Джон Ирвинг «Последняя ночь на Извилистой реке»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Социальное | Психологическое | Семейно-бытовое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Америка (Северная Америка ))
- Время действия: 20 век | 21 век
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Только для взрослых
Превратности судьбы (например, нечаянное убийство восьмидюймовой медной сковородкой медведя, оказавшегося вовсе не медведем) гонят героев книги, итальянского повара и его сына (в будущем — знаменитого писателя), из городка лесорубов и сплавщиков, окруженного глухими северными лесами, в один сверкающий огнями мегаполис за другим. Но нигде им нет покоя, ведь по их следу идет безжалостный полицейский по кличке Ковбой со своим старым кольтом...
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
majj-s, 3 июня 2020 г.
ЖДАТЬ, КОГДА ПРОПЛЫВЕТ ТРУП
...Кетчума может убить только Кетчум...
Для того, чтобы продолжать любить Джона Ирвинга, мне всегда достаточно будет одних «Правил Дома Сидра». С остальным как ни грустно, он скорее не мой автор. То, что читала после, вызывало сдержанную приязнь («Мир глазами Гарпа», Человек воды»), недоумение («Покуда я тебя не обрету»), откровенное отторжение («В одном лице»).
Не могу даже сказать, что с годами он хуже, потому что знаю людей с отменным литературным вкусом, которые чрезвычайно ценят позднего Ирвинга. Стоит принять как данность, что сама не принадлежу к их числу и порадоваться, что первая встреча с писателем оказалась такой удачной. Начнись знакомство не «Правилами виноделов», оно тотчас и закончилось бы.
В «Последней ночи у извилистой реки» много бытописательства лесорубов, пота, крови, боли, страданий, насилия, секса, писательства, вольной борьбы, медведей (подлинных и мнимых), реминисценций, антивоенного пафоса, кулинарных рецептов, алкоголя, феминизма, голых женщин в разных позициях, в том числе летающих по небу и бродящих по свиным загонам.
Как такое возможно, это же глубоко противоположные по смыслу вещи? Почему нет, в жизни как-то все уживается. С поправкой, что в жизни помянутые вещи довольно четко разделены, не смешиваясь. А в книге все в едином кипящем котле. Я бы даже сказала, в восьмидюймовой чугунной сковородке. Она сыграет в повествовании особую ритуальную роль и пройдет с героями от его начала до конца, чуть не вековой промежуток.
Сейчас уточнила, восемь дюймов — чуть больше двадцати сантиметров, стандартная кухонная утварь, многого в ней не уместишь, а представлялась, когда читала, чуть не с противень размером. Такой глубокий след оставила в судьбах персонажей. Этот роман такая же сковорода, в которую натолканы горы снеди, по всему, не должной уместиться, но, ужарившись в процессе, являют миру вкусное и питательное рагу.
Из которого можно вытаскивать отдельные кусочки: физическая страсть здешних мужчин к порядочным крупным женщинам при любви к шлюховатым худышкам; мотив бесконечного бегства; эпизод с «небесной леди». А можно рубать подряд: история трех поколений мужчин одной семьи и великой мужской дружбы; творчество; судьба семьи в судьбе страны; жизнь — это река; через тернии к звездам. Кому что нравится.
Мне ничего из перечисленного. И, откровенно говоря, почти с самого начала главным интересом в книге был вопрос, когда же по этой реке проплывет труп. Неважно чей, хотя бы даже кого-то из главных героев или всей троицы (четверки). Никого особо не жаль.
Демьян К, 7 августа 2017 г.
Как мне кажется, не самый удачный роман хорошего писателя — то ли старость не радость, то ли подиссяк порох в пороховницах воображения. Если с художественной точки зрения роман — один из самых малоубедительных за всю карьеру Ирвинга (особенно малоубедительны старички в возрасте за 80, прыти которых — в разных областях жизни — позавидовали бы и многие юнцы; ну и крайне неубедительна завязка романа: 12-летний пацан ухитряется одним ударом 8-дюймовой сковородки убить женщину весом 120 кг!), то с политической он весьма занимателен. Автор вкладывает в уста одного из главных героев, Кетчума, такие слова: «...Айова — это ведь тоже индейское название. Чёрт побери, когда-то индейцы жили здесь повсюду. И что эта страна с ними сделала? Поневоле задумаешься, какие вообще намерения у Штатов. Вьетнам — не первое место, где мы обмазались дерьмом. Куда движется эта тупая, придурочная страна? Я так думаю: если бы все эти мёртвые индейцы — в Айове и в других местах — вдруг ожили, они бы нам так и сказали: вы непременно пожнёте то, что посеяли». Потом для Кетчума слова :«Эта поганая, придурочная страна...», становятся просто рефреном всех его монологов. Самый главный герой — альтер эго Дэнни Эйнджел думает об этих словах: «Не слишком ли жестоко судил Кетчум об Америке?» Дальше автор «защищает» своего героя: «Дэнни по-прежнему чувствительно относился к тому, что писали о нём на родине. Там на него часто ставили клеймо «антиамериканиста». И дальше: «Во всех остальных частях света, включая Европу, а также в самой Канаде, мнимый «антиамериканизм» писателя, наоборот, считали явлением положительным.» Вот так вот, цитируем к месту и не к месту не относящиеся к развитию сюжета слова о «придурочной стране», мочим почём зря политику республиканцев и особенно Джорджа Буша-младшего (не называя его имени), а потом отмазываемся словами про «мнимый антиамериканизм». Хотя, что там говорить, Ирвинг — патриот, свою страну и свой народ он любит побольше многих критиков (любовью этой, можно сказать, пропитаны все его книги), но, без сомнения, градус его «мнимого» антиамериканизма в данном опусе существенно выше всех его предыдущих опусов. Видимо, допекла жизнь в родной стране даже такого патриота.
A.Ch, 16 июля 2017 г.
Уважаемый Джон Ирвинг, Вашу книгу о бегстве и мести через много-много лет, я прочитал давно, но только сейчас попытаюсь сформировать свои мысли и мнение о ней. Роман долог и содержателен, наполнен малыми историями и прошит насквозь одной цельной, грустен и жизнерадостен, наставляет и иногда удивляет, но вместе со всем этим он стерилен; длинен, хотя хотелось бы ещё больше страниц; повествование занятно, но слишком далёко и выглядит, как чёрно-белый забытый снимок, о котором интересно узнать, но не вспоминать.
Герои бегут, и хотелось бы немного приостановить их бег, попридержать течение реки Сказания, столь Извилистой, но от одной страны к другой, от одной женщины к другой бросает нас в водовороты событий Автор. Да, эпизодичность здесь не так часта, как в “Отель “Нью-Гэмпшир””, но тоже не идёт на пользу соучастия читателя в событиях.
И, пусть рушащие какой-то спокойный мотив Ваш автор, я ожидал увидеть в книге моменты:
2) Самое главное. Нет, САМОЕ ГЛАВНОЕ – я ждал, что Кетчум окажется отцом главного героя. Ведь тем более этот многоугольник родственников стал бы ещё крепче или нет. И с новой стороны раскрылись бы Отец и Сын.
Несмотря на недостатки книги, я считаю, что она подходит для знакомства с Автором. Ведь здесь есть медведи, спортивная борьба, отцовство и семья, война и мягкий юмор, что являются главными темами творчества Джона Ирвинга.
ozella, 8 апреля 2011 г.
«Последняя ночь на Извилистой реке» оказалась тяжеловата для чтения, тогда как все предыдущие книги Ирвинга проглатывались за пару вечеров. То были истории, от которых невозможно оторваться. В этот раз передо мной оказался роман, который не следовало читать.
Прежде всего, следует признать — перед нами очередная книга Джона Ирвинга, а значит, нас ждут немного свихнувшиеся герои, запутанные любовно-семейные отношения, множество второстепенных деталей, спортивная борьба и медведи на заднем плане. И все выше сказанное в тексте присутствует.
Однако, цельной картины, Истории с большой буквы, в данном случае не получилось. Книга состоит из отдельных частей, каждая из которых рассказывает об определенном периоде жизни повара-калеки и его сына — известного писателя. Эти части взаимосвязанны, но в единое целое упорно не складываются. Вдобавок, каждая часть повествует не только о событиях «здесь и сейчас», но и наполнена воспоминаниями о том, что «было между». В итоге все происходящее в книге воспринимается отстраннено и по-настоящему погрузиться в события романа не получается.
Другой неприятный момент — постоянно ловишь себя на мысли, что все это уже было, и не раз — в тексте присутствуют уже известные мысли автора о войне, политике, свободе и ответственности за эту свободу.
В итоге — все вроде бы на месте, но не так, как надо, а скучно и безжизненно.
Ни в коем случае не начинать читать Ирвинга с этой книги.:frown: