Так получилось, что теперь я обитаю за городом, и у меня прямо перед окном растет здоровенная лиственница. Ну, как "здоровенная"... По-настоящему больших и старых деревьев в округе нет, потому что, как я понимаю, в военное время всю эту местность сравняли с землей в самом буквальном смысле слова. Так что, наверное, не здоровенная, но все-таки приличных размеров. Я на эту лиственницу повесила кормушку, чтобы прилетали птички и радовали кошку, а то она тут, кажется, иногда с ума сходит от скуки. Но получается, что птички радуют меня куда больше, чем кошку. И я решила поделиться частью того, что радует. Сфотографировать удалось далеко не все и не всех, по разным причинам. Про каждую птицу я добавила еще и картинки, вытянутые от куда-то из интернета, для наглядности. Потому что, давайте сразу признаемся, фотографии мои сделаны даже не на валенок. Все куда хуже! Сделаны они на телефон, при помощи страшного агрегата китайского производства под названием... эээ... "телефотолинза для смартфона" (ага, ага, я прям вижу, как всех более-менее профессиональных фотографов сразу скрючило!)

В теории все шикарно: крепим объектив на телефон прищепкой, ставим полученного монстра на треногу и фотографируем. На практике все сложнее. Для начала, мой телефон сам по себе — то еще чудище, защищенное творение CAT с толщиной корпуса больше сантиметра! Прищепка на него едва натягивается. И да, он не только выглядит как кирпич, он и весит соответственно. А штатная тренога — конструкция хлипкая, ни на какой приличный вес не рассчитана. И это при том, что сам объектив далеко не воздушный!

Короче, я фотографирую с рук (с телеобъективом!!!) сериями фотографий. Из тридцати-сорока кадров обычно удается выцепить парочку пристойных. Выглядят они все странно: черное поле с кружочком фотографии в случайном месте — в зависимости от того, как мне в этот раз удалось закрепить объектив. Вот для примера неурезанные фотографии кормушки и салобус:

Кормушка у меня до смешного простая и примитивная, два пластиковых цветочных поддона разного диаметра, закрепленные на цепочке — подвесе для цветочного же горшка. Конструкция может показаться хлипкой и неустойчивой, но исправно служит уже третью зиму. Сделана она была не то, чтобы наобум. Любая кормушка — место массового скопления птиц. И тут есть две опасности: болезни и хищники. Моя несолидная на вид затея, как мне кажется, решает обе проблемы. Пластиковый поддон легко помыть и даже простерилизовать при желании. На ненадежном и проглядываемом насесте среди относительно тонких веток не сможет спрятаться ни белка, ни кошка. Зато все, что меньше сойки или дрозда, сидит на ней вполне комфортно. Что, собственно, и требовалось. Заполняется кормушка в основном подсолнечными семечками, разумеется, не солеными и не жареными. В честь похолодания до -12 я повесила рядом с кормушкой еще и салобусы, нитку с нанизанными на нее кусочками сала (тоже не соленого и никак не обработанного) — и с этого знаменательного "дня С" на кормушке внезапно стало происходить много интересного!

Кстати, инструмент для непосредственных наблюдений у меня куда более адекватный: простенький бинокль с десятикратным увеличением. Этого более чем достаточно для моего уровня знаний и интереса.

Большие синицы на кормушке первые, вторые и все остальные. Они настолько уверены в себе, что не только являются на место с раннего утра и принимаются стучать ложками яростно верещать, требуя семок, но даже не считают нужным далеко улетать, когда я подхожу. Так, отодвинутся на ветку повыше и смотрят неодобрительно. Мол, запаздываешь, тетя, с едой-то!

Большие синицы только относительно. Они действительно больше полевых воробьев и лазоревок. И, может быть, чижиков. А вот зеленушка с ней примерно одного размера, а снегирь и вовсе больше. Короче, птичка не впечатляющая. Но, как известно, наглость — второе счастье, и синица не стесняется демонстрировать свое превосходство везде, где может:

Синичка делает "бу" на другую синичку.

Как отлично видно, например, вот в этом ролике, разные птицы кормятся по-разному. В то время как снегирь сидит на кормушке и лущит себе семечки, синицы все время носятся туда-сюда. По ролику этого не понять, но когда видишь дерево целиком, становится очевидно, что синицам нужно время на то, чтобы почистить семечки, и делать это на кормушке ни не могут. Синица садится на ветку, прижимает еду лапой и проламывает скорлупу сильными ударами клюва, после чего выедает сердцевину и летит за новой порцией. И так поступают все синицы, которых я наблюдала, и большие, и лазоревки. А воробьи, чижи, зеленушки и снегири могут чистить семечки прямо в/на кормушке. Хотя, как мне показалось, все предпочитают подбирать с земли. Оно и понятно — землю так не мотает, как эту кормушку.

Лазоревки поменьше больших синиц и пугливее. Я их обозвала "масочными синичками", потому что издалека окраска головы выглядит так, будто на птице и правда надета масочка. На салобусах все синицы частенько устраиваются кверху пузом. Вообще, создается впечатление, что представления "верх-низ" для них штука чисто условная.

Различить этих двоих непросто. Я вот еще недавно и вовсе не знала, что есть два вида! Но если знать и присматриваться, различить можно. Для начала, полевой воробей меньше и пугливее домового. То есть, если птица прилетела к вам на стол и пытается вырвать еду из рук, то это точно домовый воробей. У меня лично создалось впечатление, что окраска полевых воробьев ярче и контрастнее. Питерские домовые все такие, как будто смазанно-серые. А эти вполне себе коричневые. И, разумеется, у полевых воробьев есть характерные "щечки" — темные пятнышки, которые можно разглядеть даже издалека.

Воробьи чистят семечки прямо в клюве. При этом птицы достаточно мелкие, чтобы поместиться в кормушке даже вдвоем. Усядутся внутри, негодяи, и начинают выбирать, что повкуснее — только "отбракованные" семечки во все стороны летят!

Пока тут, за городом, я видела только полевых воробьев. А в Питере — только домовых. Вот только фотографий у меня, как ни странно, не оказалось. При том, что прилетают они регулярнее лазоревок и всяких зеленушек. Наваждение какое-то...

Как я уже говорила выше, снегири могут чистить семечки, не слезая с кормушки. Какое-то время мы все (включая снегирей) думали, что конструкция моей кормушки не позволяет снегирям на нее садиться. Как оказалось, зря думали. Знаменательный "день С" все изменил. У меня есть смутное подозрение, что и эти "вегетарианцы" интересовались салом. Но так как добраться до салобус им точно не светило, они утешились тем, что научились садиться на кормушку. Тут, разумеется, начались разборки с синицами: если окопавшегося в кормушке воробья синица может попробовать сместить, со снегирем этот номер не проходит. Он будет сидеть, пока не наестся.

Снегирь в кормушке делает "бу" на синицу и на другого снегиря.

Наблюдать снегирей вживую оказалось крайне интересно! Обнаружилось множество "некартинковых" вещей. Например, в движении снегири вовсе не похожи на красные шарики, которые вечно рисуют на картинках. Они округляются только в состоянии покоя, а обычно выглядят скорее вытянутыми и даже как будто тощими. Другое: отнюдь не все снегири красные. Не говоря уже о том, что самки имеют серо-розовую, как будто "состиранную" окраску, самцы могут быть как алыми, так и почти оранжевыми. Снегири очень приятно звучат. И это очень кстати, потому что звучат они безостановочно. Можно сказать, это наши северные попугайчики. Интересно смотреть, как они едят свою "знаковую" еду, рябину: снегирь садится на ветку над гроздью и свешивается к ней вниз головой. Едят, кстати, не всю ягоду, а только выклевывают семечки. Поэтому под деревом, где они кормятся, можно иногда заметить раскиданные "ляпки" оранжевой мякоти.

Замечательно красивая птица, обладающая премерзким голосом. Из-за рисунка перьев на голове вид у сойки немного глуповатый, но птичка эта вовсе не дура. Например, она не может сесть на кормушку — размеры не позволяют. Зато она может эту кормушку вывернуть на землю, а потом спокойно собирать семечки с земли. Салобусы ей не доступны по той же причине. Но она может сесть на ветку над ними, подтянуть к себе всю нитку и съесть столько сала, сколько ей вздумается. Сойка чистит семечки как синицы, клювом, придерживая лапой. Набрав с земли несколько штук, она взлетает на ветку потолще, раскладывает их рядком и начинает спокойно разделывать по одному. Никакая синица и даже снегирь ей, разумеется, угрожать не станет. Из всех, кто интересуется кормушкой, крупнее нее только сороки и вороны. Сфотографировать сойку мне удалось только с большим трудом, она не такая пугливая, как сороки, но все равно улетает, даже если слишком внезапно появиться у окна. О том, чтобы открыть это окно для сколько-либо приличной фотографии, и речи быть не может.

По-пластунски пробираемся к окну и тайком фотографируем прямо сквозь стекло.

Никого, кроме большого пестрого дятла, я в округе не встречала. Зато он встречается регулярно: долбит мертвую иву на краю участка, свинчивает шишки с сосны и, разумеется, ест вывешенное сало. Салобусы ему из-за размеров не светят, но накрепко привинченный пластиковыми стяжками к ветке (иначе он быстро достается какой-нибудь одной вороне) кусок был очень популярен! Кстати, дятлы пищат. Хотя в первую очередь с птицей ассоциируется стук по дереву, у нее есть собственный голос, причем довольно неприятный.

Этот "британский офицер" (какие бакенбарды!) очень любит сало.

С дубоносом у меня сначала вышел конфуз. Когда он прилетел в первый раз, я не успела его толком разглядеть и запомнила только какие-то частичные признаки: красновато-коричневый, как будто крупнее снегиря, клюв светлый, вокруг глаз темное. Потыкавшись по сети я нашла, не поверите, жулана, то есть сорокопута. Это, если что, тот, который мышек по кустам на колючки насаживает. Определила и сама удивилась: никаких мышек на кустах в округе замечено не было! Придя немного в чувства я решила, что мне померещилось, и это была какая-то одинокая свиристель, просто с такого странного ракурса, что я ее не узнала. Но тут, к счастью, дубонос прилетел снова, да еще и не один, и не улетел сразу, а тусовался на лиственнице практически целый день, так что я и разглядела все нормально, и определила, и сфотографировала:

Я отчего-то была уверена, что дрозды — исключительно перелетные создания (Википедия пишет, что оседлые). Ан нет, вот они, объедают черноплодку. В отличие от снегирей, кстати, едят всю ягоду. По холоду внезапно открыли для себя кормушку и семечки. Которые, как мне показалось, заглатывают целиком, вместе с шелухой. Сфотографировать их трудно, потому что больно они осторожные.

Дальше идут товарищи, которых мне вообще не удалось сфотографировать.

Местные сороки и вороны слишком пугливы, достаточно даже немного высунуться в окно — и их сдувает. Приманивает их на лиственницу в первую очередь сало, которое они добывают всеми правдами и неправдами. А вообще семечкам и всему прочему они предпочитают кошачий корм. Летом мы оставляли под домом миску с кормом для ежей, и у нас есть несколько (разной фиговости) роликов о том, как сороки и вороны общими усилиями ее из-под дома вытаскивают.

Щуров я видела только один раз и мельком. Я даже не очень уверена, что правильно их опознала. Предположение, что это именно щуры, основывается исключительно на том, что мне, вроде как, удалось разглядеть характерную серо-красную пестрину, прежде чем птицы улетели. (Если посмотреть на фотографии, серого на них куда больше, чем на этой картинке.)

А вот юрков-вьюрков я разглядела очень даже хорошо и крайне удивилась, потому что по всему выходит, что они перелетные. Углядев и определив вначале одного, я решила, что он отбился и не улетел. Но потом налетело еще штуки три или четыре, и теперь я уж и не знаю, что думать. Больше они, правда, не показывались, то ли все-таки улетели, то ли просто им у меня тут не понравилось. Жаль, потому что птички очень красивые.

Чижиков и зеленушек я различаю только с трудом. На картинке все просто: зеленушка зеленая (ага, угадайте как называется птица: маленькая, зелененькая?), чижик желтовато-пестрый. На практике самец зеленушки вполне узнаваем, а вот самки ужасно похожи на чижиков. Не зная повадок этих птиц, я могу только предполагать, кого вижу в том или ином случае. Точно-точно чижики по осени громадной стаей паслись у нас в туе и так энергично объедали обильные в этом году семена, что только чешуйки во все стороны летели. Это и соответствовало сезонному поведению чижиков, и звуки из туи неслись самые что ни на есть характерные.

Кстати про определение птиц: "маленькая, зелененькая" — это почти что и не шутка. Я именно так некоторых (зеленушку, дубоноса) и определяла, шла в гуглокартинки и набирала "птица маленькая зеленая", "птица средняя коричневая голова" или что-то вроде того. На мое счастье нынешние поисковые алгоритмы настолько умные, что мне довольно скоро удавалось найти нужную птицу.

Еще есть свиристели, но они на кормушку пока не прилетают, только пасутся на рябине в другом конце участка и издают свои нереально компьютерные звуки (услыхав вот это в первый раз я решила, что это, наверное, у кого-то такая странная сигнализация!).

---

Наверное, каждый городской житель знаком с такими постоянными своими соседями, как Крысус Крылатус Вульгарис, Наглос Дурным-Голосом-Кричалис Обыкновенис. Ну и, конечно же, с воробьем — эти пыльноперые создания, как мне кажется, вездесущи — и вороной! А, уток еще забыла упомянуть. Но эти-то, кажется, живут не повсюду.

(Эти фотографии взяты мной из Википедии — они, по-моему, очень хорошо иллюстрируют мою мысль: и безумие голубиного взгляда, и злобная чаячья наглость, воробьиная местячковая хитрожо ухватистость и вечная воронья настороженность на них вполне качественно "схвачены". Дальше пойдут уже мои "шедевры".)

И, как ни удивительно, оказалось, что пернатая фауна нашего города гораздо богаче! Приспособившись к шуму Каменноостровского проспекта, игнорируя стрекочущие газонокосилки и бесконечно шастающих туда-сюда людей, в парке Тихий отдых очень даже неплохо живут, плодятся и размножаются, как и было заповедано, куда более интересные создания. (Не райские птицы, конечно, но все же...)

Принадлежа к шастающей части парковых обитателей, я поначалу просто наслаждалась хоть какой-то причастности к природному ходу вещей: парк великолепен в любое время года — и всегда есть что-то, делающее именно этот момент особенным (непролазные сугробы зимой, затопленные по самые скамейки дорожки — по весне...). Кхм, простите! О чем это я? Ах, да, птички!

Впервые на местных обитателей я обратила внимание в прошлом году: на меня накричала птица, сидящая в кустах, когда я пыталась обойти последствия очередного дождепада. Первая мысль была, с опаской: "болеют ли птицы бешенством?" Чуть позже пришло подозрение, что что-то там, в кустах, было такое, очень для этой птицы важное. А потом я выяснила, что это вообще птенец был!

Так или иначе, это сподвигло меня оглядеться повнимательнее, что оказалось делом увлекательным и познавательным. Сразу замечу, что занятие это потому и было окрещено мною столь пренебрежительно, что на орнитологию это ну никак не тянет: я не таскаю с собой целую библиотеку всяких справочников, микрофон с параболическим отражателем и телескопический объектив, не ныкаюсь ночами по мокрым кустам (я только днем в них ныкаюсь, но об этом чуть дальше). Короче, я ничего не исследую и не наблюдаю — просто смотрю по сторонам чуть внимательнее, чем раньше.

По весне первыми на себя обратили внимание соловьи: казалось, что они, обезумев, решили посоревноваться, кто кого перекричит. С определенной точки можно было услышать как минимум трех певцов, остервенело выводящих свои трели, щелчки и вовсе неописуемые звуки. Оказавшись как-то непосредственно рядом с "поющим деревом" и разглядев саму птичку, я поразилась тому, как много шума может получаться из такого крохотного организма! (Не стала его фотографировать — он маленький и вечно садится на каком-то исключительно неудачном фоне. Думаю, та же Википедия одарит любого желающего нужными кадрами.) К этому разнообразному шуму присоединяются более скромные синицы и трясогузки. Их пение гораздо скромнее, но не менее звонко, а все вместе они творят партитуру сложно синкопированного контрапункта.

Собственно, главным моим открытием стало гнездо, находящееся непосредственно в "зоне доступа", что при моем росточке — просто неправдоподобная удача! Не знаю, то ли в прошлом году его там не было, то ли это я смотрела невнимательно, но заметила я его только этой весной. Лезть к гнезду я, разумеется, не стала — только мне еще не хватало, чтобы потревоженные хозяева забросили кладку! (Да и высоковато, по гладкому-то стволу ползти. Не стремянку же с собой таскать!) Но завела привычку поглядывать на него по дороге на работу и домой. И то это, похоже, нервировало несчастную мамашу. Теперь она определенно считает меня какой-то вороной, большой и странной, но вовсе не безопасной.

И вот, буквально в прошлый понедельник, я обнаружила, что "клуша" не сидит больше в гнезде, а устроилась рядом, а изнутри к ней тянутся желтые птенячьи клювики. (И не говорите мне, что такого слова нет! "Щенячий" есть, "цыплячий" тоже — так что и такой теперь будет.) Впрочем, сфотографировать эту умильную картинку мне так и не удалось: как только мамаша улетела за новой порцией корма, птенцы тут же попрятались, так что со стороны гнездо выглядело вовсе пустым.

Но я существо, обладающее не только бесконечной детской наивностью, но и столь же бесконечным упрямством! Так что на обратном пути я устроилась в кустах, вооружившись своей любимой "мыльницей". К сожалению, совершенно слиться с бэкграундом мне не хватило времени и сил, и мое присутствие все-таки беспокоило хозяев гнезда. Прилетев снова, мамаша деловито уселась на свое место (хотя вообще-то должна была по очереди с супругом носить детям корм), поглядывая на меня с откровенной неприязнью, и слезала лишь ненадолго, когда прилетал папаша, закрывая от меня весь и без того неширокий обзор. Короче, целый час проработав кустом, насчитав как минимум пять визитов "отца семейства"

и основательно промочив ноги, я была вынуждена ретироваться практически ни с чем. Но по тому, что у меня вышло, я, по крайней мере, идентифицировала птиц: похоже, что это черный дрозд, и если верить все той де Википедии, мне стоит поторопиться с фотосессией...

(Понятно, что все мое "определение" — лишь приблизительное. Я бы не стала ставить на то, что опознала местных жителей стопроцентно точно.)

Зато по дороге мне удалось заснять препотешное общение другого семейства: по газону бегала небольшого росточка черная птичка, а за ней — три чуть побольше. Внимание к этой компании привлек дикий ор троицы. Птенцы обыкновенного скворца, уже вполне самостоятельные (то есть, чуть позже, когда я подошла уж слишком близко, они улетели на ближайшее дерево, откуда, впрочем, продолжали настойчиво требовать пропитания), бегали за родителем, а тот только и успевал отыскивать и совать еду в разинутые клювы своих дурно воспитанных чад.

А вот птенцов дрозда-рябинника мне заснять не удалось. Видимо, их гнезда находятся где-то повыше. Зато сами птицы куда смелее прочих и подпустили меня совсем близко.

Ну, еще там, где повыше, летают какие-то то ли зяблики, то ли чижики. Птички совсем крохотные и настолько юркие, что мне не удается вовремя спохватиться и их сфотографировать. Вот самое лучшее, что у меня вышло. (По совести, надо было делать видео: небольшая птичка, сидевшая, при том, довольно высоко, издавала ужасный, почти безостановочный стрекот под стать отбойному молотку, разве что немного тоном повыше — и сотрясаясь при этом, как этот самый молоток! Как ее с ветки собственным воплем не сбивает, мне остается только гадать.)

И еще на участке вокруг нашего бизнес-центра водятся белки и дятлы. Но их отловить у меня не получилось вовсе: если зимой кое-кто появлялся, привлеченный развешанными на деревьях кормушками, то сейчас, видимо, они и так не голодают.

---

Ха-хааа! Мое упрямство таки победило! Смарите, какие птенчики! (Страшненькие, правда? )

[PHOT Osmall15:Мама опять пытается спрятать деток]