Евгений Замятин «Мы»
- Жанры/поджанры: Фантастика (Антиутопия )
- Общие характеристики: Социальное | Философское
- Место действия: Альтернативная история нашего мира (Земли)
- Время действия: Близкое будущее
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Для взрослых
Трагическая история любви и ненависти, разворачивающаяся в тоталитарном технократическом мире победившего коммунизма, в котором назревает новая, либеральная по своей сути революция.
В романе Замятина в двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Живут они в стеклянных домах (это написано еще до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, именуемой «Хранители», без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как «нумер такой-то», либо «юнифа» (униформа). Питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. В положенный перерыв им позволено на час (известный как «сексуальный час») опустить шторы своих стеклянных жилищ. Брак, конечно, упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной. Для любовных утех каждый имеет нечто вроде чековой книжки с розовыми билетами, и партнер, с которым проведен один из назначенных сексчасов, подписывает корешок талона. Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы.
Роман написан в 1920 г., впервые опубликован на английском языке в 1924 г.
Подробнее об истории публикации: https://polka.academy/articles/562
Неологизм «стопудово» вошел из романа в русский язык, но в другом значении.
Входит в:
— антологию «Noi della galassia», 1982 г.
— журнал «Знание-сила 1988'2», 1988 г.
— журнал «Знание-сила 1988'3», 1988 г.
— журнал «Знание-сила 1988'4», 1988 г.
— антологию «Антиутопии ХХ века», 1989 г.
— антологию «Запретная глава», 1989 г.
— антологию «Мы. О дивный новый мир», 1989 г.
— антологию «Вечер в 2217 году», 1990 г.
— антологию «Мы. О дивный новый мир. 1984», 1991 г.
— антологию «Живая мебель: Русская фантастика 10-20-х гг. XX в.», 1999 г.
— антологию «Советская проза 20-30-х годов», 2001 г.
— антологию «О дивный новый мир», 2006 г.
— антологию «Worlds Apart», 2007 г.
— антологию «Sense of Wonder — A Century of Science Fiction», 2011 г.
— антологию «Мы. Текст и материалы к творческой истории романа», 2011 г.
— антологию «Русская антиутопия», 2013 г.
— антологию «Мы. 1984», 2021 г.
— антологию «Превращение. Мы. Собачье сердце. Котлован. Скотный Двор», 2024 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 144
Активный словарный запас: очень низкий (2349 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 72 знака, что немного ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 19%, что гораздо ниже среднего (37%)
подробные результаты анализа >>Награды и премии:
 лауреат |
Прометей / Prometheus Awards, 1994 // Зал славы |
Номинации на премии:
 номинант |
Великое Кольцо, 1988 // Крупная форма | |
номинант |
Прометей / Prometheus Awards, 1989 // Зал славы | |
номинант |
Прометей / Prometheus Awards, 1990 // Зал славы | |
номинант |
Прометей / Prometheus Awards, 1991 // Зал славы | |
 номинант |
Премия Геффена / פרס גפן / Geffen Award, 2001 // Переводная книга НФ | |
 номинант |
Premi Ictineu, 2016 (VIII) // Роман, переведённый на каталанский (СССР) |
Экранизации:
— «Мы» / «Wir» 1981, Германия (ФРГ), реж: Войтех Ясны
- /языки:
- русский (135), английский (10), французский (1), итальянский (3), финский (1), эстонский (1), украинский (1), сербский (4), каталанский (1)
- /тип:
- книги (146), периодика (3), аудиокниги (8)
- /перевод:
- Э. Анри (1), К. Браун (1), М. Варик (1), Г. Зильбург (1), А. Израэль (1), М. Кабаль Гурро (1), Ю. Конкка (1), Э. Ло Гатто (1), А. Миллер (1), А. Ньеро (1), Н. Рэндалл (2), О. Торчило (1), А. Чифарьелло (1), С. Чоран (1), Х. Эплин (1)
1952 г.
1967 г.
1973 г.
1986 г.
1988 г.
1988 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1991 г.
1996 г.
1997 г.
1997 г.
1997 г.
1998 г.
1999 г.
1999 г.
1999 г.
2001 г.
2001 г.
2002 г.
2003 г.
2004 г.
2005 г.
2005 г.
2005 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2007 г.
2007 г.
2008 г.
2008 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2010 г.
2010 г.
2011 г.
2011 г.
2011 г.
2011 г.
2012 г.
2013 г.
2013 г.
2013 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2016 г.
2016 г.
2016 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2019 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2023 г.
2023 г.
2024 г.
2024 г.
2024 г.
Периодика:
1988 г.
1988 г.
1988 г.
Аудиокниги:
2003 г.
2004 г.
2004 г.
2006 г.
2007 г.
2009 г.
2011 г.
Издания на иностранных языках:
1924 г.
1959 г.
1969 г.
1982 г.
1984 г.
1993 г.
1999 г.
2000 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2007 г.
2008 г.
2010 г.
2011 г.
2015 г.
2016 г.
2017 г.
2017 г.
2018 г.
2020 г.
2021 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 55 ]
rusty_cat, 19 февраля 2009 г.
люди, которые позволяют себе сравнивать Мы с «1984», с «О дивный новый мир» или «451 градус по Фаренгейту» и как результат сравнения — высказывают, что «Мы» — «слабенький» показывают себя... ээээ... профанами, в каком-то смысле. «Мы» написан раньше их всех. Причем не на год и не на два, а на 20 и более лет. Для сравнения «1984» Оруэлла — в 1948м, «О дивный новый мир» — в 1934, «451 градус...» Брэдбери — в 1953 году. Почувствовали разницу?!
Теперь если посмотреть внимательнее на дату (1920) роман был написан через несколько лет после победы красных в революции — т.е. изображенное в романе самый что ни на есть прогноз возможного будущего. Я не читал «Утопию», но мне представляется что шаг автора к «Мы» гораздо более значим, нежели шаги Оруэлла, Хаксли и Бредбери от «Мы» к их антиутопиям. Я первой читал книгу Брэдбери и считал до некоторых пор шедевром, но после романа «Мы» понял, что Брэдбери всего лишь достойный ученик.
Итак, Замятин очень хорош. Однако, я представляю почему его книга настолько спорна, что одни ее искусственно принижают, игнорируют, другие (и я в том числе) — превозносят. Замятин смог показать мир Логики. Он это сумел сделать так, как только и можно показать мир логики (смотрите выше статистику языка — низкий словарный запас и пр. пр.). Мир логики он таков, мир формул математики. И глядя на героев Замятина видишь в них настоящие машины, живые компьютеры, — то что в раннесоветский, постреволюционный период мне кажется даже трудно было себе представить. Замятин не только представил, но и передал. С опережением в будущее. Таким образом, что идея его стала актуальной только через 15-20 лет, когда и стали появляться отклики в лице Брэдбери, Хаксли, Оруэлла.
Мне повезло с этой книгой еще и потому, что я ее слушал в аудиоварианте в исполнении замечательного артиста, поэтому она проникла в меня до последней капли. Книга глубока, книга многослойна, но главное ее достоинство — невероятная для 1920 года точность представления людей-машин, нечеловеческих людей, т.е. то, что для нас сейчас благодаря тысячам фант.произведений стало обыденностью. Глубина идей охватывает политический и социальный строй разных эпох до предполагаемого автором коммунизма, но в эту же вереницу вплетена христианская религия, в которой найдены те же черты тоталитаризма.
Конец книги... идеален.
Дело в том, что на протяжении всего романа машиночеловек D503 становится настоящим, чувствующим эмоциональным человеком, таким образом — в центре романа драматизм преобразования личности в иррациональную, т.е. нормальную для нас с вами. Но Замятин делает следующий шаг, чтобы показать весь ужас творящегося он одним росчерком пера, двумя абзацами превращает этого сформировавшегося живого человека обратно в машину, способную холодно, даже с некоторым удовольствием описывать, как пытают и убивают тех, кого он любил. Кстати, о победе революционеров в книге и речи нет, поскольку горожане успешно сопротивляются атакам людей из-за стены, т.е. можно даже предположить, что в Городе как было, так все и останется. Однако, роман и не пронизан безысходностью: героиня O с ребенком главного героя живут где-то снаружи, за Стеной и, наверное, счастливы.
В независимости от того, любите вы фантастику или нет, любите утопиии и антиутопии или нет, понравится вам книга или нет, прочитать ее стоит. Эта книга не для развлечения, а для того, чтобы немного расширить свой кругозор и понимание мира. Роман не уступает, а по мне так даже превосходит «Мастера и Маргариту»
[ 27 ]
DeadPool, 8 сентября 2012 г.
1917 перевернул всё, вывернул наизнанку, снёс к чёрту многовековой налёт прошлого.
Мы: Прощай застарелая, дряхлая диктатура глупцов монархов, да здравствует славная очищающая волна революции! Viva свобода, viva!
Одинокий голос из толпы: Постойте, постойте же! А что собственно произошло?
Мы: Мы не поняли. Нам думать не положено.
Одинокий голос: Но кто прав, кто виноват? Как мы живём, за что мы воюем?
Мы: Мы не знаем. Нам знать не положено.
Одинокий голос: Нет. Я должен понять. Так кто же такие мы?
Мы: Мы не знаем и знать не хотим.
Воистину разобраться в происходящем мог только очень умный, непредвзятый человек, сумевший сохранить трезвый рассудок. Таких были единицы. Предсказать со 100% точностью, что будет дальше, предугадать развитие человеческого социума на десятилетия вперёд мог только истинный провидец. А такой был всего один — Евгений Замятин.
Написал он в 1920 году одну странную и даже неказистенькую вещицу.
Искусственный, нарочито нереальный, крошечный мирок. Стеклянные домики, лысые «нумера», в них обитающие и поглощающие пластмассовую пищу. НУ ЧТО ЗА БРЕД!!!!!! ТАК НЕ БЫВАЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!!!! (Так и представляю как Замятин в усы посмеивается). Текст сухой, того и гляди рассыпется, и весьма зануден и тосклив. У АВТОРА НЕТ ТАЛАНТА!!!!! Книжка названа «Мы», но какие же это МЫ? МЫ не лысые, зовёмся именами, ходим в разной одежде, да и вообще эти люди глупы, недалёки искусственны...НАШЕ БУРНОЕ НЕОДОБРЕНИЕ!!!! КНИГУ ФТОПКУ!!!(Замятин опять прячет в усах подленькую улыбочку).
Наверное такой и была бы реакция обычного советского «пролетария» или среднестатистического американского «буржуя» натолкнись он случайно на роман Замятина. Потому-то наверное книжечка и прозябала в безвестности много-много лет. Потом таки появилась на широкой публике. А потом попёрли антиутопии: и Хаксли, и Оруэлл, и Брэдбери, и Воннегут. Но Замятин не потерялся. Почему?
Да просто книга гениальна и ничего тут больше не попишешь.
«Мы»- бесконечно тоскливая книга. Некоторые люди путают скуку с тоской. С тоской ноющей, как зубная боль. Она постепенно въедается в тебя и не отпускает. С этой книгой нужно бороться. В ней не за что зацепиться. Она подчёркнуто неживая, как учебник математики, как сложный стеклянно-железный механизм. Но именно поэтому она безотказно бьёт в цель, с точностью калькулятора задевает жизненно важные точки мозга. Мир книги- абсурдистки, гипертрофированно бредовый, вызывающий неприязнь на клеточном уровне. Но он реален, абсолютно. Он подчинён логике. Стройной, безжалостной, убедительной математической логике. То тут то там Замятин раздаёт резкие, хлёсткие пощёчины (этому способствует скупой, но очень выразительный стиль автора).
Конечно «Мы»- это в первую очередь рассмотрение итогов революции и Гражданской войны. Размышление о будущем страны столь неопределённом и жутком по Замятину. Но это именно взгляд в будущее. Каким образом Замятин предугадал развитие тоталитарных обществ? Как мог он предвосхитить «железный занавес»? И заранее предопределить крах нового строя? Уму непостижимо...
Постойте! Или не крах? Кому вообще симпатизирует автор? Кто прав по его мнению? Какие он делает выводы?
А никаких. «Мы»- царство безнадёги и неопределённости. Общество, руководимое Благодетелем, напоминает слепых , беспомощных барашков на скотном дворе. Но принёс ли пожар революции, переворот, что-то хорошее людям, главному герою, обществу? Пройдясь вихрем, он оставил после себя лишь сумятицу, неопределённость и никакого счастья. Может лучше жить без фантазии?
Кто-то говорит, что антиутопия Замятина не страшна, что это так игрушки. Вот Оруэлл или Брэдбери… Антиутопия Замятина страшна тем, что погружает в мир сомнений и безысходности. Куда не глянь – выхода нет. Возможно лучше его и не искать. В финале романа Замятин даёт читателю лучик надежды, но он очень расплывчат не ясен. Нет точки есть только многоточие...
Да и история циклична – выйдя из одного тупика мы обязательно придём в другой. Мир Замятина ещё может появиться на горизонте. (Кстати, это тоже весьма жутко, не правда ли?)
Замятии не даёт ответов. В книге не ощущается какой-то чёткой авторской позиции. Автор как бы говорит: «Вот тебе история. Делай выводы». А выводы не идут в голову. Мысль мечется из одной крайности в другую. А если и останавливается на чём-то одном, то это «одно» до ужаса пессимистично и мрачно. Читателям, которые привыкли к тому, что их водят за ручку, что им говорят, что есть хорошо, а что есть плохо, здесь делать нечего.
Мы:Постойте, постойте же! А что собственно произошло?
Кто прав, кто виноват? Как мы живём, за что мы воюем?
Так кто же такие мы? Что будет дальше? Какими будем?
Одинокий голос: Я не знаю, да и не узнаю никогда.
На самые главные вопросы МЫ однозначных ответов не получим.
Итог: Я ставлю высшую оценку. Потому что эта книга невыносимо раздражает, потому что будоражит, потому что обманывает надежды, потому что кидает в паутину сомнений, потому что заставляет думать, потому что она гениальна.
Оценка 10 из 10
P.S. Выражаю благодарность школьной программе по литературе за 11-й класс, которая позволяет широким массам приобщиться к этой замечательной книге :)
[ 23 ]
Seifer, 16 февраля 2011 г.
После разрушительной двухсотлетней войны погибает 98% процентов населения Земли. Оставшиеся люди, жертвуя своей личной свободой и индивидуальностью, создают Единое государство — оплот порядка, единения и равенства. Шиллер сказал: «Любовь и голод правят миром». Основатели Единого государства покорили этих владык: голод — нефтяной пищей, любовь — розовыми билетами. Все в этом городе рационально и математически точно, множество домов ограничено Зеленой стеной от хаоса окружающего иррационального мира, а сами дома — матрицы из стекла, где каждый элемент, каждый нумер, навиду в своей ячейке.
Главный герой романа, Д-503, инженер, просто счастлив, живя посреди этого математического тождества. Скоро должен состояться запуск Интеграла — первого космического корабля Единого государства. Первым его грузом должны стать поэмы и манифесты о красоте Единого государства, поэтому Д-503 начинает вести свой дневник для описания «математически совершенной жизни Единого государства».
Так начинается роман «Мы» — роман, который, на мой взгляд, является одной из самых лучших антиутопий 20 века.
Автор рисует, на мой взгляд, эталонную модель тоталитарного общества. Показывается деспотия во всей её красоте, но не гротескная, не всеобъемлющая, а более человечная, чем, скажем, у Бредбери. Литература не запрещена, она контролируется. Выборы — есть, да, итог известен заранее, но они есть. Свободное время есть, и как показывает автор романа, граждане могут использовать его не только для праздных прогулок по одноликим улицам города.
Граждан больных «фантазией» не забирает сразу отряд хранителей, напротив, ему дают справку о временной нетрудоспособности и время для излечения.
Следует отметить, что изначально люди сами устанавливают этот режим, стеной они огораживаются от последствий двухсолетней войны. Лишение индивидуальности человека, введение однообразных юниф, розовые билеты — это другой шаг, сделанный во «благо» всех людей, это попытка побороть давнейших грех человечества — зависть. А стеклянные дома? Уж ни к подобным ли мерам идут сейчас, всё громче обсуждая меры противодействия терроризму? Не правда ли, как все грамотно и логически обоснованно? Главный герой не просто слепо верит в волю Благодетеля, он сам логически оправдывает все ограничения и несвободы.
И что самое главное, всё сказанное автором ещё возможно. Подобное общество — это окончательное вытеснение биологической составляющей человечества, замещения биологического Я социальным Мы. «Я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».
Этот роман показался вам скучным? А может быть неправдоподобным, «изжившим себя после распада СССР»? Хорошо, правильно, будущего не стоит бояться...
[ 21 ]
FanCat, 28 февраля 2013 г.
Красота. В последнее время читал классику зарубежной фантастики. Переводчики, конечно, люди хорошие и умные, однако их максимум — обеспечить красивый литературный текст, по смыслу совпадающий с исходным. А тут... книга не столько читается (именно как сочетания слов), сколько слышится, чувствуется фибрами взволнованной души. Сквозь страницы просвечивают мучения раздвоившегося главного героя, пытающегося выразить набором сухих фраз свои новые чувства, ощущения, о которых раньше он не мог и подумать без отвращения. Как смешны и поначалу нелепы эти аналогии, попытки выразить состояние души лексиконом, вращающимся вокруг чисто математических терминов! Как впивается в память этот четырехлапый, паучий икс!
Тут писали про алогичность действий главного героя. Кажется, вполне серьезно писали. Кто-то и вправду ожидал осмысленных действий от человека, влюбившегося в первый раз в тридцать два года. Для них любовь хуже, чем для нас шизофрения. Это не только атавизм, это появление «я» в психике, знавшей три десятка лет только «мы». Стоит ли удивляться, что бедный герой расщепляется и ведет себя, кхм... не вполне адекватно?
Писали и про плохую проработку «антиутопической» части. Здесь не согласиться трудно, ни в какое сравнение с детально прорисованным «1984» роман Замятина не идет. Но не могу не выступить в защиту «Мы»: главное здесь — не антиутопия (все помнят, что это мое личное мнение), главный здесь Д. Это его книга, его жизнеописание, читателю предлагают анализировать его речь и его поступки, недаром повествование идет в виде дневника. В ретроспективе, разумеется, большее значение имеет первое описание тоталитарного общества, из которого впоследствии вырос целый жанр, обогативший литературу великолепными произведениями. Однако давайте посмотрим фактам в лицо: это плохая антиутопия и превосходный психологический трактат. Он ставит перед нами проблемы ограниченности словарного запаса (вспоминаем «новояз» Оруэлла), подавления любви обществом (и ни одна антиутопия — из известных мне — без любовной составляющей не обошлась), появления счастья после исчезновения свободы («О дивный новый мир»), множество других. Но эти проблемы — психологические и, частично, философские. Как воспитывают детей? Кто такой Благодетель, из кого он выбирается, что бывает, когда он умирает, какова политическая география мира, к каким последствиям привела Двухсотлетняя война, кроме разделения некой конкретной территории на две части? Нет ответа на типичные «антиутопические» вопросы, и нечего тут обсуждать.
Так все-таки?.. Антиутопия на 7+поблажка первопроходцу или психологический трактат на полные 10? Я склоняюсь ко второму варианту. А вы?
[ 17 ]
sk-joker, 6 апреля 2010 г.
Вы любитель математики и точных наук вообще? Вы руководствуетесь логикой при принятии решений и напрочь отбрасываете эмоции? Вы ставите интегральное «мы» выше дифференциального «я»? Если да, тогда этот роман для вас. Если нет, то он вам вряд ли понравится. Я, каждый раз отрываясь от книги, чувствовал себя эмоционально истощенным — такой эмоциональный поток смог передать Замятин словами главного героя.
На дворе двадцать шестой век. Утратившие индивидуальность люди, различаются по номерам. Они живут в стеклянных домах под неусыпным надзором политической полиции. Их жизнь, заключенная в уравнениях, логически счастлива. Они обеспечены, сыты едой из нефтепродуктов, уверены в завтрашнем дне. Знаете, счастье у Замятина вышло неоднозначное: правильное, равностороннее, прозрачное; но и бездушное. В этом стерильном мире не место эмоциям.
Институт брака, упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной (вспомним хотя бы «О дивный новый мир» Хаксли). Для любовных утех каждый имеет нечто вроде чековой книжки с розовыми билетами на конкретное время и на конкретный номер (человека). И только на время плотских утех разрешается опустить шторы в стеклянных домах.
Жизнь идет по расписанию. Расписанием и правилами регламентируется абсолютно все. Вплоть до количества жевательных движений для порции еды. Поскольку расписания нужно придерживаться неукоснительно никто не засоряет себе голову «ненужными» мыслями — ну нет такого пункта в расписании, предписывающего часы для размышлений. Так люди избежали избежали, порождаемых любовью, фантазией, конфликтов.
В этом математическом мире Замятина нет свободы. Свобода и счастье несовместимы. Каждый выполняет свою функцию неукоснительно. Личному мнению здесь места нет. Из года в год, в день Единогласия номера выбирают одного и того же правителя (Благодетеля), а все несогласные взойдут по ступеням Машины Благодетеля. В общем, Замятин мастерски раскрыл темную сторону тоталитарных режимов: жертвенность, обожествление вождя, у которого жестокость есть самоцелью (любовь к человечеству — непременно бесчеловечна) и т.д. Недаром этот роман был запрещен у нас. Хотя роман был написан до сталинского режима, он похож на его сатиру. Пророчество? Автор ни разу не показывает своего отношения к созданному им миру. Его позиция ясна для вдумчивого читателя и так. Ведь созданный им «рай» обладает многими характеристиками «ада».
Но и в этом раю нашлись свои согрешившие Адам (Д-503) и Ева (I-330). На сияющем стеклянном многограннике Счастья образовалось пятнышко — любовь. Но разве сможет любовь, которая не знает, что такое логика и числа выстоять в этом мире абсолюта? Ответ и так ясен. Но высказанная I-330 мысль , не позволяет считать финал романа трагическим: «революции бесконечны».
Язык повествования предельно прост, а термины знакомы еще со школьной скамьи. Роман изобилует математическими метафорами — вот это и поразило более всего: с помощью терминов точной науки так передать мысли и эмоции! Стиль настолько нестандартен, что сразу к нему сложно привыкнуть. Сюжет подается в виде конспекта главного героя — он же, фактически, дневник.
Любите вы антиутопии или нет, но эту книгу прочесть стоит. Но она не для развлечения. Чтение этого романа вполне можно сравнить с решением уравнений. Отличный сюжет, опередивший свое время, нестандартный стиль: поэзия математики и красота чисел — этот роман является одной из лучших антиутопий. Его так и хочется растащить на цитаты — много таких произведений?
[ 14 ]
Quartz, 22 июля 2015 г.
Прежде всего, следует отметить уникальный язык произведения, до деталей передающий мышление жителя 30-х веков. Математические метафоры и — непривычное расположение знаков препинания. Сюжет — явление здесь вторичное. Я получал удовольствие прежде всего от самого способа, который Замятин нашел для написания книги. Более того, там не только это... Даже имена героев «говорящие». Почему O? Да потому что такая простая, незатейливая, «круглая». Почему I? Потому что иррациональная, как корень из минус единицы (который обозначается в математике буквой i).
В центре повествования — общество, в котором свобода поставлена на службу счастью, в котором свобода и счастье несовместимы. Даже два свободных часа в день герой воспринимает как нечто несовершенное, от чего в будущем общество непременно уйдет, и вся система «от часу до 24» будет непременно «проинтегрирована». Но в то же время он человек, руки у него «волосатые». Эмоции есть. Просто им сложно пробиться сквозь фильтр разума, доведенного до безумия. Замятин описал общество, в котором социальная среда порождает определенный тип человека (конечно, карикатурный). Ведь не просто так он описывал сцену со школьным учителем-роботом (!) Пляпой, который и был для детей источником знаний и убеждений — в хорошей книге ни одна сцена не пишется просто так.
При этом любовь здесь, как мне видится, на втором плане. Она используется Замятиным как символ притяжения каждого человека к иррациональному. Любовь — а затем проникновение идеями (или хотя бы их концентрированной эмоциональностью). Даже в условиях стерильного разума. Тем не менее, если каждый по отдельности эмоционален, подвержен чувствам, порой сильным и неуправляемым, то все вместе монолитно разумны. Потому что все вместе — это не просто сумма человеческих единиц, это уже и набор правил, и система контроля за их исполнением.
Владимир Кантор в интересной статье, посвященной книге Замятина (http://fantlab.ru/work508835), указывает на то, что в Благодетеле и описанном обществе четко угадываются идеи Ленина (в частности, нелюбовь к Канту и в целом положительное отношение к Тейлору — какой тонкий намек, не правда ли?). Возможно, это так и было, но значение книги уже давно вышло за пределы простой карикатуры. В том и состоит важнейшая черта шедевра — быть вне времени.
[ 14 ]
Лекс Картер, 23 июля 2009 г.
Описанные Замятиным, а вернее его героем Д-503, происходят спустя столетия, где наши времена лаконично именуются «древние». Века потребовались людям, чтобы осознать, что один человек — грамм на весах, если на другой чаше общество. Так появилось Единое Государство, окруженное Зеленой стеной от дикого мира — социум вконец отделевшийся от природы, из которой вышел. Чтобы общество жило, у индивида должны быть только обязанности, жизнь его принадлежит обществу и тратить ее на что-то другое — преступление. Шаг в сторону — и Хранители позаботятся, чтобы вышедший из строя винтик не повредил механизма. Для этого болезни нужно предупреждать заранее. Проявление чувств здесь вообще считается недугом, с которым надо бы бороться. Однако, внешний идеализм вовсе не такой на деле. Как заявляет сам Д-503, их общество не идеально, но подошло к идеалу как никакое другое. У людей по-прежнему есть чувства, с ними ничего не сделали, только ввели такую мораль, что их проявление должно быть на уровне физиологических потребностей, не нарушая жизненного уклада. Сексуальные отношения принимают специфическую форму, и в отличии от социалистов или коммунистов, Замятин зрит в суть проблемы — чтобы создать общество равенства и благоденствия, нужно чтобы никто ни на кого не претендовал. Однако чувство собственности в людях осталось, но о нем не говорят, когда само его проявление преступно и создается иллюзия, что его нет. В конце концов, если проявить настойчивость и убедить всех, что работа на благо Единого Государства и есть высшее счастье, то так оно и будет.
Главный носитель идеи в книге — Благодетель. Однако, до единственного диалога с Д-503 в конце он не раскроется как персонаж. Благодетель здесь обожествлен. «Его огромные, чугунные руки — на коленях. Эти руки давили Его самого, подгибали колени. (...) Лицо — где-то в тумане, вверху, и будто вот только потому, что голос Его доходил ко мне с такой высоты, — он не гремел как гром, не оглушал меня, а все же был похож на обыкновенный человеческий голос». Образ Благодетеля без сомнения важен, его появление — идейная кульминация, где он опускается до своего чада, чтобы объяснить всю систему. Идет сравнение с библейской «иерархией», где Бог жесток — он сжигает в адском пламени непокорных ему. И Бога этого веками славят, как бога любви. На этом противоречии и построена идея Единого Государства — «любовь к человечеству — непременно бесчеловечна», а «в раю уже не знают желаний, не знают жалости, не знают любви, там — блаженные». Путь в рай, ко всеобщему счастью для Благодетеля лежит через удаление людской фантазии (души), цель которой навсегда уничтожить личность. Таким образом перед героями-людьми стоит выбор — прийти к счастью и навсегда забыть о желаниях, или же продолжать бороться за личность. Палка о двух концах — в конечном итоге люди с удаленной фантазией обрели счастье.
Каждому персонажу в книге присвоено число-буквенное значение. С позиции Государства именно таким образом люди потеряют личность, но Замятин показывает, что даже одна буква может сказать о человеке достаточно, повлиять на характер. С психологической точки зрения он верно расставил характеры в соответствии с именами, что лишний раз доказывает — личность живет в каждом, как бы сильно его не уверяли в обратном. К тому же Д-503, убежденный фанатик Единого Государства замечает за людьми забавные особенности, как круглый ротик О, или сгорбленность Хранителя S. Так что даже присуждение серийного номера — еще не полная потеря индивидуальности.
Надо сказать, что Замятин избрал очень верную позиция для описания будущего — «ничего конкретного». Читатель не узнает, ни подробных описаний действующего мира, ни уровень используемых технологий, ни точной даты происходящего. Новейший транспорт здесь именуется аэро, он летает и делает это по спирали. И еще у аэро есть окно. Все. Удивительно, но спустя почти век, произведение не кажется технологически отсталым, хотя некоторых моментов избежать не удалось. Чего стоят хотя бы кляксы от чернил. И все же на это можно закрыть глаза, ведь автор сделал мудрейший ход — вместо того, чтобы вникать в подробности, он надавил на фантазию и воображение читателя, поэтому каждый увидет в мире из четко выверенных математических значений нечто свое. Само произведение к научной фантастике и не относится не коем образом — это социальная притча, лучше даже сказть трактат. История мира, от лица его обывателя, по-традиции, думающего, и даже немного сомневающегося. Сомнения вызывает только цели данного трактата — Д-503 пишет его для потомков, но потомков, которые будут походить на предков, потому что время движется по спирали, и то, что поймут люди будущего, будет понятно и далеким предкам. Данная теория о развитии общества весьма сомнительна, но Замятин использует ее только как повод для написания книги от лица жителя Единого Государства, и не доказывает конечную правоту.
В собственной стилистике автор разошелся особенно, в сравнении с ранними произведениями. Стиль хорош, можно сказать, слишком хорош, чтобы понять его сразу. Многочисленные метафоры, зашкаливающая образность, десятки других литературных приемов, малопопулярных в современной литературе. И не спроста — от чтения Замятина можно получить массу эстетического удовольствия, но простому читателю книга может показаться бредовой.
Итог: бесспорный родоначальник жанра как утопии, так и антиутопии, и десятков поджанров, не потерявший актуальность спустя почти век после написания. Это история о мире, где личность теряет значение перед массой, «Я» не значит ничего перед лицом государства, но в ответе за это именно люди, позволившие сделать такое с собой. Поэтому здесь не говорят «я» — только «мы».
[ 13 ]
kamino, 16 января 2014 г.
Из всех книг про антиутопии, эта является моей любимой.
Пока я читал эту книгу, я несколько раз заглядывал в интернет и смотрел год написания, я не мог поверить, что она написана в 1920 году, она просто написана без возраста. Вся техника представлена схематично и поэтому в глаза не бросается её возможная техническая отсталость, дома просто прозрачные, одежда — просто униформа, строят все непонятно что, называемое «интеграл», все это можно представлять как захочешь, примерять любой год.
Отодвинув на второй план фон происходящего, Замятин сосредотачивается на описании общества, и снова я глазам не верю, как он мог в 20-м году настолько предвидеть развитие диктатуры общества в течении XX века. И в последствии Оруэлл в своем «1984» только придал дух времени и безнадежности фактически такой же истории, и это сделало её книгой исключительно XX века, в то время как «Мы» это всегда — книга сегодняшнего дня. Прошло почти 100 лет и она написана как-будто вчера, пройдет ещё 100 лет и ничего не изменится.
[ 12 ]
katugun, 14 марта 2014 г.
В свое время в школе роман этот как-то прошел мимо меня и остался непрочитанным. Спустя десяток лет вдруг он внезапно вспомнился и был прочитан.
В первую очередь меня поразило, что роман был написан аж в 1920, а его, в общем-то, можно принять за произведение нашего времени, потому что очень уж много совпадений и пародий на современное общество, описания того, что не было в его время, но появилось много позднее.
Повествование в форме дневника, эдакого общения с самим с собой, сближает с героем, помогает понять его, проникнуться симпатией к нему, сопереживанием. К середине как будто уже и не его мысли читаешь, а сам так думаешь.
Да, ближе к самому концу книги уже начинаешь догадываться о том, чем же все кончится, и от этого становится еще страшнее,
— Заметьте, еще одно поразительное предсказание: сия операция по эффекту очень смахивает на лоботомию, которая, как говорит Вики, впервые была разработана только в 1935 году, а Замятин уже придумал ее как способ к управлению обществом в 1921.
В самом деле, если бы все кончилось хорошо, то мы бы просто порадовались за всех, отложили книжку и забыли. Но плохие (хотя тут сложно сказать, действительно ли тут он плохой) концовки оставляют глубокий след в душе, побуждают поразмыслить. Очень печально, что Д дошел до осознания у себя души, но не познал от этого счастья, она ему приносила только страдания, боль и переживания, сделала его уязвимым и податливым. Невольно задумываешься, что без нее, быть может, правда было бы лучше!
Я так поняла, что Автор в книге косвенно дал свое определение понятию «душа», и теперь я знаю, что душа, это в первую очередь фантазия! Остальные чувства типа переживания, любви, ответственности вторичны, они есть и у зверей, а вот способность мечтать..?
Вот уж действительно, камень не с души, а в душу упал и останется там навсегда рядом с другими такими же камушками... :)
Я даже рада, что не прочитала эту книгу когда мы ее проходили в школе, а только сейчас, когда смогла по достоинству оценить замысел автора.
[ 12 ]
Nesya, 10 мая 2012 г.
Вообще-то я не люблю утопии-антиутопии. Но в своё время этот роман произвёл на меня сильное впечатление. Даже большее, чем «О дивный новый мир», с которым был в одной книге. Язык подходит герою и обществу, в котором тот живёт. Эта жуткая девица, увлечённая только своей деятельностью и ничем больше, не шелохнувшая пальцем для спасения. Эти сравнения, глазами героя, других людей с номерами и буквами, им присвоенными. Всё вместе создаёт объём, мир, хоть и плоский, но идеально прописанный — мы видим именно то, что хотел показать автор. Лучшая книга того общества — расписание поездов, что ли? Никакого места для фантазии, для эмоций, для индивидуальности. Это если не пугает, то заставляет задуматься. Одна из немногих книг, которая, давно прочитанная, осталась где-то близко в душе. Безусловно, это произведение для роста души, своего рода ступенька в развитии личности. А если уж вспомнить, что роман был написан почти сто лет назад...
Конечно, он не может «зацепить» всех. Но, на мой взгляд, это произведение из тех, с которыми обязательно нужно ознакомиться. Очень мало книг настолько переживают время, в которое написаны, и те идеи, которые подтолкнули автора. И — да, похожего я не встречала, и если оно и есть, то не в таком огромном количестве, как какие-нибудь вампирские саги или эльфийские похождения. Уникальна сама удавшаяся попытка показать штампы и усредниловку без использования этих самых штампов. Очень нестандартная, сильная вещь.
[ 12 ]
Эйрен, 2 мая 2011 г.
Первый раз эту книгу я прочел в 9 или 10 классе. Ее почему-то решили включить в программу. Ввиду привычки дочитывать даже скучную книгу, если ее содержание не вызывает рвотные позывы, за пару вечеров я смог ее одолеть. Тогда мне она показалась затянутой и скучной, но, по счастью, через пару лет роман вновь попался мне в руки и от нечего делать, я решил еще раз прочитать про «чудиков, живущих в стеклянных домах». И произошло то, чего я не ожидал. Книга затянула меня в свой, уже поверхностно знакомый мне, мир. Я проглотил ее за день. И после прочтения больше часа сидел и переваривал прочитанное. Сюжет пробрал меня, что называется, до печенок.
Мы видим совершенный мир глазами инженера Д-503. Первое время наблюдаем то, что можно назвать счастьем: осознание себя частью гигантского организма, эдаким жителем человеческого муравейника, где все расписано по минутам. В какой момент поднести ко рту ложку с нефтяной пищей, когда лечь спать. Если я не ошибаюсь, эти правила назывались скрижалями. Общество отвергло бога и само заняло его место! Прозрачные дома, это прекрасно! Нам нечего друг от друга скрывать. Упорядоченные прогулки, работа, отдых, даже секс по розовым талончикам, — все это заставляет Д-503 испытывать едва ли не щенячий восторг, а читателя недоумевать. Неужели для создания идеального мира необходимо было пережить войну? Головы, не занятые посторонними мыслями, прекрасно выполняли работу, и «Интеграл» практически готов к отправке в космос. Но тут в судьбу главного героя врывается I-330 и совершает преступление для устоявшегося общества — заставляет Д-503 думать. А думы выходят невеселые. Ведь жизнь по законам, регулирующим даже сколько раз надо двинуть челюстями, пережевывая пищу, мало отличается от рабства. Только надсмотрщик с кнутом стоит не за спиной, как много веков назад, а сидит в твоей голове. Апофеозом служит появление операции на мозге,
Очень сильное произведение, заставляющее задуматься о своей жизни. Ведь стоит всего лишь перестать думать и покорно съедать те порции тщательно отмерянных и очищенных новостей, которые скармливает нам телевидение, разменять любовь на розовые талончики, уничтожить фантазию, ведь жизнь подчиняется строго определенным законам и пытаться их обойти глупость, как мы станем подобны обитателем романа, которые утратив личности, приобретут право гордо называть себя [b]Мы[/b]
10 из 10.
P.S. Уже много позже я ознакомился с одним фильмом, который напомнил мне роман Замятина. Эквилибриум. Уверен, что случись экранизация, выглядеть она должна была бы именно так.
[ 12 ]
4P, 5 сентября 2008 г.
«Мы»... Этот роман, к сожалению, не так известен как «1984» Оруэлла. Хотя он, на мой взгляд, намного интереснее и в языковом смысле красивее. Известно, что «Мы» оказал большое влияние на Оруэлла, который неоднократно его рецензировал, и написал свой роман намного позже Замятина, по-своему лишь немного перефразировав его.
Весьма любопытна рецензия Оруэлла (http://www.orwell.ru/library/reviews/zamyatin/russian/r_zamy)
Чем же так хорошо это произведение? Прежде всего стиль. Пусть многие ругают его, от этого он не становится хуже. Своеобразный, живой, сочный, волнующий язык, когда слова остры и метки. Они не проходят мимо, западая надолго в память, принося удовольствие, их хочется читать вслух. Персонажи интересны, хотя их не так уж и много в книге.
Недостатков припомнить не могу, к этой книге нельзя оставаться равнодушным. Она для этого слишком живая. Слишком мудрая, чистая и чувственная
«Ближе -- прислонилась ко мне плечом -- и мы одно, из нее переливается в
меня -- и я знаю, так нужно. Знаю каждым нервом, каждым волосом, каждым до
боли сладким ударом сердца. И такая радость покориться этому «нужно».
Вероятно, куску железа так же радостно покориться неизбежному, точному
закону -- и впиться в магнит. Камню, брошенному вверх, секунду поколебаться
-- и потом стремглав вниз, наземь. И человеку, после агонии, наконец
вздохнуть последний раз -- и умереть.
Помню: я улыбнулся растерянно и ни к чему сказал:
-- Туман... Очень.
-- Ты любишь туман?
Это древнее, давно забытое «ты», «ты» властелина к рабу -- вошло в меня
остро, медленно: да, я раб, и это -- тоже нужно, тоже хорошо.
-- Да, хорошо... -- вслух сказал я себе. И потом ей: -- О ненавижу
туман. Я боюсь тумана.
-- Значит -- любишь. Боишься -- потому, что это сильнее тебя,
ненавидишь -- потому что боишься, любишь -- потому что не можешь покорить
это себе. Ведь только и можно любить непокорное.
Да, это так. И именно потому -- именно потому я...»
[ 10 ]
Anastasia2012, 25 мая 2010 г.
Так сложно отозваться о таком произведении. Я его прочла по собственной инициативе лет в 16. В школе нам ещё такое не давали в то время. Роман оказал на меня неизгладимое впечатление. Я очень хорошо себе представляю дома из прозрачного материала, разделённые на одинаковые квадраты (именно квадраты). В них появляются и исчезают фигуры. Одинаково передвигаются, одинаково одеты, одинаково реагируют на одинаковые явления. Даже событиями не назову. Нет в том городе событий. Всё просчитано, всё расчитано.
Гарантия одинаковости — отсутствие фантазии.
Само по себе отсутствие фантазии не может быть невозможным. Есть много людей, её не имеющие. Да и лишение фантазии можно себе представить.
А вот УДАЛЕНИЕ, да ещё и обязательное (так сказать, добровольно-принудительное) — это уже страшно, поэтому пусть лучше будет фантастично. Впрочем, примеры государств, запрещающих фантазировать (писать книги в том числе) привести не трудно. Замятин на себе испытал «запрет» на фантазию. И Булгаков. И Пастернак. И много, много кто ещё.
Успокаивает одно (согласно авторской задумке, по крайней мере)- фантазию невозможно искоренить генетически.
О цифрах и индивидуальности. На мой взгляд присвоение буквенно-цифрового имени не отрицает индивидуальности. Они же не повторяются (а вот имена могут совпадать на 100%). На сегодняшний день это реальность. У всех есть ИНН (по которому «ищет» налоговая), у предпринимателей (как и у юридических лиц) — ОГРН. Орган статистики каждому товару, каждому действию присваивает код. Ещё есть ГОСТы, ОСТы, СНИПы и т.п. Таким образом буквы-цифры упорядочивают индивидов, делают их абсолютно различимыми как единицу государства. А вот с привычными нам ФИО такое невозможно.
О любви. Общее впечатление таково, что без фантазии нет любви, нет страсти. Значит для автора: фантазия = чувства. Пусть будет так. Однако присутствует физиологическая потребность в совокуплении. Возможно, если бы искусственное оплодотворение могло «сфантазироваться» Замятиным, то и встреч по талонам бы в романе не было???
Но главным я считаю не сам факт таких псевдоотношений между мужчиной и женщиной (разве сейчас мало примеров вокруг встреч ради секса?). Главное, на мой взгляд, отсутствие ЖЕЛАНИЯ создавать семью, в центре которой мужчина и женщина (и не обязательно связанные только порывом, страстью). Появляется СВОЙ дом, обустраивается. Дети растут в обстановке душевного тепла и уюта. И т.д. и т.п.
И ещё. Люди должны иметь право на ТАЙНУ: личную, семейную, профессиональную, любую другую. Не должна каждая мысть, каждое движение, каждая эмоция обязательно быть достоянием других людей. Да и прописывать для всех единый порядок миро-домо-самосознания чудовищно.
Фразы «Кто не с нами — тот против нас» или «Кто не делает как мы — тот против нас» не должны воплощаться в жизнь, быть девизом.
P.S.Но человеческая сущность так непредсказуема. Может мы уже постепенно зомбируемся через средства коммуникаций. Ведь оцифрованы же (см.выше)...
[ 10 ]
zmey-uj, 16 мая 2009 г.
Мне трудно сравнивать «Мы» с другими антиутопиями — пришлось бы выделить для него какое-то место в списке, а этот роман для меня просто совсем иной, и стоит особняком.
В отличие от книг, где на примере мрачного будущего критиковались недостатки современного автору общества, в «Мы» создан новый мир. Конечно, роман принято считать сатирой на строившийся коммунизм, из-за него автор подвергался гонениям, но антиутопии в СССР вообще воспринимались как «потенциально опасные», так как могли слишком явно показать суть советского строя. Замятин просто довел до абсолюта лозунги, которые провозглашали не только идеологи коммунизма, но и предшествовавшие им строители «идеальных обществ». Всеобщее равенство, превосходство общественного над личным, власть Благодетеля, «Человек — винтик в огромной машине» — все эти идеи поворачиваются своей неприглядной стороной.
Тем не менее, глава за главой, чуждый мир затягивает, становясь даже привлекательным. Возможно, дело в том, с каким восторгом Д-503 пишет обо всем, что его окружает. Строгая дисциплина, четко выверенный и расписанный по часам порядок, отсутствие каких-либо случайностей, увереность в любом грядущем дне. ГГ — инженер, мыслящий математическими понятиями, он способен увидеть и передать красоту жизни, заключенной в формулы.
Кстати, мышление в этом мире напрямую связано с профессией — друг-поэт мыслит поэтическими категориями. То есть человек становится функцией от своей роли в обществе, где всем правит система научной этики, основанной на сложении, вычитании, умножении и делении. Существуют и поэзия, и музыка, но — лишь для того, чтобы воспевать таблицу умножения или с помощью музыкометра создавать до трех сонат в час.
Язык книги составляет единое целое с миром и сюжетом. Роман — полная противоположность классике. Описания душевных переживаний сменились рапортом о «переживаниях» логических. Вместо страстей и метаний — внимание к противоречиям в рассуждениях. Любое действие нумера осмысленно, все просчитано. Но однажды эта пелена начинает рваться, и ГГ просто тонет в нахлынувших новых чувствах, не поддающихся классификации; выразить их он может только как \/-1.
Воспитание поставлено на небывалую высоту, оно полностью выполняет свое назначение. Стираются из сознания не только естественные переживания, но и понятие о них. И то, что все же находятся люди, мыслящие и ведущие себя иначе, поражает еще сильнее. Вероятно, в любом обществе будут свои «левые», желающие изменить существующий порядок.
Роман может показаться старомодным, так как в нем отсутствуют привычные нам компьютерно-мобильно-телевизионные технологии. Но они практически невозможны в описанном мире, поскольку способствуют созданию некоего личного пространства, что было бы излишне не только для Государства, но и для большинства его жителей. В остальном же книга не утратила своих достоинств, и думаю, еще много будет создано антиутопий, но превзойти эту вряд ли удастся.
[ 10 ]
VaLKa, 5 сентября 2008 г.
МЫ… удивляюсь как я не читала этого раньше. Название и фамилию автора слышала, а читать не читала. Но я исправила эту оплошность и уже несколько дней хожу под впечатлением от прочитанного. Для меня этот роман стал, словно ковшом холодной воды, он меня в чем-то поразил, шокировал. Наверное, все из-за еще юного возраста, наивного максимализма и идеализма – идея свободы, абсолютной и чистой, долго занимала сознание. Потом появились мысли и сомнения о возможности свободы, естественные мысли о роли Бога и души. Куча разрозненных идей и хвостиков чужих мыслей. А потом появился «МЫ». Где я увидела то, что волнует меня в кристальной логичной ясной форме. Сначала хочу отметить литературные достоинства – красивый язык, много образов, оттенков, настроений, маленьких деталей, замечаний и подгляделок. Какой-то чуть ажурный язык, звеняще стеклянный, как мир ГГ; хотя надо заметить, что из-за увлечения полутонами и декорациями не всегда видно основную сцену.
Зато удачно передан хаос в душе героя, его метания и проблемы, погружаясь в его мир, сны и явь, уже не понимаешь где грань их разделившая, и сам чуть сходишь с ума. И как прекрасна его любовь и как она красива в своей безумности, яркости, тонкости. Все такое трогательное, дрожащие. И какой финал -задевает.
А эта фраза – Плохо ваше дело! По видимому у вас образовалась душа!...
Понравилось и зацепило понятие жестокой любви. Любви Бога? А так же математическая поэзия, красота чисел и уравнений.
Не знаю кому как, но во мне что-то изменилось после прочтения. Редко какие книги способны на это. Замятин заставил остановиться, закрыть глаза и решить что ближе – стеклянно-чистое идеальное голубое небо или же рваные облака, синева всех оттенков, наполненная криками птиц и треугольниками их крыльев.
Что же лучше для человека, что для него естественно? Несвобода и счастье в стеклянном раю? Или борьба за выживание, страдания, но т.н. свобода? Лишиться фантазии, но обрасти покой.
Я не знаю ответа на эти вопросы. Да, касалось бы ответ на плаву – наше счастье это наша свобода, наша фантазия и пр. Но, а если это иллюзия? И оптимальным было бы машинное существование. Ведь не даром же наш мозг все стремиться систематизировать, оптимизировать, сделать простым, ясным, логичным, выбросить все лишнее и прийти в состояние покоя. Человек боится ответственности и ошибок, а тут эти страхи не существовали. Это все с одной, с философской точки зрения, с духовной так сказать.
А с другой Система – мы же ее создаем и мы о нее и страдаем. Замкнутый круг. Каждый человек вроде как против, но, попадая в хаос тут же стремится навести порядок. И мы обречены жить в системах, под их контролем. И свобода существует в пределах опций и функций – какую дорогу выбрать, что бы на ней уже забыть о свободе. А может и нет свободы как таковой? Это просто слово хорошо звучащее.
Удивилась, когда увидела дату издания 20 год… почти 100 лет назад и ничего не изменилось, все так же актуально.
Жаль, когда я училась в школе нам его не преподавали. Интересно было бы послушать официальную точку зрения.
Перечитаю лет через 5-7, когда зачерствею, перестану думать о космосах и религиях, и займусь детоводством. Наверное система восприятия измениться. И может буду согласна с теми, кто менее восторжен и настроен более скептично.
Посему, за множественные мои эмоции — 10!