Рассказ впечатлил. Я никогда не играла в компьютерные игры, но все эти падения прочности до 1 %, переброски силовых щитов, удары и внезапные возрастания уровня неожиданно увлекли. Есть в этом что-то, когда адреналин вырабатывается без достижения критических показателей, волнительно, даже очень, но при этом знаешь, что никто не погибнет, поэтому можно повоевать в свое удовольствие.

В рассказе игровой рейд показан с неожиданной стороны: как акт мести, планируемый много лет, и даже как акт торжества справедливости. Месть в виртуальности тоже имеет свою специфику — никто не отравлен, никто не застрелен, игроки лишились условного имущества и должны начать прокачку перса с начальной отметки. Так кажется. Так ли это на самом деле, не знаю. Рассказ — коварная литературная форма. В нем слишком многое остается вне сюжета.

Героиня разыгрывает свой рейд, как опытный гроссмейстер партию в шахматы. Виртуальная стрелялка на таком уровне становится сложной, интеллектуальной игрой, достойной международного тотализатора. Ведь гибнут планеты и империи. Они виртуальны, но при изложении правил игры автор поведал нам, что почти все игроки вкладывают в игру реальные деньги. Так что гибель игровой империи вполне может сопровождаться чьим-то разорением в реале.

В этом рассказе виртуальность не вторгается в нашу жизнь как некий фантастический параллельный мир. Она просто встраивается в существующую финансовую структуру общества, становится одной из азартных игр. Причем игрой особенной — эдаким сплавом шахмат и бокса. Не зря же героиня готовится к каждому рейду месяцами. И эта подготовка включает не только отработку методов управления игровыми элементами, но также согласование действий с другими обитателями игрового мира в мире реальном. Движущим мотивом героини в данном конкретном рейде являлась месть, но рассказ завершается объявлением о следующем рейде, а там в действие вступают уже другие мотивы.

Рассказ читается очень быстро и на первый взгляд кажется простеньким. Но в нем показано, какое место виртуальные игровые империи могут занять в нашем мире. Без всякой фантастики, просто встраиваясь в привычные социальные и финансовые институты. Причем это ближайшее будущее, оно уже наступает.

Относительно места виртуальности в жизни человека существуют разные прогнозы, в основном мрачные. Василий Маханенко ломает этот стереотип, показывая, что по большому счету виртуализация некоторой части нашей жизни ничего принципиально не меняет ни в самой жизни, ни в людях. Для некоторых людей даже открываются новые возможности. Марина — гениальный стратег. В реальности такой талант женщине реализовать непросто ввиду его невостребованности. Для нее виртуальная игровая площадка открыла путь максимальной самореализации, причем без причинения вреда другим людям. Даже если в результате ее рейда кто-то финансово пострадал в реале, это предполагается правилами игры, это предсказуемый осознанный риск каждого участника.

По первому знакомству игровая Вселенная проекта Галактион мне понравилась. В ней прослеживается принцип справедливости. По крайней мере в виртуальной судьбе героини этот принцип сработал, победа досталась ей не в результате игровой случайности, а как результат тщательной подготовки, планирования и тренировок.

Подчас, как вельможи, мы на своего же

Должны донести правосудию ловко:

Коль мелким жульем

Тюрьму не набьем,

Нам с другом вдвоем

Самим не спастись от веревки

Эта песенка тюремщика Локита раскрывает мораль и настроение пьесы. Полагаю, для своего времени произведение это было неожиданным и даже революционным — вместо «приличных» персонажей автор представил читателям и зрителям городское «дно»: разбойников, воров, скупщиков краденого. Картинки из жизни этих людей представлены живо и даже забавно, так что не сразу осознаешь, что веселый многоженец Макхит попросту бандит с большой дороги.

В центре внимания автора коррупция правоохранительной и пенитенциарной структур, которые ориентированы не на борьбу с преступностью, а на ее воспроизводство и поддержание. Скупщик краденого, тюремный надзиратель и содержательница притона в равной мере заинтересованы в процветании шайки Макхита, так как все кормятся от нее. Все персонажи заинтересованы в сотрудничестве, но в любой момент готовы сдать друг друга властям, дабы спасти собственную шею от веревки. Ничего нового, ничего старого, вечно актуальная тема, ибо в этой части мир не меняется с византийских времен.

В контексте темы «легкость» пьесы несколько напрягает, ощущается дисбаланс содержания и формы. Дело не в том, что о пороках общества нельзя говорить в комедийном жанре. Конечно же, можно, нужно и жанр комедии для этого очень подходит. А вот жанр музыкальной комедии, на мой взгляд, нет. Стихотворно-певческие фрагменты превращают пьесу в водевиль. На первом месте оказывается не Макхит-бандит и Пичем-скупщик краденого, а Макхит-любовник и две обольщенные им девицы. Социальная составляющая размыта.

Впрочем, пьеса читается легко. Следить за повествованием интересно. Вот только ни одного симпатичного героя в ней нет. Никому из персонажей не сопереживаешь. Скорее всего, именно поэтому пьеса к концу начинает восприниматься как легкий водевиль «про любовь». Персонажи + песенки отвлекают от социальной составляющей и несколько снижают эффект от пьесы. В свое время она, скорее всего, воспринималась иначе. Но в целом вещь, конечно же, хороша, и будет читаться еще ни одним поколением, поскольку актуальность ее не снижается, увы.

»...жизнерадостный, беззастенчивый красный цвет, откровенно невозможные каблуки. В этих туфлях можно делать что угодно: вальяжно раскинуться в кресле, возлежать, красться, гордо вышагивать, летать, — но только не ходить.»

Наверное, в жизни каждой женщины рано или поздно появляются такие туфли. Я не обувь имею в виду, как вы сами понимаете. Просто нечто восхитительное и совершенно невозможное. Героини рассказа употребляют эпитет «неподобающее», но я с этим не согласна. Именно невозможное — как туфли, в которых можно летать, но нельзя ходить. Потому что ходить нельзя в принципе, ни в каких туфлях. Потому что есть инвалидное кресло, и старые усталые ноги в шишках с запахом фиалкового талька, и все это будет на протяжении всех оставшихся лет, месяцев или дней. Но... летать-то можно, для этого нужны не крылья, а они — волшебные туфли.

Время безжалостно. Год за годом оно отнимает у человека частички жизни, выталкивает его на обочину. Но люди устроены так странно, что одни соглашаются с обочиной, а другие находят смыслы и цели. Причем находят мудро — на двух уровнях, чтобы и не разочароваться, и не расшибиться. Если мир остался за воротами, можно читать. И мечтать о неподобающей «Лолите», и даже эту «Лолиту» купить, вспомнив, как восхитительно пахнет еще не открывавшаяся никем книга. А кроме «Лолиты» можно желать чего-нибудь совершенно невообразимого, что можно только на минутку подержать в руках, и ощутить глазами, и запомнить на всю оставшуюся жизнь, и мечтать снова увидеть и примерить, вдыхая аромат розовых лепестков, заложенных между страницами обретенной запретной книги.

Пока человек не разучился мечтать, он живет. Быть может, мечты — это самое главное, что дарит нам этот мир-обманщик, обещающий столь много в начале пути, и даже дающий это многое, но постепенно все данное отбирающий. Ведь мечту нельзя отнять. Как ты отнимешь у старой женщины в инвалидном кресле туфли, которые она не может купить, в которых она не может ходить, но вполне себе успешно летает, достойно продолжая партию под названием «жизнь»...

Рассказ показался мне совершенно восхитительным своей пронзительной искренностью, в которой нет места жалости, но есть целый океан Любви к жизни, созданный Верой и Надеждой Джоанн Харрис. Я очень давно не читала такой прекрасной вещи, мучительно-прекрасной, светлой, грустной, где главная героиня — мечта.

Чего хотят женщины? Замуж. Требования к возможным женихам весьма разнообразны и порой непредсказуемы: Сильвия желает пригожего муженька, пусть гуляку; Мелинда в девицах засидеться боится и согласна на того единственного, кто звездами предначертан, пусть и готов жениться только при условии наличия у невесты определенного годового дохода; Люси просто замуж хочет, чтобы статус был, поскольку при избранном ею методе достижения замужества ничего, кроме статуса, не получится; Рози даже на статус не претендует, у нее все предельно по простому.

Чего хотят мужчины? Свободы от брачных уз, карьерного роста и симпатичную любовницу без обязательств. Однако, все герои мужского пола готовы пожертвовать и тем, и другим, и третьим (последним временно, разумеется) ради брака с солидным годовым доходом. На этом фоне Плюм выглядит даже получше остальных, поскольку ничего из себя не строит — девушка хочет за него замуж, если у девушки есть деньги, он готов, тем более, что и невеста очень недурна.

На фоне этой меркантильной пасторали с переодеваниями в стиле кавалергард-девицы Дуровой тема вербовки новобранцев для английской армии как-то отходит на второй план. Между тем, именно ради развития этой темы комедия написана. Методы вербовки впечатляют, также, как и отношение суда к данным методам. Хватаем всех, кто не спрятался. Нет семьи или систематического занятия — иди в солдаты, нечего бездельничать.

Триста лет назад написана пьеса, а в этой части актуальности не потеряла. И в двадцать первом веке кто не спрятался и не откупился, отправится отдавать долг Отечеству, вот только рекрутов открыто вербовщики друг другу не передают и, пожалуй, чины за вербовку определенного количества новобранцев тоже не получают. Хотя кто их знает. Выполнение плана призыва свидетельствует о высокой компетентности офицера, как бы...

Эта пьеса все еще читается, но уже на грани — персонажи эмоционально не цепляют, их стремления и мотивы кажутся странноватыми, приходится постоянно напоминать себе о времени создания пьесы, но даже при этом условии интрига с переодеванием, затеянная Сильвией, чтобы не нарушать данное отцу слово и заставить его формально выполнить условие о разрешении желанного девушкой замужества, осознается не сразу. Поначалу просто непонятно, с чего она вдруг новобранцем прикинуться решила.

Джорджу Фаркеру не удалось оторваться от своего времени. Его произведение постепенно отходит к разряду исторических литературных памятников. При этом пьеса совсем не плохая, написана живо, диалоги остроумны, просто в ней слишком присутствует эпоха. Это не плохо, просто вещь такая — все больше становящаяся исторической.

Еще одна история о мошеннике, перехитрившем самого себя, в результате чего хорошие герои получили свои плюшки — желанный брак и богатое наследство в перспективе, если очередной мошенник не появится. Сюжет похож на шахматную партию — каждое действие хитромудрый интриган выполняет четко, целенаправленно. Сценка, положение фигур на доске, ход-действие, новая сценка.

Интрига развивается и как-то забываешь, что в основе ее лежат довольно низменные вещи — желание получить чужие деньги. Даже положительные герои Милфонт и Синтия озабочены проблемой родственных благословений и наследства, поскольку являются такими же бездельниками-рантье, как и герои отрицательные. Есть в этом что-то грустное и принижающее, обидное для высоких чувств, которые герои друг к другу испытывают. Но таковы социальные реалии времени.

Эти же реалии создают почву для самодурства старших родственников и распущенности молодых жен, вынужденных вступать в браки с состоянием, к которому прилагается супруг в солидных летах. Развращающее действие безделья, когда сильные и здоровые люди ничем не заняты систематически, показано в комедии ярко и забавно.

Как ни странно, свежую нотку в атмосферу озабоченных наследствами семейств вносят не Милфонт и Синтия, а лорд и леди Вздорнс. Эти двое нашли друг друга. Можно сколько угодно критиковать глупость и снобизм лорда, псевдообразованность и занудство леди, но ведь их восхищение друг другом вполне искренне. В отношениях этой пары нет лжи и скуки, а это уже немало.

Удивительно, но драматическое произведение конца семнадцатого века и сегодня читается на одном дыхании. Интрига для нашего времени уже не актуальна, но характеры героев представлены так живо, несмотря на ограничения канонами классической пьесы, что невольно примеряешь их на себя и своих знакомых. Есть у драматических произведений такая особенность — выпадать из временных рамок. Наверное, это связано с театром, который изначально требует условности действия, некоторой его упрощенности, вырывания из контекста мелких деталей. Все лишнее отбрасывается, остаются только люди. И в какой-то момент время написания вещи и исторический контекст просто перестают иметь значение.

Откуда берутся домовые? Кто они по сути своей? Автор предлагает нестандартный ответ на этот вопрос, если рассматривать его рассказ как городское фэнтези. Но такой ракурс восприятия не единственно возможный. В рассказе можно увидеть современную притчу, где в аллегорической форме представлена проблема отношения к «низам» городского населения и последствия, к которым это рано или поздно может привести.

Однако, как не изменяй ракурс восприятия истории, ее нравственная философия остается неизменной — человек сам порождает все явления, сопровождающие его по жизни, и сам делает их враждебными либо дружественными себе. А если такое явление оказывается привязанным к месту, где появится новый хозяин — кому как повезет. То есть параллельный мир, чем бы он ни был — измерением домовых с лешими или местом обитания городских бездомных — создаем мы сами, и эмоциональный настрой этого сектора мироздания создаем тоже мы, обычные, условно нормальные люди. И по башке с той стороны получать нам же, мягкой лапкой или молотком.

Как возникают домовые, в рассказе показано вполне подробно. Все начинается с разрыва социальных связей (или связок). А если вдруг кто-то пока еще живой увидит тень под своей лестницей и пригласит к чаю, даст книгу, предложит посмотреть фильм и подыщет работу, станет ли это началом обратного процесса, или жизнь необратима и в этой части тоже? В рассказе этот аспект не затрагивается, но меня почему-то больше всего зацепили именно эти мысли.

Если рассказ дочитываешь, и есть о чем поразмышлять, это хороший рассказ. Если при осмыслении вещи возникает сразу несколько интерпретаций прочитанного, помимо буквальной, по тексту, и каждая содержит свои глубины смысла, это хороший рассказ. Его стоит прочитать и обдумать на досуге.

Дневниковая форма повествования в данном случае тоже весьма важный момент. Если тень из кладовки ведет дневник, который не тени могут читать, значит есть надежда на обратный процесс, или хотя бы на установление взаимопонимания. Пусть не с теми, кто породил, но с другими, идущими следом...

Классная вещь! На всякого мудреца довольно простоты и каждого мошенника может обмануть еще более хитрый мошенник. Для нашего времени сюжет может показаться слишком примитивным. Но при этом комедия читается на одном дыхании. Стихи звучат. Это не текст из дальнего уже прошлого, а живая речь. По законам жанра герои призваны воплотить какую-то одну черту характера — порок или добродетель. Но при этом выглядят живые людьми, а не картонными куклами. Уму непостижимо, как достигали такого эффекта драматурги 17-18 веков. Их пьесы прекрасно читаются с листа, без театральных подмостков. Ими увлекаешься, смеешься, грустишь и проживаешь события вместе с персонажами. Такие вещи нужно время от времени перечитывать, это как глоток свежего воздуха в жару. Простая, лаконичная, элегантная литература, которая на протяжении столетий не становится просто историей.

Роман читается очень тяжело — скучное, затянутое начало и общая угнетающая атмосфера постапокалиптического мира отталкивают. Постепенно втягиваешься и ближе к финалу начинаешь читать уже с интересом благодаря появлению яркого персонажа — сестры Уиндчайм. Это настолько цельный и симпатичный персонаж, что вытягивает весь роман.

Вещь серьезная, с глубокой проработкой «религиозной» темы. Что есть Бог? Этот вопрос волнует человека на протяжении всей истории человечества. Тим Пауэрс предлагает свой ответ на этот вопрос. Ответ фантастический, разумеется, и в рамках фантастики даже не новый. Но сюжетная гиперболизация тезиса «религия есть опиум для народа» выполнена хорошо и производит сильное впечатление. Более того, этот скучный для чтения роман не оставляет ощущения зря потраченного времени. Он запоминается. В нем есть и мысли, и чувства, и даже полторы человеческие души — одна цельная (Барбара Уиндчайм) и одна просыпающаяся (Грег Ривас).

Хорошее впечатление оставляет любовная линия сюжета. Герой тринадцать лет считал себя влюбленным в фантом. Приняв контракт на избавление Урании из рук религиозной секты, он избавил самого себя от надуманных чувств и сонного существования. Несмотря на фантастический антураж, развеивание любовных призраков юности подано реалистично.

Понравилась также музыкальная составляющая сюжета. Музыка в этом романе выступает почти самостоятельным персонажем. Это волшебный Эскалибур, позволяющий героям выжить и обрести свободу, насколько это возможно в мире материальных богов.

Не скажу, что мне понравился этот роман. Пожалуй, все-таки нет. Но я довольна, что прочитала его. Эта книга заслуживает неспешного вдумчивого прочтения.

Повесть состоит из трех условных частей: параллельный мир, инопланетяне среди нас и двадцать лет спустя. Связка между этими частями отсутствует и это настолько мешает восприятию текста, что после перехода ко второй части я приостановилась и начала старательно листать текст в обратном направлении, выискивая фрагменты, где уже упоминалось бы про инопланетян. Но нет — я ничего не пропустила при чтении, это автор так подает неожиданную информацию. Неудачно, на мой взгляд. Тем более, что первая и вторая условные части представляют собой беседу двух приятелей, одну беседу, непрерывную.

В сюжете не все в порядке с логикой. Инопланетяне прибыли на Землю несколько столетий назад и обосновались на пустынных болотах, где в дальнейшем был построен Санкт-Петербург. Местность эту они выбрали специально в целях избежания контактов с землянами. Затеянное Петром Первым строительство вызвало неудовольствие инопланетян. Однако для переселения на Землю инопланетянам требуются тела людей. С мотивацией выбора местности и реакцией на появление под рукой населения это слабо сочетается.

Со здравым смыслом в повести тоже не все в порядке. Инопланетяне описываются с состраданием и симпатией. Однако, из бесед с эмиссаром инопланетян следует, что их переселение на Землю требует перемещения инопланетного сознания в тело землянина, которые затем приспосабливаются друг к другу, непредсказуемо мутируют. При этом часто случаются «неудачи», когда либо тело, либо сознание оказываются нефункциональными. Эмиссар инопланетян изучает такие случаи и подбирает новый человеческий материал для перемещений. По сути происходит внедрение в человеческую расу паразитов. Каким бы симпатичным не выглядел человек-динозавр, спасающий рассказчика истории при наводнении 2024 года, он представляет собой инопланетное сознание в теле земного существа, сознание которого уничтожено. Что это было за существо, непонятно. Могут ли инопланетяне внедриться в мир Земли без перенесения в тела людей, непонятно тоже. Судя по вербовочной деятельности инопланетного эмиссара, скорее нет — без человеческих тел им на Земле не прижиться. Так о какой симпатии здесь может идти речь? Перед нами иная форма жизни, сосуществование с которой невозможно, — либо они нас, либо мы их.

Недоумение вызывают также заявления Гемпеля о любви. После неоднократного повторения эпизода с пустым чайником его влечение к инопланетянке смотрится в несколько ином ключе — зависимость, да, но уж никак не любовь, ведь это всего лишь форма женщины.

Первую часть повести читала с большим интересом. На второй части интерес увял, поскольку сюжет вышел за рамки психологической достоверности. К тому же я так и не поняла, зачем нужны были воспоминания про уроки астрономии, где Гемпель должен был делать доклад по Плутону, из системы которого прибыли внезапно обнаруженные им инопланетяне. Его знания астрономии в рассказе никакой роли не играют. В кружок молодежи, эксплуатируемый инопланетным эмиссаром, Гемпель попал в студенческие годы в связи с увлеченностью мистикой. В раскрытии сущности загадочной красавицы из Розового Дома эти знания также не были востребованы. Ненужный эпизод, загромождающий повесть, и без того написанную весьма небрежно.

В-общем, особого впечатления вещь не произвела. Недоработанная она какая-то.

Задолго до Михаила Лермонтова средневековый классик английской литературы писал: “Вся наша жизнь – игра, а люди в ней – актеры”. Печорин — опытный игрок. Более того, он игрок сознательный. У юной княжны и недалекого Грушницкого нет шансов против такого противника. Они даже не играют, они по-настоящему живут.

На примере героев повести мы видим, как легко манипулировать людьми. Печорин может дать фору современному профессору психологии. Граф Калиостро жизнь положил на поиски пресловутой формулы любви, а скучающий армейский денди эту формулу открыл — комбинация строго выверенных слов, жестов, действий, и девушка влюблена.

Гораздо сложнее вызывать хоть какое-то чувство в себе самом. На собственное сердце игровыми приемами не воздействуешь. Вот и получился герой-разрушитель. Ему ничего не нужно, он просто скучает, для развлечения играет чужими жизнями и параллельно размышляет «для какой цели родился». Цели этой не усматривает и развлекается как может, за чужой счет...

Больше об этом персонаже сказать нечего. Можно ли его считать собирательным образом светского молодого человека того времени — не знаю. Сам Лермонтов считал. Хотя это представляется спорным. Отсутствие целей и безделье не обязательно порождают жестокость. Здесь кроме социально-исторических условий еще и собственный характер человека значение имеет.

Если отбросить авторское и традиционно-хрестоматийное толкование этой вещи, останется банальная житейская история соблазнения юной девицы многоопытным скучающим дэнди. Такая история могла произойти в любое время и в любой стране. Статус героя времени она не обосновывает.

При этом даже при очередном прочтении от повести невозможно оторваться. Писатель Лермонтов гипнотизирует читателя ничуть не меньше, чем его герой жаждущих любви дам.)

Совершенно восхитительная вещица о жизни, любви, творчестве и здравом смысле.

Главные герои — личности-антиподы. Он не способен жить в реальности, но обладает даром перевоплощаться в вымышленного сценического персонажа. Она — приземленная, и на сцене может изобразить только саму себя настоящую. Они кажутся несовместимыми. Но, если влюбленная женщина в ладу со здравым смыслом, она способна творить чудеса.

Он не может любить реальную женщину, бездеятелен и инфантилен. Романтичная особа взялась бы перевоспитывать избранника и купаться в собственном несчастье. Женщина со здравым смыслом подходит к решению задачи творчески и просто дает любимому то, что ему нужно — сценический образ с соответствующей эмоциональной окраской. И сама при этом ничего не теряет. Ведь полюбила-то не безликого серенького мыша, каковым герой является в своей собственной реальной ипостаси, а яркого брутального персонажа, в которого он перевоплощается в театральной роли.

Если вся жизнь — театр, надо всего лишь подобрать друг для друга правильные роли. И будет обоим счастье. Причем не скучное. Ведь роли периодически можно менять.:-)

Я получила истинное удовольствие от знакомства с героиней рассказа. Нравятся мне неромантичные особы, способные найти нетривиальное решение житейских проблем.

Рассказ из серии «Сестры, братья — соперники, соперницы». :-) Близнецы — загадочное явление природы. Связь между ними намного глубже, чем между обычными сестрами. С рождения вдвоем, одинаковые, вместе, они привыкают в параллельному существованию. Со стороны кажется, что это здорово, ведь два столь похожих человека гарантированно защищают друг друга от одиночества. Но внутри пар не все так гладко.

Похожая внешность не всегда означает похожую личность. Близнецы, как и все люди, на самом деле очень разные. Не всем нравится быть все время рядом. Не всем комфортно в такой тесной связке. Есть лидеры, есть ведомые. Судьбы у людей разные случаются. Близнецы могут разделится и прожить каждый свою судьбу, параллельно. А могут не найти свои половинки, свои пути и остаться вместе до момента, пока смерть не разлучит их. Тогда неизбежное детское соперничество растягивается на жизнь. Ведь близнецы — не половинки. Их половинки — кто-то совсем другой. Жизнь не разделившихся близнецов — еще большая тайна, чем их рождение.

Смерть близкого человека порой открывает весьма неожиданные шкафчики со скелетами. Потеря — первый шаг к свободе. Свобода — оборотная сторона утраты. Человек по большей части не осознает этого, придавленный необратимостью последней разлуки. Когда разлука необратима, потеря и освобождение не становятся антагонистами. Выбора нет, боль утраты остается с нами, а жизнь продолжается. Если же выбор появляется, он оказывается не всегда однозначным. Когда на одной чаше возвращение в мир близкого человека, а на другой — собственная личностная идентичность, далеко не факт, что первая чаша окажется весомее.

Когда параллельные линии проходят слишком близко, они нарушают санитарно-защитную зону друг друга. Это развращает сильного и разрушает слабого. Поэтому чаша свободы может оказаться более желанным выбором, чем жизнь узурпатора, если он таковым был, конечно. Добровольно в личное пространство можно впустить лишь того, кому доверяешь безоговорочно. Доверие же не определяется степенью родства. В каждом человеке спрятано желание прожить собственную жизнь, хотя бы маленький кусочек этой жизни, отдельной от параллельности, навязанной природой.

Вопросам параллельного существования, доверия и санитарно-защитных зон личности и посвящен этот рассказ. Очень грустный рассказ о двух непрожитых жизнях, разрушенных затянувшейся параллельностью. А жить хочется, и за пределом жизни хочется, и в пределах тоже, хотя бы в самом конце. И каждый внезапно оказывается «за себя»...

Не могу сказать, что рассказ мне понравился. Он оставляет неприятное послевкусие. Но правдиво раскрывает человеческую природу и тайны навязанной слишком длинной параллельности.

Статичный мир с жесткой социальной стратификацией. Мир одной единственной Империи. Мир, в котором время от времени рождаются маги. И главный герой со странным именем Варан, жизнь положивший на алтарь поиска смысла всего сущего. Так он вопрос не ставил, конечно. Он просто хотел найти таинственного бродягу по прозвищу Бродячая Искра, который появляется то здесь, то там, разжигает огонь в очаге давшего ему ночлег семейства или складывает очаг в доме, и там, где он разжег огонь или сложил очаг поселяется счастье и иногда рождается ребенок-маг. Знакомый маг по прозвищу Подорожник попросил его найти Бродячую Искру и спросить у него, откуда и зачем в мир приходят маги и куда уходят люди после смерти. Вот Варан и искал. Ради поиска ответов на свои вопросы Варан отказался от любимой девушки, оставил семью и место, где родился. Он прожил жизнь путника — всегда в дороге. Повидал множество удивительных мест, повстречал многих интересных разных людей и почти нашел того, к кому стремился. В свое время Подорожник тоже пытался найти Бродячую Искру. И тоже почти нашел. В поисках Бродячей Искры каждый находит то, что ищет, но не то, что ожидает.

Когда человек к чему-то настойчиво стремится, не жалея себя, отказываясь от всего, что не связано с достижением цели, он в конце концов подходит к своей цели совсем близко. И отталкивается от нее. Или цель отталкивает того, кто еще не завершил свой жизненный путь. Обычная человеческая жизнь может длится столько времени, на сколько хватит сил у живущего. Она не ограничена пресекательным условием. О жизни искателя так сказать нельзя. Когда вся жизнь подчинена одной единственной цели, и эта цель достигнута, дальше жить уже не за чем. Поэтому наиболее значимые и сознательно желанные цели достижимы только почти.

Когда человек пускается в свое путешествие, у него много важных вопросов. Проходят годы, дороги, деревни, провинции, люди... Проходит время. И вопросы теряют свою актуальность. Человек в пути понимает, что ответа на них попросту нет. Как нет начала и конца пути у Бродячей Искры, появляющегося то здесь, то там, ушедшего с места последнего ночлега сегодня утром и прибывшего к новому очагу вчера, или третьего дня, если путник-преследователь подойдет совсем близко. Мало кто его видел, редко рождаются маги в мире, нечасто поселяется счастье в домах людей. Нельзя получить ответы готовыми от кого-то, можно только самому их найти или перестать спрашивать. Нельзя догнать того, кто не существует в привычной житейской системе координат, но можно прийти к самому себе.

Маги призваны приносить в мир нечто новое, чего раньше не было. Так говорил Подорожник — Императорский маг, первый маг в жизни Варана. «Любая женщина с этим справляется», — ответил ему совсем юный Варан, еще не ушедший в свое путешествие. Все относительно даже в самом статичном мире. Когда маг вопреки своей сущности носителя нового становится императором, призванным сохранять стабильность мира, огонь в очагах начинает разжигать человек.

Прекрасный, медленный, обволакивающий, иногда почти усыпляющий роман о поисках смысла жизни и источника чуда на земле, который можно искать, но нельзя найти, потому что ищешь не там и не то, а главный враг всего сущего не дремлет. Он всегда на посту и всегда побеждает. Но Бродячая Искра продолжает разжигать огонь в очагах и цветные бабочки взлетают с ладоней магов, не знающих, зачем они пришли в этот мир...

Дяченки верны себе. Роман хорош, хотя и требует определенного сотрудничества от читателя. Книгу не назовешь легкой ни по содержанию, ни по стилю. Но она затягивает и заставляет ощутить боль потери. Не потому что роман закончился, а потому что главный враг всегда начеку и ничего не отдает назад.

Рассказ представляет собой лаконичную зарисовку запустения — обезлюдевший город, древние ворота, уволенный хозяином слуга, которому некуда идти, неприбранные трупы и бездомная старая женщина, занимающаяся мародерством. Нищета, беззащитность, безнадежность... и дождь.

Два никому не нужных живых человека среди мертвецов делают свой выбор — умереть честно или жить воровством. Оба выбирают жизнь. Только старая женщина ради своей жизни обкрадывает мертвых, которым уже ничего не нужно. А более молодой мужчина отнимает последнее рубище у старухи. Судя по его репликам, разницы между своим выбором и выбором старой женщины он не видит. Возможно, разница эта не столь уж велика — будь женщина сильнее физически, у нее тоже была бы возможность выбирать жертву. Кто слабее, обкрадывает мертвых, кто сильнее, отнимает у живых.

Такие рассказы называют «атмосферными». Автор сумел передать настроение безысходности, когда уже ничего не важно, даже выбор героев. Ведь что бы они не выбрали, в итоге все равно каждый из них окажется в числе неприбранных трупов при этих воротах или при других...

Рассказ улыбнул дважды. Первый раз в самом начале при описании внешности канамитов. Даже возникла мысль посмотреть оригинальный текст, точно ли автор написал, что они напоминали «помесь американца со свиньей», или это творческий вклад переводчика. Второй — в финале, когда Грегори озвучил результаты своих филологических изысканий. Я как умная Маша размышляла над мотивами альтруизма свиноподобных инопланетян, а ларчик просто открывался. Им тоже кушать хочется.:-D Такой убойный и органичный финал встретишь нечасто. Автору респект. Читателей полезно щелкать по носу, чтобы не умничали, где не надо.

Рассказ хорош еще и тем, что ненавязчиво напоминает нам о склонности людей к ксенофобии, бесплатному сыру и зазнайству. А жизнь штука непредсказуемая — разделение на хищников и кормовую базу неочевидно даже в масштабах одной планеты.

Рассказ однозначно хорош. Не так часто в руки попадается вещь, которая заставляет смеяться в голос, и что особо ценно — над собой.:-)

Один из тех редких случаев, когда я затрудняюсь с отзывом. В рассказе столько уровней смысла, что мысли разбегаются и не сообразишь о чем писать... Наверное, в первую очередь это рассказ о пределах допустимого в творчестве. Писатель придумывает свои миры, он свободен в своих фантазиях, но иногда, и, наверное, нередко, его фантазии имеют конкретные источники и цели. В этом случае литературное творчество пересекается с психоанализом и способно не только расширить границы кругозора читателей, но и причинить глубокую душевную травму, или, напротив, что-то исправить внутри.

Каким образом подействует литературное произведение на человека, прочитавшего его, никто не может знать заранее. Писатель — не священник, не врач, не адвокат. Его не связывает профессиональная тайна. А самое сильное воздействие на читателей оказывают истории, взятые из жизни. Причем такие, в которых страдания человеческие анатомируются, как трупы в медицинской лаборатории. И люди, наделенные литературным даром, знают это. Однако, далеко не все писатели становятся вивисекторами.

Видимо, гвоздь этой проблемы в умении генерировать собственные идеи. Кому дано, тот может взять что-то из жизни, что-то из других книг, что-то из собственной головы, и выдать в результате текст, который будет идентифицироваться только с ним самим в какой-то части. Но умение придумывать сюжеты или творчески оранжировать компиляции дано не каждому, кто наделен умением писать книги. Если не работает фантазия, источник сюжета один — жизнь. И попадают на страницы люди, жизни которых автор поначалу пытается присвоить, чтобы стать тем, кем хотелось бы быть, любить тех, кого хотелось бы любить. А книги читают и близкие писателя тоже, и узнают из них то, что вне книг никогда не произносилось, но было, и есть, и не может быть принято.

Когда возможности замещения исчерпываются, наступает следующая стадия — нарушение тайны, выставление напоказ чужой боли. А поскольку знаем мы только о боли самых близких людей, то объектом такого предательства они и становятся. И не важно, что никакой дочери у героя не было (а может, была, но он об этом забыл, увлеченный своими персами), важно то, что в его голове сложился сюжет такого изощренного предательства. Даже если дочери все-таки нет и писатель всего-лишь конструирует сюжет очередного бестселлера, это открывает неожиданную грань литературного творчества, неприятную, грязную. Так и хочется заклеймить героя. Но останавливает вопрос: а была ли девочка?

Ведь если не было, если портреты своих детей (то бишь героев книг) сам автор заказал некоей художнице, чтобы полнее проникнуться настроением нового сюжета, клеймить его не за что. Все придумано, все в рамках литературного вымысла. А то что вымысел такой болезненный, так это не к автору претензия, а к читателю. Автор выдает нам то, что мы хотим.

Рассказ производит сильное и болезненное впечатление, как будто в грязь босой ногой наступаешь. И вывода из него два напрашивается. Первый: если автор с помощью литературы намерен заниматься коррекцией своих комплексов, ему лучше оставаться одиноким — и пространства для коррекционных экспериментов больше будет, и совесть чиста. Второй: никогда, никому не показывай, где болит — ударить по больному может даже тот, от кого этого ни при каких условиях не ждешь.

Литература — вещь далеко не безобидная. Такое суждение кажется абсурдным в первый момент. Требуется пример. И Мартин дает нам этот пример — яркий, безжалостный, пугающий. Вещь сильная, но со знаком минус, из тех, по мере чтения которых подходишь к какому-то краю, заглядываешь за него, отшатываешься и стараешься быстрее забыть. Хотя ничего запредельного за этим краем нет, и нового нет тоже — все знакомо так или иначе, все в рамках возможного. Просто на некоторые возможности смотреть не хочется, защита психики срабатывает, видимо.

[p]«Душой распахнутой доверься лезвию,« — поет Петер Сьлядек. А душа человека по имени отец Игнатий истекает кровью в осознании невозможности безусловного добра. Кажется, это так просто — поступай по совести, помогай людям приблизиться к осознанию плохого и хорошего, пробуждай в них тягу жить честно и не причинять вреда ближним своим, и ты сделаешь мир чуточку лучше. И вдруг пелена спадает с глаз. Не к преобладанию добра стремится мир, а к сохранению равновесия. На каждое доброе дело приходится дело злое, чтобы не нарушался баланс, и мир наш не рухнул в тартарары под непосильной тяжестью совершенства.

[p]На вопрос «Кто виноват» ответ найти не сложно. Сложнее понять — что делать. Решение частной проблемы в формате взаимодействия с двойником-антиподом отец Игнатий находит. Но проблему главную таким образом не решить. Чтобы меньше было зла в мире, надо творить меньше добра. Таков очевидный вывод. Но если в каждой паре двойников носитель доброго начала от действий воздержится, удержит ли это зло от первого шага? Ответа на этот вопрос в повести нет, как нет его и в жизни.

[p]Зато возникает другой вопрос: а точно ли катализатором злого начала является начало доброе? Судья Лангбард стал садистом после того, как шайка бандитов надругалась над его любимой девушкой — любимой настолько, что он не побоялся взять в жены сумасшедшую. Зло изначально было спровоцировано злом, разрушившим жизни нескольких людей. Садизм судьи Лангбарда стал своего рода воздаянием преступникам как социальной группе за причиняемые ими боль и разрушения. Внезапная религиозная просветленность наемника Альберта Скулле не имела такой явной причины. Это позволяет надеяться, что отец Игнатий был все-таки вторым в тандеме. Правда, компенсационное действие добра в рамках одной пары не имеет принципиального значения, так как закономерностью не является. В момент духовного просветления Альберта Скулле двойники просто поменялись местами: капитан Скулле перестал творить зло и встал на стезю добрых дел, а антипод принял на себя роль злодея. Со смертью отца Игнатия произошла очередная ротация тандема. И процесс этот не имеет конца...

Прекрасная вещь — глубокая, многогранная, западающая в душу.

История вызывает недоумение. Если человек решается на «пересадку» личности, логично в деталях выяснить, что происходит с прежним телом и сознанием, то есть в чем суть «пересадки». То, что проделывают с героем, копирование. Он сам не перестает существовать, не изменяет свою физическую форму. Просто копию памяти на определенный момент помещают в другое тело, а матрица остается в прежнем теле и продолжает функционирование. Пожелать получить такой кошмар за собственные деньги может только умалишенный.

Герой руководит крупным бизнесом, поэтому совсем дремучим не может быть по определению. Он наш современник, то есть находится в том же информационном поле, что и мы. Вопросы, которые сразу пришли в голову мне, должны были придти в голову и ему. Но автор предпочел показать нам человека, который зациклен на плотских удовольствиях и напрочь лишен воображения. Мне образ главного героя показался неубедительным, а сама история глупой. Человек в здравом уме так себя не ведет, когда речь идет о его собственной жизни, личности.

В финале рассказа присутствует мораль. Мораль по сути правильная и, при наличии постепенной сюжетной подводки она могла бы придать рассказу некую философскую глубину. Но после неубедительной истории поданный «в лоб» этический тезис воспринимается как банальность.

Рассказ мне не понравился. Но познакомиться с творчеством этого писателя было любопытно.

Совершенно очаровательная сказка, где есть все, полагающееся сказке: заколдованная дочь властителя, случайное дитя двух рас, лохматые волшебные существа, единороги, злые ведьмы, живые звезды и, конечно, любовь. В эту сказку может попасть каждый обитатель нашего мира, если рискнет ступить за границу этого мира, в неизвестность. А вот сказка живет только на своей территории, в наш мир вход открыт лишь некоторым сказочным существам. Для других же он смертелен.

Интересно, что дозорные у прохода в Волшебную Страну стояли с человеческой стороны, но при этом имели цель охранять мир сказок от проникновения людей. Насчет лазутчиков с «волшебной» стороны у дозорных никаких инструкций не было. А вот со стороны Волшебной Страны стражи на границе миров не стояло. Сказки не против, чтобы люди заходили на их территорию. А вот люди всеми силами стараются не пустить туда себя самих и друг друга. Боимся мы непонятных вещей, боимся колдовства, волшебства, хотя и влекут они нас к себе.

Название романа придает ему дополнительный философский план. Никакой звездной пыли в сюжете нет. Есть девушка-звезда, бессмертная по человеческим меркам. Она остается одна, пережив всех своих любимых. Перед лицом звезд жизни человеческие не более, чем пыль. Но эта пыль дарит звездам яркость чувств и воспоминания. Все суета сует, как говорили древние мудрецы. Но без этой суеты ни одна звезда не окажется на Земле.

Чудесная вещь. Неспешная, спокойная, затягивающая. Я очень довольна, что прочитала ее.

Бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться. Герои рассказа убедились в этом на собственном опыте. Желания каждого исполнились, но радости это не принесло. Хотя исполнились именно сокровенные желания.

Рассказ представляет собой кальку с булычевских золотых рыбок. Но в данном случае подчеркнутая вторичность сюжета является достоинством рассказа, поскольку сразу ориентирует на сравнительный анализ произведений. А сравнить их интересно. Булычев написал свой рассказ в 1972 году, Каганов — в 2002. Тридцать лет — время взросления почти двух поколений, время разрушения одной социально-политической структуры и создания другой. Разница эпох проявлена в желаниях героев весьма наглядно. Никто из героев Каганова уже не желает водки из водопроводного крана или концертный рояль. Никому из собравшихся за новогодним столом не придет в голову пожелать благоустроить улицы дачного поселка, или излечить знакомого инвалида, или сделать еще что-нибудь столь же бесполезное для себя. Жизнь изменилось, психология людей изменилась тоже.

Рассказ Булычева на кагановском фоне выглядит благостной советской агиткой. Скорее всего он таким и был. Просто литературный талант Игоря Всеволодовича столь значителен, что вместо агитки он создал сказку, радующую читателей даже сейчас, спустя сорок лет. В этом плане работа Каганова более правдива. Он показал героев без прикрас, но при этом и ходульных злодеев изобретать не стал. Перед нами нормальные люди, каждый в чем-то очень симпатичен, беззащитен в своих внезапных желаниях. Это создает теплое отношение к героям, к рассказу.

Преуспевающий бизнесмен Филипп пожелал вернуться к бывшей жене, с которой расстался пятнадцать лет назад. Ну и ролекс с бриллиантами в придачу. Часы — в границах образа, бизнесмену положено желать статусные игрушки. А вот возвращение к бывшей жене — желание удивительное. Получается, человек пятнадцать лет тосковал по женщине, с которой и жил вместе совсем недолго и не встречался потом никогда. Многого достиг в жизни, успешен, а забыть не смог, не договорил, не долюбил...

Столь же показательно желание Кости. Осуществил действие, так сказать, и с запозданием осознал, что без эмоционального наполнения, без встречного стремления женщины все это совершенно не нужно ему. В погоне за одноразовым сексом человек потерял прекрасную дружбу длиною в жизнь.

Желания остальных попроще, но чем внимательнее приглядываешься к ним, тем больше проступает за маской современных образов булычевская детская непосредственность. Еще одного ребенка родить, похудеть, чтоб мужу водка в глотку не лезла, чувственные удовольствия — вот что в потаенных уголках сознания у героев сидит. Это вызывает улыбку и радует. Не все так страшно в нашем мире, не все.

Позабавили передвижные ЗАГСы и двенадцать Президентов. Оригинальные детали показывают, что аллюзию к литературным предшественникам автор специально дал, таким образом создавая социальный и даже исторический фон простенького сюжета. Прием рискованный, но в данном случае автор применил его блестяще.

Рассказ хорош и безусловно заслуживает прочтения, тем более, что он очень небольшой, написан легко, читается на одном дыхании.

Антиутопия, помещенная в ближайшее будущее, отстоящее от нашего сегодня всего лишь на 25-30 лет. Даже с учетом того, что роман написан десять лет назад, нужна немалая смелость для столь близких прогнозов.

Прогнозы малоутешительны. Виртуальная реальность симметрично ответит на вторжение человека, природа тоже, и возникнет странный синтетический мир, в котором соединяться элементы миров Лукьяненко, Дика, Дивова, Герберта и многих других фантастов. Фишка этого романа в том, что в нем нет ни одной оригинальной идеи, ни одного оригинального образа. Все заимствовано у других. Но при этом заимствования так перетасованы, что вместе образуют мир, не воспринимаемый как нечто вторичное. Заимствования видеть не перестаешь, но Мультиверсум — это не Диптаун или Реальный Мир, он сложнее, страшнее, фундаментальнее.

Благими намерениями дорога в ад вымощена. И люди сами мостили путь в Мультиверсум, где многие теряют себя, где стираются границы между жизнью и не жизнью до такой степени, что живой человек не может быть уверен в том, что он живет, действует, чувствует, а разум мертвого осознает происходящее с гораздо большей степенью достоверности.

«Я мыслю, следовательно, существую», — заявлял древний мудрец. Он был прав, употребив слово «существую», а не «живу». Погрузившись в мир Мультиверсума, очень скоро перестаешь понимать, кто живет, а кто функционирует, и есть ли между ними разница.

Человек по невежеству своему втаскивает в мир нечто, изменяющее мир до неузнаваемости. Что именно втащили в мир, остается непонятным. Но границы материи и мысли в этом мире истончились до опасного уровня, а что за ними, неизвестно.

Роман должен понравится любителем качественной боевой и социальной фантастики. Мне понравился, хотя читается вещь тяжело, язык автора легким не назовешь, роман очень объемный, персонажей и сюжетных линий много, некоторые развиваются, некоторые обрываются, идет чередование фрагментов, относящихся к разным временам и разным персонажам, не всегда называемым по имени. Но в совокупности все это не создает непроходимого хаоса. Мир романа хаотичен не в большей мере, чем обычная жизнь.

Повесть эта похожа на философскую притчу. Характеристика персонажей дается через смысловые фамилии, каждая главка содержит мораль, которую можно вынести за рамки повести как афоризм, герои и ситуации схематичны и целенаправленно обострены. Есть в этом что-то от классических пьес 17-18 веков, от господина Мольера.

Нужны ли человеку крылья? По молодости лет герой считал, что очень нужны. Изобрел их и удивился: «Ты понимаешь, когда я летел, это было приятно, но совсем не так, как летаешь во сне. Не получается ли так: давая людям свои крылья, я отнимаю у них мечту о крыльях?» Схожие чувства переживает Катя, ее радость от полета на крыльях меньше, чем она ожидала. Ребятишки из кружка авиамоделистов тоже не слишком радуются полету. Как мне кажется, дело здесь вовсе не в том, что крылья отнимают мечту. Скорее сами люди принимают крылья за исполнение мечты и оказываются разочарованы. А ведь крылья — это всего лишь средства малой механизации. Никто из нас не мечтает о транспортных крыльях. Но транспортные крылья часто бывают необходимы для выполнения конкретных дел. Происходит подмена крыльев как стремления к свободе от телесной ограниченности человека крыльями как прикладного инструмента в народном хозяйстве. Человек оказывается в терминологической ловушке. На самом деле изобретение Алексея Возможного мечту о крыльях не осуществляет, оно облегчает жизнь людей во многих случаях и в этом плане чрезвычайно полезно. А мечту убивает сам человек, когда начинает думать, что прикладной механизм есть осуществление этой мечты. Мне кажется, автор для себя до конца не уяснил этот нюанс, поэтому так много горечи в его произведении. Поэтому Алексей Возможный так часто рассуждает о запоздалости своего изобретения.

Когда я пытаюсь представить себе описанные Шефнером крылья — этакий аналог дельтаплана, только очень легкий, компактный, состоящий из двух машущих плоскостей, мне совсем не кажется, что изобретение таких крыльев запоздало. В каких-то случаях нужен самолет, в каких-то самокат. Эти транспортные средства не исключают друг друга, у каждого из них своя ниша. И с легкими крыльями точно так же. Появись они раньше, это могло бы стать бедой для человечества. Полковник из военного ведомства весьма емко охарактеризовал возможности их военного использования при уровне техники конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Там бы крылышки и использовались. А обычные люди о них ничего бы и не знали. Так что изобретение появилось как раз вовремя, чтобы до людей дойти. И ведь дошло, было востребовано.

Но цена изобретения для самого изобретателя оказалась непомерно высока. Он сам убил сокола. Косвенно спровоцировал гибель лебедя и совы. Алексей Возможный невольно попытался совместить в своей жизни несочетаемое: близость к природе, доверие свободных птиц и публичность известного человека. А этого делать нельзя. Если ты приручаешь птиц, не ограничивая их свободы, тебе нельзя близко подпускать к себе посторонних людей. Сокола Алексей убил нечаянно. А вот лебедь и сова погибли в результате его неосознанного предательства. Он внушил доверие, а безопасность не обеспечил. Поэтому и радость полета для него горькой получилась, поэтому Катя тревожно на красное пятнышко от соколиной крови поглядывала.

Как мне кажется, мысль об искуплении предательства звучит в финале повести, в эпизодах смерти главного героя. Сова, лебедь и сокол встретили его с той стороны жизненного предела — они простили. Герой успел осознать это в последние минуты жизни и рассказать Кате, поэтому оба они ушли за предел с миром в душе. А крылья обрели новую жизнь на Венере. На Земле нельзя совместить любовь и целесообразность. Быть может, на Венере получится.

В повести еще много чего есть: выбор между любовью и карьерой, личное счастье, критика советской научной системы и бюрократизма, беспрецедентных в своей идиотичности. Но все это — второй план. А на первом — мечта и крылья, доверие, предательство и прощение. Замечательная вещь. Из тех, которые прочитаны, но продолжают звучать.

Довольно занимательная попытка продолжить пророчества древних майя за дату 21 декабря 2012 года. Автор объединил месоамериканские и околобиблейские мифы с научно-фантастическими концепциями теории пространства и времени, в финал вплел «марсианскую» тематику и расплывчатые фрагменты, допускающие неоднозначные толкования. Роман не показался мне слишком увлекательным. Время интереса к пророчествам майя прошло, а интерпретация библейских мифов с привлечением теории палеоконтакта у Эриха фон Дэникена представлена интереснее и глубже. Этико-философский аспект противостояния Добра и Зла также не увлекает. Дело даже не во вторичности идей — они в любом случае интересны и автор пытается раскрывать их на оригинальных образах и переплетениях судеб. Но книге не хватает художественности. Читая, не раз ловила себя на мысли, что повествование похоже на репортаж. А такой стиль не очень подходит для раскрытия глубоких философских, этических, психологических конфликтов. Если бы автор ограничился созданием обычной приключенческо-мистической истории, где на первом месте действие (экшн), репортажный стиль был бы вполне уместен. Но автор поставил перед собой более высокую планку — создать философское произведение, и эту задачу провалил. Сюжет интересный, закрученный, заимствованные элементы умело перетасованы и создают вполне оригинальную историю, местами неожиданную, но мотивам и переживаниям героев не хватает достоверности. Не могу сказать, что книга меня разочаровала, нет — читать было не скучно. Но все-таки это одноразовая вещь.

Леонид Андреев — странный автор. Как писатель он гениален, его произведения оказывают сильнейшее эмоциональное воздействие, а в умении выворачивать души человеческие, вскрывая таящуюся в них мерзость, он значительно превосходит Достоевского. Повесть можно читать по словам, восхищаясь красотой языка и легкостью слога. Но читать не хочется, потому что автор в очередной раз пытается возвести частный случай в ранг некоего социального явления.

В повести рассказывается о жизни человека, избравшего профессию, для которой он не пригоден в силу своего характера. Отец Василий слишком сосредоточен на собственном мирке — семейном и внутреннем. Способность видеть страдания других и сопереживать им проявляется у него крайне редко, ему не интересны судьбы людей, их переживания. Он не умеет и не испытывает потребности нести своей пастве утешение словом, как подобает православному священнику. Он далеко не глуп и с молодых лет осознает, что другие люди переживают столь же глубокие душевные страдания, как и он. Но предпочитает не видеть, не слышать, не вникать. Лишь к сорока годам, оставшись после пожара у разоренного гнезда, находит в себе смелость вслушаться в исповеди крестьян. И слышит страшное — старушка потеряла всех своих детей и живет из милости людей, как может. Молодой мужик бьется, как рыба об лед, а ребятишки его все равно голодают. Каждый житель деревни живет в страшном беспросветном страдании. Но не открывается сердце священника навстречу людям. Он выспрашивает исповедующихся о горестях с любопытством вивисектора и в этом удивительно похож на безногого калеку, который из года в год рассказывает разным священникам, как изнасиловал и убил девочку, и наблюдает за реакцией исповедника. Скорее всего, никакой девочки он не убивал, придумал себе преступление, развлекается так на свой лад, за священниками наблюдая. Вот и отец Василий наблюдает, а сочувствия испытать не может. Не его стезя — священником быть.

Характер героя нивелирует антиклерикальную идею повести. Такой священник измученным горестями людям не нужен. Но ведь не все такие. Любопытство отца Василия к страданиям человеческим и настойчивый поиск религиозного чуда для православной церкви как раз не характерны. Православные деревенские батюшки обычно попроще, к людям поближе и в хороших качествах своих, и в дурных.

Идею веры повесть тоже не развенчивает. Да, отец Василий веровал в Бога. Да, эта вера не защитила его от страданий и страшных бед. И в результате он сошел с ума, начав толковать библейские чудеса в буквальном смысле. Причем сумасшествие в нем развивалось медленно, на протяжении всей жизни. Трагическая история этого человека не характеризует никакое общественное явление, она — всего лишь частный случай судьбы человеческой, в которой ни дела, ни семьи нормальной не получилось.

Жена отца Василия — очень интересный персонаж. Потеряв сына, она не пытается найти утешение в любви к дочке. Девочка заброшена и с малых лет смотрит на мир глазами волчонка. Одинокий, нелюбимый, несчастный ребенок при живых родителях. Третьего ребенка она жаждет родить опять-таки не потому, что хочет ребенка. Ей не нужен еще один сын или дочка, ей нужно воскресить первенца. И второй сын тоже оказывается нелюбимым и заброшенным, как дочка. Умственно-неполноценным малыш родился, а вот злобность в нем воспитали родители, не способные любить своих детей, мать в первую очередь. И это в русской деревне, где исторически к умственно-неполноценным людям относились без страха и злобы, юродивых жалели, подкармливали, чужих. А здесь родного в темной комнате заперли без ласки и родительского внимания.

Когда после пожара отец Василий отправляет дочку на попечение тетки, а мальчика оставляет себе, так как грех свой не хочет на другого человека перекладывать, он даже не задумывается, что грех его не в рождении сына-идиота. Это беда, несчастье. Грех в том, что детей своих без любви вырастил. Причем дочка — больший грех, чем больной мальчик. Она в жизнь пойдет, с людьми общаться будет, может, замуж выйдет и своих ребятишек нарожает. И все это без опыта любви и доверия, которых не видела в жизни. Настя и идиот в озлобленности своей очень похожи. Когда священник, врачеватель душ человеческих, не понимает таких вещей, он не на своем месте.

В-общем, Леонид Андреев блестяще описал историю несчастного семейства, в котором все страдали расстройством психики в той или иной форме, и не умели любить. Как литературное произведение повесть выше всяких похвал. Но оставляет после себя такое чувство безысходности, что жить не хочется. При этом никаких новых идей или мыслей в этом произведении нет. Тяжелая жизнь крестьянства — мейнстрим русской классики. Душевные метания в поисках веры, чуда, еще чего-нибудь — это тоже есть практически у всех. Вторичная и запредельно тягостная история, написанная потрясающе ярким и эмоциональным языком.

Сборник произвел неоднозначное впечатление. Рассказы разные по уровню. Но по мере перехода от одного к другому раскрывается образ главного героя — странствующего ведьмака, зарабатывающего на жизнь борьбой с нечистью. Образ этот традиционен для историй о странствующих волшебниках, рыцарях и т.д. В каждом рассказе герой прибывает в очередное местечко, где совершает очередной героический поступок, получает плату или оскорбления, тут уж как получится, и следует дальше, к новым местам и новым приключениям. Часть рассказов объединены обрамляющей историей о пребывании ведьмака в храме богини Мелитэле, где он залечивает раны после битвы с упырем и предается воспоминаниям, набираясь сил для новой дороги.

Каждая история отсылает к какому-нибудь известному сказочному сюжету. Некоторые из них получают оригинальное развитие, некоторые полностью укладываются в сказочную канву. В целом такой прием мне понравился. Мир фэнтези — сказочный мир, вкраплениями аллюзий автор оттенил этот момент, показав, что Геральт действует в фольклорно-сильмаррилионном мире, где люди постепенно вытесняют или ассимилируют нечисть и старшие расы. Ведьмак борется с нечистью, то есть сам сокращает собственную «кормовую базу», а альтернативы нет, поскольку ведьмак — это не только профессия, но и видовая принадлежность. В мире Сапковского, помимо людей, нечисти, эльфов существуют также мутанты — люди с целенаправленно измененным организмом. Ведьмаки — одна из разновидностей таких измененных людей. Мутанты — оригинальный признак именно этого мира.

Язык повествования несколько странный. Не знаю, вина ли это переводчика или в оригинале используются столь диссонирующие обороты, но фразы типа: «Улыбка – если это была улыбка – слетела с ее губ, словно ее стерли ластиком», «А тебе не кажется, – усмехнулся он, – что мое неверие в смысл такого транса заранее перехеривает его целесообразность?» и ряд других в мире уровня Средневековья звучат неуместно. Применение такой лексики сюжетно не обосновано.

Тем не менее, сборник читабелен. Рассказ «Последнее желание» даже очень понравился. Вещь многоплановая — серьезная, даже трагическая, но содержащая достаточно юмористических и пронзительно-поэтических моментов. Этот рассказ меня по настоящему увлек, и эмоционально, и рассудочно, о происхождении мутантов в этом мире захотелось подробнее узнать, понять, почему и как они появились здесь. Остальные рассказы особого впечатления не произвели. Занятно, местами улыбающе, местами неожиданно, местами предсказуемо — все, как положено в историях про странствующего волшебника или рыцаря.

Пьеса представляет собой сатиру на коммунистический режим. С позиций сегодняшнего дня она не особо интересна, но на момент написания должна была производить сильнейший эффект. Как же, западное общество потребления в коммунистических странах принято было осуждать, но ведь жить комфортно каждому хочется, даже самому разсамому коммунисту. Холодильник и автомобиль не такие уж плохие вещи и для жизни нужны гораздо больше, чем абстрактный «план».

Тема тотальной нехватки товаров народного потребления при коммунистических режимах двадцатого века, а также осуждение (в том числе и в юридическом смысле) людей за желание эти товары иметь в литературе поднималась не раз. В этом ничего нового Станислав Лем не сказал. На мой взгляд, в пьесе более интересны другие аспекты — обращения героев друг к другу, пресловутый план и персона Иосифа Виссарионовича.

Герой и героиня (имена в переводе настолько изуверченные, что я их не запомнила, и открывать файл неохота) обращаются друг к другу «товарищ муж», «товарищ жена». Читаешь и улыбаешься такой политизированности сознания. Но ведь это действительно было. Достаточно посмотреть несколько советских фильмов пятидесятых-шестидесятых годов двадцатого века, чтобы увидеть это странное для нас явление политизированности частной жизни. На экранах появляются не юноши и девушки, а в большей мере комсомольцы и комсомолки. Но советский кинематограф (необычайно богатый талантами) преподносил экранные истории так, что вторжение политики в личное не осознавалось сразу, глаз не резало. А Лем доводит это явление до абсурда и тем самым заставляет увидеть и осознать его уродливость.

Столь же абсурдно звучат разговоры о плане — люди не на производстве общаются, они дома, и такая тема, причем обсуждаемая с живейшей заинтересованностью. Но и это тоже было. Правда, это явление не столь однозначно, как вторжение политики в личное. Болеть душой за план (то есть количество) выпущенных кубометров соды действительно как-то нелепо. Но ведь не только соду и холодильники выпускала советская промышленность. Были серьезные научные разработки, целые отрасли работали на космос, новые модели самолетов и кораблей создавались. Занятые в этом люди действительно были увлечены своим делом, и это было дело, которым можно увлечься даже при отчужденности от результатов труда, даже при отсутствии холодильников и автомобилей. Подмена дела планом заслуживает осмеяния. Но не только подмены существовали в советские времена. Дело было тоже.

Иосиф Виссарионович в пьесе интересен не сам по себе, а реакцией на него персонажей. Вождь лично обеспечил красного директора холодильником (правда, бракованным, но это другой вопрос). Здесь показана еще одна странная для нас черта того общества — увлеченность граждан своим лидером. При жутком уровне жизни в стране Сталин пользовался популярностью среди населения, это можно проследить даже по рассказам старших родственников. Его боялись, но и одобряли тоже. Такое отношение к лидеру, физически истреблявшему граждан страны, ставит в тупик. Объяснение здесь в голову приходит только одно: советская власть мастерски умела манипулировать человеческим сознанием, сознанием масс.

Лем очень точно и очень ярко передал особенности советского общества, его извращенность, враждебность человеческому в человеке. И сделал это на очень малом объеме текста. Литературный талант и в политической сатире остается литературным талантом. Что вредит пьесе, так это имена. Они настолько неудобочитаемы, что отвлекают от действия. Сначала их пытаешься запомнить, потом махаешь рукой и просто читаешь диалоги, не вникая, кто говорит. Для понимания этой пьесы герои не важны. Она безлика, слова звучат сами по себе, но при этом достигают сознания читателя. Наверное, эта пьеса — единственный в своем жанре образец драматического произведения без героев. Не столько пьеса, сколько политический памфлет для театра.

Прочитать эту вещь было интересно. Ничего нового про советскую действительность я из нее не узнала. Но сам Станислав Лем в очередной раз поразил. В сороковые годы, находясь внутри системы, он видел и анализировал то, что политологи, социологи и историки смогли описать несколькими десятилетиями позднее. Удивительный автор. Конечно, он не один такой, другие не менее удивительные есть тоже. Но весомость его таланта это никак не умаляет.

Ох уж эти майя. Насоздавали артефактов, а мы теперь мучаемся. Вот и уважаемый Стив Альтен свою долю мучений перенес — аж целый роман про спасение от конца света сочинил. И ведь занятно читать. Древние сооружения, легенды, совпадения и аналогии поначалу увлекают. Правда, где-то на середине книги устаешь и герои начинают изрядно выбешивать своей неотмирностью. И кровь голубая, и с Кукукльканом телепатический контакт налажен, и на древнем камне его изображение. Мессия во всей красе. Но это еще можно принять — тема романа в аннотации обозначена, не хочешь любоваться спасителем мира, не читай. А вот что изумляет, так это обилие сексуально-травматичного опыта и акцентуация на нем, по теме романа совершенно не нужная и к сюжету ничего не добавляющая.

Книга довольно слабая и в литературном, и в сюжетном плане. Но кое-что интересное в ней есть. Описание древних архитектурных сооружений, само собой. Без этого сюжет о майяских пророчествах не сляпаешь. Кроме этого, местами язык автора становится удивительно афористичным, и это при общей занудливо-вязкой манере повествования. Очень понравилось высказывание: «Не мы раздаем эти карты, и не мы выбираем, садиться ли за игровой стол. Но мы несем полную ответственность за то, как разыграть свою раздачу.» Наверное, мысль эта не нова. Но фраза яркая, запоминается. И очень любопытно видеть, как современный американский автор воспринимает русских. Диалоги американского и русского президентов невозможно читать без улыбки. Неужели мы на самом деле так выглядим со стороны? Ведь роман написан не так давно, в начале двухтысячных.

Положительное значение такого рода книг в том, что они пробуждают интерес к астрономии, древней истории и памятникам литературы. По прочтении романа хочется ознакомится с текстом «Пополь-Вух» и почитать что-нибудь научно-популярное об устройстве нашей Галактики. Сам роман проходной, второй раз сквозь этот текст продираться немыслимо, но ориентиры к дальнейшему чтению он дает хорошие. Это книге в плюс, не совсем бесполезное чтение получается.

Интересно, что заставляет литературно одаренного человека вглядываться в мерзость. Читаешь, и возникает мысль, что автору недурно было бы психиатру показаться.:-)

В этом рассказе Стивен Кинг наглядно демонстрирует, что ужас и отвращение — эмоции одного ряда. Ужасное часто бывает отвратительным, отвратительное почти всегда ужасно. Ужас, рожденный отвращением, переживается гораздо более мучительно, чем то же чувство, имеющее в основе мистические иррациональные страхи. Философский план тоже имеет место быть, ибо не только физическое «взаперти» имеется в виду, но и фигуральное, применительно к образу жизни, целям, самоосознанию. Из физического «взаперти» герой выбирается вполне успешно, лишь перепачкавшись и исцарапавшись, а вот из «взаперти», которое в жизни, найти выход потруднее. Главный злодей выход находит на тот свет. Главный герой решает завести собаку. Тот свет — решение радикальное, «взаперти» этого мира оно, конечно, прорывает. А вот прорвет ли его привязанность к домашнему питомцу, неизвестно. Нечистоты с тела можно смыть, нечистоты с души под душем не смываются. Другие методы искать надо.

Рассказ, как принято говорить на Фантлабе, атмосферный.:-) Само собой, глубокий, философский, психологичный и т.п. Но настолько противный, что ни в какие философские планы его вникать не хочется, а хочется стереть из читалки и больше никогда не вляпываться в подобное чтиво, пусть и написанное талантливо и даже где-то шедеврально.

Никогда не любила Стивена Кинга и на примере этой вещи еще раз убедилась — есть за что. Писатели — люди особенные. Они дарят нам иные миры, дают возможность прожить иные жизни, которых у нас не было. Одни авторы стараются показать читателю что-то хорошее, красивое, светлое, другие окунают в мерзость, с просветительской целью, разумеется, дабы через эту мерзость человек из своего «взаперти» на свободу выйти мог. Писательский метод у каждого свой, и круг читателей тоже.

Книга продолжает «дозорную» традицию, когда в каждом новом «Дозоре» раскрывается новый аспект теории Иных и Сумрака, отчасти отрицающий предыдущие. В этом ее сильная сторона и этим она интересна. В остальном же роман не удался. Приключения скучноваты, изобилуют повторами, продвинутые детишки на раз-два сумели лишить магии едва ли не всех Иных Санкт-Петербурга, в том числе и парочку магов-долгожителей. В такое верится с трудом.

Дети — народ сообразительный во все времена и во всех обществах. Для магов с опытом Гесера и Завулона такое не может быть неожиданностью. Мотивы Александра, желающего воссоздать книгу «Фуаран», более чем странные для полководца с тысячелетним опытом жизни. К тому же способ для достижения цели он избрал тоже странный. Можно было использовать способности девочки-джинна с гораздо меньшим риском.

История с Лицеем вообще никуда не годится. Привезли в проблемный город проблемных подростков-магов и сами показали им в музее книги о наличествующих в этом городе артефактах. Ни один воспитатель в здравом уме такому соблазну подростков подвергать не станет, поскольку проблемы на свою голову в такой ситуации гарантированы. Если же детей специально натолкнули на мысль активизировать архитектурный артефакт, то непонятно, зачем это было сделано. Никакой выгоды для Инквизиции от этой операции не усматривается.

Книга представляет собой нагромождение приключений ради приключений. Литературные аллюзии — прием, который мне обычно симпатичен — в данном случае ситуацию не спасает. Получается, что за всю историю человечества только Иные литературные шедевры и создавали. Правда, идея интенсивного наращивания магической силы за счет книжного опыта подана совсем неплохо. Для учителя словесности хороший характеризующий штрих.

В целом среднее проходное произведение, которое вряд ли когда-нибудь захочется перечитать. Нет в нем ни интересных идей (кроме очередного витка теории Сумрака), ни ярких запоминающихся персонажей. Зато раздражающих деталей более, чем достаточно. «Дозоры» — хороший цикл, очень жаль, что у Лукьяненко не хватило сил завершить его вовремя.

Истории о Геральте известны даже тем, кто их не читал. Финал рассказа был понятен с первой страницы, поэтому сюжет особого интереса не вызвал. Внимание концентрировалось на деталях и персонажах. И, надо сказать, было на чем.

Градоначальник Велерад весьма колоритен. Его вводная беседа с Геральтом великолепна. О чрезвычайной и весьма щекотливой ситуации чиновник повествует спокойно, с усталой обреченностью и иронией. Раза три упоминает, что удачливому колдуну обещана не только денежка, но и рука принцессы в придачу. Затем излагает деловое предложение. Яркий образ, очень понравился. Ради одного этого диалога рассказ стоит прочитать.

Фолтест чуть бледнее, но тоже хорош. Когда он спрашивает Ведьмака о причинах обращения мертвой принцессы в упыря, переживания его не кажутся наигранными. Сложный человек, сложная судьба, сильные чувства.

Сам Геральт на фоне этих двух персонажей выглядит бледновато. Но это и понятно, его образ будет раскрываться постепенно во многих историях цикла. В этом же рассказе он сразу вызвал в памяти «Волкодава» — благородный борец со злом, строгие принципы, выверенная жестокость и стальные нервы. Последнее могло бы стать раздражающим фактором, если бы не флаконы с эликсирами. Медикаментозный источник запредельного самообладания придает образу достоверность.

Очень хорошо сыграло с сюжете откровение Острита. Оно тоже было ожидаемо, но явилось к месту. Причину появления упыря надо было объяснить. А заодно и жестокость Геральта показать. Не в белых перчатках воюет со злом наш герой. Жизнь человеческая для него не священна. Еще один плюс к достоверности образа.

Схватка с монстром так и просится на экран. Динамичное зрелище получилось бы. Правда, киношными методами не передашь самое интересное в этой схватке — проникновение Геральта в сознание упыря. Принцип восточных единоборств не чужд и Ведьмакам. Хочешь победить противника, научись мыслить и чувствовать, как он.

Когда Геральт закрылся в саркофаге и заснул, я не могла удержаться от хихиканья. Супермен наш Ведьмак, ну такой супермен, что просто «Ах!» Если бы не препараты, этот эпизод был бы возмутительно нереален. Но волшебные флакончики и здесь все ставят на свои места.

В целом забавный и даже не совсем скучный рассказ. Традиционный для жанра фэнтези, со множеством штампов. Но с прекрасными диалогами и хорошо прописанными деталями. А это уже немало.

Пожалуй, это самая глубокая вещь Стругацких. Детишки Полдня наконец повзрослели — осознали этические проблемы прогрессорства, ограниченность своих возможностей и свои недостатки, которые в благостном Мире Полдня заархивировались ввиду отсутствия условий для проявления, но легко могут быть переведены в активный режим.

Эволюция человечества, так ли уж это страшно? Вечного Полдня быть не может, за полднем наступает вечер, затем ночь и снова утро — новый день. Полдневцы так старательно создавали для человечества комфортную и безопасную среду на Земле, что невольно застряли в своем полдне, а когда жизнь двинулась все-таки вперед, впали в депрессию. И это не удивительно. Каждый человек открывает для себя мир заново, коллективное восприятие для индивида существует только умозрительно. Горбовский, Сидоров, Комов постарели, их жизнь заканчивается. И кажется, что вместе с ними заканчивается Мир Полдня, тем более на фоне распада семьи и перерождения Тойво Глумова — молодой смены.

Но на самом деле с уходом поколения в мире ничего не кончается. И с распадом нескольких семей не кончается тоже. На Земле есть люди и муравьи. На первый взгляд человек совершеннее муравья. Но лучше ли? И совершеннее ли на самом деле? На этот вопрос нельзя ответить ни утвердительно, ни отрицательно, поскольку существа разных видов просто разные. Так почему же нужно считать, что людены совершеннее людей? У них есть некая третья сигнальная система, отсутствующая у нас. Но при этом нет нашей способности жить радостно, с любопытством, находя множество целей и смыслов. Людены и люди просто разные.

На начальном этапе происходит взаимное отторжение, точнее, только что осознавшие себя людены отторгают людей, начиная с самых близких. Кстати, в этом они очень похожи на человеческих подростков, только с большим уровнем самостоятельности и возможностей. А дальше они создадут свое сообщество. Возможно, будут иметь детей друг от друга. С одной стороны, это отдалит их от людей еще больше, с другой, тоже заставит повзрослеть и на многое взглянуть иначе. Люди и людены могут существовать параллельно. Даже если они не будут общаться между собой на протяжении нескольких поколений, ничего страшного. Каждая цивилизация пойдет своим путем. Каждая привнесет что-то свое в этот мир, в общую жизнь Вселенной.

Изменение всегда сопровождается дискомфортом. Но в изменении — жизнь. Человечество не только породило люденов (а когда-нибудь породит и других отличных от людей существ), но и само стало другим. Это положительный момент. Ведь Мир Полдня с его инфантильными учеными-экспериментаторами и космопроходцами медленно впадал в стагнацию. Эволюция вида встряхнула всех — и новых, и старых, и вырвавшихся вперед, и на данном этапе считающих себя отстающими.

Горбовский, Сидоров, Комов уходят со сцены, их жизнь вступила в пору заката. Но миру людей до заката еще очень далеко. У него появился стимул к развитию и, возможно, новые цели.

Рассказ, а точнее повесть, представляет собой современный вариант сказки про Золушку. Только вместо девушки главным героем является молодой человек. Впрочем, в конце повести он уже не очень молодой, но волшебной сути истории это не меняет.

Стефан — так зовут главного героя — добр, доверчив, простодушен, нетребователен. Какие бы сюрпризы не преподносила ему судьба, он никогда не унывает. Это необыкновенно симпатичный герой, которому с детства родители твердили, что у него куча недостатков — аж целых пять «не». Он в это свято верил, но не озлобился, не спрятался в свою скорлупку, а прошел свой жизненный путь с открытым сердцем и верой в людей.

Как в настоящей сказке Стефан встречает на своем жизненном пути необычных персонажей: Тетю Лампу с чудным «творчески растущим» песиком Абракадарбром, Васю с Марса, изобретателей престранных и на первый взгляд полезных для людей вещей. Его не раз обижают и обманывают, но даже к обидчикам своим он относится с добротой и состраданием. Причем это не библейское «подставь другую щеку». Стефан ничего не подставляет, он принимает урок и продолжает жить дальше, не изменяя себе. Его внутренний мир удивительно гармоничен. Поэтому на протяжении всего действия не покидает уверенность, что этому замечательному человеку в конце концов непременно улыбнется удача. Он достоин этого, как никто другой.

Повесть довольна объёмна. Но прочитывается на одном дыхании. Обаяние героя и прекрасный, легкий, стильный язык заставляют забыть о времени.

Можно сказать, что это любовный роман. Но героиня его весьма необычна для произведения данного жанра. Она сдержанна в переживании чувств, рассудочна, в своих поступках руководствуется чувством долга и велениями разума, а не страстными порывами. Такой тип героини не характерен для любовного романа. Необычность героини придает истории достоверность и глубину.

Любовные истории Жорж Санд всегда шире собственно любви. Она показывает жизнь человека, мир, в котором он живет, социальные, политические, религиозные проблемы этого мира. И «Консуэло» не является исключением. Мы читаем о приключениях юной Консуэло, а перед нашими глазами проходит жизнь итальянского, чешского, австрийского общества середины 18-го века. И жизнь эта полна точных деталей и в целом исторически достоверна.

В середине 18-го века в Италии и Европе королевой искусств была оперная музыка. Знание произведений известных композиторов и умение музицировать являлось частью хорошего образования. При церквях создавались певческие школы для детей-сирот и ребятишек из бедных семей, название которых на итальянском звучало как «консерватория». Многие известные артисты и композиторы начальное музыкальное образование получили именно в таких школах, где подчас преподавали талантливые учителя и откуда театры набирали пополнение для своих трупп. В то время мир музыкального и театрального искусства не являлся закрытым клубом. Талантливый человек мог пробиться на сцену, найти своих слушателей.

Мир театра и музыки Жорж Санд показывает без прикрас, с присущими ему интригами, соперничеством, распущенными нравами. За выгодный ангажемент актеры и актрисы сражаются, не считаясь со средствами. Но Консуэло получает свои ангажементы и признание публики только благодаря таланту и трудолюбию. То есть это было возможно, по крайней мере с точки зрения Жорж Санд.

Героиня путешествует по Чехии и Австрии, встречается с разными людьми, видит жизнь крестьян, аристократов, духовенства. Ее пути пересекаются с реально существовавшими личностями, например, с юным Иосифом Гайдном, с королевой Марией-Терезией, с императором Фридрихом. Она видит быт крестьянских семей, предоставляющих ночлег бедным путникам, живет в замке чешских аристократов, семья которых с давних времен вовлечена в религиозно-политический конфликт, начавшийся в 14-15 веках, она оказывает помощь беглому солдату прусской армии и, будучи переодетой в мужское платье, едва сама не попадает в руки вербовщиков императора Фридриха. Так через приключения юной героини Жорж Санд показывает нам суровую жизнь Европы середины 18-го века и проявление «высокой» политики королевских домов в жизни обычных людей, которых разоряют, похищают из семьи, избивают и убивают. А в салонах и театрах в это время звучит прекрасная музыка.

«Консуэло» — больше чем любовный роман. Конечно, описание чувств и переживаний героев занимает в нем значительное место. Но социально-политический и исторический аспекты не отодвинуты на второй план. Личное и социальное органично дополняют друг друга. Именно в таком романе уместна главная героиня с характером Консуэло — волевым, строгим, сдержанным.

Представлена в сюжете и мистическая линия — таинственные подземелья, теория бесконечного возрождения душ человеческих и телепатической эмоциональной связи между любящими людьми, восприятие времени как единства прошлого, настоящего и будущего, странная и страшная болезнь главного героя придают роману оттенок готичности. Но все это в рамках здравого смысла и с чувством меры. Мистическая составляющая представлена как часть обычной жизни, имеющая материалистическое объяснение. Кроме того, мистический элемент сюжета искусно переплетается с историческим, позволяя приблизить к читателю события трехсотлетней давности и показать их влияние на современную героям жизнь.

Переплетение множества разноплановых линий не создает хаоса и перегруженности. Роман воспринимается как цельная многогранная вещь, отражение жизни людей определенного времени с его реальной историей. Роман написан 150 лет назад, но и сегодня читается с интересом и многое в жизни и переживаниях героев может быть экстраполировано на современную жизнь. Нравы, общественная мораль изменились, но честность, искренность, серьезное ответственное отношение к своим поступкам и своему выбору актуальны независимо от времени и исторических реалий.

На самом деле в Перу ничего особенного не случилось. Просто из этой страны неоднократно высылали проказливого волшебника, еще не успевшего пресытиться впечатлениями от жизни, но уже не утруждающего себя прогнозированием их последствий. Проделки волшебника и двух его компаньонов забавны, но не оригинальны. И не они составляют главное в рассказе.

Главное, это диалоги и воспоминания героев. Герои этого рассказа — бессмертные маги. Рассказ начинается с описания их приключений. Маги выглядят беззаботными неуемными шалопаями, они ничем не связаны и никуда не спешат, но при этом остаются вне мира людей, без привязки к временам, городам, родственным кланам. Любовник главного героя музыкант Имасу так описал свое впечатление:

Читаешь об этом, и кажется, что в этом суть бессмертных. Мир с его бедами и радостями проходит мимо них, они только играют. Затем приключенческая составляющая сокращается, больше места отводится беседам и размышлениям героев-магов, и становится понятно, насколько бессмертие делает их отличными от людей, чуждыми всему в этом мире.

Главный герой задает этот вопрос себе самому. И возникает мысль, что по другому быть не может. Слишком разные существа люди и маги, слишком по-разному видят они этот мир и свое место в нем. Кажется, между магом и человеком непреодолимая пропасть. Но женщина-маг Катарина говорит:

И восприятие снова меняется. Три мага вспоминают свое детство, каждый из них рожден обычной женщиной, каждый из них имеет явное физическое отличие от других людей, мать каждого из них в какой-то момент понимала, что отцом ее необычного ребенка является демон, а не любимый ею мужчина, и мужчина это понимал тоже. Но... Родители любили своих детей. Любили, несмотря на их зеленую или голубую кожу, или кошачьи глаза, несмотря на понимание того, что ребенок этот является плодом обмана и воплощением темных, недобрых сил. Всеми силами пытались защитить своих и не своих крошек-магов от враждебности окружающих, помочь им вырасти и утвердиться в мире.

У трех магов — героев рассказа, было так. А у множества других было иначе: родители пугались своих новорожденных, оставляли их без помощи и защиты, обрекали на гибель. Даже самый могущественный маг приходит в этот мир беспомощным младенцем. И только забота смертного слабого человека позволяет ему окрепнуть, осознать способности к волшебству и бессмертие.

Скучноватый поначалу приключенческий рассказ превращается в рассказ-размышление о любви, страдании, многообразии жизни и ее единстве. Маги не похожи на людей, но без людей они не могут появляться в этом мире. Непохожесть не является непреодолимой преградой к взаимопониманию и любви, но неизбежно влечет одиночество.

Рассказ этот, несмотря на сказочно-фэнтезийный антураж, очень реалистичен. Он посвящен той же проблематике, что и «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза, — сосуществованию непохожих. Только здесь непохожие сильнее обычного большинства.

Сильная вещь. Местами пронзительная. К финалу про приключенческую составляющую забываешь, потому что в Перу случилось не затопление грузового судна, не неудачные попытки постигнуть музыкальное искусство, не полеты на ковре, превращенном в ковер-самолет и не укрывательство беглой воровки, а очень медленное осознание того, что начало бывает разным, но продолжение есть только там, где существует любовь, способная противостоять боли, обману, жестокости, непониманию... Бессмертие же — это бесконечно длинное продолжение, и то, что оно начинается у демонического истока, ничего не меняет.

Странная история на грани мистики и реальности. Мистика присутствует в атмосфере произведения: старая цыганка предостерегает героя против кошачьих глаз, аромата ночной фиалки и полной Луны. В домашнем окружении героя есть женщина с кошачьими глазами, меняющими цвет. Между ними начинается страстный роман, хотя она лет на 10-15 старше молодого человека. Роман этот героя морально изматывает, любовница становится для него наваждением, он тает на глазах и теряет интерес к жизни. Матери с помощью старой цыганки и священника удается отмолить сына и изгнать искусительницу из дома. След женщины с кошачьими глазами теряется. В событиях никакой мистики нет, лишь страстная увлеченность истосковавшейся по любви женщины, время которой уходит. В такой страсти тоже есть свое колдовство, разумеется. И что-то ведьмовское присутствует в героине. Может быть, она и вправду ведьма... Интересная вещица, эмоциональная, таинственная и, как любят говорить на Фантлабе, атмосферная.

Книга меня разочаровала, слегка. :-) С одной стороны, довольно увлекательное приключенческое фэнтези в оригинальном мире, где наука служит основой магии, а Небеса и Ад являются соседними пространственно-временными континуумами. С другой, героям не хватает психологической достоверности. Для большой формы это критично. Но созданный автором мир и внутренняя логика сюжета, которая почти не нарушается вмешательством магии, уравновешивают некоторую однообразность героев. Поэтому разочарование легкое. Думаю, отчасти в этом виноват ужасный перевод, от корявых несогласованных фраз которого приходилось постоянно абстрагироваться.

Действие романа происходит в параллельном мире, который ответвился от нашего после Бронзового века, когда в нем люди начали развивать не технологии, а магию. В результате белье стирается и сушится заклинаниями, военная кавалерия состоит их ведьм на единорогах, люди-оборотни играют в театрах, магию и волшебство изучают в университетах наряду с математикой и механикой, ведьмы практикуют по лицензии, а в Адскую Вселенную направляют армейские разведывательные экспедиции. Такой вот забавный микс из науки и волшебства. Причем вполне убедительный.

Герои — молодая пара. Любовная линия поначалу выглядит занимательно, но потом слегка утомляет своей гладкостью. Воспитанный на русской классике ум требует драмы, а драма в сюжете не предусмотрена. Похищение малышки поначалу воспринимается драматично, но вскоре становится ясно, что это чисто приключенческий аспект сюжета. Талантливая мама-ведьма с крепкими нервами и отважный папа-оборотень, всегда готовый к самопожертвованию, девочку спасут. Здесь тоже возникает двойственной впечатление. Автор не стал спекулировать на страданиях маленькой девочки, это роману в плюс. Родительские эмоции тоже даны в строго отмеренной дозировке. В этой части сюжета мне не хватило романтики и сентиментальности, совсем чуть-чуть. Слишком быстро разворачиваются события и слишком много рассуждений, чувствами героев я толком проникнуться не успела.

При этом рассуждения о сущности религии, молитвы, статуса святой души, о Небесах и Аде, о Всевышнем и Властелине Нижнего Мира читать было очень интересно. Как я уже говорила, мир прописан тщательно и внутренне логично. Но большая часть этих рассуждений дана как внутренний монолог главного героя — повествование ведется от его лица — и это отрицательно сказалось на эмоциональной составляющей сюжета. Он весь подан как воспоминание, то есть с первых слов понятно, что с главными героями ничего непоправимого не случится. Для приключенческого романа с любовной линией это не самый удачный прием.

Позабавил реверанс в сторону Соединенных Штатов — победителей во Второй Мировой Войне, которая велась с Сарацинским Халифатом. При этом чувство меры автору не изменило. Дальше по ходу действия он дифирамбы Штатам уже не пел и даже весьма критически оценил стратегические решения государства и спецслужб по ходу основной приключенческой линии. Власти с легкостью бросили трехлетнюю малышку в Адской Вселенной. Только силами родителей при поддержке группы неравнодушных людей, которые не побоялись вступить в противоречие с предписаниями ФБР, ребенок был спасен, а равновесие миров сохранено.

Столь же взвешен взгляд автора на вопросы религии и веры. На примере церкви иоаннитов он показал, насколько опасными могут быть религиозные заблуждения. И эта опасность тем выше, чем больше людей убеждено в благости исповедуемого ими учения и полезности проводимых обрядов. Адепты церкви иоаннитов искренне верили, что несут в мир доброе начало, а стали проводниками вторжения адских сил. В то же время не отрицается действенность искренней молитвы, даже если ее творит служитель чуждой конфессии при участии весьма разнородного собрания. В ограничении возможностей святых душ присутствуют отголоски булгаковских мотивов. Все это идет в плюс произведению. И все-таки ему не хватает некоторой глубины. Приключения увлекают, герои симпатичные, мир интересный, а вжиться в роман не получается, за действием следишь со стороны.

Неплохая в целом вещь, можно и вторую часть цикла прочитать, но чего-то не хватает. От Пола Андерсона я ожидала большего. :-)

В романтической литературе весьма популярен тезис: «Все побеждает любовь». В «Снегурочке» Кир Булычев показал, что любовь побеждает далеко не все. Преодолеть биологические различия двух существ, рожденных на разных планетах, не в силах даже любовь. Лед и пламень способны только травмировать друг друга. Никакая глубина чувств здесь не поможет. Но и такое странное чувство прекрасно. Пусть оно пройдет кратким эпизодом в жизни. Этот эпизод навсегда останется в памяти и станет одним из микрокирпичиков, создающих личность.

Этот рассказ проходит как детская литература. Он прост, ясен, сюжет содержит лишь необходимый минимум событий. Но в этот минимум Булычев уместил не только трогательную историю безнадежной любви, но и любопытное рассуждение о подсознательной ксенофобии людей.

Непохожее, некрасивое вызывает инстинктивное чувство отторжения. Даже если на поверку оказывается родственным. Героиня была похожа и красива, хотя и биологически чужда. Визуальная привлекательность чуждого существа — один из катализаторов дружественного отношения и попытки взаимного понимания. Это надо учитывать и по-возможности не поддаваться внутреннему неприятию непохожих.

Рассказ содержателен и этически ориентирован. Это несомненное достоинство данной вещи и советской фантастики в целом, благодаря чему она уже много десятилетий не теряет своей притягательности.

Я когда-то давно видела телеспектакль по этой вещи, тоже очень неплохой. Рассказ воспринимается по-другому, но оставляет столь же хорошее впечатление.

Рассказ-матрешка. Герой рассказывает друзьям о своем путешествии по Германии и вспоминает историю, услышанную от трактирщика. Трактирщик считал себя потомком древнего знатного рода и с возмущением отверг незнатного и небогатого парня, который просил руки его дочери. При том, что девушке жених был мил, да и вряд ли в их глухом уголке можно было найти лучшую партию. И тогда в судьбу молодых людей вмешались потусторонние силы в виде духа древнего предка. Дух предка вызвал трактирщика на беседу в развалины фамильного замка и повелел ему не препятствовать браку дочери, ибо в жилах жениха течет знатная кровь, а в будущем потомков этой пары ждет великая судьба. Трактирщик выполнил волю предка, разумеется. И всякий раз, рассказывая о случившемся, удивлялся, насколько дух предка внешне походил на соседа-пивовара. Сосед-пивовар шумно и самоуверенно отшучивался. А молодая пара наслаждалась своим тихим счастьем.

Вещь написана серьезным размеренным языком, но читаешь ее и улыбаешься. Находчивые и остроумные соседи воспользовались пунктиком трактирщика, помешанного на своем аристократическом происхождении, и помогли молодой паре устроить их счастье к всеобщей радости и удовольствию. Когда участники событий уйдут из жизни, в памяти потомков останется только мистическая история о явлении древнего предка, предсказавшего великое будущее потомкам трактирщика. И некому будет опровергнуть эту выдумку. Так появится еще одна мистическая история о призраках, живущих в развалинах древних замков. Таков один из истоков мистики. Человеку хочется тайны, и он ее находит, часто не без помощи других людей.

Прекрасный образчик литературы девятнадцатого века — спокойной, подробной, чуть церемонной, с прозрачными намеками между строк и легкой авторской иронией. Одна из тех вещей, которые хочется читать как ради сюжета, так и ради красот языка и ощущения атмосферы описываемого автором мира — нашего мира в той его части, которая ушла в прошлое.

«Страшная» история, услышанная в пути. На самом деле история эта скорее грустная. Ну жила Кикимора в деревенском доме, вреда никому не причиняла, ребенка обихаживала и пряжу для хозяйки по ночам плела. Видела ее только маленькая внучка хозяйки. От нее и узнали, что в доме нечисть поселилась. И принялись изгонять. Изгнали. Попутно чуть внучку до смерти не довели. А зачем изгоняли, непонятно. Ведь не вредное существо, полезное даже. Читаешь такие истории и задумываешься — а может быть, козни нечисти против людей представляют собой ответную реакцию на попытку людей отмежеваться от своих соседей по миру. Кому понравится, когда из дому гонят. Странная история. Простая, грустная и оставляющая по прочтении вопрос — зачем, люди?

Ох, люди, люди... Всегда кому-то из нас кажется, что мы лучше всех знаем, что надо для благополучия и счастья других. Вечные видели свою цель в обеспечении человечеству максимальной стабильности и безопасности. Наблюдатели из Скрытых Столетий хотели вернуть человечество в Исходную Реальность, и открыть ему дорогу к звездам. При этом и те, и другие почему-то считали себя вправе распоряжаться судьбами миллиардов без их согласия и даже ведома. Нужна ли людям безопасность ценой экспериментов Вечных? И так ли нужен человечеству космос, чтобы ради этого переживать радиационные катастрофы? И могут ли сами люди осознанно принять решение по таким вопросам? Не знаю... Автор не дает ответа на этот вопрос. Он лишь показывает проблему и предлагает поразмышлять над ней.

Я внимательно читала книгу, но так и не смогла понять, как же возникла Вечность. Чтобы в измененной реальности Вечные могли переместить в 24-ое столетие Купера, в исходной реальности этого столетия Маллансон должен был открыть темпоральное поле. Но он не мог его открыть, потому что для этого не было предпосылок в уровне развития науки 24-го века. Такие предпосылки появились только три столетия спустя. Замкнуть можно только тот круг, который был разорван, то есть в самый первый раз сформировался без участия Вечных.

На некоторое время я встала в тупик перед этой логической дилеммой. Потом подумала, что в исходной реальности открытие Маллансона могло быть спровоцировано МНВ из будущего исходной реальности, где Вечность изобрели в свое время, после 27-го столетия. В результате такого МНВ возникла Вечность, которая фигурирует в романе. И эта Вечность повлияла на исходную реальность таким образом, что первичная, но более поздняя во времени Вечность не возникла. Что и привело к разрыванию круга. Другого логически непротиворечивого объяснения я подобрать не смогла.

Если мое объяснение верно, то МНВ Нойс не восстановит исходную реальность. Оно создать другую реальность, в которой Вечность, может быть, и не возникнет, но это все равно будет измененная реальность. Ведь ученые 20-го столетия получат кусочек знаний из мира будущего, как когда-то их получил Маллансон.

Не поняла я также, зачем вообще передавать ученым 20-го века информацию об атомной реакции. В нашем 20-ом веке атомная реакция и так была открыта физиками. Отсюда одно из двух: либо передача информации об атомных реакциях избыточна, то есть это логический просчет автора, либо мы живем в измененной реальности.

Логические парадоксы — один из самых интересных аспектов этого романа. Другой не менее интересный аспект — психологический.

Вечные полагают себя компетентными судить о сумме счастья и благополучия человечества, при том, что сами представления не имеют, что это такое. У них нет семьи, каждый из них пережил гибель родителей, братьев и сестер в связи с изменениями реальностей, или внутренне готов пережить гибель близких во имя суммарного счастья человечества. Как всегда в истории, судьбами людей берутся распоряжаться те, у кого нет представления о нормальной человеческой жизни. Каста избранных, но ущербных. И в их руках судьбы мира. Это страшно.

Харлан и Нойс — странная пара, вызывающая недоумение. Увлеченность Харлана понятна. Отверженный даже в своей среде, он вдруг встречает красивую молодую женщину и на какое-то время получает иллюзию неодиночества. Против этого нормальному человеку трудно устоять. А вот заявление Нойс в финале, что она полюбила Харлана еще до их встречи и специально выбрала для МНВ ту реальность, в которой он будет ее любить и в которой они могут быть вместе, заставляет нервно поежиться. Это какой же психологической обработке подверглась девушка на стадии подготовки к эксперименту, если всерьез рассуждает о любви к мужчине из прошлых столетий, с которым никогда не встречалась? Для уничтожения этой Вечности Харлана надо было увлечь и манипуляторы из Скрытых Столетий смогли привить своему агенту чувство любви к нему. Сопоставляя этот момент с ранее отмеченным парадоксом Маллансона, я прихожу к выводу, что люди из Скрытых Столетий имеют свои планы на реальность, несколько отличные от того, что представляется Нойс и Харлану в финале романа.

Но благодаря манипуляциям неких сил из Скрытых Столетий Харлан и Нойс получили шанс прожить обычную человеческую жизнь. Им повезло. Ведь, как говорил другой писатель-фантаст, человеку не нужен космос, человеку нужен только человек. И Вечность для суммы счастья двоих людей совсем не требуется. Она только мешает.

Забавная история об абсурдности гендерных движений в современном евро-американском мире. Рассказ написан в 1965 году. Тогда американское феминистическое движение еще не было столь одиозным, как сейчас. Но автор сумел предугадать его вырождение. И создал историю о движении-антиподе.

Действие рассказа происходит в 1990 — 2015 году — через тридцать лет после его написания. Разоряющийся американский фабрикант мужской одежды придумал, как победить стиль унисекс, в связи с модой на который его бизнес приближался к краху. Он стал выпускать мужские свитера с гульфиком. И в рекламной компании призвал мужчин вспомнить, что от женщин они все-таки отличаются.

Чисто экономический акт повлек за собой возникновение социально-политического движения маскулинистов — борцов за права мужчин. Сначала был создан клуб, в котором поощрялось бестолково-авантюрное поведение, потом прозвучали требования об изменении законодательства в пользу мужчин, частично вполне обоснованные, потом началась борьба за власть и требования уничтожить одно из главных завоеваний феминизма — избирательное право для женщин.

Рассказ написан несколько сумбурно. Но на примере движения маскулинистов мы можем наблюдать современную эволюцию феминистического движения, которое скатывается к нелепым требованиям о введении квот для женщин в представительных органах власти и законам о сексуальных домогательствах, отдельные пункты которых вызывают недоумение у нормального человека. От защиты прав группы людей гендерное движение скатывается к войне с противоположным полом.

Почему так происходит, трудно сказать. Из рассказа можно сделать вывод, что одна из главных причин идиотизации подобных движений — вовлечение в них людей, полноценно не реализовавшихся в отношениях с противоположным полом. Личные неудачи компенсируются попыткой построить политическую карьеру, ну и навредить противоположному полу, который враг по определению и слишком много прав себе забрал, с точки зрения защитников гендерной справедливости.

В рассказе мы видим ущербных, закомплексованных героев-мужчин, которые хотят, чтобы женщина почитала и подчинялась, но сами не готовы принять на себя ответственность за женщину и детей. Причем неготовность свою они объясняют нежеланием делать это ввиду несправедливых законов о разводе и ущемлении их прав женщинами.

При этом в рассказе показан один факт ущемления мужчин — несправедливый закон об алиментах бывшим женам, которые взыскиваются даже после того, как бывшая жена вступает в следующий брак. На месте мужчин против такого закона я бы тоже протестовала. Но это единственное разумное требование маскулинистов. И оно погребено под десятками других, совершенно нелепых.

Полагаю, что автор хотел написать сатиру на феминисток. Но получилось неубедительно. Отчасти потому, что сторонники маскулинистского движения показаны слишком обиженными на женщин, идейная составляющая в их действиях ничтожно мала. Отчасти потому, что факт нарушения прав мужчин в рассказе все-таки показан. Пусть он один среди кучи бестолковых лозунгов, но он есть, и нарушение прав существенное. На мой взгляд, автор увлекся карикатурой. Будь герои чуть более адекватными, впечатление от рассказа было бы сильнее.

Тем более, что маскулинистские настроения в нашем обществе есть. В 2014 году рассказ смотрится не только юмористическим экскурсом в историю феминизма, но и футурологическим прогнозом, который при определенных условиях вполне может реализоваться.

Не могу сказать, что эта вещь мне понравилась. Социально-психологическая футурология требует более четкой проработки позиции героев, даже если она юмористическая. Мне в рассказе не хватило героя с убеждениями. На тему гендерных движений легко шутить, но при этом нельзя забывать, что они возникают не на пустом месте, и далеко не все их последователи действуют под влиянием личных неудач.

Бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться. (с)

Романтичный юноша страстно возжелал обрести поэтический дар. Таинственный лекарь пообещал ему этот дар, при условии, что юноша примет также способность все видеть, все слышать, все чувствовать, все понимать всегда и везде. Молодой человек обрадовался: вместо одного дара ему дают два. Но в итоге оба дара обернулись проклятьем. Обладатель их потерял сначала любимую девушку, потом весь остальной мир и, наконец, себя самого вместе с поэтическим талантом.

Во многие знания много печали. Герой рассказа наверняка читал это библейское изречение, но не понимал, пока не испытал на собственном опыте. Всевиденье лишает жизнь красок и превращает прекрасных девушек в экспонаты анатомического театра. Всеслышанье преображает мелодию в какофонию. Всепонимание отнимает интерес к жизни. А постоянная готовность писать лишает поэта внутренней потребности творить. Создание произведения становится всего лишь механическим актом.

Самое обидное, что талант поэта у героя был. Ему не хватало опыта, практики, уверенности в себе. Вполне возможно, что при упорных занятиях юноша смог бы развить свой дар и выразить в стихах всю глубину своих чувств и мыслей. Ведь получив проклятье всевиденья и всепонимания и потеряв все, он очень часто вспоминал свой первый стих, посвященный любимой. Было в этом стихотворении что-то, неподвластное дарам-проклятьям. Искренность чувств и память о любимой способна противостоять даже коварству всезнания.

Возможно, будь герой чуть покрепче характером, получи он свои дары-проклятья в чуть более старшем возрасте, он смог бы опереться на воспоминания юности и сделать следующий шаг в своем всезнании — соединить разделенное, принять мир как единое целое, а не как фрагментарную мозаику, каждый кусочек которой виден насквозь. Но силенок на это не хватило. Не спас первый стих. Не выдержал росточек таланта предательства...

Сильная, яркая, затягивающая вещь. Хотя на весь рассказ всего два героя.

Мультяшная история-шутка про драконов и людей. Маленький дракончик не хочет засыпать, и мама-дракон рассказывает ему семейное предание из жизни прадедушки. Тоже дракона, разумеется.

Дракон-прадедушка оказывается забавным, любопытным, хитреньким и обидчивым существом. Причем не воинственным. Когда к его пещере является рыцарь, желающий спасти похищенную принцессу, дракон сначала пытается обмануть рыцаря, потом по требованию рыцаря выходит из пещеры и не сопротивляясь, позволяет отрубить себе голову. Благо, вторая голова имеется, под крылышком спрятанная. Но поступок рыцаря дракон рассматривает как гнусное предательство — с ним беседовали, из пещеры вышли, а он взял и голову отрубил. Спустя несколько лет дракону представился случай отомстить вредному рыцарю без риска для себя, и он не преминул им воспользоваться — перекрыл главный дымоход замка рыцаря, в результате чего в замке случилось задымление и запыление.

Вся эта история произошла очень давно. А в настоящем люди разучились видеть драконов. Сказка и чудо из жизни людей ушли. Их место заняли статистика и номинирование, предсказанное давным-давно вновь отросшей головой дракона-прадедушки.

Рассказ написан с претензией на юмор. Но он не смешной. Что там ни говори, а драконы в рассказе людоеды. Да и шутки простоваты. Но вещь вызывает не раздражение, а улыбку, как любая история о детеныше. Незамысловато, мило, разок можно прочитать, тем более, что рассказ короткий, а дальше вернуть на полку и забыть. Никаких особенных идей или мыслей этот рассказ не содержит. Мультик с непритязательным юмором и грустью об утраченной сказке.

Философское переосмысление библейского сюжета о сотворении мира. Во Вселенной существует некая древнейшая раса, обустраивающая миры, и другая раса, уполномоченная разрешать споры. На одной из планет объявился Безумец, назвавший себя создателем и Богом этого мира. Галактический судья признал, что Безумец имеет право на эту планету, но, ввиду особых обстоятельств (видимо, безумия создателя, сотворившего умирающий мир) разрешил оставить на планете наблюдателя от расы, обустраивающей миры, и Корабль Смерти. В Библии этот наблюдатель получил имя Змея.

Змей встретил первого человека у врат Эдема и негласно сопровождал его от жизни к жизни. Много воплощений подряд первый человек постигал главный опыт жизни — смерть. Сначала через собственную смерть, когда оказался единым с Матерью-Землей и наблюдал зарождение и жизнь ее любимых детей — червей, личинок, корней растений. Затем через опыт умерщвления любимой собаки и собственной матери. Из этих опытов первый человек вынес осознание, что жизнь не заканчивается со смертью, что нельзя оставлять любимое существо в момент перехода им границы жизни и смерти и что смерть бывает милосердной. Пройдя длинную цепочку жизней, первый человек Адам стал одним из многих по имени Натан Стек.

Адам был первым, Натан Стек стал последним человеком на Земле. Безумец знал потенциал первого человека. В Библии сказано об этом так:

Изгнав Адама, Безумец не перестал следить за ним. Чтобы спасти первого человека, Змей усыпил его в последнем воплощении и спрятал в аду в центре матери-земли на четверть миллиона лет. А потом разбудил, потому что Земле нужна была помощь. Она страдала от разрушений и ран, как мать Натана — женщина в свое время страдала от пожирающего ее рака. Она боялась остаться одна с чужими в момент перехода. Ей нужен был рядом любящий сын и хозяин. Змей привел Натана к матери-Земле и отдал ему Корабль Смерти.

Человек многое создает в этом мире, но планету свою он разрушает, истязает, мучает. Когда-нибудь она запросит инъекцию препарата, прекращающего мучения навсегда. В рассказе этот момент настал. И Натан Стек выполнил просьбу умирающей матери-планеты — прервал ее страдания вместе с жизнью. Потому что видел в этом свой долг как любящего сына и потому что знал, Мать-Земля тоже воссоединится с тем, что было ее Матерью, познает возникновение и развитие любимых детей своей Матери и возродится вновь. Может быть...

Как бы там ни было, первый и последний человек на Земле не оставил умирающую планету с чужими. Он убил ее своей рукой.

Весьма интересный образец русской мистической литературы. Сюжет традиционный: старушка с черным котом, мистический обряд, таинственное наследство, оставленное под условием, явление призрака в ночи.

Героиня — юная девушка Маша — должна сделать выбор между богатством и любовью. При этом матушка настойчиво требует выбрать богатство, а сама девушка... Впрочем, о выборе Маши лучше прочитать.

Персонажи повести несколько условны. Но при этом каждый интересен, обладает индивидуальностью и вызывает симпатию. Даже старая ведьма, ее черный кот, способный обращаться в человека, и корыстолюбивая матушка Маши очень симпатичные получились.

Книга не страшная. Она скорее сказочная, по атмосфере похожая на мистические повести Гоголя. Мир потусторонний и мир обычный представлены совсем рядом, с возможностями пересечения и влияния.

Вещица эта недлинная. Читается на одном дыхании и оставляет прекрасное послевкусие, несмотря на простоту сюжета, а, может быть, именно благодаря ему.

Странная вещь. Редкий случай, когда я не поняла, что же случилось с героем. Начало понятно: шахтер, умеющий классно бросать кости, пришел в город и сел играть с мистическим Большим Игроком, сначала выиграл, потом проиграл, потом убежал, а в финале вдруг начал жевать игральные фишки и мысленно благодарить жену, что еды ему достаточно приготовила и на дорогу домой ее точно хватит, даже на длинный путь вокруг света... Жена булки пекла, конечно, — три штуки: две длинные, одну круглую. Наверное, в этом есть некий глубокий смысл. Но от меня от ускользнул.

Однако, несмотря на непонятность, рассказ понравился. Сначала автор показывает нам бедную унылую лачугу, где живут унылые люди и кот. Но живут не бедно, индейку матушка кушает, свежий хлеб невестка печет, и напитки горячительные не на последние деньги покупаются. Скорее скучно живут. Оттого и попивают.

Затем мы видим потрясающе красивую ночь, когда космос приближается к человеку. Но человек в унынии своем этого не видит. А космос все время рядом с ним. На протяжении всего рассказа автор напоминает об этом сравнениями, метафорами. Когда появляется персона Большого Игрока — это уже не кажется странным. Когда рядом с человеком космос, воплощение в мире одной из высших сил вполне естественно.

Очень понравилась сцена, когда Большой игрок предложил герою последнюю партию — жизнь против всех проигранных денег и мира в придачу. Свита Большого Игрока возопила, что жизнь шахтеришки-неудачника не то, что мира, гроша ломаного не стоит. Но Большой Игрок так не считал. Перед лицом высшей силы (пусть и недоброй) жизнь человека оказалась равноценной миру.

Герой жизнь проиграл, естественно. Не миру же пропадать. Но решил проблему просто и изящно — проломил башку воплощению Большого Игрока. Хрупкой черепушка у высшей силы оказалась. А на кону, кроме жизни героя, жизни его близких стояли — мамы, жены, кота. Пусть они унылые, не молодые, не красивые, но... видимо, любимые, раз смогли стать для героя якорем даже в такой вот игре.

И хочется верить, что приготовленной женой еды герою действительно хватит до дома, какой бы дальней дорогой ему не пришлось идти.

Необычный рассказ. Не вполне понятный, но затягивающий и с очень хорошим послевкусием.

На мой взгляд, эта повесть имеет ключевое значение для понимания Мира Полдня. Полдневцы впервые столкнулись с разумной цивилизацией негуманоидного типа, к тому же находящейся в стадии активного эволюционного преобразования. Для беспечных земных исследователей это стало серьезным испытанием — несколько человек погибли.

Мир Пандоры — планеты, создающей своеобразный живой комплекс с непонятными, дикими и даже мерзкими в восприятии землян составляющими, показан с двух точек обзора.

Мы видим его глазами Атоса, который оказался изолирован от базы землян, присоединился к поселению жителей планеты и пытается выжить, вернуться к своим. При этом Атос ставит перед собой еще и сверхзадачу собрать для своих как можно больше информации. Сделать это столь же сложно, как и вернуться, поскольку мир Пандоры ассимилирует находящиеся на планете живые организмы, превращая их в часть планеты, и организм Атоса подвергается этому разрушительному процессу. Находясь внутри системы, он видит, как лес и женщины-подруги уничтожают людей-мужчин. Кто и зачем делает это, остается непонятным. Происходящий на Пандоре процесс слишком грандиозен, чтобы его можно было осознать и оценить в короткий срок пребывания человека на планете.

Глазами другого персонажа — Леонида Андреевича Горбовского мы видим мир Пандоры со стороны. Со стороны можно наблюдать процесс противостояния на планете двух форм жизни — Леса и людей. Причем люди в этом противостоянии быстро сдают позиции. В чем смысл и предназначение этого процесса, есть ли у него управляющий разумный центр, со стороны земным наблюдателям не видно. Земляне даже не в состоянии обеспечить полноценную безопасность своих исследовательских групп в отрыве от базы. Опасность непонятна и непредсказуема. А тут еще охотники под ногами болтаются. Мир-то на Земле коммунистический, свободный, каждый делает, что хочет, и никто не вправе его хотения ограничивать. Так воспитываются люди Мира Полдня. А на Пандоре Поль Гнедых вынужден ограничивать свободу передвижения, и свободные охотники верещат от возмущения. До их расслабленного безопасностью сознания не доходит возможность существования реальной угрозы жизни человека на какой-либо планете. И это страшно.

Устами Горбовского авторы обозначают главную проблему Мира Полдня — инфантилизм людей, которые взрослеют, но так и не перестают быть детьми, относясь к любому занятию, как к игре. А в мире Пандоры ставкой игры в охотника или исследователя становится жизнь. Горбовский — один из немногих, кто понимает это. Он видит, что человеческая цивилизация сидит на краю обрыва, свесив ноги в пропасть, и даже не осознает всей глубины этой пропасти и невозможности спасения в случае падения. Познание мира — это не игра. Беспечное отношение к научным исследованиям способно погубить цивилизации и планеты.

Повесть не объемна, легка в прочтении, но она вмещает в себя едва ли не больше вопросов, чем все остальные произведения о Мире Полдня, вместе взятые. Безопасность сама по себе является опасностью, поскольку приучает людей к беспечности и безответственности. В мире не все подвластно человеку. И не с каждой формой разумной жизни можно договориться. Это три важнейших вывода, которые подсказывает землянам Пандора. Пока их осознал только Леонид Андреевич Горбовский — десантник, не одобряющий риск. Хочется верить, что пока...

«Чем дольше я жил, тем труднее становилось определить, что именно есть зло и несправедливость.»

Эти слова героя рассказа могут быть эпиграфом ко всему творчеству Роджера Желязны. Во всех своих книгах он исследует прежде всего природу добра и зла, света и тьмы, порядка и хаоса, многогранность их проявлений в мире и судьбах, взаимное проникновение и переход одного в другое. Желязны — один из самых «диалектичных» или «дуалистичных» фантастов 20 века.

Из глубины веков пришла к нам легенда о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Наверное, это одна из первых попыток человечества воплотить в художественном вымысле идеи равенства, пусть пока только для рыцарей. Король Артур и его рыцари стали воплощением благородства, отваги и справедливости для многих поколений читателей.

Роджер Желязны в своем рассказе максимально акцентирует философскую составляющую этой легенды. Заставив Ланселота Озерного десять столетий скитаться по свету, Желязны через него показывает нам общий корень добра и зла, которые иногда трудно отличить друг от друга. Прожив долгую, очень долгую жизнь рыцарь Ланселот осознал, что высшим благом в мире является равновесие, ибо нарушение его грозит гибелью этому самому миру.

Волшебница Моргана дождалась Ланселота в далеком будущем, чтобы рассказать ему правду (или одну из правд) о Святом Граале, который был имитирован Великим Мерлином по просьбе короля Артура, чтобы удержать Камелот от распада. Видимое не всегда является тем, чем кажется. Но это не важно, если оно способствует достижению той цели, ради которой создано. Святой Грааль стал легендой Камелота. И эта легенда работала — удерживала рыцарей в рамках принципов Круглого стола и придавала смысл их жизни. По прошествии времени сам Камелот стал легендой. И эта легенда тоже работает, сохраняя в веках идеалы равенства и справедливости.

Последний защитник Камелота оказался на высоте. Он не поддался соблазну ринуться восстанавливать справедливость, как в старые добрые времена. Он не разрушил Камелот, встав на защиту равновесия и легенды.

Прекрасная вещь. Одна из лучших у Рождера Желязны.

Первое, что поразило в этой повести: метод исторического познания землян будущего. Историки Мира Полдня прилетели на чужую планету, обустроились на ней и наблюдают за жизнью феодального общества, удивительно похожего на прошлое Земли. А зачем? Что они хотят узнать? Ведь никаких новых знаний наблюдение за арканарцами историкам Земли не дает. Концепция невмешательства в жизнь менее развитой цивилизации лишает присутствие наблюдателей научного смысла и даже делает безнравственным.

Когда врач наблюдает за страданиями безнадежно больного, в этом есть смысл. Врач ищет способ, как помочь, если не этому человеку, то другим. И рано или поздно такой способ находит. Потому что наблюдает страдания больного с целевой установкой при первой же возможности вступить в противодействие с болезнью. Историки Земли просто наблюдают, понимая, что помочь людям Арканара извне нельзя, каждый мир должен пройти свой путь развития. Любопытство свое научное тешат уважаемые полдневцы. И попутно нечаянно, но не так уж редко усугубляют страдания конкретных людей.

Румата дает надежду на победу Арате. Потом отнимает ее. Он дает надежду на счастье Кире, и тоже бесплодную. Он ведет невнятные многозначительные разговоры с сочинителем Гуром и доктором Будахом, заставляя их в очередной раз осознать безнадежность их положения, жестокость мира и жизни. Страшная игра, напоминающая сюжет «Далекой Радуги», на которой такие же игруны, только от физики, уничтожили жизнь на целой планете. Метод изучения древней истории через внедренных наблюдателей показывает страшную нравственную инфантильность общества Полдня. Для людей мира Полдня работа, наука — это как игра для ребенка. Им интересно и, пользуясь материальным изобилием коммунистической Земли, они любой ценой удовлетворяют свое любопытство. Нечаянно разрушая чужие судьбы. И свою собственную психику. Пугающая черта, присутствующая во всех повестях Стругацких, посвященных миру Полдня.

Земляне затвердили себе постулат о невмешательстве. Но точно ли они не вмешиваются? Румата спасает кого-то из талантливых образованных людей Арканара и эвакуирует их в безопасное место. Это уже вмешательство. Судьбы ученых, художников, литераторов принадлежат истории. Эти люди творят историю своего мира самим фактом своего существования. Спасая их, пусть и от верной гибели, Румата изменяет историю мира. Он цивилизовал девушку Киру, хотя бы в плане гигиены. Он показал ей, что благородный дон, аристократ — это не всегда скотина. И тем самым вмешался в формирование нравственной атмосферы мира вокруг девушки. Он попытался вытащить из средневековой грязи мальчика Уно, показал ему нечто необычное в быту, хотя бы то же ежедневное мытье с помощью двух лоханок или домашний уклад, где хозяин не колотит слуг за малейшую провинность и требует чистые простыни. Это тоже вмешательство. Возможно, для общества Арканара такое вмешательство полезно, но для Киры и Уно смертельно.

Румата и другие прогрессоры невольно вторгаются в чуждый им мир, а этот мир вторгается в них. Вместо строго дистанцированного наблюдения Румата вступает в дружеские отношения с бароном Пампой, влюбляется в Киру, демонстрирует страсть к доне Окане, материально поддерживает Арату, стиснув зубы, приятельствует с местной аристократией и изображает благородного дона. Все это оставляет след в нем. Он меняется. И с каждой такой переменой отдаляется от мира, в котором родился. В этом еще один страшный этический дефект метода познания землян. Ради бестолкового, в общем-то любопытства они разрушают и себя тоже. Это тоже общая черточка всех книг Стругацких о мире Полдня. Когда в жизни нет трудностей и конфликтов, людям становится скучно и они ищут себе трудности и конфликты везде, где могут. Отсюда и погибшая Радуга, отсюда и садистско-мазохистское наблюдательство на Арканаре. Скучно коммунарам, вот и ищут, чем разнообразить жизнь.

Когда Румата теряет контроль над собой после убийства Киры, мы особенно ярко видим бессмысленность присутствия землян на чужой планете. Румата — ответственный и выдержанный человек. Он хладнокровно воспринимает гибель донны Оканы, его мало беспокоят безымянные жертвы серых гвардейцев и даже жизнь отца и брата Киры. Это все объекты наблюдения. Но когда гибнет любимая женщина, потребность отомстить за ее гибель этому несправедливому миру, дону Рэбе, Ордену берет верх. Жителям феодального Арканара Румата сочувствует умозрительно, а вот за одну Киру жаждет убить всех, кто виновен в ее смерти. Человеку не нужны чужие миры, города, цивилизации. Ему нужны только другие люди, конкретные, с лицами и именами. Люди, которые нужны были Румате, не обладали никакими выдающимися достоинствами в науке и искусстве. У землян не было повода спасать их. Хотя никто не запретил бы Румате эвакуировать Киру и Уно. Он сам не сделал этого вовремя, поскольку был увлечен своей научной игрой. А ставкой в этой игре были жизни людей. Не прогрессоров, нет. Других людей, которых они осмелились приблизить к себе и одарить надеждой.

Люди Мира Полдня опасны для человеческих сообществ с иным укладом. Они слишком наивны, слишком дети. И, как дети, могут оторвать лапки жуку или взять в руки выпавшего из гнезда птенца, не подозревая, что обрекают более слабое существо на гибель. Научные исследования не должны превращаться в самоцель. Особенно если предметом изучения являются люди.

Очень сильная, пронзительная вещь о взрослении человека, уже давно взрослого по годам.

Не ты положил, не тебе и брать, гласит пословица. Герой повести — почтенный и предприимчивый старичок — попытался взять не им положенное и в итоге получил горшок помоев на голову. Оскандалился старец и внуков малолетних насмешил.

Попытавшись нажиться с помощью нечистой силы, герой сильно погрешил против веры христианской. Однако наказание ему выпало не слишком тяжкое. Казалось бы, почему? Гоголь в вопросах веры к своим героям достаточно строг. Но присмотришься внимательно к этому старичку, и понимаешь, верную меру возмездия автор ему определил, справедливую. Старец этот в свои преклонные лета бахчи и огород возделывает, чтобы семье в тягость не быть, внуков в помощники привлек и видно, что любит мальчишек, хоть и строжится. Золото ему не для себя хотелось получить, а для них же, чтобы в золотые свитки нарядить детишек, да домашних своих побаловать. Захватить клад хотел, но корысти в сердце не было. И страха не было. Поэтому никакая нечистая сила серьезно повредить ему не могла. Дынные корки на голову навешала, вот и все наказание. Достойный человек достойно испытание прошел.

А заколдованное место осталось. И еще не один человек, попавший на это место, будет подвергнут тесту на чистоту сердца и мужество. Бесовскую силу в этом вопросе не обманешь. В чем другом, может, и можно обмануть, но в этом — нет. Душа человеческая порождению тьмы открыта так же, как порождению света. И Гоголь с особенной любовью показывает нам людей, которые остаются на стороне света всегда, не будучи святыми при этом и не заботясь о месте в раю. Просто люди. Хорошие люди. О которых хочется читать.