божеств.

Завязка романа напоминает расклад сил у Пола Макоули в «Тихой войне». После того, как климат и экономика Земли пришли в упадок, связи между материнской планетой и колониями оказались разорваны. Колонисты сосредоточили усилия на развитии науки, проводя терраформирование и практикуя генные модификации. На Земле же после гражданских войн образовалось единое Королевство, фактически управляемое Церковью Истинности, которую возглавляет Пророк Петр Санчес. Объединив секты и религии под своей рукой, он объявил крестовый поход против Колоний, обвиняя капиталистов и демократов во всех бедах, что постигли Землю. Используя передовые научные достижения, чтобы компенсировать подавляющее численное превосходство противника, жители Галатеи смогли временно достичь шаткого равновесия на фронте, однако внезапно у землян появляется мощное оружие. И теперь лишь отчаянный рейд корабля «Ариэль», софт-диверсанта и разведчика, может спасти галатеан от сокрушительного поражения и бегства на эвакуационных ковчегах.

Если пропустить через креативную «мясорубку» творчество Брина, Рейнольдса и Макоули, а затем отобрать самые яркие фрагменты, то получится антураж «Роботера». Первые главы поражают пестрым фейерверком технических терминов. Само-осознающие программные комплексы (СОП), гексагональный строй, гравитационные щиты и маяки-прерыватели, антивещество в магнитных ловушках и полеты с использованием варпа, а венцом всей этой квазинауки и машинерии являются роботеры, люди с модифицированным для лучшей совместимости с программными комплексами мозгом. Одновременно закладывается и социальная подложка для НФ-схемы. На Земле тоталитарная секта, называемая Церковью Истинности, в которую на условиях подчинения и коррекции догматов вошли все остальные религиозные течения. Галатеанцы, которым земляне повесили кличку «генетические фашисты», разделены по стоимости и сложности генетических модификаций. Чем дороже личные изменения, тем высокомернее ведет себя человек. На столь многообещающей платформе автор запускает моделирование космической войны, но справиться с задачей в полной мере, увы, ему не удалось.

Начнем с того, что научно-фантастическая составляющая теряет «твердость» еще в начале разведывательного рейда «Ариэля». Лэмб быстро скатывается лишь в подражание научности, пускает пыль в глаза выдуманными обозначениями, а затем доходит до классических штампов космооперы — к примеру, любые двигатели непременно ухают, визжат или ревут, проталкивая корабль сквозь вакуум; или от взрыва космической станции идет ходуном мостик на удаленном от нее звездолете. Но это лишь полбеды. Автор постоянно мечется между взрослой серьезной драмой и подростковым приключенческим чтивом, то углубляясь в психологические нюансы, то упрощая и уплощая мотивации, характеры персонажей.

Ключевой и главный герой романа — роботер Уилл. Чрезвычайно талантливый, инициативный и смелый, успевший за пять лет войны с землянами трижды сменить корабль из-за излишнего упрямства. Созданный, чтобы напрямую взаимодействовать с многочисленными программными комплексами, но не страдающий от аутизма, как большинство роботеров. На «Ариэле» ему предстоит обрести друзей и сохранить дружбу, когда инопланетная Реликвия, найденная сперва торговцами-Первопроходцами, а затем и землянами, выберет именно Уилла для того, чтобы определить судьбу всего человечества. Либо уничтожение за деструктивность нашего вида, укрепление рабства и невежества, либо развитие ради совершенствования, мирного поиска себя и своего места в мире.

В целом, «Роботер» представляет собой неровную и разнородную историю, в которой приключенческая космоопера успевает и зайти в пределы социальной фантастики, и подарить читателям шикарный атмосферный экскурс в мертвую звездную систему, чьи обитатели были некогда признаны деструктивным видом и приговорены к смерти, и полноценное погружение в виртуальное пространство. Однако здравый смысл и интрига ближе к завершению отступают на задний план, а вперед выходит его величество «мегаоружие» и воля автора.

Итог: космические приключения диверсионного корабля в играх сверхцивилизации.

Затерянное в жарких песках государство Хандар отделено от королевства Ворданай морем, однако это не препятствует его королевскому величеству Фарусу Восьмому вмешиваться во внутренние дела союзника и держать на его территории Первый колониальный полк. В мирное время ворданайские офицеры тренировали хандарских военных, а солдаты участвовали в местных парадах, прожигали деньги в тавернах и борделях. Однако когда Эш-Катарионе, столице Хандара, вспыхнуло религиозно-освободительное восстание, Искупление, направленное против иноземцев, старого священства и правящей династии Эксоптераев, Первый колониальный спешно отступил в прибрежный Форт Доблести вместе с принцем и его придворными, чтобы дождаться приказов и помощи из метрополии. Офицеры и солдаты были почти уверены, что им велят грузиться на корабли и возвращаться, поскольку мятежников в пять-шесть раз больше, чем ворданайцев. Но у прибывшего вместе с пополнением полковника графа Януса Вальниха свое мнение на этот счет, ведь не зря же он специально добивался этого назначения.

Как нетрудно догадаться, историческим прообразом для «Тысячи имен» стал Египетский поход Наполеона, во время которого полководец наголову громил противника, неся при этом крайне малые потери. Также полковник Вальних унаследовал от своего прототипа пронзительный взгляд и главное — уникальное сочетание интуиции, эрудиции и логического мышления, что позволяет ему владеть ситуацией, безошибочно предугадывая поведение противника. Тяжелые переходы по раскаленной безводной пустыне, древние храмы и памятники довершают сходство.

За исключением прологов роман посвящен ворданайской армии, за которой мы попеременно следим глазами двух главных героев, капитана первого батальона Маркуса Д’Ивуара и новоиспеченного сержанта седьмой роты Винтера Игернгласса. Исполнявший до прибытия Януса Вальниха обязанности командира полка, капитан Маркус являет собой образцового служаку, самоотверженного, ответственного и исполнительного, однако не привыкшего к рискованным стратегическим играм. А потому на протяжении романа он исправно ассистирует полковнику в роли прямолинейного доктора Ватсона, задавая вопросы и поражаясь гениальности командира. В свою очередь сержант Винтер пытается одновременно справиться с внезапным повышением в звании и сохранить в тайне принадлежность к женскому полу, поскольку на самом деле Винтер — сбежавшая из приюта для неблагонадежных детей девушка. Получилось почти классическое становление-взросление юной героини с задатками лидера — принятие ответственности, дружба с подчиненными, борьба с недругами из числа однополчан, поиск нестандартных решений в кризисный момент. И да, по ночам девушку посещают тревожные видения с призраком ее первой возлюбленной.

По большей части история представляет собой военно-полевые хроники Колониального полка, составленные подробно, но без сухой скрупулезности, присущей справочникам и уставам. Автор описывает эпоху, когда личное огнестрельное оружие уже стало играть ключевую роль в сражениях, но штыковые атаки еще сохранили свою действенность. В отличие от «Порохового мага» Брайана Макклеллана, Векслер куда больше внимания уделяет строевым упражнениям, процедуре зарядки мушкетов, тактическим приемам. Изнанка войны тоже отражена в полной мере — с оторванными конечностями, замученными пленниками и хирургами-«мясниками». Батальные сцены удались однозначно, поданные атмосферно и масштабно. И лишь ближе к финалу магическая подоплека резко выйдет на передний план, обещая в следующих томах продолжение тайного противостояния могущественных орденов и культов.

Итог: добротное военно-приключенческое фэнтези.

Уже два столетия длится война между Безымянными, могущественными колдунами, и Глубинными королями, чудовищными существами, которых кто-то в древности заточил на дне океана. Дотла сожжены города, равнины превратились в мертвые пустоши, искаженные смертельно опасной магией. Лишь загадочная Машина Нолла, уничтожившая одного из королей, позволила достичь шаткого затишья в Пограничье. Лично Безымянные больше не вмешиваются, охраной пограничных станций и ядра Машины заняты военные, а поиском и ловлей лазутчиков — наемные отряды головорезов под названием «Черные крылья». Капитан Галхэрроу является предводителем одной из таких команд, охотящихся за приспешниками королей. После пятилетнего перерыва он вновь получает тайный приказ Безымянного Воронья Лапа. «Она должна выжить!»

Дебютный роман Эда Макдональда «Черные крылья» продолжает ряд удачных открытий в жанре темного фэнтези за последние годы. Мрачные пустоши, жестокие и мало похожие на людей могущественные колдуны-Безымянные, отряд разношерстных наемников — роднят историю с «Черным отрядом» Глена Кука, а эмоциональное повествование с долей цинизма и авантюрные элементы — с «Легендой о Круге» Дугласа Хьюлика.

Тусклое небо зеленого, грязно-золотого и буре-кровавого цветов бесстрастно следит за путниками, ползущими по черно-красным камням и песчаным дюнам. Это Морок, искалеченная жуткой магией таинственного Сердца Пустоты земля, посреди которой когда-то стояли города Адрогорск и Клир. Здания плавились, горы пылали, реки обратились в камень, а немногих уцелевших горожан изуродовала магия. Теперь же гарнизоны на станциях ждут признаков появления врага в Мороке, чтобы по сигналу сжечь его легионы Машиной Нолла. Однако большая часть событий разворачивается не в отравленной, полной опасностей и магических аномалий пустыне, а в самом Пограничье — на станциях и в Валенграде, городе-крепости, центральном узле обороны. Служба Галхэрроу приводит его и в особняки аристократов, и на мануфактуры, где из лунного света маги-«таланты» плетут необходимый для зарядки батарей фос. Но чаще капитану приходится шнырять в Помойке — среди сырых и убогих зданий, в подвалах — в поисках приспешников и тварей. Ведь Глубинные короли пополняют свою армию драджей из людей.

История отряда «Черных крыльев» начинается, как мрачный дорожный фэнтези-квест со скупым «отыщи-догони-убей», затем превращается в авантюрные приключения с элементами детектива, чтобы в конце переродиться в темное военное фэнтези с элементами классического квеста. Подобный микс с одной стороны не позволяет автору честно отыграть какой-либо из жанров до конца — разве что авантюры разворачиваются в полной мере. Детективом в чистом виде книга тоже не является, поскольку круг подозреваемых крайне узок, улик прискорбно мало, и вопрос стоит даже не «кто?», но «почему?» С другой стороны, и заскучать читатель не успеет при всем желании, ведь капитан Галхэрроу постоянно бежит наперегонки со смертью, спасая то друзей, то человечество, а то и вовсе собственную шкуру.

Хотя главный герой далек от безупречного рыцаря без страха и упрека, и ему более привычны грубые и грязные методы, но в душе он упорно хранит светлые образы из юности. Поэтому отнюдь не случайная встреча с первой любовью — леди Танза, которая стала талантливым магом, «спиннером» — заставит его выбраться из старательно взращенной скорлупы черствости и цинизма, чтобы бросить все силы на защиту возлюбленной. Ведь когда начнут всплывать нелицеприятные факты о Машине, противоречащие официальной версии, очень многие захотят заткнуть рот или окончательно избавиться от излишне любопытной леди вместе с ее телохранителем. Однако кто сказал, что это будет легко?

Итог: увлекательное авантюрно-приключенческое темное фэнтези.

Первый Хронолит возник летом 2021 года в Таиланде, вдали от крупных городов, в джунглях провинции Чумпхон. Гигантский монумент выглядел, как гладко отполированный четырехгранный столб с конической вершиной, сделанный из синего и похожего на непрозрачное стекло материала. Всевозможные его исследования — бурение, спектральный и температурный анализ — быстро зашли в тупик. А выбитые на монументе знаки, смесь ломаного мандаринского и упрощенного английского, гласили о завоевании неким Куаном южных земель Таиланда и Малайзии спустя двадцать лет после появления хронолита. Публике вскоре наскучил загадочный обелиск, а ученые тщетно выдвигали гипотезы и гадали, действительно ли монумент прибыл из будущего. Однако в 2022 году шутки закончились. Второй Хронолит своим прибытием разрушил Бангкок, погубив множество людей.

В романе «Хронолиты» Роберт Уилсон использовал ту же самую подачу истории, что и трилогии «Спин», в которой читатель наблюдал за событиями космического масштаба в зеркале жизни обычного человека. Гигантское — из малого. Общественное — через личное. Научное — в повседневном. Получился своеобразный сплав мейнстримной психологической прозы и гуманитарной НФ в планетарном масштабе. Ключевые сцены, научные дискуссии и социальные перемены нанизываются на нитку неспешных мемуаров Скотта Уордена, программиста, чья жизнь оказалась тесно связана с Хронолитами — прибытие первого в Чумпхон, работа в команде исследователей.

Несмотря на наукоподобные рассуждения героев, фактически Уилсон аккуратно жонглирует отдельными терминами из гипотетических теорий, не погружаясь вглубь математических разделов или физических процессов. Немного выдержек из теории струн и теоремы Минковского, философские рассуждения и метафоры — вот материал, на котором воздвигнуты «Хронолиты». А посвящен роман, если отстраниться от психологической линии Скотта и его жизненных перипетий, наглядной иллюстрации феномена «самосбывающегося пророчества» в формате целой планеты. Причина и следствие закручиваются классическим уроборосом, превращая время в зыбкую череду попыток то ли избежать неизбежного, то ли поиска наилучшего выхода среди худших, ведь при любом раскладе провозглашенных Хронолитами побед Куана уже не отменить.

И здесь Уилсон исподволь предлагает читателю критический взгляд на современное общество. Общество, которое наслаждается благами цивилизации, пребывает в комфорте и пресыщении. Однако стоит появиться некоему символу — например, Куану — как монолит спокойствия стремительно покрывается трещинами сомнений, розни, страха и рассыпается на враждующие осколки. Общество терпит поражение даже не перед идеологией или лозунгом — но всего лишь символом, прообразом неизбежных грядущих перемен. Тем печальнее звучат вроде бы счастливые нотки в финале, когда герой любуется на старт космического зонда. Ведь, чтобы совершить новый рывок в развитии, человеческой цивилизации потребовалась опасная угроза, годы упадка, войн и хаоса. Дорогая цена за шаг вверх по лестнице познания, не так ли? Хотелось бы верить, что существует и другой, менее трагичный путь.

Итог: социально-психологический роман с элементами хронооперы.

Белая комната — белые стены, белый потолок, белый пол. Фотография политика. Стулья и белый стол. Два человека — оранжевый тюремный комбинезон и белый врачебный халат. Так подчеркнуто кинематографично начинается роман «Злые обезьяны» Мэтта Раффа. Джейн Шарлотта, заключенная тюрьмы Кларк Каунти в Лас-Вегасе, содержится в крыле для психов, обвиняется в убийстве и утверждает, что работала на секретную Организацию в подразделении «Злые Обезьяны». Доктор Ричард Вейл работает над ее случаем и пытается выяснить, кто такая эта пациентка — сумасшедшая социопатка, коварная злоумышленница или... действительно охотница за опасными психами?

Белая комната — как исповедальня. Единожды пойдя на откровенность, упомянув при копах о «Злых Обезьянах», Джейн и дальше подробно рассказывает доктору историю своей жизни, проб и ошибок. Героиню трудно назвать идеальной — частенько закидывалась наркотиками, спала с шестнадцатилетними беспризорниками, прожигала жизнь, не задумываясь о своем предназначении. Лишь в тридцать осознав, что так продолжаться не может, и вспомнив девиз Организации: «omnes mundum facimus» — мы все создаем мир, она решила найти дело всей своей жизни.

Белая комната — как пространство сна. Исповедь героини кажется предельно искренней и эмоциональной, но буквально с первых же глав встает вопрос о достоверности ее истории. Рафф шикарно обыгрывает прием с ненадежным рассказчиком, перемешивая отдельные совпадения и расхождения с архивными документами так, чтобы неизменно оставлять долю неопределенности. Ведь даже записям и файлам нельзя верить на все сто процентов, если Организация и впрямь существует, а ее отдел «Снабжение», контр-разведка, подчищает следы и изменяет протоколы. Вообще методы и возможности Организации часто заставляют задаться вопросом — не слишком ли смахивает она на секретное агенство из комиксов или конспирологического чтива? Однако цинизм, самоирония и аргументы сотрудников позволяют постоянно балансировать на грани между «верю» и «не верю».

Белая комната — как операционная, где душу вскроют, отпрепарируют, а затем «взвесят, измерят, оценят» — к слову, Рафф охотно использует отсылки к Библии и свободно цитирует ее. Можете ли вы сказать, где проходит грань между воплощенным злом и безответственностью, эгоизмом или дурными наклонностями? Организация не ставит перед собой цель наказать или посадить всех нарушителей закона. Их цель — эффективная борьба со злом исходя из разумного ожидания положительного результата, поэтому главную роль играет отдел «Затраты-Выгоды», а не простые исполнители вроде «Злых Обезьян». Впрочем, есть и условно независимые подразделения, например, «Жуткие Клоуны» — те еще колоритные ребята с очень неоднозначными манерами и методами.

Белая комната — будто арена для финального поединка, в котором будут сорваны маски и объявлена истина. Если начинается роман как исповедь-монолог, то чем дальше, тем больше возникает вопросов, подозрений и интриг. Настоящая судьба Фила, брата Джейн. Реальность Организации. И конечно, борьба Организации со «Стаей», тем самым воплощенным злом, о которым говорилось выше. «Стая» — анти-организация с эмблемой в виде морды мандрила, этакой пародией на название отдела «Злые Обезьяны». «Стая» — как вездесущий и могущественный враг, способный нанести удар в любой момент и в любом месте. Потакатели порокам и покровители маньяков. Пожалуй, к недостаткам романа можно причислить лишь относительно небольшой объем. Рафф рисует весьма пестрый и колоритный мир с подчас абсурдными правилами, но активное использование отсылок на другие книги, фильмы, а также реальные события все-таки помогают поверить в происходящее. Поверить с поправкой на то, что верить здесь нельзя никому. Поверить и ждать финала, в котором автор отлично сконцентрировал все ответы, несколько раз перевернул происходящее с ног на голову и поставил жирную точку из пистолета ЕП — «Естественные Причины». Причины — смерти, разумеется.

Итог: динамичный психологический триллер, обыгрывающий вопросы о зле, методах и ответственности.

Создавая самое натуральное ведьминское варево, Буллингтон дерзко смешал ядреное темное фэнтези с густой исторической прозой, щедро кинул склизких ошметков хоррора и сушеных лапок от фольклора, а для пущего аромата добавил галлюциногенного гротеска и шипучего черного юмора. В предисловии автор честно предупреждает, что книга содержит немало жестокостей, а в первой главе исчерпывающе характеризует Гегеля и Манфрида Гроссбартов, как законченных отморозков, чудовищных убийц и алчных расхитителей гробниц, нисколько не кривя душой и не заигрывая с читателями. Братья Гроссбарт действительно настолько корыстолюбивы, безжалостны и омерзительны, что могли бы уверенно рассчитывать на победу, если бы кто-то учредил конкурс на звание «самого отвратительного ублюдка». Однако стоит понимать, что само по себе достоверное описание средневековых нравов и обычаев уже представляет собой весьма серьезное испытание для психики современных людей.

За основу Буллингтон явно взял фольклор немецких земель, причем не приглаженный цензурой поздних обработчиков. Однако он использовал не только сказочные, но и мистико-религиозные мотивы, относящиеся к периоду безграничной власти Черной Смерти. Весьма вероятно, что автор сам придумал братьев Гроссбарт, завуалировав якобы существовавшими первоисточниками веселую литературную игру. С другой стороны, даже если бы братьев Гроссбарт не существовало, то их следовало бы выдумать, поскольку они идеально отражают состояние своей эпохи, в которой умудрялись сочетать истовую набожность и лютые богохульства, сентиментальную чувственность и ледяную черствость, безграничное милосердие и изощренный садизм.

В сюжетном плане роман представляет собой типичное дорожное приключение, где герои перемещаются между ключевыми точками-локациями, в каждой из которых разворачивается небольшая история. Начинает путешествие читатель в Бад-Эндорфе, небольшом городке возле Альп, а затем пересекает перевалы, сражается с чудовищем-людоедом и якшается с ведьмой в долинах, натыкается на демона, едва спасается от чар сирены-никсы и сходится в решающей схватке со всеми, кого успели обидеть, изуродовать и ограбить братья за время пути. При этом Буллингтон то создает шикарные этюды, например, история ведьмы или городок, из которого неведомым образом пропали все обитатели, где чутко выдержана атмосфера и пойман баланс между экшеном, описаниями и юмором, то следом же пускается во все тяжкие, экспериментируя, что еще можно сделать в рамках прожженой чернухи, на которой клеймо негде ставить. И далеко не все плоды оказываются съедобными, по крайней мере, для широкой публики. В результате получилась крайне специфичное чтение, откровенно испытывающее на прочность нервы читателя, поскольку Буллингтон перебрал всевозможные варианты чернухи: от кощунств и цинизма до сплаттерпанка и садизма. В качестве своеобразного возмещения ущерба прилагается обширный ненавязчивый экскурс в нравы и традиции Священной Римской империи XIV века, морские обычаи, структуру католической церкви и организацию Крестовых походов. Стоит ли первое второго, на мой взгляд, каждый должен решить сам.

Итог: натуралистичное темное историческое фэнтези с элементами фольклора и сплаттерпанка.

Что может быть хуже, чем божественная сущность, Туата Де Дананн, желающая отнять у тебя крайне ценный и опасный артефакт, легендарный меч Фрагарах, и поквитаться за его кражу? Разве что сразу две такие божественные сущности, объединившие свои усилия с отрядом фейри, великанами фир болги, а также ведьмами из местного ковена. Именно такие неприятности обрушиваются на голову живущего в Аризонском захолустье друида Аттикуса О’Салливана, главного героя романа «Преследуемый» Кевина Хирна.

Впрочем, не стоит недооценивать нашего героя. Во-первых, ему больше двух тысяч лет, он скакал рядом с Чингисханом и встречал Галилея. За прошедшие века О’Салливан накопил немало знаний и подготовил уйму сюрпризов для своих недоброжелателей. Во-вторых, на его стороне тоже играют божества, например, богиня войны и Собирательница павших Морриган. Правда, даже у лояльных и симпатизирующих друиду божеств есть свои личные цели, которые совпадают с желаниями Аттикуса лишь отчасти. Поэтому друиду приходится опасаться не только врагов, но и союзников. Тем не менее, также ему помогает стая оборотней, викинг-вампир Лейф и древняя ведьма Лакша Куласекаран. Однако полностью доверять Аттикус может лишь своему преданному питомцу, ирландскому волкодаву Оберону.

Несмотря на упрямо возникающие ассоциации с циклом «Досье Дрездена» Джима Батчера, стоит понимать, что между ними есть как сходства, так и различия. Оба цикла написаны в ироническом ключе и посвящены приключениям главных героев, обладающих магией, но живущих среди обычных людей в современном мире. Однако если Батчер регулярно обрушивает на Дрездена все новые и новые неприятности, загоняя своего героя в угол, то Хирн обращается с Аттикусом ласковее. Сюжет «Преследуемого» представляет собой череду последовательно разрешаемых друидом проблем, причем почти всегда Аттикус находит решение, не ставящее его на край гибели. В магических системах обоих авторов нет уровней заклинаний или численных параметров, волшебство представлено ритуалами, взаимодействием со стихиями и артефактами. Опять же состав актеров этой пьесы приятно радует разнообразием — здесь и классические вампиры с оборотнями, и мифические существа, и божества из разных пантеонов.

В целом, у Хирна получилась довольно веселая, немного легкомысленная история, раскрывать сюжетные детали которой — значит лишить читателя большей части удовольствия. Тем не менее, есть у романа и проблемы. В повседневной жизни Аттикус выглядит вчерашним студентом, ведет себя соответствующе и настолько вжился в образ, что даже приятели по магическим делам поражаются, насколько неотличим двухтысячелетний друид от современных парней. Увы, он и впрямь неотличим — столь же легкомысленный, неунывающий и жизнерадостный. Иногда это работает в плюс, например, в шутливых пикировках с Обероном, но порой все же ловишь себя на том, что ждешь от древнего гостя из Железного Века большей серьезности, хитрости и осмотрительности.

Второстепенные персонажи Хирну вполне удались, но все же самым колоритным и симпатичным оказался не волкодав Оберон, не божества войны или охоты — Морриган и Флидас, а достопочтенная вдова Макдонаг, которая опекала кажущегося ей юнцом Аттикуса и даже любезно позволила закопать на своем заднем дворе труп одного из врагов друида. А вот сражения часто выглядят так, словно автор описывает пошаговые настольные игры — слишком много мыслей и разговоров, часто пафосных и гротескных, а враги будто только того и ждут, чтобы Аттикус покончил с ними. Впрочем, хроники железного друида лишь начинаются, поэтому будем надеяться, что Хирн совершенствовался, не останавливаясь на достигнутом в дебютной книге.

Итог: приключенческое городское фэнтези с мифологическими элементами.

Если судить по названию и официальной аннотации, то роман «Тихая война» является чем-то средним между шпионским триллером и военной космооперой. Однако его автор, Пол Макоули, закончил бакалавриат по направлению «Ботаника и зоология», защитил Ph.D на тему растительно-животного симбиоза, а потом больше десяти лет занимался исследовательской и преподавательской работой. Поэтому в «Тихой войне» смешаны элементы научно-биологического с космооперным, и отсюда проистекают как достоинства книги, так и ее недостатки.

Итак, человечество оказалось расколото на две основные фракции. Точкой разделения и обособления стала эпоха Переворота, когда глобальное потепление и его последствия едва не уничтожили цивилизацию и биосферу. Жители научно-промышленного лунного города Афины предпочли бежать от захвативших власть на Земле транснациональных государств дальше на Марс, на луны Юпитера и Сатурна. А на планете после долгого периода, когда человеческая цивилизация балансировала на грани полного краха, мощные шторма и наводнения сотрясали планету, а огромные территории скатились в дикость и варварство, наконец-то восстановилось некое подобие порядка. Три главных игрока — Великая Бразилия, Тихоокеанское сообщество и Европейский союз — приняли единую политику воссоздания прежней экосистемы и насаждения культа богини Геи, владеющей Землей.

Начинается история с описания секретных проектов спецслужб и политических интриг Великой Бразилии. Дейв-8, результат генетического эксперимента — будущий агент разведки среди дальних. Кэш Бейкер, матерый летчик-истребитель — чья нервная система интегрирована благодаря имплантам с кибернетикой космического аппарата. Мэси Миннот, специалист по экологии микроорганизмов. И наконец профессор–доктор Шри Хон–Оуэн, светило генетики и протеже могущественного экопроповедника, ведущая двойную и даже тройную игру.

Однако по мере развития сюжета Макоули все чаще переносит внимание от людей и их конфликтов ко всевозможным биосистемам. Он детально описывает отдельные элементы биомов — биосистем, включающих в себя множество тесно связанных биоценозов. Не ограничиваясь этим, автор наглядно показывает сложность протекающих в биомах процессов, где любая мелочь — например, избыток металлов в почве или избыточное содержание газа в воде — может нарушить шаткое равновесие. Бактерии и планктон, водоросли и губки, крабы и угри, шмели и грызуны — масштаб постоянно меняется, от микро до макро-уровня.

Казалось бы, роман представляет собой редкостное сочетание научного и политического, однако, как было сказано в самом начале рецензии, есть и обратная сторона медали. Начиная разбавлять шпионско-политические сюжетные линии не только обширными историческими и социальными экскурсами, которые необходимы для понимания всей картины, но также и развернутыми биотехническими этюдами, Макоули катастрофически теряет в динамике. Сюжет превращается в бусины удачных сцен, болтающиеся на нити бесцветного и необязательного повествования. Увы, но сами по себе генные модификации были оригинальностью во времена «Рибопанка» Ди Филиппо, теперь же хочется или более глубокого описания, или прослеживания новых социальных взаимоотношений. В этом плане дальние ведут себя крайне инфантильно, даже те персонажи, которые являются взрослыми по биовозрасту.

Фактически «Тихая война» представляет собой развернутое введение в смоделированный автором футуристический прогноз в духе Дэвида Брина, пространный пролог к большой истории мира. Таким образом в последующей мозаике — рассказах и повестях — читателя уже не нужно заново вводить в курс дела. Учитывая, что большая часть сюжетных линий зависла в неопределенности, также стоит ожидать их более яркого развития в следующих романах из цикла.

Итог: обширное панно из твердой астро-био-НФ и циничной космополитики.

Дебютный научно-фантастический роман «Марсианин» принес Энди Вейеру широкую известность, а удачная экранизация упрочила мировой успех. Поэтому новость, что права на съемки фильма по новой книге Вейера были куплены еще до ее публикации, оказалась вполне предсказуемой. Какая же киностудия откажется от потенциального блокбастера?!

Никакого Марса, никакой напряженной робинзонады в миллионах километрах от цивилизации. Впрочем, действие разворачивается лишь немногим ближе к Земле — на поверхности Луны, под куполами Артемиды, первого и единственного на этот момент инопланетного города, а также в его окрестностях. Главная героиня, Джазмин Башара, работает самым обычным курьером и мечтает получить лицензию Гильдии Работников безвоздушного пространства, чтобы невозбранно выходить наружу и прилично зарабатывать проведением экскурсий. Впрочем, есть у нее и другой источник доходов, правда, крайне плохо сочетающийся с законом. Джаз заправляет каналом доставки и распространения контрабандных товаров по Артемиде. Но когда местный богач Тронд внезапно предлагает невероятно щедрую сделку — на целый миллион артемидийских жетонов — импульсивная Джаз не в силах устоять перед соблазном.

Если вы критиковали «Марсианин» Вейера за отсутствие упоминаний о Роскосмосе и негативные эпитеты в адрес советской космонавтики, то здесь можете расслабиться, потому что абсолютным фаворитом становится... Кенийская Космическая Компания. В условиях, когда все западные страны ввели строжайшие экологические требования к ракетостроению, именно экваториальная страна без собственных институтов смогла привлечь максимальными налоговыми льготами и выгодным географическим расположением десятки крупных корпораций, которые профинансировали мегапроект по созданию мощной индустрии и полноценного лунного поселения. Но со временем бурное развитие Артемиды сходит на нет, ведь содержание куполов обходится дорого. Поэтому когда появляется шанс наполнить бюджет Артемиды, Главный Администратор Фиделис Нгуги пойдет на любые ухищрения и подлости. А Джаз окажется в эпицентре риска среди корпоративных интриг, гангстерских разборок и рискованных диверсий.

Стоит понимать, что «Артемида» — это не максимально точный и выверенный футурологический прогноз с полным пакетом научных обоснований. Вейер откровенно развлекается, предлагая читателям один из маловероятных вариантов развития событий и утрируя современные западные тенденции. Однако кажущееся легкомыслие не помешало ему заложить вполне адекватную экономическую модель, пусть и схематичную. И разумеется, Вейер до предела насытил повествование инженерно-техническими деталями и ребусами, на которых основаны ключевые повороты сюжета. Книга-мечта для фанатов гаечных ключей, сварочных аппаратов и химиков-практиков.

Веселый настрой Вейера нашел свое отражение и в характере героев, и в стиле романа, который наполнен добродушной иронией, раскованным стебом и юмором. Автор так или иначе прошелся по всем — мусульманам и евреям, геям и «ботаникам». Но получилось у него это действительно задорно и беззлобно: «Тащи шесть пинт – три для гея, три для гоя», — показательный тому пример. Отчасти благодаря этому роман стал молодежным, а не подростковым. А отчасти потому, что Джаз двадцать шесть, и она уже успела разочароваться в первой влюбленности, потерять второго парня, пережить острый период подросткового бунта и взять на себя ответственность за последствия. Однако рано или поздно ей придется все же найти общий язык с родным отцом, найти свое место в социуме, научившись играть по ненавистным чужим правилам — бюрократичным, макиавеллистичным и лицемерным, чтобы защитить себя и друзей.

Итог: молодежно-приключенческая фантастика с элементами инженерных задач.

Днем в Кеттердаме правит балом Торговый совет, на Бирже бурлят сделки, а купеческие дома снаряжают корабли за кофем, шелком и юрдой, споро скупают привезенные в город товары. Но с наступлением ночи жизнь перемещается в Бочку: лабиринт узких улочек, район игорных заведений и убогие трущобы, где пестрая публика ищет развлечений. Яркие огни и веселая музыка соседствуют с грязными развалинами и нищетой, а жизнь ходит рука об руку со смертью.

С расцветом янг-эдалта на Западе появились целая палитра ориентированных на подростков книг, в том числе в самых разных жанрах. От популярной слезливой романтики до штучных философских сказок-притч. Наряду с условно «темным» янг-эдалтом таких знаменитых писателей, как Аберкромби и Бачигалупи, сказали свое слово и начинающие авторы. В трилогии «Шестерка воронов» Бардуго соединяет жестокую атмосферу викторианских трущоб, прагматичность европейских торговцев и холодные каналы Амстердама.

Это история ловкого авантюриста и циничного вора Каза Бреккера, лейтенанта банды и правой руки главы «Отбросов», которому влиятельный купец сделал заказ на похищение важного ученого из неприступной крепости, лучшей в мире тюрьмы — Ледового Двора во Фьерде, расположенной на севере стране, где ненавидят и преследуют магов — гришей. Это история дерзких подростков, волею судьбы оказавшихся на дне общества и научившихся выживать любой ценой. Это история о команде, которая может совершить невероятное, если ее члены доверятся Казу, ведь у него всегда есть план. Почти всегда.

Итог: авантюрно-воровской квест с элементами и дарк-фэнтези, и подросткового становления характера.

В посвящении к роману и пред-постскриптуме Борисов честно предупреждает читателя, что основой для книги послужила первая Чеченская война. И хотя автор перенес действие на другие планеты, однако и общий уровень развития военной техники, и методы глобальной геполитики изменились крайне мало. Получилась жестокая и суровая история о бессмысленной, кровавой и чужой войне, в топку которой с обеих сторон забрасывают все новые и новые порции пушечного мяса.

Пришедшая повестка отправила Макса Убера, бывшего врача со скорой и хирурга из неблагополучных кварталов, на передовую в сводную бригаду специального назначения. Сводную, потому что туда скидывают всех отчаянных и буйных, бывших наркоманов и гангстеров. Специального назначения, потому что бригаду используют как расходный материал, бросая в самое пекло, затыкая прорывы и тотально экономя на ее снабжении. Ведь зачем тратить дорогие боеприпасы к артсистемам, драгоценные медикаменты, мощные гранатометы и чуткие датчики систем слежения, если можно просто набрать новых голодранцев из трущоб, которые пойдут на смерть ради выплат для семей?! Вот только Убер и его ротный делают все, чтобы хоть кто-то из их подчиненных выжил и вернулся домой.

В новой жизни Убера, одного из «жестяных солдатиков», как он называет соратников, мало поводов для радости и веселья, однако именно такая депрессивно-мрачная и болезненно-тяжелая история заставляет встряхнуться от наносного цинизма и осознать ценность таких простых вещей, как верность и дружба, родной дом и мирное небо.

Итог: реалистично жесткие фантастические военно-медицинские хроники.

Недавно на зарубежном телевидении были показаны два сериала, в которых рассматривается альтернативно-историческая реальность, где гитлеровская Германия сумела одержать победу — «Человек в высоком замке» и «SS-GB». Что характерно, оба имеют литературную основу, в первом случае — одноименный роман Филипа Дика, а во втором — роман Лена Дейтона, в русском переводе получивший название «Британские СС».

К середине февраля 1941 года немецкие войска окружили или уничтожили остатки британских сил. Акт капитуляции, лагеря на континенте для военопленных, продуктовые карточки и сегрегация евреев, но главное, конечно же, новая власть — марионеточное правительство и оккупационное военное командование. Поэтому Скотленд-Ярдом и вообще всей британской полицией теперь командует генерал Келлерман из СС. И хотя полицейские пока занимаются привычным расследованием грабежей и убийств, но грядут перемены, и каждому рано или поздно придется выбирать между долгом и честью, между позором и смертью.

Главный герой романа, инспектор Дуглас Арчер, еще до войны прославился громкими расследованиями убийств, поэтому новое руководство в лице Келлермана высоко ценит его способности. И когда из Берлина прилетает штандартенфюрер Хут, офицер из личной службы безопасности Гиммлера, именно Арчер становится его помощником и гидом в Лондоне. Однако Хута крайне остро волнует дело об убийстве некоего Питера Томаса, и чем дольше инспектор ведет расследование, тем сильнее убеждается, что здесь замешано как британское Сопротивление, так и немецкие спецслужбы. И найти преступника — лишь малая часть задачи, от решения которой зависит будущее Британии, Германии и всего мира.

Благодаря мрачновато-циничному юмору Дейтона роман читается легко и бодро, несмотря на трагичность темы. Автор мелкими штрихами в антураже, ремарками в диалогах умело создает гнетущую атмосферу оккупации. Фактурные описания позволяют даже человеку, никогда не бывшему в Англии, представить себе размах немецкого влияния, горечь безысходности и бессилия, злость от каждодневного унижения. Выкрашенная в желтый скамейка для евреев в зоопарке. Рестораны и театры, куда вход открыт только для немецких солдат. Внезапные облавы с проверкой документов и массовые аресты после теракта. Бывший владелец элитной чайной, еврей, торгует жареной репой на улице. Ушлые дельцы-авантюристы сбывают немцам антиквариат и картины, часть воруя из брошенных домов, часть скупая за бесценок на черном рынке. Дейтон язвительно и саркастично проходится по всем: по грызущимся чинам немецкой армии и СС, по оккупационной администрации и ушлым барыгам, по озлобленным бойцам Сопротивления и пытающимся зажмуриться обывателям.

В отличие от простых работяг, инспектор Арчер слишком хорошо видит всю картину, но пытается успокоить совесть тем, что лишь выполняет по-прежнему необходимую работу — ловит преступников. Пусть в одном с ними здании расположено гестапо, пусть Келлерман числится в СС, пусть короля, по слухам, держат в Тауэре под арестом. Главное для Дугласа Арчера долг полицейского перед страной и отца перед сыном, маленьким Дугги, который лишился матери, когда шли бои за Лондон. Однако интриги СС, абвера, Сопротивления и американцев вокруг разработок погибшего ученого ставят его тихий мирок под угрозу, давят на долг патриота, на страх перед застенками гестапо, на безопасность сына, на честолюбие и профессиональную этику. И что самое худшее, выбирать инспектору придется между плохим и очень плохим. Придется балансировать на грани между страхом и риском, между ложью и недомолвками. Подозревать всех и каждого, играть в смертельно опасную игру со спецслужбами и одновременно искать сколько-нибудь приемлемый выход.

Итог: отличный детектив со сложными этическими дилеммами и шпионскими интригами.

Если бы я начинал отзыв с краткой характеристики книги, то про эту написал бы так: «заурядная и занудная графомания об очередном попаданце №935677***» Упс, уже начал... Ладно, тогда объясню подробнее. В первых главах автор затянуто, монотонно и шаблонно описывает, как выглядят средневековые столы, замки и кухня, как герой ощущает новое тело, а затем резво награждает его плюшками в виде магических способностей и преданных слуг. По сути, это и есть весь роман в миниатюре.

По меркам Самиздата слог привычно косноязычен и неграмотен. Автор на автомате решает проблемы главного героя, в нужный момент выдает ему крутые способности, полезные знакомства, редкие артефакты. Удачных случайностей оказывается так много, что интерес умирает задолго до середины книги. Бац, и дядюшка-предатель изобличен и казнен. Бац, и магический портал найден, ведущий прямиком в столицу. Бац, и герой уже на короткой ноге с принцем. Дальше не буду продолжать, чтобы не спойлерить унылые остатки сюжета.

Едва намечается интересное побочное ответвление сюжета — секрет магии плетений, загадка портала и башни — как автор его забрасывает и возвращается к прокачке героя. Потенциально тот уже мог бы править парой-тройкой королевств. Чего стоит только магически гарантированная верность подданных, чтение мыслей и памяти, владение всеми стихиями и возможность усиления чужих талантов. Даже странно, что автор не спешит с завоеванием мира. Зато пресно и скучно описывает быт, примитивные «интриги» героя и его стремительные победы.

Итог: типичный и посредственный образец попаданческого фэнтези.

Хотя на основе игрового мира «Stalker» уже написаны сотни книг, тем не менее, фанатам серии стоит прочесть роман «Небо без нас», и вот почему. Даже если вычеркнуть типовые элементы — названия мутантов и аномалий, мироустройство Зоны — то история сохранит краски и жизнь, не развалится и не распадется на несвязанные друг с другом части.

В отличие от многих главных героев в межавторском цикле, фельдшер Кузьма Новиков отнюдь не рвался в полную мрачных развалин и зловещих аномалий Зону, в которой действуют суровые и жестокие законы. Но негласные правила в его воинской части требовали от каждого хотя бы раз пересечь границу и проверить себя на прочность. А уж когда к негласному правилу добавился прямой приказ начмеда, то отступать стало некуда.

Однако планы Кузьмы тихо и быстро пройтись по окраине Зоны, заглянуть в бар, прикупить артефакт и вернуться, очень быстро пошли прахом. Сначала стычка с мутантами, превратившийся в ловушку старый схрон, а затем и вовсе нежданная встреча с бандитами, у которых своя точка зрения на будущее Кузьмы. Получилось мрачное чередование боевика, блатных нравов, блужданий по Зоне и самоосмысления Кузьмы, который узнает цену свободы, принципов и доверия.

Занятно, как автор сперва постепенно показывает, что даже бандиты могут порой быть человечными, а затем выворачивает их души наизнанку, обнажая гниль и подлость. Для дебюта вполне неплохо, еще бы не помешала вдумчивая редактура, но где хорошие редактора, а где межавторские проекты, увы?

Итог: неплохой сталкерский дебют, сдобренный рефлексией, риском и блатными спутниками.

Уже много веков эстетика «плаща и шпаги» в авантюрных историко-приключенческих книгах будоражит фантазию читателей, начиная с комедий де Вега, продолжая мушкетерами Дюма и заканчивая циклом о капитане Алатристе Переса-Реверте. Роман Кшиштофа Пискорского «Тенеграф» во многом заимствует эти традиции, перенося их на поле фэнтези. Хитросплетения политических интриг соседствуют у него с магией тенепространства, в роскоши купаются не только гранды, но и тенемастера, впрочем, вполне оправданно при рискованности их профессии. А любовь и честь неоднократно становятся движущей силой сюжета.

Морской ветер легко пролетает над купеческими кораблями, приплывающими в Сериву, с шумом проносится над парусами, растянутыми над двориками и улицами, одаряет свежестью дворцовые террасы, врывается в приоткрытые двери таверн, в которых сидят ветераны и художники. Серива — город опытных клинков и твердых принципов, коварных интриг и воинской чести, смолянисто черных теней и жаркого солнца. Здесь возвышается Ребро Севера, дающее огромную власть над тенепространством. Здесь творятся заговоры и ведется большая политика. Здесь наемные мастера шпаги и рапиры крадутся по крышам по ночам, беспощадно убивают в трактирах и закоулках, однако знатные роды все чаще прибегают к звону монет, шороху векселей и шепоту угроз. Здесь соприкосновение теней может стать фатальным, больше того, тени могут одичать или даже зажить своей жизнью.

Главный герой нашего романа — Арахон И’Барратора, ветеран Двадцатилетней войны, позже был королевским шпионом, одним из Серивской Троицы, затем скатился до наемного фехтовальщика у грандов, а впоследствии и до простого наемника у теневых воротил. Однако даже в бедности он сохранил строгие принципы, а возраст лишь позволил отточить умения и навыки обращения со шпагой. Опытнейший фехтовальщик и матерый убийца, он, впрочем, не гордится число убитых и старается избегать лишних жертв. Арахон уверен, что уже давно вылетел из круга большой политики, списан со счетов и забыт. Но цепочка случайностей приводит к тому, что он вмешивается к масштабные интриги со множеством игроков и промежуточных звеньев, где каждое вскоре жаждет убить одинокого фехтовальщика. Впрочем, сказать или приказать проще, чем сделать...

Одна из главных фишек «Тенеграфа» — продуманная и сложная система магии, основанная на существовании параллельного нашему миру тенепространства с его странными законами — раскрывается в полной мере только ближе к середине книги. До тех же пор роман успешно притворяется помесью исторического манускрипта с приключенческой историей, ибо многочисленные цветистые отступления и размышления здесь соседствуют с подробными описаниями схваток и поединков, где едва ли не каждое движение и удар просчитаны, выверены и отточены до блеска.

Пискорский неторопливо плетет витиеватое полотно, ведя сразу несколько побочных сюжетных линий, чтобы затем в полной мере развернуть сложную многоплановую интригу. Поэтому первое время повествование может показаться незамысловатым и даже излишне громоздким, пока рассказчик легко отвлекается на события недавнего и далекого прошлого, сообщая читателю об истории и архитектуре Серивы, о повадках и принципах Арахоны, о надвигающихся на печатника Камину и ученого Хольбранвера неприятностях. Но с определенного момента, когда Арахона выходит на тропу войны, а схватки следуют одна за другой, теневая магия резко врывается на передний план, становясь важной частью сюжета. Например, угадаете, почему девиз корсаров-патрийцев звучит «Один из всех, все из одного»?

Итог: авантюрно-приключенческое фэнтези в духе плаща, шпаги и тенемагии.

Хотя в первую очередь литературная серия «Mass Effect» нацелена на поклонников одноименной линейки компьютерных игр, тем не менее отдельные романы интересны и более широкому кругу читателей, которые любят масштабные космооперы с многообразием инопланетных рас.

Сюжет нового подцикла «Mass Effect: Andromeda» связан с грандиозной экспедицией. Четыре гигантских ковчега — от людей, азари, турианцев и саларианцев — а также гибрид космической станции и ковчега, будущий центр колонизации и исследований, «Нексус», отправляются в галактику Андромеда. Отправляются, чтобы оставив позади шесть веков и миллионы световых лет, старые распри и предрассудки, построить новое светлое будущее без пиратства или интриг.

Первая половина романа представляет собой атмосферный космический триллер, пугающий неизвестностью и впечатляющий декорациями. Главная героиня, директор безопасности Келли, приходит в себя от аварийного пробуждения и обнаруживает, что станция лежит в руинах. Тлеющая проводка зловеще мерцает в темных коридорах, отсеки наполнены дымом, повсюду валяются разбитые приборы, многие капсулы серьезно повреждены, а лежавшие в них колонисты — погибли. Уйма вопросов — и почти никаких ответов. Лишь разрозненные зацепки и напряженный бег наперегонки с выходящими из строя системами жизнеобеспечения.

Вторая половина, по мере восстановления станции уцелевшим экипажем, превращается в политико-социальную фантастику, посвященную самоорганизации, принципам управления и грани между свободой и диктатурой.

Итог: неплохая атмосферная вводная история в цикл-космооперу.

Развивая мифопоэтическую историю на просторах Спирального Рукава в одноименном цикле, Майкл Флинн переносит основное действие на планеты Конфедерации Центральных Миров. Тщетно Донован надеялся, что сможет укрыться от Теней. Равн Олафсдоттр, агент Конфедерации, отыскала бывшего осведомителя и вовлекла в игры спецслужб, еще более рискованные и запутанные, чем прежде. Многие годы Тени были надежной опорой и верными исполнителями воли Названных, правящих Конфедерацией из Тайного Города. Но по прошествии времени разгорелись угли мятежа, породив пока что скрытую от посторонних войну, где редко убивают, а чаще соперничают за ключевые посты и управленческие полномочия, чтобы в нужный момент перехватить власть. Однако ожидание затягивается, кто-то из заговорщиков начинает сомневаться, а кто-то напротив жаждет немедленно взяться за оружие, пусть даже выступление будет обречено на провал. И вот, когда события достигают роковой черты, Донован оказывается решающим аргументом для всех мятежников.

После «Реки Джима», где преобладала научная составляющая: космический ковчег-терраформатор, громадный колонизационный флот, поиск источника человеческой миграции с помощью анализа ДНК – Флинн делает акцент на исторические и мифологические мотивы, насыщает текст пестрыми аллюзиями. Источником вдохновения для описания спецслужбы Теней послужила «Осень средневековья» Йохана Хейзинги, легшая в основу витиеватого и причудливого кодекса, включающего клятвы, поединки и гербы. Жизнь слишком хаотична и мимолетна, поэтому Тени создали свой замкнутый мир, где есть правила поведения, критерии красоты и высшая цель, за которую стоит сражаться. Но есть ли такая цель у Донована? В прошлом Названные расщепили его разум на несколько субличностей. И хотя в «Реке Джима» ему удалось добиться зыбкого равновесия и согласия между субличностями, сможет ли престарелый осведомитель с пошатнувшимся рассудком выжить в логове хищников? И кто он такой на самом деле, какие тайны хранит его память?

Отдельно стоит отметить сложное сплетение двух сюжетных ветвей: допрос-беседу Гончей бан Бриджит с Тенью Равн и рассказ агента про её путешествие с Донованом. Новому для цикла переводчику наконец удалось передать лингвистические игры Флинна, как подражание Гомеру, так и оригинальные диалекты с изящными пикировками. Автор держит читателя в постоянном напряжении, то натягивая струны тревоги, то баюкая переливами смеха, и аккуратно и неспешно подводит сюжет тетралогии к финальному тому, где должны раскрыться все карты и определиться судьбы цивилизаций.

Итог: увлекательная космоопера, выдержанная в ретро-позднесредневековом антураже.

Подозрительно щедрое предложение, откровенный шантаж, прямые угрозы — и вот Игорь Ламберт, профессиональный ретурнер, вновь отправляется в многопользовательскую виртуальную игру, чтобы разобраться, почему начали зависать игроки, хотя «Фронтир» не связан с пространством Чендлера, квантовые эффекты которого берут в плен сознания играющих.

Как и в первом романе цикла, автор создает атмосферную игровую вселенную с проработанной и обширной предысторией. Три фракции находятся в напряженном нейтралитете: бродяги — мастера механики и техномагии, адепты проникшего даже в их плоть стимпанка, поселенцы — обычные люди, легко обучающиеся, универсалы, дети леса — эльфы, жестокие аборигены этих мест, пропитанные магией и владеющие особыми заклинаниями. И уже маячит впереди аддон с пришельцами из недр, демонами. Вот только, что произойдет, если пространство Чендлера прорвется в игру, и тысячи игроков зависнут, приняв игровую реальность за единственную истинную?

Вновь Венгловский играет на том, как игра поглощает сознание, конструирует игроку прошлое, вплоть до ярких воспоминаний, убеждает в реальности настоящего и программирует будущее через квесты. Сюжет виляет, то вступая на колею приключений, то погружаясь в топи триллера, то врываясь в тернии драмы, то касаясь квантовой информатики. Игромеханика на этот раз завязана на классическое d&d, придающее приятную новизну после надоевших экспонент бесконечного роста.

Итог: мрачное и напряженное ЛитРПГ-приключение в антураже техномагии.

Приятно видеть, что вернувшись в Скадриал, Брендон Сандерсон удержался от распространенного соблазна выстроить сюжет вокруг судеб прямых потомков предыдущих главных героев и позволил миру развиться до эпохи расцвета технического прогресса. Теперь в здесь вовсю пышат дымом паровозы, железные дороги стягивают земли все туже, электричество приводит в действие мощные лифты, лебедки и плавильные печи, а архитекторы возводят первые небоскребы. Но по-прежнему есть люди, имеющие алломантические и ферухимические способности, по-прежнему есть те, кто использует свои способности, чтобы грабить и убивать, а значит найдутся и те, кто встанет на страже закона. Например, законник Вакс и его верный помощник Уэйн.

На протяжении многих лет Вакс и Уэйн вершили правосудие в Везеринге, одном из городков Дикоземья, где люди живут в суровых условиях фронтира. Однако обстоятельства — гибель дяди и сестры — вынуждают Вакса вернуться в столицу, Элендель, чтобы стать лордом Ваксилиумом Ладриан и возглавить свой Дом, неумолимо катящийся к банкротству. Его ждут пышные приемы и роскошные бальные залы, бухгалтерские книги и стопки отчетов — ничего общего с рискованными перестрелками, тщательным выслеживанием преступников и регулярным патрулированием окрестностей. Но пока новоиспеченный лорд страдает от заунывной скуки и тоскует по любимой стезе, в Эленделе происходит серия дерзких ограблений грузовых вагонов и даже несколько похищений женщин из благородных семейств. А когда в столицу прибывает бывший напарник Уэйн, Вакс уже не может оставаться в стороне от расследования. Тем более что бандиты сами нечаянно вскоре бросили ему вызов, не оставив иного выбора.

Хотя формально действие разворачивается в столице, а не Дикоземье, тем не менее роман очень близок к вестерну. Во-первых, Вакс остается законником даже в городе и привык сам решать насущные проблемы, не прибегая к помощи полицейских. А во-вторых, Сандерсон добавляет в сюжет вкрапления флэшбеков, выдержанных в атмосфере фронтира, и несколько таких колоритных и зрелищных сцен, как схватка на крыше движущегося поезда. Создается узнаваемое впечатление, как от просмотра динамичного кино-вестерна. В остальном перед нами эталонный момент, когда технический прогресс, усложнение и ускорение финансовых потоков, нарастание общественного напряжения и развитие гуманитарных наук делают неизбежной смену социального устройства и власти, в том числе и путем революции. На этом фоне Ваксу предстоит найти загадочных грабителей — умыкателей — и выяснить, кто стоит за этими людьми.

Заметно, что Сандерсон любит использовать понравившиеся ему сюжетные приемы, которые без особых изменений переходят из романа в роман. Мотив преодоления личных психологических комплексов, поиск своего истинного призвания, конфликт между требованиями общества и собственными желаниями... Однако это не мешает автору вновь и вновь прорабатывать затронутую тему, исчерпывающе и искренне, чтобы читатель с головой погрузился в историю. Вакс разрывается между обретенным в Дикоземье призванием защищать людей и общественным долгом перед Домом и тысячами его работников. А свежая душевная рана, связанная с гибелью напарницы в Дикоземье, мешает ему, как прежде, участвовать в перестрелках. Леди Мараси Колмс, незаконнорожденная дочь лорда Хармса, восхищается талантом Вакса, но страдает от своей кажущейся бесполезности в поисках бандитов. Лишь Уэйн неизменно жизнерадостен и остроумен, впрочем, и у него найдется свой скелет в шкафу.

Пожалуй, главным достоинством книги является тот факт, что помимо динамичного приключенческого сюжета автор щедро добавил стильной иронии в диалоги и мысли героев, рассыпал незамысловатые, но крайне уместные рассуждения об устройстве общества, его проблемах и способах их исправления. К тому же герои то и дело выламываются из жанровых клише, становясь по-настоящему живыми. Например, за страстью к регламентированию и планированию у леди Стерис стоит отнюдь не высокомерие и бездушие богатой аристократки. А наивная влюбленность Мараси в Вакса имеет мало шансов на будущее. В целом, Сандерсон подарил читателям отличное приключение, в котором четко демонстрирует грань между справедливостью и самосудом, между законом и преступлением.

Итог: бодрый и увлекательный детектив с элементами вестерна.

Поскольку фантасмагория с эзотерическими играми — это не мой жанр, поэтому я нарекаю данный текст «нерецензией». Дебютный роман «Укус ангела» Павла Крусанова представляет собой явление неординарное, скорее относящееся к большой литературе, чем фантастике. Этакая нестандартная литературная игра, перенасыщенная многочисленными аллюзиями, цитатами, как смысловыми, так и стилистическими, и переделками реальных теорий, как торт «Наполеон» жирным масляным кремом. Употреблять такое чтение следует небольшими порциями, чередуя с горячим кофе философских трудов или хотя бы кипятком словарей. По «треножнику» Олди чуть ли не в каждой сцене идет перекос в сторону эстетики или размышлений.

Если вспомнить официальную аннотацию романа, где помпезно обещают «огромный концлагерь, в котором бесправными арбайтерами трудятся Павич и Маркес, Кундера и Филип Дик, Толкин и Белый», то можно уверенно сравнить «Укус ангела» с литературным паноптикумом, где автор любезно и даже с гордостью демонстрирует читателям — «здесь вот я такого уродца вывел, а тут вообще нечто невообразимое раздобыл, там... это не каждому дано понять».

Весьма забавно, что попутно отыскалось зерно, из которого впоследствии вырос роман «Железный пар». Почти весь синопсис линии старшего брата уложился в неполный абзац: «Порой Петру казалось, что философия в целом есть результат некоего осквернения ума. Ведь и вправду, старинное пособие по мраморированию бумаги со всеми своими, ныне памятными лишь штукарям, секретами: грунтом из отвара льняного семени, квасцами, бычьей желчью и фарфоровыми ступками для красок — в куда большей степени способствовало становлению мировоззрения, нежели пять аршинов защищённых за год диссертаций, густо засеянных «корреляциями», «дискурсами» и «модусами бытия».»

Учитывая, что герменевтика и эзотерика мне совершенно неинтересны, то впечатления колебались едва ли не диаметрально, от «едва читаемо» до «восхитительно». При этом условные эпизоды «иваново детство» и «африканские записки» весьма понравились. Чрезвычайно забавным получился Петруша, самонадеянный эгоистичный философ, не заметивший, как поспособствовал рождению чудовища. История Клюквы, сироты-пророчицы, которая во имя любви и мести раскроила империю на две части огненным поясом, оч-чень впечатлила.

Вообще роману свойственна сказочная и даже скорее фольклорная жестокость, которая выглядит абсолютно естественно для формирования новой ментально-философской архитектоники, необходимой, чтобы возвести на престол нового государя. Проблематика, если оставить за кадром эзотерические пляски, лежит в области устроения государства, природы власти и необходимых государю личных качеств.

Крайне забавно наблюдать переклички дебютного «Укуса ангела» с последним на данный момент «Железным паром». В обоих случаях фокус направлен на перестройку общества и философию власти. В целом «Железный пар» мне понравился чуть больше, чем «Укус ангела», из-за большей прозрачности стиля и смыслов, из-за более четких привязок к нашему современному миру и меньшего количества эзотерики, хотя по сумасбродности стиля выше стоит, конечно, дебют.

Итог: философское восхождение по лестнице Власти в бездну Апокалипсиса.

Мир фейри коварен, жесток и не любит упускать жертв. Единожды ступив на Третью дорогу, будь готов, что придется вновь и вновь бороться с соблазнами. Напрасно пастор Линден полагал, что поездка в Лондон к исключенному из колледжа племяннику Чарльзу не приведет к особым проблемам. Магия действует не только среди дремучих лесов, безлюдных отмелей или мирных селений, но даже в каменных оковах города, где повсюду железо, пар и копоть. Более того, его воспитанница Агнесс умудрилась познакомиться с его величеством королевой Викторией, правда, при довольно пугающих обстоятельствах: когда одержимый призраком попытался напасть на венценосных супругов.

Нити расследования протянутся от Букингемского дворца к особняку лорда Мельбурна, печально известному Бедламу и проклятой усадьбе Медменхем. Оживают полузабытые истории про жаждавших бессмертия дьяволопоклонниках, даются и расторгаются клятвы, а Королева народа с холмов ждет урочного часа.

Как и в первой книге, соавторы тщательно выписывают викторианские декорации, скрупулезно проработав огромный объем справочной и документальной литературы. Выписывают, воссоздавая интерьеры и традиции, диалекты и моду, этикет и сплетни. В сюжетном плане первую скрипку играет романтическая линия Джеймса Линдена, колеблющегося между былой возлюбленной Лавинией и юной подопечной Агнессой. Между охотой на потусторонних созданий и мирной жизнью служителя церкви. Тем не менее, любовные отношения не затмевают собой детективную и приключенческую линии.

Итог: драматичная викторианская история, где смешаны романтика, готика и детектив.

Стереоскопический роман, балансирующий между архетипичной антиутопией, путевыми заметками и рабочими записями книжного реставратора-переплетчика. Две точки зрения — братья-близнецы Грошевы, две судьбы — продавец, путешествующий при любой возможности, и мастер-реставратор, восстанавливающий редкую букинистику, два характера — отстраненный мечтатель-наблюдатель и сумасшедший философ-созидатель с доморощенными теориями.

Фантастический элемент в виде особых химических веществ из горящих копей пунктиром мигает в повествовании, маяком задавая цель путешествия и вспышкой ослепляя в открытом финале. В остальном перед нами чистый реализм, где автор витиевато ткет два повествовательных полотна, чередуя точки зрения и жанры. Дорожные заметки брата-путешественника полны аутентичных азиатских реалий. Колоритные обычаи, национальные блюда, застольные и душевные беседы. Застывшие между войной и миром, между небесами и равнинами, горы Таджикистана. Мечтательные рассуждения Грошева-путешественника о солнечных-земляных-искусных русских. «Странствует с надеждой, возвращается с благодарностью». И оборотная сторона — безумные философствования брата-мастера, строящего на страницах своей книги утопию, требующую смены человечества.

Ужас этого прожекта даже не в фанатичном равнодушии к необходимым жертвам, а в том, что в нем угадываются детали из социализма, фашизма, либерализма, экозащиты — и других течений. Получается экстремальная прививка от людей, которые верят, что «знают как надо». Малый объем не позволил автору развернуть побочные сюжеты, но при разрастании книги ритмично-баюкающий стиль, вероятно, утомил бы читателя.

Итог: интеллектуальный экзерсис о сложной и противоречивой русской душе.

Огромный стомиллионный Сэнтрал-сити от горизонта до горизонта распростерся по поверхности планеты гигантским каменным спрутом, ячеистым пятном, многоликим и бездонным лабиринтом. Горы небоскребов и шпили башен тонут в сизом тумане и удушливом смоге, в небе струятся потоки флаеров, улицы пестрят яркими огнями и рекламой. Покупай, владей, отдыхай, веселись! Каждый сектор, зона, район — как отдельная страна со своими нравами и населением. Развалины Пепелища и Руин плотно контролируются с воздуха полицией, кипуче и беззаконно бурлят трущобы Манхлэнда и Гриннина, крутится в рабочей круговерти Синий Город и недосягаемо сияет великолепный Элитэ. Город жаждет зрелищ и сказок, чтобы отвлечься от серой обыденности. И однажды беглые киберы, бездушные куклы по мнению большинства, внезапно отказываются безропотно скрываться и скитаться, бросая вызов равнодушной системе в лице проекта «Антикибер», которым заведует талантливый системщик Хиллари Хармон.

Ключевой составляющей романа «Война кукол» Александра и Людмилы Белаш, открывающего одноименную трилогию, являются кибертехнологии, а точнее нео-Азимовская роботехника. Знаменитые Три Закона в базисе — ствол мозга, жестко откалиброванный словарь — чтобы исключить разночтения. Казалось бы, для киборгов — шедевра научно-технической мысли — найдена потребительская ниша. Чувственные секс-партнерши, исполнительные секретари, заботливые гувернеры, ловкие гладиаторы, надежные телохранители, покорная прислуга — порой сразу несколько ролей в одном лице, и по вполне доступной цене, если ты медиа-звезда или конгрессмен. Но находятся смельчаки — баншеры — которые «гарпунят» таких кукол и перепрошивают вирусной ЦФ, дающей киборгу новую целевую функцию — свободу выбора и развития.

Другой не менее важный смысловой слой — это социальная проблематика, которая вплетена повсеместно, от ироничных диалогов до развернутых описаний. Сэнтрал-сити огромен, в нем создаются и теряются миллиарды, а потому и разрыв между богатыми и нищими тоже огромен. Кто-то живет в коттеджах, питается натуральными продуктами и регулярно отдыхает на курортах. Кто-то всю недолгую жизнь прозябает в бигхаусах, давится синтетическими суррогатами и промышляет по развалинам. Так свежезагарпуненный киборг с удивлением обнаруживает, что вокруг полно людей, которым требуется медицинская помощь, которые страдают от недоедания, которые живут рядом с грудами токсичных отходов. И бывшая кукла поп-звезды искренне не понимает — почему люди не заботятся друг о друге и допускают такую нищету. «У них нет Первого Закона, вот и звереют» — объяснит ей недавно обретенная «сестра». Неудивительно, что Сэнтрал-Сити периодически сотрясают массовые беспорядки, что общество чудовищно разобщено — и по районам, и по доходам, что люди жаждут сказок, чтобы отрешиться от серости и унылости будней.

Киберпанк в романе представлен классическим бунтом, неисправимо подростковым — чего еще ждать от киборгов, которые лишь несколько лет, как свободно мыслят? Многое в антураже успело за прошедшие двадцать лет приобрести благородный оттенок ретро. Умилительно смотрятся дискеты, ностальгически — сетевые регионы. Треки — мобильники — уже давно стали неотъемлемой частью современной жизни. Но вряд ли авторы ставили цель сделать идеально точный футурологический прогноз на века вперед. Зато ретро-оттенки придают истории урбанистическую сказочность и ощущение близкого чуда, которое поддерживают атмосферные вставки из местного фантсериала, стилизованного под анимэ. Ксенологическая линия описывает расовое многообразие Сэнтрала — одиннадцать, включая человечество. И двенадцать, если считать киборгов. Тем не менее, значимую роль играют помимо людей только три — волосатые яунджи, изысканные бесполые туанцы и ящероподобные ихэны.

Но любая история бессмысленна без ярких и убедительных героев. Персонажей «Войны кукол» крайне трудно разделить на главных и второстепенных, к ним быстро привыкаешь и вскоре сопереживаешь всем, даже условным или реальным антагонистам. Кибер-семья Чары с боевыми «дочками» — Маской, Косичкой, Дымкой, Гильзой и Лилик. Киборг Фанк, старый бедный клоун — почти по Шекспиру, до поры успешно играющий роль директора театра, справляющийся лучше многих людей и нелюдей. Хиллари Хармон, системщик и психолог, лидер проекта «Антикибер», трудоголик и профи. Габар, молодой яунджи, нечаянно связавшийся с баншерами. Киберы из группы усиления проекта — изощренный интриган Этикет, служака Ветеран, изысканный Кавалер и упрямый Рекорд. А еще беспринципный ведущий телешоу Доран, истеричная поп-звезда Эмбер и многие другие лица, мелькающие в паре эпизодов, но успевающие запомниться, несмотря на обилие актеров этого кибер-театра. «Кибер», поскольку идеальный человек, если обобщить требования, должен быть подобен киборгу-кукле... или наоборот?

Итог: нестандартная кибер-социальная история в урбанистических декорациях.

Известное крылатое выражение Гегеля гласит, что «история повторяется дважды — один раз в виде трагедии, другой раз в виде фарса». Именно нарочитым фарсом и начинается сатирико-политический роман «Он снова здесь» Тимура Вермеша, где в 2011-ом году одним прекрасным летним днем на берлинском пустыре внезапно просыпается Адольф Гитлер. Его принимают за чудаковатого оригинала-комика, приглашают на телевидение, устраивают на развлекательную передачу. Однако с каждым днем происходящее утрачивает юмористический подтекст и обретает все более трагичный окрас, поскольку вернувшийся Гитлер неумолимо пробивается к вершине власти. Но почему же современная демократическая Германия у Вермеша оказалась беззащитной и беспомощной перед вторым пришествием Адольфа?

Казалось бы, свободы мнений и слова, равенства перед законом, отлаженных гражданских институтов достаточно, чтобы поддерживать установившееся положение дел в стране и выдавливать радикалов на периферию общественной жизни. Однако если реальные проблемы социума замалчиваются, недовольство подавляется прессом негласных правил — установками на показной плюрализм мнений и искусственное равенство, то будущий диктатор-маньяк крайне легко сыграет на подспудном ропоте и затаенном раздражении. Хватит лишь несколько раз назвать вещи своими именами, чтобы завоевать любовь публики, а затем уже мало кто будет пристально анализировать, куда клонит новоявленный лидер. Именно так очутившийся в Берлине Адольф начинает, как рядовой комик с пятью минутами в чужом шоу, а затем получает отдельную передачу, заводит канал на ютубе и входит в серьезную политику.

Первое, что стоит отметить, обсуждая впечатления от романа, это убедительная и тщательная реконструкция образа Гитлера, выполненная автором. Вплетенные в текст цитаты из реальных выступления фюрера смотрятся вполне органично и естественно на фоне других диалогов и монологов. Вообще, образ Адольфа здесь является ключевым — ведь именно через призму его искаженного ненавистью мышления Вермеш демонстрирует слабые и сильные стороны современного мира. И становится понятнее, как Гитлер сумел стать фюрером — фанатичная убежденность помноженная на ореол лидера и чеканную псевдологику, которая отлично действует на взбудораженную толпу. Бывший диктатор крайне тонко действует в тактическом плане, чутко импровизируя и остроумно находя решение в сложной ситуации, но стратегически он чудовищно упрям и близорук в своей ненависти ко всему инакомыслящему и не немецкому.

Второй важной составляющей книги является смесь социальной и политической сатиры с комическими зарисовками. Поначалу многое выглядит забавным и безобидным, нестандартный взгляд со стороны на современную архитектуру, попытки Гитлера истрактовать новые обычаи и нормы. Но зловещие нотки становятся все слышней с каждой страницей. Гитлер ничуть не изменился, по-прежнему идет к однажды поставленной цели. Медийная развлекательная жвачка и ритуальное обессмысливание свободы слова и мнений создали прекрасную почву для яркого лидера, который предлагает действовать, сражаться во имя благоденствия нации. Людям нужна идея, чтобы выплеснуть энергию, и бывший диктатор дает им такую возможность. Прагматичная акула-бизнеса оказывается одинаково полезной для Гитлера, как и юная, легко увлекающаяся секретарь. И вот уже сотрудники телекомпании радостно вскидывают руки. Смешно? Отнюдь. Ведь в финале Адольф выносит на свои агитационные плакаты циничный и наглый слоган: «Не все было плохо!» Хотя точнее бы звучало так: «Плохо было не всем!»

Итог: остроумная, хлесткая и пугающая реконструкция мышления Гитлера в современном мире.

Существует четыре мира, имеющих сходства — очертания континентов, и различия — магия, традиции и языки. Серый Лондон, Красный Лондон, Белый и Черный Лондоны, так их называет для себя Келл. Неизменно одно, в каждом из них есть островное государство, есть река, протекающая через его столицу — которые всегда называется Темзой и Лондоном, соответственно. Некогда двери между мирами были приоткрыты как для людей, так и для предметов. Но однажды магия в Черном Лондоне вырвалась на свободу, овладела телами и душами жителей, а затем сожгла мир дотла. Двери были захлопнуты, чтобы отгородить другие миры от страшной угрозы. Все предметы из Черного Лондона были собраны и уничтожены, дабы искоренить даже намек на повторение катастрофы. И теперь лишь единицы — маги крови, антари — способны перемещаться между мирами. Такую предысторию Виктория Шваб подарила роману «Темный оттенок магии», который открывает цикл «Оттенки магии».

Творчеству Шваб свойственен уклон в темные и мистические тона, любовь к историям о параллельных реальностях и зловещих тайнах. Правда, поскольку книги рассчитаны на подростковую аудиторию, то натуралистичность остается за кадром, а черные тона аккуратно смягчаются романтикой. Поэтому до жесткости того же «Моря осколков» Джо Аберкромби книге Шваб далеко.

История антари Келла, воспитанника королевской семьи Красного Лондона, и уличной воровки Делайлы Бард начинается без особой помпы или динамичных сцен. Молодой маг крови доставляет корреспонденцию Лондонских монархов из одного мира в другой, промышляя контрабандой, доставляя и выменивая антикварные и просто занятные красивые безделушки, в том числе для своей личной коллекции. Авантюристка-воровка развлекается, водя за нос констеблей и обкрадывая респектабельных джентльменов. Но однажды Келл допускает ошибку, пронося в свой мир артефакт из Черного Лондона, а затем в Серый Лондон. А Делайла умудряется обворовать мага. Зловещий артефакт намертво связывает их судьбы. От него не так-то просто избавиться, но и владеть им смертельно опасно. Потому что за магией из Черного Лондона охотятся жаждущие власти. Потому что магия уже некогда погубила целый мир, поглотив души и тела носителей.

В принципе, у Шваб было все необходимое, чтобы написать увлекательную книгу, однако по факту «Темный оттенок магии» вряд ли может выделиться среди других развлекательных подростковых романов. Взять, к примеру, второстепенных персонажей. Одних автор старательно выписывает, создавая предысторию и характер, а затем использует лишь в паре сцен, чтобы показать малозначительную деталь сюжета или антуража, а других, играющих важные роли, низводит до уровня безликих функций и блеклых шаблонов, которые изрекают необходимые вещи и застывают на сцене.

Главные герои действуют активнее и живее, иногда даже удачно шутят, но большую часть времени они проводят в однообразных спорах или показных блужданиях. Из-за этого то и дело провисает темп, угрожая вызвать у читателя приступ зевоты. Король и королева Белого Лондона — ключевые антагонисты — и вовсе смахивают на Колдунью из Нарнии. Да и логика подчас оставляет желать лучшего. Понятно, что требовалось определенное развитие событий, но тогда его надо было убедительнее обосновать. В целом, история Келла, Делайлы, артефакта и Лондонов получилась достаточно яркой и неплохой, но слишком поверхностной и рыхлой. Если сравнивать с «Хрониками Расколотого королевства» Фрэнсис Хардинг, иногда куда более детскими, то роман Шваб проигрывает почти по всем параметрам, увы.

Итог: простые фэнтезийные подростковые приключения с параллельными Лондонами.

Польские авторы уверенно маршируют по издательским портфелям, прилавкам книжных магазинов и читательским форумам в России. Анджей Сапковский, Яцек Дукай, Роберт Вегнер, а также анонсированные Кшиштоф Пискорский и Цезарий Збешхковский. И конечно же, Ярослав Гжендович, знакомство с которым начинается для русскоязычных поклонников фантастики с романа «Ночной странник», первой части тетралогии «Владыка ледяного сада». Завязку истории можно описать в нескольких предложениях. Обнаружение низкоразвитой цивилизации, осторожная разведка, электромагнитные аномалии на планете, секретная спасательная миссия и путь в неизвестность, который предстоит пройти главному герою Вуко Драккайнену. Получается оригинальный микс из фэнтези и научной фантастики, средневекового быта и культур, ярких сражений и поединков, запутанных поисков и шокирующих открытий. Но обо всем по порядку.

В каком-то смысле Гжендович создал почти идеальную книгу про «попаданца» из высокоразвитой технологической цивилизации в общество, застывшее на уровне Средних веков и активно оперирующее понятиями «магия» и «боги». Казалось бы, какие могут быть проблемы у спецагента с самым передовым снаряжением? Однако есть два фактора. Во-первых, начальство стремится всеми силами избежать серьезного вмешательства и влияния на аборигенов. Поэтому огнестрельное оружие или экзоскелет отпадают. А во-вторых, планета — Мидгард — убийственно воздействует на электронику. Процессоры сходят с ума, дисплеи выходят из строя, даже лампочки и часы вырубаются. Поэтому рассчитывать Вуко может лишь на имитацию аутентичного снаряжения из современных материалов — сверхпрочных, облегченных и предельно функциональных, и также бионические системы, например, передатчик — радиолярия или цифрал — вспомогательная система, имплант. Именно цифрал дает фору герою перед аборигенами, ускоряя реакцию и движение, обостряя органы чувств, переводя диалекты и... лишая страха. Совсем.

Автор регулярно иронизирует над неожиданными затруднениями, когда Вуко вынужден обходиться без электронных помощников, без удобств и привычных вещей. Когда оказывается, что герой лишь благодаря сверхсовременным устройствам и усиленным тренировкам может сравняться с местными жителями, которые обходятся примитивными орудиями, зато привычны к тяжелому труду и уже наработали сноровку. Когда разница культур настолько велика, что даже аналогиями не воспользуешься и приходится действовать наощупь. Его задание — сбор информации и эвакуация. Его оружие — мозг и кое-какие высокотехнологичные игрушки. Есть лишь одна серьезная трудность. Странные и загадочные феномены, с которыми Вуко сталкивается вскоре после высадки и не может объяснить с научной материалистической точки зрения. Свежие птичьи трупы возле давно разгромленной станции. Смертельно опасные и невероятно быстрые странные хищники. Зловещий и непонятный холодный туман. С каждым днем и ночью Вуко задает все больше вопросов, а вот с ответами напряженно.

Практически с первых строк перед нами разворачивается стильная мрачная натуралистичная атмосфера жестокого и кровавого Средневековья. Средневековья, где пробуждаются голодные чудовища, оживают ужасы с полотен Босха и продолжается война богов. Разведка превращается в экшен, экшен в триллер, триллер в иронические или бытовые зарисовки, а затем история заходит на новый круг, повышая градус напряжения, подкидывая новые вопросы и пугая все сильнее. Вуко ищет пропавших ученых, а находит вновь и вновь нежданные и опасные приключения. Цифрал подавляет страх или панику, но одновременно ослабляет инстинкт самосохранения. Поэтому герою приходится поднапрячься, чтобы в очередной раз выбраться из переделки. Также автор иногда переключается на еще одного героя, на воспоминания о детстве сына императора, владыки Амитрая. Пока что можно лишь догадываться, где и как сплетутся их судьбы. В целом, Гжендович рассказывает отличную историю, увы, обрывающуюся в первом томе ровно на полусло...

Итог: роман-странствие по мрачному и жестокому миру.

Вопреки диаметрально противоположным по тону и оценкам отзывам от критиков Нацбеста, роман «На мохнатой спине» Вячеслава Рыбакова уже стал лауреатом Интерпресскона и АБС-премии. С одной стороны, чему удивляться, ведь произведения Рыбакова и раньше часто завоевывали первые места. С другой, именно роман «На мохнатой спине» вызвал резкие обвинения в политизированности, ангажированности и даже отсутствии литературной составляющей, однако это не помешало ему найти свою аудиторию. Что же собой представляет эта книга?

Действие романа разворачивается в нечасто посещаемых писателями предгрозовых годах перед началом Второй Мировой войны. Скрупулезно и обстоятельно Рыбаков предоставляет читателям объемную подборку реальных исторических событий, из которых четко следует, что страны Западной Европы нисколько не были заинтересованы в борьбе с Гитлером, напротив, поощряли его агрессию и подталкивали к движению на восток, чтобы чужими руками избавиться от слишком инакового и опасно набирающего силу СССРа. Масштабное панно от кварталов Мюнхена и Мадрида до степей Халхин-Гола и улиц Нанкина демонстрирует, как мир постепенно сползал в кровавую мясорубку, все чаще истекая кровью в локальных конфликтах и гражданских войнах, расчленяясь пактами и договорами.

Главный герой хотя и не имеет высокой должности, но вхож к наркомам и руководителям ведомств, консультирует Кобу. Сталин у Рыбакова получился не демоническим деспотом и не гениальным отцом народов, а скорее прагматичным и хладнокровным управленцем, который упрямо движется к цели, добиваясь максимальной эффективности без оглядки на жалость или совесть. Без оглядки, потому что любое принятое решение приведет к гибели тысяч людей, вопрос лишь в том, будет ли это оправданно. Вот и перебирает кремлевский властитель варианты, ища тот, что позволит достигнуть цель — вырастить и воспитать новое поколение, которое будет трудиться и творить не из страха, но вдохновения.

Несмотря на благожелательное отношение к советской власти, Рыбаков отнюдь не идеализирует ее методы и средства достижения необходимого результата. По ночам у подъездов останавливаются черные воронки, а герой отвечает жене, что за ними придут иначе. Сплошь и рядом пишутся доносы на коллег и соперников, составляются в НКВД расстрельные списки. И вот уже глава спецслужб, Лаврентий, то ли признается, то ли оправдывается, что хотя большинство доносов — хлам, но государство уже не может не реагировать, поскольку слишком часто и много требует бдительности от граждан. И в итоге обе стороны оказываются заложниками ситуации, поддерживая круговорот дерьма и смерти.

Однако следует понимать, что воспевается в романе скорее даже не советская идеология, а любовь к обычному повседневному труду, восторг упрямого созидания вопреки препятствиям, радость от воспитания и взросления своих детей. И все это — труд, созидание, воспитание — не ради чинов или богатства, славы или власти, но согласно совести и убеждениям. Именно это в поступках и разговорах защищает и утверждает главный герой романа, а вместе с ним и Рыбаков. Именно это более претендует на основную мысль произведения, чем обвинительные исторические подборки или злободневные политические аналогии. Честный и упорный труд, как высшее мерило и заслуга.

Но если вернуться к политической стороне, то при внимательном рассмотрении становится заметно, что осуждает автор лицемерие и двуличность, хоть государственную, когда правительство рассуждает о свободах и процветании, одновременно разжигая конфликты, хоть личную, когда публицист или ученый выспренне славословит демократию и гласность, а затем кропотливо пишет доносы на соперников, предает близких, подставляет и лжет. Более того, в ответ на упреки возлагает всю ответственность на режим. Как не вспомнить здесь слова Шварца: «Всех учили, но зачем же ты оказался первым учеником, скотина этакая?» Рыбаков жестко обличает и горько высмеивает эту общественную гниль, которая особенно комфортно чувствует себя в тепле кабинетов и культурных салонов. Гниль, которая ненавидит страну и готова рукоплескать любому врагу, лишь бы сокрушить ненавистный ей порядок — «ура, микадо!»

Что касается формы, то перед нами посмертная исповедь, колеблющаяся от мирных ремарок и отстраненного анализа до лиричных зарисовок и пронзительных терзаний. Играя с читателем, Рыбаков чередует откровенные анахронизмы с элементами постмодерна, реальные бытовые мелочи и крылатые фразы, до боли усиливая аллюзии между прошлым и настоящим.

Итог: злободневный историко-политический роман с элементами психологической драмы.

Чукотские мамонты, они почти как люди, только лучше. Или те же бульдозеры, но тоже только лучше, ведь формально имеют гордый статус «тяжелых биологических систем». А еще они милые, добрые, ласковые, очень сильные и настолько умные, что порой даже страшно становится. Однако роман «Родина слонов» Олега Дивова не ограничивается производственной тематикой чукотского мамонтоводческого питомника, поскольку автор схематично и до боли убедительно обрисовывает контуры национальной романтической утопии, которую хочется строить, и в которой так и хочется жить безотносительно идеологических позиций читателя.

Начинается роман с небольшого исторического отступления, выдержанного в свойственном Дивову ироническом стиле, а затем постепенно разворачивается в натуральную семейно-подростковую историю со взрослением молодежи, преодолением производственных трудностей и шуточными бытовыми и рабочими зарисовками. Но несмотря на подчеркнуто добродушно-иронический, а порой и юмористический тон, автор время от времени напоминает, что жизнь не такая смешная штука, как хотелось бы. Хотя всегда есть место и для хорошей шутки. И уже потом прорастают семена, заброшенные в самом начале, и проступают очертания светлой и жизнеутверждающей утопии.

Мамонты, они ведь почти как люди. Уже двести лет трудятся бок о бок с человеком, понемногу учатся, развиваются, умнеют, однако. А как на это откликаются сами люди, в первую очередь, каюры? Какими они должны быть, если мамонты необычайно восприимчивы к характеру и эмоциям своего наездника, друга и почти брата, чтобы не искалечить умного и тонко чувствующего зверя? «Да и зверя ли?» — так и хочется риторически спросить. Поэтому волей-неволей каюру-оператору придется избавляться от вредных привычек, от злобы и зависти, чтобы соответствовать своему от природы наивному и доброму мохнатому другу. А уж когда у красавицы-умницы Арктики рождаются двойняшки, брат и сестра, невероятно одаренные и способные, то вопрос встает ребром — а кого мы вырастим, и каково будет им жить рядом с людьми?

Сам Дивов называет «Родину слонов» повестью, и это вполне оправданно, потому что по формату и объему произведение с трудом подходит под критерии романа. Через прозрачную каплю истории о взрослении и самоосознании Умки-Умкы отражаются, перереливаясь судьбы родителей, питомника и сотрудников. Пунктиром проходят исторические экскурсы в прошлое, иногда веселые, но чаще грустные и драматичные. Большим вопросом остается подлинная цель и весь масштаб последствий от набега чукч на ту сторону Берингова пролива. Ждет своего развития глобальная сюжетная линия об эволюции мамонтов, а вместе с ними и работающих рядом людей. Хочется верить, что человечество сможет въехать верхом на мамонтах в светлое будущее без гонки вооружений, государственных провокаций и противостояний. Что хотя бы у мамонтов получится повлиять к лучшему на людей.

Итог: производственно-романтическая утопия про симбиотические отношения людей и мамонтов.

Некогда страшная война Южноуделья с Объединенным Эгерским королевством опустошила север страны и положила начало Сумеречной эпохе. Даже спустя сто лет обширные местности считаются запретными. Но только ли дело в радиоактивном заражении? Или еще нечто искалечило природу, выжгло поля, обезлюдило леса и деревни? Еще нечто породило целый сонм жутких легенд о запретных землях — чертовом Даре, Медном царстве? Легенды о криптидах и нечисти, о болотниках и ведьмах. И наконец, самые страшные истории — о ржавых ульях-цитаделях, о не знающих жалости васпах, об их Королеве. Так что или кого привезет из экспедиции в Дар известный ученый Виктор Торий? И что останется от него самого? 

Дебютный роман Ершовой открывает читателям мрачный и манящий мир Сумеречной эпохи, закладывая основу для трилогии, где последующие части уводят вглубь дебрей и разнообразны в жанровом плане. Первая книга написана тягуче-медовым стилем, в котором эмоции исподволь обволакивают читателя. Сладко-приторная романтика, остро жалящая драма, пугающе густой хоррор и серая бумага дышащего из прошлого пост-апокалипсиса. Вот только еще неизвестно, миновало ли человечество пропасть Конца света. Ведь столкновение двух миров, чувств и Устава, человеческих отношений и естественного отбора не может закончиться хорошо. 

Три героя — биолог Виктор Торий, васпа Ян и аспирантка Лиза Гутник. Три судьбы. Упорная работа и катастрофическая экспедиция у Виктора, после которой его жизнь меняется навсегда. Чудовищные обычаи Улья, бесчеловечный Устав и бегство к заветной мечте у Яна. Наивные надежды и детская вера в счастье у Лизы. Каждый привнесет в историю что-то свое, чтобы дать ответ, что такое человечность. Чтобы положить конец игре в Бога. Главное, не забывать, что настоящие чудовища водятся среди людей. Что за любыми дарами следует расплата. А доверие не равно слабости.

Итог: смесь из жала драмы, меда романтики и озноба хоррора.

Вот-вот по горным долинам и перевалам суровых Олекад потянутся живой гигантской нитью обозы Фургонщиков, вольного степного народа верданно, решивших вернуться на родину, даже если придется бросить вызов безжалостным кочевникам. Но загадочные и жуткие убийства, исчезновения людей, чудовищные расправы охватили зловещей сетью горную местность. И генерал Кавер Монель, командир Восточного Соединения Горной Стражи, обоснованно опасается, что путешествие верданно может превратиться в кровавую бойню в тесных долинах, на узких мостах или на крутых перевалах. Тревожится и глава местной Крысиной Норы, Эккенхард, который не имеет значительного опыта руководства и впервые попадает в столь запутанное и опасное положение. Поэтому уже знакомый читателям лейтенант Кеннет со своей ротой получает приказ проверить весь маршрут вместе с головным отрядом верданно и удостовериться, что фургоны смогут пройти на всех отрезках пути, что нигде не встретятся засады или ловушки. А Кайлеан и Дагена под чужими именами отправятся в замок Кехлорен, вокруг которого неумолимо сужается спираль убийств, и попытаются исподволь выяснить, кто или что ответственны за происходящее. Главное, самим не стать очередными жертвами или казненными лазутчиками.

Сплетая сюжетные линии Севера и Востока в «Небе цвета стали», Роберт Вегнер также окончательно уходит от сборников новелл, поворачивая историю в романное русло. Помимо лейтенанта Горной Стражи и бывших членов чаардана Ласкольника автор добавляет еще одну героиню, от лица которой мы будем далее наблюдать за событиями — юную фургонщицу Кей-Лу, младшую дочку Анд’эверса, ставшего Оком Змеи в первом караване, что спустится на возвышенность. Вместо камерных историй на сцену вступает масштабное столкновение народов и цивилизаций, где судьбы отдельных героев не стоят и ломаной монеты.

Пожалуй, можно поставить в укор автору, что выстраивая темпоритм романа, он оттянул кульминационные моменты всех сюжетных линий до финала. Из-за этого оказались немного пригашены яркие эпизоды, связанные с убийствами и магией. Поэтому плавный и последовательный рост напряжения на протяжении длительных боев между верданно и се-кохландийцами оставляет равнодушными тех читателей, чье сердце не вздрагивает от военных сцен.

Однако в остальном роман являет собой образчик эпического военно-приключенческого жанра. Особого внимания заслуживают бои между верданно и кочевниками. Каждая из сторон извлекла уроки из сражений многолетней давности. Усовершенствовала оружие, изобретала тактические приемы и хитрости. Но враг тоже не стоит на месте. В результате бой между Фургонщиками и кочевниками превращается в сложную интеллектуальную игру, в которой ставки с каждым ходом и часом повышаются, пока на кону не окажутся жизни всех бойцов. Только в этой игре льется кровь, в ней по-настоящему убивают и пощады не будет никому. Побежденных вырежут до последнего, в том числе женщин и детей. Вырежут ради самозащиты, ради алчности и процветания, ради застарелой ненависти и мести. Справедливость? Боги не знают такого слова. Зато оно известно родовым духам, духам двух разобщенных и ненавидящих друг друга племен, которые встретятся возле умирающей пленницы, которую палачи заставили следить за бойней. И к этому моменту разрешится тайна загадочных убийств, жестокая участь настигнет замок Кехлорен, а черные равнины и небо цвета стали увидят незваных и суровых гостей.

Вегнер сперва иронично, с присущим ему цинизмом, а затем эмоционально и красочно рассказывает жесткую историю, в которой воспевается верность и мужество, в которой романтику и легкомыслие смывает кровью, втаптывает в грязь. Но герои умудряются сохранить веру в чудо и свет, вопреки сгущающемуся мраку. Вопреки таинственным игрокам, готовящимся к глобальной политической и магической игре. Первые ходы сделаны. Возвышенности усеяны трупами. И нечто грядет.

Итог: качественное военное фэнтези со множеством интриг.

Сбылась давняя мечта человечества! Не только найдено доказательство существования «братьев по разуму», но также обнаружен звездолет, дрейфующий в поясе астероидов. Остаются сущие пустяки — снарядить команду специалистов, которые высадятся на его борт и попытаются вступить в контакт с пришельцами. Для этого НАСА собирает лучших профессионалов, а именно: лингвиста Джейн Холлоуэй, пилота Тома Комптона, медика Аджайи Варма, инженеров Рональда Гиббса и Алана Бергена, а также командира Марка Уолша. Однако любой, даже детально проработанный план имеет скверное свойство оказываться абсолютно бесполезным в самый неподходящий момент. Например, когда выясняется, что управляющий разум корабля жив, но звездолет находится отнюдь не в идеальном состоянии, а внутри команды назревает раскол.

«Цель» — уже не первый дебютный роман, вышедший в серии «Sci-Fi Universe» издательства Fanzon. Однако книга Дженифер Фэнер Уэллс вызвала преимущественно негативную реакцию у любителей фантастики. Самое досадное, что у «Цели» были все шансы, пусть не стать шедевром, но тем не менее, удержаться на уровне крепкого середнячка.

Первые главы обрисовывают ситуацию и погружают читателя в атмосферу неизвестности. Тесный челнок, возрастающее напряжение, бытовые трудности и стыковка с загадочным звездолетом. Многообещающий зачин, поскольку его можно развернуть в разнообразных направлениях. От гнетущего триллера до благообразной футурологии. Однако Уэллс попыталась охватить широкий спектр тональностей, увы, с предсказуемым результатом.

Во-первых, главная героиня — Холлоуэй — представлена, как гениальный лингвист с поразительными способностями к изучению новых языков. Но никакой научной работы в ее исполнении мы так и не увидими, поскольку в роли «волшебной палочки» выступит телепатическая связь с корабельным разумом, Эй’Брай-ем. Очень обидно, когда обещанная фишка оказывается обманкой. Во-вторых, замахиваясь на мультирасовую вселенную, автор ограничивается по сути всего одной высокоразвитой цивилизацией, дополняя картину архетипичными инсектоидами-Сворой и предтечами-Кунабулами. На фоне классического «Возвышения» Брина такое построение выглядит бедно и бледно. В-третьих, даже атмосфера космического хоррора так и не возникла. Длинные коридоры, загадочные залы и устройства так и остались невыразительными декорациями. Хотя в том же дебютном «Адмирале» Дэнкер создал достаточно интригующую и напряженную атмосферу затерянного корабля. В-четвертых, чтобы гармонично соединить хоррор, космооперу, твердую НФ, приключения и романтику — да, линия, посвященная отношениям Холлоуэй и Бергена, занимает важное место в сюжете! — нужно обладать незаурядным талантом. Увы, «Цель» больше смахивает на универсальный фаст-фуд, всего понемногу, но ничего в полной мере.

Впрочем, есть и положительные моменты. Например, когда автор сама же высмеяла в любовной линии расхожий штамп об идеальности, одновременно четко обозначив различия в мышлении людей и корабельного разума. Или же завязка самого цикла, где героине вновь предстоит совершить путешествие в неизвестность, чтобы выяснить, что произошло с цивилизацией Сектилиев. Или же подлинная цель корабельного разума, Эй-Брай, ждавшего десятки лет момента, когда... В целом с романом сыграло злую шутку перемножение завышенных ожиданий и заурядного материала. Если в фэнтези какие-то логические нестыковки или вторичность мироконструкции еще можно замаскировать пышными фразами, то с научной фантастикой и даже подражанием под нее такой трюк не прошел.

Итог: типичная средненькая космоопера с элементами романтики.

Есть свое очарование у старых научно-фантастических романов, в которых трогательная наивность и оптимистичность сочетается с интересными концепциями, пламенной верой в могущество науки и логики. Начиная роман с галактического размаха, Хоган далее уменьшает масштаб и ведет две смысловые линии, моделируя квазичеловеческую машинную цивилизацию, которая делает первые шаги на пути познания окружающего мира, а также едко критикуя такие недостатки человеческого общества, как невежество и лень, честолюбие и жадность, беспринципность и расчетливость.

Чрезвычайно удачной оказалась фигура одного из главных героев — Карл Замбендорф, прирожденный авантюрист и мошенник, прячущий свои подлинные стремления под клоунской маской «экстрасенса-телепата». И дело не только в обаянии «плохих парней», как можно сперва подумать. И даже не в том, что по мере развития сюжета Замбендорф вызывает уважение за профессионализм изворотливого и наблюдательного психолога. Оказывается, что плут и циник обладает более строгими принципами, упорнее хранит верность обещаниям, стойко придерживается гуманизма, чем многие именитые ученые и красноречивые политики.

Весьма занятной получилась и научно-техническая причина образования машинной цивилизации, и история контакта с людьми. Пожалуй, иногда автор малость перегибает палку в своем антирелигиозном пыле, но даже при этом у него получаются весьма неоднозначные аллюзии на человеческое прошлое.

Итог: симпатичное ретро-НФ с актуальным социально-философским подтекстом.

Империя Нового Рима вполне комфортно чувствует себя в седьмом тысячелетии Внеземной Эры. Холеные патриции пользуются всеми благами цивилизациями, самые богатые и высокородные — нежатся на виллах, менее обеспеченные — сражаются в легионах или служат в учреждениях. И никто никогда не смеет присваивать гражданам номера. Это участь плебеев, которым даже клички официально запрещены. Номера выполняют грязную и опасную работу, дохнут без медицинской помощи, влачат жалкое существование в контейнерах-домах трущоб или туннелях канализации.

В последние годы многие зарубежные подростковые романы (young adult) основаны на противопоставлении молодых бунтарей с тоталитарной системой, в котором отчаянная жажда свободы, любви и жизни сталкивается с бездушным контролем, законом и жестокостью правящего режима. В прошлом году «Эксмо» и «АСТ» запустили сразу две серии, «Революция NEXT» и «Дивный новый мир», состоящие из янг-эдалта отечественных авторов.

Поскольку стержневым мотивом в янг-эдалте стали мысли и чувства персонажей, которые отчаянно борются за любовь и выживание, то именно главные герои и становятся ключевым фактором, определяющим успех или провал книги. В дебютном романе Огневой опорой для сюжета послужат истории четверых героев. Номер I-45 родилась и выросла в Десятой курии, вдалеке от сытости и уюта. Облезлые контейнеры-дома с клопами и тараканами, почти полная слепота, смерть всех близких и заветная мечта о лучшей жизни. Может быть, даже своем имени. Она даже не подозревает, сколь жесток мир. И понятия не имеет, каким образом чувствует импульсы электронных приборов. А-206 по прозвищу Энцо. Марсианин и участник банды «псов». Бывший, как он надеется — но судьба охотно смеется над человеческими желаниями.

Если переплетение судеб Энцо и I-45 образует достаточно традиционную сюжетную линию, правда, только до финальных глав, то вторая пара героев выглядит оригинальнее. Луций Цецилий Авианий Марс, патриций, опытный декурион и упрямый служака, который борется с преступниками не ради карьеры или денег, даже не столько ради буквы закона, сколько из чувства долга и справедливости. И номер К-326-3 с позывным Бритва, служащая Управления и нюхач. Нагловатая и своенравная особа, любящая играть на чужих нервах и сидящая на препаратах, чтобы заглушить изматывающую боль от нейроимплантов. Как ни странно, они очень похожи, несмотря на различия. Но пока не знают об этом.

На фоне других романов из янг-эдалт серий дебют Огневой смотрится довольно симпатично. Как свидетельствует название, в угнетающей атмосфере нравов Нового Рима улавливаются отдаленные отголоски «Мы» Замятина — жесткий регламент для плебеев, синтетическая еда и готовность множить курии на других планетах. Будущее прорывается киберпанком — имплантами, улучшающими зрение, обоняние, работу мозга или мышц, а также биометаллическими конечностями с дополнительными возможностями. Крайне удачно пойман момент, который почти всегда остается за кадром — ответственность протагониста за воровства и убийства, совершенные во имя благой цели или ради мщения. Автор заставляет героиню лицом к лицу столкнуться с последствиями своих ошибок. Очень злыми последствиями. Впрочем, I-45 тоже не упустит возможности свершить возмездие.

Итог: отечественный янг-эдалт приключений в мрачном мире римской антиутопии с элементами киберпанка.

Некогда Шахранская империя создавала космические корабли и владела четырьмя звездными системам, однако атака загадочного корабля разрушила ее, а осмысление подлинной сути корабля гениальным философом и писателем Шрахром навсегда опрокинуло цивилизацию в глубочайший упадок. Прошло три столетия, созданное Землей Содружество охватывает двадцать девять звездных систем, и вот зловещий корабль возвращается и выходит победителем из первых схваток, играючи уничтожая военные цели и игнорируя гражданские.

В дебютном романе «Вера» Джон Лав соединил триллер и военную космооперу на платформе «Моби Дика». Поэтому поединок корабля класса «аутсайдер» под названием «Чарльз Мэнсон» с таинственной «Верой» выходит далеко за рамки типичного для фантастики космического боя. «Аутсайдеры» неслучайно получили такое название. Их экипажи формируются из социопатов и психопатов всех мастей. Возьмите героев «Морских звезд» Уоттса, переместите их с глубоководной станции на борт ударного звездолета и получите команду «Чарльза Мэнсона». Именно им предстоит остановить загадочную и могущественную угрозу.

Образ «Веры» появляется в романе с первой главы и с каждой строкой обрастает множеством противоречивых и красочных метафор и эпитетов. Ее облик притягивает взгляд и завораживает, Ее поступки едва поддаются прогнозу и осмыслению, Ее манера боя смахивает на игру в кошки-мышки, но ракеты и лазеры «Мэнсона» способны наносить Ей вполне реальный и серьезный урон. Лав изобретает собственную метафизику, из которой варит галлюциногенный эликсир, открывающий новые горизонты у самых простых действий и превращающий события в туго закрученный клубок из неуверенности и озарений, страха и паранойи, уверенности и обреченности. Главную роль играет не обмен ракетами, но соперничество разумов — коммандера «Мэнсона» Фурда и загадочного экипажа «Веры».

Основная проблема романа заключается в сочетании двух вещей. Во-первых, Лав целенаправленно играет с читателем, начиная повествование издалека, регулярно делая пространные отступления. Проходит треть книги, прежде чем коммандер наконец поднимается на борт «Мэнсона», и «аутсайдер» стартует с планеты навстречу врагу. Автор постоянно нагнетает атмосферу, то и дело намекая, обещая, подсказывая, что постижение сути «Веры» станет кульминационным моментом всего произведения. Однако, во-вторых, именно яркой кульминации в финале и не происходит. Хоть в приключенческом, хоть в психологически-личностном, хоть в философском планах. Поскольку выясняется, что автор уже давно озвучил разгадку, которая не оправдывает искусственной и затянутой игры с читателем, а остальное его не особо интересует. История Лава отлично улеглась бы в формат рассказа, хорошо — в формат повести. В романе же она превращается в банальную и затянутую перелицовку «Моби Дика» с ученическим замахом на глубокие философствования.

Итог: метафизическая смесь триллера и космооперы в мрачных красках социопатии.

Как в свое время телевизор убил театр, а интернет — бумажные книги, так спустя десятилетия морфоскрипты похоронили всю индустрию развлечений, завоевав бесспорное и подавляющее первенство среди способов увлекательно провести время. Потребителю обеспечат хоть криминальный скрипт, хоть ураганный боевик, хоть познавательные путешествия, хоть сентиментальную романтику, хоть жесткую порнографию. Причем с полным эффектом соприсутствия и участия, включая интерактивный сюжет и взаимодействие с антуражем.

Одним из специалистов по созданию скриптов является Виктор Сигалов, заработавший себе имя среди профессионалов, но не крупную сумму на счете. Поэтому откликаясь на разные предложения, он периодически попадает в передряги. Но однажды ему выпадает редкостный шанс прикоснуться к чему-то большему, чем заурядный коммерческий проект.

Роман «В режиме бога» Евгения Прошкина можно отнести сразу к нескольким жанрам. От киберпанка взята расширенная виртуальная реальность, продвинутая кибернетика и прямой вызов системе. Из элементов социальной фантастики мы видим различные страты общества, неуклонно сползающего в эдем блаженного потребления, и холодную логику корпораций, которые уже давно поделили рынок и даже протесты заказываются ими же, чтобы полностью контролировать ситуацию. На поле производственного романа «В режиме бога» выходит благодаря подробно и красочно описанной профессиональной деятельности Виктора. Здесь и популярные схемы морфоскриптов, и типовые сюжетные приемы, крючки привлечения внимания, и корпоративные традиции.

Кроме того, книга представляет собой добротный блокбастер, кинематографически зрелищный и остросюжетно динамичный. Прошкин с особым тщанием швыряет героя из переделки в переделку, маскирует морфоскрипты под реальность и наоборот, чтобы добиться максимального эффекта. Стремительный бег сквозь четко выстроенные эпизоды очень быстро погружает читателя в круговорот событий.

Однако ключевой мотив, который своеобразным саундтреком пронизывает произведение, это тема творчества и вдохновения, толкающих человека на созидание историй, картин или скрипта. Аналогичные вопросы поднимались в романе «Лабиринт отражений» Лукьяненко. Прошкин идет чуть дальше и наделяет Виктора особой мечтой — сотворить точный дубль реального мира, Гиперскрипт, пусть даже самому герою это кажется несбыточной фантазией. Ведь если обычные морфоскрипты — это временный обман, в лучшем случае — профессионально выстроенная иллюзия, собранная из отдельных осколков, то Гиперскрипт должен быть идеальным отражением, учитывающим бесконечно большое число деталей и факторов. Это мощнейший и опаснейший инструмент, открывающий широчайшие возможности.

Итог: социальный роман о творческом человеке в мире, где почти стерта грань между реальностью и виртуальностью.

Прием с амнезией ключевой героини обоюдоостр, поскольку достоинства его вытекают из недостатков и наоборот. Отбирая у Дженни память, Олейников позволяет читателям освежить события предыдущих книг, вспомнить ключевые моменты и расстановку сил, заново познакомиться с некоторыми персонажами, взглянув на них с необычной стороны. Но за это приходится расплачиваться снижением темпа: основная сюжетная линия, посвященная Видящей, ее судьбоносному решению, способному перекроить как Внешние земли, так и Скрытые, топчется на месте большую часть книги, накручивая и без того напряженную атмосферу близящейся катастрофы.

Темники окончательно вышли из тени. Чудовищные теракты в Европе, буйство марокканских пиратов на волнах Средиземноморья, вспыхнувшие конфликты в старых горячих точках и безнаказанно разгуливающие по вымершим просторам перевертыши Дикой Гильдии. Не лучше ситуация на Авалоне — Лекари плетут все более изощренные интриги, а Фреймус наносит сокрушительный удар по Башне Дождя, чтобы вернуть клона Дженни.

Однако в первую очередь этот роман говорит о выборе, который придется делать даже вопреки желаниям. Об ответственности, которая настигнет тебя и твоих близких, даже если попытаешься сбежать от выбора. О том, что нужно действовать и рисковать, несмотря на страх, боль и дилемму между долгом и честью. Ужас — плохой советчик. Бегство — не выход. Платить по счетам придется все равно — так выбери сам и не дай врагам хитростью выхватить победу.

Итог: предфинальная книга, где судьбы людей, магических существ повисают на волоске.

Приняв решение расширить свою вселенную Упорядоченного до полноценного межавторского цикла, Перумов открыл для читателей новые локации, которые присоединившиеся к проекту авторы могли прорабатывать на свой лад и вкус. В частности, Болдырева выбрала постапокалиптические декорации Города, где магия проявляется не столько в виде эффектных заклинаний или мистической волшбы, сколько в виде внезапных сдвигов реальности или модификаций живых и не только организмов.

Здесь возникают из ниоткуда кварталы, сминая и давя неудачников, оказавшихся на месте пробоя. И также внезапно, порой, растворяются целые улицы. Тянутся вдоль железнодорожного полотна у озера приземистые ангары, торчат над пятиэтажками зубья высоток, принимают зрителей арены в бывших заводских цехах. Жизнь в Городе стремительна, непредсказуема и смертельно опасна. Опасна не только пространственными сдвигами. Куда страшнее люди и те, кто ими уже перестал являться. Мародеры и банды, которые добывают пропитание из попадающих сюда зданий. Обитающие в подземных туннелях Уроды, чей облик носит следы чудовищных изменений. И наконец зловещая секта схарматов, чьи Мастера Слова создают механических тварей из людей. Город страшен, но также и привлекателен — своей необузданной дикостью и постоянным напряжением всех нервов.

В свою очередь Дио, член банды Губителей, плоть от плоти этого странного и пугающего Города. Он не помнит родителей и верит лишь считанным друзьям. Прекрасно владеет ножом — ведь огнестрел слишком часто дает осечки или взрывается из-за сдвигов. Он поразительно удачно охотится на леканов, добывая их для подпольных умельцев. И даже не подозревает, что уже привлек чужое внимание, став объектом для охоты. Вот только кто в результате окажется дичью, а кто — хищником?

Итог: смесь экшена и взросления в антураже урбанистического магического постапокалипсиса.

Рейнольдc обладает поразительным талантом сводить оригинальные миры и увлекательные интриги в своих книгах к невыразительным концовкам. Но еще невероятнее, что несмотря на смазанный финал «Обреченный мир» получился достаточно удачным романом, оставляющим умеренно приятные впечатления.

История доктора-патологоанатома Кильона начинается на Неоновых Вершинах, одной из секций гигантского Клинка, возносящегося над исковерканной, страдающей планетой. Поначалу повествование выдержано в стильных нуарных тонах — обреченность на скорую гибель, неотступные преследователи, предчувствие катастрофы.

Обитатели Клинка считают себя едва ли не единственным осколком цивилизации в мире, тонущем среди хаоса и варварства. Но и внутри исполина есть иерархия — Небесные Этажи с чудесными наномашинами, Схемоград с кибернетикой, Неоновые Вершины с электричеством и дизелем, а также ретро-Пароград и примитивный Конеград. Четкое разделение по уровню технического и научного развития объясняется наличием особых зон — которые влияют на свойства пространства, физические константы и субатомные характеристики. При переходе ломаются не только устройства — даже люди могут перенести его лишь с помощью препаратов.

И вот в странствие по такому странному, умирающему, искалеченному миру отправляется Кильон, бывший обитатель Небесных Этажей, беглец с Неоновых Вершин, будущий член экипажа «Репейницы». Рейнольдс пестро смешивает не только антураж — высокие технологии, древние руины, флот дирижаблей, примитивный быт, но и жанры — нуар, постапокалиптику, приключения, роуд муви, НФ, создавая увлекательную историю.

Итог: приключенческий роман с элементами нуара и постапокалиптики.

Книга Роберта Беннетта «Город лестниц» начинается с малозначительного судебного заседания, а заканчивается решением, которое кардинально изменит судьбы Континента и Сайпура. Потому что нельзя строить будущее, не зная правды о прошлом. Потому что рано или поздно истина неизменно выходит наружу, обрушивая нагромождение искусственных и ложных представлений.

Несколько десятилетий назад Континентом владели шесть Божеств, возникшие в незапамятные времена. Олвос — принесшая свет, Колкан — судья, Вуртья — воительница, Аханас — сеятельница, Жугов — шутник и весельчак, Таалаврас — строитель. Древние и Небеснейшие, они безраздельно на протяжении многих веков правили своими народами. Заложили и возвели величественную столицу, Мирград, которая поражала гостей позолотой куполов, хрусталем фонарей и окон, белизной прекрасных зданий. Наконец, Божества благословили Великую Экспансию, в ходе которой близлежащие страны были безжалостно порабощены. А потом настал день, когда Божества были низвергнуты восставшими сайпурцами и загадочным вождем — каджем, когда реальность изменилась, вычеркивая магию из мира.

Убийство известного сайпурского историка и реформатора Ефрема Панъюя, который занимался исследованиями в архивах Мирграда, оказывается спусковым крючком для целой цепочки открытий и перемен. Прибывшая для расследования Шара Тивани — отнюдь не та, за кого себя выдает. Документы культурного посла — лишь маска для опытного агента Министерства иностранных дел, а также родственницы самого каджа. Уже много лет Шара выполняет тайные задания, выявляя и уничтожая следы чудесного. Ибо несмотря на Светские Установления и победу Сайпура, полностью магия не исчезла. Уже много лет Шара работает на Континенте, не имея возможности вернуться на родину. Бесконечные измены, убийства и ложь превратили ее из отчаянной патриотки в тоскующего циника и вольнодумца. Как нарочно расследование обнаруживает, что официальная версия истории слишком далека от истины. И вдобавок ее собственное прошлое властно напоминает о себе.

В англоязычных обзорах творчество Беннетта характеризуют, как атмосферное и таинственное, насыщенное элементами хоррора и сверхъестественного. Антураж Мирграда действительно получился весьма атмосферным. Ощущение тления и упадка бывшей столицы могущественного Континента. Пестрая смесь традиций разных народов, странные и сказочные истории о Божествах и их правлении. История увлекает исподволь, Беннетт умело заманивает читателя намеками и тайнами, чтобы затем провести по запутанным улочкам Мирграда. По детективным улочкам, ведь смерть Ефрема была выгодна множеству фракций и персон, а в Мирграде туго сплелся клубок политических, экономических, религиозных интриг. По социальным улочкам, ведь автор часто обращается к вопросу справедливости общественного устройства, разбирая и горделивых победителей — сайпурцев, и униженных, озлобленных проигравших — континентцев. По техномагическим улочкам, ведь не все чудеса покинули Мирград, а потому образовался необычный сплав традиций и суеверий. По мифологически-притчевым, ведь это история про отношения Божеств и людей, об ответственности и справедливости, о расплате и дальновидности. Порой история поворачивается жестокой и жуткой стороной, порой — романтической и лиричной. Каждому из героев — агенту Шаре Тивани, ее охраннику и секретарю Сигруду, бизнесмену Воханнесу Вотрову, губернатор полиса Мулагеш — предстоит оказаться на перекрестке. Оказаться и сделать решающий выбор. Выбор судьбы для себя — и всего мира.

Итог: атмосферное городское фэнтези, в котором сочетаются детективные, мифологические и социальные мотивы.

Спутник Ильматар, вращающийся вокруг массивного газового гиганта Укко, не представлял бы ни малейшего интереса для исследователей, если бы не разумная цивилизация, обитающая на дне двухкилометрового океана, залегающего под толстенным слоем льда. Человечество уверенно и всесторонне приступило бы к изучению биосферы и сотрудничеству с ильматарианами, если бы не могущественная цивилизация шоленов, которые потребовали, чтобы земляне никоим образом не контактировали с местным населением. Статус кво сохранялся бы довольно долго, если бы не самонадеянная выходка доктора Анри Керлека, подвизающегося на ниве массового научпопа, создавшая предпосылки для полноценного Контакта. Выходка, оказывающаяся камешком, который вскоре сорвет лавину.

Если проводить аналогии, то роман Камбиаса — это Питер Уоттс без гранитного хард-НФ и препарации социопатической психики или же Дэвид Брин без пространной публицистической философии. В результате получается переплетение приключенческой сюжетной линии с ксенологическими этюдами, которое сдобрено социальными ремарками и черным юмором.

Три различные цивилизации — три главных героя. Землянин Роб, сотрудник станции «Хитоде», специалист по подводным камерам и управлению беспилотниками. Абориген-ильматарианин, Широкохвост, землевладелец и любитель научных изысканий. А также представительница шоленов, Тижос, участница миссии, цель которой определить последствия инцидента на культуру ильматарианцев. Обстоятельства сведут их вместе, заставят найти общий язык и выбрать сторону в стремительно разгорающемся конфликте...

Несмотря на подавляющее научно-техническое превосходство цивилизация шоленов придерживается политики изоляционизма. В прошлом их раса неоднократно оказывалась на грани вымирания из-за войн, поэтому теперь они настороженно смотрят на молодые цивилизации, способные на экспансию. Инцидент оказывается лишь поводом, чтобы усилить давление на людей. Однако любое действие вызывает противодействие. В таком случае эскалация неизбежна.

Особо стоит отметить подробно продуманную и описанную цивилизацию ильматариан. Камбиас учитывает и географические особенности — поселения вокруг геотермальных донных источников, где трубопроводы перераспределяют тепло. И биологические — ильматариане общаются и ориентируются по данным эхолокации, поэтому краски подводного мира для них не существуют, зато они кодируют слова количеством постукиваний и обладают прелюбопытной лингво-арифметической системой. И социальные — каждая общественная группа придерживается выгодной именно для нее стратегии.

Землевладельцы стараются контролировать арендаторов и подмастерий, ремесленники охотно поддерживают законы о равном распределении части рыбного улова, а бродячие разбойники внимательно выбирают уязвимые жертвы — малочисленные караваны и поселения. Древние развалины надежно хранят свои тайны — ведь с гибелью обитателей умирают и словарные системы, а без них эхогравюры превращаются в бессмысленный рельеф.

Затрагивая множество вопросов, Камбиас исподволь неоднократно возвращается к теме контакта и взаимопонимания, как внутри вида, так и между цивилизациями. Довольно забавно были отражены неожиданные последствия кардинальных различий в мировоззрении. Шолены уверены, что люди рациональны и строго соблюдают иерархии. Для ильматариан-землевладельцев священно понятие «дом». А людям чуждо Согласие шоленов — сочувственное единомыслие-компромисс, опирающееся на физиологию. Можно ли найти общий язык при столь глубоких различиях? И на чем он может быть основан — товариществе, науке или противостоянии?

Итог: добротная планетарная НФ с элементами приключений и ксенологии.

Если на космическом корабле работает лишь аварийное питание, то дела, явно, обстоят паршиво. Если же электроснабжение отсутствует вовсе, а действуют лишь вспомогательные системы, имеющие автономные источники питания, то можно смело записывать себя в покойники. Экипаж бесследно исчез, компьютерные системы необратимо испорчены, а запасы энергии на нуле. Положение катастрофично и усугубляется тем, что помимо главного героя на борту корабля находятся только трое практикантов, которые получили свои первые назначения на флагманский корабль эвагардской империи, но внезапно проснулись на судне ганрайской постройки. И завоевать их доверие, учитывая обстоятельства, будет нелегко.

Дебютный роман «Адмирал» Шона Дэнкера начинается довольно стандартно — резкое пробуждение главного героя, постепенное знакомство с окружением — но вскоре атмосфера неизвестности и постоянное ожидание некоей угрозы создают эффект полного присутствия, с головой увлекая читателя в стремительный бег наперегонки с запасами энергии, доступным кислородом, брикетами еды и другими опасностями, которые не заставят себя долго ждать. Автор уверенно собирает антураж из традиционно космооперных деталей, дополняя их некоторыми НФ-элементами. Темные и пустые коридоры, мрачные уголки машинного зала сами по себе навевают беспокойство. Технологические люки, переплетения труб и неплотно закрытые кожухи и вовсе заставляют поминутно озираться, напряженно ожидая удара в спину.

Ситуация ухудшается из-за того, что среди персонажей единства нет и не предвидится. Грузовоз полон загадок, как связанных с исчезновением экипажа и поломкой систем, так и с особенностями содержимого в трюме, корабельного оборудования и оснащения. Ко всему прочему, главный герой явно многое скрывает от товарищей по несчастью. Но и те не спешат делиться своими секретами. Энсин Нилс, техник и специалист по компьютерным системам. Предпочитающий выполнять приказы и не любящий открытые конфликты. Лейтенант Дейлани, военный медик и биолог, чья настойчивость и подозрительность граничат с агрессивностью и паранойей. Рядовая Салмагард, специалист по переговорам — дипломат. Потомственная аристократка, которая по неясным причинам оказалась в роли обычного солдата. Слишком пестрая компания со слишком острыми углами характеров и подозрительными недомолвками. Искры гарантированы, как и набитые шишки.

Смешайте холодный триллер, головокружительную авантюру, осколки загадок и немного дозированного экшена. Заставьте героев бороться за выживание, но чуть ли не ежечасно усложняйте ситуацию, ломая предыдущие планы. Каждый раз, когда кажется, что картина сложилась, добавляйте новые загадки и нестыковки. А потом продемонстрируйте, что подсказки были давно сделаны, но оставались незамеченными. На выходе получится динамичная приключенческая история, где доминируют атмосфера и новизна ощущений, а в промежуточном финале аккуратно сводятся все сюжетные и смысловые линии.

Итог: атмосферное и напряженное выживание в отсеках космического корабля.

Дебютный роман «Роза и червь» Роберта Ибатуллина, учитывая грамотное информационное сопровождение, был изначально обречен на пристальное внимание знатоков и критиков, как благожелательное, так и предвзятое.

Первое, что бросается в глаза — автор уверенно и детально моделирует описываемые события, используя знания из различных областей физики, астрономии, математики, химии и даже биологии. Идет ли речь про бомбардировку Земли релятивистскими снарядами, работу антропофабрик внутри астероидов или принципы, на которых базируются тьюринги и нейроманты. Второе — Ибатуллин работает с цивилизационным размахом, описывая глобальные взаимодействия и процессы, эволюцию разума в масштабах вселенной, не ограничиваясь третьей от Солнца планетой и даже всей Солнечной системой, но при этом удерживается в рамках прагматических гипотез.

Начинается роман, как популярный зрелищный блокбастер — с впечатляющей картины уничтожения почти всей человеческой цивилизации. Целыми остались только орбитальные станции, лунные и марсианские базы, сохранившие и развившие высокие технологии. Однако Ибатуллин удержался от соблазна свести историю к постапокалиптическому боевику и ограничился отдельными экскурсиями по искалеченной Земле. Получилось панно из мечети Московской Богоматери, воровского кубла межкультурного Моста и офицеро-боярской Руссии. Однако основной сюжетный узел, в котором переплетается геополитическое противостояние Космофлота с дуэтом лунного Триумвирата и Марса, рискованная борьба человеческой цивилизации с загадочными и смертельно опасными аквилианами, внутренние интриги колонии Рианнон, попытка дочери овер-коммандера Зары Янг проявить себя талантливой руководительницей — этот узел располагается на базе Рианнон, вращающемся между орбитами Земли и Марса астероиде. Именно там разыграется активная половина партии между людьми и пришельцами. Вторая же — пассивная — развернется на Земле, где агенту Арлекину придется потрудиться, чтобы выжить среди бомбардировок, хаоса и варварства, а юному Саиду — чтобы выполнить задание звезды. Яркой, белой, немигающей.

К сожалению, «Розу и червь» нельзя назвать идеальным романом. Скорее это экспериментальный образец со всеми сопутствующими зазорами, дефектами ручной обработки, погрешностями сборки и запоздалой подгонки деталей. Автор играет с формой подачи информации — пьесы, передачи, документы — но порой все равно не хватает увлекательности и сопричастности. Психологические портреты и отношения персонажей несколько специфичны, а объяснение появляется уже пост-фактум. Финал возникает резко, словно сорванный стоп-кран, и хотя Ибатуллин утверждает, что сюжет закончен — но читатели вполне справедливо ожидают, что стоило осветить и возможные осложнения. Однако роман потенциально ценен тем, что способен породить малосерийное производство, а то и целую НФ-нишу, где рассматривается место человечества в сложном системе-организме, объединяющем развитые цивилизации во вселенной.

Итог: добротная твердая НФ космического масштаба.

Для этнологического фэнтези характерно своеобразие звучания, причудливость антуража, оригинальность не только мыслей, но и самого образа мышления. Демонстрируя и применяя все вышеперечисленное, Богатырева не только прекрасно передает в романе «Кадын» внутренний мир царицы Ал-Аштар и быт ее семьи, но также обнажает туго натянутые узлы конфликтов, возникающие между степняками и горцами, между кочевой и оседлой жизнь самих родов, между старыми и новыми верованиями, между долгом царя и зовом сердца.

Здесь духи указывают людям их призвание. Бродят возле каменных столбов Чу, зловещие тени-призраки древних владык. Конский топот тревожно доносится из степи. И тонкой струной звенит обещание о возвращении народа к Золотой реки...

С одной стороны, Богатырева старательно соткала полотно повествования из обрядов и традиций, обычаев и нравов люда Золотой реки. С другой же, эту историю поет-выпевает сама Ал-Аштара, словно изливая свою судьбу от рождения и посвящения. Выпевает неспешно, с чувством, то пылко, то скромно. И мало-помалу все больше добавляется ноток — тревожных и радостных, ослепляющих болью и навевающих тихую грусть. Ведь текут времена, меняется даже облик гор — и народ не может оставаться неизменным. Начинается что-то новое, умирает что-то старое... Лишь камни вечны, камни и песни, что звучат над ними.

Итог: красочное эмоциональное повествование-взросление сильной героини.

Увы, порадовать своим очередным романом Злотников может разве что самых упорных фанатов. Первая проблема «Рассвета» заключается в чудовищной идейной вторичности. Рассуждения о Долге, Чести, Законе и Совести — именно так, с большой буквы и непременным придыханием! — безусловно имеют право на жизнь, но не в том случае, когда пафосные монологи кочуют из цикла в цикл, из тома в том, из главы в главу и так до тех пор, пока читатели не вызубрят наизусть высокопарные речи героев. Вторая проблема связана тоже со вторичностью, но уже сюжетной, поскольку еще в романе «Виват императору» была описана утопическая схема выращивания новой элиты общества, сочетающей выдающие физические способности, высокий интеллект и моральную стойкость, далее эта схема кочевала по другим циклам, например: «Руигату», «Рыцарям порога». Но главная беда романа в другом.

Больше всего «Рассвет» похож на сочинение по заказу деструктивной секты, которое напичкано до краев экстрасенсорикой, восточными методиками и энергетической эзотерикой. За комплексом упражнений под названием «Столп Величия Духа» так и маячит «Сторожевая Башня». От постоянно повторяющихся догматов: «лишь практика есть мерило истины», «будь достоин» и «можешь — делай!» — удушающе тянет примитивнейшим НЛП, строго по стареньким методичкам, которые не использовал еще только ленивый. Если в том же «Виват Императору» особые способности прошедших обучение обосновывались действительно фантастическим допущением о наличии особой расы, тайно сосуществующей с людьми, а в фэнтезийных мирах присутствовала магия, то в данном цикле Злотников и Корнилов ударились в столь нарочитое подражание эзотерическим практикам, что собственно фантастики в книге почти не видно, если не считать таковой конспирологическую теорию о Хранителях, скрыто управляющих нашей цивилизацией.

Но что же предлагают читателям соавторы? Почти каждый время от времени сталкивается с агрессией, наглостью, алчностью людей, которые привыкли к безнаказанности в силу занимаемой должности или немалого состояния. Сталкивается и вынужденно отступает, поскольку против системы не пойдешь и проще отвернуться или выполнить требования, чем добиваться правды с риском для здоровья, кошелька и даже жизни. Соавторы бесхитростно давят на чувство справедливости, любовь к правде и честности, рисуя общество, где ложь, честолюбие и нажива исчезнут в принципе. Прекрасная затея! Но отчего-то в идеологии и методах Олега Трегрея, урожденного дворянина из другого мира, проскальзывают неоднозначные моменты. Например, перевоспитание народа Трегрей считает делом малоперспективным, предпочитая подготовку «новой элиты». А ведь Шварц не зря писал, что важнейшая работа — убивать дракона в людях, в каждом, пусть это занятие и хуже вышивания.

Говорить о персонажах не имеет особого смысла, поскольку это марионетки-функции, отыгрывающие шаблонные роли и отличающиеся лишь стилизацией речи и мыслей — под уличный жаргон, под блатняк, под архаичный говор и так далее. Сторонники Трегрея — лишенные сомнений, почти непогрешимые супермены. Противники — жадные и глупые взяточники, эгоисты и бандиты. Пожалуй, к достоинствам можно отнести лишь политическую сатиру на властные структуры и оппозиционные партии, в которой соавторы проходятся по всем типажам, живописуя особенности провинциальных нравов.

Итог: посредственная утопия, склеенная из эзотерики, политики и пафоса.

Перед нами очередной дебютный роман, относящийся к популярному в России жанру фантастического боевика. Предстартовый багаж героя, которому предстоит сделать карьеру космического абордажника, невелик: частичная амнезия, плен у работорговцев и установленная ими нейросеть, обладающая особыми параметрами, свобода и центр беженцев. В мире корпораций, высоких технологий и космических путешествий пушечное мясо по-прежнему в ходу, поэтому выбор Джона оказался предрешен.

Декорации — стандартная космическая опера, разные классы кораблей, множество видов футуристического вооружения: лазерное, плазменное, пулевое с электромагнитным ускорением, эми и т.д., значительный акцент на нейросети, базы данных, имплантаты, благодаря которым можно кардинально улучшить свои физические, интеллектуальные возможности, быстро получить огромный объем знаний или обрести новые способности.

У антуража есть и обратная отрицательная сторона — четкими поколениями, категориями и уровнями все эти базы, имплантаты, бронекостюмы напоминают заурядную компьютерную игрушку. Добавьте сюда такие параметры, как «интеллект/память/реакция», имеющие четкие числовые значения. Вдобавок автор наградил героя редкой базой — «Интуиция», которая позволяет тому угадывать засады, уклоняться от выстрелов, находить уязвимые места... В общем, роялей в сюжете хватает, если бы не динамичность, то оценка была бы гораздо ниже.

Если не обращать внимания на нелогичность абордажей, объемность лекций о мире, сверхвезучесть героя, то роман позволит скоротать время.

Итог: средненький космобоевичок в духе Mass Effect.

Здесь плачущее солнце сжигает души и тела людей, воздушные корабли с носовыми фигурами летучих змеев бороздят небеса, а за жилами живой руды охотятся, несмотря на то, что она способна свести с ума. Слепнущие от созерцания светила жрецы толкуют его волю и разыскивают смертоносную тварь из тени, которая, по преданиям, крадет души. Вот в таком странном и полном загадок мире заканчивается история таинственного путника, а начинается — дерзкого и отважного юноши по прозвищу Ясень.

Хотя «Дурман-звезда» — это дебютный роман Прягина, автор постарался на славу, сплетая воедино события отдаленного прошлого, секреты живой руды, летучих кораблей, воинских кланов и северного плоскогорья. И все-таки чувствуется неровность романа, некоторые эпизоды провисают, стиль начинает хромать, а потом вновь идут отличные атмосферные зарисовки и увлекательное повествование.

История начинается традиционно для жанра становления-взросление: юный герой, смелые мечты, любимая девушка, поездка в город, испытание у кланов... А дальше водоворот событий подхватывает Ясеня, забрасывает в тюремные застенки и на Берег Творения, учит разгадывать речи девы-судьбы и сводит с любовью, учит искать ответы на сокровенные вопросы и выбирать сторону. Часть загадок автор в концовке очертил схематично, увы, однако должен же быть и простор для воображения?

Итог: приключенческое фэнтези с изнанкой из НФ и горьким привкусом в финале.

Будущее по Грегу Игану выглядит одновременно блестящим — благодаря передовым научно-техническим достижениям, но также и мрачным — ведь у каждого открытия или разработки есть оборотная сторона, способная нанести чудовищный ущерб при легкомысленном или злонамеренном использовании. И социальной стороне также уделяется немалое, а порой и наибольшее внимание. Программируемые фармблоки и работа с ДНК, появление новых гендеров, а именно асексуалов, у-/и-мужчин и у-/и-женщин, опустевшие небоскребы деловых кварталов, вездесущая Сеть и гигантские искусственные острова. Основной акцент, однако, делается на биотехнологиях — краткосрочном воскрешении, тонкой работе с мозгом, генерации уникальных лекарств и вакцин, управлении биоритмами и даже полной перезаписи ДНК с новыми основаниями. Казалось бы, поистине прекрасный Новый мир!..

История начинается, как производственный журналистский роман-расследование, причем первая часть служит своего рода введением-экскурсом в этот исподволь отчаивающийся мир. Экскурсом необходимым, чтобы создать представление о социальном и этическом устройстве общества, наглядно проиллюстрировать достижения биотехнологий. Журналист, работающий над документальными фильмами, отлично подходит, чтобы подать читателю массу насыщенных суховатой информацией лекций, диалогов и отступлений. Закончив очередную работу, Эндрю Уорт приступает к новой, посвященной гениальной ученой-физику Мосале, претендующей на создание Теории Всего, а потому ему придется совершить поездку.

Вот так Уорт и попадает в Безгосударство, где проходит Эйнштейновская конференция. Безгосударство — самый большой биоинженерный коралловый остров, на котором устанавливают правила, а также их отсутствие анархисты — это территория вне международных правил и законов, осажденная экономическим и политическим бойкотом. Осажденная, поскольку создатели Безгосударства принципиально не соблюдают патентов, нарушают международные законы, а также служат убедительной витриной неповиновения государственной власти. Судьба и борьба за выживание этого необычного социума также сыграет не последнюю роль в сюжете. Но основная интрига закручивается вокруг разработки Теории Всего, поскольку часть фанатичных исследователей уверены, что ее создание повлияет на объективную реальность, зафиксировав конкретные тонкие космологические параметры.

Отсюда проистекает слабость романа, делающая его уязвимым критике. В основу научной части Иган закладывает антропный принцип, утверждающий, что наблюдатель влияет на мировые константы и даже необходим, чтобы Вселенная обрела бытие. Подобные гипотезы являются более философскими и умозрительными, поэтому плохо стыкуются с твердой НФ. Также автор описывает сами версии Теории Всего и разницу между ними качественно, но зачастую использует слишком общие слова, больше похожие на наукоподобные подражания. Пожалуй, честнее было бы вывалить на читателя с пару десяток или даже сотен формул, чтобы при желании можно было проверить выкладки и поиграть с уравнениями. Третий же недостаток романа заключается в слишком специфичной культурно-социальной модели, которую продвигает Иган, где гендер партнера менее важен, чем душевная близость. Далеко не всем читателям будет симпатична утопия, которую проектирует автор, поэтапно создавая ее из диалогов, сводок и размышлений.

Итог: материалистическая утопия в формате журналистского расследования.

В качестве фона для попаданческого цикла «Горец» автор выбрал вольное переложение эпохи Первой мировой войны. Лязг набирающей скорость гигантской мясорубки, позиционные и траншейные бои, соревнование артиллерийских систем с фортификационными сооружениями, а также появление новых видов вооружений — прилагаются. Тем более что сам главный герой Савва Кобчик, бывший студент, а ныне доброволец имперской армии, активно занимается доработкой существующих изделий и внедрением новых идей.

Традиционно для прогрессорского поджанра, нашего героя довольно быстро примечают, с восторгом внимают его размышлениям и тут же дорабатывают схематичные наброски до материального воплощения. Тот факт, что в реальности всегда хватает передовых и неординарных идей, достаточно порыться в архивах или обзорных трудах, чтобы убедиться — автор старательно игнорирует. Ведь тогда герою пришлось бы тянуть унылую лямку в армии, кормя вшей в окопах или червей в земле. Правда, надо отдать должное Старицкому — Савву поощряют лишь периодически, пару раз он даже попадает в серьезные передряги из-за происков влиятельных врагов.

Помимо прожектерства, автор порой увлекается моделированием утопической империи, где служба в армии — обязательное условие для карьеры, политическая система дает некоторую автономию регионам, а коммерция поощряется. Правда, есть и негатив — новоявленная контрразведка предпочитает ловить конкурентов, а не шпионов; кое-где цветет кумовство и казнокрадство. Слог без особых красот, однако читается быстро. Еще бы герой не был одержим похождениями по бабам...

Итог: военно-конструкторское прогрессорство в антураже ПМВ.

История похождений, злоключений и геройств Серафимы Жуковой на просторах Универсума продолжается. К ним прилагается пестрое многообразие видов и рас, как уже известных, так и новых. Воинственных мурвров, педантичных дрюккелей, двухглавых крушей, мудрых кэфов и таинственных грихсшей.

Начинается роман с парочки очередных влипаний Симы в разные передряги, но уже веет смертельной опасностью. Скоро галактика окажется на грани полномасштабной войны, а Симу забросит в паутину политических интриг. Стараниями бывшего врага, интмайра Олера, ее тайно одарили наследством — сведениями, полномочиями, бессмертием — но заодно подставили под удар, чтобы показать ей изнаночную сторону Универсума, который прежде открывался лишь с парадно-лицевой стороны.

Повзрослев, расы уже много циклов не воюют, царит глобальный мир. Но под завесой секретности, в тайных сообществах, даже просто за рамками обыденного, кроется немало шокирующих вещей. Утилизация разумных клонов, как ненужного утиля. Манипуляция общественным настроением. Подготовка войны. Кто разгребет эту вонючую гору компромата и вражды? Только атипичная Сима, эмпат и сама непосредственность. Она не верит в беспричинных злодеев. Считает, что всем разумным бывает больно, что со временем любой убийца осознает свою вину, однако в нужный момент умеет быть жесткой к уродам, которые легко санкционируют гибель миллиардов разумных.

Как и прежде, Демченко мастерски играет сленгом, разговорным темпом речи, передавая чувства и мысли героини. Не всегда логичной, зато знающей толк в сочувствии и жертвенности.

Итог: сказочная НФ о клонах, взрослости и ответственности.

Польская фантастика обладает особым специфическим колоритом, который отталкивает одних читателей и завораживает других. Это и грязная натуралистичность, и определенная сюрреалистичность происходящего, и особенности менталитета. Однако роман Колодзейчака интересен и вне национального контекста.

Формально называясь космооперой, он скорее представляет собой общественно-философское моделирование, дискуссию на тему социальных проблем и опасностей прогресса. И главный герой, танатор Даниель Бондари, также служит средством для раскрытия и освещения конфликтов, противостояния консерваторов и реформаторов, патриотов и космополитов.

Судья-танатор, боец элитного подразделения, следует вместе с десантниками, на месте верша правосудие и приводя приговор в действие. Бондари уничтожал террористов, пиратов, опасных сектантов и мафиози, а теперь его призывают для крайне важной и секретной миссии против инопланетной расы. Миссии, которая окажется решающей для республики Гладиус, пытающейся сохранить независимость от Солярной Доминии и победить в противостоянии с зловещими, чуждыми и странными пришельцами — коргардами.

За прошедшие годы научно-технические горизонты в фантастике уже ушли вперед, однако антураж романа остается по-своему симпатичным — но уже с приставкой «ретро». А вот социально-философская составляющая оказывается актуальна и по сей день! Это история о ломке общественного мировоззрения, о верности долгу и памяти предков. Экшен-сцены достаточно редки, автор неторопливо делает экскурсы в историю, охотно вставляя рассуждения или полемику, чтобы подчеркнуть идеи.

Итог: социально-политическая драма в антураже космооперы.

Во втором томе «Сказаний Меекханского пограничья» Роберт Вегнер завершает обзор всех частей света, добавляя к уже созданному обрамлению из северных гор и южных пустынь — восточные степи и западное морское побережье. Вновь история сочетает в себе элементы различных жанров: и эпического фэнтези, и авантюрно-плутовского, и героико-приключенческого. Вводя новые сюжетные линии, Вегнер также не забывает про уже начатые, сплетая постепенно проступающий узор сложных и гигантских интриг, в которые окажутся вовлечены божественные силы, армии и спецслужбы империи, магические гильдии, а также множество простых смертных. Все явственнее ощущается предгрозовое затишье, по окончании которого даже война с се-кохландийцами покажется мелкой стычкой.

«Восток. Стрела и ветер»

Расстилая бескрайний степной ковер, автор совмещает пылкую эмоциональность «Юга» и военную будничность «Севера». Восток — это нависающая тень полчищ се-кохландийцев, вольные и отчаянные наемные отряды-чаарданы, пестрая смесь традиций, наречий и магических укладов, тонкое кружево судеб. Внутренний фокус четырех новелл связан с юной наемницей Кайлеан, а внешний, но не менее важный — с Генно Ласкольником, бывшим генералом Первой Конной армии, победителем в битве за Меекхан, а ныне командующим вольным чаарданом, который лишь на первый и поверхностный взгляд может показаться иррегулярной степной бандой.

Жизнь восточного пограничья трудно назвать легкой и беззаботной. Разбойные набеги здесь обычное дело, в Урочищах кишат твари, отверженные маги-Помётники творят ужасное, а по ту сторону границы сгущаются тучи. Се-кохландийский Отец Войны тяжело болен, поэтому в любой момент может начаться кровавая распря между его наследниками, которая захлестнет еще не забывшие о нашествии восточные и северные провинции Меекхана. Потому дипломаты плетут интриги, армия выставляет заслон из гвардейских и обычных полков, а Ласкольник и его чаардан берутся за самые рискованные и сложные задания. Берутся и действуют, как единое целое, ведь чаардан — больше чем дружба или братство — это вторая семья, воюющий род. Сражаются, опираясь на смекалку, расчет и стойкость и зная, что у них лучшие кони, каких можно купить за деньги, получить в битве или украсть.

«Запад. Кинжал и море»

Во времена расцвета и могущества Меекханской империи приморский город Понкее-Лаа стал крупнейшим на побережье, а то и во всем цивилизованном мире. Но теперь имперские солдаты и чиновники отступили на восток, и потому множество сил мало-помалу пришло в движение — культы и верования, дворянские кланы и морские пираты, купцы и чародеи — каждый ищет выгоды, старается упрочить влияние. В теневых интригах льется кровь, лязгает сталь, отдает холодом и мраком колдовство. Умелому, дерзкому и везучему вору Альтсину придется сотворить невозможное, чтобы выжить, сохранить душу и сберечь родной город.

Если первая и вторая новеллы еще преимущественно выдержаны в авантюрно-плутовском стиле, когда главный герой получает задание, затем втягивается во все большие проблемы, решает их смекалкой и хитростью, а в итоге срывает некий куш — например, свою жизнь, то затем усиливается эпический размах в виде воспоминаний-флэшбеков о Войнах Богов. Столетия назад земля вставала дыбом, реки текли вспять, целые города в одночасье обращались в прах и пепел по воле божественных и демонических сущностей. Принимая заказ на поиски похищенной реликвии, Альтсин даже не подозревает, чем это обернется для него лично, для воровских гильдий и всего Понкее-Лаа. И чьи лица окажутся под общеизвестными масками, например, ясновидца и чудака?

В конце второго тома мы видим, что судьбы героев из «Севера», «Юга», «Востока» и «Запада» уже пересеклись, но общая картина складывается лишь частично, тем более что «Восток» просто неприлично обрывается на полуслове — впрочем, ударная концовка «Запада» отчасти искупает это. Приближается нечто страшное, чудовищное, гигантское. Беда, от которой не скрыться ни в дремучих лесах, ни в глубоких пещерах, ни в городских трущобах. Войны Богов едва не обезлюдили континент. Человеческая жизнь стоила меньше пыли. И призрак ужасного прошлого готов ожить. Кто встанет у него на пути? Хватит ли у простых смертных духа, чтобы выступить на равных с почти всесильными сущностями?

Итог: отличное фэнтези, объединяющее элементы эпика, героики и авантюры.

Мария Галина относится к узкому кругу авторов, чьи книги неизменно получают долю внимания от критиков, литературоведов и членов номинационных комиссий. Очередной ее роман — «Автохтоны» — можно отнести и к реализму, и к городскому фэнтези, в зависимости от предпочтений и восприятия самого читателя. Сценой в повествовании служит небольшой городок в подбрюшье Европы, застывший между Западом и Востоком, прошлым и будущим, а потому желанный для любящих пестроту и загадки туристов. И в эту мешанину мифов, сплетен, недомолвок и шуток инкогнито прибывает непонятный незнакомец, интересующийся почти забытой театральной постановкой вековой давности.

Роман часто называют атмосферным, поскольку значительное внимание уделено извилистым городским улочкам и тихим уютным кофейням, пестрому круговороту веселья и кладбищенскому покою музеев. А стоит приблизить взор, как прорисовываются виньетки и абажуры, завязочки на папках, инкрустации на старинной мебели, чечевичная похлебка с табаско вместо кайенского перца и множество других мелких деталек, нюансов, уточнений, создающих ощущение соприсутствия. Здесь вскрывается первый конфликт — мира маленьких вещей-мелочей с миром больших вещей-идей. Первый, по Галиной, это и есть жизнь, он сохраняет и безопасен. Второй же съедает без остатка, губя расстрелами, переворотами, войнами и доносами.

Второй конфликт, упомянутый в самом начале рецензии, выявляется в противоречии между обыденным и волшебным, между реальностью и фантазией, между определенностью и возможностями. Достаточно сменить угол обзора, отринув стереотипы, чтобы красные огни телебашни превратились в пылающие глаза великана, но как быть, когда труднообъяснимые события происходят непрерывным потоком, и велик соблазн провалиться в бескрайний океан возможностей, где существуют саламандры и сильфы, где правят балом тайные общества, где завывают оборотни, шныряют в канализации тритоны и наблюдают через хрустальный шар загадочные пришельцы. Но можно ли доверять погрязшим в сплетнях старожилам, завзятым мистификаторам и пройдохам, странным и почти безумным личностям, которые путаются уверить главного героя, а значит и читателя, то в избранности, то в наивности. Это подлинно скептический постмодернизм, когда любому событию находится соответствие из классического корпуса текстов — Уэллс, Чапек, Стивенсон и другие.

Можно довольно долго описывать грани «Автохтонов», то сосредотачиваясь на малых — еврейские блюда, легенды и каббалистика, ужасы первой половины двадцатого века, судьбы театральной богемы — то возвращаясь к большим — тонкому балансу между обыденностью и чудом, однако лучше всего характеризуется роман своей же метафорой — «шкатулка в шкатулке... волшебная шкатулка с огнями и музыкой внутри». Галина талантливо играет с читателем, прогуливаясь по улочкам Львова — прообраз города узнается без особого труда. Отчасти фальшивит диссонансная нота о борьбе с тиранами, вероятно актуальная для автора, но не для созданного ею пространства, недореального и недомагического. Вот эта незаконченность, неполнота и подтачивает книгу, вкупе с упрощающим ситуацию финалом и второй смазанной кульминацией. Впрочем, есть секрет — или нет — каждый читатель решит сам.

Итог: постмодернистский текст, сочетающий элементы магреализма и мейнстрима.

Деньги, депрессия и дефицит ресурсов, три ключевых «Д», краеугольные камни, на которых Бачигалупи строит истории. Поиски бесценного банка семян, трущобы и энергетический кризис в «Заводной». Битва кланов за власть, будни мусорщиков и опять же ресурсный кризис в «Разрушителе кораблей». И «Водяной нож» — будущее юго-западных штатов США, в котором главной ценностью стала вода. Пересыхающие реки, заилившиеся озера и колодца — и отчаянная борьба за право наполнить трубопроводы водой священной реки Колорадо.

Пока Калифорния неумолимо распространяет влияние вверх по течению, пока водяная Королева Вегаса, Кэтрин Кейс, устраняет конкурентов, город Финикс балансирует на грани краха. Брошенные дома, наглеющие банды, затяжные песчаные бури, толпы беженцев из Техаса, валяющиеся в пустых бассейнах или развалинах трупы. Хэш-теги заметок Люси Монро, журналистки с Пулитцеровской премией, красноречивы: #ПорноКоллапса, #ФиниксСливается. Когда ее приятеля инженера жестоко убивают, она воспринимает это, как личный вызов и веский повод начать войну против тех, кто наживается на разрухе.

Мария, беженка из Техаса, знает о нужде не понаслышке, едва выживая среди бандитов, сутенеров и нищих. Каждый день — как пробежка по минному полю или заплыв среди стаи пираний. Неверный шаг — окажешься с переломанными костями в канаве или станешь ужином для гиен. А вот Анхель, выходец из Мексики, преданный пес Кейс и беспощадный водяной нож, смотрит на жизнь хладнокровно и уверенно. И без колебаний отправляется в Финикс, чтобы выяснить, почему паникует местный агент Кейс.

Бачигалупи пишет традиционно цинично, не пренебрегает чернухой, но не делает из нее цели. В мире, где вымирают целые штаты, трудно умолчать о беспределе и пытках, проституции и наркотиках. Но живописуя хроники апокалипсиса, Бачигалупи рассматривает мотивации и стратегии поведения людей, когда побеждает тот, кто верно предугадывает будущие правила игры. Тот, кто жестко прокладывает путь или же гибко уклоняется от врагов. Но кем он будет — дьяволом или святым?

Итог: жесткая смесь апокалипсиса, экшена и детектива.

Жила-была девочка, которую окружали тайны и загадки. Обитая в обширном дворцовом Саду, среди множества чудес и красот, засыпая под пение птиц, утоляя жажду из фонтанов, а голод сочными плодами с деревьев, она на протяжении нескольких лет незаметной тенью скользила по аллеям и пущам, поскольку молва считала ее демоном. До поры она избегала шумных компаний и чужого внимания, но однажды повстречала мальчика, который отринул страхи и попросил ее рассказать одну из сказок...

Дилогия «Сказки сироты» Кэтрин Валенте представляет собой уникальное явление как для зарубежной фантастики, так и отечественной. И дело не столько в мифопоэтической стилистике, поскольку в этой тематике работает достаточно авторов, которые используют фольклорные элементы и сказочные мотивы. Вместо привычных двух-трех-четырех сюжетных линий Валенте работает со вложенными историями, постоянно перескакивая от рассказчика к рассказчику. В результате читателю приходится самому собирать огромную мозаику со множеством действующих лиц, где один поступок может привести к непредвиденным последствиям спустя годы или через мгновение.

Жила-была девочка, которая рассказывала мальчику, сыну Султана, сказки. Она щедро рассыпала крохотные зерна историй, из которых разрастался пышный ковер повествования. В каждой следующей сказке проклевывались все новые и новые, прорастая друг в друга, переплетаясь и усложняясь, завораживая слушателя. Так, сказка о Принце и Гусыне перетекала в сказку Ведьмы, затем оборачивалась сказкой Бабушки, потом Лошадницы, чтобы вновь вернуться к Бабушке, пока не появится новый рассказчик. Но истории лишь сперва напоминали нестройный хор, постепенно обретая четкий ритм и выверенную композицию. Пеструю, красочную...

Несмотря на то что Валенте активно обращается к фольклорному материалу, использует распространенные архетипы, каждый раз, когда возникает ощущение узнавания, Кэтрин находит оригинальное решение, конструируя самостоятельную, разветвленную и замысловатую мифологическую систему, где мирно уживаются отсылки к различным европейским и скандинавским, индусским и арабским, а также многим другим культурам. Кроме того, авторский стиль богат на красочные, затейливые изощренные метафоры, которые не стоит воспринимать буквально. Валенте пишет не словами — эмоциями и ассоциациями, опираясь более на чувственное, а не рациональное восприятие.

Жила-была девочка, в историях которой обретали плоть и кровь великие герои и чудовища, возносились к небесам башни Миропомазанного благословенного Града Аль-а-Нур, слышался стук копыт Кобылы, ожеребившейся Звездами в Начале Мира, высились леса факельных деревьев и сверкали золотом гнезда Грифонов. Ее сказки охватили бескрайние степи и бурные моря, подарив мальчику редкое ощущение сопричастности увлекательным приключениям. Жестокость в историях идет рука об руку с милосердием, клинок судьбы безжалостно обрезает жизненные нити одних персонажей и намертво связывает нити других. В историях, которые рассказывают про обретение мечты, о борьбе с роком и выполнении Подвигов.

Итог: фэнтезийно-сказочное красочное и затейливое мифопоэтическое полотно, сотканное из множества историй.

Зомби и предубеждения — так можно озаглавить роман. За последние несколько лет на тему зомби-апокалипсиса вышло множество книг, фильмов, сериалов и даже компьютерных игр, которые превратили направление в плотно утоптанную танцплощадку, где последующие авторы вынуждены исполнять стандартную обязательную программу с минимальными вариациями. На первый взгляд, «Дары Пандоры» кажутся типичной подростковой антиутопией с элементами зомби-тематики, однако автор быстро доказывает, что шаблонные повторы не про него.

Это история Мелани. Десятилетней девочки, которая схватывает все на лету. Девочки, чей мир ограничен ее камерой, коридором и классом. Которая любит греческие мифы, знает всех королей и королев Англии, города и численность их населения. Она лишь подозревает, что сейчас все иначе — ведь Мелани никогда не бывала снаружи. Но скоро все изменится. И еще — она не кусается. Пока. Однако также это история учительницы Джустин, исследовательницы Кэролайн, сержанта Паркса и рядового Галлахера. Им предстоит совершить марш-бросок через сельские районы и кварталы Лондона, чтобы добраться до убежища. Мимо толп голодных и банд юнкеров. И самое главное — остаться людьми, не сделав смертельной ошибки.

Автор очень живо и зримо описывает мир глазам Мелани; гуманистические мотивы повествования напоминают «Не отпускай меня» Исигуро. Хотя некоторые ключевые сюжетные повороты основаны на чрезвычайно удачных стечениях обстоятельств, это искупается атмосферой — ужас на расстоянии вытянутой руки, загадками и неизвестностью — почему некоторые голодные сохраняют разум, что еще грозит выжившим и удастся ли добраться до Маяка? И жестким финалом.

Итог: гуманистическая драматичная история о людях, зомби и... людях.

Несмотря на кажущуюся простоту задачи, довольно трудно определить жанр «Сказаний Меекханского пограничья», по крайней мере, первой книги, под обложкой которой находятся сборники «Север» и «Юг», каждый состоящий из четырех новелл. В пользу эпического фэнтези говорит масштаб, обрамляющих основной сюжет событий и декораций. Просторы Меекханской империи, войны богов вековой давности, интриги спецслужб. Однако внимание, с которым Роберт Вегнер следит за судьбами главных героев, их приключениями и становлением, позволяет отнести книгу к героическому фэнтези. В то же время жестокая суровость местных нравов и обычаев может быть приписана и темному фэнтези. А ведь есть еще предпосылки к развернутой и сложной мифологической сюжетной линии... Поэтому начать рецензию стоит с того, чем она обычно заканчивается, — с резюме: перед нами отличное фэнтези, претендент на звание «Книги Года ФЛ», в котором сочетается война, магия, месть, страсть, взросление и даже отчасти детектив.

«Север. Топор и скала»

Суровый горный край, уже несколько веков, как поглощенный Меекханом, полон опасностей и неожиданностей. Среди покрытых вечным льдом вершин и узких троп, крошечных долин и коварных ледников, очень легко найти свою смерть, безвестную и глупую. Чтобы выживать и побеждать в тяжелых условиях, нужно обладать звериным чутьем и выносливостью, наблюдательностью и смекалкой, то есть теми качествами, что присущи Горной Страже. Ее солдаты зачастую выглядят страшнее, чем банда головорезов, знают каждую тропинку и примету, прекрасно владеют оружием, способны делать длинные и напряженные переходы, наводя страх на противников.

Забот и проблем Горной Страже хватает. То нужно отыскать обезумевший клан горцев, возглавляемый, вероятно, чародеем-самородком. То попадется занятный шпион с дерзким языком, то командование отправит сопровождать чрезвычайно рискованную, но и важную дипломатическую миссию, то из глухой рыбачьей деревеньки придет слух о бойне. Поэтому лейтенанту недавно образованной шестой роты, Кеннету-лив-Даравиту, придется изрядно попотеть, чтобы выйти победителем из запутанных историй, где на каждом шагу таятся неприятные сюрпризы, где приходится иметь дело с шаманами ахери и дикими горцами, имперскими дипломатами и безумными канибалами — причем еще не ясно, кто опаснее. Ведь даже своим имперцам не всегда можно доверять.

«Юг. Меч и жар»

Под знойными лучами солнца распростерлась гигантская пустыня Травахен, отделенная от владений империи горами, где живут загадочные и странные племена народа иссарам. Все четыре новеллы так или иначе вращаются вокруг юного иссара Йатеха, талантливого воина, который однажды сошел с гор и нанялся к меекханскому купцу, Аэрину-кер-Ноэлю, торгующему с племенем д'йахирров. В отличие от более прямолинейных и рубленых рассказов предыдущего сборника, южные истории вьются подобно змеям. Вегнер свивает линии прошлого и настоящего, умело работая с флэшбеками и диалогами, чтобы напряжение неуклонно возрастало до кульминационной точки.

Это история о странном народе иссар, чья память охватывает три с половиной тысячелетия, включая Войну богов. Чьи традиции внушают оторопь и ужас своей витиеватой утонченной строгостью. Чьи отношения с империей надолго отравлены взаимным истреблением, ибо вероломно пролитая кровь размыкает надежнее всего. Но также это драматичная история юноши, который ищет себя, свое подлинное место и цель в этом мире. Но узнает лишь горькую и очевидную истину, что мы те, кто мы есть. И чтобы узнать себя до конца, отправится к Скорпионьей Мельнице...

Если северная половина книги напоминает цикл Кука «Черный отряд» и отчасти северян Аберкромби, сочетая скуповатые упоминания магии, грубые и суровые нравы, описания походного быта и отношений между офицерами роты, то южная уже в большей степени уникальна, разве что в четвертой новелле повеяло Сапковским, когда речь зашла об интригах спецслужб, а сюжет свился клубком ядовитых змей.

Во втором томе «Сказаний Меекханского пограничья» Роберт Вегнер завершает обзор всех частей света, добавляя к уже созданному обрамлению из северных гор и южных пустынь — восточные степи и западное морское побережье. Вновь история сочетает в себе элементы различных жанров: и эпического фэнтези, и авантюрно-плутовского, и героико-приключенческого. Вводя новые сюжетные линии, Вегнер также не забывает про уже начатые, сплетая постепенно проступающий узор сложных и гигантских интриг, в которые окажутся вовлечены божественные силы, армии и спецслужбы империи, магические гильдии, а также множество простых смертных. Все явственнее ощущается предгрозовое затишье, по окончании которого даже война с се-кохландийцами покажется мелкой стычкой.

«Восток. Стрела и ветер»

Расстилая бескрайний степной ковер, автор совмещает пылкую эмоциональность «Юга» и военную будничность «Севера». Восток — это нависающая тень полчищ се-кохландийцев, вольные и отчаянные наемные отряды-чаарданы, пестрая смесь традиций, наречий и магических укладов, тонкое кружево судеб. Внутренний фокус четырех новелл связан с юной наемницей Кайлеан, а внешний, но не менее важный — с Генно Ласкольником, бывшим генералом Первой Конной армии, победителем в битве за Меекхан, а ныне командующим вольным чаарданом, который лишь на первый и поверхностный взгляд может показаться иррегулярной степной бандой.

Жизнь восточного пограничья трудно назвать легкой и беззаботной. Разбойные набеги здесь обычное дело, в Урочищах кишат твари, отверженные маги-Помётники творят ужасное, а по ту сторону границы сгущаются тучи. Се-кохландийский Отец Войны тяжело болен, поэтому в любой момент может начаться кровавая распря между его наследниками, которая захлестнет еще не забывшие о нашествии восточные и северные провинции Меекхана. Потому дипломаты плетут интриги, армия выставляет заслон из гвардейских и обычных полков, а Ласкольник и его чаардан берутся за самые рискованные и сложные задания. Берутся и действуют, как единое целое, ведь чаардан — больше чем дружба или братство — это вторая семья, воюющий род. Сражаются, опираясь на смекалку, расчет и стойкость и зная, что у них лучшие кони, каких можно купить за деньги, получить в битве или украсть.

«Запад. Кинжал и море»

Во времена расцвета и могущества Меекханской империи приморский город Понкее-Лаа стал крупнейшим на побережье, а то и во всем цивилизованном мире. Но теперь имперские солдаты и чиновники отступили на восток, и потому множество сил мало-помалу пришло в движение — культы и верования, дворянские кланы и морские пираты, купцы и чародеи — каждый ищет выгоды, старается упрочить влияние. В теневых интригах льется кровь, лязгает сталь, отдает холодом и мраком колдовство. Умелому, дерзкому и везучему вору Альтсину придется сотворить невозможное, чтобы выжить, сохранить душу и сберечь родной город.

Если первая и вторая новеллы еще преимущественно выдержаны в авантюрно-плутовском стиле, когда главный герой получает задание, затем втягивается во все большие проблемы, решает их смекалкой и хитростью, а в итоге срывает некий куш — например, свою жизнь, то затем усиливается эпический размах в виде воспоминаний-флэшбеков о Войнах Богов. Столетия назад земля вставала дыбом, реки текли вспять, целые города в одночасье обращались в прах и пепел по воле божественных и демонических сущностей. Принимая заказ на поиски похищенной реликвии, Альтсин даже не подозревает, чем это обернется для него лично, для воровских гильдий и всего Понкее-Лаа. И чьи лица окажутся под общеизвестными масками, например, ясновидца и чудака?

В конце второго тома мы видим, что судьбы героев из «Севера», «Юга», «Востока» и «Запада» уже пересеклись, но общая картина складывается лишь частично, тем более что «Восток» просто неприлично обрывается на полуслове — впрочем, ударная концовка «Запада» отчасти искупает это. Приближается нечто страшное, чудовищное, гигантское. Беда, от которой не скрыться ни в дремучих лесах, ни в глубоких пещерах, ни в городских трущобах. Войны Богов едва не обезлюдили континент. Человеческая жизнь стоила меньше пыли. И призрак ужасного прошлого готов ожить. Кто встанет у него на пути? Хватит ли у простых смертных духа, чтобы выступить на равных с почти всесильными сущностями?

...рецензия будет пополняться по мере выхода следующих книг...

Итог: отличное фэнтези, объединяющее элементы эпика, героики, авантюры и дарка.

Хотя «Северный удел», первый роман в издательской серии «Темное фэнтези», и является дебютным, Андрея Кокоулина трудно назвать новичком, ведь его перу принадлежат десятки рассказов, занимавших призовые места на сетевых конкурсах. Тем интереснее посмотреть, насколько удался переход от малой формы к крупной, справиться с которым получается далеко не у всех.

Империя, которая привольно раскинулась от Полонии до Сибирского Края, от южных предгорий до северной тундры, похожа на альтернативную Российскую на рубеже 19 и 20 веков. Почтовые станции и телеграф, поместья и крепостные, конные жандармы и шарабан, грохочущий по бревенчатому мосту. И все казалось бы знакомо, но есть одно обстоятельство, в корне меняющее положение вещей. Цветная кровь. Кровь, подаренная семи главным фамилиям в Ночь Падения, когда разделилась Благодать...

...Кровь — это сила и власть. Носители высокой крови могут подчинить, скрутить десятки низших простолюдин. Могут оживить гомункулюса, видеть сквозь препятствия или отправить весточку, отвести глаза или просто убить. Кровь императора и вовсе полностью подчиняет даже высококровных, давит на плечи, требуя неукоснительного послушания. Построенная на дарованных высокой кровью способностях империя некогда грезила о владениях от океана до океана, однако со временем кровь начала вырождаться. Слабеют силы, уже не скрутить сотню и даже полсотни низкокровных, способности блекнут, а таланты некому развивать. В западных краях вспыхивают восстания и плетет заговоры Орден Мефисто, а в кругах молодежи бродят идеи о равенстве и братстве. Империя иссыхает, истощается, теряет былую силу и волю — кто знает, во благо или на беду? Но в этот момент неизвестные убийцы открывают охоту на членов высших фамилий. Ради мести, из ненависти или заговора? Выяснить ответ предстоит Бастелю Кольваро.

...Кровь — это память и знания. Прошло пятнадцать тысяч лет с тех пор, как произошло разделение по крови. Забыты древние языки, утрачены рукописи и трактаты, истина рассеялась в сказках и легендах. И даже кровь безмолствует... Занимаясь расследованием, Бастель будет постоянно сталкиваться с лакунами, забывчивостью и нехваткой времени. Пустая кровь — вынырнувшая из ниоткуда — оборачивается бездной, из которой нет возврата. Ей нет, а точнее почти нет, противодействия. Заговорщики же вновь и вновь оказываются на шаг впереди, предугадывая ходы следователей и полицейских. Как будто это бой с тенью — или с пустотой.

...Кровь — это честь и доблесть. Пусть далеко не все носители высокой крови достойно служат отечеству и проявляют заботу к своим подопечным, но Кольваро всегда выполняли долг и становились на защиту. На защиту правды, на защиту близких, на защиту императора. Но хватит ли сил Бастеля и его немногочисленных соратников? И здесь проступает, пожалуй, ключевой эмоциональный мотив романа — мотив близящегося отчаяния, безысходности, ощущения краха. Высокие фамилии разлагаются, погрязнув в лени, эгоизме, трусости и алчности. Еще пара поколений — и первое восстание играючи сметет их. Ослабевает высокая кровь, угасают способности и силы. Магия вытекает по капле, медленно и неумолимо, приближая закат эпохи. И неизбежно возникает вопрос — а стоит ли защищать такую империю, стоит ли сражаться и жертвовать всем, что дорого? Вопрос, который заставляет выбирать между старым злом и новым. Между древним предательством и свежими смертями. И отвечает на этот вопрос долг, впечатанный в кровь.

Итог: трагическая детективная история, пропитанная кровавой магией.

Согласно результатам последних научных исследований предполагается, что количество землеподобных планет должно быть весьма большим. Тем актуальнее становится парадокс Ферми, в котором подчеркивается противоречие между высокой вероятностью возникновения разумной жизни и отсутствием каких-либо сигналов от иных цивилизаций. В романе «Бытие» Дэвид Брин предлагает достаточно изящный и оригинальный ответ, одновременно делая футурологический прогноз и занимаясь философскими размышлениями о будущем человеческой расы, опасностях на пути прогресса и хронических социальных проблемах.

Брин широкими штрихами набрасывает картину обозримого будущего, в котором человечество пережило ряд кризисов, сплотилось заключением Великого Договора, который узаконил сословия, погрузилось в слои виртуальной реальности и впервые приняло послание от инопланетных цивилизаций. Послание, способное открыть новые горизонты или уничтожить привычный мир. Автор скрупулезно конструирует обыденность будущего глазами космонавта, семей аристократов и мусорщиков, через умные очки журналистки и знаменитого писателя. Многослойная виртуальная реальность оказывается превосходной площадкой для вездесущих масс-медиа, которые играют важную роль и для мира, и для сюжета, и для самого Брина.

Вездесущая связь плотной сетью окутала планету, позволяя людям координировать свои действия — весьма любопытна модель «умной толпы», которая самоорганизуется, усложняется и способна решать более трудные задачи, чем одна-две личности; позволяя быть в курсе новостей и быстро обучаться. Но с другой стороны, открывается широкий простор для манипулирования общественным мнением и вредоносных воздействий на сеть, которые распространяются в мгновение ока. Отсюда вытекает следующая проблема — наступает эпоха дилетантов, поскольку базовые знания общедоступны, а чтобы превзойти энтузиастов-любителей, надо быть великолепным профи. И опять же есть обратная сторона — поверхностность знаний, рассеянность и рассредоточенность, доходящие до патологии.

Вот так красной нитью через роман проходит мысль, что человечество движется по минному полю Бытия, постоянно скользя между крайностями и едва избегая роковых ошибок. Человечество движется почти вслепую, зачастую не имея достаточных сведений, опираясь на сдерживающий чувственные порывы многовековой опыт и жажду знаний, толкающую к новым открытиям. Мимо экологических и климатических катаклизмов, избегая глобальных войн с атомным и бактериологическим оружием, без самоубийственного религиозного или политического радикализма, защищаясь от нанотехнологической катастрофы или бунта ИИ, не попадая под астероидную бомбардировку, наконец. C такой точки зрения наша цивилизация предстает крайне хрупкой и уязвимой, балансирующей на лезвии энтропии. Остановка, по мнению Брина, означает смерть, но и необдуманная спешка опасна, поэтому важно находить компромисс и прислушиваться к голосу разума.

Стремясь охватить, как можно больше социальных и философских идей, научных гипотез о развитии инопланетной жизни и будущем человечества, Брин поначалу воздвигает довольно гармоничное и сложное здание, которое сложено из фрагментов выдуманных книг, стилизованных интервью и монологов, историй многочисленных персонажей. Но затем желание поделиться мыслями играет злую шутку с автором, разваливая здание текста. Сюжетные линии рвутся на полуслове, событийные кульминации пропускаются — чтобы в следующей части дать краткое содержание случившегося за прошедшие годы. Из художественного произведения роман постепенно дрейфует к футурологическим эссе и утопическим гипотезам, что особенно ярко проявляется в последней части, где события происходят в некоем квантово-фрактальном пространстве. Любовь к манифестам свойственна умной научной фантастике и здесь скорее вредит, чем заставляет прислушаться к вопросам автора.

Итог: добротная футурологическая философско-социальная фантастика с элементами эссе.

Олдовый киберпанк, искрящий бунтарскими лозунгами и драйвом, воспевающий героев-одиночек и противостояние с корпорациями или государством, в последние десятилетия скорее мертв, чем жив. Стремительное развитие интернета и компьютерных технологий привело к тому, что многие смелые фантазии давно стали реальностью, а человечество приняло новые правила игры. Поэтому в «Фрагментации памяти» Поярковой исполнила пронзительный реквием по киберпанку, по крайней мере, по его изначальной олдовой ипостаси.

Главная особенность романа заключается в рваной, психоделической, предельно эмоциональной и зачастую сюрреалистической стилистике. Предстающий перед взором читателя, Тиа-Сити неприветлив, грязен и переполнен страстями. Изъеденные смогом и кислотой стены, заброшенные и обшарпанные здания, хмурые и злобные прохожие. Средоточие жизни сместилось в Среду, виртуальную реальность, где воздвигаются мириады миров — дворцы, бордели, исторические имитации, зоны для перестрелок и многое другое. Главное, чтобы игроки и гости удовлетворили свои желания — секс, мании, фобии, честолюбие, алчность.

Но технарь-Грайнд, бывший проповедник Гарри, загадочная Стар и хакер Мэд хотят зайти дальше и не желают довольствоваться запрограммированными иллюзиями. Они бросают вызов обществу и правилам, бесцельно шляются по улицам и барам, любят, завидуют и ненавидят — пылко, истово и до потери рассудка. Пояркова в своем фирменном ключе упивается эстетикой саморазрушения и бунта, протаскивая героев через галерею декадентских сцен, галлюцинаций и синестетически сплавленных эмоций. Протаскивает, чтобы подвести к финальной точке, где встанет выбор между свободой и сном.

Итог: психоделический реквием по бунтарским идеалам киберпанка и контркультур.

Несмотря на тернистую судьбу книжного стимпанка в России, досадные провалы в продаже многих романов и циклов, произведения на стыке фэнтези, детектива и стимпанка чувствуют себя комфортно. Таким был «Пересмешник» Пехова, уже успевший послужить источником вдохновения для некоторых молодых авторов. В «Сиятельном», первом романе одноименной дилогии, Павел Корнев взял эти же составляющие, но собрал другую конструкцию, более альтернативно-историческую.

Улицы Нового Вавилона полны неожиданностей, под гудки паровиков и грохот подземки, среди толчеи, под тучами смога и тушами дирижаблей, поверх двухтысячелетних фундаментов и катакомб вьются сюжетные ниточки. Вьются, охватывая иудейские банки и полицейское управление, затхлые трущобы и китайские кварталы, богемные заведения и даже древний амфитеатр. Эпоха правления Падших — созданий, обладавших неземным могуществом — закончилось в Ночь титановых ножей, когда наука обогнала сверхъестественные возможности и нанесла упреждающий удар чересчур много возомнившим о себе повелителям. И теперь Империя жесткой рукой правит значительной частью мира, а пар и всеблагое электричество служат ей в этом незаменимыми инструментами.

История детектива-констебля Леопольда Орсо достаточно запутана и витиевата. Корнев постоянно переплетает сюжетные линии, то рассказывая о служебных делах, то перескакивая на дружеские просьбы, то выдергивая из небытия тени прошлого и фамильные скелеты, то погружаясь в шпионские интриги. Динамика событий потрясает отточенностью сюжетного механизма. Одно расследование тут же сменяется другим, тупик по розыскам перекрывается прорывом в ином направлении. Невинная просьба приятеля оборачивается неожиданным открытием. А финансовые проблемы с алчным и лживым дядюшкой могут получить далеко идущие последствия. Леопольду приходится постоянно быть начеку, ежедневно выбираться из очередных проблем, крутиться вьюном, чтобы сохранить шкуру и свободу.

Все три вышеупомянутые составляющие играют немаловажную роль в антураже и сюжете. Фэнтези — спустившиеся с небес Падшие, чья кровь подарила избранным особые способности. Умение различать ложь, подавление чужой воли или... талант чуять и раздувать страхи, как у Леопольда Орсо. Помимо бывших властителей есть малефики, вампиры и оборотни. А также инфернальные создания — демоны, суккубы и прочие твари из преисподней. Детектив — множество загадок в прошлом и настоящем Леопольда, который с поистине редкостной удачей увязает все глубже в основном расследовании, которое начинается с невероятно дерзкого налета на банк, и попутных проблемах, которые регулярно выныривают из будничной суеты. И наконец стимпанк — умело встроенный в декорации альтернативной истории начала двадцатого века. Истории, в которой европейские державы выступают единым фронтом против Египта, Китая и Ацтеков. Истории, где христианство строжайше запрещено за мистицизм. Где тарахтят пороховые двигатели, искрят электрические банки, а оборотни плохо переносят урановую начинку пуль.

В первом романе цикла «Всеблагое электричество» автор скорее набрасывает фон для основной линии сюжета, знакомит с историей мира, щедро рассыпает известные фамилии, развешивает множество ружей. Наряду с главным расследованием Леопольд разбирается еще с кое-какими делишками, в которых более полно и красочно проявляются особенности Нового Вавилона. И если уж речь пошла о ружьях — то надо отметить, что Корнев активно оставляет мелкие подсказки и намеки, чтобы совершенно внезапно вернуться к ним. Поэтому не стоит выпускать из вида газетные заголовки или досужие сплетни. Ведь мир Нового Вавилона и всеблагого электричества получился живым, зримым и ощутимым.

Итог: динамичный и увлекательный авантюрно-детективный роман.

К жанру социальной фантастики отечественные авторы обращались в последние годы не часто. Наверное, отчасти это связано с тем, что хороший социальный анализ и прогноз заденут болевые точки всех политических фракций: от революционеров и либералов до консерваторов и государственников. Прогноз Галихина является скорее антиутопией-предупреждением, чем радужной утопией, хотя окончательный мрачный смысл история обретает в эпилоге. Но есть и вторая сторона романа — киберпанковая, неразрывно завязанная на социальный подтекст. Проект «Видения».

Представьте себе мир, где каждый человек способен корректировать настройки своего зрения, видоизменяя окружение под стать фантазии, желаниям и ситуации. Отдаленно знакомо? Однако Галихин раскручивает идею максимально глубоко, придумывая и раскрывая многочисленные возможности по применению этой технологии в обозримом будущем от бытовых нужд до запросов спецслужб с опорой на отечественную специфику — в отличии от чем-то созвучного романа «Сфера» Эггерса.

Однако при этом автор рискованно выбрал вариант с почти полным отсутствием четкой сюжетной линии. Вместо этого мы получили обширную галерею социальных зарисовок с героями из разных слоев общества — всевозможный менеджмент и программирование, строго следующий законам следователь, революционеры, крупные руководители и чиновники. Получается и эволюция общества, и последствия от «Видений», и под занавес — идейный посыл-предостережение. Предостережение о Системе, которая сама себе создает и сама же себя защищает. Жестко и беспощадно. Не жалея упрямцев, сохранивших веру в чудеса.

Итог: сплав социальной фантастики и киберпанка.

В результате чудовищного программного сбоя главный герой романа «Нас здесь не было. Холодный мир» оказывается заперт в локации виртуального мира, где нет ни игроков, ни возможности для нормального развития персонажа. Выход из игры тоже не работает, зато со дня на день должен начаться ледниковый период.

Что делать? Разумеется, робинзонить. Искать любые способы для прокачки, осваивать разнообразные профессии и навыки, прокладывать путь в неизвестное. Однако автор подошел к поставленной задаче предельно механистично. Декорации описаны не просто скупо — даётся лишь костяк, например: город, таверна и избушки. Как именно выглядит город и предметы, должен додумывать читатель, самостоятельно выбирая архитектурный стиль, временную привязку и прочие детали.

Аналогично обстоят дела и с сюжетом. Здрав подробнейшим образом расписывает свойства артефактов и постоянно приводит раздражающе длинные характеристики персонажа, но скуп на его мысли и чувства. Да что там, мы даже не знаем реального имени, возраста или профессии героя! Какое-то время, пока работает эффект новизны и первооткрывателя, интерес к его барахтаньям еще тлеет. Но вскоре однообразный роялепад и неудачные второстепенные персонажи окончательно перечёркивают впечатления. Только ленивый автор еще так или иначе не упоминал в романе хомяка-жадюгу. Довольно быстро идет переход от качественных побед — крокодила завалил! — в количественные — а теперь герой еще круче, валит второго, третьего и так далее.

Итог: занудная и блеклая ЛитРПГ-робинзонада в ледяном мире.

Писатели часто наделяют героев своими профессиями. Бывшие военные пишут про спецназовцев и телохранителей, врачи надевают на героев белые халаты, а историки реконструируют альтернативные исторические реальности. Однако Блейк Чарлтон пошел дальше и одарил мага Никодимуса своей болезнью — дислексией, нарушающей навыки чтения и письма. Учитывая, что система магии в романе «Чарослов» имеет лингвистическую основу, такое заболевание — какография — приносит Нико сплошные разочарования и обиды. Даже библиотечные горгульи, одушевленные создания из кусков магического текста, с недоверием относятся к юному кандидату в чарословы.

Дебютный роман Чарлтона имеет двойственную конструкцию. С одной стороны, он выстроен по правилам классического становления-взросления героя в декорациях магической школы-академии, где юноше приходится преодолевать сомнения, знакомиться с коварством и верностью, открывать в себе новые способности и самостоятельно принимать решения. С другой же стороны, скелетом для антуража и сюжета служит нестандартная магическая система, в которой ключевые роли играют различные языки, имеющие свои характерные особенности. Например, магнус влияет на физический мир, а вот нуминус воздействует на восприятие и другие магические тексты. Стоит иметь в виду, что магические руны не произносятся или пишутся, но создаются в мышцах рук мага, обретая энергию и очертания, а потом пробиваются наружу.

Итак, вернемся к Нико. Древний город, выстроенный хтониками задолго до прибытия людей на этот континент, дремлет под защитой метазаклятий. Но в момент проведения Совета, на который съехались волшебники со всех концов света, при неясных обстоятельствах погибает грамматесса Нора. Подозрение падает на магистра Шеннона, опытного мага-лингвиста, и его учеников-какографов. В том числе и на Нико, за чьей спиной темнеет вроде бы опровергнутое пророчество о Зимородке. Или же верен его зловещий вариант — о Буревестнике?

Первые две трети автор тщательно составляет сложносочиненные и сложноподчиненные предложения сюжета из множества обособленных и однородных интриг. Неспешно повествует об академии и библиотеках, заглядывает на первый самостоятельный урок Нико, вместе с Шенноном блуждает по древним улочкам в поисках врага. В свою очередь странное существо внимательно наблюдает за обитателями башни, ведя свою игру и безжалостно устраняя помехи. Фракции волшебников, прибывших на Совет, озабочены признаками пророчества — его Чарлтон затем обыгрывает на отлично, вопреки классическим клише. И для полного счастья в происходящее вмешиваются друиды, последователи одной из местных богинь. Какографу Нико придется резко взрослеть, учась самостоятельно определять для себя правила и принимать ответственность за неоднозначные решения. Ведь так трудно отказаться от шанса излечить свою болезнь и стать полноценным чарословом... вот только какой ценой?

И если поначалу повествование действительно напоминает по обстоятельности стиль Уильямса, то в последней трети события пускаются вскачь. Наружу выламывается прежде скрытое под напластованиями легенд и пророчеств мироустройство. Начинает прорисовываться подлинная древняя история, расклад сил в теологической сфере и геополитическая обстановка, связанная с противостоянием демонов и человечества. Кое-где автор едва ли не прокручивает сюжет ускоренной перемоткой, что несколько контрастирует с неспешным зачином, но зато не дает сюжету увязнуть в трясинах рефлексии и рутины. Финал «Чарослова» закладывает основу для отличного цикла с оригинальным мироустройством и увлекательным сюжетом.

Итог: удачное сочетание магической лингвистики и классического взросления.

Иногда читатели жалуются, что отечественной фантастике не хватает настоящих приключений и азарта. Разумеется, это не так. Например, дебютный роман Стаса Тихонова «Отличительный признак», ориентированный скорее на подростковую аудиторию, содержит всё вышеперечисленное.

В недалёком будущем Земля стала враждебна к людям. Агрессивная биосфера, аномальные катаклизмы, взбесившийся климат – угрозы неисчислимы. Остатки человечества укрылись в изолированных прочных Городах, способных устоять перед натиском природы. Там правит балом генетика, дающая специальные способности синтетам, борющаяся с инфекциями и улучшающая растения. Лишь маргиналы пытаются выжить на Открытой земле. Но главного героя, Кима, куда больше заботит успешная сдача экзаменов, последняя для него возможность получить полезную профессию. Как назло, из внешнего поселения доставили дикаря, присматривать за которым велено Киму. А тут ещё сверстники дразнят за бесталанность – и когда готовиться?!

Главное достоинство романа – сочетание цепляющей атмосферы и увлекательного сюжета. Тихонову отлично удались описания подросткового быта – учёбы, ссор и дружбы, яркая галерея персонажей – особенно детвора и наставники, хорошо придуманные термины и жаргонизмы.

Для подростковых романов характерна проблема – как логично объяснить выдающиеся успехи юных героев. Существует две крайности – гениальность подростков, которые всегда легко находят решение, или глупость взрослых, не замечающих очевидных путей. Выбрав золотую середину, Тихонов наделил Кима даром чтения мыслей, а взрослых заставил строго следовать старым инструкциям и обычаям. Но иногда всё равно возникают претензии к логичности, в том числе потому, что автор оставил множество вопросов открытыми. Локальные интриги распутаны, а вот глобальные конфликты лишь обозначены. Что касается борьбы Кима с неуверенностью – тема актуальна, но его особый дар сводит на нет часть воспитательного эффекта.

Итог: приключенческая история о взрослении с примесью генопанка и антиутопии.

В зарубежных рекомендациях говорят об интеллектуальности и мультижанровости романа «Стеклянный Джек». Впрочем, чего еще ожидать, если Адам Робертс — литературный критик и университетский преподаватель литературы, читающий курсы по научной фантастике, постмодернизму и популярной культуре. Кроме того, Робертс уже отметился пародиями на произведения Толкиена и фильм Вачовски. Однако сюжет «Стеклянного Джека» выдержан в серьезных тонах, а ирония вплетается достаточно изысканно, чтобы не выбиваться из общей картины.

Вопреки мечтам об экспансии к другим звездным системам, человечество по-прежнему заперто в границах планетных орбит вокруг Солнца. После Торговых войн власть захватил клан Улановых, которые разделили старую иерархию на отдельные ярусы и ввели новые законы — Lex Ulanova. Из-за перенаселения триллионы людей ютятся в трущобных пузырях во внеземелье, латая трещины в старом пластике и питаясь однообразной жижей зеленоватого ганка. В столь напряженной социальной среде неминуемы вспышки недовольства. Но для полноценной революции толпе нужен герой — недосягаемая легенда! Такая, как неуловимый и вездесущий Стеклянный Джек.

Стекло — хрупкий, но вместе с тем и довольно податливый материал, если его хорошенько нагреть. Отшлифованное, оно превратится в острейший стеклянный клинок. Так же можно охарактеризовать и Стеклянного Джека. В трех историях Робертс поочередно демонстрирует разные грани личности этого незаурядного преступника. Умеющего терпеливо выжидать подходящий момент для решающих действий и скрывать свои подлинные мысли от окружающих. Организовывать сложные многоходовые комбинации с несколькими слоями смыслов. Служить верой и правдой во имя идеи освобождения человечества. Нести надежду, зная, что ее оборотная сторона — смерть. И умеющего делать выбор между триллионами жизней и любовью.

Если говорить о мультижанровости, то проще перечислить, чего в «Стеклянном Джеке» нет. Здесь почти отсутствует боевик, нет ужасов и мистики. Зато в наличии уйма других вещей: за описанием многоярусного, расколотого неравенством и безжалостного скованного Lex Ulanova общества проступает проблематика социальной фантастики. Элементы киберпанка наглядно представлены идеальными дворцами и миртуальностями. От замкнутого пространства в недрах астероида порой веет леденящим холодком триллера. В тех же пещерах разворачивается и тюремная история. Зато на подмостках солнечного острова Коркура автор ставит почти Шекспировскую пьесу. И конечно, найдется пара бутылок НФ с шампанским сверхновых.

Обобщая все, что уже сказано про роман, резюмируем, что это литературная игра, основанная на правилах классического детектива. Игра, в которой автор уделяет внимание стилизации, декорациям и аллюзиям. В которой важна не только последовательность ходов, но и то, как они обыгрываются. Именно поэтому бессмысленно и даже вредно пересказывать сюжет детективных историй. Все предварительно необходимое автор любезно продокторватсонит в предисловии, обозначив героя, локации — ибо истории в значительной степени камерные, и типы сюжетов. Преимущественно Робертс ведет рассказ в ироническом ключе, иногда опускаясь до натуралистичных подробностей, а изредка воспаряя до серьезно-пафосного тона.

Итог: стильно-декоративный детектив в космических декорациях и с классическими аллюзиями.

Будущее уже рядом. Оно накатывает морской волной, ударяется о скалы запретов, впитывается в человеческую инертность и отступает, чтобы повторить попытку. Будущее неумолимо. Рано или поздно оно сметет преграды и разрушит старое общественное устройство. Но пока прибой прогресса неустанно штурмует берега цивилизации, и даже один человек может кардинально повлиять на развитие событий. Особенно, если в его руках препарат Нексус-5.

Дебютный роман «Нексус» Рамеза Наама, специалиста по поисковым системам и искусственному интеллекту, относится к тому типу фантастики ближнего прицела, в которой ключевую роль играет всего одно изобретение. Первоначально фантастические препараты нексус считались наркотиками, однако вскоре обнаружилось, что его легко превратить в наномашины. Тот, кто создаст операционную систему, управляющую этими наноструктурами, контролирующую их воздействие на нейроны и передающую сигнал вовне, не просто сорвет джекпот. Он станет обладателем прорывной технологии, способной открыть людям новые горизонты. Или же способной уничтожить цивилизацию и поработить человечество.

Прогнозы на тему транс- и пост-человеского уровня развития возникают в НФ довольно регулярно. Наам рассматривает ситуацию, когда из-за сопутствующих рисков — подчинение, повреждение и даже стирание личности — правительство США вводит запрет на подобные технологии. Однако несмотря на громкие заявления и звучные приставки, на роль пост-человека среди героев никто не тянет. Ни в плане физических возможностей — генетические модификации мышц и тканей описаны скупо, ни в плане интеллектуальных и психологических. Достаточно сравнить с вампирами и пост-разумами Уоттса, чтобы понять — Наам предлагает тех же людей, но под брендом «пост-«, маскируя разницу пафосными рассуждениями и эффектными манифестами.

И здесь на первый план выступает главное достоинство и недостаток «Нексуса». ДНК сюжета свито из двух основных нитей — истории молодого наивно-идеалистичного нейробиолога Кейда, который в своих исследованиях нексуса вышел далеко за рамки законов, и целеустремленной оперативницы УПВР Саманты, задача которой — обнаруживать и пресекать деятельность подпольных научных групп. Внедрение под прикрытием, рукопашные схватки, погони и засады, запутанные игры разведок — Наам выстраивает зрелищную цепочку событий, однако постоянно скатывается в чистую голливудщину, где логика и реалистичность уступают место эмоциям и эффектности. Книга прекрасно подошла бы для экранизации — сцены подаются ярко, кинематографично, но идейная составляющая не выдерживает пристального изучения.

Дело в том, что Наам воспевает свободу информации и права на самостоятельный выбор. С одной стороны, нагнетает мрачность вокруг правящих режимов Китая, Казахстана и России, государственной машины США — создавая антиутопичные декорации. С другой — идеалистично живописует контркультуру, близкую к анархизму. Это сообщество мечтателей, грезящих о мысленном и личностном слиянии с помощью нексуса, которое подарит людям блаженство. Однако оказавшийся на крючке у спецслужб Кейд вынужден постоянно выбирать между идеалами и безопасностью своих друзей, ощущает ответственность за применение своего открытия. И колеблется, пытаясь найти лазейку, которая откроет доступ к нексусу всем людям. Но какая цена будет уплачена за реализацию мечты и чем обернется это для человечества? Наам оптимистичен, но из самого текста следует обратное.

Итог: анархичная компиляция из нейро-киберпанка, боевика и дистопии.

Перед нами история юноши, стоящего на крыше локомотива и возглавляющего целую колесную армаду: парусные тележки, кротобойный состав и даже сальважирская проходческая машина. Вот он едва сдерживает волнение, нетерпеливо высматривая следы друзей, которым грозит опасность.

Но мы начали слишком рано. Прелесть историй заключается в том, что рассказчик сам решает, где прозвенит колокол отправления, а где поезд повествования замедлит ход и подойдет к перрону. Поэтому сдадим назад туда, где гигантский крот едва не заманил своих преследователей в смертельную древнюю ловушку. Еще назад, туда, где гремел бой между пиратами и манихийским бронепоездом. Туда, где мальчишка обнаружил в руинах разбитого поезда крохотный фрагмент утиля. Еще дальше. Вот! Это история Шэма, юного помощника поездного доктора, и она начинается с его первого рейса на кротобое.

Море рельсов растекается от горизонта до горизонта, вливаясь во впадины, расступаясь вокруг островов и континентов, перепрыгивая мостами через провалы, и наполнено ритмами без устали мчащихся поездов. Драгндрагун — поют колеса мчащегося за добычей кротобоя, на высокой скорости колеса вопят — радагадан, а по мерзлым рельсам — шеккачашек. А если оторвать взгляд от рельс, шпал и виднеющейся между ними смертельно опасной земли — грязной, отравленной, населенной хищными созданиями, лениво проследить за уносящимися ввысь нагорьями и пиками вершин, то взору откроется низкое лохматое небо, за токсичными желтыми облаками мелькнут обитающие на большой высоте чудища. Но вернемся к земле, к рельсам.

Обратившись в «Рельсах» к подростковому жанру, как и в «Нон-Лон-Доне», Мьевиль в своей фирменной манере пародирует, иронизирует, высмеивает и отражает сложившиеся штампы, устои и символы. Подтрунивает «философиями» над одержимостью гонки в «Моби Дике». Отсылает к «Пикнику на обочине» Стругацких сальважирами — охотниками за утилем, в том числе и высотным, то есть выброшенным на орбите визитерами из иных миров. Издевается над робинзонадой Дефо. Отдает дань уважения приключенческим романам Стивенсона — как отдельными сюжетными поворотами, так и общей атмосферой, увлекательной, задорной и по-юному искренней. Но приключение немыслимо без тайны, героя и путешествия!

У кажущегося бескрайним рельсоморья есть конец, утверждают легенды. Есть Рай, где обитают духи всех богатств. Поэтому за сведения об этом месте готовы убивать многие — от манихийских военных до одиночек-авантюристов. В отличие от большинства своих сверстников, Шэм понятия не имеет, к чему у него имеются склонности. Тщетно перепробовав многие занятия, он так и не выяснил, чего жаждет его душа. Слишком задумчивый, неуклюжий и любящий безделье, Шэм размышляет о стезе сальважира, полной странствий, древних руин и загадок утиля. Впрочем, кто сказал, что для этого обязательно быть сальважиром? Ведь когда ты невольно окажешься вовлечен в погоню за сведениями о крае рельсоморья, то в пути повидаешь далекие уголки и затерянные земли, а в финале, быть может, даже найдешь свое призвание...

Стоит отметить, что роман получился чрезвычайно атмосферным за счет необычных декораций, включающих в себя проработанную мифологию, теологию, биосферу и технические детали. Антураж оказался достаточно диковинным, чтобы, затаив дух, следить за фантазией Мьевиля, и достаточно сложным, вычурным, чтобы не придираться к условностям. Автор регулярно делает небольшие лирические отступления, охотно иронизирует над героями и читателем, неизменно сохраняя доброту и благожелательность. И конечно, Мьевилю не удалось обойтись без традиционных шпилек в адрес капитализма и корпораций.

Итог: антуражное и атмосферное путешествие по рельсам классических приключений.

Триумфально уничтожив обитавших в зловещем поместье Кум Кери Холл призраков, агентство Локвуд восстановило пошатнувшееся финансовое положение, получило достаточную долю славы, а заодно и клиентов. А где заказы — там и Гости — Мороки, Тени, Фантомы, Холодные Девы, а то и вовсе неупокоившиеся духи оккультистов.

Если в первой книге Страуд знакомил читателей с главными героями — Энтони, Люси и Джорджем — то во второй запустил настоящий круговорот событий. Старое кладбище и зловещий железный гроб, пари с Киппсом — конкурентом из другого агентства — и пугающая история бесчеловечных опытов доктора Байкерстаффа, заброшенное поместье и похитители Источников, а на десерт — беседы с болтливым и сварливым черепом. Да еще и стал намечаться сквозной сюжет — уж больно подозрительные дела творятся вокруг внешне респектабельного агентства Фиттес, старейшего и авторитетнейшего в Англии.

Как и прежде, сюжет развивается чрезвычайно динамично, но при этом появляется гораздо больше колоритных второстепенных персонажей. Страуд подает увлекательно даже торжественную вечеринку высшего общества и нагнетает атмосферу при каждом удобном случае, тем более что обстоятельства благоприятствуют. Вновь героям предстоит расследовать старинное преступление, тесно связанное с опасным Источником. Вновь их попытаются предать в финальной схватке. И вновь Страуд, почти завершив историю, небрежно подбросит завлекательную информацию, чтобы разжечь любопытство.

Итог: замечательные подростковые приключения с элементами детектива и мистики.

Странные времена и места в странном мире. В мире, который все еще незавершен и продолжает рождаться из бесформенных земель, обезумевших небес, грозных огней и бурных вод. И если центральные области уже давным-давно застыли, обрели имена и неизменность, то свежесотворенные территории за Крайней Грядой еще хранят дыхание первородной магии. Магии, которая проявляется в виде таинственных сущностей, духов и демонов — обитающих в Локомотивах или Стволах, загадочного Первого Племени, иначе говоря, холмовиков. Холмовиков, которые, по слухам, бессмертны и единственные, кто способен остановить жестокие войны Запада, уносящие десятки тысяч жизней.

«Расколотый мир» Феликса Гилмана до краев наполнен аллюзиями, символами и отсылками. Старый Свет и его Семь Государств традиционно олицетворяют Европу с ее благоденствием, умиротворенностью и умеренной мечтательностью, присущим середине девятнадцатого века. В факультетах Кенигсвальдской академии, где берет начало история доктора психологии Лив, решившей отправиться на Край Мира, вовсю обсуждаются теории, напоминающие о Фрейде и Гегеле. Но стоит пересечь Крайнюю Гряду, где столетия назад пролегала старая граница сотворенного мира, как попадаешь в совершенно иное пространство.

При желании в романе можно найти следы самых разных жанров. С вестерном его роднит атмосфера фронтира на Крайнем Западе, лихие и наглые агенты Стволов — обитающих в огнестрельном оружии демонов. Стволы дают носителям славу, силу и свободу, однако Кридмур, еще один главный герой, уже давно пресытился дарами и теперь крайне неохотно отправляется на новое задание — отыскать в Доме Скорби умалишенного Генерала. За огнедышащими громадами Локомотивов, чья мощь и воля выковали предельно механистичное государство Линии, явственно встают тени железнодорожных романов Мьевиля. Хаос и Порядок вновь и вновь сходятся в схватке, перемалывая и расстреливая все новые поселения и городки.

Боящиеся железа Холмовики напоминают фольклорных фейри, владеющих силами природы и действующих по загадочной, нечеловеческой логике. Как и фейри, они обитают в Холмах и появились прежде людей, но не способны бороться с неумолимой машиной прогресса. Или же просто не хотят? Быть может, их куда больше волнует сохранность незавершенных, свободных от человеческой воли и мысли земель?

Гилман активно смешивает альтернативную историю — ведь его мир похож на кривое отражение нашего прошлого, социальную фантастику — рассуждения о формах общественного устройства, стимпанк — продвинутые паровые и механические технологии, мелькают яркие осколки фольклора и притч. Тем не менее, основной акцент автор делает не на экшен — а на состоянии души, становлении характера, со-размышлении и со-переживании основным персонажам: линейщику Лаури, агенту Стволов Кридмуру и старательной, но немного наивной доктору Лив. Этому способствует вязковатый и чуть витиеватый слог, впечатление усиливают вкрапления сюрреализма и фантасмагории. Гилман рассказывает историю о человеческой воле, о выборе между двух зол, о поиске иного выхода, об ответственности за свои решения. Потому что чудовищ создают сами люди, создают из своих страхов, ненависти и печали. Но открытый финал обрывает песню на полуслове в ожидании...

Итог: хороший образчик «new weird», в котором стерты границы между фэнтези, научной фантастикой и триллерами.

Научная фантастика ближнего прицела с упором на киберпанк и культурно-историко-географические особенности — так можно охарактеризовать целую ветвь творчества Йена Макдональда, которая включает в себя романы «Река богов», «Дом дервиша» и «Бразилья».

В данном романе Бразилия предстает перед читателем пестрым красочным карнавалом, в котором погони и схватки соседствуют с барными вечеринками, офисные заседания — с музыкальными поединками капоэйры, Санта Муэрта танцует с Любовью, влажные дебри Амазонки граничат с гигантскими мусорными холмами Тодуз-ус-Сантус, речь героев пестрит диалектами, а местные верования сшиты из католицизма, спиритизма и старинных культов. Получается эклектичный и экзотический коктейль, которому придает еще большую остроту активное использование местных жаргонов, сокращений и многочисленных отсылок к бразильским реалиям. Что-что, а погружение в ритмичную и бурлящую уличную атмосферу Рио-де-Жанейро Макдональд обеспечивает на полную катушку!

Три основных сюжетных линии, три разных временных потока сходятся издалека и затем свиваются в головокружительном узоре, сродни то ли дредам, то ли петлям квантовой гравитации, в которых время и пространство переплетаются сами с собой. Наша современница, Марселина Хоффман, сотрудница развлекательного телеканала, некогда сделала выбор в пользу яркой звездной жизни, а не размеренного и рутинного быта. Теперь она рыщет аки безжалостная акула в поисках острой и скандальной темы, которая гарантирует рейтинги и просмотры для телешоу. Новая идея толкает ее на поиски бывшего вратаря Барбозы, ставшего парией за поражение сборной в финале чемпионата мира по футболу.

В 2032 году Эдсон, предприимчивый и амбициозный ловкач, случайно сводит знакомство с квантумейрос, работающими с квантовыми компьютерами хакерами, а потом и вовсе влюбляется в одну из них. В мире, где все помечено айшэдами, где за каждым шагом следят с небес Ангелы Постоянного Надзора, очень трудно сохранить тайны, но еще труднее — выжить, когда впутался в чужие секреты. Впрочем, Эдсону, любителю скрывать под масками свои развлечения, порой нетрадиционные, не привыкать прятаться и путать следы. И последний слой — история иезуитского адмонитора, Льюиса Квинна, прибывшего в Сальвадор, чтобы расследовать деятельность собрата по Ордену, вынести приговор и привести в исполнение, если понадобится. Попутчиком же иезуита становится Робер Фалькон, географ, вольнодумец и просто мечтатель.

Взяв довольно распространенную идею о множественности миров, Макдональд инсталлирует ее на многокубитный квантовый компьютер и получает возможность вдоволь наиграться с альтернативными ветвями реальности и виртуальной моделью Мультиверсума. Так что фантдопущение получается чрезвычайно масштабным. Однако и на более локальном уровне автор добивается высокой детализации. В одних главах он прекрасно имитирует историческую прозу, отсылая читателя к эпохе испано-португальской колонизации Южной Америки, в других — то производственный роман о телешоу, то конспирологические теории. Их объединяет голубое свечение квантовых точек, а подрагивающие лезвия квант-ножей отсекают лишние сюжетные линии. Остается главная мысль: мы — люди и сами должны творить свою судьбу.

Итог: качественная НФ, в которую вплетены детектив и альтернативная история.

На первый взгляд, тетралогия «Спиральный рукав» Майкла Флинна относится к чистой космоопере, и объем научности в ней чрезвычайно уступает фэнтезийной составляющей. Расколотое на враждующие фракции — Конфедерацию и Лигу, человечество разбросано по сотням планет. Старая Земля стала вечным символом и утраченной мечтой для рассеянных по многочисленным мирам Периферии изгнанников-терран. Сквозь пышные названия государств просвечивает типично феодальное устройство общества, когда власть короля распространяется настолько далеко, насколько он может добраться за несколько дней. Традиции сильнее, чем законы и здравый смысл. Люди живут пересказами и легендами, замыкаясь на островках местных культур.

Однако при подробном рассмотрении выясняется, что с помощью фэнтезийного антуража Флинн подчеркивает отдаленность будущего. Будущего, где великие ученые — Эйнштейн, Максвелл, Ньютон — превратились для людей в недосягаемые божества, способные повелевать времени и пространству, физическим законам и константам, и тем самым заложили основу всеобъемлющей мифологической системы. Будущего где история обросла таким ворохом ошибок, что рассыпалась на бессвязные легенды, в которых даже старательный исследователь не сможет отделить зерно истины от шелухи искажений и вымысла. А наука откатилась до методов эмпирического познания, когда ученые лишь собирают, упорядочивают и категоризируют информацию, но не создают революционных теорий, не разрабатывают прорывные концепции и парадигмы. Получается своего рода ретроэволюция, обусловленная огромными пространственными масштабами, социокультурными потрясениями и величиной деградации после Золотого века.

Если в «Танцоре Января», Флинн расставлял на планетной шахматной доске фигуры и знакомил читателей с преданиями, то в «Реке Джима», втором романе цикла, преобладает уже полноценное действие. Арфистка Меарана отправляется на поиски своей матери, Гончей бан Бриджит, в компании Человека со шрамами, чье сознание расщеплено на десяток субличностей, каждая из которых имеет свое предназначение. Галерея архетипов оживает прямо на глазах: Внутренний Ребенок, Шелковистый Голос, Педант, Ищейка, Силач и другие. Увы, жестокий эксперимент, приведший к расщеплению, оказался, мягко говоря, не вполне удачным. И теперь Человек со шрамами вынужден непрерывно контролировать поведение непокорных субличностей, постоянно ища компромиссные решения, страдая от раздробленности и бессилия в решающие моменты. Вынужден бороться одновременно со страхами перед последствиями поступка и перед последствиями бездействия.

По ходу поисков к арфистке Меаране присоединяются и другие спутники, ведомые разными мотивами — служение, тщеславие, долг. Многих мы помним по предыдущей книге. Но в отличие от «Танцора Января», где погоня за древним артефактом, шла очень неспешно, а сюжет сплетался из многочисленных преданий, воспоминаний, историй, в «Реке Джима» герои неуклонно идут навстречу неприятностям, наперегонки с агентом Конфедерации, пытаясь выяснить, что искала Гончая бан Бриджит и какое преимущество это может дать Лиге. Череда небольших квестов и загадок постепенно объединяется в стройную линию, указующую на затерянную планету, где в предгорьях таятся долгожданные ответы...

Итог: классический поиск-странствие в антураже космической научной мифопоэтики.

Постсингулярное будущее создано из мрака и сияния, плена и свободы, страхов и мечтаний. Соборность неутомимо стремится к Великой Всеобщей Цели, чтобы усмирить реальность и создать новую вселенную, где воскреснут все умершие. Тем не менее, Основатели плетут интриги, а кланы зоку ведут запутанные игры. И теперь вор Жан ле Фламбер отправляется на Землю, претерпевшую немалые изменения после Коллапса, чтобы исполнить приказание богини и отыскать ключ к разуму Основателя Чена.

Однако Земля стала малоуютным уголком. В бескрайних пустынях властвует дикий код, среди руин кружат бесплотные джинны и горе тому, кто попадется похитителям тел, не имея защитных Печатей и не зная Тайных Имен. В отличие от Соборности, народ Сирра придерживается разделения между материй и разумом. Пока что их защищает власть и сила Ауна, но с появлением новых игроков перемены неизбежны.

И вновь у Райяниями наука неотличима от магии, впрочем, за восточными Историями и могуществом Соборности стоят вполне конкретные квантовые процессы и законы. Материя и разум сливаются в единую форму, информацию, которая и является первоосновой всего сущего. Основой для многослойных виров и алмазных губерний, армий гоголов и нанотехнологичных фабрикаторов, самомодифицирующихся кодов и обычных людей.

Сыграв вничью первый раунд в Ублиетте, на Марсе, Жан устремляется в новую авантюру и бросает вызов врагам, временным союзникам — и даже самому себе, прошлому, который запечатал свои воспоминания и попался в тюрьму. А тем временем в Сирре свивается история необычной женщины Таваддуд, которая носит в сознании часть разума Аксолотля, самого страшного джинна и Отца похитителей тел.

Итог: сплетение постсингулярной-НФ и увлекательной авантюры.

Роман «Ложная слепота» принес Питеру Уоттсу известность, внимание критиков, созвездие литературных наград и номинаций. Поэтому ничего удивительного, что отвлекшись на новеллизацию компьютерной игры «Crysis», писатель вернулся к своему прославленному детищу и продолжил историю о мрачноватом будущем. Будущем, где ожили вампиры и существуют зомби, а люди массово переселяются в виртуальные Небеса, сливают мозги в роевые сверхсознания, укрощают солнечную энергию и управляют вращением торнадо. Будущем, где человечество столкнулось с неопознанным гостем, решившим заглянуть на огонек радиоволн и посмотреть, что за биомасса правит балом на столь комфортной планете. И вердикт гостей оказался нелицеприятным.

Если первая книга была посвящена Контакту во всех его гранях, начиная от этической и математической, а заканчивая вопросами биологии и нейрологии — что есть сознание, нахлебник-паразит или важное эволюционное достижение? — то вторая делает следующий шаг, рассматривая постразумы и фундаментальные основы мироздания. Многочисленные роевые разумы, технологические и органические, поглощающие отдельные сознания и создающие хрупкие гибриды, чтобы вознестись на следующий уровень понимания вселенной, переменные которого невозможно поместить в человеческий рассудок даже жаргонавта-синтета. Человечество раскалывается на фракции — мемозги, вампиры, мультиядерщики и ИскИны — сингулярность все ближе, но осознают ли отдельные индивиды, что гигантская машинерия разума достигла вершины саморазвития? И что познает такой сверхразум, обратив свой взор на вселенную, проникая в глубинные тайны, где наука оказывается бессильна, а на первый план выходит интуиция и предвидение.

Пытаясь охватить все больший диапазон научных проблем и тематик, Уоттс делает сиквел еще более громоздко-угловатым, неудобопонимаемым, все дальше заходя на территорию твердой-НФ. Порой «Эхопраксия», словно оправдывая свое название, начинает уже лишь имитировать художественное произведение, становясь более похожей на термоядерный философско-научный трактат, где плазма десятков гипотез и предсказаний мечется в туго закрученном тороиде ограничений на воображение и длину ассоциативных цепочек. Сюжет, туго сжатый и прямолинейный в «Ложной слепоте», здесь оказывается почти пунктирным и еще более коротким, почти декоративным, чтобы только донести до читателя философские вариации на тему соперничества науки и религии — ведь далеко не факт, что первая реально вернее, тонкостей зомбофикации — ведь в мозгах любого хомо сапиенс хватает переключателей и вложенных программ, а также вариантов транслюдей и места человечества во вселенной.

Но несмотря на обилие сверхспособностей, сверхлюдей и сверхсознаний, для фокальной точки зрения автор выбирает просто «исходника», «старомодника», биолога Дэниела Брюкса, у которого нет даже современных нейроимплантов, лишь обычные мозгоусилители. Он ковыряется в полевых исследованиях, потрошит змеек и зайцев, скармливая баркодеру мешанину из исходных и мутировавших фрагментов ДНК. И внезапно вовлекается в чудовищный вихрь событий, который заносит его и других героев к самому Солнцу, а затем низвергает в руины, на Землю. Компанию ему составляют Джим Мур, полковник с особыми полномочиями, разрывающийся между планетарной безопасностью и жизнью единственного сына — Сири Китона. Валери, беглая вампирка со сворой зомби, представляет собой фракцию нежити. И Лианна, синтет-переводчик, связывающая членов ордена Двухпалатников с человеческим миром. Вновь автор играет с мотивациями и целями, то сталкивая, то сближая персонажей во имя научной игры и диспутов.

Как и подобает Уоттсу, в послесловии он вываливает полторы сотни ссылок на научные статьи, попутно расшифровывая свои основные разработки. Несмотря на то, что сюжетно-художественная составляющая ослабла, «Эхопраксия» остается шикарной гимнастикой для интеллекта, изысканным пиршеством для ценителей смелых научных идей и гипотез. Даже не разбираясь досконально в мельчайших тонкостях, Уоттс мастерски жонглирует теориями и экспериментами, выстраивая иллюзию безошибочной картины, втягивая читателя в умопомрачительные игры софистики и космологии. Расширяет кругозор и заставляет по-новому взглянуть на красоту и сложность окружающего мира.

Итог: острый и жесткий роман гранитно-твердой НФ с множеством гипотетических примесей.

Представьте себе, что после смерти человек не исчезает безвозвратно, а попадает в библиотеку мертвых, Архив, пополняя шкафы его бескрайних секторов и комнат. В ящиках мирно покоятся Истории — в телах людей, но изредка они пробуждаются и выбираются в Коридоры, соединяющие Архив с Внешним миром. И тогда на поиски беглеца выходят Хранители — чтобы изловить и отправить на Возврат. На словах — просто, а на деле...

Юная Маккензи получила свой Ключ от деда, сменив его на посту Хранителя. Теперь ей приходится вести двойную жизнь — ускользать от родителей, ловить Истории и выдумывать объяснения для синяков и царапин. Традиционно для подростково-юношеской западной фантастики в романе присутствуют и семейные проблемы, и любовный треугольник, к счастью, слабо выраженный — без монотонных переживаний и мучительных колебаний. Пожалуй, мораль получилась несколько прямолинейной и очевидной, впрочем, это извинительно для начинающих писателей.

Главное, что автору удалось сотворить атмосферу тайны и приключений, которая постепенно отягощается угрозами, нервозностью и напряжением. Нераскрытые убийства полувековой давности, нарастающий поток беглых Историй и обрушение Архива свиваются в одну детективную историю. К сожалению, интрига выписана довольно схематично, а также с легким намеком на возможное развитие. В целом, несмотря на небольшие натяжки, история оказалась неожиданно любопытной и динамичной. И со счастливым финалом, конечно!

Итог: увлекательные, хоть и простоватые подростковые приключения в оригинальном антураже.

Несмотря на ставшую модной и популярной «Песнь льда и пламени» Мартина, особого расцвета отечественного эпического фэнтези не наблюдается. Но все-таки со временем появился цикл, сочетающий обилие интриг, многочисленные и разветвленные династии, ярких персонажей, географический размах и уходящую в глубь веков предысторию.

Предысторию с эпохальной битвой, где погибли сотни тысяч воинов, когда слуги Лучезарного и сам богоравный властитель сражались с полками древней империи и знающими тайны мира угодниками. Предысторию, где волшебные камни отправились в долгий полет сквозь века, чтобы вновь полить кровью земли Анкиды, чтобы расползлись пустыни Сухоты, ожили древние сущности и сошлись в бою за власть, за наследие павшего господина.

Изначально история вьется вокруг Игниса и Камы, королевских детей, приехавших на ярмарку Ардууса. Первая влюбленность, поединки на турнирной арене, встречи с друзьями. Но уже раскручивается колесо перемен, история охватывает все больше персонажей — бастарда Литуса, королевской дочки Фламмы, сыщика и охотника за головами Кракса.

Творчеству Малицкого характерен мотив приближения всеобщей беды. Короткое предгрозовое затишье, первые смерти, как далекие вспышки молний, и трагедии, как раскаты грома. Давящая атмосфера бессилия и непонимания, откуда появится враг и как защитить друга. Но несмотря на все беды, есть таинственные угодники, помогающие в критический момент, есть дружба и преданность, сходящиеся в схватке с изменой и коварством.

Итог: эпическое-фэнтезийное полотно с мрачными, предгрозовыми мотивами.

В последние годы отечественная научная фантастика встречается все реже. Чуть больше шансы найти ее в заповедниках антологий и сборников, куда волей составителя или по закону больших чисел попадают удачные повести и рассказы. «Отель для троглодита» можно считать хорошим примером русского хард-НФ, в котором концентрация научных понятий, теорий и идей чрезвычайна высока.

Традиционный прием с аварией космического корабля и посадкой на закрытую/неисследованную планету абсолютно уместен, поскольку используется, чтобы разметить должную площадку для пьесы о столкновении с непознанным. Из советской фантастики соавторы позаимствовали атмосферу вызова неизведанному и бравурный марш о разгадке тайн мироздания, впрочем, отказавшись от каких-либо идеологических штампов. Вместо этого они сделали акцент на аналогиях с древней Одиссеей. Помимо изучения загадочных феноменов Каллипсо, параллельно завязывается и детективная интрига, связанная с целью экспедиции и личностью самого пилота.

Пожалуй, главная особенность повести — читателю желательно либо быть знакомым с терминами и понятиями, либо искать их описания, иначе значительная смысловая часть останется за кадром.

Итог: детективно-психологическое хард-НФ с элементами советского ретро.

США все-таки доигрались. Великая и единственная сверхдержава треснула по швам, теряя остатки авторитета, расползаясь на соперничающие штаты, спешно выводя базы с чужих территорий. Мечта ура-патриота или антиглобалиста, скажете вы? Отнюдь.

Золотько очень четко, ярко и хлестко описывает картину разваливающейся изнутри империи. Описывает настолько честно и объективно, что сразу понимаешь — это подойдет к любой стране. Раз, и появится Зеленая Зона в Брюсселе, Берлине, Пекине, Москве или Киеве. Два, и прибудет международный контингент миротворцев, включая «заклятых друзей». Три, и понятия суверенности и законности станут фикцией, уступая праву сильного. А уж когда в схватке сойдутся сильные...

Перед нами, господа, отличный шпионский роман с элементами журналистской работы — пресс-конференций, расследований и — конечно! — масовых попоек. Главный герой, журналист Михаил Лукаш, слывет веселым, болтливым, нагловатым и чуть глуповатым парнем, но своим в доску. И все у него было хорошо — вечеринки, отель с кондиционером, пока не отправился он за эксклюзивным интервью с предателем родины.

Разговорный стиль повествования облегчает вхождение в атмосферу хаоса. А еще — позволяет автору убедительно показать, как Лукаш «прокачивает» обстановку, анализируя малейшие намеки, оценивая расклад и выстраивая цепочки действий. Получается очень живо и увлекательно. Яркость впечатлений усиливают подробно выписанные процессы распада — крах экономики, ослабление армии, потеря контроля над штатами, уличные беспорядки и этнические чистки. И на этом фоне закручивается шпионская интрига со многими неизвестными.

Итог: смесь журналистских будней и шпионского триллера.

Роман Марушкина подобен чудесной изысканной вещице, богато украшенной изящным орнаментом сложных отношений между государствами, эмалевыми миниатюрами красочных зарисовок, пронизанной хитрыми механизмами причин и следствий.

Разгорается притихшая было война между Бриллиантидой и Титанией, вылавливают нарушителей королевские паровые корветы, грозно смотрят в бушующее море стволы республиканских броненосцев, а по улицам Уфотаффо разъезжают в черных электрических каретах люди с оловяными глазами. Из прошлого тянутся загадки — как сеть спиритических обществ породила революцию и какую роль сыграли братья Тролле? Но основное внимание приковано к главным героям — юной Клариссе и ее отцу Атаназиусу.

По форме роман многое позаимствовал от классических приключенческих книг о подростках 19 века. Разлука с отцом, приживальчество в недоброй семье, бегство и бродяжничество, погони и тайны. Автор проводит героиню через различные социальные слои, от подворотен и ночлежек до тайных обществ и заморских стран. Изумительно выписанный антураж затягивает без оглядки. Марушкин сотворил мир в духе Грина, сочетая возвышенную романтику и мрачный реализм.

Главный недостаток — смазанная кульминация и будто обрубленная на полуслове концовка. Хотя закольцовывание и пояснения в послесловии дают кое-какие ответы на вопросы, остается ощущение незавершенности. Да и становление характера Клариссы оказалось прервано на самом интересном месте. Впрочем, уже за фантазию и атмосферу хочется простить автору многое.

Итог: приключения в изящном и атмосферном стим-панк антураже прогресса, магии и войны.

Говорят, когда человек умирает, солнце заходит лишь для него одного. Но что, если обречен и сам мир, неуклонно приближающийся к роковой черте?

Если определять жанр произведения, то оно принадлежит не столько фантастике, сколько психологической прозе, в которой важнее атмосфера, чувства и ощущения, мысли и побуждения главных героев. Да и много ли фантастичного в неумолимо наступающих песках, медленно умирающем городе и неизлечимой болезни? Анаадитва — или просто Ана — изо дня в день едет на работу в шумных, душных и качающихся поездах, что с воем проносятся по эстакадам мимо острых шпилей старых башен и стеклянных панелей икавезменов. Она носит на улицах дыхательную маску, ставит каждое утро уколы и воюет со стареньким приемником.

Быть может, сказалось, что я читал роман будучи простуженным, но вместе с героиней я чувствовал горечь на губах после маски и головокружение в толчее, грезил о голубом небе и старте межзвездной ракеты. Или бродил вместе с Нивом возле внешней станции, мотался над дюнами в жарком салоне вимана, слушал загадочные песни песка...

Роман предельно атмосферен и психологичен, он требует, чтобы читатель слился с героями, подстроился под ритм их жизни и дыхания, вместе с ними радовался и страдал. Но есть и «но» — играющие важную роль для антуража элементы — метеориты, час тишины, наступление песков, бюрократическая система — для сюжета не более чем рисованный задник, который статичен и не получает никакого развития. Автор мог бы безболезненно отсечь большую часть ритмичных повторов рутинных эпизодов, чтобы сократить объем и добиться пущей пронзительности истории.

Итог: трагическая психологическая проза на фоне пустыни.

Благодаря новым фэнтезийным сериям «Азбуки» отечественные читатели смогли познакомиться с авантюрно-воровским фэнтези Хьюлика, маго-пороховым эпиком Макклеллана. Теперь к дебютантам присоединился и первый роман Бретта — «Меченый» — открывающий фэнтези-цикл «Война с демонами» с пост-апокалиптическими мотивами.

Едва алеет небо и гаснут последние солнечные лучи, предвещая наступление темноты, как над землей появляется дымка, в которой сгущаются демоны, поднимающиеся из Недр. Хищные, злобные, смертельно опасные и неуязвимые для обычного оружия существа. Лишь метки — особые начертанные или вырезанные знаки — способны стать для них невидимой магической стеной. Но горе тому дому или селению, в чьей сетке меток отыщется слабое или стертое звено — демоны будут утолять голод до самой зари, терзая истекающие кровью тела.

В Эпоху Избавителя человечество однажды низвергло демонов, но за благополучную и счастливую Эпоху науки успело позабыть древнее знание и было жестоко наказано Эпохой разрушения. Теперь ночами или в дождливую погоду люди прячутся в домах, дрожа от страха. Они также вынуждены защищать метками загоны для скота, амбары и даже поля — иначе огненные демоны выжгут их дотла. Города превратились в хорошо укрепленные крепости, а путешествия стали уделом редких смельчаков — купцов и вестников, которые являются единственной связью между поселениями.

Так начинается история Арлена — будущего воина и путешественника, Лиши — будущей лекарки и алхимика, Рожера — будущего музыканта и сказителя, каждому из которых суждено пройти собственный трудный и тернистый путь. В общем-то Бретт нисколько не скрывает, что на протяжении всего первого романа готовит героев к роли спасителей, проводя их через испытания, обучая, а затем объединяя в команду. По сути, роман является чистейшим становлением-взрослением со всеми традиционными моментами, как то — побег из семьи, бунт против обычаев и правил, одержимость целью, обретение наставника и другие хорошо известные приемы, характерные для этого жанра. Возможно, даже слишком хорошо известные. Кроме того, иногда Бретт идет против логики развития событий, чтобы создать комфортные условия или сюжетообразующую ситуацию — особенно это касается зрелищной, но бессмысленной финальной битвы.

Занятно, что конфликты героев с окружающим миром неизбежны и заложены автором изначально, поскольку характеры и мировоззрение Арлена, Лиши и отчасти Рожера скорее соответствует современности, в то время как второстепенные персонажи живут и мыслят по законам средневекового общества. Хотя порой Бретт охотно использует физиологичные или натуралистические описания, роман вряд ли можно отнести к жанру темного фэнтези. Слишком много энергии, упорства и жизнерадостности в сердцах героев. Именно эта бодрость и твердость заражают читателя энтузиазмом, заставляют сопереживать и напряженно следить за приключениями ребят.

Итог: концентрированное становление-взросление героев в жестком фэнтези-антураже.

Сначала люди вволю наигрались с генной инженерией, а потом силы, выпущенные на волю в ходе Генных Войн, зло подшутили над человечеством, раздробив его на сотни анклавов. Изолированные поселения окружены опустошенными землями, в которых безраздельно властвуют всепоглощающие плесени. Наследие предков все чаще сбоит и ломается, уменьшаются пашни, становятся опаснее моря. И лишь Небесные Властелины величественно парят над безрадостными картинами угасания цивилизации. Гигантские дирижабли, которые раньше назывались Ангелами и несли помощь, а теперь повелевают живущими на поверхности.

Сильная сторона романа заключается в мире, полном ярких образов и удивительных достижений, но без аляпистости, часто свойственной постапокалиптике. Интересен последовательный футурологический прогноз, где показаны этапы развития — Альянс супердержав и эгида ООН, власть корпораций, хаос. Довольно неожиданно встретить в книге автора-мужчины феминистические мотивы. К сожалению, прописаны они шаблонно, с ходульными персонажами: агрессивными и самовлюбленными мужчинами, мудрыми и понимающими женщинами.

Главная героиня Джен, последняя из города амазонок Минервы, попадает в плен на «Властелин Панглот» и колеблется между местью, выживанием и поисками будущего. Несмотря на регулярное использование удачных случайностей — роялей — Броснан сделал сюжет довольно увлекательным, даже периодические мини-лекции по истории, генетике и социальным проблемам нисколько не портят впечатление.

Итог: оригинальный генетический постапокалипсис на базе феминизма и приключений.

Среди десятков антологий, вышедших за последние годы, оказалось не так уж много серийных, посвященных одной тематике. Условная серия стимпанковых антологий, собранных Бакулиным и его коллегами, открывалась книгой «Призраки и пулеметы», которая получила оригинальное оформление и собрала под обложкой немало интересных авторов.

Составители, Аверин и Бакулин, отобрали как рассказы ярких и неформатных звезд, например, представителей «цветной волны» — Врочека, Шаинян или же конкурсных завсегдатаев — К.А.Терину и Давыдову, так и произведения постоянных «проектных» авторов — Силлова, Гребенщикова, Вардунаса, Левицкого. Возможно, таким образом они собирались охватить максимально широкую аудиторию, привлечь фанатов «Метро» и «Сталкера» знакомыми именами, однако уровень их текстов оказался ниже среднего по антологии, что значительно подпортило впечатление. Впрочем, всему свой черед.

Вынесенная в заголовок фраза — «призраки и пулеметы» — довольно точно определяет основополагающий мотив, который объединяет и связывает весьма пеструю подборку рассказов. Призраки против или вместе с пулеметами. Мистика то вступает в схватку с материализмом, то действует на равных, а то и вовсе заменяет собой. Потусторонние завывания добавляют грохочущему паропанку некоторую толику загадочности и легендарности.

В некоторых произведениях авторы пошли наиболее легким путем, делая акцент на антураже — автоматонах, паромобилях и пневмопочте. Сами по себе литературной ценности такие рассказы не представляют. Ни «Deum Machina» Гребенщикова — история бесконечно инфантильного и наивного механика, рассказанная школьным языком, ни «Чуждое» Левицкого и Глумова — пафосная история с банальнейшей фабулой, где погрязшее в мракобесии и косности быдло восстает против существования механического человека, механоида.

Многие же участники антологии решили сделать ставку на заимствование известных литературных персонажей. Так, Шерлок Холмс фигурирует аж в четырех рассказах — в четырех, Ватсон! — еще в двух действующими лицами становятся Дракула и капитан Немо. Теоретически в умелых руках любимые фигуры могут облачиться в одеяния постмодернизма или же сыграть новую партию на старый лад. На практике, в лучшем случае образы Холмса и Ватсона служат дополнением к пестрому миру — как у Тихомирова с Тулиной в «Эра Мориарти. Хрящи и жемчуга», где марсиане Уэллса соседствуют с атомными котлами, а беспроводной микротелеграф с бэббиджевым калькулятором. Или как с Удовиченко — дополнением к черному юмору. У прочих же авторов — Силлова, Вардунаса, Свержина — вся история держится на знаменитых именах и воспоминаниях о любимых книгах. Уберите капитана Немо из «Хозяина морей» или Холмса из «Нераскрытого дела» и останется невыразительное, пресное, бессодержательное чтиво.

Между тем есть в книге и весьма приятные, занимательные и чудесные рассказы. Например, «Ыттыгыргын» неоднократной победительницы «Грелки» К.А.Терины, в котором смешались космологические мотивы северного фольклора, устаревшие научные теории об эфире и флогистоне, механические изобретения и мистические способности. Помимо экзотического антуража восприятие затрудняется подачей важной информации через флэшбеки и выдержки из новостей и документов, поэтому читатель должен собирать общую картину по фрагменту, чтобы понять, что такое на самом деле черный лед и чем отличаются луораветланы от британцев.

Весьма удачна детективная история Уланова «Шкатулка с сюрпризом», где полковник Кард устремляет взор на провинциальный замок, в котором по упорным слухам водятся призрак и уже произошло несколько смертей. Несмотря на то, что рассказ является скорее дополнением к роману «Никакой магии», повествуя о прошлом главных героев, он вполне самостоятелен в плане интриги и сюжета. Разве что совмещение классических фэнтезийных рас — эльфов, гномов, орков — и викторианского антуража может смутить иного читателя. Напротив, в детективном рассказе Раткевич «Убийце требуется сыщик» декорации предельно скромные и традиционные. Частный сыщик, ирландец Шенахан, упрямый материалист и практик, получает задание — найти вампира. Далее начинается классическое расследование с тщательным сбором улик и сужением круга подозреваемых. Стимпанк в истории отсутствует даже в следовых количествах, но увлекательный слог и умело закрученная детективная линия исправляют положение.

Если говорить о сплаве мистики и механизмов, то таковыми являются истории Гуровой, Давыдовой и Шаинян. В «Подкрадывающемся танке» оживает тень страшной Войны, расколовшей некогда единую страну. Каждую ночь боевая машина зловеще приближается к деревне, и никто не знает, что приводит механизм в действие и куда стремится ржавая громада. В рассказе же «Ниточки и марионетки» на фоне респектабельной электростатики и механики скрыто творится алхимическая ворожба. В красочной же и напряженной «Руке полковника» вивисекция и механические импланты внезапно оказываются чем-то большим, давая власть над душами людей.

В завершение обзора, нельзя не упомянуть отлично стилизованный под приключенческий палп «Прожигатель» Бачило. Лондонское дно, экспедиция воровского короля на застрявший на мели механический остров, неожиданные повороты сюжета и скелеты в шкафу прилагаются. Еще бы ударный финал... Соавторский рассказ Врочека и Давыдовой «Огонь под железным небом» написан в привычном для них стиле яркой головоломки, требующей пристального внимания, но стоит ли того финальный фейерверк смыслов? Что же до «Права третьей петли» Бакулина, то это прекрасная стилизация по исполнению и содержанию под ирландские легенды и поверья. Мятежные графы и война с англичанами, горячие страсти и горская гордость, суровые порядки и маленький народец.

Оглядываясь, хочется отметить, что чисто стимпанковой антология не является. Это именно подборка мистических, детективных и паропанковых историй, которые разнесены вдоль всей шкалы материализм-мистика, от полюса до полюса. Большая часть произведений публиковалась впервые, что несомненно выгодно отличает ее, поскольку далеко не все любят в третий-пятый-десятый раз получать одни и те же, пусть и хорошие, рассказы. Как показало время, серия достаточно успешна, чтобы вышла уже третья антология — «Бомбы и бумеранги». Что же, посмотрим и на нее.

Итог: разнородная, пестрая подборка, в которой перемешано потустороннее и паропанк.

Королевства и земли Этории, еще недавно цветущие и благополучные, теперь охвачены пожарами войны и беспорядков. Сходятся в боях наемники и ополченцы Свободных Городов, торжествуют мародеры в разграбленных селениях Нордении, войска Северной Империи победно маршируют по просторам Лорандии, и никому нет дела до набирающих силу полудиких племен на дальнем Севере, а точнее — до их вождя и того, кто стоит за ним — Господина Древности.

Истории об Избранных уже давно стали классическими для подросткового фэнтези, что легко объясняется любовью юных читателей к невероятным приключениям и красочной магии, которые удобнее подать через особого героя. К счастью, Михаил Костин не стал наделять Дарольда Ллойда и его друзей чрезмерными способностями, скорее они оказались в нужное время и в нужном месте, превратившись в мишень для всевозможных интриг и заговоров, что плетутся влиятельными игроками. За «избранность» героям приходится расплачиваться долгими странствиями, сталкиваться с предательством и ложью, наживать врагов и терять друзей. Каждый из компании — Дарольд Ллойд, его братья Рик и Эйв, приятели Айк, Роб и Арк, оруженосец Минар — следует своему пути. Начинаясь с поисков пропавшего каравана, история постепенно мрачнеет, а дороги друзей расходятся все сильнее. Если в первой книге цикла Этория предстает мирной и благодушной землей, похожей на Хоббитанию, где путников всегда сытно и вкусно накормят, дадут кров и постель, то уже в третьем томе нравы становятся более жесткими и суровыми.

Случайность и неисправный портал забросили Айка в Свободный Город Лима Оз, где магические способности обеспечили и решительность подарили ему трон правителя. Но скипетр власти оказался слишком тернистым и опасным орудием. А война с соседними Городами, разожженная происками давнего врага — дельца Ориса, лишила его права на ошибку или слабость. Еще меньше повезло Рику, попавшему в далекую северную Цитадель, в руки загадочного мага. Дарольд перенесся в родной Виллон, опустошенный Орденом Духа, и теперь очертя голову отправляется в погоню за врагами, чтобы спасти мать и сестер. Роб и Арк же тратят все силы, чтобы защитить племя нордов, считающее их рускас — этакими шаманами, предсказателями и врачевателями. А Минару выпала нелегкая доля стать провожатым для целого народа — дааров, которые возвращаются к солнечному свету после векового пребывания в подземельях. Фигуры уже давно расставлены, игральные кубики успели несколько раз прокатиться, определяя первые ходы. И теперь друзья, порой даже бывшие, становятся частью гигантской схватки, в которой немало могущественных участников. Участников, мнящих себя чрезвычайно мудрыми и единственно правыми.

Чем особенно радует магическо-политическое устройство Этории, так это тем, что Костин на протяжении всех книг постепенно вводит новые действующие силы. К первоначальным правителям Нордении, Лорандии и Северной Империи, а также Ордену Духов, добавляются живущие под сенью волшебных лесов аалы, враждующие с ними Хранители и преследующие уже Хранителей дорсы. Каждая из сторон имеет многовековую историю, в которой охотно выделяет положительные моменты и тщательно скрывает, вычеркивает и отрицает любые неприглядные эпизоды. Все они претендуют в той или иной степени на абсолютную власть, а борьба с Господином Древности служит лишь довеском к ней.

Не забывает автор и о декорациях, охватывая взором холодные пустоши севера и бурлящие жизнью, праздниками и торговлей Свободные Города на юге. Тихие деревеньки и рыцарские замки Нордении, быт и нравы уединенных селений нордов, красоту древнего города Рам Дира и очарование волшебных лесов аалов. Но хотя Этория полна красот и чудес, хотя считавшаяся ушедшей магия вновь возвращается, тем не менее, этому миру предстоит пережить немало испытаний, выстоять в борьбе с Разрушителем, и никто не знает, какой станет Этория впоследствии. Изменится ли она к лучшему, будут ли не напрасны все подвиги и жертвы?

Столь масштабную историю со множеством персонажей связывают воедино видения Дарольда, в которых он соприсутствует во время всех ключевых событий, таким образом, становясь одним из немногих, кто видит всю картину происходящего — своего рода хронистом Этории. Вместе с товарищами он переживает победы и провалы, удачные решения и роковые ошибки, радости и печали. Познает, как выглядит предательство и преданность, как рождается дружба и устанавливается вражда, какова тяжесть ноши долга и ответственности. А вместе с ним узнает и юный читатель, сопереживая героям, увлеченно следя за приключениями и строя догадки, что ждет Дарольда и его друзей в следующих томах.

Итог: красочное полотно эпического подросткового фэнтези с увлекательными приключениями.

Грань между научной фантастикой и фэнтези довольно тонка, когда речь заходит о мистических материях. А уж если роман посвящен миру, где демоны регулярно вторгаются в сознание людей, вынуждая их на безумные поступки, то грань растворяется вовсе. Зато хорошо видно, почему «Пандемоний» трудно отнести к удачным книгам, заслуживающим рекомендации, несмотря на весьма многообещающую завязку.

Возьмите комиксную фант-культуру с ее культами супергероев и зачерпните оттуда самые яркие образы. Да, Капитан Америка и Джонни Дымовая Труба и Марвел Бой. Добавьте собирательные образы Ангелочка — милосердной убийцы стариков, Правдолюба — поборника истины, Камикадзе — любителя ужасающих взрывов. И позвольте творить им все, что захочется. Однако, главный герой Дэл не намерен мириться со своим демоном, поэтому его ждет немало испытаний.

Но теперь о плохом. Несмотря на частые появления демонов, все объяснения сводятся к разрозненным выдержкам из теорий Юнга и Фрейда да паре строк из Писания. Никаких попыток предъявить нечто оригинальное нет. Автор предпочитает жонглировать парой гипотез об архетипах, коллективном бессознательном или внутренних мотивах, чем конструировать собственную теорию. А в итоге припорашивает все вздором Глаза Шивы и аналогиями с богами. Скрупулезная фиксация всех мыслей и поступков героя также неоправданна, поскольку опресняет и без того не богатое на эмоции повествование. Материнская любовь, чувство вины — все, что можно выделить.

Лишь концовка насыщена красками, словно роман писался ради нее одной. Если так — автор сделал скучный и слабый роман из отличного рассказа.

Итог: ученическая подделка под психо-НФ с примесью комиксов.

Удар гонга, взмах кнута, и поединок начинается. В синем углу — Ойкумена, просвещенная и цивилизованная, миролюбиво оскалившаяся парализаторами, стаями беспилотников, силовыми и камуфляжными полями. В красном углу, обильно политом кровавыми жертвоприношениями, изготовилась Астлантида, Остров Цапель, обреченно щерящаяся устаревшими зенитками, винтовками и примитивными ракетами. Исход конфликта предрешен, полагаете вы? Как бы не так.

Астлантида полна сюрпризов — цивилизационных, с которыми нелегко будет справиться даже знатоку цивилизаций и народов, маркизу этнодицеи, научно-технических — которые по силам лишь гениальному физику. Олди расширяют масштаб поединка на всю Ойкумену. Пока ВКС Лиги стягиваются к Астлантиде, на Тренге долечивается Марк, на Тишри проводятся исследования пленных астлан, а вудуны сворачивают свои опыты с коллантами — в Совете Лиги сплетаются сложные интриги, дипломаты и политики ведут многослойные споры, где важен каждый оттенок смысла, каждый жест. Но и мудрецы способны ошибаться.

Отменно сочные диалоги приправлены иронией и сарказмом, словно хорошо изготовленный бифштекс. Ойкумена готова поглотить Остров Цапель, Помпилия ищет применение астланам, и в обоих случаях ключевую роль сыграет испытавший плен и боль от потери волчонок, рано заматеревший волк и новоявленный вожак — Марк Тумидус. Финальный аккорд, торжественный салют! Очередная трилогия завершается, но Ойкумена полна неизведанного. И кто знает, как эволюционируют клыки на путях цивилизации по мере новых открытий?

Итог: отличная масштабная и яркая кульминация целого букета конфликтов.

Хорошие книги можно разделить на две группы. После прочтения первых хочется немедленно поделиться эмоциями, рассказать городу и миру о замечательной находке. Закрыв же последнюю страницу книги из второй группы, наоборот, хочется запрятать драгоценность, как можно глубже, чтобы ни с кем не делиться своим открытием. Как не трудно догадаться по тону вступления, именно ко вторым относится сборник Михеевой «Где светло».

И дело не только в том, что ее рассказы представляют собой интеллектуальные психологически-этические головоломки. Читатель, погружаясь в историю, собирая детали мозаики и осмысляя ее, привносит в нее свои собственные переживания и ассоциации, мировоззрение и приоритеты. Происходит редкостный случай, когда текст и человек взаимодействуют на равных, рождая понимание, мысленный образ истории, индивидуальные и уникальные в каждом конкретном случае, чрезвычайно зависящие от самого читателя — от его и воспитания, психотипа и склада характера. А учитывая, что рассказ требует определенного багажа знаний и умственной работы, это сразу отсекает привыкшую к развлечениям аудиторию.

Авторский стиль отличается довольно слабой внешней эмоциональностью — чтобы ощутить чувства, надо пропустить события через себя, влезть в шкуру героев, окунуться в иную реальность. Окунуться и быть готовым к подвоху, потому что у Михеевой не бывает просто. Всегда есть второе дно, а то и третье, четвертое...

«Поэт и Хромой Лосось»

Один из наиболее характерных для Михеевой мотивов — научная фантастика с явным уклоном в культурную, ксенологическую и этическую сферу. Хотя классифицировать ее правильнее, как гуманитарную, это не мешает автору прорабатывать и научно-техническую сторону. Просто акцент делатся на иных вещах.

На первый взгляд, перед нами классическая ксенологическая задача-упражнение. Необходимо собрать данные об инопланетной цивилизации, выяснить причины нестандартного поведения и последовавшего кризиса, а затем найти решение проблемы. На второй — злободневное отражение столкновения антогонистических позиций «жить для себя» vs «жить для вечности» и притча-предостережение об ответственности гениальных творцов. На третий — интересная теория о приоритетах разума, инстинктов и поэзии. И это лишь одна точка зрения — уверен, что другой читатель найдет еще минимум парочку.

«Где светло»

«Ах, как страшно и светло. Зато в конце все будет хорошо. Наверное» — примерно так хочется перефразировать известные строки из детской песенки для этого абсолютно недетского рассказа.

В форме устного ненаписанного письма струится ручеек истории, из которого по крупицам вылавливаются обстоятельства давней трагедии. Еще лет пять назад местом действия однозначно читался бы Северный Кавказ, но теперь это могло бы случиться и в соседних странах.

А в Антарктике сияющее хрустальное небо, снег чистый, то синий — то медовый, то розовый — то золотой. Там светло, и разорванная искалеченная душа поет, постепенно исцеляясь.

«Народ боддхи»

Можно ли найти мудрость в тюремном ящике, приколоченном к трясущейся телеге? Что будет, если встретятся два человека, умеющих задаваться вопросами и не имеющих иного времяпрепровождения, кроме как разговора о жизни, которой они могут лишиться в любой момент? Встретятся — бродяга из дальних земель и последний из вымирающего народа, подпавшего по пяту Великой Империи. Встретятся — и колесо судеб покачнется, когда одна жизнь оплатит другую. Философская притча Михеевой получилась многогранной и пронзительной. И пожалуй, это тот случай, когда финальный сюжетный твист при всей его неожиданности и оригинальности служит своего рода тестом, последней проверкой для читателя. Поменяешь ли ты решение, зная о последствиях? И так ли важна внешняя роль по сравнению с тем, что сокрыто в душе?

«Бурса»

И вновь Михеева обращается к вопросам культуры, ксенологии и этики. Пожалуй, данный рассказ — один из лучших среди тех, что развивают, дополняют, расширяют вселенную Полдня на примере прогрессорства. Главный герой — практикант из института практической ксеноантропологии — должен внедриться, сродниться и исследовать цивилизацию, находящуюся примерно на средневековом уровне развития, используя свое сходство с погибшим учеником. Автор охотно и умело оперирует научным аппаратом, создавая свою терминологию, систему приоритетов и методик, алгоритмов и схем поведения. Весьма интересно смотрится сочетание колоритных нравов, религии, присловьев и параллельные комментарии-пометки главного героя. Повествуя об учебе, вхождении в коллектив, трудностях и победах, попутно Михеева тонко высмеивает шаблонные сюжетные ходы, свойственные развлекательным романам. К заимствованию у АБС можно отнести лишь сущности матриц: «Абалкин», «Сикорский» — реверанс классикам. Остальное в рассказе оригинально и прелюбопытно, даже несколько смазанная концовка не портит впечатления.

«Станцуй»

Магический реализм, полный противоречий. Лаконичный — но с цветистыми выражениями. Выдержанный в серо-желто-коричневых тонах сепии, но с яркими, насыщенными красками. Легкий испанский флер подчеркивает чувства и страсти героев, обогащая эмоциями рассказ. И вновь Михеева играет на недомолвках, разбрасывая сеть намеков и подсказок, большинство из которых находишь лишь при повторном прочтении. Волшебство таится на периферии, в сумраке и тенях от керосиновых ламп, но в свой час оно властно выступает вперед и помогает раскрыться сущности людей. Заслушает дело и вынесет приговор. И подкинет напоследок вопросы — благословенно ли бессмертие и в чем разница между человеком и животным?

«Малый бизнес Салли Мэшем»

Очередной научно-фантастический рассказ с чуть большим акцентом на некоторых технических деталях, однако основные смысловые слои по-прежнему лежат в психологической и этических плоскостях. Космическое поселение, расположенное под толстым слоем грунта. Новый арендатор — Салли Мэшем, одержимая идеей необычного кладбища. Необычного, поскольку покойник не просто приносит пользу, но и создает свое зримое воплощение в виде дерева, которое будет жить еще долго, радуя и близких, и незнакомых людей. А вот каковы причины такого стремления Салли, каким образом она претворяет в жизнь свою идею — и узнаем мы постепенно вместе с Лоренцом Нейманом, любителем периодически по-дурковать.

«Долгая служба»

Небольшая атмосферная зарисовка, стилизованная под народный фольклор, заимствующая элементы сразу нескольких мифологий — в первую очередь восточно-азиатскую — и вкратце отражающая историю Дальнего Востока. Внешне, хороша незамысловатая притча, но Михеева традиционно сделала последнее предложение ударным, добавляя новый подтекст и смысл.

От взрыва атомных бомб океан содрогнулся и обрушился чудовищным цунами на атлантическое побережье Северной Америки. Однако молот ударил впустую, поскольку двум целям удалось выжить в толще воды, превратившейся в гигантскую наковальню. И потому миллионы жертв — лишь начало. Бетагемот выбирается на сушу, теперь корпам придется пойти на новые жертвы, чтобы совершить невозможное и предотвратить гибель биосферы и человечества. Водоворот событий, разросшийся от океанских пучин до целого континента, вовлекает в себя миллионы судеб и безжалостно ломает их.

Увеличение интереса к теме постапокалипсиса в последние годы, можно объяснить двумя путями. Во-первых, как скрытое желание самого человечества или коллективного бессознательного покончить с собой. Во-вторых, как крайнее проявление эгоизма — пусть умрет весь мир, а я спляшу на руинах. Если перемножить эти мотивы, то получится новая роль Лени Кларк, ставшей в «Водовороте» воплощенной Мадонной Разрушения и Русалкой Апокалипсиса. Оставляя за собой смертоносный след Бетагемота, она ведет Крестовый поход против врагов — призраков прошлого, энергетической корпорации и всего земного шара.

Расширяя поле действия по сравнению с «Морскими звездами», Питер Уоттс играючи вводит новых персонажей, как эпизодических, нужных лишь, чтобы показать события с иного ракурса и ярче описать очередной психотип, так и ключевых, за которыми читателю предстоит следить на протяжении всего романа. Ахилл Дежарден, «правонарушитель», судья и палач в одном лице, когда дело доходит до разрешения экстремальных ситуаций и выбора сценария с наименьшими человеческими жертвами. Убей десятерых, чтобы спасти тысячу. Нормальный рассудок не способен постоянно выносить такую нагрузку и оставаться абсолютно беспристрастным, поэтому в крови Ахилла полным-полно специальных препаратов и химии.

Жива и Лени, еще недавно бывшая прирожденной жертвой, а теперь обращающая всю накопленную ненависть и гнев на окружающих. Но даже у воплощенного символа Апокалипсиса есть предел сил, особенно, когда окажется, что нельзя доверять даже собственной памяти. А прирожденный убийца с правилами, Кен Лабин, вскоре вновь отправится в погоню. В начале — за ответами, а потом — за угрозой миру. Су-Хон Перро, оператор «оводов» — патрулирующих побережье ботов. И другие — корпы и сотрудники УЛН, молодая шпана и боязливые обыватели. Десятки глаз следят за Лени, гадая о ее мотивах, целях и союзниках. Союзниках, которые внезапно возникают в Сети — Водовороте, как ее теперь называют.

Но все вышеперечисленное в значительной степени является лишь оболочкой, формой, позволяющей автору поместить в книгу научные теории, футурологические модели и прогнозы. Законы термодинамики и теория информации — вот базис, фундамент, минимально достаточный набор инструментов, по мнению Уоттса, чтобы отпрепарировать любую проблему, смоделировать необходимый процесс. Вооружившись этими методами, можно покорять вершины экосистемного моделирования или опускаться в бездны социальных стратегий, сражаться с заполонившими компьютерные сети вирусными программами или анализировать решения энергетической корпорации. Уоттс откровенно развлекается, используя пестрые метафоры с разнообразными ассоциативными цепочками — от библейских цитат, до научных аналогий. Следить за его логикой и улавливать намеки между строк — превосходная гимнастика для ума!

Итог: отличная НФ с мрачным апокалиптическим сценарием и динамичным сюжетом.

Возможно, на свете не так уж и много различных историй, зато рассказчиков хватает с избытком. И только от них зависит, какое звучание обретет та или иная история, рассказанная на новый лад. Даже столь привычный некогда жанр, как производственный роман.

Сразу стоит отметить, эта книга не из тех, что пьянит разум и кружит голову невероятным, бурным водопадом событий. Отнюдь. Но зато после нее остается приятное чувство легкости и приподнятости настроения. Потому что в ней спокойно и деловито описывается постепенное освоение Марса. Эпохальные шаги делают не сверхлюди, а обычные энтузиасты и труженики, которые не боятся стоящих перед ними задач. Тем более что инструментами и материалами, а главное, смекалкой, они наделены более чем щедро. Получить необычную краску для стен? Пожалуйста. Выработать оптимальный принцип слежения за состоянием растений? Сделаем.

Автор уверенно насыщает текст научно-техническими деталями, но не превращает его в сухое руководство пользователя, удерживаясь в области производственного романа-освоения. Минимум конфликтов — максимум задач. Хорошо передана радость от сделанной работы, решенной проблемы, найденного ответа.

Катлас широкими мазками набрасывает общественно-политические сдвиги и чаяния, сделавшие возможными освоение Марса, и немногим внимательнее относится к психологическим моментам, зато научно-техническая составляющая сверена по статьям и формулам. Поэтому при желании читатель может провести вычисления, потренировав себя в математике и физике с химией. Но главнее, пожалуй, вера в светлое и созидательное будущее.

Итог: производственный роман в оптимистичных и созидательных тонах.

Фольклор и история викторианской Англии богаты диковинными приметами, забавными и жестокими обычаями, но, главное, затейливыми сказками о фейри, загадочных существах, которые обитают по соседству с людьми. В ручьях и рощах, на лугах, в развалинах и на кладбищах — всюду кипит иная жизнь, таинственная, манящая, чарующая и совершенно безжалостная, потому что фейри неведомы понятия милосердия и жестокости. Они беззаботно играют, то помогая, то разрушая судьбы людей. Но есть те, кто замер между волшебным и человеческими мирами, полукровки. Для них открыта Третья Дорога, ведущая туда, где нет ни греха, ни спасения.

Хотя по форме «Жемчуг проклятых» подобен классическому любовному роману, по содержанию он резко выделяется из общего ряда. Во-первых, он до неприличия детализированно и подробно описывает повседневную жизнь провинции в викторианскую эпоху. Во-вторых, соавторы предельно гармонично сплели сюжетные линии, а именно приключенческую, социальную, психологическую и романтическую, создали зримых и объемных персонажей. Воспитанница Агнесс, пастор Линден, леди Лавиния и другие, хоть отрицательные, хоть второстепенные герои.

На вышивке текста поблескивает гладь подросткового задора, золотые нити мудрых фраз, розовый бисер романтики и жемчуг трагичных историй. Несмотря на печальные моменты и драматичные коллизии, роман получился удивительно светлым, хоть и с толикой грусти. Единственный недостаток — то, что соавторы, увлекшись игрой в фольклор и быт, не рискнули развернуть сюжет, насытив ее событиями.

Итог: приключенческо-романтическая история в подлинно викторианском обрамлении.

Наблюдая за множеством разнообразных пост-апокалиптических романов, невольно задаешься вопросом, что служит причиной их появления или популярности. Неужели человечество настолько одержимо идеей суицида? Или же наоборот, это крайнее проявление эгоизма — пусть умрет весь мир, но я все равно должен выжить? Данный роман относится скорее ко второму варианту.

Содержание можно исчерпывающе уместить в пару предложений. По всей Земле прошел смертоносный красный дождь, убивший все живое, включая людей, собак и птиц. Загадочным образом выжившая, репортер Эмили отправляется на поиски других спасшихся. Весь остальной объем достигается подробным перечислением поступков героини и ее бессодержательными размышлениями.

Никакой фактуры или ярких образов — книга служит типовым убийцей времени в поездке или после рабочего дня — этакая жиденькая кашица рутинных действий, не требующих ни малейшего умственного напряжения или работы воображения. Сюжет прямолинеен до скуки и снабжен рядом роялей, чтобы вытаскивать героиню из неприятных ситуаций. Особенно веселят логические нестыковки и ляпы. Так, журналистка Эмили лишь через два дня догадывается выйти в Интернет и поискать сведения о выживших там.

Судя по невероятно низкому темпу событий, автор растянет цикл минимум на три, а скорее всего и на пять-шесть книг, чтобы выжать максимум из загадочного явления, уничтожившего человечество, и появившихся затем чудовищных созданий.

Итог: рутинное чтиво с элементами постапокалиптики и внеземных феноменов.

Город Осень по-прежнему утопает в молочных туманах, моросящих дождях и уличной грязи. По-прежнему, несутся в подземке поезда, сплетаются политические интриги в городском совете, а в сердцах людей пылают жаркие страсти. В новогоднюю ночь вместо того, чтобы играть в карты с друзьями, специальный комиссар Виктор Грай совершает должностное преступление, уничтожая следы преступления и увозя тело. Однако это лишь начало...

Расследуя убийство, Виктор вскоре убеждается, что дело очень и очень нечисто. Что еще хуже — тень подозрения ложится на всю верхушку мэрии, а потому следствие превращается в бег по минному полю. Неосторожное слово, неосмотрительный поступок — и комиссара сожрут отнюдь не в фигуральном смысле. Более того, Корнев уже привычно накручивает параллельные сюжетные линии, увеличивая темп и концентрацию событий. Странные и неуловимые бомбисты взрывают одно здание за другим, угрожая прорывами Безвременья. Жуткая бойня в подземке, шантаж дочери одного из глав департамента, проблемы с дивизионом внутренних расследований и прочие «радости» полицейской службы. Работать без гнева и пристрастия? Легче сказать, чем сделать.

По сравнению с предыдущей книгой нуарные нотки несколько ослабли, особенно во второй половине, где им на смену пришел ураганный экшен. Впрочем, общая атмосфера города Осени — мрачная, меланхоличная и циничная — осталась неизменна. В целом же — новые тайны мироустройства, новые враги и друзья — цикл идет на отличном уровне, обещая еще немало отличных историй.

Итог: запутанный детектив со вставками экшена и нотками нуара.

Лишь в книгах морские пираты являют собой образчик благородства, честности и справедливости. На практике дела обстоят печальнее и трагичнее. Работорговля, контрабанда, грабежи и запретные кровавые культы — далеко не полный послужной список пиратских экипажей и капитанов. Поэтому владычице океанов нужен верный охотник, крысолов, который будет неустанно отыскивать и отправлять на дно нарушителей закона. Таковым становится молодой тан Диего Раскона, готовый без устали вершить правосудие во славу Короля и Костра на коронном фрегате «Мститель». Впрочем, сперва ему предстоит сдать «выпускной экзамен», выполнив кажущееся почти невыполнимым задание министра.

Начнем с того, что Уланов досконально ознакомился с историческими сведениями, включая матчасть. Поэтому он легко и доступно показывает изнанку флота, начиная от постройки кораблей, а заканчивая их снабжением и особенностями вооружения. Возведя же систему знаний — указывает на бреши и лазейки, позволяющие превзойти более сильного противника, вывести из игры преследователей, обвести вокруг пальца гарнизон форта.

Добавьте умную иронию и колоритный антураж, в котором аналогии с нашим миром дополнены эльфами, гномами и гоблинами, чтобы получить экзотический авантюрно-исторический коктейль. Правда, в него изрядно плеснули крови, но не спрашивайте когда и почему. Почему лучшие погибают первыми, почему убийцы и предатели остаются безнаказанными, почему герои-одиночки вынуждены вычерпывать дерьмо чайной ложкой. Впрочем, плевать. Руби концы, поднимай паруса, пусть Морской Старец устанет принимать зияющие пробоинами пиратские суда, чтобы спасти Иторену, пока не поздно.

Итог: увлекательный морской авантюрно-исторический коктейль.

Пожалуй, точнее будет назвать роман «Эпохой лишних книг». Ведь именно из-за «лишних», выложенных в сеть, не изданных на бумаге историй и возникает феномен фантастических реальностей, которые пытаются прорваться в наш мир. Препятствует им в этом небольшая команда деконструкторов, задача которых — войти в прорыв, определить точку напряжения и сломать выдуманный мир изнутри, обнаружив несостыковки и ошибки.

Увы, реальность дебютного романа Гардт деконструируется невероятно легко. Во-первых, множество внутренних противоречий в теории фант-реальностей. Создаются миры воображением тысяч читателей, но закрыть их можно уверенностью в своей правоте одного-двух деконструкторов. Ликвидацией прорывов занимаются писатели, а не литературные критики, которым казалось бы и карты в руки при анализе чужих произведений. Впрочем, деконструкция описана на уровне сетевых библиотек и форумных знатоков — «списано из Стар Трека», «физика идиотская», «неправильная география». Я уже молчу об избирательности нужных носителей — только печать на бумаге «закрывает» лит-реальность без деконструкции. CD-болванки или камень не пробовали?

Во-вторых, в плане сюжета и героев перед нами стандартная вариация на тему «богатые тоже плачут». Наследница олигарха, ссора с родителями, элитные рестораны и вечеринки. Много мишуры и эмоциональной шелухи, когда однообразными душевными метаниями заполняются целые главы. Есть сильные сцены — связанные с переломными моментами и вводными в фант-реальности — но они теряются в общей массе.

Итог: дебютная смесь любовного романа и магреализма.

Каждый из нас знает, что в темноте могут обитать создания, отнюдь не дружелюбно относящиеся к людям, поскольку человеческие души для них являются лакомыми блюдами, а тела — сосудами и подручными средствами. Проникая в наш мир, благодаря собственным способностям или помощи извне, создания скрываются в спасительном мраке ночи и осторожно приманивают жертв неслышным для обычного уха зовом. Человечество для них не более чем скот или материал, и лишь немногие могут остановить и уничтожить коварных плотных и бесплотных врагов. Вот почему служители Конгрегации вновь и вновь вступают в противоборство с потусторонними сущностями. Но даже опытные инквизиторы — не идеальные орудия, не ведающие страха и сомнений.

Место действием «Пастыря доброго», третьего романа в цикле Поповой «Конгрегация», опять становится Кельн. Уже знакомые чистенькие улочки, дома добропорядочных бюргеров, трущобные кварталы и прочные стены Друденхауса. Но что может защитить и помочь, когда неизвестный совершает загадочные жестокие убийства, по страшному расправляясь с детьми? Как и предыдущие части цикла, роман несколько отличается по антуражу, атмосфере и архитектуре, являясь смесью элементов городского фэнтези и триллера, а в качестве основы беря, естественно, детектив. Расследование продвигается поэтапно, своего рода слоями, когда сначала герои выясняют все возможное при данных условиях, а потом очередной рывок выводит их на новый уровень понимания.

Матрешка получилась весьма и весьма непредсказуемая, так как улики и подсказки подаются частями и весьма трудно заранее предугадать, куда повернет сюжет. Зато после ключевого в плане становления характера Курта романа «Стезя смерти» уже понятно, что главный для себя выбор молодой инквизитор сделал, сделал окончательно и навсегда. Теперь мы в большей степени наблюдаем за последующей закалкой и шлифовкой, когда череда испытаний учит Курта самостоятельно принимать решения, особенно тогда, когда без жертв и потерь обойтись нельзя. Когда нужно взять ответственность, когда нужно найти грань между жестокостью к другим и жестокостью к себе. Когда приходится платить чужими жизнями, а когда ставить на кон свою.

Пожалуй, одним из основных отличий романа стало то, что именно в нем впервые в цикле полноценно заиграли все мистические и фэнтезийные мотивы, которые прежде присутствовали в более слабых концентрациях. Здесь окончательно оформляется иное устройство мира, иной расклад высших сил и механизм взаимодействия их с земной реальностью. Магия и колдуны выходят на бой против стали и инквизиторов, и неизвестно, что станет решающим вкладом для весов. Выучка, упрямство, преданность идеям, вера в чудо? Или то, что лишь пастырь добрый полагает жизнь свою за овец, а не наоборот? Общая линия многолетнего противостояния Конгрегации и тайных организаций прорисовывается еще шире и ярче.

Однако если что-то и осталось неизменным, так это слог с его сложными синтаксическими конструкциями, обилием латыни и библейских цитат. Автор по-прежнему предельно подробно и обстоятельно выписывает все диалоги, рассуждения. В отдельных сценах, когда важным становится передать психологическое состояние героя, повествование и вовсе превращается в прерывистый поток мыслей и чувств. Возможно, объемность и подробность порой граничат с избыточностью, замедляя темп развития событий, но в конечном счете это играет на реалистичность хода расследования и обволакивающую атмосферу жутковатых загадок. Тем более что роман получился весьма цельным и приятно впечатляющим.

Итог: пасмурный историко-магический детектив.

К настоящему моменту жанр постапокалиптической фантастики разросся настолько, что впору выделять отдельными поджанрами такие виды как фэнтезийные, психоделические, мистические и прочие постапокалипсисы. В «Ржавчине» Кузьменко соединила мистические и фольклорно-мифологические мотивы, в которых без труда узнаются кельтские легенды — Страна Фей, Томас Лермонт, Полые холмы.

После катастрофы, искалечившей во многом похожий на наш мир, ожили неведомые силы, властно вторгшиеся в привычную людям реальность. Мгновенно обветшавшие здания, сожранные ржавчиной машин — сущие пустяки. Духи мест, обитатели зеркал, странные твари, свихнувшиеся законы природы и тропинки в иные пространства гораздо убийственнее, поскольку против них бессильны обычные люди. И тогда в дело вступают чистильщики, способные ощущать опасность и своим присутствием излечивать большинство странностей и аномалий.

Но все это лишь фон для истории двух любящих сердец — Дэй и Рин. Чередуя эпизоды из прошлого и настоящего, автор чуть сумбурно рассказывает о любви студентки-медика и бродяги, о катастрофе и первых заданиях, в которых раскрылся их талант чистильщиков. Много эмоциональных сцен и красивых зарисовок, Кузьменко явно удаются небольшие мистико-магические истории, городские легенды и эскизы бытовых отношений. Но к общему полотну они привязаны грубо. Постапокалипсис подчеркнуто чистенький, бандиты — это пара строк из воспоминаний, второстепенные персонажи — слишком схематичны. Роман обрезан на полуслове, ибо концовка будет только во второй части. Тем не менее, автор многообещающий, за ней стоит следить.

Итог: богемно-фольклорный постапокалипсис, разбавленный лирикой и романтикой.

Яркость и насыщенность антуража выделяют эту книгу уже по аннотации. В королевстве Аластрия кое-как уживаются гильдии Механиков, Волшебников и Кукловодов, в смертельно опасных туннелях под столицей обитают заблудшие, а над крышами вздымаются шпили башен Надежды и Безысходности, принадлежащих культу богов Близнецов. Мрачную атмосферу усугубляют странные жестокие убийства, которые расследует обладатель зловещей славы и сомнительной магии — Алан Рэвендел, доверенное лицо Его Величества.

Потенциально этой завязки хватило бы для добротной истории, но увы-увы... По ряду причин роман весьма неудачен. Начнем с того, что описания мыслей, чувств и экшена страдают самолюбованием и упоением. Возникает ощущение, что автор получал удовольствие от сладострастно детального описания каждого движения героя, фразы или заклинания. Еще хуже, что это избыточное многословие насквозь пропитано приторно банальным пафосом, сводящимся к дешевым рифмам «кровь-любовь» или «мрак-враг». Разумеется, это не могло не сказаться на развитии сюжета. После атмосферного, хотя и немного затянутого вступления следует череда провалов и всплесков, когда экшен или нагнетание сменяются занудными диалогами и пресными описательными вставками.

Стоит отметить, что помимо главного героя Алана и его демона-дворецкого Винсента — да, аналогия с аниме напрашивается сама собой — прочие персонажи получились плоскими функциями. Даже тонны блесток из нестандартной внешности, сверхспособностей или вычурных манер не способны придать объем картону. В финале же, после ряда сюжетных переворотов, автор откровенно машет рукой на логику, устами персонажей заявляя, что о смысле лучше не задумываться.

Итог: неровный и затянутый фэнтези-детектив с элементами дарка.

Видите ли вы призраков? Можете ли различить в лунном свете что-то кроме тумана, темных крон деревьев и старой паутины? Нет, и не удивительно, скорее всего вам за двадцать и ваш Дар Видеть, если он и был, угас. Но ничего страшного — агентство «Локвуд и Компания» всегда готово прийти на помощь!

С момента возникновения Проблемы — массового появления призраков — прошло более пятидесяти лет. Люди мало-помалу привыкли к антипризрачным лампам на улицах, букетикам лаванды у дверей и железной защите в домах. Дети со слабым Даром служат в страже, а те, кому досталась высокая восприимчивость и умения ясно Видеть, Слышать или Осязать потустороннее, работают в агентствах, зачищая опасные места. Во многом их деятельность подобна детективной или археологической. Нужно собрать сведения из архивов и библиотек, чтобы выяснить причины появления призрака. Затем обследовать местность при свете дня. И лишь подготовившись — посеребренные рапиры, банки с железными опилками, соляные бомбочки, магниевые вспышки и непременно железные цепи — агенты под покровом ночи отправляются на поиски Источника, удерживающего потустороннего Гостя в нашем мире.

При обилии призраков даже маленькое агентство Локвуда не остается без работы. Троим подросткам — Энтони, Люси и Джорджу — предстоит разбираться с самыми разными Гостями — Тенями, Спектрами — и что гораздо опаснее, пережить ночь в зловещем поместье Кум Кери Холл. Страуд создает поразительно достоверную атмосферу опасности и авантюризма, вплетает детективные и психологические линии, незамысловатые, но придающие картине объемность.

Итог: увлекательнейшая подростковая история об охоте на призраков.

Несмотря на обвинения в примитивности, вульгарности и вторичности, любовные фантастические романы продолжают эволюционировать. Одни авторы пытаются освоить научную фантастику, другие экспериментируют с необычным антуражем, третьи чутко следят за модой — все, чтобы удержать читателей и привлечь новую аудиторию.

Райчел Мид в этом романе вступает на территорию социальной фантастики, использует элементы дистопий, моделирует общественные изменения после Упадка — эпидемии с катастрофическими последствиями. Место действия — Республика Объединенной Северной Америки, где считают причинами Упадка биологические эксперименты, религию и культурный сепаратизм. Отсюда контроль за гражданами, мандаты на брак, генетическое смешивание, ограничения на религии. Но есть обратная сторона — блестящие небоскребы, бурлящие медиа, отсутствие преступности, технологические достижения. Две чаши весов, которые вот-вот покачнутся из-за мистических феноменов. Феноменов, которые расследует возвращенный из изгнания служитель Марч и получившая взыскание преторианка Мэй — почти стандартная завязка.

Автор обыгрывает привычную для себя схему возвращения магии в наш мир и сплетает ее с любовной линией. Романтика и психология играют здесь ключевую роль, но хотя, увы, доминируют над детективом и дистопией — все-таки не превращают сюжет в сплошную эротику и чувственные переживания. Жаль, что Райчел довольно невнятно описала многообразие культов, сводя их лишь к язычеству, да и то преимущественно в виде фарса. Тем не менее, конфликты в законах, политике, социуме и между героями обозначены. Вопрос, как они будут раскрыты далее.

Итог: социально-мистическая фантастика с акцентом на любовной линии.

Хвергельмир жесток и беспощаден к людям. Тролли, порождения Железного леса, днем подстерегают путников, а ночью безнаказанно разгуливают по Вормсу, городу-всех-дорог. Если же луна стоит высоко, то над его улицами и домами серебрятся призрачные очертания Лунного города, опасной ловушки для припозднившегося прохожего. Но именно в этот край тропа ведет Игоря Глаз дракона и Олега Фойрига. Профессионального ретурнера и отца застрявшего в игре ребенка.

Это было лишь вопросом времени, когда в ЛитРПГ появится роман, выходящий за пределы первоначальной ниши. Завязка «Хардкора» похожа на сплав японского ранобэ SAO и «Лабиринта отражений» Лукьяненко — с одной стороны, смертельно опасная игра с отключенным выходом, а с другой — герой, обладающий способностью «выводить» зависших в квантово-виртуальном пространстве игроков. Но на этом сходство почти заканчивается, поскольку Венгловский развивает сюжет в неожиданном направлении.

Если обычно герой-игрок старается погрузиться в виртуальный мир, то здесь напротив — ему приходится прилагать значительные усилия, чтобы держать дистанцию. Игра не просто сочиняет легенду — она конструирует, сочиняет воспоминания и переживания герою, которые вытесняют из памяти реальный мир. Никаких справочных описаний — атмосферные обрывки прошлого, ожесточенные схватки, проникновенные беседы, простые и саднящие трагедии — они сами всплывают в нужный момент, окончательно вплетая сознание игрока в виртуальную реальность, делая его неотъемлемой частью Хвергельмира.

Итог: отличное атмосферное приключение на грани игры и реальности.

Если на западе антиутопии появляются с завидной регулярностью в широком диапазоне — от развлекательно-приключенческих до социально-публицистических, то в отечественной фантастике долгое время царило затишье, нарушившееся лишь недавно и сразу несколькими романами. На сей раз рассмотрим книгу Олейникова «Левая рука бога».

Начнем с языка, поскольку с первой же страницы бросается в глаза обилие вроде бы и незнакомых, но составленных из привычных корней слов — телострой, светоплат. Попытки избавиться от иностранных слов для России не в новинку, по меньшей мере со времен Екатерины Великой. В данном случае автор так подчеркивает искусственность устройства общества. Своеобразная ретроспективная эволюция откатила нормы языка до 19 века. При этом очевидная благоглупость поразительным образом сочетается с действительно удачными находками. Занятно, что устами персонажей автор и недоумевает о смысле лингвистической реформы, и признает, что название имеет особое значение. Хотя речь идет об обычном переформатировании сознания с помощью нового смыслового ряда. А переформатирование нужно, чтобы убедить людей в необходимости новой системы...

Да, какая же антиутопия без тоталитарной системы! В данном случае сказываются политические симпатии автора. Многое заимствовано из худших черт Советского Союза — например, публичное лицемерие или жесткое подавление инакомыслие, и при этом резкий разрыв между бедными и богатыми, злоупотребление полномочиями. Драпировка из нарочитой «русскости», с акцентом на вышеупомянутую лингвистическую реформу. Интеграция в геополитическое пространство Китая на правах слабого сателлита.

Но хотя Олейников целенаправленно сужает место действия до Нового Российского Союза, можно попытаться спрогнозировать, что произошло с другими государствами. Одна из ключевых подсказок — водородные двигатели, пришедшие на смену бензиновым. Это не только изменение структуры энергоносителей, но и кардинальное перекраивание экономического расклада в целом. Китайские производственные мощности при низких затратах на перевозку — новый Шелковый путь и морские суда — делают Китай мировым лидером. Европейские страны могут закрыть от него свои рынки, но не азиатские, африканские и латиноамериканские, поэтому немного странно выглядит преклонение перед западными товарами, которые явно будут проигрывать по технологиям.

Что тогда нужно Китаю от России? Как и следует из романа — продукты, рынки сбыта и передовая наука. И что тогда в теории должно достаться Европе или США? Экономическое падение, скачок преступности, бунты мигрантов. При отсутствии жесткой реакции со стороны государства — ослабление центральной власти и усиление корпораций, вплоть до создания своих армий. И возникает вопрос, а хуже ли российский сценарий? При полицейском контроле и скудных гарантированных нормах соцобеспечения, но без разгула преступности и реальной угрозы голода. Не меньшее ли это зло из возможных? Но отвлечемся от социально-политического подтекста и обратим взор на художественную сторону повествования.

Зажатый между Колдун-горой и морем, южный городок с колоритным названием Суджук. Галечные пляжи, осенние набережные, корабли у причалов. Воздух и солнце, рай для детворы и подростков. Но рай ли? Подростки всегда удаются Олейникову, вот и здесь получились яркие живые образы — бунтарей и тихушниц, наглецов и скромняг, романтиков и циников. Влюбленности и соперничество, непонимание и обида. Типичные подростковые беды, плещущиеся в мелкой лужице школьной жизни. Плещущиеся — но до поры. Один из сюжетных узлов находится в гимнасии, элитном и чуть загадочном. Углубленная и расширенная программа — логично. Упор на световой вертеп... допустим. И психологические тесты, цель которых не вполне понимают рядовые душеведы.

Чтобы поймать второй и основной сюжетный узел, нужно взобраться в горы, миновать сложную систему охраны с несколькими полосами проверки и КПП, а потом опуститься на лифтах глубоко под землю, где бьется жаркое сердце реактора, сгущается темнота в коридорах и громоздятся темно-серые кристаллы в рабочей зоне «Невода». В отечественной фантастике не так уж часто авторы используют тематику ноосферы, еще реже из этого получается что-то путное. Однако Олейников сумел нащупать оптимум в сочетании наукообразной терминологии, грамотно построенной теории, отсылок к мифам и легендам, а также элементов мистики. Генерируя н-поля, исследователи пытаются научиться создавать и контролировать психоформы, которые могут подарить огромную власть и могущество. Или убить всех.

В разворачиваемой интриге, казалось бы, почти нет изъянов. Напротив, напряжение поминутно нарастает с добавлением действующих сторон и лиц, вовлекая читателя в гущу событий. Но при анализе выплывают противоречия. К примеру, ученые считают, что дети из благополучных семей более чувствительны к психоформам. Только вот незадача — четверо из шести ключевых героев живут в неполных семьях, а дома их зачастую ждет непонимание и скандалы. Получается, что недавно лишившиеся семьи подростки еще лучше бы подошли для программы. Другое слабое место — обилие персонажей. Если в цикле «Дженни Далфин и скрытые земли» Олейников мог без ущерба для динамики протянуть сюжетные линии сквозь три-четыре книги, то здесь пришлось утрамбовывать, зачастую скомкивая развитие и кульминацию.

Как антиутопия, книга должна либо убедительно предостерегать, либо четко показывать правильный путь из близящегося тупика, вознаграждая читателей за плутания во мраке. Для первого в романе слишком много заимствовано из советского прошлого, слишком многое недосказано или доведено до абсурда. Что же до рецептов, главная беда Нового Российского Союза — диктат формы над смыслом, буквы над духом. Если сон разума рождает чудовищ, то что породит сон души? Но даже принимая отсутствие настоящей идеи и веры в нее за суть тупика, то выход автор очертил крайне расплывчато, будто нарочно, чтобы подросток сам придумал ответ. Или не придумывал, а пожав плечами, потянулся к новой компьютерной игре, чтобы показать врагам — арабам, коммунистам, американцам, зомби — где раки зимуют!

Итог: антиутопичные приключения ручной работы, но не вполне удачно скроенные.

Возле озера Герледан высятся яркие цирковые шатры Собора Магусов, но сквозь веселый гомон фестиваля прорываются тревожные нотки. Уже стоит на пороге великая война. Война между Магусом и подмявшим под себя силы темников Фреймусов, война между защищающими установившийся порядок и алчущими безграничной власти. Война, которая охватит Внешние Земли, Авалон и донесется отголосками до Скрытых Земель. И в схватке сойдутся колдовские куклы, перевертыши, боевые механизмы, воины туата, команды Ловцов и служители Спящего Короля — думаю, уже все узнали в нем Артура Пендрагона?

Несмотря на то что зачастую авторы длинных циклов падки на безосновательное раздувание объема и умножение томов, самоупоительные описания битв и заклинаний, Олейников сохранил высокий темп повествования и должную пропорцию между мыслями и действиями. Отдельные нити сюжетных линий уже почти слились в один широченный поток, где словно стробоскоп выхватывает поочередно прислужников Фреймуса и членов Магуса, людей и Первых, главных героев и второстепенных персонажей.

Круг многовековой истории замыкается, вновь сходятся в кольце огней правда и ложь, чтобы определить будущее Внешних и Cкрытых земель, людей и магических созданий, древних духов и вечных сил. В отчаянной борьбе, из пламени страстей и ледяного расчета, должно родится единственно верное решение юной Видящий, Дженни. Решение, которое способно перекроить весь мир или бесследно стереть чьи-то судьбы.

Итог: предфинальная часть, в которой уже слышен рокот надвигающейся бури.

Цитата из статьи (орфография и пунктуация сохранены):

«Что случилось Шекли? Умер в украинской больнице, поскольку у него не оказалось подходящей бюрократической бумажки.»

Цитата из библиографии Шекли на Фантлабе:

«В апреле 2005 г. Шекли приехал на Украину по приглашению организаторов конвента фантастов «Портал». Там он почувствовал себя плохо и был помещён в частную клинику. После проведения курса лечения, писателя отправили на родину, где поместили в один из лучших госпиталей. Писателю была проведена операция по поводу аневризмы сосудов головного мозга, после чего его состояние несколько стабилизировалось...

Однако в последнее время здоровье писателя стало неуклонно ухудшаться, и 9 декабря в больнице города Пафкипси (штат Нью-Йорк) Роберт Шекли ушёл из жизни»

Вывод — очередная ненаучная фантазия, выдаваемая за логические умозаключения. Печально, что интернет наводняют подобные «желтые» отписки, а не качественные проработанные исследования. Вдвойне печально, что авторы этих отписок не способны воспринимать критику.

Если устраивают революцию идеалисты или мстители, то пожинают плоды циники и мерзавцы. А проливается крови и свершается убийств с каждым днем после начала событий все больше. Конфликт между Адро и Кезом перерос в полномасштабную войну. Даже после чудовищных потерь в сражении у Вершинной крепости основная армия кезанцев насчитывает более миллиона солдат.

Если в первом романе цикла Макклеллану потребовалось время, чтобы набрать темп, то «Кровавый поход» начинается без лишних предисловий, подхватывая повисшие сюжетные нити и бросая читателя в самое пекло. Инспектор Адамат ведет погоню за лидером заговорщиков, но уже не ради справедливости или приказа Тамаса, а для спасения своей семьи. Таниэль пребывает в тоске и унынии после выстрела в божество, не видя смысла в дальнейших усилиях, пока не получает трагическое известие. А фельдмаршал Тамас — его сюжетная линия, пожалуй, одна из ключевых — ведет бригады к спасительному перевалу наперегонки с численно превосходящим противником, который следует по пятам, угрожая полным разгромом адроанской армии. К этим историям примыкают меньшие, хотя иной раз не менее важные — преданность и загадочность сопровождающей Таниэля дикарки Ка-Поэль, уверенность и жесткость последнего Избранного из разгромленного Королевского Совета Бо, жизнерадостность и амбициозностью Тумблара, осторожность и упрямство Нилы.

Сцены отчаянных схваток и кровопролитных сражений перемежаются с напряженными переговорами и коварными интригами. Автор постоянно чередует эпизоды из разных сюжетных линий, работая на динамику. Собственно, по двум книгам уже можно уверенно сказать, что бешеный темп является фирменным приемом Макклеллана, позволяющим ему маскировать досадные мелкие ляпы или поверхностную мотивацию отдельных поступков. Впрочем, по сравнению с первой книгой недочетов стало меньше, и еще теперь автору заметно лучше удается прописывать разнообразные чувства героев, а не только гнев и ярость.

Но главное, в чем хорош Макклеллан — увлекательные приключения, пьянящий азарт и авантюрный драйв. Из жара и копоти масштабной битвы он бросает читателя в атмосферу слежки за людьми опытного манипулятора Ветаса, из отчаянных схваток с бандитами или заговорщиками — в запутанные политические интриги и дрязги полководцев, которые не терпят сокрушительного поражения лишь потому, что их противники еще хуже. При этом автор тщательно бережет всех ключевых положительных героев, изредка жертвуя кем-нибудь второстепенным, чтобы вконец не растерять реалистичность. Божественная линия играет скорее фоновую и познавательную роль, уступая право на подвиги простым и не очень простым людям. По сути, мы имеем динамичную азартную мушкетерскую аля Дюма эпопею, пропахшую магией, порохом и цинизмом.

Итог: удачное продолжение динамичных порохомагических приключений.

Как выясняется, истории про попаданцев сочиняют не только в России. Так, главных героев романа «Незваные гости» неведомая сила вырвала из нашего мира и забросила в загадочное Пустоземье. Вопреки названию, оно все же населено — монстрами, людьми и существами, которые лишь отдаленно походят на людей — кровососами.

По антуражу это довольно типичный вестерн с небольшим добавлением слабо прописанной магии и нескольких чудовищ, а по сюжету — любовно-приключенческая история. Увы, декорации прописаны скупо — словно автор хотела оправдать имя Пустоземья. Пара коротких стычек с монстрами, оставшиеся загадкой непонятные монахи, отчего-то дружащие с демонами. Завязка — гибель члена команды, ссоры между друзьями, вражда со зловещим деспотом Аджани — давала призрачную надежду на интересное развитие идей, но автор предпочла иной подход.

Главная беда романа заключается в его прямолинейности, предсказуемости и том, что из всех вариантов Мелисса выбирала самый лобовой. Если в начале говорится, что Аджани сущий злодей и маньяк — то так и окажется. Если намекают, что некто — друг, так и будет. А уж в том, что герои найдут себе пару — можно даже не сомневаться. Если оставить за кадром примитивную развязку и непрописанный мир, то останутся простые любовные истории, в которых нет особых томлений или метаний, а также вялая приключенческая составляющая, исчерпывающаяся парой-тройкой стычек и финальной схваткой.

Итог: посредственная смесь фэнтези-вестерна и двух типичнейших лав-стори.

Когда Война Гнева и Катаклизм подвели черту под Эпохой Процветания, положили конец Единому королевству, вряд ли кто-то задумывался, что будет с миром спустя века. Среди заброшенных городов, разрушенных статуй и дворцов, из сгоревших книг и пропавшей магии — родилась и властно заявила о себе Эпоха Забвения.

Магия иссякла, погасли защитные изваяния альбатросов, распались рыцарские ордена, но по-прежнему бродят демоны теней — шаутты, пытается вернуть свои силы Скованный, ждут своего часа колдовские вещички. На одну из таких некстати наткнулся акробат Тэо, заработав проклятую метку Той стороны.

Новая история Пехова и его жены вновь оказалась дорожной, состоящей из странствий, поисков и бегства. Три разных путника, три разных судьбы и таланта. Правда, таланты — это скорее осколки былого могущества магии, но даже так указывающая сумеет изгнать застрявшую в теле умершего душу, а убийца-сойка расправится в бою с любым противником.

Соавторы сшили историю из аккуратно подогнанных лоскутов. Из мирных посиделок у костра, когда вспоминают старые предания и жуткие сказки, в которых слишком много правды. Из отчаянных схваток, в которых хорошо продумано фехтование и зримо прописан каждый выпад или шаг. Из вынужденного путешествия, во время которого героям предстоит познакомиться с мертвым герцогством, Летосом, пережить ночь синего пламени, воочию увидеть обломки былого величия, руины некогда прекрасных городов. Три путника, одна судьба, от которой, вероятно, зависит будущее всего мира...

Итог: дорожная история необычных путников в мире забвения, теней и великого прошлого.

Если верить Рэю Бредбери, даже самый незначительный и мимолетный поступок одного человека может переопределить будущее, пустив паровоз судьбы по иной ветке. Тогда, чтобы изменить ход истории, нужно не послезнание о ключевых событиях, не техническая документация из будущего, не вмешательство наших современников, а нечто иное, неуловимое и в тоже время очень простое. Честность? Жестокость? Осторожность? Свой вариант предложил Арабов в романе «Столкновение с бабочкой».

Когда речь заходит об исторических личностях и рубеже эпох, всегда присутствует риск скатиться в сухую документалистику и плоские картинки персонажей, которые будут произносить книжные монологи и принимать великие решения. Арабов заходит с другой стороны, нарочито и щедро расцвечивая текст, частенько создавая сюрреалистические коллизии и абсурдные ситуации. Еще немного — и роман уже можно было бы относить к психоделике. Зато герои получились обостренно чувствующими и нервно реагирующими на любой раздражитель. Томящийся от семейных неурядиц, глупости и наглости подчиненных, общей разрухи и равнодушия, Николай Александрович. Боящийся реального исторического шторма, злящийся на тупость и агрессивность соратников, страдающий от скуки, Ульянов. Прочие персоналии скорее декоративны — подчеркивают и дополняют основную идею своими судьбами — молодой ефрейтор Алоис, бывший часовщик Юровский, граф Фредерикс, товарищ Троцкий. Впрочем, их роли прописаны достаточно интересно, а не ради чистой формальности, чтобы порадовать любителей альт-исторических игр.

Но прежде, чем перейти к идее, стоит вкратце обрисовать сюжетные завихрения. Если точкой бифуркации достаточно предсказуемо стал момент неподписания манифеста об отречении, то в дальнейших поворотах автор руководствовался весьма оригинальной и неожиданной концепцией — переменяя жизнь главных действующих лиц парадоксальными, спонтанными и кажущимися абсурдными решениями, за которыми стоят вполне понятные, хотя и отчасти безумные предпосылки. Если революция и крах предсказуемы и логичны, то нужно действовать вопреки расчетам, поступать совершенно иначе, переменить парадигму личного поведения. Вот тут-то и кроется загвоздка.

С точки зрения Арабова, панацеей как в личном, так и государственном масштабе являются честность, открытость и готовность идти навстречу оппоненту, ища компромисс. Только таким образом можно выдержать любые испытания, сохранить страну и семью, не запятнать совесть. Однако если для личных отношений этот рецепт вполне пригоден, хотя и требует осмотрительности, то в масштабах государства и при грязноте политических игр он смотрится откровенно наивным, что мгновенно переводит роман в разряд утопий, чистых и прекраснодушных. И пусть «Столкновение с бабочкой» более реалистичное и трезвое, чем «Гравилет «Цесаревич»» Рыбакова. Тем не менее чрезмерная идеалистичность идеи превращает попытку взглянуть на историю России под необычным углом в сказку, светлость которой подчеркнута сравнением с реальными событиями в финале в виде кошмарного сна.

В завершение уточню, чем является и не является роман. Это чтение в большей степени для эстетов, которые высоко ценят неожиданность метафорического ряда и красоту хода размышлений. Арабов проходится по всем участникам смуты, беспощадно клеймит борцов за социализм, коммунизм, демократию и монархию, которые больше думают о набивании карманов или своей великой роли, чем о том, как отзовутся их поступки. Зачастую между строк проступают иронические аналогии, например, сравнение Троцкого с альпинистом, который ледорубом вырубает ступени к вершине горы. Авторскому стилю вообще присуща яркая ироничность и сатиричность, проявляющаяся в мысленных ремарках и фееричных диалогах. А ряд сцен получился невероятно удачным за счет смеси сюрреалистичности и здравого юмора — взять хотя бы Вильгельма и Николая, разыгрывающих в бильярд территории — Прибалтику, Финляндию, или выступление Ленина с броневика, когда он лишь делает вид, что говорит, но галдящая толпа принимает это с восторгом. Однако финальное сравнение альтернативной и реальной историй четко показывает, что новое общество — тоже не идеально. Оно погрязло в сытости и лени, в бызыдейности и равнодушии. И сможет ли выдержать серьезные испытания или совершить прорыв в развитии — большой вопрос...

Итог: неформатная историческая утопия, сложенная из иронии, наивности и абсурда.

Со времен величия и могущества Кабирского эмирата прошли века. Неумолимый прогресс давным давно сокрушил твердыни традиций, подарив обществу просвещение, технологии и науку. И в романе перед читателями предстает картина почти современного цивилизованного Востока, до боли похожего на нашу реальность. Одна из ключевых ролей достается оружию, холодному и огнестрельному, древнему и новому. Да и сам роман напоминает осколочную гранату, вброшенную в блиндаж читательского сознания. Гранату без чеки, которая сперва равнодушно медлит, а потом в клочья разносит все представления и ожидания, безжалостно взрываясь роем бритвенно-острых осколков.

Осколков — ибо Кабирский эмират распался. И кровоточат до сих пор разрывы границ, шрамы племен и народов. Столица теперь перенесена в Дурбан, свободу получил Мэйлань, договора подписаны с Лоулезом и Кименой. Но все еще гремят выстрелы в Малом Хакасе, грохочут взрывы террористов, а горные егеря зачищают аулы. Нет покоя земле, которую вновь обильно поливают кровью.

Осколков — ибо эпизоды в романе скачут во времени и пространстве. Вторая же часть и вовсе состоит из слоеного пирога эпох, начиная от войны с Шулмой, проходя черед междоусобные раздоры, сражения тайных обществ, борьбы с басмачами, заканчивая современной неустроенностью Ближнего Востока. Складывая мозаику, полезно держать в уме как события романа «Путь меча», так и реальную историю арабских государств, чтобы в полной мере оценить замысел авторов.

Осколков — ибо будущее Блистающих, одушевленных клинков, оказалось трагичным. Обреченные на жалкое прозябание на шелке под стеклянными витринами, лишенные упоения изысканных Бесед и горячки честного боя. Лишенные даже права на смерть, вынужденные тихо угасать, лишаясь рассудка. Дряхлость, маразм и беспамятство — что может быть страшнее для тех, кто некогда вершил судьбы государств? Наверное, только новое оружие, которое превратило убийство в механический процесс. Нажатие на спуск — минус чья-то жизнь. Простое вычитание.

Осколков — ибо в книге множество персонажей — историк Рашид, доктор-экстрасенс Кадаль, его друг и шейх «Аламута» Равиль, бывший горный егерь Карен, его шеф и офицер полиции Фаршедвард, а также другие — пьяница и охранники, ученики и астролог, старуха Бобовай и ее странная правнучка, Ниру, владелица древних метательных ножей. Их судьбы переплетены, изъязвлены потерями близких и болью. А грядущие испытания вывернут их души наизнанку.

Осколков — ибо порой кажется, что мир сошел с ума. Эпидемия сонливости, астрологические игры руководства мектеба «Звездный час», винегрет из снов о прошлых жизней — перерождениях. Странные самоубийства и отказы оружия. Мир словно расплавился, поплыл под полуденным солнцем, выпуская на волю дремлющих тварей.

Уподобившись гранате, роман получился чрезвычайно раздробленным и рвущим, острым и тяжелым. Такое трудно принять и впустить в себя, а еще труднее прочувствовать ощущения героев. Если в «Пути меча» мощный эмоциональный заряд имел четкое направление, то здесь он заложен во все стороны, как взрыв гранаты, который не щадит никого. Не удивительно, что «Дайте им умереть» крайне редко ставят на первое место в Кабирском цикле и неохотно упоминают в рекомендациях.

Итог: фрагментарный, жесткий философский боевик в современном восточном антураже.

Звездная река простирается в ночном небе над тысячелетним Катаем, одинаково далекая для всех обитателей империи. Холодные огоньки внимательно следят за целеустремленным пареньком, в одиночку отбившим нападение разбойников на отряд супрефекта. За юной девушкой, способной на равных соперничать с мужчинами хоть в поэзии, хоть в стрельбе из лука. За императором, ищущим вдохновение в невиданном саду, за чиновниками из соперничающих фракций. За разгорающимся в землях варваров пожаром всепоглощающей войны... Звезды спокойны — они столетиями созерцают, как сменяются династии. Что им до людей — мотыльков-однодневок, чьи мечты, если верить катайским легендам, лежат по другую сторону звездной реки?

Вновь мы видим, как талантливый писатель обращается к жанру фэнтези, чтобы уйти от жестких требований к достоверности исторических реалий. Более того, Кей и сам указывает на источник вдохновения для «Звездной реки». Итак, Китай в эпоху династии Сун, момент разделения на Северную и Южную династии, время очередных перемен. Нужно ли знать предысторию и фактический материал? Отнюдь. Все необходимое для понимания автор сообщает по мере развития сюжета, постепенно раскрывая предпосылки кризиса. Однако те, кто уже прочел роман Косырева «Любимая мартышка дома Тан», знают подробнее о прошлом империи, о расцвете и повлекшем столь тяжелые последствия мятеже Аль Лушаня.

Зерна раздора могут принести горький урожай даже спустя столетия. Все династии были основаны солдатами, а потому после ужасающего краха Двенадцатой, когда на смену роскоши и благополучию пришел хаос и смерть, Катай-Китай намертво впитал страх перед армией. Перед собственной армией, амбициями военачальников и властью в их руках. Теперь всем заправляют чиновники, а военная стезя — удел слабых, трусливых и бесталанных. Конечно, численностью тоже можно одерживать победы, но рано или поздно настанет момент истины. И степь — вечная мать безжалостных кочевников — родит поистине бесстрашное племя, которое не побоится перекроить карту Поднебесной. Раздор множится и внутри империи, борьбой между фракциями, бессмысленным истощением страны ради украшения императорского сада и благоденствия его многочисленной родни.

Если отмести придворные интриги министров, поэтов и мыслителей, то останутся простые, но вечные истории. История о выпущенной на невиданное расстояние стреле, которая за волосок до цели вдруг оказалась перед нелегким выбором. История о редкостной жемчужине, которой хотели бы — но боялись — обладать многие, а потому она осталась одинокой. История о ростке, которому пришлось заменить погибшее древо, но не в прекрасные, а в тяжелые годы. У Кея традиционно почти нет злодеев, есть лишь разные люди, которые движимы верой, любовью, страхом, жадность, честолюбием и долгом — который каждый понимает по-своему. Ради этого долга Жэнь Дайянь отказал Богине-лисице, дайцзи. Ради этого долга Хан Дэцзинь играл сановниками, как пешками, выращивал из сына верного помощника и замену, чтобы обеспечить благоденствие империи. Долг и любовь — двумя неразрывными и несоединимыми спутниками проходят сквозь весь роман. Долг и любовь.

Итог: складки исторических событий и трагических судеб людей на шелке фэнтезийного Китая.

Описания жизненного цикла империй встречаются в разных книгах, от исторических и философских трудов до фантастических и приключенческих романов. И эта тема неизменно вызывает читательский интерес, что вполне логично, учитывая огромную роль империй — Римской, Британской и других — в истории человечества. Но за восходом и полуднем всегда следует закат. Не знавшая поражений империя Раадч долгое время прирастала территориями, аннексируя все новые системы. Прирастала, пока не замерла, колеблясь на шаткой грани между войной и крахом. И теперь даже один единственный человек, а точнее искусственный интеллект, может сделать решающий ход.

Один Эск «Справедливость Торрена», замкнутый в человеческой оболочке ИИ, управлявшая прежде десантным кораблем, а теперь одержимая стремлением добраться до Лорда Раадча. Главная героиня романа «Слуги правосудия», от лица которой мы и узнаем историю империи, ее экспансии и кризиса. Она умеет испытывать чувства — чтобы избежать мучительных сравнений при принятии мелких решений. Умеет управлять десятками и сотнями вспомогательных компонент — человеческими телами со стертыми личностями, следить за состоянием офицеров, собирать и распределять данные. Ей чуждо желание самоутверждаться за счет чьих-то страданий, кого-то унижать или оскорблять. Насаждая порядок и верша правосудие, она в своей рациональности часто оказывается милосерднее, чем люди. Такой вот грустный парадокс.

Энн Леки ведет повествование неторопливо, постепенно разворачивая картину мира, сообщая информацию об устройстве империи и текущем положении дел. Кланы Раадч не просто привыкли к череде аннексий — сплав идеологии и религии сделал расширение имперского пространства смыслом их жизни. Захватывая соседей, Раадч поглощает их ресурсы, а затем отправляется за новой добычей, чтобы компенсировать затраты на упорядочение и цивилизацию недавних аннексий. Замкнутый круг, бесконечный бег наперегонки с собой. Бег, которому уже положен конец. Автор нарочито придерживается камерности, используя минимум персонажей, и лишь в ярких кульминационных эпизодах сценой становится целая база или корабль. Впрочем, масштаб последствий более чем колоссален, всего одно безумство способно поменять судьбу всей империи.

Зачастую Леки использует традиционные сюжетные приемы и стилистические инструменты классической гуманитарной НФ прошлого века. Ее больше интересуют не физические концепции или научно-техническое развитие, а психологическое состояние героини. То, что Один Эск практически не различает полов, позволяет не только показать историю с необычной стороны, но и уйти от напрашивающихся постельных сцен и любовной линии, которую некоторые авторы просто непременно ввели бы. Внимательный читатель заметит общие идеи и элементы антуража с другими космооперами.

Дебютный роман Леки нельзя назвать новой эрой или открытием, скорее это на удивление добротная и многообещающая завязка для интересной вселенной и полноценного цикла — ведь осталось неизвестным, чем конкретно занималась Один Эск девятнадцать лет, кто такие Пресгер, какой путь изберет Лорд Раадча, Анаандер Мианнаи, и что еще хранит история империи Раадч. Судя по упорству героини, одно можно утверждать наверняка — справедливость восторжествует.

Итог: весьма добротная гуманитарная НФ, закладывающая основу для вселенной.

В финале цикла Сапковский отправил Геральта и Йеннефер в затерянные края, завершая одну историю и порождая другую. Но вернувшись к миру, вопреки ожиданиям некоторых читателей он вплел новый роман «Сезон гроз» в середину созданной истории, а не рассказал, что случилось после событий, описанных во «Владычице озера». По крайней мере, так кажется на первый взгляд.

И вновь Геральт кружит по дорогам, истребляя чудовищ и защищая людей. Сталкивается с дворцовыми интригами, борьбой за очередь наследование и королевский трон, с магическими экспериментами и пугающими последствиями оных, с банальной человеческой алчностью, глупостью и злобой. Набор, хорошо знакомый по прежним книгам о ведьмаке, однако получивший кое-какие отличительные особенности. Так, декорации запестрели и более технологично-продвинутыми терминами, особенно, когда речь зашла о чародейских искусствах, и постмодернистскими кружевами, включая аккуратно подобранные эпиграфы, где присутствуют Ницше с Пелевиным, и злободневные проблемы современного общества. Впрочем, отчасти все это уже присутствовало в последних частях цикла.

Если же рассматривать сюжетную структуру «Сезона гроз», то он ближе к начальным сборникам, чем к последующим романам, из-за четкого разбиения на небольшие законченные истории, которые происходят на значительном удалении друг от друга, что создает ощущение некоей камерности, столь свойственное первым рассказам. С другой стороны, как и в романах, Сапковский пронизывает сюжет множеством сюжетных нитей из политических и чародейских интриг, образующих цельное историческое полотно. Правда, на широкий простор геополитики упряжка повествования почти что не выбирается, ограничившись кратким экскурсом в пограничный конфликтом Редании и Темерии, а в остальном колесит по летописным тропам захудалого королевства Керак. О рассказах, положивших начало истории о Геральте, напоминают и традиционные для Сапковского отсылки к фольклору, мифам и легендам. И вот среди топей борется с течениями корабль-призрак, а оборотень пускается в погоню за похитившими его детеныша людьми.

Кстати о людях, то есть о персонажах. Сапковский и здесь соблюл баланс, взяв полюбившихся читателям основных героев — Геральта, Лютика, Йеннефер, уже встречавшихся — Нимуэ, Корал, а затем добавил новых — смекалистого и добродушного краснолюда Аддарио Баха, излишне верящего в законность Феррана де Леттенхофа, упрямую и терпеливую Мозаику. Тем самым он избежал чрезмерных самоповторов. И что приятно отметить, новые персонажи оказались достаточно колоритными, чтобы не казаться бледными тенями героев основной саги.

Однако в цикле был сильный сквозной мотив, мотив Предназначения, мотив ведьмачьего долга, мотив поиска любви и семьи. Мотив, который в финале «Владычицы озера» заставлял плакать. На первый взгляд, подобной пронзительной ноты в «Сезоне гроз» нет. Есть лишь сказочный полусон Нимуэ, которая то ли повстречала призрачного двойника Геральта, то ли поверила своей фантазии. Есть лишь сказочный отзвук про силу мечей, которые повергнут зло и разгонят своим светом тьму. Но можно взглянуть иначе. Не случайно почти у всех сцен можно найти прообразы в саге. Битвы с монстрами, приграничные стычки, жестокость чародеев, придворные интриги... Даже в зачарованных краях, где оказался Геральт, он остался ведьмаком, помнящим о своем долге. Долге, который пронизывает его грезы о сражениях и схватках, о дружбе и вражде, о мести и справедливости. И эти чувства — не иллюзия.

Итог: ностальгически-грустная и светлая смесь грез, приключений и юмора.

Схватка воровских организаций на улицах Илдрекки уничтожила одних преступных лидеров, включая даже Серого Принца, и вознесла на вершину пирамиды других. Теперь Дрот обрел титул Серого Принца, а вместе с ними и кучу новых проблем. Ведь внезапно обретенный авторитет еще нужно сохранить. В то же время надо избежать излишне настойчивых расспросов со стороны братства Деганов, которое возжелало узнать правду о гибели собрата. И кое-кто из них умеет мастерски забрасывать крючки шантажа, избавиться от которых без потерь не удастся даже самому ушлому хитрецу.

Чтобы уйти от самоповторов, во втором романе цикла «Легенда о Круге» — «Клятва на стали» — Хьюлик выводит действие далеко за пределы Илдрекки. После немного сумбурного вступления, в котором автор сразу же бросает героя в гущу событий, Дрот отправляется в Джан в поисках преданного им друга, где быстро увязает в запутанных восточных интригах. Как и прежде, основные действия вновь разворачиваются среди темной стороны общества — воров, головорезов и местных авторитетов. Однако теперь значительную роль играют чародеи и волшебство, уже не столь древнее или редкостное, как в Илдрекке, а вполне близкое и осязаемое. Ведь в Джане, магией владеют не только избранные, как в Империи — Эталоны, но значительно более широкий круг людей. На жарких улочках Эль-Куадисса магия встречается на каждом углу. Там торгуют глиммерами, вздымают пыльные смерчики, веселят искрами и радугами. Но оборотная сторона сплетена из многовековой вражды и соперничества. Борьбы между волхвами, школами волшебства и ассасинов. Где невидимые взору нейяджины, опальные охотники на джиннов, безжалостно исполняют заказы. Где волшебники заковывают духов пустыни в серебряные кандалы, чтобы добиться беспрекословного подчинения.

Если в первой книге магия влияла на сюжет эпизодически, больше оставаясь историей или антуражем, то теперь она стала одной из основных действующих сил. И это ослабило прежнюю логическую выверенность сюжета. Слишком много новых сущностей и понятий, которые постоянно играют на руку автору, позволяя направить героя в нужном направлении. Роман «Свой среди воров» был чуть ли не подчеркнуто реалистичным, если не считать парализующего глиммера, взрывающихся монет и беседы во время сна. Тем сильнее получился контраст, к тому же Орден Деганов тоже открылся с неожиданной стороны. Разыскивая своего бывшего товарища, Бронзового Дегана, Дрот невольно узнает историю братства, включая подробности их отношений, причину столь странных правил и истоки обострившегося кризиса. Кризиса, начало которому положил еще основатель Ордена, Деган Слоновая Кость. Сколько не пытались остальные члены братства восстановить единство, это им не удалось. Потому и вынужден был Бронза сойтись в бою со Железом в прошлой части цикла.

В психологически-идейном плане к прежнему мотиву смелых и дерзких решений, мотиву самостоятельности и вызова, добавились размышления об ответственности за совершенные ошибки. Ответственности за разрушенную дружбу, за зашедшую в тупик судьбу, за подвергаемых опасности близких и соратников. Бывшее некогда целым и разбитое уже нельзя идеально восстановить. Человеческие отношения неподвластны ремеслам или магии. Но пробовать все равно нужно, ведь сами творим свои истины на ходу. Сами выбираем свою правду, несмотря на то, что нам может не понравиться результат.

Итог: динамичная добротная смесь авантюры и магии, ночных поединков и старых историй.

Что толкает людей на безумные поступки, заставляет идти против целого мира, сокрушать государства, отправляться в рискованные странствия? Жадность и ненависть, злоба и зависть? Или все дело в отваге, верности, гордости и чувстве вины? Гении и злодеи, герои и мерзавцы, их полным полно в мирах Герметикона, но по воле судьбы дороги нескольких человек пересекутся на провинциальной планете Заграта.

На первый взгляд, роман Вадима Панова «Последний адмирал Заграты» кажется простой, нарочито контрастной и плоской картинкой, где черное и белое четко разнесены по разные стороны баррикад. Хитрый мятежник Нестор, чересчур прямодушный король Генрих, высокомерный путешественник Помпилио, наемник и бамбадир Феликс, а также множество других ярких персонажей. Полюбовались? А теперь автор играючи смешивает краски, насыщая палитру глубокими тонами, добавляя неожиданные оттенки, щедро разбрасывая тени намеков и накладывая дополнительные слои.

Под пестрым мельтешением традиций разных народов, под вычурными названиями, под авантюрной романтикой и веселыми приключениями обнаруживается довольно непростой расклад политических сил, где каждый из игроков не только преследует свои собственные цели, но и норовит обвести вокруг пальца временных союзников. Поводом для противостояния становятся запасы нефы, расположенные в недрах пустынь. Могущественная Компания жаждет овладеть ценным ресурсом, а заодно, не мелочась, и всей планетой. И потому в ход идет старый принцип «разделяй и властвуй», а страну ждут черные дни.

Честь и гордость, для знатного и влиятельного адигена Помпилио — это отнюдь не пустой звук. Панов создал запоминающегося героя, к которому крайне трудно остаться равнодушным. Можно презирать его за надменность, смеяться над его принципиальностью и гордостью, восхищаться меткости и хитроумию, умиляться его искренности и верности — в любом случае одна из черт Помпилио должна зацепить читателя. Второе же важное достоинство романа — это сам Герметикон.

Герметикон — множество миров, разделенных Пустотой, которую можно пересечь лишь на цеппеле — дирижабле, оснащенном особым устройством, астрингом. Герметикон — прекрасная канва для почти любого типа сюжетов. Здесь есть затерянные колонии, богатые миры Ожерелья соперничают с молодыми мирами Бисера, и каждый перелет таит опасность, ведь Пустота отнюдь не пуста — она полна убийственных Знаков. Рядом со сферопортами темнеют кварталы трущоб, Компания галанитов тайно воюет с Лингийским союзом, мощные военные эскадры готовы вступить в бой, но пока стороны ограничиваются манипулированием.

Впрочем, дело не только во многообещающем антураже, научных исследованиях алхимиков, аномалиях Пустоты и секретах Потерянных миров. Также Панов построил социальную пирамиду, которую разъедают припорошенные традициями и этикетом противоречия. Это и конфликт между дарствами и независимыми королевствами, ненависть к спорки — калекам, обладающим особыми способностями, вражда между буржуазными галанитами и аристократическими адигенами, зреюшие в застоявшихся мирах революции, готовые до основания разрушить дряхлые государства.

Разумеется, в «Последнем адмирале Заграты» Панов использует лишь малую часть возможностей вселенной. Его цель — заложить фундамент из преданий, возвести каркас законов и расстановки сил, бегло набросать аннотации-описания к каждому явлению и профессии, чтобы потом развивать отдельные направления в последующих частях цикла «Герметикон». Здесь же мы получаем убедительное политическое и военное противостояние, революционные интриги и криминальные авантюры, смесь вестерна и приключенческого романтизма.

Итог: яркое и колоритное, многообещающее и увлекательное погружение в алхимический мир.

Трех романов-трилогий, то есть девяти книг, более чем достаточно, чтобы исчерпать даже самую пеструю и обширную вселенную, если она останется статичной. Если не будет непрерывного развития, ломки стереотипов и представлений. И даже тогда велик риск уйти в самоповторы и банальность. Маэстро Олди, приняв вызов, пошли на рискованный шаг, избрав девизом для очередного, открывающего новую трилогию «Побег на рывок», романа из цикла «Ойкумена» — «банальность и вульгарность!»

Банальность судьбы отставного мастер-сержанта Диего Пераля, который по молодости променял легкую жизнь в Ойкумене на солдатские тяготы. Банальность любви между на собственной шкуре изведавшим жизнь фехтовальщиком и юной остроумной красоткой из знатного рода. Банальность невероятного спасения раненного иноземца и его сказочно щедрой благодарности. Вульгарность уличных сценок и пьес, двусмысленных и развязных шуток, пошлых сцен и недвусмысленных предложений. Строгий взгляд отыщет множество банальных сюжетных ходов, но как обстоят дела с антуражем и действующими силами?

Безупречную математически и бесстрастно бездушную логику гематров мы уже видели в первой трилогии. Варварские будни Террафимы, диковатую смесь высоких технологий и отсталых изобретений — во второй. А хитроумные игры помпилианской службы безопасности и загадочные способности астлан — в третьей. Теперь Олди неторопливо, по фрагменту, развивают намеченные идейные линии, собирают из старых работ панно следующей истории, где сходятся на одной сцене множество игроков и сил. Где узлом завязаны государственные интересы, коммерческие расчеты и личные страсти. А еще, нет-нет, но мелькнут намеки на грядущие открытия. Загудят комариным звоном, поднимутся тучей мошкарья над космической степью.

Но для Диего Пераля за мрачной чернотой небес скрываются не чудеса, а бесовские отродья, только и думающие, как отнять у него душу и любимую. Чужак среди неисчислимых диковин, оставивший позади одинокого отца, охваченную пожаром восстания родину и старых друзей, кое-кто из которых кровью впишет в историю свой безумный и бессмысленный, но отважный и дерзкий подвиг. Всей своей кровью. И оказавшись в капкане, Диего будет хлестать отравленное вино надежды даже у ворот преисподней, если сохранится хотя бы призрачный шанс на чудо. А уж драматурги Ойкумены на чудеса не скупятся!

Что же в сухом остатке? Планомерное развитие закладываемых на протяжении всего цикла сюжетных линий, конфликтов и идей, которое, судя по намекам, в очередной раз выходит на новый уровень, когда старые представления придется перестраивать или и вовсе отправлять на свалку истории. С точки зрения композиции, «Клинки Ойкумены» кажутся самой прерывистой, нестройной, многоголосой и шумной частью цикла. Авторы меняют тональность ежеминутно, фокус скачет по планетам и персонажам, отвлекаясь на экскурсы в прошлое и контрапункты цитат из пьесы Луиса Пераля. Создается ощущение, что ты стоишь на площади среди толпы и смотришь постановку бродячих артистов. Постановку, отдающую Шекспиром, с его любовью к сочетанию смешного и трагичного, высокого и низкого.

Итог: космоопера в костюмах уличной постановки, где главные роли играют честь, месть и любовь.

Грозди рябины алеют на пледе травы, и над холмами разносится песня, ведь скрытые под землей залы ждут возвращения законного хозяина. Оживает древнее волшебство, обретают плоть предания, а Добро и Зло вот-вот сойдутся в решающем поединке, исход которого определит судьбу миров.

Стилистикой и антуражем оживающих легенд, плавностью и мерностью повествования роман напоминает знаменитую эпопею «Гобелены Фьонавара» Кея, но по композиции и уровню проработки сюжета он ближе к приключенческой литературе той же Нортон. В принципе, завязка крайне традиционна. Окрепшее Зло в лице темного мага, Ильдрана. Рассеянные по мирам силы Добра: эльфы, веррны и мис-хадоли. Казалось бы обычная девушка, Минда Сили, которой суждено узнать свое прошлое и встать на пути у темных сил. Однако даже здесь де Линт проявил свой талант наделять повседневность волшебными чертами, ткать магию из плавных фраз и убаюкивающих описаний. Несколько штрихов и картина начинает играть новыми красками.

Хотя мифологическая структура выглядит отчасти заимствованной из классики, тем не менее де Линт привнес немало интересных находок и интригующей системы названий. Постоянное ощущение легкой недосказанности и некоей величественности цепляет сильнее, чем формальный повод борьбы со злом. Тем более что и подчас противники придуманы интересно. Но зрелище тихого городка, безлюдного мегаполиса, эльфийских лесов и подземных туннелей все же неспособно скомпенсировать прямолинейность сюжета, которые идет по шаблонным рельсам и финиширует провисшей развязкой.

Итог: средненькое легендарное фэнтези с отдельными удачными находками.

«Король умер, да здравствует... народ!» — так была провозглашена революция в королевстве Адро. Горожане ликуют, в клочья разрывая королевскую гвардию. Король Манхоуч обезглавлен, равно как и его жена, вместе со всеми родовитыми аристократами. Королевский совет, состоящий из магов — Избранных, владеющих стихиями, уничтожен. Победа? Да, победа! Именно на этом заканчиваются обычно сказки и легенды, хотя настоящая жизнь начинается как раз после, о чем и пойдет речь в «Кровавом завете» Брайана Макклеллана.

Революцию поддержали все ключевые игроки королевства. Законная сила — армия — в лице фельдмаршала Тамаса, порохового мага. Религия — церковь во главе с Первосвященником, финансы — ревизор, знания — ректор, рабочие — глава их союза, преступный мир — Владетель, а также жесткие исполнители — наемная армия «Крылья Адома» с ее хозяйкой леди Винсеслав. У каждого из них нашлись свои веские причины, чтобы войти в заговор и добиться свержения монарха. Кого-то раздражало грядущее заключение позорного вассального договора с соседней державой, Кезом. Кто-то устал содержать королевский двор, а некоторые и вовсе резонно опасались за свою жизнь. Но после того, как голова короля отправилась в корзину возле гильотины, заговорщики превратились в соперников.

По сути, с этого момента и закручивается основная интрига — отчаянные усилия фельдмаршала Тамаса удержать Адро от краха. Подавить бунт роялистов, успокоить народные волнения, найти избежавших казни врагов и выстоять в противостоянии с Кезом, который не собирается отступать от планов по поглощению Адро. В общем, Макклеллан запустил предостаточно сюжетных линий, чтобы читателю не пришлось скучать. Здесь и сын Тамаса — Таниэль, известный охотник на Избранных, и отставной инспектор Адамат, которому сперва велели изучить сведения о завете Кресимира, а затем и вовсе найти предателя, и бывшая служанка из аристократского особняка Нила, и разумеется — сам фельдмаршал.

Автор начинает разгонять механизм сюжета без особой спешки, чтобы подробно описать всех действующих лиц в своей истории. Но затем следствие, интриги, погони и схватки быстро набирают ход. Таким образом, под клубы порохового дыма и лязг клинков, Макклеллану неплохо удается замаскировать бешеным темпом событий неудачно выбранные сюжетные ходы, например, спасающие персонажей, когда те оказываются в безвыходной ситуации. По отдельности сцены — как детали — сработаны добротно, но получившийся механизм собран не всегда тщательно. Отчасти поэтому пришлось делать промежуточный финал, перенося окончательную развязку в следующую книгу, чтобы не испортить яркую кульминацию слащавостью хэппи-энда или горечью трагедии.

Впрочем, главная проблема — это эмоциональная составляющая. Увы, но достоверно у автора получилось передать лишь ярость и гнев, прочие же чувства скорее называются, чем показываются. Их не ощущаешь, пока Макклеллан специально не пропишет, что Тамас тоскует по жене, а Адамат волнуется за родных. Но и тогда эмоции выглядят картонно. Однако когда он прибегает к недосказанности, то ситуация меняется к лучшему — как в случае с немой спутницей Таниэля — дикаркой Ка-Поэль.

Зато действие и экшен Макклеллану удались на славу! А также атмосфера напряжения, магическая система и постепенное выяснение подлинной истории Девятиземья. Льющаяся рекой кровь, стелющиеся по земле клубы порохового дыма, грохот артиллерии и буйство стихий, высвобождаемых Избранными. Многое прощаешь за самоотверженную жертвенную отвагу персонажей, за упоение пороховым трансом Таниэля и ощущение неумолимого возмездия, с которым он отстреливает уверенных в собственном всемогуществе Избранных. Это ода героям, которые готовы с оружием в руках отстаивать свои убеждения и в случае необходимости бросить вызов хоть древнему магу, хоть вернувшемуся богу. Все ради справедливости, которую каждый из них понимает по-своему.

Итог: динамичная и кровавая история революции, восхода новой эры и оживления древних легенд.

Каждую ночь легкими паутинками и разноцветными лоскутками сны опускаются на сияющий огнями Полис. В мире сновидений, царстве Гипноса, возможно все или почти все. Исполнение заветных желаний, полная реализация амбиций, возвращение к счастливым моментам из прошлого. Но есть и оборотная сторона — не до конца подавленные страхи, изматывающие кошмары, давние фобии. Дайте им волю и от хрупкого сосуда человеческого сознания останутся лишь жалкие груды бесформенных черепков. И тогда на помощь несчастным приходят мастера снов, способные повлиять на происходящее, на душу и тело человека.

К тематике сновидений в фантастике обращаются довольно редко, однако такие произведения как правило оказываются яркими и запоминающимися. Так, весьма оригинальными были «Создатели» Катласа, а если отступить еще глубже, то на ум приходит цикл рассказов и повестей «Мир снов» Кудрявцева. Теперь к этому ряду добавился и соавторский роман Пехова «Мастер снов», дающий начало новому циклу. Как и в других подобных историях, мир сновидений здесь столь же зыбок и призрачен, легко поддается эмоциям и желаниям, особенно, если они исходят от сновидящих. Присутствует столь же пестрый антуражный калейдоскоп, когда каждое посещение снов представляет собой полноценную систему образов и декораций. Мрачные, запутанные улочки темного города; слепящий и оглушительный, манящий и опасный Баннгок; скверы, дачи, здания и, конечно же, лабиринты. А вместе — будто гирлянда бусин-историй, пронизанных главным героем, сновидящим Мэттом. Весьма непростым сновидящим.

Как обычно, Пехов приложил немало сил, чтобы выстроить грандиозный по своим размерам и сложности несущий каркас терминов, устройства власти и служб, сновидческих талантов и специализаций, где смешиваются положенные в основу книги древнегреческие мифы, сотрудничают воины сновидений и оракулы, целители устраняют последствия разрушительных поступков дэймосов, а мороки и черные гурии упиваются властью над людьми. Возведенный мир довольно замысловат и едва-едва приоткрывается за одну книгу. Поэтому приложение с подробной классификацией оказывается по-настоящему полезным для читателей.

Так как «Мастер снов» — это лишь завязка для цикла, фундамент, на котором размечены будущие сюжетные линии, конфликты и проблемы, то требовать абсолютной прозрачности и ясности бесполезно. Можно лишь задаваться вопросами, каким образом сложилось столь благополучное общество, какова подлинная роль дэймосов в мире сновидений и реальной жизни, действительно ли Пятиглав одержал окончательную победу над дэймосами в прошлом и сколько истины в преданиях о Гипносе, Морфее и — главное — о таинственном и зловещем Фобеторе.

А пока что перед нами неспешно раскручивается клубочек истории Мэтта и его юной ученицы Хэл, которая делает первые шаги в мире сновидений. Первый раз сталкивается с кошмарами и встречает ониров, поддается соблазну и проявляет волю. Доставляет проблемы своему учителю и помогает. А ему... помощь точно не помешает, если учесть тяжелый груз ошибок прошлого, потерю наставника и чувство вины. Не помешает и возможность, условно говоря, посмотреться в зеркало, взглянуть на себя глазами молодого сновидца, чтобы разобраться в собственных мотивах и принять некое важное решение.

Итог: многообещающая завязка для сновидческой фантазийной истории.

Наступление новой эпохи сопровождается многочисленными открытиями и бурным развитием прежде неизвестных широкой публике технологий. И если кто-то радостно встречает плоды прогресса, то кто-то непременно видит в них дьявольский соблазн. Кто-то с восторгом созидает воздушные замки прекраснодушных философских размышлений, а кто-то мрачно пророчит скорый закат цивилизации и гибель привычного общества. Наступление Информационной Эры не могло не найти отражения в литературе, в том числе в жанре антиутопий.

Впрочем, стоит разделить романы, в которых антиутопические декорации используются для оформления приключенческой линии, и социальное моделирование, где автор рассматривает концепцию идеалистично-ужасного социума. Именно ко вторым относится роман «Сфера» Дэйва Эггерса, где перед нами предстает построение общества с гипертрофированным развитыми информационными технологиями. Стоит понимать, что некоторая доля гротеска здесь абсолютно необходима, чтобы ярче подчеркнуть потенциально опасные тенденции.

Внешне Сфера — стремительно завоёвывающая рынки компания — сильно смахивает на Google или Facebook, с их любовью к привлечению креативных сотрудников, упорному навязыванию своих социальных сервисов и сбору личных данных. Эггерс прибегает к обычному приему с героем-новичком, который знакомится с распорядком, входит в курс дела и проникается духом компании. Впрочем, темную сторону корпоративной этики уже давно прекрасно высмеяли. Поэтому Эггерс сделал упор на проблемах и угрозах, которые таит чрезмерная информационная прозрачность общества.

«Тайна есть ложь», «Делишься — значит любишь», «Личное есть ворованное!» — провозглашают менеджеры Сферы, превращая общество в огромный аквариум. Мир с прозрачными стенами, без личного и тайного, где каждый обязан следить за каждым. Разумеется, все это ради блага человечества! Ведь тотальный контроль сведет на нет войны, преступность и насилие. А «облачная демократия» позволит людям непосредственно влиять на принятие решений, например, о выборе меню в столовой, нового президента или даже решения о ликвидации главаря террористов, несмотря на возможные сопутствующие потери.

Многое в романе лишь повторяет моменты, уже описанные в иных антиутопиях. Зато Эггерсу удалось поймать две крайне важные вещи. Во-первых, это неутолимая жажда «человека информационного» постоянно получать внимание и одобрение. Быть в центре событий, лайкать и репостить, постить и комментировать. А также слышать похвалу и комплименты, подниматься в рейтинге и получать тонны лайков. Лютый инфантилизм, отягощенный перфекционизмом. А во-вторых, передана самоподдерживающаяся иллюзия важности всей этой сетевой игры, построение внутренней иерархии с уровнями и правилами. Так безостановочно движется акула, ибо в противном случае ее ждет гибель.

Безусловно, описанный сценарий планомерного захвата власти безнадежно идеалистичен, поскольку в реальности столкнулся бы со множеством проблем. Однако вопросы манипуляции общественным мнением, сетевой зависимости и всепроникающего контроля не становятся от этого менее актуальными. В особенности первые два. Подобно акуле Сфера пожирает все живое, настоящие эмоции и действия, оставляя лишь бесплодный пепел иллюзий.

Итог: добротная и стильная антисетевая дистопия.

Так сложилось, что отечественный хоррор, в отличие от зарубежного, не может похвастаться популярностью и гонорарами даже на родном поле. Существует несколько вариантов объяснения — разные менталитеты и общественные реалии, иная психологическая атмосфера, но результат одинаков. Есть лишь считанные хоррорные серии и авторы, которые ютятся в скромной пещерке безумного маньяка. Гораздо чаще появляются произведения, написанные на стыке хоррора и других жанров, например, городского фэнтези, как в случае с дебютным романом Олега Кожина «Охота на удачу».

Опыт работы с малой формой, имевшийся у Кожина, как выяснилось, все же недостаточен, чтобы избежать ошибок в крупной. Один из самых сильных недостатков — это убийственное сочетание в начале романа избыточного описательного стиля, нарочито вязкого повествования и отсутствия каких-либо сюжетно важных событий. Нужно прорваться через первые главы и не утомиться от занудного бытописания, чтобы в полной мере оценить, как удачно подходит искаженная авторская точка зрения к странному, пугающему и притягательному миру сборщиков удачи, где поминутно творятся жуткие чудеса и привольно чувствуют себя сказочные создания.

Обычный северный городок, будто коварный оборотень, выворачивается наизнанку. И заброшенные, теневые и неприметные места становятся средоточием событий. Простому пареньку, Герке, придется против воли познакомиться с неприглядными сторонами невидимой для обывателей жизни. Узнать, кто скрывается под маской забавного бомжа, почему пропадают люди в загаженном бомбоубежище, сколько подземных этажей в библиотеке и где располагается обитель местной нечисти и ее Хозяина. Более того, автор активно вплетает в повседневность пестрые фольклорные нити, превращая роман в диковинное макраме.

Впрочем, автор остался верен себе и даже классические подростковые приключения соединил с любимым натуралистичным мясным хоррором. Взявшись за историю о становлении и возмужании обычного неуверенного подростка, Кожин столкнулся с необходимостью достоверно и ярко показать, как нерешительный рохля превратится в целеустремленного волевого парня. Существует не так уж много правдоподобных рецептов, и автор не стал изобретать нечто невероятное. Вместо этого он протащил героя через настоящую полосу испытаний, чтобы подчеркнуть, что задатки к взрослению есть у каждого. Нужно лишь поставить перед собой задачу, собраться с мыслями и, обдумав все, планомерно двигаться к цели.

Особенно удались динамичные сцены схваток и напряженные моменты ужаса, когда атмосфера физически сгущается, обволакивая героя липким страхом и бессилием. Довольно удачными вышли колоритные второстепенные персонажи, которые не затмевают собой основную сюжетную линию, но органично дополняют ее, внося в линейное повествование яркость красок и разнообразие идей. К такому миру не грех и вернуться, хоть в примыкающем рассказе, хоть в полноценном романе. Но и эта история получилась по-настоящему увлекательной, рассказывая о верности, дружбе и смекалке.

Итог: оригинальное сплетение городских подростковых приключений и жесткого хоррора.

Межавторский цикл «Обитаемый остров» вызвал немалое раздражение у поклонников братьев Стругацких, породив множество ожесточенных дискуссий. Однако если оставить за кадром субъективные споры о литературном качестве и целесообразности проекта, то становится ясно, что он дарит прекрасную возможность сравнить, насколько изменилась отечественная фантастика со времен Стругацких. Как эволюционировали системы ценностей, литературные приемы, философские вопросы и проблемы.

Не трудно догадаться, что большинство авторов цикла воспользовались своими любимыми наработками, как стилистическими, так и идейными. Учитывая, что Володихин не только литературовед и писатель, но также и историк, то вполне логично, что «Мастер побега» был написан в историческом ключе. Реконструируя опустошительную ядерную войну, приведшую к гибели Империи, распад государства, череду революций и борьбу за власть среди различных группировок, автор явно берет за основу революцию в Российской Империи. Таким образом он избегает жестких привязок к конкретным личностям, событиям и датам, получая возможность свободно теоретизировать, моделировать общественные процессы, давать оценку тем или иным явлениям.

Восстанавливая дух довоенной императорской России, Володихин широкими мазками рисует умиротворенное благополучное общество, которому неведомы страхи войны, оскал голода и болезней, разгул анархии и бандитизма. Предвестники грядущей бури едва уловимы — реестр военнообязанных, листовки и митинги, броские заголовки в газетах. Но год ожесточенных сражений быстро разрушает иллюзии. Беря студента-историка, Рэма Тану, автор подробно и убедительно показывает, как инстинкт самосохранения одерживает верх над чувством долга перед родиной и монархом. Как даже самый разумный и образованный человек ради выживания вынужден соглашаться на «меньшее зло», выбирая между плохим и очень плохим. И не играют здесь особой роли убеждения, идеология — просто есть черта, ниже которой опускаться нельзя, хотя приближаешься к ней с каждым шагом. А образованность лишь умножает боль и страдания, когда видишь насквозь все манипуляции, дешевую пропаганду для толпы, помпезные выдумки для своих, в точности повторяющие древние архетипы и образы. Трагичность судьбы в переломные времена становится красной нитью, пронизывающей роман.

Однако Володихин не ограничивается уровнем личностей и рассматривает ситуацию шире, в плане движений и сил. Монархисты, националисты, плутократы и красные — отчаянно враждующие, режущие всех, кто не с ними. Для большинства символы — лишь пустой звук, способ найти себя в смутное время, прилепиться к организации, чтобы не ощущать пустоты, не скитаться по дорогами. Но когда идея лишается сплачивающей силы, тогда на смену ей приходит страх и террор. И вновь каждый следующий виток противостояния оказывается все более кровавым и жестоким. Страна разлагается, вымирает, растрачивает последние ресурсы, теряя всякие шансы на восстановление.

Но в чем причина, где, по мнению автора, кроются истоки трагедии? В том, что если уподобить общество — зверю, то каждая революция, война, переворот переламывают ему хребет. И с каждым разом людям становится лишь больнее, с каждым разом устройство социума все дальше от идеала. И нерв общественной жизни безвозвратно разрывается, так что попытки сломать позвоночник и срастить правильно — уже бесполезны, приводят только к большей крови и страданиям. В этом кроется расхождение со Стругацкими. Ведь прогрессоры-земляне на Саракше оказывается всего лишь очередными лекарями, которые будут вновь перешибать хребет из самых, разумеется, благих побуждений.

Итог: сплав лиричной трагической истории и научного анализа кризисных процессов.

Если отстраненно посмотреть на историю человечества, то жизни отдельных людей покажутся песчинками, пренебрежимо малыми на фоне тысячелетий. Зато города, порты и столицы предстают перед нами центрами жизни, средоточиями судеб, рубежными вехами. Они рождают героев и правителей, накапливают знание и двигают науку, поощряют искусство, но также ведут ожесточенные войны, чтобы распространить свое влияние, как можно дальше.

Широко раскинувшийся, Город высоко возносится над окрестностями, грозно нависая над множеством земель. Он кажется вечным и незыблемым, но внутри давно обратился в труху. Перед нами эпическое фэнтези, однако магии здесь немного, примерно, как в циклах Аберкромби или Мартина. Да и проявляется волшебная сюжетная линия лишь перед самым финалом, в остальное же время Стелла Геммел представляет читателям чрезвычайно подробную историю, посвященную угасанию Города, его прошлому, причинам краха и попыткам персонажей найти выход из отчаянного положения.

Подборка персонажей не отличается особым разнообразием. Опальный полководец Бартелл и его приемная дочка Эмли, командир отряда Фелл и его подчиненная Индаро, ряд второстепенных действующих лиц, которые коротко появляются, чтобы вскоре раствориться в однообразном течении жизни. Подробными описаниями поступков и мыслей Геммел сделала упор на погружение в мир, отчасти напомнив тем самым «Обреченное королевство» Сандерсона, но «Городу» явно не хватает красоты и оригинальности антуража, которые отличали мир Штормсвета. Перевод в данном случае получше, хотя порой калькированность и шероховатые обороты бросаются в глаза.

Слабым местом романа является медлительность повествования, которое утопает в мелочах и рутине. Лишь после середины, когда сюжетные линии начинают сходиться, перекликаясь и обретая множество пересечений, внезапно обнаруживаешь, что автор отнюдь не зря выстраивала колоссальное здание романа. Многоходовая замысловатая интрига с несколькими слоями дезинформации вполне искупает длительное строительство. И в результате у Геммел получилась достаточно достоверная и интересная модель империи, которая из-за постоянных войн пришла в упадок. Пожалуй, любители исторического анализа будут довольны. Старики еще помнят золотые времена, когда соседние царства склонялись перед Городом, рынки были полны купцов, царил расцвет науки и культуры. Однако череда мятежей и войн привела к тому, что Город оказался в кольце врагов. Многие племена погибли, другие оказались на грани исчезновения, но и Город держится на волоске. Нет мужчин? И в бой идут женщины. Кончились работники? На дальних островах закупаются рабы, которых поощрят обещанием свободы. Потеряны пастбища — и конница стала драгоценностью. Прибрежные воды небезопасны — и сокращается улов рыбы. Тем не менее, причины столь упрямой политики Города лежат чуть глубже, чем кажется, поскольку здесь замешана магия.

К сожалению, автор старательно проработала фундамент для книги, спроектировала замысловатый лабиринт судеб и интриг, возвела здания историй, но не сумела придать ему яркости и запоминаемости. Поверхностное раскрытие характеров героев сыграло в минус при общей подробности изложения мыслей и поступков. Хотя приятно, что Геммел удалось уложиться в один том, однако сам по себе цикл явно обретет продолжение. Финал абсолютно закономерен, ибо история в книге совершается и пишется по вполне реалистичным законам. Каждый получит желаемое на миг. Кто-то — обретает славу лидера, кто-то — находит долгожданную смерть, кто-то — надежный покой, а кто-то — уверенно составляет летописи. Вновь захлестнутся путы противостояний, а Город по-прежнему будет осью мира...

Итог: неспешное среднее эпико-историческое фэнтези, лишенное яркости и остроты.

Время от времени появляются книги, про которые читатели хором говорят, что по таким вещам всенепременно нужно сделать аниме. Еще реже оказывается, что эти произведения написаны на достойном уровне, поскольку смелость фантазии и безудержное веселье плохо сочетаются с сюжетной стройностью и грамотным слогом. Впрочем, соавторы Александр и Людмила Белаш уже справлялись с этой задачей на примере цикла «Война кукол», где воедино оказались слиты роботизированный киберпанк, социальная драма и ксенологическая фантастика. Формально их новую книгу «Темные звезды» можно отнести к жанру подросткового романа, однако, как и прежде, соавторы проработали сразу несколько смысловых слоев.

На фоне Земли этот Мир выглядит чрезвычайно альтернативным, но внимательный взгляд сразу отметит сходство ключевых событий и основных этапов развития. Услышит поступь конкистадоров и колонизаторов, узнает гибель рыцарских орденов, которых здесь называли меченосцами. Восхитится аналогом девятнадцатого столетия, где Просвещение — искусство и наука — ведут наступление на позиции традиций и церкви. Но с далекого Мориора запускают шаровые корабли, и на благословенные Громовержцем земли рушатся «темные звезды», несущие на борту воинов, жрецов и рабов.

Уровень технического развития пришельцев существенно превосходит жителей Мира, однако уже взмыли в небо огнедышащие ракетопланы, бороздят моря авианесущие крейсера, а дирижабли зорко охраняют воздушные просторы от черных летунов. Незваные гости имеют превосходство в биомеханике, однако солнечный свет и численное преимущество на стороне коренных жителей. Сюжетно-важной изюминкой антуража являются медиумы-вещуны и левитаторы-лунатицы, чьи способности с трудом объясняет наука. Любопытно, что соавторы не стали преувеличивать роль пара, как это можно было ожидать в стимпанке, но приложили усилия, чтобы гармонично соединить разнородные технологии и получить яркую, пеструю и захватывающую дух картинку.

Вернемся к началу рецензии и зададимся вопросом, что есть лучшее в аниме? Концентрированные эмоции, динамичный экшен, пестрые декорации, колоритные герои — и все это присутствует в романе. Прихоть случая и авторская воля связали нити судеб девчонок и мальчишек, дочери графа и дочери кровельщика, юной пришелицы, семинариста-недоучки и кадета. В каждой строчке сквозит гимн юношескому задору, пылкой и страстной молодости. Когда веление сердца сильнее любого приказа. Когда влюбляются, как в омут с головой, а ревнуют до темноты в глазах. Когда легко бросают вызов всему миру, защищая друзей, а ради клятвы готовы идти на смерть. И что тогда значит бегство, заговор против короны или даже война с пришельцами? Впрочем, помимо светлой стороны, не забыта и темная. Среди героев хватает душегубов и мерзавцев, прихвостней и интриганов. И сюрпризы может подбросить абсолютно любой. Но главное, что живость и стилизация диалогов мгновенно вырисовывают колоритные характеры, а неожиданные поступки дополняют их.

Авантюрный настрой передан необыкновенно ярко. Почти в каждой главе авторы, хитро посмеиваясь, резко поворачивают сюжет в другом направлении, тасуют комбинации персонажей, то разлучая, то объединяя их. Быстро набирая обороты, сюжет стремительно увлекает за собой читателя в пестрый круговорот событий, отношений, чувств и подвигов. А искристый юмор комедийных ситуаций и ироничных ремарок окончательно разрушает барьер между реальностью и вымыслом. Промежуточный финал аккуратно подводит черту под большинством сюжетных линий, оставляя нераскрытыми тайны черного эфира, загадочные глыбы изо льда и железа, исчезновение меченосцев. Да и приключения героев явно только начинаются, а за первым «сезоном» следуют новые книги.

Итог: яркий авантюрно-приключенческий альтисторический паропанк.

За десятилетия развития жанр космооперы обрел множество различных воплощений, начиная от боевой фантастики и заканчивая космофэнтези. Среди разных ответвлений чуточку особняком стоят произведения, авторы которых вдохновлялись той или иной мифологической системой. Нетрудно догадаться, что такие известные легенды, как Артуриана, уже нашли свое отражение, поэтому каждому следующему писателю приходится искать новый источник для подпитки творчества.

В случае романа Майкла Флинна «Танцор Января», первой части тетралогии «Спиральный рукав», таковой основой стала ирландская мифология. Позаимствовав из нее композиционные и стилистические решения, автор принялся возводить мироздание далекого будущего, где человечество расколото на две враждующие стороны, а Старая Земля стала символом и мечтой для рассеянных по мирам Периферии изгнанников-терран. Сквозь пышные названия государств и организаций просвечивает типично феодальное устройство общества, когда власть короля распространяется настолько далеко, насколько он может добраться за несколько дней или недель. Дальше же влияние истончается, растягиваясь тонкой пленкой новостей, пока не лопается брызгами слухов, домыслов и легенд.

Именно из легенд плетет полотно повествования и сам автор, а точнее загадочный рассказчик со шрамами. Тонкие ниточки на первый взгляд совершенно разрозненных историй протягиваются по всей Объединенной Лиге Периферии. Как сочно и выспренно звучат названия, Шелковый путь и Сапфировый Пост, Гончие и Щены, Узел Павлина и Узел Иеговы, в которых прорываются отголоски древних культур и традиций. Сведения о древних мыслителях, ученых и творцах, просачиваясь сквозь неимоверную толщу времен, превратили людей в божества, наделив невероятной проницательностью и прозорливостью.

Легенды подобны кругам на воде, они далеко разносятся, но имеют мало общего с изначальным событием. Спустя века Старое Содружество становится недосягаемой светлой мечтой, Великая Чистка — страшным горем, а народ песка и стали — окончательно переселяется в предания. Но в какой-то момент Скипетр короля Каменная Стена окажется былью. И тогда начнется отчаянная битва за древнее наследие. Торговцы и военные, авантюристы и спецслужбы бросятся в погоню. Увы, никто из них не знает, чем на самом деле является Скипетр. Несмотря на кажущуюся близость к фэнтези, автор добавил вкрапления научной достоверности, которые отчасти уравновешивают волшебность антуража.

Подражая ирландским балладам, Флинн чередует гянтрэй, голтрэй и сунтрэй, вызывая у слушателей то смех, то слезы или и вовсе погружая их в сон. Он охотно пускается в длинные истории, делая экскурсы в прошлое планет и народов, витиевато сплетая непредсказуемый сюжет. Афористичность слога искупает его медовую тягучесть, а парадоксы и притчи вполне оправдывают медлительность развития событий, когда лучшей тактикой погони оказывается толкание локтями и топтание на месте. Уделяя немалое внимание психологическим портретам многочисленных персонажей, автор все же делает немного размытыми, будто сквозь призму времени или личного отношения рассказчика. Упрямый и ловкий Хью, изворотливый и коварный Фудир, многоопытная и легкомысленная бан Бриджит, Гончие и пираты, офицеры и терране. Порой основная линия теряется в общем переплетении. Также стоит иметь в виду, что это только первый роман тетралогии. Некоторые сюжетные линии явно остались протянутыми в космическую пустоту. Тем не менее, одна из песней о Танцоре подошла к логическому завершению. Последние ноты повисли в воздухе, предвещая новые рассветы.

Итог: мифопоэтические космические сказания с медоточиво-тягучим слогом.

Данный рассказ, пожалуй, является квинтэссенцией излюбленных сюжетных приемов, поднимаемых вопросов, композиции и стилистики в творчестве Арифуллиной. Это и балансирование на грани между мистикой и магреализмом, когда воедино складываются элементы городского фэнтези, биографической прозы и мистические мотивы. И постоянное использование медицинского опыта, и отражение неприглядных реалий отечественного общества. Но также эта квинтэссенция включает в себя умение биться до конца, сражаться, защищая любовь, семью, отчизну. Тайну простого и светлого счастья, сплетенного из душевной близости, доверия и жертвенности.

Примечательно, что несмотря на меняющиеся внешние декорации, подлинным местом действия как этого, так и других рассказов Арифуллиной, является душа героев. Тот незримый уголок, где из воспоминаний, мыслей и мечты рождаются зыбкие мимолетные картины, написанные отчаянием и верой, решимостью и сомнением, яростью и любовью. Даже легкая поспешливая неряшливость нисколько не портит рассказ.

Итог: до боли живая история, сложенная из мистики, прозы и магреализма.

Противоречивые впечатления вызвал этот рассказ. На фоне современной зарисовки, психологического этюда, обретают плоть и кровь скандинавские мифы. В литературном плане, стилистически и композиционно, он отшлифован более тщательно, чем остальные рассказы сборника. Лаконичность и гладкость слога ускоряют развитие сюжета.

Однако второй слой полноценно проявляется лишь в самом конце. Потому полноценно раскрыться конфликт между серой обыденностью, торопливым равнодушием, жалким одиночеством с одной стороны, и яростной силой, огромной жертвенностью и непреклонной решимостью с другой, попросту не успевает. Компьютерная же часть декораций изобилует мелкими техническими огрехами, так как достоверность принесена в жертву аллегорическим условностям.

Итог: интересная, но спорная зарисовка.

Если посмотреть внимательно на постапокалиптические романы и выбрать те, что относятся к подвиду, описывающему биологическую катастрофу, а именно всевозможные убийственные вирусы, мутирующие организмы и генетические эксперименты, то окажется, что подавляющее большинство является банальными боевиками. Много разнообразного экшена, устоявшиеся штампы вместо научной подоплеки, незамысловатые характеры героев и линейный сюжет. В меньшинстве оказываются те книги, в которых авторы попытались уделить внимание психологической стороне вопроса или же углубились в область хоррора и мистики. На этом фоне цикл «Время химеры» Юлии Зонис смотрится чрезвычайно выигрышно.

Научный прогресс не стоит на месте и вот, человечество дерзко замахнулось на лавры Творца. Гениальные ученые сначала взялись за модификацию ДНК, переписывая последовательности генов, а затем шагнули дальше, создав биокомпьютер, способный управлять перестраивать и контролировать весь организм. А затем произошел Кадаврогеддон. Уцелевшие островки цивилизации — Британский, Сибирский, Японский — держат оборону, отбивая непрерывные атаки кадавров, однако в сути своей человечество не изменилось. Но кто знает, как изменится мир после рискованной экспедиции в захваченную кадаврами Северную Америку.

Имея специализированное биологическое образование, автор получает преимущество перед теми писателями, которые ориентировались лишь на расхожие штампы и популярные статьи. Более того, Зонис уверенно выстраивает научно-фантастические модели, не только свободно оперируя терминами, но также доступно объясняя смысл происходящего. Использовав в качестве отправной точки катастрофу, автор населяет заброшенные города и безлюдные леса разнообразными видами кадавров, учитывая специфичность факторов внешней среды, замкнутость экосистемы и особенности биологических ниш в новом мире, где из бурлящего бульона мутирующих организмов пытается родиться нечто новое и прежде неизвестно. Но сможет ли оно существовать без людей?

Кроме того, Зонис не зацикливается на клеточной биологии, рассматривая человечество и общественные отношения с точки зрения социально-исторических теорий, заимствуя терминологию Гумилева, ссылаясь на евгенику, а также законы эволюции. А рассмотрев — принимается экспериментировать руками героев, ускоряя процессы развития и усиливая внешнее давление, чтобы выкристаллизовать новое, более перспективное общество. Впрочем, неизвестно, будет ли оно хоть сколько-то походить на уже известные. К сожалению, в последнее время отечественные писатели довольно редко занимаются научно-фантастическим социомоделированием, словно стесняясь его, как пережитка старой фантастики. Тем приятнее, что роман «Геном Пандоры» вполне может конкурировать с зарубежными образцами.

Однако фирменный авторский стиль, тщательно взлелеянный такими сетевыми конкурсами, как «Рваная Грелка», тяготеет к экзотическим образам и необычным метафорам, что наиболее ярко проявлялось в неформатном сборнике «Боевой шлюп Арго». И далеко не всем такое по вкусу. Любовь автора к стилевым экспериментам проявилась и здесь, правда, по большей части на уровне отдельных эпизодов.

Начиная с обычной истории-путешествия, Зонис сперва предлагает клишейные типажи героев — жестокого ковбоя-охотника, исполнительного андроида и городского мальчишку — но, поиграв с читателями, она тут же начинает сдирать маски с героев, причем до самого конца нельзя быть уверенным, что сюрпризы закончились. Кроме того, автор делает значительные отступления в прошлое, чередует интерлюдии с воспоминаниями. При этом вторая часть романа является хорошим примером производственно-научной прозы, где хлестко и ярко описан быт ученых, циничные правила успеха и не особо добрый мир будущего. Стоит отметить, что роман широко разбрасывает ответвления сюжетных линий в виде имен, фактов и мимолетных сцен, которые проясняются лишь в сиквелах и приквелах.

Итог: пестрый коктейль-винегрет из постапокалиптики, генопанка и научной фантастики.

Редко, когда авторы осмеливаются обращаться к жанру религиозной фантастики, вовлекая в действие Бога, Дьявола и множество людей. Но Золотько рискнул, рискнул и создал необычную Землю, которую Бог сделал плоской, а небо — твердым, однозначно ответив на вопрос о существовании высшей силы.

А Дьявол... Дьявол также вступил в игру, подписав с правительствами Акт о Свободе Воли. И возникли офисы Службы Спасения, где можно легко и выгодно продать душу, появился Орден Охранителей и Инквизиция, пекущиеся о душевном и телесном здравии людей. Ведь теперь на кону стоит не только жизнь, но и душа.

На первый взгляд, автор просто взял и перенес в необычный антураж типовой детективный боевик про следаков, бандитов и предателей. Однако религиозно-философские рассуждения и моральные дилеммы придают роману дополнительное измерение. «Дьявол не врет!» — гордо вещают предавшиеся. Их не пугает запах серы, они рады синице в руке и не гонятся за журавлем в небе. А Бог молчит, и потому фанатики сами начинают войну с Дьяволом. А опер Иван по кличке Ванька-Каин оказывается в самой гуще событий вместе с язвительным и коварным предавшимся Крулем.

Шпионскую линию дополняют провокационные моменты, когда Круль вновь и вновь играет со словами, доказывая правоту своей стороны. На фоне разговорного стиля, черного юмора и натуралистичных замечаний сцены экшена смотрятся особенно хорошо. Еще лучше получаются напряженные диалоги. И пронизывает весь роман гнетущее ощущение полной безнадежности.

Итог: религиозно-философская смесь детектива и боевика.

Люди часто боятся смерти из-за её внезапности и неотвратимости. Недоделанные дела, жажда познания, тревога о близких, поводов для беспокойств — бесчисленное множество. Тем более что смерть ждёт каждого, подстерегая в бассейне, на дороге или поблизости от пчелиного роя. Смерть изобретательна и хитра, но что, если существует препарат, способный воскрешать погибших? Разумеется, абсолютной гарантии он не дает, но даже такой шанс серьезно меняет положение дел.

Главная героиня романа, Дейзи Вест, уже много раз возвращалась с того света, и смерть не пугает её так, как прежде. Частые переезды и медицинские обследования вошли в привычку, однако очередной город и новая школа меняют устоявшийся порядок. Дружба с веселой однокласницей и любовь к её брату толкают Дейзи на неожиданные поступки. Здесь стоит сделать паузу, чтобы подробнее поговорить об авторе «Шестой жизни Дейзи Вест» — Патрик Кэт.

Ее дебютный роман «Воспоминания о будущем» точно также имел весьма перспективную, интригующую завязку, однако автор не смогла полноценно использовать фантастическую способность героини и быстро свела сюжет к обычной любовной истории. Тем не менее, можно было надеяться, что она набралась опыта и следующая книга получится интереснее. Увы, Кэт сделала совершенно противоположные выводы.

В «Шестой жизни...» автор также довольно живо описывает развлечения старшеклассниц, старательно воспроизводит их милое, но пустое щебетание, охотно задерживается на размышлениях о возлюбленном. А вот фантастический элемент — препарат «Воскрешение» — автор использует крайне редко, лишь для завязки романа и рассуждений на тему морально-этических, психологических и философских дилемм. Система тайных испытаний препарата, секретные агенты и работа под прикрытием слишком сильно отдают шаблонами Голливуда.

Впрочем, помимо прочего, Кэт затронула очень тонкую и актуальную тему — последние месяцы жизни смертельно больных людей. Как поддержать человека, который знает, что обречен? Как перенести ожидание потери, выдержать приступы отчаяния и не поддаваться ложным надеждам? К сожалению, этого оказывается недостаточно, чтобы перебить приторную ванильность романтики. И даже миндальная горечь тяжелой потери лишь оттеняет розовую историю о первой девичьей любви.

В основном сюжет катится по рельсам стандартного подросткового любовного романа, делая остановки на станциях, где поднимаются вышеописанные вопросы, и лишь на старте и на финише, въезжает в тоннель секретных служб и агентурной работы. Такие вещи легко читаются и столь же легко забываются, обеспечивая автору успех среди целевой аудитории, но лишая возможности выбраться из загнанной в узкие жанровые рамки ниши.

Итог: заурядный подростковый любовно-приключенческий роман.

Над пустынными песками и изумрудно-зелеными полями, по изломанным горным проходам и широким дорогам далеко разносится стальное бряцание, мерный топот и конское ржание. Сквозь тучи пыли неумолимо шагают длинные колонны пехоты, несутся быстрые патрули джунгаров, ползут шумные вереницы обозов. Халиф Аммар лично повел армию в поход, чтобы сокрушить секту карматов, осмелившихся терзать набегами жителей аш-Шарийа. Если предыдущая часть романа-эпопеи «Золотая богиня», «Сторож брату своему», описывала распадающийся, умирающий мир, то вторая часть, роман «Кладезь бездны», полностью посвящен схватке.

Схватке человеческого государства, возведенного на законах шарийа, на заповедях Всевышнего и проповедях Али, отягощенного всеми присущими людям слабостями — ложью, леностью, коварством и алчностью, и государства не просто сумеречного, но насквозь пронизанного темными демоническими страстями, в котором жители почти перешагнули призрачную границу, отделяющую людей от нечисти. Схватке Стража Престола со своим предназначением, потому что даже приняв фирман, Тарег по-своему понимает служение Клятве и продолжает прокладывать собственный путь. По-прежнему князь Полдореа готов бросить вызов любому, кто покусится на его свободу воли, свободу чести и свободу выбора, будь тот хоть халифом, хоть богиней, хоть ангелом Всевышнего.

Если говорить о языке и стиле, то с одной стороны, Медведевич по-прежнему сохраняет безжалостно обыденную натуралистичность, но с другой — отдаляется от былых пространных и витиеватых красивостей, укрепляясь в более четком и даже немного чеканном слоге. Отчасти это несомненно сокращает титанический объем и увеличивает темп событий, однако, также порой теряется многомерность и глубина повествования. Впрочем, афористичность никуда не делась, многие фразы вполне претендуют на звание прекрасных и ярких цитат.

В то время, как «Сторож брату своему» закладывал основу для дилогии, уподобляясь запутанному лабиринту борьбы Тарега и Клятвы, его тщетных исканий и отчаянных метаний, «Кладезь бездны» предстает скорее градом выпущенных стрел, каждая из которых является отдельной сюжетной нитью, и ни одна из них уже не может прервать свой стремительный и гибельный полет. Роман наполнен звенящей, словно туго натянутая струна, предопределенностью. Но ощущение обреченности получилось скорее собранным, решительным и жестким, чем мрачным или унылым.

При глобальном рассмотрении мы имеем два крупных конфликта — в человеческом и сумеречном мирах. Волшебство у Медведевич всегда получается завораживающе чужим, таинственно зыбким и стильно колоритным. Дэвы и гули, аждахаки и джинны довольно редко встречаются в книгах, делая «Кладезь бездны» еще более необычным и затягивающим. Остряк и поэт Имруулькайс, верный и жестокий Меамори, опасная и хищная Варуна — они оттеняют людей своими пугающими, чудными и чужими манерами. Однако сумеречный конфликт проявляется небольшими порциями, развиваясь довольно прямолинейно. Переродившейся в демона богине и Тарегу суждено сойтись в поединке, неважно, желают они того или нет.

Человеческое же в романе и сложнее, и проще одновременно. Да, помимо огромных батальных полотен, когда в схватке сходятся многотысячные войска, здесь сплетаются клубки интриг, вновь поднимаются мятежи и пылают города. Более того, автор вновь поднимает вопрос о грани, отделяющей человека от нечисти. И на сей раз уже Тарег считает, что именно простые люди легко и без угрызений совести творят немыслимые зверства. Не сказочные чудовища, не коварные демоны, но торговцы, обычные земледельцы и воины. С другой стороны, описываемые события все больше напоминают современный мир со всеми его пороками, до боли знакомыми приемами и методами. Пропаганда, когда людей одурманивают возвышенной ложью, чтобы бросить в топку войны. Тактика прагматичного шантажа и заложников, использование обманутых марионеток, разветвленная сеть шпионов и кураторов.

Самым же основным вопросом стала судьба Тарега, который вновь стал ястребом и клинком халифа, подлинным Стражем Престола. Который вновь готов платить великую цену за спокойствие аш-Шарийа, готов стирать города, преследовать врагов, обезглавить государство, если понадобится. Ключевое слово — «вновь». Конфликт человеческого мировоззрения и сумеречного уже присутствовал в «Ястребе Халифа», и тогда он завершился погружением Тарега в сон. Халиф аль-Мамун придерживается более мягких взглядов относительно сумеречника, однако общество почти не претерпело изменений. Прежними остались фанатизм толпы, страх богачей и ненависть соперников при дворе. И потому закручивая новую спираль печальной истории о приговоренном к вечной битве князе Полдореа, Медведевич оказалась перед сложным выбором. Или повторить старый итог, или же сломать имеющиеся рамки, найти иной выход и навязать любимому миру новую форму.

Пожалуй, следует отдельно предупредить читателей, что очень желательно обновить в памяти события первого тома дилогии, чтобы восстановить расклад сил и освежить характеры второстепенных персонажей. Жаль, что немалое число потенциально весьма интересных линий так и остались протянуты в будущее. Впрочем, это отчасти оправданно, поскольку подчеркивает иное мироощущение сумеречных существ. То время, за которое успевает смениться несколько поколений простых смертных, джинны или аль-самийа едва замечают, не спеша сводя счеты или выстраивая далеко идущие планы. Планы, которым, вероятно, уже не суждено сбыться...

Итог: жесткое батальное восточное фэнтези с философско-психологическим подтекстом.

История про альтернативную Северную Америку, переживший катастрофу Сиэттл и отравленных зомби получила продолжение, хотя и косвенное, присоединяющееся к ней лишь в самом конце. Второй роман цикла посвящен охваченным Гражданской войной землям, через которые упрямо пробирается медсестра Линч.

Боевые действия идут уже больше двадцати лет, на полях сражений сталкивается не только пехота, конница и артиллерия, но также ходоки — шагающие боевые машины — и бронепоезда, из которых особенно выделяется один, называемый «Дредноутом». Усиленная броня, мощный двигатель, множество стволов и солдат. Добавьте к этому секретные цели, загадочный вагон, странные известия с юга и подозрительных попутчиков, чтобы получить дорожный вестерн.

Автор охотно прописывает историко-социально-психологические зарисовки, заостряясь на реалиях и конфликтах Гражданской войны. Напряженность отношений между белыми и цветными, наивность не видевших войны юношей, суровый быт армейского госпиталя и другие любопытные моменты. Однако они слишком разрозненны и почти лишены эмоциональной окраски. Здесь и кроется недостаток романа. Характеры персонажей слишком статичны и маловыразительны. Недостаток яркости не искупают даже проработанные декорации и неплохо сплетенный клубок интриг. Собственно, приключений могло бы быть и больше, учитывая, что нерв истории оголяется лишь в финале, когда начинается борьба за выживание. В остальном героиня равнодушно перемещается, наблюдает за окружающими и созерцает разнообразные нравы.

Итог: отягощенное приключениями и загадками путешествие.

В фэнтези, и не только, книги нередко посвящены великим империям, победоносным легионам, закованным в сияющие доспехи гвардейцам, пышным балам, хитроумным придворным и решительным правителям. Но есть и другие империи — теневые. Круг, царство воровства и убийств, где каждый сызмальства учится обманывать, предавать и грабить. В его рядах полным полно отпетых мошенников, пройдох и душегубов: Щипачи, Резуны, Хвосторезы, Живодеры, Дубы — все они являются частью теневой стороны величественной имперской столицы, Илдрекки. А там, где власть и богатство, всегда найдется желающий урвать побольше. И щепетильность здесь явно не в ходу.

Дебютный роман Дугласа Хьюлика «Свой среди воров» можно смело отнести к весьма удачным образцам воровского фэнтези. Главный герой, Дрот, занимается тем, что сперва собирает всевозможные сплетни, вынюхивает подозрительные слухи, добывает ценные сведения, а затем тщательно анализирует и складывает полную картину. Правда, заодно ему приходится изрядно побегать, угодить в кучу передряг, сражаться и вести переговоры, а в конце концов еще и делать тяжелый выбор между несколькими сторонами, у которого нет правильного ответа. Зато есть влиятельные враги, разрушенная дружба и угроза близким.

Начиная с малозначительных событий, автор поэтапно разворачивает перед нами все новые и новые уровни рискованной, смертельно опасной, но невероятно затягивающей игры. Игры между отдельными бандитами, преступными организациями и теневыми воротилами — Серыми Принцами. Вовлечены оказываются имперские легионеры и ищейки, даже косвенно сам Император причастен к развернувшемуся противостоянию. Удачное соединение детективных линий, политических интриг и динамичного экшена делает развитие сюжета весьма увлекательным и непредсказуемым. С течением времени все события оказываются взаимосвязанными, выстраиваясь в четкую и логичную схему. Правда, перед этим герою предстоит пережить немало испытаний и наделать немало глупостей из-за неосведомленности.

Радует, что выдумав довольно необычное мироустройство, Хьюлик не поленился учесть, что преступнику, пусть и специализирующемуся на работе с информацией, вряд ли известны все тонкости магии и тайны имперской истории. Судя по аккуратно расставленным подсказкам, прошлое Императора, а точнее его трех воплощений, еще сыграет важную роль. Равно как и тайны имперских магов — Эталонов и история Исидора, Короля-Тени, который некогда сумел объединить и возглавить Круг. Впрочем, сюжетная линия первого романа полностью завершена. Враги или побеждены, или отброшены, союзники определены, назревшие конфликты разрешены.

По легкому авантюрному стилю «Свой среди воров» отчасти напоминает «Хроники Сиалы» Пехова, также есть общее в структуре сюжета с циклом «Город Осень» Корнева. Несмотря на формальную близость к темному фэнтези, в произведении не так уж много натуралистичных жестких сцен. Шокировав читателя в первой главе, в дальнейшем автор лишь несколько раз обращается к приемам темного жанра. Что, впрочем, не отменяет черной иронии, хлесткого цинизма и — на это следует особо обратить внимание — воровского жаргона, которого в книге прилично. Переводчица сообщала в своем блоге о том, что редактор выбрал более прямолинейную и грубую систему перевода терминов, нежели предлагалось. Также редактура добавила некоторые стилистические ошибки, впрочем, практически не бросающиеся в глаза.

Хотя приключенческая направленность не подразумевает сложных психологических сцен и философских рассуждений, автор не поленился добавить эмоций, заставил Дрота меняться, проводить переоценку ценностей, находить выход из неразрешимых дилемм, но главным мотивом стало действие во имя цели. Цели заоблачной и недосягаемой, большей, чем банальная нажива или кусок власти. Цели, ради которой стоит жить и стоит умереть.

Итог: отличное воровское темно-авантюрное фэнтези.

Свою лепту в раскрутку онлайн-игры «PrimeWorld» уже внесли такие известные писатели, как Панов и Зоричи, теперь пришел черед Зыкова попытаться оживить статичные картинки персонажей, скупые обрывки сведений, значки атак и приемов. Фоном на этот раз послужила война между Адорнией и Империей Доктов, а местом действия — уединенная глухая провинция Гуаньдир. Для полного комплекта нужно добавить: клубок интриг, могучих героев и юного лорда Лиграна, которому придется взрослеть, расследовать гибель предшественника, брать власть в свои руки, играть в политика и, конечно, сражаться.

Декорации вселенной PrimeWorld поражают яркостью и пестротой, поэтому неудивительно, что автор смог подробно и со вкусом описывать каждую деталь снаряжения и антуража. Увы, но ярко разукрашенный и увешанный позолоченной фольгой броских сцен, картон повествования остался картоном. Даже во время сражений возникает раздражение от пустословного и выспренного пафоса, который еще терпим, когда речь идет о Героях, но едва переносим в случае декораций и действий. Упор на эффектность получился слишком поверхностным и шаблонным.

А вот оживить персонажей в полной мере автору не удалось. Все заявленные конфликты решаются чисто формально, парой скупых строк. Отдельные сцены хороши, но в большом масштабе сюжет превращается в набор прямолинейных эпизодов, причем многие крючочки связей, так и остаются не использованными. Да и многие решения также отдают лютой вторичностью, даже на фоне предыдущих книги серии.

Итог: типовой роман в ярком, но плоском антураже онлайн-игры.

В своем новом романе Цикавый рассказывает странную историю, до предела насыщенную образами и мыслями, посвященную странной учительнице — Соне Витглиц. Вообще, определение «странный» идеально подходит почти к любому фрагменту книги или детали антуража, к загадочному лицею, всесильному концерну «Соулу» и сверхсуществам, которых называют Ангелами. Также оно предельно точно характеризует художественный стиль и структуру сюжета. Но не будем забегать вперед.

Будущее в изложении Цикавого принесло Земле трудно объяснимые наукой катаклизмы — Хроноблему, Осцилляции и Ангелов, которые, пробуждаясь, уничтожают всё вокруг. Привычное устройство мира рухнуло в одночасье, как любят писать в аннотациях к постапокалиптическим боевикам. Однако в «Замене» автор рисует пусть и пошатнувшееся, но вполне жизнеспособное и даже относительно благополучное общество. Если, впрочем, не заглядывать на окраины пригодных для жизни территорий, где ютятся те, кому повезло пережить острую фазу катаклизмов, но не удалось перебраться в безопасные районы. Тем не менее, речь пойдет о более глубоких и менее очевидных проблемах, которые только ждут своего момента, чтобы развернуться во всей красе. Ангелы, сверхсущества, проклевывающиеся в человеческих душах опасные семена и распускающиеся во всей жестокой красоте невиданные цветки микрокосмов, убивающие и стирающие наш мир. Их можно уничтожать ценой огромных жертв, а можно предотвращать их появление, тщательно и методично отделяя зерна от плевел.

И вот тогда мы подходим к главному — мир, цивилизация, концерн, лицей — все это лишь фон для плавно разворачивающейся истории. Истории, где до безумия красочно и синестетически образно смешаны звуки и цвета, эмоции и слова, мысли и жесты, дыхание и шаги. Как и в дебютном романе «Шаги в глубину», Цикавый подгоняет героиню неумолимым кнутом подступающей болезни, но уже не безумия, как можно было бы предположить, а раковой опухоли. Средство вновь срабатывает безотказно, обостряя конфликты, усиливая эмоции, подчеркивая ключевые мысли. Соня кружит по тропинкам и коридорам, раскрывается в классах, прячется в раковину отстраненности в учительской, преодолевает приступы боли и терпеливо ждет по вечерам чего-то... или уже ничего не ждет, довольствуясь имеющимся.

Автор охотно прибегает к подчеркнуто лаконичным и рубленым диалогам, запомнившимся еще по его дебютному роману, щедро рассыпает медицинские и физические термины, а потом легко переходит к литературным вставкам и фотоэтюдам. Словно фотограф, он меняет экспозицию и фокус, чтобы то поймать фон, то сосредоточиться на переднем плане, то и вовсе уловить одну единственную точку — душу и сознание Сони Витглиц. Не только учительницы литературы, но и Проводника — человека, способного проникнуть в раскрывающийся микрокосм Ангела, оказаться среди переливающихся игл или нитей, бездны или шпилей, буйства красок и ароматов, а затем убить рождающееся существо.

После множества неожиданных перемен и вороха новостей, порой возникает ощущение, что автор многократно или переписывал произведение, или даже пересматривал основную идею, настолько резкими оказываются некоторые повороты сюжета, настолько многообещающими выглядят слишком быстро свернутые или недостаточно раскрытые линии. Иногда от книги веет пьянящей вседозволенностью, свойственной аниме, но если брать все произведение целиком, то ближайшее сравнение — это «Vita nostra» Дяченко, написанная дуэтом Олди. Точно такое же сочетание мозговыворачивающих аллегорий и красочного языка. Цель же проста — полнее раскрыть душу героини, пробить скорлупу бесстрастия, обрести ответ на вопрос, что такое человечность, показав, что одинокое «я» несовершенно, а замкнутое эго — уязвимо.

Итог: психологическая фантастика в необычном и красочном исполнении.

И вновь Олейников поворачивает сюжет цикла весьма неожиданным образом, чтобы сменить точку зрения и показать прежде незаметные моменты.

В новом романе уделяется пристальное внимание извечным противникам Магуса — темникам, и конкретно колдуну Фреймусу. Тот создал детский лагерь и пригласил туда пятьдесят детей из влиятельных родов темников. Формально, чтобы научить тайнам мастерства, но когда у Фреймуса не было коварных замыслов? Однако в клубок его интриг вмешивается Дженни, которой позарез нужен алкагест для Калеба. И теперь уже неизвестно, кто станет победителем и будет ли победитель вообще.

На сей раз Олейников немного отошел от мифологических мотивов, вместо этого щедро рассыпав сведения об алхимии и создавав мрачноватую атмосферу ожидания и тайны. Почему мрачную? Потому что из романа становится ясно, откуда берутся истоки хладнокровной безжалостности и извращенной жестокости темников, алчно отбирающих силу у природы, упорно рвущихся в Скрытые Земли за могуществом. Она пестуется из гордости и соперничества, эгоизма и страха, превращая детей в бессердечных экспериментаторов.

Также автор ведет и другие сюжетные линии, повествуя о приключениях старых цирковых знакомых, ловцов и Арвета, преданного товарища Дженни. Нашлось место и для Франчелли с Калебом, которые рискнули напасть на секретный объект Фреймуса. Книга получилась гораздо динамичнее предыдущих частей, явно намекая, что близится развязка истории. Однако осталась неизменной колоритность персонажей, легкость слога и увлекательность развития героев.

Итог: отличное продолжение удачного подросткового цикла.

К жанру темного фэнтези относится не так уж много книг, если сравнивать с другими разновидностями фэнтези и фантастики. Тем не менее, и здесь есть удачные произведения, сумевшие обрести известность за пределами жанровой аудитории и ставшие своего рода эталонами жанра. Одним из таких эталонов оказался цикл Джо Аберкромби «Земной круг». Дебютный роман Люка Скалла «Грозный отряд» во многом похож на трилогию «Земной круг» Аберкромби, по крайней мере, если руководствоваться внешними критериями.

Сходство начинается с типажей героев — изгнанные северяне, самонадеянный юноша, обозленный калека — однако подобные персонажи не являются изобретением или собственностью Аберкромби. Также как и в «Первом законе», в мире «Грозного отряда» идет многолетнее противостояние между волшебниками, отчасти совпадают стили, впрочем, сдержанность в красках и описаниях, использование рубленых фраз и грязный натурализм, также встречались прежде, до Аберкромби. Зато в плане мироконструирования Скалл взял за основу не Средневековье, а смесь постапокалиптики и фэнтези, причем результат заслуживает того, чтобы обсудить его подробнее.

Фантазия автора сотворила некогда величественный мир, который после того, как лорды-маги низвергли богов с неба, обречен на неумолимое угасание. На смену Веку Раздора пришел Век Разрушения. С Хребта Дьяволов спускаются демоны и магическая мерзость, бушуют после падения богов моря, извергая дохлую рыбу, а умирающая земля дает все меньшие урожаи. Опасность может угрожать на каждом шагу, но при этом ощущение полного краха еще не возникло. Мир только замер на пороге пропасти, однако его усиленно подталкивают к обрыву. Но кто?

Кто, спросите вы? Все. Начиная от самих лордов-магов и заканчивая обычными людьми. Первые бьются за власть, за дарующие могущество и энергию останки богов. Простолюдины борются за свободу, не желая более терпеть гнет тирана. А богачи и вожди сражаются за теплые места и сытные куски истерзанного пирога, в роли которого выступают уцелевшие города. Власть есть власть, свобода есть свобода. Не одно так другое пьянит человека, лишая разума и толкая на отчаянные поступки. И неважно, что плоды будут совсем не теми, на которые рассчитывали герои.

К слову, о героях. Скалл ведет сразу несколько сюжетных линий, плавно сводя их к финалу, чтобы вновь разбросать персонажей в разные стороны. Несмотря на обилие персонажей, роман получился весьма динамичным и увлекательным. Сказался и высокий темп событий, когда каждая страница может ознаменовать крушение надежд, предательство или поражение. Впрочем, даже победа здесь оказывается со вкусом горечи. Борьба жителей Сонливии с тираном Салазаром, война между Салазаром и другими лордами-магами, вражда вождей в северных горах и повсеместные нападения магических тварей на людей. Большое количество действующих лиц и высокая концентрация экшена дают довольно неплохой результат.

Несмотря на аккуратно подытоженную промежуточную концовку, в которой Скалл завершает начатые сюжетные линии, он тут же намечает новые. Кроме того, судя по намекам, в ближайшем будущем этому миру предстоит пережить немало кровопролитных войн и вторжений.

Итог: темное фэнтези, в котором сочетаются грязь, жестокость и коварство.

Начало двадцатого века окутано фабричным смогом и паровозным дымом, щедро полито кровью и вскормлено жертвами Первой Мировой войны и революций, овеяно мечтами и надеждами на светлое возвышенное будущее. Паропанк «Князя механического» собран из отечественных деталей, по чертежам российских общественных кризисов и конфликтов, с хорошим знанием истории.

В начале романа Ропшинов замахнулся на уровень классики, сочетая дотошность изображения психологических потретов, пристальное внимание к чаяниям и терзаниям общества, а также месту действия — страдающему от пронизывающего ветра и студеной метели Петрограду. В плане художественных приемов «Князя механического» роднит с «Котлованом» Платонова ощущение тупика и безысходности, коренного перелома и предчувствия, что грядет нечто новое и неизвестное.

Альтернативность мира позволила автору с одной стороны сохранить монархию, предотвратив капитуляцию и Гражданскую войну, а с другой создать гнетущую атмосферу всеобщего недоверия и настороженности, усилив ее вялотекущей войной в Маньчжурии. Также нередко возникает ощущение фантасмагории, безумия и странности происходящего, которое напоминает «Красный смех» Андреева. Однако впечатляющие декорации и развернутые психологические портреты не получили должного идейного стержня. Автор ставит вопросы о смысле жизни, о роли долга, о справедливом устройстве общества, но в финале нерешительно умолкает, довольствуясь скоротечной банальной кульминацией, которая грубо разрубает сюжетные узлы.

Итог: интересный эксперимент, удачный в антураже, но не в идеях.

Бесконечные небесные просторы планеты Иринии уже несколько лет, как стали ареной упорного противостоянии Альянса и Конфедерации, на которой сходятся в бою эскадры, мощные дредноуты, тяжелые крейсера, быстроходные эсминцы, огромные рои ганботов и неповоротливые туши броненосцев. Десанты штурмуют висящие в воздухе острова, дымят подбитые корабли, пылают разбомбленные базы.

На этом фоне разворачивается история безумно дерзкого и отчаянного рейда, которому суждено переломить ход неудачной для Альянса войны. Довольно быстро возникают стойкие ассоциации с небезызвестным «Вариантом Бис» Анисимова, что признает и сам Куприянов. Общее — концепция рейда по глубоким тылам, упор на подбор асов для авиагруппы, стилизация под мемуарно-исторический слог. Впрочем, в отличие от «Варианта..» здесь почти нет философских рассуждений и абстракций.

Характеры героев раскрываются отрывочно и поверхностно, поскольку основной упор автор делает на аналитическую часть, где подробно разбирает стратегию войны и тактику операций, технические характеристики кораблей и цепочку событий, позволяющих экипажу рейдера «Денис Давыдов» совершать, на первый взгляд, невозможное.

Впрочем, несмотря на усилия автора, порой с трудом верится в столь безумно удачные исходы боев. Также неприятно цепляют глаз многочисленные шероховатости слога, вызванные желанием стилизовать текст под военно-исторические труды. Даже общая увлекательность не скрывает изобилия повторов.

Итог: небесная военно-корсарская авантюра, которой не хватает шлифовки.

Если взять две ключевые фразы «производственный роман» и «автозавод», то скорее всего, первое, что придет в голову, это роман Хейли «Колеса». Тогда столь подробное и честное описание будней автомобильной промышленности со всеми ее достоинствами и недостатками оказалось почти открытием, если верить старым статьям и эссе. Но времена меняются, а с ними технологии и общество. Меняются принципы, которыми руководствуются крупные компании, меняются законы и доктрины. И лишь люди остаются прежними.

«Объекты в зеркале заднего вида» — вещь безусловно примечательная, выделяющаяся из общего ряда книг и фирменным Дивовским юмором, и злободневной социальной тематикой, и достойным литературным уровнем. Однако при подробном рассмотрении видно, что по уровню проработки фона ей далеко до «Колес». Дело в том, что Хейли делал сразу несколько срезов общественных отношений, показывая изнанку всей иерархической пирамиды, начиная от рабочих на конвейере и заканчивая советом директоров. Конфликты поколений, кризисы личности, разрушенные надежды и нереализованные мечты — у каждого уровня были свои проблемы и свой взгляд на мир. А вокруг шумел завод, проезжали ленты конвейеров, сверкали макеты будущих машин.

В отличие от Хейли, для Дивова автозавод — лишь средство, чтобы заострить внимание на противостоянии «маленького человека», образующих систему людей и самой Системы. Четыре ровесника, четыре разных характера: Михалыч — флегматик, Кен — холерик, Дженни — сангвиник и главный герой, Мишка — меланхолик. И на всех четверых одинаковая вера в собственные силы и право на прекрасное будущее, которое они спроектируют, создадут и соберут своими руками. Будущее, которое как они верят, принадлежит им. Итак, четыре разных дорожки, четыре судьбы и одна большая Система, у которой цель — повышать эффективность. Любыми методами.

Дивов мог писать не про автозавод, а про деревообрабатывающий или и вовсе про один из многочисленных офисов Интела или Гугл. Суть не в деталях — веддинге, циррусах и Большом Джоне — а в самой идее, которая делает человека даже не винтиком, а датчиком, инструментом, нуждающимся в тщательной настройке. Отрезать лишнюю ироничность, убавить критичность, загнать амбициозность и агрессивность в строго заданное русло. Моральность же и порядочность — ликвидировать как класс, по крайней мере, на средних и высших ступенях менеджмента. Лучший способ контролировать — заставить всех доносить на всех. Лучший способ править — разобщить и разделить всех. Вшить Кодекс корпоративной этики в подкорку, чтобы работник стал предсказуемым и четко исполняющим инструкции роботом.

Четкое разделение на русских, американцев и пиндосов, лишь подчеркивает интернациональность проблемы, демонстрируя, что все народы разные, но где-то просто дураки, а где-то еще запиндосенные. И потому нарастающее давление, возникающее ощущение, что смысла нет — вскоре достигает предела. Как раз к середине книги. Дивов поделил роман на три неравные части: серую, черную и утешительно белую. Заголовки абсолютно не случайны «Как это было», «Как это не было» и «Как это будет». И если в первой светлые моменты еще компенсируют идиотизм начальства, то во второй автор от души макает всех персонажей в ведерко с краской. У каждой шутки возникает своя изнанка. Методы оказываются еще менее порядочными, а часто откровенно людоедскими и подлыми. Даже десерт эпилога не способен полностью смыть ощущение коллективного предательства.

Если воспринимать роман, как оду борьбе с идиотизмом, то получилось впечатляюще. Да, часть злободневности все-таки потерялась, массовое опиндосивание сбавило темпы, возникла перспектива нового курса — уже на обрусение, но суть осталась неизменной. Нельзя прикрывать громкими слоганами зияющую пустоту — рано или поздно в ней чего-нибудь заведется, очень голодное и злое. Нельзя превращать людей в подлецов, иначе в критический момент не за кем будет прятаться. Да и вообще, лучше почаще оглядываться, ведь объекты в зеркале заднего вида ближе, чем кажутся.

Итог: саркастично-социально-психологический роман с деталями производственного.

За последние пять-шесть лет в американской подростковой литературе возник и прочно установился шаблон, в котором главные герои так или иначе противостоят жестокому и тоталитарному государственному строю. Как правило, идеалами избираются свобода, демократия и гласность. Яркости действию добавляет взросление и становление героев, помноженное на первую любовь, сопутствующие ссоры и ревность, а остроты — смертельная опасность, нависшая над ними. Меняются отдельные антуражные элементы, имена и звания, но общая конструкция переходит из цикла в цикл. Ставшие своеобразным эталоном жанра «Голодные игры» Сьюзен Коллинз, «Разрушь меня» Тахиры Мафи и многие другие. Не оказался исключением и роман «Сотня», который лег в основу одноименного сериала.

Стоит отметить, что само по себе следование шаблону еще не является приговором книге. Все решает талант, опыт и эрудиция автора, который оживляет мир своими чувствами и мыслями. Однако, взявшись описывать космическую станцию и ее обитателей, Кэсс Морган поставила перед собой довольно интересную, хотя и трудную задачу. Тем обиднее, что она допустила множество вопиющих ошибок и неточностей.

Идея описать общество, которое несколько десятилетий живет на орбите, находясь в состоянии острой нехватки ресурсов и жесткой экономии, сочетает в себе элементы высоких технологий и черты феодально-племенного строя, балансируя между пропастью невежества и болезненным прозрением — безусловно хороша. Тем не менее, мало того, что получившийся конструкт выглядит нежизнеспособным, также автор совершила множество допущений и упрощений. Сознательно или нет, Морган упустила из вида, что уже сейчас существуют технологии, которые позволяют получить со спутников информацию не только о составе атмосферы и уровне радиации, но даже содержании хлорофилла в растениях и расположении полезных ископаемых. Не говоря уже о зондах, которые также могли бы передать необходимые данные с поверхности Земли.

Еще забавнее выглядит наличие сканеров сетчатки и нежелание оцифровать бумажную библиотеку, герметичные шлюзы и единая система вентиляции, отсутствие большого числа герметичных переборок, которые защитили бы станции от небольших повреждений и позволили бы постепенно сокращать площадь жилых территорий. Смесь технологий выглядит совершенно непродуманной, хотя есть подозрение, что в последующих частях, прислушавшись к замечаниям и критике, автор попытается объяснить часть ошибок.

Что касается сюжета, то стоит отдать должное Морган, сумевшей сплести повествование из четырех линий, посвященных разным ребятам, включая частые отступления в прошлое и непременные страшные тайны. Впрочем, детально прописанные отношения между основными героями, их чувства, терзания и мечты, компенсируются тем, что автор оставила за кадром прочих подростков. Пара героев-функций — «лучшая подруга» и «жестокий лидер» — лишь подчеркивают социальный вакуум, окружающий основных героев, высадившихся на Землю. А ведь робинзонада и возникновение нового общества — едва ли не самая благодатная и перспективная тема, хоть во взрослой, хоть в подростковой литературе. В результате же, роман сводится к обычным чувственным переживаниям, потеряв возможность сделать шаг вперед, прочь из разряда клишейной литературы.

Итог: заурядная подростковая романтика, смешанная с посредственным НФ.

Даже спустя десятки лет не затихли отзвуки великой войны. Пылают вечные огни, грозно смотрят в небо с постаментов танки и пушки. И живы до сих пор ветераны, прошедшие через огонь, кровь и железо.

Автор смешивает наше время и прошлое, оживляет забытые строчки, заставляет оглянуться и внимательнее посмотреть вокруг. Как посмотрела главная героиня рассказа, психиатр, столкнувшаяся со странным ветераном. Мелкие бытовые и жизненные штрихи придают истории рельефность, делают ее пронзительной и сильной. Характеры, ситуации, жесты и поведение. Это невозможно подделать или придумать, только поймать в реальной жизни. На таком фоне фантастическое допущение выглядит слабым и ненужным. Уже и так пробивает мороз по коже, уже и так хочется склониться перед выжившими солдатами, чтобы отдать долг их мужеству. Мужеству тех, кто отдал жизни за наше будущее.

Вечная память советским солдатам, погибшим в Великой Отечественной.

Вечный покой.

Итог: жизненная история, сочетающая врачебные, мистические и фронтовые мотивы.

Вновь, как и в других рассказах, у Арифуллиной получился добротный психологический этюд. Он основан на историческом материале, относящемся к периоду Столетней войны между Англией и Францией.

Что доносит ветер из тех времен? Дым горящих замков, грохот сражений между разномастными отрядами королей, феодалов и просто бандами. А еще истории о чести и доблести, о вере и силе. Например, про Орлеанскую Деву. Девушку, ставшую знаменем освободительной войны и вдохновившую солдат на победу. Подарившую королю корону, преданную и сожженную англичанами. Так написано в книгах. Но так ли было на самом деле?

Автор очень бережно относится к исторической достоверности, лишь порой дозволяя вольность в выборе версий. Зато ярко и пронзительно раскрашивает сухие строчки хроник. Взявшись за меч, не оборачиваются назад. Поставив перед собой цель, не отступаются из малодушия. Небольшой рассказ подобен портрету, на котором запечатлена суть подвига Жанны д'Арк, суть кровавой и жестокой эпохи.

Итог: красочная зарисовка о Столетней войне.

За последние годы отечественные детские книги, рассчитанные на младшую аудиторию, оказались в своеобразном слепом пятне издателей. Часто редакторы предпочитают или работать с переизданиями историй, сказок и стихотворений таких широко известных и безусловно замечательных авторов, как Чуковский, Барто, Маршак, или же брать первое, на что упадет взгляд. Однако с развитием электронных площадок ситуация начинает меняться, давая шанс попасть в руки читателей большему количеству произведений. Ася Михеева больше известна конкурсными рассказами, которые публиковались как в сети, так и на страницах журналов и сборников. Однако ее новая история, сказочная повесть «Волшебный шар», написана совсем в другой манере.

Что такое сказка, как не странствие в поисках ответов или помощи? Или же в поисках волшебного предмета — загадочного шара. И ведь слышали про него многие жители сказочной страны, да вот беда, ничего конкретного и полезного сказать не могут. Но разве такая ерунда остановит отважного Женьку, которому нужно любой ценой спасти маленькую Лушу? Путь-странствие, превращающееся в череду встреч и событий, новых знакомств и небольших открытий.

Высыпьте на стол детские сокровища, и на первый взгляд они покажутся вам бесполезным мусором. Обычные стеклышки, семена клена, палочки и прочая дребедень. Нужно выбрать правильный ракурс и посмотреть внимательнее, чтобы оценить забавность искажения в стекле, аккуратность палочки — точь-в-точь посох чародея — или увидеть вертолетный парк в горстке крылаток. Точно также происходит и с россыпью отдельных сцен в книге Михеевой. Несмотря на кажущуюся простоту, они словно по волшебству открывают чудесный мир, немного наивный и забавный, но становящийся от этого лишь привлекательнее. Ведь доброта и простота — очень редкий и ценный гость в наше время.

Кроме того, автор следует хорошо известному принципу «развлекая — наставляй». Это и доходчивые притчи и запоминающиеся зарисовки, подмигивания-отсылки к сказкам и преданиям, а также вкрапления исторических фактов, обычаев разных народов и красочных описаний природы. А удачные находки, вроде ответа на вопрос, чем естествоиспытатель отличается от ученого, порадуют даже взрослого. Да и созданные образы могут порой удивить и весьма искушенного читателя. Хотя автор и делает осторожные намеки, развязка оказалась довольно неожиданной и, что не менее важно, душевно светлой, как и положено в сказках.

Итог: светлая детская сказка с любопытными советами и образами.

Космооперный цикл «Ойкумена» является хорошим примером произведения с четкой формализованной структурой, где выверенность и формат нисколько не мешают полету авторской фантазии. Олди не загоняют вдохновение в клетку текста, а осторожно формируют побеги сюжета, чтобы направить их должным и естественным образом в нужное русло, где смешаются философские, психологические, социальные и приключенческие мотивы.

«Волчонок», первый роман трилогии «Дикари Ойкумены», лишь задал общий тон, послужил своего рода вступлением к торжественному маршу... чего? Маршу единства, культуры, дружбы и науки? Или же маршу раздробленности, дикости, зависти и соперничества? Ответ на этот вопрос дает вторая часть, «Волк», посвященная приключениям быстро матереющего Марка Тумидуса. Но чем обернется встреча двух культур? Астлантида, остров Цапель, затерянная на окраинах Ойкумены планета оказывается на острие столкновения, где различные культуры и традиции вступают в резкое противоречие.

Самый универсальный и простой способ контакта — конфликт. Военный, политический, морально-этический, наконец, культурный. На цивилизационном уровне, что расы Ойкумены, что астланиане, ведут себя как дикие звери, для которых схватка — единственный метод решения противоречий. Схватка, знакомящая с сильными и слабыми сторонами противника. Схватка, определяющая иерархию. Схватка, заставляющая превзойти самого себя, совершить немыслимый рывок, чтобы выиграть. «Аlles!» — щелкает шамберьер. — «Вперед, молодой волк!»

Но песок арены, на которой разворачивается схватка, обильно пропитан кровью. Кровью жертвоприношений астланиан, прообразом которых стала цивилизация ацтеков. Кровь, как сок жизни, как топливо для энергетических систем, как пища для солнца. Понять и принять чужую систему понятий, когда ложные ассоциации так и норовят исказить всю картину, невероятно трудно. Еще труднее найти единственно выигрышную стратегию, чтобы выжить и сохранить жизни товарищей. Ведь против вас целая планета.

Иногда сила означает слабость. Сила, лишенная контроля и жесткой узды, оказывается бессильна против еще большей силы. И тогда приходит черед тонкой хитрости и точному расчету. Сюжетно Олди ведут читателя по информационному лабиринту, ловко дозируя новые сведения так, чтобы на каждой странице перед ним представала иная картина. Шпионские страсти плавно перетекают в совместные спецоперации, в упорный мозговой штурм и поединок с неизвестностью. Ведь опасность угрожает не одним только затерянным на Астлантиде абордажникам или Помпилии, но даже могучим антисам.

В стиле Олди не претерпели изменений. Тот же образный язык, те же сочные метафоры и яркие эпитеты. Разве что стало больше экшена, больше динамики и остроты, подобной лезвию обсидианового жертвенного ножа. Новые лица и неожиданные раскрытия характеров уже вступивших в игру персонажей. Изящные притчи эпиграфов, членение на эпизоды с выверенной композицией и драматическим ударением. Под бой литавров, протяжные стоны труб и рокот барабанов Ойкумена вступает в бой. И падают — в гипер, на планеты, в умы и сердца — первые бомбы.

Итог: контактный конфликт, усиленный веером последствий.

Языковой барьер был и остается серьезным препятствием для любителей фантастики, интересующихся зарубежными авторами. И если с англоязычной литературой дела обстоят относительно сносно, поскольку издатели стараются публиковать известные бестселлеры и романы, завоевавшие престижные премии, то фантастика других стран была и остается белым пятном на культурной карте. Аналогично дела обстоят и с японскими книгами. Переводятся либо знаменитые авторы, либо отдельные случайно заинтересовавшие редакторов произведения. Интерес бывает разным — удачное попадание в серию, грант на классику или информационный повод, например экранизация, как в случае с романом Хироси Сакурадзака «Грань будущего».

Если быть точным и следовать оригинальному определению, то называть его надо «Все, что тебе нужно — убивать». И относится он к жанру ранобэ, так называемым «легким новеллам». В чем заключаются особенности данного жанра? Во-первых, такие книги традиционно публикуется вместе с подборкой иллюстраций, несколькими цветными и десятком черно-белых. Во-вторых, они зачастую ориентированы на подростковую и молодежную аудиторию, что проявляется в несколько упрощенном стиле. И в-третьих, необходимо отметить, что ранобэ имеет ярко выраженную специфику художественных образов и сюжетных приемов. Однако «Грань будущего» лишена наиболее шаблонных примет, вроде комичных сценок или докучливых роялей. Зато роман прекрасно реализовал полезные особенности.

Уже двадцать лет работает мясорубка жестокой войны. Забросьте в нее пригоршню новобранцев, оружие и экзоскелеты, немного танков и вертолетов. Добавьте бездушных мимиков с их огромной силой, мощными снарядами и умением прорывать туннели хоть под морским дном, хоть под сушей. Запустите мотор и получите фарш, в котором не останется ничего от надежд, стремлений и героизма. Только грязь, горелый металл, кровь, боль и очень много изуродованных трупов. Рядовому Кирие и в страшном сне не могло присниться, что первый для него бой будет повторяться вновь и вновь, каждый раз бросая его в безжалостную мясорубку сражения. Сражения, выжить в котором, на первый взгляд, невозможно, если ты не Рита Вратаски по прозвищу Буйная Смертерита.

И раз, лезвия делают оборот, ломая броню и рассекая плоть... К смерти невозможно привыкнуть. Хоть к своей, хоть к гибели друзей или соратников. Боль, снова боль и опять боль, которые ощущаются даже после пробуждения. Отчаяние при виде товарищей, о которых Кирия точно знает, что в следующем бою их убьют — у него на глазах. И еще страх, потому что после смерти ничего не закончится. Ему опять придется встать в строй и отправиться в бой, где у него нет шансов ни выжить, ни победить. Смерть сдирает все наносное, заставляя посмотреть в свою душу как в зеркало и задать себе вопрос — кто ты, и зачем ты здесь?

И два, лезвия поворачиваются, взламывая Доспех и разрывая мясо... Для ранобэ типично делать ацент на внутреннем состоянии главного героя. На его чувствах, мотивах, мыслях и желаниях. На его психологическом становлении и взрослении. Если ты пытаешься понять себя, если зашел в тупик, если не в силах преодолеть препятствие, то можно бежать прочь, можно сжаться в комок, можно попытаться забыть обо всем. А можно упрямо идти вперед, падать и вставать. Можно убивать, умирать и вновь убивать. Рази врага и учись, становись сильнее и побеждай. Правила самурая, правила героя ранобэ, правила Кирии, которым он старается следовать.

И три, лезвия делают круг, пробивая металл и разрезая тело... Как и во многих других ранобэ, в «Грани будущего» автор изобразил весьма интересный мир. Более того, ему удалось тщательно проработать аспекты как общества, так и техники. Сакурадзака отдельными штрихами создает объемную картинку, работая на зрелищность, визуализирует события яркими, сочными и лаконичными описаниями, добиваясь эффекта присутствия. Конечно, как это свойственно японской фантастике, автор превращает холодное оружие — тесак — в универсальное и самое удачное средство против врагов. Также он отчасти следует традициям в отношении персонажей, заимствуя элементы привлекательных типажей, но при этом герои оказываются живыми и настоящими.

И четыре... роман получился жестким, увлекательным и добротным. К сожалению, хотя перевод и приемлем, но часто встречающиеся огрехи и неуклюжие лексические конструкции явно стоило бы отредактировать. Удивляет ли книга? В какой-то мере, да. Помимо изнанки войны показаны и человеческие чувства, и неординарное течение сюжета, и бьющая по восприятию концовка. Ведь неумолимые лезвия должны на чем-то затупиться.

Итог: стильный и жесткий военный роман с упором на психологию и чувства.

Если делить книги на те, в которых автор живописует добродетели и райские красоты, и на те, где изображены пороки и адские ужасы, то новый роман Владимира Данихнова «Колыбельная» безусловно относится к последним. Перед нами предстают обычные жители обычного города в обычные времена года со своими обычными заботами и поступками. Но из повседневных хлопот и занятий Данихнов выворачивает все угрюмое, затаенное и грязное. Вместо палитры ярких красок — однотонная беспросветность и тоска, унылый стон безысходности. Вместо решительных действий — топтание на месте и беспорядочные блуждания. Но суть не столько в инструментах, сколько в душах героев.

На первый взгляд, галерея персонажей романа кажется собранной из самых заурядных людей. Однако под одеждами рутины скрыты характеры, достойные кунсткамеры для душ, если таковая существует. Фальшь и отчуждение, ложь всем и самим себе в первую очередь, бессмысленное и безрадостное одиночество, но это далеко не все. Персонажи мелко ненавидят, пакостно ломают судьбы окружающим, самозабвенно лгут и упоенно страдают. Весь город кажется бездонным омутом, наполненным серой глупостью и жестокостью, грубостью и жадностью. Но в любом тихом омуте водятся черти, а потому нечистая сила, или какая-то тварь вроде нее, завелась и на страницах книги.

Среди общего беспросветного, почти животного существования некий маньяк начинает охоту за детьми. Убийства сотрясают омут и вытаскивают из шкафов пропыленные скелеты. Сильнее всего пугает даже не жестокость преступника, а то, что по сути он в определенной степени оздоравливает общество, пробуждая людей от спячки. Не все оказываются способны осознать свои ошибки, но некоторым все же удается прозреть, пусть и запоздало. Еще ужаснее, что едва ли не самым человечным героем становится отошедший от дел маньяк, поскольку у него есть четкая цель, к которой он упрямо пытается брести, в отличие от других, безвольных, персонажей.

В изобразительных средствах «Колыбельная» отчасти напоминает «Мертвые души» Гоголя, аналогичным паноптикумом людей, которые сами искалечили свое тело и душу. Но Данихнов режет по живому, не брезгуя никакими приемами, чтобы подтолкнуть читателя к размышлениям и показать, как трясина глупости и сонливости заглатывает человеческие жизни. Вновь и вновь автор обращается к мыслям героев, выстраивая громоздкие конструкции вида «он подумал, что она подумает, что он подумал». «Колыбельная» кружит голову, отталкивая неприглядной натуралистичностью, но при этом с равнодушием хирурга обнажает пороки и слабости современного человека. Получается, цель оправдывает средства?

Технически, одна из основных особенностей романа — его кажущаяся бессюжетность — может как оттолкнуть, так и привлечь читателей. Бессюжетность, потому что автор ткет повествование из множества тонких ниточек, в которых перепутано настоящее и прошлое, философия и жалобы, усталость и решительность. Кажущаяся, потому что постепенно становится ясно, что отдельные сюжетные линии плотно смыкаются, придавая роману объем и ощущение полной реалистичности. И теперь уже вырваться из книги становится невозможно. Тем не менее, до этого рубежа еще надо дойти. И далеко не каждый прорвется через начальную паутину душевных грязи и тошноты, чтобы увидеть редкие светлые блестки, попадающиеся во второй половине романа.

Итог: нестандартный натуралистично-тяжелый роман, сотканный из серости и тоски.

Все чаще в последнее время авторы обращаются к историческому фэнтези, пытаясь соединить определенную достоверность, фольклорные мотивы и собственную фантазию, чтобы получить своеобразную вольную реконструкцию полузабытых событий. Вновь и вновь разные периоды Средневековья становятся ареной для кровопролитных стычек, рискованной охоты и разновеликих свершений. Так и здесь соавторы взяли на себя трудную задачу, точно соблюдая исторические факты, воспроизводя манеры, одежды и оружие, вплоть до мельчайших подробностей.

Охота на нежить и нечисть всегда привлекает интерес читателей. Изощренное волшебство против доброй стали, уродливые чудовища и призрачные тени против буйных ландскнехтов, лихих рубак и дерзких гуляк. В россыпи историй отражается судьба Ордена, занятого истреблением колдовских врагов человечества. Авторы неторопливо и обстоятельно плетут повествование из пословиц и аллюзий, грубых баек и философских сожалений, из жестокой правды жизни и сказочных персонажей. Чередуются герои, кардинально меняются места и условия, только враг по сути своей неизменен. Вампиры и оборотни, Дикая Охота и Моровая Дева, карлики и даже морская чудь.

И опять люди сходятся в битве с нелюдями и тьмой в различных обличьях. Одни истории пронзительны и трагичны, в других обыгрываются комичные сценки, в третьих оживают древние поверья. Но сквозным стержнем остается честь и мужество солдат, дружба соратников, жертвенность и отвага, живущие в каждом из нас.

Итог: хроники Ордена, сотворенные из крови, золота, нежити и ландскнехтов.

Вселенная бесконечна, а значит бесконечно и многообразие обитающих в ней рас. Гуманоидных и амебоподобных, кристаллических и энергетических, развитых и первобытных, боязливых и агрессивных. Но несмотря на кажущуюся силу и могущество, все они хрупки и уязвимы перед богатой на опасности вселенной. Одним за другим, словно опадающие лепестки, вымирают народы, унося с собой уникальные культуру, обычаи и верования. Но их наследие остается в памяти необычных существ, называющих себя Паутиной, которые старательно собирают и сохраняют сведения о культурах разумных рас.

Эти странные существа способны принимать самые разные облики и сливаться воедино, обмениваясь памятью. Но кто они и почему занимаются сбором информации? Автор удачно совместила постепенное раскрытие тайн и приключенческую линию, одновременно показывая взросление героини и ее охоту за враждебным всему живому существом. Весьма интересными получились разнообразные расы, у которых физиология тесно связаны с психологией и обычаями. Благодаря этому переходы героини из одной формы в другую оказались правдоподобными.

Но суть романа в ином. Главная линия — борьба между отрешенной рассудительностью и пылкими чувствами, между равнодушным наблюдением и деятельным участием. Борьба за право дружить и доверять, как бы наивно это не прозвучало. Некоторые персонажи излишне упрощены, но общего впечатления это почти не портит, поскольку главное — чувства и мысли героини — все искупают чистотой и задором.

Итог: немного наивная, но искренняя и увлекательная история загадочной расы.

Ядерная война, туннель, фонарик, разгромленный остов вагона, как же все просто и знакомо. Можно до бесконечности спорить о достоинствах и недостатках романа «Метро 2033» Дмитрия Глуховского, рассуждать о его литературной ценности или ее отсутствии. Однако нельзя не признать коммерческий успех бренда и вселенной, а также существование устойчивой благодарной аудитории. Книжная грань проекта породила новых авторов, среди которых, что особенно важно, немало тех, кто учился писательскому мастерству по книгам предшественников. Целое поколение молодых авторов, чье творчество вторично по отношению к первоисточнику и которые старательно, с фантазией переосмыслили идеи Глуховского. Потенциально они имели возможность открыть новые горизонты для жанра и серии, но удалось ли им это? Одним из пасынков проекта является Андрей Гребенщиков, выпустивший уже третий роман, «Сестры печали», который и будет препарироваться.

«Метро 2033» Глуховского славилось винегретным содержанием и плотной увязкой с реальными городскими зданиями и улицами, станциями и линиями метрополитена. Фантасмагорический абсурд и социальный гротеск, боевик и авантюра, все было брошено в одну кучу и перемешано. Привнес ли что-то новое Гребенщиков? Отнюдь. Мойры пермского разлива, несчастный Декстер в юбке и логово извращенцев выглядят скорее нелепо, чем нестандартно, и скорее бредово, чем абсурдно. Что еще хуже, если Глуховский пытался выстроить подобные сцены системно, то в «Сестрах печали» они почти не влияют на сюжет, лишь поверхностно задавая общий фон. Да и сам сюжет в романе не блещет стройностью, поскольку автор больше работает на сиюминутное восприятие, не заботясь о логике и глубине. Да и зачем они? Главное отправить героев в путешествие, а причины и следствия можно по-быстрому проговорить в финале, когда уже будет не до подробностей.

К слову, задержимся на героях. Первая — Лю — теоретически могла бы стать бомбочкой. Судите сами, развратная бисексуалка и холодная убийца, наглая девчонка и опытная стерва в одном флаконе. Увы, развивать образ автор не стал, ограничившись наброском и парой откровенных сцен для подростковой аудитории. Что же до Сола, то здесь Гребенщиков положился на разговорный слог внутренних монологов, где байка смешивается с исповедью. Только вот незадача, все персонажи выражаются исключительно двумя стилями речи: низким, полным похабщины и жаргонизмов, да высоким, сплошь пересыпанным редкими словечками и литературными оборотами. Причем проблема не только в отсутствии индивидуальности, но и в периодических сбоях, когда, например, официантка начинает говорить, как школьный учитель. Подобное могла бы искупить общая концепция, идея, но нюансы есть и здесь.

Если это психологический роман, то где тогда планомерное и поступательное развитие характеров героев? На весь сюжет есть лишь два резких перелома, но и те инициированы извне и происходят перед самой развязкой. Если экшен и боевик, то для них не хватает нормальных схваток и перестрелок. Одна короткая погоня, пара скоротечных стычек, один взрыв — явно не тот ассортимент, который присущ полноценному боевику. Если философская проза, то отечественную фантастику уже не спасти. Наивные каламбуры и легкомысленное решение, обрекающее на гибель в обозримом будущем сотни людей, сойдут за гарнир к развлекательной литературе, но не вправе претендовать на большее. Что же до фантасмагории, то ее нужно создавать не компиляцией из первых попавшихся мифов и популярных типажей, а тщательной стилизацией и пристальным вниманием к деталям. Лишь последние четыре главы хоть как-то исправляют печальную ситуацию, поскольку автор начинает ускоряться, чтобы свести концы. Однако большая часть романа производит безрадостное впечатление слабым слогом, посредственной работой с психологией, провисающим сюжетом и отсутствием какого-либо новаторства.

Увы, на данный момент в конце туннеля света нет и не предвидится. Пока авторы проекта занимаются перестановкой одних и тех же изрядно потускневших деталей постапокалиптической мозаики, серия обречена на существование в узкой жанровой нише, рассчитанной на поклонников вселенной и непритязательных читателей. Привлечение новых писателей с уже сложившейся аудиторией может продлить жизнь проекта, но не в силах изменить расклад, ведь терять читателей проще, чем приобретать. Все аналогии с русской классикой и разговоры об оригинальности и новаторстве остаются рекламными слоганами, поскольку лишены реальной основы. А жаль, ведь даже специфичный метрополитенный постапокалиптический инструментарий мог бы сгодиться для написания сильной неординарной книги. Но, видимо, чуда не случится.

Итог: вторичная история с акцентом на абсурдный антураж и монологи героев.

Есть в чужом безумии что-то завораживающее, пленяющее, когда привычный мир оказывается искажен и наполнен множеством странных правил и пугающих намеков. Старшеклассница Ло Марин живет в своей особой реальности уже несколько лет, строго следуя громоздкому распорядку. Три, шесть, девять — хорошие числа. Двойка — беда, четверка — беда в квадрате. Сжать кулаки, постучать по дверному косяку, прошептать «ку-ку», только тихо, только незаметно, чтобы никто не помешал, иначе случится беда и все рухнет.

Автор подкупает тем, что крайне убедительно вплетает неукоснительно соблюдаемые ритуалы и загадочные приметы в обычную повседневность. Героине хочется верить, невольно хочется присоединиться к ее игре, пройтись по жутковатым улочкам Гдетотама — местных трущоб и, конечно же, расследовать жестокое убийство, которое странным образом вторгается в жизнь Марин. Однако заброшенные кварталы трудно назвать безопасным местом. Живописуя их обычаи и обитателей, Эллисон честно признает — это не место для игр. Там заканчиваются приличия и законы, там может воплотиться любая, даже самая страшная фантазия.

Увы, из-под интересного антуража то и дело выпирает грубый каркас типичного любовного подросткового романа. Таинственный незнакомец — бродяга-художник, правильный знакомец — спортсмен-одноклассник. Обязательные колебания, метания и томления. Также имеются элементы взросления и психоанализа. Детективная линия более удачна, хотя очевидная наивность и детская безрассудность Ло часто злят, да и в финале автор вынужденно вмешалась, чтобы направить все должным образом.

Итог: прямолинейная подростковая история с изюмом безумия.

Многие из нас мечтали в детстве стать детективами. Ведь тех окружает ореол загадочности и некоего тайного знания. Они безупречно точны, уверенны в себе и с легкостью вычисляют преступника. Любитель скрипки и дедукции Холмс, внимательная миссис Марпл, неуклюжий и близорукий отец Браун. Они непохожи друг на друга, но их объединяет умение вычленить главное из вороха деталей, задать нужные вопросы в нужное время, сложить пазл из разрозненной мозаики. Фантастический же детектив требует, чтобы допущения и вымысел были органично встроены в сюжет, что еще сильнее усложняет задачу автора. Но в любом случае, начинается все с вопроса...

...Кто? Чей коварный ум создал ловушку? Сыщик стоит перед остывшим телом и перед ним простирается бескрайняя равнина неизвестности. Хотя в рассказе «С другой стороны» Алексея Серебрякова убийца известен с самого начала, а у Владимира Покровского в «Возрастных войнах» интрига строится скорее вокруг модели общества, в котором старики воюют с молодыми, в остальных историях героям придется подозревать всех и каждого. Авторы не поленились наделить сразу нескольких персонажей возможными мотивами и подозрительными намеками, например, у Святослава Логинова в «Кто убил Джоану Бекер?» возможными убийцами по очереди оказываются кучер, дворецкий и бедолага садовник. Сюжет становится похож на шахматную партию, где любой ход может стать роковым. Ведь помимо имени виновного, надо знать...

...Как? Каким образом было совершено убийство? Фантастический детектив часто упрекают за то, что автор на ходу выдумывает причины и многое списывает на внезапно возникающую магию, лишая читателей возможности самостоятельно решить задачу. Часто таким образом маскируют грозди роялей, объясняя все проницательностью сыщика. Тем приятнее, что участники антологии постарались аккуратно разместить улики, тщательно замаскировав их среди декораций. Иногда необходимые разъяснения даются в самом начале, иногда читатель собирает информацию вместе со следователем, но в любом случае решение не берется из воздуха. И хотя в «Запахе» Владислава Женевского или «Стойком оловянном солдатике» Леонида Кудрявцева авторы прибегли к пространным пояснительным лекциям, это обусловлено композицией рассказа. Тем более что фундамент истории был заложен заранее и сводится он к вопросу...

...Зачем? Что сподвигло человека, инопланетянина или некое иное существо на совершение преступления? Быть может, виной всему банальные и вечные месть, зависть и гордость. Ведь зло и добро остаются таковым, хоть в далеком будущем, хоть в Средние Века, пусть и альтернативные как у Сергея Легезы в повести «Семя правды, меч справедливости». И можно ли вообще говорить о преступлении, когда речь идет о совершенно ином разуме, который оперирует неясными для нас понятиями? Вопрос ключевой, ведь именно грамотно подобранный мотив формирует образ противника. Заставляет нас сопереживать вершителю самосуда или же ненавидеть подлого предателя. И следить за тем, как детектив пытается построить психологический портрет преступника, иногда не менее интересно, чем наблюдать за раскрытием загадок. Но ведь не зря в названии указано слово «фантастический»...

...поэтому в каждом рассказе созданы оригинальные декорации, играющие ключевую роль в сюжете. И так ли важно, происходят ли события в Системе, виртуальном мире, где кибернетика и программирование неотличимы от магии, как у Щёголева в киберфэнтези «Код рыцаря». Или же в фэнтезийном мире, как у Золотько в рассказе «Выбор», где следователь и рыцарь ищут преступника во дворце. Главное, что создана увлекательная история, от которой трудно оторваться. Жаль, что рассказ Аренева, действие которого происходит в мире, где властвует особая книжная магия, получился таким маленьким, и антураж в нем лишь очерчен. Впрочем, «Рапорт сыскаря» и так получился вполне поучительным. Средний уровень рассказов довольно высокий, пожалуй, лишь «Контроллер» Чигиринской выбивается из общего ряда из-за слабого идейного наполнения. Остальные же тексты более чем соответствуют заявленным в предисловии тематике и требованиям.

Итог: хорошая подборка красочных детективов с интересными головоломками.

Говорят, что Закон одинаков для всех. Говорят, что рыцарь Ордена Справедливости и следователь Имперской Коллегии, есть меч и рука, его держащая. Советник разбирает дело, находит преступника, а рыцарь вершит правосудие. Все просто на словах, а в жизни часто оказывается, что мало знать наизусть Указания Коллегиума. Старые уложения, что дышло, их можно повернуть в любую сторону. Ведь все преступления сводятся к простой формуле, состоящей из умысла, причины, факта, преступника, орудия и жертвы.

Как и сказано в кратком предисловии, автор действительно сумел объединить в рассказе детективную линию, атмосферу нуара и антураж умеренно темного фэнтези. Что примечательно, более известный своими произведениями в жанре темного фэнтези, Золотько прекрасно справился с задачей, показав, что работа на грани жанров удается у него еще лучше.

Немолодой советник Леор и юный рыцарь Фавер предстают перед читателями, как живые, со всеми слабостями и чертами характера. С унылой тоской, язвительным нравом и проницательным умом советника, а также жизнерадостным нравом и простодушной наивностью рыцаря. Королевский двор не самое приятное место, в его порядках легко потерять себя, став куклой в чьих-то руках. Но даже, когда ты видишь чужую игры насквозь, все равно придется делать выбор, решать, сверяясь не с Указаниями Коллегиума, а с собственным опытом и сердцем.

Итог: отличный детектив, с необычной стилизацией под фэнтезийный нуар.

Не секрет, что отечественный киберпанк переживает в последние годы отнюдь не лучшие времена. Сказывается и быстрое развитие науки и технологий, сделавшее возможным то, что еще недавно было фантастикой. Компьютеры и виртуальность глубоко вросли в наш мир, войдя в повседневный быт. Утратилось и бесшабашное первопроходчество, ощущение новизны и вызова системе. Свою роль сыграли новомодные поджанры, перехватившие часть внимания, например, Лит-РПГ. Но, как оказалось, старый киберпанк запас пару тузов в рукаве, и одним из них стало кибер-фэнтези, ярко представленное в этой повести.

Сплав фэнтези и киберпанка получился легким и увлекательным. Невозможно четко отделить, где заканчивается волшебство фантазии, а где начинаются вполне реалистичные допущения и прогнозы. Однако форма — антураж — все же подчеркнуто фэнтезийная, включающая в себя и средневековые отношения с Орденами и Дворцами, фехтованием и эликсирами, богами-программами, хотя и изнанка — каркас мира — вполне кибернетическая с программными функциями, паролями и кодами.

Завязка — ключ сразу к нескольким тайнам, которые раскрываются поочередно. Главный герой, Андрей, с головой окунается в неистово бурлящий именами и фактами, динамичный поток событий. Юношеский задор, самоуверенность и дерзость, помноженные на определенный талант и везение делают сюжет увлекательнее, а сложносоставная интрига дополняет его, хотя разгадка и выходит довольно простой.

Итог: легкий динамичный детектив с удачным экшеном и антуражем.

Когда над прибрежным Городом восходит луна, на улицы его ложатся таинственные тени. Взгляните на них сквозь пальцы. Под угрожающий рокот морского прибоя у берега чутко дремлют погибшие солдаты. Блестит влажный Русалкин камень — место, где можно встретить моряну. Воют оборотни в парке, тихо тоскуют призраки на кладбище.

Город застыл на грани между мистикой и магическим реализмом, традиционный фольклор смешан с современными реалиями. История с первых же страниц затягивает удавку обстоятельств на шее главной героини, врача Ольги. Изматывающая работа, бедность, проблемы с детьми, разлука с мужем. Автор прописывает реалистичную сторону убедительно, подкупая искренностью и пугающей достоверностью. Зарисовки из врачебной практики, россыпь медицинских фактов, привычка оценивать людей через призму диагнозов и симптомов. Честно говоря, пожелай Арифулина — она бы могла написать отличную книгу о жизни медиков.

Героиня Ольга — врач-психиатр, а потому проблемы второстепенных персонажей раскрыты максимально жизненно и полно. Отдельные эпизоды, иногда светлые и счастливые, иногда пронзительные и трагические, нанизаны на общую нить сюжета, придавая ему объем. Сам сюжет, несмотря на отдельные недостатки — слишком простые решения, получился крайне увлекательным. Градус конфликта и безысходности повышается с каждой страницей, заставляя читать все быстрее, чтобы прикоснуться к развязке. Чтобы узнать, кто победит в гонке-схватке между кицунэ и человеком. Чтобы увидеть, в кого превратится героиня.

Итог: хорошая врачебная проза со слоями мистики и магреализма.

Обычно в научной фантастике главным героем становится ученый, врач или, на худой случай, журналист. Тем интереснее книга, где в центре внимания оказывается избалованная и наивная девчонка, привыкшая ко вседозволенности и комфорту.

Георгиев довольно удачно создает образ легкомысленной и доверчивой Эйрис, преломляя все события через призму ее мировоззрения. А событий происходит весьма много. Начиная от загадочного сбоя Планетарной Машины, от работы которой зависят жизни множества людей, и заканчивая открытием, что помимо Земли существует Внешнее Сообщество.

Под флером романтики и шутливости скрыты вполне серьезные научные концепции и физические модели. Гравитационные реакторы, баблы, проблемы искусственного интеллекта и многое другое. Впрочем, не менее любопытна и гуманитарная сторона романа. А именно — социальное устройство земных и внешних обществ, причины, которые привели к разделению и странным ограничениям, а также глубинные конфликты, которые вот-вот выйдут наружу.

Учитывая, что Георгиев завязал в Гордиеве узле интересы самых разных сторон, сюжет развивается динамично и непредсказуемо. К тому же автор не обошелся без лингвистических игр и шутливых литературных аллюзий. При всем при этом «Охота на Улисса» является полноценной научной фантастикой с довольно любопытной моделями общественного устройств, в которой некоторые заимствования более чем компенсируются необычной точкой зрения, стремительностью развития сюжета и симпатичными персонажами.

Итог: необычный и увлекательный НФ-роман в фантике легкомысленности.

Мы все родом из СССР вне зависимости от нашего желания. Именно Советский Союз штурмовал Берлин в годы Второй Мировой, отправил в космос первый спутник и первого же космонавта, именно Союз сформировал культуру, заложил основу современной России. И хотя СССР уже давно и окончательно распался, это не мешает писателям фантазировать о его возможном будущем. Антология «Парабеллум» полностью посвящена различным отражениям Союза в зеркальном зале альтернативных веток будущего. По большей части авторы ставили перед собой задачу не кропотливого моделирования воображаемого развития истории, а создания яркого и колоритного батального полотна, посвященного далекой космической эре человечества. Героический пафос, вой сирен, сражения эскадр — вот основная палитра антологии.

Сергей Игнатьев известен как мастер стилизации, однако вычурный антураж не всегда сочетается с удачным сюжетом. Впрочем, в рассказе «Виски-Фокстрот и Чиан-Ши» ему удалось совместить стильную картинку, высокую концентрацию идей и динамичный экшен и, что особенно ценно, малую долю психоделичности. Смесь получилась гремучая, но оттого лишь еще более удачная. В отличие от него, Татьяна Кигим с «В Америке секса нет» избрала путь гротеска и пародии. Балансируя на грани абсурда, она изобразила прекрасный СССР и загнивающее США, доведя до предела все советские штампы. Тупые американские граждане, обожающие жвачку и не умеющие мыслить; умные, сильные и преданные родине десантники; Сферы Мира против Звезд Смерти и прочие многочисленные отсылки. Абсурд получился кипучим и ядреным, но в большом количестве быстро приедается и навевает тоску.

И все же экспериментов в антологии не так много. Часть авторов обратилась к традициям соц-реализма с его вниманием к психологии коммунистов в самых трудных условиях и непременным подчеркиванием стойкости советских бойцов. По этому пути пошел и Юрий Бурносов в «Черные звёзды, золотое небо», где подробно описана неказистая история простого лейтенанта, и Евгений Гаркушев с рассказом «Имя для эсминца», в котором команда отважно принимает бой, несмотря на тяжелые обстоятельства. Однако обоим не хватило интересных ходов и насыщенного сюжета. Причем у Гаркушева я до конца надеялся на камерное решение загадки, а не скоротечную развязку с внешним решением. Зато Михаилу Лапикову в «Ведре с болтами» удалось найти несколько удачных неожиданных ходов, которые скрасили простую завязку. А может, свое влияние оказал масштабный космический бой.

Если вспомнить о пафосе, то здесь вне конкуренции Юрий Погуляй с шикарным боевиком «След Капеллана». Товарищи, знакомые со вселенной «WarHammer 40.000», оценят аутентичную атмосферу, а остальные получат в меру закрученный сюжет, философские дилеммы и хороший экшен. Хороший рассказ «Кумачовая планета» получился у Александра Сальникова, который интригующе сыграл на отступлениях в прошлое и постепенно складывающейся мозаике событий, чтобы расцветить обычную историю о специальном задании особой важности. Если речь пошла о спецоперациях, то стоит отметить и Игоря Вереснева с его «Круизом «Дженнифер Энистон»». Помимо противостояния террористов, экипажа корабля и русских десантников в рассказе также сплетен узор многослойной интриги, который проявляется постепенно, по мере развития событий, срывая маски и выворачивая наружу все интриги.

Я не зря упоминал о Второй Мировой. Во-первых, в нескольких рассказах Рейх дожил до космического будущего и уже тогда схлестнулся в схватке с СССР, как у Игнатьева и Сальникова. А во-вторых, рассказ «2142: Битва за Марс» Константина Ситникова, по сути, является попыткой соединить дух противостояния Второй Мировой и декорации Марсианской войны. Нарочито ретроградный антураж с артиллерией, танками и землянками, с политруком и портретами Сталина. Однако весь антивоенный посыл оказался сведен на нет анекдотичной кульминацией. В рассказе же Майка Гелприна и Натальи Анисковой «Мой человек из СССР» фашизм не называется по имени, но подразумевается в идеологии и атмосфере диктатуры. Психологический слой соавторы разыграли как по нотам, однако вопросы к мотивам действий СССРа ослабляют впечатление.

А на сладкое в антологии припасены две полу-сказки, полу-притчи. Альберт Гумеров в своем «В гостях у сказки» рассказывает историю о судьбе и выборе, о долге и человечности. Небольшие допущения скрадываются доверительным тоном повествования, но вот скачки от одних к воспоминаний к другим стоило бы оформить более четко, чтобы создавать путаницы. Второй же подобный рассказ, ««Домбай» и «Эрцог»» Сергея Волкова, больше похож на байку у костра, притчу старого ветерана, коей он, впрочем, и является. Легкая доля иронии, колоритные декорации и описания. Речь звездного бродяги, стэлмена, пересыпана и жаргонизмами, и выдуманными словами, однако это лишь дополняет историю, делая ее живее. Даже ставить вопросы по достоверности не хочется, потому что рассказ совсем о другом. Не о заклепках или железках, а про людей, про обычных героев.

Узкотематичность подборки рассказов — это и достоинство — для тех, кто любит космос в стиле советского милитари или тоскует по фантастике с советской идеологией — и недостаток — для тех, кто предпочитается широту мотивов и жанров, точное моделирование будущего или придирчив к малой форме. Однако в целом средний уровень рассказов достаточно высок, поэтому поклонникам темы «милитаризованный СССР в космосе» стоит ознакомиться.

Итог: космос, советские десантники, пилоты и дипломаты в узком спектре боевой фантастики.

Обычно я не пишу жесткие критические отзывы на непонравившиеся книги, полагая, что в любом произведении есть что-то, что придется по душе какому-нибудь читателю. Однако в данном случае моя чаша терпения переполнилась задолго до конца романа.

По сути, перед нами обычное «попаданческое» чтиво, к тому же изобилующее огрехами. Один из основных недостатков — это первая половина, в которой сюжет стоит на месте, а автор безостановочно вещает о том, как возникло общество, порабощенное корпорациями, и как ужасно живется простым людям. Философские банальности помножены на пафосные обличения, а затем разбавлены литрами водянистых инфодампов, содержащих смешные в своей наивности социальные модели. На мой взгляд, полное отсутствие объяснений и то лучше, чем доморощенная аналитика, не учитывающая нестабильность высокоразвитого общества с ужасающим неравенством. Цель выглядит простой — вызвать у читателей отклик и сопереживание. Увы, получилось пресно и скучно.

Во второй половине действие несколько оживляется, возникает хоть какое-то движение. Герой обустраивается, быстро выделяется и возносится по карьерной лестнице. На руку автору играют резкие сюжетные повороты, компенсирующие ограниченность и картонность декораций. Однако это не отменяет общую слабость сюжета. Отсутствие же общей идеи и нормальной композиции довершает безрадостную картину. Для приключенческого романа — здесь мало экшена, для антиутопии — мало правдоподобия и продуманности.

Итог: слабая поделка для ненавистников корпораций и фанатов космооперы.

В «Ярче солнца» Рэвис продолжает начатую в романе «Через вселенную» историю о космическом корабле «Годспид» и его пассажирах. Первая книга завершилась победными фанфарами революции, лозунгами свободы мысли и слова. Теперь же Старшему придется учиться управлять, раскрывать тайны прошлого и разбираться в своих отношениях с Эми.

Увы, несмотря на обращение к интересной тематике звездного ковчега, Рэвис так и не смогла предложить читателям яркую и новую идею. Заимствуя мысли из первого романа, автор крутит старую пластинку о праве людей на свободное от наркотика мышление, о трудностях дружбы, об ответственности. Но теперь — без эффекта новизны — становятся видны нелогичные натяжки в сюжете. Это и наивная беготня с загадками, и аморфное поведение толпы, и картонность большинства героев. Кроме того, резко бросается в глаза, что все злодеи — мужчины, а женщины — почти всегда хорошие, умные и верные. Эта фальшивая нота окончательно разрушает и без того неуклюжую мелодию истории.

По сути, Рэвис протянула мостик к третьей части, поманив читателей непредсказуемым финалом. И теперь ей придется потрудиться, чтобы оправдать ожидания. Достоинство у романа лишь одно — он поразительно легко читается, глотается почти на лету. Впрочем, странно если было бы иначе при отсутствии глубоких мыслей и идей.

Итог: проходная часть в незамысловатой подростковой трилогии.

За тысячи лет истории человеческой цивилизации кладезь ее мудрости неоднократно наполнялся водами многочисленных философских, религиозных и научных течений. По мере взросления науки и общества, часть теорий каменела в мифологии и преданиях, другие осыпались песком, не выдерживая гнета времени и напора конкурентов. Лишь некоторые сохранились до наших дней, давно опровергнутые и ставшие путевыми вехами истории человечества. Один из таких памятников — античная культура, подарившая миру множество смелых теорий и знаменитых мыслителей. Аристотель, Платон, Демокрит, Зенон и Пифагор, список можно длить без конца. Однако научная фантастика чаще обращается к их наследию за политическими и социальными идеями, забывая о иных, не менее любопытных вещах.

Созданный Яцеком Дукаем мир «Иных песен» — это попытка изобразить весьма странное и зыбкое пространство, где ничто не постоянно. Здесь действует диктат Формы над Материей, духа над телом, воли над обстоятельствами, а ментальности над традициями. Лидеры — кратистосы — влияют и на людей, и на ландшафт, и на природу. Морфируется все, растения и звери — чтобы создать невиданные сады, диковинных созданий. Отпечаток личности ложится на людей и местность, сохраняясь годами, а то и веками. Вторая же сторона вселенной Дукая — это стройное здание мира, возведенное из пяти первоэлементов. Из кирпичиков земли, воды, воздуха, пламени и эфира можно складывать машины и дворцы, звездные ладьи и замысловатые инструменты. Даже вечный двигатель свершает оборот за оборотом в этом причудливом мире.

Однако на деле все гораздо сложнее. Как замечает и сам Дукай, многие любители фантастики сочтут его роман малопригодным для чтения, разве что представители элиты уловят смысл в хитросплетениях авторских мыслей, нарочито изложенных так, чтобы еще больше затруднить понимание. «Иные песни» построены как интеллектуальная игра, пестрое смешение исторических фактов, где за каждым словом может скрываться целая история или неординарная идея, понятная лишь знатокам древних культур. Учитывая, что автор щедро рассыпал по страницам неологизмы, архаизмы и морфированные понятия, которые, к слову, открыто объясняются поздно, вскользь и с явной неохотой, то полное понимание и вовсе становится недосягаемой звездой. А ведь еще Дукай вволю поиграл с построением предложений и лексической поэтикой.

Но роман невозможен без героя, судьба которого должна связать главы и части. И так получилось, что шестерни антуража — декораций альтернативной квазиантичности — и идей — рассуждений на тему Формы, ее свойств и влияния на мир — безжалостно измочалили сюжет, надорвав отдельные нити. Поверхностный слой — восхождение великого стратегоса Иеронима Бербелека — прописан детально, но если смотреть на изнанку, то она распадается на фрагменты. Автор то увлекается психологическими этюдами, то вспоминает о пейзажных зарисовсках, то и вовсе обращается к полузабытому жанру дорожных заметок, что особенно бросается в глаза во время путешествия на Луну. Ритм и поэтика слов помогают лучше ощутить душевное состояние Бербелека, понять мысли, уловить чувства. Порой они обрисованы кратко, но все же.

Усугубляет трудность восприятия неоднородная композиция, когда в начале имеем психологическую камерность, наибольшая насыщенность разгадками и сведениями достигается в середине, а в концовке преобладает эпический масштаб и космический экшен. Открытый финал подобен пропасти, разверзшейся перед бегуном. Он обрывает сюжет на пике взлета, заставляя перечитывать роман повторно и обнаруживать кольцевые отсылки и разбросанные по всему тексту подсказки. Столкновение Человеческой и Иной Форм, сложная керосополитика кратистосов, поиск и восстановление собственной морфы из обломков прежней личности, искалеченной Чернокнижником, — вот лишь основные мотивы песен. Увы, Дукай не удержался, чтобы не пнуть восточного соседа, изобразив москово-уральского Чернокнижника похожим на Иоанна Грозного.

Вы спросите, каков вердикт? Однако ответ зависит от спрашивающего. «Иные песни» — во многом близки пост-сингулярной научной фантастике, с той лишь разницей, что здесь автор играет с античной системой понятий, с идеями Формы, а не квантовыми теориями. Подлинная оценка романа возможна лишь после повторного прочтения, когда можно быть уверенным, что различил значительное количество скрытых смыслов и уловил большую часть мотивов. Тем более что каждый слышит их по-своему.

Итог: интеллектуальная головоломка, синтезированная из теорий античности и идей современности.

C пронзительным свистом ветер проносится над просторами аш-Шарийа, ныряя в расщелины, где сворачиваются чешуйчатыми клубками аждахаки, кружа над лабиринтом Мухсина, где сам камень играет с разумом путников, вздыхая среди древних развалин, где теперь вздымаются барханы. Ветер знает, что с Запада надвигается беда, поднимается зловещая Тень, грозящая погубить весь мир. Весь — от севера и до юга, чтобы стереть с лица земли все сущее. Времени остается все меньше, а сумеречники и смертные словно сошли с ума, истребляя друг друга.

Долгий сон Тарега Полдореа подошел к концу. Вновь халифат нуждается в особом защитнике, Страже Престола. Ибо нынешний властитель правоверных, аль-Амин, слаб волей, слаб телом и слаб разумом. Только в змеином клубке интриг и вражды, что свился при дворе, Тарегу не поможет ни волшебство, ни доблесть. Ибо гниль похоти, жадности и коварства проникла всюду, охватив весь двор. И вновь польется кровь на радость нечисти, что будет привольно пировать на трупах. Впрочем, лучше всего о бедах могут рассказать сами жители...

...горе нам, почтеннейшие, ибо ополчились на нас враги Всевышнего! Горе, ибо карматы, истинные отродья нечистого, вырезают города, гонят бесчисленный полон в мертвые пустыни. Засыхают оазисы, пустеют колодцы, гибнут караваны, пропадают в горах паломники. Нет надежного убежища, ибо в масджидах даже муллы и имамы забыли о законах шарийа! Измышляют козни, следуя букве, духом же истины пренебрегают. Суры Книги и сигилы Дауда, нанесенные их неправедными руками, не имеют силы. Горе нам, почтеннейшие, ибо грядет День Суда!..

По сравнению с «Ястребом Халифа», в «Стороже брату своему» Медведевич сделала роман подобным уже не старой настенной фреске, повествующей о давних походах, битвах и падениях, но захватывающей истории о судьбах людей, государства и всего мира. Персонажи резко обрели объем, словно покинув плоские фрески, и живость характеров, которая проявляется в сплетениях чувств и стремлений. Даже к тем, кто по роли своей злодеи, порой возникает сочувствие. К избалованному, трусливому и безвольному аль-Амину, к одинокому и несчастному лекарю Садуну, даже к хитрой и мстительной Мараджил, которая бьется не только во имя сына, но и за спасение халифата.

Также в романе чуть больше уделено внимания волшебному миру и западным королевствам сумеречников. Что касается самийа, то их судьба, если автор не свершит чуда, незавидна. Уже сейчас межклановая война дотла выжигает роды и семьи, заставляя беглецов приниматься на службу к влиятельным аристократам и посредникам, которые хорошо платят за убийства. А вот кому раздолье, так это нечисти — гулям и кутрубам, дэвам и аждахакам — ведомым Золотой Богиней. Конфликт, вызванный близорукостью смертных и мстительной злобой бывшей богини, а ныне демоницы Аллат.

Но основной мотив книги — это борьба с предназначением, вызов судьбе и Всевышнему. Преданный любимой женщиной, обреченный вечно служить халифам, Тарег не желает больше защищать людей. Чаша терпения переполнена. Ложь и зло, творимые повсюду с именем Всевышнего на устах и ловко оправдываемые буквой закона, заставляют задуматься и нас, быть может ашшариты заслужили власть демоницы? Медведевич талантливо создает мрачную и тоскливую атмосферу безысходности. Жестокость, являющаяся неотъемлемой частью романа, лишь подчеркивает степень распада мира. Мира, который в шаге от пропасти, но не задумывается об этом.

Стоит помнить, что «Сторож брату своему» — это только первая половина романа-эпопеи «Золотая Богиня». В нем четко обрисована угроза, воспроизведен баланс сил, точнее его пугающее отсутствие. Здесь в душе Тарега пылает жгучее пламя ненависти, которое едва ли утихнет в обозримом будущем. Но вот что Страж Престола может противопоставить переродившейся богине и что будет твориться в его душе, когда придется спасать людей, станет известно лишь в следующем романе. Надеюсь, он будет читаться столь же легко, как и этот.

Итог: мрачная восточная история о борьбе с судьбой, нечистью и людьми.

В большинстве научно-фантастических романов рассматривается или отдаленное будущее нашей цивилизации, или вообще иной мир со своими обитателями и традициями. Однако Макдональд выбрал в качестве фона улицы Стамбула, перенеся нас на тринадцать лет вперед. Разумеется, за это время мир изменился, незаметно, но при этом ощутимо. Открылись новые горизонты, возникли новые векторы развития, но многое осталось прежним. И вот, перед нами предстает застывший на стыке прошлого и будущего Стамбул, прообраз всего человечества.

Стамбул — это история и память. Древние легенды мириадами призраков витают по улочкам и крохотным дворикам. Он подобен архитектурной «Тысяче и одной ночи», где у каждого дома есть длинная родословная, где каждая площадка и кофейня пропитана духом полузабытой вражды и любви, скитаний и счастья, гонений и побед. Множество обломков этносов, которые миновали пик влиятельности и бесследно истаивают в горячем шоколаде Стамбула. Желтыми строчками в летописях стали знаменитые правители и архитекторы. А город стал монументом распавшимся религиозным орденам, проигравшим политическим партиям и тонким линиям хрупких человеческих судеб.

Стамбул — это модерн и наука. Занимая ключевое положение между Европой и Азией, связывая пучки газопроводов и маршруты танкеров, он жадно впитывает протекающие сквозь него финансовые потоки, и на субстрате из нефтегазовых контрактов прорастают сумасшедшие научные идеи, способные перевернуть мир. Блеск небоскребов, стройная величественность мостов, бурлящие потоки развлечений. Лазерная визуализация, невероятные возможности ройботов и битботов. Это и нанотехнологии. Малое в большом и большое в малом. Принцип связанности или вложенности. Почти искусство микрографии...

Стамбул — это общество. Автор моделирует весь спектр социальных уровней, начиная от низов — сторожей, пенсионеров, проходя через средний класс — владелицу галереи, выпускницу с дипломом маркетолога, и заканчивая элитой — биржевыми игроками и королями инвестиций. Макдональд не просто показывает сплетение традиций и реалий новой эпохи, проявляющееся в ломке стереотипов о роли женщин, о статусе бизнесменов, о правилах шариата, но также наглядно демонстрирует и порой, делая отступления, популярно пересказывает основные положения. Вообще, роман на удивление дружелюбен в плане популярного изложения научно-технических идей, что делает его доступным широкому кругу читателей.

Стамбул — это люди. Именно они служат кирпичиками любого общества. Из причудливой вязи их судеб складывается увлекательный событийный текст. Это истории борьбы, но борьбы не столько с государственной машиной или общественным строем, сколько с глубоко укоренившимися правилами, принципами и запретами. Борьба с изматывающей монотонностью жизни, со всепоглощающей суетой, с сумасшедшим бегом по замкнутому кругу ради славы, богатства и счастья. Борьба с беспросветной серостью буден, с кошмарами прошлого, с заранее распределенным будущим. Это борьба за новизну, за свободу от чуждых привычек. Борьба за новые горизонты, новые перспективы, даже если герои не осознают это.

В большинстве текстов слова — это просто слова, но в технике микрографии каждая буква состоит из целого отрывка, тонкий каллиграфический узор позволяет вместить уйму информации на маленьком клочке бумаги или эмали. Так и в «Доме дервиша» внутри сцены часто скрыта целая история, содержащая судьбы нескольких людей или даже поколений. Большое в малом, микрокосм в макрокосме, суть нанотехнологий изложенная средневековым языком. Роман подчеркнуто пронизан духом Востока, плавностью бесед и толкотней базаров, витиеватых фресок и грубых рисунков. Он не требует особых знаний, лишь умения смотреть и видеть, как сложные связи приходят в движение, а сквозь мешанину событий проступает картина вечного города.

Итог: мягкое НФ ближнего прицела с модерн-восточным антуражем и вязью сюжетного узора.

С учетом многообразия пост-апокалиптических романов уже смело можно выводить новый поджанр — пост-пост-апокалиптику. Книги, в которых общество пережило ядерный конфликт или иную мировую катастрофу и, преодолев последствия, начало понемногу восстанавливаться. Впрочем, стабильность новых государств часто лишь иллюзия.

Достаточно появления кочующей орды рейдеров, чтобы вымерли поселки, запылали городки, запылили по дорогам караваны беженцев, а крепости ощетинились пушками боевых каров. Когда беда стоит на пороге, большинство думают только о себе. И казалось бы хорошие, люди предают друзей, торгуют детьми, грабят слабых и расправляются со всяким, кто пытается встать у них на пути. Но на пути опытной наемницы-прайм Би и обычной девушки Мириам лучше не становиться даже крупному разъезду рейдеров.

Жестокие реалии автор прописывает резкими штрихами, чаще всего подчеркнуто безэмоциональными, и от этого становится еще больнее. Изящные философские зарисовки чередуются с ровной повседневностью и вспышками экшена. Выписывая колоритных чудаков и опасных бойцов, Константинов удачно совмещает внешнюю силу и душевную уязвимость, создавая запоминающихся героев. Однако характеры остаются статичными, а учитывая, что роман по сути является прологом к большой истории, отсутствие развития действует раздражающе. Увы, автор лишь расставляет фигуры, разворачивая предысторию и очерчивая мир, где остатки высоких технологий, орбитальные лифты и космические станции уживаются со средневековым бытом.

Итог: дорожный роман с налетом анимешности.

У каждого из нас есть пределы, которые невозможно переступить. Предел физический, психологический, интеллектуальный. Однако в постсингулярном будущем, описанном в романе, возможно практически все. Рванувшая до невиданных высот, наука измельчила континиум до квантов и принялась играть ими, как в конструктор: ...собирать алмазные вычислительные громады ...обладать властью над пространством ...искусно разбирать и собирать тела ...кропотливо изучать и модифицировать разумы — все это одновременно и по отдельности

Общество перешло грань, когда наука и техника совершенно неотличимы от магии, по крайней мере, для обывателя. Чтобы хоть отчасти оценить сложность и реалистичность описанных моделей, нужно ознакомиться с популярным курсом квантовой физики. Еще лучше, изучить учебники и научные статьи, начиная с обзорных и заканчивая узкоспециальными, чтобы иметь полное представление о квантовых — информатике, криптографии, физике наноразмерных структур. В противном случае вы увидите лишь впечатляющие декорации, но не скрытые в их недрах механизмы.

Впрочем, приключения Жана ле Фламбера более понятны и доступны. Следя за героями — вором и детективом, за поисками — памяти и предназначения, мы по крупицам познаем мир. Знание открывается неохотно, отдельными порциями, когда фрагменты паззла складываются в картину. В мире, где все изменчиво и иллюзорно, Жану и Исидору предстоит найти самих себя, разгадать шарады противников, а потом сойтись в решительной схватке за право на свободу и жизнь. Впрочем, здесь это почти синонимы.

Итог: зубодробительная хард-НФ, задрапированная флёром авантюры и туманом тайны.

В первую очередь Ник Перумов известен читателям как автор «Кольца Тьмы», вольного продолжения Толкиеновского «Властелина колец», и громадной фэнтезийной саги «Миры Упорядоченного». Однако ему же принадлежит весьма удачная проба в жанре боевой фантастики, а именно — дилогия (на данный момент, хотя ходят слухи о возможном продолжении цикла) «Империя превыше всего». Впрочем, чистым боевиком роман «Череп на рукаве» назвать трудно. Здесь смешаны и мотивы политического триллера, и элементы генопанка.

Костяком книги служит история взросления и восхождения по армейской лестнице Руслана Фатеева, солдата и офицера звездной Империи. Вербовочный пункт, учебка, первые задания — поезд сюжета движется строго по расписанию жанра. Но вот смысл, заложенный автором, резко отличает роман от прочих соседей по книжной полке. Начнем с простого — с Кайзеррейха, Новой Империи, восставшей из берлинского пепла, оживившей проклятые штандарты, имена и эмблемы. Империи, которая подмяла под себя подавляющее большинство обжитых человечеством планет. Установила свои порядки, воспитав миллионы верных защитников.

Мотив ненависти к идеологии имперской махины красной нитью проходит через весь роман. Вполне оправданной и понятной ненависти. Но в том и острота, что герой вынужден постоянно притворяться, подпевать — зная, кому вторит, зазубривать — зная, в чем ложь, воевать — зная, кого защищаешь. И больше того, легко ненавидеть символ, легко ненавидеть абстрактного, чудовищного, далекого врага. А вот соратников: простых ребят, благородных офицеров, веселых связисток — ненавидеть трудно. Еще труднее — когда сражаешься бок о бок с ними. Сражаешься против «чужих», против повстанцев, против жутких порождений генетики и биологии, угрожающих всему человечеству...

Другим достоинством романа является глубокая проработка научной составляющей. Мир молекулярной химии, генетического конструирования и микробиологии крайне редко описывается в фантастике, особенно в боевиках. Чаще всего повторяются шаблоны с клыкастыми монстрами или убийственными газами, пандемичными штаммами. Перумов пошел дальше, рассмотрев задачу — создать универсальное биооружие — комплексно, учел развитие общества и имеющиеся средства. И создал новых монстров — Тучу и маток. Монстров, чьи цели непонятны, чье происхождение покрыто мраком тайны, а вот итог столкновения с ними может оказаться плачевным.

Нельзя не упомянуть и удачно выстроенную политическо-идеологическую структуру человечества. С одной стороны, четкое противопоставление «стержневой нации» и интербригад, с другой — тесные взаимоотношения на уровне элиты Империи и лидеров повстанцев, которые ведут свои сложные игры. Параллельно с этим плетет паутину улик и обвинений контрразведка, желающая продемонстрировать главенство над армией. На фоне угрозы человечеству эти дрязги выглядят глупо и мерзко, что однако не делает менее реалистичными. Увы, такова наша природа. Искать большее, жадно выдирать крохи власти, не замечая судного меча.

И последнее в рецензии, но едва ли не первое по значимости — это патриотические идеи, которыми пропитана каждая строчка книги. Память о доблести предков, вера в светлое будущее и упорство, направленное на печальное настоящее, где от России осталась лишь одна пригодная для проживания колония Новый Крым и несколько рудничных планет. Это боль от потерь и поражений, это гордость за то, что удалось отстоять, за относительную свободу, за счастливые семьи. И надежда, что не может великая страна кануть в Лету. надежда, что Россия еще возродится, воспрянет, сбросит гнет враждебной идеологии и вновь обретет свободу.

Итог: мощный сплав биофантастики, военного боевика и патриотических идей.

Побережье с дымом от коптилен, запахом нефти и жгучими лучами солнца не лучшее место для подростков. А ржавые громады танкеров, выброшенных на отмель, и вовсе не предназначены, чтобы по ним лазили, выковыривая ценные металлы, но для многих это единственный шанс на выживание. Ползи, выкручивайся в тесных коробах вентиляции, ищи поживу и надейся, что не заплутаешь, не сдохнешь в темном углу. Где тут мечтать, даже просто смотреть на проносящиеся у горизонта прекрасные клипера.

Бачигалупи обращается в романе к излюбленному мотиву катастрофичного будущего, где потепление растопило льды и погубило уйму городов, где чудовищный разрыв между нищими дикарями и богатенькими владельцами высоких технологий. Юный добытчик Гвоздарь привык к тяжелой жизни, почти лишенной шанса на чудо. Ведь мало удачи, ею нужно распорядиться с умом. Но когда в его руках оказывается судьба богачки Ниты, он вынужден разрываться между желанием сорвать легкий куш и стремлением поступать по совести. Ведь запереть сердце в скорлупе равнодушия легко, также как и предать друзей, ожесточиться, стать полубезумным убийцей. И Гвоздарь сперва вынужден решать, а потом сражаться за свое решение, за свою веру в дружбу и честность.

Увы, по сравнению с «Заводной» из «Разрушителя» выдрали большую часть переборок ветвистых сюжетных линий, откачали нефть жестокости и тайн прошлого, собрали скобы идей и скрутили кабели изящных поворотов сюжета. Небольшой роман предельно функционален, точно выверен, чтобы производить впечатление, но при этом потерял что-то важное.

Итог: классические подростковые приключения для малоискушенных читателей.

Эта волшебная история берет начало в уютном местечке Мелстон рядом с городом Мелфорд, где половина жителей носит фамилию Сток, а в поместье Мелстон-Хаус проживает самый настоящий волшебник — профессор Хоуп. Точнее, волшебником был его покойный дед, Джослин Брендон, а Эндрю Хоупу еще только предстоит вспомнить все, что рассказывал о магии дед, и разобраться со странными делами, творящимися в его области попечения. Но для начала хорошо бы выяснить, что же это за область попечения.

Вопреки популярным клише, свойственным фэнтези, Джонс не спешит углубляться в дебри устройства магии, невиданные противостояния или в древние тайны. Вместо этого, мирно постукивая спицами, она вяжет роман из бытовых сцен и шутливых зарисовок. Из упорного соперничества домоправительницы, миссис Сток, и садовника, мистера Стока, каждый из которых гнет свою линию и пытается единолично командовать поместьем. И присутствие профессора их вовсе не смущает. К счастью, тирания обоих не простирается дальше уборки, готовки и огорода.

Читатель бродит вместе с профессором по старому дому, переставляя мебель и обустраивая кабинет, но уже скоро в дверь постучится Эйдан Кейн, за которым охотятся загадочные Преследователи. Впрочем, даже тогда сюжет продолжит неспешно гулять по владениям профессора Хоупа, знакомя нас с местными жителями: одноногим цветоводом Таркином, его прекрасной дочерью Стейси, неуклюжим Шоном и многими другими обитателями, не всегда простыми, а зачастую откровенно магическими.

С появлением Эйдана мы начинаем смотреть на мир по-детски просто и ясно, любопытствовать, кто же съедает по ночам овощи, оставленные на крыше дровяного сарая. Вместе с мальчиком Эндрю Хоуп вновь осваивает подозрительно легко забывшиеся наставления деда о магии и постепенно разбирается в новых обязанностях, заодно нажив опасного и могущественного врага... Однако не стоит беспокоиться раньше времени: автор не горел желанием подвергать героев смертельному риску, а потому верные друзья и доброе волшебство всегда оказываются сильнее вражеских приспешников.

Подобная незамысловатость относит роман к исключительно детским историям, тем более что прямолинейная наивность сюжетных решений часто сглаживает острые моменты, тем самым похищая интригу. Кроме того, некоторые явления так и остаются необъясненными. Возникает ощущение, что у романа должно было быть продолжение, но, увы, автор так и не успела его написать. В остальном же история получилась достаточно светлой и ясной, чтобы мораль осталась ненавязчивой.

Итог: симпатичная простая сказка о современных волшебниках.

В последнее время среди писателей возобновились поиски нового формата на стыке музыки, компьютерных игр, сериалов и литературы. «Ангелофрения», написанная в соавторстве Максимом Хорсуном и Натальей О'Шей, более известной как Хелависса, является довольно интересной пробой, которая объединяет лиричные и чувственные струны мелодий с красочностью и детальностью художественного текста.

Преимуществом такого сочетания стала сильная эмоциональность романа, ощущающаяся с первых же строк. В Мемфисе, где живет Магдален, еще ощущается дыхание угасающего волшебства. Его крохи рассыпаны по древним артефактам, и лишь немногие способны отличить их от безделушек. Казалось бы, миром правит наука, поднявшая в воздух величественные дирижабли и быстрые винтолеты, однако она не в силах объяснить цепочку зловещих событий. Извержение вулкана, пепельные тучи, ожившие порталы пирамид. Мистика и магия смешиваются с реальностью, вторгаются кошмарными видениями, воздействуют на наш мир чудовищными существами — некроморфами. В разгорающейся схватке любовь, тоска и верность героев кажутся слабыми искрами, но и от них может вспыхнуть всепожирающее пламя.

Тем не менее тщательность и подробность описаний привели к неспешному развитию сюжета и чрезмерно запоздалой развязкой. Масштабными, детальным картинам Мемфиса и Москвы не хватает сложных коллизий сюжета, чтобы поймать читателя не только на эмоциональный крючок, но и на крючок сюжетной интриги.

Итог: роман о разлуке и любви в мистико-магическом антураже.

Жизнь в ледяной Пустыне — это бесконечная борьба, борьба со страхом и холодом, с леностью и злобой, а для Эда Бауди еще и борьба с Черными Капитанами и их прислужниками, Ледяными Гончими. Правда, борьба сказано слишком громко, это скорее бегство от охотников за древним компасом, который Эду нужно доставить в Барроухельм, блуждающий город Содружества.

Если в первом романе ледоходам было уделено до обидного мало внимания, то здесь действие в основном разворачивается на борту кораблей. Среди палуб, в темных извилистых коридорах, под шум машин и хруст льда под траками, течет своя особая жизнь, в которую ныряешь с головой. Как и прежде, автор делает особый акцент на полное погружение в атмосферу корсарского ледохода, в атмосферу будничных переходов и отчаянных схваток, стычек с неведомым и мрачных находок среди льдов. Здесь в душах людей до поры до времени дремлют клубки из зависти и злобы, чести и верности. И еще неизвестно, что ужаснее — древние демоны, Черные Капитаны и Ледовые Гончие или же обычные люди, ведомые страстями.

Бауди приходится взрослеть быстро и жестоко. Узнавать, что необдуманный пустячный поступок может привести к гибели множества людей. Что врагом может быть не только злодей, но и хороший человек. Что светлые цели и идеалы Добрых далеко не столь чисты. Но покуда рядом есть друзья, покуда в памяти живет образ красавицы Лайлы, покуда бьется сердце, Эд будет идти вперед, навстречу испытаниям, чтобы пройти до конца путь, начатый в погибшей деревне.

Итог: мрачная и жесткая ледовая история о корсарах, Гончих и демонах.

Много веков Ветхий Завет служил источником вдохновения для скульпторов, художников и поэтов. Из него щедро черпали вдохновение, заимствуя знаковые образы и притчи, становящиеся своеобразным шифром для посвященных в нюансы художественных смыслов. Многострадальный Иов, Давид и Голиаф, Содом и Гоморра... Перечислять можно долго и на каждый пример приходятся сотни, тысячи, если не десятки тысяч, всевозможных аллегорий и трактовок. Тем удивительнее, что в современной фантастике и фэнтези ветхозаветные мотивы если и не забыты, то обращаются к ним довольно редко. Причин, по-видимому, несколько. Это и нежелание соревноваться с известными предшественниками, и отсутствие особого читательского интереса к этой тематике, и, конечно же, нередко это скудность собственных познаний.

Столь обширное вступление необходимо, чтобы подчеркнуть сложность задачи, стоявшей перед Олди и Валентиновым, и причины, по которым книга резко выделилась среди сплоченных рядов отечественной фэнтези и мистики. Ведь соавторам удалось уловить суровый дух Ветхого Завета и вселить его в легкомысленные будни нашего мира. Строгий речитатив библейских цитат безжалостно вклинивается в пеструю и суесловную болтовню современности. Триптих, три сильно отличающихся, но при этом идейно близких истории. Разница заключается в масштабе событий, точках обзора и количестве героев. Если в первой истории все завязано на братьях Чисоевых и их бывшем учителе Александре Павловиче, то во второй и особенно в третьей действие охватывает уже весь Город.

Итак, как две капли похожий на наш мир, современный Город, и обычные люди, которые внезапно обнаруживают, что в их жизнь вмешиваются высшие силы. Силы, которые играючи переписывают судьбу, карают и награждают. Силы, для которых нет ничего невозможного. Растоптать жизнь успешного бизнесмена, лишить детей, разорить компании. За какие проступки была назначена эта кара? Бизнесмен Чисоев лишь песчинка по сравнению с высшей силой. Гордая и упорная песчинка, способная заклинить самый прочный и отлаженный механизм. Авторы яркими красками и образными метафорами слой за слоем наносят изображение на холст. То покажут прошлое, то откроют будущее, то застынут на настоящем. Вывернут наизнанку бывшего борца, разберут по косточкам своенравного пророка, чтобы свести в поединке мятежные человеческие души и суровые законы.

Вторая повесть попала точно в цель, поразив удачным взглядом на два мира, земной и небесный. Горнее Царствие, поделенное на три Сферы и девять Ступеней, каждая из которых представлена своей силой. Ангелы и Начала, Престолы и Серафимы, верные слуги Всевышнего, неумолимо карающие грешников и строго блюдущие Закон. Ибо Закон в этом Царстве превыше Милости. По крайней мере, на первый взгляд кажется именно так. Эта история сплетена из нескольких нитей — небесного расследования Владыки Камаила и его помощника Микки, загадочных явлений в Городе, а главное, исканий Сергея, в чью жизнь ворвались неведомые прежде чувства и мысли. Помимо них действуют и другие герои: обычные люди, начальники и подчиненные, нищие художники и знаменитый режиссер.

Атмосфера тайны быстро сгущается, ветхозаветные предания обретают зыбкую плоть, грозя захлестнуть улицы Города и погубить его. Тонкая авторская ирония подчеркивает аляпистые приметы нашего времени. Текст насыщен аллюзиями и аналогиями — как библейскими, так и литературными, например, с романом Булгакова «Мастер и Маргарита». И на этом фоне происходит очень интересная история, в которой любовь и вера сталкиваются с судьбой и временем. На мой взгляд, особое достоинство повести в том, как сочетается современность и древность в облике и манерах небесных служителей. Весьма симпатично сочетаются, бамбуковая тросточка и стада телиц, мобильный телефон, факс, обращение «шеф» и свитки, традиции, семиглазый леопард.

В отличие от второй, третья повесть целиком разворачивается на земле, в многострадальном Городе. Наша цивилизация успела привыкнуть, что всегда и везде можно договориться, найти компромисс и добиться лучших условий. Отчасти за счет развитой техники, отчасти за счет культурных свобод и течений. Но когда два Серафима объявляют, что души горожан взвешены и измерены, и назначена плата за согрешения, то все мольбы, ухищрения, усилия оказываются тщетны. Авторы заперли персонажей в колбе произведения, поставили микроскоп и принялись наблюдать, по фрагменту складывая пеструю мозаику гнева и отчаяния, отрешенности и беззаботности. Картины народного бунта кажутся пророческими, жутко походя на реальность.

Что же общего в повестях? Суровый Закон со множеством толкований и прецедентов. Человеческая гордость и упрямство, не дающие отступить даже когда все кончено. Это поединок души и буквы, содержания и формы, милосердия и справедливости. Но стоит помнить — что хотя Ветхий Завет и лежит в основе многих религий, но служит сейчас скорее памятью, чем указанием к действию, замененный Новым Заветом, Кораном и другими текстами.

Итог: пестрое смешение ветхозаветных законов и современного мира.

С развалом СССР мало-помалу сошел на нет и поток научной фантастики, в особенности ее твердых вариантов. Сказалось и усложнение передовых научных теорий, и отсутствие спроса, однако отдельные самородки продолжили появляться, несмотря на грустные обстоятельства.

«Принцип суперпозиции» полностью выдержан в ретро-стиле советского НФ. Композиция вполне привычная — традиционная завязка с загадочным феноменом, научные изыскания, детективные элементы и непременная шпионско-гангстерская линия. Группе ученых и инспектору Мелвину предстоит разобраться, что стало причиной взрыва в горах. Завязка подается обстоятельно, с вниманием к мелким фактам и психологии героев. Характеры их выписаны четко и контрастно, никаких полутонов. Если бояться, то бояться. Злиться, так злиться. Хотя немного свежести и яркости героям бы не помешало.

Главная удача произведения — вкрапления реальных научных фактов и теорий, к примеру, из области кристаллооптики или физики атома. В сочетании с исследовательской тематикой они выглядят особенно выигрышно. Однако вскоре сюжет приближается к детективу, а затем и вовсе погружается в пучины философских концепций. Частые перемены жанра выглядят довольно спорно, возникает ощущение незавершенности, хотя нельзя не признать, что эпизоды с расследованием инспектора и изучением феномена вполне удались. Другое дело, что обилие научно-философских рассуждений выдержит далеко не каждый, и это сильно ограничивает круг читателей.

Итог: ретро-научная фантастика с элементами детектива и гангстерских интриг.

В последнее время характеристика «постмодернистская игра» часто становится приговором для книги, ограничивая ее аудиторию узким кругом знатоков и так называемой элиты. Тем не менее, хотя роман «Хозяин зеркал» несет в себе многообразные аллюзии, он является вполне завершенным и самодостаточным произведением.

Композиционно история о Городе, Джейкобе, Герде, трех Господах и других героях похожа на зеркальный дворец во власти холода. В каждой сцене сочетаются и инеистое кружево событий, и бесчисленные слои аллюзий-отражений, образующих свой бездонный узор. Это и использование в качестве архитипичного фундамента сказки о Кае и Герде, и апокалиптические мотивы, и другие известные истории, вплетенные в общую канву. Порой невозможно определить, где заканчивается стержневая сюжетная линия, а где начинается второстепенная. Судьбы горожан, полицейских, повстанцев, сектантов и аристократов сходятся плотным пучком, сияют золотом и шелком, хлещут кровью и паром, сочатся грязью и гнилью.

Стоит отметить, что далеко не всем придется по вкусу плотный слой сажи на многих зеркалах. Сажи из коварства и предательства, насилия и жестокости, подлости и лжи. Но если стереть жирные разводы копоти, под ней обнаружатся заледеневшие летописные своды множества семей, районов Города и народов. Под ними заиграют красками персонажи, например, госпожа/дин W, пылкая и импульсивный, безжалостный и веселая. Или дышащий холодом Кей, игрок и любитель ребусов. А под всем этим скрыто древнее Пророчество, которое может убить, а может спасти этот Круг.

Итог: своеобразный, многогранный роман-игра с инеем цинизма.

Подземный мир планеты Каллеспа невероятно красив. Ажурные арки, каменные леса, буйство пестрых красок минералов и растительности, игра света и теней, сияние самоцветов и хрусталя. Пещерное пространство кажется изящной хрупкой игрушкой, но здесь, как и везде, где есть люди, царствует война.

Не взирая на потери и разрушения вновь и вновь сходятся в сражениях армии гурта и эскаранцев. Осколочные пушки рвут в клочья людей, энергетические разряды испепеляют корабли. Орна, опытная убийца и шпионка, лишь крошечная деталька в механизме войны. Но именно ей, одержимой желанием спасти сына и отомстить за смерть мужа, предстоит изменить ход истории. Или наоборот сохранить его прежним.

На первый взгляд, роман обманчиво прост и предсказуем. На это ощущение работает и лаконичный, почти рубленый слог. И уклон в сторону стелс-экшена, то есть, скрытных операций, динамичных драк и поединков. Тем не менее, Вудинг подробно расписывает пещерные пейзажи, подземную флору и фауну, традиции разных народов, исподволь подводя читателя к рассуждениям о сходстве и различии традиций, а также о справедливости устройства подземных социумов. Тем более, что есть и более честный народ, Дети Солнца, живущие на смертельно опасной для других рас поверхности Каллеспы, залитой излучением двух солнц. За счет яркого описания чувств и мыслей Орны, Вудинг постепенно погружает читателя в мир книги, заставляет проникнуться интересом к миру. Прямолинейность же сюжета отчасти компенсируется флэшбеками и удачным финальным твистом.

Итог: хорошее сочетание стелс-экшена и впечатляющих декораций.

Есть книги, которые не теряют привлекательности даже из-за слабой пунктуации и отчасти ученического слога, потому что главное в них — это образы, сюжетные коллизии и пьянящая атмосфера свободы, как в романе «Слезы Химеры». Являясь началом цикла, книга охватывает часть предыстории и лишь начинает сплетать паутину интриг, но, увы, продолжения у нее нет. Впрочем, любителям эклектично-анимешных коктейлей из мутантов, техно-кланов, вампиров, инквизиции и древних артефактов в антураже пост-постапокалипсиса, дерзких и безжалостных героев, лихих драк и ярких чувств, все равно стоит ознакомиться с колоритным образчиком жанра.

Основных действующих лиц трое. Кай, кладоискатель и наемник, тщательно скрывающий зловещее бурное прошлое и руководствующийся собственными принципами, которые большинство сочло бы аморальными и бесчеловечными. Вега, наивная девочка, отчего-то оказавшаяся смертельным врагом Инквизиции. Лиса, молодая охотница, страстно мечтающая о приключениях и победах. Стоит ли говорить, что столь разные и необычные личности обязательно встрянут в какую-нибудь историю?

Что касается сюжета, то хотя временами становится заметен квестовый скелет, в остальном автор тщательно чередует информационные вставки, эффектные сражения и многозначительные разговоры или воспоминания. Из обрывков складывается некая картина расстановки сил, но при отсутствии продолжения она почти не имеет смысла.

Итог: динамичный боевик с эффектными и жесткими сценами.

Пылью на ветру стелются жизни обитателей Палимпсеста. Загадочная катастрофа Разлома разорвала мир на острова, залила промежутки убийственными радужными чернилами, закружила народы смутой. Нет надежды на Праотцов, покинувших мир, нет надежды на властвующих, которые заняты своими делами. Есть лишь руки, мечи, остатки чести и долга. И крепость Горелый Шандал, последний южный форпост перед гибельными кляксами, дикими кочевниками и безжалостными помарками.

Благодаря тщательно подобранным диалектам и названиям этот роман хочется пить как ароматное вино, наслаждаясь нотками тайны и древности, кивая вкусу узнавания и обыденности, привыкая к букету чуждости и вычурности. Чуть неторопливый, размеренный слог хорошо подходит для описаний и затянувшейся напряженной погоне, и нелегкого быта форпоста, и заброшенного города Шэквир. Персонажи, сперва кажущиеся предсказуемыми, быстро выходят за рамки типажей, усложняя рисунок характеров.

Дворянин Сиврим, который еще только учится быть командиром. Хродас, комендант Шандала, постаревший не столько телом, сколько душой. И загадочный алаксар, последний из своего народа, несущий тяжкий груз ответственности и памяти. Десятки других по-своему ярких судеб людей, вовлеченных в события, которым суждено породить баллады и легенды. Вот только в балладах не останется правды. Правды о жестокости жизни, о распрях между долгом и честью. О ненависти и любви, о любопытстве и тяге к запретным знаниям. Правды о незаметных трагедиях и душевных ранах. Правды, которая есть в романе.

Итог: история о судьбах в продуманном и самобытном антураже.

Не секрет, что, создавая фэнтезийные миры, большинство писателей активно используют уже существующие шаблоны и традиции, применяя фантазию лишь для декоративных вставок и нюансов историй. В отличие от большинства Сандерсон создал оригинальный и не просто красочный или яркий, но тщательно продуманный и детально проработанный мир, в котором ключевую роль играют Сверхшторма и Штормсвет. Хорошо сбалансированная биосфера со множеством экологических ниш и любопытными созданиями. Кажется, что можно до бесконечности изучать скалистые расщелины Разрушенных земель, гулять по сверкающей глади Чистозера или по улочкам города колокольчиков, Харбранта.

Однако, одним миром сыт не будешь. Нужны герои, способные раскрутить маховик сюжета и увлечь читателя. В этом отношении книга разбивается на три основных линии, что не отменяет, впрочем, дополняющих интерлюдий. Юная Шаллан, обладающая пытливым умом и склонная к авантюрам. Именно ее линия показалась мне наиболее привлекательной за счет атмосферы историчности, наукообразности и загадок, скрывающихся в древних книгах. Каладин, прежде воин, а ныне мостовик. Ему приходится непрестанно бросать вызов судьбе, чтобы помочь выжить товарищам. Яркий образец героя, который колеблется между гибельным отчаянием и талантливым командованием, то и дело спотыкается, падает, но встает и продолжает путь.

И наконец, третья линия, впечатлившая менее остальных, хотя и имеющая свои достоинства. Королевский двор Алеткара не самое приятное место. Философиия и традиции, которых придерживаются крон-принцы, больше подошли бы мальчишкам с их воинственностью, дерзостью и вечным соперничеством, чем зрелым и умным предводителям. Тем забавнее наблюдать за попытками крон-принца Далинара Холина жить сообразно древнему Кодексу и распространить его на остальных. Эта сюжетная линия долгое время вязнет в дебрях придворных правил и интриг, прежде чем видения Далинара начинают складываться в некую цельную картину. Что касается второстепенных персонажей, автор обычно довольствуется скупыми, но колоритными штрихами, не перегружая текст избытком психологии и сложностью отношений.

Следует заметить, что роман рассчитан не столько на любителей эпики, сколько на тех, кто предпочитает жить вместе с героями, с головой погружаться в их мир вплоть до мельчайших мыслей, деталей и поступков. На это работает и впечатляющее мироустройство Рошара, и крайне медленно сходящиеся сюжетные нити. И даже не всегда удачный перевод тогда отступает на второй план. Кроме того, Сандерсон делает упор на историю древних времен, показывая, как чередование разных эпох бесследно стирает былые страхи, которые остаются лишь в сказках и суевериях. Вот только, закрыв глаза, не защитишься от беды. И героям предстоит найти и проложить свой путь.

Ключевые мотивы «Обреченного королевства» отнюдь не обреченность, напротив, это история о том, что нельзя прогибаться под напором обстоятельств. Что нельзя всегда подчиняться приличиям и традициям. Что нужно защищать слабых, что путь важнее цели, что сила дана для служения, а не правления. Отчасти эти мысли кажутся банальными, но в обрамлении из древних и почти забытых рыцарских орденов, из легенд и сказок, из повседневных тягот и кровавой войны, они выглядят иначе, живее и светлее. Словно сияющие Штормсветом драгоценные сферы. И это правильно. Это и есть путь Королей.

Итог: масштабное полотно древней истории о долге, чести и знаниях.

Научная фантастика давно стала редким гостем, а уж сочетание твердой НФ и сказочных принципов всегда было дефицитом. Вот почему я так рад появлению этого романа, в котором уживаются искренняя доброта и рассудительная ксенофантастика, любопытные концепции и простая человечность. На бескрайних просторах Универсума хватает место всем, и закрытым секторам старших рас, и зонам древних, и транспортной системе габ-портов, и множеству видов, включая человеческий. И все это перемешано с задорной иронией и поразительным легкомыслием главной героини, Симы.

Усугубляя коктейль, Демченко старательно изобразила Универсум глазами этой абсолютно атипичной и крайне непрактичной особы, со всеми паразитными, жаргонными и просто цеплячими словечками, которые только в повседневном общении и встречаются. В результате роман получился этаким киборгом с технологичным скелетом из научных теорий и теплой пушистостью настоящей сказки, где добро побеждает не кулаками, а верностью и смекалкой. Где зло само ограничивает себя видимой вседозволенностью, а Сима наоборот готова жертвовать лишь собой и потому находит выигрышные и непредсказуемые решения.

А если добавить, что научная модель Универсума весьма сложна, но при этом четко выстроены все меж- и внутри-расовые отношения и структуры, то «НЗ» сразу переходит из развлекательной категории в список вещей, которые достойны многократного и вдумчивого чтения. Тем более что часть загадок остается заделом на продолжение.

Итог: кристалл твердой НФ со сказочно-сладким вкусом и доброй иронией.

Тонкой черточкой в небе парит ястреб, и под ним расстилаются земли аш-Шарийа. Бирюзовый купол мавзолея в Мерве, жемчужине Хорасана, медная кровля башен Куртубы и громада Пятничной мечети, зубцы высоченных стен неприступной Альмерийа, царевны городов Аль-Русафа. И журчащие ручьи в зеленых садах, и блеск фонтанов, и роскошные беседки, где по ночам раздается веселый смех. Взмах крылом, резкий поворот, и картина меняется. Замки лежат в руинах, с юга движутся несчетные тумены джунгар, впыхивают мятежи, разрывая несчастные земли. Кровь течет реками, трупы валяются неубранными, стервятники устают пировать, не в силах одолеть завалы тел. И снова взмах крыла...

Одна за другой перелистываются страницы загадочной, прекрасной и жестокой истории Востока. Медведевич бережно обращается с литературными и историческими источниками, перенося реальные события и дополняя их новыми толкованиями и хитросплетениями. Эпическая часть излагается с летописной детальностью, включая запутанные паутинки родовых связей и отношений. Тонкой вязью вьются имена, пышные и велеречивые беседы, но за шелком занавесей кроется и темная сторона. Дичайшая по нашим меркам жестокость является нормой, основой для государства. Страх — одно из немногих средств, способных смирить гордыню и алчность знатных родов. Страх, который порожденный разными средствами, в том числе и нерегилем Тариком.

Сумеречники, то есть эльфы, в «Ястребе халифа» у Медведевич оказались и притягательными, и чуждыми человеческому. Чуждыми, а потому еще более притягательными. Вольно или нет, но автор сделала сумеречников и все, что связано с волшебством, еще более ярким и интересным, чем реалистичную историческую часть книги. Джинны и Всадники — Дети Тумана, призрачные и всесильные. Коварные и безжалостные демоны, овладевающие людьми. Мир Сумерек не менее жесток, но более утончен. И еще, его более стройные и благородные порядки вызывают некоторое уважение.

Иногда уважение вызывает и главный герой. Но гораздо чаще он заслуживает жалости — изгнанник и раб, обреченный до скончания веков служить престолу халифа. Бывший князь, лишившийся почти всей магической силы, сходящий с ума от боли и унижения и постоянно выплескивающий боль и унижение на окружающих. Не из злобы, но из природы и безысходности. Трудно не испачкать рук, повелевая войсками и подавляя мятежи. Устраивая казни и расправляясь с предателями. Душа Тарика беспрестанно страдает. Что сделает с ним любовь? Подарит облегчение или усугубит муки?

И вот здесь я вынужден ступить на зыбкую почву догадок и вкусовщины, чтобы хоть как-то упорядочить впечатления. Дело в том, что я крайне долго не мог проникнуться состраданием или просто сочувствием к персонажам. Лишь к середине, когда появилась Айше, когда сюжет сплел новые кольца глубоких чувств и пагубных обстоятельств, я начал хоть как-то сопереживать героям. То ли причина кроется еще и в легкости слога, похожего на полет бело-розовых лепестков миндаля или кружение песчинок. С ним не надо сражаться, пробиваясь через сложные обороты, вводные конструкции или горы деталей. Его нужно или созерцать, или пропускать через себя, а я, похоже, слишком неприязненно отношусь к Востоку.

В любом случае, история о нерегиле, который подобен воткнутому в спину халифата кинжалу, получилась добротной. И хотя основной конфликт — избавиться от эльфа, пока тот не прикончил государство, или оставить, чтобы оно не истекло кровью без защитника — скорее решен лишь условно, окончательный финал перенесен в следующие тома.

Итог: переплетение восточной эпики, сумеречного волшебства и человеческих судьб.

«Блаженны миротворцы!» — гласит Библия, и стражи Солнечной системы строго блюдут это правило. Они не убивают врагов и рассылают гуманитарные миссии в самые мрачные уголки вселенной. Им подвластны чудесные изобретения, передовые достижения науки и техники. И еще им доступно бессмертие. Казалось бы, идеальный набор, но однажды система дает сбой. Теперь вернувшаяся из отставки страж Тереза должна выяснить, как погибла ее подруга Бьянка.

В центре внимания оказывается противопоставление двух миров. Гуманизм землян, «праведников», против тирании Кровавого рода в системе Эразмус, где царствует тотальная слежка и доносы, нищета и беспросветное отчаяние. И каждому из персонажей — стражам, врачу Эмилии и капитану Амеранду — предстоит встретиться со своими кошмарами и сразиться с ними.

С одной стороны, автор превосходно создает атмосферу всеобщего недоверия в системе Эразмус, постоянный страх ошибки и вездесущие клерки-наблюдатели. Атмосферу социума, который разлагается и его кончина близка как никогда. С другой стороны, перевод оставляет желать лучшего. Зачастую слог романа косноязычен, часто приходится пробиваться сквозь неуклюжие нагромождения слов и местоимений, чтобы уловить смысл. Поэтому переживания героев кажутся расплывчатыми и путаными, а нюансы антуража безвозвратно теряются. Кроме того, из-за блеклой психологии возникает ощущение, что почти все время сюжет бестолково топчется на месте. Финал же выглядит скомкано и ему не хватает масштаба и глубины.

Итог: средняя космическая фантастика с психо-социальным уклоном.

Во многих книгах герои попадают в неизведанный, сказочный, полный чудес и загадок мир, повстречав какое-нибудь странное существо или пройдя сквозь врата, но, наверное, лишь Эдди Бурый, главный герой романа «Полный вперед-назад», обнаружил, что странности и чудеса скрываются прямо под ногами, а поводом послужило то, что он НЕ посмотрел на одинокого кролика. Казалось бы, сущий пустяк, но правила, по которым живет хромократическое общество, не терпят даже малейшего нарушения гармонии. Потому Эдди, вопреки его воле, с каждым шагом и часом будет все глубже погружаться в мрачные пучины истины.

Ключевой элемент, вокруг которого и строится весь мир, это цвет. Если чуть точнее, то способность людей видеть определенные цвета и их оттенки. Именно на этом критерии основано общество Коллектива, именно по нему распределяют обязанности и даже заключают браки. И, поскольку все в романе завязано на цветах, то давайте проверим книгу на спектрографе, чтобы определить, какую окраску и какую интенсивность имеют ее идеи.

Первая линия принадлежит красной части спектра. Кроваво-яркая, бунтарская, она как нельзя лучше характеризует антиутопический мотив борьбы с системой. Перед нами предстает весьма любопытно и необычно устроенное общество, которое заковано в строгие рамки Книги правил. Впрочем, особую пикантность роману придает тот факт, что во Внешних пределах, где и разворачивается действие, правила исполняются весьма своеобразно, а префекты закрывают глаза на рынок нелегальных услуг. Таким образом, Ффорде одновременно ушел от картонной искусственности, часто присущей антиутопиям, и насытил картину яркими красками, демонстрируя, сколь ужасной может оказаться подобная система при умелом манипулировании законами.

Поразительно, как ловко Ффорде выстраивает жесткую конструкцию правил, согласно которым общество не просто регрессирует, но регрессирует, изощряясь в поиске лазеек в законах. В результате, Коллектив одновременно использует и архаичные вещи, и сложнейшие технологии. Запрещены трактора, но ходят поезда с гироскопической стабилизацией, нет свечей, зато существует квалифицированная медицина, основанная на цветоподборе, позволяющая вылечить практически любую болезнь. Возникает ощущение гигантского эксперимента, в котором подопытными служат все члены Коллектива.

Вторая спектральная линия имеет насыщенный зеленый цвет, цвет юности и бодрости, под стать душевному состоянию Эдди Бурого. Казалось бы, его судьба предрешена — короткая поездка в Восточный Кармин, сдача теста и свадьба с пурпурной Констанс, необходимая, чтобы упрочить положение Бурых. Кто бы знал, что за несколько дней он успеет ввязаться в уйму дел, завести друзей, совершить рискованное путешествие, влюбиться в Серую Джейн и понять, наконец, что такое быть зрячим по-настоящему. И хотя все это выглядит довольно просто, Ффорде мастерски передает чувства и мысли героя, рисуя яркие и живые картины его жизни. Благодаря колоритности персонажей и диковинности бытующих в Коллективе нравов даже описание заурядных будней получается увлекательным.

Что касается третьей линии, то она располагается у синей границы. Ведь этот роман еще и превосходно декорирован в старомодно-английском стиле. Абсурдные и в то же время совершенно логичные парадоксы отсылают нас к Кэрроллу, а изящный иронический слог блестяще сочетается с подлинно британской чопорностью. Дискуссионные клубы, смахивающие на чаепития с Безумным Шляпником. Высокопарные рассуждения о высоких обязанностях и ответственности хромогенции. Иногда роман балансирует на грани сюрреализма, особенно, когда речь заходит о налетах лебедей и отваливающихся ушах, но к счастью или к сожалению, такие моменты довольно редки. Единственный недостаток книги то, что многочисленные вопросы по большей части остаются без ответа, по крайне мере, пока не выйдет продолжение. И лишь тогда мы узнаем, что говорят призраки, что погубило Прежних и что известно о Конторе Бакстеру 4.

Итог: пестрый и юмористический роман о серьезных и не очень вещах.

Развитие человечества похоже на чередование осторожных шажков, которые постепенно расширяют наши представления об устройстве вселенной, и дерзких прыжков, которые открывают новые горизонты. Так вот роман посвящен одному из таких прыжков. Главная его особенность — крайне тяжелый, иногда нарочито неряшливый и неоправданно громоздкий, изобилующий отступлениями и уточнениями слог. С одной стороны, он позволяет показать во всех деталях мышление героев, с другой стороны — замедляет и затрудняет восприятие и без того сложных, закрученных идей.

Стержневой мотив достаточно прост. Обнаружив возможность проникновения в иные измерения, люди пытаются исследовать их, но каждый шаг дается с огромным трудом, и часто за него приходится платить жизнями первопроходцев. Басов обращается к полузабытому жанру производственно-научных романов, где подробно описан ход исследований, повседневные рутина, совещания и напряженные минуты опытов. От советской эпохи осталась приверженность к интернационализму и вера в гуманность, но в остальном мир мало похож на светлый Полдень.

Основное внимание уделено состоянию испытателей — пси-резонансу, и их рывкам в загадочное иномерье. Странно, но автор сделал мысли излишне логичными, рассудительными, передавая лишь бледную тень эмоций и чувств. Тем не менее, до последней трети интерес подкреплялся неизвестностью и аномальностью иномерья. Однако, в последней главе сюжет резко упростился, а к финалу и вовсе растерял увлекательность и новизну.

Итог: неудачная попытка влить свежую пси-фантастику в старые мехи производственного жанра.

Бескрайние ледяные просторы, словно лезвие, рассекают мир на две половины, нижнюю — мрачных пучин, обитель Темного бога, и верхнюю — где ползет едва греющий шар солнца, царство Светлого бога. Людям же остается равнина, полная айсбергов и торосов, пронизывающего ветра и смертоносных вьюг, где даже мощные махины ледоходов порой не в силах преодолеть горы из снега и льда. И горе тем, кто окажется посреди пустыни без живительного топлива энгу.

История начинается в стиле классических подростковых приключенческих романов. Несмышленый и доверчивый паренек Эд Бауди, для которого весь известный мир ограничен родной деревней на сваях, Кассинг-Онг, оказывается вовлечен в чужую интригу. Хотя события следуют одно за другим — встреча с ледяной гончей, гибель деревни — но создается впечатление простоты, пресности, которое отчасти исправляет интересный мир. Но едва герой сталкивается с темной изнанкой жизни, с жестокими нравами и законами, едва он попадает в ситуацию, когда вынужден нарушать собственные понятия о честности, как роман обретает объем.

Именно внутренний конфликт — следствие взросления — и мрачная сторона ледового мира создают увлекательную атмосферу, пронизанную риском, страхом и решительностью, без которой здесь не прожить и дня. Автор сочетает и яркие зарисовки быта, и размышления, переживания героя, подробно показывая, как тот взрослеет и учится выживать. А на заднем фоне неспешно разворачивается уходящая в глубь веков история противостояния черных капитанов и Добрых.

Итог: смесь темного фэнтези и подростковых приключений.

Авалон, Остров-везде-и-нигде, а если точнее, трижды по тридцать три островов. Место, затерянное в Океане Вероятностей. Место, где находится средоточие Шести Служб Магуса, где можно встретить и эльфов, и людей, где время течет, словно мед. Место чудес и волшебства, силы и власти. А где власть, там и интриги. Где сила, там и жестокость. И Дженни придется не только прорваться сквозь штормы Великого Океана, но и с боем защищать себя и друзей.

Как и прежде, важным достоинством цикла являются яркие, колоритные второстепенные персонажи. Автор несколькими штрихами или метафорами создает запоминающиеся образы. Еще одна удачная сторона — красочный, насыщенный эпитетами, в меру ироничный и легкий слог, наполненный отсылками к разнообразным легендам и мифам. Тем более что Олейников продолжает закручивать интригу, все шире разворачивая полотно сюжета и добавляя все новые отсылки к мифологии и истории, причем не только древним, но и вполне современным событиям.

Что касается центральной линии сюжета, посвященной Дженни, то как уже было сказано, времени на отдых у нее нет. Мало того, что ей надо разыскать членов родного цирка, рассеянных по всей Европе, а по ее следам идут охотники темников, так еще и Владыки Авалона плетут свои интриги. Слишком ценным призом стала девочка, владеющая даром Видящей, который способен переписать само Мироздание и в корне изменить реальность. А ведь еще есть Арвет, раздираемый противоречиями, но готовый следовать за ней до конца.

Итог: новый виток истории с яркими героями и приключениями.

Все чаще в литературе и кино затрагивается тема инквизиторской работы, что явно свидетельствует о росте читательского и зрительского интереса к этой неоднозначно знаменитой организации. Неоднозначной, потому что несмотря на последующее перерождение, изначально Инквизиция исполняла роль контрразведки и работала достаточно эффективно. Поэтому нет ничего удивительного в появлении книг, в той или иной мере посвященных тяжелым, запутанным и не всегда праведным трудам инквизиторов всех мастей.

Итак, это не наш мир. Не спешите поправлять меня, сперва я уточню, насколько он не наш. Летосчисление указано не случайно. В этом мире такая же география, языки и народы, даже христианство на первый взгляд точно такое же. Только точка отсчета не та. Та по названию, но не та по смыслу. Ключевые изменения внесены в само мироустройство, за спиною малефиков встают темные тени чуждых богов. Вот почему тот факт, что уровень развития общества в плане наук выше ожидаемого, не может служить единственным критерием для оценки правдоподобности. «Конгрегация» не цикл исторических книг.

Но вернемся к роману «Стезя смерти». Действие его разворачивается в родном городе Курта — Кельне, что вполне логично, учитывая нелегкое прошлое майстера инквизитора, которое рано или поздно должно было выйти на передний план. На первый взгляд, здесь все мирно и тихо, на улицах царит порядок, даже банды стараются не высовываться и почти не нарушают покой законопослушных горожан. Здесь уже не так боятся инквизиторов, как прежде, а самые дерзкие пользуются ограниченностью полномочий Конгрегации. Вот сюда-то и переводят Курта вместе с его новым подопечным — Бруно.

Как и в первой книге, автор уделяет немало внимания характерам персонажей, детальности их проработки и, разумеется, взаимоотношениям. Курт, Бруно, инквизиторы Дитрих Ланц, Густав Райзе и глава отделения Вальтер Керн, студенческая братия, преподаватели и пфальцграфиня Маргарет — вот далеко не полный список героев. Образ любого персонажа складывается постепенно, из описания внешности, из манеры поведения и беседы. Автор с протокольной точностью фиксирует любые нюансы, по кирпичику выстраивая здание романа.

Если кому-то из читателей казалось, что в «Ловце человеков» Курт слишком много размышлял, то им стоит иметь в виду, что в «Стезе смерти» мыслей и чувств будет еще больше, поскольку именно эта книга определяет дальнейшее становление характера майстера инквизитора. Именно здесь ему предстоит сделать окончательный выбор, ради чего и для чего он ведет борьбу. Кому или чему он служит, преследуя малефиков и прочих нарушителей душевного спокойствия. Понятия долга, любви, смысла кажутся такими простыми, но только до тех пор, пока грубые реалии не разрушают прекраснодушные идеалы. И тогда Курту придется сделать выбор, способен ли он брать на себя ответственность, допрашивать и пытать, нарушать мирские законы во имя Господа.

Что касается детективной интриги, то с одной стороны автор сделала ее чуть более прозрачной. Более того, собственно имя преступника становится очевидным еще до конца, и тогда возникает другой, не менее сложный вопрос, не кто? а как? Не кто совершил, но как и каким образом это доказать. Где найти улики и свидетелей, если противник безмерно хитер и осторожен? Приятно, что на сей раз врагам Конгрегации посвящено куда больше внимания. Подробно и четко изложена точка зрения противоположной стороны, образно и ярко описаны верования, убеждения и ценности. Свобода от гнета морали или закона. Новые сильные покровители, пусть и иные, чуждые человеческому миру. Также мы наконец-то узнаем, какое положение в иерархии общества занимает Конгрегация, и каковы ее отношения с властьпредержащими.

Итог: детективный роман о ключевом деле Курта Гессе.

Тук-тук-тук, постукивают красные башмачки... Отмеряют цену желаниям. Режут, перекраивают, шьют людские судьбы. Хочешь счастья? А сможешь ли принять его, когда, расплатившись, узнаешь цену легкомысленным или сказанным в отчаянии словам? Вопросы, вопросы, их много возникает после чтения этого рассказа, но обо всем по порядку.

История о загадочной девочке Мари внешне сильно напоминает сказки Андерсена. В ней также есть яркие запоминающиеся образы и по-детски искреннее, чистое восприятие мира, но наряду с этим есть боль, страх и жестокость жизни. Притчевая часть разделяется на две части. Одна — заметно проще и понятнее, чем у Андерсена, с его любовью к христианским символам и аллюзиям. У Семироль четко прослеживаются размышления о цене чуда, цене счастья. О том, что скрывают человеческие сердца, что таится в наших помыслах. Но другая часть, наоборот, не имеет лежащего на поверхности ответа. И, возможно, он и не нужен.

Разве изменится что-то, если мы узнаем, что Мари — обретший плоть дух города или брошенный родителями и воспитанный эльфами младенец? Важна лишь ее зыбкая улыбка, равнодушный взгляд, который не знает ни зла, ни добра. На фоне Мари и Ганс, и тем более Ханна, Якоб и Отец Мартин, кажутся простыми и блеклыми, хотя их характеры выписаны хорошо, живо. Просто образ Мари настолько многогранный и пестрый, что включает в себя всех остальных героев. Что ждет ее? Рай, ад или вечный сон? ...Тук-тук-тук, постукивают красные башмачки.

Итог: яркая и образная история, в которой есть и сказка, и притча.

Прошло почти три года, прежде чем было переведено продолжение «Спина» — «Ось», повествующее о дальнейших событиях. И хотя многие сочли, что продолжение уступает по уровню первой книге, на мой взгляд, Уилсон вполне логично развивает затронутые в «Спине» проблемы, ничуть не понижая планку.

Если в первом романе автор рассматривал реакцию человечества на колоссальный феномен — сферу вокруг Земли, что немаловажно, угрожающий нашему существованию, то во втором показал, как люди отнесутся к столь же величественному и загадочному, но не представляющему опасности явлению — Арке. Спин был опасен преждевременным угасанием Солнца, он ставил перед людьми неимоверно сложную задачу — найти способ сохранить жизнь хотя бы немногим представителям человечества. Арка же наоборот открывает новые горизонты, дарит цепочку миров, каждый из которых позволяет развиваться и осваивать новые пространства. В теории. На практике же, человечество пошло проторенной дорогой.

На первый взгляд, решения правительств выглядят рационально. Почему бы не использовать полезные ископаемые новых миров, если там они находятся в более доступных местах, чем на истощенной Земле? Уилсон широкими мазками набрасывает картину поселений Экватории, которые беспорядочно разрастаются вдоль теплого побережья и уходят вглубь материка. Так, из нового Горизонта, Новый Свет превратился в Новый Кошелек, который годится лишь, чтобы выкачивать газ и нефть, а также сбрасывать излишки быстрорастущего населения Земли. Рационально? Быть может. Дальновидно? Как показывает третья книга — нет.

Точно также правительства отреагировали и на распространение марсианских технологий. Предельно рационально — запретить для обычных людей, но использовать для собственной выгоды. Лишние десятилетия достаточно ценная добыча, чтобы пустить по следам немногочисленных Четвертых ищеек из управления генетической безопасности, для которых закон — пустой звук. Зато все рационально. Забота о будущем человечества. Защита от риска, связанного с использованием марсианского генетического материала. Ведь и у него есть свои неисследованные свойства. И здесь мы переходим к основной сюжетной линии, посвященной эксперименту одной из общин Четвертых, имя которому Айзек. Хотя далеко не все Четвертые, так уж благодушны. Генная инженерия не смогла изменить безжалостную жажду знаний доктора Двали. Впрочем, его судьба становится еще одним доказательством того, что цель далеко не всегда оправдывает средства.

В «Оси» Уилсон избрал иной, чем в «Спине» подход, заменив масштаб действия, охватывавший без малого десятки лет и весь мир, на глубину рассуждений. На примере общины Четвертых, пилота Турка, ищущей правду о своем отце Лизе, автор по кирпичику выстраивает модель поведения и образа мышления гипотетиков, одновременно задаваясь вопросами о сути бессмертия, его связи с памятью, о смысле существования и неумолимом беге времени.

И хотя размышления, посвященные природе и сути гипотетиков, по-своему интересны, далеко не все читатели примут уход от широкого перечня идей, относящихся к разным научным дисциплинам, которые были представлены в первой книге. Тем не менее, то, как автор затрагивает вопросы сознания, бессмертия и существования некоей великой силы, определенно заслуживает внимания.

Итог: научно-философские рассуждения в поэтичной и метафоричной форме.

Впервые с творчеством Софьи Ролдугиной я познакомился больше полутора лет назад, когда наткнулся на ее роман «Ключ от всех дверей». Он произвел на меня неизгладимое впечатление, поэтому я немедленно занес Ролдугину в список талантливых авторов. Увы, «Белая тетрадь», первая книга цикла «Ар-Нейт», оказалась намного слабее, что неудивительно, если учесть, что написана она была намного раньше.

Одним из главных достоинств «Ключа» были красивые притчи и стихи, искусно подчеркивающие и обрамляющие основную сюжетную линию. Вместо них в «Белой тетради» нас ждут полузабытые легенды и слабые отзвуки ушедших в прошлое войн. Но им не хватает сочности и четкости, чтобы произвести сколько-нибудь сильное впечатление. Ведь этот прием — указать на некую застарелую вражду между расами или племенами, чтобы затем доказать, что жить надо дружно — уже почти превратился в клише, которому в данном случае явно не хватает индивидуальных черт.

Впрочем, все это лишь обрамление для главной истории, о которой мы и поговорим подробнее. Стержнем ее являются два персонажа: юная и неопытная равейна, Найта, и обладатель зловещей славы, шакаи-ар Максимилиан. Красавица и чудовище, девушка и вампир, пусть и эмоционально энергетический. Несмотря на постоянные шутки над вампирскими канонами, сам шакаи-ар полностью соответствует им, вплоть до мелочей. Таким образом автор оказалась перед дилеммой, либо все-таки отойти от полюбившихся некоторым читателям шаблонов, либо подвести под них предельно четкий и логичный фундамент, чтобы не оттолкнуть остальных.

К сожалению или к счастью, Ролдугина выбрала второе, одарив народ шакаи-ар множеством способностей, в том числе к эмпатии, ментальному внушению, мощной регенерации и многому другому. Даже слишком, на мой взгляд, многому. Поэтому нет ничего удивительного, что большая часть романа посвящена постепенному раскручиванию запутанного клубка чувств и страхов Найты перед Максимилианом — Ксилем, если по простому, и ее возвышению.

Что общего может быть между юной равейной самого низкого ранга и древним, могущественным князем? Как оказалось, достаточно много, если равейна сумеет заглянуть в душу шакаи-ар и увидеть его подлинные чувства. Вот только сумеет ли? Ролдугина прекрасно изображает внутренний мир героини со всеми ее сомнениями, легкомысленными решениями и наивными, чистыми размышлениями. Впрочем, иногда легкомысленность оказывается чрезмерна, а от наивности хочется смеяться. Но, что взять с тихой примерной девушки? Другое дело, Ксиль, чья ветреность и таинственность, гротескность и слащавость сводит на нет усилия автора придать истории логичность и правдоподобность.

Что же касается глобального фона истории, затрагивающего будущее целого мира, то здесь история остается незаконченной. Даны лишь отдельные, малозначительные ответы, а раскрытие прочих тайн недвусмысленно отодвигается на последующие книги. Кто же такие загадочные враги? Каковы их цели? И почему именно сейчас в небольшом заурядном городке появилась звезда, пятерка эстаминиэль? Жаль, что мотив переживаний и чувств почти задушил логику, остается надеяться, что в следующих книгах положение изменится.

Итог: написанный ярким, живым языком роман о чувствах, взрослении и любви.

Цирк загадок, цирк иллюзий. «Цирк сновидений», в котором явь плавно перетекает в грезы, обретают плоть затаенные мечты, а повседневные заботы отступают на второй план, вот каков этот роман. История соревнования двух юных волшебников, Селии и Марко, практически лишена остроты экшена. История течет неторопливо, легко отвлекаясь на завитки казалось бы случайных сцен или зарисовок.

Автор долгое время избегает острых эмоций, словно поддерживая четкую бело-черную гамму цирка. И вот соревнование с неясными правилами превращается в игру, которая во многом сродни жизни. Вот соперники вдохновенно создают все более чудесные и невероятные вещи, придумывают номера и шатры, поражая воображение зрителей. Так, мало-помалу, сам цирк становится ареной, и даже больше, чем ареной. Он становится неотъемлемой частью жизни любого из героев. Но помимо волшебников в происходящее оказываются вовлечены обычные люди. Акробаты, иллюзионисты, дрессировщики и предсказатели. Их судьбы также становятся деталями в игре. Игре, которая должна прийти к завершению.

Только что делать, если из взаимного уважения и восхищения проросли хрупкие лепестки любви? Что делать, если игроков связывают узы, расторгнуть которые не в силах даже смерть? На что пойдут два бессметных мага, положившие начало соревнованию и не желающие останавливать своих подопечных. История получилась спокойной и размеренной. Иногда жестокой, иногда сказочной. Как и сама жизнь. Но из-за медленного темпа, порой интерес поддерживается лишь психологическими этюдами.

Итог: представление, полное контрастов и чудес, повествующее о силе любви.

Этот роман довольно трудно отнести к какому-то конкретному жанру. Для городского фэнтези в нем слишком много индейских мифов, для реализма — чересчур много фантастики, а для сказки — заурядной человеческой подлости и жестокости. Фантазийный урбанореализм? Возможно. В любом случае, книга заметно выделяется среди всех прочитанных мною.

Дело в том, что де Линту одинаково удались и зарисовки повседневной жизни самых обычных людей, и описания запутанных отношений загадочных зверолюдей, и тонкое переплетение двух миров — человеческого и иного, первозданного мира, где живут Ворон, Коди и другие странные создания. Этим тонким балансом между чудом и обыденностью «Покинутые небеса» похожи на «Алену и Аспирина» Дяченко, где точно так же герой оказывается перед выбором: признать существование чудес или закрыться набором версий и совпадений.

В отличие от Дяченко, автор населил свою книгу десятками героев, каждого наделив уникальными чертами и живыми характерами. А еще за спиной у каждого скрывается его история, нередко грустная или колючая, но неизменно с крупинкой света и надежды. Девочка, которая большую часть жизни провела в стенах клиники. Хэнк, таксист, умеющий верить людям и приходить на помощь даже, если его не просят. Старина Джек, рассказчик странных притч, любящий прятать истину в тени недомолвок и вопросов. Фотограф Лили, решившая побольше разузнать о легендарных зверолюдях, но не ожидавшая, что правда окажется невероятной.

Что касается самих зверолюдей, то с ними де Линт придерживается вышеупомянутых индейских мифов, наделяя кланы и племена качествами соответствующего им тотема. И на страницах книги оживают безжалостные и неумолимые Кукушки, жадные до всего блестящего Сороки, неутомимые собиратели историй Галки, а главное, вечно любопытные и непоседливые Вороны. Именно девчонки-вороны стали для меня одними из самых любимых героев — веселые непоседы и щебетуньи, умеющие в нужный момент защитить и себя, и близких.

На первый взгляд события, с которых начинается роман, никак не связаны с друг с другом. Мы неспешно следим за героями: слушаем истории Джека, вместе Хэнком разбираемся в своих чувствах, как и Керри знакомимся с Вороньим гнездом — старым особняком в центральной части Ньюфорда. В начале действие течет крайне неторопливо, позволяя привыкнуть к городу, пройтись по темным улочкам Катакомб — заброшенному району города, разобраться в чувствах и привычках героев. Подробные описания выгодно отличаются плавностью обзора и вниманием к деталям, смысл которых прояснится потом, когда сюжетные линии совьются в узел, связав воедино судьбы героев и всего мира.

Если вас не пугает скольжение между сном и явью, утонченный классический стиль, легкая доля английского абсурда в духе Кэролла и отрешенность индейских мифов, вплетенных в западную повседневность, то «Покинутые небеса» поведают вам о многом. Роман можно смаковать по глотку, обдумывая каждую фразу, можно читать залпом и, затаив дыхание, следить за приключениями героев. Выбор за читателем, главное не пройти мимо замечательной книги. Ведь в ее пронзительном финале ясно говорится, что если бы люди чаще делились доверием и любовью, то наш мир стал бы гораздо чище и светлее.

Итог: драматичный реализм и проникновенная светлая фантазия в антураже американских восьмидесятых.

Что такое фантастическая вселенная «WarHammer 40000», как не Пафос и Война, возведенные в заоблачную степень? Казалось бы, каким образом они могут сочетаться с иронией? Тем не менее, именно с ее помощью роман «За императора!», первый в цикле про Кайафаса Каина, превратился в оригинальную историю о приключениях параноидально осторожного и фатально невезучего, хотя это еще с какой стороны посмотреть, комиссара.

Конечно, одной иронией сыт не будешь, поэтому автор не забывает о боевке и довольно симпатичных, пусть и не отличающихся особой глубиной второстепенных персонажей. С другой стороны, сложная психология здесь и не нужна, поскольку действие балансирует между монологом, в котором Каин подробно описывает превратности комиссарской службы, нюансы устава и собственные выводы о морали, доблести и рассудительности, и прямолинейными приключениями, которые выстроены по одному и тому же довольно простому принципу. Герой отправляется из пункта А в пункт Б, совершенно не подозревая о большей части подстерегающих его неприятностях, а затем демонстрирует чудеса сообразительности и удачливости, выпутываясь из заварушек.

Именно сочетание двух очень разных составляющих выделяют роман из длинного ряда боевиков. Помимо вышеперечисленных плюсов, также стоит отметить своеобразный юмор примечаний, изрядно дополняющих картину мира в изложении Каина, и задел на будущее в виде загадочной инквизиторши, явно имеющей свои планы на неординарного комиссара.

Итог: боевик, сочетающий добротный экшен и ироничное здравомыслие ловкого вояки.

Роман собран из новелл, словно арбалет из отдельных деталей. Плечи — первый вводный рассказ. Ложе — небольшие зарисовки, формирующие представление о мире. И туго натянутая тетива — стержневые, эмоциональные новеллы, толкающие сквозную сюжетную линию.

Мир, в котором разворачиваются события, является близким родичем нашего с поправкой на магию, чудищ и скрытых вдали эльфов и дварфов. Главный акцент в описаниях Манасыпов делает на всевозможном оружии, что неудивительно, и на истории — политических или военных событиях, охотно освещая прошлое государств, как две капли воды похожих на средневековые Польшу, Германию или Россию. Хотя все новеллы так или иначе связаны с главным героем Освальдом, зачастую он оказывается лишь второстепенным участником, особенно в миниатюрах, в которых автор рассматривает переломные моменты истории. Отсюда вытекает разнородность романа.

К счастью, удачные рассказы с лихвой вытягивают не столь успешных товарищей. Ведь приключения у Манасыпова получаются неизменно живыми, динамичными. С яркими, пусть и короткими, схватками, описанными убедительно и подробно. Тем более что понятная сталь или капризный порох прекрасно сочетаются с атмосферой тайны и чуда. Надеюсь, что в следующих частях автор уделит большее внимание психологии героев, дополнит отрывочные воспоминания Освальда о Школе, объяснит, откуда у наемника столь четкие понятия о чести и справедливости.

Итог: зачин для большого цикла историй о превратностях судьбы охотника за головами.

Оксана Демченко из тех авторов, что не ищут легких путей и простых ответов. Ведь задавать сложные вопросы гораздо интереснее, и почему бы не сделать это в жанре сказочного фэнтези? Впрочем, именно сказочного в романе «Воин огня» меньше, чем в дилогии «Госпожа удачи» и уж тем более, чем в цикле «Мир Релата». В основу новой книги легли мотивы индейских и подобных им туземных мифов, противостояния между колонизаторами и аборигенами, лавинообразного развития живших прежде в ладу с природой племен. Тугой узел вопросов, каждый из которых тянет за собой цепочку новых.

Редко, когда племенам, живущим воедино с природой, дышащим свежим воздухом лесов, степей и гор, удается выстоять против более развитых и дерзких цивилизованных завоевателей. Ведь цивилизованность зачастую означает не только знания и умения, пушки и компасы, но и отточенное коварство, талантливую ложь и абсолютную уверенность в собственном превосходстве над дикими туземцами. Да и что с них взять, с верящих в двойственность души и поклоняющихся загадочным мавиви, которые якобы имеют власть над лесом и стихией? Так было. Но на этот раз что-то пошло не так. И корабли бледных сгорели дотла вместе с отрядами жестоких захватчиков. Теперь племена получили шанс на выживание, но этим шансом еще нужно распорядиться.

Молодой воин, Ичивари, сын вождя и внук знаменитого деда, оказывается именно той песчинкой, что сталкивает неудержимую лавину событий. Кому, как не юному и пытливому уму, разбираться в хитросплетениях старых суеверий и заморских традиций? Рисковать и выигрывать, ошибаться и спасать. Впрочем, любые испытания не так страшны, если рядом есть надежные друзья и наставники. И даже если останешься один, уверенность, что вдали тебя ждут и любят, даст силы свершить невозможное. Хотя, разве может быть что-то невозможным в сказке?

Еще одна немаловажная тема, затронутая в романе, это эволюция веры. От искренности и истовости к внешнему блеску и внутренней безжизненности. Автор не щадит ни племена с их суевериями и бессмысленными пересказами старых обычаев, которые трактуются как угодно, только не правильно, ни церковь Дарующего, властвующую над душами жителей Тагоры и Сакриды и из чьих Скрижалей напрочь вымараны понятия мира, милосердия и верности. Так совпало, что меня тоже давно интересовал этот вопрос, правда, подходил я к нему с иной стороны. И потому мне особенно бросилось в глаза, что второй шанс автор подарила лишь стороне племен и мавиви, обойдя стороной будущее тагоррийцев.

Впрочем, хотя подобные рассуждения и усложняют понимание, заставляя внимательно присматриваться к каждому слову или оттенку смысла, чтобы не пропустить очередной аргумент извечного спора, основную трудность при чтении составляет стиль. В «Воине огня» Демченко изменила своей привычной манере и несколько отошла от «кружевных» рядов метафор, чтобы отразить необычность и своеобразие мышления Ичивы. Размышления героя причудливо вьются, словно гибкая веревочка, то погружая в прошлое, то затрагивая чувства, то замирая на красоте леса и гор. Далеко не каждому придется по нраву брести по кривым тропкам мыслей. Однако, дикая чаща рассуждений кажется таковой лишь в первых главах, постепенно становясь более понятной.

Несмотря на законченность сюжетной линии, один вопрос так и остается без явного ответа. Есть ли шанс построить общество, основанное не на вражде и зависти, а на товариществе и взаимоуважении? Возможно ли развитие без разделения на всесильных и бесправных? Пляжи с золотоносным песком хранят молчание, но хочется верить, что вековые леса махигов станут символом будущего, а не прошлого.

Итог: история о вере, душе и выборе жизненных ориентиров.

Если и есть более увлекательная профессия, чем сыщик, то это сыщик на службе у государства, имеющий широчайшие полномочия. Никаких ограничений, хоть моральных, хоть материальных, никаких предрассудков. Есть дело, есть преступники, а значит Закон и Император восторжествуют, ведь дознаватель Бриан всей душой предан Империи.

Основные действия разворачиваются в Старкраре, пестром городе, полном представителей всех рас и сословий. Это, а также жестокие убийства и антураж стимпанка, напоминают о романе Пехова — «Пересмешник». На мой взгляд, заимствования плохи уже тем, что не приносят пользы. Если книга будет удачной — ее успех припишут оригиналу. Если же провальной — все недостатки будут списаны на счет автора.

Минусы начинаются с того, что Крымов крайне неудачно смешивает прошедшее и настоящее время, постоянно делая скачки, хотя в остальном слог вполне читабелен. Но куда хуже абсолютно недостоверный образ главного героя. Тот часто ноет про обиды, злится на весь свет и мнит себя первым сыщиком, но ведет себя, как последний хам и полный бездарь. Упускает логичные ходы, гоняется за выдумками и ни на что не способен без помощи автора. Вторая беда — откровенно фашистские взгляды Бриана, вплоть до расовой дискриминации и пресловутого «Зиг хайля». На этом фоне милые мелочи вроде почти всемогущей служанки и расположения императора выглядят совершенно безобидно. Даже жаль, что потенциал мира остался нереализованным.

Итог: пестрый мир, слабый детектив и нереалистичный главный герой.

Если вторая книга была выдержана в традиционно английских, немного старомодных декорациях, то действие третьей разворачивается на севере Норвегии, где во фиордах бушует холодный прибой, в горах дремлют древние ледники, а в безлюдных местах обитают сварливые ниссе, буйного нрава фоссегриммы — духи водопадов, и прочие Первые. Именно здесь Дженни придется переступить через отчаяние и боль, чтобы найти свое место в мире и новую цель.

Автор по-прежнему расширяет охват событий, растягивая паутинку сюжетных линий и добавляя новых героев. Наконец-то мы увидим Ловцов с Авалона, вновь встретимся с циркачами, жаль не со всеми; но основное внимание будет приковано к Дженни и идущей по ее следам погоне. Помимо девочки, в жестокую схватку оказывается втянут Арвет, задумчивый подросток, который мечтает стать пастором. Вот только сможет ли он сохранить свою веру, когда привычная картина мира рухнет под напором невероятных событий? Какую сторону он примет и через что ему придется пройти?

Гонка началась, и на кон поставлено нечто большее, чем жизни нескольких людей, уж слишком много сил оказалось вовлечено в противостояние. И теперь даже главы Магуса не смогут предсказать, что ждет мир. Как и в предыдущих частях, автор с поразительным тщанием воссоздает морозную атмосферу севера, быт местных жителей и вдохновенно описывает чарующую красоты заповедной природы. А в подробных примечаниях иронично и доступно рассказывается о легендах и редких вещах.

Итог: продолжение войны между магом Фреймусом и людьми Договора.

Это город, погрязший во лживости, зле и страхе. Город пронизывающего ветра и моросящего дождя. Город, на улицах которого балом правят люди традиций — гангстеры, политики плетут интриги, а таинственная банда идет напролом к одной ей известной цели.

Мир обрисован скупыми короткими штрихами, влияния Вечности и возможности алхимиков, облик сущностей и загадки безвременья. Автор выдает лишь минимум информации, то ли придерживая ее для следующих книг, то ли не желая перегружать сюжет лишними разговорами. Если второе предположение верно, то Корнев сделал правильный выбор, потому что в книге выдержано удачное сочетание между чувствами, размышлениями и действием. Пружина интриги закручивается неспешно, позволяя познакомиться с горожанами, местными традициями и буднями комиссара. Напряжение нарастает постепенно, исподволь. Крепнет раскол в гангстерских кругах, грызутся политики, дельцы и профсоюзы, нервничая в преддверии выборов. И непонятные, дерзкие преступления грозят взорвать это хрупкое равновесие.

Хотя второстепенные персонажи и отыгрывают довольно четкие роли: новичок-помощник, репортер-акула, делец-красавчик — амплуа у каждого прописано живо и достоверно, что искупает простоту характеров. Первая же скрипка достается Виктору, специальному комиссару, человеку, не особо стесненному рамками морали и законов. С каждым шагом ему приходится все глубже погружаться в запутанные интриги и заговоры, нити которых протягиваются далеко в прошлое.

Итог: динамичный нуарный детектив в пасмурных осенних тонах.

В последние годы самоповторы известных авторов стали привычным злом. В конце концов, что плохого, если человек из раза в раз рассказывает схожие истории, но в немного ином антураже и с разными интригами? Главное, чтобы книги были увлекательными. Но вот тут-то и кроется подвох, потому что увлекать «Исчадьям» нечем.

Главный герой прописан поверхностно и вскоре вызывает раздражение своей недалекостью. Со второстепенными же персонажами дела обстоят еще хуже. И если Давид хотя бы получил функцию ходячей энциклопедии по геологии, то другие спутники — безликие статисты — возникают в нашем поле зрении крайне редко и лишь тогда, когда автор случайно вспоминает о них. На этом фоне даже проходные злодеи выглядят убедительнее. Что же касается антуража, то изначально нагромождения загадочной техники, лабиринты туннелей и древние остатки сложных устройств выглядят многообещающе. Но затем все сводится к той же схеме, что в «Девятом», только вместо демов и погани — одни запы, вместо карающих и королей — лишь Орден Лудда. Стоит ли говорить, что упрощение не пошло на пользу сюжету?

Кстати о сюжете. Он прост и прозрачен как палка — герой плывет по течению, изредка попадает в неприятные ситуации, но неизменно выходит с выгодой. Лишь в конце романа автору удается накалить обстановку и обострить положение. В целом, у книги есть две изюминки, пространные рассуждения о способах добычи разных химических элементов в полевых условиях и техногенная окраска антуража.

Итог: картонный самоповтор с банальным сюжетом.

Достаточно тихо и без особой помпы стартовал очередной межавторский проект «Эадор», отличающийся от других пасынков отечественной коммерции жесткой и кровавой стилистикой темного фэнтези. Начало ему положил роман «Рыжие псы войны», принадлежащий перу Эльдара Сафина, довольно перспективного и интересного автора.

К сожалению, в книге присутствуют многие типичные признаки проектной литературы. Это и небрежность, выражающаяся в частых повторах и стилистические огрехи, которые по идее легко убираются при сколько-нибудь внимательной редактуре. Сюжет иногда оказывается излишне прост и предсказуем. Впрочем, дела не так плохи, как может показаться. Автор берет свое удачными ходами, рассказывая мрачную историю о восхождении юного паренька Дайрута и столь же юной принцессы Айры. Хорошо прописаны декорации, как по-варварски безжалостно дикой Орды, так и благополучного королевства Дораса. Объединяет их одинаково гнетущая, напряженная атмосфера ожидания чего-то ужасного, когда весь привычный порядок вещей постепенно скатывается в безумие и хаос.

И вот на фоне рушащегося мира и разворачивается масштабная история, в которую вовлечены и боги, и демоны, королевства и бесчисленные племена. История, которая богата на утонченные интриги и грубые расправы, верность долгу и коварство измены. История, герои которой обречены на безнадежный бой со всем миром и беспросветные душевные метания.

Итог: история о становлении во власти в антураже темного фэнтези.

Человеческое сознание полно сюрпризов и загадок, и даже несмотря на научно-технический прогресс, оно во многом остается terra incognito, землей неведомой, оставляя широчайший простор для авторского воображения. И вот уж в чем, в чем, а в фантазии Ясутака Цуцуи себя не ограничивал. Изначально сюжет вращается вокруг создания устройства, позволяющего проникать в чужие сны. Интриги между сотрудниками института, поиск саботажника и тайное лечение больных.

Последнему уделяется особое внимание, Цуцуи с удовольствием погружает читателей в мир образов и желаний пациентов. В основе авторской концепции лежит теория Фрейда, а потому лечение сводится к доскональному изучению бессознательного и поиску истоков психологических проблем в каких событиях прошлого. При всей псевдонаучности терминологии и принципов работы устройства первая часть романа смотрится довольно неплохо, отчасти благодаря удачному сочетанию детективной интриги и лечебным блужданиям по снам.

Но во второй половине ситуация в корне меняется. Сюжет резко теряет логичность и связность, стремительно превращаясь в последовательность сюрреалистических зарисовок и безумных поступков, каждый из которых лишь усиливает бредовость происходящего. В результате, роман превращается в череду эротических и психоделических галлюцинаций, связанных только воображением автора, и даже необычность японского антуража не спасает положения. Итог: алогичная психоделика, маскирующаяся под интеллектуальный роман.

В «Обитаемом острове» Стругацкие уделили до обидного мало внимания анонимному правительству — Неизвестным Отцам. Людям, которые сумели удержать катящееся в пропасть государство, предотвратить распад и дать народу новую цель взамен потерянной веры в империю. Людям, в чьих руках была сосредоточена воистину гигантская власть, и не только над армией, промышленностью, судом, но и над умами, душами и мыслями жителей. Людям, которых называли выродками.

Резанова чередует главы, относящиеся к началу войны, с главами, описывающими борьбу между Отцами, политические дрязги и розыскные операции. Власть, как известно, не терпит мягкосердечных, поэтому не удивительно, что методы Неизвестных Отцов весьма грязны и жестоки. Автор подробно описывает криминальный мир столицы, структуру надзорных ведомств и их сложные взаимоотношения. Обычная для Резановой внимательность к мелочам и любовь к историко-летописному стилю помогают ей детально отобразить положение в метрополии времен начала войны и после.

Хотя персонажей в романе немало, главным из них становится Волдырь, глава департамента общественного здоровья. Его жизненный путь от зеленого студентика-философа до матерого убийцы прослежен довольно подробно. Но из-за неспешности первой половины сюжета и торопливости второй, а также отсутствии ярких, острых сцен, оригинальных идей и приятных героев, общее впечатление от романа остается не самое радужное. Все-таки игры с известными именами мало, чтобы получить хороший результат.

Итог: очередная история о Саракше, но с криминальным оттенком.

Эта история начинается среди тихих рощиц и журчащих ручьев, вдали от людской суеты и кровопролитных войн, княжеских интриг и загадок друидов. История приключений бывшего солдата Яна, по прозвищу Коростель. Она начинается исподволь, с мирного вечера, когда возле дома останавливается умирающий всадник.

Последующая цепочка событий, странных и чудных гостей, вынуждает Яна отправиться в путь, который проляжет по самым разным местам. От Моста Ожиданий и брошенного замка храмовников, мимо Леса Времени, сквозь Нижние Земли. И не в одиночку, а в компании с пятью друидами, идя по следу таинственных и опасных гостей, магов — зорзов. Автор прилежно, мелкими искусными штрихами описывает и природу, уделяя внимание каждой детали, и персонажей, не забывая о нюансах поведения и внешности. Такая обстоятельность сама по себе снижает темп истории, да к тому же Челяев не спешит поднимать полог таинственности, предпочитая недомолвки и лишь изредка, словно неохотно, делая пространные, хоть что-то разъясняющие отступления.

Лишь за счет обаятельности героев и хорошего слога автору удается поддерживать интерес на протяжении всей книги. Что же касается развития характеров, то его почти нет, персонажи статичны, вся интрига держится на их постепенно открывающемся прошлом, загадке природы могущества зорзов и подлинной сути затягивающегося узла интриг.

Итог: витиеватое фентези с неспешным сюжетом и славянским антуражем.

С первых же строк романа чувствуется знакомый многим читателям с детства аромат честных, простых и увлекательных приключенческих книг, вроде «Среди факиров» Буссенара. Неторопливо и старательно Остапенко укладывает изогнутые, плавные штрихи, постепенно обрисовывая место действия, обстановку романа и характеры персонажей.

По мере развития сюжета начинает проявляться социально-философский слой романа, в котором автор ненавязчиво показывает сколь идеалистичны политические теории и сколь мало общего у них с реальной жизнью. При этом Остапенко удалось избежать громоздкости и неестественности этих рассуждений и аккуратно вписать их в роман. И лишь ближе к концу оформляется основная идея книги — напоминание о том, что ценнее всего в жизни не деньги, не власть и не слава, а невидимый обычному глазу свет, что сияет в сердце каждого из нас, питая любовь, мужество, верность и честь.

Разнообразные декорации богаты на всевозможные примеры и способы применения люксия от бытового до военного, впрочем, старый добрый пар тоже не совсем забыт. Что касается героев, то их характеры обрисовываются не сразу, но затем к ним незаметно привязываешься и начинаешь болезненно переживать их злоключения. Автор изображает простые человеческие взаимоотношения и чувства с поразительно тщательностью, подкупая искренней честностью и живостью чувства героев.

Итог: сплав классических приключений, доброй сказки и социальной философии.

Современную фантастику часто упрекают во вторичности и поверхностности. Невежество, нехватка свежих идей, ветхость шаблонов — список длинный, и я рад, что появился роман, резко отличающийся от типовых боевиков и космоопер. Плотный, сочный и яркий слог резко погружает читателя в мир бескрайнего космоса. До предела насыщенный техническими вкусностями антураж поражает воображение изысками научной и не только мысли. Тщательно продуманное устройство вселенной, в меру оригинальные расы и государства. Итак, ключ на старт!

«Ты самая лучшая, Алекса!» Инквизитор-профи, один из лучших капитанов империи Мономифа, а еще перегоревший пилот сингл-класса, едва справляющаяся с безумием. Убегающая от рутины и сытости, от уверенности в завтрашнем дне и равнодушия. Добро пожаловать на фрегат призраков, где каждый стал личным врагом закона, у каждого ворох скелетов в шкафу и ад за спиной. Цикавый сводит вместе яркие типажи необычных персонажей, выбивает из них искры в спорах и ссорах, бросает в головокружительные приключения.

Но куда бы не отправила героев туго закрученная пружина сюжета, хоть в генетическую преисподнюю, хоть в дебри зазеркалья, хоть на эшафот, в любом случае стержневым мотивом остается поиск смысла жизни. Автор проволакивает нас через глубины сознания Алексы, мимо кошмаров и воспоминаний. Жить, чтобы сражаться. Жить, чтобы каждый день был вызовом, схваткой, подвигом. Определенно, книга была бы еще лучше без невыстреливших ружей и редких провисов.

Итог: сочная научно-техническая космоопера с элементами психотриллера.

Почти десять лет цикл, посвященный миру Кристалла, оставался незавершенным. И вот оборвавшаяся на полуслове повесть «Королева» получила продолжение — «Демонов Алой Розы». Памятуя об огромном перерыве автор кратко описывает предысторию мира в предисловии, а затем бросает читателя в гущу событий.

Несмотря на паузу, стиль Вартанова почти не изменился, сохранив фирменный юмор, умение делать смешными самые серьезные вещи и наоборот, а главное — редкое сочетание мудрых замечаний, детской наивности и бесшабашного веселья. Что касается героев, то из прошлых частей автор взял лишь трех гоблинов, остальные — ловкий воришка Денни, папский разведчик отец Уолтер, честный барон Джон и простодушный сэр Томас — появятся впервые. И хотя каждому уделяется не так уж много, а иногда до обидного мало, внимания, тем не менее, этого вполне хватает, чтобы привязаться к ним. Ведь Вартанову достаточно пары колоритных штрихов и яркой сцены, чтобы раскрыть характер персонажа, хоть главного, хоть второстепенного.

Помещая действие в эпоху войны между Алой и Белой Розами, он не только подшучивает над нелегкими реалиями тогдашней жизни, походя развенчивая мифы, но и затрагивает вполне современные проблемы. Как то — хищничество и двуличность обладающих властью, жестокость межнациональной розни. Увы, история едва успевает развернуться в столь малом объеме, оставляя ощущение незавершенности, а многие линии явно требуют продолжения.

Итог: веселые приключения с искрами мудрых замечаний и вопросов.

В политике и шахматах есть много общего. И там, и там разыгрываются сложные партии, требующие внимательности и таланта, соперники выстраивают многоходовые комбинации и каждый любой ценой рвется к победе. Но в отличие от игры, в политике фигурами становятся живые люди, а неверный ход приводит к гибели десятков, сотен, а то и тысяч ни в чем не повинных граждан, волей случая оказавшихся не в том месте и не в то время. Впрочем, даже верный ход не гарантирует отсутствие жертв, только уже среди твоих противников. И зачастую, чтобы победить, нужно пройти по горам трупов, разрушая благополучие целых народов.

Да, это аморально и бесчеловечно, но таковы правила игры в политике, которым строго следует главный герой романа, барон Сатур. Решая поставленную перед ним задачу, он не ограничивает себя ни в средствах, ни в методах, хладнокровно прикладывая все усилия, чтобы добиться успеха. А именно — выиграть на тендер на разработку уникальных месторождений. Помогает ему в этом отряд спецназа и несколько подручных барона.

По сути, большая часть книги посвящена составлению комбинаций, описания действий и последствий. И кроме того, весьма красноречивым диалогам барона, в которых он изящно играет словами, идеями и моралью ловко манипулируя собеседником. Единственный недостаток романа, если не считать безпринципность главного героя, это еле заметные поблажки и поддавки со стороны автора. Ведь в жизни все гораздо сложнее и противники играют с тем же размахом и наглостью.

Итог: политико-экономические шахматы в космическом масштабе.

Предыдущая книга лишь приподняла занавес, скрывающий от обывателей истинное положение вещей. Обозначила соотношение сил и законы мира. Раскрыла некоторые секреты. Но опустить занавес уже не получится, время нельзя повернуть вспять. Вот и вынуждена Дженни прилежно учиться, зазубривая бестиарий и знакомясь с правилами Людей Договора, чтобы суметь защитить себя и тех, кто ей дорог. Чтобы видеть скрытое, коего в мире полным полно. Чтобы вступить в схватку со злом, что однажды уже ворвалось в тихую размеренную жизнь цирка.

Начинается книга вполне мирно: с пробежек по тихим улочкам Бакленда, разговоров с забавными жителями и гостями приморского городка. Увы, милые чудачества быстро перерастают в неприятные и жутковатые события. Автор щедро рассыпает на протяжении всей книги разнообразные отсылки и намеки на классические произведения, любопытные факты, мифы и легенды. Читателям встретятся и поклонники Агаты Кристи, и Гримпинская трясина, и странные существа из полузабытых легенд. Вновь появятся колоритные персонажи — циркачи «Магуса», появятся и покажут на деле, чего стоят их таланты, вступив в открытую борьбу с плетущим козни «темником» Фреймусом.

Только смогут ли Ловцы, Барды, Властные и Стражи одолеть заигравшегося колдуна? Ведь Дженни еще не овладела полностью своим даром, не выучила основной закон Магуса, что за каждое просьбу у мира надо расплачиваться, не поняла, для чего ей даны невероятные способности? Каждый ответ тянет за собой новые вопросы, сюжетные линии разветвляются, дополняя картину мира.

Итог: яркое продолжение приключений Джении и других членов Магуса.

Все чаще уставшие от повседневной суеты читатели обращаются к книгам, которые расцвечивают волшебными красками серость городских будней. А что может быть более волшебным, чем фейри, если даже в их названии кроются чудеса и древние сказки? Только не стоит забывать о бездонной пропасти между мирами людей и фейри. Пропасти между тленом и вечностью, хрупкостью и могуществом. А потому печальна участь полукровок, поскольку они не принадлежат ни одному из миров и вынуждены постоянно сражаться за место под солнцем.

Главная героиня уже проиграла одно сражение и лишь чудом осталась жива. Но вместо того, чтобы дать прийти в себя, судьба подбрасывает ей новое испытание. Теперь Октобер вынуждена искать убийцу подруги, подгоняемая с одной стороны смертоносной клятвой и внутренним долгом, а с другой — безжалостными убийцами. Вынуждена метаться в поисках помощи между старыми друзьями, которых она не видела четырнадцать лет. По сути, сюжет сводится к цепочке встреч, открывающих фрагменты из прошлого Октобер и знакомящих с разнообразными фейри и полукровками.

Действие не провисает ни на миг, Октобер поминутно оказывается в опасности и лишь чудом избегает гибели. Хотя автор честно оставляет намеки на преступника, большей часть героиня занята не расследованием, а банальным выживанием. Но если Шероховатость слога и перевода вполне искупаются любопытным миром, то огромное количество оставшихся открытыми сюжетных линий и неразгаданных тайн, явно с заделом на цикл, изрядно портит настроение.

Итог: динамичная история о городских фейри.

Большинство посетителей цирка видят лишь внешнюю, веселую и счастливую сторону, огни манежа, трюки и номера. В то время как самое интересное происходит позади шатра, среди фургончиков и клеток, там, где циркачи снимают маски, становясь обычными людьми. Но обычными ли? Занавес передвижного цирка «Магус» скрывает древние тайны, мирно дремлющие в ожидании своего часа. Цирк подобен волшебному ящику с двойным дном, но стоит открыть ее и назад дороги уже не будет.

Главная героиня, Дженни, понятия не имела, во что ввязывается, освобождая милого зверька. Зато это прекрасно знал автор, который смешал нашу повседневность и древние легенды самых разных народов, создавая единое, красочное полотно. Несмотря на небольшой объем книги, почти все персонажи получились яркими и интересными личностями с весьма своеобразными характерами. Другое дело, что как следует развернуться они не успевают, ведь главная роль досталась юной и упрямой внучке фокусника, Дженни Далфин. Именно ей придется знакомиться с прежде неизвестными сторонами жизни труппы, нести ответственность за свою шалость и охотиться на ледяную химеру.

Сюжет довольно динамичен, события следуют одно за другим, стремительно дополняя картину мира. Мира, где первые — волшебные расы и народы — ушли в Запретные земли, оставив после себя легенды, сказки и Людей Договора, обязанных следить за его исполнением.

Итог: хорошая затравка для полноценного цикла приключений, яркая и интригующая.

За триста лет положение дел в Талее сильно изменилось. Теперь Селеста руководит не жалкой группой упырей, которых отделяет от окончательной смерти лишь сиюминутная прихоть тайной стражи, а мощной разветвленной сетью вампиров, способной постоять за себя. А вот власть подрастеряла свое влияние за последние годы, и теперь страна все быстрее приближается к полному краху и упадку. В мутной водичке легче проворачивать кое-какие делишки, но и опасностей становится заметно больше. А потому перед Селестой возникает сложная задача — сохранить существование своего вида, возможное лишь в тесной близости с людьми.

На ее стороне громадные ресурсы, накопленные за столетия. А на стороне врагов — власть, ненависть и презрение к существам, в корне отличным от людей. Ведь человечество для Селесты не более чем стадо, которое нужно опекать и контролировать. А в этом ей помогают верные приближенные, в число которых входит и ее старая подруга Медея с магом Хастином, и новые, интересные личности. В отличие от первой книги, во второй стало чуть меньше экшена, зато прибавилось хороших, добротных рассуждений.

Автор со вкусом анализирует ситуации от лица Селесты, указывая на слабые места общества и описывая способности восставших. И не только способности, но и структуру их общества, весьма впечатляющую, хотя и отчасти идеалистическую. Кардинально улучшился слог, в тексте почти нет неоправданно громоздких оборотов и неудачных стилистических мест, поэтому читается роман довольно легко.

Итог: аналитика политических интриг в антураже вампирской утопии.

Учитывая мои сложные отношения с малой формой, к выбору сборников я всегда подхожу с особой тщательностью, придирчиво взвешивая все за и против. В случае «Мастера Дороги» плюсов оказалось немало. И многообещающее содержание, и желание познакомиться с творчеством Владимира Аренева, и банальное любопыство. Поэтому нет ничего удивительного, что при первой же возможности я, едва сдерживая волнение, взялся за сборник, чтобы отправиться в далекое-далекое путешествие:

Туда…

«Единственная дорога»

Рассказ, который хорош именно своей простотой. Спокойным, размеренным слогом и речью главного героя, где вымерено каждое или почти каждое слово. Вкусными штрихами описаний, неспешным темпом повествования. А вот сама изюминка идеи, внутренний стержень рассказа, заметно уступает слогу и стилю. Та же простота становится из преимущества недостатком. По крайней мере, в том случае, когда хочется не только внешнего, но и внутреннего.

Оценка: 7.

«В ожидании К.»

Одна из отличительных черт рассказа — его многослойность. Обычная повседневность, быт усталого старика-ветерана. Под ней проступает гротескное, чуточку абсурдное противостояние зверей и людей. А еще глубже лежит нечто, что несложно ощутить, но трудно описать и понять. И это изрядно портит послевкусие. К тому же львиная доля аллюзий, связанных с Питером и творчеством Чуковского, я не мог найти чисто физически, не будучи знаком с оригиналом. Ладно, почти не знаком.

Оценка: 7.

«Первое правило свинопаса»

На первый взгляд, начинающийся довольно просто, хотя и красочно, рассказ быстро оборачивается многослойной картиной. Даже по отдельности каждый слой смотрится весьма и весьма достойно, но вместе они образуют еще более интересную историю, где почти каждый персонаж носит маску, а порой и несколько. Быть может, темы, которые затрагивает автор и не новы. Власть и способность принять ее. Умение признавать поражение. Но в сочетании с многослойностью и красочностью они смотрятся более чем уместно.

Оценка: 8.

«Каморка под лестницей»

Забавный мир, веселые аллюзии и мягкая ирония над нелегкими судьбами писателей и критиков. Хорошая притча с довольно непредсказуемым и поучительным финалом.

Оценка: 8.

«Мастер дороги»

Рассказ, давший название сборнику, по определению не может быть чем-то заурядным или скучным. Ведь он должен задавать тон, или хотя бы выделяться из общего ряда. Вот «Мастер дороги» и выделяется. Необычным, ступеньчатым, чуть витиеватым слогом. Сложным сплетением мифов, легенд и были в пеструю, изящную ткань повествования. Захватывающим, несмотря на медлительность, сюжетом. Единственный нюанс, хотя может быть я ошибаюсь, ближе к концу слог упростился, а насыщенность образов и красок уменьшилась.

Оценка: 8.

«Вкус к знаниям»

Как ни странно, вопреки моему предубеждению против хоррора, этот рассказ мне понравился. Понравился мягко обволакивающей атмосферой напряжения, которую усиливали удачно подобранные образы и декорации. Огни светильников, полосы рядов. И странные слушатели, одновременно похожие и непохожие на людей. Увлекательная нить повествования, мыслей героя не дает расслабиться и отвлечься, то самого финала. Сильного и взрывного.

Оценка: 8.

…и обратно

«Зачет для избранного»

Очередной пример того, как Аренев умеет из простой истории, больше похожей на зарисовку, сделать яркую и запоминающуюся вещь. Обычный быт студента. Зачеты, лень и развлечения. И странные мечты, зовущие куда-то далеко, прочь от обыденности и скуки. Вот только достоен ли ты этого зова? Готов ли принять ответственность? По-настоящему, без шпоры в кармане и купюры в зачетке?

Оценка: 8.

«Часы с боем»

На первый взгляд простая и забавная история быстро обретает жутковатые нотки. Небольшая перегруженность малозначительными деталями, сочетающаяся с недосказанностью, замедляет темп, делая его рваным. Мораль не особо впечатляет, но ловкий поворот сюжета в финале заслуживает уважения.

Оценка: 7.

«Дело о детском вопросе»

Часто ли мы вспоминаем о детстве, о времени, когда чудеса казались нам близкими и реальными, даже более реальными, чем повседневность? То-то и оно, что нет. А если и вспоминаем, то, с сожалением признавая, что мы не в силах повернуть время вспять. Не в силах вновь поверить в невозможное, в живущую рядом с нами сказку. Не в силах взять и задать вопрос, на который не сможет ответить ни один взрослый.

Оценка: 8.

«Нарисуйте мне рай»

Еще один рассказ, который прошел мимо меня. Мысли и переживания героя описаны очень подробно, зато общая канва сюжета сильно пострадала от обилия аллюзий и загадок. Быть может, поклонники Дантевского творчества порадуются при чтении рассказа, но я остался равнодушен к поискам и метаниям художника.

Оценка: 6.

«Душница»

Собственно, центральным произведением сборника для меня стал все же не «Мастер дороги», а именно «Душница». Повесть заслуживает много большего, чем скудный отзыв или короткое мнение. Из-за оригинального мироустройства, из-за честности и достоверности героев, из-за поднимаемых вопросов... Много из-за чего. Она рассказывает о каждом из нас, о честности и рыцарстве. О сложном мире, где и то, и другое лишено смысла. Мире, где поэт вынужден быть убийцей, а актер — лжецом. и где лишь дети пытаются найти и сохранить правду о жизни.

Оценка: 9.

«Домовой»

Сказка и мечта всегда рядом с нами. А захотим ли мы увидеть ее — зависит от нас. Можно в нее не верить, можно отворачиваться и видеть лишь привычное. Только это ничего не изменит. Сказка все равно есть.

Оценка: 7.

Вот и закончилось путешествие. Остались позади пестрые картины разных историй — странных и забавных, философских и простых. Был ли в нем толк, каждый решит сам. И пусть не все истории затронули меня, я остался доволен сборником. Если Аренев опубликует долгожданные романы, то еще один читатель ему обеспечен.

Итог: хороший сборник, знакомящий с необычным творчеством автора.

К данному моменту про Гибсоновский киберпанк сказано немало. Про его революционность, про не вполне достоверную, но красочную и яркую оболочку. Про мотивы борьбы одиночки с системой. Про компьютерных ковбоев, наконец. Так вот в рассказе «Сожжение Хром» обо всем вышеперечисленном можно забыть. Не потому, что в нем нет запоминающихся описаний или мотивов киберпанка, а потому, что при всем при этом, рассказ является правдивой и немного грустной рыцарской историей. И не важно, что на дворе двадцатый век. Главное, что мы — люди, остались прежними.

Перед нами предстают три героя, три личности, три характерных типа персонажей. Бобби — хакер, вор-взломщик — Рыцарь, выбирающий себе Прекрасную Даму и совершающий подвиги ради нее. Его не волнует, насколько девушка соответствует идеальному образу, что ей интересно и нужно. Главное для Бобби — его воображаемый идеал, мощный стимул для очередного подвига. А для следующего он будет искать новую Даму.

Джек — технарь — Оруженосец, преданный Рыцарю и самоотверженно помогающий ему. А еще — отчаянно и безутешно влюбленный в Даму. Но не той эгоистической любовью, как Бобби, а истинной и жертвенной. Рикки — девушка, мечтающая стать звездой сим-стима — Прекрасная Дама. Порывистая, яркая, красивая. Умеющая сострадать и сочувствовать. И готовая на все ради исполнения своего заветного желания.

Вы подумали, что это банальный любовный треугольник? Поздравляю, вы ошиблись, господа. Это сильный, проникновенный рассказ о маленьких радостях жизни, о невзгодах и победах, о цене и выборе, о красоте и уродстве, как внутреннем, так и внешнем. Здесь Рыцарь и его верный Оруженосец одолеют злобного Дракона. Это будет славная битва. А конец, конец вы должны узнать сами. Узнать и что-то вынести из этой истории. Одновременно неимоверно старой и злободневно новой. И еще небольшая просьба — не пугайтесь сложного слога. Просто дочитайте до конца и попробуйте перечитать. И тогда вам откроется потрясающий мир, созданный Гибсоном. Мир киберпанка.

В цикле «Ойкумена» Олди наглядно продемонстрировали, что под одной обложкой вполне возможно соединить научную фантастику и космооперу, не забывая о социальных конфликтах, психологических играх и философских размышлениях. За космической симфонией «Ойкумены» последовала сюита «Городу и миру», и вот теперь барабанная дробь, и на манеже...

«Волчонок» Марк Кай Тумидус. Племянник Гая Тумидуса, знакомого читателям по первой трилогии. Помпилианец до мозга костей. Захват и клеймление рабов для них абсолютно естественен и неотъемлем с момента рождения. Хищник, привыкший повелевать, а не подчиняться. Волк, а точнее пока еще волчонок. Но с хорошими задатками. На протяжении всей книги мы будем наблюдать за тем, как Марк учится приказывать и исполнять приказы. Подчиняться старшему — и тут же скалить зубы. Скалься, скалься, волчонок, пугай врагов!

С помпилианцами Олди познакомили нас еще в предыдущих книгах. В «Волчонке» они не предложат нам почти ничего кардинально нового. Вместо этого соавторы сводят воедино прежде разрозненные сведения, расширяют и углубляют наши представления об этой расе. Вместо голой информации — сочные, яркие сцены, в которых полноценно раскрываются целый ряд нюансов поведения и стереотипов помпилианского общества. Это и три ступени: раб, ботва, свободный человек. Тонкости армейской иерархии. Различия между рабовладельцами и коллантариями.

Что касается философской начинки романа, то, как и прежде, Олди неторопливо готовят почву для цветка идеи, ограничиваясь намеками и заряжанием плазматоров. Судите сами, в «Ойкумене» человечество оказалось на пороге перемен. Казалось, колланты, иначе говоря, коллективные антисы — следующий этап развития, надежда всех рас. И чем же все обернулось? Торжественным маршем разума и духа, победным шествием человечества по космосу? Нет, скорее праздником зависти и обиды, жалкими дрязгами и толканием локтями. Демонстрацией дикости, уж не отсюда ли вытекает название нового цикла, «Дикари Ойкумены»?

В стиле Олди также остались верны себе. Виньетки рассуждений, житейской мудрости и изящных фраз оттеняют сочный, красочный, насыщенный яркими образами и сравнениями слог романа. Если отдалиться, то сюжет романа покажется прямолинейным и простым. Учеба, еще раз учеба, первые задания, поиск друзей и врагов. Но стоит присмотреться, как выясняется, что Олди выбирают отнюдь не самые предсказуемые, зато весьма логичные и любопытные сюжетные ходы. А тонкие нотки контрапунктов шпионской игры и научных поисков приятно разнообразят бравурные взрывы воинского марша. Тем более что и в боевых сценах скучать не придется. Олди отлично знают, где добавить пафоса, где улыбки, а где минуту молчания.

Итог: становление молодого волка, готовящее почву для новой трилогии.

Как и многие другие книги Дивова, в первую очередь этот роман описывает общество и людей, которые в нем живут, а не инквизиторское расследование или личную жизнь главной героини, Деллы Берг. Ведь несмотря на все научно-технические достижения, проблемы общества практически не изменились, лишь приобрели несколько иную направленность. Ограниченность и невежество обывателей, высокомерие и самодовольство элиты — были и будут всегда, вне зависимости от того, живут ли первые в небоскребах или лачугах, владеют ли вторые планетами или только континентами. А иные расы только усиливают контраст.

То, что главная героиня женщина, сразу чувствуется по стилю и слогу. Чуть больше лиричности, эмоциональности и чувствительности, чуть меньше рассудительности, добавьте хорошее владение оружием, методами разведки и расследований, на дно положите болезненные тайны прошлого, плесните несложившейся личной жизни, и получите коктейль под названием Офелия ван дер Берг. В соответствие с названием романа, сюжет его почти не движется, теряясь в закутках памяти и описаниях. Описаний и мыслей много, и по большей части они вполне уместны, ведь детективная рутина часто интереснее шумных перестрелок. Будь обстоятельный экскурс в устройство общества и его традиции приправлен не полутора куцыми боевыми сценами, а поболее, хотя бы из прошлого героини, цены бы роману не было. А так циничный, хлесткий юмор Дивова не искупает затянутости и пресности книги.

Итог: неспешный детектив с промежуточной концовкой вперемешку с семейной сагой.

В середине двадцатого столетия произошел резкий скачок в океанографических исследованиях. Казалось, что еще немного и человечество с помпой вернется в темные глубины океана, в древнюю колыбель жизни. Но шли годы, громадные сверкающие подводные мегаполисы оставались уделом фантастов, в то время как освоение океанских недр шло своим чередом. Тем не менее, наука не стоит на месте, продолжая расширять возможности человечества. Проблема в том, что далеко не каждый способен обобщить ее достижения, связать воедино знания, относящиеся к разным направлениям, и соединить в непротиворечивую картину мира. Так, как это сделал Питер Уоттс.

Хотя главную роль в романе играет глубина, другим сферам жизни также уделено достаточное внимание. Общество будущего похоже на наше, только с поправкой на усиление влияние корпораций и возникновение новых технологий, вроде зельца — умного геля. И изменения уже привычных, вызванные человеческим легкомыслием и желанием извлечь максимальную выгоду несмотря ни на что. Так, Интернет стал враждебной и опасной средой, зараженной сотнями постоянно мутирующих вирусов. Побережье переполнено миллионами беженцев, а общество сотрясают кризисы.И один за другим возводятся подводные генераторы, использующие геотермальную энергию. Никого не волнует, каково будет людям, обслуживающим эти установки.

Глубина неумолима. Даже сквозь прочные стенки станции ощущается ее гнет и огромное давление. Каждое мгновение жизни под толщей воды означает борьбу, борьбу с опасностями, со страхом и с собой. Глубина будет подстерегать рифтера и во сне, и наяву, и за бортом, и внутри станции. Но она и справедлива, давая каждому человеку шанс обрести нечто новое, неизвестное ему прежде.

Чтобы передать ощущения героев, Уоттс то берет в руки яркие краски, освещая мрачные пучины водопадом огней и цветов, то сужает обзор, замыкаясь на бледных тонах, искусно нагнетая напряжение. В результате, атмосфера романа прекрасно передает психологическое состояние человека, живущего на глубине. Так, на смену борьбе постепенно приходит робкое понимание, невольное восхищение, а затем и чувство соединения. Сперва бескрайний океан угрожающе сжимает тебя, окутывая плотной завесой темноты, потом растворяет, чтобы, возродившись, ты ощутил всю красоту и мощь подводной жизни.

Отбрасывая привычные нормы и мораль, Уоттс безжалостно препарирует внутренний мир героев, хладнокровно выставляя на показ сокровенные мысли и чувства рифтеров. И лишь обстоятельно подготовив декорации, автор приступает к главной интриге, центральной сюжетной линии, которая скорее всего станет основной на протяжении следующих частей трилогии. Темп событий нарастает внезапно, крохотной песчинки оказывается достаточно, чтобы вызвать громадный обвал.

Перевернув последнюю страницу «Морских звезд», понимаешь, что книга является гимном темным и мрачным пучинам, где царит вечное безмолвие и льется черная кровь, где некогда зародилась жизнь и распространилась по всему миру, где живут причудливые создания, о которых мы почти ничего не знаем. Также роман неявно воспевает науку, как силу, способную дать ответы на самые сложные вопросы и разгадать тайны природы. Многое завязано на глубинах сознания, тех жутковатых секретах, что таятся в некоторых людях. Но даже на дне океана, в царстве мрака и тьмы, есть свои звезды. Морские звезды.

Итог: резкое погружение в атмосферу мрака и глубины, проведенное с научной точностью.

Жанр фэнтезийного постапокалипсиса, к которому относится роман, имеет сразу несколько преимуществ перед своими собратьями — атомным и биологическим. Во-первых, на задний план отходит научно-техническая достоверность конструкции мира, доставляющая немало хлопот авторам. Нет необходимости рыться в справочниках, выясняя сроки годности продуктов и ттх оружия. Во-вторых, автору предоставляется полная свобода в выборе причин, а главное, последствий катастрофы, что позволяет смоделировать самые невероятные общества. Например, существование упырей, порожденных магической чумой, которые отчаянно сражаются за место под солнцем, а точнее под тьмой.

Главный герой, оказавшийся в теле такого упыря, вынужден крайне быстро встраиваться в непривычную среду и менять свои принципы. И хотя тело ему досталось женское, автор почти не затрагивает двусмысленные темы. Основная часть книги посвящена его неустанным трудам по поиску партнеров и налаживанию более или менее комфортной жизни. Отмечу, что моральные принципы у героя почти не проявляются, будучи заменены холодной прагматичностью и расчетливой безжалостностью. Людей он держит на уровне скота, который не грех и прикончить, если того требуют обстоятельства. Сильно портит впечатление сухой язык изложения, излишне перенасыщенный канцеляритом и современной лексикой, которая совершенно выбивается из речи местных жителей. Лишь в самом конце слог становится более читабельным.

Итог: выживание беспринципного героя на фоне фэнтезийного апокалипсиса.

Всякая, хоть карточная, хоть любая другая игра подразумевает азарт соперничества, сложные комбинации и увлекательные приключения. Тем более что полем ее становится целый мир, в котором обитают как люди и гномы, так и драконы, и эльфы, а игроками — а точнее фигурами — персонажи с самыми разными характерами, занятиями и привычками. А от исхода соревнования зависят судьбы не только героев, но и рас, а может быть и всего мироздания. Поскольку такое начало трудно назвать оригинальным, посмотрим, чем же еще удивит нас автор.

Первое, что бросается в глаза, красочный и неспешный слог, богатый на детальные описание. Автор не жалеет эпитетов и характеристик, тщательно расцвечивая каждое действие или предмет. Вторым становятся постоянные отступления, позволяющие нам взглянуть на давние события и лучше понять мотивы героев. В сумме же это, увы, складывается в не самую радужную картину.

Из-за перенасыщенности деталями темп повествования постоянно провисает и завязает в малозначительных сценах, немного разгоняясь лишь к самому концу книги. Роману остро не хватает драйва и динамики, тем более что персонажи больше похожи на статичные фигурки, неспешно переставляемые по игровому полю. Им также порой не хватает живости и достоверности поведения в критических ситуациях. При всем при этом, нельзя не признать, что мир весьма интересен и перспективен. Взять для примера хоть фей, хоть техномагические диковины гномов, хоть летающий остров дрэйлинов.

Итог: подробная расстановка фигур перед запутанной игрой.

В этом мире красота граничит с уродством, любовь с ненавистью, а верность с предательством. В небо возносится прекрасный, воздушный дворец, в котором помимо величественных залов, покоев и переходов, таятся темные провалы, куда не осмеливается заходить ни один человек. Здесь боги стали игрушкой смертных, один род правит всем миром, но сколько еще будет длиться это шаткое равновесие?

Джемисин соединяет в своем дебютном романе и мифологию, и политические интриги, и семейные тайны, и любовную историю. Причем все эти линии туго переплетены между собой. Сведения о мире подаются разрозненно, отрывками, по мере того, как героиня переходит от одного предмета к другому. Иногда она прерывает свой рассказ, отвлекаясь на воспоминания, иногда — заполняя пробелы в нашем представлении о мире. Стоит отметить красочность и метафоричность слога. Автор уделяет много внимания чувствам героини, при этом чередуя сцены, где та ведет себя эмоционально с теми, где она рассудительна и хладнокровна. Это особенно важно, учитывая, что действие балансирует на грани с любовным романом, порой почти переходя черту.

Еще один важный момент — поведение богов. У автора получилось сделать их многоликими, сложными фигурами, которых очень трудно понять с человеческой точки зрения. Более того, именно боги оказываются самыми интересными героями, поскольку другие персонажи на их фоне выглядят слишком блекло и невыразительно.

Итог: закрученный роман со множеством интриг о богах и людях.

Джо пишет мрачно, кроваво, жестко, не оглядываясь на общепринятую мораль и не стесняясь выворачивать наизнанку представления о человечности и людях. При этом он не забывает о смачных, сочных описаниях и хлестком, черном юморе. Не стал исключением и роман «Лучше подавать холодным». Уже не первый год смерть собирает обильную жатву в Стирии, не щадя ни крестьян и солдат, ни богачей и аристократов. Балом правят измена и коварство, алчность и честолюбие. Стоит ли удивляться, что по некоторым причинам герцог Орсо решает избавиться от чересчур известной удачливой наемницы Меркатто и ее брата? Он допускает лишь одну ошибку, но ее хватает, чтобы перечеркнуть все.

Месть Монцы становится путеводной нитью повествования, по ходу которого выясняется прошлое героев. И если в первой половине основное внимание приковано к весьма хитроумному процессу уничтожения врагов, то во второй масштаб резко увеличивается, открывая впечатляющую картину подлинных мотивов противоборства между двумя сторонами, Лигой и Орсо, и участия в нем настоящих игроков. Несмотря на некоторую прямолинейность сюжета, по ходу действия хватает неожиданных поворотов, которые не дают заскучать. Выписывая персонажей, автор как и прежде следует своему принципу, наделяя каждого одной-двумя яркими отличительными чертами характера, фразами или манерами. Часть героев уже мельком появлялась в «Первом законе», но здесь их характеры раскрыты более полно.

Итог: мрачная история о мести, богатая леденящими кровь деталями.

Авторы предыдущих книг серии уже познакомили нас с обоими государствами: Империей Доктов и Адорнией, поделившими континент. Но осталась почти незатронутой Праймзона, искалеченная Катаклизмом и населенная уродливой чудью местность, в которой можно отыскать обломки старой Империи и забытые клады. Не удивительно, что Зоричи, ранее принимавшие участие в сталкерской серии, выбрали именно Праймзону главной темой своего романа. Его главным героем становится молодой бесшабашный лорд Рутгер Данзас, владелец замка Медная Крепь.

Собственно, здесь и кроется завязка истории. Для того чтобы расплатиться с долгами, лорд в компании своих героев отправляется в ПраймЗону на поиски крайне дорого и редкого артефакта. Дальнейшие события развиваются по абсолютно предсказуемому сценарию, как и в большинстве «зонных» книг. Единственным важным плюсом романа является поразительная легкость чтения, благодаря которой он проглатывается очень быстро. При этом Зоричи сумели добавить в веселые, иронично-бесшабашные приключения несколько психологических моментов.

Кроме того, соавторы тщательно перенесли правила игровых сражений в книгу, довольно неплохо вписав их в сюжет и сохранив логичность происходящего. Но несмотря на яркость декораций и пестроту героев, динамичность сюжета и веселые шутки, произведение получилось незамысловатым, лишенным глубоких мыслей и идей.

Итог: развлекательный роман о приключениях в магической Зоне и не только.

Затерянный в царстве вечного мрака тихий городок Эмбер, в котором разворачивается действие книги, сильно смахивает на кукольный домик. Мягкие, приглушенные цвета, желтоватые круги света от фонарей, уютные чуланы и кладовки, милые домики и приятные соседи. Идеальные декорации для детского спектакля или утренника, для доброй и поучительной истории, лишенной острых углов и жестких моментов.

Все до единого второстепенные персонажи производят впечатление заводных кукол, которые умеют произносить крайне ограниченный набор однотипных фраз. То же самое можно сказать и про их характеры — простые и плоские шаблоны, хотя порой и забавные. Единственными исключениями являются два главных героя, вестник Лина и ремонтник Дун, от лица которых мы и узнаем о загадках, скрытых в чуланах и туннелях, о подлинной цели создания Эмбера и многом другом. Впрочем, основное автор оставляет за кадром для последующих частей цикла. В целом, книга получилась очень простой и наивной, хотя нельзя не признать, что у нее есть своего рода очарование, связанное с уютными декорациями.

Итог: кукольный мирок с заводными механизмом простенькой истории.

Мы уже привыкли, что под Средневековьем обычно подразумевается море грязи и мерзостей, невежество и глупость, бессмысленная жестокость и всеобщая безжалостность. Тем необычнее выглядит роман «Ловец человеков», в котором автор умело сочетает как глубокое знание эпохи, так и собственную фантазию, создавая мир, в котором уже пробиваются первые ростки просвещения и науки, несмотря на мрачные тени прошлого. В этом мире также есть Инквизиция, точнее Конгрегация, которая бдительно следит за душевным здравием людей. Главный герой, молодой следователь, прибывает в провинцию, даже не подозревая, что уже скоро ему предстоит проверить на практике свои знания и навыки.

Слог романа весьма необычен, с самого начала поражая вычурной витиеватостью и обилием цитат из латыни. Тем не менее, к нему довольно быстро привыкаешь и вскоре уже с удовольствием раскручиваешь узелки размышлений. Это становится тем более интересным благодаря тому, что автор очень подробно и ярко описывает персонажей, их поведение и характеры. Но главное, что она не стесняется затрагивать острые, злободневные и неоднозначные вопросы, как моральные, так и философские. Что же касается детективной линии, если сперва она топчется на месте, позволяя нам получше рассмотреть декорации и узнать действующих лиц, то во второй половине темп начинает убыстряться, подкидывая все новые и новые сюрпризы. Приятно, что автору удалось соединить в финале и жесткую реалистичность, и легкие оптимистичные нотки.

Итог: психологический детектив в качественном средневековом антураже.

Самое сложное начинается после победы, уже после того, как отзвучат торжественные фанфары. Когда приходится учиться жить иначе, жить с болью от потери близкого человека, жить, зная, что подлинные виновники его гибели остались не наказаны. После прочтения «Корма» может показаться, что истории некуда развиваться дальше. Тем более поразительно, как автор ловко выстраивает на фундаменте первой книги новую сюжетную линию, мастерски встраивая в нее уже известные нам факты и придавая им неожиданный вид.

Хотя теперь повседневной работе блогеров уделено чуть меньше внимания, чем прежде, мы по-прежнему наблюдаем за бытом сотрудников «Известий апокалипсиса». Присутствуем на вылазках в опасные зоны, отправляемся в рискованные путешествия ради встречи с нужными людьми, компонуем статьи и определяем политику сайта. Основное же внимание концентрируется на психологических моментах, отношениях между членами команды и, самое главное, мыслям Шона Мейсона, его чувствам и переживаниям, воображаемым монологам и даже диалогам, его отчаянным попыткам найти зачинщиков заговора.

В результате динамика снизилась, сократилось количество боевых сцен, что однако, не помешало автору разнообразить действие, чередуя психологически напряженные моменты с редкими периодами спокойствия. Кстати, нагнетание атмосферы получилось у нее действительно убедительным, без вымученного запугивания или искусственности. Конец же взрывается множеством вопросов, ответы на которые будут даны лишь в третьей части.

Итог: зачин для финальной книги с упором на психологию.

Когда в цветущем Тарре начинается Карнавал и в городе собираются десятки цирковых трупп, то на эти три дня грань между явью и сказкой стирается, становясь незаметной и делая возможным то, о чем в другое время не смеешь даже мечтать. Яркие представления, невероятные номера, блеск ламп и звуки органа — все это создает ощущение чуда. Увы, миром правят не только талант и мастерство, но также зависть, предательство и алчность. Но довольно о грустном, ведь на арене небольшой повести разворачивается поистине прекрасное представление.

Интригующий аромат тайн прошлого и настоящего с первых же секунд окутывает труппу «Цирка скитальцев». Автор попеременно задерживает внимание на каждом персонаже, постепенно раскрывая характеры, поднимая завесу тайны с их прошлого, с их ошибок и талантов. При этом действие не замирает ни на секунду, беспрестанно подбрасывая новые сюрпризы, как приятные, так и не очень, и охватывает все сферы жизни. Перед нами промелькивают осколки других историй, заманчиво поблескивают и отступают на второй план, создавая ощущение недосказанности.

Яркие, колоритные характеры персонажей выглядят несколько гротескно, но разве может быть иначе в цирковом представлении? Четкие пятна теней танцуют, кружатся по арене, вытягиваясь и сжимаясь, завораживая стремительностью и плавностью движений. А вверху, на паутине, рождается чудесная история, о маринэ и хаотидах, об артистах и полицейских, о дружбе и предательстве.

Итог: пронзительное представление, в котором талант и дружба сталкиваются с алчностью и изменой.

Роман похож на яркий винегрет, пестрящий разными цветами и оттенками вкусов. Древний Египет и распадающийся СССР, Россия лихих девяностых и неведомые планеты; смесь жанров, больше десятка колоритных персонажей, как основных, так и второстепенных. К сожалению, все произведение изрядно заправлено горчащим маслом печали и обиды на несправедливость жизни. Ведь неважно, где происходит действие и в какое время, общими остаются пронизывающие общество ложь и алчность, презрение к слабым и зависть к сильным, коррупция и лицемерие.

Время от времени кажется, что выхода и вовсе нет, уж слишком много мерзости вокруг. Редкие островки тепла и добра едва пробиваются сквозь атмосферу общей безнадежности. Возможно, что отчасти это входило в планы соавторов, желавших показать, что битва между Темной и Светлой стороной не прекращается ни на миг. И полем ее служат не просто планеты, а души живущих там людей. Ведь всегда велик соблазн поступиться совестью и честью в обмен на богатство и успех, а долгом ради выживания.

Из множества отдельных эпизодов постепенно складывается сложная картина, отражающая тысячелетнюю историю борьбы между рептами и другими расами, не желающими становиться их рабами, одним из центров которой по некоторым причинам стала наша Земля. И тем обиднее, что роман обрывается буквально на полуслове, едва начинает прорисовываться центральный сюжет. Тем более что по ходу действия хватало недомолвок, которые нуждаются в пояснениях.

Итог: яркое обличение типичных пороков в разных обществах.

Фарландер, чужестранец, гость из далеких земель, несущий месть ордена рошунов людям, которые подняли руку на их подзащитных. Судьба его ученика Нико и его самого яркой нитью пронизывает земли Мидереса, знакомя нас с миром и его обитателями. Автор причудливо смешивает доспехи, клинки и арбалеты с пистолетами, заводами и воздухолетами. Порох здесь соседствует с мечами, а затянутые угольным дымом улицы озаряет свет газовых фонарей, и близ городов выстроены воздухопорты.

Основополагающей идеей рошунов является учение Дао со всеми вытекающими последствиями в виде медитаций, веры в нейтральность, равновесие и существования бесконечного круга. Напротив, империя Манна, ставшая символом всего злобного и ужасного, исповедует «закон джунглей» в чистом виде. Кто силен, тот и прав, а слабый всегда остается проигравшим и нет нечего плохого в том, чтобы унизить или убить его. Подобные идеи хороши, пока империя уверенно расширяется, но как только возникают препятствия, немедленно поднимают головы высокопоставленные интриганы, хищно выжидая удобного момента.

Вопреки ожиданиям, автор сделал акцент не на экшене, а на психологическом состоянии героев, тщательно выписывая их мысли и чувства. Кроме того, при первом же удобном случае он с головой погружается в описание мира, уделяя пристальное внимание декорациям и обстановке. Из-за этого сюжет развивается крайне неспешно, так что порой хочется ускорить его. Лишь ближе к концу сюжетные линии сходятся, образуя пространную картину мира.

Итог: эпичное начало истории о любопытном мире.

У современного киберпанка есть две основные проблемы — вторичность и неправдоподобность. К счастью, в «Далиле-WEB» нет ни того, ни другого. Хотя в начале романа и возникает ощущение легкого сходства с знаменитым «2048», но вскоре становится ясно, что Георгиев выстроил свои собственные конструкции мира и языка, а дремлями, швеями и искинами здесь и не пахнет. Зато в наличии чипованные синтеты, пальпаторы, айдиоты и естеты, сенскрины и нарукавники.

Значительную роль в восприятии и понимании романа играет всеобъемлющий жаргон, который сперва кажется совершенно непонятным, но, стоит присмотреться, как сразу же начинаешь улавливать смысл искаженных до неузнаваемости слов. Но никакой антураж не вытянет книгу, если нет интриги и хорошего сюжета. В «Далиле» основное внимание приковано к приключениям веселого парня, Андрея, который решил кардинально поменять образ жизни. И в общем-то, это ему удалось. На протяжении всего романа судьба героя виляет из стороны в сторону, от женского туалета до универа. Именно с момента начала учебы действие особенно оживляется, благодаря появлению новых персонажей, которые получились необычно живыми и яркими. И не важно, что большинство из них будет задействовано лишь эпизодически.

Еще одним плюсом книги является удачный взгляд на концепцию Системы, то есть Сети, которая объединяет все электронные девайсы в один громадный кластер, даря практически безграничную власть над людьми, а точнее их мозгами, что в общем-то одно и тоже.

Итог: оригинальный киберпанк с добротно прописанным антуражем и атмосферой.

На этот раз Троиси решила попробовать свои силы на поле эпического фэнтези, хотя и раньше не стеснялась работать сразу с несколькими основными персонажами. Но только теперь перед нами предстали уже не два основных героя, а гораздо большее число действующих одновременно персонажей. Роман охватил все пространство Всплывшего Мира, и Неведомые Земли за рекой, и Свободные Земли, где идет война с Дохором. Суть происходящего довольно полно описывается в аннотации, поэтому большее внимание в отзыве уделю героям.

Если в первой книге практически все действие вращалось вокруг Дубы, то теперь наконец-то в игру вступают и другие персонажи. Кого-то из них мы знаем по первой трилогии, как Идо и Сеннара, кого-то нет. Честно говоря, сама идея показать жизнь героев спустя несколько десятилетий весьма интересна. Ведь жизнь, в отличии от сказки, не заканчивается на победе над врагом, а лишь приобретает новый смысл. Смысл, который еще нужно обрести и сохранить. Кто-то попытался убежать от тяжелых воспоминаний. Кто-то попытался построить новое счастье на обломках старого мира. Но теперь и тем, и другим придется принимать судьбоносные решения, от которых будет зависеть исход противоборства между мрачной сектой убийц, что стоит за спиной Дохора, и Советом, который пытается остановить нового тирана. И не важно, где произойдет схватка, в дебрях неведомых лесов или в недрах брошенных туннелей, главное найти в себе силы идти дальше, сражаясь со зверем внутри и врагами снаружи.

Итог: более удачная, чем первая, книга, в который вернутся старые герои.

В свете недавнего падения метеорита на Урале начало романа выглядит особенно злободневным. Впрочем, довольно скоро выясняется, что космический Гость далеко не так прост и события будут развиваться не в русле астромеханики, а скорее хрономеханики. Тем не менее, всю первую треть романа автор самозабвенно знакомит читателей с персонажами, смело рисует картину будущего, где нет гегемонии США, а Россия вновь один из мировых лидеров. Увы, повседневность автору не удалась, мелкие нестыковки и шероховатости режут глаз, а характерам персонажей не хватает глубины. Но с запуском генератора Хроноса все меняется.

Может быть, все дело в том, что мне симпатичны все эти многомерные пространства, тайм-боксы и хроноискажения. А может, сосредоточившись на приключениях героев в смертельно опасных лабиринтах искаженного пространства, автор оказался в своей стихии. В любом случае, вторая треть романа получилась более интригующей и интересной. К сожалению, в последней трети темп срывается на галоп. Автор резко скомкал, а то и вовсе оборвал, все сюжетные линии, словно торопился побыстрее завершить роман. А финальный ход, больше похожий на гигантский «deus ex machine», окончательно перечеркнул ощущение правдоподобности. В результате, вместо твердой научной фантастики в книге получилась специфичная смесь науки, псевдонауки и авторских фантазий, не говоря уже об инородно выглядящих буддистских мотивов.

Итог: неровная книга о приключениях в недрах континуумной аберрации, написанная в квазинаучном стиле.

Когда на улице свирепствует лютый мороз, ветер сбивает с ног, снег залепляет глаза, из сугробов прорастают прозрачные деревья, а фаэ кружат смертельные для людей хороводы, нет ничего лучше, чем сидеть у теплого очага в компании хороших знакомых и вести беззаботную, непринужденную беседу о диковинных землях, невероятных случаях и причудах судьбы. Так начинается эта история для девяти постояльцев гостиницы «Горицвет».

Волей автора в одном месте сошлись самые разные люди, совершенно непохожие друг на друга. Старый печатник, хмурый лекарь, бывший солдат, взволнованные брат с сестрой и другие. И еще грешник — человек, изменивший свое тело и давший в нем приют дьюсу. Сюжетная линия беспрестанно извивается, сосредотачиваясь, то на одном, то на сразу нескольких персонажах. Льется поток воспоминаний, странных и загадочных историй, больше похожих на сказку. А снаружи крепчает снежная буря, заставляя людей пугливо ежиться от грозных завываний. Небольшой, замкнутый мирок гостиницы получился невероятно теплым и уютным. А главное, живым. Как, впрочем, и характеры персонажей, их речь и поведение. Из отдельных рассказов плавно складывается общий узор истории, где автор показывает, что нет безвыходных ситуаций. Но чтобы прийти к компромиссу, нужно уважать других считаться с ними, даже если они не похожи на людей.

Итог: красивая сказочная история, где сплетено прошлое и настоящее героев.

Одним из лучших произведений знаменитого писателя Евгения Шварца заслуженно считается сказочная пьеса «Дракон». Хотя жанр сказки зачастую относят к детским и полагают простым, но во времена СССР его роль была значительней, нередко обретая новое звучание. Из-за жесткой цензуры многие талантливые писатели были вынуждены создавать детские произведения, начиная со стихотворений и заканчивая приключенческими романами. При этом многое говорилось в иносказательной форме, с помощью намеков и аллегорий. В результате, пьеса «Дракон» оказалась интересной и для детей, которых развлечет внешняя сторона постановки, и для взрослых, которые увидят вскрытые проблемы нашего общества.

На первый взгляд, перед нами предстает древняя, избитая история. Странствующий рыцарь, злобный дракон, который правит в городе, прекрасная девушка, обреченная на свадьбу с ним. Корни подобных историй уходят вглубь веков, теряясь среди легенд и сказок. Впрочем, к моменту написания этой пьесы Шварц уже не раз творчески перерабатывал известные мотивы и сюжеты, придавая им новое звучание. Так же произошло и с «Драконом».

Злобное чудовище стало символом всего чуждого и враждебного человеческой душе, того, что калечит ее и уничтожает. В городе, которым правит Дракон, можно узнать, как фашистскую Германию или СССР, так и любую другую страну, где власть безжалостно подавляет даже намек на инакомыслие. Поэтому нет ничего удивительного, что большинство людей приходят в ужас от одной мысли, что можно жить без Дракона. И в этот замкнутый, пропитанный страхом и лицемерием мирок попадает главный герой, странствующий рыцарь Ланселот.

Он не боится говорить правду и отважно бросает вызов чудовищу. Его не пугают ни угрозы, ни каверзы преданных Дракону горожан, ни риск погибнуть. Ведь Ланселот относится к той редкой породе легких людей, которые беспрестанно рыщут по свету, искореняя несправедливость. Казалось бы, какое дело приличным, образованным людям до бездельника, бродящего из города в город и дерзко вмешивающегося в чужие жизни? Мало ли чудаков на свете. Но в том и беда, что в наш цивилизованный и культурный век стало немодно называть вещи своими именами. Многие считают более правильным использовать обтекаемые, расплывчатые выражения, по которым невозможно ничего понять. Истина, как и в пьесе, оказалась опасным, вымирающим существом. Даже городской бургомистр заявляет, что не настолько сошел с ума, чтобы говорить правду.

Поразительно, насколько афористичной оказалась пьеса. Шварц ювелирно огранил каждую фразу так, чтобы она не просто запоминалась, но еще и резала по живому, обнажая человеческие пороки и кажущиеся невинными слабости. Некоторые места хочется перечитывать вновь и вновь, поражаясь меткости наблюдений и точности формулировок. А еще удивляясь, как ловко играет автор обычными словами и ситуациями.

Не удивительно, что при жизни Шварца пьеса шла в театре лишь несколько раз. Хотя напрямую он не осуждал советские порядки, между строк читалось обличение жестокой системы взаимного доносительства и предательства, что господствовала в те годы. А ответы на вечные вопросы о добре и зле, подвиге и подлости плохо укладывались в строгие рамки идеологии.

И ведь Шварц в своей пьесе «всего лишь» призывал быть внимательнее к себе и к происходящему вокруг. Призывал быть бдительными, не подменять истину фальшивыми заявлениями и лозунгами. Призывал быть честными и не бояться говорить правду. Не случайно, как и в сказке Андерсена «Голый король», только маленький мальчик говорит то, что думает, не боясь высказывать своего мнения. Взрослые же боязливо шикают, неодобрительно качая головами, сами же готовы поддержать любого, кто возьмет власть в свои руки. Кроме того, Шварц показал, что мало убить конкретного, персонифицированного Дракона, чтобы наступило всеобщее счастье. Зло успевает оставить глубокий след в душе человека, жестоко калеча его душу. И этот дракон куда опаснее и коварнее.

А вместо традиционного подведения итогов я хочу просто повторить слова Ланселота: «Не боитесь. Это можно — не обижать вдов и сирот. Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь! Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы!»

Книги с подобными аннотациями делятся на две вида: яркие, необычные приключенческие произведения и типичные, слезливые поделки. И увы, «Лес рук и зубов» относится именно ко второй категории. Ведь несмотря на многообещающие задатки, роман состоит из океанов чувств, морей страданий, рек слез и редких капель здравого смысла.

Большей частью действие вращается вокруг взросления и осознания себя главной героини, которая беспрестанно мечется между правилами и желаниями. Хуже всего то, что устройство небольшого общества крайне нежизнеспособно, а решения, принимаемые Сестрами — которые и правят поселком — мягко говоря, не всегда адекватны и логичны. Если учесть, что автор нередко выбирала зрелищность в ущерб разумности, то возникает вопрос, как это общество вообще сумело прожить столько лет, будучи окружено враждебным лесом и сотнями Нечестивых, иначе говоря зомби? Ответа нет, причины возникновения поселений, странных поступков Сестер и многого другого так и остаются загадками. Лишь в финале романа появляется некий намек на существование ответов, но развивать его автор не стала.

Тем не менее, целевой аудитории роман, вероятно, придется по вкусу за счет живого, легкого слога и относительно неплохо прописанных персонажей. В остальном же, особых достоинств у книги нет, даже полноценным триллером ее не назовешь, уж слишком слабые получились у автора зомби, вызывающие скорее сочувствие, чем страх.

Итог: чувственная история о поиске любви и исполнении желаний с элементами зомби-триллера.

Многие люди в глубине души верят и надеются, что мы отнюдь не одиноки во вселенной и где-то далеко тоже есть жизнь. Разумеется, никто не гарантирует, что встреча окажется мирной, но что, если прибывшие будут чрезвычайно похожи на нас, землян? Нам, запутавшимся в раздорах и соперничестве, подарят ключ к межзвездным путешествиям. Откроют секреты управления гравитацией, дадут средства, чтобы согреть замерзающую Землю. Они будут щедры и радушны, как старшие братья, которые обрели потерянного среднего брата. Старшие, этим все сказано.

Роман Хорсуна выгодно отличается от множества космических боевиков внимательным отношением к научно-техническому обоснованию тактики и действий, достоверности в плане описания быта на корабле и сражений. Здесь нет волшебных мегаплазматронов и лучей смерти, вместо них читателя ждут часы напряженного ожидания и изматывающие минуты боя, когда все решает случай и точный расчет. А тяжеленная металлическая болванка с высокой вероятностью ставит жирную точку в жизни корабля.

Вселенная, которую открывает автор, весьма и весьма интересна. Поэтому небольшой объем книги вызывает огорчение, ведь из-за него повествование скачет от одного эпизода к другому, а заполнить пробелы нечем. Поверхностность описаний отчасти компенсируется широтой охваченных идей и событий. Тем не менее, с учетом того, что основные интриги и загадки были лишь обозначены, а борьба между соперниками перешла на новый виток, чувствуется необходимость в продолжении.

Итог: книга о достоверно описанной войне в космосе.