На самом деле в фокусе внимания не одна героиня, а четыре, но истории именно Ото Ай уделено больше всего экранного времени. С нее сериал начинается, ею заканчивается, поэтому формально она – главная героиня. Но забудем об этом. Итак, четыре девочки. У каждой непростая судьба. У Ото Ай гетерохромия, за что ее буллят в школе, к тому же она влюблена в учителя, который при этом сватается к ее маме. Каваи Рика когда-то была участницей айдол-группы. У нее сложные отношения с матерью, очень хочет найти отца, чтобы поговорить с ним. Но с этим есть проблемка: даже мать не может назвать его имя, а просто показывает дочери несколько фотографий мужчин, сказав, что, наверное, один из них, сама она не помнит. Саваки Момоэ обладает слишком мальчишеской внешностью, что вызывает у нее дисгармонию и большие психологические проблемы. А вот у Аонумы Нэйру вроде бы все в порядке: она богата, управляет, не смотря на возраст, целой корпорацией, есть, правда, проблемы в общении, слишком прямолинейна, но назвать это настоящей бедой язык не поворачивается. У всех этих девочек есть нечто объединяющее: у каждой кто-то близкий покончил с собой. Подруга Ото Ай, которая помогла ей при травле, не дала сломаться. Фанатка Каваи Рики, которая, кажется, была слишком глуповата, но постоянно снабжала своего кумира деньгами. Подруга Саваки Момоэ, которая однажды призналась той в любви и была отвергнута. Младшая сестра Аонумы Нэйру, которая перед тем, как сброситься с моста, пырнула ту ножом. Вот так вот: все четыре девочки милей не придумаешь, у каждой жуткий скелет в шкафу. Героиням предлагают возможность вернуть к жизни погибших (возможно из-за них, но это не точно). Все просто. Надо регулярно покупать чудо-яйца. Если заснуть с таким под подушкой, то окажешься в некоей сновидческой реальности. Там надо разбить яйцо, из него появится девочка (иногда две). Что любопытно, каждая из появляющихся девочек совершила самоубийство. С чем имеют дело героини непонятно: то ли это проекции умерших, то ли призраки, то ли просто галлюцинации. А теперь необходимо защитить появившуюся из яйца девочку от различных монстров. Причем монстры представляют собой персонификации психологических травм или социальных проблем, из которых девочки и наложили на себя руки. Если все прошло успешно, явившаяся из яйца девочка развеется, зато чуточку потеплеет статуя той, кого хочет спасти та или иная из главных героинь. Поэтому они вновь и вновь покупают яйца, вновь и вновь вступают в поединки с монстрами, другого пути для возвращения к жизни дорогих людей нет. Вообще, все происходящее во, скажем так, снах героинь, конечно, напоминает какую-то видеоигру, по сути они каждую ночь проходит новый уровень. И все ради призрачной награды в финале. Но все, конечно, оказывается совсем не так просто, как казалось в начале. Кстати, чудо-яйца девочкам продают разумные манекены (достаточно жуткий образ, но в этом сериале найдутся образы и пострашней). И эти разумные манекены (их зовут Акка и Иной Акка) явно преследуют какие-то свои цели, причем умеют делать странные вещи не только в пространстве снов девочек, но и в реальности.

Разумеется, это очередная инкарнация тропа про девочек-волшебниц. Они предельно обычны в повседневности, но ведут тайную жизнь, в рамках который выполняют сложные миссии и обладают удивительными способностями. Очевидным плюсом сериала является то, что этот троп используется для конкретизации и проговаривания той или иной социальной проблемы. Авторы не мелочатся, выворачивают общество наизнанку, показывают весь спектр всевозможных гадостей, с которыми приходится иметь дело девочкам в Японии. Да, все это представлено гротескно. Да, прямолинейно. Но таков избранный авторами жанр, и они используют данный метод на полную катушку. Невооруженным взглядом видно, что в центре сериала проблема подростковых самоубийств. Это проблема важна в любой стране, но в Японии она одна из самых болезненных и сложных. Это происходит во многом из-за сложносочиненного культурного контекста (вспомним хотя бы средневековую традицию харакири). Авторы «Приоритета чудо-яйца» не собираются романтизировать самоубийство (хотя во многих аниме-сериалах мы можем это наблюдать, пусть порой и в скрытой форме), они прямо говорят: это плохо, это очень плохо, надо преодолеть себя, не позволить такому случиться. Преодоление тяги к смерти демонстрируется с помощью зубодробительных сражений. Что может быть банальней? Но зато смотрится хорошо. И мысль выражена доходчиво. Таков уж формат, выбранный авторами. В его рамках они предельно последовательны, образы соразмерны друг другу. Что тоже стоит отметить в качестве плюса.

Достаточно быстро все эти сражения в как бы снах отступают на задний план, на передний выходит раскрытие героинь. То есть все эти драки, конечно, продолжаются, но задружившиеся девчонки ходят друг к дружке в гости, тусят в каких-то супермаркетах, делятся проблемами. Создатели явно сознательно создают у зрителя состояние этакой раздвоенности: если промотать все эти битвы, то получим вполне нормальный сериал про школьную повседневность с нотками социальной критики; если же, наоборот, фокусировать внимание только на битвах, то получим отличный экшн-сериал опять же с нотками социальной критики. Беда в том, что и на одном, и на другом фронте в какой-то момент пропадает динамика развития. Да, мы все поняли про приключения в реальности снов, да, мы все поняли про личные драмы героинь, сериал принимается топтаться на месте, а это для короткого сериального формата не очень хорошо. Тем не менее, хорошее раскрытие персонажей идет в раздел плюсов. Туда же отправляется попытка выстроить этакую параллельность сюжетных линий.

Добавляем отличный рисунок и превосходную анимацию. Не часто в сериалах можно увидеть такую тщательную работу. Хотя вот в спешле (а без не него никуда, это по сути завершающая серия) все уже не так хорошо.

Добавляем и хороший саундтрек. Правда, авторы порой ставят на некоторые сцены не очень подходящие по тональности треки. Это вызывает некоторое недоумение. Тем не менее, саундтрек более чем не плох.

А теперь о минусах.

Не смотря на небольшое количество эпизодов, авторы умудрились воткнуть во вторую часть сериала (восьмой эпизод смело пропускайте) филлер. Точнее даже не филлер, а краткий пересказ предыдущих семи эпизодов. Создается впечатление, что сценарного материала не хватало для полноценных двенадцати эпизодов, потому решили так выкрутиться. На самом деле не хватало отснятого материала. Выше говорилось, что при создании сериала случились большие трудности. Несколько человек из команды схватили переутомление, продюссер и вовсе угодил в больницу. Сроки срывались, эпизоды монтировались в день выхода и всякое в том же духе. Потому в какой-то момент случившуюся прореху решили заткнуть эпизодом, состоящем из нарезки предыдущих. Не самое хорошее решение, впечатление изрядно портит. Тогда и возникла необходимость в спешле, чтобы история не обрывалась на двенадцатом эпизоде. Вот только сам спешл состоит наполовину из все той же нарезки предыдущих эпизодов, а точнее из полного пересказа сериала. Да, он длится почти час, половина его как раз и является полноценным тринадцатым эпизодом, но общее художественное решение вызывает больше вопросов, чем надо. К тому же серьезное снижение качества анимации, вообще, превращает его в какой-то диковинный артефакт японской анимации, без которого мир точно мог бы обойтись. Погоня за высоким качеством картинки, большие амбиции авторов сыграли с «Приоритетом чуда-яйца» дурную шутку. Вывод очевиден: команда завысила ожидания от самой себя, не справилась с задачами, которые были ею же поставлены. Второй вывод: индустрия производства аниме и впрямь напоминает ад, порой мы видим непосредственное проявление этого.

Второй существенный минус, возможно, проистекает из обстоятельств, изложенных в предыдущим абзаце, но, если что, это просто домысел автора этого текста. Минус кроется в сценарии. Уже отмечалось, что авторы предельно последовательно раскрывают обстоятельства и персонажей. Первая половина сериала производит хорошее такое впечатление цельности и непротиворечивости. То есть некоторые чисто технические вопросы по основному фантдопущению возникают, но остается надежда, что кое-что нам все-таки объяснят. Но даже если не объяснят, ничего плохого не случится, сюжет не развалится. Достаточно быстро становится ясно, что перед нами этакое психоаналитическое аниме. Героини борются со своими внутренними демонами, те являются проекцией социальных и личных проблем. То, что в какой-то момент возникают термины из фрейдистского психоанализа не только не удивляет, а кажется закономерным. А потом сценарист решил, что надо бы все объяснить. И в сюжете возникли параллельные миры, искусственный интеллект и всякое в том же духе. Если бы при этом нам все объяснили, то было бы неплохо, пусть и смотрелось бы диковато. Но нет, параллельные миры и искусственный интеллект только лишь все запутывают. А попытка рассказать историю Акки и Иного Акки смотрится именно как филлер. То есть их история могла бы стать основой отдельного сериала (или же полнометражки), в рамках «Приоритета чудо-яйца» при всем при том она смотрится инородно. Ее можно было бы прописать подробней, начать вводить в повествование раньше, явно вышло бы поинтересней. В результате же она выглядит, как лишний параграф в дипломной работе, который прицепили к ней ради объема, а не смысла, пусть формально он вроде бы про то же, что и вся работа. То ли сценарист с самого начала не знал, как закончится история, потому стал выдумывать всякую дичь на ходу. То ли авторам дали понять, что возможен второй сезон, вот они и решили создать для него задел. В любом случае провал финала сериала, провал спешла (в том числе и в сценарном аспекте) изрядно портят впечатление в целом.

Но да: «Приоритет чудо-яйца» выглядит необычно, точно заслуживает внимания, у него есть все шансы со временем стать культовым, потому допущенные его авторами ошибки слишком уж бросаются в глаза. Если бы они так высоко не задрали планку первыми эпизодами, все выглядело бы не таким провальным. Потому «Приоритет чудо-яйца» заслуживает оценки выше, чем хочется поставить сразу после просмотра (вместе со спешлом, конечно).

Оценки:

Сюжет: 5 из 10.

Персонажи: 10 из 10.

Рисовка: 9 из 10.

Звуковой ряд: 8 из 10.

Итоговая оценка: 8 из 10.

Митио Каку ведет свой рассказ последовательно: из прошлого в будущего. Сперва читатель узнает о зарождении космонавтики. После этого ознакомится с существующими достижениями в этой области. Затем автор будет ставить перед человечеством все более сложные задачи. Надо вернуться на Луну. Потом надо полететь на Марс. Нам необходимы устойчивые колонии на планетах Солнечной системы. Мы должны освоить пояс астероидов. Затем направимся к лунам газовых гигантов. И так далее. Бесконечность – не предел. При этом Митио Каку, сохраняя оптимизм (любая проблема решаема!), подробно расписывает все препятствия, которые стоят на пути выполнения его программы. Более того, он не исключает, что появятся и новые. Правда, о препятствиях написано гораздо меньше, чем о положительных перспективах. В конце концов, человечество должно стать цивилизацией IV типа и стать равным Богу. Иного не дано.

Порой в погоне за занимательностью Митио Каку пускается в околофилософские и религиоведческие рассуждения. И если применение антропного принципа для обоснования того, что у человечества великое будущее, вполне корректно, то вот высказывания в духе того, что теория струн позволяет примирить христианство и буддизм, не может не вызвать саркастической улыбки. Тем не менее, подобных пассажей достаточно мало, хотя со своим делом они успевают справиться – указать на поверхностность суждений в ряде областей. Последнее неудивительно, перед нами образец модного науч-попа, пусть и выполненного на высоком уровне.

Внимательный читатель после знакомства с «Будущем человечества» неминуемо останется с ворохом вопросов в голове. Существуют ли еще где-нибудь жизнь? Возможны ли развитые внеземные цивилизации? Почему произошел Большой Взрыв? Что ждет Вселенную: Большое сжатие, Большое замерзание или Большой разрыв? В конце концов, справимся ли мы со всеми социальными и политическими противоречиями, чтобы, объединив силы, покорить мировое пространство? Митио Каку уверен, что ответ на последний вопрос – да. Но, как в случае с любой футурологической книгой, мы можем сказать только одно: поживем — увидим. Правда, в любом случае от перспектив, которые демонстрирует нам Митио Каку, закружится голова даже у самого стойкого.

Главный вывод, который можно сделать после просмотра первого сезона «Властелина Колец: Колец Власти» (какое же дурацкое название!), состоит в том, что Голливуд ничему не научился у Питера Джексона. Да, нам очень повезло, что Питер Джексон в конце 1990-ых так нуждался в амбициозном проекте (мол, посмотрите какие вещи я могу делать!), что взялся за столь сложную задачу, как экранизация толкиновской трилогии. Голливудские воротилы сидели на правах на нее и не знали, с какой стороны подойти к такому сложному тексту. Питер Джексон показал, что можно сделать с помощью желания снять хорошее кино, самоотверженности и поддержки людей, которые любят первоисточник. Он снимал именно что хорошие фильмы. Выложился при работе на полную катушку (вместе со всей командой). И хотел, чтобы его фильмы понравились не только широкой публике, но и тем, кто обожает исходную книгу. Грубо говоря, он подошел к съемкам фэнтези так, как до этого подходили к съемкам фильмов, получающих много «Оскаров». И получил-таки именно что много «Оскаров». Потом он с примерно таким же подходом отнесся к съемкам «Хоббита». Да, «Оскаров» не получил и доказал, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, но за «Хоббита», думается, ему было не стыдно. Все просто, дорогие голливудские воротилы, надо искать и нанимать вот таких вот людей, и все у вас будет хорошо и с прибылями и с восторгами публики. И не надо находить и нанимать людей, которые плохо понимают, что такое хорошие сериалы, не настаивают на собственном видении, снимают именно что простое такое фэнтези без заморочек и не хотят понравиться фанатам сеттинга потому, что это очень и очень сложно, это означает быть внимательным к деталям и, вообще, уделить делу больше сил, чем хочется. Да, экранизации Питера Джексона есть, в чем упрекнуть. Но все эти упреки кажутся мелочами на фоне общего производимого на зрителя эффекта. Мне тут скажут, что не стоит сравнивать восемь серий первого сезона сериала и шесть полнометражных фильмов, но сравнение неизбежно, учитывая как отчаянно авторы сериала копируют визуальные и сценарные находки Питера Джексона. Увы, копия не будет ровна оригиналу. К тому же авторы сериала явно не знают, что с этими находками делать.

Хотя да, положа руку на сердце, можно сказать, что затея с сериалом с самого начала казалась нелепой. В 2017 году «Amazon» взял да и купил за 250 миллионов долларов права на приложения к «Властелину Колец» и вроде бы на какие-то там черновики Толкина, чтобы снять сериал-приквел. Причем сразу было объявлено о том, что запланировано пять сезонов. Это все равно, что решить экранизировать какие-нибудь записки на манжетах, надеясь, что на их основе получится сделать внятную и интересную историю. Самое важное: длинную и захватывающую. Все это не могло не вызывать недоумения. А ведь было же понятно, что теперь дороги назад нет, капитоловлажение сделано колоссальное, снимать сериал придется. Да уж, примерно столько и потребовалось Питеру Джексону, чтобы снять первую трилогию. А тут это была лишь оплата самой возможности съемок.

После некоторого молчания потенциальных зрителей стали кормить всякими слухами. Поговаривали, например, что главным героем сериала станет Арагорн. Это казалось, в общем-то, неплохой идеей. В самом деле с Бродяжником могло произойти великое множество занятных историй во время его странствий. Потом говорили, что в сериале покажут события Первой Эпохи. Это казалось не менее перспективным, так как Первая Эпоха описана у Профессора достаточно подробно, там есть что экранизировать. Хотя именно на «Силмариллион» у наших сериалостроителей прав и не было. Параллельно стали демонстрировать результаты кастинга. И вот они не могли не расстроить. Ну, а затем нам показали первый полноценный трейлер. После его просмотра стало окончательно ясно: нас ждет что-то странное и не факт, что удачное. Мемы по этому поводу множились. Споры в тематических группах кипели. И народ не сразу обратил внимание на то, что премьера первых двух эпизодов сериала назначена на годовщину смерти Толкина. Выбор этой даты кажется циничным и беспринципным. Да, маркетологи, наверное, решили, что это будет дико символично, люди растрогаются и всякое такое. Получилось ровно наоборот. Параллельно в Сети шутили о том, что падение метеорита в трейлере должно символизировать падение рейтингов сериала. В общем, с символами переборщили. А забыть дату премьеры уже не получится: Профессор явно не заслужил, чтобы именно таким образом почтили его память.

Питер Джексон совершил революцию в мире кино (да-да, продолжаю сравнивать, это неизбежно), нарушив множество правил сценарного мастерства. Но при этом следовал некоторым из них неукоснительно. Авторы «Властелина Колец: Колец Власти» (да, название то еще, но привычка не сокращать не покидает меня) просто снимали сериал по всем правилам современного сериалостроения. Не обращая внимания на сам материал, они делали так, как привычно. Возможно, материал был им даже неинтересен. Те же самые принципы они могли использовать и для криминального сериала. Или там — офисного. Создается впечатление, что тема не очень-то повлияла на то, что они сделали.

Итак, сериал должен был быть горизонтальным, ведь сейчас все известные сериалы горизонтальные. Если же задуматься, то возможно вертикальный сериал про того же Арагорна с отсылками к культовым сериалам конца 1990-ых — начала нулевых, когда вертикальные сериалы переживали расцвет, выглядел бы выигрышней, необычней и интересней.

В горизонтальном сериале необходимо несколько сюжетных линий, будет их у нас. Было бы, конечно, неплохо, если бы они сошлись в финале сезона, но сценаристы не сделали даже этого: парочка так и осталась подвешенной в воздухе. И вот вам эти сюжетные линии. Во-первых, это линия Галадриэли. Страдающая ПТСР эльфийка-воительница (почему одна из величайших чародеек Средиземья превратилась в какого-то боевика, обсуждать не будем; просто сценаристы так захотели) должна уплыть в Валинор. Но прямо посреди океана, решив, что не достойна Валинора, она бросается за борт. (Один из самых смешных и неловких моментов в сериале.) Скоро Галадриэль встретит некоего сурового мужчину на плоту, а потом и вовсе окажется в Нуменоре. Пожалуй, эта линия самая сложносочиненная. Но при этом наполненная такой лютой отсебятиной, что становится почти хорошо (в негативном смысле). Во-вторых, линия мохноногов (это такие палеолитические хоббиты, которые еще ничего не знают о прелестях оседлой жизни и скитаются по всему Средиземью). Практически им на голову с неба падает голый мужик. И это не шутка. По началу его все боятся, потом становится ясно, что он хороший. Эта линия не пересекается с остальными. В-третьих, линия Арондира (тот самый чернокожий эльф, который так всех возмутил) и Бронвин. Арондир — эльф-дозорный, он уже много лет служит на территории Южных земель. Все считают, что Зло окончательно уничтожено, пришла пора и эльфам уходить восвояси. Но Арондиру не мила такая перспектива, так как он влюблен в местную целительницу — Бронвин. Драматизма должно добавить то, что она человек. Вскоре начинают происходить странные вещи, Арондир отправляется в разведку. Ага, вот и орков нашел. А орки тем временем нападают на деревню Бронвин. Эта линия в какой-то момент переплетется с линией Галадриэли, но все-таки во второй половине сезона. Четвертая линия касается полуэльфа Элронда (еще один старый знакомый) и гнома Дурина. Они друзья, но между их народами сложные политические взаимоотношения, что сильно мешает. Элронд получает сложное дипломатическое задание, при этом его еще и используют вслепую, чтобы он узнал как можно больше о мифриле. В общем, все тут будет непросто. В итоге это самая позитивная и интересная линия (благодаря актерам, которые играют Элронда и Дурина, есть еще и жена Дурина, добавляет колорита), а с линией Галадриэли она соединится в самом конце самым банальным образом. Частенько повороты сюжета кажутся высосанными из пальца и напоминают не самые лучшие фанфики. Но, так как сам по себе сериал по сути является фанфиком, не будем удивляться.

Для поддержания интриги необходимы всякие макгаффины с клиффэнгерами и жуткие тайны. Понимая это, сценаристы сели, почесали головы и народили все перечисленное. Хотите макгаффин? Это у нас мифрил. Тут, конечно, самые продвинутые толкинисты удивятся: более странной и более тупой трактовки мифрила мир еще не видывал! Клиффэнгеров тоже завезли прилично, но, пожалуй, единственный удачный был с Ородруином. Остальные как-то не цепляют. Потому что сделаны для галочки. Нужны? Нужны. Значит, будут. Две основные тайны выглядят так же. Кем прикидывается Саурон? И что там за мужик упал с неба? Они как бы взаимосвязаны друг с другом. То есть нам предлагают поверить, что этот самый мужик-метеорит может оказаться именно Сауроном. Сауроном, который узнал о предках хоббитов еще во Вторую Эпоху, а потом даже не мог предположить, кем там может оказаться невысоклик, нашедший Кольцо? Шито белыми нитками. Но учитывая как сценаристы обходятся с первоисточником, никто не удивился бы и такому повороту сюжета. Проблема с этими тайнами в том, что загадка мужика-метеорита проистекает из показанного на экране, это часть истории, а вот тайна личности Саурона как-то не проистекает. Ее стали вкладывать в сознание зрителей еще во время рекламной компании. Вот, мы тут выкатили список персонажей с перечнем актеров, которые их играют, а Саурона-то и нет. Чтобы это значило? А, дорогие зрители? То есть в сериале Галадриэль отчаянно ищет Саурона, чтобы отомстить за смерть брата, но ее поиски находятся, скорее, в плоскости крепости, в которой тот может скрываться. Нигде ни разу не говорится, что ведь Саурон может быть среди нас, давайте приглядимся повнимательней к соседу. В общем, сделано это все неуклюже и требует для создания напряжения дополнительного знания, которое в самом сериале не дается. В этом отношении неожиданное появление Ородруина перебивает все остальные никудышные тайны и загадки. Это был по-настоящему эффектный выход. Куда там мифрилу, Саурону и мужику-метеориту! Огнедышащая гора оказалась тем самым персонажем, которого не ждали, тем самым роялем в кустах, который не раздражает.

Сериал должен развиваться медленней, чем полнометражный фильм. Он должен быть избыточен, как хороший роман. И тут сценаристы постарались. Развитие сюжета какое-то заторможенное. Избыточности столько, что впору вспоминать графоманов. Общая длительность сезона: примерно девять с половиной часов. И за это время практически ничего и не произошло-то. Ну, представили персонажей. Ну, случилось несколько ключевых событий. Да, я сейчас снова сравниваю сериал с трилогией Джексона. Там-то за девять с половиной часов случилось практически все. Даже хоббитовская трилогия, которую многие ругали за затянутость, была гораздо бодрей. Кажется, будь эпизоды сериала покороче, впечатление было бы лучше. Возможно, и так. Но, право слово, работали бы сценаристы получше, все, вообще, было бы славно. Другое дело, что все эти высосанные из пальца макгаффины, клиффэнгеры и типа загадки и тайны не вышли бы столь убогими, если бы у сценаристов было больше разрешенного материала для адаптации. Экранизировать-то, считай, и нечего. А выдумать хорошее свое не получилось.

Многие возмущались политкорректным кастингом. И действительно к нему есть масса вопросов. И они имеются даже в случае с чернокожим мохноногом, пусть сам Толкин и замечает в предисловии к «Властелину Колец», что среди родственных хоббитам племен было племя смуглых товарищей. Вопрос не в цвете кожи старейшины Садока, вопрос в том, как в замкнутом сообществе мог появится всего лишь один чернокожий представитель. Будь сценаристы поумней, из этого можно было бы, вообще, сделать отдельную историю. Но либо вопрос правдоподобия их не волновал, либо обоснование появления такого персонажа могли счесть неполиткорректным. Но самый существенный вопрос по кастингу связан... Нет не с чернокожей безбородой женщиной-гномом, с этим легко смириться, так как она неплохо играет. Так вот, он связан с тем, откуда было взято так много плохих актеров и невыразительных лиц. Кастинг на эльфов — это, вообще, провал провалов. По большей части они похожи на американских старшеклассников (как их привыкли показывать в фильмах), которых одели в шмотки, позаимствованные у ролевиков. Сцена, в которой Элронд прощается с Галадриэль (мол, ей пришла пора отплывать в Валинор), напоминает сцену из какого-нибудь фильма про школу, в которой парень объясняет девушке, что вот, мол, жаль, конечно, грустно, что ты уезжаешь в колледж, да, колледж далеко, но я, конечно, буду тебя помнить, а ты езжай, так надо, это же твое будущее, твоя жизнь, нас, конечно, многое связывает, но ты все-таки не отказывайся от колледжа. И лица, и интонации такие же. Мне сложно представить, как там должны были бы общаться Элронд и Галадриэль, но уж точно не так, учитывая, что она его — на секундочку! — теща. Ассоциации со старшей американской школой возникают еще и потому, что первый эпизод сериала открывается самой натуральной сценой буллинга. Да, сверстники маленькой Галадриэли весело ее буллят за то, что она построила из бумаги волшебный кораблик. То, что это эльфы — плевать. То, что действие происходит в Валиноре — плевать. Главное, чтобы зрителю было за что эмоционально зацепиться. Потому просто сделаем эльфов, похожими на обычных подростков. Потому не думайте, что в сериале есть эльфы. В сериале есть люди, которых почему-то называют эльфами. Вообще, это и впрямь похоже на запись какой-нибудь многодневной ролевой игры. Вот только порой на ролевых играх вы действительно можете встретить человека, которого можно принять за толкиновского эльфа. В сериале такого не случится.

Можно, конечно, еще припомнить порой безобразный монтаж. Да, не стоит монтировать стык в стык морду лошади и лицо всадницы. Но зато перед этим была красивая панорамная съемка. Это, конечно, должно было спасти ситуацию. Пардон, это был сарказм. А по сути можно сказать: более бодрый монтаж и сокращение хронометража эпизодов могло, конечно, улучшить материал. Вот только это не убрало бы проблему плохо поставленных боевых сцен. Поразительно, но даже ночная битва в шестом эпизоде смотрится не очень. Она выглядит предельно нудно и монотонно. И монтажом тут дело было не спасти.

Парадокс в том, что при всех этих проблемах основным минусом сериала является то, что он просто скучен. На многое можно закрыть глаза, но не на это. Монотонен, усыпляющ, банален. Просто еще одно фэнтези. Не более того. В обычном случае его прикрыли бы сразу после первого сезона. Но амбиции слишком велики, денег слишком много вложено, потому шоу продолжается (застрелите кто-нибудь уже эту бедную лошадь!). Герои не прописаны, сюжетные ходы избиты, воды налили столько, что хватило бы на дипломные работы целой группы студентов. Зритель зевает, у него слипаются глаза, авторам словно бы плевать на реакцию, которая будет на их произведение.

Тем не менее, критики кинулись расхваливать сериал. Произошло странное: зрители минусят, критики плюсуют. С западными критиками все понятно. Либо их просто купили, либо они хотят быть в тренде. А в тренде сейчас возможно быть только если ты расхваливаешь политкорректные вещи, не обращая внимания на художественные достоинства. Но западным критикам вторят и наши. Хотя они точно не могут быть заинтересованы именно что денежно: сериал официально в России не выходил, неизвестно, когда это, вообще, может случиться. Тем не менее, после выхода первых двух эпизодов появилась масса хвалебных отзывов. Господа критики, если вы искренни, то я, право слово, не знаю, как относиться к другим вашим обзорам и рецензиям. Можно, конечно, предположить, что все поленились и не стали свое писать, а просто пересказали зарубежные статьи. Но даже все эти похвалы выглядят вымученными, как и сам сериал. Вот уж точно: магическое совпадение разбора и исходного материала.

Возьмем для примера статью с портала «Афиша. Daily». Выглядит симптоматичным то, что в ней написано, так как сам портал позиционирует себя как формирующий эстетические, социальные и политические идеи современного культурного передового человека средних лет, хотя заискиваний перед молодежью на нем можно найти превеликое множество. Автор: Егор Москвитин. Текст претенциозно называется: «"Кольца Власти": магический сериал, который смог перехитрить "Дом дракона" и "Ведьмака"».

Начинает Егор Москвитин с того, что подчеркивает: «Кольца Власти» в большей степени про историю Арды, а не про становление персонажей. Мол, тут про мир, а не про героев. Странное и спорное утверждение. Особенностью эпического фэнтези является то, что именно через персонажей и открывается мир, а так как они по определению должны влиять на судьбу своего мира, то их сложно от него отделить. Да, безусловно, они, чаще всего, схематичней прописаны, но в любом случае остаются именно что полноценными персонажами. Вы вряд ли спутаете Фродо с Сэмом, или Боромира с Фарамиром, и уж точно — Гэндальфа с Сауроном. А Питер Джексон в своей экранизации уже доказал, что эпическое фэнтези не мешает прописывать психологически глубоких персонажей (просто посмотрите на всю семейку наместника Дэнетора). Ну, ладно, допустим, что у нас тут история мира, а не героев. Но вот что мы узнаем об этом мире: есть эльфы, есть люди, есть гномы, есть мохноноги; эльфы живут в лесах, люди, где придется, гномы в пещерах, а мохноноги скитаются по белу свету. Есть еще королевство Нуменор. Они все из себя гордые и не хотят взаимодействовать с остальным светом, этакие эльфы, но при этом люди. Все. Показано все это типически, кажется, что у нас тут дженерик фэнтези, а не экранизация пусть и записок на манжетах, но отца-основателя эпического фэнтези. Возьми любой эпизод, покажи его случайному человеку и тот скажет: о, это, кажись, эльфы, а вот это, наверное, гномы. Угадает с вероятностью в девяносто девять процентов. Даже если это был бы псевдодокументальный сериал о Средиземье (а что, могло бы получиться интересно и необычно), ему все равно нужны были бы персонажи и сюжеты, без них было бы скучно. Мир не покажешь без того и другого. Да, есть в сериале приятные неожиданности: Элронд и Дурин, мохноноги. Но этого слишком мало, чтобы полноценно раскрыть мир. Мир собственно дается эскизом. Разве что появление Ородруина можно отнести к его становлению. Но, как уже и говорилось выше, пожалуй, это единственный удачный момент всего первого сезона.

Далее Егор Москвитин сообщает, что герои в сериале скорее архетипические, а не уникальные. И приводит примеры: Элронд и Дурин — это как Леголас и Гимли; Арондир и Бронвин — как Арагорн и Арвен, только местами поменянные; а Нори Брэндифут сравнивает с диснеевской принцессой. Так вот, это не архетипы. Это просто скопированные чужие персонажи. Архетипы — это Мать, Отец, Трикстер и так далее, а тут мы имеем дело с тем, что авторы сериала просто взяли всеми любимых героев, дали им новые имена, поставили в схожие обстоятельства и надеются на успех, построенный на эффекте узнавания.

Далее критик восхищается тем, что авторы используют мифологические ситуации в своей истории. Такое впечатление, что до них никто так не делал. Делали — и очень часто. Откройте любой учебник по сценарному мастерству, почти в каждом автор скажет: берите уже готовые мифологические сюжеты, используйте их, тогда у вас получится увлекательная история. В этом отношении «Властелин Колец: Кольца Власти» (мне все еще не надоело писать полное название сериала) все так же типичны. Хотя здесь это нельзя назвать минусом. Правда, в том, как используются мифологические сюжеты, сквозят все те же топорность и недоделанность.

Далее можно обнаружить пассаж про то, что сериал ускользает от всех повесток современности, мол, не встретите там ничего подобного. Это уже враньем попахивает. То есть прогрессивный кастинг не в счет? То, что большинство деятельных персонажей женщины, вы не заметили? Да, слава Богу, не завезли тем, связанных с сексуальной ориентацией. Но в случае с Толкином это было бы сложно, ведь его мир асексуален настолько, насколько это возможно. Хотя в какой-то момент рецензент спохватывается и отмечает, что комментаторы в Интернете уже нашли кучу политических аллюзий в сериале: мол, эльфы все равно что твои колонизаторы, а Элронд становится жертвой системного расизма, так как он все-таки не чистокровный эльф. Но это не важно, отмахивается автор статьи. Надо не смотреть в ту сторону, повесточные темы в сериале на самом деле не поднимаются. Дело в том, что поднимаются. И в том числе — на сюжетном уровне (образ Галадриэли и не только).

Конечно, много сказано о дорогой и красивой картинке. В этом отношении удачней всего получился Нуменор, конечно. Но пусть картинка и красива, все равно она не тянет на бюджет. Много говорится об огромных средствах, вложенных в каждый эпизод. Но право слово, при этом один из эпизодов почти полностью происходит в декорациях одной деревни. Там есть покосившийся забор, какой-то сарай. И где тут бюджет? Ребята, точно такую же натуру можно найти в какой-нибудь деревне Краснодарского края и снять с фильтрами. Получится не менее красиво, но гораздо дешевле. Сама же по себе картинка слишком вылизанной получилась, глазу зацепиться не за что, так и хочется сказать: все тут ненастоящее, на компьютере нарисованное. Но да, смотреть на все эти фотообои приятно, и да, это один из немногих плюсов сериала. Но если мне захочется просто посмотреть на фотообои, то в моем распоряжении тысячи соответствующих сайтов, «Властелин Колец: Кольца Власти» (думаю, все уже поняли мое отношение к названию сериала, но все же) мне для этого не нужны.

Ближе к концу рецензии есть любопытный пассаж, с которым можно согласиться. Все-таки авторы сериала пошли по неожиданному пути: они демонстрируют мир, в котором еще нет полноценного Зла. Точнее, старое было из него изгнано, а новое пока не проявилось. В то время, как современные фэнтези-сериалы демонстрируют с самого начала порченный мир, порой скатываются в детализирование этакого средневекового мира со всеми вытекающими, авторы «Властелина Колец: Колец Власти» (без комментариев) могут сказать, что у них все не так. Перед нами словно бы попытка показать некий ускользнувший Золотой век. Но это все так же не заслуга сценаристов, это заслуга Толкина. Именно он придумал три эпохи. Каждая начиналась с благоденствия, каждая заканчивалась космогонической трагедией. Но всегда на смену ужасам приходила пора покоя и радости. Толкин хорошо понимал, что такое мифологическое время, а авторы сериала просто вынуждены за ним следовать. Иначе их и вовсе не поймут.

Пожалуй, я и так уж слишком много сказал про посредственный фэнтезийный сериал, который пытались подсунуть мне в качестве жанрового откровения. Но слишком уж громки были все вокруг, чтобы удалось пройти мимо. Мне не удалось. Если вам удастся, то много не потеряете.

Цикл выходил с 1999-ого по 2006 год, достаточно бодро, надо сказать. Правда, повести не слишком уж большого объема, в совокупности будут гораздо короче, чем цикл про Гарри Поттера, с которым часто сравнивают «33 несчастья», хотя сравнение это абсолютно неуместно. Общее между этими сериями можно найти только одно: Гарри Поттер, как и Бодлеры, сирота. Написал «33 несчастья» Дэниел Хэндлер, спрятавшийся за псевдонимом Лемони Сникет. Более того, за кулисами книжек так же действует некий Лемони Сникет. Именно он расследует все связанное с Бодлерами, а затем описывает их приключения. Выглядит это так же, как если бы Артур Конан Дойл спрятался за псевдонимом Джон Х. Уотсон и именно под ним публиковал рассказы и повести про Шерлока Холмса. Потому можно сказать, что Дэниел Хэндлер устроил со своим псевдонимом достаточно серьезную литературную игру. И этим литературные игры в рассматриваемом цикле не исчерпываются.

Как уже говорилось, всего в цикле тринадцать книжек, при этом в каждой книжке по тринадцать глав (в последней есть дополнительная четырнадцатая, но на то они и последняя). Выбор этого числа вполне обоснован: книжки-то про сплошные несчастья. Название каждой книжки на английском состоит из трех слов: артикль «the», прилагательное, существительное (при переводе на русский, артикль убегает, конечно, а вот прилагательное плюс существительное остаются). При этом прилагательное и существительное должны начинаться на одну и ту же букву. В этом отношении наши официальные переводчики не совсем справились, то есть в случае с несколькими книжками просто забили на эту игру. Например, первая повесть называется «The Bad Beginning». Наталья Рахманова решила, что «Скверное начало» вполне сойдет. Хотя, возможно, при переводе она и не подозревала о таком вот формальном подходе автора, так как тогда еще не все книжки были даже написаны. Что интересно, в одном из любительских переводов сериала было найдено отличное решение адаптации этого названия: «Наисквернейшее начало». Примеры всех этих формалистских приемчиков можно, конечно, множить, но пытливый читатель и сам их найдет, возможно, даже больше, чем придумал Хэндлер. Вообще, книжки просто переполнены всякими отсылками, аллюзиями и шутейками по мотивам мировой литературы. Часто автор делает это предельно прямолинейно, но, возможно, в этом есть умысел. В конце концов, прекрасно, что действие предпоследней повести (называется «Предпоследняя передряга») разворачивается в отеле «Развязка». Одно это вызывает какую-то неподдельную симпатию. Но дело, конечно, не ограничивается вот таким вот чисто формалистским выпендрежем. Хэндлер гораздо серьезней, чем кажется на первый взгляд. И все эти филологические кунштюки нужны ему для отвода глаз.

Хэндлер сознательно деконструирует в своем цикле привычные правила детской литературы. В финале каждой повести фактически побеждает зло, которое олицетворяют Граф Олаф и его приспешники. Да, детям может быть и удается их прищучить, но эта победа всегда эфемерна. У читателя никогда не возникнет иллюзии, что злоключения сирот Бодлеров могут закончиться благополучно, не те входящие, о чем автор не устает напоминать (и ведь не врет же, собака). Если в текстах и случаются рояли в кустах, то они всегда на пользу именно злу. Чем дальше, тем сильней сами Бодлеры сомневаются в том, хорошие ли они. Ведь, противостоя Графу Олафу, дети и сами порой действуют, как их враг. Это с одной стороны. С другой — автор постоянно искажает познавательную функцию детской литературы. Да, юные читатели должны получать из книжек новые знания, обогащать свое понимание мира. Потому Хэндлер на протяжении всех повестей заваливает читателей бесконечными толкованиями различных слов и примерами практики их языкового применения. Далее — периодически подсовывает под видом достоверных сведений всякую дичь. Например, то, что с помощью увеличительного стекла можно что-нибудь поджечь от лунного света. Дети, не повторяйте этого дома. Все равно не получится. И запомните: мир полон несправедливости. Вероятно, это-то юный читатель сможет вынести после прочтения книжек Хэндлера. Не такая уж плохая мораль. Но, наверное, от детской литературы большинство читателей ждет все-таки чего-то иного. И тем более, от нее не ждут так много сатиры, ее-то в цикле просто невероятно много. Все, что вы хотели знать об обществе, от циничного человека. И Хэндлер в этом отношении даст многим известным циникам очков сто вперед.

При всем этом повествование не разваливается, а история остается именно что связной историей. Биография Бодлеров постепенно обрастает деталями, возникают персонажи, которые порой задерживаются больше, чем на одну книжку. Более того, между этими персонажами обнаруживаются связи. Не на все загадки будут даны ответы, но у читателя все равно возникнет ощущение, что эти ответы есть. В событийном отношении Хэндлер оказывается большим традиционалистом, чем ожидаешь от записного постмодерниста, хотя, надо признать, цикл «Лемони Сникет: 33 несчастья» пропитан духом постмодерна от первой до последней страницы.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что книжки Хэндлера вряд ли подходят для экранизации. Тем не менее, киношники сразу же в них вцепились. Первые три повести вышли в 1999 году. Права на цикл были выкуплены «Nickelodeon Movies» уже в мае следующего года. Студия «Paramount Pictures» быстро дала добро на финансирование. Проектом заинтересовался продюсер Скотт Рудин, человек, который с 1980 года выпустил кучу фильмов, ставших культурными феноменами. Он редко связывался с обезличенными блокбастерами, предпочитая проекты авторские, необычные, но при этом подходящие широкой аудитории. Именитые режиссеры сразу же заинтересовались возможной экранизацией книжек Хэндлера. Так, одно время к проекту хотели подключиться Терри Гиллиам и Роман Полански. Но экранизация столкнулась с существенными трудностями. Случилась текучка кадров и выбивание из всех возможных графиков. Сперва режиссером был назначен Барри Зонненфельд, который, конечно, виделся идеальным режиссером для такого фильма. В конце концов, его заменил Брэд Силберлинг. По результатам устроенного студией тест-показа получившейся фильм признали слишком мрачным и срочно перемонтировали, сделали более похожим на семейное кино. В итоге в фильме маловато сарказма и Сникетовских мрачных шуточек (спойлер: их практически нет), зато стало больше про вечные ценности. При этом на амбразуру были брошены лучшие кадры Голливуда. Назвали кучу звезд, на Графа Олафа взяли Джима Керри, который, конечно, устроил из фильма шоу себя любимого. Вбухали денег в спецэффекты, стараясь практически не использовать компьютерную графику. И это чувствуется: мир фильма стал поразительно вещественным и предметным. Музыку сочинил именитый Томас Ньюман, поэтому не удивляйтесь тому, что в голову будут постоянно лезть ассоциации с «Красотой по-американски». Оператором выступил Эммануэль Любецки. И да, у него, как всегда, получилось гипнотично и чарующе. Все это фильму не помогло в прокате. Бюджет картины составил 140 миллионов долларов. В США сборы составили примерно 118 миллионов. То есть даже бюджет не был отбит. Мировой прокат помог добраться до отметки в 209 миллионов. Но все равно маловато. Поэтому нет ничего удивительного, что продолжение так и не сняли. Благо, история получилась вполне завершенной, и отказ от сиквела не выглядел настолько позорно, как случилось с экранизацией «Золотого компаса» Филиппа Пулмана. Во всем этом нет ничего удивительного, так как, не смотря на все старания, фильм вышел кривоватый какой-то. Назвать его хорошей экранизацией просто язык не поворачивается. Хотя на стоп-кадрах мы и имеем восхитительную картинку. Прямо бери и распечатывай, чтобы на стенку в рамке повесить.

Позже аналитики одной из причин такого положения дел назовут неудачную пиар-компанию, мол, не стоило продавать фильм с помощью таких вот слоганов: «Наконец-то хоть один праздничный фильм без этих раздражающих «надежды и радости»», «17 декабря рождественское настроение берет выходной», «Разрушая Рождество 17 декабря» и прочее в том же духе. Хотя, надо сказать, это было как раз в стиле оригинальных книжек. Скажем больше, не стоило выпускать этот фильм на Рождество, Хэллоуин лучше подошел бы. Но все это софистика, конечно. Проблема была глубже. Для начала был полностью исковеркан сценарий, который самолично написал Хэндлер. В конце концов, он снял свое имя с титром, тактично заметив, что оставаться там было бы равносильно проявлению неуважения к авторам, которые подготовили финальную версию сценария. Эти авторы, стремясь слепить из трех историй одну, вырезали все, что можно было вырезать, сделали сюжет предельно пунктирным, сшили разрозненные отрывки грубыми нитками. Если в книжках каждому новому опекуну было посвящено весьма много места, то в фильме эти персонажи, кроме, конечно, Графа Олафа, появляются на экране минут на пятнадцать, чтобы затем кануть в небытие. Зритель не успевает проникнуться ситуацией, как сюжетная линия уже круто сворачивает в другую сторону. Человеку, который не читал книжки, вряд ли удастся во всем разобраться, а человека, прочитавшего первоисточника, эта скороговорка будет, скорее, раздражать. Единственное, что получилось в фильме просто на «отлично», так это финальные титры, аниматоры сделали из них практически отдельный мультфильм. Возможно, это, вообще, лучшие финальные титры в истории кинематографа. Да-да, их стоит посмотреть в отрыве от фильма. Удовольствие получите в любом случае, даже если не в курсе самой истории.

В общем, нет ничего удивительного, что через некоторое время появилась идея повторной экранизации. И так уж вышло, что ею занялся «Netflix».

Во времена, когда «Netflix» был синонимом необычного и креативного контента (напомним про «Очень странные дела», «Восьмое чувство», финансирование «Человека, который убил Дон Кихота», выпуск последнего фильма Орсона Уэллса etc.), было объявлено о запуске сериала «Лемони Сникет: 33 несчастья». Каждой книге должно было быть посвящено по два эпизода. Автор книг выступал в качестве не только сценариста отдельных арок, но и исполнительного продюсера. Опять же старый знакомец Барри Зонненфельд в качестве одного из режиссеров (он, кстати, срежессировал одни из лучших арок сериала, кто бы сомневался). Все это не могло не радовать поклонников. Шел 2014 год, «Netflix» в очередной раз взялся за статусный проект, который должен был поддержать репутацию платформы. Сейчас многие зрители скептически ко всему этому отнеслись бы (сами понимаете почему), тогда все затаили дыхание. Премьера первого сезона состоялась 13 апреля 2017 года (символично). Третий сезон вышел 1 января 2019-ого. Конечно, это очень быстро для современных сериалов, но авторы просто были вынуждены торопиться: дети-то растут прямо на глазах, а менять актеров, занятых на главных ролях, было бы, мягко скажем, не очень. Тем более, что по хронологии всей истории времени проходит не очень-то много, это вам не книжки про Гарри Поттера, где каждый роман — это отдельный учебный год. Получившейся результат вышел спорным, но очень и очень любопытным. Более того, можно сказать, что сериал получился лучше книг. Да, так бывает. Но очень редко.

Сперва надо сказать про сценарий. Сюжеты повестей были существенно дополнены, введены новые персонажи, некоторые эпизодические получили больше экранного времени. Решение вполне обоснованное по ряду причин. Во-первых первые семь книг строятся по одной и той же схеме: новый опекун (или обучение в интернате в пятой повести), козни Графа Олафа, какая-то кошмарная ситуация, дети в страшной опасности, нашелся сравнительно благополучный выход, финал, идем дальше. Это вполне может наскучить, расширение сюжета помогает держать внимание зрителей. Во-вторых, в первых книгах практически нет привязок к предыстории, а она тут по итогу весьма и весьма важна. Поэтому уже в начале сериала авторы вводят ту информацию, которая потом еще аукнется. Поэтому зрители с самого начала понимают, что история гораздо больше, чем кажется. В итоге сериал получился глубже и заковыристей первоисточника. В конце концов, это делает его интересней. Если сравнивать с фильмом, то преимущество сериала на лицо. Там были какие-то огрызки от оригинальных книг, а тут полный материал, причем дополненный, а местами и переосмысленный. К тому же в этом был задействован сам автор.

Многочисленные рассуждения книжного Лемони Сникета играют в повестях значительную роль. В фильме в роли Сникета представал Джуд Лоу. Причем снимали его в виде силуэта, можно опознать только по голосу, да и то если смотришь в оригинале. Отступлений и комментариев было мало, в основном какие-то скучные. В сериале Лемони Сникет, не скрывая лицо, появляется в кадре с самого начала. И от него уже никуда не денешься. Он в буквальном смысле присутствует в собственном повествовании. Порой ставит действие на паузу, чтобы что-нибудь откомментировать. Запросто прохаживается между действующими лицами в самый разгар драматические событий (его, конечно, не замечают, он же рассказчик). И прочие веселые фокусы в том же духе.

Теперь поговорим про актеров. Дети просто чудесные. Вайолет Бодлер играет Малина Вайсман. На момент съемок в сериале у нее уже было вполне солидное портфолио, более того, она очень похожа на Эмили Браунинг из фильма 2004 года, и это перекидывает между экранизациями своеобразный мостик. Играет девочка уверенно и профессионально. Может раздражать ее вечно печальный взгляд, но, с другой стороны, какая история, такой и взгляд. Ее брата Клауса сыграл чем-то неуловимо похожий на Вуди Аллена Луи Хайнс. У него получился отчаянно смелый книгочей, поразительно очаровательный паренек, который местами выглядит эффектней, чем более профессиональная Малина Вайсман. За его карьерой было бы интересно понаблюдать, парень только-только перевалил за двадцать лет, возможно, у него впереди большое будущее. Самое важное, что и актриса, и актер прекрасно смотрятся в паре, между ними есть та эмоциональная связь, которая нужна для того, чтобы показать любящих и уважающих друг друга людей. Идеальные брат и сестра, иного и не скажешь. Солнышко сыграла маленькая Пресли Смит. Вряд ли младенец может показать вершины актерского мастерства, тем более, что ее частенько замещает аниматронная модель, но создатели постарались сделать ее персонажа максимально милым. Таким и вышел, неудивительно, что многие поклонники сериала любят ее больше старших детей. В общем, можно сказать, что с детьми сериалу повезло. В роли Графа Олафа блистает Нил Патрик Харрис. Ему надо было не потеряться в тени великого Джима Кэрри. Не потерялся. Даже более того: выглядит поинтересней. Граф Олаф тут, конечно, как и в фильме опереточный злодей, но при этом гораздо более пугающий и зловещий. А в к финалу сериала еще и по-настоящему несчастный. На остальные роли создатели позвали известных сериальных актеров, вы не встретите в кадре звезд большого кино. На заднем плане даже Нэйтан Филлион мелькает. Ансамбль получился яркий, почти все играют просто блестяще в рамках заданных условий мира сериала. Особенно рекомендуем обратить внимание на пособников Графа Олафа. Если в фильме их толком не раскрыли, то тут уж вы не сможете ими не проникнуться.

Тут надо бы сказать, что сериал не обошла общая тенденция последних лет в мире американского кинематографа и телевидения. Некоторые персонажи по сравнению с предыдущей экранизацией неожиданно поменяли цвет кожи. Хотя надо признать, что в оригинале этот аспект не прописывался, да и на сюжет никак не влияет. Да, мистер По теперь темнокожий. Но зато он чудовищно кашляет, чего была лишена первая его экранная версия. Кашляет — это хорошо. Так и надо. При этом К. Тодд Фриман не теряется на фоне Тимоти Сполла, возможно, даже выглядит выигрышней. А вот выбор на роль тетушки Жозефины Элфи Вудард не назовешь особо удачным. Хотя да, кто смог бы переиграть Мерил Стрип? Правильный ответ: мало кто. У Вудард не получилось. И цвет кожи тут совершенно не причем.

Если введение чернокожих актеров не вызывает отторжения, хотя внимание первоначально цепляет сильно, то вот акцентирование на нетрадиционную ориентацию некоторых персонажей не может не раздражать. По одной простой причине: книжки про сирот Бодлеров в принципе достаточно асексуальны. Оно и понятно, пусть и нетипичная, но все же детская литература. Нарочитое подчеркивание этих моментов в сериале режет глаз. Но авторам сериала приходится соответствовать, вот они и соответствуют. Хорошо, что всего этого меньше, чем могло бы.

А теперь про визуальную составляющую. Да, декораторы, художники и прочие ответственные за этот аспект зрелища подошли к делу изобретательно и создали причудливый, слегка алогичный, нарочито искусственные мир. Но при этом нельзя не отметить, что порой задники нарочито компьютерные, а комбинированные съемки прямо-таки вопят о зеленом экране. В начале это сильно мешает требовательному к визуалу зрителю. Но постепенно становится ясно, что это фишка сериала, часть его художественного языка. Да, выглядит нарочито грубовато, но тут все нарочитое. Если у сериала был не самый большой бюджет, то авторы прекрасно придумали, как выкрутиться из этой ситуации, они сделали фичей то, что в других случаях посчитали бы багом.

А какие тут опенинги! К каждой арке отдельный. Причем со спойлерной песенкой и не менее спойлерной нарезкой кадров. Но так и должно быть, ведь в книжках автор неоднократно загодя говорил, что будет дальше. Потому что тут дело не в неожиданных сюжетных поворотах, дело — в интонации. Ну, важная его часть.

То есть все хорошо? В принципе — да. Вон, даже Клаусу вернули очки, в фильме Брэда Силберлинга он их почему-то не носит. Наверное, создатели не хотели, чтобы героя путали с Гарри Поттером. Что забавно, конечно, так как Лиам Эйкен, сыгравший Клауса, в свое время пробовался на Поттера. И вот тут-то пришла пора сказать про, наверное, единственный существенный минус сериала. Про последнюю серию.

Тринадцатая повесть цикла называется «Конец!», что при подходе Хэндлера к повествованию выглядит предельно логично. В этой повести Бодлеры попадают на удаленный от цивилизации остров, чтобы полностью разобраться в своей истории. Какие-то вопросы найдут ответы, какие-то — нет. А еще и новые вопросы появятся, куда же без них. Тем не менее, основные линии обретут завершение, а конец можно смело назвать окончательным концом. «Конец!» — одна из самых объемных частей цикла, и выстроен он сложно и витиевато, в нем много нюансов, всяческих важных и в сюжетном, и в символическом смысле деталей. И все это было просто-напросто уничтожено в финальном эпизоде сериала.

История почему-то дается скомкано. Фабула эпизода выглядит форменной скороговоркой. Нюансы, которые ранее старательно переносили на экран, вымараны. Оно и неудивительно, ведь для последней повести отведено не два эпизода, а всего один. Опять же абсолютно непонятно, почему. Но если бы только это! Спецэффекты выглядят настолько компьютерно, что при просмотре кровь идет из глаз. Эпизод выглядит не просто картонно, это картон в превосходной степени, которая в данном случае отрицательная. Особенно убого все это смотрится после отличной арки «Последняя передряга», в котором все сюжетные детали были идеально подогнаны друг к другу, а картинка была такой стильной, что глаз не отвести. В случае с финальным эпизодом не спасает даже трогательное завершение, в котором авторы дают надежду на то, что все у всех стало хорошо (в книге, конечно, не так). Создается впечатление, что либо создателям не хватило времени и денег (потому мы и получили такую шляпу), либо им просто надоело заниматься сериалом (во что сложно поверить). Так что, вот вам и парадокс: один из лучших сериалов десятых закончился так, что впору советовать не смотреть последний эпизод, благо предпоследний заканчивался столь совершенно, что на нем действительно можно остановиться. Хэндлер устроил в своем цикле открытый финал, сериальный промежуточный финал столь же открыт, потому его можно принять и за окончательный. Себе же сделаете лучше, не испытаете испанский стыд за создателей. И если обычно Лемони Сникет кокетливо отговаривал читать свои книжки, чтобы наоборот вызвать к ним дополнительный интерес, то в данном случае автор этих строк советует не смотреть сериальный «Конец!» на полном серьезе.

Можно не любить книжки Хэндлера. И есть за что. Но не надо забывать, что они не детские, а как бы детские. Можно не любить первую экранизацию. И есть за что. Но не надо забывать, что ее создатели слишком уж пытались нестандартный первоисточник привести к привычным формулам семейного кино. Можно не любить вторую экранизацию. Но тут уж дело ваше. Но не надо забывать, что она не получилась идеальной только из-за конца. Но при всем этом нельзя отрицать, что «Лемони Сникет: 33 несчастья» представляет собой уникальный культурный феномен. История, маскирующаяся под детскую, но таковой не являющаяся. Вещь, в которой выворачиваются наизнанку все жанровые приемы. Этакий постмодернизм с человеческим лицом. Да, особо впечатлительных зрителей могут напугать злоключения главных героев. Да, кого-то может расстроить моральная неоднозначность всех этих тридцати трех несчастий. Но, не уставая напоминать о человеческой глупости и абсурде социального устройства, о непознаваемости мира и конечности нашего существования, книги, фильм, и сериал так же параллельно не устают говорить о важности взаимовыручки, здравого смысла и веры в лучшее. Да, никакая история не может быть рассказана полностью, все загадки не могут быть разрешены, на каждый вопрос не получишь подходящий ответ, но это еще не означает, что мы должны отказываться от рассказывания историй, поисков разгадок и размышлений над сложными вопросами.

Вероятно, текст, который вы все-таки осилили, не может дать полного представления о рассматриваемых в нем книгах, фильме и сериале, но, пожалуй, это было бы и невозможно. Ибо такова жизнь. И именно об этом, собственно, и книги, и фильм, и сериал.

При чтении «Института» невольно возникает мысль, что Стивен Кинг решил сочинить свои «Очень странные дела». Мысль, безусловно, абсурдная, так как сериал братьев Даффер был во многом вдохновлен именно книгами Стивена Кинга. Если уж рассуждать в таком ключе, то правильней было бы сказать, что автор решил вернуться к корням, тряхнуть стариной, сдуть пыль со старых сюжетов. И вот тут-то мы приходим к одной из проблем «Института»: явная вторичность истории. Все это уже встречалось в творчестве мистера Кинга. Дети с экстрасенсорными способностями? Да, их есть у меня — от «Воспламеняющей» до «Безнадеги». Побег из очень плохого места? Этим Постоянного читателя точно не удивишь. Борьба с чем-то, что в разы превосходит силы протагониста? При желании это можно увидеть и в «Долгой прогулке», и в «Бегущем человеке», и в «Мобильнике»... Список можно продолжить. Для финала Стивен Кинг, вообще, припас один из своих самых любимых способов решения всех проблем: большой БАБАХ!. Но это, давайте будем честны, фишка не только одного отдельно взятого автора, но и всей американской массовой культуры, потому штамп штампом, но его уже можно назвать культурным кодом каким-то. В общем, «Институт» точно не сможет удивить Постоянного читателя. Но ругаться на это не стоит, следует просто принять правила игры. В конце концов, это очередной роман Стивена Кинга, сделанный им в привычной для него манере. «Институт» является всего лишь еще одним кирпичиком в том вторичном мире, который Стивен Кинг строит всю свою жизнь. Какого-то феноменального прорыва не случилось, но это же не означает, что роман плохой.

Вторая проблема «Института» посерьезней: от нее уже так просто не отмахнешься. И имя ей — рыхлость композиции. Пусть Люк Эллис и главный герой, но первые пятьдесят страниц (объем стартовой главы) читаешь вовсе не про него, а про некоего стопроцентно положительного американца средних лет (типичный хороший кинговский персонаж). Читать про него достаточно интересно, пусть ничего значимого за эти пятьдесят страниц и не происходит, сплошная экспозиция. А потом он исчезает из повествования на добрую его половину, а нужно это вступление только для того, чтобы у читателя не возникло впечатления, что ему подсунули очередной рояль в кустах (персонажа, который безоговорочно готов помогать главному герою, пусть тот и кажется слетевшим с катушек). И да, это ситуацию не решает: deus ex machina остается deus ex machina, как ты его не представляй читателю. Эх, если бы Стивену Кингу было достаточно только одного рояля, будет и еще.

Композиция хромает не только в этом отношении. История рассказывается (косвенным образом) с точки зрения нескольких героев. Конечно, чаще всего видишь происходящее глазами именно Люка Эллиса. Периодически подключаются и позиции иных персонажей. Во-первых, того самого положительного американца средних лет. Во-вторых, миссис Сигсби, она же главная злодейка (если ее можно таковой считать, все-таки Стивен Кинг уходит в данном случае от однозначного прочтения зла и ставит читателя в положение этического выбора в оценке поведения противников главного героя). В-третьих, еще кое-кого. Это дает возможность посмотреть на события с разных точек зрения. Будем считать плюсом. А минусом то, что делается это крайне неравномерно. Более того, кажется, что автору некоторые персонажи (например, та же Сигсби) просто надоедают, и он перестает вести их субъективную линию. Автор, безусловно, является хозяином своего текста и волен включать нужный ему угол зрения, когда захочется, или когда удобно. Но в данном случае получилось кривовато. Все-таки было бы интересно узнать, как все та же миссис Сигсби восприняла свой проигрыш, Стивен Кинг не удосуживается для этого заглянуть в ее голову, словно торопится добраться до финала самым коротким и удобным для себя способом. Результат: обеднение повествования.

Вообще, Стивен Кинг слишком уж часто в «Институте», скажем так, отворачивает в сторону камеру. Некоторые ключевые события даны либо скороговоркой или же и вовсе остаются за кадром. Да, они предельно жестоки. И эта жестокость особенно жестока (прошу прощения за тавтологию), так как ее объектом становятся дети. Вот один ребенок отрезает себе ножом ухо. Полнейшая жесть! Стивен Кинг уделяет этому всего пару предложений. А вот другого ребенка топят в баке с водой. До смерти. Чтобы потом вернуть к жизни. Кромешный ужас! Так вот, не переживайте, эту сцену нам и вовсе не опишут. Кто-то может сказать, что оно и к лучшему. И да, с этим, пожалуй, имеет смысл согласиться. Но раньше уважаемого писателя подобные нюансы как-то не смущали. И читаем мы его во многом из-за той бескомпромиссности, которая завораживала в ранних романах. Примеры таковой может привести любой Постоянный читатель. Лично мне первым делом на ум приходит сцена с наручниками в «Игре Джералда». Кто читал, поймет. И дело тут не в том, что сам Стивен Кинг с годами, наверное, стал сентиментальней и милостивей к читателям (это можно понять, все-таки возраст такой, к тому же известно, что по вполне понятным причинам после очередного инцидента со скулшутингом он изъял из продажи роман «Ярость»), включает самоцензуру и всякое в том же духе. Дело в том, что в данном случае местами ведь не стесняется же описывать всякие ужасы, происходящие с детками. Наверное, у автора в голове есть какая-то шкала жестокости. Мол, вот это можно описать. А вот это — нельзя. Вот только принципы этой шкалы не понятны. А результат один: повествование получается не только структурно кривоватым, но и эстетически.

Ко всему этому можно было бы добавить претензию, что персонажи «Института» недостаточно раскрыты. Но от нее надо отмахнуться. Это с точки зрения Постоянного читателя — недостаточно. Действительно, привыкаешь же к тому, насколько тщательно Стивен Кинг конструирует своих персонажей, в какой-то момент создается впечатление, что все о них знаешь. В «Институте» — наоборот, персонажи обрисованы лишь несколькими штрихами. Вот — очень умный мальчик, а вот — задиристый бунтарь, а вот — затюканный малыш, вот эта тетка — стерва без совести, а вот эта — садистка. И так далее. Но все равно это работает, в персонажах не путаешься, все вышли достаточно живыми.

В таком подходе к проработке действующих лиц есть что-то от сценария. И вот тут пришла пора поговорить о самом существенном плюсе «Института»: он получился просто до неприличия кинематографичным. Да, Стивен Кинг долго запрягает, экспозиция занимает примерно половину романа. А вот потом на читателя обрушивается абсолютный драйв. Один бежит, другие догоняют, третьи затаились и ждут. И все это дается с помощью параллельного монтажа эпизодов. Рассказ ведется то с одной точки зрения, то — с другой, то — с третьей. Читатель знает больше, чем герои, и это только усиливает напряженность. На вас вряд ли обрушится экзистенциальный ужас, которого всегда ожидаешь в романах Кинга, но от чтения вряд ли удастся оторваться, надо же выяснить, чем там все закончится, кто кого и как. В общем, отличный материал для современного сериала эпизодов так на восемь, где половина хронометража отводится расстановке фигур на доске, чтобы потом действие унеслось в стратосферу. Поэтому нет ничего удивительного, что сразу же после выхода книги были выкуплены права на нее, вроде бы готовится именно что мини-сериал. Понадеемся, что киношники избавятся от описанных выше проблем первоисточника и все улучшат.

«Институт» — роман политический. Да, мы понимаем, что тут про детей, опыты, всякую экстрасенсорику, но это не делает его основную идею поверхностной. Основной политический аспект, разумеется, не выражен в том, что автор ругает Дональда Трампа и превозносит Барака Обаму. Это так — мелочи, простим автору его мировоззренческие слабости, над ними можно разве что посмеяться. А вот основной идеологический вопрос, который ставит Стивен Кинг в «Институте», далек от сиюминутной повестки. Он, вообще, вечен. Мы знаем его, прежде всего, по Достоевскому, все эти рассуждения о слезинке ребенка, но в культуре он, конечно, всплывал и раньше. Должен ли отдельно взятый гражданин жертвовать собой ради своей страны? Или даже больше — ради человечества. Имеют ли право власть имущие отправлять на смерть людей, предполагая (исключительно только предполагая), что эта смерть будем всем на благо (кроме тех, конечно, кто умер)? В общем, оправдывает ли цель средства? Понятное дело, однозначно решить эти вопросы сложно, практически невозможно. В каждом конкретном случае надо учитывать достаточно много весьма неоднозначных входящих обстоятельств. И Стивен Кинг не спешит давать свой ответ. Точнее, он его дает, но чувствуется, что сам в нем сомневается. Потому что в романе речь идет не просто о выживании США, а о выживании всего нашего вида. При этом однозначно судить о реальной угрозе сложно, все построено исключительно на домыслах некоторых персонажей. Ну, думается, все уже стало понятно: детей мучают не просто так, а ради высокой цели, на самом деле дети тут герои. При этом происходящее ужасно: мучители заслуживают самой мучительной смерти. И кто тут прав, кто тут виноват? Автор стоит на стороне малых мира сего, молодых, нового поколения, у которого есть шанс перекроить мир. И, вообще, мир уже давно изменился, вот только власть предержащие этого не заметили. Но при этом вероятность того, что они правы, вполне себе значительна. Так что, Стивен Кинг не только развлекает, но и дает пишу для размышлений. И это опять же плюс данного романа. Увы, то, что казалось в 2019 году (именно тогда «Институт» был опубликован на английском) интересным таким упражнением для ума, всего через несколько лет стало гораздо актуальней. Читая сегодняшнюю новостную сводку, сложно отделаться от мысли, что Стивен Кинг что-то там почувствовал, уловил и выразил. Хотя это может быть исключительно моим личным обманом зрения.

«Институт» интересен еще и тем, что стал причиной некоего ожесточенного спора среди русскоязычных читателей Стивена Кинга. Точнее его причиной стала Галина Юзефович, которая принялась активно продвигать эту книгу как чуть ли не первое нормальное издание Кинга в наших палестинах. Мол, раньше Стивена Кинга позиционировали исключительно в качестве этакого Короля ужасов и публиковали исключительно под обложками с монстрами зубастыми, а теперь издатели, наконец, поняли, что работают с представителем большой литературы. Наверное, Галине Юзефович неизвестно, что еще в 2000-ом «Сердца в Атлантиде» были первоначально изданы в серии «Мастера. Современная проза», в которой издавались, например, Джулиан Барнс и Малькольм Брэдбери, а «Почти как «бьюик»» — в серии «Bestseller», в которой вы можете обнаружить книги Джона Фаулза и Йена Пирса. Так что, да — Стивена Кинга уже давно у нас в стране продвигают именно как практически современного классика. Помимо того, Галина Юзефович сообщила наивным своим читателям, что издатели впервые взяли для романа Стивена Кинга оригинальную обложку. Ну да, да, да, да, верно, такую штуку с «Под куполом» до этого не провернули. Изучение материала — это, конечно, не для глубокоуважаемого критика. Затем было много сказано, что вот, наконец, хоть какой-то роман Стивена Кинга вышел в хорошем переводе. Безусловно, Екатерина Доброхотова-Майкова — прекрасная переводчица, практически живой классик, и Екатерина Романова уже успела хорошо себя зарекомендовать, но говорить, что никто кроме них хорошо не переводил книги Стивена Кинга, — это, мягко скажем, погрешить против истины. Оценка перевода, вообще, дело очень даже субъективное. И да, в 1990-ых на русском было издано много просто ужасных переводов (порой вольных пересказов) Стивена Кинга. Но даже тогда случались прекрасные работы. В какой-то момент пришел Виктор Вебер и на долгие годы стал практически ведущим переводчиком всех новинок от Стивена Кинга. Переводы Виктора Вебера многие ругают, но назвать их непрофессиональными и чудовищными — это, знаете ли, перегнуть палку. В нулевых, вообще, была затеяна компания с заменой плохих (иногда немилосердно) переводов, на новые, без искажений, купюр и прочего. Все это делает просто смешным уверение, что «Институт» — первый добротно переведенный роман Стивена Кинга. Если это субъективщина, то не следует выдавать ее за объективное мнение критика. Если это пиар конкретного издания и переводчиц, то какой-то неловкий. Зато споров после этого случилось преизрядно.

Как нет идеальных переводов, так и нет, собственно, идеальных романов. Одним читателям что-то уж очень приходится по душе, а кому-то — и нет. Все, безусловно, упирается в конвенцию. «Институт» же, по-моему мнению, вышел середнячком со своим достоинствами и недостатками и точно не стал вехой в творчестве Стивена Кинга. Но прочитать его однозначно стоит, даже если вы не Постоянный читатель.