М. Ф. Шил «Кровь Орвенов»

Немного удивлен тем, что полный цикл М.Ф. Шиля о князе Залесском до сих пор не издан в книжном варианте отечественными издателями (в него входят три рассказа из канона, и к ним же относят несколько присовокупленных вещиц, дописанных другими авторами). Да, они немного тяжело читаются из-за многословных, несколько напыщенных стилистических обертонов, свойственных этому британскому писателю (и заслужившие одобрение Говарда Филипса...), но зато среди массы околодетективных произведений вековой (и не только) давности, выделяются плотным авторским подходом и атмосферностью.

«The Race of Orven» (1895) — первый сумрачный рассказ о Залесском, увидевший свет, что называется, в нужное время и в нужном месте. Хоть и прошло уже невесть сколько лет, все мы помним прискорбное событие, происшедшее с Великим детективом у Рейхенбахского водопада в 1891-м году, обратившее большую часть лондонцев в траур. А до «Пустого дома» оставалось ещё долгих восемь лет, и после ухода Холмса публика отчаянно нуждалась в ком-то, способном заполнить опустевшие места в их сердцах. И уж не знаю, устроила ли их замена, предложенная автором настоящего рассказа.... Есть два перевода Орвенов на русском языке. Публикацию в издании «Иностранки» (толстенькая антология «Не только Холмс») я читать не стал — невооруженным взглядом видно, что рассказ у них значительно сокращён, причем вырезана самая «мякотка» — пространные рассуждения Залесского о цивилизованности и человеческой культуре, а также прочие глубокомысленные вставки. Между тем именно эти куски, наиболее сложные для перевода и восприятия, демонстрирует своеобразие произведения. Всё это наличествует в версии под названием «Род Орвенов» от электронного издательства, хорошо знакомого постоянным посетителям Фантлаба. Вот именно на перевод из их выпуска я и буду опираться в нижеследующих строчках.

Итак, князь Залесский. Добровольный отшельник русских корней, cognoscente, изгнавший себя из мира людей. Жилище, похожее на гробницу Мавсола... (А ведь когда мы упоминаем сооружение, где покоится Владимир Ильич Ленин, мы всякий раз углубляемся в неимоверно давнюю историю — к четвертому веку до н.э, когда жил царь, правитель Карии. Вот она, прослеживаемая фонетически связь времён, длиной почти в две с половиной тысячи лет ...). Но вернемся же к князю и его покоям, пропитанными дымом cannabis sativa, и в которых стоит редкостная копия Афродиты Книдской из паросского мрамора... Да, действительно, у рассказа есть схожесть с домом Эшеров По, хотя тема развита слегка иначе, недаром, как сказано в послесловии, канон Залесского высоко оценили Борхес и Касарес... Рассказчик — приглашенный друг (и в отличие от безымянного друга Дюпена, автор не скрывает здесь собственную фамилию...) делится с князем перипетиями судебного разбирательства над девицей по имени Мод Сибра, которую через сутки должны предать казни по обвинению в убийстве. История темная и загадошная. В Орвен-холл, где доживал последние дни старый лорд, вернулся из Индии его сын Рэндольф (ох уж эта Индия...), избравший себе в качестве выгодной партии невесту из знатного рода. Ухмылку Залесского вызывает сообщение о занятиях молодого барина опытами по механике, проводимыми им на третьем этаже особняка перед крестьянскими зрителями. Он опознает машину Атвуда -объемную штуковину с крутящимся шкивами...Таинственности добавил приезд той самой девицы, Мод, очевидно, имевшей ранее какие-то сношения с хозяином. Так вот, труп старого хозяина с двумя ранениями, обнаруженный январским днем, и был определен как последствия ее рук дела. Шиль показал, что он отлично разбирался в том, что такое алиби и насколько важно оно в детективе: сын убитого крутил наверху в тот день свою чёртову машину. Истинным элементом ужасов являются два фактора — брошенные на снег фаланги трёх пальцев, отрезанные заточенной оконной рамой (!), а также порхающий в комнатной темноте светящийся объект, виденный служанкой. /Я, правда, не совсем уловил, как Хестер сломала ногу. По идее, женщина в ужасе бежала к дверям прочь — от того, что ее испугало, но учитывая, что ногу она сломала в отверстии, расположенном на пути вертикального перемещения объекта, то выходит, что она напротив, приближалась к нему. Но ход сам по себе неплохой. Прозорливость князя восхищает неподдельно -он будто видел всё это наяву, присутствуя там, или же у него в мозгу спроецировалась полная картина событий — со всей четкостью, ровно так, как мы с вами читаем открытую книгу/...

«Сыновья графов людей так просто не убивают «. Как сказано в сопроводительной статье электронного издания, «Род Орвенов» был подвергнут критике со стороны Герберта Уэллса. А Шиль ещё называл его своим другом... «Князь Залесский -это Шерлок Холмс, завёрнутый в «турецкий beneesh», а книга «настолько глупа, что и смеяться над ней грешно»... Конечно же, великий фантаст был не совсем прав. Да, рассказ лишён того простодушного мастерства и обаяния, которыми владел доктор Уотсон, но сам Залесский — это более продвинутый тип художника -мыслителя, нежели его временно исчезнувший коллега с Бейкер-стрит. Запомнилось, что анализ ситуации он начал с долгого вступления о судьбах цивилизаций, цитат Гёте и т д. Представляю, сколько терпения требовалось рассказчику, чтобы не прерывать его зажигательные речи. Да, практического смысла во вступлении немного, но общий подход к вопросу впечатляет. Наконец, для Залесского нет никакой нужды встречаться со свидетелями, ползать по дому в поисках следов табака или частиц грязи — все размышления он осуществляет на кушетке, сыграв фрагмент арии из Lakme Делиба на органе (ну красавчик ведь: величественный орган против мещанской скрипки..). Конечно, поклонники Великого Детектива почувствовали бы себя обделёнными. А что касается детективной части — кажется, Шиль несколько переусложнил сюжет (поставив целью обойти Конан Дойля?), но механическое приспособление описывается весьма идейно. Правда, мысль о родовом безумстве хотелось бы видеть исполненной более выразительными средствами...

Так кто же такой этот порочный князь Залесский, этот праздный декадент и «социальный дарвинист»? Кроме того, что он обладает чудесным жилищем, по первому рассказу мы узнаем, что он некогда бывал в Петергофе, а в Англии до сих пор имеет некоторое влияние на должностных лиц исполнительной власти. Констатируя: князь Залесский -фигура загадочная, способная разжечь воображение, а потому хорошо было бы узнать и предысторию его затворничества. Однако, мистер Мэтью Фипс Шиль решил иначе...И даже если князь Залесский, расслабившись в дыме благовоний под узорами золотых lampas, всё это выдумал, и то, что он рассказывал своему другу являлось лишь плодом его вычурной фантазии, а бедная Мод Сибра на самом деле была благополучно казнена на следующие сутки; разумеется, простим его и рассказчика — не для того читаем мы все эти книжки.