Андрей Лазарчук, Ирина Андронати «Малой кровью»

Андрей Лазарчук – не то лучший, не то один из лучших российских писателей. Это медицинский факт.

Другой факт: последние годы Лазарчук занимался вещами, смысл которых не всегда мог быть постигнут разумом самого изощренного читателя (а у Лазарчука читатель вышколенный и к загадкам привычный).

Цикл «Космополиты» поначалу представлялись неким паллиативом, попыткой скрестить Лазарчука красноярского с Лазарчуком питерским (определение вольное и некорректное, базару нет). Тематика голливудская – зато подача вполне турбореалистичная. Ну, а соавторством нас не удивить.

Тем не менее, первая и вторая книги производили странное впечатление: вроде и Лазарчук, а вроде и нет. Местами – точно он. Местами, видимо, Андронати в переводе Лазарчука. Но общий-то уровень сильно выше среднего, к чему же слезы? Да так, само упало.

Дополнительный напряг был связан с длительными паузами между книгами. Лично мне для цельности восприятия первый томик пришлось перечитывать дважды, второй – однажды. Потому что всех героев «Космополитов», даже самых экзотичных, запомнить надолго нереально. Извивы сюжета, впрочем, тоже.

Но тут, надо сказать, случился диалектический выверт. С одной стороны, оказалось, что «Малой кровью» стоит все-таки наособицу и может быть постигнуто и читателем, не знающим предысторию галактической войны, в которую втравили человечество любители нетронутого генотипа. С другой, есть все-таки существенный резон читать все части «Космополитов» подряд. Потому что кое-какие бутоны третьей книги все-таки в первых двух завязываются. А главное – только сквозное чтение позволяет почувствовать разницу между томами и оттого насладиться сполна.

«Малой кровью» — это чистый Лазарчук, без примесей. С его милитаризмом, многоуровневыми комбинациями, перепрограммированными мозгами и детьми-убийцами. С его светлым отчаянием.

В «Малой крови» вообще света много, во всех смыслах. Забавно, что человек, не очень давно объяснивший прелести стругацкого «Мира Полудня» воздействием излучателей на мир коммунаров, теперь описывает исключительно хороших людей и нелюдей, живущих в довольно хорошей стране, где президент — моральный красавец Путин, с энтузиазмом уступающий власть, а гимн – «Мы за ценой не постоим» Окуджавы. Другие люди и нелюди живут и бьются насмерть во вполне себе милых ошметках США, а то и в заброшенных колониях на том конце Галактики – и тоже ведь молодцы. И все это на руинах и пепле, на детских братских могилах. Что характерно.

Характерно также, что третья книга закрывается хэппи-эндом, типичным для «Космополитов», но необычным для Лазарчука. Но опытному любителю по этому поводу грустить негоже – примерно в такой тональности заканчивались «Все способные держать оружие», и тот финал ничего хорошего никому не сулил.

Претензии к автору по поводу того, что он пишет одно и то же, тем более не принимаются. Да, многие эпизоды «Малой кровью» откровенно рифмуются с «Солдатами Вавилона», «Транквилиумом», а то и «Кесаревной Отрадой». Вообще, Лазарчук все сильнее напоминает ветерана локальной войны в какой-нибудь запрещенной Анголе либо Шамбале. Войны, про которую совсем нельзя не чтобы писать, но даже упоминать – под страхом изъятия кадыка. При этом аллюзии и намеки не возбраняются. При этом память огненных лет ерошит череп изнутри и не дает спать.

Вот и приходится придумывать планету Шелезяку, на которой типа и гремит убивавшая тебя война. А потом, в новой книге – без которой нельзя, потому что ерошение не унимается, — можно сузить виток, и написать, что война происходит в Солнечной системе – допустим, на Меркурии. Следующая книга – очередное сокращение радиуса: Латинская Америка. В общем, скоро замахнемся на Вильяма нашего Шекспира – и узнаем, кто же это такой.

У Лазарчука ВО ВСЕХ ЕГО ВЕЩАХ чёрным по белому намалёвано: «То, что я так ярко живописую — мерзее мерзкого, но ведь это — ЖИЗНЬ!

Когда люди играют в электронные стрелялки, они ведь не задаются моральной стороной, не жалеют нарисованных визави. Мы тоже, в каком-то смысле, все нарисованы.

Тема необходимости жертв на войне всегда была больной для тех, кто сам кого-то потерял. И любое заявление об объективной необходимости малой крови из веку в век звучит цинично.

На мой взгляд, лучший роман трилогии. Во всяком случае, он был самый «стругацкий» стилистически; возможно, из-за разных сочетаний соавторов.

При всем мастерстве описания боевых сцен это — антивоенный роман. За что автору спасибо.

Мне кажется, одна из главных идей всего цикла — какая мерзкая штука война. В «Малой кровью» эта мысль выражена яснее всего. Перечитал недавно и решил добавить балл.