Майкл Фрейн «Оловянные солдатики»

Эх, страшно вспомнить, когда я читал эту книжечку. Начал в 1976, наверное. Дело было в последних классах школы. Поначалу вся ироничная сатира как-то меня не проняла, и я забросил чтение.

А вот уже после службы в армии, в олимпийский московский год, книжку проглотил за пару дней. Читал и смаковал. Что называется, въехал в юмор.

Сейчас, когда все строчат в Твиттер или ЖЖ, «Оловянные солдатики» вспоминаются как прогноз-диагноз.

Отличная вещь! Особенно , если поймешь, в чем суть.

К чтению этого романа я приступил не без опаски — неизвестный мне автор, мизерное количество оценок, всего одно русскоязычное издание, и то было в дремучем 1969 году в серии «Зарубежная фантастика». Аннотация, правда, добавляла оптимизма — дебютный роман британского писателя и драматурга, удостоенный премии С. Моэма. Вообще не припомню, когда мне последний раз попадалась годная социальная сатира, которая не просто развлекает, но и служит источником интеллектуального пиршества, так вот, по итогам могу сказать — этот роман воплощает в себе лучшие черты гоголевских «Мёртвых душ» и «Ревизора», дополняя картину тонким английским юмором и легким фантастическим элементом. Галерею созданных воображением автора человеческих типажей смело можно покрывать платиной и выставлять на воображаемой литературной диораме. Пожалуй, единственным небольшим упреком в сторону романа будет то, что сюжет местами слишком статичен, хотелось бы видеть больше ситуаций, позволяющих персонажам раскрыться.

Действие происходит в XX веке, на момент написания книги — в самом ближайшем будущем. В центре сюжета — взаимоотношения в коллективе научных сотрудников Института автоматизации им. У. Морриса. Готовится открытие нового корпуса института, которое в перспективе даёт широкий простор новым исследованиям, но главное — на неофициальную церемонию открытия удалось пригласить саму английскую королеву. Приготовления идут полным ходом — создаются десятки комитетов по подготовке встречи, многократно дублирующие друг друга, состоящие из одних и тех же сотрудников, а параллельно мы знакомимся с центральными персонажами, каждый из них — великолепный типаж, в котором вы сразу узнаете черты кого-нибудь из своих коллег. Роман нисколько не устарел, что в крестьянской артели, что в советском НИИ или в современном офисе — времена меняются, но корпоративные отношения остаются прежними — закулисные интриги, слухи и сплетни, соперничество, разгильдяйство подчиненных и низкопоклонство перед начальством.

Автор очень четко рисует типичные ситуации, возникающие на рабочем месте, будь то корпоратив, служебный роман, конкуренция между отделами, травля того или иного сотрудника — все это нам хорошо знакомо и приносит радость узнавания. При всём при этом автору удалось соблюсти баланс в плане работы с приемами гротеска и абсурда, чувство меры идеально ощущается. Параллельное развитие сюжета позволяет читателю взглянуть на происходящие события через призму всех основных персонажей, каждый может выделить своего фаворита, но сделать это будет отнюдь не просто, я даже сейчас разрываюсь между тремя кандидатурами. Что это, как не показатель того, что образы героев получились предельно рельефными и запоминающимися? Даже второстепенных персонажей типа секретарши директора или помощника одного из начальников отдела вы точно не забудете, если разобраться, то в процессе сюжетного развития им выпадают роли не менее, а то и более важные, чем те, которые играют центральные герои повествования.

Часть действующих лиц наделена говорящими фамилиями — Ныттинг, Пошлак или Ребус, например. В числе первых, автор знакомит нас с профессором Голдвассером — типичный интеллектуал, болезненно относящийся к оспариванию его умственных способностей, работает над автоматизацией печатных изданий. Довольно подробно автор излагает методы работы Голдвассера, и действительно веришь, что любую газету может при желании составлять машина, которая будет набирать статьи и заголовки по заранее прописанным алгоритмам, руководствуясь имеющимся набором заготовок. Смех смехом, а ведь пресса действительно так работает — есть определенные правила — что пойдет на первую полосу, как привлечь внимание читателя, какие темы и эпитеты чаще всего повторяются в газетных заметках — всё это не только занимательно, но и познавательно. Лучшим другом и постоянным интеллектуальным соперником Голдвассера выступает начальник отдела этических автоматов Макинтош, его научная работа — попытка создать идеальную этическую машину — не столько забавна, сколько пугает. Улучшая своего «Самаритянина», Макинтош незаметно для себя раскрывает суть человеческих взаимоотношений в экстремальной ситуации — альтруизм, способность к самопожертвованию — что же на практике делает нас людьми и допустимо ли получать удовольствие от жертвенности.

Директор института предельно отстранен от коллектива, главным же антигероем выступает его заместитель Нунн, воображающий себя серым кардиналом. Бывший «безопасник» просто помешан на подслушивании и подглядывании, любые проявления «неблагонадёжности» он сразу же берет на карандаш. Очень узнаваемый типаж, который отыщется почти в каждом рабочем коллективе. Искусственно подавляемая женственность, ранимость — всё это Ребус, развязно-пошловатая, косящая «под мужика», с неизменной сигаретой во рту — не сложилась личная жизнь, значит всё это можно заменить работой, но можно ли, ведь даже таким «синим чулкам» в глубине души иногда хочется немного нежности. Один из самых интересных персонажей — Роу, который пишет на рабочем месте свой первый роман, то что он начинает работу с хвалебных рецензий в свою честь — само по себе забавно, но через его литературные штудии автор активно пародирует типичные ошибки начинающих писателей, а также не забывает пройтись по творчеству своих именитых коллег, таких как Айрис Мёрдок или Кингсли Эмис, к примеру. Каждый черновик Роу — доведенная до абсурда типичная ошибка молодого литератора — то он углубляется в детализацию всего и вся, то концентрируется исключительно на психологизме или же напротив начинает писать предельно бытовым, разговорным языком на самые банальные темы. Примеры литературных опусов Роу стоит почитать не только писателям, но и читателям, которым кажется, что им не хватает деталей или психологии персонажей там, где они излишни.

Ближе к завершению кульминации у меня возникло опасение, что автор сольет финал, но напрасно — последняя глава, состоящая всего из одного абзаца, ставит отличную точку, понимаешь, что иначе и не могло быть, или могло... здесь есть над чем задуматься. Эту книгу хочется рекомендовать не только тем, кто ценит качественный британский юмор, но и любителям хорошей литературы, желающим интеллектуально развлечься. Небольшой объем романа позволяет проглотить его за один вечер, но пищи для последующих раздумий он оставляет изрядно. Странно, что эту книгу у нас не баловали переизданиями, она того более чем достойна. Фантастики здесь действительно маловато, тема искусственного интеллекта не раскрыта, да автор и не ставил перед собой такой цели, главное что ему удалось — показать читателю нашу реальность в преломлении кривого зеркала социальной сатиры, уметь смеяться над собой и не бояться указывать окружающим на их недостатки и пороки — в нашем мире это дорогого стоит!

Бесподобная вещь, настоящее украшение серии ЗФ наряду с «Паломничеством на Землю» Шекли и «Вином из одуванчиков» Брэдбери, хотя это, строго говоря, не совсем фантастика. Колоритнейшие персонажи — умники Голдвассер с Макинтошем одни чего стоят, руководство Института, писатель, решивший сочинить роман, начав с хвалебной аннотации, самаритянская программа великолепна как и её описание. «... напечатал — забил, напечатал — забил. Проклятая буква никак не хотела исчезать» — это о «Х». Помню через 50 лет после прочтения, и о четырёх окурках и трёх обгоревших спичках в лифте тоже. «убрать из кабинетов руководящих работников плакат «Мыслим масштабно»... как бы вы отнеслись к девизу «Согласуй!»?», «Если бы меня попросили дать в одном слове наставление юношеству, вы знаете, Прествик, какое это было бы слово? — Какое? — Думайте, Прествик. Думайте. — Не знаю, Эр-Пэ. Мелочи? Нет, Прествик. Думайте. — Э-э… смелость? — Да нет же. Думайте. — Ума не приложу, Эр-Пэ. Дерзание? — Думайте, Прествик! Думайте, думайте, думайте, думайте!»

«Так кто же у нас сейчас ставит «Обхохочешься»?» Ну, и история с королевой, конечно. Не читавшим немедленно восполнить этот пробел! Тут поможет цитата о чтении:

«Но кому интересно узнать, что некий совершенно незнакомый тебе человек умер, женился или смирился с чем бы то ни было?» — поэтому Голдвассер читал книги о конца к началу. «В дни особой депрессии он сознательно увеличивал дозу мазохистского удовольствия, которое извлекал из своего чудачества, и прочитывал от конца к началу каждую фразу».

Великолепный сатирический роман! Очень актуален сейчас для нас!

Когда читал, ловил себя на мысли, что читаю произведения Михал Михалыча Жванецкого. Особенно телефонные переговоры.

Нашёл эту книгу в списке любимых книг Б. Н. Стругацкого. Прочитал. Оценил. Между прочими, возникла мысль — а не написали ли братья свою «Улитку на склоне», находясь отчасти под впечатлением от этой книги Фрейна? Уж очень мне показались близки некоторые ситуации и общий дух заведений из «Оловянных солдатиков» и Управления. И, кстати, в авторских черновиках «Улитки» среди машинок, беседующих на складе, имелся Оловянный Солдат (потом, вероятно, заменённый на Заводной Танк). Случайно всё это или нет — не знаю, но, в любом случае, любителям «Улитки» прочесть это произведение однозначно рекомендуется.

Роман первый раз пытался читать на втором курсе-не понравилось. Ещё идеализировал ученых. Вписался в чтение уже лет в сорок. Отличный сатирический роман на атмосферу в исследовательском институте. Похоже бюрократия в науке везде одинакова.

Майкл Фрейн описывает мертвящее действие на человека самодостаточной бюрократии. Поставленная задача автором выполнена полностью, но именно поэтому мертвящее действие системы выплеснулось сквозь страницы и обрушилось на читателя. Нельзя сказать, что роман скучный, но он до предела тоскливый. Единственные живые страницы — описание самопального литератора, пробавляющегося сочинением хвалебных рецензий на собственные задуманные, но ненаписанные романы.

Хорошо, что я не ставлю оценок переводным произведениям, а то бы сейчас сидел и мучился, не зная, что поставить.